После второго венского арбитража, в сентябре 1940 г., румынский король Кароль счел за благо отречься от престола и покинул страну. Власть оказалась в руках генерала Иона Антонеску, сторонника ориентации на Германию.
   По приглашению Антонеску в Румынию прибыла германская «военная миссия», настолько многочисленная, что фактически это означало оккупацию страны немецкими войсками. 23 ноября 1940 г., вскоре после посещения Антонеску Берлина и Рима, где его воинственные планы в отношении СССР нашли сочувственный отклик, Румыния присоединилась к Тройственному пакту. Вскоре Антонеску подписал с Германией ряд соглашений экономического порядка, которые еще прочнее привязали Румынию к гитлеровскому рейху.
   Согласие Румынии на предоставление ей гарантий целостности ее территории Германией как бы подчеркивало готовность Румынии полностью придерживаться курса, начертанного Берлином. 5 марта 1941 г. румынский «кондукатор» был вызван в Вену к Герингу, который потребовал максимального расширения производства нефти и решительного сокращения ее вывоза в другие страны. При этом Геринг делал Антонеску весьма прозрачные намеки относительно возможности германо-советской войны и советовал румынскому диктатору усилить противовоздушную оборону нефтяных источников. Антонеску ответил, что 30 румынских дивизий подготовлены к боям. Беседа с Герингом не могла оставить у Антонеску никаких сомнений относительно приближающейся войны с СССР.
   Спустя три недели, в начале апреля, в связи с подготовкой нападения на Югославию, под предлогом «неуверенности» в отношении позиции СССР, Гитлер через верховное командование вермахта предложил Антонеску «расширить приготовления к обороне на русской границе, не вызывая при этом подозрения России проведением всеобщей мобилизации». Особое беспокойство высказывал Гитлер по поводу охраны нефтяных источников. Гитлер требовал, чтобы все силы, находящиеся в Румынии, немецкие и румынские, были собраны таким образом, чтобы их можно было бы немедленно перебросить на румынский восточный фронт. Но румынский диктатор и сам питал воинственные намерения в отношении СССР и других своих соседей. Жадно следила румынская правящая клика за войной в Югославии, требуя предоставления Румынии части добычи, а именно Баната. 28 апреля 1941 г. Антонеску убеждал немецкого посланника в Бухаресте Киллингера в необходимости форсировать войну против Советского Союза. В частности, генерал объяснял немецкому дипломату, что необходимо предотвратить «угрозу объединения славян», а историческая миссия Румынии, оказывается, в том всегда и заключалась, чтобы служить барьером «против славян и турок». В связи с этим Антонеску предлагал Германии выйти к Черному морю в двух направлениях — через Львов и через Румынию, установить кондоминиум (совместное владение) над значительной частью Сербии и Греции и развивал другие завоевательные планы. Антонеску призывал немцев начать войну против СССР как можно скорее, чтобы воспользоваться урожаем на советских полях. Догадываясь о намерениях Германии и о том, что Гитлер занят поисками аргументации для оправдания нападения на СССР, Антонеску провокационно уверял Киллингера, будто существует план сотрудничества между Югославией, Грецией, Турцией, СССР и англо-американским блоком. Хотя румынские правящие круги стояли за скорейшее развязывание войны, директива верховного командования германских вооруженных сил "Об участии иностранных государств в плане «Барбаросса» предписывала начать переговоры с Румынией «как можно позже». Директива верховного командования германских вооруженных сил устанавливала очередность переговоров с союзниками в такой последовательности: Финляндия, Венгрия, Румыния. Что касается Италии, то Гитлер решил ничего не сообщать Муссолини до самого последнего дня. Румынский диктатор был вызван в Мюнхен на 11 июня. Там в присутствии Кейтеля, Йодля и других высших немецких генералов Гитлер сказал Антонеску о намерении напасть на СССР. Рвение Антонеску было принято во внимание. Он был назначен главнокомандующим на румынском участке фронта.
   За четыре дня до нападения на Советский Союз (18 июня 1941 г.) Гитлер направил Антонеску письмо, в котором сообщил, что на немецкие войска, находящиеся в Румынии, а также на румынские вооруженные силы возлагается обязанность удерживать румынскую территорию. Специальное внимание обращалось на необходимость обеспечить безопасность нефтяных районов, гавани в Констанце и мостов через Дунай от воздушных налетов, парашютистов и диверсантов. Румынской армии предлагалось создать видимость большей концентрации войск на румыно-советской границе, чем это было на самом деле. В дальнейшем предполагались совместные действия румынских и немецких войск на территории Советского Союза.
   Хортистская Венгрия, получив из рук гитлеровской Германии Северную Трансильванию, а еще раньше Закарпатскую Украину и Южную Словакию, тем самым становилась соучастницей немецкого агрессора. Вся дальнейшая история Венгрии вплоть до вступления ее в войну против Советского Союза была в значительной степени предопределена результатами второго венского арбитража. Хортистскому правительству была брошена и другая приманка: в сентябре 1940 г. Гитлер дал понять, что в будущем возможно полное удовлетворение территориальных претензий Венгрии, которые включали не только всю Трансильванию, но и Банат. Вопрос о Трансильвании и в дальнейшем использовался Германией для того, чтобы заставить Румынию и Венгрию следовать ее политике. 20 ноября Венгрия присоединилась к Тройственному пакту. В дипломатической игре, которую Германия вела осенью и зимой 1940 г. на Балканах, стремясь полностью обеспечить свой тыл в районе балкано-дунайского бассейна в предстоящей войне против СССР, хортистской Венгрии отводилась особая роль. Она заключалась в том, чтобы оказать помощь Германии в нейтрализации Югославии, а если это не удастся, то в войне на уничтожение югославского государства.
   В связи с этим Германия не возражала против заключения между Венгрией и Югославией договора о «вечном мире», который и был подписан в Белграде 12 декабря 1940 г. Некоторые венгерские и югославские круги рассчитывали на то, что договор в дальнейшем может быть использован для противодействия установлению германского господства на Балканах. То же полагали и в англо-американских кругах. Однако этим надеждам не удалось осуществиться. Германия с особым вниманием наблюдала за тем, чтобы развитие событий шло в нужном ей направлении, и не допускала никаких отклонений от начертанного ею для балканских государств курса. Это было тем более легко сделать, что другие великие державы либо устранились от участия в балканских делах, либо не обладали реальными возможностями противостоять немецкому натиску. Только Советский Союз несколько раз демонстрировал свое отрицательное отношение к планам установления немецкого господства на Балканах.
   Осенью 1940 г. и в начале 1941 г. между Германией и Венгрией усилились контакты и по военной линии. В декабре 1940 г. штаб верховного командования вермахта посетил военный министр Венгрии Барт. В результате последовавших переговоров Венгрия дала свое принципиальное согласие на участие при определенных обстоятельствах в войне против Югославии, СССР, а также изъявила готовность пропустить немецкие войска через территорию Венгрии. Венгрия согласилась также выставить для войны против СССР 15 соединений.
   Попытки некоторых влиятельных венгерских кругов во главе с премьер-министром Палом Телеки проводить политику балансирования между германо-итальянским блоком и англо-американским с тем, чтобы добиться осуществления аннексионистских требований, не принимая при этом активного участия в военной агрессии гитлеровской Германии, окончились неудачей. 27 марта 1941 г. Гитлер передал венгерскому посланнику в Германии Стояи «пожелание», чтобы Венгрия приняла участие в наметившемся нападении на Югославию. «В случае конфликта, — заявил Гитлер, — Германия не будет ставить ограничений ревизионистским требованиям Венгрии».
   На следующий день Стояи вручил Гитлеру ответ венгерского диктатора Хорти. Ответ гласил: «Я целиком и полностью с Германией».
   6 апреля Германия напала на Югославию, а спустя пять дней нанесла удар в спину Югославии и Венгрия. Венгерские правящие круги рассчитывали получить за свое предательство крупную награду: югославские земли — Банат и Бачку, а в будущем рассчитывали и на поддержку Германией их претензий на Фиуме, захваченном Италией после первой мировой войны. В результате раздела Югославии Венгрия получила лишь Бачку. Предав своего соседа и оккупировав югославские земли, Венгрия была теперь повязана гитлеровской Германией по рукам и ногам.
   У Гитлера уже не было после этого сомнения, что Венгрия примет участие и в войне против Советского Союза. Убеждены были в этом и ответственные военные руководители Венгрии. Начальник венгерского генерального штаба генерал Верт в памятной записке правительству от 6 мая 1941 г. предлагал в предвидении нападения на СССР немедленно заключить с Германией военно-политический союз. Между генеральными штабами Германии и Венгрии начались переговоры, уточняющие конкретные задачи Венгрии в случае войны против СССР. Все же Гитлер тщательно скрывал от Венгрии, впрочем, как и от других своих союзников и сателлитов, точную дату нападения. Однако в Европе в то время уже мало кто сомневался, что вскоре начнется германо-советская война.
   15 июня Риббентроп сообщил немецкому посланнику в Венгрии Эрдмансдорфу, что «самое позднее в начале июля» Гитлер собирается «прояснить германо-советские отношения», и потребовал, чтобы Венгрия провела соответствующие военные мероприятия на своей границе.
   Спустя четыре дня в Будапешт прибыл генерал Гальдер. Он сообщил, что война с СССР — вопрос самого ближайшего времени, и предлагал венгерскому генеральному штабу обратить внимание на укрепления линии Карпат. В то же время он рекомендовал не предпринимать ничего такого, что могло бы вызвать тревогу на советской стороне и тем помешать железнодорожным перевозкам немецких войск. Гальдер не требовал от Венгрии немедленного выступления, хотя и дал понять, что участие венгерской армии в войне против СССР не исключено. 21 июня Гитлер направил Хорти письмо, в котором сообщал о начале войны против СССР, благодарил его за мероприятия на венгеро-советской границе; они, по его мнению, создают безопасность немецкой армии от фланговых ударов и сковывают советские вооруженные силы. Однако в послании не содержалось прямого приглашения вступить в войну. В планы немецкого командования не входило немедленное участие Венгрии в войне. Кроме того, Гитлер полагал, что по политическим соображениям целесообразно заставить правящие круги Венгрии «бороться» за право воевать против «большевистской России», а Германия в этом случае могла не брать на себя обязательств относительно будущих территориальных компенсаций Венгрии. Психологический расчет был точен: венгерские фашисты были обеспокоены Только на второй день войны против СССР, когда нервозность в венгерских правящих кругах достигла высокого накала, венгерское правительство «было приглашено» принять участие в войне" против СССР.
   27 июня Венгрия объявила войну СССР.
   С точки зрения военно-политического руководства гитлеровской Германии, наиболее надежным союзником в предстоящей войне против СССР была Финляндия.
   Агрессия СССР против Финляндии в ноябре 1939 г. и последовавшая затем война сыграли здесь роковую роль: с лета 1940 г. между политическими и военными ведомствами Германии и Финляндии налаживается тесное сотрудничество.
   В феврале 1941 г. Финляндию посетили начальник оперативного отдела германских военно-воздушных сил генерал Зайдель и начальник штаба немецких сил в Норвегии полковник Бушенхаген. Последний вел переговоры с начальником финского штаба генералом Хейнрихсом о возможности ведения войны против Советского Союза. Из бесед выяснилось, что финская армия будет готова прикрыть концентрацию немецких войск на территории Финляндии в районе Саала — Кандалахти (Кандалакша) и готова сама принять участие в войне.
   В начале апреля финский министр иностранных дел Виттинг в беседе с немецким посланником Блюхером всячески подчеркивал, что Финляндия отныне ориентируется на Германию Ради этого она прилагает все усилия, чтобы обеспечить немецкие интересы в никелевых рудниках Петсамо за счет Англии или Советского Союза, а также развивает торговлю с Германией и идет навстречу немецким пожеланиям об установлении сообщения через финскую территорию с немецкими войсками, расположенными в Северной Норвегии. «По моему личному впечатлению, — заключал свое сообщение посланник Блюхер, — министр иностранных дел был бы рад повести свою страну в объятия Тройственного пакта».
   Вскоре от имени верховного командования германской армии генерал Йодль сообщил видному сотруднику германского МИДа послу Риттеру о том, что наступил момент вступить в детальные военные переговоры с Финляндией, особенно о дальней переброске немецких войск в эту страну, о совместном плане операций, верховном командовании и т.п. Однако во время переговоров план «Барбаросса» не должен фигурировать.
   По приказанию Гитлера 22 мая в Хельсинки отправился посланник Шнурре для переговоров с президентом Рюти и с финским правительством. Шнурре передал предложение Гитлера послать финских военных экспертов в Германию для обсуждения положения, которое может возникнуть из-за обострения германо-советских отношений. Финское правительство, по свидетельству маршала Маннергейма, «единодушно решило направить военную делегацию в Германию». Переговоры происходили в штаб-квартире Гитлера в Зальцбурге 25 мая 1941 г. С немецкой стороны в них принимали участие Йодль, полковник Бушенхаген и др. Финская армия была представлена группой офицеров во главе с начальником финского генерального штаба генералом А. Хейнрихсом.
   В отличие от общих разговоров с Румынией и Венгрией немецко-финские военные переговоры носили исключительно конкретный характер. Финской военной делегации были сообщены основные направления ударов немецких войск против СССР на севере, высказаны пожелания об участии финских войск на определенных направлениях. Финская делегация своей позицией показала, что правительство Рангеля готово вместе с Германией воевать против СССР. Было решено, что с 5 июня немецкие транспорты с войсками начнут прибывать в Финляндию. Финны потребовали девять дней для проведения мобилизации. «Присутствие финских представителей указывает на позицию Финляндии, даже несмотря на то, что пока еще отсутствуют полномочия для подписания политических обязательств», — отмечается в немецкой записи переговоров. Гитлеровцы были вполне удовлетворены. В дальнейшем по приказу Гитлера было решено ограничиться лишь теми сообщениями о предстоящей войне, которые уже были сделаны финнам во время военных переговоров.
   4 июня Бушенхаген сообщил о «полной готовности Финляндии к военному сотрудничеству». В то же время в своих переговорах с Германией финская сторона настаивала на гарантиях сохранения независимости Финляндии. Начальник финского генерального штаба предостерег немцев от попыток посадить в Финляндии какого-либо рода квислинговское правительство, что немедленно бы парализовало любое дальнейшее сотрудничество между Финляндией и Германией.
   Позиция финского правительства была определенной: оно просило Германию даже в случае, если "военное решение не имело бы места (т.е. если нападение на СССР было бы отложено. — А. Н.), гарантировать существование Финляндии как независимого государства, гарантировать ее границы 1939 г., по возможности округленные (т.е. приращением советских территорий. — А. Н.), а также предоставить ей экономическую помощь".
   Сообщение финского министра иностранных дел Виттинга в комиссии по иностранным делам сейма о готовности Финляндии вместе с Германией принять участие в войне против СССР было с одобрением встречено подавляющем большинством членов комиссии. В эти предвоенные дни влиятельные финские официальные и неофициальные лица утверждали, что Финляндия занимает оборонительную позицию, так как ей угрожает нападение со стороны Советского Союза.
   14 июня Йодль передал послу Риттеру важное сообщение: финский генеральный штаб решил приступить к замаскированной мобилизации и в связи с этим потребовал подтверждения прежних немецких заверений о соблюдении интересов Финляндии в случае, если бы нападение на СССР было отложено. Гитлер передал через Бушенхагена финнам, что «можно определенно рассчитывать на первую альтернативу» (т.е. на войну. — А. Н.). Кейтель в телеграмме Бушенхагену писал: «Вы уполномочены заявить, что требования и предварительные условия, выставленные Финляндией к мероприятиям, которые должны быть предприняты, следует рассматривать как выполненные».
   25 июня Финляндия вступила в войну против СССР.
   Немаловажное значение для Германии имела позиция Турции. Формально Турция, подписавшая 19 октября 1939 г. договор о взаимной помощи с Англией и Францией, могла считаться союзником держав антигерманской группировки. Фактически политика Турции и ее позиция определялись расстановкой сил на международной арене в каждый данный момент. До крушения Франции Турция демонстрировала свою верность англо-французскому союзу, помогала Англии в проведении ее балканской политики. После поражения союзников на западе Турция стремилась улучшить отношения с гитлеровской Германией, не порывая, однако, с Англией. Короче говоря, Турция играла на обе стороны, стремясь извлечь для себя наибольшую выгоду. Изменение ситуации на Балканах — поражение Англии и изгнание ее войск с европейского континента, утверждение германского господства в Греции и Югославии — оказало огромное воздействие на турецкую политику. Турция заключила ряд чрезвычайно выгодных для Германии экономических соглашений, значительно расширила поставку в Германию стратегического сырья (хрома, меди) и, кроме того, запретила транзит английского вооружения через территорию Турции. Турецкое правительство надеялось, что после окончания войны на Балканах Германия нападет на Советский Союз. В этом случае Турция была готова содействовать Германии любыми политическими мерами.
   На следующий день после того как Болгария примкнула к Тройственному пакту — 2 марта 1941 г. — Гитлер направил президенту Турции Исмету Иненю послание, в котором заверял, что Германия не питает в отношении Турции враждебных намерений. В своем ответе Иненю давал понять, что Турция готова пойти навстречу немецким пожеланиям. Спустя месяц Турция не ответила на предложение Англии порвать отношения с Германией и Италией, а также нарушила свои обязательства как члена Балканской Антанты, согласно которым она должна была оказать помощь Югославии, подвергшейся нападению.
   Позиция Турции, занятая ею во время войны на Балканах, подтолкнула нацистских лидеров к более решительным шагам. В середине мая германский посол в Анкаре Папен начал секретные переговоры с Иненю и министром иностранных дел Сараджоглу о заключении германо-турецкого договора о дружбе и ненападении. Готовясь к войне против СССР, Германия таким образом рассчитывала прикрыть свой южный фланг. Турция поставила в известность о своем намерении Англию, которой удалось лишь добиться включения в договор условия о сохранении Турцией своих прежних обязательств. Важным стимулом, толкавшим Турцию на заключению договора с Германией, была антисоветская позиция турецких правящих кругов, которые полагали, что, заключая договор с Германией, Турция тем самым будет способствовать созданию единого антисоветского фронта капиталистических государств. Турецкий министр иностранных дел Сараджоглу убеждал Папена, что, прежде чем начинать войну против Советского Союза, Германии необходимо прийти к полюбовному соглашению с Англией и Соединенными Штатами Америки. «Прежде всего вы должны вступить в переговоры о перемирии с англичанами, а затем восстановить порядок в России, действуя как представители Англии и Америки и в согласии с ними», — говорил он в беседе с Папеном 13 мая 1941 г.
   Весьма вероятно, что турецкие политические лидеры полагали, что такие переговоры уже ведутся между Гессом и английским правительством, и спешили выразить им свое одобрение. Заявление Сараджоглу вполне отвечало и установкам самого Папена, выступавшего за соглашение с западными государствами и за создание общего фронта против Советского Союза. Вот почему в своих донесениях германскому МИДу Папен выделяет именно эти рассуждения Сараджоглу. Высказывания турецких политических лидеров дали основание гитлеровскому министру иностранных дел предложить Турции подписать секретное соглашение, предоставляющее Германии право неограниченного транзита оружия и военных материалов, а также определенных контингентов немецких войск через турецкую территорию. Однако Турция не рискнула пойти так далеко, так как отдавала себе отчет в том, что такой шаг поставит ее в фактическую зависимость от Германии и свобода маневрирования будет утеряна. Немалую роль при этом сыграло и предупреждение Соединенных Штатов Америки.
   18 июня 1941 г., за четыре дня до нападения Германии на Советский Союз, германо-турецкий договор о дружбе был подписан. Договор этот явился важным элементом дипломатической подготовки Германии к войне против Советского Союза. 20 июня «Манчестер гардиан» писала: «Может быть, что подписание договора в этот момент связано с потоком слухов и контрслухов, утверждений и опровержений, которые изо дня в день бушуют над русско-немецкими границами, — каковы планы Гитлера, каков будет ответ Сталина? Среди этой неразберихи только одно бесспорно — от Финляндии и до Черного моря Гитлер сконцентрировал силы, значительнее тех, которые необходимы для любых оборонительных нужд».
   Лондонская «Таймс» подчеркивала в статье от 21 июня: «Кажется определенным, что заключение нового пакта связано с германскими планами относительно России».
 
* * *
 
   Уверенность Гитлера в быстром разгроме вооруженных сил Советского Союза была столь велика, что отделу ОКВ уже в феврале 1941 г. было дано задание начать подготовительную работу по выработке планов похода через Афганистан в Индию. В начале апреля уже указывалось, что следует иметь в виду возможность наступления на широком фронте в Северной Африке осенью 1941 г. После завершения войны на Балканах гитлеровцы уже подумывали о войне против Турции и Сирии. По-прежнему Гитлер не отказывался от мысли захватить Гибралтар и занять Французское Марокко.
   Разгром Советского Союза должен был привести к полному крушению и Англию, территория которой подлежала оккупации немецкими войсками: колониальные владения Британской империи предполагалось поделить между главными партнерами Тройственного пакта.
   11 июня верховное командование германских вооруженных сил составило проект директивы № 32 «Приготовления на время после осуществления „операции Барбаросса“». Сама директива в несколько видоизмененном виде была подписана Варлимонтом уже 30 июня.
   В проекте директивы говорилось: «После того как вооруженные силы Советской России будут сокрушены, Германия и Италия будут осуществлять военное господство над европейским континентом, в настоящее время — за исключением Иберийского полуострова. Не будет существовать больше какой-либо серьезной угрозы району Европы на суше. Для охраны и для наступательных операций, которые еще имеются в виду, потребуется существенно меньшая армия, чем та, которая была до сих пор. Центр тяжести в вооружениях переместится на военный флот и воздушные силы». Директивой предусматривались операции против английского флота, нажим на Испанию с целью заставить ее принять участие в захвате Гибралтара. Турция и Иран будут вынуждены принять непосредственное или косвенное участие в войне против Англии. В директиве, подписанной Варлимонтом, говорится уже о захвате Тобрука, Северной Африки, о нападении на Суэцкий канал.

Глава 3. Советский Союз перед войной

   Накануне германского вторжения в Советском Союзе сформировалась довольно стройная система тоталитарного государства социалистического типа. Особенность этого невиданного в истории Левиафана заключалась в том, что государство, его функции были поглощены партией, она же стала во главе переустроенного в соответствии с господствующей идеологией общества. Гражданское общество, всегда довольно слабое в России, исчезло вовсе после чистки интеллигенции и насильственной коллективизации сельского хозяйства в 30-е годы. Крестьянство, эта наиболее продуктивная часть общества, перестало существовать. Миллионы крестьян были уничтожены физически, имущество наиболее энергичных представителей крестьянства, так называемых кулаков и середняков, было экспроприировано, разграблено или присвоено безо всякой пользы для народного хозяйства страны. Те лишившиеся имущества и крова крестьяне, кому посчастливилось выжить после всенародного бедствия, в котором немалую роль сыграл и искусственный голод, организованный партией, превратились в неисчерпаемый источник дешевой, а в системе ГУЛАГа — бесплатной рабочей силы. Они пополнили рабочее население страны. Вместе они создали в течение короткого срока новые отрасли промышленности, подняли добычу природных ресурсов, заложили фундамент оборонной промышленности на востоке страны. В сельском хозяйстве установились колхозная и совхозная системы, малопродуктивные по сравнению с сельским хозяйством стран системы свободного рынка, но позволявшие сводить концы с концами подавляющей части населения страны.