Страница:
Поэтому я оставил Кристину на хозяйстве и вернулся домой, к рафидам Наташи. На всякий случай я еще раз проверил передвижение ее вещей и убедился, что все они побывали одновременно в нескольких точках города. Ничего, собственно, со дня получения заказа не изменилось.
Сумочка Натальи побывала в мотеле на очередной окраине города. Несколько минут я хмуро разглядывал схему улиц этого района, и ничего хорошего в голову не лезло.
В конце концов я сделал несколько бутербродов и отправился в гараж, к разбитому «шевроле». Какого шайтана меня так тащило к новым подвигам? Как бы я себе ни объяснял мотивы, с точки зрения нормального человека лезть во всякие захолустные дыры, не будучи уверенным в благополучном исходе такого визита, глупо.
И все же я поехал. Тачка дребезжала и чихала мотором, но держалась. Спустя полчаса петляния по окраинным улочкам, между голых тротуаров, облупленных рекламных щитов и свалок брошенных автомобилей, я очутился в самом начале трассы, которая вела из города на север. Я поглядел на экран дабира и убедился, что достиг нужной точки маршрута.
И на фига я выкинул оба пистолета торчков? Сейчас бы сунул под куртку и шагал смело навстречу опасностям. Мысль была глупой, я обозвал себя «убийцей» и вылез из машины.
Я приткнул ее на стоянке, среди скопища ржавых тачек. Ими, кажется, уже сто лет никто не пользовался. Да и сам отель, вывеска которого со словами «Упру Урву» болталась на осеннем ветру, выглядел мерзко. Я вдруг вспомнил, что в Торе так звучит завет «плодитесь и размножайтесь». Что ж, посмотрим, стоит ли тут плодиться.
В крошечном холле было мрачно и стыло. Впрочем, откуда-то доносилась бодрая музычка, так что царство оказалось не совсем мертвым. Какого шайтана тут понадобилось Наталье? Я стукнул по медному звонку и оперся о стойку, усыпанную пеплом от сигарет.
– Эй, хозяин!
Никто не отозвался. Глаза у меня привыкли к полумраку, и прямо перед собой я узрел убогий шамаиль – традиционное настенное панно. Местный художественный «гений» в меру способностей размазал по стеклу краски, получив в итоге хальк в виде ритуальных картинок-изречений. Я попытался что-нибудь прочитать, но расшифровке поддалась только одна фраза, написанная в стиле «сульс». «Опираясь на зеленые подушки и прекрасные ковры…» (Цитата из суры 55, аят 76. – Прим. мутакаллима издателя.)
Сомневаюсь, что в этакой дыре найдется хоть одна приличная подушка, не говоря уж о коврах.
Я звякнул еще раз, и тут показался шейх лет сорока, с клочковатой бородой и в засаленной чалме. Он подозрительно оглядел меня, почесал через грязно-зеленый халат пузо и спросил:
– А где ваша дама?
– Вот она.
Я шлепнул на стойку голограмму Натальи, а поверх нее монету в пять дирхемов.
Шейх с любопытством уставился на снимок и даже пару раз причмокнул губами, не забыв, естественно, смахнуть деньги в карман.
– Меня интересует, в каком номере она останавливалась и чем занималась.
– В мой отель только за одним делом приезжают, – сально хмыкнул старик. – Но она была одна, и я еще удивился, помню. Глаза у нее были какие-то испуганные. Не скажу, что каждого шороха боялась, но настороже была, это точно.
– И что?
– Заказала 12-й номер и поднялась туда.
– Почему именно 12-й?
– Шайтан ее знает? А, вспомнил – я же сам подал ей первый попавшийся ключ.
– И много было свободных комнат?
– Почти все… Обычно у меня во второй половине дня наплыв бывает. Лучший секс-отель на весь район!
– Название только дурацкое.
Шейх слегка обиделся и поджал губы.
– Ладно, отец, я пошутил! Давай сюда ключ от 12-го.
– Десять дирхемов в час, – сухо отозвался хозяин. – На меньшее время не сдаю.
Я молча подвинул к себе его кассовый дабир и завел в него нужное количество веб-денег, после чего старик кинул на стойку электронный ключ. Часа мне в любом случае должно было хватить. Сегодня я не склонен был перерождаться в местного Танка, кем бы он ни оказался. Да и что хорошего может случиться в этаком притоне?
– Эй, а что с ней потом было? – сообразил я.
– Вот выйдешь обратно, и поговорим, – загадочно ответил шейх.
Я пожал плечами и поднялся на второй этаж. Музон стал звучать громче, однако доносился из другого конца коридора, слева, а мой путь лежал направо. Я ткнул в прорезь замка ключ и ввалился в логово разврата. Странно, но подушки на кровати были зелеными, а ковер на полу – вполне цветастым, хотя и потертым. На стене висело панно с арабесками. Имелась даже крошечная ванная комнатушка и бар с треснувшим зеркалом.
Я открыл его и обнаружил полупустую бутылку дешевого пойла.
Потом повалился с ней на кровать, хлебнул кислого хамра и стал прислушиваться к собственным мозгам. Местный Танк сидел там не шелохнувшись. Наверное, чтобы активизироваться, ему нужно около получаса, но никак не пять минут, что я провел в окрестностях «Упру Урву».
Валяться было тупо, я поставил бутылку на тумбочку и обошел комнату по периметру. Самой интересной вещью тут был старинный музыкальный центр с караоке. Судя по вытертым пятнам на его клавиатуре, этим мастодонтом нередко пользовались. Я надавил одну из кнопок с надписью «вынуть» на арабском и увидел уникальную штуку. Это была мини-кассета с настоящей магнитной пленкой!
На ум пришло воспоминание о такой же древней дискете, с которой я имел дело в к-театре. Неужели очередное послание сумасшедшей Натальи? Деваться было некуда, я положил дабир перед муз-центром и одновременно включил запись и воспроизведение кассеты. Опцию распознавания текста, понятно, тоже врубил.
Началось все, как я и думал, полным бредом. Слушать его не было охоты, так что я выставил скорость прокрутки кассеты на максимум и отошел к окну. Снаружи было так же хреново, как и десять минут назад.
Таращиться в окно еще четверть часа, пока крутится кассеты? Нет уж, надо собрать улики. Поэтому я вышел в коридор и отправился на глухие звуки самого гнусного и попсового трэша, какой только можно вообразить. Доносились они из-за двери в третью комнату. Подумав, я стукнул в нее кулаком и толкнул.
Тут было прикольно. Но кровати трахались лысая девка с татуированными спиной и ягодицами и правоверный с волосатыми, как у хоббита, ногами. По ушам ударил визг кеманчи и хриплые стоны девицы.
– Что за херню вы тут слушаете? – вежливо спросил я.
Но парочка не обратила на меня внимания. Я обошел ложе любви и остановился напротив девичьей задницы, скачущей вверх-вниз. «Если вы будете благодарны, то я вам прибавлю» – красовалось на спине шлюхи базиликовым почерком, в окружении травяного орнамента. Еле разобрал замысловатую арабскую вязь. (Увы, дабира у меня с собой при этом не было, а то бы показал картинку. – Прим. Танка.)
Тут девка обернулась, взвизгнула от радости и весело ткнула пальцем себе в задницу, подавая мне знак присоединиться.
Тася, здесь я должен притормозить и признаться, что проклятый альтернативный Танк только и ждал такого момента, чтобы овладеть моей черепушкой. Руки и ноги перестали меня слушаться, а сознание съежилось до размера сушеного финика. Мне только и оставалось наблюдать, как он скинул штаны и пристроился к девке. Волосатый болван этому ничуть не удивился – судя по вороху таблеток на тумбочке, они оба находились во власти непотребных видений.
Я ничего не почувствовал, клянусь! Все «переживания» достались местному Эдику, я же был вынужден молча торчать в каморке мозга и толкаться из нее наружу. Ни хрена у меня не вышло.
Наконец девица издала прощальный вопль и под финальный запил из колонок упала на партнера. Со мной, очевидно, также было все в порядке, поскольку я-2 спокойно извлек член из разукрашенной задницы и свалился рядом.
Со стены на меня смотрела трэш-группа, и наглая рожа одного из ее участников показалась мне знакомой.
– Эй, я тебя знаю? – просипела девица.
Ответить мне было нечего, тем более мышцами тела распоряжался я-2. Кстати, мыслей у этого типа в башке не имелось, иначе бы я уже понял, с кем имею дело.
Тут глаза ее расширились, и она через силу обернулась, уставившись на то же постер с музыкантами группы «Хумай». Потом снова вылупилась на меня, оглядела с макушки до колен и вдруг с новыми силами заорала. Откуда только силы взялись?
– Танк! – в экстазе завопила девка и бросилась на меня как кошка.
И стала щипать, дергать за нос и волосы, визжать и царапаться, кусать и облизывать как сумасшедшая.
Пришлось врезать ей в челюсть кулаком, чтобы охладить.
– Заткнись, сука! – заорал я и сжал ей запястья.
Но на лысую голову рук не хватило, и она продолжала остервенело охаживать мне рожу языком. Хорошо еще, что уши не откусила, тварь похотливая.
– Меня сам Танк трахнул! – взвыла она в экстазе, еще пару раз дернулась и наконец затихла с предельно счастливой миной. Наверное, в ее пустую головенку закралась идея, что сейчас уже можно спокойно помереть.
– Инша Алла, – выругался я.
– Вот это круто… – услышал я сбоку и обратил внимание на «хоббита». – Слышь, подруга, ты сперму-то собери, да в кус залей – и будет у тебя дите.
– Я вам соберу! – пригрозил я и столкнул девку. Она вяло распласталась на кровати. – На дирхемы даже не рассчитывайте. У меня таких детишек знаешь сколько по всей стране? Если каждому платить, никаких гонораров не хватит.
– Носить твоего ребенка – счастье, – пролепетала девица.
– Да вы просто меджнуны.
Я напялил штаны и задумался: «Какого Иблиса я тут делаю, где все остальные? Где моя команда, почему они бросили меня с чужими людьми?»
(Так подумал я-2, однако вполне бессвязно, так что я-1 с трудом разобрал в бессмысленном хаосе два этих вопроса. Вообще, дальше опять начинаются догадки и предположения, поскольку я-1 не имел доступа к подсознанию я-2, а сознание этого урода почти не работало. – Прим. Танка.)
Особенно бесила музыка, доносящаяся из такого же отвратительного муз-центра, что и в 12-м номере. Она и так бесконечно обрыдла во время репетиций и записей бесчисленных ремиксов. Слушать ее добровольно? В раздражении я пнул по аппарату и с грохотом обрушил его на пол. Визгливые вопли и запилы наконец прекратились.
Постер с «Хумаем» тоже был отвратителен, на нем я-1 вышел совсем не так сатанински, как рассчитывал. А продюсер, сволочь, утвердил именно этот кадр. Я сорвал плакат со стены и разодрал его на клочки.
– Каждый продам за тысячу, – услышал я радостный шепот «хоббита».
Его счастливая подруга хихикнула. Я оглянулся на пару идиотов и увидел, как девка выцеживает из задницы мою сперму, тщательно собирая ее на пустую упаковку из-под таблеток.
– Точно, меджнуны!
Я еще раз пнул разбитый муз-центр и выскочил из комнаты. Мозги кипели от обиды и непонимания. Отчаянно хотелось закинуться хоть какой-нибудь стоящей дурью, и в то же время не той, что осталась в комнате 3. Судя по упаковке, там пробавлялись очевидной психоделической дрянью. А такие таблы я не терпел – кайфа никакого, а дряни полная башка.
Повлиять на действия растерянного Танка мне-1 никак не удавалось. Хоть бы один раз он попробовал подумать что-нибудь связное! Глядишь, и получилось бы вступить с ним в контакт.
– Где вы все? – что есть силы завопил я.
– Господин Кулешов, я могу помочь вам? – после паузы спросили снизу.
– Ты кто?
– Я владелец этого отеля!
Я скатился по лестнице и последовал приглашающему жесту шейха, что (вроде бы) выдал мне ключ от какой-то из комнат. Может быть, он сумеет объяснить, как я тут очутился и где моя команда?
(Напоминаю, что события изложены с точки зрения я-2. – Прим. Танка. И так понятно! – Прим. ред.)
– Это большая честь для моего скромного заведения – приветить такого известного музыканта.
Шейх сложил ладони и приказал девчонке лет пятнадцати, которая таращилась на меня с открытым ртом, притащить еду и чай. Несмотря на характер заведения, девица (видимо, дочь или внучка этого правоверного) была одета весьма скромно – в длинную «азиатскую» тунику из жаккардовой ткани с воротником-стойкой и высокими боковыми разрезами. Примерно в таких щеголяют на сцене девушки из подпевки «Хумая». Как разойдутся, давай туники задирать – а под ними широкие штаны! Толпа фигеет, когда кто-то махнет ногой и покажется лодыжка.
– Отец, что я тут делаю?
Это было невежливо, так начинать разговор, но проклятый вопрос не давал мне покоя.
Девчонка приволокла поднос с угощением, и я был вынужден усесться на продавленный диван. Шейх устроился напротив, в кресле, и знаком позволил дочери (или внучке) остаться – и она во все глаза уставилась мне в рожу, будто я был инопланетянином. Чай по пиалам она разлила чуть ли не вслепую.
– Мое имя – Якуб, а это моя внучка Энже… – не выказав и тени недовольства, сообщил хозяин. – Ты разыскиваешь некую женщину прекрасной наружности. Похоже, это твоя возлюбленная, ишан Эдуард?
– Какую еще женщину?
– Ее голограмма в кармане твоей куртки, – удивился шейх.
Я пошарил в указанном месте и вытащил снимок Натальи (я-2, естественно, не знал, как ее зовут. – Прим. Танка).
– И что? Впервые вижу эту подругу.
Якуб сочувственно покачал головой и ничего не ответил, а его внучка вдруг выпалила:
– Я ее видела!
– Энже! – рассердился правоверный.
Я потер лоб ладонью, но добился только того, что в черепе добавилось пустоты. Сейчас у меня должна быть репетиция! Или мы ехали на концерт в другой город, и меня забыли в этом грязном караван-сарае? Что вообще происходит? «Надо срочно связаться с ребятами и выяснить!» – осенило меня. Шайтан, где мой дабир?
– Дабир потерял, – растерянно пробормотал я.
Чай был по-своему хорош – я так давно не пил ничего натурального, что даже потребность чем-нибудь закинуться заметно притухла. Рахат-лукум, правда, особыми достоинствами не отличался.
– Но я правда видела эту девушку, – упрямо сказала Энже.
– Господину Кулешову уже неинтересно об этом говорить, – с нажимом проговорил Якуб. – Принеси-ка, девочка, свою магнитолу и станцуй.
Энже разом забыла обо все другом и метнулась в свою комнатушку. Через десять секунд она уже установила аппарат на полу, рядом с розеткой, и нажала кнопку воспроизведения. Зазвучала эмпешка с моей самой знаменитой песней «Мирадж»! У меня даже зубы свело от ужаса, но я стиснул их изо всех сил и ничем не выдал отвращения.
Хвала Аллаху, Энже молнией выскочила на середину этой крошечной комнаты и принялась плавно кружиться, поднимая поочередно руки и поводя бедрами – очень похоже на то, как танцевали девки в клипе. А может быть, даже в чем-то лучше. Во всяком случае, ее танец примирил меня с опостылевшими звуками, к тому же искаженными дешевой магнитолой.
Старый ишан прихлопывал в ладоши и лучился благоговением.
Напоследок Энже обволокла меня ручонками и туникой и замерла в вычурной позе.
– Богоугодная музыка, – одобрительно молвил Якуб.
– А меня от нее уже давно тошнит, – пожаловался я. – Жуткий попсовый трэш.
Девчонка с дедом в недоумении замахали руками и вновь принялись потчевать меня фруктами и чаем.
Эх, что я тут делаю? Где менеджер, музыканты, группиз и прочий человеческий хлам – осветители, режиссеры и еще хрен знает кто? Или меня накачали наркотиками и выбросили из «Хумая»? Эта ужасная догадка обожгла мозг, словно тройная доза дитрана.
– Где мой дабир? – вскинулся я. – Мне нужно позвонить!
– Принеси из двенадцатого, – кивнул шейх внучке.
Пока она бегала наверх, мне пришлось нервно подписать десятки постеров, вырванных их кучи дешевых бумажных журналов. Рука двигалась автоматически, выводя фамилию скорописным почерком «рика».
Наконец Энже принесла дабир, и я с ужасом уставился на древнее устройство с незнакомой периферией, но без серебряного калама.
– Что это?
– Твой дабир, уважаемый, – удивился Якуб.
– Не может быть!
– Он был с тобой, когда ты вошел в мой караван-сарай. А где калам? – накинулся он на внучку.
– Не было его!..
Я в панике вывел на экран список контактов и уставился на него. Пусто! Психоаналитик, дантист, два репортеров сетевых газет, мать… Десяток незнакомых фамилий, мужских и женских – и это все?
– Как я здесь очутился? – севшим голосом спросил я. – Что со мной происходит?
Я вспомнил о снимке незнакомой женщины и вновь достал его, чтобы всмотреться в ее физиономию. Может быть, именно в этой личности кроется разгадка?
(Шайтан, этот тип мыслил так сумбурно и нечутко, что втиснуться в хаос у меня-1 никак не получалось. Вообще, если бы я-2 осознал наличие в башке второй личности, то мог бы совсем спятить, вот я-1 и не особенно старался до него доораться. – Прим. Танка.)
– Я могу рассказать тебе о ней, – проговорила девочка и села рядом, на колени.
Дабир находился в стандартном режиме записи, и переключать его я не стал – вдруг информация пригодится, поможет найти себя в этом нелепом мире. (Вот спасибо! – Прим. Танка.)
– Эта девушка в последний раз приезжала к нам две недели назад, даже больше. Мы ее хорошо знаем, потому что она из банды Луубат-База. Гоняет вместе с ним и другими ребятами по шоссе…
– Грабят помаленьку, но нас не трогают, – поддакнул шейх. Странно, что он позволял девчонке вести разговор как равной. Похоже, Якуб безумно обожал внучку. – Здесь у них небольшая база, так сказать. Потрахаться, перекусить, добро запаковать. Чинятся, бывает, когда байки повредят – у меня гараж приличный. Я туда со свалок три тонны запчастей натаскал, многие пользуются. Могу и вам бампер с зеркалами приладить…
– Так она – байкер? – Замечание шейха о моем раздолбанном «хаммере» на фоне общего абсурда как-то не отложилось в мозгах.
– Подруга Луубат-База, главаря банды.
– Бывшая подруга, – уточнила Энже.
– Похоже, они поссорились, – согласился шейх. – Громко ругались, чуть мебель не разбили. Сначала на кровати прыгали, так что стены дрожали, а потом подрались.
– Запись показать? – подмигнула девчонка.
– Давай.
– Где ты ее взяла, Энже? – рассердился шейх.
Но та не ответила, поскольку уже скрылась в соседней комнате. Вскоре она возникла с флэшкой, которую мне и вручила. Не знаю, за каким шайтаном мне втемяшилось в голову требовать какую-то тупую гостиничную порнуху (это я подсказал. – Прим. Танка), тем более снятую на обычную охранную камеру.
– Тут и сегодняшняя сцена есть, – лукаво шепнула Энже мне в ухо.
Внезапно дабир у меня издал трель, один в один – мелодию шлягера двухнедельной давности. Я воткнул наушник и принял вызов, и на линзах нарисовалась злобная харя менеджера.
– Дилпазир! – обрадовался я.
– Что за дыра? – Глазок камеры на макушке дабира обернулся вокруг оси, передав хозяйке «Хумая» убогий интерьер Якубова «офиса». – Ты куда пропал? Между прочим, мы потеряли две минуты, пока ждали тебя возле дома. Пятьсот дирхемов штрафа, кус охтак, за каждую минуту опоздания!
– Я куда-то опоздал?
– На репетицию! Ты что, дури перебрал? Завтра концерт, а ты еще где-то болтаешься! Живо сюда! Если через час не подъедешь, уволю.
Я в ужасе уставился на перекошенную физиономию Дилпазир, однако сказать ничего не успел – связь уже прервалась. Энже с Якубом глядели на меня с не меньшим ужасом, чем я на них. Но они-то видели меня, а вот перед моими глазами все еще мерещилась менеджер «Хумая».
– Зубби фентизык, – прошипел я и расслабился. – Где мы? Далеко от центра?
– Час с минутами, – ответил Якуб. – На байке быстрее…
– Я не умею!
– Я умею, – вскинулась Энже и тотчас убежала к себе в комнату.
– А моя тачка?
– Твоя побитая «ока»?
– Какая еще «ока»? – рассвирепел я. – «Шевроле»!
– Танк, ты приехал на «оке», – покачал головой шейх.
Не верить ему оснований не было. С другой стороны… Вот шайтан, с такими дырами в башке, как у меня, спорить и доискиваться истины просто нелепо. Если уж я не помню, чем занимался два часа назад и какая сила приволокла меня в этот караван-сарай (даже названия-то его не знаю), о чем еще тут рассуждать? Ну ничего, «шевроле» угнать никому не под силу. Пусть только попробуют, умми!
– Яалла!
Одетая в черную кожу со стальными цепями на рукавах и штанах, Энже притопнула в нетерпении кованым сапогом и махнула мне крагой.
– Эй, а ты не боишься отпускать ее со мной?
– А чего она не видала? – нежно отозвался Якуб. – Я за свою девочку спокоен.
Я поспешно сунул дабир в карман куртки (откуда на мне такой идиотский прикид? Сроду подобного дерьма не таскал), вскочил и бросился вслед за быстроногой девкой. Она уже стучала каблучищами по дюралевой лестнице, что вела в подземный гараж прямо из холла отеля.
– Куда едем? – услышал я.
По глазам резанули галогенные лампы.
– В студию «Барбад»!
– Это где чоуган-поле?
Да уж, механического хлама тут было немеряно. Но разглядывать его было некогда, поскольку Энже уже утвердилась крошечной задницей в седле мощного двухколесного монстра – пришлось это сделать и мне.
– А ты неплохо знаешь город.
В руках у меня очутился шлем с треснувшим стеклом, и я поспешно напялил его на черепушку.
И тут же девка рванула с охрененной скоростью прямиком в закрытые ворота. К счастью, сзади и с боков меня уже поддерживали пластиковые подпорки, так что я не сковырнулся на сальный бетон вместе с Энже (благо заодно вцепился в ее талию, будто жертва наводнения – в бревно).
Стальная плита аккурат успела подняться, и все равно я пригнул голову, пока мы проезжали под ней. Сумасшедшая девка водила байк так, будто на дороге кроме нее существовали только ямы и кочки. Разве что на перекрестках слегка притормаживала, и то лишь на красный свет. Уж не знаю, сколько чип на ее аппарате собрал нарушений, не мое это дело. Может, она и вовсе с помощью заезжих байкеров его отрубила, чтобы без башни по улицам гонять.
Доехали мы за сорок минут, и то потому, что напоролись на развороченную улицу. Судя по характерным обломкам, на ней еще недавно стояла мечеть. Мне на глаза попалась почти целая кита – картонная картинка, исписанная речениями святых. На линзы выскочило изображение шиитской мечети. Верно, только позавчера ее шахид взорвал (людей внутри не было, естественно). Боролся с уходом веры в Сеть, блин.
И еще минут пять стадион для чоугана объезжали. Конского дерьма вокруг него было! Колеса у байка порядком уделали. С детства поло на лошадях не люблю.
И тут я-1 понял, что не знаю, куда бежать дальше.
Похоже, морда у меня была достаточно тупая, потому что Энже озабоченно потрогала мне лоб и спросила:
– Ты здоров? А то у меня аптечка есть. Но колеса обещать не могу, дед мне запрещает закидываться…
– Я не помню, где наша студия.
– Указатели же есть! – удивилась девка. – Посмотри, видишь надпись «Барбад» за дверями? Пойдем, я помогу!
Она смело соскочила за мной с аппарата и кинулась к бронированному входу в серый куб здания. Даже не стала загонять байк в подземную стоянку. Я уже собирался спросить что-то вроде «не боится ли она воров», как Энже пояснила:
– Наклейку той банды на крыле приляпала, мне Наталья подарила. Никто не посмеет подойти.
– Та самая? – заинтересовался я-1, и Энже кивнула.
Момент между тем был не самый благоприятный, чтобы заниматься расследованием. То ли быстрая езда, то ли резкая смена дислокации выдули из мозгов всякое представление о биографии, привычках и умениях виртуального Танка. Может быть, если бы я посидел в вестибюле еще минут десять-двадцать, этот дешевый музыкант и вернулся бы, но этих-то минут мне и не дали.
– А как же моя тачка? – спросил я.
– Вернешься за ней. Я-то думала, у тебя «хаммер»…
«Кто это такая?» – озадаченно подумал я о девчонке, что скакала по ступенькам передо мной. Сообщенное виртуальному Танку имя пряталось в недоступной мне-1 зоне черепа.
Энже с такой ловкостью отслеживала вывески и указатели, что повторять ход ее умозаключений было бессмысленно. Мы промчались мимо частных клубов, игорных заведений, складов и пустых офисов сетевых компаний – прямиком на третий этаж, где я и услыхал ненавистные звуки рубаба, стократ усиленные электроникой.
Мы ввалились в студию, обильно заваленную аппаратурой. Повсюду змеились черные провода, и запнуться о любой из них наверняка означало повалить что-нибудь важное. «Хумай» в полном составе восседал прямо на полу, вокруг зеленой тряпки, и лампа вполнакала освещала гору элитного пойла, конфеты, огрызки и одноразовую посуду. Знакомая картина благотворно повлияла на музыканта у меня в мозгах, и он робко принялся толкаться наружу. Во всяком случае, имена соратников и девиц забрезжили в сознании.
А дев, кстати, тут толклось немеряно, штук десять, и все были полуголые. Некоторые вообще без трусов, только блестками облепленные.
– У! – обрадовались парни. – Ты где пропадал, Танк? А это кто с тобой?
– Кажется, это его новая девушка, – хмуро заметила единственная здесь женщина, прикинутая согласно требованиям шариата. Ну, или почти согласно. Возрастом она раза в полтора превосходила любого из присутствовавших на «репетиции».
– Дилпазир? – выскочило мне на язык.
– Узнал, – притворно удивилась она и встала, пошатнувшись. И вдруг заорала что есть сил: – Как ты посмел?!
От неожиданности я сел перед тряпкой на освободившееся место, и неведомый друг сунул мне в руку стаканчик с пахучим пойлом типа коньяка. Так и не поняв, что это за влага, я протолкнул ее в пищевод и в смятении уставился на менеджера. После звонкого вопля он утратила часть мощи и подкрепилась киви, каковой фруктец и сунула в рот вместе с волосатой шкуркой.
Сумочка Натальи побывала в мотеле на очередной окраине города. Несколько минут я хмуро разглядывал схему улиц этого района, и ничего хорошего в голову не лезло.
В конце концов я сделал несколько бутербродов и отправился в гараж, к разбитому «шевроле». Какого шайтана меня так тащило к новым подвигам? Как бы я себе ни объяснял мотивы, с точки зрения нормального человека лезть во всякие захолустные дыры, не будучи уверенным в благополучном исходе такого визита, глупо.
И все же я поехал. Тачка дребезжала и чихала мотором, но держалась. Спустя полчаса петляния по окраинным улочкам, между голых тротуаров, облупленных рекламных щитов и свалок брошенных автомобилей, я очутился в самом начале трассы, которая вела из города на север. Я поглядел на экран дабира и убедился, что достиг нужной точки маршрута.
И на фига я выкинул оба пистолета торчков? Сейчас бы сунул под куртку и шагал смело навстречу опасностям. Мысль была глупой, я обозвал себя «убийцей» и вылез из машины.
Я приткнул ее на стоянке, среди скопища ржавых тачек. Ими, кажется, уже сто лет никто не пользовался. Да и сам отель, вывеска которого со словами «Упру Урву» болталась на осеннем ветру, выглядел мерзко. Я вдруг вспомнил, что в Торе так звучит завет «плодитесь и размножайтесь». Что ж, посмотрим, стоит ли тут плодиться.
В крошечном холле было мрачно и стыло. Впрочем, откуда-то доносилась бодрая музычка, так что царство оказалось не совсем мертвым. Какого шайтана тут понадобилось Наталье? Я стукнул по медному звонку и оперся о стойку, усыпанную пеплом от сигарет.
– Эй, хозяин!
Никто не отозвался. Глаза у меня привыкли к полумраку, и прямо перед собой я узрел убогий шамаиль – традиционное настенное панно. Местный художественный «гений» в меру способностей размазал по стеклу краски, получив в итоге хальк в виде ритуальных картинок-изречений. Я попытался что-нибудь прочитать, но расшифровке поддалась только одна фраза, написанная в стиле «сульс». «Опираясь на зеленые подушки и прекрасные ковры…» (Цитата из суры 55, аят 76. – Прим. мутакаллима издателя.)
Сомневаюсь, что в этакой дыре найдется хоть одна приличная подушка, не говоря уж о коврах.
Я звякнул еще раз, и тут показался шейх лет сорока, с клочковатой бородой и в засаленной чалме. Он подозрительно оглядел меня, почесал через грязно-зеленый халат пузо и спросил:
– А где ваша дама?
– Вот она.
Я шлепнул на стойку голограмму Натальи, а поверх нее монету в пять дирхемов.
Шейх с любопытством уставился на снимок и даже пару раз причмокнул губами, не забыв, естественно, смахнуть деньги в карман.
– Меня интересует, в каком номере она останавливалась и чем занималась.
– В мой отель только за одним делом приезжают, – сально хмыкнул старик. – Но она была одна, и я еще удивился, помню. Глаза у нее были какие-то испуганные. Не скажу, что каждого шороха боялась, но настороже была, это точно.
– И что?
– Заказала 12-й номер и поднялась туда.
– Почему именно 12-й?
– Шайтан ее знает? А, вспомнил – я же сам подал ей первый попавшийся ключ.
– И много было свободных комнат?
– Почти все… Обычно у меня во второй половине дня наплыв бывает. Лучший секс-отель на весь район!
– Название только дурацкое.
Шейх слегка обиделся и поджал губы.
– Ладно, отец, я пошутил! Давай сюда ключ от 12-го.
– Десять дирхемов в час, – сухо отозвался хозяин. – На меньшее время не сдаю.
Я молча подвинул к себе его кассовый дабир и завел в него нужное количество веб-денег, после чего старик кинул на стойку электронный ключ. Часа мне в любом случае должно было хватить. Сегодня я не склонен был перерождаться в местного Танка, кем бы он ни оказался. Да и что хорошего может случиться в этаком притоне?
– Эй, а что с ней потом было? – сообразил я.
– Вот выйдешь обратно, и поговорим, – загадочно ответил шейх.
Я пожал плечами и поднялся на второй этаж. Музон стал звучать громче, однако доносился из другого конца коридора, слева, а мой путь лежал направо. Я ткнул в прорезь замка ключ и ввалился в логово разврата. Странно, но подушки на кровати были зелеными, а ковер на полу – вполне цветастым, хотя и потертым. На стене висело панно с арабесками. Имелась даже крошечная ванная комнатушка и бар с треснувшим зеркалом.
Я открыл его и обнаружил полупустую бутылку дешевого пойла.
Потом повалился с ней на кровать, хлебнул кислого хамра и стал прислушиваться к собственным мозгам. Местный Танк сидел там не шелохнувшись. Наверное, чтобы активизироваться, ему нужно около получаса, но никак не пять минут, что я провел в окрестностях «Упру Урву».
Валяться было тупо, я поставил бутылку на тумбочку и обошел комнату по периметру. Самой интересной вещью тут был старинный музыкальный центр с караоке. Судя по вытертым пятнам на его клавиатуре, этим мастодонтом нередко пользовались. Я надавил одну из кнопок с надписью «вынуть» на арабском и увидел уникальную штуку. Это была мини-кассета с настоящей магнитной пленкой!
На ум пришло воспоминание о такой же древней дискете, с которой я имел дело в к-театре. Неужели очередное послание сумасшедшей Натальи? Деваться было некуда, я положил дабир перед муз-центром и одновременно включил запись и воспроизведение кассеты. Опцию распознавания текста, понятно, тоже врубил.
Началось все, как я и думал, полным бредом. Слушать его не было охоты, так что я выставил скорость прокрутки кассеты на максимум и отошел к окну. Снаружи было так же хреново, как и десять минут назад.
Таращиться в окно еще четверть часа, пока крутится кассеты? Нет уж, надо собрать улики. Поэтому я вышел в коридор и отправился на глухие звуки самого гнусного и попсового трэша, какой только можно вообразить. Доносились они из-за двери в третью комнату. Подумав, я стукнул в нее кулаком и толкнул.
Тут было прикольно. Но кровати трахались лысая девка с татуированными спиной и ягодицами и правоверный с волосатыми, как у хоббита, ногами. По ушам ударил визг кеманчи и хриплые стоны девицы.
– Что за херню вы тут слушаете? – вежливо спросил я.
Но парочка не обратила на меня внимания. Я обошел ложе любви и остановился напротив девичьей задницы, скачущей вверх-вниз. «Если вы будете благодарны, то я вам прибавлю» – красовалось на спине шлюхи базиликовым почерком, в окружении травяного орнамента. Еле разобрал замысловатую арабскую вязь. (Увы, дабира у меня с собой при этом не было, а то бы показал картинку. – Прим. Танка.)
Тут девка обернулась, взвизгнула от радости и весело ткнула пальцем себе в задницу, подавая мне знак присоединиться.
Тася, здесь я должен притормозить и признаться, что проклятый альтернативный Танк только и ждал такого момента, чтобы овладеть моей черепушкой. Руки и ноги перестали меня слушаться, а сознание съежилось до размера сушеного финика. Мне только и оставалось наблюдать, как он скинул штаны и пристроился к девке. Волосатый болван этому ничуть не удивился – судя по вороху таблеток на тумбочке, они оба находились во власти непотребных видений.
Я ничего не почувствовал, клянусь! Все «переживания» достались местному Эдику, я же был вынужден молча торчать в каморке мозга и толкаться из нее наружу. Ни хрена у меня не вышло.
Наконец девица издала прощальный вопль и под финальный запил из колонок упала на партнера. Со мной, очевидно, также было все в порядке, поскольку я-2 спокойно извлек член из разукрашенной задницы и свалился рядом.
Со стены на меня смотрела трэш-группа, и наглая рожа одного из ее участников показалась мне знакомой.
– Эй, я тебя знаю? – просипела девица.
Ответить мне было нечего, тем более мышцами тела распоряжался я-2. Кстати, мыслей у этого типа в башке не имелось, иначе бы я уже понял, с кем имею дело.
Тут глаза ее расширились, и она через силу обернулась, уставившись на то же постер с музыкантами группы «Хумай». Потом снова вылупилась на меня, оглядела с макушки до колен и вдруг с новыми силами заорала. Откуда только силы взялись?
– Танк! – в экстазе завопила девка и бросилась на меня как кошка.
И стала щипать, дергать за нос и волосы, визжать и царапаться, кусать и облизывать как сумасшедшая.
Пришлось врезать ей в челюсть кулаком, чтобы охладить.
– Заткнись, сука! – заорал я и сжал ей запястья.
Но на лысую голову рук не хватило, и она продолжала остервенело охаживать мне рожу языком. Хорошо еще, что уши не откусила, тварь похотливая.
– Меня сам Танк трахнул! – взвыла она в экстазе, еще пару раз дернулась и наконец затихла с предельно счастливой миной. Наверное, в ее пустую головенку закралась идея, что сейчас уже можно спокойно помереть.
– Инша Алла, – выругался я.
– Вот это круто… – услышал я сбоку и обратил внимание на «хоббита». – Слышь, подруга, ты сперму-то собери, да в кус залей – и будет у тебя дите.
– Я вам соберу! – пригрозил я и столкнул девку. Она вяло распласталась на кровати. – На дирхемы даже не рассчитывайте. У меня таких детишек знаешь сколько по всей стране? Если каждому платить, никаких гонораров не хватит.
– Носить твоего ребенка – счастье, – пролепетала девица.
– Да вы просто меджнуны.
Я напялил штаны и задумался: «Какого Иблиса я тут делаю, где все остальные? Где моя команда, почему они бросили меня с чужими людьми?»
(Так подумал я-2, однако вполне бессвязно, так что я-1 с трудом разобрал в бессмысленном хаосе два этих вопроса. Вообще, дальше опять начинаются догадки и предположения, поскольку я-1 не имел доступа к подсознанию я-2, а сознание этого урода почти не работало. – Прим. Танка.)
Особенно бесила музыка, доносящаяся из такого же отвратительного муз-центра, что и в 12-м номере. Она и так бесконечно обрыдла во время репетиций и записей бесчисленных ремиксов. Слушать ее добровольно? В раздражении я пнул по аппарату и с грохотом обрушил его на пол. Визгливые вопли и запилы наконец прекратились.
Постер с «Хумаем» тоже был отвратителен, на нем я-1 вышел совсем не так сатанински, как рассчитывал. А продюсер, сволочь, утвердил именно этот кадр. Я сорвал плакат со стены и разодрал его на клочки.
– Каждый продам за тысячу, – услышал я радостный шепот «хоббита».
Его счастливая подруга хихикнула. Я оглянулся на пару идиотов и увидел, как девка выцеживает из задницы мою сперму, тщательно собирая ее на пустую упаковку из-под таблеток.
– Точно, меджнуны!
Я еще раз пнул разбитый муз-центр и выскочил из комнаты. Мозги кипели от обиды и непонимания. Отчаянно хотелось закинуться хоть какой-нибудь стоящей дурью, и в то же время не той, что осталась в комнате 3. Судя по упаковке, там пробавлялись очевидной психоделической дрянью. А такие таблы я не терпел – кайфа никакого, а дряни полная башка.
Повлиять на действия растерянного Танка мне-1 никак не удавалось. Хоть бы один раз он попробовал подумать что-нибудь связное! Глядишь, и получилось бы вступить с ним в контакт.
– Где вы все? – что есть силы завопил я.
– Господин Кулешов, я могу помочь вам? – после паузы спросили снизу.
– Ты кто?
– Я владелец этого отеля!
Я скатился по лестнице и последовал приглашающему жесту шейха, что (вроде бы) выдал мне ключ от какой-то из комнат. Может быть, он сумеет объяснить, как я тут очутился и где моя команда?
(Напоминаю, что события изложены с точки зрения я-2. – Прим. Танка. И так понятно! – Прим. ред.)
– Это большая честь для моего скромного заведения – приветить такого известного музыканта.
Шейх сложил ладони и приказал девчонке лет пятнадцати, которая таращилась на меня с открытым ртом, притащить еду и чай. Несмотря на характер заведения, девица (видимо, дочь или внучка этого правоверного) была одета весьма скромно – в длинную «азиатскую» тунику из жаккардовой ткани с воротником-стойкой и высокими боковыми разрезами. Примерно в таких щеголяют на сцене девушки из подпевки «Хумая». Как разойдутся, давай туники задирать – а под ними широкие штаны! Толпа фигеет, когда кто-то махнет ногой и покажется лодыжка.
– Отец, что я тут делаю?
Это было невежливо, так начинать разговор, но проклятый вопрос не давал мне покоя.
Девчонка приволокла поднос с угощением, и я был вынужден усесться на продавленный диван. Шейх устроился напротив, в кресле, и знаком позволил дочери (или внучке) остаться – и она во все глаза уставилась мне в рожу, будто я был инопланетянином. Чай по пиалам она разлила чуть ли не вслепую.
– Мое имя – Якуб, а это моя внучка Энже… – не выказав и тени недовольства, сообщил хозяин. – Ты разыскиваешь некую женщину прекрасной наружности. Похоже, это твоя возлюбленная, ишан Эдуард?
– Какую еще женщину?
– Ее голограмма в кармане твоей куртки, – удивился шейх.
Я пошарил в указанном месте и вытащил снимок Натальи (я-2, естественно, не знал, как ее зовут. – Прим. Танка).
– И что? Впервые вижу эту подругу.
Якуб сочувственно покачал головой и ничего не ответил, а его внучка вдруг выпалила:
– Я ее видела!
– Энже! – рассердился правоверный.
Я потер лоб ладонью, но добился только того, что в черепе добавилось пустоты. Сейчас у меня должна быть репетиция! Или мы ехали на концерт в другой город, и меня забыли в этом грязном караван-сарае? Что вообще происходит? «Надо срочно связаться с ребятами и выяснить!» – осенило меня. Шайтан, где мой дабир?
– Дабир потерял, – растерянно пробормотал я.
Чай был по-своему хорош – я так давно не пил ничего натурального, что даже потребность чем-нибудь закинуться заметно притухла. Рахат-лукум, правда, особыми достоинствами не отличался.
– Но я правда видела эту девушку, – упрямо сказала Энже.
– Господину Кулешову уже неинтересно об этом говорить, – с нажимом проговорил Якуб. – Принеси-ка, девочка, свою магнитолу и станцуй.
Энже разом забыла обо все другом и метнулась в свою комнатушку. Через десять секунд она уже установила аппарат на полу, рядом с розеткой, и нажала кнопку воспроизведения. Зазвучала эмпешка с моей самой знаменитой песней «Мирадж»! У меня даже зубы свело от ужаса, но я стиснул их изо всех сил и ничем не выдал отвращения.
Хвала Аллаху, Энже молнией выскочила на середину этой крошечной комнаты и принялась плавно кружиться, поднимая поочередно руки и поводя бедрами – очень похоже на то, как танцевали девки в клипе. А может быть, даже в чем-то лучше. Во всяком случае, ее танец примирил меня с опостылевшими звуками, к тому же искаженными дешевой магнитолой.
Старый ишан прихлопывал в ладоши и лучился благоговением.
Напоследок Энже обволокла меня ручонками и туникой и замерла в вычурной позе.
– Богоугодная музыка, – одобрительно молвил Якуб.
– А меня от нее уже давно тошнит, – пожаловался я. – Жуткий попсовый трэш.
Девчонка с дедом в недоумении замахали руками и вновь принялись потчевать меня фруктами и чаем.
Эх, что я тут делаю? Где менеджер, музыканты, группиз и прочий человеческий хлам – осветители, режиссеры и еще хрен знает кто? Или меня накачали наркотиками и выбросили из «Хумая»? Эта ужасная догадка обожгла мозг, словно тройная доза дитрана.
– Где мой дабир? – вскинулся я. – Мне нужно позвонить!
– Принеси из двенадцатого, – кивнул шейх внучке.
Пока она бегала наверх, мне пришлось нервно подписать десятки постеров, вырванных их кучи дешевых бумажных журналов. Рука двигалась автоматически, выводя фамилию скорописным почерком «рика».
Наконец Энже принесла дабир, и я с ужасом уставился на древнее устройство с незнакомой периферией, но без серебряного калама.
– Что это?
– Твой дабир, уважаемый, – удивился Якуб.
– Не может быть!
– Он был с тобой, когда ты вошел в мой караван-сарай. А где калам? – накинулся он на внучку.
– Не было его!..
Я в панике вывел на экран список контактов и уставился на него. Пусто! Психоаналитик, дантист, два репортеров сетевых газет, мать… Десяток незнакомых фамилий, мужских и женских – и это все?
– Как я здесь очутился? – севшим голосом спросил я. – Что со мной происходит?
Я вспомнил о снимке незнакомой женщины и вновь достал его, чтобы всмотреться в ее физиономию. Может быть, именно в этой личности кроется разгадка?
(Шайтан, этот тип мыслил так сумбурно и нечутко, что втиснуться в хаос у меня-1 никак не получалось. Вообще, если бы я-2 осознал наличие в башке второй личности, то мог бы совсем спятить, вот я-1 и не особенно старался до него доораться. – Прим. Танка.)
– Я могу рассказать тебе о ней, – проговорила девочка и села рядом, на колени.
Дабир находился в стандартном режиме записи, и переключать его я не стал – вдруг информация пригодится, поможет найти себя в этом нелепом мире. (Вот спасибо! – Прим. Танка.)
– Эта девушка в последний раз приезжала к нам две недели назад, даже больше. Мы ее хорошо знаем, потому что она из банды Луубат-База. Гоняет вместе с ним и другими ребятами по шоссе…
– Грабят помаленьку, но нас не трогают, – поддакнул шейх. Странно, что он позволял девчонке вести разговор как равной. Похоже, Якуб безумно обожал внучку. – Здесь у них небольшая база, так сказать. Потрахаться, перекусить, добро запаковать. Чинятся, бывает, когда байки повредят – у меня гараж приличный. Я туда со свалок три тонны запчастей натаскал, многие пользуются. Могу и вам бампер с зеркалами приладить…
– Так она – байкер? – Замечание шейха о моем раздолбанном «хаммере» на фоне общего абсурда как-то не отложилось в мозгах.
– Подруга Луубат-База, главаря банды.
– Бывшая подруга, – уточнила Энже.
– Похоже, они поссорились, – согласился шейх. – Громко ругались, чуть мебель не разбили. Сначала на кровати прыгали, так что стены дрожали, а потом подрались.
– Запись показать? – подмигнула девчонка.
– Давай.
– Где ты ее взяла, Энже? – рассердился шейх.
Но та не ответила, поскольку уже скрылась в соседней комнате. Вскоре она возникла с флэшкой, которую мне и вручила. Не знаю, за каким шайтаном мне втемяшилось в голову требовать какую-то тупую гостиничную порнуху (это я подсказал. – Прим. Танка), тем более снятую на обычную охранную камеру.
– Тут и сегодняшняя сцена есть, – лукаво шепнула Энже мне в ухо.
Внезапно дабир у меня издал трель, один в один – мелодию шлягера двухнедельной давности. Я воткнул наушник и принял вызов, и на линзах нарисовалась злобная харя менеджера.
– Дилпазир! – обрадовался я.
– Что за дыра? – Глазок камеры на макушке дабира обернулся вокруг оси, передав хозяйке «Хумая» убогий интерьер Якубова «офиса». – Ты куда пропал? Между прочим, мы потеряли две минуты, пока ждали тебя возле дома. Пятьсот дирхемов штрафа, кус охтак, за каждую минуту опоздания!
– Я куда-то опоздал?
– На репетицию! Ты что, дури перебрал? Завтра концерт, а ты еще где-то болтаешься! Живо сюда! Если через час не подъедешь, уволю.
Я в ужасе уставился на перекошенную физиономию Дилпазир, однако сказать ничего не успел – связь уже прервалась. Энже с Якубом глядели на меня с не меньшим ужасом, чем я на них. Но они-то видели меня, а вот перед моими глазами все еще мерещилась менеджер «Хумая».
– Зубби фентизык, – прошипел я и расслабился. – Где мы? Далеко от центра?
– Час с минутами, – ответил Якуб. – На байке быстрее…
– Я не умею!
– Я умею, – вскинулась Энже и тотчас убежала к себе в комнату.
– А моя тачка?
– Твоя побитая «ока»?
– Какая еще «ока»? – рассвирепел я. – «Шевроле»!
– Танк, ты приехал на «оке», – покачал головой шейх.
Не верить ему оснований не было. С другой стороны… Вот шайтан, с такими дырами в башке, как у меня, спорить и доискиваться истины просто нелепо. Если уж я не помню, чем занимался два часа назад и какая сила приволокла меня в этот караван-сарай (даже названия-то его не знаю), о чем еще тут рассуждать? Ну ничего, «шевроле» угнать никому не под силу. Пусть только попробуют, умми!
– Яалла!
Одетая в черную кожу со стальными цепями на рукавах и штанах, Энже притопнула в нетерпении кованым сапогом и махнула мне крагой.
– Эй, а ты не боишься отпускать ее со мной?
– А чего она не видала? – нежно отозвался Якуб. – Я за свою девочку спокоен.
Я поспешно сунул дабир в карман куртки (откуда на мне такой идиотский прикид? Сроду подобного дерьма не таскал), вскочил и бросился вслед за быстроногой девкой. Она уже стучала каблучищами по дюралевой лестнице, что вела в подземный гараж прямо из холла отеля.
– Куда едем? – услышал я.
По глазам резанули галогенные лампы.
– В студию «Барбад»!
– Это где чоуган-поле?
Да уж, механического хлама тут было немеряно. Но разглядывать его было некогда, поскольку Энже уже утвердилась крошечной задницей в седле мощного двухколесного монстра – пришлось это сделать и мне.
– А ты неплохо знаешь город.
В руках у меня очутился шлем с треснувшим стеклом, и я поспешно напялил его на черепушку.
И тут же девка рванула с охрененной скоростью прямиком в закрытые ворота. К счастью, сзади и с боков меня уже поддерживали пластиковые подпорки, так что я не сковырнулся на сальный бетон вместе с Энже (благо заодно вцепился в ее талию, будто жертва наводнения – в бревно).
Стальная плита аккурат успела подняться, и все равно я пригнул голову, пока мы проезжали под ней. Сумасшедшая девка водила байк так, будто на дороге кроме нее существовали только ямы и кочки. Разве что на перекрестках слегка притормаживала, и то лишь на красный свет. Уж не знаю, сколько чип на ее аппарате собрал нарушений, не мое это дело. Может, она и вовсе с помощью заезжих байкеров его отрубила, чтобы без башни по улицам гонять.
Доехали мы за сорок минут, и то потому, что напоролись на развороченную улицу. Судя по характерным обломкам, на ней еще недавно стояла мечеть. Мне на глаза попалась почти целая кита – картонная картинка, исписанная речениями святых. На линзы выскочило изображение шиитской мечети. Верно, только позавчера ее шахид взорвал (людей внутри не было, естественно). Боролся с уходом веры в Сеть, блин.
И еще минут пять стадион для чоугана объезжали. Конского дерьма вокруг него было! Колеса у байка порядком уделали. С детства поло на лошадях не люблю.
И тут я-1 понял, что не знаю, куда бежать дальше.
Похоже, морда у меня была достаточно тупая, потому что Энже озабоченно потрогала мне лоб и спросила:
– Ты здоров? А то у меня аптечка есть. Но колеса обещать не могу, дед мне запрещает закидываться…
– Я не помню, где наша студия.
– Указатели же есть! – удивилась девка. – Посмотри, видишь надпись «Барбад» за дверями? Пойдем, я помогу!
Она смело соскочила за мной с аппарата и кинулась к бронированному входу в серый куб здания. Даже не стала загонять байк в подземную стоянку. Я уже собирался спросить что-то вроде «не боится ли она воров», как Энже пояснила:
– Наклейку той банды на крыле приляпала, мне Наталья подарила. Никто не посмеет подойти.
– Та самая? – заинтересовался я-1, и Энже кивнула.
Момент между тем был не самый благоприятный, чтобы заниматься расследованием. То ли быстрая езда, то ли резкая смена дислокации выдули из мозгов всякое представление о биографии, привычках и умениях виртуального Танка. Может быть, если бы я посидел в вестибюле еще минут десять-двадцать, этот дешевый музыкант и вернулся бы, но этих-то минут мне и не дали.
– А как же моя тачка? – спросил я.
– Вернешься за ней. Я-то думала, у тебя «хаммер»…
«Кто это такая?» – озадаченно подумал я о девчонке, что скакала по ступенькам передо мной. Сообщенное виртуальному Танку имя пряталось в недоступной мне-1 зоне черепа.
Энже с такой ловкостью отслеживала вывески и указатели, что повторять ход ее умозаключений было бессмысленно. Мы промчались мимо частных клубов, игорных заведений, складов и пустых офисов сетевых компаний – прямиком на третий этаж, где я и услыхал ненавистные звуки рубаба, стократ усиленные электроникой.
Мы ввалились в студию, обильно заваленную аппаратурой. Повсюду змеились черные провода, и запнуться о любой из них наверняка означало повалить что-нибудь важное. «Хумай» в полном составе восседал прямо на полу, вокруг зеленой тряпки, и лампа вполнакала освещала гору элитного пойла, конфеты, огрызки и одноразовую посуду. Знакомая картина благотворно повлияла на музыканта у меня в мозгах, и он робко принялся толкаться наружу. Во всяком случае, имена соратников и девиц забрезжили в сознании.
А дев, кстати, тут толклось немеряно, штук десять, и все были полуголые. Некоторые вообще без трусов, только блестками облепленные.
– У! – обрадовались парни. – Ты где пропадал, Танк? А это кто с тобой?
– Кажется, это его новая девушка, – хмуро заметила единственная здесь женщина, прикинутая согласно требованиям шариата. Ну, или почти согласно. Возрастом она раза в полтора превосходила любого из присутствовавших на «репетиции».
– Дилпазир? – выскочило мне на язык.
– Узнал, – притворно удивилась она и встала, пошатнувшись. И вдруг заорала что есть сил: – Как ты посмел?!
От неожиданности я сел перед тряпкой на освободившееся место, и неведомый друг сунул мне в руку стаканчик с пахучим пойлом типа коньяка. Так и не поняв, что это за влага, я протолкнул ее в пищевод и в смятении уставился на менеджера. После звонкого вопля он утратила часть мощи и подкрепилась киви, каковой фруктец и сунула в рот вместе с волосатой шкуркой.