Нортон Андрэ. Эльфийский лорд

Нортон Андрэ & Лэки Мерседес
Эльфийский лорд

   Андрэ НОРТОН и Мерседес ЛЭКИ
   Эльфийский лорд
   Перевод с английского О. Степашкина
   Анонс
   Молодой лорд Киртиан, нарушая все законы эльфийского общества, отменяет рабство в своем поместье. Он обучает людей военному искусству, предвидя грядущие столкновения с соплеменниками. Однако жизнь делает неожиданный поворот. Мятеж Молодых лордов разгорается, и армии "отцов" требуется новый военачальник. Узнав о талантах Киртиана, Высший Совет назначает командующим его.
   Оказавшись меж двух огней, сочувствуя молодым и не желая проливать кровь людей-рабов в бессмысленной бойне, Киртиан вступает в союз с волшебниками-полукровками, которыми командует Дашана Проклятье Эльфов Теперь им под силу изменить установившийся порядок и вернуть свободу тем, у кого ее отняли перворожденные, явившиеся в этот мир несколько столетий назад.
   Впервые на русском языке!
   Пролог
   В'кель Лайон лорд Киндрет поднялся со своего места и мрачно оглядел всех восседающих за столом членов Совета. Большинство лордов предпочли не встречаться с ним взглядом; те же, кто не отвел глаз, казались столь же довольными, как и сам лорд Киндрет, и явно готовы были поздравить его. Сегодня зал Совета нельзя было назвать уютным, и Киндрет, отдав рабам соответствующие распоряжения, позаботился, чтобы помещение именно таковым и осталось. Холодно. Темно. Подушки на стульях тонкие и плоские. И даже угощение неважное - все блюда и напитки были одинаковой температуры. Более всего к ним подходило слово "тепловатые". В общем, все рассчитано на то, чтобы каждый тихо мечтал очутиться где-нибудь в другом месте и злился на того, кто номинально отвечал за подготовку заседания, - естественно, это был не лорд Киндрет.
   Звезда лорда Киндрета снова всходила в зенит, и на этот раз Киндрет готов был пойти на все, чтобы не дать ей закатиться.
   - Как такое может быть, - вопросил он, ни к кому конкретно не обращаясь, - чтобы банда взбунтовавшихся юнцов и беглых рабов успешно противостояла армии, якобы обладающей хорошей выучкой, хорошим снабжением и хорошим командованием? Как им удается держаться так долго, что эту дурацкую выходку начали называть Мятежом Молодых лордов?
   - Лорд Киндрет, - подал голос В'кель Энстер лорд Рехан. Он упорно сражался за первенство и только что утратил его, но, возможно, еще не осознал этого, - все это, как вы совершенно верно выразились, не более чем дурацкая выходка. Ничего серьезного не произошло. Мы потеряли всего лишь несколько поместий. Поставки продовольствия продолжаются без помех, не считая редких задержек. Рабы бегут, но малым числом. Это капли в море.
   А наша жизнь течет так же, как всегда. И кроме того, эта угроза...
   - Капли там, крохи тут, наша так называемая непобедимая армия не в состоянии призвать к порядку наших же собственных отпрысков, а вы говорите "ничего серьезного"?! - взревел лорд Киндрет и с удовлетворением отметил, как вздрогнул его оппонент. - Клянусь Предками!
   Идиот! Вы что, не понимаете, что из-за этих, как вы выражаетесь, "капель" мы скоро можем истечь кровью?
   Прочие члены Совета беспокойно заерзали, к вящему удовольствию Киндрета. Он почувствовал, что влияние неуклонно перетекает к нему и его сторонникам.
   - И как же вы, позвольте полюбопытствовать, предлагаете поступить, если эти наши заблудшие детки решат заключить союз с Проклятием Эльфов вместе с ее волшебниками и драконами?
   Готово! Наконец-то эта мысль, которую никто не смел высказать, прозвучала во всеуслышание. Присутствующих пробрал озноб - Киндрет это видел. Всех, даже лорда Рехана.
   - Они этого не сделают... - прошептал кто-то из членов Совета.
   - Вы уверены? - поинтересовался один из сторонников Киндрета. Киндрет подумал, что нужно будет как-нибудь при случае оказать ему услугу. - И почему же они этого не сделают?
   - Да потому.., потому.., потому, что они - эльфийские лорды! бессвязно выпалил лорд, заговоривший первым. Он так перепугался, словно его самого обвинили в том, что он произвел на свет полукровку.
   - А если вдруг они обретут какую-нибудь магию, которая помешает нашей магии добраться до них и покарать их? - поинтересовался лорд Киндрет. - Что тогда? Да они в тот же миг переметнутся к полукровкам! Или вы в этом сомневаетесь?
   Воцарилась тишина.
   - А теперь, - нарушил тишину лорд Киндрет, сменив вызывающий тон на спокойный и деловой, - у меня есть несколько предложений. Думаю, первое из них ни у кого не встретит возражений. Я предлагаю позволить нашим лояльным отпрыскам по-прежнему вести привычный для них образ жизни. Давайте не будем мешать им развлекаться. На самом деле, я бы даже предложил слегка приотпустить поводок. Возможно, вы захотите спросить: а чем это вызвано?..
   - Ну, вообще-то да! - отозвался лорд Рехан. Вид у него был озадаченный - просто любо-дорого посмотреть. - Если, как вы утверждаете, набеги обескровливают нас и представляют собою смертельную угрозу...
   - Во-первых, нам совсем не нужно, чтобы эти отродья узнали, что это представляет для нас смертельную угрозу.
   А как показывает практика, у них есть среди нас свои глаза и уши. И не исключено, что роль этих глаз и ушей исполняют некоторые из наших якобы верных детей. Во-вторых, мы хотим напомнить нашим якобы верным детям, как приятна бывает жизнь, когда твой повелитель тобою доволен. - По губам Киндрета скользнула легкая усмешка. - Мух легче приманить на сласти, чем на уксус. А тем временем, - глаза Киндрета опасно сузились, - я поищу более даровитого командующего.
   Ни единого возражения не последовало - к совершеннейшему удовольствию лорда Киндрета.
   Глава 1
   В'кель Аэлмаркин эр-лорд Торнал улыбнулся рабыне, примостившей белокурую головку ему на колено. Это была его нынешняя фаворитка. Нежная, хрупкая юная женщина доверчиво прильнула к его ноге. Безукоризненной лепки лицо радовало лорда тонкостью черт, безупречной правильностью и белизной кожи. Рабыня робко улыбнулась в ответ, но в улыбке все же проскользнуло легкое кокетство; в больших голубых глазах отражалась сама душа девушки, наивная, бесхитростная и безыскусная. В этой очаровательной головке никаких мятежных мыслей не таилось - на самом деле, Аэлмаркин здорово бы удивился, если бы девица высказала за день хотя бы пару мыслей, все равно каких. У девушки была безупречная родословная; она происходила из племенной линии рабов, в которой отбор велся по признаку красоты и изящества. Чисто декоративная порода.
   Аэлмаркин довольно вздохнул и погладил бледно-золотые шелковистые волосы. Первоклассный экземпляр: очаровательная, жадная к удовольствиям, уступчивая, изящная, невинная и невероятно послушная. Именно такой тип рабынь всегда ему нравился. Аэлмаркин тщательно культивировал невинность подобного рода, и прочие его рабы, страшась навлечь на себя хозяйский гнев, никогда бы не посмели разрушить иллюзию. Никаких рассказов о порках или еще более суровых наказаниях, никаких слухов о гаремных историях и судьбе прочих фавориток - ни единого намека на неведомые ей стороны жизни. Для нее Аэлмаркин всегда был тем добрым, любящим и снисходительным хозяином, каким она его считала.
   Аэлмаркин вновь переключил внимание на самого важного из своих гостей.
   - Ну как? - поинтересовался Аэлмаркин, обводя широким жестом зал и всех, кто в нем находился. - Я же вам обещал, что тут будет куда интереснее, чем сидеть на празднествах у вашего отца и танцевать со всеми этими скучными многообещающими девицами из хороших семей.
   Лорд Аэлмаркин был не настолько сильным магом, чтобы украшать свой зал для приемов при помощи иллюзий, и потому вся окружающая роскошь была совершенно настоящей. Гостей, собирающихся на его вечеринки, всегда ожидала одна и та же роскошная обстановка; Аэлмаркин не мог позволить себе каждый раз устраивать что-нибудь новенькое, небывалое. Но Аэлмаркин искупал неизменность обстановки щедростью и пышностью приемов и мало-помалу сделал на этом имя.
   Взять, к примеру, хоть этот зал: к счастью, он изначально был хорошо построен, и когда перешел во владение Аэлмаркина, тому оставалось лишь украсить его. Северная и южная стены были стеклянными: с севера располагалось озеро с искусно украшенными берегами, а с юга - изумительно ухоженные сады. Восточная и западная стены были обшиты посеребренным деревом, а двери с серебряными косяками связывали зал с другими помещениями дома.
   С потолочных посеребренных балок свисали причудливые серебряные светильники, кристаллы, крохотные стеклянные скульптуры и серебряное кружево, а все пространство между балками было застеклено. Сейчас отражение множества огней надежно скрывало внешний мир, но позднее, когда свет угаснет, на пирующих с высоты будут взирать бесстрастные звезды. Для ковров Аэлмаркин выбрал черный цвет в основном потому, что так их было легче отчищать после вечеринок, а подвыпившим кутилам было куда приятнее падать на ковер, чем на мрамор или паркет. Западная и восточная стены были занавешены серебристыми Драпировками, а серебряные пиршественные ложа были обтянуты черной тканью в цвет коврам. У каждого ложа стоял серебряный столик. Единственными яркими пятнами в зале были наряды гостей. На каждом ложе располагалось двое: гость и его (или ее) спутник. Некоторые привели компанию с собой, иные же предпочли выбрать кого-нибудь из гаремных рабынь Аэлмаркина, обряженных в платья из прозрачной серебристой ткани и серебряные ошейники.
   У каждого ложа стоял красивый раб-виночерпий в короткой серебристой тунике, с серебряным кувшином в руках.
   А другие рабы в серебристых туниках и полупрозрачных юбках или таких же брюках разносили блюда с разнообразными деликатесами. И к нынешнему моменту гости уже успели выпить достаточно, чтобы утратить ту и без того невеликую сдержанность, что имелась у них поначалу, и теперь в зале то и дело слышались громкие и не очень-то пристойные шуточки.
   В'шер Теннит эр-лорд Калумель приподнял длинную серебристую бровь и сардонически оглядел обитателей пиршественных лож.
   - Должен признать, - лениво протянул он, - что наблюдать, как Варкалеме выставляет себя полным идиотом, и вправду куда забавнее, чем отбиваться от девиц на выданье и их несносных папаш.
   Аэлмаркин рассмеялся, продолжая ласково играть платиновыми волосами рабыни. Он выбрал ее из прочих кандидаток, поскольку именно она больше всех походила на хрупкую эльфийку. Аэлмаркин и наряжал ее как эльфийку, в струящиеся шелковые платья пастельных оттенков, с длинными рукавами и расшитыми шлейфами; он приказал служанкам вплетать ей в волосы нити жемчуга и причесывать ее так, чтобы не видно было закругленных кончиков ушей. Если не присматриваться к глазам, сходство было безупречным. А если бы Аэлмаркину захотелось, он мог бы при помощи магии изменить ей и цвет глаз, с голубого на зеленый. Девушку звали Киндре - до того, как Аэлмаркин велел сменить имя на эльфийское и нарек ее Синтерратэ.
   Вышеупомянутый Варкалеме занимался тем, что гонялся вокруг кушетки за девушкой, разливающей вино.
   Венок из цветов, который надела на него девушка, теперь сполз набок и мешал Варкалеме смотреть, а тот факт, что большая часть вина из ныне опустевшего сосуда перетекла в глотку Варкалеме, отнюдь не добавлял ему ни ловкости, ни проворства. Девушка, уворачиваясь от загребущих рук Варкалеме, бросила взгляд на хозяина - проверить, не осуждает ли он ее бегство. Аэлмаркин едва заметно кивнул, и девушка, приободрившись, стала уворачиваться еще успешнее. Спутница Варкалеме, одна из его собственных наложниц, высокая темноволосая девица в изумрудном наряде, гармонирующем с бериллами в ее ошейнике, похоже, ничуть не была огорчена тем фактом, что не ей приходится сейчас развлекать Варкалеме. Она сидела со скучающим и вместе с тем настороженным видом и лениво жевала ароматный плод.
   Теперь и остальные гости заинтересовались происходящим. Одни принялись подбадривать Варкалеме, другие - рабыню, третьи - биться об заклад, поймает он ее или не поймает, а девушка тем временем продолжала уворачиваться от Варкалеме, и ей это удавалось без особого труда, поскольку на ногах он держался довольно неуверенно. Сегодня в гостях у Аэлмаркина были в основном мужчины; среди них оказалась всего лишь пара эльфийских леди. Одна из них, облаченная в платье из перламутрового шелка, ненамного уступавшее откровенностью нарядам рабынь, прихватила с собой в качестве спутника хорошо сложенного, мускулистого человека-гладиатора. Другая леди, затянутая от шеи до лодыжек в черный атлас, явилась в обществе эльфийского лорда, помолвленного отнюдь не с ней.
   Все собравшиеся здесь лорды, кроме самого Аэлмаркина и той дамы, которая прихватила с собой раба-гладиатора, были сыновьями правящих глав семейств - но они не присоединились к Мятежу Молодых лордов. Большинство из них считало, что игра не стоит свеч, при поражении можно потерять куда больше, чем приобрести в случае победы, а остальные цинично надеялись, что мятежники покончат с их отцами и расчистят им дорогу к власти.
   Аэлмаркин и В'данн Триана леди Фалькион - невзирая на принадлежность к женскому полу, Триана являлась законным и полноправным хозяином Фалькиона единственные из всех присутствующих владели собственными поместьями. Однако Аэлмаркин не принадлежал к числу великих лордов - его состояние было незначительным по сравнению с истинными богачами, и поддерживал он его за счет торговли породистыми, великолепно вышколенными наложницами, за которых платили - в буквальном смысле слова - драгоценными камнями по их весу. Это давало Аэлмаркину определенное положение в обществе - но не подлинную власть. Что же касается Трианы, ее репутация пострадала из-за ее причастности к поражению во Второй войне волшебников, и никто из членов Совета теперь не жаждал видеть ее в числе союзников. Теперь Триана большую часть времени безвылазно сидела у себя в поместье. Аэлмаркин подозревал, что Триана просто коротает время, и смотрит, куда подует ветер - и чем обернется Мятеж Молодых лордов, - и выжидает удобного момента, чтобы попытаться вновь войти в число вершителей судеб.
   Однако же, несмотря на все это, Триана по-прежнему оставалась украшением любой вечеринки: ум, язвительность и репутация порочной особы придавали ей воистину змеиное очарование, и все с интересом ожидали, что еще она скажет или выкинет. Всякий раз, как Аэлмаркин приглашал к себе Триану, он мог быть уверен, что следом хлынет поток гостей, а ее приемы по-прежнему пользовались большой популярностью у младших отпрысков семейств и лордов, не имеющих ни большой магической силы, ни места в Совете.
   Аэлмаркин, в отличие от великих лордов, не сомневался, что Триана в обозримом будущем вернет себе прежнее влияние. Триана умна, находчива и умеет учиться на ошибках. Войны волшебников и нынешний мятеж повлекли за собой множество перемен. Вполне возможно, что Триана и вправду окажется ценным союзником по той или иной причине. А возможно, она и сама, без союзников прорвется к власти. Даже сегодняшний наряд этой женщины демонстрировал ее смелость: Триана, нарядившись, подобно наложнице, в прозрачный шелк, отлично знала, каким соблазном для окружающих будет ее тело, и знала, что ни у кого тут не хватит духу даже прикоснуться к ней без ее дозволения, а потому безнаказанно насмехалась над гостями уже самим своим видом.
   А кроме того, у Трианы всегда был острый язык. Аэлмаркину нравились такие женщины - но только не в качестве жены.
   - Ну как, Совет уже что-нибудь ответил на ваше прошение? - с легкой улыбкой поинтересовалась Триана у хозяина дома. Ее гладиатор подобострастно поднес ей тарелку с лакомыми кусочками; Триана позволила ему кормить себя и принялась лениво брать кусочки белыми острыми зубками. Аэлмаркин раньше не видел этого типа.
   Хотя чему тут удивляться? Триана всегда меняла любовников как перчатки.
   Аэлмаркин с трудом удержался, чтобы не состроить недовольную гримасу. У Трианы был свой интерес к исходу этого дела, хотя и не тот, что у Аэлмаркина. Неудивительно, что она таки об этом заговорила! Задумывая эту вечеринку, Аэлмаркин рассчитывал, что она превратится в торжество по случаю успеха. Но поскольку дело не выгорело, он надеялся, что никто эту тему не поднимет.
   - Совет его отклонил, - ответил Аэлмаркин, стараясь говорить как можно небрежнее, хотя на самом деле его снедала горечь поражения.
   Триана состроила сочувственную гримаску, а Теннит повернулся к Аэлмаркину и изумленно уставился на него.
   - Что, вправду? А я думал, никто не сомневается, что твой кузен законченный идиот.
   Теперь уже добрая половина гостей озадаченно смотрели на Аэлмаркина; они не знали, о каком таком кузене идет речь, а Аэлмаркин вовсе не рвался их просвещать.
   - Нет, правда! - подхватил другой гость, нетерпеливым взмахом руки отослав раба. - Ведь это же совершенно скандальный случай, Аэлмаркин. Этот тип, твой кузен, до сих пор играет в солдатики людьми-рабами, как ребенок игрушками? Экая чушь! Если уж ему так необходимо страдать навязчивой идеей, пусть бы выбрал себе что-нибудь более достойное!
   - Ну, как сказать, - промурлыкала Триана и провела пальчиком по предплечью своего гладиатора. - Некоторым нравится играть с солдатиками...
   Раб залился краской - да так, что даже шея и плечи покраснели.
   - И на каком же основании тебе отказали? - спросил Теннит, и в его голосе Аэлмаркину почудилось злорадство.
   Теннит, может, и не был еще полноправным лордом, но он превосходил Аэлмаркина знатностью и был не прочь лишний раз о том напомнить, а заодно и поставить Аэлмаркина в неловкое положение.
   Но Теннит с легкостью мог выяснить, что именно постановил Совет - ему достаточно было лишь расспросить отца. А потому Аэлмаркин счел за лучшее притвориться, будто все это не имеет для него особого значения.
   - Ой, они поступили как последние зануды: подняли всю хозяйственную документацию поместья за последние пятьдесят лет, и по ней вышло, что кузен Киртиан вроде как уделяет должное внимание и поместью, и своим обязанностям. Они и решили, что он не психически болен, а просто эксцентричен. Что эксцентричность досталась ему по наследству, вроде как непохоже, а значит, она вряд ли передается следующему наследнику мужского пола.
   - Следующему наследнику мужского пола? - переспросила Триана, многозначительно подчеркнув слово "мужского", и слегка нахмурилась. - А мне казалось, будто его мать еще жива. Разве не она стала бы наследницей, если бы его лишили владений по причине слабоумия?
   У Трианы был свой интерес к этому вопросу: все, что препятствовало другим женщинам в получении наследства, могло со временем быть использовано и против нее.
   - Его мать не приходится мне сестрой, - объяснил Аэлмаркин. - Ты наследовала Фалькион по праву крови, а у нее такого права нет. Если бы Киртиана отстранили, по закону поместье перешло бы ко мне.
   - Тогда, возможно, именно она за всем этим и стоит, - резонно заметил Теннит. - Если она не желает, чтобы ее отослали доживать век в отцовские владения, она, естественно, приложит все усилия, чтобы твой кузен казался дееспособным.
   - Может, оно и так, но доказать этого я не смогу, - недовольно пробурчал Аэлмаркин, от души жалея, что леди Лидиэль не похожа на дитя, сидящее сейчас у его ног.
   Так нет ведь - умна, зараза! Потом он напомнил себе, что нужно казаться беззаботным, и рассмеялся. - Ну, я полагаю, у Совета были основания вынести именно такой вердикт. Как давеча съехидничал при мне лорд Джаспирет, если бы, решая, кто способен владеть титулом и имуществом, а кто - нет, принимали во внимание необычные хобби, половина Совета лишилась бы своих кресел.
   - Половина? - рассмеялся Теннит. - Скорее уж две трети! Ну если взглянуть на дело под этим углом, то ты явно жертва обстоятельств.
   Аэлмаркин подал знак своему виночерпию, подождал, пока тот наполнит бокал, и неторопливо пригубил вино.
   - Мне бы, конечно, хотелось, чтобы земли моего клана уже сейчас находились под надежным присмотром, но я подозреваю, что со временем они так или иначе, но все равно перейдут ко мне. Киртиан жениться не собирается что само по себе уже доказывает его некомпетентность, - а если учесть, как он носится по глуши, я не удивлюсь, если он свернет себе шею или сотворит еще какую глупость.
   - Свернет шею? - вмешалась в разговор вторая леди.
   Она, как и ее спутник, явно была заинтригована. - Боюсь, я чего-то недопонимаю, Аэлмаркин. Я первый раз слышу о твоем кузене. Кто он? И чем таким опасным он занимается?
   Эти слова вызвали взрыв смеха со стороны тех гостей, что были лучше знакомы с семейными сложностями Аэлмаркина. Триана пожалела леди - вероятно, потому, что ее спутник не отличался ни умом, ни особой красотой, - и решила объяснить, что к чему.
   - Мы говорим о Киртиане В'дилле лорде Прастаране, - сказала Триана, назвав кузена Аэлмаркина полным именем, с титулом. - Ты наверняка о нем слыхала.
   Леди покачала головой.
   - Вообще-то нет, - призналась она. Тут до нее дошло, что Триана решила выступить в роли ее покровительницы, и тут же напустила на себя невозмутимый вид в попытке спасти положение. - Но меня никогда особо не интересовали провинциалы.
   Аэлмаркин фыркнул:
   - А он - самый что ни на есть провинциал, смею вас заверить, леди Бриннире. Он терпеть не может покидать свое поместье. Он вполне бы мог войти в Совет, если бы приложил к тому усилия, - так нет же, он даже не пытался!
   Вместо этого он с головой ушел в коллекционирование книг и изучение военного искусства наряду с прочей чушью!
   - Военного искусства? - Триана залилась смехом. - Но, Аэлмаркин, даже если он таки вменяемый и он этим увлекается всерьез - против кого он намерен его использовать?! Ведь ни у людей, ни у полукровок настоящей армии нет это всем известно! Они не сражаются в настоящих битвах! Что же касается молодых лордов...
   Тут она осеклась, сообразив, что эта тема может задеть некоторых гостей Аэлмаркина за живое. Но Теннит, сын высокопоставленного члена Совета и самый знатный из присутствующих, договорил за нее.
   - Молодые лорды - это неорганизованный сброд, - надменно произнес он, Как только мы разгадаем, каким образом они нейтрализуют магию, их тут же разобьют, и они приползут к своим отцам, моля о прощении. Ну а пока что невозможно использовать военное искусство против тех, кто даже слова такого не знает.
   - О, это еще не самое интересное! - с тайным злорадством произнес лорд Пратерин. - Он не просто изучает всю эту чушь - он еще и практикуется! Лично я подозреваю, что ему не дали в детстве наиграться солдатиками, вот он теперь это и наверстывает.
   Увидев по лицу леди Бриннире, что та по-прежнему не понимает сути дела, Пратерин подался в ее сторону и пояснил:
   - Он формирует из рабов две армии и лично ведет одну из них в бой против второй. Можете вы себе такое представить, моя дорогая? Он сражается не для того, чтобы отплатить за обиду, не ради какой-нибудь разумной цели, даже не потому, что ему нравится смотреть, как они друг друга убивают! Нет же - он устраивает все это лишь затем, чтобы посмотреть, как сработает его стратегия!
   Гости сдавленно захихикали, разразились хохотом или просто самодовольно приосанились, в зависимости от темперамента. Что же до леди Бриннире, ее услышанное сперва удивило, потом шокировало, потом просто позабавило.
   - Аэлмаркин! Не знай я тебя так хорошо, я бы заподозрила, что ты это все сочинил!
   - Увы, моя дорогая, я ничего не сочинял, - отозвался Аэлмаркин и взглянул на Теннита. Тот кивнул, подтверждая его слова.
   - Ну и дела! - хихикнула Бриннире. Смешок получился несколько нервный. - Да уж, эксцентричный - это мягко сказано!
   - Он унаследовал это от отца, леди, - спокойно пояснил Теннит. - А значит, можно утверждать, что в их роду безумие и вправду передается по наследству. Вы ведь наверняка помните того несчастного недоумка, что несколько лет назад отправился на поиск каких-то невразумительных следов Эвелона и пропал?
   - Да-да! - просияв, вскричала Бриннире. - О, Предки! Неужто вы хотите сказать, что это и был отец Киртиана? - Он самый, - с тяжелым вздохом подтвердил Аэлмаркин. - Воистину, прискорбный случай. Уж казалось бы, после такого фиаско Совету следовало бы понять, что поместье нельзя оставлять в руках его сына.
   - Конечно! - кивнула леди Бриннире, переглянувшись со своим спутником. - По крайней мере, я бы точно не оставила.
   - И никто бы не оставил, будь у него хоть капля здравомыслия.
   С этими словами Аэлмаркин решил, что настала пора сменить тему, и подал знак танцовщикам.
   Музыканты, игравшие тихую, ненавязчивую музыку, тут же изменили ритм и темп и оглушили гостей барабанной дробью.
   Свет померк, и из курильниц потянулась дымка, прохладная и ароматная, расслабляющая и вместе с тем обостряющая все чувства, и заволокла ложа вместе с их обитателями. Лишь между ложами остался свободный пятачок, освещенный невесть откуда исходящим светом.
   И в этот пятачок отовсюду устремились танцоры. Вся его одежда состояла из кусочков звериных шкур, краски, бус и перьев - они изображали диких людей. Правда, гости Аэлмаркина - да и сам Аэлмаркин, если уж на то пошло, сроду не видали диких людей, но это не имело ни малейшего значения. Обычно на вечеринках загримированные танцоры подражали изящным, почти неземным танцам своих господ или их преображали так, чтобы танцоры походили на ожившие цветы, на птиц или на языки пламени.
   Аэлмаркину же хотелось удивить гостей чем-нибудь новеньким, небывалым.
   Танец начался с серии потрясающих прыжков; танцоры небрежно разметались по полу и разлеглись в развязных позах. Потом зарокотали барабаны, и женщины кинулись на мужчин, а те принялись ловить их, вращать и перебрасывать следующему партнеру. Весь рисунок танца был исполнен откровенного, неприкрытого эротизма. Даже у Аэлмаркина, ранее наблюдавшего за репетициями, при виде этой первобытной чувственности кровь быстрее побежала по жилам.