Нортон Андрэ. Эльфийский лорд

   - Предки! - почти беззвучно пробормотал Теннит, глядя на танцоров во все глаза. - Что это?
   - Как мне объяснили, это древний ритуал плодородия, - небрежно бросил Аэлмаркин. - Мне это показалось довольно любопытным.
   Теннит не ответил. Танец безраздельно завладел его вниманием.
   Наполовину схватка, наполовину неистовство спаривания: временами трудно было понять - то ли танцоры намерены совокупиться, то ли поубивать друг друга. Танец был построен на пульсирующем крещендо и завершился сплетением тел, намекающим на оба варианта.
   Когда танец окончился, светильники погасли по приказу Аэлмаркина, и теперь зал омывал лишь свет луны и звезд. Как и надеялся Аэлмаркин, танец произвел ожидаемый возбуждающий эффект. Гости перенесли внимание на своих соседей по ложу, а танцоры и слуги тем временем ускользнули прочь. Аэлмаркин же сосредоточился на курильницах, и поднимающийся над ними дымок повалил сильнее. Опытные, знающие свое дело рабы уже успели подсыпать на угли новую порцию возбуждающего средства.
   Магия всегда нелегко давалась Аэлмаркину, и даже теперь, при таком простеньком заклинании, ему пришлось закрыть глаза, чтобы достичь нужной степени сосредоточения. А когда Аэлмаркин открыл глаза, оказалось, что у него и его маленькой рабыни появился новый сосед. На краю ложа вырисовывался стройный силуэт.
   - Триана? - невозмутимо поинтересовался Аэлмаркин, стараясь не выдать удивления. - Что привело тебя сюда? Уж извини - в эротические устремления мне не верится.
   Триана недовольно надула губки.
   - Аэлмаркин, мне начинает казаться, что в тебе нет ни капли романтики!
   - Равно как и в тебе, - парировал Аэлмаркин. - Ну так?
   - Мне просто стало любопытно: а что бы ты дал, чтобы увидеть твоего кузена отстраненным от управления? - небрежно произнесла Триана, опустив глаза и рисуя пальцем какой-то узорчик на обивке кушетки.
   - Думаю, это будет зависеть от обстоятельств, - так же небрежно отозвался Аэлмаркин. - Например, если в процессе отстранения его поместье превратится в руины, я никакой выгоды не получу. А почему ты об этом спрашиваешь?
   - Да просто так. Видишь ли, у женщин частенько имеются источники информации, недоступные для мужчин.
   Триана послала Аэлмаркину игривый взгляд, но тот отказался заглатывать наживку. Не хватало еще предоставить Триане возможность манипулировать им!
   - Равно как и у мужчин имеются источники информации, недоступные для женщин, - парировал он с такой же игривой улыбкой. - Особенно у такого мужчины, как я.
   Вспомни хотя бы, чем я торгую, дорогуша. Наложницы не разговаривают с леди.
   Улыбка Трианы сделалась злорадной.
   - Честное слово, Аэлмаркин, если бы не мой обет никогда не вступать в брак, я бы сию секунду сделала тебе предложение! Мы с тобой одной крови.
   - Мы с тобой повыпускали бы друг другу кровь, не прожив вместе и года, - отозвался Аэлмаркин, приподнял кончиками пальцев подбородок Трианы и привлек ее к себе для короткого, опасного поцелуя. - Слушай, ты оставила своего красавчика-жеребца одного. Лучше вернись к нему, пока он не зачах от тоски.
   - Или не уснул. - Она поднялась с кушетки с грацией, достойной любой его танцовщицы. - Аэлмаркин, предлагаю пари. Спорим, что я быстрее тебя найду способ дискредитировать твоего кузена?
   - А на что спорим?
   Улыбка Трианы исполнилась такого сладкого яда, что у Аэлмаркина перехватило дух.
   - На то, чего мы оба поклялись никогда не делать. Если ты проиграешь, ты обучишь для меня раба. Если я проиграю, я обучу для тебя рабыню. Но ты не станешь ограничивать меня в средствах. Идет?
   При одной лишь мысли о возможности заполучить рабыню, выдрессированную самой Трианой, у Аэлмаркина закружилась голова и участился пульс. Да, за такой приз стоило побороться!
   - Идет! - быстро отозвался он. Триана рассмеялась и растаяла в сгустившейся дымке.
   Аэлмаркин почувствовал чье-то робкое прикосновение и запоздало вспомнил о своей нынешней фаворитке. Он опустил взгляд и понял по румянцу на щеках девушки, по влажным приоткрытым губам и сияющим глазам, что танец и витающие в воздухе ароматы оказали воздействие и на нее.
   - Господин, - выдохнула рабыня, застенчиво взирая на него из-под длинных трепещущих ресниц, - вы нуждаетесь сегодня в моих.., моих услугах?
   Хоть она и сохраняла невинность, но, конечно же, знала, в чем заключаются обязанности наложницы, - и, судя по блеску глаз, ей не терпелось приступить к исполнению этих обязанностей.
   Аэлмаркин на миг прикрыл глаза, смакуя свой замысел. У него имелись свои способы воздействовать на обученных им рабов, куда более обширные, чем рабские ошейники или магическое принуждение. Он знал толк в утонченных пытках - Тенниту никогда такого не придумать.
   - Да нет, навряд ли, - произнес Аэлмаркин с такой небрежностью, словно отказывался от недостаточно спелого плода. Потом он взглянул на рабыню и нахмурился, - Дитя мое, тебя что-то беспокоит? Ты почему-то выглядишь сегодня какой-то.., одутловатой. Или ты просто немного пополнела? Может, тебе лучше вернуться в свои покои?
   Девушка зажала рот ладошкой, заглушая всхлип. Теперь глаза ее блестели от выступивших слез. Она вспорхнула с ложа, словно вспугнутая птичка, и скрылась в туманной дымке.
   Аэлмаркин самодовольно усмехнулся. Он уже несколько недель осторожно манипулировал сознанием рабыни, и вот настал подходящий момент для восхитительной интерлюдии.
   Он то и дело восхвалял стройную фигуру девушки, и она утвердилась во мнении, что господин ценит ее стройность. Теперь она решит, что утратила главную часть своей красоты, и в отчаянной попытке вернуть ее примется морить себя голодом. А он сперва будет поддевать ее упоминаниями о полненьких ручках и пухленьких щечках и интересоваться: может, ей бы стоило изменить свой рацион?
   Когда девчонка и вправду дойдет до истощения, надо будет перейти к следующему этапу. Она начнет отказываться от пищи. А он, конечно же, будет присылать ей всяческие деликатесы - и она будет есть их через силу и при первой же возможности глотать слабительное.
   На губах Аэлмаркина зазмеилась легкая улыбка. Да, это будет очень забавно: наблюдать за ее самоистязанием и при этом поддерживать в девчонке уверенность, что он - все тот же мягкий и заботливый хозяин. Конечно, со временем она умрет, но сперва он налюбуется на ее смехотворные мучения. А если на него вдруг найдет приступ великодушия, он может даже спасти ее, стереть эти воспоминания и продать кому-нибудь. Ну, это еще видно будет.
   А пока его ждут несколько недель, а то и несколько месяцев удовольствия.
   Но к делу. Если за кузена возьмутся они оба, и Аэлмаркин, и Триана, они почти наверняка изыщут способ закопать его.
   Аэлмаркин негромко рассмеялся. Экая неожиданная улыбка фортуны! Может, эта вечеринка и вправду оказалась празднованием победы, как он и планировал изначально?
   Внезапно у Аэлмаркина разыгрался аппетит, и он потянулся за ближайшей рабыней. Для сиюминутной потребности сойдет.
   Несчастный Киртиан. Он даже не подозревает, что обзавелся врагом, - и уж подавно не знает, насколько этот враг опасен!
   Глава 2
   Да, эльфийский лорд, по уши перемазанный в грязи и исцарапанный с ног до головы - ибо он уже несколько часов тащится через чащобу! - зрелище редкое. "Представляю, какой скандал разразился бы, если бы вдруг кто-нибудь из великих лордов узрел меня в таком виде!" - подумал Киртиан, отведя в сторону ветку. Надо было одновременно проследить и чтобы она не затрещала, и чтобы идущий сзади человек успел ее перехватить, пока Киртиан ее не выпустил. Что там было написано у человека на лице, неведомо - его скрывал шлем; но, поймав брошенный через плечо взгляд Киртиана, человек коротко, но почтительно отсалютовал свободной рукой. "А, чего там! Может, они и вовсе не удивились бы - с моей-то репутацией!"
   Киртиан В'дилл лорд Прастаран лично вел растянувшийся цепью отряд, состоящий из легковооруженных воинов. Мало кто из эльфийских лордов хоть раз подвергал себя подобной опасности; вести отряд - это дело для младших командиров. А уж теперь, когда люди, волшебники-полукровки и молодые лорды подняли мятеж против великих лордов, никому из знати и в голову бы не пришло отправиться куда-нибудь во главе небольшого отряда, даже не прихватив с собой телохранителей, надежно связанных воздействием ошейников и заклинаниями верности.
   Но Киртиана никогда не интересовало мнение прочих лордов, поскольку и обратное тоже было чистой правдой.
   Киртиан из-за своего хобби давно уже пользовался репутацией эксцентричной личности и предпочитал, чтобы это положение вещей сохранялось и впредь. Его дед стал сторониться политики после того, как великие лорды пренебрегли его советом. К нынешнему моменту самоустранение из политики сделалось чем-то вроде семейной традиции, и Киртиан твердо намеревался соблюдать эту традицию.
   А сейчас, как и всегда во время учений, мысли Киртиана целиком и полностью были заняты стратегией боя и окружающей обстановкой. Ни на что другое его в данный момент не хватало. Его изначальный план сражения был составлен лишь в самых общих чертах, и теперь Киртиан действовал почти что наудачу, поминутно меняя решения.
   Он подозревал, что его противник на это не рассчитывает, полагая, что всем известная осторожность Киртиана заодно лишит его гибкости. В общем-то, предположение было вполне обоснованным. Но Киртиан надеялся, что сумеет доказать его неверность. В конце концов, именно в этом и заключался смысл данных маневров. Ему впервые предстоит встретиться с противником без заранее обдуманного плана битвы. Как найти наилучшее соотношение между осторожностью и инициативой? Пока что ни книги, ни самостоятельные изыскания не помогли Киртиану вывести волшебную формулу.
   По шее Киртиана тек пот, но надетая под шлем головная повязка надежно защищала от него глаза. Киртиан без малейшего напряжения взобрался на крутой каменистый склон - у него даже дыхание не участилось, - и на мгновение в нем вспыхнуло чувство превосходства. Найдется ли среди этих неженок, великих лордов, хоть один, кому это под силу? Ну да, конечно, он вспотел - но ни капли не устал, и если ему сейчас придется вести своих бойцов в схватку, он способен будет драться с ними наравне.
   Киртиан начал медленно, осторожно пробираться через редкий подлесок; все его чувства обострились до предела. Люди двинулись следом, тщательно копируя действия командира. Киртиан уже держал меч наготове, в левой руке; это даст ему небольшое преимущество, если вдруг противник выскочит на него нежданно, - впрочем, не особенно большое. Вражеские бойцы, притаившиеся где-то впереди, знали его, а некоторым даже уже доводилось сходиться с ним в схватке.
   Противники... Все, что Киртиан знал о них наверняка, - что те находятся где-то в этом районе старого леса и что их численность равна численности его отряда. Наиболее вероятная точка их расположения - руины древнего укрепления оказались пусты. Теперь Киртиан заподозрил, что противники решили устроить засаду на его бойцов; они знали, что Киртиан в пути, и вряд ли они собирались дать сражение на заранее подготовленном участке. Он бы на их месте точно не стал этого делать.
   Но у Киртиана имелось некоторое преимущество: он знал этот лес ничуть не хуже своих противников. Еще б ему не знать, если на много лиг вокруг тут все принадлежит ему! Киртиан мысленно перебрал все подходящие для засады места. Он решил подходить к каждому из этих мест с неожиданной стороны. Если повезет, то в каком-нибудь из них он захватит бойцов противника врасплох.
   "Да, устраивать засады на засаду - это как-то неспортивно". Киртиан улыбнулся, зная, что шлем скроет улыбку. Ладно, надо сперва ее отыскать, эту самую засаду, а уж потом думать, что спортивно, а что неспортивно - если, конечно, он выиграет схватку.
   "В конце концов, историю пишет победитель, и он и решает, что честно, а что нечестно - уже после того, как все завершится".
   Киртиан краем глаза уловил какое-то движение. Но это оказался всего лишь один из его людей: он пытался осторожно отогнать обнаглевшую муху. Его бойцы были слишком хорошо выучены, чтобы пытаться прихлопнуть насекомое ведь хлопок мог бы выдать их врагам. Киртиан пожалел своих бойцов-людей. Он потел не меньше их, но мухи и прочие кровососы редко донимали эльфов; возможно, эльфы, пришельцы в этом мире, пахли как-то "не правильно", с точки зрения насекомых.
   Киртиан застыл и вскинул руку, приказывая своим людям остановиться. Ему показалось, что где-то впереди слышатся приглушенные голоса. Киртиан задержал дыхание, закрыл глаза, сосредоточился и прислушался.
   "Ну.., не исключено". Киртиан снова открыл глаза и, нахмурившись, огляделся. Их отряд как раз подошел к гребню горы, нависающей над одной из мало используемых троп, проходящих через лес. Если противник предполагал, что Киртиан со своими людьми пойдет здесь, гребень автоматически превращался в превосходное место для засады. Киртиану с его отрядом было бы очень трудно незамеченными пробраться мимо врагов - если, конечно, те и вправду расположились здесь.
   Киртиан снова поднял руку и трижды начертил пальцем круг в воздухе. Боец, стоявший у него за спиной, тут же повторил движение, и через некоторое время перед Киртианом беззвучно возник худощавый, поджарый парень. Его звали Хорен Гозак - чисто человеческое имя.
   Их глаза встретились: зеленые - Киртиана и карие - Хорена. Киртиан кивком указал в сторону гребня, туда, откуда доносились голоса, и сделал знак, обозначающий "засада". Хорен кивнул, снял перевязь с мечом, положил в кусты и пополз в сторону гребня, прижимаясь к земле, словно ящерица.
   Киртиана всегда поражала способность Хорена сливаться с окружающим пейзажем и буквально исчезать из виду, даже когда вокруг нет никаких укрытий. Может, это часть так называемой человеческой магии? А что, вполне возможно. Да, в случае чего это вызвало бы куда больший скандал, чем эксцентричное стремление Киртиана лично вести отряд. Хотя закон требовал, чтобы все без исключения люди-рабы носили ошейники, блокирующие присущие людям магические способности, ошейники рабов поместья Прастаран всегда были сугубо декоративными. Да и вообще эти "рабы" не были рабами ни в чем, кроме наименования.
   "Из людей получаются очень неважные рабы. Дедушка пытался это объяснить своим заносчивым соплеменникам, но те и слушать его не пожелали. И вот теперь им приходится расплачиваться за свое высокомерие и за то, что они не захотели принять его совет". Первый лорд Прастаран удалился в доставшееся ему поместье и решил проверить свои теории на деле - в применении к местным жителям, обитавшим на здешних землях. И прежде чем утонуть во время половодья - с ним утонуло около двух десятков "рабов", отчаянно пытавшихся спасти его, - дед успел преобразовать аморфную конфедерацию местных племен в крепко спаянное, процветающее сообщество, что не только признало деда своим повелителем, но и со всем возможным рвением заботилось о его благополучии.
   Отец Киртиана унаследовал это сообщество и, распознав его ценность, продолжил холить и лелеять его. Теперь настала очередь Киртиана вести и направлять; он слишком хорошо понимал, что, оберегая находящихся под его покровительством людей, он оберегает собственное благополучие.
   Тут его вывело из задумчивости возвращение Хорена - парень вынырнул из подлеска совсем рядом с Киртианом.
   При помощи веточек, камешков и жестов Хорен описал расположение вражеских сил.
   Киртиан несколько мгновений изучал схему, потом раздраженно скрипнул зубами. Как обычно, вражеский командир продемонстрировал блестящее мастерство. Ни спереди, ни с тыла к ним не подберешься - это очевидно. И что же ему остается?
   "Мы можем отступить, но тогда эта часть леса останется в его распоряжении, и он победит без боя. Нет, это неприемлемо. А может, на гребне хватит места, чтобы обойти их с флангов?"
   Киртиану не хотелось без крайней на то необходимости дробить свои силы. Но при классических "клещах" без этого не обойтись. В любом случае хорошей эту идею не назовешь. Местность не очень-то подходящая. Придется отправить своих бойцов в обход, чтобы они напали на вытянувшуюся цепочкой засаду с двух сторон. Но тогда получится, что одновременно вступать в бой смогут не больше двух бойцов. Они окажутся в невыгодном положении.
   В конце концов Киртиану пришел в голову действительно нестандартный ход: он решил подождать, пока вражеский командир не разозлится и не отправится сам искать его. Хорен быстренько пробежался по окрестностям и выяснил, где, скорее всего, противник будет спускаться с гребня. Киртиан все обдумал, взвесил - и устроил собственную засаду.
   Конечно, у плана было слабое место: противник мог спуститься вниз и с другой стороны. И тогда Киртиан останется ждать у моря погоды. Однако же изредка доносящиеся приглушенные голоса свидетельствовали, что противники устали и им поднадоело ждать. Возможно, они сидят тут с тех самых пор, как его собственный отряд вошел в лес. Хорен снова ушел на разведку, так что отряд Киртиана как минимум будет знать, куда именно двинутся враги.
   Киртиан устроился поудобнее и, чтобы развеять скуку, принялся считать птиц по голосам.
   Время еле ползло. Но в конце концов его терпение оказалось вознаграждено. Хорен змеей выскользнул из кустов и подхватил свое оружие. Киртиан вскинул сжатый кулак и услышал негромкий шорох листвы: его люди засекли сигнал и теперь передавали его дальше, одновременно с этим готовясь к бою.
   Да, его выбор места оказался безукоризненным. Шуршание листвы и потрескивание веток под ногами сообщили, что враги двинулись в путь. Вскоре внизу, на склоне, показались бойцы противника. Они осторожно перебегали от укрытия к укрытию. Киртиан решил немного подождать, дабы убедиться, что все враги оказались в его зоне действия; нервы были напряжены до предела - кожу покалывало, мышцы горели, в висках и ушах стучала кровь.
   "Терпение..."
   Если он выскочит из засады слишком рано, его люди будут окружены. Киртиан не знал в точности, сколько бойцов у противника, поскольку не мог пересчитать их по головам...
   "Терпение..."
   Нельзя допустить, чтобы его отряд обошли с флангов.
   "Пора!"
   Киртиан заорал, срывая голос, выскочил из укрытия и ринулся вниз. Следом помчались его люди. Захваченные врасплох бойцы противника развернулись, чтобы встретить врагов лицом к лицу.
   Киртиан едва не налетел на противника, значительно превосходящего его ростом, но сумел затормозить в последний момент. И, как всегда бывало с Киртианом в бою, с этого мгновения для него исчезло все, кроме противника.
   Лязгнули скрестившиеся мечи, противник парировал и нанес ответный удар. Киртиану пришлось отскочить. Противник попытался обойти его. Этого Киртиан допустить не мог. У него имелось сейчас небольшое преимущество - он находился выше по склону, - и, честно говоря, это было единственное его преимущество перед более крупным противником.
   Человек напирал, а Киртиан проворно отступал; ну, нет, поворачиваться сейчас нельзя! Краем сознания Киртиан улавливал крики, звон оружия, шум боя, но у него имелся опыт таких переделок, и шум не отвлекал его от своей схватки. Задавшись целью перехитрить Киртиана и лишить его более выгодной позиции, противник с силой замахнулся и нанес рубящий удар по ногам. Киртиан воспользовался удобным случаем и на отходе полоснул противника по правой руке.
   На самом деле Киртиан особо не надеялся на удачу, но, очевидно, противник ожидал удара в голову, а не в руку.
   Он нырнул вбок, пытаясь уклониться, и не успел нормально заблокировать удар Киртиана.
   Клинок проехал по запястью человека, оставив светящуюся черту. Боец выругался, перебросил меч в левую руку и засунул "поврежденную" руку за пояс, как того требовали правила. Если бы он этого не сделал, то после боя получил бы предупреждение. А если бы он дважды проигнорировал удар, отмеченная часть тела и вправду онемела бы и сделалась бы совершенно бесполезной - до того самого момента, пока Киртиан не спел бы заклинание.
   С левой рукой человеку было уже не тягаться с Киртианом. Неуклюжая попытка удара сверху, незащищенная подмышка - и эльфийский лорд нанес "смертельный" удар. Клинок вошел по рукоять, не встретив ни малейшего сопротивления, и человек вскинулся - ощущение колотья во всем теле дало ему знать, что он "убит".
   Теперь кожа человека приобрела оттенок молодой листвы - он светился целиком, с ног до головы. Беззлобно ругнувшись, он отсалютовал Киртиану, спрятал меч в ножны и, сняв шлем, присоединился к пяти "убитым", уже стоявшим в сторонке. Все они светились тем же чудным желтовато-зеленым цветом. Киртиан задержался на миг, любуясь этой картиной - что было ошибкой с его стороны.
   Внезапный разряд, пронзивший тело, сообщил Киртиану, что его ударили в спину. И Киртиан увидел, что сам он тоже начинает светиться.
   - Галкаш! - выругался он на Древнем наречии и услышал в ответ знакомый смех сержанта Джеля. Киртиан с отвращением загнал меч в ножны, сдернул шлем и присоединился к остальным "убитым".
   Но Джель недолго торжествовал победу: из кустов у него за спиной вынырнул Хорен и, когда Джель повернулся, полоснул того по горлу. Джель выругался еще более цветисто, чем Киртиан, а его люди разразились свистом и язвительными замечаниями.
   - Ну, подумаешь, захватили врасплох! С кем не бывает? делано-безразличным тоном заметил один из "покойников".
   - Эй, сержант, ты проспорил мне пиво! - бессердечно напомнил другой. А Хорену - три ночные вахты.
   - Без тебя знаю.
   Сержант снял шлем, бросил его на землю и сердито зыркнул на шутников. Но те знали, что им ничего не угрожает: пока сражение продолжалось, "убитые" могли говорить, что им в голову взбредет. Это было еще одно из правил, введенных для того, чтобы учебный бой не превращался в настоящую драку.
   - Спокойно, спокойно! - побранил его третий, когда Хорен исчез отправился искать себе нового противника. - Настоящий воин никогда не поддается гневу во время боя.
   - Я уже вышел из боя, - сквозь зубы огрызнулся Джель.
   Он бросил на товарищей по несчастью еще несколько испепеляющих взглядов, подобрал шлем и зашагал вниз по склону. Киртиан спрятал улыбку и сочувственно хлопнул Джеля по плечу.
   - Ничего не поделаешь, старина, - сказал он, надеясь, что сожаление получается достаточно правдоподобным. - Такое уж твое везение.
   - Ты хотел сказать - такая уж моя беспечность? - проворчал Джель, взъерошив слипшиеся от пота темно-русые волосы, в которых уже пробивалась седина. - Нечего меня утешать, Киртиан. Я тебя заполучил, когда ты принялся торжествовать, - а потом сам сел в ту же лужу. Мало того - ты дождался, пока у меня лопнет терпение, и подкараулил меня. Так что этот раунд за тобой. Я тебя недооценил.
   Поскольку к этому моменту желтовато-зеленых "покойников" стало уже втрое больше, чем красно-оранжевых, справедливость слов Джеля была бесспорна. Потому Киртиан прикусил язык и попытался напустить на себя более скромный вид.
   - Думаю, этот эксперимент можно считать удачным, - сказал он вместо этого. - Я, по правде говоря, сомневался, что нам удастся зайти дальше постановочных боев и сражений по договоренности, но теперь видно, что модель работает.
   - Я бы все-таки на некоторое время ограничился легковооруженными бойцами, - предостерегающе заметил Джель.
   - Я так и думал, - заверил его Киртиан. Количество "покойников" все увеличивалось, и они, отойдя с поля боя, подбадривали сражающихся криками или осыпали их шуточками. - По крайней мере, до тех пор, пока все не попрактикуются. Я совсем не хочу, чтобы люди ломали себе ноги на склонах или влетали с разгона в заросли и надевались на какой-нибудь сук, как на вертел. Мы же явились сюда сражаться, а не получать травмы.
   Он ослабил бармицу, защищавшую горло, и сдернул ее.
   Джель расхохотался, заслышав эти слова, и Киртиан улыбнулся в ответ.
   - Да уж, звучит это как полная чушь, - хмыкнул Джель. - Но и то правда: если парни начнут возвращаться обратно с переломами, а то и с чем похуже, нам трудновато будет найти добровольцев для участия в следующей драке.
   Он заткнул большие пальцы рук за пояс и со вполне простительной гордостью воззрился на сражающихся.
   - Хотя я тебе вот что скажу: если дело дойдет до настоящего боя, а не до гладиаторских игр, я поставлю на наших ребят против любых профессиональных бойцов. Они победят.
   - Совершенно с тобой согласен. Но я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Но все-таки, если они выйдут против новобранцев, крови прольется куда меньше, - сказал Киртиан, наблюдая, как его уцелевшие бойцы окружили последних бойцов Джеля и потребовали, чтобы те сдавались. - Эльфийские лорды могут заставить людей драться, но они не могут заставить их драться хорошо. Кстати, о добровольцах: крестьяне хотят в ближайшем будущем устроить еще один праздник.
   - Тогда нам лучше подумать, как организовать общую схватку, - вздохнул Джель. Он терпеть не мог устраивать подобных мероприятий, поскольку хлопот с ними было великое множество, и в них, как и в настоящих сражениях, большая часть участников на самом деле толком и не умела сражаться. Добрая половина тут же начинала путать все на свете и делать вовсе не то, что им приказывали. Мало того, что они сами запутывались, - они еще и сбивали с толку всех, кто пытался нормально выполнять приказы. Но, однако, все обитатели поместья обожали учебные сражения и с радостью участвовали в них: когда ты знаешь, что тебя точно не убьют и почти наверняка ничего тебе не повредят, бой оказывается чрезвычайно увлекательной штукой. Военный день превращался во всеобщий праздник, сопровождаемый пиром, музыкой и танцами для тех, кто не успел вымотаться до "смерти".