как спартанцы самнитским послам: все сказанное поначалу мы позабыли, а
дальше не поняли, ибо не помним начала.
в коей сказывается о чудесах.
1. Маги и чудодействия. 2. Иисусов дар. Чему Иисус мог обучиться в
общине сынов света. Мнение врачевателей. Иисус не был обманщиком. 3. Его
отношение к чудесам. 4. Исцеление тещи Кифы-Петра. 5. Встреча с бесноватым
погонщиком мулов. Изгнание демонов. 6. Отношение Иисуса к чуду. 7. Что
произошло в Капернауме. Окрестности города. О сказителях легенд и
нравоучений. 8. Женщина с ножницами. 9. Иисус цитирует Книгу Иова и
изъясняет цель своей миссии. 10. Измышления и правда о чудесах. 11. О том,
как я сотворил чудо. 12. Тайный бунтарский союз. 13. Трудности с
пропитанием. Кто пополнял общинную казну. 14. Пристанище неподалеку
Вифсаиды. 15. Иисусовы сентенции. Еще раз о чуде, мною сотворенном. 16.
Рождение легенды. 17. О других чудесах. Отступление об Аполлонии Тианском.
Параллель к агиографии Иисуса. Распятый Клеомен. Иллюзорность правды.
1. Исстари молва о чудесах расходилась весьма далеко, и поныне чудесное
смущает людей не только в святилищах, но и окрест, в местах, не осененных
святостью. В одной только Александрии несколько чудодеев весьма рачительны к
своему ремеслу и ничуть не уступают знаменитому магу и философу Аполлонию
Тианскому, хотя, на мой взгляд, слава его весьма сомнительна.
Чудесники, о коих речь, многие лета изучали тайные книги - компендии
всех надлежащих заклятий, магических формул и физических законов
материального мира, снабженные руководствами по их использованию. Сомнений
нет: в своих штучках маги такого пошиба не чурались и самого пошлого
жульничества. Трактуя тебе сию тему, сознательно опускаю чудеса,
фабрикованные панегиристами в жизнеописаниях великих людей, особливо римских
кесарей, выслеживая со тщанием лишь происшедшее либо имевшее место по
достоверным слухам.
2. Ну, а Иисус, уверяю тебя, никогда не обманывал, не являл чудеса по
заказу или за мзду и вообще не навязывался с деяниями, хотя и обладал некоей
силой: учитель либо самою природой наделен был чудотворным даром, либо
долголетними упражнениями добился такового умения. В ту пору я верил:
Истинно Сущий (Яхве) благоволит ему во всем. Ибо, признавая бытие господа и
довлеющие ему судьбы мира, я последовательно допускал и форму проявления в
чуде бытия сего чрез мужей, им взысканных. Почитая и себя призванным тоже (о
предмете еще потолкую основательно), я беспрекословно и охотно принял
исключительную миссию Иисуса.
Много позже описываемых событий довелось узнать: сыны света,
уединившиеся на берегу Мертвого моря, и их апостолы много трудились
излечением немощных, понаторев в разных тайных приемах, молебнах и
медикаментах. Обучился ли Иисус искусству у них, рассудить трудно - ничего,
кроме аблюций, не признавал.
Знаменитые врачеватели допускали единодушно чудеса, самовидцем коих я
был, да к тому еще и сказывали: дивные дела творятся на белом свете; в
запредельных странах, к примеру, далекого Востока люди святые возносятся на
небо, ступают босыми ногами по горящим угольям, воскресают, будучи
погребенными.
Оставим до времени последнее и займемся чудотворением, или, коль
хочешь, квазичудотворением, а в сем и твой покорный слуга грешен, хоть после
того и невелико число чудес останется в списке, тобою составленном, однако ж
вполне довольно, дабы признать Иисуса чудотворцем, а не обманщиком.
3. Еще в те сроки, когда пристал к его ученикам, слыхивал я смутные
россказни - всегда много чего наслушаешься в общинах бродячих проповедников
и пророков. Шептались украдкой об исцелениях, говорить во всеуслышание
побаивались - Иисус, вопреки позднейшим наветам, строго-настрого возбранил
ширить любое смущение. Не тело врачевать, а души гонимые, увещевал учитель,
- для того я пришел в мир. Коль проведают в Галилее, сын-де человеческий
(так сказывал о себе учитель стилем древних пророков) ради хворых и
страждущих бежит от селения к селению, сберутся у городских ворот толпы
калек и бесноватых, и не хватит дня, и не хватит ночи, а после еще и
злоречием опутают. Не затем послал меня господь бог, чтоб суду его перечить,
но затем, дабы спрямить пути духа вашего.
4. Послушные воле его оберегали тайну. И все же молва бежала окрест, и
самые вздорные небылицы сопутствовали нам, я же с уверенностью изъявить
могу: исцелена была теща Кифы-Петра, лежавшая в горячке. Коснулся Иисус руки
ее с молитвою, и горячка оставила ее. Приключилось сие в мое отсутствие,
потому не сужу - чудом ли женщина исцелилась, естественной ли силой вещей.
Про иные чудотворения Иисусовы в Капернауме передавали, мол, чудо
вершилось в Гадаре, в Гадаре шептались насчет Тарихеи, где своим чередом
ссылались на Хоразин. Я не дознавался что и как, множество сомнений смущает
в таких сказах да пересказах, пока однажды не очутился самовидцем, а после и
соавтором, так сказать, чуда.
Перейдем к фактам.
5. Мы брели однажды к селению по другую сторону озера и повстречали
человека, одержимого бесами. Погонщик мулов, он когда-то жестоко обращался
со своими животными. Мул в тех сторонах считается животным нечистым,
ублюдком, чрез помесь кобылы и осла, оттого злые духи и находят в нем
временное пристанище. Несчастный, надо полагать, не ведал про это или
пренебрег опасностью, только как-то раз мул пребольно лягнул его в голову.
Через рану вторглись демоны в тело, и человек лишился разума. Поселился в
заброшенной конюшне далеко за городом, а когда демоны терзали его, кричал
мулом, пожирал траву и нечистоты, брыкался, лягал всякого, кто
подворачивался. Демоны, изрядно натешившись несчастным, оставляли его
наконец в покое, и он крепко спал в своей конюшне сутками. А после
становился покорным, будто ягненок, нанимался в люди и никого не обижал.
Беднягу хорошо знали в околотке, хозяева охотно давали ему работу -
платили по болезни мало, - а когда догадывались, что пришел его час, гнали
взашей подальше. Бедолага уходил в свою конюшню, запирался крепко-накрепко и
в одиночестве терпел адовы муки.
Я не удосужился возыметь собственное мнение насчет существования
метафизических субстанций, добрых и злых, а между тем надлежит человеку
разъяснить себе самому сверхъестественные явления хоть на скору руку, пока
не поймешь основательнее, что к чему.
Итак, мы направились берегом озера в страну Гадаринскую. Едва рассвело,
и легкие клочья тумана поднимались от воды к холмам. Вдали виднелся городок,
по дорогам и тропинкам пастухи гнали свои стада, грек-свинопас стерег свиней
- встретить грека в Десятиградье дело обычное. Мы распевали псалмы Давидовы,
звуки священных песнопений далеко разносились по росистым ущельям, и
скалистые обрывы вторили нам гулким эхом.
Долгие переходы мы всегда коротали пением - и время спорилось; и путь
не столь утомителен. В хоре выделялся приятный голос Марии, я по обыкновению
держался поодаль от нее, как всегда любящий, готовый броситься к ней по
первому зову. А она, она видела только учителя и вовсе не замечала меня.
Неподалеку от городка, привлеченный пением, подошел к нам бесноватый
погонщик мулов. Местные жители, кочевавшие с нами, узнали его и всячески
остерегали равви. Грязный, в лохмотьях, со всклокоченной бородой, безумец
приблизился. Беспокойный взгляд, резкие жесты сулили, что бесы вот-вот
одолеют его. Люди палками преградили нечестивцу путь - с невиданной силой он
раскидал всех, бросился к Иисусу и упал пред ним на колена. Косматая голова
его тряслась, из глаз лились слезы и, подобно каплям дождя, застревали в
бороде.
Успокоенные смирением несчастного, ученики Иисуса перестали его
отталкивать. Он воздел руки и на коленях, в дорожной пыли, подполз поближе к
Иисусу.
- Ты равви Иисус? - спросил он дрожащим голосом.
- Чего надобно тебе?
- Господин, господин, - рыдал одержимый, - смилуйся надо мной,
горемычным. Опять они меня одолеют, сделай милость, облегчи мои страдания.
Иисус спросил:
- Откуда знаешь, что могу помочь?
- Наслышался. Ты, мол, изгоняешь бесов. С вечера жду здесь, только не
совладать мне дольше с ними. Господин, смилуйся!
И человек рухнул к ногам Иисуса и плакал навзрыд, жаль было
несчастного; никто слова не молвил, но все с мольбой и ожиданием смотрели на
учителя. А он о чем-то сосредоточенно размышлял, вперив взгляд в восходящее
солнце.
Равви колебался недолго, склонился и положил ладонь на голову бедняги.
- Друг, веришь ли ты в божью силу? Веришь ли в господа нашего единого,
который и в небесах и на земле?
- Верю, равви, верю!
- Пусть свершится воля его, да святится имя его ныне и присно, аминь.
Вознесем же молитву, братья и сестры, ибо неведомы нам пути провидения.
Иисус опустился на колени и, приподняв с земли голову одержимого,
приблизил его лицо к своему, заглянул прямо в безумные, слезоточивые глаза и
начал читать псалом:
Помилуй меня, Боже,
по великой милости Твоей и по
множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.
Многократно омой меня от беззакония моего,
и от греха моего очисти меня.
Ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда
предо мною.
Тебе, Тебе единому согрешил я, и лукавое пред очами
Твоими сделал, так что Ты праведен в при говоре Твоем
и чист в суде Твоем.
Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня
мать моя.
Вот, Ты возлюбил истину в сердце, и внутрь меня
явил мне мудрость.
Окропи меня иссопом, и буду чист;
омой меня, и буду белее снега.
Дай мне услышать радость и веселие,
и возрадуются кости. Тобою сокрушенные.
Отврати лицо Твое от грехов моих,
и изгладь все беззакония мои.
Сердце чистое сотвори во мне, Боже,
и дух правый обнови внутри меня.
Мы вторили словам учителя молитвенным припевом:
Не отвергни меня от лица Твоего,
и Духа Твоего Святого не отними от меня.
Возврати мне радость спасения Твоего,
и Духом владычественным утверди меня.
Тонкими белыми пальцами Иисус легонько касался висков несчастного, а
он, будто рыба, выброшенная на берег, судорожно разевал рот и едва слышно
стонал.
Закончив псалом, Иисус поцеловал страдальца и трижды возгласил:
- Аминь, аминь, аминь!
Все поднялись с колен, двое мужчин поддержали страждущего - он едва
держался на ногах и медленно приходил в себя.
Мы внимательно следили за ним: он закрыл руками лицо и мерно, будто все
еще слушал пение, покачивал головой, словно не мог очнуться от глубокого
сна; потом отнял руки и, внезапно разбуженный, осмотрелся. Лицо прояснилось,
покой наконец осенил его, а мы радостно возгласили осанну. Тогда и погонщик
мулов оживился, воздев руки, выкрикивал осанну, подпрыгивал и пританцовывал
вокруг Иисуса.
Внезапно в ликующий хор ворвался яростный крик. Грек-свинопас из
любопытства затесался в толпу и оставил на произвол судьбы свое стадо;
вспомнив о нем, оглянулся: свиньи что есть духу неслись к озеру и бросились
с крутизны в воду.
Кто-то отчаянно крикнул - бесы, дескать, вселились в свиней! Толпу
объял панический страх, все сбились вкруг Иисуса, женщины накинули на голову
платки, а самые храбрые из мужчин творили знамения, отгоняющие нечистую
силу. Мы запели:
Возвожу очи мои к горам,
откуда придет помощь моя.
Помощь моя от Господа,
сотворившего небо и землю.
Несомненно, злые духи, оставив тело грешника, вошли в нечистых
животных, а иные нерасторопные бесы наверняка замешкались, могли проникнуть
в наши тела, коли уста не слишком-то прилежно заняты священными словами.
Громогласно усердствовали мы в пении - испуганное стадо сгинуло в пучине.
Свинопас с воплями помчался за стадом, размахивая палкой: Иисусова
паства утвердилась - демоны преследуют его подобно осам.
Укрепив дух пением и сим поучительным происшествием, отправились мы в
город. Погонщик мулов весело бежал с нами, срывал цветы и бросал под ноги
чудотворящему - таков обычай у женщин и детей в день воскресения Адониса.
Больше я не встречал этого человека и не могу с уверенностью
утверждать, излечился он или снова впал в безумие. К общине не пристал,
несколько дней бродил с братией, пока мы не удалились от его родных мест.
Видно, так и не уразумел, почто с божественным пением обходим грады и веси,
исцеленный, он так и остался неопрятным шелудивым погонщиком мулов и куда
как больше понимал животных, нежели святых людей.
6. Случай этот впервые доставил мне возможность приметить отношение
учителя к чудотворению. Не знаю, как бывало с подобными казусами ранее, если
принять cum bona fide {На веру (лат.).}, что в полной славе его имели место
сверхъестественные деяния как цель направленного волевого акта. Я не спускал
с равви глаз и убедился - он вовсе не доверял силе своей, напротив, я не
усмотрел в нем и малой толики наглой уверенности, с какой маги приступают к
демонстрации престижем, не подметил и равнодушия жреца, возносящего молитвы,
дабы свершилось, чему надлежит свершиться.
Иисус вовсе не владел затверженными приемами по части чудотворения, он
бесхитростно и участливо выслушивал жалобы и мольбы бесноватого и немало
смутился верою несчастного во всемогущество свое - его самого часто
тревожили сомнения, хотя, несомненно, желал обладать сим даром. Равви истово
стремился творить благо ближнему своему, иными словами, верил: ему должно
оказывать божью силу, и неважно, сколь действенны были бы последствия. Я и
посейчас не убежден, разумел ли Иисус: измени ему сила воли иль молитва
вседержителю не приведи к добру, миссия его могла бы не шутя пострадать.
Потому и полагаю: в его натуре счастливо сочетались сдержанная
скромность и сердечный жар - добродетели, подавно несвойственные кудесникам,
коих за свою жизнь я повидал немало. Доброта его и скромность поистине
удивительны - ежели, по слухам, многажды исцелял он людей еще до излечения
бесноватого и ежели хоть десятая часть этих слухов правдива.
7. Не хочу отвлекать твое внимание, а в практике Иисуса случались дела
преудивительные, расскажу лишь об одном событии в Капернауме, изрядном
портовом селении, хоть и не столь многонаселенном, сколь соседняя Вифсаида,
коей тетрарх Филипп пожаловал статус города, возвел красивые постройки и
наименовал Юлиевой в честь Юлии, дочери Августа (кстати сказать, за
беспутство досточтимый отец сослал ее на остров Пандатарию). Капернаум,
рыбачий порт, не утратил значения: в устье Иордана - илистые воды его богаты
кормом - обильно ловилась рыба, и рыбари из Капернаума, расположенного с
западной стороны реки (девять миль к северу от Тивериады), тоже промышляли в
здешних местах.
В Капернаум мы наведывались чаще, чем в Вифсаиду, по двум причинам.
Во-первых, селение раскинулось у пограничных вод - Иордан разделял владения
тетрарха Ирода Антипы (Галилею) и тетрарха Филиппа (Гавлан), откуда всего
лишь несколько миль до имеющего многие автономные права греческого
Декаполиса, по крайности независимого от обоих тетрархов. В случае чего из
Капернаума легко перебраться через Иордан на лодке или проскользнуть озером
и оказаться во владениях другого господина.
Вторая, не менее важная причина: Кифа и Андрей давно уже обзавелись в
Капернауме небольшим рыбным хозяйством, оное нуждалось в присмотре, и один
из них обычно оставался дома на несколько дней - престарелый тесть Кифы уже
не мог подсобить. А ведомо: рыбацкая братия на всем белом свете в возлияниях
не знает удержу, посему работников и рыбарей надобно держать твердой рукой.
Находились и другие убедительные поводы навещать именно это селение: в
рыбацком предместье удавалось основательно запастись рыбой, население
отличалось гостеприимством, а всего в двух неполных милях к западу от города
в скалах бил источник, воду по высеченному в камне ложу отвели в селение.
Неподалеку источника мы всегда становились биваком: здесь, вдали от уличного
шума, в тенистой зелени, все способствовало нашей миссии.
Однажды пополудни, завершив дела в Капернауме и вкусив трапезу у
дружелюбных горожан, мы отправились обратно в оазис к источнику, за нами
увязалось чуть ли не все население предместья, человек двести-триста, среди
них и дети. Люди спешили послушать учителя - в этих сторонах он прослыл
лучшим толкователем интересных и возвышающих душу поучений.
Повсюду на Востоке - в Месопотамии, в Сирии, Палестине и Египте, да и в
близлежащих краях - изустное слово и посейчас слушается с неизбывным
интересом, так слушали, верно, Гомера во времена оны. Поучали не только
апостолы иерусалимского храма и миссионеры премногих сект. Сказы, легенды,
притчи, пословья и загадки до сих пор приносят неплохие доходы, когда
исполнитель одарен талантом. В больших городах на площадях, в винных
погребках и харчевнях нередко встретишь сказителя, окруженного толпой
досужих слушателей. На корточках, стоя или полулежа прямо на земле, жадно
внимают они сказаниям о героях, мореходах, путешественниках или святых
мужах. У ног сказителя глиняная чаша, всяк слушатель не откажется уплатить
свою лепту. Порой малолетний ученик, якобы сын или внук, услуживающий
сказителю, обходит всех с кружкой, и никто не уклоняется от дани.
Сознаюсь, рыночные проповедники занятны, их речи весьма далеки от
выступлений риторов в Риме - там еще и приплатишь, избежать бы занудства.
Иудеи особенно пристрастны к религиозным историям, любая притча учит
морали, почерпнутой из Торы или из Книг Пророков, только мораль эта является
в сказочно-волшебных приключениях, и толпа заслушивается, позабыв обо всем
на свете.
Иисус в совершенстве владел проповедническим даром и навык привлекать
слушателей. Видение Страшного суда и пришествие царства божия находили
отклик у гонимых и бедняков, звучали согласно политическим умонастроениям,
особливо же пророчества Иисусовы после мрачных и страшных посулов Иоанна
утоляли сердца добрым пониманием людских слабостей. От своих учеников равви
не домогался невозможного, призывал любить бога, любить ближнего своего.
Нечего дивоваться - бедняки охотно собирались послушать доброго равви, тем
боле за приятную и набожную беседу не взималась плата.
И в тот памятный день собралось множество народу. Женщины привели
детей, дабы Иисус похвалил их, благословил. И учитель охотно исполнял
таковые желания - любил детей, почитая их существами чистыми, не
оскверненными грехом. Понапрасну доброхоты старались блюсти хоть какой
порядок в тесно сбитой вокруг учителя толпе, казалось, даже воздух сгустился
от испарений потных тел; матери сварливо протестовали, дети пищали, все
говорили сразу, веселые, добродушные препирательства сменялись шутками,
однако нагнеталось экстатичное набожное настроение.
Иисус ласково и терпеливо улыбался, выслушивал восторженные признания;
но порой почитание, казалось, вот-вот обернется непочтительностью.
8. Внезапно около учителя сделалось замешательство, раздались крики:
нечистая! нечистая! Тесный круг женщин разомкнулся, возле Иисуса стояла на
коленях немолодая женщина с ножницами в руках, измученное лицо бледно от
испуга. В толпе тотчас послышались угрозы, самые рьяные размахивали палками.
Лишь присутствие учителя удерживало людей от расправы над несчастной, а она,
не шелохнувшись, так и стояла на коленях.
Иисус молча посмотрел на нее, знаком велел всем замолчать, потом
ласково спросил женщину, что привело ее сюда. Прерывисто всхлипывая, она и
слова не могла вымолвить. Учитель простер руки, как всегда, хотел погладить
ее по голове, тут кто-то крикнул:
- Не прикасайся к ней, равви, она - нечистая!
- А кто из нас чист пред всемогущим?
Люди перебивали друг друга: женщина, мол, уже двенадцать лет страдает
кровотечением, получила разводное письмо от мужа, извела все достояние свое
на лекарей - не иначе божья кара.
9. И сказал Иисус:
И отошел сатана от лица Господня,
и поразил Иова проказою лютою от подошвы
ноги его по самое темя его.
И взял он себе черепицу,
чтобы скоблить себя ею,
и сел в пепел.
И сказала ему жена его: ты
еще тверд в непорочности
твоей! похули Бога и умри.
Но он сказал ей: ты говоришь как одна из безумных;
неужели доброе мы будем принимать от Бога,
а злого не будем принимать?
И то правда, сказал Иисус, не ходит сын человеческий среди богачей, а
лишь среди бедных и страждущих, не гнушается нечистым телом, но бежит
нечистой души, ибо придет святой день господень, и прокаженные очистятся, но
кто опорочил дух свой и вовремя не очистился, во мраке останется на веки
вечные.
Говорил учитель долго. Потом возложил ладонь на голову рыдающей женщине
и снова вопросил, чего ищет.
В его голосе и прикосновении несчастная обрела силы и, подавив тревогу,
призналась: хотела, мол, незаметно, в толпе, отрезать кусок полотна от
Иисусовых одежд. И впрямь извела на лекарей все свое достояние; прикладывала
к природному месту что велено, да только ничего не помогло. Нет у нее ни
обола, а думала, берет Иисус, подобно прочим врачевателям, за исцеление
мзду, вот и решилась задаром обрести здоровье от силы его, сказывают:
прикоснешься к святому - исцелишься. Уверовала: добыв кусок полотна от его
одежд, излечится непременно.
Так говорила женщина.
Иисус улыбнулся и спросил: почто верует сыну человеческому, а не в
милость божию.
- С тобой она, милость эта, господин, потому и верую. Бог тебя
возлюбил, можешь сотворить чудо.
- Хочу помочь тебе. Благословенны верующие, ибо их царствие небесное.
Иные из вас бегут прикосновения нечистого, но я говорю вам: не то оскверняет
человека, что снаружи, а то, что из уст его, из сердца исходит, ибо в сердце
рождаются злые мысли - убийства, прелюбодеяния, воровство, лжесвидетельство,
богохульство, - оные оскверняют человека.
Взял Иисус у женщины ножницы, отрезал кусок полотна от своего хитона и
подал ей со словами:
- Веруй, иди домой и сделай все, надобное для очищения.
Потом обратился к общине:
- Преклоним колена, братья и сестры, дабы восхвалить господа, как
написано в книге Иова:
О, когда бы сбылось желание мое,
и чаяние мое исполнил Бог!..
Это было бы еще отрадою мне,
и я крепился бы в моей беспощадной болезни,
ибо я не отвергся изречений Святого...
К страждущему должно быть сожаление
от друга его, если только не оставил он
страха к Вседержителю.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но прошу вас, взгляните на меня;
буду ли я говорить ложь пред лицем вашим?
Пересмотрите, есть ли неправда?
пересмотрите, - правда моя.
Вознеся молитву, он снова погладил женщину по лицу и велел идти домой,
и никто не смел противиться ему, хотя многие втайне сокрушались.
Женщина и вправду выздоровела, а когда мы снова оказались в Капернауме,
она пришла и осталась с нами до конца.
Звали ее Иоанна, жена Хузы.
10. Оба чуда я наблюдал самолично, да и во многих других трудно
усомниться, хотя справедливости ради замечу: тогда о них лишь робко
шептались. О воскрешении же умерших я сам никогда не слышал, а меж тем
уважаемые медики считают оное дело весьма возможным и практикуемым, как я
уже поминал мимоходом, в Индских краях; Иисус, по натуре своей не бывший
профессиональным чудотворцем, ничего подобного не совершал, а коли
принуждали его к чудесам верующие, все полагал в милости божией и духа
святого; в тех немногих случаях, когда я сам оказывался очевидцем, приходило
на ум: коли и чудодействовал - не вопреки природным законам, а лишь в
пределах естества.
Невероятные же истории про Иисусовы деяния, писанные агиографами и
толкуемые по сию пору, - единственно досужие небылицы; ум за разум заходит,
с какой быстротой чудеса множат и суету суетят все эти писаки, всякий
что-нибудь да присочинит.
Ныне повсюду разошлась весть: не один-де Иисус одарен был силой,
ученики его тоже не упускали оказии. В некоем сочиненьице, воспевшем деяния
Симона-Кифы, то бишь Петра, я вычитал: в один прекрасный день сей почтенный
муж оживил... соленую селедку. Да, не оскудевает хитроумие мудрецов.
11. Оставим до времени в стороне побасенки, расскажу тебе о квазичуде,
невзначай сотворенном мною самим, при сем не тешусь честолюбивыми замыслами
- на звание томатурга не притязаю, да и в памяти людской не нуждаюсь.
Случился сей казус позднее, незадолго до вооруженного выступления: вели
жаркую агитацию, исподволь готовили отряды в Галилее, Перее, Трахоме и на
пустынном пограничье иудейской земли, к слову молвить, всюду, где не угасло
еще зарево бунта после смерти Ирода Великого.
О причинах столь радикальных перемен в мирном миссионерском служении
Иисуса поведаю далее, пока же скажу кое-что о вышеупомянутом приключении.
12. В отличие от бунтовщицких ватаг самозваных царьков и явно
докучавших всем и вся мессий, наш штаб разработал досконально план тайного
союза примером системы ессейской, тайна скреплялась религиозным заклятием
херем, о коем ты, верно, понаслышке знаешь.
Иисус молчаливо одобрял наши дела, ибо ducunt volentem fata, nolentem
дальше не поняли, ибо не помним начала.
в коей сказывается о чудесах.
1. Маги и чудодействия. 2. Иисусов дар. Чему Иисус мог обучиться в
общине сынов света. Мнение врачевателей. Иисус не был обманщиком. 3. Его
отношение к чудесам. 4. Исцеление тещи Кифы-Петра. 5. Встреча с бесноватым
погонщиком мулов. Изгнание демонов. 6. Отношение Иисуса к чуду. 7. Что
произошло в Капернауме. Окрестности города. О сказителях легенд и
нравоучений. 8. Женщина с ножницами. 9. Иисус цитирует Книгу Иова и
изъясняет цель своей миссии. 10. Измышления и правда о чудесах. 11. О том,
как я сотворил чудо. 12. Тайный бунтарский союз. 13. Трудности с
пропитанием. Кто пополнял общинную казну. 14. Пристанище неподалеку
Вифсаиды. 15. Иисусовы сентенции. Еще раз о чуде, мною сотворенном. 16.
Рождение легенды. 17. О других чудесах. Отступление об Аполлонии Тианском.
Параллель к агиографии Иисуса. Распятый Клеомен. Иллюзорность правды.
1. Исстари молва о чудесах расходилась весьма далеко, и поныне чудесное
смущает людей не только в святилищах, но и окрест, в местах, не осененных
святостью. В одной только Александрии несколько чудодеев весьма рачительны к
своему ремеслу и ничуть не уступают знаменитому магу и философу Аполлонию
Тианскому, хотя, на мой взгляд, слава его весьма сомнительна.
Чудесники, о коих речь, многие лета изучали тайные книги - компендии
всех надлежащих заклятий, магических формул и физических законов
материального мира, снабженные руководствами по их использованию. Сомнений
нет: в своих штучках маги такого пошиба не чурались и самого пошлого
жульничества. Трактуя тебе сию тему, сознательно опускаю чудеса,
фабрикованные панегиристами в жизнеописаниях великих людей, особливо римских
кесарей, выслеживая со тщанием лишь происшедшее либо имевшее место по
достоверным слухам.
2. Ну, а Иисус, уверяю тебя, никогда не обманывал, не являл чудеса по
заказу или за мзду и вообще не навязывался с деяниями, хотя и обладал некоей
силой: учитель либо самою природой наделен был чудотворным даром, либо
долголетними упражнениями добился такового умения. В ту пору я верил:
Истинно Сущий (Яхве) благоволит ему во всем. Ибо, признавая бытие господа и
довлеющие ему судьбы мира, я последовательно допускал и форму проявления в
чуде бытия сего чрез мужей, им взысканных. Почитая и себя призванным тоже (о
предмете еще потолкую основательно), я беспрекословно и охотно принял
исключительную миссию Иисуса.
Много позже описываемых событий довелось узнать: сыны света,
уединившиеся на берегу Мертвого моря, и их апостолы много трудились
излечением немощных, понаторев в разных тайных приемах, молебнах и
медикаментах. Обучился ли Иисус искусству у них, рассудить трудно - ничего,
кроме аблюций, не признавал.
Знаменитые врачеватели допускали единодушно чудеса, самовидцем коих я
был, да к тому еще и сказывали: дивные дела творятся на белом свете; в
запредельных странах, к примеру, далекого Востока люди святые возносятся на
небо, ступают босыми ногами по горящим угольям, воскресают, будучи
погребенными.
Оставим до времени последнее и займемся чудотворением, или, коль
хочешь, квазичудотворением, а в сем и твой покорный слуга грешен, хоть после
того и невелико число чудес останется в списке, тобою составленном, однако ж
вполне довольно, дабы признать Иисуса чудотворцем, а не обманщиком.
3. Еще в те сроки, когда пристал к его ученикам, слыхивал я смутные
россказни - всегда много чего наслушаешься в общинах бродячих проповедников
и пророков. Шептались украдкой об исцелениях, говорить во всеуслышание
побаивались - Иисус, вопреки позднейшим наветам, строго-настрого возбранил
ширить любое смущение. Не тело врачевать, а души гонимые, увещевал учитель,
- для того я пришел в мир. Коль проведают в Галилее, сын-де человеческий
(так сказывал о себе учитель стилем древних пророков) ради хворых и
страждущих бежит от селения к селению, сберутся у городских ворот толпы
калек и бесноватых, и не хватит дня, и не хватит ночи, а после еще и
злоречием опутают. Не затем послал меня господь бог, чтоб суду его перечить,
но затем, дабы спрямить пути духа вашего.
4. Послушные воле его оберегали тайну. И все же молва бежала окрест, и
самые вздорные небылицы сопутствовали нам, я же с уверенностью изъявить
могу: исцелена была теща Кифы-Петра, лежавшая в горячке. Коснулся Иисус руки
ее с молитвою, и горячка оставила ее. Приключилось сие в мое отсутствие,
потому не сужу - чудом ли женщина исцелилась, естественной ли силой вещей.
Про иные чудотворения Иисусовы в Капернауме передавали, мол, чудо
вершилось в Гадаре, в Гадаре шептались насчет Тарихеи, где своим чередом
ссылались на Хоразин. Я не дознавался что и как, множество сомнений смущает
в таких сказах да пересказах, пока однажды не очутился самовидцем, а после и
соавтором, так сказать, чуда.
Перейдем к фактам.
5. Мы брели однажды к селению по другую сторону озера и повстречали
человека, одержимого бесами. Погонщик мулов, он когда-то жестоко обращался
со своими животными. Мул в тех сторонах считается животным нечистым,
ублюдком, чрез помесь кобылы и осла, оттого злые духи и находят в нем
временное пристанище. Несчастный, надо полагать, не ведал про это или
пренебрег опасностью, только как-то раз мул пребольно лягнул его в голову.
Через рану вторглись демоны в тело, и человек лишился разума. Поселился в
заброшенной конюшне далеко за городом, а когда демоны терзали его, кричал
мулом, пожирал траву и нечистоты, брыкался, лягал всякого, кто
подворачивался. Демоны, изрядно натешившись несчастным, оставляли его
наконец в покое, и он крепко спал в своей конюшне сутками. А после
становился покорным, будто ягненок, нанимался в люди и никого не обижал.
Беднягу хорошо знали в околотке, хозяева охотно давали ему работу -
платили по болезни мало, - а когда догадывались, что пришел его час, гнали
взашей подальше. Бедолага уходил в свою конюшню, запирался крепко-накрепко и
в одиночестве терпел адовы муки.
Я не удосужился возыметь собственное мнение насчет существования
метафизических субстанций, добрых и злых, а между тем надлежит человеку
разъяснить себе самому сверхъестественные явления хоть на скору руку, пока
не поймешь основательнее, что к чему.
Итак, мы направились берегом озера в страну Гадаринскую. Едва рассвело,
и легкие клочья тумана поднимались от воды к холмам. Вдали виднелся городок,
по дорогам и тропинкам пастухи гнали свои стада, грек-свинопас стерег свиней
- встретить грека в Десятиградье дело обычное. Мы распевали псалмы Давидовы,
звуки священных песнопений далеко разносились по росистым ущельям, и
скалистые обрывы вторили нам гулким эхом.
Долгие переходы мы всегда коротали пением - и время спорилось; и путь
не столь утомителен. В хоре выделялся приятный голос Марии, я по обыкновению
держался поодаль от нее, как всегда любящий, готовый броситься к ней по
первому зову. А она, она видела только учителя и вовсе не замечала меня.
Неподалеку от городка, привлеченный пением, подошел к нам бесноватый
погонщик мулов. Местные жители, кочевавшие с нами, узнали его и всячески
остерегали равви. Грязный, в лохмотьях, со всклокоченной бородой, безумец
приблизился. Беспокойный взгляд, резкие жесты сулили, что бесы вот-вот
одолеют его. Люди палками преградили нечестивцу путь - с невиданной силой он
раскидал всех, бросился к Иисусу и упал пред ним на колена. Косматая голова
его тряслась, из глаз лились слезы и, подобно каплям дождя, застревали в
бороде.
Успокоенные смирением несчастного, ученики Иисуса перестали его
отталкивать. Он воздел руки и на коленях, в дорожной пыли, подполз поближе к
Иисусу.
- Ты равви Иисус? - спросил он дрожащим голосом.
- Чего надобно тебе?
- Господин, господин, - рыдал одержимый, - смилуйся надо мной,
горемычным. Опять они меня одолеют, сделай милость, облегчи мои страдания.
Иисус спросил:
- Откуда знаешь, что могу помочь?
- Наслышался. Ты, мол, изгоняешь бесов. С вечера жду здесь, только не
совладать мне дольше с ними. Господин, смилуйся!
И человек рухнул к ногам Иисуса и плакал навзрыд, жаль было
несчастного; никто слова не молвил, но все с мольбой и ожиданием смотрели на
учителя. А он о чем-то сосредоточенно размышлял, вперив взгляд в восходящее
солнце.
Равви колебался недолго, склонился и положил ладонь на голову бедняги.
- Друг, веришь ли ты в божью силу? Веришь ли в господа нашего единого,
который и в небесах и на земле?
- Верю, равви, верю!
- Пусть свершится воля его, да святится имя его ныне и присно, аминь.
Вознесем же молитву, братья и сестры, ибо неведомы нам пути провидения.
Иисус опустился на колени и, приподняв с земли голову одержимого,
приблизил его лицо к своему, заглянул прямо в безумные, слезоточивые глаза и
начал читать псалом:
Помилуй меня, Боже,
по великой милости Твоей и по
множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.
Многократно омой меня от беззакония моего,
и от греха моего очисти меня.
Ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда
предо мною.
Тебе, Тебе единому согрешил я, и лукавое пред очами
Твоими сделал, так что Ты праведен в при говоре Твоем
и чист в суде Твоем.
Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня
мать моя.
Вот, Ты возлюбил истину в сердце, и внутрь меня
явил мне мудрость.
Окропи меня иссопом, и буду чист;
омой меня, и буду белее снега.
Дай мне услышать радость и веселие,
и возрадуются кости. Тобою сокрушенные.
Отврати лицо Твое от грехов моих,
и изгладь все беззакония мои.
Сердце чистое сотвори во мне, Боже,
и дух правый обнови внутри меня.
Мы вторили словам учителя молитвенным припевом:
Не отвергни меня от лица Твоего,
и Духа Твоего Святого не отними от меня.
Возврати мне радость спасения Твоего,
и Духом владычественным утверди меня.
Тонкими белыми пальцами Иисус легонько касался висков несчастного, а
он, будто рыба, выброшенная на берег, судорожно разевал рот и едва слышно
стонал.
Закончив псалом, Иисус поцеловал страдальца и трижды возгласил:
- Аминь, аминь, аминь!
Все поднялись с колен, двое мужчин поддержали страждущего - он едва
держался на ногах и медленно приходил в себя.
Мы внимательно следили за ним: он закрыл руками лицо и мерно, будто все
еще слушал пение, покачивал головой, словно не мог очнуться от глубокого
сна; потом отнял руки и, внезапно разбуженный, осмотрелся. Лицо прояснилось,
покой наконец осенил его, а мы радостно возгласили осанну. Тогда и погонщик
мулов оживился, воздев руки, выкрикивал осанну, подпрыгивал и пританцовывал
вокруг Иисуса.
Внезапно в ликующий хор ворвался яростный крик. Грек-свинопас из
любопытства затесался в толпу и оставил на произвол судьбы свое стадо;
вспомнив о нем, оглянулся: свиньи что есть духу неслись к озеру и бросились
с крутизны в воду.
Кто-то отчаянно крикнул - бесы, дескать, вселились в свиней! Толпу
объял панический страх, все сбились вкруг Иисуса, женщины накинули на голову
платки, а самые храбрые из мужчин творили знамения, отгоняющие нечистую
силу. Мы запели:
Возвожу очи мои к горам,
откуда придет помощь моя.
Помощь моя от Господа,
сотворившего небо и землю.
Несомненно, злые духи, оставив тело грешника, вошли в нечистых
животных, а иные нерасторопные бесы наверняка замешкались, могли проникнуть
в наши тела, коли уста не слишком-то прилежно заняты священными словами.
Громогласно усердствовали мы в пении - испуганное стадо сгинуло в пучине.
Свинопас с воплями помчался за стадом, размахивая палкой: Иисусова
паства утвердилась - демоны преследуют его подобно осам.
Укрепив дух пением и сим поучительным происшествием, отправились мы в
город. Погонщик мулов весело бежал с нами, срывал цветы и бросал под ноги
чудотворящему - таков обычай у женщин и детей в день воскресения Адониса.
Больше я не встречал этого человека и не могу с уверенностью
утверждать, излечился он или снова впал в безумие. К общине не пристал,
несколько дней бродил с братией, пока мы не удалились от его родных мест.
Видно, так и не уразумел, почто с божественным пением обходим грады и веси,
исцеленный, он так и остался неопрятным шелудивым погонщиком мулов и куда
как больше понимал животных, нежели святых людей.
6. Случай этот впервые доставил мне возможность приметить отношение
учителя к чудотворению. Не знаю, как бывало с подобными казусами ранее, если
принять cum bona fide {На веру (лат.).}, что в полной славе его имели место
сверхъестественные деяния как цель направленного волевого акта. Я не спускал
с равви глаз и убедился - он вовсе не доверял силе своей, напротив, я не
усмотрел в нем и малой толики наглой уверенности, с какой маги приступают к
демонстрации престижем, не подметил и равнодушия жреца, возносящего молитвы,
дабы свершилось, чему надлежит свершиться.
Иисус вовсе не владел затверженными приемами по части чудотворения, он
бесхитростно и участливо выслушивал жалобы и мольбы бесноватого и немало
смутился верою несчастного во всемогущество свое - его самого часто
тревожили сомнения, хотя, несомненно, желал обладать сим даром. Равви истово
стремился творить благо ближнему своему, иными словами, верил: ему должно
оказывать божью силу, и неважно, сколь действенны были бы последствия. Я и
посейчас не убежден, разумел ли Иисус: измени ему сила воли иль молитва
вседержителю не приведи к добру, миссия его могла бы не шутя пострадать.
Потому и полагаю: в его натуре счастливо сочетались сдержанная
скромность и сердечный жар - добродетели, подавно несвойственные кудесникам,
коих за свою жизнь я повидал немало. Доброта его и скромность поистине
удивительны - ежели, по слухам, многажды исцелял он людей еще до излечения
бесноватого и ежели хоть десятая часть этих слухов правдива.
7. Не хочу отвлекать твое внимание, а в практике Иисуса случались дела
преудивительные, расскажу лишь об одном событии в Капернауме, изрядном
портовом селении, хоть и не столь многонаселенном, сколь соседняя Вифсаида,
коей тетрарх Филипп пожаловал статус города, возвел красивые постройки и
наименовал Юлиевой в честь Юлии, дочери Августа (кстати сказать, за
беспутство досточтимый отец сослал ее на остров Пандатарию). Капернаум,
рыбачий порт, не утратил значения: в устье Иордана - илистые воды его богаты
кормом - обильно ловилась рыба, и рыбари из Капернаума, расположенного с
западной стороны реки (девять миль к северу от Тивериады), тоже промышляли в
здешних местах.
В Капернаум мы наведывались чаще, чем в Вифсаиду, по двум причинам.
Во-первых, селение раскинулось у пограничных вод - Иордан разделял владения
тетрарха Ирода Антипы (Галилею) и тетрарха Филиппа (Гавлан), откуда всего
лишь несколько миль до имеющего многие автономные права греческого
Декаполиса, по крайности независимого от обоих тетрархов. В случае чего из
Капернаума легко перебраться через Иордан на лодке или проскользнуть озером
и оказаться во владениях другого господина.
Вторая, не менее важная причина: Кифа и Андрей давно уже обзавелись в
Капернауме небольшим рыбным хозяйством, оное нуждалось в присмотре, и один
из них обычно оставался дома на несколько дней - престарелый тесть Кифы уже
не мог подсобить. А ведомо: рыбацкая братия на всем белом свете в возлияниях
не знает удержу, посему работников и рыбарей надобно держать твердой рукой.
Находились и другие убедительные поводы навещать именно это селение: в
рыбацком предместье удавалось основательно запастись рыбой, население
отличалось гостеприимством, а всего в двух неполных милях к западу от города
в скалах бил источник, воду по высеченному в камне ложу отвели в селение.
Неподалеку источника мы всегда становились биваком: здесь, вдали от уличного
шума, в тенистой зелени, все способствовало нашей миссии.
Однажды пополудни, завершив дела в Капернауме и вкусив трапезу у
дружелюбных горожан, мы отправились обратно в оазис к источнику, за нами
увязалось чуть ли не все население предместья, человек двести-триста, среди
них и дети. Люди спешили послушать учителя - в этих сторонах он прослыл
лучшим толкователем интересных и возвышающих душу поучений.
Повсюду на Востоке - в Месопотамии, в Сирии, Палестине и Египте, да и в
близлежащих краях - изустное слово и посейчас слушается с неизбывным
интересом, так слушали, верно, Гомера во времена оны. Поучали не только
апостолы иерусалимского храма и миссионеры премногих сект. Сказы, легенды,
притчи, пословья и загадки до сих пор приносят неплохие доходы, когда
исполнитель одарен талантом. В больших городах на площадях, в винных
погребках и харчевнях нередко встретишь сказителя, окруженного толпой
досужих слушателей. На корточках, стоя или полулежа прямо на земле, жадно
внимают они сказаниям о героях, мореходах, путешественниках или святых
мужах. У ног сказителя глиняная чаша, всяк слушатель не откажется уплатить
свою лепту. Порой малолетний ученик, якобы сын или внук, услуживающий
сказителю, обходит всех с кружкой, и никто не уклоняется от дани.
Сознаюсь, рыночные проповедники занятны, их речи весьма далеки от
выступлений риторов в Риме - там еще и приплатишь, избежать бы занудства.
Иудеи особенно пристрастны к религиозным историям, любая притча учит
морали, почерпнутой из Торы или из Книг Пророков, только мораль эта является
в сказочно-волшебных приключениях, и толпа заслушивается, позабыв обо всем
на свете.
Иисус в совершенстве владел проповедническим даром и навык привлекать
слушателей. Видение Страшного суда и пришествие царства божия находили
отклик у гонимых и бедняков, звучали согласно политическим умонастроениям,
особливо же пророчества Иисусовы после мрачных и страшных посулов Иоанна
утоляли сердца добрым пониманием людских слабостей. От своих учеников равви
не домогался невозможного, призывал любить бога, любить ближнего своего.
Нечего дивоваться - бедняки охотно собирались послушать доброго равви, тем
боле за приятную и набожную беседу не взималась плата.
И в тот памятный день собралось множество народу. Женщины привели
детей, дабы Иисус похвалил их, благословил. И учитель охотно исполнял
таковые желания - любил детей, почитая их существами чистыми, не
оскверненными грехом. Понапрасну доброхоты старались блюсти хоть какой
порядок в тесно сбитой вокруг учителя толпе, казалось, даже воздух сгустился
от испарений потных тел; матери сварливо протестовали, дети пищали, все
говорили сразу, веселые, добродушные препирательства сменялись шутками,
однако нагнеталось экстатичное набожное настроение.
Иисус ласково и терпеливо улыбался, выслушивал восторженные признания;
но порой почитание, казалось, вот-вот обернется непочтительностью.
8. Внезапно около учителя сделалось замешательство, раздались крики:
нечистая! нечистая! Тесный круг женщин разомкнулся, возле Иисуса стояла на
коленях немолодая женщина с ножницами в руках, измученное лицо бледно от
испуга. В толпе тотчас послышались угрозы, самые рьяные размахивали палками.
Лишь присутствие учителя удерживало людей от расправы над несчастной, а она,
не шелохнувшись, так и стояла на коленях.
Иисус молча посмотрел на нее, знаком велел всем замолчать, потом
ласково спросил женщину, что привело ее сюда. Прерывисто всхлипывая, она и
слова не могла вымолвить. Учитель простер руки, как всегда, хотел погладить
ее по голове, тут кто-то крикнул:
- Не прикасайся к ней, равви, она - нечистая!
- А кто из нас чист пред всемогущим?
Люди перебивали друг друга: женщина, мол, уже двенадцать лет страдает
кровотечением, получила разводное письмо от мужа, извела все достояние свое
на лекарей - не иначе божья кара.
9. И сказал Иисус:
И отошел сатана от лица Господня,
и поразил Иова проказою лютою от подошвы
ноги его по самое темя его.
И взял он себе черепицу,
чтобы скоблить себя ею,
и сел в пепел.
И сказала ему жена его: ты
еще тверд в непорочности
твоей! похули Бога и умри.
Но он сказал ей: ты говоришь как одна из безумных;
неужели доброе мы будем принимать от Бога,
а злого не будем принимать?
И то правда, сказал Иисус, не ходит сын человеческий среди богачей, а
лишь среди бедных и страждущих, не гнушается нечистым телом, но бежит
нечистой души, ибо придет святой день господень, и прокаженные очистятся, но
кто опорочил дух свой и вовремя не очистился, во мраке останется на веки
вечные.
Говорил учитель долго. Потом возложил ладонь на голову рыдающей женщине
и снова вопросил, чего ищет.
В его голосе и прикосновении несчастная обрела силы и, подавив тревогу,
призналась: хотела, мол, незаметно, в толпе, отрезать кусок полотна от
Иисусовых одежд. И впрямь извела на лекарей все свое достояние; прикладывала
к природному месту что велено, да только ничего не помогло. Нет у нее ни
обола, а думала, берет Иисус, подобно прочим врачевателям, за исцеление
мзду, вот и решилась задаром обрести здоровье от силы его, сказывают:
прикоснешься к святому - исцелишься. Уверовала: добыв кусок полотна от его
одежд, излечится непременно.
Так говорила женщина.
Иисус улыбнулся и спросил: почто верует сыну человеческому, а не в
милость божию.
- С тобой она, милость эта, господин, потому и верую. Бог тебя
возлюбил, можешь сотворить чудо.
- Хочу помочь тебе. Благословенны верующие, ибо их царствие небесное.
Иные из вас бегут прикосновения нечистого, но я говорю вам: не то оскверняет
человека, что снаружи, а то, что из уст его, из сердца исходит, ибо в сердце
рождаются злые мысли - убийства, прелюбодеяния, воровство, лжесвидетельство,
богохульство, - оные оскверняют человека.
Взял Иисус у женщины ножницы, отрезал кусок полотна от своего хитона и
подал ей со словами:
- Веруй, иди домой и сделай все, надобное для очищения.
Потом обратился к общине:
- Преклоним колена, братья и сестры, дабы восхвалить господа, как
написано в книге Иова:
О, когда бы сбылось желание мое,
и чаяние мое исполнил Бог!..
Это было бы еще отрадою мне,
и я крепился бы в моей беспощадной болезни,
ибо я не отвергся изречений Святого...
К страждущему должно быть сожаление
от друга его, если только не оставил он
страха к Вседержителю.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но прошу вас, взгляните на меня;
буду ли я говорить ложь пред лицем вашим?
Пересмотрите, есть ли неправда?
пересмотрите, - правда моя.
Вознеся молитву, он снова погладил женщину по лицу и велел идти домой,
и никто не смел противиться ему, хотя многие втайне сокрушались.
Женщина и вправду выздоровела, а когда мы снова оказались в Капернауме,
она пришла и осталась с нами до конца.
Звали ее Иоанна, жена Хузы.
10. Оба чуда я наблюдал самолично, да и во многих других трудно
усомниться, хотя справедливости ради замечу: тогда о них лишь робко
шептались. О воскрешении же умерших я сам никогда не слышал, а меж тем
уважаемые медики считают оное дело весьма возможным и практикуемым, как я
уже поминал мимоходом, в Индских краях; Иисус, по натуре своей не бывший
профессиональным чудотворцем, ничего подобного не совершал, а коли
принуждали его к чудесам верующие, все полагал в милости божией и духа
святого; в тех немногих случаях, когда я сам оказывался очевидцем, приходило
на ум: коли и чудодействовал - не вопреки природным законам, а лишь в
пределах естества.
Невероятные же истории про Иисусовы деяния, писанные агиографами и
толкуемые по сию пору, - единственно досужие небылицы; ум за разум заходит,
с какой быстротой чудеса множат и суету суетят все эти писаки, всякий
что-нибудь да присочинит.
Ныне повсюду разошлась весть: не один-де Иисус одарен был силой,
ученики его тоже не упускали оказии. В некоем сочиненьице, воспевшем деяния
Симона-Кифы, то бишь Петра, я вычитал: в один прекрасный день сей почтенный
муж оживил... соленую селедку. Да, не оскудевает хитроумие мудрецов.
11. Оставим до времени в стороне побасенки, расскажу тебе о квазичуде,
невзначай сотворенном мною самим, при сем не тешусь честолюбивыми замыслами
- на звание томатурга не притязаю, да и в памяти людской не нуждаюсь.
Случился сей казус позднее, незадолго до вооруженного выступления: вели
жаркую агитацию, исподволь готовили отряды в Галилее, Перее, Трахоме и на
пустынном пограничье иудейской земли, к слову молвить, всюду, где не угасло
еще зарево бунта после смерти Ирода Великого.
О причинах столь радикальных перемен в мирном миссионерском служении
Иисуса поведаю далее, пока же скажу кое-что о вышеупомянутом приключении.
12. В отличие от бунтовщицких ватаг самозваных царьков и явно
докучавших всем и вся мессий, наш штаб разработал досконально план тайного
союза примером системы ессейской, тайна скреплялась религиозным заклятием
херем, о коем ты, верно, понаслышке знаешь.
Иисус молчаливо одобрял наши дела, ибо ducunt volentem fata, nolentem