Олдридж Джеймс. Дело чести

   — Пожалуй, мне бы следовало взять револьвер у инглизи, — сказал Деус.
   Нитралексис давно заметил, что Деус посматривает на 4 1/2-линейный кольт Квейля. Такой револьвер для Деуса был бы настоящим кладом. Он готов был украсть его, если ему не удалось бы заполучить его другим путем. Нитралексис знал, что Деус способен убить их обоих, спокойно и без всякой злобы, лишь бы завладеть этим револьвером.
   — Инглизи подарит тебе револьвер, если ты проведешь нас через итальянские позиции к грекам.
   — Да? — вопросительно протянул Деус.
   — Инглизи обещал мне. На этого инглизи вполне можно положиться, ты сам можешь судить об этом.
   — А какое у него лицо, если отмыть его от крови? — спросил Деус.
   — Добродушное, как у теленка. И очень молодое. Он самый лучший летчик у инглизи.
   — Почему же его сбили? — выразил сомнение Деус.
   — Он спасал товарищей. В тот день он сбил пятнадцать итальянцев.
   — У него замечательная куртка!
   — Никудышная! У нее только вид такой.
   Нитралексис боялся, что Деус может покуситься на куртку Квейля. Он решил предупредить Квейля, чтобы тот держал свой револьвер незаряженным. Деус может оказаться опаснее итальянцев. Хотя вообще он очень славный парень.
   — Выньте патроны из револьвера, — сказал Нитралексис Квейлю через плечо. — Этот паренек… может стащить его. Будьте осторожны. Как только револьвер окажется у него в руках, он нас бросит. Он пойдет на что угодно, лишь бы завладеть револьвером.
   — Можете взять его себе, если хотите. Он чертовски тяжел. Он мне совсем не нужен, — сказал Квейль.
   — Пусть остается у вас. А то он что-нибудь подумает… Я сказал ему, что вы подарите ему револьвер, когда он проводит нас к грекам.
   — Я отдам ему револьвер хоть сейчас. Он страшно тяжел.
   — Не надо. Он бросит нас. Держите при себе.
   Они поднимались вверх по склону. Подъем был трудный. Часто приходилось взбираться по голым камням, не легче было и прокладывать себе путь сквозь лесную чащу. Ветер искажал звуки, и все трое то и дело бросались на землю, когда кому-либо из них чудились приближающиеся шаги. Квейль почувствовал голод и достал плитку шоколада. Нитралексис жевал черствый ржаной хлеб. Дорога внизу постепенно оказывалась прямо под ними. По карте Квейль видел, что они идут на восток. Временами, когда открывался вид на дорогу, он различал движущиеся обозы и даже людей.
   Под вечер они стали спускаться по склону. Квейль порядком устал, и они подвигались медленно. К сумеркам они спустились до половины склона, и дорога была теперь ясно видна. Деус остановился в густой платановой роще.
   — Здесь мы переночуем, — сказал он, обращаясь к Нитралексису.
   — А разве нельзя перейти дорогу сегодня ночью? Она так близко, — и Нитралексис указал на дорогу.
   — Сначала надо понаблюдать.
   Деус скинул свой плащ. Он посмотрел на Квейля, который сидел, опустив голову на колени.
   — Он болен? — спросил Деус.
   — Нет. Он вполне здоров, Инглизи так отдыхают, Он совершенно здоров.
   Квейль поднял голову и спросил, почему они остановились.
   — Заночуем здесь. Завтра все высмотрим. Дорога кишит итальянцами. Надо подождать.
   Квейль лег, где сидел. Голова его опять стала тяжелой, и ноги не совсем ему повиновались. Он не чувствовал усталости, но обессилел. С минуту он смотрел в землю перед собой, потом заснул.
   Деус и Нитралексис ждали: каждый хотел, чтобы другой улегся первым. Наконец Деус закутался в плащ и лег. Нитралексис высморкался с помощью пальцев и тоже лег.
   Вдруг Квейль проснулся. Опять в небе висела пурпурная луна. Он чувствовал, что что-то случилось. Он огляделся вокруг, ища глазами Нитралексиса, но его не было. Деус тоже исчез. Внезапно ему пришла в голову мысль, что они бросили его. Он поднялся и сел. Это было мучительно больно. В это время появился Нитралексис.
   — Итальянцы у нас под боком, — шепотом произнес он.
   — Где?
   — Тут внизу. Слушайте.
   Квейль стал прислушиваться. Он услышал голоса и смех. У него захватило дыхание.
   — Где Деус? — спросил он.
   — Следит за итальянцами, — сказал Нитралексис.
   — Почему мы торчим здесь?
   — Тут безопасно. Мы в безопасности, если будем сидеть тихо.
   Квейль потянулся за револьвером. Револьвера не оказалось.
   — Деус взял револьвер, — прошептал Квейль.
   — Нет, это я взял его. Он хотел взять, но я взял раньше. Пусть будет у меня.
   Квейль ощупал небольшой подсумок на поясе. Подсумок был пуст.
   — И патроны вы взяли? — спросил он Нитралексиса.
   — Те, что в револьвере?
   — Нет. Из этого подсумка?
   — Нет, не брал, — сказал Нитралексис. — Это, значит, Деус. Наверное он, а?
   — Откуда мне знать? Да, должно быть, он. А револьвер не заряжен.
   — Значит, у нас револьвер, а у него патроны, — и Нитралексис тихонько рассмеялся.
   — Как вы теперь отберете их у него?
   — Мы ничего не скажем ему. Иначе он испугается и бросит нас, но будет тайком красться за нами, чтобы перерезать нам горло во сне. О нет! Ничего говорить не будем. Он не знает, у кого револьвер.
   — А что он делает сейчас? — спросил Квейль.
   — Наблюдает за итальянцами. Он скоро должен вернуться. Он славный парень, если только не убьет нас.
   Теперь Квейль отчетливо слышал итальянцев. Он разобрал несколько слов.
   Откуда-то внезапно показался на четвереньках Деус. Он улыбался.
   — Итальянцев немного. До утра нечего бояться оставаться здесь. Вы понимаете, что они говорят? — спросил он Нитралексиса.
   — Нет, не понимаю. Если бояться нечего, мы опять можем соснуть.
   — Да. А когда покажется солнце, мы поднимемся выше.
   Деус уже ложился.
   Нитралексис предложил Квейлю тоже улечься, Квейль все еще чувствовал слишком большую тяжесть в голове, чтобы пренебречь таким предложением. Он лег и тотчас заснул.
   Его разбудил на рассвете Деус, Он улыбался дружелюбно, глядя на Квейля честным открытым взором. Трудно было представить себе, что он может убить обоих своих спутников из-за револьвера. Оружия в Албании достаточно, думал он. Там и итальянские, и греческие войска… Хотя албанским горцам добывать оружие трудно. Они боятся самолетов и во избежание репрессий воздерживаются от набегов на итальянцев.
   — О'кэй! — сказал Квейль по-английски.
   Лицо Деуса осветилось еще более радостной улыбкой, и он повторил по-своему: «Хоркей». Квейль дружески кивнул головой. Проснулся Нитралексис. При бледном свете предрассветных сумерек они стали подниматься по склону, пока не подошли к кучке деревьев на скале, нависшей над склоном. Уже совсем рассвело, и внизу отчетливо обрисовывалась дорога.
   — Будем наблюдать, — сказал Деус Нитралексису.
   Тот кивнул и улыбнулся Квейлю:
   — Моя специальность: наблюдаю. Но только где мой «Бреге»? Ах, мой «Бреге»!
   Чтобы не чувствовать боли, Квейль опять завалился спать. Деус посмотрел на него и спросил Нитралексиса, что особенно сильно болит у инглизи: голова или тело.
   — И то и другое, — сказал Нитралексис.
   — Если он умрет, ты отдашь мне его револьвер? — спросил Деус.
   — Он не умрет. Ты получишь револьвер, как только мы доберемся до греков.
   — Спасибо. Я надеюсь, что он не умрет, — отвечал Деус и наклонился над краем скалы, чтобы наблюдать за дорогой.
   Когда Квейль проснулся, солнце стояло высоко и сильно припекало. Боль немного утихла, ноги повиновались лучше. Нитралексис опять ел черствый хлеб. Он улыбнулся Квейлю и хихикнул в бороду:
   — Вы спите, как итальянец. Итальянцы страшные сони.
   — Спасибо, — сказал Квейль.
   — Хотите хлеба?
   — У меня есть шоколад. А где Деус?
   — Все наблюдает за рекой и дорогой. Он очень обстоятельный парень.
   — Он славный парень, если только не убьет нас, — передразнил Квейль Нитралексиса.
   — Совершенно верно, — рассмеялся в бороду Нитралексис.
   Квейль чувствовал, что он очень грязен, и ему хотелось сорвать с себя шелковые бинты, покрывавшие его голову и лицо. Но вместо того он набрал в ладонь воды из фляги и слегка смочил перевязку. Нитралексис хотел помочь ему. Квейль покачал головой.
   — Не будет у вас заражения крови, а?
   — Эта мазь, надеюсь, не допустит заражения, — сказал Квейль. — А как ваша рука?
   — Я давно забыл про нее.
   Нитралексис улыбнулся, пожал плечами и похлопал Квейля по спине.
   — Когда мы будем переходить через дорогу? — спросил Квейль.
   — Может быть, сегодня ночью. Деус скажет. Будем слушаться его. Он выведет нас из этой итальянской западни, если не убьет нас.
   — Мне надо спешить, — сказал Квейль.
   — Ваша невеста в горе. Она, наверно, думает, что вы убиты. Она не будет вас ждать?
   — Возможно, что не сможет. Я иду наудачу. Лишь бы немцы не, добрались туда раньше нас.
   — Немцы, может быть, начали уже против нас военные действия? — Лицо Нитралексиса стало серьезным.
   — Может быть. Но я хочу надеяться, что нет. Мы должны попасть в Янину раньше, чем немцы.
   — Жизнь полна опасностей, не так ли? — заметил Нитралексис спокойно.
   — Это правильно.
   Квейль осторожно ощупал свое лицо. Опухоль все еще не сошла, и он легко мог определить по ощущению, где были порезы. Когда он поворачивал голову, запекшаяся кровь отставала от ран. Он знал, что дело может принять серьезный оборот, если он не скоро попадет в госпиталь.
   Деус вернулся под вечер. Он был покрыт грязью с головы до ног. Мокрые волосы прилипли ко лбу. Плащ был испещрен коричневыми мокрыми пятнами. Он улыбнулся Квейлю, Квейль кивнул головой в ответ. Деус прижал ладони к вискам и покачал головой. Квейль еще раз кивнул.
   — Сегодня ночью выберемся. Но кругом всюду итальянцы, — сказал Деус Нитралексису. — Что, инглизи сможет ползти на животе?
   — Ну конечно. У него только голова болит. У себя на родине он славится как замечательный ползун, — отвечал Нитралексис.
   Квейль отломил кусок шоколада и протянул Деусу. Тот посмотрел на Нитралексиса.
   — Бери, — сказал Нитралексис. — Это шоколад. Хорошая штука.
   Деус взял шоколад и улыбнулся Квейлю. Он осторожно откусил кусочек и от удивления раскрыл глаза, как ребенок.
   — Очень сладко. Инглизи всегда едят это? — спросил он.
   — Нет… Но почти всегда.
   — Какой сладкий! Просто чудо!
   Деус снова улыбнулся Квейлю и опустился на землю, жуя шоколад. Квейль лег опять в надежде заснуть и забыться.
   Какой-то шорох разбудил его. Ему не хотелось шевелиться. Он все еще был слаб, голова была словно свинцом налита. Только ноги стали чуточку лучше. Ночь уже наступила, светила луна. На юге скопились густые белые облака. А со стороны Лап Марталло ползли черные тучи. Пахло дождем.
   — Выходим? — спросил он Нитралексиса.
   — Да, Вы хорошо себя чувствуете? Мы пойдем на животе.
   — Как на животе?
   — Будем пробираться ползком. Понимаете?
   — Да, — сказал Квейль. — Но сейчас, кажется, пойдет дождь.
   — Не беда. Вставайте.
   Нитралексис помог Квейлю встать. Деус расправил помятую траву на том месте, где лежал Квейль. Они стали спускаться по склону. Деус шел впереди, за ним Квейль, а Нитралексис позади. Деус осторожно раздвигал ветви, чтобы они не шелестели. Он двигался медленно и очень тихо. Они шли молча, останавливаясь только тогда, когда им казалось, что они что-нибудь слышат. Один раз Квейлю показалось, что он слышит разговор где-то справа. Иногда из-под ног у них выкатывались небольшие валуны, и шум камней напрягал их нервы до предела.
   Вскоре пошел дождь. Луна скрылась за тучами, дождь отчетливо барабанил по листьям, глухо стучал по земле и, разбрызгиваясь, шлепал по камням. Они подошли к рощице, где спали прошлую ночь. Отсюда начинались опасные места.
   Они поползли. Цепляясь руками за выступы, они спускались по крутым обрывам. Один раз Квейль заметил костер на прогалине шагах в двухстах слева от них. Через некоторое время им пришлось проползти совсем близко мимо другой итальянской стоянки. Квейль почуял ее по запаху. Ему казалось, что они ползут уже очень долго. Дождь промочил его до костей, но это освежило его голову. Сейчас он гораздо лучше владел своими чувствами.
   У подножия горы Деус пополз еще медленнее. Он двигался очень тихо, с величайшей осторожностью, и часто совсем замирал на месте. Они выбрались на опушку леса, и глазам Квейля представилась дорога. Деревья не заслоняли больше вида, и он видел полосы дождя и дорогу. Она казалась свободной и пустынной, Деус притаился на скате в русле небольшой речушки, протекавшей вдоль дороги. Нитралексис и Квейль ждали. Деус опять медленно пополз под дождем в мокрой траве. Квейль пополз вслед за ним, всматриваясь во тьму. Его кобура то и дело цеплялась за что-нибудь, и он мысленно проклинал ее. Нитралексис был последним, Квейлю казалось, что он производит слишком много шума. Два раза Деус останавливался, и каждый раз Квейль ждал, что сейчас что-нибудь произойдет.
   Они были почти у самой дороги, когда послышался шум машины. Шум приближался, и Квейль видел, как Деус припал к земле. На повороте дороги показался грузовик с затемненными, выкрашенными в синюю краску фарами, и Квейль тоже приник головой к земле. Грузовик прогромыхал мимо. За ним шел другой. Путники прижимались к земле, пока проходили машины. Слабый луч голубого света скользнул по ним, и Квейль замер в ожидании, что грузовик остановится и их обнаружат.
   Когда машины прошли, Деус по грязи пополз дальше к дороге. Квейль полз за ним. У дороги, — это было шоссе, уложенное на насыпи, — Деус поднялся на четвереньки. Он тронул Квейля за плечо, кивнул головой и привстал. Согнувшись в три погибели, он быстро поднялся по откосу и проскочил через дорогу. Квейль следовал за ним, гравий скрипел у него под ногами. Он упал в канаву по другую сторону дороги, и его нагнал Нитралексис.
   Опять Деус двинулся вперед. Опять они ползли по мокрой траве, и Квейль чувствовал, как дождь льет ему за воротник. Казалось, они уже много часов ползут в темноте. До них теперь все время доносились голоса. Добравшись до реки, они с радостью прислушались к журчанию воды. Деус опять остановился, и некоторое время они сидели на корточках в какой-то тесной круглой яме.
   Деус что-то шепнул Нитралексису.
   — Тут неглубоко, — тоже шепотом сказал Нитралексис Квейлю. — По ту сторону реки — итальянцы. Нужно соблюдать осторожность. В случае чего побежим вверх. По старому высохшему руслу.
   — О'кэй — тихо ответил Квейль.
   — Хоркей, — улыбнулся Деус, обернувшись назад. Они двинулись дальше.
   Вода в реке была холодная и течение быстрое, но только местами вода доходила им выше колен. Они брели, пригибаясь к самой воде. Иногда холодные струйки проникали сквозь комбинезон Квейля и щекотали ему живот; он еле удерживался от вскрика. Они благополучно перешли реку вброд и немного полежали на берегу, усеянном белыми валунами. Деус опять медленно двинулся в путь, но сейчас же бросился на землю. Нитралексис и Квейль последовали его примеру. Падение на землю отдалось у Квейля болью в голове. Кто-то расхаживал поблизости. Квейль боялся, что сейчас их обнаружат.
   Снова они двинулись вперед по расщелине. Это было высохшее русло реки. Валуны скользили у них под ногами и производили немалый шум. Внезапно раздался итальянский возглас:
   — Ола!.. Ола!..
   Они припали к земле и притихли.
   — Ола!.. Кто идет?
   Так не годится, подумал Квейль. Если этот итальянец слышал шум, и никто не ответит на его оклик, он заподозрит неладное. Квейль силился припомнить какое-нибудь простое итальянское слово, чтобы ответить на оклик, но ничего ему не приходило на ум, а к тому же он знал, что последуют новые вопросы, на которые он уже не сумеет ответить, и он решил лежать и ждать.
   — Ола!.. Эй, Ансальдо, вставай… Тут кто-то есть.
   — Да ну тебя… Чего орешь?
   Это, очевидно, отвечал Ансальдо.
   — Я тебе говорю: тут кто-то есть, — настаивал первый.
   — Если это греческая армия, перестреляй всех и заткнись.
   Снова наступила тишина. Все трое лежали притаившись. Квейль чувствовал, как он шевелится, когда дышит, биение и трепет его напряженного тела передавались земле и вновь возвращались в тело. Так лежали они с полчаса. Квейлю казалось, что они провели тут полночи… Наконец Деус, крадучись, опять двинулся вперед.
   Квейль осторожно поднялся и пошел за ним. Позади он слышал шаги Нитралексиса. Вдруг покатился валун, звук отчетливо разнесся кругом.
   — Ансальдо! — крикнул итальянец. И помедлив: — Отвечайте или буду стрелять!
   Они страшные сони, эти итальянцы. Я сплю, как они, думал Квейль. Но очень уж они чувствительны — какого дьявола они волнуются? Что им до этого звука? Слишком они нервные…
   В этот момент один за другим прогремели три выстрела… Пули шлепнулись где-то справа от Квейля. Внезапно Деус рванулся. Он схватил большой камень и швырнул его вниз, к реке. Камень загремел где-то в зарослях.
   — Ансальдо! — опять крикнул итальянец. Снова раздались выстрелы. Деус прибавил шагу. Квейль спешил за ним, оступаясь в темноте на мокрых, скользких валунах. Опять до него донеслись крики. Он рассмеялся про себя, — было очень похоже на детскую игру. Бросаешь камень в другую сторону, чтобы отвлечь внимание. Все очень просто, думал он. Опасность вовсе не такая сложная штука. Дело гораздо проще. Да, все это очень просто.
   Ему приходилось теперь чуть не бежать, чтобы не отстать от Деуса, и он слышал, как спешит за ним Нитралексис. Некоторое время еще были слышны голоса позади, потом Ансальдо взмолился — да ниспошлет ему небо часок спокойного сна…
   Вскоре они были уже далеко и продолжали, сгорбившись, подниматься вверх по высохшему руслу. Они шли и шли, углубляясь в ночь.

17

   Яркое солнце светило над ними. Они находились на высокой горе над долиной. Шоссе и река уходили отсюда почти прямо на юг. Квейль лежал на спине, сняв с лица повязки. Раны на лице он обмыл водой из фляги. Он хотел проветрить их на воздухе. Дул холодный ветер, но солнце пригревало лицо, оставляя голову в тени. Деус поглядывал на Квейля, жуя кусок черствого хлеба, который он достал откуда-то из складок одежды.
   — Он не похож на теленка, — решил Деус, обращаясь к Нитралексису.
   — Он не похож на теленка потому, что он очень сильный. Но лицо у него, когда на нем нет крови, совсем как у теленка, — отвечал Нитралексис.
   Деус улыбнулся Квейлю. На его румяных щеках не было никаких признаков растительности. Он был еще совсем мальчик. У Квейля раны на лице обросли густой щетиной, которая от крови казалась черной.
   — А он на самом деле подарит мне этот чудесный револьвер? — спросил Деус.
   — На инглизи можно положиться. Он доверяет тебе, а ты можешь смело доверять ему.
   Деус кивнул.
   Вдруг Квейль поднял глаза, — ему послышался гул моторов. Сначала ему не верилось, но вскоре сомнения рассеялись.
   — Это еще что? — машинально спросил он.
   — Айропланос, — сказал Нитралексис. — Да! Айропланос!
   Оба уже стояли во весь рост. До них доносился глухой гул. Равномерный и вибрирующий. Прикрыв глаза, они всматривались в небо на севере. Но ничего не было видно. Постепенно звук утратил свою равномерность, теперь слышался то повышавшийся, то понижавшийся гул многомоторных машин.
   — Вот они, — сказал Нитралексис, указывая на северо-восток.
   Квейль мог ясно различить большое соединение, приближавшееся к ним. Самолеты шли тремя группами. В каждой было не меньше пятидесяти машин. Они шли в стройном порядке на высоте около десяти тысяч футов.
   — Черт побери, их целые сотни, — воскликнул Квейль.
   Вскоре эскадрилья приблизилась настолько, что можно было определить тип самолетов. Прикрыв глаза ладонью, Квейль внимательно всматривался. И вдруг он понял, что это за самолеты.
   — Немцы, — сказал он Нитралексису. — Это «Дорнье-17».
   С длинными фюзеляжами, похожими на карандаши, самолеты шли сомкнутым строем, строго распределяясь на звенья. Их силуэты обрисовывались очень четко. Квейль ясно видел также и вторую большую группу. В этой группе были «Юнкерсы-86» и «Хейнкели-111». Характерные овальные фюзеляжи «Хейнкелей» придавали им массивный вид, хотя они были меньше длинных и узких «Дорнье».
   — Значит, у нас теперь и немцы, — заметил Нитралексис.
   — Интересно, когда они вторглись… Ну и дела!..
   — Кому-то они насыплют бомб, эти разбойники, — сказал Нитралексис.
   — Надо торопиться. Спросите Деуса, когда мы проберемся через итальянские линии.
   Деус не отрывал глаз от бомбардировщиков.
   — Инглизи, — сказал он Квейлю.
   — Немцы, — ответил ему Нитралексис.
   — Они тоже воюют? — спросил он.
   — Да, теперь воюют. Нам надо поспешить, пока они не пришли сюда. Когда мы сможем добраться до греческих войск?
   — Может быть, завтра к вечеру. Продвигаться надо осторожно.
   — Мы должны попасть в Янину до прихода немцев, — сказал Нитралексис Деусу.
   — Может, завтра вечером мы проскользнем между ног у итальянцев.
   — Ладно, не будем терять времени, — прервал их Квейль. Он обмотал грязную повязку вокруг головы. — Что он говорит? — указал он кивком на Деуса.
   — Он говорит, что, может быть, завтра к вечеру мы доберемся до греческих линий.
   — Прекрасно. Будем двигаться. Хотел бы я знать, когда они вторглись, — сказал Квейль, обращаясь главным образом к самому себе.
   Когда бомбардировщики скрылись на юге, Деус повел их по склону высокой горы. Квейль взглянул на карту: их курс теперь тоже лежал прямо на юг. Так они выйдут на шоссе, которое ведет к Янине… Как видно, именно туда летят сейчас немцы, думал Квейль. Янина важна для них потому, что это — ключевая позиция целого сектора фронта. Немцы это прекрасно понимают. Они, надо полагать, прежде всего сравняют город с землей. Если только уже не сравняли.
   Квейль спрятал карту и все свое внимание сосредоточил на извилистой тропинке, которая вела вниз, в долину.
   Весь день они слышали над головой гул бомбардировщиков. Иногда они видели самолеты, все — немецкие. Иногда не видели, но зато слышали отдаленные раскаты бомбардировки. Квейль думал, что теперь, когда немцы начали вторжение в Грецию, итальянцы тоже перейдут в наступление; придется, значит, пробираться сквозь огонь сражений.
   К концу следующего дня они спустились с горы, сделали огромный круг, чтобы обойти равнину, и к ночи достигли небольшого плато, откуда был виден итальянский лагерь и шоссе между Тепелени и Клисурой. Где-то на юге шла артиллерийская перестрелка, а по шоссе непрерывно проносились итальянские автомашины.
   — Здесь придется подождать, — сказал Деус, когда они поднялись на плато и присели отдохнуть.
   — Долго? — спросил Нитралексис.
   — Пока не станет темно. Нам надо опять перейти через дорогу. А это трудное дело.
   Нитралексис перевел это Квейлю, и все трое, лежа на земле, стали наблюдать за тем, что делалось в итальянском лагере. Когда совсем стемнело и только звуки отчетливо доносились до них, Деус встал и по крутому склону осторожно начал спускаться с плато.
   — Мы пойдем через лагерь? — спросил Квейль.
   — Нет, мы обойдем его.
   Они шли очень быстро, так как Деус знал, как и куда идти. Когда они спустились, Деус знаком приказал им лечь и лежать тихо. Квейль слышал непрерывные глухие раскаты артиллерийской канонады — теперь совсем близко. Слева он слышал голоса в итальянском лагере. Затем Деус пополз на животе к открытому месту. Квейль последовал за ним. Они подвигались медленно, и Квейль увидел впереди ясные очертания огромных итальянских дизельных грузовиков. Увидев грузовики, Деус остановился. Ошибся в расчетах, подумал Квейль. Не предполагал, что наткнется здесь на грузовики. Сейчас начнутся дела.
   Деус, действительно, не ожидал встретить здесь грузовики. Увидав их, он пополз под прямым углом в сторону, к кустам. Квейль и Нитралексис последовали за ним. Отсюда они поползли параллельно дороге, пока не добрались до открытого места.
   — Не туда попали, — шепнул Деус Нитралексису. — Слишком далеко зашли.
   — Ну и что же?
   — Вы, правда, спешите? Риск большой.
   — Готовы рискнуть? — с усмешкой спросил Нитралексис Квейля.
   — Разумеется. Что за вопрос. Пошли дальше, — прошептал Квейль.
   — Рискнем, — сказал Нитралексис Деусу.
   — Хоркей, — прошептал Деус и похлопал Квейля по плечу.
   По-прежнему ползком они выбрались на открытое место. Квейль заметил очертания громоздких предметов, укрытых ветвями. Его мозг пронзила мысль: танки. Они пробирались через район скрытого сосредоточения танков — во всяком случае они были рассредоточены не очень далеко друг от друга. Когда они подползли ближе, Квейль увидел и следы гусениц на земле. На шоссе, не дальше чем в двадцати шагах от них, показался часовой, и Деус мгновенно припал к земле. Было еще не поздно, луна светила не очень ярко, и Квейль не мог видеть, что делалось по другую сторону шоссе. Он полз, прижимаясь к мягкой траве и стараясь не отставать от Деуса, который дюйм за дюймом продвигался все ближе к дороге. Когда часовой остановился, они опять замерли на месте.
   — Хоркей, — прошептал Деус.
   — Пошли, — сказал Квейль Нитралексису. Все трое перекатились на четвереньках через дорогу и свалились в кювет по другую сторону. Выглянув оттуда, Квейль увидел обширную площадку, а на ней силуэты тяжелых орудий и зарядных ящиков.
   Они проползли через вспаханную полоску мягкой, грязной земли, и Квейль почувствовал сырость даже сквозь свои меховые сапоги. Впереди на фоне ясного неба выделялись очертания леса.
   — Подождите, — сказал Деус Нитралексису. — Я посмотрю.