Надеждина Ирина Николаевна. Смотри на вещи проще

   – Привет, – вяло поздоровался Дмитрий, подходя к нему.
   Генриху Стефановичу бросился в глаза его усталый вид. Он заметно осунулся и, в сравнении с прошлым разом, выглядел неважно. «Странно вы, ребятки, в этот раз отдыхали. Тебя, Димыч, даже элегантность и одежонка, как с выставки, не спасают. Что-то ты сегодня поганенько выглядишь. В прошлый раз получше было», – подумал Генрих Стефанович, улыбнулся и сказал вслух:
   – Привет! Как жизнь?
   – Потихоньку, – уклончиво ответил Дмитрий, доставая сигарету и протягивая ему пачку. – А у тебя как?
   – Тоже нормально.
   – Геша, Вика сегодня есть?
   – Конечно, не успела ещё уехать. Мы только вернулись.
   – Слава Богу, – Дмитрий натянуто улыбнулся.
   – С тебя причитается, поговорил я с ней, чтобы подумала и бросила кататься. Тем более теперь не стоит ей трястись, – Генрих Стефанович улыбнулся.
   – Пончик с меня в ближайшее время. А что это ты так улыбаешься?
   – Да вот думаю, тебя поздравлять можно или ты, как Вика, суеверный? Молчать, пока видно не станет.
   – Чего не станет видно? – не понял Дмитрий. Темные очки скрывали взгляд. – Ты что, Геша, переутомился или у меня действительно что-то видно?
   – Димка, ты оригиналом был, оригиналом и остался! – Валевский рассмеялся. – Хотел бы я посмотреть, как это у тебя видно будет!
   – Глупо, – почти обиделся Дмитрий. – Ну, посмотри, фингал, как фингал. Что смешного? – с этими словами он снял очки.
   – Вот это да! – Генрих Стефанович перестал смеяться и изумленно смотрел на него. – Где это ты так?
   – С Коляном потолковали, – он снова надел очки. – У него такая же красота.
   – Извини, Димыч, я ведь не о том говорил. Фингала твоего не видно. Я о Вике.
   – Ну? А с ней что?
   – Конечно, если у неё и дальше такой токсикоз будет, так это станет заметно очень быстро.
   – Что будет? – Дмитрий поперхнулся дымом. – Гена, ты что такое говоришь?
   – Токсикоз. Слыхал о таком явлении? Знаешь, в начале беременности это явление вполне нормальное. Некоторые только по нему и ориентируются.
   – Беременности?! – он уронил сигарету.
   – Да, а что? – Генрих Стефанович растерялся. – Что с тобой, Димка?
   – Геша, а теперь я тебе буду обязан всю жизнь, это уж точно, – он побледнел.
   – Ты что, не знал?
   – Если всё будет нормально, приеду в гости и расскажу. Я не видел Вику уже неделю. Сейчас я что угодно отдам, чтобы она вернулась ко мне.
   – Да вы обои оригиналы, как я посмотрю, – Валевский покачал головой.
   – Если у тебя есть минута, постой пока она выйдет. Это гарантия того, что она сядет в машину. С остальным я разберусь.
   – Ну, ну, – Генрих Стефанович с любопытством посмотрел на Дмитрия. – Чего ради друга не сделаешь.

Глава 84

   Вика переоделась, взяла сумку, попрощалась с сотрудниками и пошла домой. Наконец-то дежурство, вымотавшее её до предела, было окончено. Осталось добраться до своего временного пристанища – квартиры подруги – и выспаться, пока подруга вернется с работы. Единственным неудобством было то, что добираться предстояло ещё почти полтора часа.
   Вика вышла из здания и остановилась от неожиданности – возле двери стояли, курили и разговаривали Дмитрий и Валевский. Возвращаться назад, сделав вид, что забыла зонтик или ещё что-нибудь, было глупо. Она знала, что Дмитрий никуда не уедет до тех пор, пока не дождется её. Кроме того, ей в глаза бросилась его бледность и усталый вид. Обида обидой, а сердце екнуло, не случилось ли чего-нибудь. Ещё и Валевский…
   – Доброе утро, – сказал Дмитрий, подходя к ней.
   – Кому как, – мрачно улыбнулась Вика, стараясь не подать виду.
   – Генрих Стефанович, ты не против, если мы тебя оставим и поедем? А то мне бы ещё в офис успеть, – обратился он к Валевскому.
   – Не против, Дмитрий Максимович, – улыбнулся Валевский. – Я тоже сейчас домой поеду, вот только докурю.
   Вике ничего не оставалось делать, как сесть в машину. Когда Дмитрий повернул ключ зажигания, она сказала:
   – Довезешь меня до первого поворота и я выйду.
   – Что это ещё за новости?
   – Это не новости, – она старалась говорить с видом полного безразличия. – Простоя я не хочу всю жизнь быть непонятно кем.
   – Вика, прости меня, я виноват! – голос Дмитрия даже слегка охрип от напряжения. – Что хочешь, только прости!
   – А что мне хотеть? – Вика натянуто улыбнулась. – Хватит, что я знаю, чего не хочу.
   – Зайчонок, прости! Ты же прекрасно знаешь, что ты никогда не была для меня непонятно кем, – в его голосе появились молящие нотки. – Я тебя люблю!
   – Дим, не стоит… Вообще, останови, я хочу выйти…
   – Никуда ты не пойдешь, и останавливать я не собираюсь. Мы домой едем.
   – Ты думаешь, что я не уйду снова?
   – Не уйдешь, – ответил Дмитрий тоном, не терпящим возражения.
   – Хочешь, я скажу сейчас, то чего ты ждешь? – Вика, как когда-то в ресторане, готова была или наговорить ему резкостей, или расплакаться. – Хан, я не твоя любимая наложница! Так вот, не жди, не скажу! Устала я, Дима, играть в любимую наложницу всемогущего хана.
   – У тебя от усталости проблемы с памятью начинаются. Я тебе всегда говорил, что ты любимая, но не наложница. Разве что, в первый раз. И, если уж на то пошло, эту игру начала ты. Для меня игрой это никогда не было. Не забывай, любимая жена.
   – Уже не жена. Кольцо я оставила. Видел?
   – Видел. Только какое это имеет значение, в кольце ты, или без кольца? Для меня ты жена в любом случае.
   – А знаешь, почему я игру эту начала? Я, как чувствовала, что это у нас не навсегда! Думала, вдруг что, не так больно будет… – она повернулась и пристально посмотрела на Дмитрия. – Мне очень хотелось, чтобы со мной рядом был вот такой всемогущий и всесильный, который меня защитит от кого и чего угодно и никому не даст в обиду! Я, как последняя дурочка, влюбилась в тебя! Мне так нравилось, что ты не треплешься, как все, не набиваешь себе цену, не рисуешься, не жалуешься! Идеальный мужчина – добрый, умный, сильный, ласковый, надежный! Вот с таким бы остаться на всю жизнь! У меня одно время даже навязчивая идея была, что я тебя уже очень давно знаю. Просто сложилось так, что мы давно не виделись.
   – Ну, не оправдал я твоих надежд! – он горько улыбнулся. – Я же тебе говорил, что я по жизни боюсь.
   – Не то, Дима, не то… – у Вики дрогнул голос. – Бояться могут все… Только почему ты так долго не верил мне и так веришь ей? Почему она с тобой вытворяет, что хочет?
   – Хорошо… что ты прикажешь? Когда я её на лестницу вышвырнул, ты кричала, чтобы я остановился. Теперь, оказывается, не так… Я же готов выполнить твою любую просьбу, любой каприз.
   – Не любой, Дима… – она вздохнула и отвернулась. – Началось всё с того, что ты не каприз не выполнил, и не просьбу. Ты меня даже выслушать не захотел! Я понимаю, что услышать такое, как ты услышал, это страшно. Но ты же не хотел услышать то, что для тебя, может быть, было бы спасением! Сначала ты попросил меня дать возможность побыть тебе одному, а потом, когда тебя растаскало, чтобы я не начинала говорить, слышала одну и ту же фразу: «Не сейчас! Мне уже безразлично… Двадцать лет из жизни выброшено!». Вот я и решила, раз тебе всё безразлично…
   – А как ты думаешь, здорово это было? – Дмитрий остановил машину. – Лолита мне столько лет пудрила мозги тем, что хочет детей, знала, что я хочу, пользовалась этим, а сама аборты делала. Сама же слышала. Я ведь говорил, что жил с ней и выбрыки её терпел только из-за того, что жаль мне её было. Женился на ней только из-за этого. Оказалось, она надо мной просто смеялась!
   – Дима, ты меня не слышал, и слышать не хотел. И не говори, что не слышал, потому, что был пьяный. Не потому. Не хотел – не услышишь. И вообще, я пойду…
   Вика хотела открыть дверь, но дверь оказалась заблокированной. Она ещё раз безуспешно дернула ручку и повернулась к Дмитрию. В её глазах стояли слезы.
   – Открой!
   – Не подумаю.
   – Зачем же ты тогда остановился?
   – Не хочу говорить, когда должен всё время смотреть не на тебя, а на дорогу.
   – Нам не о чем больше говорить, – Вика снова отвернулась.
   – Есть. Я знаю, что не услышал. Ты права в том, что обиделась на меня. Но ты будешь не права, если не простишь меня. Тогда действительно окажется, что Лолита стоит между нами и может сделать, что угодно. Она же этого только и добивается, чтобы мы разбежались. Неужели ты этого не понимаешь?
   – Понимаю. Но я не хочу, чтобы ты доказывал ей таким образом, что тебе на неё плевать! Я же тоже живая, у меня есть душа… есть… – голос Вики задрожал, она осеклась и заплакала.
   – Перестань, прошу тебя, – Дмитрий обнял её и привлек к себе. – Не плачь. Прости меня.
   – Оставь меня… видеть тебя не хочу…
   – А слышать? Я знаю, что я тогда не услышал. Прости меня, пожалуйста. Мы уже достаточно напереживались. Тем более, тебе сейчас нельзя волноваться… успокойся… Если тебе хочется, покричи на меня, только не плачь…
   – Отстань… Всё мне можно… – всхлипывая, пролепетала Вика.
   – Нельзя. Переживать нельзя, курить нельзя, уставать нельзя. Это вредно тебе, вредно нашему маленькому, – он поцеловал Вику в заплаканные глаза. – Прости и перестань.
   – Откуда ты знаешь? Валевский сказал?
   – Ну, ты же не успела. А почему раньше не сказала? – его голос звучал мягко и ласково. – Когда в Крым ездили, сказала, что ещё не уверенна, потом ничего не говорила… От кого пряталась?
   – Не хотела говорить до свадьбы… – Вика попыталась глубоко вздохнуть, но дыхание дрожало. – А, когда ездили отдыхать, действительно была неуверенна… И вообще, я не хочу, чтобы ты женился на мне из-за этого… не думал, что я тебя хочу на себе женить…
   – Глупышка. Я женюсь на тебе, только потому, что ты – это ты. Потому, что люблю тебя. И ничего не повлияет на моё желание жениться на тебе. Если бы ты это сказала, то никогда бы я не решил, что ты меня женить хочешь. Просто была бы очень большая радость, – Дмитрий поцеловал её. – Перестань. Прости и скажи, что прощаешь… Ведь всё равно не отпущу…
   Вика сняла с Дмитрия очки. Глаза его были усталыми, счастливыми, тревожными и влажными. Он улыбнулся.
   – Хотела посмотреть в мои бесстыжие глаза, могут ли они врать?
   – Хотела. Что с лицом? – Вика кончиками пальцев коснулась синяка, начавшего зеленеть по краям.
   – Колян поутру долги отдавал. Мы с ним такого в тот день друг другу наговорили, что Люсеньку чуть удар не хватил.
   – Дураки, – вздохнула Вика. – Никому от вас покоя нет…
   – Дураки, согласен. Домой едем? – Дмитрий с мольбой посмотрел на неё. – Поехали. Тебе отдохнуть надо.
   – Поедем сначала Нафаню заберем, – сдалась Вика и надела на Дмитрия очки.
   – И вещи твои тоже. Говори, куда ехать. Будем считать, что тебе просто нужно было увидеться с подружкой.
   – С тебя массаж, а то я так устала, что, действительно, еле двигаюсь, – Вика улыбнулась и вытерла остатки слез.
   – А можно? – неуверенно спросил Дмитрий. – Это не повредит?
   – Такой, как ты мне делал, можно. Скажи честно, сильно рад?
   Вместо ответа Дмитрий снова остановил машину, обнял Вику и начал целовать. Сзади раздались нетерпеливые сигналы машины ехавшей за ними и теперь вынужденной тоже остановиться. К ним присоединился второй, третий и ещё несколько сигналов.
   – Димка, нас сейчас побьют! – между двумя поцелуями смеясь, сказала Вика. – Прекращай!
   – Подождут, – невозмутимо ответил он и снова поцеловал Вику.
   – Дима, поехали, Нафаня ждет! – она освободилась от его рук. – Поехали. Дома продолжишь. Смотри, вон водитель задней машины к нам идет.
   – Его проблемы, – Дмитрий повернул ключ зажигания.
   – Дима, вот зачем ты, спрашивается, таким хулиганством на дороге занимаешься? – Вика с улыбкой взглянула на него.
   – Каким? Ну, ты же спросила, сильно ли я рад? Нужно же хоть какое-то определение объема радости найти. Для начала пробку на дороге устроить.
   – А потом?
   – А потом дома вечером увидишь.

Глава 85

   Лолита терпеливо дожидалась, пока высохнет лак на ногтях. Сегодня в салоне снова было пусто. А ещё сегодня не было болтливой девчонки-парикмахерши, которая взахлеб рассказывала о том, как за сестрой её жениха волочится очень состоятельный мужчина. «Интересно, а куда делась эта маленькая гадость?» – подумала Лолита. Как бы невзначай, но довольно ядовито, она спросила у администратора:
   – Леночка, а что, девочек у вас поубавилось?
   – В смысле? – администратор вопросительно посмотрела на неё.
   – Ну, болтушки той нет, которая меня как-то вывела.
   – А, Зои! – Елена Романовна улыбнулась. – Зоя сегодня на свадьбу отпросилась.
   – Слава Богу, – притворно улыбнулась Лолита. – А я уж разволновалась, что из-за меня девочку уволили. Что, замуж выходит?
   – Не она. Сестра её жениха. Когда она рассказывала о ней, вы как раз у нас были, девочки тогда так живо интересовались, а у вас, кажется, голова болела.
   – А, да… – Лолита сделала вид, что пытается вспомнить. Спокойствие её теперь было напускным. – Что-то припоминаю. Так она выходит замуж?
   – Да. Зоя её уговорила сделать прическу и макияж у нас. Анастасия Михайловна макияжем занималась сама. Таким клиентам у нас только рады, – Лолита не заметила старательно сдерживаемой улыбки.
   – Ну и как? Я знаю, что у вас кого угодно в красавицу превратят.
   – Превращать не пришлось. Девочка действительно красавица и волосы у неё прекрасные.
   – Удивительно! Сейчас посмотришь на большинство современных девчонок, и думаешь, чи гадкий утенок перед тобой, чи шо… И что же она, в свадебной прическе и макияже пешком или на автобусе домой?
   – Нет, жених за ней приехал, – улыбка администратора стала едкой.
   – И как жених? Я тогда сильно не прислушивалась, но, кажется, он на много лет старше, – Лолита достала из сумочки кошелек. Нужно было уходить, пока от злости по лицу не пошли предательские красные пятна. – Что там с меня?
   – Двенадцать, – Елена Романовна взяла деньги, отсчитала сдачу и нанесла хорошо рассчитанный удар. – А жениха вы знаете. Это ваш бывший муж.
   – Кто? – Лолита сделала вид, что не понимает, о чем речь.
   – Господин Амерханов. Ведь это же ваш бывший муж?
   – Сука! – лицо таки пошло красными пятнами.
   Лолита выскочила из салона, как будто за ней гналась свора бешенных собак. Только за ней закрылась дверь, как в зал вышла хозяйка и поинтересовалась:
   – Лена, а что это с ней?
   – Лена Романовна объяснила мадам, что сегодня её муж женится на красивой девочке, – с улыбкой пояснила маникюрша.
   – Интересно, она сюда ещё придет?
   – Или придет, или чи шо, – рассмеялась Елена Романовна. – У неё новое выражение появилось.
   – Надеюсь, мы, наконец-то от неё избавимся. Хорошо, что в последнее время она без конца не дергает меня, чтобы я занималась её лицом, – сказала хозяйка администратору. – Мне так надоели её рассказы о мужиках и жалобы на мужа, что хоть на край света беги. Не хотела только из уважения к Вере Федоровне отказывать.
   – А что, Вера Федоровна не говорила ничего? – удивилась Елена Романовна.
   – В отличие от невестки, у неё с языком всё в порядке. Золотая женщина. Такую свекровь остается только пожелать.

Глава 86

   Лолита шла по улице, не видя перед собой ничего. Она была уверенна, что после того скандала, который она устроила две недели назад в квартире у Дмитрия, можно спать спокойно. Ведь она тогда не поленилась и очень долго, почти до середины ночи, стояла в темном углу двора и смотрела за окнами его квартиры. Сначала приехал Николай, а потом из подъезда выбежала эта ненавистная ей девчонка.
   На следующий день Лолита не поленилась продолжить свои наблюдения. Когда Дмитрий с Николаем куда-то уехали, её соперница вернулась и вскорости вышла с большой дорожной сумкой. Сумка явно была неполной и легкой. Значит, вещей она много не взяла. На квартиру, которую снял для неё Дмитрий, она не вернулась. Лолита поздравила себя с удачей, а сегодня… Ещё и этот тон администраторши в парикмахерской! Что она о себе возомнила? Как посмела? Мерзавка! И это всё, конечно, из-за того, что в прошлый раз хозяйка объяснила, как нужно вести себя с уважаемыми клиентами. Нужно было что-то срочно делать, чтобы не допустить (не допускать было уже поздно)… в крайнем случае, испортить такой день бывшему мужу и его девице.
   Борис ехал и думал, что ничего хорошего ближайший день не предвещает. Да и вообще, череда ближайших дней. Что он вообще видел в жизни? Школа, институт, жена, сын, снова школа, теперь уже родительские собрания, домашние проблемы, работа… Никакого просвета. А так хотелось чего-нибудь необычного, выпадающего из серых будней. Внезапной встречи с какой-нибудь замечательной красивой женщиной, бурных чувств, захватывающей связи, от которой пошла бы кругом голова. При этом женщина должна была быть прекрасной во всех отношениях, возможно, очень несчастной в личной жизни и, обязательно, одинокой. Единственным спасением для неё мог бы стать только он. Но что могло произойти посреди городской улицы полной машин и вечно спешащих прохожих? Разве что увидеть собственную жену, вырвавшуюся в рабочее время сделать покупки и услышать, что этот пакет нужно положить на первую полку в холодильник, вот тот, в морозилку, а остальные… Борис вздохнул. Рутина была невыносима. Возраст приближался к сорока, и было ясно, что ничего замечательного в его жизни не было и не будет. У края тротуара появилась женщина в ярком костюме. Она была, как яркое пятно на сером фоне толпы. Женщина шла, словно не видя перед собой дороги. Вместо того, чтобы остановиться, она сделала шаг на проезжую часть, не обращая внимания на машины. Борис резко нажал на тормоз…
   Лолита была так занята своими мыслями, что чуть не попала под машину. Она очнулась от визга тормозов. Из машины высунулся водитель и, покрутив пальцем у виска, крикнул:
   – Очнитесь, мадам! Чего под машину кидаетесь?!
   – Спасибо, – сказала Лолита водителю, чем привела его в недоумение. Про себя она решила, что броситься под свадебную машину будет прекрасной идеей.
   – Пожалуйста… – растерянно ответил водитель.
   – Вы не смогли бы меня подвезти?
   – В принципе смог бы, – он улыбнулся. – Только зачем же для этого под машину кидаться? Садитесь.
   Лолита села в машину и сказала, куда ехать. Водитель искоса взглянул на неё. Она успела заметить его взгляд, достала из сумочки платочек и сделала вид, что вытирает слезы, стараясь не размазать тушь.
   – Что, проблемы? – участливо спросил водитель.
   – Ах, если бы можно было это назвать проблемами! – Лолита горестно вздохнула. – Это не проблемы, это конец всей моей жизни! Лучше бы я попала под вашу машину, и этим бы всё было кончено!
   – Во-первых, под мою не стоило, мне неприятности не нужны, – сказал водитель. – Во-вторых, зачем же так круто «всё кончено»? Неужели так безнадежно?
   – Как бы вы себя чувствовали на моем месте… Нет, я не могу злоупотреблять вашим терпением и жаловаться на свои беды! – она снова поднесла к глазам платочек.
   – Может быть, всё же есть смысл пожаловаться? У меня есть немного свободного времени, мы могли бы куда-нибудь зайти, посидеть, а вы бы мне рассказали, что у вас случилось. Иногда, говорят, лучше всего выговориться незнакомому человеку.
   – Я живу здесь, недалеко, мы уже почти приехали, – Лолита говорила надломленным голосом. – Я могу пригласить вас на чашку чая. Кстати, что я вам должна.
   – Что вы, что вы! – запротестовал водитель. – Вы мне ничего не должны… А от чая я не откажусь, – он несколько смущенно улыбнулся.
   Лолита вышла из машины и полезла в сумочку за ключами. Водитель снова смущенно улыбнулся и спросил:
   – Может быть, я что-нибудь к чаю возьму?
   – Я очень люблю сладкое, – ответила Лолита. – Магазин напротив, а квартира у меня семнадцатая. Не задерживайтесь.
   – Давайте хоть познакомимся, – предложил он. – Меня зовут Борисом.
   – Очень приятно, – она очень удачно сделала вид, что пытается вымученно улыбнуться. – Лолита.
   – Какое редкое имя!
   – Не задерживайся, – почти интимно произнесла она.

Глава 87

   Лолита поднималась по лестнице и думала, что всё же день не такой плохой, как казался ещё полчаса назад. Она ещё не знала как, но уже прикинула, что Борис может ей пригодиться. Что он «клюнул», Лолита уже почувствовала. «В крайнем случае, просто развлекусь, – решила она. – Надоел мне этот сосунок Мишенька. Он за деньги не только меня поимеет, а и сам подставится. Этот, кажется, готов платить. Да и постарше он. Интересно, чем он занимается? По виду – явно не сантехник».
   Лолита быстренько поставила на плиту чайник и пошла переодеваться. Она успела надеть халат, у которого достаточно было развязать пояс, чтобы… В дверь позвонили. Это пришел Борис с шикарной коробкой конфет и пирожных. Через четверть часа Лолита сидела с ним в гостиной, закинув ногу на ногу, так, что видна была коленка, пила чай и рассказывала о своих бедах.
   – Понимаешь, я отдала этому человеку большую часть своей жизни, – роняя в чашку щедрые слезы, говорила она. – Я пожертвовала всем – спортивной карьерой, друзьями, работой… а он…
   – Ты занималась спортом?
   Борис взглянул на неё с восхищением и подумал, что жизнь всё же способна подкинуть сюрприз и это та самая женщина, о которой он мечтал сидя в машине. Пусть она была, кажется, чуть старше него и не очень красива, но зато как выглядела! И её имя было таким загадочным. Это была не вечно озабоченная домашними делами жена. А, кроме того, она была беззащитной и несчастной в личной жизни, и очень нуждалась в том, кто бы её утешил.
   – Да. Я была мастером спорта международного класса, чемпионкой Союза по гимнастике, – привычно соврала Лолита. – В институте физкультуры мне предлагали аспирантуру или хотя бы остаться на кафедре… Я всё бросила из-за него… Он так хотел… Когда мы поженились, я поняла, что он настоящий садист! Как он надо мной издевался! Как унижал и оскорблял! Он даже бил меня. Чтобы я забыла всё, что связывало меня со спортом, он продал мои медали и все награды… Я надеялась, что у нас с ним будут дети, он смягчится, но ни о каких детях он и слышать не хотел. Представляешь, он заставил меня сделать четыре аборта… – Лолита разрыдалась.
   – Что ты, перестань, – Борис ласково взял её за руку.
   – Пять лет назад … немного больше… мы официально развелись. Я застукала его в постели с очередной шлюхой. После этого он, буквально, вышвырнул меня. Хорошо, что от мамочки мне осталась эта квартира и я отказалась в своё время переписать всё на него… Потом он пришел мириться… несколько недель он не давал мне проходу, умолял вернуться…
   Лолита всхлипнула и даже себе удивилась, с какой точностью и легкостью удается ей рассказ «наоборот». Совсем не стоило упоминать, что мамочка всё ещё жила в своей квартире и любящая дочь видеться с ней не хотела ни под каким предлогом, объявив её вздорной сумасшедшей старухой. И ещё меньше стоило посвящать смотрящего на неё с таким восторгом и нежностью Бориса в то, что квартиру эту купил «садист» для бывшей жены, когда разводился с ней.
   – Неужели ты вернулась к нему? – Борис посмотрел на неё чуть ли не с ужасом.
   – Я ему поверила… Понимаешь, я так его любила… Всё началось снова. Я терпела. Осенью он вышвырнул меня, как кошку, а в нашей квартире, чтобы я туда не вернулась, устроил настоящий погром. Потом он нашел себе молодую шлюху, которая ему в дочери годится… Теперь… сегодня… он на ней женится… Последней каплей для меня стала, кажется мелочь… Сегодня я пошла в парикмахерскую, куда ходила до этого постоянно, чтобы сделать маникюр. Мне уже заканчивали красить ногти, когда он приехал со своей будущей женой чтобы сделать ей свадебную прическу. Они увидели меня там и начали оскорблять и унижать прелюдно, а эти девицы-парикмахерши только хихикали… Я не выдержала всего этого… шла по улице и даже не видела, куда иду… – Лолита разрыдалась с новой силой.
   Борис, чтобы утешить её, сел рядом с ней на диван и обнял её нежно, почти по-дружески. Лолита уткнулась лицом ему в плечо. Он начал поглаживать её по плечам.
   – Перестань плакать, не стоит он тебя, – уговаривал он Лолиту. – Ты – такая удивительная женщина…
   – Ты понимаешь меня? – Лолита обняла его за шею.
   – Конечно… Мне больно видеть, как ты страдаешь…
   – Тогда помоги мне, – прошептала она, и в её голосе появились новые нотки.
   – Как? – Борису показалось, что всё происходящее – сон, таким страстным был шепот женщины в его объятьях.
   – Ты знаешь, как, – она первая поцеловала его.
   Борис окончательно потерял голову. То, что ещё утром и, даже, час назад было фантазией, мечтой, сбывалось, как по мановению волшебной палочки. Судьба столкнула его, как ему показалось в тот момент, с женщиной его мечты – красавицей, умницей, ухоженной, воспитанной, далекой от опостылевших бытовых проблем, изысканной и в то же время несчастной. Она так в нем нуждалась, в его понимании, в его защите, его ласке. Главным было, не ударить лицом в грязь, не обмануть её надежды…
   Лолита прикинула про себя, что если уж играть, то играть до конца. Этот олух, к которому она случайно попала в машину, мог оказаться полезным. Наврав с три короба, что, в общем-то, было делом привычным, особенно когда касалось её отношений с Дмитрием, а потом, попросив её утешить, она очень ловко затащила его в постель. Теперь нужно было изобразить воплощенную добродетель, которая поддалась минутному соблазну, и не смогла устоять перед его чарами.