Патни Мэри Джо. Странные клятвы

   Алан ехал через пустынную площадь, стиснув зубы – он действительно опоздал. А может, и нет, потому что празднество только начинается. На внеш­нем дворе установили большой навес – там пировал простой люд. Поджаривались на вертеле бараны, а повара отрезали от туш огромные куски. Всюду стоя­ли бочки с элем и слышалась музыка.
   Оставив коня у стойла, Алан направился в глав­ную башню. Огромная зала была оформлена более красочно, чем двор, да и музыка казалась лучше. Жон­глеры, акробаты, музыканты выступали перед пирую­щими. Сновали с подносами слуги.
   Алан стоял в дверях, не привлекая внимания, пока глаза не привыкли к полумраку. В дальнем конце залы на возвышении стоял стол, и сердце мужчины сжа­лось при виде хрупкой темноволосой невесты. Ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным, но она удиви­тельно походила на его сестру.
   Де Вер быстро прошел вдоль стены, никем не ос­тановленный, хотя на свадьбе обычно не увидишь та­кое суровое лицо. С этого места он уже мог бы рас­смотреть лица невесты и жениха и ощущал бессиль­ную ярость от того, что все еще не понял, кто перед ним – невеста отвернулась, а роскошная копна чер­ных волос, покрытых вуалью, мешала видеть лицо.
   Невеста была поглощена разговором с человеком, сидевшим рядом с ней, и Алан внимательно вглядел­ся в него. Граф казался очень молодым и удивитель­но довольным миром, собой и происходящим. Алан изучал его холодное, красивое лицо, размышляя, спо­собен ли такой человек воспользоваться неопытностью и молодостью девушки и насильно заставить ее вый­ти за себя замуж, и понял, что способен.
   Затем невеста рассмеялась и сделала быстрый, едва уловимый жест рукой – так всегда выражала свою радость его сестра. Подойдя к молодоженам, де Вер громко позвал:
   – Мериэль!
   Невеста повернулась и взглянула на мужчину. Сер­дце Алана сжалось при виде сестры, живой и невре­димой, с сияющими от счастья глазами. Ему никогда не приходилось видеть ее более счастливой, но как и почему она здесь оказалась?
   Мериэль вежливо улыбнулась ему, как невеста, получающая поздравление от незнакомца.
   – Добро пожаловать. Вы опоздавший друг моего мужа?
   Ничего не понимая, Алан спросил:
   – Мериэль, что с тобой?
   – Ничего, – удивленно ответила та.
   И внезапно, будто его ударили по голове, Алан понял, что сестра не узнает его. Это было непонятно, невероятно, однако лицо невесты не походило на лицо человека, потерявшего и вновь нашедшего родствен­ника.
   – Господи, Мериэль! – вскричал де Вер. – Неужели ты не узнаешь меня?
   Улыбка сошла с ее лица.
   – Простите… – она помедлила с ответом, и глаза затуманились от горя. – Я не помню вас.
   К этому времени их диалог начал привлекать вни­мание людей, сидевших неподалеку, и самого графа. Уорфилд резко спросил:
   – Вы знаете мою жену?
   Алан повернулся и сверху вниз заглянул в серые глаза де Лэнси. И лишь потом ему пришло в голову, что у него в голосе была странная смесь чувств: удив­ление, гнев и страх, хотя и не совсем обычный – страх потери, но тогда Алану было не до того.
   – Ты, ублюдок! – зарычал он. – Что ты сделал с Мериэль?
   Пальцы рыцаря сжались в кулак, и он замахнулся, готовясь ударить, когда чья-то рука схватила его за локоть. Обернувшись, он увидел высокого золотоволосого рыцаря, смотревшего ему прямо в глаза.
   Учтиво улыбаясь и произнося слова мягким голо­сом, однако крепко сжимая его локоть, молодой чело­век сказал:
   – Мы будем рады услышать от вас, что вы знаете о прошлом Мериэль, но давайте отыщем более подхо­дящее место для беседы.
   Граф тоже поднялся, помогая встать жене.
   – Прекрасная мысль, Ричард.
   Четверо молодых людей вышли из залы, но их уход остался практически незамеченным. Наверху рас­полагалась пустая гостиная. Как только дверь закры­лась, Алан резко повернулся, высвободив руку. Не обращая внимания на мужчин, де Вер обратился к сестре.
   – Во имя Бога, Мериэль, что случилось? Если ты здесь по своей воле, то почему ничего не сообщила в Эвонли? – его голос прервался. – Мне сказали, что ты умерла.
   Побледнев, девушка буквально упала в кресло, го­рестно качая головой.
   – Простите, но… произошел несчастный случай, и я забыла обо всем, что было в моей жизни до него.
   Адриан подошел к Мериэль, положив ей руку на плечо.
   – Вы уверены, что это та самая девушка? Вы не ошибаетесь?
   С отвращением посмотрев на графа, Алан отбро­сил волосы Мериэль, обнажая небольшой шрам на правом виске.
   – Она споткнулась и ударилась о камень. А это… – подняв рукав платья, он показал тоненький, почти незаметный шрамик на левой руке. – Это осталось от кровопускания, когда у нее был жар.
   Будто давно привыкнув к прикосновениям этого человека, Мериэль не отпрянула, а только смотрела на него, сдвинув брови, пытаясь вспомнить что-то, ускользающее из памяти.
   Адриан крепче сжал ее плечо. Он будто получил смертельный удар и кровь хлестала из раны на пол. Де Лэнси хрипло спросил:
   – Кто вы Мериэль? Друг, любовник, муж?
   – Конечно, нет! – рявкнул де Вер. – Я ее брат. Вы что, ослепли?
   Пришло такое облегчение, что у Уорфилда подко­сились ноги. Он внимательно изучал де Вера, чей рост и мощь отличалась от хрупкой девичьей фигур­ки, затем взгляд перешел на черты лица.
   – Да, вы правы, я должен был догадаться. Стран­но, вы так же похожи на нормандца, как и Мериэль на кельтку, но ваше сходство бесспорно.
   Тонким, прерывающимся голосом девушка сказала:
   – Перестаньте говорить так, будто меня здесь нет, – она повернулась к темноволосому незнаком­цу. – Вы говорите, вы мой брат? Как ваше имя? И как мое имя?
   Алан встал на колени, смягчаясь при виде ее отча­яния.
   – Ты – леди Мериэль де Вер, а я твой брат Алан. У нашего старшего брата Вильяма есть замок Болейн в Уилтшире, наша мать была кельткой, а ты похожа на нее как две капли воды. Несколько лет назад мать умерла. Ты и я – младшие из пяти детей. Последние два года ты жила со мной в замке Эвонли. Пока я служил своему суверену, ты занималась хозяйством в мое отсутствие. Ничего не помнишь об этом?
   Девушка покачала головой.
   – Простите, – прошептала она. – Но это действи­тельно так.
   Раньше Алан думал только о том, жива ли Мери­эль и как он будет рад, узнав, что жива. Но ему не приходило в голову, что случится такое, никогда он не думал, какую боль это может причинить. Вспом­нив о серебряном зеркальце, которое купил в пода­рок, мужчина вынул его из сумки, висевшей на поя­се. С тех пор как исчезла Мериэль, зеркало было его талисманом.
   Граф молча отступил назад, когда Алан обнял сес­тру за плечи, затем поднял зеркальце на уровне глаз, чтобы на полированном серебре отразились их лица. Девушка смотрела на огромные голубые глаза, тем­ные волосы, очертания подбородка и носа – те гово­рили сами за себя.
   – Понимаю, – тихо произнесла Мериэль. Посмот­рев на Алана, она радостно улыбнулась и бросилась в его объятия.
   Мужчина обнял ее, облегченно вздохнув. Может, сестра и не помнит его, но поверила ему, и де Вер почувствовал огромное облегчение.
   Отстранившись, девушка ласково улыбнулась.
   – Сегодня я мечтала, чтобы у меня был брат, кото­рый видел бы мою свадьбу, и благодарю Бога, что ты нашел меня в такой радостный и счастливый день, – на лице появилось озабоченное выражение. – Прости, что ты вынужден был поверить в мою смерть. Навер­ное, пережить подобное было очень тяжело. Если это по моей вине, я всем сердцем прошу у тебя прощения.
   Алан покачал головой.
   – Уверен, в этом нет твоей вины. Ты всегда отли­чалась добротой и заботливостью, именно поэтому все в Эвонли считали тебя погибшей. У них не укла­дывалось в голове, что ты могла уйти, не сказав ни слова.
   С этими словами он повернулся и угрожающе ска­зал:
   – Но вы, милорд, должны ответить на много вопросов. В Шрусбери говорят, что вы нашли Мериэль в лесу и держали в заключении до тех пор, пока она не согласилась выйти за вас замуж. Как вы ос­мелились подобным образом обращаться с девушкой благородного происхождения? – его голос окреп. – И что вы сделали с ней, что она напрочь забыла о прошлом?
   Адриан с уважением рассматривал неожиданно об­ретенного родственника. Находясь в хорошо укрепленном замке, окруженный вооруженными людьми, де Вер смело бросал вызов хозяину. Не будь они так похожи, в Алане все равно можно было бы узнать брата Мериэль, ибо красивая внешность сочеталась в нем с безрассудной смелостью.
   Он вздохнул, подумав, не настал ли день, когда придется отвечать за свои грехи.
   – Рассказ, который вы слышали в Шрусбери, в общем-то, правдив, хотя очень запутан. Я действительно нашел вашу сестру в лесу во время охоты. Мериэль слегка пострадала от падения с лошади, которая убежала. Она шла пешком, несла сокола и охотничью сумку. Все говорило о том, что девушка браконьерствовала. Назвавшись кельткой, она сказала, что едет в Линкольн, но я не поверил ей, – слабая улыбка тронула губы графа. – Ваша сестра – ужас­ная лгунья. Не зная, кто она, и опасаясь за ее без­опасность, я не мог отпустить ее.
   Алан озабоченно взглянул на сестру.
   – Почему ты солгала?
   Едва слышно Мериэль ответила:
   – Не помню, – девушка казалась такой несчастной, что Адриан вновь взял ее за руку. Холодные пальцы конвульсивно сжали его ладонь.
   Ричард облокотился на стол, скрестив руки на груди.
   – Вы упомянули Эвонли. Это владения Теобальда Мортона? – когда де Вер кивнул, Фитц-Хью продол­жил: – Лорд Теобальд – сторонник короля, а Адриан поддерживает императрицу. Может, Мериэль боялась за безопасность замка и поэтому солгала? Особенно, если учесть, что вы отсутствовали.
   Алан прищурился.
   – Да, она вполне способна поступить так, – мед­ленно проговорил он. – Если на то имелась веская причина.
   Пораженный таким заявлением, Адриан возразил:
   – Почему Мериэль могла решить, что я нападу на замок без всякой причины?
   – Хочу тебе заметить со всем почтением, брат мой, что твое поведение не всегда вызывает доверие, – с иронией произнес Ричард. – Да и кто теперь может сказать, о чем она думала тогда? Я говорю только о возможной причине.
   – Кстати, вполне логично, – де Вер сузил глаза. – Я хочу услышать больше о несчастном случае. Как можно упасть с лошади, чтобы ничего не помнить?
   – Она ударилась головой, – резко ответил Адри­ан и, не дожидаясь, пока его перебьет де Вер, продол­жил: – Прошу прощения за горе, которое причинило вам исчезновение сестры, но клянусь, если бы знал подлинное имя и место жительства, то вернул бы ее домой и только тогда сделал бы предложение, как полагается воспитанному человеку.
   Он сжал пальцы Мериэль:
   – Обстоятельства сложились неудачно, но это все позади. Ваша сестра согласилась выйти за меня замуж по доброй воле. Мы неплохая пара, как говорят все, и у вас не будет причин жаловаться на мое отношение к Мериэль, – он сделал паузу, чтобы до собеседника дошел смысл сказанного, затем закончил: – Поскольку свадьба – свершившийся факт, я надеюсь, вы примете его, как полагается.
   В голубых глазах Алана де Вера, столь похожих на глаза Мериэль, горела ярость.
   – Вы предлагаете мне спокойно отнестись к тому, что вы соблазнили мою сестру? И закон на моей стороне, потому как церковь утверждает, что брак, свершившийся в результате похищения одной из сторон, либо по принуждению, недействителен, даже если мужчина, в конце концов, освобождает женщину.
   Ситуация складывалась взрывоопасная. Адриан ощутил тяжесть в желудке, прекрасно понимая, что мораль и закон явно не на его стороне и почва под ногами очень зыбка. Но это всего лишь закон. Если для того, чтобы сохранить и удержать Мериэль, потребуется бросить вызов Папе, королю и императри­це, он сделает это.
   – Я не соблазнял вашу сестру, – возразил Уорфилд, решая воспользоваться самым сильным оружи­ем. – Дорогая, ты хочешь уйти со своим братом?
   Растерявшаяся девушка перевела взгляд на его лицо и, найдя поддержку, взяла руки Алана в свои.
   – Пожалуйста, если я дорога тебе, не пытайся изменить то, что произошло. Адриан – мой муж, он очень хорошо ко мне относится, и я люблю его. Ты можешь это понять и принять?
   Наверное, даже каменное сердце смягчилось бы от такой мольбы. Гнев де Вера исчез, оставив лишь печаль и уныние.
   – Хорошо, Мериэль, если, конечно, ты действительно этого хочешь. Но помни, что у тебя есть дом – Эвонли. Если ты когда-нибудь передумаешь, если что-нибудь случится, тебя всегда примут с радостью, – его голос прервался. – И, возможно, ты приедешь навестить нас.
   – Конечно, – девушка тепло улыбнулась. – Все очень странно. Хотя я не помню ничего из прошлого, но знаю, что мы были очень близки, и хочу, чтобы так было и впредь. Наверное, со временем я вспомню больше.
   – Вы можете приезжать сюда, когда пожелаете, сэр Алан, – добавил Адриан. Независимо от того, насколько неприятен этот визит, он обязан де Веру многим.
   Выражение лица де Вера ясно говорило, как он относится к такому приглашению, однако рыцарь про­молчал, не желая расстраивать сестру.
   – Обращайтесь с ней хорошо, – сдавленно произ­нес он, затем повернулся к девушке. – До свидания, Мериэль, да хранит тебя Господь.
   – Ты останешься на пир? – спросила она.
   Брат натянуто улыбнулся.
   – У меня не совсем праздничное настроение, – вспомнив о серебряном зеркальце, он достал его и вручил сестре. – Вот подарок для невесты. Я купил его для тебя во Франции, когда еще не знал, что ты исчезла.
   Мериэль, встав на цыпочки, поцеловала его.
   – Спасибо за то, что ты искал меня, а теперь смог понять и простить.
   Желая задать еще несколько вопросов, на кото­рые давно искал ответ, Адриан поспешно спросил:
   – Полагаю, если ваша сестра уже замужем или помолвлена с кем-нибудь, вы скажете мне об этом?
   Де Вер кивнул.
   – Я подыскивал подходящего мужа для Мериэль, но пока ни на ком не остановил свой выбор.
   Очевидно, это означало, брат не сумел собрать подходящее приданое, но гордость мешала ему признаться в этом. Уорфилд хорошо знал, что такое гордость. Не подавая вида, что понял мысли собеседника, он сказал:
   – Меня также интересует, где Мериэль получила образование, не в монастыре ли?
   Алан остановился, держа руку на дверной ручке.
   – Более чем образование. Несколько лет она про­вела в монастыре Ламборн и за два дня до пострига ушла оттуда, – с этими словами рыцарь вышел, закрыв за собой дверь с несколько большей силой, чем требовалось.
   Теперь понятно, почему Мериэль знала гимны бенедиктинок. И Господи, опять монастырь Ламборн! Адриан посмотрел на свою жену. Та провожала взглядом уходившего брата и повернулась к нему, растерянная и обиженная.
   Ричард наконец отошел от стола, у которого сто­ял все это время.
   – Думаю, никто из вас не в состоянии продолжать пировать или отправляться спать. К счастью, никто не станет упрекать графа за его поведение. Может, мне взять на себя обязанности хозяина и проследить, чтобы вино продолжало литься, люди пировали и танцевали, а певцы пели?
   – Я буду очень тебе благодарен, – улыбнулся Уорфилд. – Мне необходимо побыть наедине с женой.
   Взяв Мериэль за руку, он повел ее в свою комнату.
 

ГЛАВА 14

 
   Закрыв за собой дверь спальни, молодые люди об­нялись. Адриан был так же потрясен неожиданным визитом Алана де Вера, как и Мериэль.
   Девушка обрадовалась появлению брата. Алан ка­зался прекрасным человеком – она не сомневалась в их родстве, к тому же, рыцарь всем своим поведением ясно показал, что они любили друг друга. Однако каким блис­тательным обещал быть день, каким безоблачным и счас­тливым. Мериэль долго ждала этого счастья и не пред­ставляла себе жизни без Адриана. То, о чем говорил Алан, казалось далеким и нереальным.
   Уорфилд резко отстранился и подошел к огромно­му окну. В каждом его движении чувствовалось на­пряжение.
   – Ты хочешь о чем-нибудь попросить меня? Мо­жет быть, брат затронул какие-то темы, задал вопро­сы, на которые ты хотела бы получить ответ?
   Ну вот, теперь понятно, почему его так расстроил визит Алана. Мериэль задумалась, потом покачала головой.
   – Я думаю, ты боишься того, о чем я могу спро­сить. Но я ни о чем не желаю знать, кроме того, любишь ли ты меня.
   Адриан резко обернулся и взглянул на девушку глазами, полными боли и любви.
   – Ты просто чудо, – его голос прервался. – Я не могу понять, чем заслужил такое счастье.
   Мериэль улыбнулась, когда муж подошел к ней.
   – Неужели любовь – это нечто такое, что нужно заслужить?
   – Ну, может, не на небесах, но на земле некото­рые вещи нужно заработать, – Адриан снял с ее головы обруч с искусственными цветами и положил на стол.
   Опустив глаза, Мериэль спросила:
   – Есть кое-что, о чем я хотела бы знать. Я очень отличаюсь от той, какой была до несчастного случая?
   Де Лэнси некоторое время стоял, не двигаясь, за­тем положил руки ей на плечи.
   – Нет, твоя сущность – нежная, добрая, любящая и свободная – осталась такой же. Наверное, потеря памяти сделала эту сущность более острой, но не изменила тебя.
   – Но тогда… если вернется память, и я вновь ста­ну прежней, ты не перестанешь любить меня?
   – Господи, Мериэль, конечно, нет, – Адриан при­жал ее к себе. – Когда твой брат упомянул о монас­тыре Ламборн, я понял, что уже встречал тебя пять лет назад. И хотя мы обменялись всего несколькими фразами, я запомнил тебя и часто вспоминал. Скорее всего, ты была послушницей, но я подумал, что ты – монахиня,и постоянно корил и ругал себя за возжелание невесты Христовой.
   – Правда? – с радостным изумлением спросила Мериэль.
   Он кивнул.
   – Не случай свел нас, моя дорогая, а судьба. Если бы я знал, что ты не приняла монашество, то уже тогда сделал бы тебе предложение стать моей женой. Несколько лет назад у меня не было шанса, но сей­час он появился – судьба дала нам его, – Адриан усмехнулся. – Или даже два.
   Девушке нравилась эта мысль. С тех пор, как она проснулась после таинственного несчастного случая, ощущение, что их связывает какая-то непонятная нить, не проходило. Может, стоит воспользоваться предос­тавленной возможностью и спросить, что же все-таки произошло? Однако мужества задать этот вопрос не хватило – Мериэль чувствовала, что для нее лучше не знать подробностей.
   Адриан снял с нее вуаль и отбросил в сторону. Воздушная ткань плавно опустилась на пол. Мериэль слышала звуки музыки и веселые голоса пирующих – празднество продлится до утра. Ей очень хотелось остаться наедине с Адрианом, об этом она мечтала много дней и ночей, но теперь, мучаясь от усталости и стыда, поняла, что еще не совсем готова познать таинства супружеской жизни.
   Внимательно посмотрев на жену, Уорфилд пред­ложил:
   – Давай просто ляжем и немного отдохнем в объ­ятиях друг друга. Я часто размышлял о том, что же­ниться и в тот же день познать радости супружест­ва – ошибка. Жених и невеста слишком устают, чтобы насладиться друг другом, а сегодня нам повезло на­много меньше, чем любой другой паре.
   Мериэль кивнула и, облегченно вздохнув, напра­вилась к постели – она хотела лечь, не раздеваясь.
   Адриан обнял ее, затем помог развязать пояс и начал расшнуровывать платье.
   – Без него тебе будет гораздо легче дышать.
   Уорфилд, как всегда, оказался прав – ей стало гораздо легче, когда платье было снято. «Интересно, предложит ли он снять еще и рубашку?» – мелькнула мысль, но муж обнял ее и прежде, чем новоиспечен­ная графиня успела произнести хотя бы слово, уло­жил на постель. Осторожно сняв туфли и чулки, он начал растирать ее ноги.
   – Ой, как хорошо! Я чувствую прилив сил, – при­зналась Мериэль, радостно взвизгнув.
   Адриан усмехнулся.
   – Нашим ногам приходится туго – они выдержи­вают наш вес с утра до вечера. Поэтому заслужива­ют немного заботы.
   Лежа на мягкой перине и наслаждаясь покоем, Мериэль улыбалась. Когда Адриан снял обувь и вер­хнюю одежду, она отвернулась и посмотрела в окно. Заходящее солнце наполнило комнату оранжевым светом. Ей что-то не нравилось в этой картине, напоминало нечто тревожное и волнующее, и, несмотря на тепло, царящее в комнате, девушка вздрогнула.
   Но не успела понять причину беспокойства – Уор­филд лег рядом и крепко обнял, притянув ее голову себе на плечо. Мериэль вздохнула и вытянулась, поло­жив руку ему на грудь и вслушиваясь в биение его сердца. Адриан ласково поглаживал темные волосы жены, и тревога отступила от прикосновений его рук. Она даже не представляла, насколько устала, до тех пор пока не легла. Прошло несколько минут, и Мери­эль погрузилась в сон.
   В комнате царил мрак, когда она вновь открыла глаза. Слышались веселые голоса пирующих, звон куб­ков и смех, но девушку это не интересовало. Все, что ее волновало – это присутствие мужа, ощущение его расслабленного тела, его теплота и едва слышное дыхание.
   Когда Мериэль пошевелилась, Адриан поднял руку и отвел волосы, рассыпавшиеся по лицу.
   – Чувствуешь себя лучше, дорогая?
   В комнате стало прохладнее, но Мериэль согрева­ло тепло его тела. С видимой неохотой она села на постели.
   – Гораздо лучше, однако твоя рука, наверное, ус­тала держать меня.
   – Тысячелетие, проведенное в таком положении рядом с тобой, покажутся мне несколькими минута­ми, – Адриан потянулся, чтобы зажечь длинную све­чу на столе возле постели. Затем, повыше положив подушку на изголовье, откинулся на нее. Свет падал на его точеное лицо и серебристые волосы. – Хочешь поесть или выпить немного вина? Я приказал, чтобы здесь оставили еду и вино.
   – Мудрое решение, – Мериэль улыбнулась, удив­ленная и тронутая его заботой. Даже расслабившись и находясь в тени, Адриан привлекал ее внимание, и девушка не могла отвести от него глаз.
   Почему-то ей вспомнилось, как жарким летним днем они купались в реке, и образ его гибкого строй­ного тела был настолько ярким, что ей показалось, будто и сейчас он лежит перед ней обнаженный. Мериэль прекрасно знала, какие широкие плечи скры­ты под рубашкой, какие тугие и мощные мускулы, узкие бедра и тонкая талия.
   Посмотрев на Адриана, она почувствовала, как что-то нежное и мощное шевельнулось в груди, и ожида­ние, мучившее ее целый день, возродилось с новой силой. Мериэль улыбнулась.
   – Не еда и вино нужны мне.
   В мозгу девушки неожиданно появилась фраза из песни Соломона^[7]. Наклонившись, она взяла лицо мужчины в ладони и слегка коснулась его губ:
   – Подари мне свои поцелуи, твоя любовь лучше вина.
   Спокойствие Адриана мгновенно улетучилось при прикосновении ее губ, он схватил девушку и прижал к себе так, что та упала прямо на него.
   – Я спал, но мое сердце проснулось, – нежно от­ветил он, цитируя дальше «Песнь песней». – Меня зовет голос моей возлюбленной: «Откройся мне, моя любовь, моя голубка, моя…»
   В поцелуе мужчины воедино слились страсть, тре­бование отдать и получить. Казалось, он никогда не сможет насытиться ею, и Мериэль пыталась понять, сколько сил ему стоило сдерживать свои чувства и желание, чтобы сохранить ее честь. Его руки ласка­ли ее тело, и где бы они ни касались ее, девушка изгибалась, радостно удивляясь глубине чувств.
   Их тела разделяла лишь тонкая материя, но даже этого казалось слишком много. Руки мужчины нащу­пали подол рубашки, потянув вверх, остановились на округлости груди. Мериэль крепче прижалась к нему, и мужчина застонал от удовольствия. Быстрым дви­жением он снял рубашку.
   – Ты прекрасна, любовь моя, ты прекрасна.
   – И ты, – девушка улыбнулась – такая улыбка могла вызвать зависть и святой, и распутницы, – за­тем потянула за его одежду. – Твои губы самые слад­кие, ты самый прекрасный из всех мужчин.
   Адриан сел, чтобы жене было удобнее снять с него рубашку. Эту задачу молодая графиня выполнила с видимым удовольствием, нежно касаясь пальчиками обнаженной кожи. Даже легкие, едва ощутимые при­косновения ее рук вызвали в Адриане огонь жела­ния.
   И снова молодые люди оказались друг с другом наедине, совершенно обнаженные и лишенные стыд­ливости, словно Адам и Ева в раю. Хотя любовь, ко­торую Адриан испытывал к Мериэль, была чувством гораздо более глубоким, нежели страсть, желание являлось самым лучшим способом доказать, что она держит в руках его сердце и душу. Вид тонкого, хруп­кого тела девушки заставил его дрожать от нетерпе­ния и боли.
   Отбрасывая назад ее темные длинные волосы, что­бы видеть все тело любимой, он сказал:
   – Я так давно и с таким нетерпением ждал тебя, что теперь твое присутствие кажется сном. Но мне еще не приходилось видеть столь яркий и живой сон, как сейчас.
   – Но я не сон, не мечта, я твоя жена, – возразила Мериэль, глядя на него огромными голубыми глаза­ми, горя от желания. Улыбка стала еще шире, когда она процитировала:
   – Его левая рука должна быть под головой, а пра­вая должна обнимать меня.
   Адриан рассмеялся и повиновался, целуя и лас­кая жену.
   – Как прекрасно и приятно твое искусство, моя любовь, источник моих наслаждений.
   Адриан искренне радовался тому, что не в первый раз они исследуют тела друг друга, потому что сей­час его сердце замирало от радости, чувствуя знако­мые линии. Ласкать живот, нежную кожу бедер, исследовать влажную теплоту естества было самым приятным занятием на свете.
   Тяжело дыша, Мериэль не осталась равнодушной к его прикосновениям и отвечала на ласки, натяну­тая, словно струна. Беспокойные руки девушки гла­дили его лицо и плечи, пальцы перебирали волосы, приближая мужчину к состоянию, близкому к сумас­шествию.