Одо Сьюзен. Такие, как есть

   Может, не стоило ждать, а лучше было позвонить ему на работу и попросить прийти домой на ленч? Они бы вместе перекусили…
   Нет. Если бы малыш в это время проснулся, все пошло бы насмарку. Так что уж лучше, чтобы мама посидела с Натаном. Тогда они спокойно проведут время вместе.
   Сьюзи накрыла на стол, зажгла свечи и положила на стулья мягкие подушки.
 
   — Нет, серьезно. Я действительно горжусь тобой! — воскликнул Саймон, поднимая пинту пива. — Большинство мужиков, не сомневаясь ни минуты, трахнули бы ее — и все дела!
   — Именно. — Джо печально уставился в бокал, — Я сомневался меньше минуты. И заставил себя отказаться в тот момент, когда отступают только импотенты.
   — Значит, ты святой, мой друг. — Саймон хлопнул его по спине.
   — Вот это я и твержу себе с тех пор.
   — И тебе от этого не легче?
   — Еще хуже. С женой ничего не выходит. Она либо устала, либо не в настроении. Ее грудь недосягаема. Там царствует Натан. Раньше жене нравилось, когда я трогаю ее перед сном, а теперь у меня такое чувство, словно я ложусь в постель с мумией. Пойми меня правильно. Я люблю Натана. Он очень милый. Но иногда…
   — Что?
   — Иногда я ненавижу его. И тем сильнее, чем дальше отстраняет меня Сьюзи.
   — Это нервное расстройство, мой друг.
   — Да, я знаю. Но эта мысль не спасает меня. Понимаешь, чем крепче связь между ними, тем слабее она между нами. Кажется, вся ее любовь принадлежит теперь ребенку, а мне не остается ничего.
   — Хм. Должно быть, это нелегко вынести,
   — Нелегко?
   — Для Сьюзи. Дети требуют очень серьезного внимания.
   — Что ты об этом знаешь?
   — Я читал.
   — Интересные вещи сейчас печатают в «Гей таймс»!
   — Не суди ее строго, Джо, — улыбнулся Саймон. — Ей нужна твоя помощь. Покажи жене, что всегда готов поддержать ее. Она откликнется на твой призыв, вот увидишь.
   — Легко сказать, но как это сделать?
   — Может, тебе стоит пойти к проститутке?..
   — Что?
   — Ходи в бордель раз в неделю и не бери секс в голову. Главное, не заводи романов. Подумай о сыне. Ты нужен ему и должен быть рядом с ним. А если ты потеряешь его сейчас, то уже никогда не вернешь.
   — Беда в том, что я не знаю, любит ли еще меня жена. Может, из-за истории с Мэнди…
   — Чушь! Конечно, любит! Она не приняла бы тебя назад, если бы не любила. Твоя жена очень устала, вот и все. Дай ей время. Прояви терпение. Все наладится, вот увидишь.
   — Не знаю…
   — Поверь мне. Скажи, разве дядя Саймон когда-нибудь врал тебе? А теперь допей свою пинту, и я куплю тебе еще одну.
 
   — Ты закончил, Джо? Он оторвался от бумаг.
   — Осталось немного, Грейс. Я скоро пойду.
   — Мы будем у «Слаг и Летгус», если захочешь присоединиться к нам и выпить.
   — Не знаю… Мне надо домой.
   — Но ты же можешь пропустить одну рюмочку перед этим? Или у тебя другие планы?
   — В общем, нет.
   — Ну так что? Ты работаешь или пьешь?
   Джо покосился на раскрытую папку и швырнул ее в ящик стола.
   — Похоже, что пью.
 
   Ислингтон в субботу вечером был так же многолюден, как и Уэст-Энд.
   Пока Ник пропадал в туалетной комнате ресторана, Мэнди смотрела сквозь стекло на прохожих, мечтая оказаться в каком-нибудь другом месте, но только не здесь. Это заведение было для нее чересчур шикарным, меню не по вкусу, да к тому же Ник постоянно повторял, что чету Блэр считают здесь завсегдатаями. Лично она предпочла бы «Саркан» или турецкий ресторан за углом, где подавали прекрасное мясо.
   — Ты уже что-нибудь выбрала? — спросил Ник, вернувшись.
   — Нет еще. Никак не могу решить.
   — Здесь всегда отличная баранина. Я бы взял.
   — Ладно.
   К чему спорить? Она так взволнована, что ей все равно кусок в горло не полезет.
   — Чем же ты занималась после развода? — спросил Ник когда официант принес им напитки.
   — Почти ничем, пока не нашла работу. Это изменило мою жизнь.
   — Понимаю, — улыбнулся Ник. — А твои сыновья? Ты говорила, что они больше не живут с тобой?
   — Люк до последнего времени жил, но теперь переехал. Снимает квартиру с друзьями, Джейсон устроился хорошо. Его подружка Джемма собирается рожать летом, — Мэнди бросила настороженный взгляд на Ника, но он остался равнодушен к этому сообщению.
   — Значит, ты живешь одна. Наверное, тебе иногда бывает одиноко?
   — Да, иногда.
   Мэнди опустила глаза, вспоминая, что говорила ей Сьюзи. Она не могла понять, действительно ли Ник хочет вернуть прошлое или просто ищет возможности завести роман.
   — То же самое я ощущаю в доме матери, — подхватил он. — Пока мы все жили в нем, там было шумно и весело. Теперь остался только я… Впрочем, наверное, тебе надоела моя болтовня.
   — Но ты ведь не собираешься продавать дом? — Мэндй вдруг представила себя с Ником в постели, в той комнате, куда он так и не привел ее много лет назад. Свои первые сексуальные впечатления она пережила именно в этом доме.
   — Я думал об этом. Видит Бог, сейчас самое время продавать недвижимость в Ислингтоне. Цены подскочили выше некуда!
   — Да. — Цены на жилье никогда не интересовали Мэнди. Она всегда снимала квартиру.
   — А ты не думала о переезде, Мэнди?
   — Из Ислингтона? Нет. А куда? У меня здесь все друзья.
   — Разве тебя никогда не тянуло попутешествовать, сменить обстановку, увидеть новые места?
   Мэнди пожала плечами.
   — В общем, нет. Конечно, я не прочь погреться на солнышке, поваляться на теплом песке… Мы с подругами собираемся поехать куда-нибудь на Пасху. Например, в Малагу, бассейн, коктейли и все такое.
   — Тебе понравилось бы в Австралии, — улыбнулся Ник. — Отличная погода, великолепные пляжи.
   — Да, но я скучала бы по дому.
   — Не обязательно.
   — А ты не скучаешь?
   — Редко. Но для всего есть компенсация. Нужно выбирать лучшее.
   Признав его правоту, Мэнди приподняла бокал и чокнулась с ним.
   — За что мы пьем?
   — За то, чтобы выбирать лучшее, Уж я-то знаю в этом толк! — Ее голос прозвучал грустно.
   — Прости, — сказал Ник.
   — Ты знаешь, что разбил мне сердце? — вдруг проговорила она. — Впрочем, это было так давно… — Мэнди улыбнулась.
   — Да. — Теперь Ник тоже улыбался. — Но мне очень жаль. Пожалуй, тебе следовало навестить меня в колледже. Кто знает, что бы из этого получилось?
   — Ты должен был пригласить меня.
   — Верно. — Ник помолчал и очень серьезно добавил: — А ведь еще не поздно.
   — Нет? — Мэнди затрепетала от страха. — Лучше не торопить события. С тех пор прошло много времени, и мы оба изменились.
   — Разве?
   — Нет, — призналась Мэнди, понимая, что лукавит. Иногда она чувствовала, что в душе по-прежнему осталась пятнадцатилетней девочкой. — Нет.
 
   — Хочешь, зайдем куда-нибудь выпить, перед тем как ты вернешься домой? — спросил Ник, оплатив счет. — Или, может быть, заедем ко мне и выпьем еще кофе?
   — Кофе? Ты не оригинален! — Мэнди была уже навеселе. Тут же пожалела о том, что сказала это.
   — Мэнди, я…
   — Прости… — Она покраснела. — Я с удовольствием выпью кофе, честное слово. Но почему бы нам не пойти ко мне? У меня, правда, только растворимый, но зато я живу за углом. Я показала бы тебе те старые фотографии, о которых рассказывала.
   Ник улыбнулся, и вдруг все встало на свои места. Однако смущение Мэнди не проходило. Если не секс, то что ему от нее нужно? На протяжении многих месяцев она общалась с парнями, которые хотели от нее только одного — и кофе был здесь ни при чем! Ник привел ее в состояние растерянности. Мэнди не понимала, что происходит.
   Ник сохранил романтическое представление о том, какими должны быть отношения между мужчиной и женщиной. А Мэнди смотрела теперь на все прагматически. Мэнди тронуло, что Ник так серьезно относится к их детскому роману и думал о ней все эти годы, но она не была готова к чему-то более основательному, чем сексуальная связь.
   Внимательно посмотрев на него, она встретила взгляд, убедивший ее в том, что Ник видит перед собой совсем другую женшину, а не ту Мэнди Эванс, какой она была сейчас. Женщину, гораздо более молодую и невинную. Интересно, долго ли это может продолжаться? Сколько продержатся розовые очки на его глазах, прежде чем спадут безвозвратно?
   Хочет ли она, чтобы это произошло? Чтобы Ник вовлек ее в эти отношения, а затем разочаровался? Может, не стоит рисковать, а лучше жить так, как она привыкла, — немного поразвлечься, получить удовольствие? Наверное, ее жизнь и пуста потому, что она не хочет связывать себя с одним мужчиной и принадлежать только ему, жить только его проблемами, спать только с ним? Или ее снова тянет к брачным узам?
   Мэнди вдруг вспомнила фразу, которую услышала недавно от одного толстого с красной шеей парня, после того как они переспали. «Ну, детка, — сказал он, властно положив руку ей на зад. — Пойдешь ко мне жить? Мне нужна баба, чтобы вести хозяйство».
   Надев куртку, Ник вдруг увидел, что Мэнди улыбается чему-то своему.
   — Вспомнила какую-то шутку? — спросил он.
   — Нет. Просто одну фразу, которую слышала недавно от одного омерзительного парня. — Мэнди встала. — Ник, нам ведь уже давно не шестнадцать, правда? Жизнь потрепала нас как следует, поэтому… — Она подняла руку, не позволив ему перебить себя, — Нет, послушай меня, Ник. Прошу тебя. Я должна сказать. Мне почти сорок, Да, я не путешествовала по миру и не делала многого из того, что следовало бы. Но я давно не та наивная девочка, которая ждет от жизни того же, о чем мечтала в детстве. Понимаешь?
   — Думаю, да.
   — Хорошо… — Мэнди улыбнулась. — А теперь пойдем пить кофе.
 
   Сьюзи тупо смотрела на дверь гостиной. Она выпила бутылку совиньона, а затем и три банки пива, приготовленные для Джо. Запеканка давно была в мусорном ведре, свечи догорели, и лишь из угла доносилось шипение магнитофона, в котором кончилась кассета. Ей было лень встать и выключить его.
   В этот момент в двери повернулся ключ. Она услышала, как вошел Джо и, шмыгнув носом, поставил на пол кейс. Дверь за ним захлопнулась. Джо явно предполагал, что она спит. Ярость охватила Сьюзи. Он вошел в гостиную и замер на пороге.
   — Сью? — с трудом вымолвил пьяный Джо.
   — Где, черт побери, ты был?
   — Что? — Оглядевшись и заметив свечи и обеденные тарелки на столе, он спросил: — Кто у тебя был?
   — Ты последняя задница!
   Джо выпрямился и свирепо уставился на нее.
   — Это ты обо мне?
   — Да, о тебе, ублюдок! Где ты шатался?
   — Пил, если тебя это так уж интересует. Хотя я не понимаю почему.
   — Потому что я сижу здесь как последняя дура и жду тебя!
   — Ждешь? Не смеши меня! Ты терпишь меня только потому, что я оплачиваю счета!
   — Ты так думаешь? — взвилась она. — Если так, можешь хоть сию минуту убираться вон!
   — Отлично! Вокруг достаточно настоящих женщин, которые…
   В этот момент раздался звонок в дверь, Джо обернулся.
   — Кого еще черт несет?
   — Это мама, — Сьюзи пошла открывать, ополкнув мужа с дороги.
   — Привет, дорогая, как ваши дела?
   Слова застряли у Дорин в горле. Она застыла, и Бобби со всего маху врезался в нее. Переведя взгляд с Джо на Сьюзи, он осторожно поставил колыбельку на пол и сказал:
   — Э-э, .. мы лучше пойдем,
   — На мой счет не беспокойтесь! — Джо сорвал плащ с вешалки. — Я ни минуты здесь больше не останусь!
   — Джо!.. Джо! — Сьюзи схватила его за руку, но Джо вырвался и скрылся в ночи. Лицо Сьюзи походило на посмертную маску.
   — Куда он пошел? — спросил Бобби.
   — Заткнись! — осадила его Дорин и обняла разрыдавшуюся дочь.
 
   Это было ужасно. Такого отвратительного секса у нее не было с тех пор, как она рассталась с Питом. А что касается неловкости, которая осталась в итоге…
   Мэнди лежала и смотрела на Ника. Он одевался и избегал ее взгляда. Мэнди охватило раздражение, сменившееся яростью. Наверное, это она виновата в том, что слишком поспешила и сразу потребовала от него так много — или не того. Но если с сексом ничего не получается, то какое, к черту, у них может быть будущее?
   — Я лучше пойду, — тихо сказал он, надевая носки.
   — Да. Лучше иди.
   Ник взглянул на Мэнди, пораженный резкостью ее тона. В его глазах промелькнула досада, и это окончательно вывело Мэнди из себя. Она села на кровати и укоризненно посмотрела на него.
   — Кем ты меня считал, черт побери? Ты думал, что я так и осталась шестнадцатилетней девочкой?
   — Мэнди, я…
   — Ну продолжай! Это ведь не в первый раз, так?
   Ее слова возымели желаемый эффект. Ник напрягся, помрачнел, взял пиджак и вышел. Дверь за ним захлопнулась.
   — О, черт… Мэнди легла на спину и закрыла глаза. Она не хотела сердиться, но, едва завидев Ника, теряла самообладание. Впрочем, так происходило всегда. Даже тогда, когда все у них было хорошо, черная кошка все равно иногда пробегала между ними. Так что, наверное, такая судьба. И все, что делается, к лучшему.
   Мэнди поднялась и пошла в ванную. В ожидании, пока ванна наполнится водой, она присела на край унитаза.
   Ник больше не вернется. Он ждал двадцать четыре года и в решающий момент так и не заставил свой член встать. После такого позора ни один мужчина не вернется.
   Мэнди улыбнулась, взглянув на эту ситуацию с комической точки зрения. Может, надо было прибегнуть к минету? Но тогда Ника потрясла и напугала бы ее распущенность и он все равно ничего бы не смог.
   Она никогда не считала Ника ханжой, хотя он не отличался большой смелостью, если дело доходило до секса. Пожелай Ник быть у нее первым, то добился бы своего. Господи, как часто она фантазировала на эту тему!
   Мэнди наслаждалась обволакивающим теплом воды. Ее телу были необходимы отдых и расслабление. И тут Мэнди поразила мысль о том, что, возможно, она упустила свой последний шанс на счастье, шанс вернуться в прежнюю, давно покинутую колею. Ну что ж! Все равно Ник никогда уже не появится в ее жизни.
   В этот момент в дверь позвонили,
   — Черт! Не может быть!
   Мэнди прислушалась. Она решила затаиться и не открывать. Но когда позвонили второй раз, Мэнди поняла, что открыть придется. Собравшись с духом, она распахнула дверь. Но это был не Ник.
   — Привет, Мэнд, — похотливо улыбнулся Алекс, пожирая глазами ее полуобнаженное тело. — Не угостишь ли меня кофе?
 
   В этом клубе его знали много лет назад, и десятифунтовая банкнота смягчила швейцара. Он сел в углу один и заказал пиво, отдаваясь во власть мягким волнам музыки. Здесь было много людей, и никого знакомого; впрочем, его это не волновало. Ему хотелось побыть в одиночестве.
   Джо подумывал, не поехать ли к матери, но что-то удерживало его. У него был ключ от дома, и он мог бы потихоньку пробраться внутрь и переночевать на софе. Одно Джо знал наверняка — домой он не вернется. Во всяком случае, не сегодня; а скорее всего — никогда. Ему не нравится, когда сго называют задницей за то, что он задержался после работы и выпил с друзьями. Джо глубоко вздохнул и приник к бутылке.
   — Привет еще раз.
   — А, привет… — Джо поднял голову и застыл в немом изумлении.
   — Ты один? — улыбнулась она.
   — Похоже, да. — Джо зачем-то огляделся.
   — Можно я присяду?
   — Это свободная страна.
   — Меня зовут Джин, — напомнила она, пристально глядя на него.
   — Я не забыл. У меня осталась твоя карточка.
   — Уже совсем поздно.
   — Я давно большой мальчик.
   — А как же твоя благоверная?
   — Дома.
   — Что-то ты невесел.
   — Да.
   — Не купишь ли мне выпить?
   — Хорошо. Чего ты хочешь? — Джо с каждой минутой становился все более печальным.
   — Прежде всего выпить. Бренди с колой. И поменьше колы, — рассмеялась она.
 
   Сьюзи проснулась от плача ребенка. Она с минуту пролежала без движения, стараясь вспомнить, что произошло, и наконец села на кровати. Только теперь Сьюзи поняла, что означает пустота второй половины супружеского ложа. Она поднялась, подошла к детской кроватке и взяла Натана на руки.
   — Хороший мой, — прошептала Сьюзи, прижимая сына к груди. — Мама здесь, моя радость.
   Его маленький ротик жадно хватался за сосок, ручки болтались в воздухе, ножки дергались в такт ручкам. Личико выражало капризное настроение.
   Сьюзи присела на край кровати и расстегнула две верхние пуговицы пижамы, после чего подставила сыну грудь и вложила сосок в его жаждущий ротик. Плач немедленно прекратился, Сьюзи почувствовала облегчение; переполненная грудь опустошалась. Она закрыла глаза и вздохнула. Джо наверняка вернулся и спит внизу в гостиной. Что ж, это послужит ему хорошим уроком! В следующий раз не будет вести себя как последняя скотина! И все же…
   Сьюзи снова рассердилась, вспомнив пропавший без толку обед и часы томительного ожидания. Возмущение охватило ее.
   — Задница!
   Натан вздрогнул от неожиданного возгласа и на миг выпустил сосок. Сьюзи улыбнулась и помогла ему снова найти его. Через миг малыш уже умиротворенно сосал грудь, а она любовалась безмятежным выражением его личика. Если бы Джо когда нибудь увидел, как прекрасен их сын, сосущий грудь, он наверняка понял бы ее. Или начал бы понимать. Но дела обстояли плохо. Сьюзи попыталась наладить их отношения, а Джо наплевал на нее. Чего он теперь вправе ждать от жены?
   Может приготовить ему завтрак и чашку кофе в знак примирения? Эта мысль успокоила Сьюзи, и она с ласковой улыбкой провела пальцем по щеке сына.
   — Давай, мой хороший, доедай скорее…
   Джо внизу не оказалось. Только теперь Сьюзи вспомнила, что не только закрыла на замок, но и заперла на задвижку входную дверь. Джо не мог бы войти в дом, не разбудив ее. Тогда где же он? Может, у своей матери?
   Дождавшись восьми утра, Сьюзи позвонила миссис Болл. Та сухо ответила ей, что не видела Джонатана уже несколько недель.
   Тогда Сьюзи позвонила Саймону.
   — Сью?.. Джо?.. Нет, он не у меня. Хорошо, если объявится, я попрошу его позвонить тебе. Пока.
   Сьюзи оставила плачущего Натана в кроватке и, переодевшись, бросилась на улицу. Машины не было. Она предположила, что Джо остановила полиция за вождение в нетрезвом виде и он сидит в участке. Немного успокоившись, она вернулась домой, поставила чайник и подошла к Натану. Где бы ни был Джо, почему, черт побери, он не позвонил?
   В девять она позвонила ему на работу. Джо не было на месте, и никто ничего не знал о нем. Во всяком случае, он еще не появлялся, Сьюзи повесила трубку. Она была раздражена и взволнована.
   В этот момент в замке повернулся ключ, Натан заплакал. Сьюзи похолодела, страшась предстоящей встречи. Дверь захлопнулась. Раздались шаги в холле, на миг все стихло, потом он стал подниматься по лестнице. Мерзавец!
   Сьюзи поднялась за ним с ребенком на руках и встала у него за спиной.
   — Где, черт побери, ты был? — закричала она. Скрипнула дверь гардероба в спальне. Джо передвигал вешалки. Долгая пауза, потом ответ:
   — У матери.
   — Не ври! Я звонила ей. Она не видела тебя несколько недель!
   — Было поздно. Я решил не будить ее и спал в машине возле дома.
   — Ты лжешь! — воскликнула Сьюзи. Теперь ей не нужно было расспрашивать, проверять факты. Она все поняла. — Кто она? Кто, черт побери?
   Джо захлопнул дверь гардероба и вернулся к лестнице.
   — Какая тебе разница?
   — Не волнуйся, я не стану вас выслеживать. Лишь бы ты не подцепил что-нибудь…
   — Не волнуйся, я был не со шлюхой. Она порядочная женщина и классная любовница.
   Сьюзи вспыхнула. Она не помнила большего унижения в своей жизни.
   — Ах ты, дерьмо!
   Джо спустился по лестнице, На нем была свежая сорочка и отглаженный костюм. Через минуту дверь за ним захлопнулась.
 
   Они провели целый день на огромной прогулочной яхте. Сквозь стеклянную часть днища можно было видеть экзотический подводный мир на много сотен метров вокруг. Они купались в идиллической бухте, ныряли с лодки в прохладную зеленоватую воду, а потом сидели под тентом, ели запеченное акулье мясо и свежие ананасы, пили крепчайший ром, который ободрал бы глотку даже шкиперу китобойного судна.
   Это напоминало сон, особенно после серой и промозглой лондонской осени, и Анна никогда не чувствовала себя счастливее. Ей казалось, будто она заново родилась. В тот вечер в ресторане отеля, под живую музыку оркестра, они подняли бокалы за будущее.
   Майкл впервые заговорил об этом. Анна считала, что он живет одним днем. Слово «сейчас» словно пропитывало каждую клетку его тела. И вдруг даже взгляд Майкла изменился, наполнился каким-то новым смыслом. Анна не удивилась бы, если бы в тот момент он предложил ей стать его женой.
   Позже в баре они познакомились с другими постояльцами этого роскошного отеля, где, как выяснилось, последние несколько лет живет Говард Хьюз. Он поселился в пентхаусе и вел затворнический образ жизни, расстелив в номере газеты, чтобы не царапать паркет слишком длинными ногтями.
   Один из их новых знакомых, техасец, утверждал, что является мультимиллионером. Анна поверила ему на слово. Он владел огромной яхтой, стоящей на приколе в бухте отеля, и они с Майклом получили приглашение на вечеринку, назначенную на конец недели.
   Когда они вошли в лифт, чтобы подняться к себе в номер, Майкл вдруг привлек Анну к себе и поцеловал. Ее поразил этот нежный и сдержанный поцелуй.
   — Майкл, я…
   — Тихо… — прошептал он, лаская ее шею и мочки ушей. — Не говори ничего…
   Майкл мог бы овладеть Анной прямо в лифте, но все же дождался, пока они вернутся в номер. Там он расстегнул ее платье и стал медленно стягивать его, целуя обнажавшиеся грудь, живот, бедра. Его руки ласкали каждый дюйм ее тела, и Анна готова была закричать, чтобы он прекратил эту муку и взял ее. Однако Майкл не хотел спешить.
   Он поднял Анну на руки и осторожно положил на кровать, после чего стал раздеваться, не спуская с нее глаз. На губах его играла мягкая улыбка.
   Комната была освещена лишь огнями бухты; сюда проникали чьи-то пьяные крики и женский смех, но они не обращали на них внимания, Когда Майкл лег рядом с ней, Анна ощутила, как сильно он хочет ее.
   — Не спеши. Пусть это продлится как можно дольше, — сказал Майкл.
   Они медленно, с наслаждением ласкали друг друга. Когда он вошел в нее, резко и глубоко, Анна вскрикнула, едва не кончив. Но Майкл снова замедлил ритм, его толчки стали мягче. Он сжал зубами ее сосок, доводя до сумасшествия, до умопомрачения. В тот миг, когда оргазм одновременно сотряс их тела, из груди Анны вырвался странный звук, похожий на всхлипывание.
   Они затихли. Вдруг Майкл тихо рассмеялся,
   — Что ты? — спросила она.
   — Ты издала какой-то необычный звук.
   — Ты тоже не молчал как пень!
   — Да, но мой голос звучал нормально. Хочешь искупаться сейчас?
   — Что, прямо так?
   — Это было бы здорово, но едва ли нас одобрят, если мы пробежим по отелю нагишом.
   — А по-моему, никто и не заметит. Здесь никому ни до кого нет дела.
   — Ну что ж…
   Майкл поднялся и вышел на балкон, Анна присоединилась к нему через минуту. Ночь была жаркой, мягкий лунный свет заливал их обнаженные тела. Майкл обнял Анну за плечи и прижал к себе.
   — Как красиво, правда?
   Восемью этажами ниже переливалась черная гладь бухты на большинстве яхт огни уже не горели, но кое-где еще веселились люди, слышались музыка и звон хрустальных бокалов.
   — Представляешь, есть люди, которые живут так постоянно, — сказал Майкл.
   Анна вздохнула. Это, конечно, здорово, но…
   — Мне бы это быстро надоело, — призналась она.
   — Надоело? Как это может надоесть? Ведь у тебя есть возможиость плавать, рыбачить, путешествовать. Мне хотелось бы иметь яхту. Господи, да я бы отправился в кругосветное путешествие или на острова!
   — А как же я?
   — Ты поплыла бы со мной, — улыбнулся он. — Я сделал бы тебя юнгой.
   — Большое спасибо! Я стала бы обстирывать и кормить тебя!
   — Да, обстирывать…
   Анна усмехнулась.
   — Похоже, такая перспектива тебе не нравится?
   — Разве что ненадолго. Через месяц я сошла бы с ума от скуки. Мне нужно работать, Майкл. Я не умею по-другому.
   — Жаль…
   Анна опустила глаза. Может, момент настал? Она никогда еще не ощущала себя настолько близкой к Майклу. А он… Он впервые с момента их знакомства кажется совершенно спокойным. Майкл всегда выглядел самовлюбленным, но сегодня как будто раскрылся перед Анной. Создавалось впечатление, будто таинственное прошлое, заставившее Майкла так осторожно относиться к разного рода обещаниям, отступило и перестало сдерживать его.
   — Майкл…
   — Да?
   — Скажи, как бы ты отнесся к тому, если бы я попросила тебя о чем-то очень важном для меня?
   — Ну, прежде всего подумал бы, могу ли это себе позволить. И если да, считай, что у тебя это уже есть. Так что именно ты хочешь?
   — Я хочу ребенка, — вымолвила Анна пересохшими от волнения губами. — Твоего ребенка.
   Его рука по-прежнему лежала у нее на плечах, но казалось, он больше не обнимает ее. Рука касалась шеи, но тепла не давала.
   — Анна, я…
   Майкл повернулся к ней. Его широкая спина закрыла часть горизонта — море, деревья, бухту с яхтами. Их глаза встретились, и Анна прочла в его взгляде печаль и искреннее сожаление о том, что она завела этот разговор. Анне вдруг захотелось остаться одетой, нагота начала стеснять ее.
   — Не нужно все портить, Анна,
   — Портить? Но…
   Майкл прижал палец к ее губам.
   — Не надо, Сегодня такая чудесная ночь.
   Анна опустила голову. Ее лицо выразило разочарование.