Одом Мэл. Повелитель книг

   Вскочив на ноги, Джаг помчался вперед. Порчекостник, помогая себе движением крыльев, влез на чердак и устремился в погоню. Казалось, двеллер вот-вот попадет в его безжалостные лапы.
   Внезапно Джаг увидел впереди себя блок, использовавшийся для подъема грузов на чердак, и, решив, что веревка должна его выдержать, уцепился за нее и под собственным весом начал спускаться вниз. Сверху он заметил, что недалеко от того места, куда ему предстояло опуститься, около горна и наковальни на верстаке лежали инструменты, используемые для подковки лошадей.
   — Джаг! — услышал он откуда-то издалека голос Рейшо.
   Отвечать не было времени. Едва коснувшись пола, двеллер со всех ног бросился в сторону верстака, увернувшись от брошенного в него порчекостником серпа. Джаг успел схватить с верстака молоток, но в этот момент спикировавшая с чердака тварь сбила его с ног, вцепившись двеллеру в горло.
   — Джаг! — где-то уже совсем близко завопил матрос.
   Однако сейчас судьба Джага зависела от его собственной проворности.
   — Сс-сейчас-сс, двеллер, — шипел порчекостник, — сс-сейчас-сс я тебя…
   Договорить он не успел: годы работы киркой в гоб-линских шахтах не прошли для Джага даром, и молоток по самую рукоятку вошел в скошенный лоб крылатой твари.
   Секунду монстр еще продолжал душить двеллера, а затем начал рассыпаться на куски, обрушившись на Джага кучей праха и обломков костей.
   К двеллеру подбежал тяжело дышавший Рейшо.
   — Ты его прикончил! — воскликнул он изумленно.
   — Вообще-то, — заметил Джаг, — он был уже мертв. Или никогда не жил. Зависит от того, как на это посмотреть.
   — Ну, как бы там ни было, больше, судя по всему, он уже не встанет.
   Выбираясь из-под костей, двеллер согласно кивнул.
   — Как ты это сделал?
   — Все дело в молотках. — Джаг поднял свое оружие. — Я знал, что здесь должны быть молотки. — Он махнул рукой в сторону верстака и стоящего рядом с ним сундука. — Они пригодны для уничтожения порчекостников куда больше, чем твоя сабля.
   Убрав клинок в ножны, Рейшо подошел к сундуку и выбрал себе два больших молотка.
   — Что ж, — сказал он сквозь зубы, — пошли погля дим на этих тварей, раз уж у меня теперь есть чем их угостить.
 
   Рейшо настоял на том, чтобы идти впереди. Двеллер не спорил, предложил только объединиться с гномами или другими моряками.
   Зрелище, увиденное Джагом снаружи, едва не лишило его рассудка. Тут и там на улицах лежали покрытые ужасными ранами тела мертвых или умирающих двеллеров, эльфов, людей и гномов.
   Молодой матрос немедленно вступил в бой; держа в руках два увесистых молотка, он оказался сильным бойцом. Блокируя удары серповидных клинков и алебард, он один за другим разбивал черепа вступающих с ним в противоборство порчекостников. Несмотря на природную ловкость и опыт участия в схватках, одежда моряка вскоре превратилась в лохмотья, окрашенные его кровью, обильно стекавшей с глубоких порезов на теле.
   Гномы сражались слаженно и ловко, оставляя за собой груды костей. Эльфийские стражники и люди действовали не менее успешно. Даже двеллер на пару с Рейшо, несмотря на недостаток роста и силы, оказался опасным противником для ужасных тварей.
   — Надо удержать улицы! — крикнул один из гномов. Один глаз и густую черную бороду ему заливала кровь. — Не забывайте приглядывать за теми тварями, что прячутся на крышах и карнизах!
   Джаг огляделся и понял, что порчекостников вокруг стало существенно меньше. Небо все еще скрывал туман, влажность воздуха сильно повысилась, поэтому дышать было трудно, а камни мостовой стали скользкими.
   — В порт, — выдохнул Джаг. — Нам нужно защитить порт!
   — Зачем? — спросил гном, опуская булаву на голову очередного порчекостника и превращая его в кучу костей. — Надо сражаться здесь — эти твари пытаются захватить наш город.
   — Нет, — сказал двеллер, наклонился и поднял небольшой щит одного из погибших людей. — Атака порчекостников на город служит отвлекающим маневром. Чтобы захватить портовый город, надо блокировать его с моря. — Он прочитал это в книгах о военном искусстве и подтвердил своими наблюдениями за тем, как гоблины захватывали города на юге.
   Гном с подозрением посмотрел на Джага.
   — О чем это ты, половинчик?
   — Он не просто половинчик, — крикнул Рейшо, разбивая череп очередной твари. — Он библиотекарь. Библиотекарь первого уровня Джаг.
   — Берегись! — крикнул гном, шагнув вперед и поднимая щит.
   С соседнего здания спланировал порчекостник, с глухим звуком врезавшийся в массивный щит гнома. Не удержавшись, гном слегка попятился назад. Чудище замахнулось на него алебардой, но не успело нанести ни одного удара: с полдюжины гномьих боевых топоров разнесли его на куски. Потом гномы двинулись дальше, и останки врага захрустели под их подбитыми гвоздями сапогами.
   — Нам надо в порт, — настаивал Джаг. — Именно оттуда начнется новая волна атаки.
   — Почему это ты так думаешь? — поинтересовался гном.
   — Все это было запланировано, — объяснил двеллер. — Порчекостники не случайно здесь оказались. Они ведь летать не умеют, только планируют. Для того чтобы перебраться через все Кровавое море, им надо было…
   — Я все понял, — прервал его гном и принялся зычным голосом сзывать своих товарищей. Они бросились по улице в сторону гавани. Джаг старался не отставать от гномов.
   — Глядите! — крикнул один из них, когда кривая улица вывела их небольшой отряд к морю. — Солнце показалось.
   В воздухе клубился густой туман, но пылающий шар был сквозь него все же хорошо заметен. Двеллер остолбенел.
   — Это не солнце! — крикнул он. — Солнце сейчас должно быть с другой стороны. — Он еще раз глянул на сверкающий шар и заметил, что тот не только сверкает, но еще и увеличивается в размерах.
   Через секунду на поверхности шара стали видны языки пламени, и Джаг понял, что перед ним.
   — Снаряд катапульты! — крикнул он. — Всем в укры…
   Двеллер запнулся на полуслове, потому что Рейшо тоже понял, что им грозит, и рывком затащил приятеля в ближайший проулок.
   Огромный камень, облитый горящей смолой, врезался в гончарную лавку на другой стороне улицы чуть ниже по холму. Вплетаясь в водоворот тумана, поплыл густой черный дым. Джаг даже на расстоянии почувствовал жар пылающей постройки. Потом он услышал крики двеллеров, на которых попала горящая смола.
   Вырываясь из рук пытавшегося удержать его Рейшо, он потрясенно уставился на охваченных огнем двеллеров. Воздух наполнил смрад горящей плоти, сразу стало почти невозможно дышать; зрелище перед ним словно выплыло из ночного кошмара.
   Гномы бросились сбивать с горящих огонь, но Джаг знал, что храбрые воины смогут разве что даровать этим несчастным облегчение от терзавшей их мучительной агонии — быструю смерть. Он смотрел на ужасающее зрелище, не в силах отвести от него взгляда.
   Все пришло в движение, когда со стороны гавани в воздух по высокой дуге поднялось еще с полдюжины снарядов.
   — Берегись! — хрипло крикнул один из гномов.
   Через несколько мгновений огненные снаряды с грохотом врезались в стены соседних домов, обдавая Джа-га волнами раскаленного воздуха. Рейшо поспешил за гномами; двеллер бросился за ним. Они добрались до конца проулка и снова повернули к гавани.
   Один из снарядов задел повозку, мчавшуюся по той улице, на которую бойцов вывел проулок. На ней две крылатые твари орудовали серповидными клинками, разбрызгивая по мостовой кровь несчастных двеллеров, скорее всего напуганных до смерти происходящей на улицах резней и пытавшихся поскорее выехать из города. На глазах у Джага снаряд попал прямо в повозку и скрыл жуткую картину во всепоглощающем пламени.
   Гномы, за которыми шел Джаг, помчались дальше через перекресток, обходя стороной зловещий костер. Вдруг один порчекостник выбрался из него, оставляя за собой шлейф огня и черного дыма, и направился в сторону отряда, размахивая кривым клинком.
   Командир гномов с нескрываемым отвращением, как показалось Джагу, отбросил горящего монстра на землю и с короткого замаха опустил на его голову свой топор.
   Не успел двеллер обогнуть жалкую кучку догорающих костей порчекостника, как был схвачен за ногу второй тварью, выползающей из огня. От неожиданности Джаг упал на собственный щит и, стараясь вырваться, засучил ногами. Именно в этот момент откуда-то сверху на его противника спикировала крупная птица и вцепилась когтями в его кабанье рыло, вырвав из него солидный кусок. Порчекостник отшатнулся, выпуская двеллера.
   Сокол, а это был именно он, взмыл вверх, а Рейшо не медля ни секунды раскроил череп порчекостника, а затем помог Джагу встать на ноги.
   Сокол явно принадлежал одному из эльфов, и Джаг, оглядываясь вокруг, увидел выносившего из горящего здания двух маленьких двеллерских детей эльфийского стражника и поднял руку в знак великой ему благодарности.
   Они приближались к гавани, и улица круто пошла вниз. Катапульты продолжали обстреливать город. В поредевшем над морем тумане Джагу стали видны до боли знакомые силуэты кораблей: в Рассветные Пустоши пришли гоблины. Это зрелище настолько ошеломило двеллера, что он с трудом удержался на ногах. Немыслимое все-таки случилось. Он похолодел от ужаса.
   — Туда! — крикнул один из гномов. — Наши собираются в порту!
   Проследив за его вытянутой рукой, Джаг увидел, что гномы успели сформировать боевой отряд. К ним на помощь спешили человеческие моряки и эльфийские стражники.
   Но даже их было слишком мало, и их усилия слишком запоздали. Когда вражеские корабли высадят десант, гоблинские войска непременно задавят защитников острова своей многочисленностью.
   Вдруг в небе зашипела зеленая молния. Разделившись на пять частей, она ударила по снарядам, выпущенным с вражеских кораблей, и уничтожила их прямо в воздухе. Раскаленные обломки упали в море, подняв большие клубы пара.
   — Краф! — в восторге завопил Рейшо.
   То и дело подпрыгивая и поднимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть через плечи гномов, Джаг сумел разглядеть остроконечную шляпу волшебника, которая быстро перемещалась в направлении к порту.
   Толком ничего двеллер рассмотреть не мог и посему счел за лучшее направиться к ближайшему каменному пакгаузу. Крыша его еще горела после попадания огненного снаряда, с карнизов стекали остатки горящей смолы.
   Джаг, тяжело дыша, забрался наверх, наблюдая за тем, как Краф быстро шагает к берегу, а рядом с высоким худым волшебником семенит Великий магистр Фонарщик.
   В деревянный настил пристани вокруг Крафа и Великого магистра вонзались стрелы. Но безнаказанно вести стрельбу гоблинским лучникам не позволили. На берегу и на стоящих на рейде кораблях уже занимали позиции эльфийские лучники. Хотя их было намного меньше, стреляли они не в пример более умело, чем гоблины. Кроме того, большие луки эльфов имели преимущество в дальности стрельбы по сравнению с короткими луками противников.
   Ярко оперенные эльфийские стрелы летели над водами гавани, безошибочно находя цель.
   Внезапно раздался угрожающий треск.
   Двеллер успел спрыгнуть на землю в последний момент; крыша наконец поддалась огню и обвалилась внутрь пакгауза. Джаг бросился в сторону порта, чтобы оказаться поближе к Крафу и Великому магистру.
   Волшебник стоял на возвышении между двумя главными причалами. Он взмахнул рукой, произнося нараспев непонятные слова, и Джаг почувствовал нарастающую мощь заклятия. Судя по количеству энергии и по тому, как быстро она подействовала, двеллер понял, что волшебник не столько вызывает, сколько высвобождает магию.
   Прямо перед волшебником начала появляться небесно-голубая с лиловым оттенком сфера, и через несколько секунд в воздух взметнулась высокая аметистовая башня. Основание ее находилось одновременно и на пристани, и на воде.
   Да это же Башня Зова Шикры, с изумлением подумал Джаг.
   Башня Зова Шикры была одним из оборонных заклятий Рассветных Пустошей, но с тех самых пор, как остров был поднят с морского дна и заселен, никто никогда не видел этого сооружения. Когда люди упоминали о ней, а случалось это редко, башню называли легендой, мифом.
   Оказывается, легендой она не была.
   Двеллер посмотрел на сверкающие аметистовые стены башни, вершину которой венчал золотой рог. Согласно легенде, Великий магистр Библиотеки мог с помощью рога призвать на помощь чудовищ Кровавого моря.
   Теперь, когда Джаг осознал, что легенды о башне вовсе не миф, правдой могли оказаться и легенды о призыве чудовищ. Конечно, никто и никогда не видел их в гавани, а где бы эти создания ни находились, дорога до Рассветных Пустошей займет слишком много времени, чтобы их появление успело помочь защитникам города.
   Но Краф и Великий магистр тем не менее начали взбираться по ступеням спиральной лестницы, ведущей к вершине башни.
   Несколько гоблинских кораблей, хотя и с огромными потерями, добрались до причалов. Палубы их были усыпаны трупами, из которых торчали эльфийские стрелы, свидетельствуя о мастерстве стражников-эльфов.
   Выпрыгивающие на причалы гоблины спешили на берег: им явно не терпелось заняться грабежом и разбоем. Многие из них бросились к Башне Зова Шикры, но у ее подножия им преградил дорогу объединенный отряд гномов, эльфов и людей. Зазвенела сталь клинков и топоров. Гоблины и защитники острова десятками падали в окрашенную свежей кровью воду.
   Катапульты гоблинов взяли башню на прицел.
   Джаг добрался до ступеней башни и поспешил наверх. Щит он отбросил, чтобы тот не мешал ему двигаться быстрее; он боялся, что с Великим магистром что-то случится, несмотря на то что рядом с ним был Краф. Взглянув вниз, двеллер заметил, что гоблины уже прижали защитников острова к основанию башни.
   Но на этом рубеже обороны Рассветных Пустошей захватчик был остановлен. Джаг поспешил дальше, хотя дыхание у него срывалось, а бок невыносимо болел.
   Взглянув вверх, он увидел, что Великий магистр и Краф уже почти добрались до вершины башни. В золотом покрытии рога отражались горящие капли смолы. Двеллер поднимался все выше и выше, время от времени бросая взгляды на ошеломляющее зрелище поля битвы, развернувшейся в гавани.
   Внезапно его внимание привлекло какое-то движение над морем. Сначала он подумал, что это паруса сцепившихся в ходе боя судов — на нескольких гоблинских кораблях уже вели абордажные бои человеческие и гно-мьи экипажи.
   Вскоре, однако, он понял, что к острову приближаются три драконета. Эти злобные существа были куда меньше размером, чем их огромные родственники, настоящие драконы. Встречались они редко; драконеты были лишены интеллекта своих старших собратьев, и управляло ими постоянное чувство жестокого голода.
   В длину эти создания были порядка двадцати футов, а их крылья в размахе и того более; головы напоминали топоры с длинными клювами, полными зазубренных зубов, задние ноги были чрезвычайно мощными, а хвосты — цепкими как кнуты, драконеты свободно могли висеть на них или использовать для захвата добычи. Верхнюю часть их тел покрывала зеленовато-коричневая чешуя, а брюхо было испещрено белыми пятнами на светло-голубом фоне.
   Каждый из подлетающих драконетов нес на себе по два человека. Передний управлял чудищем с помощью поводьев, а за его спиной восседал лучник.
   Пока Джаг бежал по лестнице, драконеты кружили вокруг Башни Зова Шикры, задевая своими кожистыми крыльями за ее поверхность. Один из лучников натянул тетиву, и двеллер с трудом увернулся от направленной в него стрелы.
   До верхней площадки башни он добрался как раз тогда, когда Великий магистр подбежал к рогу и подул в него.
   Сила магии сшибла двеллера с ног, и он отлетел назад и так сильно ударился, что на миг потерял сознание. Ошеломленный и дрожащий, Джаг заставил себя встать на ноги, чтобы, если понадобится, прийти на помощь Великому магистру.
   Один из драконетов уселся на перила башни, цепляясь за их перекладину задними конечностями. Управлял им худощавый человек средних лет с коротко стриженными темными волосами, небольшой бородкой и усами, которые придавали ему одновременно вид привлекательный и опасный. Он был одет в кожаный костюм для верховой езды и вооружен мечом.
   Всадник посмотрел на Великого магистра с насмешливой улыбкой.
   — Ну вот, Фонарщик, я все же разыскал твой укромный схрон. Я же предупреждал, что вечно скрывать его от меня ты не сможешь. — Он бросил задумчивый взгляд на юг, за Рассветные Пустоши, на горы Костяшки, где поднимались к небу развалины Хранилища Всех Известных Знаний. — Если бы ты покорился, то, возможно, сумел бы предотвратить гибель стольких своих приспешников.
   Великий магистр, словно не обращавший внимание на присутствие драконета, покачал головой.
   — Ты лжешь, Альдхран Кемпус. Их кровь не на моих руках.
   Джаг постарался запомнить имя незнакомца и принялся рыться в памяти: не слышал ли он чего об этом человеке, придя через некоторое время к выводу, что имя Альдхрана Кемпуса, похоже, ему незнакомо, что удивило двеллера — у него была цепкая и хорошо упорядоченная память.
   А вот Великий магистр, похоже, хорошо знал этого человека.
   — Башня эта очень интересная, — заметил Альдхран. — Рад, что она на самом деле существует. Я столько лет изучал различные истории, пока пытался найти место, где ты скрываешься, но так и не пришел к выводу, правдивы ли легенды о ней.
   — Башня существует, — громко произнес Краф, — как и сила рога.
   — Ты хочешь сказать, рог и правда призывает чудовищ, которые якобы прячутся в морях вокруг острова, чтобы защитить это место? — Альдхран ухмыльнулся, как мальчишка, который только что услышал удачную шутку.
   — Это так, — сказал волшебник. Альдхран с любопытством посмотрел на него.
   — Полагаю, твое имя Краф? Волшебник ничего ему не ответил.
   — За прошедшие годы наши пути пересекались чаще, чем мои с Великим магистром.
   — Твое счастье, что ты ловко при этом скрывался, — сказал Краф, — иначе тебе пришел бы конец.
   Альдхран расхохотался, и смех его разнесся далеко, сливаясь в один странный звук с шумом боя внизу.
   — А ты в себе уверен, не так ли, старик?
   Краф одарил его презрительным взглядом.
   — Я сотню таких, как ты, раздавил своим каблуком.
   Ты не стоишь воздуха, который требуется для заклятия, чтобы содрать плоть с твоих костей и бросить то, что осталось, в горшок гоблина.
   Лицо Альдхрана потемнело от гнева, но он заставил себя ухмыльнуться.
   — Когда-нибудь, старик, ты мне ответишь за эти слова. — Он пожал плечами. — Может, даже скорее, чем ты думаешь.
   — Я жду твоего вызова, — сказал волшебник, вытягивая руки вперед. — А может быть, явлюсь к тебе и без него.
   Не обращая внимания на эту неприкрытую угрозу, Альдхран повернулся к Джагу.
   — Ах, вот и подмастерье. Это ведь ты принес сюда книгу, позволившую открыть врата и найти сюда путь, половинчик.
   Двеллера снова охватило чувство страшной вины.
   — Как там тебя зовут? — осведомился Альдхран. — Фиг? Лаг?
   — Джаг, — ответил Великий магистр. — И он уже сейчас библиотекарь куда более высокого уровня, чем ты мог бы надеяться стать когда-либо.
   Библиотекарь? Джаг не мог поверить свои ушам. Всадник на драконете был когда-то библиотекарем? Совершенно немыслимо! Джаг провел в Хранилище Всех Известных Знаний тридцать лет, а всадник, оседлавший драконе-та, — человек, существо недолговечное, да и выглядит он не слишком старым.
   — Но я не библиотекарем хотел стать, — возразил Альдхран. — Эта должность была для меня лишь средством для достижения цели, точно так же, как Краф научился копаться в книгах в поисках власти.
   Внизу послышались яростные крики. Взглянув туда, Альдхран заметил:
   — Похоже, защитники острова побеждают моих гоблинов. Во всяком случае, пока побеждают. — Он снова посмотрел на Великого магистра и ухмыльнулся. — К счастью, у меня полно кораблей с гоблинами, которые ждут не дождутся, когда можно будет вылезти на берег.
   Внезапно из гавани донесся грохот непередаваемой оглушительной мощи.
   Несмотря на напряжение момента, Джаг не мог не бросить туда взгляд. На поверхность воды одно за одним всплывали огромные тела, чудовищные твари с отвратительными щупальцами и острыми зубами. Каждая из них была крупнее самого большого корабля, который когда-либо попадался на глаза двеллеру.
   Чудовища набросились на гоблинские корабли — одни ударяли их своими мощными телами, другие обвивали щупальцами и тащили за собой под воду. Через несколько минут гоблинский флот прекратил свое существование.
   — Похоже, — сухо заметил Краф, — сила рога столь же реальна, как и сама башня. — Он усмехнулся. — А гоблинов становится все меньше и меньше. Ты, похоже, так и не научил своих подопечных плавать.
   Свирепо выругавшись, Альдхран повернулся к волшебнику и произнес несколько слов заклятия, после чего резко выбросил руку вперед.
   Краф поднял посох, и ядовито-пурпурный свет разбился об него, но заклятие Альдхрана было достаточно мощным, и волшебнику пришлось попятиться.
   Не успел Краф прийти в себя, как Альдхран пнул драконета в бок, и тот изрыгнул в волшебника струю огня.
   Краф поднял руку и остановил подле себя пламя, но не успел помешать сидевшему за спиной у Альдхрана лучнику выпустить стрелу, которая вошла ему в грудь.
   Он потрясенно посмотрел на торчавшую у него из груди стрелу, молча перевалился через перила у него за спиной и упал вниз.
   — Краф! — Великий магистр подбежал к перилам, в отчаянии протягивая руки вперед, будто мог каким-то образом спасти своего старого друга.
   Совершенно ошеломленный, Джаг замер от ужаса.
   Альдхран поднял с седла сеть, произнес несколько слов и подбросил ее в воздух. Сеть развернулась и нашла свою цель — Великого магистра, который, не в силах противостоять ее мощному давлению, повалился на площадку башни.
   Постаравшись взять себя в руки, Джаг вытащил из-за голенища нож и устремился к Великому магистру. Но его резкий бросок вспугнул драконета, и огромная тварь инстинктивно раскинула крылья, готовясь взлететь.
   Одно крыло ударило двеллера, сшибив его с ног. Не успев даже осознать, что случилось, он перелетел через перила башни. Не видя надежды на спасение, Джаг прикрыл лицо руками и только желал, чтобы его неизбежная смерть была быстрой и относительно безболезненной.
   Внезапно лодыжку двеллера пронзила мучительная боль, и он с изумлением отметил, что падение его прекратилось. Глянув вверх, Джаг увидел, что один из дра-конетов вцепился когтями в его ногу и потащил его будто выловленную из моря рыбину.
   Двеллер был потрясен таким поворотом событий; в висках у него отчаянно стучала кровь. Он попытался было освободиться, но почти сразу же тело его обмякло и Джаг потерял сознание.

Эпилог
КНИГА ВРЕМЕНИ

   Очнулся Джаг от того, что на него вылили ведро холодной морской воды. К двеллеру сразу же вернулась боль, не оставлявшая его все последние несколько часов в темном трюме корабля. Он издал слабый стон, зная по опыту, что его мучителю нравилось слышать, как ему плохо.
   В прошлый раз он не издал ни звука, и ему в результате едва не сломали ребра. Правда, в позапрошлый раз он застонал, и его тоже наградили увесистым пинком — потому-то он и решил, что бьют за крики, и попытался удержаться от них.
   Нет, похоже, что бы он ни делал, каждый раз, когда в темную каморку, где его держали, кто-то входил, Джагу доставались пинки, тычки или удары. Его тюремщикам просто нравилось его мучить, неважно, вопит их пленник от боли или умоляет о пощаде.
   Возможно, при других обстоятельствах двеллер и стал бы их умолять, но жизнь в гоблинских шахтах научила его, что такой поступок показывает его слабость, и мольбы только навлекали новые издевательства.
   — Усади-ка его.
   Это был Альдхран. Джаг не представлял себе, что сейчас произойдет. С тех пор, как он пришел в себя на гоблинском корабле после атаки на Рассветные Пустоши, пленивший его маг ни разу не заходил к нему в темницу.
   У Джага в голове сразу появилось множество вопросов. Больше всего, конечно, ему хотелось знать, что с Великим магистром Фонарщиком. Жив ли еще его учитель? Обнаружив, что он находится на борту гоблинского корабля, двеллер почувствовал уверенность, что Великий магистр тоже находится в плену.
   А еще Джагу страшно хотелось узнать, что же связывало Альдхрана и Великого магистра. Они явно знали друг друга, и Краф, похоже…
   Двеллер с трудом подавил стон, снова с небывалой ясностью увидев тело Крафа, распростертое на прибрежных камнях. Не то чтобы он так уж близко знал волшебника, но, несомненно, испытывал к нему уважение и уж никак не желал ему зла. Краф казался ему неуязвимым и несгибаемым — стихия, а не человек.
   Джаг медленно и с трудом выдохнул, осторожно приподнимаясь и садясь. Кандалы на лодыжках казались ему привычным весом, но в отличие от гоблинского плена сейчас у него были скованы и руки. Голову двеллера целиком закрывал капюшон, неприятно напоминая о плахе, которую он видел в Провале Зеленого Тролля, небольшом городке на юге, где было полно бандитов и воров. Обстановка там сложилась настолько скверная, что городские власти, не в силах изменить ее к лучшему, рубили головы самым отъявленным разбойникам в попытках отучить остальных воровать друг у друга и убивать. Без особого, надо сказать, успеха…