Одом Мэл. Повелитель книг

   — А что бы он с ней сделал?
   — Спрятал, — ответил двеллер. — Убрал бы в какой-нибудь магический тайник, известный только ему одному.
   — Такие места тоже, случается, обнаруживают, — сказал Великий магистр. За многие годы он нашел порядочно таких укрытий по всему материку.
   — Да, но это не так легко. А в дороге книгу легче было обнаружить, чем в тайнике. — Джаг задумался на мгновение. — Каннитон, «Ловкость рук: руководство для начинающего карманника».
   Краф посмотрел на Великого магистра.
   — И у тебя эта книга стоит в списках обязательного чтения для библиотекарей?
   — Только для некоторых библиотекарей первого уровня, — признался Великий магистр. — Я нашел этот труд весьма интересным. Отличное дополнение к «Воинскому искусству защиты других, и как этих других убивать, если они тебе не заплатят, чтобы составить себе репутацию» Яхвега. Каннитон придерживался правила, что надо сначала выделять цель, неважно, предмет или человека, а потом действовать. Многие удачливые убийцы использовали его книгу.
   — У тебя получается, что из нее можно почерпнуть массу полезных вещей.
   — Каннитон был истинным мастером своего дела, а книга его — сокровищница информации не только о воровских приемах, но и о том времени, в котором он жил, и о тех городах, где ему удалось побывать. Хотя удачнее подробнее всего у него, конечно, получились описания мных переулков и сомнительных заведений. Создает на редкость правдоподобные и удивительно захватывающие картины.
   — Надо будет как-нибудь взглянуть на эти ваши списки для чтения, — проворчал волшебник.
   — Суть в том, — сказал Джаг, — что Каннитон считал движущуюся цель наиболее уязвимой. Так что вопрос в том, по собственному ли желанию Эртономус Дрон перевозил книгу, или он просто боялся этого не делать.
   — Значит, книга имела для него существенную ценность, — сказал Краф, — и он знал, что на нее зарится кто-то еще.
   — Да, — кивнул двеллер. — И держать ее там, где книга и он сам находились ранее, становилось небезопасно.
   — Возможно, возможно… — задумчиво проговорил волшебник.
   — Есть способ не сходя с места выяснить, является ли этот предмет магическим, — негромко произнес Великий магистр, теребя швы переплета книги.
   Волшебник испытующе посмотрел на своего друга. Великий магистр Фонарщик молча толкнул к нему книгу через стол.
   Вряд ли на лице Крафа можно было прочесть особое удовольствие.
   — Ты же знаешь, я терпеть не могу возиться с маги ей другого волшебника. Я сто раз тебе говорил.
   Великий магистр серьезно кивнул.
   — Ты еще обычно твердишь, что от подобных действий ничего хорошего ждать нельзя.
   — Могу повторить и еще раз: копаться в чужих заклятиях в самом деле очень непросто и крайне опасно.
   Великий магистр вздохнул и сказал:
   — Ты, разумеется, совершенно прав. Я отнесу книгу обратно в Хранилище Всех Известных Знаний. Мы будем годами биться над ее расшифровкой, хотя таящие ся в ней загадки, вполне возможно, не имеют ни малейшего значения, или же упустим тот шанс, который книга могла бы нам дать.
   — Ни малейшего значения? — повторил Краф.
   Великий магистр Фонарщик посмотрел на волшебника.
   — Может, это кулинарная книга.
   — Кулинарная? — Краф недоверчиво фыркнул. — И ее стерег как зеницу ока маг, который привлек к этому еще и гоблинов?
   — Может, это очень ценный сборник кулинарных рецептов, — кивнул Великий магистр.
   — Клянусь седыми бородами Древних, вы меня подначиваете, Великий магистр! — воскликнул волшебник.
   Великий магистр Фонарщик сложил пальцы домиком.
   — И как, удачно получается?
   Краф возмущенно запыхтел трубкой.
   — Семнадцать моряков с «Ветрогона» отдали жизни за то, чтобы доставить эту книгу в Рассветные Пустоши, — сказал Великий магистр. — Библиотекарь первого уровня Джаг чуть жизни не лишился, пока ее добывал.
   Волшебник вопросительно взглянул на двеллера. Тот нехотя кивнул.
   — Так и было. Книга находилась под серьезной защитой.
   Краф помолчал еще немного. Джаг взял пример с Великого магистра и замер, как и тот, в неподвижности.
   — Ну ладно, — буркнул наконец волшебник. Он вытянул руку и пробормотал несколько слов на свистящем языке, который двеллер, к своему удивлению, узнал. Потом Краф вытянул ладонь, и от нее в сторону книги за струились мелкие голубые искорки.
   Почти немедленно из книги вылетел кипящий всплеск красного пламени, которое за секунду разрослось так, что накрыло собой всю поверхность стола.
   Джаг ощутил жар поднимающегося над ним в воздух огненного шара.

12. ЛОВУШКА СРАБОТАЛА!

   Не успел Джаг броситься в безопасное место, как увидел, что Краф наклоняется к огненному шару. В свете пламени лицо волшебника показалось ему словно бы очищенным до костей. На самом деле резкое красное пламя окрасило кожу Крафа, заставляя ее совпадать по оттенку с самим пламенем, пока не начало казаться, что они сходятся и сливаются в одно целое.
   Волшебник сунул руку в огонь. С его уст лихорадочно полились слова отрывистого свистящего языка. На глазах у удивленного двеллера пламя отступило от тела волшебника. Удивительно, но кожу Крафа даже не обожгло.
   Пламя вспыхнуло снова, только на этот раз оно ударило в чашу силы, которую Краф, очевидно, создал своей магией, и начало лизать стены невидимого сосуда.
   — Назад, — скомандовал волшебник. — Я не знаю, смогу ли удержать выпущенную здесь энергию.
   Джаг придвинулся к Великому магистру, будто надеялся прикрыть его своим телом. Если от этого вообще возможно как-нибудь защититься, подумал двеллер, глядя на то, как крутящееся пламя внутри невидимого сосуда становится все ярче и лихорадочнее.
   Жаркие смерчи каким-то образом вырвались из магической тюрьмы, которую Краф сплел вокруг заклятия. Шляпа волшебника слетела, и он, не глядя, поймал ее концом посоха. Его седые волосы отбрасывала назад вих-пившаяся в воздухе сила, а одежда прилипла к телу, будто он грудью встретил порыв штормового ветра.
   Великий магистр Фонарщик беспомощно смотрел на своего друга. На лице его была тревога.
   Джаг был уверен, что старому волшебнику пришел конец. Вся мощь Крафа не могла помочь ему вырваться, и у него не было шанса применить хитрость, которая помогла ему победить такого противника.
   — Великий магистр. — Двеллер умоляюще потянул Великого магистра за рукав. — Нам надо уходить.
   — Нет. — Великий магистр Фонарщик не тронулся с места. — Я не оставлю своего друга. Он не даст этим чарам взять над собой верх — слишком он горд и упрям для этого. Но ты можешь идти, Джаг.
   Двеллер не отпустил руку Великого магистра, но и отходить не стал.
   — Если вы верите в Крафа, Великий магистр, то тогда я тоже останусь. — И мы оба безумцы, подумал он про себя.
   Дрожь пробежала вверх по руке волшебника, становясь все сильнее. Краф упрямо выпятил челюсть, и в глазах его снова заиграл зеленый огонь.
   Потом ударил гром, да такой, что у Джага заложило уши, и стол, над которым горел огненный шар, треснул. Пламя погасло раньше, чем обгоревшая столешница рухнула на пол.
   Волшебник спрятал руки в складки мантии — он не хотел, очевидно, чтобы присутствующим стала заметна сотрясавшая его дрожь.
   — На редкость увлекательное занятие, — сказал он и громко выдохнул, опустив узкие плечи.
   — Но что же произошло? — спросил не отошедший еще от испуга двеллер.
   — А ты разве не понял? В книге была ловушка. — Волшебник оглянулся на Карасона, появившегося с ведром воды. — Вода тебе не понадобится, любезный Карасон, хотя я бы не отказался от кружки подогретого вина если ты не против.
   — Конечно, — сказал хозяин заведения, — я мигом.
   — А что с книгой? — спросил Великий магистр Фонарщик, подходя поближе. Он снял со стены фонарь и вгляделся в высокую горку серо-белой золы.
   — Поосторожнее в этом копайся, — заметил Краф хриплым голосом. — Заклятие было мощное и чрезвычайно хитрое. Кто бы ни сплел его, с него бы сталось еще и пепел сделать отравленным.
   Джаг вытащил из-за голенища нож, подарок Рейшо, скрепивший их договоренность вместе вести торговые дела.
   — Давайте я, Великий магистр.
   — Верно, — кивнул волшебник, — пусть этим займется подмастерье. Тебе еще понадобятся обе руки, Вик.
   Не очень утешительное замечание, подумал двеллер. Стараясь действовать как можно более осторожно, он опустился на колени и острием ножа разворошил золу и угольки. К собственному удивлению, книга пострадала намного меньше, чем можно было себе представить.
   — Она цела, — прошептал Великий магистр, судя по всему, удивленный не менее него. — Скорее, Джаг, подбери ее и посмотрим, что с ней случилось. Может, мы сумеем спасти какое-то количество страниц.
   Так осторожно, будто он имел дело с отвратительной болотной жабой, которая в любую минуту могла прыгнуть на него и впиться ядовитыми клыками в его тело, Джаг втянул руку в рукав и прикоснулся к книге через ткань. Конечно, он знал из трудов по токсикологии, что множество ядов убивали и сквозь ткань, а некоторые даже одним своим запахом. Вспомнив это, он задышал еще менее глубоко.
   — Краф, — произнес Великий магистр.
   — Что, твое любопытство еще недостаточно бед натворило? — поинтересовался волшебник.
   — Наверняка ведь книга, полная такой древней магии, хоть немножко тебя да интересует, — сказал Великий магистр.
   — Допустим, ты угадал.
   — Тогда скажи мне, можно ли к ней сейчас прикасаться.
   Краф наклонился и навел конец посоха на книгу. Когда деревянный наконечник пододвинулся поближе, двеллер отвернулся и закрыл глаза, уверенный, что сейчас ему как минимум оторвет голову.
   — Все в порядке, — объявил волшебник. — И яда тут тоже нет.
   Великий магистр в мгновение ока выхватил книгу из рук Джага.
   Вздохнув от облегчения и почувствовав, как у него кружится голова, двеллер поднялся на ноги и огляделся. У дверей и окон закусочной он заметил движение и понял, что взрыв, вызванный наложенным на книгу заклятием, привлек любопытных.
   — Не очень-то хорошо книга выдержала заклятие, — заметил Великий магистр Фонарщик. — Ни то, которое в ней содержалось, ни то, которым ты уничтожил ловушку.
   Краф смахнул с одежды пару головешек, которые все еще сияли оранжевым пламенем.
   — Она должна была бы быть уничтожена. Я не сдерживал силы.
   Джаг посмотрел на обгоревшие обломки массивного деревянного стола, за которым они обедали, и понял, что волшебник был прав.
   — Вовсе она не должна была быть уничтожена, — сказал Великий магистр. — Это заклятие рассчитано на то, чтобы уничтожить любого, кто использует против книги магию. Возможно, существовало слово, которое снимало заклятие, не приводя его в действие.
   — А может, эта книга не предназначена для волшебников, — предположил двеллер.
   Краф недовольно фыркнул.
   — Книги и волшебники тесно связаны, подмастерье так же как книги и библиотекари.
   Джаг знал, что это было не так, но он не хотел спорить с Крафом, когда тот пребывал в таком мрачном настроении. Волшебников книги интересовали в основном из-за того, что в них можно было узнать необходимые им сведения о могуществе, предметах, обладающих им, или иногда о сокровищах, чтобы добыть средства для дальнейшего поиска обладающих этим могуществом предметов.
   Хотя Джаг испытывал те же самые чувства, когда открывал книгу. Великий магистр Фонарщик научил его читать во время совместного путешествия после спасения Джага из шахт. Они много недель провели, скрываясь от врагов в кишевших гоблинами южных землях. Двеллер все еще хранил самую первую тетрадку, которую сделал для него Великий магистр и в которой он нацарапал свои первые буквы, а затем слова и предложения. Великий магистр научил его изображать людей и предметы, чтобы передавать происходящее не только словами, но и дополнять повествование рисунками.
   — Кое-какие повреждения есть, — сказал Великий магистр Фонарщик, проводя ногтем по треснувшему и обожженному участку переплета. Пролистнул он и страницы; от жары они растянулись и усохли, как от нанесенных влагой повреждений. — Но кажется, прочесть ее все еще возможно. — Он открыл книгу.
   Джаг посмотрел на входную дверь закусочной, и ему захотелось убраться отсюда подальше. В воздухе все еще пахло озоном, сильнее, чем от близкого попадания молнии, а толпа снаружи росла с каждой секундой.
   Интересно, подумал двеллер, как скоро кто-то скажет, что во всем этом виноваты мы? Что вся беда от библиотекарей? Впрочем, еще раз поразмыслив над ситуацией, он признал, что вообще-то они виноваты — но немного, совсем чуть-чуть.
   — Смотрите! — воскликнул Великий магистр, поднося к раскрытой книге снятый со стены фонарь.
   Краф наклонился поближе и осмотрел страницы. Что там такое? Джаг сразу все понял.
   — Текст, — прошептал он, с восхищением глядя на страницы книги. — Текст изменился!
   Великий магистр улыбнулся.
   — Я знал, что тут должен быть какой-то секрет, а не только выдуманный язык. Бессмысленно создавать книгу, которую никто не может прочитать.
   Волшебник заметил взгляд двеллера и кивнул на толпу, собравшуюся у входа в закусочную.
   — Лучше тебе прочесть эту книгу в библиотеке, Вик.
   Пока никто не бросил нам очередного обвинения и пока разъяренная толпа не напала на нас, добавил про себя Джаг. Чуть не погиб корабль, семнадцать моряков мертвы, а теперь еще и страшной силы магические заклятия. Вряд ли кому в Рассветных Пустошах это придется по душе.
   — Разумеется, — сказал Великий магистр. Тем не менее он перелистнул страницу.
   — Подмастерье, — скомандовал Краф, натягивая остроконечную шляпу и поворачиваясь к двери.
   Джаг прекрасно понял волшебника даже без слов; он взял Великого магистра под локоть и потянул его вслед за Крафом. Волшебник вывел их из закусочной, а Великий магистр все продолжал перелистывать на ходу страницы. Толпа попятилась от внушающего ужас волшебника, но все равно вслед им полетели злые слова.
 
   Джаг сидел в повозке, направлявшейся в горы Костяшки. Краф управлял мулами, а Великий магистр Фонарщик продолжал читать загадочную книгу, содержавшую уже два секрета.
   Пока два секрета, напомнил себе двеллер, глядя, как оеликий магистр, несмотря на тряску, умудряется делать записи в своем дневнике. И оба они опасные. Не погубит ли нас самый последний секрет, мысленно обратился он к Великому магистру. Или, наоборот, он принесет нам обладание несметными сокровищами?
   Джаг пытался перестать беспокоиться, но у него ничего не вышло. Перед его глазами все еще стояла картина уходящих в океанскую бездну тел погибших моряков, а на запястье и щеке вздувались волдыри ожогов, полученных от магического огня, который вырвался из книги в закусочной Карасона.
   Железные подковы мулов звенели по каменной тропе, и этот звон разносился эхом далеко в горы. От этого казалось, что мир вокруг абсолютно пуст. На извилистой тропе, ведшей в горы, к Хранилищу Всех Известных Знаний, почвы уже не оставалось, только обнаженные кости земли.
   Двеллер так и не пришел по-настоящему в себя, и его все еще мучил страх после нападения толпы буянов и борьбы с силами, высвобожденными наложенным на книгу заклятием. Закутавшись в дорожный плащ, он прислонился к сиденью повозки и слегка улыбнулся, заметив, что и здесь были борта и качка. Он столько пробыл на корабле, что морские привычки стали для него почти родными.
   Он вдруг задумался о том, слышал ли Рейшо о событиях в закусочной, а если слышал, то что он подумал обо всем этом.
   Джаг вдруг осознал, что и сам не знает, что об этом думать, и в голове у него полная сумятица. Время от времени он поворачивался и смотрел, как Великий магистр читает, кивая головой и словно соглашаясь с тем, что обнаружил на страницах загадочной книги. Но вопросов двеллер не задавал, зная, что раньше времени Великий магистр все равно с ним разговаривать не станет.
   Джаг переключил свое внимание на гранитный горный склон справа от дороги и открытые пространства леса далеко внизу. Вскоре они пересекли линию деревьев, и ветер стал еще холоднее.
   Ритм стука копыт мулов и треск покачивающейся повозки убаюкали Джага. Проснулся он, только когда Великий магистр Фонарщик положил руку ему на плечо.
   — Проснись, Джаг, — ласково сказал он. — Я знаю, ты устал, но у нас много дел — надо приступать к разгадыванию загадок этой книги.
   — Загадок? — повторил двеллер.
   — Да, — кивнул Великий магистр. — В книге перечислены тома, в которых зашифрованы секретные сообщения. Чтобы во всем разобраться, надо будет найти соответствующие места в упомянутых томах.
   — Что, автор этого труда не мог просто перечислить те секреты, которые он скрывал? — проворчал Джаг. — В конце концов, он наложил на книгу достаточное количество заклятий.
   — Эта книга, — сказал Великий магистр, — была одной из последних написанных во время Переворота. Кем бы ни был ее автор, он не мог быть уверен, что она не попадет в руки гоблинов и лорда Харриона. Книга намекает на секретное оружие, которым можно против него воспользоваться.
   — Судя по всему, оно не понадобилось, — заметил Джаг. — Воины союза покончили с лордом Харрионом и без этого оружия.
   — Верно, — отозвался Великий магистр, — но меня пугает мысль о том, что столь грозное оружие лежит где-то без присмотра.
   — А в тексте упоминается, что это может быть за оружие? — спросил Краф.
   Великий магистр подозрительно оглянулся на волшебника.
   — Нет.
   — Жаль, — заметил Краф и цокнул языком на мулов. — А где оно находится, там говорится?
   — Думаю, что да. Но для доступа к этой информации нам придется расшифровать скрытые сообщения.
   — И для этого вам понадобятся книги из Библиотеки?
   — Да.
   — Откуда автору этого труда было знать, что у тебя или любого другого читателя будет доступ к обширному собранию книг?
   — Мне кажется, — сказал Великий магистр, — то со стороны автора предположение было правильное. Если бы любой мог расшифровать книгу, любой мог бы найти оружие. Верно? А его это не устраивало, он предпочитал, вероятно, чтобы секретные сведения попали в руки цивилизованных людей. Цивилизация же, как известно каждому, включает записи. Коллекции записей.
   — То есть Библиотеку, — произнес Краф с иронией.
   — Вот именно.
   Джаг знал, что волшебник не собирался никого обижать своим тоном. Он был просто не в духе, и потом, его всегда слегка раздражало, что Великий магистр проявлял больше почтения к книгам в Хранилище Всех Известных Знаний, чем к могуществу волшебника. А Краф привык к тому, что у всех вызывал уважение или, по крайней мере, страх.
   — В старину не все, кто умел читать, могли считаться цивилизованными, — возразил волшебник.
   — Верно, — согласился Великий магистр, — и большинство из них являются магами.
   — Ты хочешь сказать, что я не являюсь цивилизованным человеком?
   — Иногда нет, — немедленно отозвался Великий магистр. — У тебя во всем свой интерес. Даже в том, чтобы присутствовать сегодня в Рассветных Пустошах.
   На мгновение двеллер испугался, что Краф сейчас по-настоящему разозлится и Великим магистром Хранилища Всех Известных Знаний будет с этих пор служить бородавчатая жаба.
   Волшебник, однако, лишь усмехнулся. Не стану спорить, твоя правда.
   — Тебя только то и спасает, — сказал Великий магистр уже более легко, — что ты всегда думал о мире и других людях. Судя по тому, что я знаю о других магах, это не такое уж распространенное качество.
   — Наверное, — без удовольствия согласился Краф. — После стольких лет оружие все равно наверняка пропало Может, его даже использовали в борьбе против повелителя гоблинов, только свидетельств об этом не сохранилось.
   — Вполне возможно, — согласился Великий магистр, — но я никогда не любил оставлять секреты неоткрытыми.
   — Двеллерское любопытство, скажу я вам, это настоящее шило в заднице, — буркнул волшебник. — Хотя я, конечно, не собираюсь упрекать тебя за вопиющие недостатки, свойственные вашей природе.
   — В любопытстве и страсти к секретам двеллеры уступают только волшебникам, — парировал Великий магистр, совсем, судя по его спокойному тону, не обидевшись.
   — Даже если оружие все еще на месте, — сказал Джаг, стремясь отвлечь их от поиска друг у друга недостатков и избежать тем самым последующих неприятностей для себя, возможно, с участием жаб, — зачем его искать? Лорда Харриона больше нет.
   — Предметы, обладающие могуществом, особенно магическим могуществом, — мрачно заявил Краф, — не следует оставлять там, где их может найти кто попало. Обычно за создание таких предметов бывает уплачена высокая и мучительная цена, и делают их для конкретных целей.
   Если бы созданные волшебниками предметы попадали в случайные руки, в мире было бы невозможно жить. Если их не использовать для предназначенных целей, они попадают в руки глупцов или злодеев и творят ужасающие вещи.
   — Если оно все еще на месте и его можно найти, — заявил Великий магистр, — тогда мы его найдем.
   — А что потом? — спросил Джаг.
   Великий магистр Фонарщик на мгновение заколебался.
   — Я не знаю. Пока не знаю. Мы все выясним, если найдем оружие.
   В тумане у вершин Костяшек начала вырисовываться Великая Библиотека. Ее каменные башни и серовато-голубые строения выступали над оборонительными сооружениями на крутом склоне в нескольких ярдах над Пальцами Великана.
   Джаг протер слезящиеся глаза, прогоняя сон, и уставился прямо перед собой. Краф направил мулов к огромным двадцатифутовым каменным воротам в Библиотеку, которые украшал барельеф, изображающий гигантское перо и чернильницу. Над вершинами створок шла вырезанная глубокими узорчатыми буквами надпись: «Хранилище Всех Известных Знаний».
   Хотя двеллер и прожил здесь много лет, от вида Великой Библиотеки у него перехватило дух — не исключено, что и многонедельное его отсутствие тоже сыграло свою роль. Главная и четыре остальных башни, гордые и массивные, были вырублены так, что, казалось, росли прямо из гор, на которых стояли; соединительные швы были заделаны раствором столь тщательно, что на расстоянии их не было видно. Сквозь дымку тумана виднелись окна, многие из которых были украшены великолепными витражами, изображавшими различные атрибуты науки и искусства. Фрагменты стекла были ослепительно ярких голубых, зеленых, красных и желтых цветов.
   Краф остановил мулов перед воротами, и из сторожки перед огромными створками выступили вперед три воина-гнома в полном боевом облачении. В руках они держали алебарды, а к их спинам были приторочены боевые топоры.
   Ни один враг не мог бы организовать атаку на вороха и надеяться прорваться, не пролив при этом огромного количества крови. А подняться в гору незаметно было невозможно даже посреди ночи — каменная тропа была видна даже в безлунную ночь, и приближение большой группы становилось заметно за милю.
   — Великий магистр, — произнес один из гномов низким хриплым голосом. Он подошел к одному из мулов и взял его под уздцы. Удостоверять свои личности прибывшим, в отличие от остальных гостей Хранилища Всех Известных Знаний, не потребовалось — гном, разумеется, знал и Великого магистра Фонарщика, и Крафа. Стражники-гномы, охранявшие Библиотеку, приносили клятву, если потребуется, отдать жизнь для защиты книг и библиотекарей.
   — Здравствуй, Варроуин, — сказал Великий магистр с улыбкой.
   Отведя от него взгляд, Варроуин куда пристальнее посмотрел на волшебника. Крафа он приветствовал далеко не так тепло. Гномов магия интересовала меньше, чем людей, которых привлекало могущество, или эльфов, желавших узнать, как магия взаимодействует с природой.
   Волшебник кивнул в ответ, по-прежнему держа поводья в руке.
   Варроуин дал команду открыть ворота. Массивные створки сдвинулись, откатываясь по специально устроенным каменным желобам. Хлопнув поводьями по крупам мулов, Краф направил повозку меж створками ворот.
   Джаг взглянул на ухоженную территорию, и его охватило предвкушение того, что он увидит дальше. Внутренним дворикам Библиотеки уделялось не меньше внимания, чем обстановке ее зданий.
   Фронтальная часть Хранилища Всех Известных Знаний была парадной, она должна была произвести впечатление на немногих посетителей из Рассветных Пустошей. Между каменными тропами аккуратно пристроились цветочные клумбы и фруктовые деревья. Чтобы посадить их, библиотекари, работавшие здесь когда-то, усердно таскали в горы землю и размещали ее в выдолбленных в камне углублениях. Дорожки и посадки создавали сложные геометрические узоры, не менее приятные глазу, чем витражи.
   Кое-где были выложены узоры из черных, белых, желтых и розовых камней. Большинство этих камней нигде на острове не встречалось, и они попали сюда, набранные на материке в качестве корабельного балласта. За многие годы библиотекари перенесли отборные камни в Библиотеку и использовали их для строительства помещений, наружных построек и украшения территории.
   Краф остановил телегу у подножия ступеней, ведущих к дверям главного здания.
   — Ну, Вик, вот ты и дома, живой и здоровый.
   Великий магистр кивнул, заложил пальцем место, на котором остановился в книге, и повернулся к Джагу.
   — Отправляйся в свою прежнюю комнату. В гардеробе найдутся одеяния, которые тебе подойдут. — Он повернулся и спрыгнул с повозки.