Паркер К.. Натянутый лук (Фехтовальщик - 2)

   - Подойдет, - решил Бардас. - Отсюда нам будет виден склон, а этот утесник мы срубим и закроем дверной проем. С дороги будет казаться, что там все просто заросло кустами.
   Через час сидения посреди башни, где смотреть было решительно не на что, кроме стен да останков прогнившей лестницы, мальчишка отчаянно заскучал.
   - Мне холодно, - пожаловался он. - Почему бы не развести костер?
   - Не дури, - ответил Лордан.
   - Есть хочется, - добавил парнишка. - Мы могли бы пойти поставить силки на кроликов.
   - У нас здесь нет никаких силков, - строго сказал Лордан.
   - А тетива на вашем луке? Можно соорудить силки из нее. - Лордана его предложение не воодушевило.
   - Тетива, - проговорил он ледяным тоном, - сделана из двадцати четырех льняных нитей самого высокого качества, свитых в три пряди, с тройными петлями на каждом конце, обмотанными тремя шелковыми нитями. Я на нее потратил четыре часа, не считая прядения ниток. Замолкни, ладно?
   - Ладно, - согласился мальчик, - а почему бы не взять лук и не подстрелить что-нибудь на ужин?
   - Потому что мы вроде как прячемся, - раздраженно ответил Лордан. Слушай, тебе придется немного поголодать.
   - Мне скучно.
   - Конечно, тебе скучно. Мы на войне. Четыре пятых всякой войны очень, очень скучны. Оставшаяся пятая часть учит тебя, как прекрасна скука. И говори потише, хорошо? То, что мы здесь, еще не означает, будто нас не слышно.
   Мальчишка немного подумал.
   - Значит, вы хорошо делаете тетиву?
   - Мастеру по изготовлению луков надо это уметь. Когда я был в твоем возрасте, мы на ферме сами делали все веревки и бечевки. Хорошую тетиву или шнур можно сплести практически из всего, что состоит из волокон.
   Мальчик кивнул.
   - Если вы умеете вить бечевки, то могли бы надергать ниток из своей куртки и сплести бечевку, чтобы сделать силки.
   Лордан вздохнул.
   - Повторяю в последний раз: мы не будем ставить никаких силков. Если враг увидит, что повсюду понаставлены силки, то догадается, что здесь кто-то есть. Мы сидим тихо, вот и все. Дошло?
   - Ладно, - зевнул мальчик. - Вы научите меня вить тетиву?
   - На днях. Я уже говорил, это необходимо уметь.
   - А почему не сейчас?
   - Да замолкнешь ты?!
   Крыша заброшенной башни почти не пропускала дождя, но не совсем. Капель и бульканье воды напомнили Лордану о квартире в доходном доме, которую он снял, когда только приехал в Перимадею. Подобно большинству "островов", как назывались эти огромные, построенные для сдачи в аренду здания, оно принадлежало одной из ремесленных гильдий, использовавшей доход для содержания престарелых и нетрудоспособных членов своего цеха. Лордану всегда казалось странным, что организации, основанные во имя столь благих целей, являлись владельцами самых отвратительных трущоб в Городе. С другой стороны, дела, связанные с владением недвижимостью в муравейниках Перимадеи, были настолько запутанными и загадочными, что никто толком их не понимал, а поскольку судебные тяжбы решались посредством мечей законных фехтовальщиков, никто никогда и не старался разобраться. Такое жилье запросто можно сдавать за двенадцать четвертаков в месяц, подумал он, глядя на небо сквозь дыры в крыше. Еще и очередь бы выстроилась.
   - Зачем они строили башни? - спросил мальчик. - Мне казалось, это старинная ферма.
   - Была ферма, - ответил Лордан. - Тогда были лихие времена. По окрестностям постоянно рыскали банды солдат. Так что люди селились на открытых местах, и каждая ферма была обнесена высокой стеной с башней. Как знать, если дела и дальше так пойдут, может, все закончится тем же.
   Мальчик некоторое время обдумывал сказанное.
   - А что, если и нам построить башню? На всякий случай.
   Лордан покачал головой.
   - Если станет совсем плохо, мы отсюда уберемся. У меня нет никакого желания оставаться здесь посреди чужой войны.
   - Чужой? - Мальчик посмотрел на него. - Не понимаю. - Лордан не ответил.
   Благодаря тому что посыльный оказался местным, Горгасу Лордану было все известно о верхней тропе. Он решил разделить свои силы надвое. Больший отряд пойдет вверх по главной дороге, в то время как он с сорока солдатами двинется по тропе и постарается обойти рейдеров и не дать им продвинуться дальше. Если повезет, ему удастся удерживать их до тех пор, пока им в тыл не подойдут его основные силы, и тогда враг будет окружен. Это поможет сковать его до прибытия подкреплений из города Сконы.
   Горгас прокладывал путь, пробираясь через камни и грязь с такой скоростью, которую, как он понимал, солдаты долго выдержать не смогут. Если повезет, им этого и не понадобится; все зависит от того, как далеко ушел рейдерский отряд. По словам посыльного, верхняя тропа значительно сокращала расстояние, образуя гипотенузу прямоугольного треугольника, сторонами которого была дорога на запад к Бриоре, а потом несколько миль на север к Пенне, следующей деревне, лежавшей перед крутым поворотом вниз по склону в направлении города Сконы.
   Когда Горгас напоролся на врага, спускавшегося по тропе навстречу, он был удивлен не меньше, чем они. Ему, впрочем, не потребовалось много времени, чтобы понять, в какую переделку он попал; враг находился прямо над ними и слишком близко, чтобы с полувзводом лучников противостоять тяжелой пехоте. Отступать тоже было слишком поздно, и когда противник взял алебарды наперевес и изготовился к атаке, Горгас растерялся. На раздумья оставались считанные секунды.
   Офицер алебардщиков дал приказ атаковать, однако на узкой и скользкой тропе, спускавшейся по крутому склону, это было нелепо. Вместо атаки у алебардщиков получилось что-то вроде шутовской драки наподобие тех, что разыгрываются на ярмарках, когда два соперника стоят на скользкой доске и дубасят друг друга подушками. На тропе мог уместиться только один человек, а из-за крутизны склона встать выше или ниже было совершенно невозможно. Когда два отряда ринулись вперед, Горгас оказался прижатым к своему противнику так, что ни один из них не мог применить оружие. Между тем схватка превратилась в состязание по перепихиванию, и превосходство рейдеров в количестве обернулось скорее помехой, нежели преимуществом из-за предательски скользкой почвы.
   Неловко провозившись секунд пятнадцать, алебардщик поскользнулся и упал вперед, уцепившись за Горгаса и прижав к бокам его руки. Горгас изо всех сил старался не опрокинуться, поскольку самая большая опасность заключалась в том, что его затопчут, но тщетно. В последнее мгновение, однако, он изловчился упасть навзничь на человека позади него, который поддержал Горгаса, схватив за шиворот, словно вороватого мальчишку в яблоневом саду. Горгас, впрочем, никак не мог высвободить руки и только глядел в круглые от ужаса глаза алебардщика, находившиеся всего в нескольких дюймах от его собственных. Ему еще никогда в жизни не доводилось так близко видеть человека, которого он пытался убить.
   Тут совершенно неожиданно турнир по перепихиванию прекратился, и Горгас стал падать вперед, поскольку противник оставил мысль прорваться и начал отступать. Не в силах остановиться, Горгас повалился на алебардщика, который, падая, ударился головой о камень и отпустил его руки. Горгас попробовал встать, но солдат сзади толкнул его, и на этот раз Горгас упал коленом на лицо алебардщика; он услышал, как с громким хрустом сломался нос врага. Горгас потянулся за кинжалом на поясе, однако не смог его нащупать.
   Каким-то образом алебардщику удалось вывернуться, перекатиться через Горгаса, вскочить и броситься наутек. Горгас попытался его схватить, но лишь шлепнулся лицом в грязь и рассек о камень лоб. Он услышал, как где-то позади отпустили тетиву лука.
   Кто-то поймал Горгаса за руку и сильно дернул, видимо, желая помочь, однако только потянул ему мышцу правого плеча, что заставило его взвыть от боли.
   - Отцепись, придурок! - взвизгнул Горгас. - Ты что делаешь, черт возьми?
   Поскольку он уже знал ответ, то не стал его дожидаться, а вместо этого отдал весьма пространный приказ остановить продвижение и осмотрелся, чтобы понять, что предпринял противник.
   Враги скрылись из виду за поворотом тропы, откуда только что вышли. Они что-то затевают, понял Горгас, и ему чертовски хотелось бы знать, что именно. Он помахал своим людям, и те начали пробираться вперед, пока не достигли крутого поворота, откуда смогли увидеть, чем занимаются алебардщики; они вдоль русла ручья взбирались, зачастую ползком, вверх по откосу к вершине горы. Это казалось крайне странным, и Горгас не стал тратить времени на разгадывание их намерений. Он дал приказ натянуть луки.
   Но для стрельбы был неподходящий день. Дождь намочил тетиву и пропитал древесину луков, ослабив их натяжение. Стрелы первого залпа не долетели, а второй, сделанный с запасом, дал перелет. Два шастелца упали, но поднялись вновь. Кроме того, стрелять пришлось в направлении подъема, что мешало лучникам правильно оценивать расстояние. К моменту, когда лучники приготовились выпустить третий залп, алебардщики уже были среди больших валунов посередине склона больше чем в ста двадцати ярдах от стрелков, и стрелы из сорока луков на таком расстоянии не причинили никакого урона врагу.
   Горгас, разозлившись, приказал своим людям карабкаться за противником, но шастелские солдаты удирали столь проворно, что можно было лишь гнаться за ними по пятам; времени, чтобы построиться и выпустить еще один залп, не было. Они никуда не уйдут, сказал себе Горгас и приостановил погоню. На самом деле ему совершенно не улыбалось догнать их и схватиться врукопашную с шестьюдесятью пятью тяжеловооруженными пехотинцами, противопоставив им сорок лучников; это означало бы вынудить врага, расположенного выше на склоне, к атаке. Он отослал назад двух солдат, чтобы они попробовали найти основной отряд и сообщили, что происходит. Если повезет, главные силы из города можно будет направить в обход, чтобы они вышли на врага с другой стороны и закончили окружение. Похоже, шастелцы не очень-то рвутся в бой. Вполне возможно, они уже догадались, что никакие баркасы их не ждут. Разумной демонстрации силы было бы достаточно, чтобы ускорить сдачу без лишнего кровопролития.
   Горгас ограничился тем, что преследовал врага, неуклонно направляя его вверх по склону, подобно тому как группа загонщиков вспугивает дичь. Где бы они ни остановились, деваться им все равно некуда. Ставя себя на место командира противников, Горгас не мог придумать ничего, кроме как дождаться подхода достаточно крупных сил врага, дабы оправдать почетную сдачу.
   * * *
   Они разбили баркасы. А мы находимся на острове.
   Ренво, находившийся впереди своего отряда (убегая, всегда подавай пример другим), переполз через гребень кряжа. Перед ним расстилался клочок бесплодной земли, откос, который переходил в несколько более крутой склон, тянущийся к настоящему гребню примерно в четверти мили. Ренво дал сигнал "остановиться" - в этой впадине было нечто такое, что могло решить его проблемы, по крайней мере на ближайшее время.
   Еще одна золотушная деревушка. Однако у этой немало привлекательных черт. Во-первых, вся она обнесена семифутовой каменной стеной с двумя крепкими на вид воротами, усиленными надвратными башнями. Во-вторых, через нее не протекала река или ручей, а это означало, что воду здесь берут из колодца, находящегося в пределах деревни, и этот источник воды нелегко перекрыть или отвести. В-третьих, деревушка имела такой вид, словно жители покинули ее в спешке.
   - Пенна? - спросил сержант. - Что?
   - На карте, - сказал сержант, - была деревня Пенна.
   - Да, но она осталась в нескольких милях позади. Где-то там. - Магистр Ренво неопределенно помахал рукой в направлении, откуда они пришли. Наверно, она и была Пенной. Или это одна из тех, что мы разрушили? Впрочем, не имеет значения. Возьми передовую группу и все там осмотри.
   Однако название "Пенна" застряло у него в памяти, и Ренво вспомнил; монастырь Пенна, основанный на заре истории Фонда, упраздненный около семидесяти лет назад и превращенный в деревню; рак-отшельник в своей раковине. Это объясняло каменные стены и башни, а также несколько прекрасных каменных зданий, которые виднелись за стеной. Оборона всегда была первейшей заботой архитекторов Фонда. Совершенно случайно они наткнулись на специально выстроенную крепость как раз тогда, когда это было необходимо.
   - Случай, - пробормотал он, - играет нами и губит нас.
   - Никого нет, - отрапортовал сержант чуть позже. - Есть вода, везде лежат мука и бекон, бегают куры и утки, даже два пруда с карпами и голубятня. Что будем делать?
   Хороший вопрос. Они могут запастись провиантом и попытаться пробиться к берегу, а могут остаться здесь в осаде. Проявлением отваги и боевого духа было бы идти вперед, извлекая максимум из своего небольшого преимущества и веря, что баркасы все еще ждут их. Спрятаться за стенами деревни на вражеском острове? Возможно, это обезопасит их на день-другой, но в перспективе - самоубийство. Оказавшись в крепости, они уже не смогут оттуда выбраться; единственной надеждой тогда будет спасательная операция с Шастела, но как патриот и непоколебимый сторонник Фонда Ренво искренне надеялся, что они не сделают подобной глупости.
   - Что будем делать? - повторил сержант. - В любом случае времени терять нельзя.
   Ренво глубоко вздохнул. В один прекрасный день весь Шастел кончит вот так же, и Фонд сгинет без следа.
   - Обороняемся здесь, - сказал Ренво.
   Глава шестая
   - Кажется, у меня талант, - пробормотал молодой купец, - попадать на войну. Вредная привычка. Надо от нее избавляться.
   Его сестра присела рядом на моток веревки и раскрыла записную книжку.
   - А я бы не стала, - произнесла она, не поднимая головы. - Войны всегда приносили пользу бизнесу. Считай себя псом, который умеет находить сокровища по запаху.
   - Все не так... Смотри, он возвращается. - Купец, чье имя было Венарт, выпрямился и попытался напустить на себя равнодушный вид, наблюдая за приближающимся солдатом. - Закончили? Потому что у нас много работы, вы же знаете. Товар не разгрузится сам по себе и...
   Солдат смерил его недовольным взглядом.
   - Все в порядке, - пробурчал он. Затем открыл маленькую деревянную коробочку, которую держал в руках, и достал глиняную дощечку, лежащую между двумя кусками влажной ткани. Из сумки извлек кольцо-печатку и прижал его к глине. Потом закрыл коробочку и передал полоску.
   - Вот ваше разрешение на постановку судна в док и лицензия на торговлю, - произнес он. - Вы должны быть готовы предъявить ее по требованию офицера Банка, также она потребуется при обмене денег и подписании или заключении любых соглашений с жителями Сконы. Помимо этого, на ней должна стоять акцизная марка, указывающая, что все налоги уплачены перед тем, как вам будет разрешено покинуть Скону. Все ясно?
   Венарт устало кивнул:
   - Угу. А теперь нам можно начать разгрузку?
   - Приступайте, - ответил солдат.
   Он отдал приказания троим подчиненным и вывел их с судна.
   - Ты хоть понимаешь, - сказала сестра купца, Ветриз, - что если бы ты был хоть чуточку вежлив с этим солдафоном, они бы не стали рыскать по нашим мешкам и открывать бочонки? Скажи мне честно, почему ты всегда ведешь себя как наследный принц?
   - Вовсе я не веду, - уязвлено возразил Венарт. - Просто терпеть не могу, когда кто-нибудь в форме...
   - Я знаю, что ты имеешь в виду, - примирительно сказала Ветриз. - Ты не понимаешь, с какой стати какой-то глупый коротышка начинает цепляться к тебе, когда ты всего лишь занимаешься честной торговлей. Но именно поэтому мы провели столько времени сидя здесь, пока наш груз обыскивали. Ты же купец, ты должен ползать, лебезить и целовать их вонючие сапоги. Это называется вести дела. Никогда не слышал? - Венарт вздохнул.
   - Не нравится мне это место, - сказал он. - Никогда не нравилось. Какое-то оно... - Юноша сделал паузу, пытаясь отыскать подходящее слово. Жутковатое. У меня плохое предчувствие, сам не знаю, какое именно.
   - Не знаешь? Какой ты ужасно невосприимчивый. Ладно, пора приниматься за работу, а то не успеем до темноты.
   Ветриз встала и быстро зашагала в сторону Сконы, оставив брата позади.
   - Ну хорошо, - сказал он. - Если ты такая умная, то скажи, почему это место такое зловещее.
   - А чего еще можно ожидать от страны, которой управляет бывшая торговка рабами? - как ни в чем не бывало спросила Ветриз. - О, только не говори, что не знал. Это всем известно.
   - Я не знал.
   - Ну, теперь знаешь. Именно так директор Банка сколотила состояние еще до падения Перимадеи. Она была владелицей сети публичных домов. - Девушка сделала паузу и мило улыбнулась. - Ты же знаешь, что такое публичный дом, не так ли?
   - Хватить язвить, - раздраженно ответил Венарт. - Но разве она не связана с человеком, который убивал людей, чтобы заработать на жизнь?
   - Связана. Ее зовут Ньесса Лордан. Она сколотила состояние, покупая женщин и детей у пиратов с Южного Берега и продавая их в Городе. Так по крайней мере она начинала. А сейчас управляет Сконой. Что, возможно, в какой-то степени объясняет, почему это не самое приятное на свете место.
   Венарт задумался.
   - Ну, она добилась своего, - резюмировал он. - Ты пойди разберись с накладной, пока я схожу на склад.
   Большая часть груза состояла из бочонков с изюмом и мешков с перцем и чесноком; и первому, и второму длительное стояние под дождем вряд ли пошло бы на пользу. Хозяина склада в кабинете не оказалось, но Венарту удалось в конце концов настигнуть его в конторе, где тот играл в бабки с тремя клерками. Судя по всему, он не особенно спешил закончить игру, однако после долгих уговоров Венарту удалось убедить его открыть склад и взять деньги.
   - И плата за носильщиков, - добавил хозяин склада.
   - Все в порядке, - ответил Венарт. - Мы сами разгрузим корабль.
   - Нет, только не на Сконе, - ухмыльнувшись, возразил хозяин. - Если вы, конечно, не хотите, чтобы весь ваш груз оказался в море.
   - Это вымогательство, - запротестовал Венарт.
   - Обычай и практика, - пожал плечами кладовщик. - Я тут ни при чем.
   - Это не обычай и практика, - продолжал настаивать Венарт. - По крайней мере три года назад, когда я был здесь последний раз, все было по-другому.
   - А это новый обычай, - объяснил хозяин склада. - Я хочу сказать, ведь появляются время от времени новые обычаи. Платите шестьдесят квотеров, и у вас не будет никаких проблем.
   Венарт заглянул ему в глаза.
   - А если мы спросим у начальства?
   - Спрашивайте, если хотите, - усталым голосом ответил хозяин склада. Но глава - занятой человек, и к тому времени, когда он будет готов принять вас, груз уже будет плавать в море. Выбор за вами.
   Венарт заплатил шестьдесят квотеров и вернулся на корабль. Как он и подозревал, вокруг не было видно никаких носильщиков. Купец приказал своим людям начинать разгрузку.
   - Я просмотрела список, все в порядке, - сообщила Ветриз, садясь рядом с ним на волнолом. - Кстати, не давай им выманить у тебя деньги за носильщиков. Они используют этот трюк с новичками, но верить им не стоит.
   - Я что, похож на наивного младенца? - ответил брат. - Я велел Марин и Олсу присмотреть за грузом. Пойдем перекусим где-нибудь.
   - "Единорог" как раз рядом с набережной, - сказала Ветриз. - Не слишком дорого для Сконы, и, если повезет, мы сможем выскользнуть до того, как нам перережут горло.
   Спрашивать, откуда она об этом узнала, было бесполезно. Некоторые вещи Ветриз просто знала, и все. Венарт подозревал, что она заранее расспрашивала людей.
   - Отложим работу до утра, - объявил он, пинком посылая вещевой мешок в угол комнаты. - Вряд ли кто-нибудь здесь занимается бизнесом по вечерам.
   - На самом деле вечерняя прогулка - самое лучшее время для бизнеса, сообщила Ветриз. - На другой стороне дока есть три или четыре таверны, в которых встречаются поставщики. Нам придется взять с собой образцы товара, обычно разговоры о делах не заводят до второй кружки пива. Мы расскажем, что у нас есть, а потом предоставим им самим провести что-то типа неформального аукциона. Мы не будем называть цену, потому что это признак слабости. Они делают предложение, а мы принимаем или отклоняем. Поставщики особенно не торгуются.
   - Откуда, черт побери, тебе это все известно? Ладно, забудь. - Венарт покачал головой. - Тогда тебе лучше быть главной.
   Найти поставщиков оказалось не так сложно. Пятая таверна, в которую они заглянули, сильно пропахла кардамоном и тмином; десять или двенадцать мужчин сидели на подушках и передавали по кругу оловянный кувшин, а вокруг стояли раскрытые мешки, наполненные первоклассным товаром. Чужестранцев тепло поприветствовали, приказали принести еще подушек и кубков и подвинулись, освобождая место в кругу. Два мальчика поспешно принесли подушки, кубки, кувшин, две медные тарелки с изюмом, фигами и финиками. Присев на подушку, Венарт с удивлением обнаружил, что в кругу сидят три женщины, которых он сначала принял за мужчин, потому что те были одеты в такие же тяжелые парчовые мундиры и брюки, вышитые туфли и большие бесформенные шляпы.
   После символической светской беседы поставщики перешли к делу. Венарт достал товар, передал его соседу, чтобы тот послал образцы по кругу, нацепил на себя дежурную улыбку и приготовился ждать, в то время как Ветриз (которая сильно проголодалась) посвятила все свое внимание тарелке с сушеными фруктами. Как и было предсказано, поставщики начали торговаться и спорить между собой, как будто чужаков там вовсе и не было. После напряженных переговоров, сопровождаемых яростной жестикуляцией и не менее яростными выражениями, один из мужчин наклонился к юноше и, тепло улыбаясь, произнес:
   - Добро пожаловать в Скону.
   - Мне приятно находиться здесь, - небрежно ответил Венарт.
   Поставщик слегка кивнул в знак того, что ответ принят. Это был пожилой человек с круглым лицом, карими глазами и четырьмя подбородками.
   - Вижу, вам известно, как мы делаем дела, - сказал он. - Можно предположить, что это не первый ваш визит к нам.
   - Нет, не первый, - ответил Венарт. - Но моя сестра, которую я учу бизнесу, никогда здесь раньше не была.
   Поставщик покивал.
   - Новичку это место может показаться довольно отталкивающим. Однако когда вы привыкнете и перестанете обращать внимание на жуликов с причала и придирки акцизных чиновников, то поймете, что Скона почти не отличается от других рынков. Если люди хотят покупать ваш товар, то все достаточно просто.
   - А как насчет войны? - спросил Венарт. - Она как-нибудь влияет на торговлю?
   Поставщик оскалился, как усталая собака.
   - Война? Какая война? А, понял, что вы имеете в виду, у нас негласное правило не называть это войной. Надо говорить "состояние напряжения между Фондом и нами" или "жестокое соперничество между Банком Сконы и местными конкурентами".
   Ветриз нахмурилась.
   - Не хочу показаться грубой, - сказала она, - но почему бы не называть вещи своими именами? Мне это кажется... ну... немного глупым.
   Венарт бросил на нее сердитый взгляд.
   - Боюсь, у меня нет ответа на ваш крайне обоснованный вопрос. Так было решено, вот и все. Например, наши вооруженные силы совсем недавно уничтожили большое вражеское подразделение, находившееся в самом сердце территории Фонда, таким образом, нам удается контролировать ситуацию. А дальше произойдет следующее: аккредитованные представители Сконы в Шастеле зайдут в несколько контор Фонда и передадут аккредитив - подписанный на Сконе, разумеется, - на сумму закладных Фонда на территории, которую мы только что заняли, и Фонд подпишет квитанцию, утверждающую, что вся сумма залога была целиком выплачена. Затем при первой же возможности они соберут большую армию, чтобы снова выгнать нас, и, если это им удастся, мы получим новый аккредитив (подписанный в Шастеле, разумеется) и ликвидированные залоги, и так далее. Ни одна из сторон на самом деле не может обналичить аккредитивы, однако я точно знаю, что мы считаем их своей целью, и не удивлюсь, если они - тоже.
   Ветриз закусила губу.
   - Понятно. Все равно мне это кажется довольно забавным.
   Поставщик пожал плечами.
   - Вы правы, но, как у нас говорят, это традиция и практика. И в ней все же есть какой-то смысл, для нас война - одна из форм бизнеса. Если хотите знать мое мнение, параллельное ведение торговли и войны ненамного глупее, чем одновременное ведение войны и попытки наладить дипломатические отношения, а именно этим занимаются все правительства.
   Остальные перестали спорить и теперь дружелюбно разговаривали друг с другом. Вне переговоров, заметил про себя Венарт, это вполне миролюбивый народ. Женщина, сидевшая напротив Венарта, пересела к нему и завела разговор о торговле. Поначалу Ветриз старалась следить за их беседой, но это было не особенно интересно, и, несмотря на свое твердое желание научиться бизнесу, ей все еще было сложно заставлять себя с интересом слушать рассуждения о положении на рынке. Вместо этого она обернулась к мужчине, с которым только что говорила.
   - Я вот думала... Вы случайно не знаете человека по имени Бардас Лордан? Кажется, он брат директора.
   Поставщик удивленно изогнул брови.