Страница:
В первый послепраздничный день реклама доставала не слишком, и карта на линзах уверенно вела меня мимо незнакомых домов и безлюдных кварталов. Через два-три фарсанга потянулись двух– и трехэтажные коттеджи, рядом с которыми можно было увидеть только ржавых айбо. Бедные псы давно отчаялись пообщаться с хозяевами, утонувшими в Сети, и уныло крутились по участкам в компании с автоматическими садовниками.
Начинался своеобразный квартал частной застройки, и занимал он, судя по карте, почти такую же площадь, что и сам город. Признаться, раньше я бывал здесь только один раз, в компании с подругой, чьи предки сподобились урвать достаточно бабок на подобную роскошь. Шайтан, сколько лет назад это было?.. Сорок или пятьдесят.
Помнится, была с этими умными домами в свое время немалая проблема. В смысле, не с самими домами, разумеется, а со своеобразным отношением к ним со стороны дервишей. Но об этом я в попозже расскажу, в контексте происшествий, если настроение будет. А пока можете отыскать в Сети нужную информацию и освежить в памяти, о чем речь.
Дороги тут сохранились получше, чем в других местах. Во всяком случае, БМВ у меня не рассыпался посреди пути, а добрался до нужного дома.
Я думал, что это будет обычная двухэтажная халупа со всеми наворотами типа спутниковой тарелки, электростанции на природных источниках и полной робо-защиты, сквозь которую сумеет пробиться только самый ушлый каландар с задатками хакера.
Как бы не так. То есть защита здесь, понятно, была, но вот все остальное – хрен там. Владелец успел возвести только два этажа, прикрыл сверху солнечными батареями и поставил банальный ветряк, чтобы обеспечить энергией периметр.
Растительность тут повсюду имелась, но не слишком густая по причине осени. Летом, пожалуй, сквозь кусты я бы ни шайтана не разглядел, а тут – пожалуйста. «И как туда попасть? – озадачился я. – Что, наконец, тут могла делать Наталья?» В обоих соседних домах, таких же недостроенных, было тихо, но там наверняка прятались либо хозяева, либо каландары. И в «моем» доме, скорее всего, кто-нибудь торчал.
Делать было нечего, пришлось засветиться – я связался через дабир с программой районной администрации и запросил разрешение на вход в жилище. Сигнал через неведомую цепочку согласований попытался выйти на владельца. Уж не знаю, то ли дом был ничейный и продавался, то ли хозяева выдали разрешение, а замок на воротах щелкнул и приглашающе замигал зеленым глазом.
– Добрый день! – гаркнул я, очутившись внутри вместе с тачкой.
Как я и думал, ответа не последовало.
Эх, где мой виртуальный пистолет из сутенерской бытности? Пришлось довольствоваться самодельным шокером на сто тысяч вольт.
– Никого не трону! – заявил я в сторону окон и медленно двинулся вперед, под «прикрытием» облетевших кустов.
В этот момент мне навстречу откуда-то вылетела иголка с ядом и угодила точно в шею. Так что все дальнейшее мне сейчас приходится восстанавливать по записям дабира. Ну да мне и вам не привыкать.
– И какого лешего ты сюда приперся? – вопросила меня заросшая седым волосом рожа.
– Бисми Ллахи рахмани рахим, – промямлил я непослушными губами и языком. – Что еще за лешие?
– Шурале по-твоему, правоверный. Прекрати грязно выражаться в моем доме, если хочешь быть его гостем.
– Ты кто такой?
– Я первый спросил.
Мне удалось наладить зрение – наверное, я так истово барахтался привязанным к стулу, что кровь с особой живостью пробежала по сосудам и растворила-таки толику снотворного яда.
– Нет, ты меня о другом спросил!
– Заткнись и отвечай по делу, кус эмык!
– Иди к черту, зимми.
– Ты нашу нечистую силу всуе не склоняй.
Пока мы с препирались со старым кафиром, троим детям наскучило нас слушать, и они расползлись по подвалу. Рядом с нами остались только сам прилипчивый шейх и пара негров – мужлан средних лет и его подруга. И сидела на давленом кресле еще одна кучерявая пери, которая курила длиннейшую, словно клюшка для чоугана, трубку. Хотя эта девка после пристального разглядывания оказалась не черной, а смуглой, но с толстыми губищами.
Одежда у них была отстойной, как у нормальных дервишей, но с виду чистой. И в подвале даже не слишком воняло. В основном табачным дымом.
– Выкладывай, кто такой и зачем явился в наш дом, – сформулировал претензию шейх.
– А, так ты охраняешь чужую собственность! Ну-ну. Сразу бы так и сказал.
– Давайте выкинем его обратно, а тачку себе оставим, – предложила кудрявая девка. – Ничего смешного не говорит, чушь несет. Скучный он, да еще исламист. Взорвать хотел наш коттедж? Признавайся!
– Меня хозяйка отправила сюда для возобновления работ, – счел нужным сообщить я. – Если кто-нибудь из вас достаточно умен, чтобы понимать буквы, то у меня в кармане удостоверение личности и лицензия ландшафтного дизайнера. Так что попрошу немедленно развязать меня и вообще убираться вон с чужой территории, пока я не вызвал полицию. Конечно, если я увижу договор об аренде или подряде…
Они дружно рассмеялись, даже дети, которым снова понравилось таращить на чужака зенки. Они стали щупать мою одежку и пытаться оторвать от нее кусок, но их пальчики и ноготки были пока еще недостаточно крепкими для такого вандализма.
– Хозяйка, говоришь? Такая страшная тетка лет шестидесяти, седая и толстая?
– Нет, юная женщина прелестной наружности, стройная и с каштановыми волосами.
Они переглянулись, и шейх соизволил влезть сухощавой ладонью мне в карман куртки.
– Да таких пери в городе – полтора миллиона, – с оттенком нерешительности возразила кучерявая. – Может, все-таки прикончим террориста? Только я сперва его изнасилую – даром, что ли, спид пропадает?
– Альмира! – одернул ее мужлан.
– Застрахован? – спросил шейх.
Он достал у меня из кармана голограмму Натальи и показал ее соратникам. Очевидно, дева на снимке была им отлично знакома как подлинная хозяйка жилища, поскольку по рожам пленителей разлилась кислота, как от доброго куска лимона.
– А то! Со мной лучше не связываться, братия.
Они в остатках сомнения переглянулись и пришли к молчаливому выводу, что разделывать меня на куски и коптить нецелесообразно. А может, их пищевые запасы были достаточны и без моей туши. Так или иначе, шейх взял с меня клятву не разрушать их быт резкими движениями, и я обрел относительную свободу. Шокер, правда, никто не поспешил мне вручить, но старик заверил, что выкинет его за ворота, когда я покину усадьбу.
– Поиграем в полицию! – радостно предложила детвора и облепила мне штанины, но я отверг призыв.
– На днях возобновится строительство, – сообщил я злорадно.
Каландары опечалились.
– Не повезло, так не повезло, – стоически вздохнул шейх, а прочие исторгли возгласы гнева и уныния. – Так ты зачем явился-то, говоришь?
– Осмотреть местность, прикинуть стоимость дизайна сада и составить предварительный план.
– Фу, да кому это нужно?
– Заказчику, поскольку она нормальная. Кто покажет мне местность, други?
– Да хоть я! – вскинулась кудрявая.
– Альмира…
Мужлан, судя по всему отец или дядя девицы, высказал протест, но дерзкая черная пери проигнорировала его:
– Я и так днями напролет с твоими детьми вошкаюсь.
Так и она обрела возможность к передвижению. Первым делом мы покинули затхлое жилище дервишей и выкарабкались под открытое небо, где все неприятности пленения показались мне малой платой за солнце, ветер и синее небо.
Участок вокруг дома пребывал в девственном состоянии. Вернее, часть его засеяли маками и марихуаной, насколько хватило семян и способностей, зато прочие площади оккупировали крапива и бурьян.
– Так ты мать всех этих коротышек, цыпа? – вопросил я. – А тот суровый зимми – твой супруг?
– Иди к черту, дебил. Староверы мы.
– Ух ты. Зимми в квадрате, значит.
– Ты всегда такой тупой? Бездомные они были, пока к нам не прибились. Точнее, это еще до моего приходы случилось, их старик насобирал, как здесь поселился. Кто из соседних домов, кто из города… По-разному. А я уже потом пришла, когда мне диагноз поставили и парень меня за дверь выставил.
– У тебя в натуре спид?
– Ну и?.. Кондомов нет, что ли?
– Нет.
– Ладно, у меня найдутся.
– Не приставай, я на работе.
Она только хмыкнула в ответ, но разговоры прекратила. Я же принялся осматривать местность более детально. Была она воистину дикой, словно в первый день сотворения Аллахом. Ближайшая точка входа в Сеть находилась, разумеется, на крыше «моего» коттеджа, но никакого внятного ландшафтного сигнала от нее не поступало. Как сдали строители, так и торчит без толку.
– Ты линзы носишь? – спросил я.
– Бесовщина эти ваши линзы, тьфу на них.
– Скажешь, образ у тебя тоже природный?
– А то какой же.
– И когда морщины и пузо появятся, тоже не станешь ничего менять?
– Иди к черту.
– Все вы такие, поборники природной чистоты! Если уж болеть, так по-настоящему, а заодно пусть все видят мою противную рожу и мучаются от омерзения.
– Я тебе неприятна? – удивилась пери. – Протри линзы!
Не знаю, какие при этом бродили в башке у я-2 мысли, привожу только его словоизвержения. Похоже, этот хлыщ любил высказываться по всякому поводу, особенно когда его об этом не просили. Вот и к черной девке прицепился с нотациями, будто она в них нуждалась.
Я-1 лично считаю, что за веру людей порицать не стоит, они и так будут чадно гореть в преисподней, когда сдохнут – так зачем их еще и при жизни канать? И я тоже сдохну, и я гореть буду, не дергайтесь! Что-то меня в теологию потянуло. Наверное, дабир достал своими напоминаниями не только меня-2, но и меня-1. Ладно, излагаю дальше, что этот дизайнер на чужом участке колбасил.
А он, кажется, находил в происходящем осмотре небывалое удовольствие, почти как от секса тащился. Расхаживал между посадками злаков и пометки в дабире делал, прямо ногтем по экрану – калам-то я-1 потерял! Это его лишь поначалу смутило, потом шпарил как заведенный – секвойя там, каменный гриб сям, виртуальная бездна со звездами в глубине тут.
Удивительно просто у него выходило, я почти в офигении потом записи просматривал. И когда только наловчился?
– Ты Эдик «Танк» Кулешов, рафинад, – наконец сообщил дабир.
– Чего это он у тебя разговаривает? – насторожилась Альмира.
– Какой еще рафинад? – опешил в свою очередь Эдик-2.
– Типа член у тебя твердый и сладкий, наверное. Ну, закончил свои бестолковые делишки? Может, пора уже в доме пошерудить?
– Вирус, что ли, завелся?.. Цифровой спид, например.
– Ну и дебил.
Первичный набросок будущего программного ландшафта был сотворен, и при таком благоприятном течении событий можно было заняться интерьерами. Подозреваю, что я-2 уже предвкушал, как даст волю фантазии и превратит жалкий двухэтажный домишко во дворец индийского раджи.
Начали мы с кухни, где я-2 первым делом залез в холодильник и высосал из пластиковой бутыли сто граммов ледяной воды – больше ни хрена из напитков не нашлось.
Общая разруха в коттедже угнетала, и вся неприкрытая мерзость обстановки, а вернее ее полное отсутствие и тотальный хлам, способны поразить даже сейчас, после мягкой обработки дабирной записывающей программой. Снующие вокруг дети активно препятствовали творческой обработке помещений, то и дело хватая меня-2 за штанины и норовя повалить на грязный пол.
– Психологический фон ужасен, – недовольно заявил я-2. – Так вы следите за порядком, кафиры?
– Что уж такого? На втором этаже лучше.
– Ты Эдик «Танк» Кулешов, рафинад, – заявил мой дабир.
– С ума сошел, – удивился я-2 и отрубил к шайтану звук у несчастного прибора. Это стало мне-1 хорошим уроком.
Ладно хоть все коммуникации и вай-фай точки в доме сохранились, а то бы пришлось в уме фантазировать, какие тут можно наворотить интерьеры. Люблю обширные пространства, и дом позволял разгуляться. Вдоль стен имелись полосы для установки подвижных «эскалаторов», имитирующих беспредельное продвижение во все стороны. Стены, если отскоблить с них налет времени, в должный день примут надлежащий нейтральный вид, пригодный для произвольной подсветки, а мебель обрастет придуманными мной паттернами.
– Не путайся под руками, – скомандовал я (достало твердить «я-2», и так ясно) Альмире. – И куда мой калам подевался, кто видел? Ты сперла, сука?
– Не видели… Да кончай ты дурью маяться, исполнительный какой.
– Это не дурь, а сканирование объема для будущего наложения пространственных моделей.
Я провел глазком дабирной камеры по потолку и опустил ее вниз, наткнувшись на обнаженную грудь девицы. Она с наглым видом выпятила бзаз и чуть ли не уткнула ее в прибор.
– Ну и как тебе такие изгибы пространства? Пониже еще круче.
– Помехи вносишь! А если дети застукают или кафир с шейхом?
– Они только рады, что от меня избавились. Я про спид пошутила, чтобы ты наверняка завелся.
– Извращенка.
Здесь запись дабира обрывается, и ничего дельного поведать о следующих десяти минутах я не могу. Меня теперешнего там не было, и оправдываться за чужие поступки не считаю нужным. Скажу больше – я рад, что этот идиот-дизайнер сподобился отключить дабир, хотя и сделал он так сугубо из практических соображений, а вовсе не с целью сокрыть деяние. Дело в том, что я немного занимался этими вопросами и знаю, что сканирование объема лучше не путать с прочими занятиями, иначе потом замучаешься пространственный «мусор» из памяти вычищать.
– …А потом я парнишкой познакомилась, он аж из Уродова приехал на стройке работать, – прошелестела Альмира. – С него-то мои беды и пошли.
Ее голова покоилась у меня-2 в районе шеи, остальная же диспозиция укладывалась в одно слово: горизонтально. По счастью, под моими костями (как выяснилось позднее) был расстелен довольно чистый плед.
– Да неужто? А по-моему, ты тут неплохо устроилась.
– Все равно скоро выставят, тогда пойду в другую секту, а может и раньше свалю. Эта уже надоела, скучная. Ни тебе оргий, ни таинственных ритуалов… А давай ты меня к себе возьмешь? Я даже готовить умею и посуду мыть вручную, прикинь – на счетчиках воды и электричества немеряно сэкономишь.
– Гонишь! Так что там за уродские беды на тебя обрушились, вещай.
И она поведала мне жутковатую повесть о своих злоключениях. Мол, любила она без памяти некоего крановщика, что день-деньской торчал в будке под облаками и передвигал бетонные плиты с места на место. А во время обеденного перерыва Альмира как невеста проникала на стройку и лифтом добиралась до верхотуры, чтобы попотчевать сердечного друга питательной трапезой. Да не какими-нибудь заморозками без цвета, вкуса и запаха, а белками и углеводами в лучшем виде, о жирах и речи нет. А потом они в тесноте, но с чувством любили друг друга в сияющих небесах, под недреманным оком Иисуса. Так и сказала. Зимми, что с нее взять!
– Да, высокая любовь, – признал я.
– Увы, закончилось все печально.
– Так всегда бывает.
Однажды надо было сооружать дом в особой спешке, и на секс времени не осталось. Однако горячая Альмира в ажитации припала к чреслам товарища, пока он ворочал плиты, и довела того до умопомрачения. Словом, проклятая бетонная хрень въехала не туда и сокрушила часть уже возведенного строения, а одному медлительному парню попало под дых и сбило дыхание вместе с парой ребер.
Гнев прораба был жуток. Когда виновник аварии сошел на почву, босс уже занес руку и открыл пасть, чтобы отправить крановщика в отставку, но приметил смазливую рожицу Альмиры со спермой на губах и призадумался.
– Так это ты – причина драмы? – возопил он, указывая на пери.
– Я, – призналась та. – Накажите меня, большой человек, а жениха моего не троньте, и мы отработаем убытки внеурочными трудами и адским рвением.
– Уж ты отработаешь, – облизнулся босс.
И окружающие строители враз обо всем догадались, заухали весело, даже раненый в пузо маляр улыбнулся сквозь боль и страдание, ибо возмечтал о повышенной компенсации.
– Сумасшедшие, – сказал я. – Дикари, что ли?
– Среди простого народа немало любителей реальных похождений, – суховато сообщила девушка. – Сам посуди, если они после работы вынуждены навещать родичей, играть в нарды и развлекать супруг, а днем трудолюбиво корпеть на стройке… На две-три жены далеко не у каждого средств достанет, это же не адвокаты и сетевые архитекторы, а обычные строители. Кому сейчас дома нужны? Платят за них мало, норовят поменьше квартирку занять.
– Ладно, не талдычь. Дальше-то что было?
– А то не догадываешься? Растлили меня всей стройкой, иначе грозились все на одного моего жених списать, чтобы только он за ущерб отдувался.
– Ты за него пыхтела, а он тебя разлюбил?
– Догадливый, черт.
Когда она примерно через неделю сообразила, что крановщик охладел к подруге и без прежнего воодушевления принимает от нее обеды и любовь, только и мечтая о завершении строительства, то сразу покончила с блудом. Не явилась на другой день, и все. Страдала, понятно, слезы проливала и даже подумала, не переметнуться ли ей к маляру, который уже подлатал ушибленное тело и являл собой образец любовника.
Но в плане брака рассчитывать на него, видимо, не стоило. Репутация Альмиры в этих краях как скромной пери была серьезно подорвана. И тогда она ушла в сектантки.
– Много сект поменяла, всего за два года, – похвалилась Альмира. – Кармелиткой была, сестрой Марией, москвичкой, санитаркой, ведьмой, схимницей… Теперь вот со староверами обретаюсь. Возьми меня к себе, я все умею делать, ты ведь уже понял.
– Да, ты хороша. Но что скажет Наталья?
– А у тебя с ней роман? – неприятно удивилась пери.
– Вроде как. Точно не уверен.
Альмира ничего не ответила на это, только напялила майку с трусами и приготовилась свалить. Я тоже стал выковыривать из-под кровати штаны, как вдруг у меня перед носом упала флэшка.
– Что за шняга?
– Передай своей хозяйке, – вздохнула дева. – Обронила в последний раз, а я подобрала и спрятала. Думала, там что-то интересное, а оказался похабный бред.
– Уродовские басни?
– Точно, уродские. Мистика про собачью голову, мне чуть дурно не стало. И кому только надо такую гадость выдумывать?
– Мало ли маньяков кругом!
– Ты прав, котик.
Пока мы так духовно общались, я-2 приладил флэшку Натальи к дабиру и скрупулезно скопировал ее содержимое. Уж не знаю, что в башке у этого «дизайнера» в тот момент творилось. Может, подсознание в моем-1 лице подсказывало ему так поступить?
Иные могут мне заявить, и будут отчасти правы: какого хрена, Танк? Делать тебе больше нечего, как собирать с разных архаичных носителей хроники несуществующего города, к тому же трактующие о банальных студентках никому не нужного колледжа? А я вот что скажу: это часть нашей жизни, какова бы она ни была, самая мрачная и грязная изнанка бытия, какую и увидеть-то дано не каждому, а уж отразить и подавно. Пусть это выдумка, как заверяет нас напыщенный кретин God, и нет в его славном Уродове ни чудовищных девиц, ни бродячих собак, ни 100-градусного самогона, ни прочих гноящихся язв на сочном теле нашего общества. Может, это плод извращенного воображения самого Творца, который устал от благолепного вида правоверных на саджжадах, что перебирают сабхи и творят саляты в его славу?
Да идите к шайтану, что я тут распинаюсь? Когда расследуешь такое невероятное дело, как это, всякое лыко может оказаться в строке, даже гнилое. И кроме того, обращаю ваше внимание – я честно предупреждаю слабонервных, что читать уродовские истории не обязательно. (Я тоже! Я тоже предупреждаю! Слушайте, что Танк говорит. – Прим. ред.)
– Сожги ее, – посоветовал я. – Но можешь и вернуть Наталье.
«Вряд ли туда вернется», – думаю я-1 сейчас.
– А сам не хочешь?
– Ладно…
«Почему бы и нет», – здраво рассудил я-2 (возможно). Нам в любом случае предстояло встретиться, чтобы обсудить садовый и внутренний дизайн – хоть в Сети, а хоть и в реале. Если ей флэшка дорога как фетиш, можно и почтой загнать, а иначе файлом ее содержимое схавает.
– Прощай, пери, – молвил я и восстал с кровати.
– Ты точно не хочешь меня к себе взять?
– А обратно доберешься, если я тебя прогоню?
– Не привыкать.
– Шайтан с тобой, поехали! Только у меня уже есть восемнадцать жен, будешь жить в чулане… Шучу. – Я подкрутил верньер громкости на дабире и услыхал очередное напоминание о «рафинадности» Танка. – Ох, разберу я тебя, электричеством замучаю, программы сотру!
Так и вышло, но спустя несколько часов, да и программы уцелели. А уж кого конденсатор поджарил, и Cactus’у ясно.
Comments on this: 5
Тася: Эдик, заканчивай уже с этим делом и звони клиенту. Сколько можно за мой счет жить? Ты уже во всем разобрался, к чему дальше тянуть?
Ахмед: Привлек зимми в семью, то достойный поступок… Но почему остальных староверов не попытался наставить на путь истинный?
Cactus: Дядя, вот что мне неясно – где смачные описания секса, где голограммы крутых телок? И чего это я у тебя синонимом идиота стал? Не такой уж я тупой, даже умный местами.
Петро: Как я понял, этот персонаж снова превратился во что-то альтернативное. Может, пора остановиться и выдать клиенту результат? Давно не встречал такого «вдумчивого» расследования.
God: Неубедительно свистишь. Если не хочешь, чтобы читали «уродовские» истории, нечего их сюда помещать. В последний раз предупреждаем: прекрати чернить наш прекрасный город! Собачьи головы какие-то! Что за бред?
У кого же такого не случалось, спросите вы. Всякий когда-то обретал относительную свободу, отгораживал в родительской квартире закуток и принимался мастерить там «оазис детства». А вот у нас была такая крошечная комнатушка, и в ней было набито так много замшелой мебели, доставшейся от предков, что мне лет до двенадцати не удавалось выторговать себе угол.
Я ходил по сети к друзьям и с тайной завистью тусовался в их самодельных «вотчинах». О, какими прекрасными они мне казались! Большинство, разумеется, дергало куски интерьера из обстановки старших братьев и сестер, дополняя их общедоступными текстурами и деталями интерьера. Предков не слушал никто, да их такие глупости не интересовали. Стандартные шкафы, типичные лампы и набившие оскомину картины со скульптурами – виноградные лозы, витиеватые буквы… Математические, каллиграфические, цветочные элементы! Бесчисленные копии Обри Бердслея и его последователей так и пестрели в апартаментах моих приятелей.
У кого предки побогаче, те отстраивали себе виртуальные восточные дворцы с фонтанами и танцовщицами, остальные довольствовались более скромными домами. И только я никого не мог позвать в собственный угол, чтобы оттянуться на коврике у бассейна, под музыку, в компании избранных.
Думаю, именно поэтому мой дизайнерский опыт превратился в родовые творческие муки. Ведь я отговаривался вовсе не тем, что родители не дают мне денег на покупку подвижного паркета, автономной гарнитуры, обивку стен тактильно чувствительными обоями и аренду носителя, не говоря уж об оплате непрерывного трафика. Нет, мне втемяшилось в голову заявить, что моя первая отдельная квартира будет образцом идеального вкуса и возвышенного стиля! А потому требует такого вдумчивого проектирования, что двумя днями и даже месяцами не отделаешься…
Эх, да что теперь ворошить былое? Я сыпал цитатами из умных книг по дизайну и архитектуре, показывал желающим голограммы отдельных кусочков будущего интерьера и еще Аллах знает сколькими способами наводил тень на плетень.
Тяжело мне вспоминать об этом. Лучше не стану. Очевидно, тогда от меня и отпочковался Танк-дизайнер, ведь я столько напроектировал, что воплотить мириады замыслов (и банальных, и с проблеском идеи) в одном крошечном закутке, который выделили мне в конце концов родители, было немыслимо.
В итоге, впрочем, чего-то я все же достиг – вот, можете полюбоваться. Сейчас этот дизайн смотрится архаично, но в те времена…
Расслабились? Держите тогда последний кусок уродовской хроники, самый отвратительный, непотребный и гнусный! Кстати, я его так и не дочитал.
Comments on this: 4
Lomo: Что-то я не понял, ты с этим делом покончил или еще нет? А то забегай в мою стильную конуру! Всех приглашаю.
Cactus: Ну, ничего, в общем… Устарело, конечно, а так терпимо. Давай уже в самом деле разбирайся с этой пресловутой Натальей! Как я понял, ты уже вот-вот ее застукаешь?
Эмиль: Если не покончишь с этим делом, свихнешься, и никакие экскурсы в прошлое не спасут.
Танк: Не нравятся мои воспоминания – не читайте, сколько повторять?
Начинался своеобразный квартал частной застройки, и занимал он, судя по карте, почти такую же площадь, что и сам город. Признаться, раньше я бывал здесь только один раз, в компании с подругой, чьи предки сподобились урвать достаточно бабок на подобную роскошь. Шайтан, сколько лет назад это было?.. Сорок или пятьдесят.
Помнится, была с этими умными домами в свое время немалая проблема. В смысле, не с самими домами, разумеется, а со своеобразным отношением к ним со стороны дервишей. Но об этом я в попозже расскажу, в контексте происшествий, если настроение будет. А пока можете отыскать в Сети нужную информацию и освежить в памяти, о чем речь.
Дороги тут сохранились получше, чем в других местах. Во всяком случае, БМВ у меня не рассыпался посреди пути, а добрался до нужного дома.
Я думал, что это будет обычная двухэтажная халупа со всеми наворотами типа спутниковой тарелки, электростанции на природных источниках и полной робо-защиты, сквозь которую сумеет пробиться только самый ушлый каландар с задатками хакера.
Как бы не так. То есть защита здесь, понятно, была, но вот все остальное – хрен там. Владелец успел возвести только два этажа, прикрыл сверху солнечными батареями и поставил банальный ветряк, чтобы обеспечить энергией периметр.
Растительность тут повсюду имелась, но не слишком густая по причине осени. Летом, пожалуй, сквозь кусты я бы ни шайтана не разглядел, а тут – пожалуйста. «И как туда попасть? – озадачился я. – Что, наконец, тут могла делать Наталья?» В обоих соседних домах, таких же недостроенных, было тихо, но там наверняка прятались либо хозяева, либо каландары. И в «моем» доме, скорее всего, кто-нибудь торчал.
Делать было нечего, пришлось засветиться – я связался через дабир с программой районной администрации и запросил разрешение на вход в жилище. Сигнал через неведомую цепочку согласований попытался выйти на владельца. Уж не знаю, то ли дом был ничейный и продавался, то ли хозяева выдали разрешение, а замок на воротах щелкнул и приглашающе замигал зеленым глазом.
– Добрый день! – гаркнул я, очутившись внутри вместе с тачкой.
Как я и думал, ответа не последовало.
Эх, где мой виртуальный пистолет из сутенерской бытности? Пришлось довольствоваться самодельным шокером на сто тысяч вольт.
– Никого не трону! – заявил я в сторону окон и медленно двинулся вперед, под «прикрытием» облетевших кустов.
В этот момент мне навстречу откуда-то вылетела иголка с ядом и угодила точно в шею. Так что все дальнейшее мне сейчас приходится восстанавливать по записям дабира. Ну да мне и вам не привыкать.
– И какого лешего ты сюда приперся? – вопросила меня заросшая седым волосом рожа.
– Бисми Ллахи рахмани рахим, – промямлил я непослушными губами и языком. – Что еще за лешие?
– Шурале по-твоему, правоверный. Прекрати грязно выражаться в моем доме, если хочешь быть его гостем.
– Ты кто такой?
– Я первый спросил.
Мне удалось наладить зрение – наверное, я так истово барахтался привязанным к стулу, что кровь с особой живостью пробежала по сосудам и растворила-таки толику снотворного яда.
– Нет, ты меня о другом спросил!
– Заткнись и отвечай по делу, кус эмык!
– Иди к черту, зимми.
– Ты нашу нечистую силу всуе не склоняй.
Пока мы с препирались со старым кафиром, троим детям наскучило нас слушать, и они расползлись по подвалу. Рядом с нами остались только сам прилипчивый шейх и пара негров – мужлан средних лет и его подруга. И сидела на давленом кресле еще одна кучерявая пери, которая курила длиннейшую, словно клюшка для чоугана, трубку. Хотя эта девка после пристального разглядывания оказалась не черной, а смуглой, но с толстыми губищами.
Одежда у них была отстойной, как у нормальных дервишей, но с виду чистой. И в подвале даже не слишком воняло. В основном табачным дымом.
– Выкладывай, кто такой и зачем явился в наш дом, – сформулировал претензию шейх.
– А, так ты охраняешь чужую собственность! Ну-ну. Сразу бы так и сказал.
– Давайте выкинем его обратно, а тачку себе оставим, – предложила кудрявая девка. – Ничего смешного не говорит, чушь несет. Скучный он, да еще исламист. Взорвать хотел наш коттедж? Признавайся!
– Меня хозяйка отправила сюда для возобновления работ, – счел нужным сообщить я. – Если кто-нибудь из вас достаточно умен, чтобы понимать буквы, то у меня в кармане удостоверение личности и лицензия ландшафтного дизайнера. Так что попрошу немедленно развязать меня и вообще убираться вон с чужой территории, пока я не вызвал полицию. Конечно, если я увижу договор об аренде или подряде…
Они дружно рассмеялись, даже дети, которым снова понравилось таращить на чужака зенки. Они стали щупать мою одежку и пытаться оторвать от нее кусок, но их пальчики и ноготки были пока еще недостаточно крепкими для такого вандализма.
– Хозяйка, говоришь? Такая страшная тетка лет шестидесяти, седая и толстая?
– Нет, юная женщина прелестной наружности, стройная и с каштановыми волосами.
Они переглянулись, и шейх соизволил влезть сухощавой ладонью мне в карман куртки.
– Да таких пери в городе – полтора миллиона, – с оттенком нерешительности возразила кучерявая. – Может, все-таки прикончим террориста? Только я сперва его изнасилую – даром, что ли, спид пропадает?
– Альмира! – одернул ее мужлан.
– Застрахован? – спросил шейх.
Он достал у меня из кармана голограмму Натальи и показал ее соратникам. Очевидно, дева на снимке была им отлично знакома как подлинная хозяйка жилища, поскольку по рожам пленителей разлилась кислота, как от доброго куска лимона.
– А то! Со мной лучше не связываться, братия.
Они в остатках сомнения переглянулись и пришли к молчаливому выводу, что разделывать меня на куски и коптить нецелесообразно. А может, их пищевые запасы были достаточны и без моей туши. Так или иначе, шейх взял с меня клятву не разрушать их быт резкими движениями, и я обрел относительную свободу. Шокер, правда, никто не поспешил мне вручить, но старик заверил, что выкинет его за ворота, когда я покину усадьбу.
– Поиграем в полицию! – радостно предложила детвора и облепила мне штанины, но я отверг призыв.
– На днях возобновится строительство, – сообщил я злорадно.
Каландары опечалились.
– Не повезло, так не повезло, – стоически вздохнул шейх, а прочие исторгли возгласы гнева и уныния. – Так ты зачем явился-то, говоришь?
– Осмотреть местность, прикинуть стоимость дизайна сада и составить предварительный план.
– Фу, да кому это нужно?
– Заказчику, поскольку она нормальная. Кто покажет мне местность, други?
– Да хоть я! – вскинулась кудрявая.
– Альмира…
Мужлан, судя по всему отец или дядя девицы, высказал протест, но дерзкая черная пери проигнорировала его:
– Я и так днями напролет с твоими детьми вошкаюсь.
Так и она обрела возможность к передвижению. Первым делом мы покинули затхлое жилище дервишей и выкарабкались под открытое небо, где все неприятности пленения показались мне малой платой за солнце, ветер и синее небо.
Участок вокруг дома пребывал в девственном состоянии. Вернее, часть его засеяли маками и марихуаной, насколько хватило семян и способностей, зато прочие площади оккупировали крапива и бурьян.
– Так ты мать всех этих коротышек, цыпа? – вопросил я. – А тот суровый зимми – твой супруг?
– Иди к черту, дебил. Староверы мы.
– Ух ты. Зимми в квадрате, значит.
– Ты всегда такой тупой? Бездомные они были, пока к нам не прибились. Точнее, это еще до моего приходы случилось, их старик насобирал, как здесь поселился. Кто из соседних домов, кто из города… По-разному. А я уже потом пришла, когда мне диагноз поставили и парень меня за дверь выставил.
– У тебя в натуре спид?
– Ну и?.. Кондомов нет, что ли?
– Нет.
– Ладно, у меня найдутся.
– Не приставай, я на работе.
Она только хмыкнула в ответ, но разговоры прекратила. Я же принялся осматривать местность более детально. Была она воистину дикой, словно в первый день сотворения Аллахом. Ближайшая точка входа в Сеть находилась, разумеется, на крыше «моего» коттеджа, но никакого внятного ландшафтного сигнала от нее не поступало. Как сдали строители, так и торчит без толку.
– Ты линзы носишь? – спросил я.
– Бесовщина эти ваши линзы, тьфу на них.
– Скажешь, образ у тебя тоже природный?
– А то какой же.
– И когда морщины и пузо появятся, тоже не станешь ничего менять?
– Иди к черту.
– Все вы такие, поборники природной чистоты! Если уж болеть, так по-настоящему, а заодно пусть все видят мою противную рожу и мучаются от омерзения.
– Я тебе неприятна? – удивилась пери. – Протри линзы!
Не знаю, какие при этом бродили в башке у я-2 мысли, привожу только его словоизвержения. Похоже, этот хлыщ любил высказываться по всякому поводу, особенно когда его об этом не просили. Вот и к черной девке прицепился с нотациями, будто она в них нуждалась.
Я-1 лично считаю, что за веру людей порицать не стоит, они и так будут чадно гореть в преисподней, когда сдохнут – так зачем их еще и при жизни канать? И я тоже сдохну, и я гореть буду, не дергайтесь! Что-то меня в теологию потянуло. Наверное, дабир достал своими напоминаниями не только меня-2, но и меня-1. Ладно, излагаю дальше, что этот дизайнер на чужом участке колбасил.
А он, кажется, находил в происходящем осмотре небывалое удовольствие, почти как от секса тащился. Расхаживал между посадками злаков и пометки в дабире делал, прямо ногтем по экрану – калам-то я-1 потерял! Это его лишь поначалу смутило, потом шпарил как заведенный – секвойя там, каменный гриб сям, виртуальная бездна со звездами в глубине тут.
Удивительно просто у него выходило, я почти в офигении потом записи просматривал. И когда только наловчился?
– Ты Эдик «Танк» Кулешов, рафинад, – наконец сообщил дабир.
– Чего это он у тебя разговаривает? – насторожилась Альмира.
– Какой еще рафинад? – опешил в свою очередь Эдик-2.
– Типа член у тебя твердый и сладкий, наверное. Ну, закончил свои бестолковые делишки? Может, пора уже в доме пошерудить?
– Вирус, что ли, завелся?.. Цифровой спид, например.
– Ну и дебил.
Первичный набросок будущего программного ландшафта был сотворен, и при таком благоприятном течении событий можно было заняться интерьерами. Подозреваю, что я-2 уже предвкушал, как даст волю фантазии и превратит жалкий двухэтажный домишко во дворец индийского раджи.
Начали мы с кухни, где я-2 первым делом залез в холодильник и высосал из пластиковой бутыли сто граммов ледяной воды – больше ни хрена из напитков не нашлось.
Общая разруха в коттедже угнетала, и вся неприкрытая мерзость обстановки, а вернее ее полное отсутствие и тотальный хлам, способны поразить даже сейчас, после мягкой обработки дабирной записывающей программой. Снующие вокруг дети активно препятствовали творческой обработке помещений, то и дело хватая меня-2 за штанины и норовя повалить на грязный пол.
– Психологический фон ужасен, – недовольно заявил я-2. – Так вы следите за порядком, кафиры?
– Что уж такого? На втором этаже лучше.
– Ты Эдик «Танк» Кулешов, рафинад, – заявил мой дабир.
– С ума сошел, – удивился я-2 и отрубил к шайтану звук у несчастного прибора. Это стало мне-1 хорошим уроком.
Ладно хоть все коммуникации и вай-фай точки в доме сохранились, а то бы пришлось в уме фантазировать, какие тут можно наворотить интерьеры. Люблю обширные пространства, и дом позволял разгуляться. Вдоль стен имелись полосы для установки подвижных «эскалаторов», имитирующих беспредельное продвижение во все стороны. Стены, если отскоблить с них налет времени, в должный день примут надлежащий нейтральный вид, пригодный для произвольной подсветки, а мебель обрастет придуманными мной паттернами.
– Не путайся под руками, – скомандовал я (достало твердить «я-2», и так ясно) Альмире. – И куда мой калам подевался, кто видел? Ты сперла, сука?
– Не видели… Да кончай ты дурью маяться, исполнительный какой.
– Это не дурь, а сканирование объема для будущего наложения пространственных моделей.
Я провел глазком дабирной камеры по потолку и опустил ее вниз, наткнувшись на обнаженную грудь девицы. Она с наглым видом выпятила бзаз и чуть ли не уткнула ее в прибор.
– Ну и как тебе такие изгибы пространства? Пониже еще круче.
– Помехи вносишь! А если дети застукают или кафир с шейхом?
– Они только рады, что от меня избавились. Я про спид пошутила, чтобы ты наверняка завелся.
– Извращенка.
Здесь запись дабира обрывается, и ничего дельного поведать о следующих десяти минутах я не могу. Меня теперешнего там не было, и оправдываться за чужие поступки не считаю нужным. Скажу больше – я рад, что этот идиот-дизайнер сподобился отключить дабир, хотя и сделал он так сугубо из практических соображений, а вовсе не с целью сокрыть деяние. Дело в том, что я немного занимался этими вопросами и знаю, что сканирование объема лучше не путать с прочими занятиями, иначе потом замучаешься пространственный «мусор» из памяти вычищать.
– …А потом я парнишкой познакомилась, он аж из Уродова приехал на стройке работать, – прошелестела Альмира. – С него-то мои беды и пошли.
Ее голова покоилась у меня-2 в районе шеи, остальная же диспозиция укладывалась в одно слово: горизонтально. По счастью, под моими костями (как выяснилось позднее) был расстелен довольно чистый плед.
– Да неужто? А по-моему, ты тут неплохо устроилась.
– Все равно скоро выставят, тогда пойду в другую секту, а может и раньше свалю. Эта уже надоела, скучная. Ни тебе оргий, ни таинственных ритуалов… А давай ты меня к себе возьмешь? Я даже готовить умею и посуду мыть вручную, прикинь – на счетчиках воды и электричества немеряно сэкономишь.
– Гонишь! Так что там за уродские беды на тебя обрушились, вещай.
И она поведала мне жутковатую повесть о своих злоключениях. Мол, любила она без памяти некоего крановщика, что день-деньской торчал в будке под облаками и передвигал бетонные плиты с места на место. А во время обеденного перерыва Альмира как невеста проникала на стройку и лифтом добиралась до верхотуры, чтобы попотчевать сердечного друга питательной трапезой. Да не какими-нибудь заморозками без цвета, вкуса и запаха, а белками и углеводами в лучшем виде, о жирах и речи нет. А потом они в тесноте, но с чувством любили друг друга в сияющих небесах, под недреманным оком Иисуса. Так и сказала. Зимми, что с нее взять!
– Да, высокая любовь, – признал я.
– Увы, закончилось все печально.
– Так всегда бывает.
Однажды надо было сооружать дом в особой спешке, и на секс времени не осталось. Однако горячая Альмира в ажитации припала к чреслам товарища, пока он ворочал плиты, и довела того до умопомрачения. Словом, проклятая бетонная хрень въехала не туда и сокрушила часть уже возведенного строения, а одному медлительному парню попало под дых и сбило дыхание вместе с парой ребер.
Гнев прораба был жуток. Когда виновник аварии сошел на почву, босс уже занес руку и открыл пасть, чтобы отправить крановщика в отставку, но приметил смазливую рожицу Альмиры со спермой на губах и призадумался.
– Так это ты – причина драмы? – возопил он, указывая на пери.
– Я, – призналась та. – Накажите меня, большой человек, а жениха моего не троньте, и мы отработаем убытки внеурочными трудами и адским рвением.
– Уж ты отработаешь, – облизнулся босс.
И окружающие строители враз обо всем догадались, заухали весело, даже раненый в пузо маляр улыбнулся сквозь боль и страдание, ибо возмечтал о повышенной компенсации.
– Сумасшедшие, – сказал я. – Дикари, что ли?
– Среди простого народа немало любителей реальных похождений, – суховато сообщила девушка. – Сам посуди, если они после работы вынуждены навещать родичей, играть в нарды и развлекать супруг, а днем трудолюбиво корпеть на стройке… На две-три жены далеко не у каждого средств достанет, это же не адвокаты и сетевые архитекторы, а обычные строители. Кому сейчас дома нужны? Платят за них мало, норовят поменьше квартирку занять.
– Ладно, не талдычь. Дальше-то что было?
– А то не догадываешься? Растлили меня всей стройкой, иначе грозились все на одного моего жених списать, чтобы только он за ущерб отдувался.
– Ты за него пыхтела, а он тебя разлюбил?
– Догадливый, черт.
Когда она примерно через неделю сообразила, что крановщик охладел к подруге и без прежнего воодушевления принимает от нее обеды и любовь, только и мечтая о завершении строительства, то сразу покончила с блудом. Не явилась на другой день, и все. Страдала, понятно, слезы проливала и даже подумала, не переметнуться ли ей к маляру, который уже подлатал ушибленное тело и являл собой образец любовника.
Но в плане брака рассчитывать на него, видимо, не стоило. Репутация Альмиры в этих краях как скромной пери была серьезно подорвана. И тогда она ушла в сектантки.
– Много сект поменяла, всего за два года, – похвалилась Альмира. – Кармелиткой была, сестрой Марией, москвичкой, санитаркой, ведьмой, схимницей… Теперь вот со староверами обретаюсь. Возьми меня к себе, я все умею делать, ты ведь уже понял.
– Да, ты хороша. Но что скажет Наталья?
– А у тебя с ней роман? – неприятно удивилась пери.
– Вроде как. Точно не уверен.
Альмира ничего не ответила на это, только напялила майку с трусами и приготовилась свалить. Я тоже стал выковыривать из-под кровати штаны, как вдруг у меня перед носом упала флэшка.
– Что за шняга?
– Передай своей хозяйке, – вздохнула дева. – Обронила в последний раз, а я подобрала и спрятала. Думала, там что-то интересное, а оказался похабный бред.
– Уродовские басни?
– Точно, уродские. Мистика про собачью голову, мне чуть дурно не стало. И кому только надо такую гадость выдумывать?
– Мало ли маньяков кругом!
– Ты прав, котик.
Пока мы так духовно общались, я-2 приладил флэшку Натальи к дабиру и скрупулезно скопировал ее содержимое. Уж не знаю, что в башке у этого «дизайнера» в тот момент творилось. Может, подсознание в моем-1 лице подсказывало ему так поступить?
Иные могут мне заявить, и будут отчасти правы: какого хрена, Танк? Делать тебе больше нечего, как собирать с разных архаичных носителей хроники несуществующего города, к тому же трактующие о банальных студентках никому не нужного колледжа? А я вот что скажу: это часть нашей жизни, какова бы она ни была, самая мрачная и грязная изнанка бытия, какую и увидеть-то дано не каждому, а уж отразить и подавно. Пусть это выдумка, как заверяет нас напыщенный кретин God, и нет в его славном Уродове ни чудовищных девиц, ни бродячих собак, ни 100-градусного самогона, ни прочих гноящихся язв на сочном теле нашего общества. Может, это плод извращенного воображения самого Творца, который устал от благолепного вида правоверных на саджжадах, что перебирают сабхи и творят саляты в его славу?
Да идите к шайтану, что я тут распинаюсь? Когда расследуешь такое невероятное дело, как это, всякое лыко может оказаться в строке, даже гнилое. И кроме того, обращаю ваше внимание – я честно предупреждаю слабонервных, что читать уродовские истории не обязательно. (Я тоже! Я тоже предупреждаю! Слушайте, что Танк говорит. – Прим. ред.)
– Сожги ее, – посоветовал я. – Но можешь и вернуть Наталье.
«Вряд ли туда вернется», – думаю я-1 сейчас.
– А сам не хочешь?
– Ладно…
«Почему бы и нет», – здраво рассудил я-2 (возможно). Нам в любом случае предстояло встретиться, чтобы обсудить садовый и внутренний дизайн – хоть в Сети, а хоть и в реале. Если ей флэшка дорога как фетиш, можно и почтой загнать, а иначе файлом ее содержимое схавает.
– Прощай, пери, – молвил я и восстал с кровати.
– Ты точно не хочешь меня к себе взять?
– А обратно доберешься, если я тебя прогоню?
– Не привыкать.
– Шайтан с тобой, поехали! Только у меня уже есть восемнадцать жен, будешь жить в чулане… Шучу. – Я подкрутил верньер громкости на дабире и услыхал очередное напоминание о «рафинадности» Танка. – Ох, разберу я тебя, электричеством замучаю, программы сотру!
Так и вышло, но спустя несколько часов, да и программы уцелели. А уж кого конденсатор поджарил, и Cactus’у ясно.
Comments on this: 5
Тася: Эдик, заканчивай уже с этим делом и звони клиенту. Сколько можно за мой счет жить? Ты уже во всем разобрался, к чему дальше тянуть?
Ахмед: Привлек зимми в семью, то достойный поступок… Но почему остальных староверов не попытался наставить на путь истинный?
Cactus: Дядя, вот что мне неясно – где смачные описания секса, где голограммы крутых телок? И чего это я у тебя синонимом идиота стал? Не такой уж я тупой, даже умный местами.
Петро: Как я понял, этот персонаж снова превратился во что-то альтернативное. Может, пора остановиться и выдать клиенту результат? Давно не встречал такого «вдумчивого» расследования.
God: Неубедительно свистишь. Если не хочешь, чтобы читали «уродовские» истории, нечего их сюда помещать. В последний раз предупреждаем: прекрати чернить наш прекрасный город! Собачьи головы какие-то! Что за бред?
А может быть, вы, если отвратитесь, будете портить землю и разрывать родственные связи?47:24
28 Раджаба, 20:31
А ведь было время, когда я истово проектировал обстановку своей первой виртуальной комнатушки! И мне это даже нравилось.У кого же такого не случалось, спросите вы. Всякий когда-то обретал относительную свободу, отгораживал в родительской квартире закуток и принимался мастерить там «оазис детства». А вот у нас была такая крошечная комнатушка, и в ней было набито так много замшелой мебели, доставшейся от предков, что мне лет до двенадцати не удавалось выторговать себе угол.
Я ходил по сети к друзьям и с тайной завистью тусовался в их самодельных «вотчинах». О, какими прекрасными они мне казались! Большинство, разумеется, дергало куски интерьера из обстановки старших братьев и сестер, дополняя их общедоступными текстурами и деталями интерьера. Предков не слушал никто, да их такие глупости не интересовали. Стандартные шкафы, типичные лампы и набившие оскомину картины со скульптурами – виноградные лозы, витиеватые буквы… Математические, каллиграфические, цветочные элементы! Бесчисленные копии Обри Бердслея и его последователей так и пестрели в апартаментах моих приятелей.
У кого предки побогаче, те отстраивали себе виртуальные восточные дворцы с фонтанами и танцовщицами, остальные довольствовались более скромными домами. И только я никого не мог позвать в собственный угол, чтобы оттянуться на коврике у бассейна, под музыку, в компании избранных.
Думаю, именно поэтому мой дизайнерский опыт превратился в родовые творческие муки. Ведь я отговаривался вовсе не тем, что родители не дают мне денег на покупку подвижного паркета, автономной гарнитуры, обивку стен тактильно чувствительными обоями и аренду носителя, не говоря уж об оплате непрерывного трафика. Нет, мне втемяшилось в голову заявить, что моя первая отдельная квартира будет образцом идеального вкуса и возвышенного стиля! А потому требует такого вдумчивого проектирования, что двумя днями и даже месяцами не отделаешься…
Эх, да что теперь ворошить былое? Я сыпал цитатами из умных книг по дизайну и архитектуре, показывал желающим голограммы отдельных кусочков будущего интерьера и еще Аллах знает сколькими способами наводил тень на плетень.
Тяжело мне вспоминать об этом. Лучше не стану. Очевидно, тогда от меня и отпочковался Танк-дизайнер, ведь я столько напроектировал, что воплотить мириады замыслов (и банальных, и с проблеском идеи) в одном крошечном закутке, который выделили мне в конце концов родители, было немыслимо.
В итоге, впрочем, чего-то я все же достиг – вот, можете полюбоваться. Сейчас этот дизайн смотрится архаично, но в те времена…
Расслабились? Держите тогда последний кусок уродовской хроники, самый отвратительный, непотребный и гнусный! Кстати, я его так и не дочитал.
Comments on this: 4
Lomo: Что-то я не понял, ты с этим делом покончил или еще нет? А то забегай в мою стильную конуру! Всех приглашаю.
Cactus: Ну, ничего, в общем… Устарело, конечно, а так терпимо. Давай уже в самом деле разбирайся с этой пресловутой Натальей! Как я понял, ты уже вот-вот ее застукаешь?
Эмиль: Если не покончишь с этим делом, свихнешься, и никакие экскурсы в прошлое не спасут.
Танк: Не нравятся мои воспоминания – не читайте, сколько повторять?
И постигла их мерзость того, что они сотворили, и окружило их то, над чем они издевались.16:36