Страница:
Помимо всего прочего в Кремле опасались, что прямое участие Советской армии в войне на стороне Северной Кореи вызовет бурную реакцию в Вашингтоне и в мире и будет расценено как вмешательство во внутренние дела Кореи. Ведь именно такое обвинение советская сторона предъявляла США в связи с их помощью гоминьдановскому правительству Китая в период гражданской войны. Поэтому во время визита китайской делегации в Москву в феврале 1950 года в ответ на просьбу премьер-министра КНР помочь в организации десантной операции на о. Формоза (Тайвань) с привлечением советских военных летчиков и операции по овладению провинцией Тибет Генштаб Советской армии дал согласие лишь на корректировку планов и расчетов, сделанных китайским премьером Чжоу Эньлаем.
Причина отказа Чжоу Эньлаю, как впоследствии и Ким Ир Сену, ясно следует из ответа министра Вооруженных Сил СССР Н.А. Булганина: "Что касается Формозы, мы можем рассмотреть Ваши планы и сказать свое мнение. Мы ругали и ругаем американцев за их вмешательство во внутренние дела Китая. Мы не хотим оказаться в таком положении. Если мы примем непосредственное участие в операции, то это будет рассматриваться как прямое вмешательство во внутренние дела Китая, что нам невыгодно. Наше участие может выражаться лишь в предоставлении инструкторов, материальной части и даче своих советов, если, конечно, Вы это пожелаете". Далее на вопрос о возможности привлечения к формозской операции добровольцев из стран народной демократии советский министр ответил: "...Из стран народной демократии также нельзя набрать волонтеров. Думаю, что это будет использовано против демократических стран и Китая, и это будет повод американцам усилить военную помощь Гоминьдану. Нужно ускорить подготовку китайских кадров"41.
Таким образом, руководство СССР имело четкую установку на подготовку и ведение войны силами только Корейской народной армии и южнокорейских партизан с привлечением ограниченного числа советских военных советников на территории Кореи, что диктовалось как условиями военно-стратегической обстановки в мире, так и внутриполитической ситуацией в Корее.
Одновременно в Кремле все более склонялись к мысли, что поход Ким Ир Сена на Юг может увенчаться успехом, если действовать энергично и быстро. В этом случае северокорейская армия успела бы овладеть южной частью Кореи до того, как американцы смогли бы вмешаться в ход событий42.
Это было весьма важное, если не сказать, решающее условие успеха наступательной операции Ким Ир Сена. США имели на Дальнем Востоке значительные вооруженные силы.
Историческая справка
Вооруженные силы США на Дальнем Востоке
К началу войны в Корее вооруженные силы США на Дальнем Востоке состояли из сухопутных войск, военно-воздушных сил и военно-морского флота. Командование вооруженными силами США на Дальнем Востоке осуществлялось главнокомандующим Дальневосточной зоной, штаб которого размещался в Токио.
Из сухопутных войск в Японии дислоцировалась американская 8-я армия в составе 7, 24, 25-й пехотных и 1-й кавалерийской дивизий43.
На островах Рюкю дислоцировался 29-й отдельный пехотный полк и на Гавайских островах - 5-й отдельный пехотный полк. Около 5 тыс. человек находилось на островах Гуам, Маршалловых и Каролинских, до 5 тыс. - на Филиппинах. Кроме того, на Гавайских островах дислоцировались два отдельных полка национальной гвардии.
В целом численность регулярных войск США на Дальнем Востоке достигала 143 тыс. человек плюс 6 тыс. человек из национальной гвардии. Возглавлял их генерал Макартур.
Пехотные дивизии и отдельные полки были укомплектованы (за исключением танкового вооружения) полностью по штатам военного времени. Танковые батальоны лишь в начале войны были спешно переброшены из США и включены в состав пехотных дивизий.
Военно-воздушные силы США, действовавшие в Корее, организационно входили в состав ВВС Дальневосточной зоны и к началу войны имели следующий боевой состав.
5-я воздушная армия, дислоцировавшаяся в Японии, состояла из 3-й и 38-й авиагрупп средних бомбардировщиков, 8, 35, 49, 347-й авиагрупп истребителей, 374-й и 1503-й авиагрупп транспортной авиации, 4-й и 6-й отдельных авиаэскадрилий истребителей, 512-й разведывательной авиаэскадрильи.
20-я воздушная армия, дислоцировавшаяся на о. Окинава, имела в своем составе 51-ю авиагруппу истребительной авиации.
13-я воздушная армия, находившаяся на Филиппинских островах, состояла из 18-й авиагруппы и 419-й авиаэскадрильи истребителей.
На Марианских островах находились 19-я авиагруппа тяжелых бомбардировщиков, 21-я отдельная транспортная авиаэскадрилья и 514-я разведывательная авиаэскадрилья. На Каролинских островах располагались одна авиагруппа и две авиаэскадрильи.
На Гавайских островах дислоцировались 7-я авиационная дивизия и 1500-я транспортная авиагруппа.
5, 13 и 20-я воздушные армии, а также авиация, дислоцировавшаяся на Марианских, Каролинских и Гавайских островах, подчинялись штабу военно-воздушных сил Дальневосточной зоны, который находился в Токио.
Все указанные авиационные соединения в общей сложности насчитывали 60 самолетов стратегической авиации (из них 30 тяжелых бомбардировщиков и 30 стратегических разведчиков), 720 самолетов тактической авиации (из них 140 легких бомбардировщиков, 520 истребителей и 60 разведчиков) и 260 транспортных самолетов, а всего 1040 самолетов. Из этого количества 570 самолетов тактической авиации и 160 транспортных самолетов находились в Японии. Кроме того, в районе Дальнего Востока базировались американская и английская авиационные группы ВВС военно-морских сил (122 истребителя и 18 палубных бомбардировщиков) и одна истребительная эскадрилья (40 самолетов) ВВС Австралии.
Военно-морские силы США в западной части Тихого океана включали 7-й флот, базировавшийся на район Филиппинских островов и о. Гуам, и военно-морские силы Дальнего Востока, базировавшиеся на район Японии, Южной Кореи и о. Рюкю. В общей сложности они насчитывали 26 кораблей, в том числе тяжелый авианосец, тяжелый крейсер, легкий крейсер, 12 эскадренных миноносцев, 4 подводные лодки и 7 тральщиков, около 140 самолетов и до 10 200 человек личного состава. Кроме того, в водах Дальнего Востока находилось 20 боевых кораблей, принадлежавших Великобритании, среди которых были легкий авианосец, 2 легких крейсера, 2 эскадренных миноносца и 5 сторожевых кораблей.
Американские вооруженные силы, дислоцировавшиеся на Дальнем Востоке, получили боевой опыт во Второй мировой войне. Управление 8-й армии и ее соединения в период этой войны участвовали в боях по захвату островов Новая Гвинея, Филиппинских, Маршалловых и Окинава в бассейне Тихого океана. 5-я и 13-я воздушные армии оказывали поддержку сухопутным войскам в этих операциях. 20-я воздушная армия наносила бомбовые удары по глубоким тылам японских войск и по промышленным центрам Японии, Китая и Кореи. Корабли военно-морского флота участвовали в боевых действиях на различных театрах военных действий и получили большой опыт ведения войны на море.
Все американские войска к началу войны имели вполне современное по тому времени вооружение. Значительная часть стрелкового, артиллерийского, танкового и авиационного вооружения была проверена на полях сражений Второй мировой войны.
Подготовка вооруженных сил США перед войной в Корее проводилась на основе уставов, наставлений, инструкций и директив, разработанных с учетом опыта Второй мировой войны и послевоенных учений.
При подготовке американских войск, расположенных в Японии, особое внимание уделялось обучению их действиям в условиях Кореи и Китая. Однако они готовились к боевым действиям в основном днем и совершенно недостаточно были подготовлены к ведению боя ночью.
Идеологическая обработка личного состава американской армии проводилась широко разветвленным аппаратом, состоявшим из отдела "информации и просвещения", армейских капелланов и "специальной службы", занимавшейся организацией досуга. Офицерам и солдатам внушали мысль о непобедимости американской армии.
Таким образом, американские войска и вооруженные силы их союзников были достаточно хорошо подготовлены и обладали значительным боевым опытом.
Расположение основной массы войск США на Японских островах, вблизи Кореи, позволяло американскому командованию быстро в случае войны ввести их в сражение против Корейской народной армии.
Однако, как полагали в Москве, позиция американцев позволяла надеяться на то, что Южная Корея не занимала первых мест в числе американских стратегических приоритетов на Дальнем Востоке.
12 января 1950 года госсекретарь Дин Ачесон, выступая в национальном пресс-клубе в Вашингтоне, недвусмысленно определил дальневосточную политику США. Передний край обороны США, как он заявил, проходил от Алеутских островов к Японии, через о. Рюкю и далее на Филиппины. Если где-либо в другом месте на Дальнем Востоке будет произведена атака, народ, подвергшийся нападению, в первую очередь первоначально должен сам оказать сопротивление, за которым должны последовать "действия всего цивилизованного мира в соответствии с Уставом ООН". Таким образом, все увидели, что Корея находится за пределами оборонительного периметра США. Речь Ачесона имела громадный вес. Он сменил Джорджа Маршалла в качестве госсекретаря в январе 1949 г. и отвечал за формулирование и проведение в жизнь американской военной политики.
"Моя речь, - вспоминал Ачесон впоследствии, - открыла зеленый свет для атаки на Южную Корею"44. Безусловно, это заявление Ачесона было учтено лидерами Северной Кореи. И не без оснований.
Дело в том, что, по мнению американских специалистов стратегического планирования, главные угрозы для США в тот период находились в Европе и Восточном Средиземноморье. Никто из американских политиков в то время не одобрял мысли о том, чтобы держать гарнизоны в таких отдаленных местах, как Корея. В 1947 г. ОКНШ доложил президенту, что у США нет стратегических интересов в этой стране. Подписанный адмиралами Леги и Нимитцем, генералами Эйзенхауэром и Спаатсем - наибольшими авторитетами в военной области в США, - этот документ имел громадный вес.
Поэтому так мало внимания было уделено Дальнему Востоку. Мысль о возможном советском рывке где-либо на Востоке отметалась. Это происходило потому, что внешняя политика находилась в руках "европейцев", таких как Дин Ачесон, тогда как азиатское направление, активно поддерживавшееся Джоном Даллесом, оказалось временно в загоне.
Москвой не был взят в расчет - а скорее всего об этом не знали другой важный документ правительства США. В марте 1950 года Совет Национальной Безопасности США подготовил директиву СНБ-68, в которой правительству рекомендовалось жестко сдерживать коммунизм повсюду в мире. В директиве утверждалось, что СССР более склонен к вовлечению в "лоскутную агрессию", нежели в тотальную войну, и любая неудача США при оказании отпора такого рода агрессии могла бы привести к "порочному кругу принятия слишком нерешительных и запоздалых мер" и постепенной "потере позиций под силовым нажимом"45. США, указывалось в директиве, должны быть готовы противостоять СССР в любой точке мира, не делая различия между "жизненно важными и периферийными интересами"46. На основе вышеупомянутой концепции правительство Трумэна определило следующие потенциальные субрегионы, которым угрожает "советская экспансия": Южная Корея, Япония, Ближний Восток. Соответственно Пентагону было предложено внести существенные коррективы в дальневосточную стратегию и дипломатию США. Поэтому к началу Корейской войны в июне 1950 г. США были основательно подготовлены к активному политико-дипломатическому демаршу и прямому вступлению в локальную войну против "коммунистической агрессии".
К тому времени американское руководство уже имело ряд предупреждений о надвигавшемся конфликте. В сентябре 1949 года разведывательное управление Дальневосточного командования США в Токио отметило перемещение большого количества войск китайских коммунистов "корейского происхождения" в Корею вслед за победоносным завершением войны Мао против Чан Кайши. В марте 1950 г., однако, Дальневосточное командование сделало вывод, что "в 1950 г. в Корее не будет гражданской войны". В мае министр обороны Южной Кореи объявил в печати, что вторжение близится, поскольку соединения КНА выдвигались к 38-й параллели. Макартур развеял эти страхи.
Окончательное утверждение президентом США Г. Трумэном директивы СНБ-68, в корне менявшей подход США к обороне Южной Кореи, произошло 30 сентября 1950 года.
Но все это выяснилось позднее. А тогда, 8 апреля 1950 года, Ким Ир Сен, Пак Хен Ен и Т.Ф. Штыков тайно прибыли в Москву47. Ким Ир Сен убеждал Сталина, что Корею можно быстро объединить путем проведения скоротечной военной кампании и что, как только войска КНДР вступят в Южную Корею, там начнется всенародное восстание против режима Ли Сын Мана48. И Сталин, видимо, начал поддаваться на уговоры.
По свидетельству российского исследователя А.В. Торкунова, в российских архивах не удалось найти записей бесед Сталина с Ким Ир Сеном, но имеются копии этих документов. Основываясь на этих копиях, а также интервью с лицами, участвовавшими в переговорах в Кремле в апреле 1950 года, можно предположить, что Сталин, изменяя свою прежде осторожную позицию, руководствовался следующими соображениями:
победа коммунистов в Китае коренным образом изменила ситуацию в Азии и благоприятствует победе коммунистов в Корее в том числе потому, что теперь КНР может помочь Северной Корее войсками;
США не стали воевать из-за Чан Кайши, очевидно, не станут воевать и из-за Ли Сын Мана, но надо быть в этом абсолютно уверенным (Ким Ир Сен немедленно высказал твердую уверенность);
заключение советско-китайского союзнического договора укрепило позиции коммунистов в Азии;
СССР стал атомной державой, что оказывает сдерживающее влияние на планы США вмешиваться в корейские дела.
Но Сталин все еще колебался и выдвинул несколько условий:
нужно быть абсолютно уверенным, что Вашингтон не полезет в драку;
Пекин должен поддержать освободительную войну в Корее;
необходимо провести срочное укрепление северокорейской армии;
война должна быть молниеносной.
Одновременно Сталин сказал Ким Ир Сену, чтобы тот обсудил этот вопрос лично с Мао Цзэдуном. Окончательно сталинское "добро" было получено только после того, как 13-15 мая 1950 года в ходе визита Ким Ир Сена в Пекин план наступления Северной Кореи на Юг получил поддержку Мао Цзэдуна. Последний, по информации советского посла в Китае Рощина, полностью одобрил план освобождения и обещал оказать необходимую помощь в военном плане.
14 мая 1950 года Сталин отправил шифровку, в которой говорилось, что в силу изменившейся международной обстановки Москва согласна с предложением приступить к объединению. При этом оговаривалось, что "вопрос должен быть решен окончательно китайскими и корейскими товарищами совместно, а в случае несогласия китайских товарищей решение вопроса должно быть отложено до нового обсуждения"49.
В Пекине быстро согласились с предложением Москвы, и подготовка к операции стала вестись форсированными темпами.
Противник тоже не сидел сложа руки и активно готовился к предстоящим событиям.
Историческая справка
Обстановка в районе 38-й параллели и соотношение сил сторон к началу войны
В марте-апреле 1950 года командование южнокорейской армии начало подтягивать к 38-й параллели новые части и усиливать имевшиеся здесь войска. Дивизии и полки укомплектовывались до штатной численности за счет нового призыва. Из частей, расположенных в глубине, изымалось тяжелое оружие и отправлялось в части, расположенные ближе к 38-й параллели. В соединениях и частях велась усиленная боевая подготовка. Укомплектованность и подготовка войск проверялись комиссиями из штаба южнокорейской армии и американскими советниками.
В первой половине мая 1950 года генерал Робертс, оценивая состояние южнокорейской армии, указывал, что она укомплектована, вооружена и обучена по американским уставам и является вполне современной армией, способной вести успешную войну с армией, вдвое и даже втрое превосходящей ее по численности, при условии одинаковой технической оснащенности.
В конце мая - начале июня 1950 года командование южнокорейской армии начало усиленно готовить армию к возможному конфликту с КНДР. Штабы дивизий и корпусов приступили к практической расстановке сил по плану возможного сценария действий. К середине июня южнокорейские войска были сосредоточены в исходных районах и приведены в полную боевую готовность.
Имелось много достоверной разведывательной информации относительно военных приготовлений Северной Кореи. Столкновения на границе становились все более интенсивными, росла также активность партизан на юге. Генеральный штаб южнокорейской армии полагал, что любое нападение будет использовать те же самые направления, по которым с севера всегда вторгались различные агрессоры: основное направление проходило от Кэсона через р. Имжинган и на Сеул через район Ыйчжонбу. Другой путь вторжения пролегал дальше к востоку и проходил через Кёпъён и далее в долину р. Пукханган, затем поворачивал на запад в долину р. Ханган на Сеул. По рекомендации американских советников передовые позиции были приближены к 38-й параллели, чтобы выявить и задержать наступление на этих направлениях, в то время как резервы, находившиеся в тылу, разворачивались, чтобы отразить главный удар. Американские советники считали, что если обороняющимся удастся сохранить самообладание, а резервы выдвинутся достаточно быстро, чтобы оказать поддержку частям на передовых позициях, нападающих удастся задержать на достаточно длительное время, чтобы позволить осуществить вмешательство ООН и созвать стороны за стол переговоров.
Американские военные были уверены, что южнокорейские войска без особого труда смогут разгромить Корейскую народную армию и оккупировать КНДР. Поэтому руководство Южной Кореи получило заверения, что с началом военного конфликта они получат поддержку лишь со стороны американской авиации и военно-морского флота. Предполагалось также, что в случае необходимости находившиеся в Японии американские дивизии могли быть быстро переброшены на помощь южнокорейской армии.
К началу лета 1950 года из восьми пехотных дивизий (21 пехотный полк) южнокорейской армии у 38-й параллели были сосредоточены пять дивизий (15 пехотных полков, или более 70% их общего количества), вся имевшаяся артиллерия и авиация. Наиболее сильная группировка войск была на пхеньянском направлении в районе Сеула и севернее. Следует отметить, что у 38-й параллели были сконцентрированы наиболее подготовленные дивизии, полностью укомплектованные личным составом и материальной частью.
В советской историографии отмечается, что командование южнокорейской армии и американские советники, рассчитывая в случае конфликта решить все задачи наступательными боевыми действиями, уделяли недостаточное внимание организации обороны. Оборона готовилась на небольшую глубину и без учета тактических свойств местности. В основном она представляла собой ряд опорных пунктов и узлов сопротивления, прикрывавших важнейшие дороги и горные долины. Лишь на сеульском направлении (на участке Кэсон, Синыпни) имелась развитая система оборонительных сооружений и заграждений. На этом направлении глубина обороны достигала 20 км.
В мае 1950 года правительство КНДР, готовясь к военному конфликту, также вело подготовку своих войск к боевым действиям. К концу мая 1950 года в Пхеньяне была завершена разработка плана наступательной операции против южнокорейцев с учетом рекомендаций присланного из Москвы советника военного министра КНДР - генерал-лейтенанта Васильева. Одобренный план предусматривал нанесение по Южной Корее внезапного удара двумя оперативными группами в направлении Сеула и Чхунчхона девятью пехотными дивизиями. Операция по овладению Сеулом рассчитывалась всего на трое суток.
Полагали, что после его взятия Ли Сын Ман капитулирует. Об оперативных резервах не очень заботились, поскольку ожидали, что операция завершится быстро и успешно. Возлагались также надежды на народное восстание и партизанские отряды в тылу.
Были приняты меры к усилению оборонительных рубежей непосредственно у 38-й параллели и в глубине территории, особенно на пхеньянском направлении. Дополнительно к имевшимся шести пехотным дивизиям было начато формирование еще четырех пехотных дивизий (4,10,13 и 15-й).
У 38-й параллели, кроме имевшихся там двух пограничных бригад и двух дивизий (1-й и 3-й), были сосредоточены еще семь пехотных дивизий (2, 4, 5, 6, 12, 13 и 15-я), 105-я танковая бригада и 603-й мотоциклетный полк. Основная группировка войск была развернута на участке Кымчхон, Унчхон для прикрытия пхеньянского направления. При этом войска были расположены в два эшелона с расчетом создания достаточной глубины обороны. 10-я пехотная дивизия находилась в районе Пхеньяна.
На западном побережье действовала 3-я пограничная бригада, усиленная одним пехотным полком, артиллерийским дивизионом и батареей самоходно-артиллерийских установок 6-й пехотной дивизии.
На восточном побережье находилась 5-я пехотная дивизия, 1-я пограничная бригада с 10-м пехотным полком.
В результате заблаговременной перегруппировки войск КНА из глубины страны к 38-й параллели соотношение сил было следующим (табл. 1).
Таблица 1.
Соотношение сил сторон к началу войны50
в прифронтовой зоне
Войска КНА Южнокорей
(1, 3, 4, 6, 2 ские войска
и 12 пд, (1, 7, 6, 8 и
Соотношение
105 тбр, Столичная пд,
17 оап) окп, два опб, три оад)
Батальонов 51 39 1, 3 : 1
Орудий и
минометов 787 699 1, 1 : 1
Танков и САУ 185 31 5, 9 : 1
Самолетов* 32 25 1, 2 : 1
Кораблей 19 43 1 : 1,2
* Всего в КНА было 172 боевых самолета,
но имелось 32 подготовленных летчика.
Таким образом, количественное и качественное превосходство войск КНА, сосредоточенных непосредственно у 38-й параллели и особенно на сеульском направлении, создавало благоприятные предпосылки для успешного выполнения задачи, поставленной перед КНА в ходе возможного военного конфликта.
30 мая Штыков докладывал в Москву:
"Ким Ир Сен сообщил, что начальник Генштаба закончил разработку принципиального оперативного решения (вместе с советским советником Васильевым) на наступление. Он, Ким Ир Сен, его одобрил. Организационная подготовка заканчивается к 1 июня. Из 10 дивизий 7 готовы для наступательных действий. В июле начнутся дожди. Мне генералы Васильев и Постышев доложили, что тогда потребуется больше времени на сосредоточение. Генштаб предлагает начать в конце июля.
Мое мнение (Сталин, читая, подчеркнул эти два слова. - Авт.). Можно согласиться с этим сроком. Корейцы просят бензин и медикаменты. Прошу срочных указаний.
30 мая 1950 года. Штыков"51.
Ответ последовал быстро. Высшая инстанция одобрила предложения посла, пообещав ускорить доставку медикаментов и нефти. Таким образом, зеленый свет войне был открыт.
Немалую роль в подготовке Корейской войны сыграл и советско-китайский Договор о дружбе и взаимопомощи от 14 февраля 1950 года. В нем оговаривалась возможность превентивных мер, военной помощи в случае агрессии Японии или другой дружественной ей страны. Соглашения с Китаем содержали, по данным канадской газеты "Торонто стар", секретные положения, согласно которым: 1) в центральной части Китая были созданы советские военные авиабазы, прекратившие безнаказанные налеты чанкайшистской авиации на Шанхай и другие города; 2) в середине 1950 года в Маньчжурию и Северный Китай были введены советские войска для защиты Пекина и индустриальных объектов на северо-востоке страны. Договор с Китаем 1950 года предусматривал передачу КНР портов Порт-Артур и Дайрен. СССР владел ими согласно Ялтинским соглашениям 1945 года. И хотя вопрос о Корее в договоре не затрагивался, но на общую ситуацию на Дальнем Востоке в плане укрепления альянса СССР - КНР - КНДР договор безусловно влиял.
Министр национальной безопасности КНДР так расценил подписание советско-китайского договора: "...Мы обрели надежду на победу в нашей борьбе за устранение клики Ли Сын Мана и выдворение сил американского империализма из Кореи". Но в основе конфликта была не только имперская политика Кремля и Пекина. Это лишь один аспект проблемы. Второй заключается в том, что Корейская война начиналась в значительной мере как гражданская война между Севером и Югом, втянувшая в свою орбиту СССР, США и КНР.
Известно, что режим Ли Сын Мана в Южной Корее испытывал серьезные трудности. На выборах в начале 1950 г. президент Ли набрал только 48% голосов. После выборов в правительственной коалиции началась упорная борьба за власть. Правительство Ким Ир Сена пыталось использовать нестабильность в Южной Корее и 7 июня 1950 года начало пропагандистскую кампанию за мирное объединение Кореи через всеобщие выборы.
А еще раньше, 11 октября 1949 года, Ким Ир Сен в своем радиовыступлении высказал идею о возможности начала военных действий Северной Кореей в ответ на "напряженность, создаваемую Южной Кореей". Радио Северной Кореи регулярно передавало информацию о возможности начала боевых действий со стороны Южной Кореи без объявления войны. А московское радио в ответном обращении передавало на Пхеньян, что КНДР в случае необходимости может рассчитывать на военную помощь Китая.
Причина отказа Чжоу Эньлаю, как впоследствии и Ким Ир Сену, ясно следует из ответа министра Вооруженных Сил СССР Н.А. Булганина: "Что касается Формозы, мы можем рассмотреть Ваши планы и сказать свое мнение. Мы ругали и ругаем американцев за их вмешательство во внутренние дела Китая. Мы не хотим оказаться в таком положении. Если мы примем непосредственное участие в операции, то это будет рассматриваться как прямое вмешательство во внутренние дела Китая, что нам невыгодно. Наше участие может выражаться лишь в предоставлении инструкторов, материальной части и даче своих советов, если, конечно, Вы это пожелаете". Далее на вопрос о возможности привлечения к формозской операции добровольцев из стран народной демократии советский министр ответил: "...Из стран народной демократии также нельзя набрать волонтеров. Думаю, что это будет использовано против демократических стран и Китая, и это будет повод американцам усилить военную помощь Гоминьдану. Нужно ускорить подготовку китайских кадров"41.
Таким образом, руководство СССР имело четкую установку на подготовку и ведение войны силами только Корейской народной армии и южнокорейских партизан с привлечением ограниченного числа советских военных советников на территории Кореи, что диктовалось как условиями военно-стратегической обстановки в мире, так и внутриполитической ситуацией в Корее.
Одновременно в Кремле все более склонялись к мысли, что поход Ким Ир Сена на Юг может увенчаться успехом, если действовать энергично и быстро. В этом случае северокорейская армия успела бы овладеть южной частью Кореи до того, как американцы смогли бы вмешаться в ход событий42.
Это было весьма важное, если не сказать, решающее условие успеха наступательной операции Ким Ир Сена. США имели на Дальнем Востоке значительные вооруженные силы.
Историческая справка
Вооруженные силы США на Дальнем Востоке
К началу войны в Корее вооруженные силы США на Дальнем Востоке состояли из сухопутных войск, военно-воздушных сил и военно-морского флота. Командование вооруженными силами США на Дальнем Востоке осуществлялось главнокомандующим Дальневосточной зоной, штаб которого размещался в Токио.
Из сухопутных войск в Японии дислоцировалась американская 8-я армия в составе 7, 24, 25-й пехотных и 1-й кавалерийской дивизий43.
На островах Рюкю дислоцировался 29-й отдельный пехотный полк и на Гавайских островах - 5-й отдельный пехотный полк. Около 5 тыс. человек находилось на островах Гуам, Маршалловых и Каролинских, до 5 тыс. - на Филиппинах. Кроме того, на Гавайских островах дислоцировались два отдельных полка национальной гвардии.
В целом численность регулярных войск США на Дальнем Востоке достигала 143 тыс. человек плюс 6 тыс. человек из национальной гвардии. Возглавлял их генерал Макартур.
Пехотные дивизии и отдельные полки были укомплектованы (за исключением танкового вооружения) полностью по штатам военного времени. Танковые батальоны лишь в начале войны были спешно переброшены из США и включены в состав пехотных дивизий.
Военно-воздушные силы США, действовавшие в Корее, организационно входили в состав ВВС Дальневосточной зоны и к началу войны имели следующий боевой состав.
5-я воздушная армия, дислоцировавшаяся в Японии, состояла из 3-й и 38-й авиагрупп средних бомбардировщиков, 8, 35, 49, 347-й авиагрупп истребителей, 374-й и 1503-й авиагрупп транспортной авиации, 4-й и 6-й отдельных авиаэскадрилий истребителей, 512-й разведывательной авиаэскадрильи.
20-я воздушная армия, дислоцировавшаяся на о. Окинава, имела в своем составе 51-ю авиагруппу истребительной авиации.
13-я воздушная армия, находившаяся на Филиппинских островах, состояла из 18-й авиагруппы и 419-й авиаэскадрильи истребителей.
На Марианских островах находились 19-я авиагруппа тяжелых бомбардировщиков, 21-я отдельная транспортная авиаэскадрилья и 514-я разведывательная авиаэскадрилья. На Каролинских островах располагались одна авиагруппа и две авиаэскадрильи.
На Гавайских островах дислоцировались 7-я авиационная дивизия и 1500-я транспортная авиагруппа.
5, 13 и 20-я воздушные армии, а также авиация, дислоцировавшаяся на Марианских, Каролинских и Гавайских островах, подчинялись штабу военно-воздушных сил Дальневосточной зоны, который находился в Токио.
Все указанные авиационные соединения в общей сложности насчитывали 60 самолетов стратегической авиации (из них 30 тяжелых бомбардировщиков и 30 стратегических разведчиков), 720 самолетов тактической авиации (из них 140 легких бомбардировщиков, 520 истребителей и 60 разведчиков) и 260 транспортных самолетов, а всего 1040 самолетов. Из этого количества 570 самолетов тактической авиации и 160 транспортных самолетов находились в Японии. Кроме того, в районе Дальнего Востока базировались американская и английская авиационные группы ВВС военно-морских сил (122 истребителя и 18 палубных бомбардировщиков) и одна истребительная эскадрилья (40 самолетов) ВВС Австралии.
Военно-морские силы США в западной части Тихого океана включали 7-й флот, базировавшийся на район Филиппинских островов и о. Гуам, и военно-морские силы Дальнего Востока, базировавшиеся на район Японии, Южной Кореи и о. Рюкю. В общей сложности они насчитывали 26 кораблей, в том числе тяжелый авианосец, тяжелый крейсер, легкий крейсер, 12 эскадренных миноносцев, 4 подводные лодки и 7 тральщиков, около 140 самолетов и до 10 200 человек личного состава. Кроме того, в водах Дальнего Востока находилось 20 боевых кораблей, принадлежавших Великобритании, среди которых были легкий авианосец, 2 легких крейсера, 2 эскадренных миноносца и 5 сторожевых кораблей.
Американские вооруженные силы, дислоцировавшиеся на Дальнем Востоке, получили боевой опыт во Второй мировой войне. Управление 8-й армии и ее соединения в период этой войны участвовали в боях по захвату островов Новая Гвинея, Филиппинских, Маршалловых и Окинава в бассейне Тихого океана. 5-я и 13-я воздушные армии оказывали поддержку сухопутным войскам в этих операциях. 20-я воздушная армия наносила бомбовые удары по глубоким тылам японских войск и по промышленным центрам Японии, Китая и Кореи. Корабли военно-морского флота участвовали в боевых действиях на различных театрах военных действий и получили большой опыт ведения войны на море.
Все американские войска к началу войны имели вполне современное по тому времени вооружение. Значительная часть стрелкового, артиллерийского, танкового и авиационного вооружения была проверена на полях сражений Второй мировой войны.
Подготовка вооруженных сил США перед войной в Корее проводилась на основе уставов, наставлений, инструкций и директив, разработанных с учетом опыта Второй мировой войны и послевоенных учений.
При подготовке американских войск, расположенных в Японии, особое внимание уделялось обучению их действиям в условиях Кореи и Китая. Однако они готовились к боевым действиям в основном днем и совершенно недостаточно были подготовлены к ведению боя ночью.
Идеологическая обработка личного состава американской армии проводилась широко разветвленным аппаратом, состоявшим из отдела "информации и просвещения", армейских капелланов и "специальной службы", занимавшейся организацией досуга. Офицерам и солдатам внушали мысль о непобедимости американской армии.
Таким образом, американские войска и вооруженные силы их союзников были достаточно хорошо подготовлены и обладали значительным боевым опытом.
Расположение основной массы войск США на Японских островах, вблизи Кореи, позволяло американскому командованию быстро в случае войны ввести их в сражение против Корейской народной армии.
Однако, как полагали в Москве, позиция американцев позволяла надеяться на то, что Южная Корея не занимала первых мест в числе американских стратегических приоритетов на Дальнем Востоке.
12 января 1950 года госсекретарь Дин Ачесон, выступая в национальном пресс-клубе в Вашингтоне, недвусмысленно определил дальневосточную политику США. Передний край обороны США, как он заявил, проходил от Алеутских островов к Японии, через о. Рюкю и далее на Филиппины. Если где-либо в другом месте на Дальнем Востоке будет произведена атака, народ, подвергшийся нападению, в первую очередь первоначально должен сам оказать сопротивление, за которым должны последовать "действия всего цивилизованного мира в соответствии с Уставом ООН". Таким образом, все увидели, что Корея находится за пределами оборонительного периметра США. Речь Ачесона имела громадный вес. Он сменил Джорджа Маршалла в качестве госсекретаря в январе 1949 г. и отвечал за формулирование и проведение в жизнь американской военной политики.
"Моя речь, - вспоминал Ачесон впоследствии, - открыла зеленый свет для атаки на Южную Корею"44. Безусловно, это заявление Ачесона было учтено лидерами Северной Кореи. И не без оснований.
Дело в том, что, по мнению американских специалистов стратегического планирования, главные угрозы для США в тот период находились в Европе и Восточном Средиземноморье. Никто из американских политиков в то время не одобрял мысли о том, чтобы держать гарнизоны в таких отдаленных местах, как Корея. В 1947 г. ОКНШ доложил президенту, что у США нет стратегических интересов в этой стране. Подписанный адмиралами Леги и Нимитцем, генералами Эйзенхауэром и Спаатсем - наибольшими авторитетами в военной области в США, - этот документ имел громадный вес.
Поэтому так мало внимания было уделено Дальнему Востоку. Мысль о возможном советском рывке где-либо на Востоке отметалась. Это происходило потому, что внешняя политика находилась в руках "европейцев", таких как Дин Ачесон, тогда как азиатское направление, активно поддерживавшееся Джоном Даллесом, оказалось временно в загоне.
Москвой не был взят в расчет - а скорее всего об этом не знали другой важный документ правительства США. В марте 1950 года Совет Национальной Безопасности США подготовил директиву СНБ-68, в которой правительству рекомендовалось жестко сдерживать коммунизм повсюду в мире. В директиве утверждалось, что СССР более склонен к вовлечению в "лоскутную агрессию", нежели в тотальную войну, и любая неудача США при оказании отпора такого рода агрессии могла бы привести к "порочному кругу принятия слишком нерешительных и запоздалых мер" и постепенной "потере позиций под силовым нажимом"45. США, указывалось в директиве, должны быть готовы противостоять СССР в любой точке мира, не делая различия между "жизненно важными и периферийными интересами"46. На основе вышеупомянутой концепции правительство Трумэна определило следующие потенциальные субрегионы, которым угрожает "советская экспансия": Южная Корея, Япония, Ближний Восток. Соответственно Пентагону было предложено внести существенные коррективы в дальневосточную стратегию и дипломатию США. Поэтому к началу Корейской войны в июне 1950 г. США были основательно подготовлены к активному политико-дипломатическому демаршу и прямому вступлению в локальную войну против "коммунистической агрессии".
К тому времени американское руководство уже имело ряд предупреждений о надвигавшемся конфликте. В сентябре 1949 года разведывательное управление Дальневосточного командования США в Токио отметило перемещение большого количества войск китайских коммунистов "корейского происхождения" в Корею вслед за победоносным завершением войны Мао против Чан Кайши. В марте 1950 г., однако, Дальневосточное командование сделало вывод, что "в 1950 г. в Корее не будет гражданской войны". В мае министр обороны Южной Кореи объявил в печати, что вторжение близится, поскольку соединения КНА выдвигались к 38-й параллели. Макартур развеял эти страхи.
Окончательное утверждение президентом США Г. Трумэном директивы СНБ-68, в корне менявшей подход США к обороне Южной Кореи, произошло 30 сентября 1950 года.
Но все это выяснилось позднее. А тогда, 8 апреля 1950 года, Ким Ир Сен, Пак Хен Ен и Т.Ф. Штыков тайно прибыли в Москву47. Ким Ир Сен убеждал Сталина, что Корею можно быстро объединить путем проведения скоротечной военной кампании и что, как только войска КНДР вступят в Южную Корею, там начнется всенародное восстание против режима Ли Сын Мана48. И Сталин, видимо, начал поддаваться на уговоры.
По свидетельству российского исследователя А.В. Торкунова, в российских архивах не удалось найти записей бесед Сталина с Ким Ир Сеном, но имеются копии этих документов. Основываясь на этих копиях, а также интервью с лицами, участвовавшими в переговорах в Кремле в апреле 1950 года, можно предположить, что Сталин, изменяя свою прежде осторожную позицию, руководствовался следующими соображениями:
победа коммунистов в Китае коренным образом изменила ситуацию в Азии и благоприятствует победе коммунистов в Корее в том числе потому, что теперь КНР может помочь Северной Корее войсками;
США не стали воевать из-за Чан Кайши, очевидно, не станут воевать и из-за Ли Сын Мана, но надо быть в этом абсолютно уверенным (Ким Ир Сен немедленно высказал твердую уверенность);
заключение советско-китайского союзнического договора укрепило позиции коммунистов в Азии;
СССР стал атомной державой, что оказывает сдерживающее влияние на планы США вмешиваться в корейские дела.
Но Сталин все еще колебался и выдвинул несколько условий:
нужно быть абсолютно уверенным, что Вашингтон не полезет в драку;
Пекин должен поддержать освободительную войну в Корее;
необходимо провести срочное укрепление северокорейской армии;
война должна быть молниеносной.
Одновременно Сталин сказал Ким Ир Сену, чтобы тот обсудил этот вопрос лично с Мао Цзэдуном. Окончательно сталинское "добро" было получено только после того, как 13-15 мая 1950 года в ходе визита Ким Ир Сена в Пекин план наступления Северной Кореи на Юг получил поддержку Мао Цзэдуна. Последний, по информации советского посла в Китае Рощина, полностью одобрил план освобождения и обещал оказать необходимую помощь в военном плане.
14 мая 1950 года Сталин отправил шифровку, в которой говорилось, что в силу изменившейся международной обстановки Москва согласна с предложением приступить к объединению. При этом оговаривалось, что "вопрос должен быть решен окончательно китайскими и корейскими товарищами совместно, а в случае несогласия китайских товарищей решение вопроса должно быть отложено до нового обсуждения"49.
В Пекине быстро согласились с предложением Москвы, и подготовка к операции стала вестись форсированными темпами.
Противник тоже не сидел сложа руки и активно готовился к предстоящим событиям.
Историческая справка
Обстановка в районе 38-й параллели и соотношение сил сторон к началу войны
В марте-апреле 1950 года командование южнокорейской армии начало подтягивать к 38-й параллели новые части и усиливать имевшиеся здесь войска. Дивизии и полки укомплектовывались до штатной численности за счет нового призыва. Из частей, расположенных в глубине, изымалось тяжелое оружие и отправлялось в части, расположенные ближе к 38-й параллели. В соединениях и частях велась усиленная боевая подготовка. Укомплектованность и подготовка войск проверялись комиссиями из штаба южнокорейской армии и американскими советниками.
В первой половине мая 1950 года генерал Робертс, оценивая состояние южнокорейской армии, указывал, что она укомплектована, вооружена и обучена по американским уставам и является вполне современной армией, способной вести успешную войну с армией, вдвое и даже втрое превосходящей ее по численности, при условии одинаковой технической оснащенности.
В конце мая - начале июня 1950 года командование южнокорейской армии начало усиленно готовить армию к возможному конфликту с КНДР. Штабы дивизий и корпусов приступили к практической расстановке сил по плану возможного сценария действий. К середине июня южнокорейские войска были сосредоточены в исходных районах и приведены в полную боевую готовность.
Имелось много достоверной разведывательной информации относительно военных приготовлений Северной Кореи. Столкновения на границе становились все более интенсивными, росла также активность партизан на юге. Генеральный штаб южнокорейской армии полагал, что любое нападение будет использовать те же самые направления, по которым с севера всегда вторгались различные агрессоры: основное направление проходило от Кэсона через р. Имжинган и на Сеул через район Ыйчжонбу. Другой путь вторжения пролегал дальше к востоку и проходил через Кёпъён и далее в долину р. Пукханган, затем поворачивал на запад в долину р. Ханган на Сеул. По рекомендации американских советников передовые позиции были приближены к 38-й параллели, чтобы выявить и задержать наступление на этих направлениях, в то время как резервы, находившиеся в тылу, разворачивались, чтобы отразить главный удар. Американские советники считали, что если обороняющимся удастся сохранить самообладание, а резервы выдвинутся достаточно быстро, чтобы оказать поддержку частям на передовых позициях, нападающих удастся задержать на достаточно длительное время, чтобы позволить осуществить вмешательство ООН и созвать стороны за стол переговоров.
Американские военные были уверены, что южнокорейские войска без особого труда смогут разгромить Корейскую народную армию и оккупировать КНДР. Поэтому руководство Южной Кореи получило заверения, что с началом военного конфликта они получат поддержку лишь со стороны американской авиации и военно-морского флота. Предполагалось также, что в случае необходимости находившиеся в Японии американские дивизии могли быть быстро переброшены на помощь южнокорейской армии.
К началу лета 1950 года из восьми пехотных дивизий (21 пехотный полк) южнокорейской армии у 38-й параллели были сосредоточены пять дивизий (15 пехотных полков, или более 70% их общего количества), вся имевшаяся артиллерия и авиация. Наиболее сильная группировка войск была на пхеньянском направлении в районе Сеула и севернее. Следует отметить, что у 38-й параллели были сконцентрированы наиболее подготовленные дивизии, полностью укомплектованные личным составом и материальной частью.
В советской историографии отмечается, что командование южнокорейской армии и американские советники, рассчитывая в случае конфликта решить все задачи наступательными боевыми действиями, уделяли недостаточное внимание организации обороны. Оборона готовилась на небольшую глубину и без учета тактических свойств местности. В основном она представляла собой ряд опорных пунктов и узлов сопротивления, прикрывавших важнейшие дороги и горные долины. Лишь на сеульском направлении (на участке Кэсон, Синыпни) имелась развитая система оборонительных сооружений и заграждений. На этом направлении глубина обороны достигала 20 км.
В мае 1950 года правительство КНДР, готовясь к военному конфликту, также вело подготовку своих войск к боевым действиям. К концу мая 1950 года в Пхеньяне была завершена разработка плана наступательной операции против южнокорейцев с учетом рекомендаций присланного из Москвы советника военного министра КНДР - генерал-лейтенанта Васильева. Одобренный план предусматривал нанесение по Южной Корее внезапного удара двумя оперативными группами в направлении Сеула и Чхунчхона девятью пехотными дивизиями. Операция по овладению Сеулом рассчитывалась всего на трое суток.
Полагали, что после его взятия Ли Сын Ман капитулирует. Об оперативных резервах не очень заботились, поскольку ожидали, что операция завершится быстро и успешно. Возлагались также надежды на народное восстание и партизанские отряды в тылу.
Были приняты меры к усилению оборонительных рубежей непосредственно у 38-й параллели и в глубине территории, особенно на пхеньянском направлении. Дополнительно к имевшимся шести пехотным дивизиям было начато формирование еще четырех пехотных дивизий (4,10,13 и 15-й).
У 38-й параллели, кроме имевшихся там двух пограничных бригад и двух дивизий (1-й и 3-й), были сосредоточены еще семь пехотных дивизий (2, 4, 5, 6, 12, 13 и 15-я), 105-я танковая бригада и 603-й мотоциклетный полк. Основная группировка войск была развернута на участке Кымчхон, Унчхон для прикрытия пхеньянского направления. При этом войска были расположены в два эшелона с расчетом создания достаточной глубины обороны. 10-я пехотная дивизия находилась в районе Пхеньяна.
На западном побережье действовала 3-я пограничная бригада, усиленная одним пехотным полком, артиллерийским дивизионом и батареей самоходно-артиллерийских установок 6-й пехотной дивизии.
На восточном побережье находилась 5-я пехотная дивизия, 1-я пограничная бригада с 10-м пехотным полком.
В результате заблаговременной перегруппировки войск КНА из глубины страны к 38-й параллели соотношение сил было следующим (табл. 1).
Таблица 1.
Соотношение сил сторон к началу войны50
в прифронтовой зоне
Войска КНА Южнокорей
(1, 3, 4, 6, 2 ские войска
и 12 пд, (1, 7, 6, 8 и
Соотношение
105 тбр, Столичная пд,
17 оап) окп, два опб, три оад)
Батальонов 51 39 1, 3 : 1
Орудий и
минометов 787 699 1, 1 : 1
Танков и САУ 185 31 5, 9 : 1
Самолетов* 32 25 1, 2 : 1
Кораблей 19 43 1 : 1,2
* Всего в КНА было 172 боевых самолета,
но имелось 32 подготовленных летчика.
Таким образом, количественное и качественное превосходство войск КНА, сосредоточенных непосредственно у 38-й параллели и особенно на сеульском направлении, создавало благоприятные предпосылки для успешного выполнения задачи, поставленной перед КНА в ходе возможного военного конфликта.
30 мая Штыков докладывал в Москву:
"Ким Ир Сен сообщил, что начальник Генштаба закончил разработку принципиального оперативного решения (вместе с советским советником Васильевым) на наступление. Он, Ким Ир Сен, его одобрил. Организационная подготовка заканчивается к 1 июня. Из 10 дивизий 7 готовы для наступательных действий. В июле начнутся дожди. Мне генералы Васильев и Постышев доложили, что тогда потребуется больше времени на сосредоточение. Генштаб предлагает начать в конце июля.
Мое мнение (Сталин, читая, подчеркнул эти два слова. - Авт.). Можно согласиться с этим сроком. Корейцы просят бензин и медикаменты. Прошу срочных указаний.
30 мая 1950 года. Штыков"51.
Ответ последовал быстро. Высшая инстанция одобрила предложения посла, пообещав ускорить доставку медикаментов и нефти. Таким образом, зеленый свет войне был открыт.
Немалую роль в подготовке Корейской войны сыграл и советско-китайский Договор о дружбе и взаимопомощи от 14 февраля 1950 года. В нем оговаривалась возможность превентивных мер, военной помощи в случае агрессии Японии или другой дружественной ей страны. Соглашения с Китаем содержали, по данным канадской газеты "Торонто стар", секретные положения, согласно которым: 1) в центральной части Китая были созданы советские военные авиабазы, прекратившие безнаказанные налеты чанкайшистской авиации на Шанхай и другие города; 2) в середине 1950 года в Маньчжурию и Северный Китай были введены советские войска для защиты Пекина и индустриальных объектов на северо-востоке страны. Договор с Китаем 1950 года предусматривал передачу КНР портов Порт-Артур и Дайрен. СССР владел ими согласно Ялтинским соглашениям 1945 года. И хотя вопрос о Корее в договоре не затрагивался, но на общую ситуацию на Дальнем Востоке в плане укрепления альянса СССР - КНР - КНДР договор безусловно влиял.
Министр национальной безопасности КНДР так расценил подписание советско-китайского договора: "...Мы обрели надежду на победу в нашей борьбе за устранение клики Ли Сын Мана и выдворение сил американского империализма из Кореи". Но в основе конфликта была не только имперская политика Кремля и Пекина. Это лишь один аспект проблемы. Второй заключается в том, что Корейская война начиналась в значительной мере как гражданская война между Севером и Югом, втянувшая в свою орбиту СССР, США и КНР.
Известно, что режим Ли Сын Мана в Южной Корее испытывал серьезные трудности. На выборах в начале 1950 г. президент Ли набрал только 48% голосов. После выборов в правительственной коалиции началась упорная борьба за власть. Правительство Ким Ир Сена пыталось использовать нестабильность в Южной Корее и 7 июня 1950 года начало пропагандистскую кампанию за мирное объединение Кореи через всеобщие выборы.
А еще раньше, 11 октября 1949 года, Ким Ир Сен в своем радиовыступлении высказал идею о возможности начала военных действий Северной Кореей в ответ на "напряженность, создаваемую Южной Кореей". Радио Северной Кореи регулярно передавало информацию о возможности начала боевых действий со стороны Южной Кореи без объявления войны. А московское радио в ответном обращении передавало на Пхеньян, что КНДР в случае необходимости может рассчитывать на военную помощь Китая.