Когда, успешно завершив урок, Несс понесся по коридору, чтобы укрыться в своей каюте, Кирстен боролась с двумя весьма сильными чувствами. Первым была жалость к сраженному недугом члену экипажа. Каковы бы ни были его ошибки, Несс предоставил им троим беспрецедентные возможности. Вторым…
Желание кричать от радости.
«Исследователь» вошел во внешнюю атмосферу ПЗ-4; его корпус вибрировал. Скоро они окажутся на земле, и Несс, по всей вероятности, выйдет из своей каюты.
Кирстен не отрывала глаз от второго установленного на мостике дисплея. Файлы, содержавшие сведения об истории резервантов до заселения ПЗ-4, исчезли. Она представила себе злорадство Бедекера, когда тот вычищал информацию, предназначенную только для Несса.
Но она не испытала ни возмущения, ни отчаяния. Что еще можно попытаться сделать, прежде чем Несс появится вновь и отнимет ее временные привилегии?
Резервные копии тех же файлов: вновь ничего. Временные файлы: пусто. Ассоциативный поиск: кое-что есть! В библиотеке осталось несколько записей, содержавших ссылки на исчезнувшую информацию, которую она все это время искала. Но, «пролистав» эти записи, Кирстен вновь рассталась с надеждой. Одни намеки и косвенные ссылки, ничего больше.
Она продолжала сканирование библиотеки, и на глаза ей попалось знакомое название: «таранно-черпательный двигатель». Это был один из специальных терминов, который неожиданно попался им на Элизиуме.
Планета уже мчалась им навстречу. Кирстен неохотно оставила поиск, чтобы сосредоточиться на завершающем этапе сближения. Она обменялась сообщениями со службой контроля движения, со всей тщательностью следуя протоколам обмена данными, которым научил ее Несс. Скоро, совсем скоро они приземлятся в порту Аркадии.
Она пропустила передачу обычного в таких случаях сообщения по интеркому, в надежде, что Несс не сразу заметит, что они уже идут на посадку. Вместо этого она передала срочное сообщение Омару.
– Жди у дверей каюты Несса. Отвлеки его, если он выйдет.
Запрос по словосочетанию «таранно-черпательный двигатель» дал только одну скрытую ссылку, которую она находила и ранее. А что давали другие термины, обнаруженные на Элизиуме? Объединенные Нации: ничего. «Большой риск»: ничего. Гуманоиды: несколько ссылок! Этот термин мог означать множественное число; тогда Кирстен, взяв единственное число, получила ряд дополнительных ссылок.
Камера, установленная в коридоре, подтверждала, что Омар – у двери каюты Несса. Кирстен торопливо просмотрела записи, где употреблялся термин «гуманоид» во множественном или в единственном числе. Не найдя ни в чем из увиденного никакого смысла, она не стала рисковать, тратя время на анализ прочитанного. Она просто скопировала результаты своего поиска в новые файлы с безобидными названиями, а затем в этих новых копиях сделала глобальную замену всех терминов «гуманоид» на слово «белка».
Камера показала, что дверь каюты открывается. В коридоре появился Несс, вновь справившийся с собой. После короткой беседы он протиснулся мимо Омара. Омар последовал за ним, продолжая что-то говорить.
Ну куда еще, как не на мостик, мог отправиться Несс?
Зарегистрированная в вычислительной системе как Несс, Кирстен получила полный доступ ко всем компьютерам корабля. Используя этот доступ, она создала скрытый под псевдонимом дополнительный доступ, которому дала максимальные полномочия. Едва безошибочно узнаваемое контральто Несса огласило коридор, она уничтожила все следы своих поисков в контрольных и секретных файлах.
Несс вошел на мостик.
– Спасибо за помощь, Кирстен.
– Была рада помочь, – сказала она.
Несс устроился на своем диване.
– Беру управление на себя. – Дисплей напротив Кирстен вспыхнул, и вся предназначенная лишь для Несса информация исчезла с него. – Еще раз спасибо.
В последнем просмотренном ею файле речь шла об Институте изучения человека при Министерстве иностранных дел. Министерстве Ники, на Херфе.
– Была рада помочь, – повторила Кирстен.
Глава 16
Кого боги задумали погубить, того они лишают рассудка.
Приглашенный на встречу и вынужденный ожидать появления главы государства, Ника раздумывал над тем, скольким гражданам, даже среди тех, кто заимствовал имена из мифологии людей, знакомо имя Еврипида. Вероятно, никому. Возникший кризис возродил былое восхищение Ники людьми, вполне достаточное для того, чтобы в очередной раз пожалеть о гордом высокомерии выбранного имени. Он в эти дни никак не чувствовал себя победителем.
Была ли ошибкой встреча с экипажем Несса? Они казались вполне нормальными. После разговора с резервантами стало ясно: строгий отбор среди людей должен быть еще строже. Возможно, принятие таких решений граничило с безумием. А возможно, безумием было их непринятие.
Эти мрачные мысли только усугубляли изоляцию Ники, стоявшего в роскошном, до жути просторном вестибюле. Ему требовалось отвлечься. Какое, размышлял он, взятое из истории людей имя подошло бы для самого могущественного из всех граждан? Одно за другим Ника выбирал и отбрасывал имена главных обитателей пантеона.
Возможно, подошло бы имя легендарного смертного: Сизиф. Вождь был коварен и, несмотря на это, тратил массу своего времени на бессмысленные и длительные пректы. Можно сказать, занимался пустяками, когда Херф был в огне.
Разумеется, глава государства презирал такую причуду, как заимствованные у людей имена.
Вождь и его немногочисленная свита внезапно материализовались вокруг Ники, практически все одновременно. Все были просто великолепны, украсившись в зеленые тона, но никак не более, чем сам руководитель. «Хозяин» Ники носил очень сложную прическу, и при этом его гриву дополнительно украшали изумруды и нефриты. Несмотря на уже немолодые годы, кожа вождя прекрасно сохранилась.
– Благодарю, что пришел, – сказал Сизиф.
Ника слегка опустил головы, стараясь соблюсти равновесие между уважением к хозяину и попыткой обрести большую уверенность, чем он ощущал. Помощники вождя поглядывали на него с осуждением.
– Для меня большая честь быть приглашенным в ваш дом.
Сизиф с Никой коротко потерлись головами, будто приветствуя равного себе.
– Мы живем в интересные времена.
– Истинная правда, – очень осторожно ответил Ника.
Изящным поворотом шеи Сизиф выпроводил помощников. Они мгновенно исчезли.
– Идем. Давай насладимся свежим воздухом.
Ника последовал за вождем через виртуальную стену и ограждающее от внешней среды силовое поле на длинный, выложенный мрамором балкон. Сам дом цеплялся за склон горы. Вид поросшего лесом откоса, прибоя и волнующегося моря был захватывающим. Рассеянное вдоль горизонта свечение намекало на далекий берег.
Глава государства молчал, пока мимо проносились зигзагами трепещущие ярко окрашенные крылья.
– Я получил ваши предложения по смене курса.
Ника сделал глубокий вдох.
– Министерство предлагает изменение маршрута Флота. Это всего лишь вопрос благоразумия, если учесть тот факт, что люди-дикари ищут нас. Менее чем через год предлагаемое небольшое изменение курса позволит оказаться между Флотом и Солнечной системой людей пылевому облаку.
– Рекомендации говорят именно об этом. Этот маневр, как кажется, принесет наибольшую выгоду. Флот останется видимым – если знать, куда смотреть, – с большинства заселенных людьми планет. И они смогут искать нас при любой возможности, используя гиперскоростные корабли.
Ника едва удержался от того, чтобы зажмуриться в изумлении. Когда это снижение риска было недостаточным аргументом?
– Сизиф, ведь только люди из их Солнечной системы и Объединенные Нации – те, кто наиболее настойчиво поддерживает эти поиски – больше всего бросаются на…
– Я поддержу эти рекомендации и дам разрешение, – перебил глава государства. – Я сниму все ограничения, дабы высказать совету министерства личную благосклонность. – Его вмешательство не вызвало досады. Главное, голос вождя прекрасно гармонировал с напоминавшим пение деревянной скрипки голосом Ники.
Высокие медленные волны накатывали на широкий, покрытый мелким камнем берег, пенящиеся гребни поблескивали в свете звезд и планет. Прибрежная фосфоресценция обозначила колонию морских полипов. Ушедшие далеко в море облака искрились молниями. Несмотря на сумбур в мыслях – ради чего в действительности назначена эта встреча? – Ника не мог не восхищаться окружающим видом.
– Здесь обстановка очень успокаивает, – сказал Сизиф. – Всего в одном трансферном диске откуда ни возьми, и в то же время – уединение и тишина. На Херфе с этим уголком могут сравниться лишь несколько мест.
Ветерок с моря легонько ерошил гриву Ники и заставлял «вздыхать» лес вокруг особняка. А Ника тем временем продолжал рассуждать про себя: рекомендации министерства – то есть рекомендации самого Ники – приняты. Мягкое напоминание о том, кто здесь главный. И последующий намек на возможные награды.
Его соблазнили – почти так же, как совсем недавно он сам соблазнил Несса. Приманкой послужили богатство и власть, а вовсе не спаривание, но тем не менее приманкой. Работай со мной, служи мне, намекал вождь, и награды будут безмерно щедрыми.
Ника объяснял свое стремление манипулировать Нессом как жизненно важное условие безопасности Конкорданса. И сейчас он не стал бы жертвовать Конкордансом ради личной выгоды.
– Может быть, Сизиф, нам поговорить о поиске консенсуса? – Он имел в виду перемену общественного мнения и настроений, которые запланировали эксперименталисты.
Вождь развернул обе головы к Нике.
– Беспокоить общество по поводу уже совершившегося факта – напрасная трата сил и времени.
– При всем моем к вам уважении, Сизиф, пересмотр политики затрагивает интересы каждого.
– Политики постоянных чрезвычайных положений? Думаю, нет. А что еще может предложить ваша партия? Ведь мы уже и так пошли на побег из галактики – по наущению эксперименталистов.
– Некоторых эксперименталистов. – Ника примолк; далекие молнии осветили море. – Реальность существующего положения такова: мы бежим, потому что бегство – в нашей натуре. Взрыв ядра галактики представляет угрозу, поэтому мы стремимся оставить его за собой. Тем не менее, на мой взгляд, бегство из галактики – худший образ действий.
– Ты предпочел бы, чтобы мы остались?
– Мы бежим от давней цепной реакции взрывов сверхновых звезд… от радиации. Чтобы ускользнуть от такой опасности, мы должны бежать далеко и быстро, с тем чтобы фронт волны, уже имеющий глубину в тысячи световых лет, рассеивался быстрее, чем мог бы догонять нас.
Поскольку все разумные существа стараются избегать опасностей гиперпространства, мы должны разогнаться в нормальном пространстве до скоростей, близких к скорости света. Здесь наблюдается парадокс: пока Флот «бежит» от радиации, порожденной взрывом галактического ядра, он сам производит столь же смертельное излучение – и столкнется с ним даже скорее благодаря собственной нарастающей скорости. Межзвездная пыль и газ «ударят» по нашим планетам, как мощные потоки космических лучей.
– Наши планетарные силовые поля защитят нас от подобной радиации, – опроверг это теоретическое обоснование глава государства.
– Но те же поля защищали бы нас и от волны радиации, порожденной взрывом галактического ядра, останься мы на месте.
– Безусловно. – Вождь, не скрывая удивления, прищурил глаза. – И все же, вопреки общественным убеждениям, мы можем согласиться, что не радиация являет собой угрозу.
Понял ли Сизиф ход его мысли?
– Смысл угрозы в чем-то другом. В обратных результатах нашего былого подхода к ближайшим соседям?
– Кажется, вести дела с чужаками с полной выгодой для себя считалось мудрым во все времена, – поддержал его глава государства. – Разумеется, всякое вмешательство вносит отдельные трудности. А это всегда плохо. Ведь мысль заставить резервантов присматривать за нашими природными заповедниками казалась замечательной.
Неожиданно появился один из помощников, прочищавший сразу обе глотки.
– Прошу прощения, Сизиф. Вы просили напомнить о вашей следующей встрече.
– Благодарю. – Глава государства знаком велел ему удалиться.
«Вмешательство, – подумал Ника, – такое бесцветное слово, а эксплуатация резервантов – всего лишь обыденное действие». Но теперь обнаружение резервации на ПЗ-4 «дикими» людьми представляло непосредственную угрозу для Конкорданса.
– В конечном счете я понимаю, почему консерваторы так быстро поддержали побег от взрыва галактического ядра. Вы стремитесь увести нас подальше от наших соседей, а не от радиации.
– Ты судишь поверхностно. – Сизиф вытянул шею вниз, как журавль, вдыхая насыщенную смесь запахов леса и моря. – Несомненно, мы оба согласны в том, что безопасность граждан всегда первостепенна. А раз так, то не будет ли крошечный кусочек социальной инженерии предпочтительнее геноцида?
Разве скрытое посредничество во время войн между людьми и кзинами было всего лишь социальной инженерией? И было ли ею порабощение резервантов? «Как, – подумалось Нике, – реагировал бы на слова главы государства Несс?» При всех своих причудах и свойствах характера разведчик был весьма проницателен… и к тому же все более склонен к защите резервантов. Но тем не менее…
То, как Несс предлагал «сбить со следа» гуманоидов, куда больше смахивало на социальную инженерию. И то, что предлагала Кирстен, чтобы при необходимости помешать дальнейшему развитию гв’отов, точно так же относилось все к той же социальной инженерии.
Наконец в прозрении Ника осознал точку зрения консерваторов. Там, где в случае постоянных чрезвычайных обстоятельств он способствовал бы продвижению эксперименталистов… Сизиф искал равновесие в пустоте между галактиками. Херф уже лишился привязки к солнцу; а теперь под видом придания политике эксперименталистов надлежащего статуса глава государства был готов заставить Херф отказаться от привязки даже к собственной галактике.
Тогда не будет звезд с критическим поведением, готовых превратиться в новые. Не будет звездных кластеров, способных произвести цепную реакцию взрывов сверхновых. И не будет таких вот инопланетян, которые уже доказали, насколько ими трудно управлять.
– Сизиф, давай не будем обращаться к политике прошлого. По собственным причинам все партии согласны с тем, что нам необходимо предпринять этот полет. Но выбрать неизведанные опасности в межгалактическом пространстве – разве это не риск? Кого боги задумали погубить…
– Нам нельзя ни оставаться на месте, ни идти вперед, – сказал глава государства. – Возможно, я что-то упустил.
Он упустил… но направление действий, которые в один прекрасный день предстояло поддержать Нике, по-прежнему представлялись заместителю министра расплывчатыми.
А надлежащее их обсуждение уже исключалось – из-за предстоящей встречи главы государства. Ника решил вежливо соблюсти формальности.
– Сизиф вряд ли упустил бы хоть что-то.
Тот широким жестом обвел раскинувшееся перед ними пространство.
– Обдумай то, о чем мы беседовали здесь. – Этот совет прозвучал одновременно как приманка, как предупреждение и как окончание разговора.
Кого боги задумали погубить, того они лишают рассудка.
Оставшись один у себя дома, Ника боролся с искушением спрятать свои головы. Что за безумие – вмешиваться в судьбу других рас!
Однако именно вмешательством и занимался Конкорданс. Насколько же неверной должна быть подобная политика, если для того, чтобы избежать ее последствий, даже консерватор Сизиф очертя голову бросился в межгалактическую неизвестность.
Выходы, доступные Тайному Директорату, были ограничены и обречены на неуспех, а помимо них оставался лишь примитивный геноцид. Или не делать ничего и рисковать тем, что Флот и людей, запертых в ловушке на ПЗ-4, обнаружат, за чем последует неизвестная – и наверняка оправданная – реакция всего населения Человеческого космоса. Этот путь вел к взаимному и гарантированному геноциду. Или вновь чинить препятствия, принимая очередные меры из области социальной инженерии.
Кого боги задумали погубить, того они лишают рассудка.
Чувствуя необычное сочувствие к разведчику, для которого он не видел иного выхода, как отправиться в полет, Ника написал короткое сообщение.
«Несс, немедленно приступай к предложенным тобой действиям против АРМ».
Глава 17
Кирстен даже подалась вперед в своем кресле, внимательно слушая последние наставления по предстоящему полету «Исследователя». По крайней мере, ей казалось, что ее поза выражает предельное внимание. Осторожный толчок в ее левый башмак показал, что Омар понял перемену ее позы несколько иначе.
Руки Кирстен почему-то чувствовали боль. Бросив взгляд вниз, она увидела, что ее пальцы крепко сжаты в кулак. Несс наверняка понял бы значение побелевших костяшек, но сейчас он отсутствовал: место его назначения, как и цель, были неизвестны. Поэтому организация разведывательных полетов осталась на попечении Ники, и заместителю министра явно не хватало личного опыта Несса в работе с резервантами. Хотя осторожность лучше всего.
– … На вас возлагается огромная ответственность, – подытожил Ника. – Есть у кого-нибудь последние вопросы?
– Мы высоко ценим оказанную нам честь, Ника, и постараемся оправдать твое доверие, – сказал Омар. Эрик согласно кивнул. – Мы благодарны и тебе, и Нессу за оказанное доверие.
Через левый башмак Кирстен продолжала чувствовать возобновившееся давление на ногу.
– У меня нет вопросов, Ника, – наконец-то нашлась она, завидуя выдержке Омара.
Она достаточно долго держала себя в руках, прежде чем ей удалось «вырваться» из кабинета Ники и Министерства иностранных дел. Трансферные диски доставили всех троих в космопорт, где их дожидался корабль. Их дом – ПЗ-4 – был виден только в виде узкого серпа. Означало ли его появление в новой фазе благоприятное предзнаменование, Кирстен вряд ли могла бы решить.
В любом случае, пришло время заняться делом.
В тени под изгибом корпуса «Исследователя» Омар удержал ее за руку.
– Ты уверена? – спросил он.
– Да, уверена. – Она точно знала, что хочет попытаться… пока готова рискнуть. – Неизвестно, будет ли у нас другая возможность. В отсутствие Несса Ника, по-видимому, почувствовал, что необходимо проинструктировать нас. Стоит только Нике ощутить большее спокойствие при общении с нами, и по возвращении Несса или после того, как Ника назначит для наблюдения за нами нового гражданина, вполне возможно, новых приглашений на Херф не последует. – И другого шанса обнаружить факты о нашем прошлом не будет.
– Тогда я тоже с тобой, – выпалил Эрик.
– Это увеличит риск, что нас поймают. – Она взглянула на Омара в поисках поддержки.
– Извини, Кирстен. Но я согласен с Эриком, – сказал Омар. – Ты представить не можешь, с чем тебе придется столкнуться.
Можно ли тратить время на споры?
– Отлично, Эрик, но при одном условии. Ты должен подчиняться мне.
Эрик кивнул.
– Омар… если кто-то вдруг заинтересуется нами, ты не знаешь, куда мы пошли. Я хотела просто почувствовать себя туристом на то короткое время, пока ты закончишь подготовку корабля. – И, прежде чем он сумел сказать хоть что-то, Кирстен шагнула на ближайший общедоступный диск и исчезла.
Кирстен оказалась в безопасном пристанище, почти ничем не отличавшемся от того, что на Элизиуме. Казалось, это было так давно! Она так подобрала краски наноматериала своего комбинезона, что получила произвольную смесь красных, пурпурных и желтых бликов. Теоретически – окраску, сливающуюся с растительностью Херфа.
Вслед за ней материализовался и Эрик. У него округлились глаза от неожиданной перемены в ее одежде. Потом с понимающим кивком он соответственно изменил цветовую гамму своих рубашки и штанов.
– Пока все хорошо, – сказала она. – Здесь безопасно.
Эрик лишь пожал плечами.
– Мы пробудем здесь всего несколько минут.
Внешние камеры показывали, что вокруг лишь пустой лес, освещенный «дневным светом», который шел от высокой, взметнувшейся почти на милю стены ближайшего городского района. Кирстен отперла дверь.
– Вот парк граждан. Ничего опасного там не может быть. Тебе не стоило идти со мной.
Эрик медленно проскользнул следом за ней в дверной проем на маленькую поляну. Деревья и кусты или, по крайней мере, их местные эквиваленты шелестели под легким ветерком.
– Пожалуй, треть этих растений чем-то напоминает те, что мы видели на последней прогулке. Я не разбираюсь во всем этом.
– Вероятно, нет. – Все внимание Кирстен было обращено на небо. С помощью последовательности общедоступных трансферных дисков, и, таким образом, необнаруженные, они «прыгнули» очень далеко. Полностью видимая над головой ПЗ-1 служила Кирстен постоянным ориентиром. – Вот сюда.
Несколько шагов в глубь леса, и они погрузились в густой полумрак. И тут лишь быстрота Эрика, поддержавшего ее, спасла Кирстен от опасного падения, когда она зацепилась ногой за едва различимый корень. Эрик достал из кармана маленький фонарь.
– Даже Конкорданс не в силах избавиться от неровной земли, – сказал он. – Ты могла свалиться со склона или упасть в овраг… и тогда все.
Он был прав.
– Спасибо, – сказала она, имея в виду именно это. Им предстояло пройти несколько миль, и притом очень быстро.
Что они обнаружат, добравшись до места? Возможно, Институт изучения человека, упомянутый в файлах, которые она выкрала у Несса. Возможно, дом богатых граждан. А возможно, ничего. В файлах местонахождение Института было обозначено лишь пятнадцатиразрядным адресом трансферного диска, указанным так, как это делается для адресов, защищенных от несанкционированного доступа. И даже знай Кирстен код идентификации Несса, вход в институт наверняка постоянно контролируют. Трансферные диски в министерстве Ники наверняка тоже хорошо защищены от посторонних.
И никакому гражданину не могло прийти в голову, что кто-то отправится туда пешком.
Разумеется, такая прогулка требовала знаний о реальном месте расположения института. Эта решающая подробность так и не была обнаружена ни в одном из файлов Несса. Ни словом не упоминалось об институте и в тех книжках-сувенирах, которые купила Кирстен. Оставалась только одна надежда – фотография-голограмма института из архива Несса. Изображение представляло изолированную, увенчанную куполом шестиугольную структуру.
Темнота сгущалась. Тусклые лучи их фонарей давали сколько-нибудь заметное освещение только на уровне земли. Дождь, накрапывавший еще в начале их путешествия, усилился. Его капли начинали проникать сквозь листву над головой. Густой подлесок замедлял движение, а неровная земля очень легко сбивала с курса.
Правильно ли они шли, даже сверяясь с компасом?
Такой поход казался куда более легким при ярком свете, в теплом уюте квартиры Кирстен. На голограмме прямо над институтом «висели», находясь в разных фазах, четыре планеты-заповедника. Дата, по умолчанию проставленная в качестве атрибута файла, указывала время, когда была сделана эта фотография-голограмма. Не составляло труда исходя из этого рассчитать координаты физического расположения института на Херфе. Полученные данные указывали, что он располагался на берегу озера, в глубине одного из больших парков.
По пути они говорили о доме, о любимых занятиях, о друзьях и родственниках. Эрик покашливал.
– Как, по-твоему, долго нам еще идти?
– Пару миль, может, немного больше.
– Меньше половины. Кирстен, мы идем слишком долго.
– Я знаю. – Но с этим ничего нельзя было поделать. С этой точки зрения они оказались заложниками. – Я не могла знать, насколько неровной будет здесь земля под деревьями, и еще не учитывала дождь. Мокрая обувь затрудняет движение.
– Я не в упрек. – Луч фонаря качнулся: уворачиваясь от мокрых листьев, Эрик заскользил по некрутому склону. – Что, по-твоему, мы найдем?
– Не знаю. – Она отвела в сторону низко нависшую ветку. – И боюсь строить предположения.
– Гуманоиды, – ответил за нее Эрик. – Это мы?
Они поднялись на гребень холма. Дорога вниз исчезала в тени.
– Может быть. Или, может быть, гуманоиды – совсем другая раса, на которую натолкнулись граждане и которая может что-то знать о нас. Или это существа, напавшие на звездолет наших предков. Я только не понимаю, почему они не могли просто сказать…
Эрик подхватил ее под руку – у Кирстен разъезжались ноги. Попалась сырая глина?
– Осторожнее, – свистящим шепотом произнес он.
Кирстен оглядывалась в нарастающей панике.
– Я уронила компас.
Присев, Эрик зашарил фонарем по невысокой траве там, где они остановились. Толстые веерообразные листья пропускали свет фонаря, образуя тусклые пастельные рисунки.
– Я не вижу его. – Поднимаясь, он надолго закашлялся.
– С тобой все в порядке?
– Странно, – сказал он. – А может, и нет.
Кирстен пристально взглянула на него.
– Что ты хочешь сказать?
– В детстве я болел. Астмой. По-видимому, она все еще дает о себе знать. – Эрик присел на валун и старался дышать неглубоко, как будто втягивал воздух через губку. – Сырость и химические испарения могут провоцировать ее. – Сдавленный смех перешел в сухой кашель. – Стресс тоже.
Они были за много миль от цивилизации и знать не знали, где ближайшее строение. Кирстен похлопала по карману и успокоилась, убедившись, что коммуникатор на месте.