Нортон Андрэ. Эльфийский лорд

   - А потому, когда Дора сообщила мне, что вы нашли пещеру, а Каэллах Гвайн так и не вернулся, я решил, что нам стоит самим явиться сюда и постараться отловить его, пока он не нашел вас, - сказал Лоррин, пожав плечами.
   Шана повернула голову и вопросительно взглянула на него.
   - Так ты полагаешь, что Каэллах мог последовать за нами?
   - Я в этом совершенно уверен, - отозвался Лоррин. - И я решил, что если я прихвачу с собой трех драконов, он уж точно не решится дергаться, когда мы его поймаем - то есть если поймаем.
   - Я, конечно, знал, что они направились сюда, - подал голос Кеман. - Но они вроде как собирались заниматься только ловлей старого нытика. Я не думал, что они сунут нос в наше дело. Зачем, собственно? Когда бы мы вернулись, тогда ты и узнала бы, как они ловили эту заразу и что из этого вышло. А так я не видел никакого смысла тебя беспокоить.
   - Ты доверила разборку с Каэллахом мне, - сказал Лоррин, храбро встретив взгляд Шаны. Девушка подбадривающе сжала его ладонь. - Без Каэллаха поднимать бучу стало некому. Ну, я и решил, что сейчас важнее всего выяснить, куда он делся, и помешать ему плести небылицы, замешанные на полуправде. А Цитадель как-нибудь проживет пару дней без меня.
   Шана кивнула и улыбнулась. Ну как она могла не согласиться с ним, если он разбирался в этих делах куда лучше ее самой? Она оставила Цитадель на него. А значит, он имел полное право принимать решения самостоятельно, не советуясь с ней. Так с чего же она будет на него сердиться?
   Глупость какая!
   Но она скажет ему об этом как-нибудь потом, когда они останутся наедине. А пока что Шане довольно было ощущать, что ей не придется больше в одиночку нести ношу этого имени - Проклятие Эльфов...
   - Мы переместились утром на то место, откуда вы начинали, а потом прилетели сюда. Но мы никак не ожидали, что вы разбудите чудовище! И должен тебе сказать, что последние минуты - когда эта машина накинулась на вас, а мы только подлетали, - были худшими в моей жизни, - подытожил Лоррин.
   - Уверяю тебя, мы тоже отнюдь не наслаждались ими, - проворчал Кеман.
   - Так вот почему ты набросился на эту пакость! - воскликнула Шана.
   - Что, по-твоему, я мог ввязаться в эту заварушку, не представляя, что делаю? Ты меня, что, за дурака считаешь? - с чувством оскорбленного достоинства произнес Кеман. - Ну, спасибо! Я бы и один справился. Из пещеры мы выбрались практически самостоятельно. И я точно знаю, что смог бы и сам завалить вход и задержать машину - по крайней мере, настолько, чтобы мы успели отсюда убраться. Ну да, естественно, я обрадовался, когда нам пришли на помощь, и вместе легче было закупоривать пещеру.
   Но мы и втроем прекрасно бы управились.
   - Мог бы хотя бы сказать мне, что помощь близка! - заметила Шана - как ей казалось, совершенно резонно.
   Но Кеман лишь фыркнул, и Шана на миг обозлилась на него.
   - Некогда мне было с тобой разговоры разводить! - заявил он, глядя на нее почти так же раздраженно, как она на него. - И ничего такого особенного с нами не происходило!
   Шана решила не ссориться с ним - но, надо признаться, она никак не ожидала подобного отношения со стороны Кемана. Кемана, ее маленького братика, который всегда был таким добрым...
   "И который успел вырасти..."
   Ладно, она это запомнит на будущее. "Мужчины! - сердито подумала Шана. - Пока Кеман был драконенышем, он был куда разумнее!" В конце концов она решила, что это он, должно быть, выпендривается перед Дорой.
   Кеман больше не мальчишка, и, похоже, теперь он рвется самоутверждаться, как всякий взрослый мужчина.
   Вот он и принялся вести себя в точности как и прочие молодые драконы, которых она знала. А также как молодые волшебники и люди В следующий раз он небось ввяжется в какую-нибудь потасовку или примется выписывать финты в небе, чтобы только восхитить Дору.
   Лоррин, должно быть, догадался, о чем думает Шана - или она думала чересчур громко.
   - "Не волнуйся, - сказал он, пожав ей руку. - С возрастом это пройдет. Честное слово. Я сам такой был".
   - "Хвала Предкам - отозвалась Шана. К ней понемногу стала возвращаться способность смотреть на происходящее с юмором. - Если бы ты начал так выделываться, я бы отослала тебя к Железному Народу - там бы из тебя быстро дурь выколотили!"
   - Ну, я могу сказать лишь одно: я очень рад, что вы подоспели вовремя, - с пылом произнес Киртиан и благодарно хлопнул Кемана по боку. Что бы там ни было, в этой пещере - пускай оно останется там навеки!
   Он содрогнулся и умолк. Но Шана подумала: интересно, а Киртиан не передумает со временем? В конце концов, его отец - то есть то, что осталось от его отца, - по-прежнему находился там.
   Ну, это не ее проблема. Киртиан теперь знает, с чем может столкнуться, и если вдруг он когда-нибудь решит вернуться, ему хватит ума заручиться надежной поддержкой.
   Ну а поскольку у него нет леди, на которую он рвался бы произвести впечатление, он авось будет действовать разумно, а не так, как некоторые молодые драконы.
   Шана на миг прислушалась: что там творится вокруг лагеря? Шум, доносящийся из-под горы, определенно сделался тише.
   - Да, а Каэллаха вы нашли? - поинтересовалась она, вспомнив, что изначально привело сюда их спасителей.
   - Мы нашли, куда он перенесся - и как он только умудрился овладеть этим заклинанием?! - а потом нашли место, где на него накинулась невидимая тварь, - угрюмо отозвался Лоррин. - Мы не пошли за ней в ее логово. Там, на тропе, было столько крови, что можно не сомневаться: она закусила Каэллахом.
   От удивления Шана разинула рот. Она даже не знала, что тут можно сказать. Лоррин подождал несколько секунд, потом продолжил:
   - Я думаю, лучше пускай его считают сгинувшим невесть куда. Если прочие старые нытики будут подозревать, что он смылся в старую Цитадель или еще куда-нибудь, прихватив их пожитки, и теперь живет там в роскоши и таскает всякие ценные вещи у эльфийских лордов, они не станут делать из него мученика и молиться на него.
   - Ну а если они узнают, что он погиб из-за собственной глупости?.. предположила Шана. - Разве это не подорвет их доверия к нему?
   - Тогда кто-нибудь может исхитриться и представить это дело так, как будто его смерть подстроена тобою, - скривившись, сказал Лоррин. Огонь на миг вспыхнул особенно ярко, и в его свете все лица показались какими-то... сосредоточенными. - Ведь доказательств-то никаких не будет, кроме наших слов.
   - А кто-нибудь достаточно умный может выставить его мучеником, даже если остальные поверят, что его убила невидимая тварь, - неожиданно произнес Киртиан. - В конце концов, он ведь был последним сторонником старого порядка и пытался добыть сведения, которые раскрыли бы глаза всем остальным и показали, что ты предаешь свой народ. Так что он не умер из-за собственной глупости, а пожертвовал собою ради того, чтобы открыть истину.
   Шана потрясенно уставилась на эльфийского лорда.
   "Ну он дает! А ведь такое вполне возможно - еще как возможно! Но мне бы это никогда и в голову не пришло!"
   Даже Лоррин и тот был удивлен.
   - Я рад, что вы на нашей стороне, - произнес он, взяв себя в руки. Если вы способны придумывать такое...
   Киртиан пожал плечами. Взгляд его был печален.
   - Раньше я этого не умел, - заметил он. - Думаю, мне следует поблагодарить моего покойного кузена Аэлмаркина за образование - и за утрату наивности.
   Он улыбнулся и стал больше похож на себя прежнего.
   - Ну, ваш кузен получил по заслугам! - заявил Кеман.
   Но Киртиан, содрогнувшись, возразил:
   - Я, конечно, очень рад, что мне не придется больше опасаться его происков - но такой смерти я не пожелал бы никому!
   Шана поджала губы. Нет, она не настолько великодушна. Особенно если учесть - эта мысль пришла ей в голову лишь сейчас, - что это, скорее всего, именно Аэлмаркин разбудил проклятую машину.
   - Думаю, он бы о вас этого не сказал, - бесцеремонно заметила она.
   Киртиан вздохнул; лицо его было усталым и печальным.
   - Наверное, вы правы. То есть не наверное, а точно правы. Но если я буду так думать, то стану похож на него, а я этого не желаю. - На щеках его заиграли желваки. - Я отказываюсь опускаться до него. Потому я его прощаю.
   - Поскольку он мертв и больше не сможет причинять вам неприятности так? - поинтересовался въедливый Кеман.
   - Кстати, его люди сейчас сидят во-он там, в скверно устроенном лагере, и трясутся от страха, - неожиданно сообщил Отец-Дракон. - Как по-вашему, должны ли мы спасать их?
   - Да! - хором отозвались Киртиан и Лоррин.
   - Нет! - в тот же миг хором воскликнули Кеман с Шаной. Все четверо уставились друг на друга. Первой молчание нарушила Шана.
   - Ну, ладно, - ворчливо сказала она. - Пожалуй, после того, как вы со своими людьми уедете, мы можем их забрать и отправить в новую Цитадель. Авось Зед найдет, куда их приспособить.
   - Нам нужно будет возвращаться тем же способом, каким мы прибыли сюда, - вздохнув, сказал Киртиан. И придется сообщить, что мы не нашли ничего, кроме пустых пещер. Так что нам еще многое нужно обдумать.
   - И то правда, - пророкотал Каламадеа, и Шане показалось, что он обращается ко всем сразу. - А теперь - спать. У нас впереди куча дел.
   "И правда", - подумала Шана. Лоррин помог ей встать и отвел в палатку, которую им любезно уступили двое парней Киртиана.
   ***
   Киртиан потянулся - и почувствовал, как ноют перетруженные мышцы и болит избитое тело. Ему отчаянно хотелось добраться домой и нырнуть в горячую ванну - но до дрожи в коленках боялся встречи с матерью. Ведь ей придется обо всем рассказать...
   Он рассеянно похлопал Кемана по боку - так, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.
   - Послушайте, а вы с вашей подругой не согласились бы завернуть ко мне на несколько дней? - спросил Киртиан. - Мама была бы очень рада познакомиться с вами.
   "И, может, это хоть чуть-чуть отвлечет ее от.., от скверных вестей". Да, конечно, она уже много лет подозревала, что отец мертв; но предполагать - это одно, а знать наверняка - совсем другое. Пока ты лишь предполагаешь, в глубине сердца всегда теплится надежда...
   Киртиан знал, что никогда не сможет рассказать матери, в каком виде он нашел отца. Нет, он просто скажет, что обнаружил его останки, и не станет вдаваться в подробности.
   "Надо будет сказать, что отец и вправду отыскал Великие Врата, но погиб от несчастного случая. И что, судя по всему, это произошло мгновенно". Тогда мать будет думать, что он даже не успел понять, что с ним случилось, и ей будет легче.
   Кеман рассмеялся.
   - Да с удовольствием! На самом деле, я хотел предложить Лоррину с Шаной, чтобы мы с Дорой отправились к вам - ну, чтобы поддерживать связь. У них и без нас найдется, кому шпионить за великими лордами. А к вам удобнее все-таки послать нас, чем кого-нибудь из волшебников - нам не придется скрывать свою подлинную природу при помощи иллюзий. Мы можем изображать какого-нибудь меньшего лорда и его леди. Если к вам вдруг кто-нибудь заявится - ну, хотя бы тот же лорд Киндрет, - то мы можем не бояться никаких заклинаний, развеивающих иллюзии.
   - А я об этом даже как-то не подумал! - с удивлением отозвался Киртиан, чувствуя, как к нему возвращается позабытое было радостное возбуждение. Тогда считайте, что я вас уже пригласил. Это помогло бы нам решить множество проблем.
   Дора дружелюбно ткнулась в него мордой.
   - Думаю, мой лорд, это было бы замечательно, - сказала она. - А в ваших владениях нет случайно какой-нибудь пещеры?
   Киртиан невольно содрогнулся. Он был совершенно уверен, что после пережитого ему никогда больше не захочется лезть под землю...
   Но когда он взглянул на Линдера, тот застенчиво улыбнулся и ответил вместо него:
   - Даже несколько, ми.., э-э.., моя...
   - Просто Дора, - дружелюбно произнесла драконица.
   - Ага. - Линдер машинально почесал нос. - Значит, Дора. Ладно. Да, мы с Хоби нашли несколько штук. Промытые водой, с колоннами, сосульками, очень красивые.
   - Как замечательно! - с воодушевлением откликнулась драконица. - Лорд Киртиан, вы не станете возражать, если мы займем одну из них?
   "А, так, значит, уже "мы"? - подумал Киртиан, с трудом сдержав смешок хотя, право же, очень уж забавно было наблюдать, как озадаченное выражение на морде Кемана сменяется неприкрытым восторгом. - То-то наш дракончик так пыжится! Пожалуй, и вправду его лучше на время убрать от соплеменников тогда у него будет меньше искушений вести себя как.., как задиристый петух!" Если учесть нынешнее положение вещей.., нет уж, пусть он лучше малость остепенится. А то в следующий раз юношеские попытки Кемана самоутвердиться могут закончиться не настолько удачно.
   - Почту за честь, - отозвался Киртиан - к неприкрытой радости обоих молодых драконов.
   - Понимаете, Шана слишком привыкла зависеть от меня, - а мне кажется, было бы лучше, если бы она избавилась от этой привычки и начала.., ну.., больше полагаться на Лоррина, - слегка покровительственным тоном заявил Кеман, взглянув в сторону палатки, где спали Шана с Лоррином. - Я ведь ее вырастил. Ну, конечно, с помощью мамы - но в основном ею все-таки занимался я.
   От такой новости голова у Киртиана пошла кругом.
   - Что, вправду? - переспросил он.
   Кеман рассмеялся.
   - У меня была куча всяких домашних животных. Так что прочие обитатели нашего Логова попросту считали Шану одной из них! Конечно, до тех пор, пока она не выросла и не начала вести себя как разумное существо...
   Голова у Киртиана закружилась еще сильнее.
   - Как-нибудь - когда вы поселитесь у меня в поместье и у нас появится свободное время - вы непременно должны будете рассказать мне об этом, твердо сказал он.
   Но он вовсе не собирался развеивать заблуждения молодого дракона - ну, насчет того, что Лашана якобы "зависит" от него. Хотя он понял, что немного ревнует ее к этому волшебнику, Лоррину...
   "Нет, - мысленно поправился он. - Не ревную к нему, а завидую ему".
   Не то чтобы Шана привлекала его - она, конечно, красива, но совершенно не в его вкусе. Ну, не считая, конечно, ее характера и ума. Нет - он завидовал тем отношениям, которые связывали Шану и Лоррина. Тем, которые когда-то связывали его родителей.
   "Предки!.. Надеюсь, мама меня поймет..." Хотя, пожалуй, надо будет позаботиться, чтобы она не начала вот прямо с места в карьер разыскивать ему жену. Нет, только не сейчас. Их ждут трудные времена, и им придется решать множество куда более важных проблем.
   Например, как им выжить.
   Киртиан не питал иллюзий. Глупо было бы думать, что теперь, со смертью Аэлмаркина, все их неприятности закончились. Напротив. Он увяз в политических дрязгах великих лордов, ему нужно как-то разобраться с молодыми лордами, и...
   "А ведь я, с формальной точки зрения, - предатель.
   Я вступил в заговор с волшебниками ради того, чтобы устроить восстание рабов".
   А кроме того, он должен и далее оберегать своих людей. Если Киртиан размышлял об этом слишком долго, эта, во многих смыслах самая важная задача начинала казаться ему неразрешимой.
   Но ведь теперь он не один! Наконец-то все зависит не только от него одного и его невеликих способностей. "Мы возьмемся за это вместе. Наконец-то все мы - драконы, эльфы, люди, волшебники, - все мы будем работать вместе!"
   И Киртиан был совершенно уверен, что такому содружеству любые свершения по плечу.
   Эпилог
   До того, как Триана спустилась в эту пещеру, ей почти никогда не приходилось испытывать особого страха. До того, как металлическое чудище ожило, Триана лишь думала, будто ей ведом страх.
   Но в тот миг, когда машина распрямилась, подобно гигантскому насекомому, - а в клешнях она сжимала истошно вопящего Аэлмаркина, - Триана познала подлинный, всепоглощающий ужас.
   К этому моменту она уже успела добраться до Великих Врат. Когда машина принялась гоняться по пещере за Киртианом и его людьми, Триана забилась под выступ стены, молясь, чтобы чудовище не заметило ее или не наступило ненароком. Ни на что большее ее сейчас не хватило бы: ноги отказывались ее держать, и Триана не смогла бы пуститься наутек, даже если бы посмела. Ее прошиб холодный пот. Всякий раз, как машина оказывалась поблизости, Триана затаивала дыхание и переводила его лишь после того, как чудище удалялось.
   Триана не сомневалась, что умрет. Впервые за всю свою жизнь она заглянула в лицо смерти - и поняла, что не может этого вынести...
   Были мгновения, когда она почти теряла сознание или готова была закричать и выдать себя. Триана дрожала, истекала потом и так стискивала кулаки, что длинные ногти до крови впивались в ладони.
   Вот только что перед ней находилось металлическое чудовище. А потом на него накинулся дракон.
   Этого просто не могло быть. Это уже чересчур. Триана вцепилась в стену Врат и отвернулась, не желая ничего видеть. Какая разница, кто из них победит? Победитель все равно отыщет и убьет ее. Она умрет, как Аэлмаркин, захлебываясь криком. У нее нет ни малейшей надежды...
   Триана с трудом сдерживала рвущийся из груди крик.
   Слезы обжигали ей лицо, а горло саднило - так ей хотелось завизжать. Но если она завизжит, то умрет тут же, на месте - а ей хотелось жить...
   Потом что-то в ней оборвалось. Рот Трианы приоткрылся, но из него не исторглось ни звука. Триана почувствовала, что падает. А потом темнота поглотила ее, словно Дракон, и отняла все чувства.
   Когда Триана пришла в себя, в пещере было тихо. Оказалось, что она лежит у подножия Великих Врат. Пещеру по-прежнему освещал неровный желтоватый свет ламп Киртиана - точнее, того, что от этих ламп осталось.
   Внезапно Триана поняла, что ей совершенно не хочется знать, не постигла ли и Киртиана судьба Аэлмаркина.
   Смотреть, как умирают люди-рабы, - это одно. А вот видеть, как смерть забирает эльфийского лорда, - совсем другое...
   Нет. В пещере было не совсем тихо. Откуда-то издалека - должно быть, от входа в первый зал, - доносились монотонные удары; кто-то чем-то молотил о камень. Удары сопровождались металлическим лязгом. Должно быть, это уцелевшее металлическое чудище.
   И теперь оно стоит между Трианой и единственным путем наружу.
   На миг Триане показалось, что сейчас она снова потеряет сознание. Но когда ее руки судорожно сжались и ногти снова впились в ладони, она ощутила ободок тяжелого кольца-печатки, которое носила не снимая...
   Кольцо. Кольцо! Это же ее ключ от портала - а перед нею сейчас величайший из всех порталов на свете!
   Дрожа всем телом, Триана кое-как встала и развеяла иллюзию, укрывавшую ее до этого момента. Если Врата работают, ей сейчас понадобится вся ее сила, до последней капли.
   Триана повернулась лицом к Великим Вратам, закрыла глаза и медленно, осторожно принялась свивать потоки энергии, что должны были пробудить столь долго бездействовавший портал. Конечно, это будет непросто - ведь Врата создавались объединенными усилиями десятков магов, а она здесь одна-одинешенька.
   Но если она хочет жить, ей придется добиться успеха.
   Другого выхода у нее нет.
   И Врата начали отзываться. Медленно, вяло - но начали! Вместо того чтобы быстро встать на свои места, потоки силы еле-еле текли. Нужный узор возникал понемногу - но до чего же это было медленно!
   А потом Врата внезапно завибрировали и ожили.
   Потрясенная Триана уставилась на них во все глаза.
   Мерцающий занавес силы, возникший внутри сияющей зеленой арки, затрепетал.
   Распахнулся.
   И сквозь него шагнул новый кошмар.
   Это существо, напоминавшее на вид нелепый гибрид эльфа и рептилии, было вдвое выше Трианы. Оно было долговязым, бесполым на вид и совершенно голым его покрывала лишь иссиня-зеленая чешуя. У чудовища был хвост - оно непрестанно хлестало себя по бокам, - безволосая голова, ноги, гнувшиеся в коленях каким-то совершенно противоестественным образом, безгубый рот, полный острых зубов, и - самое ужасное - глаза, которые могли бы принадлежать любому из эльфийских лордов.
   И это чудовище заметило Триану, заметило в тот же миг, как прошло сквозь Врата.
   И прежде чем Триана успела пошевелиться, чудовище одним прыжком преодолело разделявшее их расстояние и схватило ее.
   Сильные чешуйчатые руки сомкнулись у нее на талии; разорвать это объятие было не проще, чем порвать металлический канат. И вот теперь Триана закричала - закричала, завизжала и принялась брыкаться. Но с тем же успехом она могла бы пытаться драться с металлическим чудищем. На плоской тарелке, заменявшей чешуйчатой твари лицо, не отразилось ни малейших чувств.
   От чудовища даже пахло, как от змеи, - какой-то зеленью и плесенью, и от этого запаха, пробудившего какие-то древние, подсознательные страхи, Триана окончательно обезумела. Она визжала, царапалась, срывая ногти о чешую, и кусалась, как животное. Ее словно жгло огнем изнутри. Трианой владела сейчас лишь одна, всепоглощающая мысль: вырваться, любой ценой вырваться...
   Но все было тщетно. Чудовище даже глазом не моргнуло. Оно было невероятно сильным и абсолютно неумолимым. Оно подождало, пока Триана устанет брыкаться, и закинуло женщину к себе на плечо.
   Триана, ополоумевшая от страха, снова забилась. Но чудовище никак не реагировало на ее вопли. С тем же успехом Триана могла бы драться с камнем.
   Чудовище понесло Триану к Вратам. Когда они подошли вплотную к мерцающей, светящейся завесе, Триана закричала.
   Они коснулись завесы. И прошли сквозь нее.
   И Врата закрылись за ними.
   Лорд Киндрет сложил пальцы "домиком" и посмотрел на своего сына Гилмора, только что принесшего ему весьма.., хм.., весьма своеобразные новости. Киндрет пока что плохо понимал, что об этом думать. И еще хуже понимал, что же с этим делать.
   На столе у него лежал письменный отчет Киртиана - повторение того, что молодой лорд рассказал ему по телесону. И хотя придраться было вроде бы и не к чему, отчет вызывал у него смутное ощущение неудовлетворенности.
   Нет, конечно же, всем известно, что лес, граничащий с поместьем Чейнара, полон единорогов и еще Предки знают каких тварей. И на самом деле, не было никаких реальных причин надеяться, что Киртиан и вправду обнаружит логово этих полукровок. В конце концов, они веками ухитрялись прятаться там, да так, что никто и не замечал, - так как же их было отыскать одному-единственному молодому эльфийскому лорду?
   Но... В докладе чувствовалась какая-то недосказанность. Как будто Киртиан что-то скрывал от него. Но Киндрет даже предположить не мог, что же собой представляет это "что-то".
   И вот теперь к нему в рабочий кабинет заявился этот несчастный недоумок, Гилмор, и сообщил потрясающие новости: леди Триана и лорд Аэлмаркин пропали. Они покинули свои поместья, прихватив походное снаряжение и свиту из рабов, причем в эту свиту (по крайней мере, в свиту Трианы) входили рабы, обученные на лесничих. И вот теперь оба они пропали, и их поместья охватило смятение.
   Рабы, оставшиеся без указаний, не знали, что же им теперь делать. Гилмор вместе с приятелями явился в поместье к Аэлмаркину на заранее обговоренную вечеринку, на которой должна была присутствовать Триана, и обнаружил, что ни того, ни другой нет, что они исчезли бесследно.
   - Спасибо, Гилмор, - сказал Киндрет сыну со всей серьезностью, какой только заслуживало внезапно проявленное сыном соображение. - Большое спасибо. Может, ты пригласишь своих друзей, лишившихся обещанного празднества, сюда? Можете веселиться целую неделю, если хотите.
   Как он и ожидал, при мысли о подобных перспективах вялое лицо Гилмора просияло. Киндрет вызвал своего управляющего и отослал сына вместе с меньшим лордом заниматься организацией празднества. Итак, лорд Белат обо всем позаботится, а Гилмор созовет кучу приятелей...
   Да, работать в таких условиях будет невозможно. Может, перебраться на время в охотничий домик, пока молодые гуляки будут тут гудеть? Но временные неудобства - небольшая цена за столь пикантные новости, особенно если Гилмор будет приносить их и впредь.
   Уж не это ли скрывает Киртиан?
   Нет, это как-то не вязалось с представлениями Киндрета о молодом лорде. Если бы Аэлмаркин плохо кончил - или тем более если бы Киртиан сам его убил, - он вряд ли стал бы это скрывать. Киндрет прекрасно понимал, что могло заставить Аэлмаркина потащиться за Киртианом в глушь - Аэлмаркин с удовольствием подстроил бы кузену "несчастный случай". Но если бы он погиб при попытке устроить этот самый случай, а Киртиан это обнаружил, зачем бы Киртиану это скрывать?
   Какой в этом может быть смысл? Если бы Аэлмаркин затеял какую-то гадость и угодил в собственную ловушку, Киртиану следовало бы с удовольствием раструбить об этом на всех углах.
   И Триана, исчезнувшая в то же самое время... Лорду Киндрету приходило на ум одно-единственное объяснение: она тоже отправилась следить за Киртианом. Но вот зачем ей это могло понадобиться, он совершенно не представлял.
   Киндрет скрипнул зубами, чувствуя, как в душе поднимается бессильное раздражение. Это ощущение было новым для него - и оно ему не нравилось. С тех самых времен, как он пришел к власти и занял место в Совете, Киндрет всегда - всегда! - знал, кто что делает и почему. В особенности - почему. А теперь начали происходить вещи, которых он не предвидел и не предчувствовал - и, что хуже всего, даже не представлял, что могло стоять за этими происшествиями.
   Что заставило Аэлмаркина потащиться в глушь за Киртианом, которого он ненавидел? Или, если уж на то пошло, что двигало Трианой? Что общего могло быть у этих двоих?
   Лорд Киндрет на миг прикрыл глаза, очистил сознание и с усилием подавил эмоции, бушевавшие в его душе.
   В эмоциях пользы нет. Ему нужны не эмоции, а логика и здравый смысл.
   Как только Киндрет очистил свой разум от излишних чувств, он наконец-то кое-что припомнил. А именно - что общего было у Трианы с Аэлмаркином. Социальный слой, к которому они принадлежали: младшие сыновья и дочери. Тот самый слой, к которому до мятежа принадлежали ныне взбунтовавшиеся молодые лорды.
   А что, если Аэлмаркин и Триана вовсе не следили за Киртианом, а отправились, по случайному совпадению, в один и тот же район, чтобы встретиться с беглецами?
   Что, если Аэлмаркин с Трианой были шпионами мятежников, нарочно оставшимися среди старых лордов?
   Но тогда... Тогда неудивительно, что Аэлмаркин так старательно убеждал всех, будто его кузен Киртиан - полоумный! И неудивительно, что он так бесился, когда Киртиан занял пост главнокомандующего!
   Это была всего лишь гипотеза - причем гипотеза, не имевшая доказательств, - но на всякий случай ее стоило держать в запасе. Она могла пригодиться.
   Ну а пока что ему следует известить об этом происшествии прочих членов Совета. Если получится - первым.
   Был ли кто-нибудь из отпрысков других членов Совета приглашен на эту несостоявшуюся вечеринку? Возможно, но вряд ли их там было много; и, похоже, покамест никто из них не поделился этой новостью с отцами.
   Отлично. Пускай он вынужден стоять на зыбкой почве предположений - но он и это сумеет использовать к своей выгоде.
   Лорд Киндрет подтянулся, велел принести крепкого вина и начал прикидывать, что и как он скажет Совету. И на губах его заиграла легкая усмешка.
   Да, он, бесспорно, кое-что выиграет. У Трианы имелся какой-то дряхлый кузен, который теперь поспешит заявить свои права на ее поместье, но ближайшим родственником Аэлмаркина был Киртиан... А Киртиан вряд ли захочет завладеть крохотным поместьем Аэлмаркина или его фермой, на которой разводили рабов для удовольствий.
   А поместье, на которое никто не претендовал, по традиции отходило главе Совета.
   То есть в данном случае лорду Киндрету.
   Ну, а если вдруг встанет вопрос о том, насколько эта конфискация правомочна, он, Киндрет, сможет пустить в ход свою теорию, заклеймить Аэлмаркина как предателя и отмести все возражения.
   Киндрет кивнул, отвечая на собственные мысли, и вновь почувствовал под ногами твердую почву. Прекрасно.
   Теперь он вполне сориентировался в обстановке. Нужно связаться со всеми членами Совета, сообщить им об исчезновении и посмотреть, кто как отреагирует. По тому, кто как воспримет это известие, можно будет судить о многом.
   Ну а он тем временем отправит своих управляющих, дабы те взяли в свои руки поместье Аэлмаркина.
   Лорд Киндрет глубоко вздохнул и включил телесон.
   Встряхни дерево и глянь, какие яблочки попадают - и как далеко укатятся.
   И позаботься, чтобы все происходящее оборачивалось тебе на пользу.
   - Анстер, - начал он, дождавшись, пока слуга позовет лорда Анстера к экрану, - кажется, мы столкнулись с загадкой...