Страница:
Он подошел к столу, когда пара дроидов переносила пациента на него с носилок. Клон и очень серьезно обожженный.
– Что у нас тут?
– Ожоги третьей степени, двадцать шесть процентов тела, – отрапортовал один из дроидов, хирургическо-диагностическая модель. – Второй степени еще двадцать один процент. Первой степени – семнадцать процентов. В дополнение, тонкий кишечник порван тем что может быть осколком взорвавшегося водородного бака, левый нижний квадрант, поперечно; сквозное ранение левого легкого, легкое схлопнулось; плюс осколок попавший в левый глаз.
– Станцию атаковали дроиды сепаратистов?
– Нет, сэр. – ответил ХДУ. – Это был несчастный случай на производстве.
– Замечательно. Мало того что людей убивают сепы – так мы еще и сами себя взрываем. Вскрыть ожоговый набор. – скомандовал он Тренди. – Кто-нибудь, вколите ему энкефалина, сотню миллиграмм. И найдите ультразвуковую щетку – ему надо будет заменить по меньшей мере половину кожи.
Джосу как-то удалось продержаться еще пять пациентов и спасти их всех.
Шестого он убил.
Он наполовину провел первую стадию пневмоэктомии на неклонированом пациенте-человеке, и работал с лазерным скальпелем над левым легким, когда задел его аорту. Кровь хлестнула из тугого сосуда фонтанчиком, который почти что достал до потолка.
– Прессор сюда!
Толк и Тренди были отзваны на помощь Ули и Ваэтесу, которые занимались пересадкой сердцаm, но хирургический дроид-ассистент быстро сфокусировал прессор-поле на поврежденной артерии с механической точностью и разместил его отлично. К сожалению, мощности поля не совсем хватало и рана продолжала кровоточить.
– Сильнее, – скомандовал Джос. – какая мощность поля?
– Шесть-точка-четыре. – ответил дроид.
– Давай семь.
– Но, доктор, это выходит за параметры тканевой…
– Выдержит. Я сказал – семь.
Джос понял ошибку лишь когда дроид исполнил приказ. Человек, лежащий перед ним, не был клоном Фетта – одним из тех, у кого увеличили плотность стенок кровеносной системы, чтобы уменьшить кровопотерю при ранениях. Это был обыкновенный человек, что значило…
Аорта взорвалась, лопнула так, словно в нее изнутри засунули маленькую бомбу.
– Мне нужна помощь!
Все аппараты исскуственного сердца и легких были заняты, а всего лишь еще одной пары рук было недостаточно. Поле не могло остановить кровь и уже пытаясь залатать лопнувшую артерию – он знал что слишком поздно. Глубокий шок обрушился на человека и показатели на мониторах стали ровными линями прежде чем они смогли прибегнуть к церебростазису. Джос пытался реанимировать его, как только на разорванный сосуд была наложена заплатка и насыщенный кислородом кровезаменитель потек, заменяя потерянную кровь. Он пытался десять минут, но ничего не срабатывало. Он не смог запустить сердце.
Его ждали еще четверо пациентов. Он знал, что должен сделать.
Джос еще раз обследовал человека, и дроид укатил его прочь. Другого выбора не было. Если он продолжит работать над этим – ждущие пациенты точно могут умереть.
"Или, может быть, ты убьешь и их тоже." – прошептал тихий, злой голосок внутри, когда перед ним укладывали следующего пациента.
Никогда в жизни он не чувствовал себя более уставшим. Будь проклята эта война.
25
26
– Что у нас тут?
– Ожоги третьей степени, двадцать шесть процентов тела, – отрапортовал один из дроидов, хирургическо-диагностическая модель. – Второй степени еще двадцать один процент. Первой степени – семнадцать процентов. В дополнение, тонкий кишечник порван тем что может быть осколком взорвавшегося водородного бака, левый нижний квадрант, поперечно; сквозное ранение левого легкого, легкое схлопнулось; плюс осколок попавший в левый глаз.
– Станцию атаковали дроиды сепаратистов?
– Нет, сэр. – ответил ХДУ. – Это был несчастный случай на производстве.
– Замечательно. Мало того что людей убивают сепы – так мы еще и сами себя взрываем. Вскрыть ожоговый набор. – скомандовал он Тренди. – Кто-нибудь, вколите ему энкефалина, сотню миллиграмм. И найдите ультразвуковую щетку – ему надо будет заменить по меньшей мере половину кожи.
Джосу как-то удалось продержаться еще пять пациентов и спасти их всех.
Шестого он убил.
Он наполовину провел первую стадию пневмоэктомии на неклонированом пациенте-человеке, и работал с лазерным скальпелем над левым легким, когда задел его аорту. Кровь хлестнула из тугого сосуда фонтанчиком, который почти что достал до потолка.
– Прессор сюда!
Толк и Тренди были отзваны на помощь Ули и Ваэтесу, которые занимались пересадкой сердцаm, но хирургический дроид-ассистент быстро сфокусировал прессор-поле на поврежденной артерии с механической точностью и разместил его отлично. К сожалению, мощности поля не совсем хватало и рана продолжала кровоточить.
– Сильнее, – скомандовал Джос. – какая мощность поля?
– Шесть-точка-четыре. – ответил дроид.
– Давай семь.
– Но, доктор, это выходит за параметры тканевой…
– Выдержит. Я сказал – семь.
Джос понял ошибку лишь когда дроид исполнил приказ. Человек, лежащий перед ним, не был клоном Фетта – одним из тех, у кого увеличили плотность стенок кровеносной системы, чтобы уменьшить кровопотерю при ранениях. Это был обыкновенный человек, что значило…
Аорта взорвалась, лопнула так, словно в нее изнутри засунули маленькую бомбу.
– Мне нужна помощь!
Все аппараты исскуственного сердца и легких были заняты, а всего лишь еще одной пары рук было недостаточно. Поле не могло остановить кровь и уже пытаясь залатать лопнувшую артерию – он знал что слишком поздно. Глубокий шок обрушился на человека и показатели на мониторах стали ровными линями прежде чем они смогли прибегнуть к церебростазису. Джос пытался реанимировать его, как только на разорванный сосуд была наложена заплатка и насыщенный кислородом кровезаменитель потек, заменяя потерянную кровь. Он пытался десять минут, но ничего не срабатывало. Он не смог запустить сердце.
Его ждали еще четверо пациентов. Он знал, что должен сделать.
Джос еще раз обследовал человека, и дроид укатил его прочь. Другого выбора не было. Если он продолжит работать над этим – ждущие пациенты точно могут умереть.
"Или, может быть, ты убьешь и их тоже." – прошептал тихий, злой голосок внутри, когда перед ним укладывали следующего пациента.
Никогда в жизни он не чувствовал себя более уставшим. Будь проклята эта война.
25
Ден сидел, слушая угнаута, специалиста по мед-механизмам Роранда Зузза, и чувствуя при этом себя так, словно ему поднесли ключи от Корусканта на платиновом подносе. Зузз часто снабжал его полезной информацией в прошлом, но такого еще не было.
– Ты уверен?
– Т'это в ИГБ м'жешь сдать за кред'ки. Н' да.
– А как ты нашел такие сведения?
Зузз ухмыльнулся.
– Фемгнаут в Р'мсо двенадцать, в ксенобио, она д'мня постар'лсь. Она дел'ла тесты на м'сном сборе.
– Держи еще стакан. – сказал Ден. Это было огромным. Гигантским. Чудовищным. В самом деле, таким важным, что…
– Почему я об этом не слышал?
Коренастый маленький гуманоид пожал плечами.
– Ннзнаю. Рачотт, фем'на сказала – она д'вно тесты дел'ет; без'шибки – эт'трава стан'тся слабе'й слабее. Кто-то скр'вет рез'льтаты. 'ткуд знать п'чему?
Официант подошел со свежей выпивкой и Зузз схватил ее так, словно это была последняя капля жидкости на дневной стороне невращающейся планеты.
Ден продолжал обдумывать это. Если бота точно теряет свой потенциал – это была главная новость. Растение и так стоит своего веса в первоклассных огнекамнях, если не больше, а если оно вымрет – то цена того, что осталось и сохранило полную силу и спектр действия, рванет так что вылетит из галактики. Как только слух разойдется, все – и его уродливый маленький сосед тоже – начнут прочесывать поля пытаясь урвать сколько смогут. На то что можно унести в карманах – кто-то сможет обеспечить себя на весь остаток жизни.
Да, это история что надо. Билет куда угодно, того самого рода что выпадает раз в жизни. Фаллиенской. Прокрутить ее правильно – а он знал что сможет – это может принести даже лавры Премии Поракза и прославить его.
Дену нужно подтвердить ее – и быстро. Он должен обернуться прежде, чем про нее разузнает кто-то еще. Это приведет его к вершине. Его именем назовут инстутут журналистики..
Он оплатил еще три порции для его осведомителя-угнаута и вышел из кантины. Ему надо найти по крайней мере пару подтверждений. Хотя бы даже одно. Как только это будет подтверждено, ему надо как-то переправить это наружу. Хоть его комм сейчас только и мог что шипеть – способ должен найтись. Если понадобится он вытатуирует это на демобилизующимся солдате. Как угодно.
Когда он собрался пройтись по горячему и сырому поселку, он увидел Эйар направлявшуюся в столовую. Он ринулся наперехват.
Сомнений быть не может – она самая прекрасная женщина.
Она улыбнулась и они обменялись ритуальными приветствиями.
– Ты выглядишь чем-то взволнованным. – заметила она.
– А каким еще, как не взволнованным, я могу быть в твоем пристуствии, Сладкие Щечки?
Она рассмеялась.
– Я люблю саллюстианцев, которые меня веселят. Но я заметила что-то еще в твоих повадках.
– История. – согласился он. – Большая, если я не ошибся.
– Тогда удачи тебе.
Ее голос был теплым, глубоким, искренним…
Ден посмотрел на нее и на миг почувствовал укол сожаления – о женах и семье, которыми ему так и не хватило времени обзавестись. Всегда находилась работа – до, после и вместо. На этом пути не обещали возможности любоваться юным потомком, в первый раз выбравшимся из пещеры, слышать звуки детского смеха, чувствовать тепло супруги или супруг в постели на прохладной простыне… То что он собирался сделать, когда-нибудь, когда найдется время. Вот только его все не было.
– У тебя появляются морщины, когда ты задумываешься. – заметила она
Он вздохнул.
– Что поделать, издержки почтенного возраста.
Она ухмыльнулась.
– Ну, не настолько почтенного…
– Помнится, я напомнил про твоего дедушку.
– Напомнил, да – но в нашей семье начинают рано. Он все еще бодр и в форме, мой дедуля. Шесть жен, четырнадцать детей, двадцать шесть внуков и взял новую супругу всего два сезона назад. И она уже в положении.
– Впечатляет…
– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы вернуться домой?
Он кивнул.
– Думал. В последнее время – все больше и больше. Мотаясь по войнам начинаешь стареть. Я собираюсь уйти с поля, устроиться куда-нибудь в местные новости на Саллюсте и попробовать поискать древних старушек которые настолько отчаялись, что смогут посчитать меня мужем.
– Ну, они могут быть и не отчаявшимися… проговорила она, разглядывая носки своих ботинок. – И не древними.
Ден остановился и посмотрел не нее.
– Хм. Похоже, у меня наушники сломались. Что ты сказала, Эйар-иа?
Эйар тоже остановилась и посмотрела ему прямо в лицо.
– После того как эта война кончится и мое турне закроют, я собираюсь вернуться домой, и подыскать семейную пещеру.
– Что? И уйти из шоу-бизнеса?
Она рассмеялась опять – это звучало как поток тон-кристаллов – потом продолжила:
– Претенденты которых я знаю – молоды, но крайне серьезны. Не пойми меня неправильно, они будут хорошими отцами, и я надеюсь заполучить одного или двоих таких, но у них наверняка плохо с чувством юмора. Для такого саллюстианина как ты, всегда найдется комната, Ден-ла.
Ден был ошеломлен. Он ухмыльнулся Эйар.
– Это лучшее предложение что мне делали с возраста боукка.
– Считай его официальным. – сказала она. – Детям нужны достойные и сильные отцы, но также им нужны отцы мудрые и повидавшие жизнь. Ты окажешь честь моей пещере, если решишь жить в ней.
Ден поморгал из-за внезапного тумана в глазах. Невозможно чтобы это были слезы – не для такого зачерствелого старого циника как он. Женитьба? Семья? Пецера полная родни и детишек? Он думал, что все это уже давным-давно ему недоступно, что все упущено. Не для него. Тертый репортер, десятилетиями оторванный от дома, он всегда думал что умрет на поле боя или пьяным, в каком-нибудь рассаднике порока.
Но сейчас, когда предлагается альтернатива, особенно когда предлагает такая юная и милая…
– Прошу, обдумай его… – проговорила она, ошибочно приняв его заминку за возможный отказ.
– Знаешь что? Если я доживу до конца этой войны, то поверь, я собираюсь вернуться домой… – Ден сделал паузу, глубоко вздохнул и сказал: – И для меня будет честью обьединить мою пещеру с твоей.
Она улыбнулась широко и очаровательно.
– В самом деле? Ты согласен?
Ее энтузиазм окатил его с ног до головы, потоком энергии и веселья.
– Не дождусь сказать об этом моей семье! Ден Дхур, знаменитый репортер, присоединится к нам!
– Не такой уж знаменитый.
– Ты плохо о себе думаешь, Ден-ла. Я уже несколько лет читаю твои рассказы. Все на Саллюсте знают кто ты такой.
– Нехорошо смеяться над стариками. – проскрипел он с напускной строгостью.
– Нисколько не смеюсь. Это правда. В моих родных места есть дети, которые хотят стать такими, как ты, когда вырастут.
– Не врешь? Ой, я в смысле…
Она рассмеялась.
– Не вру. – заверила она. Она подалась вперед и взяла его за руку. – Может быть, ты хочешь зайти в мой домик и подтвердить обещание? Если, конечно, ты не слишком занят своей историей…
Ден заулыбался.
– История может подождать. Она не настолько важна.
И уже когда он это говорил – он понял что это правда. В конце концов, в самом деле – есть вещи важнее, чем завтрашний новостной диск или даже, чем легкие деньги.
А кто бы не подумал так же?
Когда Ден покинул домик Эйар, уже начинало темнеть. Он заметил И-Пять, стоявшего возле операционной и разговаривавшего с Джосом. Хирург сказал что-то дроиду, потом повернулся и ушел обратно.
– И-Пять, старый дружище!
Дроид обернулся и увидел его. Ден самодовольной походкой подошел к нему и шутливо ткнул его в руку.
– Рад тебя видеть. Как дела?
– Про тебя промолчать?
Ден хихикал, пока они вдвоем шли в сыром вечернем воздухе. Эйар открыла бутылку отличного ботанского зернового вина, чтобы отпраздновать их возможное свадебное соглашение, и он ничуть не стал возражать. Он чувствовал себя просто отлично, во всех отношениях. Пока он был у Эйар, он получил подтверждения что история с ботой, возможно, верна из трех независимых источников, которым он доверял. И сейчас он был в приподнятом настроении.
– Эй, я просто чувствую себя слегка благодушным. Не начинай отбиваться, не попробовав.
– сказал он дроиду. – И кстати о попробовать, мы все еще ждем когда ты войдешь в клуб.
– И что это будет за клуб?
Ден покачал перед ним пальцем.
– Не говори мне, что ты отказался. Ты дожен испытать прелести интоксикации. Это пойдет на пользу твоим кремниевым мозгам.
– А, да. Говоря откровенно, я полагаю что нашел до абсурда простой способ добиться этого. Я удивлен тем, что не подумал об этом раньше.
– Ну так рассказывай.
– Я, как я только что напомнил доктору Вондару, именно машина. Процессор моей синаптической сети эвристический – я экстраполирую новые данные из известной мне информации. Но я также обладаю алгоритмическим подпроцессором который который обрабатывает мои автономные потребности.
– Хорошо…
– ты не понимаешь этот термин, не так ли?
– Ну, если немного разъяснить…
– Это подобно твоей парасимпатической нервной системе, которая контролирует твое дыхание седцебиение и так далее; функции твоего тела, которые не находятся под сознательным контролем. Хотя мне и не требуется дышать, я должен постоянно контролировать вещи вроде баланса, смазки, функционирования энергетической шины…
– Ясно, понял. – сказал Ден. – Но как это связано с твоим способом?
– Просто. Мой подпроцессор программируемый. Я могу закодировать его для симуляции состояния опьянения.
Ден остановился и уставился на него.
– Ты можешь запрограммировать себя в стельку? Я думал, ты не можешь вмешиваться в свои системы.
– Аппаратная часть защищена. Но с программной частью у меня есть некоторая свобода действий, особенно сейчас, когда вернулась моя полная память.
– И сколько тебе потребуется?
В голосе И-Пять был легкий но несомненный оттенок снобства, когда он ответил.
– У меня СинтеТеховский АА-один нанопроцессор, работающий на семи петагерцах, с емкостью пять экзабайт. Я написал программу сразу после того, как упомянул тебе о ней. Мне потребовалось шесть, точка одна пикосекунды, чтобы кодировать базовый алгоритм и рассчитать его функциональные параметры.
– Ого. Это… шустро.
Они остановились, пропуская небольшую стайку астромехов Р-4, верещавших, пересвистывающихся и чирикающих друг с другом.
– Итак, когда ты собираешься опробовать свою программу? Или заложить за воротник, как говорим мы, органики.
– Нет времени кроме настоящего. Как говорите вы, органики.
Ден согласился.
– Хорошо. Я так думаю, что ты это можешь сделать где угодно. Но тут еще и охрана присматривает, можешь мне поверить. Кроме того, я с удовольствием к тебе присоединюсь. Я уже немного навеселе и не намерен это пропускать. И к тому же, приближается время саббака. Все на месте.
– Отлично! ничего нет лучше зрителей.
Ден сделал жест "после вас" в направлении кантины, и ввалился в нее сразу после И-Пять.
На Недиджи есть старая поговорка – ты всегда не больше чем в семи крыльях от Великого Хищника. Применительно ко всей галактике это число, разумеется, заметно менялось, но принцип оставался тем же: поговори с кем-то, кто знает кого-то, который знает кого-то еще – и так далее, пока не обнаружишь что ты можешь связаться практически с кем угодно по удивительно короткой цепочке.
Кайрд, в настоящий момент, с удовольствием и благодарностью вернувшийся в рясу Безмолвного, стоял в густеющей тени надвигающейся грозы, разглядывая техника по пищевым автоматам, выходившую из столовой и направлявшуюся к ее домику-общежитию. Правдивость поговорки была даже очевидней здесь, в мире населенном исключительно оккупационными силами и лишенном туземного населения. С этой женщиной он оказывался всего в двух шагах от пилота корабля, который он соибрался угнать.
Женщина, тви'лекка по имени Орд Ворра состояла в отношениях с Биггсом Боганом, пилотом-человеком, который был одним из троих ему подобных, посменно пилотировавших личный корабль адмирала. Эти твилеко-человеческие отношения были заметны необычностью – по крайней мере в этом мире – их причины: Ворра и Боган оба были игроками в Страг, и оба были в ней Адептами заметного ранга. Древняя игра по стратегии и тактике, в которую играли на простой голографической доске с дюжиной фигур с каждой стороны, была интеллектуальным соревнованием требовавшим отличной памяти и годов практики, чтобы отточить мастерство. Сам Кайрд был хорошо знаком с этой игрой, но никогда не имел возможности найти время, необходимое чтобы достичь уровня Адепта. То что двое таких оказались на планете вроде Дронгара было необычно, и потому, естественно, они нашли друг друга.
Пилот и кухарка, и оба – Адепты Страга. Словно нарочно, чтобы показать что галактика это странное место – факт, который Кайрд осознал уже давным-давно.
Он прошелся по поселку, держась в отдалении от твилекки, но следуя за ней точно тень. Если она его заметит вряд ли она подумает что-то отличное от "один из Безмолвных решил прогуляться вечерком", но лучше не давать никаких шансов.
Теплый бриз, возвещающий наступающий ливень слегка развеял парилку, добавив чуть-чуть свежести в зловонный воздух. Он уже проверил домик-общежитие где жила твилекка – слишком людно для его целей, и всегда кто-то рядом. Но Ворра и Боган, без сомнения, нашли место где они могли побыть одни, поскольку постоянный шум и движение были раздражителями, которых игроки в Страг старались избегать. Не то чтобы это им сильно мешало – Адепты, как говорили, могли планировать на четыре хода вперед посреди пилувианского огненного шторма – но они просто предпочитали этого не делать. Итак, Кайрд был уверен что рано или поздно твилекка и человек подыщут место. где могут побыть наедине. безо всякого прочего общества и это место будет возможной точкой контакта для Кайрда.
Ворра его не интересовала – кроме как связь к Богану. Боган же, которого в эти дни держали в готовности возить адмирала, должен был располагать свежими кодами допуска к адмиральскому кораблю. Кайрд узнает – когда это было и после все становится просто вопросом "как и где забрать то, что ему надо".
Орд Ворра остановилась возле складского здания. Кайрд скользнул в глубокую тень одного из промышленных переработчиков через тропинку от склада и стал практически невидимым.
Поднялся ветер и запах наступающего ливня стал сильнее. Кайрд ждал и потел. Купол не остановит собирающийся дождь и не воспрепятствует исчезнуть высыхающим лужам. Когда, эпохи назад, с силовыми щитами и куполами только начинали экспериментировать подобные аспекты не всегда принимали во внимание и результат часто приводил к неудобствам – или того хуже – для их обитателей. Силовой купол наполненный тепличными газами, которые не могут его покинуть, позволяющий воде конденсироваться на внутренней стороне и порождать туман или даже дождь – не говоря уж о внезапном отсутствии пригодного для дыхания воздуха… все это было одинаково плохо. И потому вновь отремонтированный купол был установлен на те же параметры окружения, что у него были до "зимнего глюка", как это сейчас называли. Что значило – у них снова погода при которой парит так, что носа не видно.
Новый адмирал, очевидно, прибрал по наследству личный транспорт старого, или по крайней мере пользовался им. Кайрд в этом убедился. Транспорт при тщательном рассмотрении был модифицированным сурронианским штурмовым кораблем, зализанным судном оснащенным счетверенной сборкой двигателей класса А2 и А2.50. Он был быстр в атмосфере, согласно тому что узнал Кайрд – сравним с набуанским истребителем "Н-1", но что более важно – он был также быстр и на сверхсветовых скоростях. Не говоря уж о том, что он был вооружен спаренными ионными и лазерными пушками, будучи менее тридцати метров длиной, вмещал достаточно топлива и был комфортабелен для длинных перелетов; более чем достаточной дальности, чтобы унести его с этого комка грязи назад, к штаб-квартире "Черного Солнца" на Корусканте.
Как только он окажется там, и его дела будут закончены – он намеревался как-то сохранить корабль за собой и вернуться на нем в свой настоящий дом.
Назад, к припорошенным снегом горам Недиджи…
Твилекка вышла со склада держа в руках небольшой сверток. Она была не так уж непривлекательна, если вас привлекают двуногие без перьев, хоть на вкус Кайрда она и была чересчур тяжеловесна. Женщины Недиджи были тонкокостны и стройны и этот стандарт был твердо впечатан в мозги недиджи-мужчин.
Она скользнула в сгущавшиеся сумерки и Кайрд удержался от порыва немедленно бросится за ней. Нет нужды в спешке. Он нашел добычу, и теперь он узнает о них все подходящее для его нужд. Он получит их медицинские анкеты от Линзы. От клерка из персонала он получит их служебную информацию. Цензор в комм-перехвате обеспечит копии сообщений, если такие есть, которые эта парочка посылала или получала от семьи или друзей.
За день, а может и раньше, он накопит столько информации про этих двоих, сколько здесь может узнать любой, решивший поинтересоваться. Потом, когда он получит достаточно информации, он найдет ключевой камень, связь, зацепку – любой крошечный кусочек данных, на котором он построит план. Не идеальный план, возможно, но Кайрд многому научился за годы в "Черном Солнце" и это он выделял как самое важное: не бывает идеальных планов. Всегда надо оставлять допуск на случайности.
Он, разумеется, также подумает о способах справиться со всеми возможными случайностями. Затем запустит все в действие. Если все пройдет хорошо – это проскользит как намыленный майнок по транспаристилу. Даже если случатся проблемы – он с ними справится. Это все-таки может случится.
И через несколько дней он будет в своем новом корабле, с грузом стоящим сверх всякой меры, на пути назад, а затем к скорой отставке. И к счастливой жизни потом, до Последнего Полета…
Сверкнула вспышка молнии, почти что мгновенный удар грома показал что удар был близко – чересчур близко – и начал падать дождь, тяжелыми, тугими каплями.
"Время уйти под крышу." – подумал Кайрд. На сегодняшний вечер он сделал достаточно. Лучше всего, помнил он, не пытаться чересчур забегать вперед. Всегда следует помнить рецепт матери его яйца по приготовлению мяса тэборета: во-первых надо поймать тэборета…
Столп не без сожаления и даже угрызений совести кодировал сообщение, отправленное сепаратистскому куратору шпиона. Был момент сомнений, долгая и задумчивая пауза – но в конце концов он сделал то, что должен. Настройки были проведены, информация отправлена. И как только она ушла – ее уже не отозвать.
Передача была закончена без проблем, даже при том, что все коммуникаторы на базе с недавних пор выдавали шум и пропажу сигнала. Все потому, что район недавно был прикрыт новой, последней модели широковещательной глушилкой, расположившейся в джунглях примерно километрах в пяти от базы. Блокада не была настолько полной, чтобы вызывать подозрения, но она обеспечивала прикрытие и алиби, когда шпиону требовалось передавать и принимать. Официальным обьяснением, разумеется, были вспышки на солнце.
Код, как всегда, был сложным и запутанным, и обычно был напрасной тратой сил, но в этом случае сложность оказалась полезной. Крайне не хотелось бы, чтобы Республика перехватила и прочитала это особенное послание.
На другом конце коммуникаций расшифрованное сообщение, без сомнения, вызовет достаточно паники, чтобы быть принятым сразу же. Следует ожидать что они не поверят. Столп знал, что скоро последуют запросы – один, два, а может и больше – для проверки информации. Само по себе это было вопросом не веры но уверенности: если будет проводиться полномасштабное наступление, если будут собираться и развертываться серьезные силы – в таких вещах нельзя допустить ни малейшего шанса что они произойдут по причине простой ошибки при чтении кода.
"Что? Нет, я не говорил что здесь бота портится, я сказал что здесь ботаны вертятся…"
Столп усмехнулся, но усмешка быстро исчезла. Миссия здесь подходила к концу. Пусть этот толчок и не повалит республику, но последний удар будет, по крайней мере, шипом в боку, которого хватит чтобы зверь взвыл от боли. Трагично, что многие из персонала этого и прочих Ремсо наверняка погибнут в результате его поступка. Но сейчас поступок уже сделан и назад не повернуть. Лучше начинать готовиться покинуть это место. Будут другие миры, другие личности, будет полезен агент с мастерством и умением Столпа. Подрываться под основание Республики было делом медленным, но при достаточном количестве времени – эффективным.
Шпион, разумеется, все это знал и в это верил. Но в сухом остатке было то, что все же очень трудно смотреть этим людям в глаза – ему в особенности – и притворяться не знающим ничего о надвигающемся роке.
И все же это надо было делать. Не смотреть в глаза, действовать любым образом отличающимся от обычного… любые манеры, которые могли вызвать малейшее подозрение могли стать катастрофой. Столп повернулся к двери.
Время смешаться с ними, разделять с ними дружбу, радость и любовь – сейчас, пока еще осталось немного времени.
– Ты уверен?
– Т'это в ИГБ м'жешь сдать за кред'ки. Н' да.
– А как ты нашел такие сведения?
Зузз ухмыльнулся.
– Фемгнаут в Р'мсо двенадцать, в ксенобио, она д'мня постар'лсь. Она дел'ла тесты на м'сном сборе.
– Держи еще стакан. – сказал Ден. Это было огромным. Гигантским. Чудовищным. В самом деле, таким важным, что…
– Почему я об этом не слышал?
Коренастый маленький гуманоид пожал плечами.
– Ннзнаю. Рачотт, фем'на сказала – она д'вно тесты дел'ет; без'шибки – эт'трава стан'тся слабе'й слабее. Кто-то скр'вет рез'льтаты. 'ткуд знать п'чему?
Официант подошел со свежей выпивкой и Зузз схватил ее так, словно это была последняя капля жидкости на дневной стороне невращающейся планеты.
Ден продолжал обдумывать это. Если бота точно теряет свой потенциал – это была главная новость. Растение и так стоит своего веса в первоклассных огнекамнях, если не больше, а если оно вымрет – то цена того, что осталось и сохранило полную силу и спектр действия, рванет так что вылетит из галактики. Как только слух разойдется, все – и его уродливый маленький сосед тоже – начнут прочесывать поля пытаясь урвать сколько смогут. На то что можно унести в карманах – кто-то сможет обеспечить себя на весь остаток жизни.
Да, это история что надо. Билет куда угодно, того самого рода что выпадает раз в жизни. Фаллиенской. Прокрутить ее правильно – а он знал что сможет – это может принести даже лавры Премии Поракза и прославить его.
Дену нужно подтвердить ее – и быстро. Он должен обернуться прежде, чем про нее разузнает кто-то еще. Это приведет его к вершине. Его именем назовут инстутут журналистики..
Он оплатил еще три порции для его осведомителя-угнаута и вышел из кантины. Ему надо найти по крайней мере пару подтверждений. Хотя бы даже одно. Как только это будет подтверждено, ему надо как-то переправить это наружу. Хоть его комм сейчас только и мог что шипеть – способ должен найтись. Если понадобится он вытатуирует это на демобилизующимся солдате. Как угодно.
Когда он собрался пройтись по горячему и сырому поселку, он увидел Эйар направлявшуюся в столовую. Он ринулся наперехват.
Сомнений быть не может – она самая прекрасная женщина.
Она улыбнулась и они обменялись ритуальными приветствиями.
– Ты выглядишь чем-то взволнованным. – заметила она.
– А каким еще, как не взволнованным, я могу быть в твоем пристуствии, Сладкие Щечки?
Она рассмеялась.
– Я люблю саллюстианцев, которые меня веселят. Но я заметила что-то еще в твоих повадках.
– История. – согласился он. – Большая, если я не ошибся.
– Тогда удачи тебе.
Ее голос был теплым, глубоким, искренним…
Ден посмотрел на нее и на миг почувствовал укол сожаления – о женах и семье, которыми ему так и не хватило времени обзавестись. Всегда находилась работа – до, после и вместо. На этом пути не обещали возможности любоваться юным потомком, в первый раз выбравшимся из пещеры, слышать звуки детского смеха, чувствовать тепло супруги или супруг в постели на прохладной простыне… То что он собирался сделать, когда-нибудь, когда найдется время. Вот только его все не было.
– У тебя появляются морщины, когда ты задумываешься. – заметила она
Он вздохнул.
– Что поделать, издержки почтенного возраста.
Она ухмыльнулась.
– Ну, не настолько почтенного…
– Помнится, я напомнил про твоего дедушку.
– Напомнил, да – но в нашей семье начинают рано. Он все еще бодр и в форме, мой дедуля. Шесть жен, четырнадцать детей, двадцать шесть внуков и взял новую супругу всего два сезона назад. И она уже в положении.
– Впечатляет…
– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы вернуться домой?
Он кивнул.
– Думал. В последнее время – все больше и больше. Мотаясь по войнам начинаешь стареть. Я собираюсь уйти с поля, устроиться куда-нибудь в местные новости на Саллюсте и попробовать поискать древних старушек которые настолько отчаялись, что смогут посчитать меня мужем.
– Ну, они могут быть и не отчаявшимися… проговорила она, разглядывая носки своих ботинок. – И не древними.
Ден остановился и посмотрел не нее.
– Хм. Похоже, у меня наушники сломались. Что ты сказала, Эйар-иа?
Эйар тоже остановилась и посмотрела ему прямо в лицо.
– После того как эта война кончится и мое турне закроют, я собираюсь вернуться домой, и подыскать семейную пещеру.
– Что? И уйти из шоу-бизнеса?
Она рассмеялась опять – это звучало как поток тон-кристаллов – потом продолжила:
– Претенденты которых я знаю – молоды, но крайне серьезны. Не пойми меня неправильно, они будут хорошими отцами, и я надеюсь заполучить одного или двоих таких, но у них наверняка плохо с чувством юмора. Для такого саллюстианина как ты, всегда найдется комната, Ден-ла.
Ден был ошеломлен. Он ухмыльнулся Эйар.
– Это лучшее предложение что мне делали с возраста боукка.
– Считай его официальным. – сказала она. – Детям нужны достойные и сильные отцы, но также им нужны отцы мудрые и повидавшие жизнь. Ты окажешь честь моей пещере, если решишь жить в ней.
Ден поморгал из-за внезапного тумана в глазах. Невозможно чтобы это были слезы – не для такого зачерствелого старого циника как он. Женитьба? Семья? Пецера полная родни и детишек? Он думал, что все это уже давным-давно ему недоступно, что все упущено. Не для него. Тертый репортер, десятилетиями оторванный от дома, он всегда думал что умрет на поле боя или пьяным, в каком-нибудь рассаднике порока.
Но сейчас, когда предлагается альтернатива, особенно когда предлагает такая юная и милая…
– Прошу, обдумай его… – проговорила она, ошибочно приняв его заминку за возможный отказ.
– Знаешь что? Если я доживу до конца этой войны, то поверь, я собираюсь вернуться домой… – Ден сделал паузу, глубоко вздохнул и сказал: – И для меня будет честью обьединить мою пещеру с твоей.
Она улыбнулась широко и очаровательно.
– В самом деле? Ты согласен?
Ее энтузиазм окатил его с ног до головы, потоком энергии и веселья.
– Не дождусь сказать об этом моей семье! Ден Дхур, знаменитый репортер, присоединится к нам!
– Не такой уж знаменитый.
– Ты плохо о себе думаешь, Ден-ла. Я уже несколько лет читаю твои рассказы. Все на Саллюсте знают кто ты такой.
– Нехорошо смеяться над стариками. – проскрипел он с напускной строгостью.
– Нисколько не смеюсь. Это правда. В моих родных места есть дети, которые хотят стать такими, как ты, когда вырастут.
– Не врешь? Ой, я в смысле…
Она рассмеялась.
– Не вру. – заверила она. Она подалась вперед и взяла его за руку. – Может быть, ты хочешь зайти в мой домик и подтвердить обещание? Если, конечно, ты не слишком занят своей историей…
Ден заулыбался.
– История может подождать. Она не настолько важна.
И уже когда он это говорил – он понял что это правда. В конце концов, в самом деле – есть вещи важнее, чем завтрашний новостной диск или даже, чем легкие деньги.
А кто бы не подумал так же?
***
Когда Ден покинул домик Эйар, уже начинало темнеть. Он заметил И-Пять, стоявшего возле операционной и разговаривавшего с Джосом. Хирург сказал что-то дроиду, потом повернулся и ушел обратно.
– И-Пять, старый дружище!
Дроид обернулся и увидел его. Ден самодовольной походкой подошел к нему и шутливо ткнул его в руку.
– Рад тебя видеть. Как дела?
– Про тебя промолчать?
Ден хихикал, пока они вдвоем шли в сыром вечернем воздухе. Эйар открыла бутылку отличного ботанского зернового вина, чтобы отпраздновать их возможное свадебное соглашение, и он ничуть не стал возражать. Он чувствовал себя просто отлично, во всех отношениях. Пока он был у Эйар, он получил подтверждения что история с ботой, возможно, верна из трех независимых источников, которым он доверял. И сейчас он был в приподнятом настроении.
– Эй, я просто чувствую себя слегка благодушным. Не начинай отбиваться, не попробовав.
– сказал он дроиду. – И кстати о попробовать, мы все еще ждем когда ты войдешь в клуб.
– И что это будет за клуб?
Ден покачал перед ним пальцем.
– Не говори мне, что ты отказался. Ты дожен испытать прелести интоксикации. Это пойдет на пользу твоим кремниевым мозгам.
– А, да. Говоря откровенно, я полагаю что нашел до абсурда простой способ добиться этого. Я удивлен тем, что не подумал об этом раньше.
– Ну так рассказывай.
– Я, как я только что напомнил доктору Вондару, именно машина. Процессор моей синаптической сети эвристический – я экстраполирую новые данные из известной мне информации. Но я также обладаю алгоритмическим подпроцессором который который обрабатывает мои автономные потребности.
– Хорошо…
– ты не понимаешь этот термин, не так ли?
– Ну, если немного разъяснить…
– Это подобно твоей парасимпатической нервной системе, которая контролирует твое дыхание седцебиение и так далее; функции твоего тела, которые не находятся под сознательным контролем. Хотя мне и не требуется дышать, я должен постоянно контролировать вещи вроде баланса, смазки, функционирования энергетической шины…
– Ясно, понял. – сказал Ден. – Но как это связано с твоим способом?
– Просто. Мой подпроцессор программируемый. Я могу закодировать его для симуляции состояния опьянения.
Ден остановился и уставился на него.
– Ты можешь запрограммировать себя в стельку? Я думал, ты не можешь вмешиваться в свои системы.
– Аппаратная часть защищена. Но с программной частью у меня есть некоторая свобода действий, особенно сейчас, когда вернулась моя полная память.
– И сколько тебе потребуется?
В голосе И-Пять был легкий но несомненный оттенок снобства, когда он ответил.
– У меня СинтеТеховский АА-один нанопроцессор, работающий на семи петагерцах, с емкостью пять экзабайт. Я написал программу сразу после того, как упомянул тебе о ней. Мне потребовалось шесть, точка одна пикосекунды, чтобы кодировать базовый алгоритм и рассчитать его функциональные параметры.
– Ого. Это… шустро.
Они остановились, пропуская небольшую стайку астромехов Р-4, верещавших, пересвистывающихся и чирикающих друг с другом.
– Итак, когда ты собираешься опробовать свою программу? Или заложить за воротник, как говорим мы, органики.
– Нет времени кроме настоящего. Как говорите вы, органики.
Ден согласился.
– Хорошо. Я так думаю, что ты это можешь сделать где угодно. Но тут еще и охрана присматривает, можешь мне поверить. Кроме того, я с удовольствием к тебе присоединюсь. Я уже немного навеселе и не намерен это пропускать. И к тому же, приближается время саббака. Все на месте.
– Отлично! ничего нет лучше зрителей.
Ден сделал жест "после вас" в направлении кантины, и ввалился в нее сразу после И-Пять.
***
На Недиджи есть старая поговорка – ты всегда не больше чем в семи крыльях от Великого Хищника. Применительно ко всей галактике это число, разумеется, заметно менялось, но принцип оставался тем же: поговори с кем-то, кто знает кого-то, который знает кого-то еще – и так далее, пока не обнаружишь что ты можешь связаться практически с кем угодно по удивительно короткой цепочке.
Кайрд, в настоящий момент, с удовольствием и благодарностью вернувшийся в рясу Безмолвного, стоял в густеющей тени надвигающейся грозы, разглядывая техника по пищевым автоматам, выходившую из столовой и направлявшуюся к ее домику-общежитию. Правдивость поговорки была даже очевидней здесь, в мире населенном исключительно оккупационными силами и лишенном туземного населения. С этой женщиной он оказывался всего в двух шагах от пилота корабля, который он соибрался угнать.
Женщина, тви'лекка по имени Орд Ворра состояла в отношениях с Биггсом Боганом, пилотом-человеком, который был одним из троих ему подобных, посменно пилотировавших личный корабль адмирала. Эти твилеко-человеческие отношения были заметны необычностью – по крайней мере в этом мире – их причины: Ворра и Боган оба были игроками в Страг, и оба были в ней Адептами заметного ранга. Древняя игра по стратегии и тактике, в которую играли на простой голографической доске с дюжиной фигур с каждой стороны, была интеллектуальным соревнованием требовавшим отличной памяти и годов практики, чтобы отточить мастерство. Сам Кайрд был хорошо знаком с этой игрой, но никогда не имел возможности найти время, необходимое чтобы достичь уровня Адепта. То что двое таких оказались на планете вроде Дронгара было необычно, и потому, естественно, они нашли друг друга.
Пилот и кухарка, и оба – Адепты Страга. Словно нарочно, чтобы показать что галактика это странное место – факт, который Кайрд осознал уже давным-давно.
Он прошелся по поселку, держась в отдалении от твилекки, но следуя за ней точно тень. Если она его заметит вряд ли она подумает что-то отличное от "один из Безмолвных решил прогуляться вечерком", но лучше не давать никаких шансов.
Теплый бриз, возвещающий наступающий ливень слегка развеял парилку, добавив чуть-чуть свежести в зловонный воздух. Он уже проверил домик-общежитие где жила твилекка – слишком людно для его целей, и всегда кто-то рядом. Но Ворра и Боган, без сомнения, нашли место где они могли побыть одни, поскольку постоянный шум и движение были раздражителями, которых игроки в Страг старались избегать. Не то чтобы это им сильно мешало – Адепты, как говорили, могли планировать на четыре хода вперед посреди пилувианского огненного шторма – но они просто предпочитали этого не делать. Итак, Кайрд был уверен что рано или поздно твилекка и человек подыщут место. где могут побыть наедине. безо всякого прочего общества и это место будет возможной точкой контакта для Кайрда.
Ворра его не интересовала – кроме как связь к Богану. Боган же, которого в эти дни держали в готовности возить адмирала, должен был располагать свежими кодами допуска к адмиральскому кораблю. Кайрд узнает – когда это было и после все становится просто вопросом "как и где забрать то, что ему надо".
Орд Ворра остановилась возле складского здания. Кайрд скользнул в глубокую тень одного из промышленных переработчиков через тропинку от склада и стал практически невидимым.
Поднялся ветер и запах наступающего ливня стал сильнее. Кайрд ждал и потел. Купол не остановит собирающийся дождь и не воспрепятствует исчезнуть высыхающим лужам. Когда, эпохи назад, с силовыми щитами и куполами только начинали экспериментировать подобные аспекты не всегда принимали во внимание и результат часто приводил к неудобствам – или того хуже – для их обитателей. Силовой купол наполненный тепличными газами, которые не могут его покинуть, позволяющий воде конденсироваться на внутренней стороне и порождать туман или даже дождь – не говоря уж о внезапном отсутствии пригодного для дыхания воздуха… все это было одинаково плохо. И потому вновь отремонтированный купол был установлен на те же параметры окружения, что у него были до "зимнего глюка", как это сейчас называли. Что значило – у них снова погода при которой парит так, что носа не видно.
Новый адмирал, очевидно, прибрал по наследству личный транспорт старого, или по крайней мере пользовался им. Кайрд в этом убедился. Транспорт при тщательном рассмотрении был модифицированным сурронианским штурмовым кораблем, зализанным судном оснащенным счетверенной сборкой двигателей класса А2 и А2.50. Он был быстр в атмосфере, согласно тому что узнал Кайрд – сравним с набуанским истребителем "Н-1", но что более важно – он был также быстр и на сверхсветовых скоростях. Не говоря уж о том, что он был вооружен спаренными ионными и лазерными пушками, будучи менее тридцати метров длиной, вмещал достаточно топлива и был комфортабелен для длинных перелетов; более чем достаточной дальности, чтобы унести его с этого комка грязи назад, к штаб-квартире "Черного Солнца" на Корусканте.
Как только он окажется там, и его дела будут закончены – он намеревался как-то сохранить корабль за собой и вернуться на нем в свой настоящий дом.
Назад, к припорошенным снегом горам Недиджи…
Твилекка вышла со склада держа в руках небольшой сверток. Она была не так уж непривлекательна, если вас привлекают двуногие без перьев, хоть на вкус Кайрда она и была чересчур тяжеловесна. Женщины Недиджи были тонкокостны и стройны и этот стандарт был твердо впечатан в мозги недиджи-мужчин.
Она скользнула в сгущавшиеся сумерки и Кайрд удержался от порыва немедленно бросится за ней. Нет нужды в спешке. Он нашел добычу, и теперь он узнает о них все подходящее для его нужд. Он получит их медицинские анкеты от Линзы. От клерка из персонала он получит их служебную информацию. Цензор в комм-перехвате обеспечит копии сообщений, если такие есть, которые эта парочка посылала или получала от семьи или друзей.
За день, а может и раньше, он накопит столько информации про этих двоих, сколько здесь может узнать любой, решивший поинтересоваться. Потом, когда он получит достаточно информации, он найдет ключевой камень, связь, зацепку – любой крошечный кусочек данных, на котором он построит план. Не идеальный план, возможно, но Кайрд многому научился за годы в "Черном Солнце" и это он выделял как самое важное: не бывает идеальных планов. Всегда надо оставлять допуск на случайности.
Он, разумеется, также подумает о способах справиться со всеми возможными случайностями. Затем запустит все в действие. Если все пройдет хорошо – это проскользит как намыленный майнок по транспаристилу. Даже если случатся проблемы – он с ними справится. Это все-таки может случится.
И через несколько дней он будет в своем новом корабле, с грузом стоящим сверх всякой меры, на пути назад, а затем к скорой отставке. И к счастливой жизни потом, до Последнего Полета…
Сверкнула вспышка молнии, почти что мгновенный удар грома показал что удар был близко – чересчур близко – и начал падать дождь, тяжелыми, тугими каплями.
"Время уйти под крышу." – подумал Кайрд. На сегодняшний вечер он сделал достаточно. Лучше всего, помнил он, не пытаться чересчур забегать вперед. Всегда следует помнить рецепт матери его яйца по приготовлению мяса тэборета: во-первых надо поймать тэборета…
***
Столп не без сожаления и даже угрызений совести кодировал сообщение, отправленное сепаратистскому куратору шпиона. Был момент сомнений, долгая и задумчивая пауза – но в конце концов он сделал то, что должен. Настройки были проведены, информация отправлена. И как только она ушла – ее уже не отозвать.
Передача была закончена без проблем, даже при том, что все коммуникаторы на базе с недавних пор выдавали шум и пропажу сигнала. Все потому, что район недавно был прикрыт новой, последней модели широковещательной глушилкой, расположившейся в джунглях примерно километрах в пяти от базы. Блокада не была настолько полной, чтобы вызывать подозрения, но она обеспечивала прикрытие и алиби, когда шпиону требовалось передавать и принимать. Официальным обьяснением, разумеется, были вспышки на солнце.
Код, как всегда, был сложным и запутанным, и обычно был напрасной тратой сил, но в этом случае сложность оказалась полезной. Крайне не хотелось бы, чтобы Республика перехватила и прочитала это особенное послание.
На другом конце коммуникаций расшифрованное сообщение, без сомнения, вызовет достаточно паники, чтобы быть принятым сразу же. Следует ожидать что они не поверят. Столп знал, что скоро последуют запросы – один, два, а может и больше – для проверки информации. Само по себе это было вопросом не веры но уверенности: если будет проводиться полномасштабное наступление, если будут собираться и развертываться серьезные силы – в таких вещах нельзя допустить ни малейшего шанса что они произойдут по причине простой ошибки при чтении кода.
"Что? Нет, я не говорил что здесь бота портится, я сказал что здесь ботаны вертятся…"
Столп усмехнулся, но усмешка быстро исчезла. Миссия здесь подходила к концу. Пусть этот толчок и не повалит республику, но последний удар будет, по крайней мере, шипом в боку, которого хватит чтобы зверь взвыл от боли. Трагично, что многие из персонала этого и прочих Ремсо наверняка погибнут в результате его поступка. Но сейчас поступок уже сделан и назад не повернуть. Лучше начинать готовиться покинуть это место. Будут другие миры, другие личности, будет полезен агент с мастерством и умением Столпа. Подрываться под основание Республики было делом медленным, но при достаточном количестве времени – эффективным.
Шпион, разумеется, все это знал и в это верил. Но в сухом остатке было то, что все же очень трудно смотреть этим людям в глаза – ему в особенности – и притворяться не знающим ничего о надвигающемся роке.
И все же это надо было делать. Не смотреть в глаза, действовать любым образом отличающимся от обычного… любые манеры, которые могли вызвать малейшее подозрение могли стать катастрофой. Столп повернулся к двери.
Время смешаться с ними, разделять с ними дружбу, радость и любовь – сейчас, пока еще осталось немного времени.
26
Не найдя лучшего момента, внезапное откровение явилось к Баррисс, когда она принимала душ перед тем, как отправиться в кантину на партию в саббак. Она потянулась за полотенцем чтобы стереть влагу с лица и рук – она предпочитала водяную мойку ультразвуковой, даже когда последняя и работала в ее домике. И когда она скользнула взглядом по своему мокрому отражению в зеркале над маленькой раковиной – это внезапно пришло к ней:
Ответ лежит в Силе.
Это не должно было стать откровением. Это было тем, что она произносила тысячу раз, как минимум; литания, под звуки которой рос каждый джедай-ученик: Когда сомневаешься – верь Силе. Ты можешь не всегда верно толковать ее, но Сила никогда не лжет.
Ответ лежит в Силе.
Это не должно было стать откровением. Это было тем, что она произносила тысячу раз, как минимум; литания, под звуки которой рос каждый джедай-ученик: Когда сомневаешься – верь Силе. Ты можешь не всегда верно толковать ее, но Сила никогда не лжет.