Да, он это сделал. И даже не признался в любви. Не намекнул на их возможное совместное будущее! И вот результат: она впала в отчаяние и готова себя убить! Прямо у него на глазах. Чтобы наказать его.
Морган выкрикнул что-то нечленораздельное, бросился к девушке и вырвал у нее из рук довольно безобидное оружие.
Ли продолжала смотреть на него как безумная. Потом вдруг расстегнула платье и попыталась стащить его через голову. Морган погасил в себе проснувшееся желание. Схватив Ли за плечи, повернул спиной к себе, застегнул платье и громко крикнул:
– Опомнитесь! Что вы делаете?!
Ли еще некоторое время смотрела на Моргана, затем стала приходить в себя.
– Какого черта?! – вновь заорал на нее Морган.
– Я... я не могла больше бежать...
– От кого?
– От человека в черном. Он гнался за мной...
– Да это же Халлоран – мой старый слуга. Я приказал ему вас охранять!
– Да?..
– Да, черт побери! И боюсь, что сейчас ему еще хуже, чем вам. Вы чуть ли не до смерти загнали бедного старика!
– Я думала...
– Знаю, что вы думали! А сейчас попытайтесь расслабиться!
Ли закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Вы очень на меня сердитесь? – спросила она, виновато глядя на него. – По вашему лицу вижу, что сердитесь! Что случилось?
– Не знаю! Порой я не понимаю самых элементарных вещей в этом проклятом мире. Мне кажется, что, кроме вас, в нем никого больше не существует.
Она опустилась на траву, Морган сел рядом, обнял ее, и оба легли. Уже в следующую минуту Морган очутился на ней и прильнул к ее губам. Ее руки обвили его шею.
Как часто ей хотелось ощущать его губы на своих губах. Ли закрыла глаза и уже в который раз подумала, что этот Морган – человек удивительный, ни с кем не сравнимый. В его объятиях она чувствовала себя защищенной. Так было и сейчас...
Забыв обо всем на свете, они ласкали друг друга, затем воспарили к вершине блаженства.
Затем лежали рядом, усталые, но бесконечно счастливые. Ли смотрела на плывущие по небу облака, на раскидистые макушки деревьев. А Морган не отрывал глаз от ее лица, лаская теплыми ладонями ее тело.
– Ты такая сладкая, Ли! – прошептал он. Только в такие моменты они переходили на более интимное «ты».
«Сладкая»! Какое счастье это слышать! Именно от Моргана! Словно прочитав ее мысли, Морган сказал:
– Я, видимо, сморозил какую-то глупость?
– Нет, напротив. Быть сладкой совсем неплохо!
Ли посмотрела в глаза Моргана, и вдруг увидела в них беспокойство.
– Что-то произошло?
– Пока ничего.
– Почему «пока»?
– Потому что в любой момент нас могут увидеть.
– Ты так думаешь?
– Видишь ли, сейчас в доме полно гостей. Многим надоело париться в душном танцевальном зале и сидеть за картежными столами. Они вполне могут разбрестись не только по саду, но и по лесу. Тебя это не тревожит?
Ли вновь посмотрела ему в глаза:
– Ты сердишься?
– Да. Я всегда на тебя сержусь.
– Почему?
– Потому что ты сводишь меня с ума. Когда ты рядом, я с трудом преодолеваю желание заняться с тобой любовью.
– Тебе это не нравится?
– Не нравится и злит. Ладно, хватит! Надо возвращаться в дом, пока нас не хватились.
Они поднялись, привели себя в порядок и направились к дому по той же тропинке, по которой не так давно Ли убегала от человека, которого приняла за наемного убийцу.
– Я забыла сказать вам, Морган, что сегодня виделась с Глорианной и довольно долго с ней говорила. Она сама подошла ко мне незадолго до ужина.
Морган побледнел, но тут же взял себя в руки:
– И о чем вы говорили?
– Она много рассказывала о вас. Говорила, что скучает. Сандерсон сказал ей, что вы подозреваете его в убийстве Эвана. И ее тоже.
– Что?! Да я никогда...
– Вы заметили, что он контролирует каждый шаг Глорианны? Всячески препятствует вашим встречам, уверяет, будто вы не в себе. Глорианна знает, что Рэндалл постоянно шпионит за ней. Она живет как в тюрьме. Морган, это ужасно!
– Глорианна всегда была в какой-то степени ребенком, нуждающимся в постоянной защите, – угрюмо проговорил Морган. – К тому же ей нравится выглядеть беспомощной. Хотя глупой ее не назовешь.
– Да, я это поняла из разговора с ней. Неужели она не понимает, насколько уязвимой и ранимой будет выглядеть в глазах такого беспринципного человека, как Рэндалл.
– Теперь она может себя так вести, поскольку больше не боится Рэндалла. Ибо он не причинил ей никакого вреда.
– Видимо, так. Я не заметила в ней никакого страха перед мужем. Возможно даже, что Рэндалл по-настоящему стал заботиться о ней. Впрочем, даже очень дурные люди всегда о ком-нибудь или о чем-нибудь обычно заботятся.
– Рэндалл любит Глорианну в той мере, в какой способен на это чувство. А вообще-то он рассматривает людей исключительно с точки зрения собственника. Он увидел Глорианну, захотел ее и решил взять. Но его мотивы были гораздо более далеко идущими, чем обычная мужская ревность, не говоря уже о страсти. А скорее всего его обуяла жадность, поскольку Рэндалл сознавал, что наследства не получит. Именно этим и объясняется его ненависть ко мне.
– Очевидно, он должен был ненавидеть и вашего отца.
– Думаю, здесь все не так просто. К моему отцу Рэндалл относился с восхищением и в то же время презирал его. Он хотел быть похожим на него, получить от жизни все, что получил Эван. Но именно за это ненавидел его. Это невозможно объяснить. Как ни старался отец по доброму относиться к Рэндаллу, тот все равно питал к нему ненависть. Ибо знал, что Эван никогда не даст ему того, чего он больше всего желал – графства. Рэндалл считал себя первым претендентом на отцовское наследство. И полагал, что заслуживает этого. Не могу утверждать, что убийство отца доставило ему радость, но это его рук дело, не сомневаюсь. Следующим на очереди был я. Рэндалл – старший, а потому получил бы наследство на вполне законных основаниях.
– Вы хотите сказать, что он пытался убить и вас?
– Поначалу он надеялся, что меня обвинят в убийстве отца и повесят. Когда же этот план провалился, он мог замыслить устранить со своего пути меня. Но я успел собрать все свидетельские показания и передать их адвокату. И хотя я уже был дискредитирован в глазах общества, второе случайное убийство в нашей семье, дающее Рэндаллу возможность получить отцовское наследство, в корне меняло бы дело. Новый всплеск жестокости непременно повлек бы за собой скрупулезное судебное разбирательство, чего Рэндалл не мог не опасаться. Короче говоря, я шантажировал его и этим спас себе жизнь.
– Боже мой, да это... Это была блестящая идея! Которая доказывает, что вы очень даже находчивы и изобретательны.
Уже на подходе к дому Ли спросила:
– Скажите, Морган, как Рэндаллу удалось добиться вашего ареста? Ведь он должен был иметь хоть какие-нибудь доказательства.
– Именно – какие-нибудь! И таковые можно было раздобыть за солидную взятку. Рэндалл отлично понимал, что получить санкцию на арест пэра парламента не так-то просто. И подкупил кого следует.
– Вот оно что!
– Видите ли, в моем деле был один компрометирующий момент письмо отца, якобы найденное после его смерти. Предполагалось, что отец написал его своему юристу Хэмболту с просьбой изменить завещание в пользу Рэндалла. Это была чистой воды фальшивка, но сфабрикованная очень вовремя! Суть всей интриги заключалась в том, что именно тогда поползли слухи (думаю, распространяемые также Рэндаллом!) о том, что незадолго до смерти отца мы с ним сильно поссорились. Это была ложь! Подчас мы с отцом горячо спорили, но без всякой враждебности или злобы. Так что у отца не могло быть никаких причин лишать меня наследства!
– Но не кажется ли вам, Морган, что это письмо бросает тень на самого Рэндалла, как на убийцу отца? Ведь там говорится о его правах на наследство! А коль скоро этот, с позволения сказать, документ был фальшивым, Рэндалл не мог не быть заинтересован в том, чтобы убрать его автора?
– Само письмо не было зарегистрировано как часть официального завещания или имеющего юридическую силу заявления.
Морган неожиданно остановился.
– Да, мы ссорились с отцом! – снова заговорил он. – Я предостерегал Эвана, говорил, что Рэндалл оказывает повышенное внимание Глорианне. Но отец меня неправильно понял. Подумал, будто я хочу опорочить Глорианну или же подорвать его доверие к ней. Но это просто смешно. В общем, он не прислушался к моим словам. И решительно отказался поверить в то, что Рэндалл хочет наставить ему рога или что в отношениях между молодым Сандерсоном и Глорианной не все чисто. Впрочем, отец всегда идеализировал Рэндалла и не хотел видеть всей его подлости и мерзости. Я же настаивал на своем. Как-то раз после одного из подобных разговоров я зашел в ближайший паб и предался размышлениям. Несколько успокоившись и поостыв, пришел к выводу, что еще не все потеряно и мне удастся открыть отцу глаза.
Морган глубоко вздохнул и вытер ладонью пот со лба. Ли поняла, что он крайне взволнован.
– Я вернулся в библиотеку, – продолжал Морган, стараясь говорить как можно спокойнее. – Отец по-прежнему был там. Он сидел за столом, уронив голову на зеленое сукно. В первый момент мне показалось, что он спит. Но вдруг я почувствовал дуновение ветра. Оглянувшись, увидел, что стекло в окне библиотеки, выходящее на улицу, разбито. Меня охватила тревога. Я подошел к отцу и попытался разбудить его. Он свалился со стула. Я с ужасом увидел, что лицо его в крови. Кровь была на столе, на его одежде, на полу...
– Боже мой, Морган! – воскликнула Ли. – Представляю, что вы тогда пережили!
Она схватила его за руки. Они дрожали. Лицо было бледным. Дыхание – лихорадочным.
– Дверь открылась, и в библиотеку вошел слуга. Я стоял, склонившись над отцом, со следами крови на руках и одежде... Что он мог подумать?! Показания слуги и тот факт, что мы ссорились с отцом, стали основой для возбуждения против меня дела об убийстве. Через несколько недель меня посадили в тюрьму. Я думал, что это – конец... Хотя вины за собой не чувствовал. Но мне предъявили обвинение. И в этой ситуации кто мог поверить, что я не имел к убийству Эвана никакого отношения! Если бы не Хэмболт, меня отправили бы на виселицу.
– Но вы говорили, что он тоже считал вас виновным.
– Только сначала. Но Хэмболт – человек безгранично честный. После тщательного изучения всех документов, которые я ему предоставил, он пришел к выводу, что приписываемое моему отцу письмо не может быть поводом для изменения завещания Эвана. Таким образом, я становился наследником его состояния. После чего был освобожден из тюрьмы. Чтобы это произошло как можно скорее, пришлось, разумеется, заплатить. Приговор обжаловали, в убийстве Эвана обвинили вора-взломщика, который разбил стекло и проник в дом. Пока его так и не нашли. Меня оправдали. Вы, наверное, осуждаете меня за подкуп? Но, поймите, другого способа избежать петли у меня не было. Я понимаю, что нарушил закон, уподобившись в этом смысле негодяю Рэндаллу.
– Между вами, Морган, огромная разница, – дрожащим от гнева голосом ответила Ли. – Вас оклеветали, а Рэндалл совершил преступление!
– Вы бываете невероятно жестки, Ли! – сурово проговорил Морган.
– Да, бываю, если речь идет о попранной справедливости, которую я готова защищать даже ценой собственной жизни.
– Ага! Значит, вы верите графу-дьяволу?
– Верю. И вера моя безгранична.
– Лучше не верьте, Ли! И не делайте из меня героя! А то как бы не пришлось разочароваться!
– О чем это вы? – поморщившись, спросила Ли.
Она ушам своим не верила. Только что в лесу Морган честно и открыто рассказал ей чуть ли не всю историю своей жизни. Часа не прошло, и он готов все опровергнуть. Предостерегает ее от излишней доверчивости.
– На всякий случай следите за мной, Злючка, – усмехнулся Морган. – Глаз не спускайте! А сейчас пойдемте в дом. Вам надо переодеться.
На мгновение он помрачнел и, взяв Ли за руку, подвел к черному ходу.
– На кухне сейчас полно слуг. Но они так заняты подготовкой к ужину, что вряд ли заметят нас.
После ужина Морган присоединился к группе гостей, игравших на бильярде. Среди них был и молодой Сандерсон. Морган сразу заметил, как напряжено лицо Рэндалла. Это усилило подозрения Моргана.
Морган стал наблюдать за Сандерсоном и очень скоро заметил, что Рэндалл то и дело поглядывает на часы. Около десяти в бильярдную вошла темноволосая женщина. Морган перехватил брошенный ею на Рэндалла взгляд. Рэндалл еле заметно кивнул ей и быстро вышел из бильярдной.
Неужели Рэндалл завел любовницу? Моргана это вполне устраивало. Он хотел завоевать доверие Глорианны. И если откроет ей глаза на неверность мужа, возможно, достигнет этой цели.
Сейчас Рэндалл отправился на свидание и какое-то время не будет следить за Глорианной. И это было на руку Моргану.
Гости разбрелись по саду и вовсю веселились в этот последний вечер. Утром многие собирались уехать. Более подходящего момента для встречи с Глорианной нельзя было найти. И он тут же бросился ее разыскивать.
Морган нашел ее в маленьком уютном салончике с античными статуэтками и экзотическими цветами в вазах вдоль стен. Здесь обычно собирались обмениваться новостями степенные и важные персоны, сливки лондонской аристократии.
Глорианна удивилась, увидев Моргана. Но удивление тут же сменилось радостной улыбкой. Морган, однако, заметил на ее щеках следы слез. Поднявшись с кресла, Глорианна, не сдерживая своих чувств, шагнула к Моргану и крепко обняла его:
– Наконец-то мы с вами встретились. Признаться, я заждалась!
– Глорианна! – Морган с трудом сдерживался, чтобы не ответить на ее эмоциональный порыв.
Глорианна представила Моргану своих подруг. Каждая с улыбкой присела в реверансе.
Глорианна так и светилась радостью.
– Боже, как давно я вас не видела!
– Я надеялся, что вы окажете мне честь, позволив находиться рядом с вами, – борясь с бушевавшими в нем эмоциями, насколько мог спокойно, ответил Морган.
– Нам надо о многом поговорить после столь долгой разлуки. Этот чудесный вечер располагает к задушевной беседе. Пойдемте в сад, там нам никто не помешает.
– О, конечно! Прекрасная мысль! Глорианна обвела взглядом подруг:
– Если вы все нас извините и позволите посвятить немного времени друг другу.
Морган пропустил Глорианну вперед, и они оба направились к двери. И только в этот момент он заметил Ли, сидевшую со своей матушкой за картежным столом. Выглядела она совершенно расстроенной. Морган понял, что Ли беспричинно ревнует его к Глорианне. Но решил объяснить ей все чуть позже. Они вышли из дома. На улице было прохладно и чуть-чуть сыровато. На небе поблескивали звезды.
Некоторое время оба молчали. Первым заговорил Морган:
– Я приехал, как только узнал о вашем замужестве.
– О, Морган! Надеюсь, вы не возражаете против него?
– Не возражаю, если вы не возражаете! Ибо всегда желал вам счастья.
– Я знаю. И очень ценю вашу дружбу. Мне очень вас не хватало. Меня одолевали порой глубокая печаль и сомнения... Но не с кем было поговорить. Помните, как я, Эван и вы часами просиживали вместе и о чем только не говорили!
– Боюсь, мы до смерти вам надоели своими вечными спорами о злодействах Ричарда Третьего и другими подобными историческими экскурсами.
– Напротив, я их охотно слушала. И вообще наслаждалась каждой минутой, проведенной с вашим отцом.
– А когда его не стало?
– Не было дня, чтобы я о нем не думала. Постепенно боль утихла, но я никогда его не забуду. Он был необыкновенным человеком!
– Но теперь вы любите Рэндалла, не правда ли? Глорианна наклонила голову, чтобы Морган не мог видеть выражения ее лица.
– Да. Я не могла жить одна. Рэндалл казался мне очень сильным. Он постоянно заботился обо мне, и я бесконечно ему благодарна.
Морган понимал, что Рэндаллу не составило особого труда убедить несчастную вдову в том, что он ей необходим.
– Я желаю вам только счастья, Глорианна, – повторил он, с трудом сдерживая негодование. – Давайте погуляем немного, и вы расскажете мне о своей жизни. Я хочу знать все!
– А вы мне расскажете о себе, – кивнула Глорианна, беря Моргана под руку. – Особенно меня интересует Ли Броуди. Признаться, я очень обрадовалась, когда услышала о вашем союзе. Расскажите мне об этой женщине подробнее.
Как рассказать о такой женщине, как Ли? С чего начать? И кто поверит, если рассказать правду? И все же он решил попробовать.
– Мы встретились однажды утром во время верховой прогулки по охотничьим угодьям Йоркшира. Я заметил Ли, когда она выясняла отношения с группой местных охотников, принявших ее за кого-то другого. Мне удалось уладить недоразумение, и я помог всаднице найти дорогу к дому. Это была очень короткая встреча, но мне она запомнилась. Отправив Ли домой, я не смог вычеркнуть ее из памяти.
Итак, Морган сказал чистую правду. Глорианна задала еще несколько вопросов. Он охотно удовлетворил ее любопытство, потом сказал:
– Мы собирались поговорить о вас. В частности, я хочу знать абсолютно все о Рэндалле. О том, почему вы так быстро обручились с ним.
Глорианна рассмеялась:
– Как вы знаете, Рэндалл милый, даже обаятельный. Он пришел ко мне вскоре после похорон Эвана, когда я чувствовала себя разбитой и вконец потерянной. И повел себя как настоящий друг. Так же, кстати, как и во время ваших недавних злоключений.
Мысль Моргана лихорадочно работала, он пытался выделить из рассказа Глорианны главное, без чего не смог бы определить свое нынешнее отношение к ней. Задавал ей довольно бесцеремонные вопросы, чтобы выпытать как можно больше деталей. При этом не чувствовал себя виноватым перед человеком, которого Глорианна называла своим мужем. Хотя намеревался его убить.
Глава 13
Морган выкрикнул что-то нечленораздельное, бросился к девушке и вырвал у нее из рук довольно безобидное оружие.
Ли продолжала смотреть на него как безумная. Потом вдруг расстегнула платье и попыталась стащить его через голову. Морган погасил в себе проснувшееся желание. Схватив Ли за плечи, повернул спиной к себе, застегнул платье и громко крикнул:
– Опомнитесь! Что вы делаете?!
Ли еще некоторое время смотрела на Моргана, затем стала приходить в себя.
– Какого черта?! – вновь заорал на нее Морган.
– Я... я не могла больше бежать...
– От кого?
– От человека в черном. Он гнался за мной...
– Да это же Халлоран – мой старый слуга. Я приказал ему вас охранять!
– Да?..
– Да, черт побери! И боюсь, что сейчас ему еще хуже, чем вам. Вы чуть ли не до смерти загнали бедного старика!
– Я думала...
– Знаю, что вы думали! А сейчас попытайтесь расслабиться!
Ли закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Вы очень на меня сердитесь? – спросила она, виновато глядя на него. – По вашему лицу вижу, что сердитесь! Что случилось?
– Не знаю! Порой я не понимаю самых элементарных вещей в этом проклятом мире. Мне кажется, что, кроме вас, в нем никого больше не существует.
Она опустилась на траву, Морган сел рядом, обнял ее, и оба легли. Уже в следующую минуту Морган очутился на ней и прильнул к ее губам. Ее руки обвили его шею.
Как часто ей хотелось ощущать его губы на своих губах. Ли закрыла глаза и уже в который раз подумала, что этот Морган – человек удивительный, ни с кем не сравнимый. В его объятиях она чувствовала себя защищенной. Так было и сейчас...
Забыв обо всем на свете, они ласкали друг друга, затем воспарили к вершине блаженства.
Затем лежали рядом, усталые, но бесконечно счастливые. Ли смотрела на плывущие по небу облака, на раскидистые макушки деревьев. А Морган не отрывал глаз от ее лица, лаская теплыми ладонями ее тело.
– Ты такая сладкая, Ли! – прошептал он. Только в такие моменты они переходили на более интимное «ты».
«Сладкая»! Какое счастье это слышать! Именно от Моргана! Словно прочитав ее мысли, Морган сказал:
– Я, видимо, сморозил какую-то глупость?
– Нет, напротив. Быть сладкой совсем неплохо!
Ли посмотрела в глаза Моргана, и вдруг увидела в них беспокойство.
– Что-то произошло?
– Пока ничего.
– Почему «пока»?
– Потому что в любой момент нас могут увидеть.
– Ты так думаешь?
– Видишь ли, сейчас в доме полно гостей. Многим надоело париться в душном танцевальном зале и сидеть за картежными столами. Они вполне могут разбрестись не только по саду, но и по лесу. Тебя это не тревожит?
Ли вновь посмотрела ему в глаза:
– Ты сердишься?
– Да. Я всегда на тебя сержусь.
– Почему?
– Потому что ты сводишь меня с ума. Когда ты рядом, я с трудом преодолеваю желание заняться с тобой любовью.
– Тебе это не нравится?
– Не нравится и злит. Ладно, хватит! Надо возвращаться в дом, пока нас не хватились.
Они поднялись, привели себя в порядок и направились к дому по той же тропинке, по которой не так давно Ли убегала от человека, которого приняла за наемного убийцу.
– Я забыла сказать вам, Морган, что сегодня виделась с Глорианной и довольно долго с ней говорила. Она сама подошла ко мне незадолго до ужина.
Морган побледнел, но тут же взял себя в руки:
– И о чем вы говорили?
– Она много рассказывала о вас. Говорила, что скучает. Сандерсон сказал ей, что вы подозреваете его в убийстве Эвана. И ее тоже.
– Что?! Да я никогда...
– Вы заметили, что он контролирует каждый шаг Глорианны? Всячески препятствует вашим встречам, уверяет, будто вы не в себе. Глорианна знает, что Рэндалл постоянно шпионит за ней. Она живет как в тюрьме. Морган, это ужасно!
– Глорианна всегда была в какой-то степени ребенком, нуждающимся в постоянной защите, – угрюмо проговорил Морган. – К тому же ей нравится выглядеть беспомощной. Хотя глупой ее не назовешь.
– Да, я это поняла из разговора с ней. Неужели она не понимает, насколько уязвимой и ранимой будет выглядеть в глазах такого беспринципного человека, как Рэндалл.
– Теперь она может себя так вести, поскольку больше не боится Рэндалла. Ибо он не причинил ей никакого вреда.
– Видимо, так. Я не заметила в ней никакого страха перед мужем. Возможно даже, что Рэндалл по-настоящему стал заботиться о ней. Впрочем, даже очень дурные люди всегда о ком-нибудь или о чем-нибудь обычно заботятся.
– Рэндалл любит Глорианну в той мере, в какой способен на это чувство. А вообще-то он рассматривает людей исключительно с точки зрения собственника. Он увидел Глорианну, захотел ее и решил взять. Но его мотивы были гораздо более далеко идущими, чем обычная мужская ревность, не говоря уже о страсти. А скорее всего его обуяла жадность, поскольку Рэндалл сознавал, что наследства не получит. Именно этим и объясняется его ненависть ко мне.
– Очевидно, он должен был ненавидеть и вашего отца.
– Думаю, здесь все не так просто. К моему отцу Рэндалл относился с восхищением и в то же время презирал его. Он хотел быть похожим на него, получить от жизни все, что получил Эван. Но именно за это ненавидел его. Это невозможно объяснить. Как ни старался отец по доброму относиться к Рэндаллу, тот все равно питал к нему ненависть. Ибо знал, что Эван никогда не даст ему того, чего он больше всего желал – графства. Рэндалл считал себя первым претендентом на отцовское наследство. И полагал, что заслуживает этого. Не могу утверждать, что убийство отца доставило ему радость, но это его рук дело, не сомневаюсь. Следующим на очереди был я. Рэндалл – старший, а потому получил бы наследство на вполне законных основаниях.
– Вы хотите сказать, что он пытался убить и вас?
– Поначалу он надеялся, что меня обвинят в убийстве отца и повесят. Когда же этот план провалился, он мог замыслить устранить со своего пути меня. Но я успел собрать все свидетельские показания и передать их адвокату. И хотя я уже был дискредитирован в глазах общества, второе случайное убийство в нашей семье, дающее Рэндаллу возможность получить отцовское наследство, в корне меняло бы дело. Новый всплеск жестокости непременно повлек бы за собой скрупулезное судебное разбирательство, чего Рэндалл не мог не опасаться. Короче говоря, я шантажировал его и этим спас себе жизнь.
– Боже мой, да это... Это была блестящая идея! Которая доказывает, что вы очень даже находчивы и изобретательны.
Уже на подходе к дому Ли спросила:
– Скажите, Морган, как Рэндаллу удалось добиться вашего ареста? Ведь он должен был иметь хоть какие-нибудь доказательства.
– Именно – какие-нибудь! И таковые можно было раздобыть за солидную взятку. Рэндалл отлично понимал, что получить санкцию на арест пэра парламента не так-то просто. И подкупил кого следует.
– Вот оно что!
– Видите ли, в моем деле был один компрометирующий момент письмо отца, якобы найденное после его смерти. Предполагалось, что отец написал его своему юристу Хэмболту с просьбой изменить завещание в пользу Рэндалла. Это была чистой воды фальшивка, но сфабрикованная очень вовремя! Суть всей интриги заключалась в том, что именно тогда поползли слухи (думаю, распространяемые также Рэндаллом!) о том, что незадолго до смерти отца мы с ним сильно поссорились. Это была ложь! Подчас мы с отцом горячо спорили, но без всякой враждебности или злобы. Так что у отца не могло быть никаких причин лишать меня наследства!
– Но не кажется ли вам, Морган, что это письмо бросает тень на самого Рэндалла, как на убийцу отца? Ведь там говорится о его правах на наследство! А коль скоро этот, с позволения сказать, документ был фальшивым, Рэндалл не мог не быть заинтересован в том, чтобы убрать его автора?
– Само письмо не было зарегистрировано как часть официального завещания или имеющего юридическую силу заявления.
Морган неожиданно остановился.
– Да, мы ссорились с отцом! – снова заговорил он. – Я предостерегал Эвана, говорил, что Рэндалл оказывает повышенное внимание Глорианне. Но отец меня неправильно понял. Подумал, будто я хочу опорочить Глорианну или же подорвать его доверие к ней. Но это просто смешно. В общем, он не прислушался к моим словам. И решительно отказался поверить в то, что Рэндалл хочет наставить ему рога или что в отношениях между молодым Сандерсоном и Глорианной не все чисто. Впрочем, отец всегда идеализировал Рэндалла и не хотел видеть всей его подлости и мерзости. Я же настаивал на своем. Как-то раз после одного из подобных разговоров я зашел в ближайший паб и предался размышлениям. Несколько успокоившись и поостыв, пришел к выводу, что еще не все потеряно и мне удастся открыть отцу глаза.
Морган глубоко вздохнул и вытер ладонью пот со лба. Ли поняла, что он крайне взволнован.
– Я вернулся в библиотеку, – продолжал Морган, стараясь говорить как можно спокойнее. – Отец по-прежнему был там. Он сидел за столом, уронив голову на зеленое сукно. В первый момент мне показалось, что он спит. Но вдруг я почувствовал дуновение ветра. Оглянувшись, увидел, что стекло в окне библиотеки, выходящее на улицу, разбито. Меня охватила тревога. Я подошел к отцу и попытался разбудить его. Он свалился со стула. Я с ужасом увидел, что лицо его в крови. Кровь была на столе, на его одежде, на полу...
– Боже мой, Морган! – воскликнула Ли. – Представляю, что вы тогда пережили!
Она схватила его за руки. Они дрожали. Лицо было бледным. Дыхание – лихорадочным.
– Дверь открылась, и в библиотеку вошел слуга. Я стоял, склонившись над отцом, со следами крови на руках и одежде... Что он мог подумать?! Показания слуги и тот факт, что мы ссорились с отцом, стали основой для возбуждения против меня дела об убийстве. Через несколько недель меня посадили в тюрьму. Я думал, что это – конец... Хотя вины за собой не чувствовал. Но мне предъявили обвинение. И в этой ситуации кто мог поверить, что я не имел к убийству Эвана никакого отношения! Если бы не Хэмболт, меня отправили бы на виселицу.
– Но вы говорили, что он тоже считал вас виновным.
– Только сначала. Но Хэмболт – человек безгранично честный. После тщательного изучения всех документов, которые я ему предоставил, он пришел к выводу, что приписываемое моему отцу письмо не может быть поводом для изменения завещания Эвана. Таким образом, я становился наследником его состояния. После чего был освобожден из тюрьмы. Чтобы это произошло как можно скорее, пришлось, разумеется, заплатить. Приговор обжаловали, в убийстве Эвана обвинили вора-взломщика, который разбил стекло и проник в дом. Пока его так и не нашли. Меня оправдали. Вы, наверное, осуждаете меня за подкуп? Но, поймите, другого способа избежать петли у меня не было. Я понимаю, что нарушил закон, уподобившись в этом смысле негодяю Рэндаллу.
– Между вами, Морган, огромная разница, – дрожащим от гнева голосом ответила Ли. – Вас оклеветали, а Рэндалл совершил преступление!
– Вы бываете невероятно жестки, Ли! – сурово проговорил Морган.
– Да, бываю, если речь идет о попранной справедливости, которую я готова защищать даже ценой собственной жизни.
– Ага! Значит, вы верите графу-дьяволу?
– Верю. И вера моя безгранична.
– Лучше не верьте, Ли! И не делайте из меня героя! А то как бы не пришлось разочароваться!
– О чем это вы? – поморщившись, спросила Ли.
Она ушам своим не верила. Только что в лесу Морган честно и открыто рассказал ей чуть ли не всю историю своей жизни. Часа не прошло, и он готов все опровергнуть. Предостерегает ее от излишней доверчивости.
– На всякий случай следите за мной, Злючка, – усмехнулся Морган. – Глаз не спускайте! А сейчас пойдемте в дом. Вам надо переодеться.
На мгновение он помрачнел и, взяв Ли за руку, подвел к черному ходу.
– На кухне сейчас полно слуг. Но они так заняты подготовкой к ужину, что вряд ли заметят нас.
После ужина Морган присоединился к группе гостей, игравших на бильярде. Среди них был и молодой Сандерсон. Морган сразу заметил, как напряжено лицо Рэндалла. Это усилило подозрения Моргана.
Морган стал наблюдать за Сандерсоном и очень скоро заметил, что Рэндалл то и дело поглядывает на часы. Около десяти в бильярдную вошла темноволосая женщина. Морган перехватил брошенный ею на Рэндалла взгляд. Рэндалл еле заметно кивнул ей и быстро вышел из бильярдной.
Неужели Рэндалл завел любовницу? Моргана это вполне устраивало. Он хотел завоевать доверие Глорианны. И если откроет ей глаза на неверность мужа, возможно, достигнет этой цели.
Сейчас Рэндалл отправился на свидание и какое-то время не будет следить за Глорианной. И это было на руку Моргану.
Гости разбрелись по саду и вовсю веселились в этот последний вечер. Утром многие собирались уехать. Более подходящего момента для встречи с Глорианной нельзя было найти. И он тут же бросился ее разыскивать.
Морган нашел ее в маленьком уютном салончике с античными статуэтками и экзотическими цветами в вазах вдоль стен. Здесь обычно собирались обмениваться новостями степенные и важные персоны, сливки лондонской аристократии.
Глорианна удивилась, увидев Моргана. Но удивление тут же сменилось радостной улыбкой. Морган, однако, заметил на ее щеках следы слез. Поднявшись с кресла, Глорианна, не сдерживая своих чувств, шагнула к Моргану и крепко обняла его:
– Наконец-то мы с вами встретились. Признаться, я заждалась!
– Глорианна! – Морган с трудом сдерживался, чтобы не ответить на ее эмоциональный порыв.
Глорианна представила Моргану своих подруг. Каждая с улыбкой присела в реверансе.
Глорианна так и светилась радостью.
– Боже, как давно я вас не видела!
– Я надеялся, что вы окажете мне честь, позволив находиться рядом с вами, – борясь с бушевавшими в нем эмоциями, насколько мог спокойно, ответил Морган.
– Нам надо о многом поговорить после столь долгой разлуки. Этот чудесный вечер располагает к задушевной беседе. Пойдемте в сад, там нам никто не помешает.
– О, конечно! Прекрасная мысль! Глорианна обвела взглядом подруг:
– Если вы все нас извините и позволите посвятить немного времени друг другу.
Морган пропустил Глорианну вперед, и они оба направились к двери. И только в этот момент он заметил Ли, сидевшую со своей матушкой за картежным столом. Выглядела она совершенно расстроенной. Морган понял, что Ли беспричинно ревнует его к Глорианне. Но решил объяснить ей все чуть позже. Они вышли из дома. На улице было прохладно и чуть-чуть сыровато. На небе поблескивали звезды.
Некоторое время оба молчали. Первым заговорил Морган:
– Я приехал, как только узнал о вашем замужестве.
– О, Морган! Надеюсь, вы не возражаете против него?
– Не возражаю, если вы не возражаете! Ибо всегда желал вам счастья.
– Я знаю. И очень ценю вашу дружбу. Мне очень вас не хватало. Меня одолевали порой глубокая печаль и сомнения... Но не с кем было поговорить. Помните, как я, Эван и вы часами просиживали вместе и о чем только не говорили!
– Боюсь, мы до смерти вам надоели своими вечными спорами о злодействах Ричарда Третьего и другими подобными историческими экскурсами.
– Напротив, я их охотно слушала. И вообще наслаждалась каждой минутой, проведенной с вашим отцом.
– А когда его не стало?
– Не было дня, чтобы я о нем не думала. Постепенно боль утихла, но я никогда его не забуду. Он был необыкновенным человеком!
– Но теперь вы любите Рэндалла, не правда ли? Глорианна наклонила голову, чтобы Морган не мог видеть выражения ее лица.
– Да. Я не могла жить одна. Рэндалл казался мне очень сильным. Он постоянно заботился обо мне, и я бесконечно ему благодарна.
Морган понимал, что Рэндаллу не составило особого труда убедить несчастную вдову в том, что он ей необходим.
– Я желаю вам только счастья, Глорианна, – повторил он, с трудом сдерживая негодование. – Давайте погуляем немного, и вы расскажете мне о своей жизни. Я хочу знать все!
– А вы мне расскажете о себе, – кивнула Глорианна, беря Моргана под руку. – Особенно меня интересует Ли Броуди. Признаться, я очень обрадовалась, когда услышала о вашем союзе. Расскажите мне об этой женщине подробнее.
Как рассказать о такой женщине, как Ли? С чего начать? И кто поверит, если рассказать правду? И все же он решил попробовать.
– Мы встретились однажды утром во время верховой прогулки по охотничьим угодьям Йоркшира. Я заметил Ли, когда она выясняла отношения с группой местных охотников, принявших ее за кого-то другого. Мне удалось уладить недоразумение, и я помог всаднице найти дорогу к дому. Это была очень короткая встреча, но мне она запомнилась. Отправив Ли домой, я не смог вычеркнуть ее из памяти.
Итак, Морган сказал чистую правду. Глорианна задала еще несколько вопросов. Он охотно удовлетворил ее любопытство, потом сказал:
– Мы собирались поговорить о вас. В частности, я хочу знать абсолютно все о Рэндалле. О том, почему вы так быстро обручились с ним.
Глорианна рассмеялась:
– Как вы знаете, Рэндалл милый, даже обаятельный. Он пришел ко мне вскоре после похорон Эвана, когда я чувствовала себя разбитой и вконец потерянной. И повел себя как настоящий друг. Так же, кстати, как и во время ваших недавних злоключений.
Мысль Моргана лихорадочно работала, он пытался выделить из рассказа Глорианны главное, без чего не смог бы определить свое нынешнее отношение к ней. Задавал ей довольно бесцеремонные вопросы, чтобы выпытать как можно больше деталей. При этом не чувствовал себя виноватым перед человеком, которого Глорианна называла своим мужем. Хотя намеревался его убить.
Глава 13
На следующее утро Морган проснулся с мыслью о Ли. Он хотел поговорить с ней до отъезда родителей. Большинство гостей намеревались уехать либо в тот же день, либо на следующий.
Не увидев Ли за завтраком, Морган решил, что она отправилась с группой гостей на утреннюю верховую прогулку. Он бросился к конюшням, надеясь перехватить ее, когда она будет возвращаться. Зайдя внутрь, он стал ждать. Вдруг дверь конюшни приоткрылась, и чья-то фигура заслонила свет. Морган недовольно обернулся и увидел Рэндалла.
– Вы один? – спросил тот. – То, что я намерен сказать, предназначено исключительно для ваших ушей.
– Что ж, говорите. С нетерпением жду'
– Все очень просто. Вы нарушили наш уговор. Встретились наедине с моей женой.
– У нас не было уговора на сей счет. И не могло быть, поскольку я не имею дела с трусливыми слизняками!
Сандерсон побагровел от негодования, но тут же взял себя в руки:
– Мне не остается ничего другого, как держать Глорианну на почтительном расстоянии от вас! Конечно, это не значит, что вы должны игнорировать друг друга. Я мог бы устроить вам с Глорианной вполне приличную встречу на каком-нибудь светском рауте в моем присутствии. Естественно, на моих условиях! Но то, что сделали вы, меня обескуражило.
– Это хорошо, – процедил сквозь зубы Морган, надвигаясь на Рэндалла.
Сандерсон отступил на шаг. Бросив на него полный отвращения взгляд, Морган с иронией произнес:
– Имейте в виду, Рэндалл, это только начало. Вы говорите, будто обескуражены. Но вы бы лопнули от злости, узнав, какое продолжение будет иметь вся эта история!
– Вы, видимо, не очень-то печетесь о милой мисс Броуди! – изменившись в лице, заявил Сандерсон.
Морган вскипел от ярости, но быстро взял себя в руки.
– Послушайте, вы, гнусный ублюдок, уверен, ничего плохого с мисс Броуди не случится. В противном случае я найду способ заставить вас так страдать, как не страдали даже жертвы испанской инквизиции! Советую вам не забывать об этом. Иначе горько пожалеете!
Морган схватил Рэндалла за горло и сжал так крепко что тот побледнел и начал задыхаться.
– Имейте в виду, мерзкий негодяй, во время моего пребывания в тюрьме тамошние палачи изощренно издевались надо мной. И я у них многому научился!
Сандерсон судорожно сглотнул. Почувствовав движение его адамова яблока под своей ладонью, Морган с дьявольской улыбкой прошипел ему в лицо:
– Есть способ так придушить человека, что тюремные доктора единогласно признают его смерть естественной. Горло – очень нежная часть человеческого тела. И стоит мне сейчас чуть сильнее сжать вашу глотку, как вы тут же отправитесь на тот свет! Я с вами покончу, если вы попытаетесь лишить меня последней радости в жизни!
Он отпустил горло Сандерсона, поняв, что не должен терять над собой контроль. Да, он хотел убить Сандерсона. И только что держал его за горло. Чувствовал биение его пульса. Одно движение руки, и с Сандерсоном будет покончено. Но Моргану вдруг стало страшно, и он не сделал этого рокового для Рэндалла движения.
– Вы безумец, Морган! – прохрипел Рэндалл, потирая пальцами почти онемевшее горло.
– Жизнь сделала меня таким. В значительной степени – благодаря вам!
– О нет! Только не мне, как ни лестно это слышать! Вы сами создали те обстоятельства, в которых очутились. Вы потеряли совесть и стали негодяем. Может быть, вы станете отрицать, что ваша ссора с отцом явилась причиной его смерти?
Морган с трудом сдержался, чтобы снова не схватить Сандерсона за горло.
– Очень жаль, – продолжал тот, – что ваш отец умер с мыслью, будто не способен удовлетворить жену, в чем вы старались его убедить. Извините, Морган, но я был в курсе всего, что происходило в вашем доме. Вы думали, что отец поверил, что вы меня ревнуете? Но я всегда считал вашу братскую заботу о жене отца несколько неестественной. О вас и Глорианне поползли слухи, достигшие и ушей Эвана... И именно я открыл ему на это глаза.
У Моргана кровь застыла в жилах, но он старался держать себя в руках. Ведь Рэндалл способен на любую ложь. На любую подлость.
– Будучи преданным племянником, я должен был сказать Эвану, что говорят люди. Если даже никто ничего не говорил.
Рэндалл расхохотался.
– Посмотрели бы вы на выражение лица Эвана, когда я ему об этом сказал!
– Если вы действительно все это говорили отцу, то он лишний раз убедился в моей правоте касательно вас. Эван был отнюдь не дурак. И ни за что не поверил бы, что я предал его. Вы переиграли, любезный! И теперь совершаете ту же ошибку в отношении меня.
– Вы уверены? Так знайте, ваш отец никогда не думал обо мне плохо! А вот о вас был весьма невысокого мнения, считая вас грубым и наглым. И вы, Морган, не можете отрицать этого.
– Ну, если вам нравится фантазировать, можете доставить себе такое удовольствие. Меня же ваша болтовня нисколько не трогает!
Моргану снова захотелось схватить Рэндалла за горло, чтобы он наконец замолчал.
– Наступит время, – продолжал Морган, – и вы поймете, что просчитались. По вашей милости я перенес много страданий. Но это будет стоить вам жизни.
Сандерсон облизнул пересохшие губы:
– Значит, вы все-таки убийца, хоть и отрицаете это.
– Когда на тот свет отправляют настоящего преступника, это не убийство.
– Вы не сможете ничего доказать! Мир заклеймит вас. И вы потеряете все, что имеете.
– Я уже потерял все! Ну а теперь убирайтесь отсюда, пока мисс Броуди не вернулась с верховой прогулки. И если я еще хоть раз увижу, что вы бросаете на нее похотливые взгляды, вырву у вас горло и.скормлю собакам!
Сандерсон скривил губы в усмешке, но промолчал. Затем повернулся и поднялся на террасу.
Морган стоял в тени, сжимая кулаки и дрожа от бешенства, наедине со своей болью.
Ли возвращалась с почты, куда ездила отправлять письма. Одно Джулии, второе – Лоре на Цейлон. Моргана она встретила в холле.
Ли вспомнила, что накануне Морган отправился с Гло-рианной в сад на прогулку, и хотя знала, что у них чисто дружеские отношения, снова почувствовала себя одинокой, покинутой. И ей стало грустно.
Но стоило ей поймать на себе его исполненный нежности взгляд, как по телу пробежала дрожь.
– Я искал вас, – сказал Морган.
– Но я все время была здесь! И ждала, когда вы изволите обо мне вспомнить.
Она хотела спросить: «А вы где пропадали?» – но передумала. Больше всего ей сейчас хотелрсь поцеловать Моргана.
– Насколько я понимаю, ваше семейство уже упаковалось и готово вот-вот ехать домой, – сказал он. – А вы когда намерены отправиться на верховую прогулку сегодня или завтра утром?
– Это – первое, чем я намерена заняться утром. А затем мы поедем в Уэймут, где должна состояться регата. Но мы не останемся там на всю неделю. Матушка желает вернуться в Лондон, чтобы хоть немного отдохнуть от всей этой светской круговерти. Джулия обычно сопровождает Рафаэля, когда он ездит по делам в столицу. Кроме того, мы все очень соскучились по Козетте!
Морган кивнул, помолчал несколько мгновений, потом, взяв Ли за подбородок и взглянув ей в лицо, сказал тоном, не терпящим возражений:
– Слушайте меня внимательно. При всем желании я не могу поехать в Уэймут, а отправлюсь прямо в Лондон. Там у меня неотложные дела. Как ни жаль мне расставаться с вами.
Ли кивнула, поскольку не могла произнести ни слова. Ее глаза были прикованы к губам Моргана. Ей по-прежнему хотелось его поцеловать.
Не увидев Ли за завтраком, Морган решил, что она отправилась с группой гостей на утреннюю верховую прогулку. Он бросился к конюшням, надеясь перехватить ее, когда она будет возвращаться. Зайдя внутрь, он стал ждать. Вдруг дверь конюшни приоткрылась, и чья-то фигура заслонила свет. Морган недовольно обернулся и увидел Рэндалла.
– Вы один? – спросил тот. – То, что я намерен сказать, предназначено исключительно для ваших ушей.
– Что ж, говорите. С нетерпением жду'
– Все очень просто. Вы нарушили наш уговор. Встретились наедине с моей женой.
– У нас не было уговора на сей счет. И не могло быть, поскольку я не имею дела с трусливыми слизняками!
Сандерсон побагровел от негодования, но тут же взял себя в руки:
– Мне не остается ничего другого, как держать Глорианну на почтительном расстоянии от вас! Конечно, это не значит, что вы должны игнорировать друг друга. Я мог бы устроить вам с Глорианной вполне приличную встречу на каком-нибудь светском рауте в моем присутствии. Естественно, на моих условиях! Но то, что сделали вы, меня обескуражило.
– Это хорошо, – процедил сквозь зубы Морган, надвигаясь на Рэндалла.
Сандерсон отступил на шаг. Бросив на него полный отвращения взгляд, Морган с иронией произнес:
– Имейте в виду, Рэндалл, это только начало. Вы говорите, будто обескуражены. Но вы бы лопнули от злости, узнав, какое продолжение будет иметь вся эта история!
– Вы, видимо, не очень-то печетесь о милой мисс Броуди! – изменившись в лице, заявил Сандерсон.
Морган вскипел от ярости, но быстро взял себя в руки.
– Послушайте, вы, гнусный ублюдок, уверен, ничего плохого с мисс Броуди не случится. В противном случае я найду способ заставить вас так страдать, как не страдали даже жертвы испанской инквизиции! Советую вам не забывать об этом. Иначе горько пожалеете!
Морган схватил Рэндалла за горло и сжал так крепко что тот побледнел и начал задыхаться.
– Имейте в виду, мерзкий негодяй, во время моего пребывания в тюрьме тамошние палачи изощренно издевались надо мной. И я у них многому научился!
Сандерсон судорожно сглотнул. Почувствовав движение его адамова яблока под своей ладонью, Морган с дьявольской улыбкой прошипел ему в лицо:
– Есть способ так придушить человека, что тюремные доктора единогласно признают его смерть естественной. Горло – очень нежная часть человеческого тела. И стоит мне сейчас чуть сильнее сжать вашу глотку, как вы тут же отправитесь на тот свет! Я с вами покончу, если вы попытаетесь лишить меня последней радости в жизни!
Он отпустил горло Сандерсона, поняв, что не должен терять над собой контроль. Да, он хотел убить Сандерсона. И только что держал его за горло. Чувствовал биение его пульса. Одно движение руки, и с Сандерсоном будет покончено. Но Моргану вдруг стало страшно, и он не сделал этого рокового для Рэндалла движения.
– Вы безумец, Морган! – прохрипел Рэндалл, потирая пальцами почти онемевшее горло.
– Жизнь сделала меня таким. В значительной степени – благодаря вам!
– О нет! Только не мне, как ни лестно это слышать! Вы сами создали те обстоятельства, в которых очутились. Вы потеряли совесть и стали негодяем. Может быть, вы станете отрицать, что ваша ссора с отцом явилась причиной его смерти?
Морган с трудом сдержался, чтобы снова не схватить Сандерсона за горло.
– Очень жаль, – продолжал тот, – что ваш отец умер с мыслью, будто не способен удовлетворить жену, в чем вы старались его убедить. Извините, Морган, но я был в курсе всего, что происходило в вашем доме. Вы думали, что отец поверил, что вы меня ревнуете? Но я всегда считал вашу братскую заботу о жене отца несколько неестественной. О вас и Глорианне поползли слухи, достигшие и ушей Эвана... И именно я открыл ему на это глаза.
У Моргана кровь застыла в жилах, но он старался держать себя в руках. Ведь Рэндалл способен на любую ложь. На любую подлость.
– Будучи преданным племянником, я должен был сказать Эвану, что говорят люди. Если даже никто ничего не говорил.
Рэндалл расхохотался.
– Посмотрели бы вы на выражение лица Эвана, когда я ему об этом сказал!
– Если вы действительно все это говорили отцу, то он лишний раз убедился в моей правоте касательно вас. Эван был отнюдь не дурак. И ни за что не поверил бы, что я предал его. Вы переиграли, любезный! И теперь совершаете ту же ошибку в отношении меня.
– Вы уверены? Так знайте, ваш отец никогда не думал обо мне плохо! А вот о вас был весьма невысокого мнения, считая вас грубым и наглым. И вы, Морган, не можете отрицать этого.
– Ну, если вам нравится фантазировать, можете доставить себе такое удовольствие. Меня же ваша болтовня нисколько не трогает!
Моргану снова захотелось схватить Рэндалла за горло, чтобы он наконец замолчал.
– Наступит время, – продолжал Морган, – и вы поймете, что просчитались. По вашей милости я перенес много страданий. Но это будет стоить вам жизни.
Сандерсон облизнул пересохшие губы:
– Значит, вы все-таки убийца, хоть и отрицаете это.
– Когда на тот свет отправляют настоящего преступника, это не убийство.
– Вы не сможете ничего доказать! Мир заклеймит вас. И вы потеряете все, что имеете.
– Я уже потерял все! Ну а теперь убирайтесь отсюда, пока мисс Броуди не вернулась с верховой прогулки. И если я еще хоть раз увижу, что вы бросаете на нее похотливые взгляды, вырву у вас горло и.скормлю собакам!
Сандерсон скривил губы в усмешке, но промолчал. Затем повернулся и поднялся на террасу.
Морган стоял в тени, сжимая кулаки и дрожа от бешенства, наедине со своей болью.
Ли возвращалась с почты, куда ездила отправлять письма. Одно Джулии, второе – Лоре на Цейлон. Моргана она встретила в холле.
Ли вспомнила, что накануне Морган отправился с Гло-рианной в сад на прогулку, и хотя знала, что у них чисто дружеские отношения, снова почувствовала себя одинокой, покинутой. И ей стало грустно.
Но стоило ей поймать на себе его исполненный нежности взгляд, как по телу пробежала дрожь.
– Я искал вас, – сказал Морган.
– Но я все время была здесь! И ждала, когда вы изволите обо мне вспомнить.
Она хотела спросить: «А вы где пропадали?» – но передумала. Больше всего ей сейчас хотелрсь поцеловать Моргана.
– Насколько я понимаю, ваше семейство уже упаковалось и готово вот-вот ехать домой, – сказал он. – А вы когда намерены отправиться на верховую прогулку сегодня или завтра утром?
– Это – первое, чем я намерена заняться утром. А затем мы поедем в Уэймут, где должна состояться регата. Но мы не останемся там на всю неделю. Матушка желает вернуться в Лондон, чтобы хоть немного отдохнуть от всей этой светской круговерти. Джулия обычно сопровождает Рафаэля, когда он ездит по делам в столицу. Кроме того, мы все очень соскучились по Козетте!
Морган кивнул, помолчал несколько мгновений, потом, взяв Ли за подбородок и взглянув ей в лицо, сказал тоном, не терпящим возражений:
– Слушайте меня внимательно. При всем желании я не могу поехать в Уэймут, а отправлюсь прямо в Лондон. Там у меня неотложные дела. Как ни жаль мне расставаться с вами.
Ли кивнула, поскольку не могла произнести ни слова. Ее глаза были прикованы к губам Моргана. Ей по-прежнему хотелось его поцеловать.