Страница:
100 Вот где находит конец женский и девичий стыд.
Ромул, это ведь ты был первым смутителем зрелищ,
Рати своей холостой милых сабинянок дав!
Не нависали тогда покрывала над мраморным склоном,178
А на подмостки внизу рыжий не брызгал шафран, —
105 Сценою был безыскусный развал наломанных сучьев
И густолистых ветвей из палатинских дубрав,
А для народа кругом тянулись дерновые скамьи,
И заслоняла листва зной от косматых голов.
Каждый глазами себе выбирает желанную деву,
110 Каждый в сердце своем страстью безмолвной кипит.
Вот неумелый напев из этрусской дуды вылетает,
Вот пускается в пляс, трижды притопнув, плясун, —
И под ликующий плеск еще неискусных ладоней
Юношам царь подает знак к похищению жен.
115 Все срываются с мест, нетерпенье криками выдав,
Каждый добычу свою жадной хватает рукой.
Словно голубки от клюва орла летят врассыпную,
Словно овечка бежит, хищных завидя волков,
Так под напором мужчин задрожали сабинские девы:
120 Схлынул румянец с лица, трепет объемлет тела.
Страх одинаков во всех, но у каждой по-своему виден:
Эта волосы рвет, эта упала без сил,
Эта в слезах, но молчит, эта мать призывает, но тщетно,
Эта нема, эта в крик, та цепенеет, та в бег.
125 Вот их ведут чередой, добычу любовного ложа,
И от испуга в лице многие даже милей.
Если иная из них отбивалась от властного друга —
Он на руках ее нес, к жаркому сердцу прижав,
Он говорил: «Не порти очей проливными слезами!
130 Чем для отца твоя мать, будешь и ты для меня».
Ромул, ты для бойцов наилучшую добыл награду;
Дай такую и мне — тотчас пойду воевать!
Как же тут не сказать, что красоткам опасны театры
С тех знаменитых времен и до сегодняшних пор?
135 Небесполезны тебе и бега скакунов благородных —
В емком цирке Амур много находит удобств.
Здесь не придется тебе разговаривать знаками пальцев
И не придется ловить тайные взгляды в ответ.
Здесь ты хоть рядом садись, и никто тебе слова не скажет,
140 Здесь ты хоть боком прижмись — не удивится никто.
Как хорошо, что сиденья узки, что нельзя не тесниться,
Что дозволяет закон трогать красавиц, теснясь!
Здесь-то и надо искать зацепки для вкрадчивой речи,
И ничего, коли в ней пошлыми будут слова:
145 Чьи это кони, спроси у соседки с притворным вниманьем;
Ежели хлопнет коню, хлопай за нею и сам;
А как потянутся лики богов и меж ними Венера179 —
Хлопай и рук не щади, славя свою госпожу.
Если девице на грудь нечаянно сядет пылинка —
150 Эту пылинку с нее бережным пальнем стряхни.
Если пылинки и нет — все равно ты стряхни ее нежно.
Ведь для заботы такой всяческий повод хорош.
Если до самой земли у красотки скользнет покрывало —
Ты подхвати его край, чтоб не запачкала пыль:
155 Будешь вознагражден — увидишь милые ножки,
И ни за что упрекнуть дева не сможет тебя.
Кроме того, последи, чтоб никто из заднего ряда
В спину ее не толкал грубым коленом своим.
Мелочь милее всего! Как часто полезно подушку
160 Под локоток подложить для утомленной руки
Или же, веер раскрыв, на соседку повеять прохладой,
Или поставить к ногам вогнутый валик скамьи.
Благоприятен и цирк началу любовных подходов —
Благоприятен и шум возле песчаных арен.180
165 Здесь над кровавым песком воюет и отрок Венеры —
Метко он ранит сердца тем, кто на раны глядит.
Заговорить, коснуться руки, попросить объявленье,
Спор предложить об заклад, кто из бойцов победит, —
Тут и почувствуешь ты, как трепещет стрела в твоем сердце,
170 Тут-то из зрителя сам станешь участником игр.
А вспоминать ли о том, как Цезарь явил нам морскую
Битву персидских судов и кекропийских судов.181
Как от закатных морей до восточных морей собирались
Юноши с девами в Рим, разом вместивший весь мир?
175 Кто в подобной толпе не нашел бы предмета желаний?
Многих, многих, увы, пришлый измучил Амур.
Ныне же Цезарь182 ведет полки на окраины мира,
Ныне и дальний ему будет покорен Восток!
Жди расплаты, парфянин! Ликуйте, павшие с Крассом!
180 Снимется с римских орлов варварской власти позор.
Мститель грядет, с юных пор обещающий быть полководцем,
Мальчик правит войну — долг не мальчишеских лет.
Робкие души, божественных лет не считайте по пальцам —
В Цезарях доблесть цветет раньше расцветной поры.
185 Дар небесный в душе пробуждаться умеет до срока,
И не преграда ему — леность медлительных лет.
Новорожденный тиринфский герой, двух змей удушая,
И в колыбели своей сыном Юпитера был;
Вакх и поныне юнец — каким же юнцом он когда-то
190 Индию в страхе поверг под побеждающий тирс?
Годы и счастье отца в твоем начинании, отрок,
Годы и счастье отца будут в победе твоей.
Имя такое нося, ты не можешь начать по-иному:
Ныне ты юношам вождь, будешь и старцам вождем.
195 Братья есть у тебя — отомсти же за братние раны,
Есть отец у тебя — отчее право блюди.
Твой и отчизны отец тебе доверяет оружье —
Твой и отечества враг183 вырвал свой трон у отца:
Копья сыновней любви против стрел преступных нечестий
200 В бой Справедливость ведет, Верности знамя подняв.
Гибельно дело парфян — да будет им гибельна битва!
Пусть заревою страной вождь мой порадует Рим!
Марс-отец и Цезарь-отец, благодатствуйте сыну!
Оба вы боги для нас — сущий и будущий бог.
205 Я предрекаю, победа близка, и об этой победе
Петь мне обетную песнь в громкую славу твою!
Встав пред полками, полки ты моими приветишь словами —
Только бы эти слова были достойны тебя!
Груди римских мужей воспою и парфянские спины
210 И с обращенных коней стрелы, разящие вспять.
(Ты, побеждая, бежишь — что же делать, терпя пораженье?
Знак недобрый дает Марс для лукавых парфян!)184
Стало быть, будет и день, когда в золотом одеянье
На белоснежных конях в лучший ты двинешься путь,
215 А пред тобой поведут вождей с цепями на шеях,
Чтобы привычный побег их, побежденных, не спас.
Будут на это смотреть молодые мужчины и жены,
Всем растопит сердца этот блаженнейший день.
Спросит иная из них, каких государей проводят,
220 Спросит, какие несут образы рек или гор, —
Тотчас на все отвечай, отвечай, не дождавшись вопроса;
Если не знаешь и сам, то говори все равно.
Вот, скажи, в камышовом венке Евфрат полноводный,
Вот, предположим, и Тигр в гриве лазурных волос;
225 Это армянская рать, это персы, потомки Данаи,
Этот город стоял в ахеменидской земле,185
Это вождь, а это другой, а зовут его так-то.
Можешь — так правду скажи, нет — сочини поскладней.
3ваный обед — тоже славная вещь для любовных подходов,
230 И не единым вином он привлекает мужчин.
Часто и здесь, за рога ухватив, охмеленного Вакха
Нежной своею рукой клонит багряный Амур.
Брызги вина увлажняют пернатые крылья Амура —
И остается летун, отяжелев, на пиру;
235 Влажными крыльями бьет, росу отрясая хмельную,
Но и от этой росы страждут людские сердца.
В винном пылу дозревает душа до любовного пыла,
Тяжкое бремя забот тает в обильном вине.
Смех родится в устах, убогий становится гордым.
240 Скорбь отлетает с души, сходят морщины со лба,
Хитрость бежит перед божьим лицом, раскрываются мысли,
Чистосердечье звучит, редкое в нынешний век.
Тут-то наши сердца и бывают добычей красавиц,
Ибо Венера в вине пламенем в пламени жжет.
245 Помни, однако, что здесь, в обманчивом свете лампады,
Ночью, с хмельной головой трудно ценить красоту.
Ведь не случайно Парис лишь днем и под солнечным небом
Молвил, богинь рассмотрев: «Лучшая — Матерь Любви!»
Ночь благосклонна, она прикрывает любые изъяны,
250 Ночью любую из дев можно красавицей счесть.
О драгоценных камнях, о крашенной пурпуром ткани
И о девичьей красе только при солнце суди.
Полно! как перечесть все места для любовной охоты?
Легче исчислить песок на побережье морском!
255 Что уж мне говорить о Байях и байских купаньях,186
Где от горячих ключей серные дышат пары?
Многие, здесь побывав, уносят сердечные раны:
«Нет, — они говорят, — эта вода не целит!»
А невдали от римских холмов есть роща Дианы,
260 Царство, где ставит царя меч в смертоносной руке:187
Дева-богиня, сама ненавидя Амуровы стрелы,
Многих в добычу ему и отдала и отдаст.
До сих пор лишь о том, где раскинуть любовные сети,
Талия правила речь в беге неровных колес.188
265 Время теперь приступить к тому, что гораздо важнее, —
Как уловить для себя ту, что искал и нашел?
Все и повсюду мужи, обратите умы со вниманьем
И доброхотной толпой слушайте слово мое!
Будь уверен в одном: нет женщин, тебе недоступных!
270 Ты только сеть распахни — каждая будет твоей!
Смолкнут скорее весной соловьи, а летом цикады,
А меналийские псы зайцев пугаться начнут,
Нежели женщина станет противиться ласке мужчины, —
Как ни твердит «не хочу», скоро захочет, как все.
275 Тайная радость Венеры мила и юнцу и девице,
Только скромнее — она, и откровеннее — он.
Если бы нам сговориться о том, чтобы женщин не трогать, —
Женщины сами, клянусь, трогать бы начали нас.
Телка быка на лугу сама выкликает мычаньем,
280 Ржаньем кобыла своим кличет к себе жеребца.
В нас, мужчинах, куда осторожней и сдержанней страсти:
Похоть, кипящая в нас, помнит узду и закон.
Ну, а что же сказать о Библиде, которая, брата
Грешной любовью любя, грех свой казнила петлей?189
285 Мирра любила отца не так, как дочери любят,
И оттого-то теперь скрыта под толщей коры.
А из-под этой коры благовонно текущие слезы
Нам в аромате своем плачущей имя хранят.
Было и так: в тенистых лесах под Идою пасся
290 Бык в чистейшей шерсти, стада и честь и краса.
Меченный темным пятном на лбу меж большими рогами,
Телом своим остальным был он белей молока.
В кносских стадах и в кидонских стадах томились коровы
В жажде принять на крестец тяжкую тушу его.
295 Бычьей подругою стать царица рвалась Пасифая —
Ревности гневной полна, телок гнала она прочь.
Не о безвестном твержу: будь Крит четырежды лживым,
Остров ста городов не отречется, солгав.190
Свежую рвет Пасифая листву, непривычной рукою
300 Сочную косит траву и преподносит быку.
Ходит за стадом она по пятам, позабыв о супруге,
Ибо теперь для нее бык драгоценней царя.
Ах, Пасифая, зачем надеваешь богатые платья?
Право, любовник такой этих не ценит богатств.
305 Надо ли в диких горах при скотине о зеркале думать,
Надо ли этак и так к пряди укладывать прядь?
Зеркало скажет одно: тебе далеко до телицы!
Были рога для тебя трижды желанной красой!
Если Минос тебе мил, зачем тебе нужен любовник?
310 Если Минос надоел — мужа от мужа ищи.
Нет — как вакханка под чарой кадмейского бога, царица
Мчится в чащи лесов, брачный покинув покой.
Сколько раз ревниво она смотрела на телку
И говорила: «Зачем милому нравишься ты?
315 Как перед ним на лугу ты резвишься на травке зеленой!
Будто уж так хороши эти прыжки и скачки?»
Так говорила она, и тотчас несчастную телку
Прочь велела прогнать, впрячь приказала в ярмо
Или велела вести к алтарю для недобрых закланий,
320 Чтобы ревнивой рукой радостно сжать потроха.
Сколько соперниц она зарезала небу в угоду!
«Пусть, — говорила она, — вас он полюбит таких!»
Как ей хотелось Европою стать или сделаться Ио —
Той, что любима быком, той, что под пару быку.
325 И дождалась, и чреватою стала в кленовой корове,
И понесенный приплод выдал отца своего!
Если б другая критянка не вспыхнула страстью к Фиесту191 —
(Ах, как трудно любить всю свою жизнь одного!) —
Феб в колеснице своей с середины небесного свода
330 Вспять к рассветной заре не повернул бы коней.
Дочь, багряную прядь похитив у спящего Ниса,192
Чресла свои обвила поясом песьих голов.
Вождь, избежавший Нептуна в волнах и Марса на суше,
Пал великий Атрид жертвой жестокой жены.
335 Кто не заплачет, взглянув на огонь, пожравший Креусу,
И на запятнанный меч матерью в детской крови?
Плакал Аминторов сын, лишившийся зрения Феникс;193
От разъяренных коней чистый погиб Ипполит;
Старый Финей, не выкалывай глаз у детей неповинных194
340 Не на твою ли главу та же обрушится казнь?
Все, что делает женщина, — делает, движима страстью.
Женщина жарче мужчин, больше безумия в ней.
Будь же смелей — и надежды свои возлагай на любую!
Верь, что из тысячи жен не устоит ни одна.
345 Та устоит, та не устоит, но всякой приятно;
Если и выйдет просчет — это ничем не грозит.
Только откуда же быть просчету, когда повселюдно
Новая радость милей, слаще чужое добро?
Каждый знает: на поле чужом урожай полновесней,
350 И у соседских коров дойное вымя полней.
Но позаботься сперва заручиться подмогой служанки,
Чтоб до хозяйки достичь более легким путем.
Вызнай, вправду ли ей госпожа доверяет секреты,
Точно ли служит она тайных пособницей игр.
355 Просьб для нее не жалей, не жалей для нее обещаний —
Ей ведь помощь не в труд, если захочет помочь.
Время укажет она, когда сердце хозяйки доступней
(Время есть для всего, так и врачи говорят).
Это бывает, когда наливается радостью сердце,
360 Словно в широких полях колос, обильный зерном:
Радости полная грудь, никаким не стесненная горем,
Льстивой Венере сама недра свои распахнет.
Троя в суровые дни защищалась, мечей не жалея, —
Троя в веселье души стены раскрыла коню.
365 Сердце доступно еще и тогда, когда чувствует зависть:
Взять над соперницей верх средство красавице дай!
Пусть поутру, над прической трудясь, хозяйке служанка
Скажет несколько слов — парус в подмогу веслу.
Пусть, глубоко вздохнув, она потихоньку прошепчет:
370 «Вряд ли сумела бы ты мерой за меру воздать!»
Пусть порасскажет потом о тебе с убеждающим жаром,
И поклянется, что ты гибнешь от страстной любви.
Только уж тут торопись, лови своим парусом ветер, —
Тает, как лед на жаре, от промедления гнев.
375 Ты меня спросишь, не взять ли тебе заодно и служанку?
Можно и это, но здесь риск непомерно велик.
Это ей может придать, но и может убавить усердья —
Та для своей госпожи трудится, та для себя.
Случай решает успех: пусть счастье сопутствует смелым, —
380 Все-таки я бы не стал в этом пускаться на риск.
Я не хочу увлекать молодых на кручи и в бездны,
Я не собью их с пути, дав ненадежный совет.
Если, однако, по нраву тебе пособница ваша
Не за услуги одни, а и пригожим лицом, —
385 Все же сперва овладей госпожой, а потом уж служанкой:
Не подобает с рабынь службу Венере начать.
Дам один лишь совет (коли веришь ты нашей науке,
И не приходится мне на ветер речи бросать):
Взявшись за дело — иди до конца! Безопасен свидетель,
390 Если свидетель и сам делит с тобою вину.
Птица не пустится в лет, когда крылья схвачены клеем;
Трудно из ловчих сетей выход найти кабану;
Рыба, поранясь крючком, уже рыбака не минует;
Точно так же и ты должен, начав, победить.
395 А совиновницей став, она уж тебе не изменит
И о своей госпоже всякую весть сообщит.
Только скрываться умей! Чем более скрыт твой сообщник,
Тем о подруге твоей больше удастся узнать.
Тот не прав, кто решит, что уменье рассчитывать время
400 Будет полезно в трудах лишь мужику с моряком.
Как не во всякую пору поля принимают Цереру
И по зеленой волне полая мчится ладья,
Так и нежных девиц пленять не всегда безопасно —
Вовремя выбранный срок должен доставить успех.
405 День ли рожденья красавицы, день ли, когда календарный
Праздник Венеры идет Марсову месяцу вслед,195
Или когда напоказ196 вместо древних убогих фигурок
Выставит праздничный цирк пышную роскошь царей, —
Эти дни не твои: для тебя они — зимние бури,
410 И восхожденье Козлят, и нисхожденье Плеяд,197
Повремени, а не то, не вовремя вверившись морю,
Еле удержит рука щепки разбитой кормы.
Благоприятней всего для твоих начинаний плачевный
День, когда потекла в Аллии римская кровь,198
415 Или когда в семидневный черед все дела затихают,
И палестинский еврей чтит свой завещанный день.
Наоборот, дни рожденья и прочие сроки подарков —
Это в уделе твоем самые черные дни.
Как ни упрямься дарить, а она своего не упустит:
420 Женщина средство найдет страстных мужчин обобрать.
Вот разносчик пришел, разложил перед нею товары,
Их пересмотрит она и повернется к тебе,
«Выбери, — скажет, — на вкус, посмотрю я, каков ты разборчив»,
И поцелует потом, и проворкует: «Купи!»
425 Скажет, что этого ей довольно на долгие годы, —
Нужную вещь продают, как же ее не купить?
Ежели денег, мол, нет при себе — попросит расписку,
И позавидуешь ты тем, кто писать не учен.
Ну, а что, коли в год она дважды и трижды родится
430 И приношения ждет на именинный пирог?
Что, коли плачет она и твердит сквозь притворные слезы,
Что потеряла на днях с камнем серьгу из ушка?
Любят просить на срок, а в срок возвращать не умеют —
Ни тебе денег назад, ни тебе ласки в обмен.
435 Нет, даже если бы сто я имел языков и гортаней,199
Я бы исчислить не смог хитрых нечестий блудниц.
Воску на гладкой дощечке ты первому выскажешь душу,
Воск для тебя меж глубин верный нащупает брод.
Воску льстивые вверь слова и влюбленные речи —
440 Что есть сил, умоляй, делу мольбы не вредят:
Гектора выдал Ахилл, мольбам уступая Приама,
Боги смиряют свой гнев, смертным внимая мольбам,
И не жалей обещаний: они ведь нимало не стоят —
Право, каждый бедняк этим товаром богат.
445 Тот, кто поверил хоть раз, неустанно питает надежду:
Лжива богиня надежд, но без нее не прожить.
Если принес ты подарок — тебя уже может и бросить
Женщина: взятое — с ней, и не упущена дань.
Если же ты не принес — будет ждать и надеяться будет:
450 Так над бесплодной землей дольше томится мужик,
Так проигравший игрок снова ставит, и снова теряет,
И простирает опять жадные руки к игре.
Вот задача, вот труд: без подарка добиться успеха!200
Женщина, дав и не взяв, даст и опять и опять.
455 Так посылай же письмо, умоляющей полное лести, —
Первой разведкой души трудный нащупывай путь.
Яблоко с тайным письмом обмануло когда-то Кидиппу201
И уловило ее в сеть ее собственных клятв.
Римские юноши, вам говорю: не гнушайтесь наукой
460 Той, что учит в суде робких друзей защищать!
Ибо не только народ, не только судья и сенатор,
Но и подруга твоя сдастся на красную речь.
Будь, однако, не прост, храни про себя свою силу,
Не допускай на письме велеречивых словес.
465 Кто, коли он не глупец, перед милой витийствовать станет?
Часто единственный звук может родить неприязнь.
Будь убедителен, ласковым сделай привычное слово,
Будто не воск говорит — сам ты беседуешь с ней.
Если не примет письма и воротит его, не читая,
470 Ты не лишайся надежд: будешь упорней — прочтет.
Только со временем бык норовистый притерпится к плугу.
Только со временем конь жесткую примет узду;
Перстень железный, и тот за годы сотрется на пальце,
И заостренный сошник сточит за годы земля;
475 Что есть тверже скалы, что мягче текучей водицы?
А ведь и твердый утес мягкая капля долбит.
Будь терпелив, и ты победишь самое Пенелопу —
Поздно пал Илион, поздно, а все-таки пал.
Если прочтет, а ответа не даст, — подожди, не насилуй:
480 Ты приучи ее глаз к чтению ласковых строк.
Та, что хочет читать, захочет потом и ответить —
Всюду своя череда, все совершается в срок.
Или, быть может, она поначалу ответит сурово,
Веско тебе запретит письмами ей докучать?
485 Знай: боится она послушанья и ждет ослушанья, —
Будь же настойчив и тверд — цель от тебя не уйдет!
Если твоя госпожа, полулежа в открытых носилках,
Будет по улице плыть, ты подойди невзначай;
Но чтобы речи твои не попали в недоброе ухо,
490 Ты постарайся их смысл скрыть в двуязычный намек.
Если же праздной стопой под просторной она колоннадой
Бродит, то с ней заодно время свое убивай.
То вперед забеги, то ступай по пятам неотступно.
То приотстань, то опять скорого шагу прибавь;
495 Время от времени будь на другой стороне колоннады,
Чтоб оказаться потом с нею бок о бок опять.
Не допусти, чтоб она без тебя красовалась в театре —
Будь в полукруглых рядах там же, где будет она;
Там и любуйся, там и дивись на нее без помехи,
500 Взглядами с ней говори, знаками дай себя знать,
Хлопай в ладоши, когда плясун представляет девицу,
Хлопай, когда лицедей изображает любовь;
Встанет она — встань и ты; сидит — не трогайся с места;
Время свое убивай так, как покажет она.
505 Только не вздумай завить себе кудри каленым железом
Или по голеням ног едкою пемзой пройтись:
Это оставь корибантам,202 которые матерь Кибелу
В диких напевах своих славят фригийским вытьем.
Мужу небрежность к лицу. Похитил Тесей Ариадну,
510 Не украшая висков прикосновеньем щипцов;
Федре мил Ипполит, хотя Ипполит и не щеголь;
Сам лесной Адонис дорог богине любви.
Будь лишь опрятен и прост. Загаром на Марсовом поле
Тело покрой, подбери чистую тогу под рост,
515 Мягкий ремень башмака застегни нержавою пряжкой,
Чтоб не болталась нога, словно в широком мешке;
Не безобразь своей головы неумелою стрижкой —
Волосы и борода требуют ловкой руки;
Ногти пусть не торчат, окаймленные черною грязью,
520 И ни один не глядит волос из полой ноздри:
Пусть из чистого рта не пахнет несвежестью тяжкой
И из подмышек твоих стадный не дышит козел:
Все остальное оставь — пускай этим тешатся девки
Или, Венере назло, ищут мужчины мужчин.
525 Полно: Вакх призывает певца! Он тоже влюбленным
Друг, и пламя любви с пламенем Вакха сродни.
Кносская дева блуждала, без сил, в песках незнакомых,203
Там, где у Дийской скалы хлещет морская волна,
Как была, в чем спала, распустившая складки туники,
530 Русых волос не покрыв, голой ногою скользя,
В волны глухие кричала жестокого имя Тесея,
Горьким терзала дождем нежную кожу ланит;
Крики неслись, и слезы лились, но и слезы и крики
Деве были к лицу: прелесть была и в слезах.
535 Вновь и вновь ударяя ладонями в нежные груди,
«Бросил неверный меня! Бросил! — твердила она. —
Как мне быть? Как мне быть?» Вдруг грянули бубны по скату
Берега, вдруг зазвучал в буйных ладонях кимвал;
Ужасом дева полна, смолкает, не кончивши слова,
540 Замер вздох на устах, краска сбежала со щек.
Видит: мималлониды закинули кудри за плечи,204
Видит: сатиры бегут, богу предшественный сонм,
Видит: старец нетрезвый, Силен, на усталом осленке
Еле сидит и рукой пряди отводит со лба:
545 Он за вакханками, те — от него убегают и дразнят,
И неумелый седок, не совладавши с ослом,
Вдруг соскользнув с длинноухого, падает вниз головою, —
Хором сатиры кричат: «Встань, подымайся, отец!»
И наконец, золотою уздой уздающий тигров,
550 Сам в виноградном венце светлый является бог.
Ни кровинки, ни Тесея, ни голоса в деве —
Трижды рвется бежать, трижды от страха застыв.
Вся дрожит, как под ветром дрожит сухая былинка,
Как над болотной водой влажный трепещет тростник.
555 Бог гласит: «Это я, вернейший друг и заботник!
Дева, страх позабудь: Вакху ты будешь женой!
Небо — брачный мой дар: звездой просияешь на небе,
Путь в ночи кораблям Критский укажет Венец».
Молвив, шагнул с колесницы, чтоб не были страшны пугливой
560 Тигры, и божью стопу напечатлел на песке,
И, обессиленную прижав ее к мощному лону,
Взнес ее ввысь на руках всепобеждающий Вакх.
Те Гименея поют, эти Эвия, Эвия славят205 —
И на священном одре дева и бог сопряглись.
565 Вот потому-то, когда на столе — возлияния Вакху,
А за столом возлежит женщина рядом с тобой,
Богу ночному молись, молись Никтелийским святыням,206
Ромул, это ведь ты был первым смутителем зрелищ,
Рати своей холостой милых сабинянок дав!
Не нависали тогда покрывала над мраморным склоном,178
А на подмостки внизу рыжий не брызгал шафран, —
105 Сценою был безыскусный развал наломанных сучьев
И густолистых ветвей из палатинских дубрав,
А для народа кругом тянулись дерновые скамьи,
И заслоняла листва зной от косматых голов.
Каждый глазами себе выбирает желанную деву,
110 Каждый в сердце своем страстью безмолвной кипит.
Вот неумелый напев из этрусской дуды вылетает,
Вот пускается в пляс, трижды притопнув, плясун, —
И под ликующий плеск еще неискусных ладоней
Юношам царь подает знак к похищению жен.
115 Все срываются с мест, нетерпенье криками выдав,
Каждый добычу свою жадной хватает рукой.
Словно голубки от клюва орла летят врассыпную,
Словно овечка бежит, хищных завидя волков,
Так под напором мужчин задрожали сабинские девы:
120 Схлынул румянец с лица, трепет объемлет тела.
Страх одинаков во всех, но у каждой по-своему виден:
Эта волосы рвет, эта упала без сил,
Эта в слезах, но молчит, эта мать призывает, но тщетно,
Эта нема, эта в крик, та цепенеет, та в бег.
125 Вот их ведут чередой, добычу любовного ложа,
И от испуга в лице многие даже милей.
Если иная из них отбивалась от властного друга —
Он на руках ее нес, к жаркому сердцу прижав,
Он говорил: «Не порти очей проливными слезами!
130 Чем для отца твоя мать, будешь и ты для меня».
Ромул, ты для бойцов наилучшую добыл награду;
Дай такую и мне — тотчас пойду воевать!
Как же тут не сказать, что красоткам опасны театры
С тех знаменитых времен и до сегодняшних пор?
135 Небесполезны тебе и бега скакунов благородных —
В емком цирке Амур много находит удобств.
Здесь не придется тебе разговаривать знаками пальцев
И не придется ловить тайные взгляды в ответ.
Здесь ты хоть рядом садись, и никто тебе слова не скажет,
140 Здесь ты хоть боком прижмись — не удивится никто.
Как хорошо, что сиденья узки, что нельзя не тесниться,
Что дозволяет закон трогать красавиц, теснясь!
Здесь-то и надо искать зацепки для вкрадчивой речи,
И ничего, коли в ней пошлыми будут слова:
145 Чьи это кони, спроси у соседки с притворным вниманьем;
Ежели хлопнет коню, хлопай за нею и сам;
А как потянутся лики богов и меж ними Венера179 —
Хлопай и рук не щади, славя свою госпожу.
Если девице на грудь нечаянно сядет пылинка —
150 Эту пылинку с нее бережным пальнем стряхни.
Если пылинки и нет — все равно ты стряхни ее нежно.
Ведь для заботы такой всяческий повод хорош.
Если до самой земли у красотки скользнет покрывало —
Ты подхвати его край, чтоб не запачкала пыль:
155 Будешь вознагражден — увидишь милые ножки,
И ни за что упрекнуть дева не сможет тебя.
Кроме того, последи, чтоб никто из заднего ряда
В спину ее не толкал грубым коленом своим.
Мелочь милее всего! Как часто полезно подушку
160 Под локоток подложить для утомленной руки
Или же, веер раскрыв, на соседку повеять прохладой,
Или поставить к ногам вогнутый валик скамьи.
Благоприятен и цирк началу любовных подходов —
Благоприятен и шум возле песчаных арен.180
165 Здесь над кровавым песком воюет и отрок Венеры —
Метко он ранит сердца тем, кто на раны глядит.
Заговорить, коснуться руки, попросить объявленье,
Спор предложить об заклад, кто из бойцов победит, —
Тут и почувствуешь ты, как трепещет стрела в твоем сердце,
170 Тут-то из зрителя сам станешь участником игр.
А вспоминать ли о том, как Цезарь явил нам морскую
Битву персидских судов и кекропийских судов.181
Как от закатных морей до восточных морей собирались
Юноши с девами в Рим, разом вместивший весь мир?
175 Кто в подобной толпе не нашел бы предмета желаний?
Многих, многих, увы, пришлый измучил Амур.
Ныне же Цезарь182 ведет полки на окраины мира,
Ныне и дальний ему будет покорен Восток!
Жди расплаты, парфянин! Ликуйте, павшие с Крассом!
180 Снимется с римских орлов варварской власти позор.
Мститель грядет, с юных пор обещающий быть полководцем,
Мальчик правит войну — долг не мальчишеских лет.
Робкие души, божественных лет не считайте по пальцам —
В Цезарях доблесть цветет раньше расцветной поры.
185 Дар небесный в душе пробуждаться умеет до срока,
И не преграда ему — леность медлительных лет.
Новорожденный тиринфский герой, двух змей удушая,
И в колыбели своей сыном Юпитера был;
Вакх и поныне юнец — каким же юнцом он когда-то
190 Индию в страхе поверг под побеждающий тирс?
Годы и счастье отца в твоем начинании, отрок,
Годы и счастье отца будут в победе твоей.
Имя такое нося, ты не можешь начать по-иному:
Ныне ты юношам вождь, будешь и старцам вождем.
195 Братья есть у тебя — отомсти же за братние раны,
Есть отец у тебя — отчее право блюди.
Твой и отчизны отец тебе доверяет оружье —
Твой и отечества враг183 вырвал свой трон у отца:
Копья сыновней любви против стрел преступных нечестий
200 В бой Справедливость ведет, Верности знамя подняв.
Гибельно дело парфян — да будет им гибельна битва!
Пусть заревою страной вождь мой порадует Рим!
Марс-отец и Цезарь-отец, благодатствуйте сыну!
Оба вы боги для нас — сущий и будущий бог.
205 Я предрекаю, победа близка, и об этой победе
Петь мне обетную песнь в громкую славу твою!
Встав пред полками, полки ты моими приветишь словами —
Только бы эти слова были достойны тебя!
Груди римских мужей воспою и парфянские спины
210 И с обращенных коней стрелы, разящие вспять.
(Ты, побеждая, бежишь — что же делать, терпя пораженье?
Знак недобрый дает Марс для лукавых парфян!)184
Стало быть, будет и день, когда в золотом одеянье
На белоснежных конях в лучший ты двинешься путь,
215 А пред тобой поведут вождей с цепями на шеях,
Чтобы привычный побег их, побежденных, не спас.
Будут на это смотреть молодые мужчины и жены,
Всем растопит сердца этот блаженнейший день.
Спросит иная из них, каких государей проводят,
220 Спросит, какие несут образы рек или гор, —
Тотчас на все отвечай, отвечай, не дождавшись вопроса;
Если не знаешь и сам, то говори все равно.
Вот, скажи, в камышовом венке Евфрат полноводный,
Вот, предположим, и Тигр в гриве лазурных волос;
225 Это армянская рать, это персы, потомки Данаи,
Этот город стоял в ахеменидской земле,185
Это вождь, а это другой, а зовут его так-то.
Можешь — так правду скажи, нет — сочини поскладней.
3ваный обед — тоже славная вещь для любовных подходов,
230 И не единым вином он привлекает мужчин.
Часто и здесь, за рога ухватив, охмеленного Вакха
Нежной своею рукой клонит багряный Амур.
Брызги вина увлажняют пернатые крылья Амура —
И остается летун, отяжелев, на пиру;
235 Влажными крыльями бьет, росу отрясая хмельную,
Но и от этой росы страждут людские сердца.
В винном пылу дозревает душа до любовного пыла,
Тяжкое бремя забот тает в обильном вине.
Смех родится в устах, убогий становится гордым.
240 Скорбь отлетает с души, сходят морщины со лба,
Хитрость бежит перед божьим лицом, раскрываются мысли,
Чистосердечье звучит, редкое в нынешний век.
Тут-то наши сердца и бывают добычей красавиц,
Ибо Венера в вине пламенем в пламени жжет.
245 Помни, однако, что здесь, в обманчивом свете лампады,
Ночью, с хмельной головой трудно ценить красоту.
Ведь не случайно Парис лишь днем и под солнечным небом
Молвил, богинь рассмотрев: «Лучшая — Матерь Любви!»
Ночь благосклонна, она прикрывает любые изъяны,
250 Ночью любую из дев можно красавицей счесть.
О драгоценных камнях, о крашенной пурпуром ткани
И о девичьей красе только при солнце суди.
Полно! как перечесть все места для любовной охоты?
Легче исчислить песок на побережье морском!
255 Что уж мне говорить о Байях и байских купаньях,186
Где от горячих ключей серные дышат пары?
Многие, здесь побывав, уносят сердечные раны:
«Нет, — они говорят, — эта вода не целит!»
А невдали от римских холмов есть роща Дианы,
260 Царство, где ставит царя меч в смертоносной руке:187
Дева-богиня, сама ненавидя Амуровы стрелы,
Многих в добычу ему и отдала и отдаст.
До сих пор лишь о том, где раскинуть любовные сети,
Талия правила речь в беге неровных колес.188
265 Время теперь приступить к тому, что гораздо важнее, —
Как уловить для себя ту, что искал и нашел?
Все и повсюду мужи, обратите умы со вниманьем
И доброхотной толпой слушайте слово мое!
Будь уверен в одном: нет женщин, тебе недоступных!
270 Ты только сеть распахни — каждая будет твоей!
Смолкнут скорее весной соловьи, а летом цикады,
А меналийские псы зайцев пугаться начнут,
Нежели женщина станет противиться ласке мужчины, —
Как ни твердит «не хочу», скоро захочет, как все.
275 Тайная радость Венеры мила и юнцу и девице,
Только скромнее — она, и откровеннее — он.
Если бы нам сговориться о том, чтобы женщин не трогать, —
Женщины сами, клянусь, трогать бы начали нас.
Телка быка на лугу сама выкликает мычаньем,
280 Ржаньем кобыла своим кличет к себе жеребца.
В нас, мужчинах, куда осторожней и сдержанней страсти:
Похоть, кипящая в нас, помнит узду и закон.
Ну, а что же сказать о Библиде, которая, брата
Грешной любовью любя, грех свой казнила петлей?189
285 Мирра любила отца не так, как дочери любят,
И оттого-то теперь скрыта под толщей коры.
А из-под этой коры благовонно текущие слезы
Нам в аромате своем плачущей имя хранят.
Было и так: в тенистых лесах под Идою пасся
290 Бык в чистейшей шерсти, стада и честь и краса.
Меченный темным пятном на лбу меж большими рогами,
Телом своим остальным был он белей молока.
В кносских стадах и в кидонских стадах томились коровы
В жажде принять на крестец тяжкую тушу его.
295 Бычьей подругою стать царица рвалась Пасифая —
Ревности гневной полна, телок гнала она прочь.
Не о безвестном твержу: будь Крит четырежды лживым,
Остров ста городов не отречется, солгав.190
Свежую рвет Пасифая листву, непривычной рукою
300 Сочную косит траву и преподносит быку.
Ходит за стадом она по пятам, позабыв о супруге,
Ибо теперь для нее бык драгоценней царя.
Ах, Пасифая, зачем надеваешь богатые платья?
Право, любовник такой этих не ценит богатств.
305 Надо ли в диких горах при скотине о зеркале думать,
Надо ли этак и так к пряди укладывать прядь?
Зеркало скажет одно: тебе далеко до телицы!
Были рога для тебя трижды желанной красой!
Если Минос тебе мил, зачем тебе нужен любовник?
310 Если Минос надоел — мужа от мужа ищи.
Нет — как вакханка под чарой кадмейского бога, царица
Мчится в чащи лесов, брачный покинув покой.
Сколько раз ревниво она смотрела на телку
И говорила: «Зачем милому нравишься ты?
315 Как перед ним на лугу ты резвишься на травке зеленой!
Будто уж так хороши эти прыжки и скачки?»
Так говорила она, и тотчас несчастную телку
Прочь велела прогнать, впрячь приказала в ярмо
Или велела вести к алтарю для недобрых закланий,
320 Чтобы ревнивой рукой радостно сжать потроха.
Сколько соперниц она зарезала небу в угоду!
«Пусть, — говорила она, — вас он полюбит таких!»
Как ей хотелось Европою стать или сделаться Ио —
Той, что любима быком, той, что под пару быку.
325 И дождалась, и чреватою стала в кленовой корове,
И понесенный приплод выдал отца своего!
Если б другая критянка не вспыхнула страстью к Фиесту191 —
(Ах, как трудно любить всю свою жизнь одного!) —
Феб в колеснице своей с середины небесного свода
330 Вспять к рассветной заре не повернул бы коней.
Дочь, багряную прядь похитив у спящего Ниса,192
Чресла свои обвила поясом песьих голов.
Вождь, избежавший Нептуна в волнах и Марса на суше,
Пал великий Атрид жертвой жестокой жены.
335 Кто не заплачет, взглянув на огонь, пожравший Креусу,
И на запятнанный меч матерью в детской крови?
Плакал Аминторов сын, лишившийся зрения Феникс;193
От разъяренных коней чистый погиб Ипполит;
Старый Финей, не выкалывай глаз у детей неповинных194
340 Не на твою ли главу та же обрушится казнь?
Все, что делает женщина, — делает, движима страстью.
Женщина жарче мужчин, больше безумия в ней.
Будь же смелей — и надежды свои возлагай на любую!
Верь, что из тысячи жен не устоит ни одна.
345 Та устоит, та не устоит, но всякой приятно;
Если и выйдет просчет — это ничем не грозит.
Только откуда же быть просчету, когда повселюдно
Новая радость милей, слаще чужое добро?
Каждый знает: на поле чужом урожай полновесней,
350 И у соседских коров дойное вымя полней.
Но позаботься сперва заручиться подмогой служанки,
Чтоб до хозяйки достичь более легким путем.
Вызнай, вправду ли ей госпожа доверяет секреты,
Точно ли служит она тайных пособницей игр.
355 Просьб для нее не жалей, не жалей для нее обещаний —
Ей ведь помощь не в труд, если захочет помочь.
Время укажет она, когда сердце хозяйки доступней
(Время есть для всего, так и врачи говорят).
Это бывает, когда наливается радостью сердце,
360 Словно в широких полях колос, обильный зерном:
Радости полная грудь, никаким не стесненная горем,
Льстивой Венере сама недра свои распахнет.
Троя в суровые дни защищалась, мечей не жалея, —
Троя в веселье души стены раскрыла коню.
365 Сердце доступно еще и тогда, когда чувствует зависть:
Взять над соперницей верх средство красавице дай!
Пусть поутру, над прической трудясь, хозяйке служанка
Скажет несколько слов — парус в подмогу веслу.
Пусть, глубоко вздохнув, она потихоньку прошепчет:
370 «Вряд ли сумела бы ты мерой за меру воздать!»
Пусть порасскажет потом о тебе с убеждающим жаром,
И поклянется, что ты гибнешь от страстной любви.
Только уж тут торопись, лови своим парусом ветер, —
Тает, как лед на жаре, от промедления гнев.
375 Ты меня спросишь, не взять ли тебе заодно и служанку?
Можно и это, но здесь риск непомерно велик.
Это ей может придать, но и может убавить усердья —
Та для своей госпожи трудится, та для себя.
Случай решает успех: пусть счастье сопутствует смелым, —
380 Все-таки я бы не стал в этом пускаться на риск.
Я не хочу увлекать молодых на кручи и в бездны,
Я не собью их с пути, дав ненадежный совет.
Если, однако, по нраву тебе пособница ваша
Не за услуги одни, а и пригожим лицом, —
385 Все же сперва овладей госпожой, а потом уж служанкой:
Не подобает с рабынь службу Венере начать.
Дам один лишь совет (коли веришь ты нашей науке,
И не приходится мне на ветер речи бросать):
Взявшись за дело — иди до конца! Безопасен свидетель,
390 Если свидетель и сам делит с тобою вину.
Птица не пустится в лет, когда крылья схвачены клеем;
Трудно из ловчих сетей выход найти кабану;
Рыба, поранясь крючком, уже рыбака не минует;
Точно так же и ты должен, начав, победить.
395 А совиновницей став, она уж тебе не изменит
И о своей госпоже всякую весть сообщит.
Только скрываться умей! Чем более скрыт твой сообщник,
Тем о подруге твоей больше удастся узнать.
Тот не прав, кто решит, что уменье рассчитывать время
400 Будет полезно в трудах лишь мужику с моряком.
Как не во всякую пору поля принимают Цереру
И по зеленой волне полая мчится ладья,
Так и нежных девиц пленять не всегда безопасно —
Вовремя выбранный срок должен доставить успех.
405 День ли рожденья красавицы, день ли, когда календарный
Праздник Венеры идет Марсову месяцу вслед,195
Или когда напоказ196 вместо древних убогих фигурок
Выставит праздничный цирк пышную роскошь царей, —
Эти дни не твои: для тебя они — зимние бури,
410 И восхожденье Козлят, и нисхожденье Плеяд,197
Повремени, а не то, не вовремя вверившись морю,
Еле удержит рука щепки разбитой кормы.
Благоприятней всего для твоих начинаний плачевный
День, когда потекла в Аллии римская кровь,198
415 Или когда в семидневный черед все дела затихают,
И палестинский еврей чтит свой завещанный день.
Наоборот, дни рожденья и прочие сроки подарков —
Это в уделе твоем самые черные дни.
Как ни упрямься дарить, а она своего не упустит:
420 Женщина средство найдет страстных мужчин обобрать.
Вот разносчик пришел, разложил перед нею товары,
Их пересмотрит она и повернется к тебе,
«Выбери, — скажет, — на вкус, посмотрю я, каков ты разборчив»,
И поцелует потом, и проворкует: «Купи!»
425 Скажет, что этого ей довольно на долгие годы, —
Нужную вещь продают, как же ее не купить?
Ежели денег, мол, нет при себе — попросит расписку,
И позавидуешь ты тем, кто писать не учен.
Ну, а что, коли в год она дважды и трижды родится
430 И приношения ждет на именинный пирог?
Что, коли плачет она и твердит сквозь притворные слезы,
Что потеряла на днях с камнем серьгу из ушка?
Любят просить на срок, а в срок возвращать не умеют —
Ни тебе денег назад, ни тебе ласки в обмен.
435 Нет, даже если бы сто я имел языков и гортаней,199
Я бы исчислить не смог хитрых нечестий блудниц.
Воску на гладкой дощечке ты первому выскажешь душу,
Воск для тебя меж глубин верный нащупает брод.
Воску льстивые вверь слова и влюбленные речи —
440 Что есть сил, умоляй, делу мольбы не вредят:
Гектора выдал Ахилл, мольбам уступая Приама,
Боги смиряют свой гнев, смертным внимая мольбам,
И не жалей обещаний: они ведь нимало не стоят —
Право, каждый бедняк этим товаром богат.
445 Тот, кто поверил хоть раз, неустанно питает надежду:
Лжива богиня надежд, но без нее не прожить.
Если принес ты подарок — тебя уже может и бросить
Женщина: взятое — с ней, и не упущена дань.
Если же ты не принес — будет ждать и надеяться будет:
450 Так над бесплодной землей дольше томится мужик,
Так проигравший игрок снова ставит, и снова теряет,
И простирает опять жадные руки к игре.
Вот задача, вот труд: без подарка добиться успеха!200
Женщина, дав и не взяв, даст и опять и опять.
455 Так посылай же письмо, умоляющей полное лести, —
Первой разведкой души трудный нащупывай путь.
Яблоко с тайным письмом обмануло когда-то Кидиппу201
И уловило ее в сеть ее собственных клятв.
Римские юноши, вам говорю: не гнушайтесь наукой
460 Той, что учит в суде робких друзей защищать!
Ибо не только народ, не только судья и сенатор,
Но и подруга твоя сдастся на красную речь.
Будь, однако, не прост, храни про себя свою силу,
Не допускай на письме велеречивых словес.
465 Кто, коли он не глупец, перед милой витийствовать станет?
Часто единственный звук может родить неприязнь.
Будь убедителен, ласковым сделай привычное слово,
Будто не воск говорит — сам ты беседуешь с ней.
Если не примет письма и воротит его, не читая,
470 Ты не лишайся надежд: будешь упорней — прочтет.
Только со временем бык норовистый притерпится к плугу.
Только со временем конь жесткую примет узду;
Перстень железный, и тот за годы сотрется на пальце,
И заостренный сошник сточит за годы земля;
475 Что есть тверже скалы, что мягче текучей водицы?
А ведь и твердый утес мягкая капля долбит.
Будь терпелив, и ты победишь самое Пенелопу —
Поздно пал Илион, поздно, а все-таки пал.
Если прочтет, а ответа не даст, — подожди, не насилуй:
480 Ты приучи ее глаз к чтению ласковых строк.
Та, что хочет читать, захочет потом и ответить —
Всюду своя череда, все совершается в срок.
Или, быть может, она поначалу ответит сурово,
Веско тебе запретит письмами ей докучать?
485 Знай: боится она послушанья и ждет ослушанья, —
Будь же настойчив и тверд — цель от тебя не уйдет!
Если твоя госпожа, полулежа в открытых носилках,
Будет по улице плыть, ты подойди невзначай;
Но чтобы речи твои не попали в недоброе ухо,
490 Ты постарайся их смысл скрыть в двуязычный намек.
Если же праздной стопой под просторной она колоннадой
Бродит, то с ней заодно время свое убивай.
То вперед забеги, то ступай по пятам неотступно.
То приотстань, то опять скорого шагу прибавь;
495 Время от времени будь на другой стороне колоннады,
Чтоб оказаться потом с нею бок о бок опять.
Не допусти, чтоб она без тебя красовалась в театре —
Будь в полукруглых рядах там же, где будет она;
Там и любуйся, там и дивись на нее без помехи,
500 Взглядами с ней говори, знаками дай себя знать,
Хлопай в ладоши, когда плясун представляет девицу,
Хлопай, когда лицедей изображает любовь;
Встанет она — встань и ты; сидит — не трогайся с места;
Время свое убивай так, как покажет она.
505 Только не вздумай завить себе кудри каленым железом
Или по голеням ног едкою пемзой пройтись:
Это оставь корибантам,202 которые матерь Кибелу
В диких напевах своих славят фригийским вытьем.
Мужу небрежность к лицу. Похитил Тесей Ариадну,
510 Не украшая висков прикосновеньем щипцов;
Федре мил Ипполит, хотя Ипполит и не щеголь;
Сам лесной Адонис дорог богине любви.
Будь лишь опрятен и прост. Загаром на Марсовом поле
Тело покрой, подбери чистую тогу под рост,
515 Мягкий ремень башмака застегни нержавою пряжкой,
Чтоб не болталась нога, словно в широком мешке;
Не безобразь своей головы неумелою стрижкой —
Волосы и борода требуют ловкой руки;
Ногти пусть не торчат, окаймленные черною грязью,
520 И ни один не глядит волос из полой ноздри:
Пусть из чистого рта не пахнет несвежестью тяжкой
И из подмышек твоих стадный не дышит козел:
Все остальное оставь — пускай этим тешатся девки
Или, Венере назло, ищут мужчины мужчин.
525 Полно: Вакх призывает певца! Он тоже влюбленным
Друг, и пламя любви с пламенем Вакха сродни.
Кносская дева блуждала, без сил, в песках незнакомых,203
Там, где у Дийской скалы хлещет морская волна,
Как была, в чем спала, распустившая складки туники,
530 Русых волос не покрыв, голой ногою скользя,
В волны глухие кричала жестокого имя Тесея,
Горьким терзала дождем нежную кожу ланит;
Крики неслись, и слезы лились, но и слезы и крики
Деве были к лицу: прелесть была и в слезах.
535 Вновь и вновь ударяя ладонями в нежные груди,
«Бросил неверный меня! Бросил! — твердила она. —
Как мне быть? Как мне быть?» Вдруг грянули бубны по скату
Берега, вдруг зазвучал в буйных ладонях кимвал;
Ужасом дева полна, смолкает, не кончивши слова,
540 Замер вздох на устах, краска сбежала со щек.
Видит: мималлониды закинули кудри за плечи,204
Видит: сатиры бегут, богу предшественный сонм,
Видит: старец нетрезвый, Силен, на усталом осленке
Еле сидит и рукой пряди отводит со лба:
545 Он за вакханками, те — от него убегают и дразнят,
И неумелый седок, не совладавши с ослом,
Вдруг соскользнув с длинноухого, падает вниз головою, —
Хором сатиры кричат: «Встань, подымайся, отец!»
И наконец, золотою уздой уздающий тигров,
550 Сам в виноградном венце светлый является бог.
Ни кровинки, ни Тесея, ни голоса в деве —
Трижды рвется бежать, трижды от страха застыв.
Вся дрожит, как под ветром дрожит сухая былинка,
Как над болотной водой влажный трепещет тростник.
555 Бог гласит: «Это я, вернейший друг и заботник!
Дева, страх позабудь: Вакху ты будешь женой!
Небо — брачный мой дар: звездой просияешь на небе,
Путь в ночи кораблям Критский укажет Венец».
Молвив, шагнул с колесницы, чтоб не были страшны пугливой
560 Тигры, и божью стопу напечатлел на песке,
И, обессиленную прижав ее к мощному лону,
Взнес ее ввысь на руках всепобеждающий Вакх.
Те Гименея поют, эти Эвия, Эвия славят205 —
И на священном одре дева и бог сопряглись.
565 Вот потому-то, когда на столе — возлияния Вакху,
А за столом возлежит женщина рядом с тобой,
Богу ночному молись, молись Никтелийским святыням,206