Нортон Андрэ. Эльфийский лорд

   - Мы пришли, чтобы унести гостей, причиняющих вам неудобства, - весело сказал Отец-Дракон. Он просто-таки лучился радостью, как будто ему предстояло невесть какое удовольствие. Ну и что, что в последний раз его здесь видели драконом? Подумаешь! Каламадеа вел себя так естественно и непринужденно, выглядел таким безобидным, что всякому, кто смотрел в эти невинные зеленые глаза, окруженные сеточкой морщин, как-то трудно было соединить в своем сознании его и того грозного дракона. Отец-Дракон в совершенстве сжился с ролью чудаковатого пожилого полукровки - и вскоре Дирик уже болтал с ним, словно со старым приятелем. Ну, а глядя на Дирика, постепенно расслабились и остальные.
   - А что вы сделали с Мире? - спросил в конце концов Каламадеа.
   - Отдали ее на попечение Народу Зерна. Они ни капельки ей не доверяют, потому что я рассказал им, что она чуть не выдала всех нас, а заодно и своих собственных сородичей демонам. - У Дирика сделался такой довольный вид, что Рена, не выдержав, улыбнулась. В конце концов, это ведь правда! Ну, в некотором смысле... - Они отправляют ее работать в поле и не кормят, если она не хочет работать. В общем, она быстро усвоила, что, когда ей что-то говорят, проще послушаться.
   - Как я вижу, вы не боитесь, что она убежит? - поинтересовалась Алара. В голосе ее прозвучала боль: все-таки речь шла о ее ребенке... Но Дирик не правильно истолковал ее чувства.
   - О, ничуть, леди! Захочет бежать - пускай себе бежит! Она не настолько ценная помощница, чтобы нам жалко было ее потерять. А снять ошейник, удерживающий ее в облике рабыни демонов, она не может. Так что пойти к демонам она никак не сможет. А мы все - наш народ, волшебники, Народ Зерна и торговцы, - все знаем про ее предательство, и никто не станет помогать ей снять ошейник. - Железный Жрец улыбнулся. - Если она решит, что бродить по степи в одиночку, безо всякой помощи лучше, чем оставаться с Народом Зерна, который дает ей кров и пищу, - ну, пусть наслаждается свободой.
   Алара вздохнула, но ничего не сказала; за болтовней Каламадеа ее молчаливость осталась незамеченной. Рена посочувствовала драконице: конечно, Мире потрясающе неблагодарная зараза, но все-таки она - ее дочь! Наверное, у бедной Алары просто сердце разрывается из-за того, что один ее ребенок ополчился на другого - или на других, если считать еще приемную дочь, Шану.
   - Мы подождем до темноты и уже тогда унесем их, чтобы не тревожить ваш народ без нужды, - негромко произнес Каламадеа после того, как большинство старейшин потеряло интерес к гостям и занялось своими делами.
   - Это хорошо, - рассудительно заметил Дирик и тут же просиял. - Но вы непременно должны посмотреть, что уже успела сотворить Кала для другого вашего замысла!
   И взглянуть на новые драгоценности наших женщин-ювелиров! Пойдем же!
   Этот день Рена с Меро провели в обществе Дирика и драконов. Дирик показал гостям чуть ли не все до единого украшения в лагере, и хотя Алара так и не спросила, нельзя ли ей повидаться с блудной дочерью, Рена заподозрила, что Дирик нарочно старается отвлечь драконицу - чтобы та так и не обратилась к нему с этой просьбой.
   День выдался долгий: даже Рене постепенно поднадоело следить за работой ювелиров, хотя обычно это зрелище ее завораживало. Наконец-то солнце село, и начали сгущаться сумерки.
   Тогда Рена покинула гостей и отправилась посмотреть на Кельяна с Хальдором, которых уже привыкла считать своими подопечными. Те были без чувств; их так опоили зельями, что привести их в сознание не удалось бы даже хорошим пинком. Ну, что поделаешь. Надо так надо. Очевидно, что ехать на спине дракона, как ехали в свое время они с Меро, эльфы не смогут. Значит, драконам придется их нести.
   Рена при помощи четырех молодых Железных Жрецов запеленала эльфов, словно младенцев - только "пеленки" были большие, на взрослого. В них вложили по доске и получилось нечто вроде колыбели. Пеленки не давали пленникам двигаться, а доска позволяла им лежать прямо, не скорчившись. Теперь обвязать их сетью - и драконы отнесут их в Цитадель.
   В конце концов эльфы оказались упакованы, словно посылки, подготовленные к отправке, и Железные Жрецы бесцеремонно поволокли неподвижные тела куда-то в темноту.
   Рена пошла за ними следом. Молодые жрецы, обряженные, как им и полагалось, в кожаные фартуки, оттащили тюки в степь, подальше от лагеря, положили там и поспешно зашагали обратно. Они не оглядывались, и Рена их прекрасно понимала. Если бы ей не довелось провести так много времени рядом с Кеманом, во всех его видах, она тоже бы здорово нервничала в обществе драконов.
   А Каламадеа с Аларой в любой момент могли вернуться с охоты...
   Пронесся внезапный порыв ветра, и шум незримых крыльев над головой возвестил о появлении драконов.
   Они проплыли по небу - огромные тела серебрились в свете луны, и черные тени скользили по взволновавшемуся травяному морю - и опустились рядом с эльфами. Рена невольно попятилась. Оказалось, она успела позабыть, до чего же взрослые драконы в своем истинном облике огромны. Отец-Дракон обычно уменьшал себя, чтобы не выделяться, - ну, и чтобы помещаться в логове, устроенном в Цитадели, - но драконы растут всю свою жизнь, и рядом с Каламадеа Алара выглядела малышкой. А ведь она была вдвое больше своего сына, Кемана!
   Драконы были подобны силам природы - столь огромны и столь могущественны, что их просто не получалось охватить сознанием. Рена невольно вскинула руки в защитном жесте. Но драконы практически не обратили на нее внимания, будто ее здесь и не было вовсе.
   Они как следует перекусили, и им предстоял долгий путь - и его надо было преодолеть побыстрее, пока эльфы не проснулись. Времени на долгие прощания не было, и Рена не винила Алару за то, что той хочется побыстрее покинуть место, где ее младшая дочь томилась в оковах железного ошейника и человеческого тела.
   Так что драконы опустились на землю ровно на столько, чтобы успеть подхватить сети - а когти у них были длиной с руку Рены. Толчок, мощный взмах крыльев - и они снова в небе.
   В считанные секунды драконы превратились в темные силуэты на фоне луны - а там и вовсе исчезли.
   Рена вглядывалась до боли в глазах, но не могла их разглядеть. И когда Меро коснулся ее руки, девушка подскочила от неожиданности.
   - Что ж, от нас тут больше ничего не зависит, - негромко произнес Меро. - Ты дала Шане мощное оружие, любимая, и теперь ей решать, как им распорядиться. Ты свою работу выполнила и можешь отдохнуть.
   Лишь после этих его слов Рена осознала, что и вправду может теперь отдохнуть. А еще Меро сказал, что она наконец-то сумела помочь Шане - так, как не сумел никто другой! При этой мысли Рена засияла и тихонько рассмеялась.
   - Наверное, ты прав, - отозвалась девушка и повернулась так, чтобы рука Меро оказалась у нее на плече. Успех придал ей храбрости, и Рена почувствовала себя сильной. - Ну, раз так... - игриво протянула она, - тебе не кажется, что нам следует кое-что.., ну, скажем, наверстать?
   Несколько мгновений Меро таращился на нее, словно не вполне был уверен, как ему следует реагировать.
   - Мне? - глуповато переспросил он.
   А потом широко улыбнулся.
   - Полагаю, что следует! - сказал он уже более уверенно...
   ...и начал наверстывать - и получалось у него неплохо.
   Глава 22
   Леди Триана следила за подготовкой своей гостиной с тем же тщанием, с каким хороший военачальник следит за подготовкой планов сражения. Наконец-то события сдвинулись с мертвой точки - хотя и не совсем в ту сторону, куда хотелось бы Триане. Аэлмаркин сейчас ехал к ней - Триана, конечно же, знала об этом, поскольку она не сочла нужным давать ему ключ от своего портала. Так что Аэлмаркину приходилось добираться до поместья какого-нибудь своего друга, любезно позволяющего пользоваться его порталом, а уже оттуда ехать к Триане. Кстати, он мог даже и не знать, что у Трианы имеется свой собственный портал. Она редко доверяла кому-то ключи от него, и потому о нем мало кому было известно.
   Так что у Трианы была масса времени подготовиться к появлению Аэлмаркина, и он об этом знал. И у нее уже имелось определенное преимущество перед ним.
   По правде говоря, ее удивляло, что он все еще не здесь.
   Кузен Аэлмаркина, лорд Киртиан, вместо того чтобы опозориться, покрыл себя славой на полях сражений с молодыми лордами. Теперь из-за этого мятежа его звезда взошла в зенит. Вот небось Аэлмаркин бесится!
   Вот еще если бы ее преимущество перед Аэлмаркином и вправду было так велико, как она изображала . Шпионку, которую Триана подсунула в поместье Киртиана, держали в гареме, и теперь, когда девчонка совсем перестала видеться с Киртианом - естественно, он же уехал на войну! - пользы с нее не было никакой. Всякие бытовые подробности, которые сообщала девчонка, представляли интерес лишь в одном отношении: теперь Триана поняла, насколько крепко мать Киртиана держит в своих руках власть над поместьем. Что ж, жаль. Похоже, большую часть работы по ниспровержению лорда Киртиана ей придется проделать самой.
   Но ей, конечно же, совершенно не нужно, чтобы Аэлмаркин знал обо всем этом. И она не собиралась ни о чем ему сообщать. Ну, возможно, она даст ему понять, что у нее есть там свой соглядатай. Это может оказаться полезным для нее, а Аэлмаркин ничего на этом не выгадает.
   Триана хотела, чтобы Аэлмаркин, прибыв сюда, увидел ее с совершенно неожиданной стороны. Он всегда видел ее в облике искусительницы и теперь будет ожидать того же.
   Возможно, он ждет, что Триана попытается испробовать свои чары на нем.
   Эти мужчины такие предсказуемые!
   У Трианы было две приемные, предназначенные для различных целей. Та, в которой Триана находилась сейчас, заодно служила ей рабочим кабинетом. Обе приемные были очень похожи на свою хозяйку - но отражали два разных лика, которые та демонстрировала окружающему миру. Но даже "рабочая" приемная не была ни скромной, ни аскетичной - о нет, ни в коем случае! Стол, за которым сидела Триана, представлял собой истинное произведение искусства великолепная резьба по окаменевшему дереву, отполированному до зеркального блеска. Кроме того, он был чрезвычайно удобен: если Триане что-либо требовалось, ей хватало лишь протянуть руку. Угольно-черное кожаное рабочее кресло, не менее комфортное, чем любой диван, идеально вписывалось в изгиб стола и легко скользило по полозьям. Напротив стояло еще одно кресло, на вид - точный двойник этого. Но второе кресло было с подвохом: насколько бы ни был высок посетитель, усевшись, он все равно оказывался ниже Трианы. Да и вставать с него было весьма неудобно. Что касается остального, комната дышала неброской роскошью: по мягкому темно-серому ковру вился изящный серый узор; стены были обиты серебристо-серым атласом, украшенным в точности таким же узором. Стол был единственным цветным пятном в комнате и притягивал взгляд словно магнитом, отвлекая внимание от Трианы. Так было задумано. Прекрасной эльфийской леди трудно выглядеть устрашающе, а вот стол ошеломлял зрителя и подавлял его уже одним фактом своего существования.
   Скоро Аэлмаркин должен будет подъехать к воротам поместья. Он мог прибыть с минуты на минуту - и Триана приготовилась встретить его во всеоружии Ну а покамест она занялась хозяйственными счетами поместья. Теперь, когда судьба отвернулась от Трианы, маленькому поместью пришлось жить исключительно на собственные средства, ибо поток даров - или, называя вещи своими именами, взяток - от тех, кто стремился уцепиться за хвост восходящей звезды, иссяк. Пожалуй, брак помог бы Триане улучшить свое финансовое положение - но ее этот выход не устраивал. Все ныне неженатые старые лорды были чересчур умны - почти как она сама, - и любой тут же поместил бы ее в столь стесненные условия, что Даже для того, чтобы вести прежний, устраивающий ее образ жизни, Триане понадобился бы весь ее ум и энергия.
   Что же касается молодых лордов, сохранивших верность своим повелителям...
   ...нет уж, она не желает нянчиться с каким-нибудь зеленым юнцом, не умеющим работать, не интересующимся ничем, кроме развлечений, и не имеющим никаких честолюбивых устремлений. Лучше уж усыновить подобного молодого недоумка, чем выходить за него замуж. Тогда, по крайней мере, можно будет обращаться с ним как с ребенком - каковым он, в сущности, и является.
   А потому, угодив в опалу, Триана принялась выращивать и обучать особую разновидность рабов, отличающуюся необычайной красотой и искусностью. Покупатели выстраивались в очередь за ее декоративными мальчиками и мужчинами. В конце концов, никто лучше Трианы не знал, как сделать мужчину и красивым, и полезным. Красивых рабынь на продажу разводили и обучали многие эльфийские лорды - да хоть тот же Аэлмаркин, - но единственным поставщиком мужчин была Триана. Иногда их приобретали лорды, но основными покупательницами были леди, - хотя, конечно, ни одна благовоспитанная леди никогда бы не подала виду, что ей вообще известно о существовании подобных рабов. Конечно, леди были связаны и законом, и обычаями, и подобные покупки приходилось припрятывать - но никто ведь не запрещал леди ездить в гости друг к дружке!
   Вот Триана, скажем, всегда ездила в гости с небольшой свитой обученных рабов.
   Ну а когда они уже были в поместье, леди-хозяйка без труда могла кого-нибудь из них перекупить, если только ей этого не запрещали строго-настрого: достаточно было велеть управляющему переслать управляющему Трианы требуемую сумму, и он не посмел бы возражать. А затем рабы попросту растворялись в штате домашних слуг; они поступали в услужение к леди, и никогда - разумеется, никогда! - не попадались на глаза хозяину дома. Провернуть подобную операцию было нетрудно, ибо рабов закупали даже те поместья, которые сами занимались их выращиванием: иногда требовались какие-нибудь специфические умения, или в поголовье возникал дисбаланс из-за того, скажем, что рождалось слишком много женщин и слишком мало мужчин, или наоборот. И рабы, тщательно обученные Трианой, благопристойно обозначались как "домашняя прислуга".
   Через порог приемной шагнул один из рабов Трианы в полуночно-синей ливрее с отделкой из тусклого серебра.
   Триана подняла голову и кивнула, показывая, что поняла безмолвный сигнал. Мгновение спустя в комнату вошел второй раб. За ним по пятам следовал Аэлмаркин.
   - В'кель Аэлмаркин эр-лорд Торнал, моя леди! - провозгласил раб.
   Аэлмаркин вошел в приемную, двигаясь небрежно и неспешно. Рабы тут же исчезли, повинуясь кивку Трианы.
   - Аэлмаркин! Как я рада тебя видеть! - тепло произнесла Триана. Прости, что я не встаю, чтобы приветствовать тебя как полагается, но ты же видишь - ты застал меня в самый разгар хозяйственных хлопот.
   Аэлмаркин, конечно, знал, что Триану должны были заранее предупредить о том, что он подъезжает, и что при желании у нее было более чем достаточно времени, чтобы отложить "хозяйственные хлопоты", и Триана знала, что он это знает, и Аэлмаркин знал, что она знает, что он это знает, и обоих это знание вполне устраивало. Аэлмаркин осмотрел кресло для гостей, прежде чем усесться в него, и, похоже, не удивился, заметив, в какое невыгодное положение оно его ставит.
   - Мой треклятый кузен покрыл себя славой, - проворчал Аэлмаркин. В приемную неслышно проскользнул раб, поднес Аэлмаркину вина и так же неслышно удалился. - Надеюсь, ты преуспела более меня. Если его повергнешь ты и в результате я проиграю пари, я буду только счастлив.
   Триана загадочно улыбнулась.
   - Ты уже понял, что тут прежде всего необходимо избавиться от матери Киртиана - или так настроить его, чтобы он поставил ее на место?
   Надо отдать ему должное, Аэлмаркин был неглуп. Он выпрямился - ну, насколько позволяло кресло.
   - Так, значит, там командует леди Лидиэль? Я так и думал! Хотя чему тут удивляться? Раз она так долго единовластно правила поместьем... - недовольно буркнул он. Вероятно, он еще добавил бы, что нечего вообще давать леди такую власть, - но заявлять такое в присутствии Трианы было бы, мягко говоря, невежливо.
   - Но сейчас, как мне думается, самое время для лорда Киртиана занять место главы поместья, принадлежащее ему по праву, - отозвалась Триана, внимательно изучая свои безукоризненно отполированные ногти. - И мне кажется, что после всех этих побед, одержанных на поле боя, он не потерпит, чтобы его и дальше не подпускали к власти в собственном доме.
   Аэлмаркин расслабился, и по губам его скользнула легкая улыбка.
   - И подходящая женщина, конечно же, могла бы подтолкнуть его в этом направлении! Верно? Но вот вопрос - с каким результатом? - Улыбка затвердела и сделалась жесткой. - Я вряд ли обрадуюсь, если окажется, что мать сменила столь же.., столь же компетентная жена.
   Триана оторвалась от созерцания ногтей и одарила Аэлмаркина ледяным взглядом. Он, кажется, предполагает, будто это ей, Триане, не терпится согнать мать Киртиана с ее места. Мужчина!
   - Уверяю тебя, Аэлмаркин, - брак с этим мальчишкой не входит в мои планы. Я не нахожу ни в нем самом, ни в его поместье ничего настолько привлекательного, чтобы ради этого стоило давать ему законную власть над моим собственным поместьем и надо мной!
   - Посмотрим, надолго ли ты останешься при этом мнении, - коротко отозвался Аэлмаркин.
   Ошибки быть не могло: он и вправду полагал, что Триана совершит такую глупость! Он что, считает, что каждая женщина видит смысл жизни в замужестве?
   - Эта мысль не приходила мне в голову и не является частью моих планов. - Во взгляде Трианы проскользнуло легкое презрение. - Ты что, приехал сюда, чтобы ходить вокруг да около? Или у тебя все-таки имеется осмысленная цель, но ты о ней пока помалкиваешь?
   Конечно же, Аэлмаркин явился сюда как минимум затем, чтобы разведать, что успела узнать и сделать Триана, - ну и затем, пожалуй, чтобы не упускать из виду ее саму. И конечно же, он первым делом предположил, что она намеревается соблазнить Киртиана или женить его на себе.
   Неудивительно: он ведь мужчина и, как и все они, уверен, что каждая женщина только и мечтает, как бы сделаться чьей-то леди - как будто женщина может что-то значить лишь благодаря родственникам мужеска полу, а без них она пустое место.
   Идиот!
   Но зато его можно использовать. Эта небольшая авантюра, начавшаяся с пари, придала жизни Трианы приятное разнообразие и начала перерастать в нечто весьма серьезное. Нет, Триане и даром не нужен был ни Киртиан, ни его поместье - но она желала получить место в Совете, в котором ей так долго отказывали. Она желала, чтобы великие лорды приняли ее в свой круг как равную. Триана знала, что лорд Киндрет будет поддерживать Киртиана лишь до тех пор, пока тот не подавит мятеж молодых лордов и, возможно, уничтожит волшебников. А как же иначе? Ведь как только война закончится, Киртиан превратится в опасного соперника, угрожающего власти Киндрета. И Киндрет лишь обрадуется, обнаружив, что кто-то желает помочь ему и устранить Киртиана. Не при помощи убийства, нет, - это было бы чересчур грубо; да и кроме того, от убийства трудновато отмазаться. Да и этот чересчур умелый телохранитель Киртиана способен изрядно осложнить дело.
   А вот устранить другими средствами - это то, что нужно. Как только Триана очутится рядом с Киртианом и завоюет его доверие, перед ней сразу же откроется масса возможностей. Можно будет толкнуть его на какой-нибудь шаг, из-за которого он сразу же окажется в опале, - скажем, на какую-нибудь затею с рабами. С тем же самым телохранителем он обращался подозрительно мягко. Да и вообще семейство Лидиэли известно своей идиотской привычкой нянчиться с рабами. Возможно, удастся навесить на него ярлык союзника волшебников или хотя бы сочувствующего. А даже если ничего такого и не получится, женщина способна подобраться ближе, чем любой мужчина, и возможностей перед ней открывается несравненно больше. Можно подмешивать в еду зелья, подрывающие здоровье, и умственное, и телесное, но делающие это постепенно и, что самое главное, необратимо. Можно разузнать что-нибудь важное о поместье - скажем, об его финансах, - а уже эти сведения помогут хоть тому же Киндрету подорвать его положение при помощи магии. В конце концов, источник их благосостояния - в торговле продуктами. Если несколько лет подряд устраивать неблагоприятные погодные условия или насылать насекомых-вредителей, семейство Киртиана окажется в трудном положении.
   Можно вызвать у Киртиана безудержную страсть, такую, чтобы он принялся дарить очень дорогие подарки и творить всякие безрассудства, лишь бы только произвести на нее впечатление. Возможно, ей просто удастся довести его до разорения, привив юнцу страсть к азартным играм, или устроить так, чтобы он свернул себе шею на охоте или во время потех.
   Или можно подбить его пойти стопами отца и сделать так, чтобы и сын навеки сгинул в глуши. Пожалуй, это самая перспективная идея. Толкнуть его на этот путь будет не так уж трудно, а возможностей тут открывается масса.
   Если глухомань сгубила отца, почему эта же судьба не может постигнуть и сына?
   Да, как только Триана войдет в доверие к Киртиану, перед ней откроются столь широкие горизонты, что сейчас просто нет смысла всецело сосредотачиваться на каком-то одном плане.
   Ну а пока не исключено, что и Аэлмаркин может для чего-то пригодиться.
   - Если ты пожелаешь задержаться здесь, думаю, мы подыщем для тебя местечко, - улыбнувшись, сказала Триана - к изумлению Аэлмаркина. - Ты собирался останавливаться у меня?
   Она, конечно же, знала, что именно это он и собирался сделать; хоть Триана и не знала, что из вещей прихватил с собой Аэлмаркин, зато она точно знала, сколько их. Аэлмаркин прибыл в одном-единственном экипаже, и при нем было всего два раба - а значит, он как минимум собирался напроситься переночевать.
   - Признаться, я надеялся, что ты пригласишь меня остаться, - осторожно произнес Аэлмаркин. Он явно намеревался подвигнуть Триану на этот шаг хитростью либо давлением, и ему даже в голову не приходило, что хозяйка дома по своей воле предложит ему приют.
   - Может, ты тогда пойдешь передохнешь с дороги? - небрежно поинтересовалась Триана, указав взмахом руки на дверь. Там уже маячил вызванный незримым сигналом раб - тот самый, что привел Аэлмаркина сюда, - и ждал дальнейших указаний. - Я управлюсь с хозяйственными хлопотами, и мы сможем обсудить наши планы за обедом.
   Триана от души позабавилась, глядя, как неуклюже Аэлмаркин выбирается из кресла, но сочла нужным скрыть свои чувства. Аэлмаркин поклонился - не особенно изящно. Триана ответила сдержанным кивком. Раб повел Аэлмаркина в покои для гостей, а Триана вновь взялась за хозяйственные счета. Да, это было скучно - но важно, и их следовало содержать в порядке. В наше время никому нельзя доверять. За всем нужен глаз да глаз - лишь тогда в хозяйстве будет порядок.
   Ну что ж.., обед предстоит любопытный. И, честно признать, Триана ожидала его с нетерпением.
   ***
   Триана намеревалась радушно принять Аэлмаркина, а затем, поскольку заняться ему здесь было особенно нечем, позаботиться, чтобы он отбыл - но лишь после того, как он уверит себя, что Триана ведет куда более сложную игру, чем он предполагал первоначально.
   Именно так все и произошло. Аэлмаркин явно намеревался задержаться здесь на недельку, если не больше, а уехал через два дня.
   Отъезд его ускорило до нелепости добродетельное поведение Трианы. Она не устраивала вечеринок, не приглашала гостей, и хотя Аэлмаркину предоставили несколько привлекательных рабынь, Триана вежливо дала понять, что, если Аэлмаркин повредит девушек, ему придется их купить. А финансовое положение Аэлмаркина было не настолько прочным, чтобы покупать рабов Трианы - да еще и платить по явно завышенной цене, которую она не преминет назначить, - и уж тем более он не мог позволить себе выкладывать такие деньги за мимолетное развлечение.
   Чем еще можно было здесь заняться? Охотой? Но Аэлмаркин ее терпеть не мог. Прогулками? Но виды природы нагоняли на него скуку. Играми? Но игрок из Аэлмаркина был неважный.
   В общем, он уехал, избавив Триану от своего нежеланного общества, и теперь Триана могла спокойно выяснить, что там происходит с Киртианом.
   А значит, первым делом нужно было устроить прием для избранных. Не какую-нибудь оргию, которую она время от времени швыряла, словно кость, тем молодым лордам, что не взбунтовались против своих отцов, - нет, это должен быть благопристойный, но в высшей степени роскошный ужин для нескольких великих лордов, которых забавляло общество Трианы и которые могли себе позволить навещать ее.
   И в их число, конечно же, входил и лорд Киндрет.
   Первым делом Триана навестила кухню, сообщила поварам о своих планах и рассказала, дабы подстегнуть их, несколько историй о том, что бывало с рабами, имевшими несчастье не угодить гостившим здесь великим лордам.
   Увы, в этом ее хозяйство уступало владениям других эльфийских лордов: трапезы Трианы зависели от искусства ее рабов-поваров, а не от иллюзий. Ну, ничего, теперь рабы из шкуры вон вылезут, лишь бы угодить гостям.
   О меню Триана не беспокоилась: пускай с ним разбирается главный повар. Он знал, что сейчас созревает и какому мясу, дичи или рыбе сейчас сезон. В этих вопросах на него можно было положиться. А Триана отправилась к телесону, приглашать выбранных ею великих лордов. Всего их было шесть, включая лорда Киндрета и его сына, Гилмора. Гилмор, конечно, та еще обуза, но она уж как-нибудь позаботится, чтобы его несложные запросы были удовлетворены.