Страница:
– Майта не пострадает, – хрипло сказал Ило.
Аталай, захваченный нарисованными Рунтаном образами, чуть не выдохнул в полный голос – действительно, Алекосу удалось «обезопасить» девушку от оплодотворения. Во всяком случае, он так заявил. Верховный жрец не стал спорить с бородатым помощником богов, поскольку идея отдать дочь на холм с самого начала вызвала у него подспудный протест.
– Алекос оставил ее для себя!
Всё, что говорил сейчас молодой жрец, помощник белокожего, было близко чувствам Аталая, вот только признать это вслух он бы не смог. В жизнь аймара, выверенную веками, вторглось нечто настолько чуждое, что, кроме неизбывной тревоги, ничего породить не могло. Даже вторая жизнь в здоровом теле иногда представлялась Аталаю дарованной демонами... Такого не должно было происходить с людьми. И всё же отказаться от этой жизни, полной удовольствий и утех, верховный жрец ни за что бы не смог, даже под угрозой угодить после смерти в подземный мир демонов.
Может быть, чужие боги настолько щедры, что даровали ему вечную жизнь?
– Что я должен сделать? – спросил Ило.
– Наконец-то! Ты должен быть готов к тому, чтобы убить Алекоса, когда он приведет Майту в ее дом.
– Но почему я? Есть же воины, владеющие оружием.
– Думаешь, он так легко может быть поражен копьем или кинжалом?
– Не понимаю.
– Ты жрец истинных богов, Ило. Ты можешь воззвать к ним и попросить защиты и благословения, когда возьмешь в руки ритуальный клинок. Не волнуйся, я буду рядом, и в несколько рук мы должны справиться с ним.
– Но это заговор... Нас казнят, если поймают на месте убийства. К тому же у него божественный дар предвидения и волшебное оружие, срезающее камень.
– Послушай, что ты говоришь! Старшие боги не доверяют ему резак, каждый вечер прибегает безголовый божок и забирает оружие на холм. Значит, они не слишком-то заботятся об Алекосе. Вспомни, прилетел он в небесном доме или нет? То-то же. И живет в городе среди людей, как отщепенец, – другие-то все на холме устроились. Вот еще что скажу: это будет только первый шаг, и он негласно одобрен самим сапаной Таури.
– Откуда ты знаешь?
То же самое чуть не вскричал и Аталай, только вовремя сдержался.
– От надежных людей... Лекарь один сказал, он нам яд для клинков даст.
«Лекарь? – озадачился верховный жрец. – Уж не старина ли Уймун? Он же этого головой ударенного пользовал».
– Думаешь, сапане Таури так уж нужны эти боги? Представь только, каково ему править народом вместе с чужими богами? Каждый день рискуя получить молнию во дворец от своих. Смерть Алекоса станет началом нашей святой войны, брат. Научившись убивать одного бога, мы будем тайно выслеживать остальных и также убивать.
– А если Алекос неуязвим? Он же всё-таки бог.
– Тебе нужна жизнь без Майты? – фыркнул Рунтан.
– Ты прав, – произнес Ило после недолгого молчания. – Хорошо, я согласен.
Аталай внезапно почувствовал себя плохо – в голове застучала горячая кровь, а ноги наполнились слабостью. Он вцепился в отполированную временем стену, но опоры не нашел. Сердце застучало так, что громом отдавалось в ушах. Верховный жрец, уже ничего не слыша, заставил себя бесшумно повернуться и пойти обратно, к выходу на крышу. Только там, прижав горящее лицо к щели, из которой задувал ночной ветер, он пришел в себя.
Было уже так поздно, что ни одного бодрствующего в Тайпикала, кроме стражи, давно не осталось. Аталай снял одну из дверных петель с крюка и с громким лязгом поместил ее обратно, оповещая помощника о своем появлении.
Тот встретил господина в заметном напряжении, хотя и старался изо всех сил не выдать свое состояние. Похоже, им обоим стоило в этот момент переключиться на что-то другое, помимо заговора против богов.
– Ило, за всей этой кутерьмой я как-то выпустил из памяти твое задание, – проговорил верховный жрец. – Пойдем, по дороге расскажешь мне, как тебе дались тайные беседы с рабами Уакарана.
Помощник торопливо подхватил факел и двинулся на шаг впереди Аталая.
– Все как один заявили, что их господин никуда не выходил по ночам, ни разу, – после паузы произнес Ило.
– Значит, это был не он?
Аталай был вне себя от удивления. Он уже так свыкся с предположением, что убийца – именно мастер церемоний, что утверждение помощника по-настоящему отвлекло его от проблем с богами. Пусть ненадолго, на десяток-другой шагов по темной винтовой лестнице, среди причудливых теней от почти прогоревшего факела.
– Никто из них не замечал ни крови на одежде, ни чего-нибудь еще странного, – добавил Ило. И продолжал: – Мне кажется, убийца не был жрецом, ведь Уймун не сумел уверенно сказать, что людей резали ритуальным клинком. Злодей мог подбросить на место преступления красную нить, чтобы направить нас по ложному следу.
– Да, раны были повреждены крысами и собаками, – кивнул верховный жрец. – А насчет нити...
Что ж, остается только надеяться, что присутствие богов и настоящего демона ночи заставит неведомого убийцу отказаться от кровавого промысла. «Или боги уже покарали мнимого жреца?» – с надеждой подумал Аталай. Они видят все прегрешения, а уж такое богохульство не могли оставить безнаказанным.
Алекс ускользнул от прямого удара древком и совершил ответный выпад, выбросив правую руку вперед. Тупой конец копья, лишенный медного «жала», коснулся открытой шеи Кумари.
Молодой сапана стиснул зубы, чтобы лицо не исказила гримаса боли. Но пока Алекс наслаждался ударом, Кумари вытянул на себя копье и легко ткнул его в живот противнику. Да проделал это так быстро, что Алекс только охнул. Вот тут уже Кумари дал волю эмоциям и разразился довольным, однако сдержанным смехом. Как же, он поразил самого бога, глаза и уши Энки в Тайпикала!
Наверняка в памяти у Кумари еще сидел эпизод в подвале дома верховного жреца, и даже маленькая, игрушечная «победа» над богом позволяла сапане надолго вернуть себе безграничную уверенность в своих силах. Во всяком случае, что касается земных дел.
Заухали и немногочисленные зрители, что собрались в этот вечерний час на тренировочной поляне в казармах. Огороженная высокой стеной из необработанных, угловатых камней, она была вся изрыта ногами многочисленных поколений солдат. Зловещего вида каменные статуи вдоль одной из стен были порядком выщерблены камнями, которые выпускали по ним солдаты-пращники во время тренировок.
– Ты великий воин! – признал Алекс на местном наречии и бросил учебное копье на песок. С некоторых пор он перестал скрывать, что немного понимает язык аймара и умеет сказать на нем несколько простых слов. Получилось это само собой, после того как ому захотелось общаться с Майтой без посредничества ушлого Рунтана.
Алекс и Кумари уже полчаса изображали схватку, нанося друг другу легкие удары. Пару месяцев назад Алекс в первый раз пришел в казармы, планомерно осматривая город, и ему здесь понравилось. Можно было безнаказанно потренироваться в любом местном оружии. Вот только тут явно не хватало пороха – и хотя Алекса так и подмывало раскрыть его секрет примитивным аймара, он помнил о просьбе Энки. В конце концов, кому какая радость, если на Земле начнется очередной виток гонки вооружений?
Пусть даже эта Земля выдумана воспаленным сознанием самого Алекса...
К тому же организовывать производство мушкетов было бы донельзя скучно.
– Биться с богом на равных – великая честь для скромного сына Солнца, – поклонился Кумари, но Алекс успел заметить лукавую усмешку на его физиономии.
В общем молодой сапана пока владел копьем заметно лучше гостя. И даже ощутимый «недостаток» роста не мешал ему демонстрировать свои боевые умения.
– Праща? Кинжал? – поинтересовался Кумари.
– Слишком темно и холодно...
Ветер трепал десяток факелов, расположенных по всему периметру арены, а на черном небе просматривались низко бегущие тучи. Оба противника мирно отправились в сторону купальни, где для них уже подогрели с десяток кувшинов воды. Холод остался снаружи – в крошечном помещении висел густой пар. «Банщик» уже всё приготовил: на вбитых в стену крючьях он развесил полотенца из грубой шерсти и хлопка, разложил на деревянных скамьях черно-красные мочалки, похожие на кошачьи хвосты. И сам, в одной лишь набедренной повязке, только ожидал приказа богов, чтобы омыть их горячей водой.
Но на этот раз сапана Кумари коротким приказом отослал слугу вон.
Алекс не придал этому особого значения. Он скинул простую воинскую одежду и доспехи, которыми пользовался во время тренировок в казармах.
В углу, на открытом огне, тихо шипел медный чан с водой. Одну из стен украшала цветная роспись – странный зверь с кошачьей головой, человеческим телом и руками-ветками. Местами краска оплыла и превратилась в блеклые потеки, но физиономия твари хранила свежесть и всегда притягивала взгляд Алекса.
Перед тем как облить себя из кувшина и вооружиться куском серого мыла, он уселся на скамью рядом с очагом, набил вылепленную по его приказу трубку из красной глины и прикурил от щепки. Табак на вкус был необычным, горьковатым, но нравился Алексу. Вообще-то он не курил в прежней нормальной жизни, а здесь, раз уж этот мир находится в его собственном воображении – почему бы не попробовать?
– Великие боги вершат славные дела на землях аймара, – заметил Кумари.
Алекс рассеянно перевел на русский его высказывание и не нашел в нем повода для ответной реплики.
Молодой сапана вежливо уселся по другую сторону от очага, также не торопясь приступить с банным процедурам. Глядел он выжидательно, будто прощупывал бога взглядом. Наверное, для этого высокородного смуглого коротышки Алекс представлялся подлинным чудом – высокий и бородатый, с черным «пушком» на груди и ногах.
– Позволено ли слуге своего крошечного народа узнать, далеко ли простираются планы Энки и его сынов? – решился Кумари.
«Вот, значит, какие разговоры», – кое-как поняв изысканную фразу сапаны, подумал Алекс.
– Боги часто сами не знают, чего захотят завтра, – сказал он.
– Энки знает всё, – дерзко не согласился Кумари. – Он раздает семена невиданных злаков, строит плотину на реке и возвеличивает бедных людей своим божественным присутствием. Его планы преданы бумаге, а значит, неподвластны искажению.
– Вот как? – усмехнулся Алекс.
– Отец богов Энки и его великий помощник Алекос ведут аймара к процветанию и власти над остальными людьми, недостойными небесной опеки.
– Пожалуй. – «Черт, что именно он хотел сказать?» – подумал Алекс. Мысленный перевод фразы собеседника дался ему с изрядным трудом. – К чему ты клонишь?
– «Клонишь»? Могу ли я, ничтожный отпрыск сына Солнца, кого-то склонять?
– Ладно, какова цель твоей речи, парень? Я это хотел спросить.
– Зачастую речь не имеет особой цели, Алекос, – слегка улыбнулся Кумари. – Беседа у огня после доброй схватки – как глоток холодной чичи...
Табак в трубке Алекса догорел, так что можно было мыться. Одно было плохо – несмотря на все усилия, добиться достаточно высокой температуры в этой «парилке» никак не удавалось. Похоже, слишком много было тут незаметных глазу щелей. Но всё же это лучше, чем лохань с едва теплой водой в дворцовых покоях Алекса.
Он протянул руку и взял тяжелый кувшин, расписанный очередной безумной сценкой в местных традициях – некое свирепое существо держало в когтистых лапах человеческую голову. Очевидно, только что отделенную от туловища, поскольку по низу кувшина кровожадный живописец изобразил обломок позвоночника, жилы и кровавые потеки.
– Искусство аймара такое же древнее, как наша земля, – поделился знанием Кумари. Он заметил, как Алекс рассматривал картинку на боку кувшина. – С давних пор наш народ приносил обильные жертвы богам, и они не оставляли людей благословением. Но сейчас всё изменилось.
– Разве? – Алекс опрокинул на себя кувшин с водой и стал намыливаться жесткой мочалкой.
– Рабы живут весело, разгуливают в праздники по улицам Тайпикала и не боятся, что в урочный день их лишат головы. Земля родит так мало, что неспособна прокормить всех, особенно когда чужеземцы и дикари наводняют столицу.
– Глубоко копаешь...
Алекс с некоторым удивлением воззрился на молодого сапану. Уж от него-то он не ожидал услышать политических речей. Кумари всегда был бравым воякой, полным бойцовского задора и готовым день и ночь махать булавой или метать камни из пращи, а в остальное время развлекаться с девчонками. Этим, собственно, и нравился Алексу.
– Так считают многие достойные люди страны, не только я.
– Кто, например?
Кумари напрягся, будто Алекс направил в него острие копья.
– Многие достойные люди, – повторил он механически.
– Уж не мастер ли церемоний? Кажется, он у вас поборник старины и законов.
По тому, с каким ужасом глянул Кумари на белокожего «бога», тот догадался, что попал в самую точку. Хотя Алекс и не старался вникнуть в дворцовые интриги, Рунтан частенько своей вкрадчивой болтовней буквально вдалбливал ему в голову подобные сведения. В его репликах мастер церемоний Уакаран представал скорее эдаким монстром, демонической личностью. Впрочем, достойной уважения за способность держать нос по ветру.
– И что еще считают эти люди? – поинтересовался Алекс.
– А то, что земля велика, а богов прилетело слишком мало, – выпалил Кумари. – Вокруг нас дикие племена, не ведающие истинных богов! Разве плохо, если твою власть над собой признают не только аймара, но и все народы по обе стороны гор?
«Каков размах! – озадачился Алекс. – Этот парень умеет мыслить масштабно».
Вслух он ничего не сказал, попросту не зная, как должен реагировать на революционные речи сапаны. На этот случай никаких инструкций от Энки у него не было. И вообще, пока Кумари ничего конкретного не предложил. Может, он просто решил высказаться, а потом спокойно ждать решения богов по этому вопросу?
Алекс молча смыл с себя пену и вытерся сначала грубым полотенцем – до красноты, затем мягким. Кумари явно старался успевать за ним. Даже чичу пить не стал, по примеру Алекса, который уже давно не употреблял этот достойный напиток. С той самой минуты, как увидел, каким образом он приготовляется.
Алекс вновь облачился в свои пончо, рубаху и штаны, не забыв надеть плотные трусы из шерсти дикой альпака – подарок умелой Чучильи.
Сапана вышел из купальни сразу за ним. Дорога в город вела мимо старинной каменной стены, лишь местами освещенной факелами. Они торчали из глубоких ниш, и на одну из них указал Кумари, внезапно тронув Алекса за рукав:
– Здесь, в этих стенах, замурованы останки наших предков, отданных богам. То есть тебе, Алекос.
– Спасибо, конечно.
– Кровь столь же желанна земле, как и вода! Это старое знание, но его стали забывать... А я помню, в детстве стоял рядом с алтарем на вершине пирамиды и смотрел, как мастер церемоний с двумя помощниками приносят жертвы богам. Двое младших жрецов, с черными рисунками на лицах, все в крови, держат юношу или девушку за руки-ноги... А мастер-жрец острым кинжалом вспарывает жертве грудь и вынимает еще горячее сердце! Я как сейчас помню, с каким восторгом глядел на кровь – она лилась на камни и дальше, к подножию пирамиды по желобу, словно ручеек.
– Впечатляет.
– Ты считаешь, эти жизни были отданы вам напрасно?
Кумари буквально вытянулся на носках, пытаясь заглянуть в лицо «бога». Но свет Луны и факелов был слишком неверен, чтобы он мог разглядеть достаточно. По голосу молодого сапаны было ясно, что ответ Алекса многое решит для него – может быть, заставит пересмотреть впитанные с детства воззрения. Естественно, так радикально вмешиваться в нравы аймара Алекс не имел права.
– Нет, не считаю, – похлопал он по плечу Кумари.
– Не все могут понять истинные замыслы богов, – с воодушевлением произнес тот, переварив откровение. – Я могу. И еще несколько высших лиц в Тайпикала, преданных мне. Там, где я, – там армия. – Алекс двинулся вдоль стены, подальше от ниши с древними костями. Слова Кумари, отраженные черными камнями, звучали словно из колодца. – А значит, мы сможем выполнить с Энки и тобой всю работу, которую вы наметили, и никогда не станем вам мешать.
Алекс оглянулся, заслышав шаги. Позади шло несколько воинов из личной охраны Кумари, но уловить негромкие слова командира они вряд ли могли.
– Ты полагаешь, нам кто-то может помешать?
– Да, именно так.
Это уже было интересно. Или парень возомнил себя достаточно созревшим для самостоятельной игры, или он свихнулся на почве близкого контакта с небожителями. Во всяком случае, Энки с Гугумацем будут рады услышать от Алекса анекдот о юном сапане.
– Каким образом?
– Это только подозрение, господин, – склонил голову Кумари. – И всё-таки предупрежден – значит наполовину спасен, не так ли?
– Продолжай.
– Мой отец и его старшие родичи неодобрительно относятся к вашему замыслу расселить среди людей маленьких богов. Таури и некоторым высшим жрецам не по нраву, что власть придется разделить, отдав ее сразу многим простым людям, которым доведется стать братьями, сестрами и предками богов. Они получили вторую жизнь, избавившись от почтенного возраста и обретя здоровье. И теперь считают себя вправе решать за богов, как им распорядиться судьбой народа.
– Что ты говоришь? И как они осмелятся пойти нам наперекор? С копьями и пращами против небесного оружия? Это смешно.
– Богов много, так считают они. Далеко не все спустились в летающем доме на землю, многие остались на звездах. И будто бы довольно воззвать к ним и окропить кинжалы ядом, как в них вольется убийственная сила.
Алекс остановился и в упор уставился на Кумари:
– Таури собирается убить Энки и его... помощников?
– И тебя тоже, Алекос.
– И когда они хотят устроить резню, безумцы? Не ведая, что с неба на них тотчас обрушится небесная кара! Неужели сегодня?
– Что ты, Алекос, не так всё срочно, – лукаво ощерился сапана. – Но время идет, и близок день подношения девственниц богам. Как только это случится, мыслям зачинщиков смуты уже не будет обратного хода. Они слишком прикипели к своей власти, чтобы так просто разделить ее с народом. Они слишком любят пиры и любовные услады, чтобы пригласить к своим столам и ложам сотни новых правителей.
– А ты, значит, не таков?
– Я завоюю для вас мир! В него придут тысячи юных хозяев... А я всего лишь буду скромно помогать тебе и Энки руководить ими, не противореча высшей воле Творца, – скромно потупился Кумари. – Нужна ли вам забота о такой мелочи, как земля? Души богов на небе, сердца их со звездами...
Замысел юного сапаны, что и говорить, был прозрачен будто слюдяной лист.
– Наместник богов на земле, значит? – пробормотал Алекс.
– Старший среди равных, когда вы решите вернуться домой. Я готов поклясться на крови младенца, что буду беречь младших богов, если они останутся здесь.
– А в противном случае всем нам грозит гибель от ритуальных ножей Уакарана?
– Истинно так, мудрый Алекос. Об этом мечтают злодеи, не ведая об истинной мощи богов.
Они поднялись по темной лестнице к низко висящей полной Луне, что ненадолго выплыла из-за туч. На фоне черных скал показался дворец, густо окруженный факелами, послышалась перекличка вечерней стражи. В окрестных домах также стали заметны признаки жизни – народ тут жил более свободный, чем в армейском квартале.
– Хорошо, я ознакомлю великого Энки с твоим предложением.
– Будь осторожен, Алекос... Загнанный в угол ягуар так же опасен, как умелый охотник с копьем. Армия, кроме личной охраны Таури, на моей стороне, но сапана и его приспешники не должны догадаться, что их заговор раскрыт.
Какую-то часть ночи после этой беседы Алекс не мог уснуть, то и дело тревожа обеих девушек, выбранных им в жены неделю назад, – кроме доброй Чучильи, разумеется. Она спала на отдельном почетном ложе. В тихих шагах дворцовой стражи за пологом ему чудилась угроза, будто воины не старались соблюдать тишину, а подкрадывались к его покоям.
Всё-таки разум взял верх, и Алекс уснул, убедив себя, что безумцу в любом случае ничего не грозит – убить его во сне просто невозможно.
А с самого утра он отправился не к плотине, а в квартал мастеров по металлу. Тот располагался поблизости от дворца – сначала мастерские, где имели дело с золотом и серебром, потом уже одна приземистая контора, занимавшаяся редким ремеслом – обработкой меди. Ей всё еще не находилось широкого применения – крестьянам достаточно костяных мотыг, а солдатам каменных наконечников для копий.
Тем не менее Энки распорядился везти сюда медь с нового рудника, где она добывалась в самородном виде. Похоже, собирался в будущем опутать город проводами. Сейчас же мастер и его ученик занимались тем, что учились придавать металлу нужную форму.
Оставив охрану за воротами мастерской, Алекс вошел под низкий свод одноэтажного дома. Плешивую собаку, что облаяла его из-за угла, он проигнорировал. В доме было жарко, и густо висел вонючий дым от жженого навоза – вовсю пылала жаровня. В одном из углов аккуратной стопкой лежали медные бруски с проделанными в них сквозными отверстиями – видимо, чтобы переносить металл на стержнях или веревках.
Над жаровней склонился хилый нечесаный юноша с длинными щипцами, красный словно помидор. Обернувшись на звук шагов, он увидел бородатого подручного Энки, выронил клещи и сложился чуть ли не пополам.
– Ты мастер? – спросил Алекс.
– Нет, господин! – испугался парень. – Позвать его? Он на заднем дворе, там у нас склад. Мы собирались скоро ковать кинжал...
– Беги, – оборвал Алекс. Кажется, у подмастерья от ужаса случился приступ болтливости.
Буквально через минуту оба нужных человека уже стояли перед ним, склонив головы и приготовившись внимать «гласу небес». Мастер оказался довольно пожилым, однако вполне крепким на вид, словно прокопченным постоянной работой возле раскаленного металла. В общем, типичный кузнец.
– Есть что-нибудь острое и необожженная глиняная табличка?
Слегка удивленный мастер показал на верстак, где у него в ряд были разложены корявые наконечники, еще более неказистые фигурки черепах и птиц и грубо склепанные цепочки. Там же стопкой лежали таблички, на лицевой стороне которых Алекс увидел некоторые из предметов, что «во плоти» лежали на столе. Заказчики изображали на глине то, что им хотелось иметь, а мастер в меру сил воплощал их замыслы в металле. Увы, пока не слишком удачно.
Неудивительно, что медь не пользуется должным спросом у местной знати.
Алекс оглядел нехитрый инструментарий кузнеца. Похвастать тут было нечем. Гранитные «напильники», разного размера молотки, опять же каменные, и всё в таком духе. Но не золотой же заказывать муляж, в самом деле?
Алекс взял медный наконечник, перевернул табличку и принялся выцарапывать на ней копию резака, как он его запомнил. Причем в натуральный размер, чтобы не мучиться с измерениями и облегчить работу исполнителям. Ничего сложного – короткая толстая рукоятка, очевидно с аккумулятором, и длинный конусовидный ствол с ленточной обмоткой, образующей спираль. Сверху круглая панель, похожая на крошечную спутниковую антенну, повернутую в сторону цели...
– Что это, господин Алекос? – в испуге спросил мастер, когда рисунок был закончен.
– Магический кинжал, ясно тебе? И если кто-то узнает, что вы изготовили его для меня... Ждите небесной кары, ребята. Вы и ваши родичи будете прокляты навеки и низвергнуты в царство демонов! – Мастер посерел, мгновенно вспотел и горячо закивал. – Сколько тебе нужно дней?
– Два... Три. Мы будем работать день и ночь, о помощник Творца.
– Отлично. Завтра вечером зайду.
И Алекс покинул медную кузницу довольным собой. Если берет три дня, значит, способен справиться за два, как и сказал вначале. Только бы не напутал с размерами и пропорциями, дикий человек...
Власть без реальных путей ее применения уже тяготила Алекса, и только ночной разговор с молодым вождем приоткрыл перед ним дверь к самореализации. Что толку считаться помощником «богов», когда занимаешь нишу свадебного генерала?
Сейчас Алекс еще не был, разумеется, готов к тому, чтобы активно включиться в политику – тем более и политики здесь как таковой не было, а только ее зародыш. Но подвижки среди местной знати начались, и оставаться пешкой в руках аннунаков или становиться жупелом для бунтовщиков он не собирался. Пора было определиться с собственным статусом, это Алекс понял четко.
Обход старинной линии обороны, проложенной предками по гребню южных холмов, протекал как обычно, то есть без происшествий. День выдался ясным, и многие горожане, свободные от трудовой повинности, воспользовались погожим днем, чтобы послужить своей семье. Только глухих старцев и грудных детей, пожалуй, в лесах было не встретить. Ходячие же старики и подростки стайками бродили по окрестным холмам, перекликаясь и внося в службу изрядную помеху.
Аталай, захваченный нарисованными Рунтаном образами, чуть не выдохнул в полный голос – действительно, Алекосу удалось «обезопасить» девушку от оплодотворения. Во всяком случае, он так заявил. Верховный жрец не стал спорить с бородатым помощником богов, поскольку идея отдать дочь на холм с самого начала вызвала у него подспудный протест.
– Алекос оставил ее для себя!
Всё, что говорил сейчас молодой жрец, помощник белокожего, было близко чувствам Аталая, вот только признать это вслух он бы не смог. В жизнь аймара, выверенную веками, вторглось нечто настолько чуждое, что, кроме неизбывной тревоги, ничего породить не могло. Даже вторая жизнь в здоровом теле иногда представлялась Аталаю дарованной демонами... Такого не должно было происходить с людьми. И всё же отказаться от этой жизни, полной удовольствий и утех, верховный жрец ни за что бы не смог, даже под угрозой угодить после смерти в подземный мир демонов.
Может быть, чужие боги настолько щедры, что даровали ему вечную жизнь?
– Что я должен сделать? – спросил Ило.
– Наконец-то! Ты должен быть готов к тому, чтобы убить Алекоса, когда он приведет Майту в ее дом.
– Но почему я? Есть же воины, владеющие оружием.
– Думаешь, он так легко может быть поражен копьем или кинжалом?
– Не понимаю.
– Ты жрец истинных богов, Ило. Ты можешь воззвать к ним и попросить защиты и благословения, когда возьмешь в руки ритуальный клинок. Не волнуйся, я буду рядом, и в несколько рук мы должны справиться с ним.
– Но это заговор... Нас казнят, если поймают на месте убийства. К тому же у него божественный дар предвидения и волшебное оружие, срезающее камень.
– Послушай, что ты говоришь! Старшие боги не доверяют ему резак, каждый вечер прибегает безголовый божок и забирает оружие на холм. Значит, они не слишком-то заботятся об Алекосе. Вспомни, прилетел он в небесном доме или нет? То-то же. И живет в городе среди людей, как отщепенец, – другие-то все на холме устроились. Вот еще что скажу: это будет только первый шаг, и он негласно одобрен самим сапаной Таури.
– Откуда ты знаешь?
То же самое чуть не вскричал и Аталай, только вовремя сдержался.
– От надежных людей... Лекарь один сказал, он нам яд для клинков даст.
«Лекарь? – озадачился верховный жрец. – Уж не старина ли Уймун? Он же этого головой ударенного пользовал».
– Думаешь, сапане Таури так уж нужны эти боги? Представь только, каково ему править народом вместе с чужими богами? Каждый день рискуя получить молнию во дворец от своих. Смерть Алекоса станет началом нашей святой войны, брат. Научившись убивать одного бога, мы будем тайно выслеживать остальных и также убивать.
– А если Алекос неуязвим? Он же всё-таки бог.
– Тебе нужна жизнь без Майты? – фыркнул Рунтан.
– Ты прав, – произнес Ило после недолгого молчания. – Хорошо, я согласен.
Аталай внезапно почувствовал себя плохо – в голове застучала горячая кровь, а ноги наполнились слабостью. Он вцепился в отполированную временем стену, но опоры не нашел. Сердце застучало так, что громом отдавалось в ушах. Верховный жрец, уже ничего не слыша, заставил себя бесшумно повернуться и пойти обратно, к выходу на крышу. Только там, прижав горящее лицо к щели, из которой задувал ночной ветер, он пришел в себя.
Было уже так поздно, что ни одного бодрствующего в Тайпикала, кроме стражи, давно не осталось. Аталай снял одну из дверных петель с крюка и с громким лязгом поместил ее обратно, оповещая помощника о своем появлении.
Тот встретил господина в заметном напряжении, хотя и старался изо всех сил не выдать свое состояние. Похоже, им обоим стоило в этот момент переключиться на что-то другое, помимо заговора против богов.
– Ило, за всей этой кутерьмой я как-то выпустил из памяти твое задание, – проговорил верховный жрец. – Пойдем, по дороге расскажешь мне, как тебе дались тайные беседы с рабами Уакарана.
Помощник торопливо подхватил факел и двинулся на шаг впереди Аталая.
– Все как один заявили, что их господин никуда не выходил по ночам, ни разу, – после паузы произнес Ило.
– Значит, это был не он?
Аталай был вне себя от удивления. Он уже так свыкся с предположением, что убийца – именно мастер церемоний, что утверждение помощника по-настоящему отвлекло его от проблем с богами. Пусть ненадолго, на десяток-другой шагов по темной винтовой лестнице, среди причудливых теней от почти прогоревшего факела.
– Никто из них не замечал ни крови на одежде, ни чего-нибудь еще странного, – добавил Ило. И продолжал: – Мне кажется, убийца не был жрецом, ведь Уймун не сумел уверенно сказать, что людей резали ритуальным клинком. Злодей мог подбросить на место преступления красную нить, чтобы направить нас по ложному следу.
– Да, раны были повреждены крысами и собаками, – кивнул верховный жрец. – А насчет нити...
Что ж, остается только надеяться, что присутствие богов и настоящего демона ночи заставит неведомого убийцу отказаться от кровавого промысла. «Или боги уже покарали мнимого жреца?» – с надеждой подумал Аталай. Они видят все прегрешения, а уж такое богохульство не могли оставить безнаказанным.
Алекс ускользнул от прямого удара древком и совершил ответный выпад, выбросив правую руку вперед. Тупой конец копья, лишенный медного «жала», коснулся открытой шеи Кумари.
Молодой сапана стиснул зубы, чтобы лицо не исказила гримаса боли. Но пока Алекс наслаждался ударом, Кумари вытянул на себя копье и легко ткнул его в живот противнику. Да проделал это так быстро, что Алекс только охнул. Вот тут уже Кумари дал волю эмоциям и разразился довольным, однако сдержанным смехом. Как же, он поразил самого бога, глаза и уши Энки в Тайпикала!
Наверняка в памяти у Кумари еще сидел эпизод в подвале дома верховного жреца, и даже маленькая, игрушечная «победа» над богом позволяла сапане надолго вернуть себе безграничную уверенность в своих силах. Во всяком случае, что касается земных дел.
Заухали и немногочисленные зрители, что собрались в этот вечерний час на тренировочной поляне в казармах. Огороженная высокой стеной из необработанных, угловатых камней, она была вся изрыта ногами многочисленных поколений солдат. Зловещего вида каменные статуи вдоль одной из стен были порядком выщерблены камнями, которые выпускали по ним солдаты-пращники во время тренировок.
– Ты великий воин! – признал Алекс на местном наречии и бросил учебное копье на песок. С некоторых пор он перестал скрывать, что немного понимает язык аймара и умеет сказать на нем несколько простых слов. Получилось это само собой, после того как ому захотелось общаться с Майтой без посредничества ушлого Рунтана.
Алекс и Кумари уже полчаса изображали схватку, нанося друг другу легкие удары. Пару месяцев назад Алекс в первый раз пришел в казармы, планомерно осматривая город, и ему здесь понравилось. Можно было безнаказанно потренироваться в любом местном оружии. Вот только тут явно не хватало пороха – и хотя Алекса так и подмывало раскрыть его секрет примитивным аймара, он помнил о просьбе Энки. В конце концов, кому какая радость, если на Земле начнется очередной виток гонки вооружений?
Пусть даже эта Земля выдумана воспаленным сознанием самого Алекса...
К тому же организовывать производство мушкетов было бы донельзя скучно.
– Биться с богом на равных – великая честь для скромного сына Солнца, – поклонился Кумари, но Алекс успел заметить лукавую усмешку на его физиономии.
В общем молодой сапана пока владел копьем заметно лучше гостя. И даже ощутимый «недостаток» роста не мешал ему демонстрировать свои боевые умения.
– Праща? Кинжал? – поинтересовался Кумари.
– Слишком темно и холодно...
Ветер трепал десяток факелов, расположенных по всему периметру арены, а на черном небе просматривались низко бегущие тучи. Оба противника мирно отправились в сторону купальни, где для них уже подогрели с десяток кувшинов воды. Холод остался снаружи – в крошечном помещении висел густой пар. «Банщик» уже всё приготовил: на вбитых в стену крючьях он развесил полотенца из грубой шерсти и хлопка, разложил на деревянных скамьях черно-красные мочалки, похожие на кошачьи хвосты. И сам, в одной лишь набедренной повязке, только ожидал приказа богов, чтобы омыть их горячей водой.
Но на этот раз сапана Кумари коротким приказом отослал слугу вон.
Алекс не придал этому особого значения. Он скинул простую воинскую одежду и доспехи, которыми пользовался во время тренировок в казармах.
В углу, на открытом огне, тихо шипел медный чан с водой. Одну из стен украшала цветная роспись – странный зверь с кошачьей головой, человеческим телом и руками-ветками. Местами краска оплыла и превратилась в блеклые потеки, но физиономия твари хранила свежесть и всегда притягивала взгляд Алекса.
Перед тем как облить себя из кувшина и вооружиться куском серого мыла, он уселся на скамью рядом с очагом, набил вылепленную по его приказу трубку из красной глины и прикурил от щепки. Табак на вкус был необычным, горьковатым, но нравился Алексу. Вообще-то он не курил в прежней нормальной жизни, а здесь, раз уж этот мир находится в его собственном воображении – почему бы не попробовать?
– Великие боги вершат славные дела на землях аймара, – заметил Кумари.
Алекс рассеянно перевел на русский его высказывание и не нашел в нем повода для ответной реплики.
Молодой сапана вежливо уселся по другую сторону от очага, также не торопясь приступить с банным процедурам. Глядел он выжидательно, будто прощупывал бога взглядом. Наверное, для этого высокородного смуглого коротышки Алекс представлялся подлинным чудом – высокий и бородатый, с черным «пушком» на груди и ногах.
– Позволено ли слуге своего крошечного народа узнать, далеко ли простираются планы Энки и его сынов? – решился Кумари.
«Вот, значит, какие разговоры», – кое-как поняв изысканную фразу сапаны, подумал Алекс.
– Боги часто сами не знают, чего захотят завтра, – сказал он.
– Энки знает всё, – дерзко не согласился Кумари. – Он раздает семена невиданных злаков, строит плотину на реке и возвеличивает бедных людей своим божественным присутствием. Его планы преданы бумаге, а значит, неподвластны искажению.
– Вот как? – усмехнулся Алекс.
– Отец богов Энки и его великий помощник Алекос ведут аймара к процветанию и власти над остальными людьми, недостойными небесной опеки.
– Пожалуй. – «Черт, что именно он хотел сказать?» – подумал Алекс. Мысленный перевод фразы собеседника дался ему с изрядным трудом. – К чему ты клонишь?
– «Клонишь»? Могу ли я, ничтожный отпрыск сына Солнца, кого-то склонять?
– Ладно, какова цель твоей речи, парень? Я это хотел спросить.
– Зачастую речь не имеет особой цели, Алекос, – слегка улыбнулся Кумари. – Беседа у огня после доброй схватки – как глоток холодной чичи...
Табак в трубке Алекса догорел, так что можно было мыться. Одно было плохо – несмотря на все усилия, добиться достаточно высокой температуры в этой «парилке» никак не удавалось. Похоже, слишком много было тут незаметных глазу щелей. Но всё же это лучше, чем лохань с едва теплой водой в дворцовых покоях Алекса.
Он протянул руку и взял тяжелый кувшин, расписанный очередной безумной сценкой в местных традициях – некое свирепое существо держало в когтистых лапах человеческую голову. Очевидно, только что отделенную от туловища, поскольку по низу кувшина кровожадный живописец изобразил обломок позвоночника, жилы и кровавые потеки.
– Искусство аймара такое же древнее, как наша земля, – поделился знанием Кумари. Он заметил, как Алекс рассматривал картинку на боку кувшина. – С давних пор наш народ приносил обильные жертвы богам, и они не оставляли людей благословением. Но сейчас всё изменилось.
– Разве? – Алекс опрокинул на себя кувшин с водой и стал намыливаться жесткой мочалкой.
– Рабы живут весело, разгуливают в праздники по улицам Тайпикала и не боятся, что в урочный день их лишат головы. Земля родит так мало, что неспособна прокормить всех, особенно когда чужеземцы и дикари наводняют столицу.
– Глубоко копаешь...
Алекс с некоторым удивлением воззрился на молодого сапану. Уж от него-то он не ожидал услышать политических речей. Кумари всегда был бравым воякой, полным бойцовского задора и готовым день и ночь махать булавой или метать камни из пращи, а в остальное время развлекаться с девчонками. Этим, собственно, и нравился Алексу.
– Так считают многие достойные люди страны, не только я.
– Кто, например?
Кумари напрягся, будто Алекс направил в него острие копья.
– Многие достойные люди, – повторил он механически.
– Уж не мастер ли церемоний? Кажется, он у вас поборник старины и законов.
По тому, с каким ужасом глянул Кумари на белокожего «бога», тот догадался, что попал в самую точку. Хотя Алекс и не старался вникнуть в дворцовые интриги, Рунтан частенько своей вкрадчивой болтовней буквально вдалбливал ему в голову подобные сведения. В его репликах мастер церемоний Уакаран представал скорее эдаким монстром, демонической личностью. Впрочем, достойной уважения за способность держать нос по ветру.
– И что еще считают эти люди? – поинтересовался Алекс.
– А то, что земля велика, а богов прилетело слишком мало, – выпалил Кумари. – Вокруг нас дикие племена, не ведающие истинных богов! Разве плохо, если твою власть над собой признают не только аймара, но и все народы по обе стороны гор?
«Каков размах! – озадачился Алекс. – Этот парень умеет мыслить масштабно».
Вслух он ничего не сказал, попросту не зная, как должен реагировать на революционные речи сапаны. На этот случай никаких инструкций от Энки у него не было. И вообще, пока Кумари ничего конкретного не предложил. Может, он просто решил высказаться, а потом спокойно ждать решения богов по этому вопросу?
Алекс молча смыл с себя пену и вытерся сначала грубым полотенцем – до красноты, затем мягким. Кумари явно старался успевать за ним. Даже чичу пить не стал, по примеру Алекса, который уже давно не употреблял этот достойный напиток. С той самой минуты, как увидел, каким образом он приготовляется.
Алекс вновь облачился в свои пончо, рубаху и штаны, не забыв надеть плотные трусы из шерсти дикой альпака – подарок умелой Чучильи.
Сапана вышел из купальни сразу за ним. Дорога в город вела мимо старинной каменной стены, лишь местами освещенной факелами. Они торчали из глубоких ниш, и на одну из них указал Кумари, внезапно тронув Алекса за рукав:
– Здесь, в этих стенах, замурованы останки наших предков, отданных богам. То есть тебе, Алекос.
– Спасибо, конечно.
– Кровь столь же желанна земле, как и вода! Это старое знание, но его стали забывать... А я помню, в детстве стоял рядом с алтарем на вершине пирамиды и смотрел, как мастер церемоний с двумя помощниками приносят жертвы богам. Двое младших жрецов, с черными рисунками на лицах, все в крови, держат юношу или девушку за руки-ноги... А мастер-жрец острым кинжалом вспарывает жертве грудь и вынимает еще горячее сердце! Я как сейчас помню, с каким восторгом глядел на кровь – она лилась на камни и дальше, к подножию пирамиды по желобу, словно ручеек.
– Впечатляет.
– Ты считаешь, эти жизни были отданы вам напрасно?
Кумари буквально вытянулся на носках, пытаясь заглянуть в лицо «бога». Но свет Луны и факелов был слишком неверен, чтобы он мог разглядеть достаточно. По голосу молодого сапаны было ясно, что ответ Алекса многое решит для него – может быть, заставит пересмотреть впитанные с детства воззрения. Естественно, так радикально вмешиваться в нравы аймара Алекс не имел права.
– Нет, не считаю, – похлопал он по плечу Кумари.
– Не все могут понять истинные замыслы богов, – с воодушевлением произнес тот, переварив откровение. – Я могу. И еще несколько высших лиц в Тайпикала, преданных мне. Там, где я, – там армия. – Алекс двинулся вдоль стены, подальше от ниши с древними костями. Слова Кумари, отраженные черными камнями, звучали словно из колодца. – А значит, мы сможем выполнить с Энки и тобой всю работу, которую вы наметили, и никогда не станем вам мешать.
Алекс оглянулся, заслышав шаги. Позади шло несколько воинов из личной охраны Кумари, но уловить негромкие слова командира они вряд ли могли.
– Ты полагаешь, нам кто-то может помешать?
– Да, именно так.
Это уже было интересно. Или парень возомнил себя достаточно созревшим для самостоятельной игры, или он свихнулся на почве близкого контакта с небожителями. Во всяком случае, Энки с Гугумацем будут рады услышать от Алекса анекдот о юном сапане.
– Каким образом?
– Это только подозрение, господин, – склонил голову Кумари. – И всё-таки предупрежден – значит наполовину спасен, не так ли?
– Продолжай.
– Мой отец и его старшие родичи неодобрительно относятся к вашему замыслу расселить среди людей маленьких богов. Таури и некоторым высшим жрецам не по нраву, что власть придется разделить, отдав ее сразу многим простым людям, которым доведется стать братьями, сестрами и предками богов. Они получили вторую жизнь, избавившись от почтенного возраста и обретя здоровье. И теперь считают себя вправе решать за богов, как им распорядиться судьбой народа.
– Что ты говоришь? И как они осмелятся пойти нам наперекор? С копьями и пращами против небесного оружия? Это смешно.
– Богов много, так считают они. Далеко не все спустились в летающем доме на землю, многие остались на звездах. И будто бы довольно воззвать к ним и окропить кинжалы ядом, как в них вольется убийственная сила.
Алекс остановился и в упор уставился на Кумари:
– Таури собирается убить Энки и его... помощников?
– И тебя тоже, Алекос.
– И когда они хотят устроить резню, безумцы? Не ведая, что с неба на них тотчас обрушится небесная кара! Неужели сегодня?
– Что ты, Алекос, не так всё срочно, – лукаво ощерился сапана. – Но время идет, и близок день подношения девственниц богам. Как только это случится, мыслям зачинщиков смуты уже не будет обратного хода. Они слишком прикипели к своей власти, чтобы так просто разделить ее с народом. Они слишком любят пиры и любовные услады, чтобы пригласить к своим столам и ложам сотни новых правителей.
– А ты, значит, не таков?
– Я завоюю для вас мир! В него придут тысячи юных хозяев... А я всего лишь буду скромно помогать тебе и Энки руководить ими, не противореча высшей воле Творца, – скромно потупился Кумари. – Нужна ли вам забота о такой мелочи, как земля? Души богов на небе, сердца их со звездами...
Замысел юного сапаны, что и говорить, был прозрачен будто слюдяной лист.
– Наместник богов на земле, значит? – пробормотал Алекс.
– Старший среди равных, когда вы решите вернуться домой. Я готов поклясться на крови младенца, что буду беречь младших богов, если они останутся здесь.
– А в противном случае всем нам грозит гибель от ритуальных ножей Уакарана?
– Истинно так, мудрый Алекос. Об этом мечтают злодеи, не ведая об истинной мощи богов.
Они поднялись по темной лестнице к низко висящей полной Луне, что ненадолго выплыла из-за туч. На фоне черных скал показался дворец, густо окруженный факелами, послышалась перекличка вечерней стражи. В окрестных домах также стали заметны признаки жизни – народ тут жил более свободный, чем в армейском квартале.
– Хорошо, я ознакомлю великого Энки с твоим предложением.
– Будь осторожен, Алекос... Загнанный в угол ягуар так же опасен, как умелый охотник с копьем. Армия, кроме личной охраны Таури, на моей стороне, но сапана и его приспешники не должны догадаться, что их заговор раскрыт.
Какую-то часть ночи после этой беседы Алекс не мог уснуть, то и дело тревожа обеих девушек, выбранных им в жены неделю назад, – кроме доброй Чучильи, разумеется. Она спала на отдельном почетном ложе. В тихих шагах дворцовой стражи за пологом ему чудилась угроза, будто воины не старались соблюдать тишину, а подкрадывались к его покоям.
Всё-таки разум взял верх, и Алекс уснул, убедив себя, что безумцу в любом случае ничего не грозит – убить его во сне просто невозможно.
А с самого утра он отправился не к плотине, а в квартал мастеров по металлу. Тот располагался поблизости от дворца – сначала мастерские, где имели дело с золотом и серебром, потом уже одна приземистая контора, занимавшаяся редким ремеслом – обработкой меди. Ей всё еще не находилось широкого применения – крестьянам достаточно костяных мотыг, а солдатам каменных наконечников для копий.
Тем не менее Энки распорядился везти сюда медь с нового рудника, где она добывалась в самородном виде. Похоже, собирался в будущем опутать город проводами. Сейчас же мастер и его ученик занимались тем, что учились придавать металлу нужную форму.
Оставив охрану за воротами мастерской, Алекс вошел под низкий свод одноэтажного дома. Плешивую собаку, что облаяла его из-за угла, он проигнорировал. В доме было жарко, и густо висел вонючий дым от жженого навоза – вовсю пылала жаровня. В одном из углов аккуратной стопкой лежали медные бруски с проделанными в них сквозными отверстиями – видимо, чтобы переносить металл на стержнях или веревках.
Над жаровней склонился хилый нечесаный юноша с длинными щипцами, красный словно помидор. Обернувшись на звук шагов, он увидел бородатого подручного Энки, выронил клещи и сложился чуть ли не пополам.
– Ты мастер? – спросил Алекс.
– Нет, господин! – испугался парень. – Позвать его? Он на заднем дворе, там у нас склад. Мы собирались скоро ковать кинжал...
– Беги, – оборвал Алекс. Кажется, у подмастерья от ужаса случился приступ болтливости.
Буквально через минуту оба нужных человека уже стояли перед ним, склонив головы и приготовившись внимать «гласу небес». Мастер оказался довольно пожилым, однако вполне крепким на вид, словно прокопченным постоянной работой возле раскаленного металла. В общем, типичный кузнец.
– Есть что-нибудь острое и необожженная глиняная табличка?
Слегка удивленный мастер показал на верстак, где у него в ряд были разложены корявые наконечники, еще более неказистые фигурки черепах и птиц и грубо склепанные цепочки. Там же стопкой лежали таблички, на лицевой стороне которых Алекс увидел некоторые из предметов, что «во плоти» лежали на столе. Заказчики изображали на глине то, что им хотелось иметь, а мастер в меру сил воплощал их замыслы в металле. Увы, пока не слишком удачно.
Неудивительно, что медь не пользуется должным спросом у местной знати.
Алекс оглядел нехитрый инструментарий кузнеца. Похвастать тут было нечем. Гранитные «напильники», разного размера молотки, опять же каменные, и всё в таком духе. Но не золотой же заказывать муляж, в самом деле?
Алекс взял медный наконечник, перевернул табличку и принялся выцарапывать на ней копию резака, как он его запомнил. Причем в натуральный размер, чтобы не мучиться с измерениями и облегчить работу исполнителям. Ничего сложного – короткая толстая рукоятка, очевидно с аккумулятором, и длинный конусовидный ствол с ленточной обмоткой, образующей спираль. Сверху круглая панель, похожая на крошечную спутниковую антенну, повернутую в сторону цели...
– Что это, господин Алекос? – в испуге спросил мастер, когда рисунок был закончен.
– Магический кинжал, ясно тебе? И если кто-то узнает, что вы изготовили его для меня... Ждите небесной кары, ребята. Вы и ваши родичи будете прокляты навеки и низвергнуты в царство демонов! – Мастер посерел, мгновенно вспотел и горячо закивал. – Сколько тебе нужно дней?
– Два... Три. Мы будем работать день и ночь, о помощник Творца.
– Отлично. Завтра вечером зайду.
И Алекс покинул медную кузницу довольным собой. Если берет три дня, значит, способен справиться за два, как и сказал вначале. Только бы не напутал с размерами и пропорциями, дикий человек...
Власть без реальных путей ее применения уже тяготила Алекса, и только ночной разговор с молодым вождем приоткрыл перед ним дверь к самореализации. Что толку считаться помощником «богов», когда занимаешь нишу свадебного генерала?
Сейчас Алекс еще не был, разумеется, готов к тому, чтобы активно включиться в политику – тем более и политики здесь как таковой не было, а только ее зародыш. Но подвижки среди местной знати начались, и оставаться пешкой в руках аннунаков или становиться жупелом для бунтовщиков он не собирался. Пора было определиться с собственным статусом, это Алекс понял четко.
Обход старинной линии обороны, проложенной предками по гребню южных холмов, протекал как обычно, то есть без происшествий. День выдался ясным, и многие горожане, свободные от трудовой повинности, воспользовались погожим днем, чтобы послужить своей семье. Только глухих старцев и грудных детей, пожалуй, в лесах было не встретить. Ходячие же старики и подростки стайками бродили по окрестным холмам, перекликаясь и внося в службу изрядную помеху.