Никитин Олег Викторович. Демон Эльдорадо

   – Ничего менять не потребуется, – спокойно продолжал Алекс, – если вы сами этого не захотите. А то, что мы строим с вашей помощью, пойдет на благо народа.
   – Сын Солнца на земле один, и он не нуждается в сотнях будущих соперников. Он может воплотить волю богов сам и знает, как это сделать. А как же ночной демон? Разве он не требует больше крови? Жертвы должны быть оправданы и принесены в согласии с верой предков, а не во тьме!
   – Я его не видел! Сомневаюсь, что и ты с ним встречался.
   Рунтан, очевидно, собирался продолжить спор, однако что-то остановило его – слуга вновь приобрел настороженный и замкнутый вид. Алекс немного выждал, но так ничего и не услышал. Трудно было понять, убедили Рунтана слова «бога» хоть в чем-нибудь, или он так и остался при своем мнении. Может быть, высказаться более пространно ему помешал резак в руках хозяина.
   – Выкати мне этот камень из углей, – приказал Алекс.
   Рунтан молча примерился пяткой в меховом сапоге и толкнул окатыш, нимало не удивившись прихоти господина. Мысли его явно были далеко отсюда. Тем не менее он заинтересовался тем, как Алекс направил оружие на цель и провел им, прочертив воображаемую линию поперек камня. Конечно, этот объект куда горячее, чем тело животного или человека, и тем не менее опыт имел немалую ценность.
   – Пни его.
   От легкого удара слуги окатыш развалился на две неравные части. Алекс присел и коснулся пальцем середины гладкого среза – она была прохладной. А вот края, разумеется, горячими, в чем он и убедился. «Как ни мудры аннунаки, но и они не могут всего предусмотреть», – удовлетворенно решил Алекс.
   Впрочем, применить обретенное оружие в лагере пришельцев он всё еще не рассчитывал. Недаром же Тсума толковал о защите холма с помощью каких-то датчиков. Уж их-то грязью не залепишь. И всё же эта крошечная победа наполнила Алекса немалой гордостью за разум «примитивных» землян.
   Он встал и двинулся по направлению к городу, привычной тропой вдоль берега. Рунтан пристроился позади, так же молча. Метров сто они преодолели при свете ущербной Луны, а затем помощник подал голос:
   – Ты был правдив со мной, когда... Ну, сказал о том, что богам не нужны новые жертвы?
   – Мне они точно не нужны, – пожал плечами Алекс. – Если хочешь, я могу спросить Энки, что он об этом думает.
   – И у нас будет много новых маленьких богов? – Алекс встал и обернулся к Рунтану, отчего тот едва не налетел на него.
   – Ваши женщины вернутся к вам в целости. Принесут ли они с собой своих детей, я пока не знаю. Но опять же, могу уточнить, если это на что-то может повлиять. И вот еще что заруби на носу... – Слуга уставился на него круглыми от недоумения глазами. – Я многого не говорю тебе, сапане и жрецам, но это лишь потому, что не хочу лгать. Мы с тобой одной крови.
   – Этого не может быть, – прошептал Рунтан. – Сын Солнца Таури...
   – Это так, братишка. Я гораздо ближе к твоему народу, чем ты можешь представить. Надеюсь, у меня и Майты будет ребенок.
   – Еще один маленький бог?
   – Идиот, – в сердцах высказался Алекс и вновь зашагал под гору, следуя течению реки. Но шагов позади он не услышал и обернулся. Рунтан стоял посреди тропы на коленях, опустив голову. – Ну, что застыл как труп?
   Однако слуга даже не пошевелился, так что Алексу пришлось вернуться и приподнять тому голову за подбородок.
   – Я не достоин сопровождать тебя, Алекос, – сказал Рунтан. – Я сомневался в благих намерениях богов и должен умереть.
   – Вообще-то я сам в них сомневаюсь... Но тебе не стоит забивать этим голову, дружище.
   Алексу показалось, что в лице помощника мелькнуло злорадство и предвкушение чего-то близкого и значительного. Но это было бы совершенно нелепо и несообразно униженной позе, вот Алекс и не обратил на свое впечатление внимания.
   – Значит, ты не разрежешь меня своим оружием? – спросил Рунтан.
   – Да с чего я должен тебя резать?
   – За сомнение в могуществе и правоте богов, господин... Ты должен убить меня в назидание прочим аймара.
   – Вот заладил! Кому нас видеть и устрашаться? Что я скажу Таури, когда найдут твой расчлененный труп? Короче, прекращай молоть чушь и пойдем наконец домой. Нет, я вас не понимаю! Сначала городить неведомо что, потом умолять о смерти...
   Рунтан поднялся с торжествующей улыбкой и с готовностью зашагал вслед за «богом». Кажется, он даже что-то насвистывал себе под нос.
   Вскоре они приблизились к освещенной редкими факелами старой, потрескавшейся от времени стене, что опоясывала Тайпикала с трех сторон. Стражи на хлипких воротах без слов распахнули их и пропустили двоих путников – высокого бога и семенящего за ним слугу с тряпичным домом хозяина за спиной. Это зрелище давно стало для них привычным.
   Потянулись узкие окраинные улочки, по бокам которых возвышались обветшалые домишки крестьян, охотников и неудачливых ремесленников. Можно было, конечно, отправиться по широкой освещенной улице, ведущей в обход этого бедняцкого квартала, но Алекс торопился в теплый дворец и решил срезать дорогу. В первый раз этот короткий путь показал ему Рунтан недели две-три назад.
   То и дело на них из-за глиняных заборчиков лаяли собаки. Им было всё равно, кто прошел мимо в темноте – бог или человек. Алекс уже давно не напрягался по поводу того, что настоящий-то бог уж точно сумел бы вызвать в глупом животном страх, чем и заткнуть ей пасть. Пусть думают, что он выше подобных глупостей... Или попросту, будучи беспредельно милостив, уважает частное мнение собак о своей персоне.
   Когда впереди, по левую руку, возник двухэтажный склад, Алексу показалось, что в его тени блеснуло что-то металлическое. Он машинально притормозил, а Рунтан налетел на него и едва не сбил с ног. Алекс споткнулся о неровность мостовой, и в тот же миг нечто темное и массивное со свистом промчалось над его головой, поцарапав макушку. Сзади послышался глухой удар и звук катящегося по плитам дороги камня.
   Алекс метнулся в тень ближайшего дома, но один из снарядов всё же задел его, ударив в плечо – к счастью, не прямо, а также лишь задев. Крайне болезненно, но для кости не опасно. «Посланец богов» прижался к ледяной стене мазанки и запустил руку в карман широких штанов, где у него лежал резак. При этом он обводил глазами всю улочку – в обе стороны, потому что нападавшие могли вынырнуть сразу с двух сторон и даже спрыгнуть на «бога» сверху.
   Но на крыше над головой, к его удаче, всё было тихо. Внезапно в стену справа от Алекса врезался очередной увесистый булыжник, окатив «посланца» глиняной крошкой.
   Где же Рунтан? Почему он молчит, не призывает на помощь солдат? Может быть, в этом квартале рассчитывать на подмогу бессмысленно: никто не подумает высунуться из хижины, услыхав с улицы подозрительный шум?
   Звуки стремительных шагов послышались сразу с нескольких сторон. Слева от Алекса блеснуло в лунном свете острие копья, за которым угадывалась черная фигура налетчика. Наверное, кто-то и успел бы сдвинуть в эту сторону кисть руки и нажать сенсор резака, но враг двигался слишком стремительно для Алекса. В светлом прямоугольнике освещенного пространства между домами мелькнула быстрая фигура. Действуя целиком по наитию, Алекс выбросил вперед левую руку и взмахнул ею, с удивлением почувствовав в ладони древко копья. В следующую секунду он сжал его в кулаке, дернул на себя и ударил зажатым в правой руке оружием в сгусток теней прямо перед собой. Кто-то невидимый хлюпнул разбитым горлом и повалился рядом с «посланцем богов».
   Тотчас прямо перед ним и справа возникли еще две стремительные тени. Нападавшим не повезло, что они чуть замешкались, не навалившись на Алекса одновременно со своим первым подельщиком. Заметив движение копий, Алекс отклонился вбок, и оба острия с глухим скрежетом вонзились в сухую глину стены в том месте, где только что был его живот.
   Того, кто напал спереди, Алекс встретил ударом ноги сбоку – с удовлетворением почувствовав, как носок сапога с хрустом продавил индейцу ребра. А третий налетчик напоролся на вытянутый кулак, в котором было зажато оружие аннунаков. Его челюсть скользнула по костяшкам пальцев «бога» и съехала набок.
   Все трое невидимых врагов, хрипя, уже валялись вокруг Алекса, как со стороны богатого квартала послышался топот множества ног. По стенам хижин заметались черные тени десятка фигур и отблески факелов.
   – Остановитесь, именем богов! – крикнул кто-то властно.
   – Они убивают Алекоса! Поспешите! – присоединился знакомый голос.
   Из-за угла показалось несколько бегущих солдат во главе с десятником. Через пару секунд они уже стояли полукругом возле «посланца богов», и за их спинами тот заметил растерянную физиономию Рунтана.
   – Вот ты где, – хмыкнул Алекс и отделился наконец от стены. Ему казалось, что из ног у него вынули кости, настолько трудно было удержаться на них и не свалиться рядом с налетчиками. Те молча корчились на мостовой, всячески изображая раскаяние. – Заберите их и узнайте, по чьему приказу они напали на меня.
   Алекс сделал шаг вперед, но оказалось, что одно из копий пришпилило ему полу пончо к стене мазанки. Резким движением он выдернул копье из стены и поднял над головой. Солдаты со вздохом отступили на шаг, в ужасе глядя на гневное лицо «бога», но тот лишь бросил оружие поперек одного из тел.
   – Вы должны покарать их, господин, – проговорил Рунтан.
   – Примени свой разрушитель камня, – присоединился к нему десятник, суровый аймара в расшитом медными пластинками плаще и с мечом, который он всё еще сжимал в согнутой руке. – Эти недостойные дети лисицы должны умереть от твоей руки, Алекос.
   Воины склонили головы в согласии – лица их выражали благоговение перед божественной мощью, проявление которой они рассчитывали увидеть.
   – Поднимите их, – повторил Алекс и демонстративно спрятал резак в карман штанов. – И проведите меня к Кумари, немедленно. Я хочу знать, кто зачинщик этого святотатства. Пустить оружие в ход никогда не поздно, а вот оживить свидетеля даже богам не под силу, разве что на звездах.
   – Хорошо, – подумав, неуверенно кивнул десятник, – мы проводим тебя, великий воин неба Алекос.
   Видно было, что способность «бога» уложить троих умелых противников, не применяя недоступного смертным оружия, вызвала в нем немалое уважение. То, что нападавшие были не простыми крестьянами, доказывалось хотя бы их пращами и копьями, носить которые имели право только воины сына Солнца, а также форменной одеждой.
   – А ты отнеси палатку во дворец, – сказал Алекс Рунтану. – И покажись лекарю, если ранен.
   Тот молча склонил голову, подобрал сверток и растворился в темноте.
   Кумари, как обычно, находился сейчас в казармах, где у него, как военачальника, имелся собственный дом. Вообще, во дворце сапаны в последнее время он появлялся редко, в основном на официальных церемониях вроде свадеб и дней рождения самых уважаемых родственников. Иногда приходил и на совещания отца с приближенными.
   Когда у него появился Алекс в сопровождении десятника и троих солдат, Кумари пировал со старшими командирами, в компании нескольких наложниц и троих музыкантов. Те наигрывали на флейтах что-то бодрое.
   – Алекос! – обрадовался младший сапана и жестом отогнал от себя приятелей и девушек. Похоже, начали они совсем недавно, поскольку нагрузиться чичей еще не успели. – Присоединяйся к моему скромному развлечению, недостойному искушенных богов... Табак? Кока?
   В комнате было жарко от разожженного в полную силу очага. Алекс скинул шерстяное пончо и сел рядом с Кумари, затем плеснул себе качасы и зажевал сразу два крупных листа коки. С нервами у него всё еще был непорядок – то и дело мерещилось, как проклятые копья входят во внутренности и протыкают желудок и сам он повисает на древках, пришпиленный к стене. Или как булыжник из пращи со свистом сносит ему половину черепа, а мозги вытекают наружу и заливают дорогу.
   Закончить таким образом жизнь в собственной фантазии и тем самым окончательно сойти с ума было бы отвратительно.
   – Меня чуть не ранили, – отдышавшись и отогнав мерзкие видения, вполголоса сказал он. – Сейчас у тебя в бараке для пленников сидят трое нападавших. У одного сломана челюсть, у другого ребра, а третьему я кадык разбил, кажется.
   Одна из девушек подскочила к Алексу с обширным блюдом, полным фруктов и мяса, поставила его на пол и тотчас упорхнула. Все остальные также сочли за благо отодвинуться от посланника богов как можно дальше – очень уж недоброе у него было лицо. Того и гляди, прикончит кого-нибудь в гневе.
   – Тяжелая у тебя рука, – удивился Кумари. – Это мои солдаты?
   – Конечно. У них было оружие – пращи и копья.
   – Радуйся, что не отравленные дротики... Почему ты не убил их на месте, призвав им на головы смерть?
   – Потому что хотел сохранить им жизнь.
   – Понимаю, – после некоторого размышления согласился Кумари. – Виновность человека должны определить жрецы-законники. Очевидно, в суде буду участвовать я, прямые начальники этих преступников и главы общин... Богохульство и безбожие на первом месте среди всех прегрешений, наказание им обеспечено примерное. Всем будет должный урок. Ты поступил очень мудро, Алекос, когда оставил им их поганые жизни!
   – Этого мало, – покачал головой «бог».
   – А что же еще? – Кажется, мозги у молодого сапаны всё-таки неважно работали. Устал под вечер, расслабился от чичи и подружек?
   – Мне нужен подстрекатель преступления. Ты забыл собственные законы, Кумари? Вспомни, что говорится в них! Отвечают в первую очередь те, кто подготовил злодеяние, а вовсе не простые исполнители. Именно этих людей мы должны найти и обезвредить, пока они не уничтожили всё, что тебя вдохновляет.
   – Боги мертвыми не бывают, – хмыкнул Кумари. – Никому еще не удавалось убить дух, лишь изгнать... Но я тебя понял, доблестный Алекос. Мы допросим этих негодяев с пристрастием и выясним правду. Какое наказание для них ты предпочитаешь? Четвертовать, забить камнями, повесить? Сунуть в комнату с ядовитыми змеями? Вот достойное воздаяние для тех, кто предал сына Солнца и осмелился покуситься на помощника Энки.
   – Это необходимо?
   Алекс был в порядочной растерянности. Запал ночного сражения прошел, и сейчас перед ним стоял небогатый выбор способа умерщвления преступников. С какой стороны ни посмотри, в представлении аймара прегрешения против высших лиц государства и уж тем более самого бога должны караться самым жестоким образом. Пожалуй, порезать их на месте было бы милосерднее.
   – Я хочу явить милость к заблудшим душам, – сказал он и машинально сжевал авокадо, почти не чувствуя вкуса. – Пусть они выдадут предателей, и мы вышлем их злодейскую компанию из города.
   Кумари подал знак музыкантам, и те принялись играть во всю силу легких.
   – Пойдем, Алекос, – произнес он. – Прогуляемся под звездами...
   Подхватив плащи, по винтовой лесенке они поднялись на крышу. Свежий зимний ветер, россыпь звезд над головой и черные силуэты гор на севере и востоке – а под ногами редкие цепочки факелов и дома знати, подсвеченные по углам. Самым заметным, конечно, был дворец сапаны Таури, именно на него, вытянув руку, указал молодой военачальник.
   – Заговор подготовлен там, великий. Ты должен был стать первой жертвой сына Солнца. По правде говоря, я удивлен, что тебе удалось избежать смерти... Не настоящей, понятно, а лишь земной, нашей, ведь боги не умирают как простые люди, – усмехнулся он.
   – Да и ты не простой человек, а внук Солнца, – вернул подачу Алекс.
   Кумари, кажется, слегка опешил от такого именования, затем рассмеялся и какое-то время хлопал себя по ляжкам, словно обезьяна. На Алекса тоже наконец-то подействовала кока, и он уже готов был присоединиться к веселью, как молодой сапана вновь стал серьезным.
   – Если ты и Энки не остановите Таури, вас убьют, – сказал он. – Мне донес один мой человек из числа заговорщиков, что они считают вас ложными богами. Что это значит для них, надо ли объяснять?
   – Валяй.
   – Что? – запнулся Кумари. – Ладно, коротко можно выразить так: если убить на земле чужого бога, твой собственный проснется и встанет на твою защиту, чтобы оградить от гнева поверженного пришельца.
   – Пришельца? – опешил Алекс. – И кто это всё придумал?
   – Нашлись умные аймара... Я тебе скажу так: если бы не ваша затея с девственницами, всё остальное еще можно было бы стерпеть. И то, что вы гоняете народ на постройку неведомо чего, и то, что распоряжаетесь посадками злаков, распределением зерна, рудниками, забираете из храмов реликвии и всё такое. А ночной демон? Я знаю, что богам нужна свежая кровь, но зачем же принимать ее тайно, во мраке? Любой человек поймет, если бог потребует принести ему жертву, и с радостью станет ею, но зачем при этом таиться?
   – И ты об этом...
   – Времени думать не осталось, Алекос. Или мы их, или они нас, и счет пошел на дни. Мне-то, как ты понимаешь, терять нечего, я рано или поздно стану полноправным сыном Солнца, а вот вам с Энки и другими богами надо готовиться к худшему. Ты не убил нападавших силой взгляда, не развеял их в пыль, а сражался как простой аймара. Умело и ловко, ничего не скажу. Но по-человечески! Значит, их сомнения в том, что ты истинный бог и обладаешь особой властью над ними, еще больше укрепятся. И дознание твое ничего не даст – мои воины скорее умрут, чем выдадут своих подстрекателей. Выспрашивая и пытая, до Таури ты будешь идти слишком долго, а когда придешь, станет уже поздно! Наши законы тебе не помогут, Алекос, ты должен быть выше их, если ты истинный бог, а не самозванец.
   Что думает он сам по этому вопросу, Кумари не сообщил. Однако весь его вид и манера речи говорили о том, что он выбрал сторону богов только из политических, но никак не из духовных побуждений.
   – Сколько у нас времени? – помолчав, спросил Алекс.
   – Не знаю... Несколько дней, наверное, пока они не разработают новый план. Может быть, на этот раз они выберут другого бога – скорее всего, так. Маукуче и Тсуму уважают, Балама боятся... Наверное, Гугумаца, его особо невзлюбили некоторые жрецы.
   – По-твоему, мне пока ничего не грозит?
   – Может быть, Алекос, может быть. Но медлить дальше очень опасно. Если ничего не предпринимать, мой отец, верные ему жрецы и старые служаки организуют более подготовленное нападение на кого-нибудь из богов. Думаю, теперь уже с помощью яда. Отравленный дротик! Боги избегают насилия, высоко ценят свои жизни и без оружия беззащитны, это уже всем известно. Странно для истинных богов, да? Достаточно будет захватить кого-то из них, и все остальные могут пойти на попятный и убраться на свои звезды... Тебе это надо? Мне тоже нет. У меня другие планы на этот счет.
   – Думаешь, заговорщики не боятся ответной мести богов за соратника?
   – Мы нужны богам, Алекос, гораздо больше, чем они нам. К тому же, не умея вызывать с неба огонь и поражать одной лишь силой мысли, целый народ не уничтожить. В этой войне им не выстоять, даже если аймара отдадут тысячу воинов за одного мертвого бога.
   – А если с неба прилетят другие боги, что кружат сейчас на дневной звезде?
   – Кто их видел? – усмехнулся Кумари. – Ты, как посланник, можешь сказать мне, что на других звездах полно богов и все они ополчатся на Таури за его предательство. Вот что я тебе скажу, а ты подумай, великий Алекос. Обитая в сияющих небесных чертогах, вкушая обильные божественные яства и любя самых прекрасных женщин в мире, ты бы заинтересовался бедной землей беспомощных людей? Ты лично захотел бы возиться с жалкими муравьями-людишками, заставляя их строить никому не нужные дома и разрабатывать рудники?.. – Алекс промолчал. – Я думаю, что только тот, кому не нашлось места на небе, готов заниматься такими глупостями! – Молодой сапана широко улыбнулся. – Ладно, пойдем вниз, девчонки заждались нас, брат бог! Можешь сегодня заночевать у меня в казармах, а завтра я выделю тебе новую охрану, из преданных мне людей. Сейчас же устроим пир!
   Оказывается, всё было не так плохо, как опасался Алекс. Может быть, это благотворно действовали дурманные листья, но какая в конце концов разница, если схватка в ночи закончилась так удачно? А что будет завтра, покажет утро.
   Итак, Таури с компанией особо приближенных замыслил уничтожить пришельцев и заодно Алекса, чтобы не делиться властью и вернуть частично утраченный авторитет. Что ж, ничего странного в его желании нет. Как и в том, что его сын Кумари, напротив, замыслил использовать ложных богов для свержения помолодевшего отца и стать во главе своего народа. Если оставить всё как есть, он может проходить в наследниках еще не одно десятилетие – а если боги, пусть и ложные, даровали Таури бессмертие? Роль вечно второго, а теперь уже третьего, бесспорно, начала тяготить честолюбивого Кумари.
   Ситуация, что и говорить, назревает критическая, и сегодня один из противников сделал первый шаг. К счастью для Алекса, неудачный...
 
   Несмотря на слабость после успешного лечения, Аталай счел себя пригодным для государственных дел.
   Уймун, правда, отговаривал его от поездки в место сияющих жил, где боги организовали получение редкой меди. Говорил что-то туманное о затаившемся якобы в теле верховного жреца черном «зародыше» Уакарана. Мол, тварь так глубоко въелась в организм жертвы, что вынуть ее за один раз не вышло. Но Аталай чувствовал себя словно вновь родившимся и никакого сгустка недоброй энергии внутри себя не ощущал.
   Выслушав его мнение, лекарь заколебался и наконец отпустил бывшего больного домой.
   – Если боги прознают о твоих сомнениях и страхах, они оживят этого червя, и ты погибнешь, – сказал он.
   – Я спрошу у Балама, есть ли у меня внутри дух Уакарана, – заверил его Аталай.
   После двух дней бездействия ему не терпелось вернуться к полноценной жизни. У него уже давно была намечена поездка вверх по течению реки, к новому медному руднику, открытому Тсумой. Необходимо было проверить, как справляются с обязанностями тамошние жрецы, воины и рудокопы. Невзирая на частые визиты бога Тсумы, люди нуждались во внимании собственной верховной власти.
   От дома Уймуна верховный жрец отправил гонца за Ило, и когда прибыл домой, помощник уже ждал его, коротая время в компании старших детей.
   Жрецы удалились в личные покои Аталая – там хозяин жадно выпил полкувшина свежей и прохладной чичи, которой был лишен у лекаря.
   – Новости, Ило, – потребовал верховный жрец. – Я отстал ровно на два дня, так что рассказывай.
   – Сын Солнца ждет тебя, как только ты сможешь прийти, – поклонился помощник. – Это главная новость.
   – Разумеется... – Аталай поставил перед собой на пол золотой поднос с маисовыми лепешками и вяленой рыбой и пригласил Ило присоединиться к трапезе. Голодание у лекаря благотворно сказалось на его аппетите. Ило сел напротив и стал лениво отщипывать мясо от самой тощей рыбки. – Вот переоденусь в чистое, и пойдем. А пока послушаю тебя.
   – Девушки всё еще находятся на холме, никаких известий о них боги не передают, – начал Ило. – Безголовые помощники богов начали тянуть медные жилы под землей, чтобы оградить ими посевы коки. Строительство плотины заканчивается, скоро от нее потечет невидимая сила. Лучшие мастера представили Таури проект новой статуи Энки размером в пять его ростов, чтобы установить ее на Храме Солнца. Уакаран с помощью некоторых своих жрецов разрабатывает новую веру, куда предлагает включить принесенные богами обычаи – ночные жертвоприношения, сжигание заживо... Это он уже от себя добавил. Предлагает ввести культ младенца-бога с собственным храмом и так далее.
   Про мере того как Ило рассказывал, кулаки у Аталая сжимались всё крепче. Что ж, всё сходится! Пользуясь своей фактической безнаказанностью, Уакаран при поддержке Энки и Кумари всё дальше задвигает в тень бога Солнца на земле, сапану Таури. И старик, несмотря на здоровье, не в состоянии ничего предпринять! Может быть, ему уже всё равно, лишь бы оставили в покое и позволили вновь насладиться жизнью в молодом теле?
   Только когда ногти впились в ладони, верховный жрец пришел в себя.
   – Быстро приспособился, – пробормотал он. – Почему Таури терпит эти новшества, не обращается с просьбами к богам?..
   – Им могут не понравиться такие речи, – сказал Ило.
   – А главное – я болел всего два дня, а старое здание веры трещит как от земной дрожи! – не услышал помощника Аталай. – Совет уже собирался, чтобы обсудить предложения Уакарана?
   – Нет, – покачал головой Ило. Лицо его оставалось бесстрастным. – Необходимость совета – один из вопросов, которые поднял мастер церемоний. Он предлагает сократить его представительность до нескольких высших лиц страны, даже исключить из него посланцев подчиненных земель.
   – А Таури? Почему он не упечет этого новатора в камеру со змеями? – вспылил верховный жрец и почувствовал в здоровом сердце неожиданную тянущую боль.
   Это чувство отозвалось в его разуме ужасом, и он усилием воли пригасил в себе гнев, давая сердцу передышку. Великие боги! Неужели вы готовы отнять дарованное вами здоровье – в отместку за крамольные мысли? А что, если Таури испытывает то же самое, когда пытается возражать Уакарану или просто думает о том, чтобы пресечь его деятельность? Не может быть, чтобы сын Солнца смирился с тем, как власть его становятся всё более призрачной!