Страница:
– Благодарю. – сказала она.
Очередной взрыв раскатился над ними. Ден глянул вверх, потом опять на нее.
– Двухсотмиллиметровая мортира. Они могут швыряться такими пока местное солнце не выгорит – щит им не пробить. Но когда они подтащат пучковые ускорители и гигаваттные лазеры – у нас будут неприятности. А они их подтащат. Пока что они просто треплют нам нервы.
Он замолчал, допил выпивку и швырнул стакан в ближайшую стену. Стакан был сделан из чего-то прочного – он звякнул, но не разбился.
– Зачем ты это расказываешь. – поинтересовалась она. – Ты знаешь почему это происходит?
– У меня была отличная мысль. Не то чтоб сейчас она была полезна… Бота вырождается, теряет свои качества. Свежевыросшие растения становятся чем-то, что больше не работает как лекарство. Подозреваю, что сепаратисты это узнали и собираются захапать все, что еще осталось.
– А ты как это узнал?
– Баррисс, это моя работа – узнавать факты. Я собирался разболтать это собутыльникам, прежде чем свалить с И-Пять, но… – он пожал плечами и посмотрел вверх. – Как-нибудь расскажешь мне – зачем был этот балаган с открыванием разума, хорошо?
– Как-нибудь. – пообещала она. Если мы выживем. Потом она прошла через холл в дезинфекционную комнату операционной, натянула хирургический халат, но не стала чиститься и надевать перчатки. Она не будет близко подходить к пациентам.
Она направилась к Джосу и Толк.
– Баррисс, что за заваруха? – спросил Джос. Она могла уловить изменения в его голосе Какие бы демоны его ни беспокоили – у них изрядно поубавилось сил.
– Мне на минутку надо поговорить с Толк.
Толк иронично подняла бровь.
Баррисс вздохнула. Это было рискованно. Если шпионом была Толк, то просьба убрать мысленные щиты выдаст тот факт, что Баррисс ее подозревает. У нее могло быть оружие, и если она шпион – ей не составит труда пустить его в ход. Баррисс может защитить себя, она в мгновение ока может выхватить световой меч из-под хирургического халата через разрез на боку – но риску подвергнутся другие. Шальной бластерный выстрел может в кого-нибудь попасть.
Еще один заряд мортиры ударил в щит. Ден был прав – куполу на них наплевать – если, конечно, он опять не сломается – но это, мягко говоря, действовало на нервы. И невозможно было сказать когда атака начнется всерьез.
Столкновение было риском – но Баррисс чувствовала что он невелик. И она знала, что должна пойти на него – жизнь не всегда похожа на тихую гавань. Порой ты должен плыть по бурному морю и рисковать уйти на дно. Время не будет ждать более подходящего момента. Кто знает, какие еще подлые планы шпион, быть может, уже приводит в действие.
– Баррисс?
– Толк, мне нужно, чтобы ты убрала свои мысленные щиты и открылась для меня. Это важно.
Толк не раздумывала.
– Хорошо.
С этим простым словом Баррисс уже знала ответ. Касание разума лишь подтвердило его. То, что исходило от Толк, было окрашено любовью к Джосу Вондару, ее достоинством и гордостью за себя как за врача. И в ней не было ничего, связанного со шпионажем или диверсиями.
Это значило что под обоснованным подозрением остается лишь одна персона.
– Спасибо, Толк.
– И мы делали это для того, чтобы…?
Баррисс взглянула на нее и Джоса. Решила, что они заслужили это узнать – особенно Джос.
Она глубоко вздохнула и рассказала им.
Кло Мерит, также известный как "Столп" и "Линза", в последний раз оглядел свой офис. Артиллерийские залпы, более-менее безуспешно бившие в защитный силовой купол, не были опасностью – но его снова никто не позаботился предупредить о точном времени начала настоящей атаки, и это крайне раздражало. Он был для сепаратистов ценным ресурсом – так почему же они продолжают им так рисковать?
Ладно. Разбираться с ними по этому поводу он будет позже. Пока что – его ждет подкупленный водитель. Он проберется на машину снабжения и сбежит из Ремсо. Как только окажется достаточно далеко – он избавится от водителя и включит опознаватель. Любой боевой дроид, оказавшйся с ним рядом, опознает его как союзника, а не врага, и он без проблем перейдет линию фронта. Едва ли в его честь устроят парад, когда он явится – но такова доля шпиона. Тихо зайти, тихо выйти, и если ты делаешь то что должен делать – никто и не узнает кто ты на самом деле.
– Пора. – сказал он вслух. Он сделал то, что должен; и пусть у него и есть нескольо причин для сожалений – ситуация такова, какова она есть. Он направился к двери, открыл ее…
И застыл в удивлении. Перед ним стоял Джос Вондар и целился в него из бластера.
39
40
41
Очередной взрыв раскатился над ними. Ден глянул вверх, потом опять на нее.
– Двухсотмиллиметровая мортира. Они могут швыряться такими пока местное солнце не выгорит – щит им не пробить. Но когда они подтащат пучковые ускорители и гигаваттные лазеры – у нас будут неприятности. А они их подтащат. Пока что они просто треплют нам нервы.
Он замолчал, допил выпивку и швырнул стакан в ближайшую стену. Стакан был сделан из чего-то прочного – он звякнул, но не разбился.
– Зачем ты это расказываешь. – поинтересовалась она. – Ты знаешь почему это происходит?
– У меня была отличная мысль. Не то чтоб сейчас она была полезна… Бота вырождается, теряет свои качества. Свежевыросшие растения становятся чем-то, что больше не работает как лекарство. Подозреваю, что сепаратисты это узнали и собираются захапать все, что еще осталось.
– А ты как это узнал?
– Баррисс, это моя работа – узнавать факты. Я собирался разболтать это собутыльникам, прежде чем свалить с И-Пять, но… – он пожал плечами и посмотрел вверх. – Как-нибудь расскажешь мне – зачем был этот балаган с открыванием разума, хорошо?
– Как-нибудь. – пообещала она. Если мы выживем. Потом она прошла через холл в дезинфекционную комнату операционной, натянула хирургический халат, но не стала чиститься и надевать перчатки. Она не будет близко подходить к пациентам.
Она направилась к Джосу и Толк.
– Баррисс, что за заваруха? – спросил Джос. Она могла уловить изменения в его голосе Какие бы демоны его ни беспокоили – у них изрядно поубавилось сил.
– Мне на минутку надо поговорить с Толк.
Толк иронично подняла бровь.
Баррисс вздохнула. Это было рискованно. Если шпионом была Толк, то просьба убрать мысленные щиты выдаст тот факт, что Баррисс ее подозревает. У нее могло быть оружие, и если она шпион – ей не составит труда пустить его в ход. Баррисс может защитить себя, она в мгновение ока может выхватить световой меч из-под хирургического халата через разрез на боку – но риску подвергнутся другие. Шальной бластерный выстрел может в кого-нибудь попасть.
Еще один заряд мортиры ударил в щит. Ден был прав – куполу на них наплевать – если, конечно, он опять не сломается – но это, мягко говоря, действовало на нервы. И невозможно было сказать когда атака начнется всерьез.
Столкновение было риском – но Баррисс чувствовала что он невелик. И она знала, что должна пойти на него – жизнь не всегда похожа на тихую гавань. Порой ты должен плыть по бурному морю и рисковать уйти на дно. Время не будет ждать более подходящего момента. Кто знает, какие еще подлые планы шпион, быть может, уже приводит в действие.
– Баррисс?
– Толк, мне нужно, чтобы ты убрала свои мысленные щиты и открылась для меня. Это важно.
Толк не раздумывала.
– Хорошо.
С этим простым словом Баррисс уже знала ответ. Касание разума лишь подтвердило его. То, что исходило от Толк, было окрашено любовью к Джосу Вондару, ее достоинством и гордостью за себя как за врача. И в ней не было ничего, связанного со шпионажем или диверсиями.
Это значило что под обоснованным подозрением остается лишь одна персона.
– Спасибо, Толк.
– И мы делали это для того, чтобы…?
Баррисс взглянула на нее и Джоса. Решила, что они заслужили это узнать – особенно Джос.
Она глубоко вздохнула и рассказала им.
***
Кло Мерит, также известный как "Столп" и "Линза", в последний раз оглядел свой офис. Артиллерийские залпы, более-менее безуспешно бившие в защитный силовой купол, не были опасностью – но его снова никто не позаботился предупредить о точном времени начала настоящей атаки, и это крайне раздражало. Он был для сепаратистов ценным ресурсом – так почему же они продолжают им так рисковать?
Ладно. Разбираться с ними по этому поводу он будет позже. Пока что – его ждет подкупленный водитель. Он проберется на машину снабжения и сбежит из Ремсо. Как только окажется достаточно далеко – он избавится от водителя и включит опознаватель. Любой боевой дроид, оказавшйся с ним рядом, опознает его как союзника, а не врага, и он без проблем перейдет линию фронта. Едва ли в его честь устроят парад, когда он явится – но такова доля шпиона. Тихо зайти, тихо выйти, и если ты делаешь то что должен делать – никто и не узнает кто ты на самом деле.
– Пора. – сказал он вслух. Он сделал то, что должен; и пусть у него и есть нескольо причин для сожалений – ситуация такова, какова она есть. Он направился к двери, открыл ее…
И застыл в удивлении. Перед ним стоял Джос Вондар и целился в него из бластера.
39
Мортирные залпы били куда чаще и комментарий Джоса насчет пучкового и лазерного оружия подтверждался на практике – даже на ярком свету разрушительные копья когерентного излучения было видно с большого расстояния – они рассеиваясь на частичках пепла и спорах в воздухе. Пока что ни одно из них не пролетало рядом с куполом, но их удача не могла длиться вечно. Когда она спешно нашла Ваэтеса и доложила о своих подозрениях – своей уверенности в вине Мерита, она заметила надвигающуюся грозу. Это хорошо – сильный дождь помешает тактическому лучевому оружию, поглотив или рассеяв большую часть его мощи. Наверное и боевым дроидам от удара молнии не будет ничего хорошего. Но когда небо потемнело – вспышки орудий, казалось, стали куда более частыми, смешавшись с просверками настоящих молний.
Война, во всем ее смертельном великолепии, приближалась быстрыми шагами.
Чувство надвигающегося рока было почти осязаемым. Слишком поздно для того, чтобы поимка шпиона чем-то помогла им, понимала Баррисс. Он может ответить за свои преступления – если, конечно, кто-то из республиканских сил выживет чтобы позаботиться об этом – но перед лицом полным ходом надвигающегося штурма Мерит не был самой большой заботой Баррисс. Заботой было выживание лагеря. Если не произойдет чуда – совместные удары мортир и энергетического оружия смешают их с землей.
Ты можешь это остановить.
Это был почти слышимый голос в ее голове. В ее кармане лежал инъектор с ботой. Просто взять его, впрыснуть в руку и на несколько секунд она получит способность отбросить надвигающуюся волну сражения – в этом нет никаких сомнений. Она знала это. Она не могла сказать, как именно это выглядело бы; наверное это не было бы так, словно она просто взмахнет рукой и будет смотреть на то как все атакующие дроиды отключатся и попадают на месте. Жаль что они не контролируются единым орбитальным широкополосным энергетическим источником, как армия, которую Торговая Федерация выставила во время Битвы за Набу – с тех пор кто-то набрался ума. Тем не менее, где-то среди многочисленных аспектов Силы был способ остановить их и она могла – с помощь боты – добраться до него.
Она это знала. Сомнений не было.
Каково это ощущение – владеть такой силой, быть способной остановить войну? В мгновение ока превратиться из падавана в могущественнейшего джедая галактики, повелевающего Силой так, как никто прежде не мог представить, не то что испытать сам? Направлять невероятную энергию, поразительную мощь, как действующий вулкан направляет расплавленный камень и выбрасывает его – извергая фонтаны лавы? Ничто не может устоять перед ним. Ничто в этой галактике не может противиться Силе, если она будет правильно нацелена, отформирована и повиноваться ее воле.
Она сунула руку в карман и стиснула инъектор.
Подумай о всех жизнях которые ты можешь спасти.
Да. Это именно то, чем она занимается, верно? Это ее главная миссия. Она целитель. Она спасает жизни. Просто на этот раз – это будет в крайне большом размере.
Шторм приближался. Вспыхивали молнии, грохотал гром, сливаясь с гулом мортирных разрывов на силовом куполе. Конечно учитель Ундули, учитель Йода или учитель Винду куда лучше подошли бы для этой задачи – но их здесь не было. Насколько Баррисс было известно – она была единственным джедаем на сотню кубических парсеков вокруг.
Время пришло. Она должна выбирать – немедля.
Принять боту и спасти их всех, или…
Не принимать боту, и знать что бесчисленное множество существ – включая и тех, кого она начала считатьь друзьями – неизбежно погибнут.
Баррисс вытащила инъектор из кармана. Теперь окружающий пейзаж стал практически апокалиптическим – мортирные взрывы, гром и молнии следовали почти непрерывно, и вдобавок лучи лазеров и пучковых ускорителей начали бить в сам купол. Одно попадание пришлось практически прямо над ее головой и последовавший каскад высокоэнергетических пульсаций, пробежавший по внешней поверхности купола, был почти ослепляющим. Считалось что поле удерживает гамма-лучи, альфа-частицы и прочие смертоносные излучения – но сколько это еще продлится? Она уже ощущала как ее кожу пощипывает ионизированный воздух и чувствовала запах озона.
Выбор вполне простой, не так ли? К чему колебания? Выгоды его куда весомей, чем риск – цель оправдывает средства. Она уже была в сердцевине Силы – как может быть неправильным вернуться туда сейчас и использовать ее для такой благой цели? Это выглядит правильно, совершенно правильно, это правильно…
Она закатала левый рукав, иньектор был в правой руке. Она примерила его к локтевому сгибу. Очередное звенящее лезвие энергии – она не могла определить был ли это лазер или пучок частиц – ударил, породив добавочный фейерверк. Баррисс прижала инъектор к коже. Она коснулась пальцем спусковой кнопки…
И когда она уже готова была нажать ее – в ней ожило воспоминание; воспоминание о Парке Оа на Корусканте, и уроке который она получила там, который уже пригодился ей на Дронгаре, когда она столкнулась со смертносным бойцом Фоу Джи.
Воспоминание о разговоре между ней и ее учителем о темной стороне:
"Однажды может придти время, когда и ты испытаешь это, Баррисс. Надеюсь что нет, но если такое случится – ты должна узнавать и сопротивляться этому."
"Оно будет ощущаться как зло?"
"О нет. Это будет ощущаться прекрасней чем все, что тебе доведется испытать, прекрасней, чем ты только можешь себе представить. Это чувствуется как исполненность силой, удовлетворенность, завершенность. А хуже всего – это чувствуешь как правоту. Вот в этом и скрывается настоящая опасность."
Баррисс Оффи стояла под яростным штормовым небом, и лишь легкое движение ее пальца отделяло ее от воссоединения с Силой способом, что был куда удивительней чем все, что она когда-либо испытывала или могла себе представить.
И в этот момент – одно мгновение ока или один век, она поняла – что ее учитель пыталась сказать ей в тот день и в том парке. Поддаться темной стороне – это путь разрушения, порчи что хуже смерти. Умерев, ты никому не причинишь зла. Но живым – и управляемым темной стороной – ты можешь стать монстром.
Она вспомнила еще и то, что сама сказала Ули пару недель назад:
"Те кто поддались темной стороне не считают себя злом. Они убеждены что поступают правильно и по верным причинам. Темная сторона искажает их мышление, и они начианют считать что цель оправдывает средства как бы ни были ужасны сами средства."
Был ли связан с темной стороной ее предыдущий опыт? Нет, решила она. Она также сказала Ули, что Сила не различает сторон. Но обладание подобной мощью – неважно, насколько благородны намерения – почти неминуемо приведет к развращению – если не сегодня, то завтра или послезавтра. Каждый раз искушение воспользоваться ей будет становиться все сильнее, причины это сделать будут выглядеть все убедительней. Она всей своей сутью почувствовала истинность этого. Подобного рода мощь не может не соблазнять. Она пожрет любого, кто не будет абсолютно чист, кто не будет бесконечно мудрым, кто не будет абсолютно бескорыстным. Баррисс знала что она далеко не из худших натур. Но она не была идеальной, а подобный контакт с Силой на регулярной основе – требовал идеальности, чтобы пережить его, оставаясь невинным.
Стоит ли браться за божественное могущество, не имея божественной мудрости?
– Баррисс?
Она так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила подбежавшего к ней Ули. Вздрогнув, она посмотрела на него.
– Ты в порядке? – прокричал он под очередной раскат грома.
Она улыбнулась. Она осторожно отняла инъектор от руки и сунула его обратно в карман.
– Да. – ответила она. – Да, я в самом деле в порядке.
Очередной лучевой удар, еще один цветной развод ионизации. Ули нервно взглянул вверх.
– Всем полагается укрыться. Возьми дозиметр – убедится что тебя не прожарило вторичным излучением; ожидается что купол скоро отрубится. И стоит паковаться – только самое необходимое, один небольшой чемодан на нос. Если дроид-пехота прорвется сквозь солдат – нам придется бежать очень быстро. Сейчас говорят, что они еще держатся; но как знать…?
– Понимаю. Спасибо, Ули.
Он кивнул и умчался прочь в сгущающейся темноте. Она повернулась и собиралась уйти как и он, но что-то ее остановило. В этот миг Баррисс чувствовала, как что-то новое поднимается внутри нее, уверенность – такая же сильная и реальная, каким было и ее путешествие в сердцевину Силы: она больше не была падаваном.
И такое же непререкаемое знание – почему – затопило ее:
Ты действительно становишься рыцарем-джедай в тот день, когда понимаешь что ты уже стал им.
Стоявшая посреди хаоса и какофонии бури и сепаратистского штурма Баррисс запрокинула голову и рассмеялась.
Война, во всем ее смертельном великолепии, приближалась быстрыми шагами.
Чувство надвигающегося рока было почти осязаемым. Слишком поздно для того, чтобы поимка шпиона чем-то помогла им, понимала Баррисс. Он может ответить за свои преступления – если, конечно, кто-то из республиканских сил выживет чтобы позаботиться об этом – но перед лицом полным ходом надвигающегося штурма Мерит не был самой большой заботой Баррисс. Заботой было выживание лагеря. Если не произойдет чуда – совместные удары мортир и энергетического оружия смешают их с землей.
Ты можешь это остановить.
Это был почти слышимый голос в ее голове. В ее кармане лежал инъектор с ботой. Просто взять его, впрыснуть в руку и на несколько секунд она получит способность отбросить надвигающуюся волну сражения – в этом нет никаких сомнений. Она знала это. Она не могла сказать, как именно это выглядело бы; наверное это не было бы так, словно она просто взмахнет рукой и будет смотреть на то как все атакующие дроиды отключатся и попадают на месте. Жаль что они не контролируются единым орбитальным широкополосным энергетическим источником, как армия, которую Торговая Федерация выставила во время Битвы за Набу – с тех пор кто-то набрался ума. Тем не менее, где-то среди многочисленных аспектов Силы был способ остановить их и она могла – с помощь боты – добраться до него.
Она это знала. Сомнений не было.
Каково это ощущение – владеть такой силой, быть способной остановить войну? В мгновение ока превратиться из падавана в могущественнейшего джедая галактики, повелевающего Силой так, как никто прежде не мог представить, не то что испытать сам? Направлять невероятную энергию, поразительную мощь, как действующий вулкан направляет расплавленный камень и выбрасывает его – извергая фонтаны лавы? Ничто не может устоять перед ним. Ничто в этой галактике не может противиться Силе, если она будет правильно нацелена, отформирована и повиноваться ее воле.
Она сунула руку в карман и стиснула инъектор.
Подумай о всех жизнях которые ты можешь спасти.
Да. Это именно то, чем она занимается, верно? Это ее главная миссия. Она целитель. Она спасает жизни. Просто на этот раз – это будет в крайне большом размере.
Шторм приближался. Вспыхивали молнии, грохотал гром, сливаясь с гулом мортирных разрывов на силовом куполе. Конечно учитель Ундули, учитель Йода или учитель Винду куда лучше подошли бы для этой задачи – но их здесь не было. Насколько Баррисс было известно – она была единственным джедаем на сотню кубических парсеков вокруг.
Время пришло. Она должна выбирать – немедля.
Принять боту и спасти их всех, или…
Не принимать боту, и знать что бесчисленное множество существ – включая и тех, кого она начала считатьь друзьями – неизбежно погибнут.
Баррисс вытащила инъектор из кармана. Теперь окружающий пейзаж стал практически апокалиптическим – мортирные взрывы, гром и молнии следовали почти непрерывно, и вдобавок лучи лазеров и пучковых ускорителей начали бить в сам купол. Одно попадание пришлось практически прямо над ее головой и последовавший каскад высокоэнергетических пульсаций, пробежавший по внешней поверхности купола, был почти ослепляющим. Считалось что поле удерживает гамма-лучи, альфа-частицы и прочие смертоносные излучения – но сколько это еще продлится? Она уже ощущала как ее кожу пощипывает ионизированный воздух и чувствовала запах озона.
Выбор вполне простой, не так ли? К чему колебания? Выгоды его куда весомей, чем риск – цель оправдывает средства. Она уже была в сердцевине Силы – как может быть неправильным вернуться туда сейчас и использовать ее для такой благой цели? Это выглядит правильно, совершенно правильно, это правильно…
Она закатала левый рукав, иньектор был в правой руке. Она примерила его к локтевому сгибу. Очередное звенящее лезвие энергии – она не могла определить был ли это лазер или пучок частиц – ударил, породив добавочный фейерверк. Баррисс прижала инъектор к коже. Она коснулась пальцем спусковой кнопки…
И когда она уже готова была нажать ее – в ней ожило воспоминание; воспоминание о Парке Оа на Корусканте, и уроке который она получила там, который уже пригодился ей на Дронгаре, когда она столкнулась со смертносным бойцом Фоу Джи.
Воспоминание о разговоре между ней и ее учителем о темной стороне:
"Однажды может придти время, когда и ты испытаешь это, Баррисс. Надеюсь что нет, но если такое случится – ты должна узнавать и сопротивляться этому."
"Оно будет ощущаться как зло?"
"О нет. Это будет ощущаться прекрасней чем все, что тебе доведется испытать, прекрасней, чем ты только можешь себе представить. Это чувствуется как исполненность силой, удовлетворенность, завершенность. А хуже всего – это чувствуешь как правоту. Вот в этом и скрывается настоящая опасность."
Баррисс Оффи стояла под яростным штормовым небом, и лишь легкое движение ее пальца отделяло ее от воссоединения с Силой способом, что был куда удивительней чем все, что она когда-либо испытывала или могла себе представить.
И в этот момент – одно мгновение ока или один век, она поняла – что ее учитель пыталась сказать ей в тот день и в том парке. Поддаться темной стороне – это путь разрушения, порчи что хуже смерти. Умерев, ты никому не причинишь зла. Но живым – и управляемым темной стороной – ты можешь стать монстром.
Она вспомнила еще и то, что сама сказала Ули пару недель назад:
"Те кто поддались темной стороне не считают себя злом. Они убеждены что поступают правильно и по верным причинам. Темная сторона искажает их мышление, и они начианют считать что цель оправдывает средства как бы ни были ужасны сами средства."
Был ли связан с темной стороной ее предыдущий опыт? Нет, решила она. Она также сказала Ули, что Сила не различает сторон. Но обладание подобной мощью – неважно, насколько благородны намерения – почти неминуемо приведет к развращению – если не сегодня, то завтра или послезавтра. Каждый раз искушение воспользоваться ей будет становиться все сильнее, причины это сделать будут выглядеть все убедительней. Она всей своей сутью почувствовала истинность этого. Подобного рода мощь не может не соблазнять. Она пожрет любого, кто не будет абсолютно чист, кто не будет бесконечно мудрым, кто не будет абсолютно бескорыстным. Баррисс знала что она далеко не из худших натур. Но она не была идеальной, а подобный контакт с Силой на регулярной основе – требовал идеальности, чтобы пережить его, оставаясь невинным.
Стоит ли браться за божественное могущество, не имея божественной мудрости?
– Баррисс?
Она так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила подбежавшего к ней Ули. Вздрогнув, она посмотрела на него.
– Ты в порядке? – прокричал он под очередной раскат грома.
Она улыбнулась. Она осторожно отняла инъектор от руки и сунула его обратно в карман.
– Да. – ответила она. – Да, я в самом деле в порядке.
Очередной лучевой удар, еще один цветной развод ионизации. Ули нервно взглянул вверх.
– Всем полагается укрыться. Возьми дозиметр – убедится что тебя не прожарило вторичным излучением; ожидается что купол скоро отрубится. И стоит паковаться – только самое необходимое, один небольшой чемодан на нос. Если дроид-пехота прорвется сквозь солдат – нам придется бежать очень быстро. Сейчас говорят, что они еще держатся; но как знать…?
– Понимаю. Спасибо, Ули.
Он кивнул и умчался прочь в сгущающейся темноте. Она повернулась и собиралась уйти как и он, но что-то ее остановило. В этот миг Баррисс чувствовала, как что-то новое поднимается внутри нее, уверенность – такая же сильная и реальная, каким было и ее путешествие в сердцевину Силы: она больше не была падаваном.
И такое же непререкаемое знание – почему – затопило ее:
Ты действительно становишься рыцарем-джедай в тот день, когда понимаешь что ты уже стал им.
Стоявшая посреди хаоса и какофонии бури и сепаратистского штурма Баррисс запрокинула голову и рассмеялась.
40
– Джос? В чем дело? – спросил Мерит.
Его пугал человек, заступивший ему дорогу. Бластер в руке Джоса был убйственно неподвижен, словно рука мужчины была вырезана из дерева.
– Ты убил Зана. – сухо произнес Джос.
Страх расцвел у Мерита во внутренностях словно цветок из твердого азота. Он не позволил ему прорваться наружу. Каким-то образом Джос его заподозрил. Это еще не значит, что его прикрытие рухнуло – будь это так, его бы наверняка встречали полковник Ваэтес и несколько армейцев, а не шеф-хирург Ремсо. Это не первый раз, когда ему приходится с помощью болтовни выпутываться из трудного положения, и если он еще не лишился своих навыков эмпатии и убеждения – то и не последний.
Выраджение его лица было слегка ироничным, а тон – внимательным, когда он сказал:
– Нет. Зан погиб, когда напали сепаратисты. Транспорт задело шальным выстрелом. Ты же там был, Джос. Как и я, если помнишь":
– Помню. – сказал Джос Очередной луч концентрированной энергии ударил в купол, и последовавшие пиротехнические эффекты подсветили его сзади. Так, словно он пришел сюда из какой-то иной, высшей реальности, демон жаждущий мести.
– Помню. – повторил он. – Еще я помню что ты советовал мне, как справляться с болью, Кло. Что твое понимание, твой талант так хорошо делать свою работу помогали мне исцелиться, помогали мне оставить ее позади. За это я тебе должен, Кло. Вернее, был бы должен – но поскольку ты отвечаешь за атаку сепаратистов, то я считаю мой долг аннулированным. А ты?
Как он мог узнать? Он не может знать. Он подозревает, но знать – не может. Я был крайне осторожен. Я не оставил ничего что могло бы…
Забудь об этом. Разбирайся с проблемой в настоящем. Он может ее обернуть в свою пользу. Он, в конце концов, эксперт по эмоциональному манипулированию и контролю. Дай только время, и он был уверен – он смог бы убедить Джоса, что тот неправ, что он совершил ошибку.
Однако времени становилось все меньше.
– Ты в состоянии сильного стресса, Джос. – проговорил Мерит. – Не знаю, отчего возникло такое заблуждение, но думаю, что мы сможем отложить любые дискуссии на эту тему, пока не окажемся в безопасности подальше отсюда.
Джос рассмеялся, но эмпатическое чутье Мерита не улавливало веселья. Вместо этого он чувствовал ярость, сдерживаемую холодной решимостью – словно ледяная шапка закупорила кратер вулкана.
– Извини. – сказал Джос. – Мне это показалось забавным – ты думаешь, что куда-то уйдешь.
Словно вторя его словам, раскатился удар грома.
Мерит сразу же понял две вещи. Первая – что Джос действует не в силу смутных подозрений. Он узнал. Как – неважно. И это приводило к выводу номер два – если он не убьет Джоса, Джос убьет его. Он слишком много раз играл с ним в карты, чтобы считать иначе.
Он вздохнул. Джос ему искренне нравился; нравился и вызывал восхищение. Он предпочел бы покинуть Дронгар без новых смертей. Но желания редко воплощаются в жизнь.
В правом рукаве его куртки скрывался маленький наручный бластер.
– К слову о стрессе. – заметил Джос. – Думаю что тебе есть, что о нем рассказать. Как ты мог так поступить, Мерит? Что могло заставить тебя предать своих друзей? Своих пациентов? Убивать тех, кого ты знал, с кем ты работал, ел, играл в карты?
Пристрели его. Пристрели его и беги. С каждой секундой, которую ты тратишь на него, тебя затягивает в еще большие неприятности.
– Ты слышал когда-нибудь про систему Нхарла? – спросил Мерит.
– Нет.
– Вокруг местного солнца там обращались пять планет. Одной из них был мой родной мир, Экванис. Знаешь, почему ты нечасто встречал экванийцев в галактике, Джос? Потому что покидала его лишь горсточка из нас – несколько сотен, может быть тысяча в лучшем случае – из расы, которая насчитывала почти миллиард. А знаешь, почему сейчас нас так мало? Потому что выжили только те из нас, кого там не было два года, шесть месяцев и три дня назад.
Мерит никому прежде не рассказывал этой истории. Она знал, что совершает глупость, если не откровенное самоубийство. Но это было так, словно прорвало психологическую плотину. Он не знал – мог ли остановиться сейчас, даже если бы и захотел.
– Два года, шесть месяцев, и три дня назад случилась вспышка на нашем солнце, которая длилась больше десяти минут. Огромный, неслыханный, тяжелейший выброс, куда сильнее чем любой из тех, которое порождало наше солнце за десять миллионов лет. Вспышка, которая ударила с такой силой и яростью, что Экванис сгорел. Атмосфера и океаны выкипели за считанные минуты, земля превратилассь в спекшйся шлак. Наши ученые увидели ее приближение – но слишком поздно. Она нахлынула прежде, чем кто-либо нашел шанс спастись от нее. Они знали, что это приближается, и знали, что сделать ничего нельзя. Все комм-линии на планете забили те, кто пытался сказать последнее "прощай" другим.
Он чувствовал что Джос слушает, чувствовал легкое смягчение ярости в нем, видел как потряс его удар от вести о стольких смертях. Конечно же, потряс – он был доктором. В этот миг Мерит не волновался ни о чем – как не волновался он о том, что может в следующую минуту погибнуть от дружественного огня. Рассказ был всем, что могло иметь значение.
– Все экванийцы, почти миллиард населения – наше исскуство, наша цивилизация, наши надежды, мечты – все превратилось в пепел за несколько минут, Джос. Ушло. Умерло. Навечно.
– Мне жаль. Но какое оно имеет отношение к этому? – медленно произнес Джос. Он повел бластером, указывая на окружающее, и Мерит в тот миг мог легко убить его, взорвать его грудную клетку выстрелом надежно скрытого оружия.
Он этого не сделал.
– Какое оно имеет отношение? Все просто: эта солнечная вспышка не была природной катастрофой, доктор. Республика, великая, прекрасная, милостивая… военное командование Галактической Республики испытывало новое оружие. Был разработан планетарный ускоритель, супероружие для боевой станции новейшего типа. Они выстрелили из него по нашему солнцу и просчитались. У них была база на нашей луне – у военных и ученых которые разрабатывали эту мерзость. Вспышка сожгла и их тоже. Небольшое утешение для меня и немногих экванийцев, которые были вне родного мира, когда убивали нашу планету.
– Я… я никогда не слышал об этом.
– Конечно нет. Это не то знание, которым Республика будет беспокоить галактику. Это держат в тайне, но я постарался разузнать.
– Республика убила мою расу, Джос. Даже если все выжившие экванийцы смогут собраться вместе – нас недостаточно, чтобы заселить новый мир. Да, ты можешь сказать что те, кто нажимал на спусковой крючок, тоже умерли – но как насчет тех, кто послал их туда? Как насчет чиновников, которые позволили этому случиться? Они продолжают смеяться, любить, есть, спать – и жить!
– Ты хотел знать – почему? Вот почему, Джос.
Рука, сжимающая бластер, чуть опустилась и на одно мгновение Мерит подумал что может быть, лишь может быть – его бывший друг и пациент отступит. Но затем выражение и поза Джоса отвердели вновь.
– Я не смогу понять то, что ты, должно быть, чувствовал. – сказал он. – Но знаю, что почувствовал я. Может смерть одного и не сравнить со смертью целого мира. Но потеря есть потеря. Горе есть горе. Думаешь, родители Зана горевали меньше твоего?
– Они потеряли сына! Я потерял мир! Сотни миллионов сыновей, дочерей, матерей, отцов, Джос! Ты не можешь сравнивать! Это было преступление – сверх всяких пределов.
Джос покачал головой.
– Какими бы ни были твои мотивы, какой бы ни была твоя боль – все равно ты поступал неправильно.
– Видимо, я смотрю на вещи иначе. – Мерит развел руками. Его правая рука теперь была нацелена точно на Джоса, все что ему было нужно – это согнуть запястье. – Итак. Что ты собираешься делать теперь, Джос? Застрелить меня?
– Если честно, я бы этого не хотел, Кло; даже после всего, что ты сделал. Но я не могу позволить тебе уйти. Баррисс собиралась доложить Ваэтесу. Скоро за тобой явятся безопасники.
Мерит покачал головой.
– Но меня здесь не будет, Джос.
– Будешь.
Лишь несколько минут назад Мерит был уверен, что Джос его застрелит. Но сейчас, когда он выслушал его историю… психолог мог почувствовать что что-то изменилось. Решимость человека уже не была абсолютно несокрушимой.
– Ты не воспользуешься бластером, Джос. Я знаю тебя. Ты врач, человек сострадания. Ты спасаешь жизни, а не отнимаешь их. Я видел тебя в те дни, когда ты весь день проводил на ногах и выкладывался полностью, едва не падая в обморок, лишь для того чтобы спасти одного-единственного клона. Ты не сможешь этого сделать. Это против всего что ты есть.
Джос не был стрелком-профи. Мерит знал, что мог бы убить человека раньше, чем тот поймет что случилось. Но ему это не потребуется. Джос не выстрелит.
Мерит двинулся к дальней двери.
– Не делай этого, Кло!
Джос нацелил на него бластер.
– Не делай этого, Кло!
Высокий экваниец продолжал отступать.
Джсо вспомнил, как смотрел на Зана, лежащего мертвым на палубе транспорта. Сам Джос был ранен, контужен и едва мог двигаться. Ему понадобились все силы, чтобы просто проползти по палубе к своему другу.
Смерть Мерита не вернет Зана. Месть никого не вернет. И Кло был прав – Джос тот, кто дарит жизни; а не забирает их.
Но если Кло уйдет – он продолжит работать на сепаратистов, продолжит мстить Республике. Сколько еще умрет из-за его ненависти, ради его отмщения? И неважно – один это будет или тысяча – если Джос позволит ему уйти, за эти смерти будет ответственен и он тоже. Потому что он может остановить Кло Мерита. Именно здесь. Именно сейчас.
– Кло!
Мерит отступил еще на шаг. Сенсор движения задней двери отметил его приближение и открыл выход.
Джос задержал дыхание, прицелился…
И выстрелил.
Раздался взрыв, сокрушительный удар грома, ослепительная вспышка. Его обожгла боль. Он закричал, почувствовал как падает…
Его пугал человек, заступивший ему дорогу. Бластер в руке Джоса был убйственно неподвижен, словно рука мужчины была вырезана из дерева.
– Ты убил Зана. – сухо произнес Джос.
Страх расцвел у Мерита во внутренностях словно цветок из твердого азота. Он не позволил ему прорваться наружу. Каким-то образом Джос его заподозрил. Это еще не значит, что его прикрытие рухнуло – будь это так, его бы наверняка встречали полковник Ваэтес и несколько армейцев, а не шеф-хирург Ремсо. Это не первый раз, когда ему приходится с помощью болтовни выпутываться из трудного положения, и если он еще не лишился своих навыков эмпатии и убеждения – то и не последний.
Выраджение его лица было слегка ироничным, а тон – внимательным, когда он сказал:
– Нет. Зан погиб, когда напали сепаратисты. Транспорт задело шальным выстрелом. Ты же там был, Джос. Как и я, если помнишь":
– Помню. – сказал Джос Очередной луч концентрированной энергии ударил в купол, и последовавшие пиротехнические эффекты подсветили его сзади. Так, словно он пришел сюда из какой-то иной, высшей реальности, демон жаждущий мести.
– Помню. – повторил он. – Еще я помню что ты советовал мне, как справляться с болью, Кло. Что твое понимание, твой талант так хорошо делать свою работу помогали мне исцелиться, помогали мне оставить ее позади. За это я тебе должен, Кло. Вернее, был бы должен – но поскольку ты отвечаешь за атаку сепаратистов, то я считаю мой долг аннулированным. А ты?
Как он мог узнать? Он не может знать. Он подозревает, но знать – не может. Я был крайне осторожен. Я не оставил ничего что могло бы…
Забудь об этом. Разбирайся с проблемой в настоящем. Он может ее обернуть в свою пользу. Он, в конце концов, эксперт по эмоциональному манипулированию и контролю. Дай только время, и он был уверен – он смог бы убедить Джоса, что тот неправ, что он совершил ошибку.
Однако времени становилось все меньше.
– Ты в состоянии сильного стресса, Джос. – проговорил Мерит. – Не знаю, отчего возникло такое заблуждение, но думаю, что мы сможем отложить любые дискуссии на эту тему, пока не окажемся в безопасности подальше отсюда.
Джос рассмеялся, но эмпатическое чутье Мерита не улавливало веселья. Вместо этого он чувствовал ярость, сдерживаемую холодной решимостью – словно ледяная шапка закупорила кратер вулкана.
– Извини. – сказал Джос. – Мне это показалось забавным – ты думаешь, что куда-то уйдешь.
Словно вторя его словам, раскатился удар грома.
Мерит сразу же понял две вещи. Первая – что Джос действует не в силу смутных подозрений. Он узнал. Как – неважно. И это приводило к выводу номер два – если он не убьет Джоса, Джос убьет его. Он слишком много раз играл с ним в карты, чтобы считать иначе.
Он вздохнул. Джос ему искренне нравился; нравился и вызывал восхищение. Он предпочел бы покинуть Дронгар без новых смертей. Но желания редко воплощаются в жизнь.
В правом рукаве его куртки скрывался маленький наручный бластер.
– К слову о стрессе. – заметил Джос. – Думаю что тебе есть, что о нем рассказать. Как ты мог так поступить, Мерит? Что могло заставить тебя предать своих друзей? Своих пациентов? Убивать тех, кого ты знал, с кем ты работал, ел, играл в карты?
Пристрели его. Пристрели его и беги. С каждой секундой, которую ты тратишь на него, тебя затягивает в еще большие неприятности.
– Ты слышал когда-нибудь про систему Нхарла? – спросил Мерит.
– Нет.
– Вокруг местного солнца там обращались пять планет. Одной из них был мой родной мир, Экванис. Знаешь, почему ты нечасто встречал экванийцев в галактике, Джос? Потому что покидала его лишь горсточка из нас – несколько сотен, может быть тысяча в лучшем случае – из расы, которая насчитывала почти миллиард. А знаешь, почему сейчас нас так мало? Потому что выжили только те из нас, кого там не было два года, шесть месяцев и три дня назад.
Мерит никому прежде не рассказывал этой истории. Она знал, что совершает глупость, если не откровенное самоубийство. Но это было так, словно прорвало психологическую плотину. Он не знал – мог ли остановиться сейчас, даже если бы и захотел.
– Два года, шесть месяцев, и три дня назад случилась вспышка на нашем солнце, которая длилась больше десяти минут. Огромный, неслыханный, тяжелейший выброс, куда сильнее чем любой из тех, которое порождало наше солнце за десять миллионов лет. Вспышка, которая ударила с такой силой и яростью, что Экванис сгорел. Атмосфера и океаны выкипели за считанные минуты, земля превратилассь в спекшйся шлак. Наши ученые увидели ее приближение – но слишком поздно. Она нахлынула прежде, чем кто-либо нашел шанс спастись от нее. Они знали, что это приближается, и знали, что сделать ничего нельзя. Все комм-линии на планете забили те, кто пытался сказать последнее "прощай" другим.
Он чувствовал что Джос слушает, чувствовал легкое смягчение ярости в нем, видел как потряс его удар от вести о стольких смертях. Конечно же, потряс – он был доктором. В этот миг Мерит не волновался ни о чем – как не волновался он о том, что может в следующую минуту погибнуть от дружественного огня. Рассказ был всем, что могло иметь значение.
– Все экванийцы, почти миллиард населения – наше исскуство, наша цивилизация, наши надежды, мечты – все превратилось в пепел за несколько минут, Джос. Ушло. Умерло. Навечно.
– Мне жаль. Но какое оно имеет отношение к этому? – медленно произнес Джос. Он повел бластером, указывая на окружающее, и Мерит в тот миг мог легко убить его, взорвать его грудную клетку выстрелом надежно скрытого оружия.
Он этого не сделал.
– Какое оно имеет отношение? Все просто: эта солнечная вспышка не была природной катастрофой, доктор. Республика, великая, прекрасная, милостивая… военное командование Галактической Республики испытывало новое оружие. Был разработан планетарный ускоритель, супероружие для боевой станции новейшего типа. Они выстрелили из него по нашему солнцу и просчитались. У них была база на нашей луне – у военных и ученых которые разрабатывали эту мерзость. Вспышка сожгла и их тоже. Небольшое утешение для меня и немногих экванийцев, которые были вне родного мира, когда убивали нашу планету.
– Я… я никогда не слышал об этом.
– Конечно нет. Это не то знание, которым Республика будет беспокоить галактику. Это держат в тайне, но я постарался разузнать.
– Республика убила мою расу, Джос. Даже если все выжившие экванийцы смогут собраться вместе – нас недостаточно, чтобы заселить новый мир. Да, ты можешь сказать что те, кто нажимал на спусковой крючок, тоже умерли – но как насчет тех, кто послал их туда? Как насчет чиновников, которые позволили этому случиться? Они продолжают смеяться, любить, есть, спать – и жить!
– Ты хотел знать – почему? Вот почему, Джос.
Рука, сжимающая бластер, чуть опустилась и на одно мгновение Мерит подумал что может быть, лишь может быть – его бывший друг и пациент отступит. Но затем выражение и поза Джоса отвердели вновь.
– Я не смогу понять то, что ты, должно быть, чувствовал. – сказал он. – Но знаю, что почувствовал я. Может смерть одного и не сравнить со смертью целого мира. Но потеря есть потеря. Горе есть горе. Думаешь, родители Зана горевали меньше твоего?
– Они потеряли сына! Я потерял мир! Сотни миллионов сыновей, дочерей, матерей, отцов, Джос! Ты не можешь сравнивать! Это было преступление – сверх всяких пределов.
Джос покачал головой.
– Какими бы ни были твои мотивы, какой бы ни была твоя боль – все равно ты поступал неправильно.
– Видимо, я смотрю на вещи иначе. – Мерит развел руками. Его правая рука теперь была нацелена точно на Джоса, все что ему было нужно – это согнуть запястье. – Итак. Что ты собираешься делать теперь, Джос? Застрелить меня?
– Если честно, я бы этого не хотел, Кло; даже после всего, что ты сделал. Но я не могу позволить тебе уйти. Баррисс собиралась доложить Ваэтесу. Скоро за тобой явятся безопасники.
Мерит покачал головой.
– Но меня здесь не будет, Джос.
– Будешь.
Лишь несколько минут назад Мерит был уверен, что Джос его застрелит. Но сейчас, когда он выслушал его историю… психолог мог почувствовать что что-то изменилось. Решимость человека уже не была абсолютно несокрушимой.
– Ты не воспользуешься бластером, Джос. Я знаю тебя. Ты врач, человек сострадания. Ты спасаешь жизни, а не отнимаешь их. Я видел тебя в те дни, когда ты весь день проводил на ногах и выкладывался полностью, едва не падая в обморок, лишь для того чтобы спасти одного-единственного клона. Ты не сможешь этого сделать. Это против всего что ты есть.
Джос не был стрелком-профи. Мерит знал, что мог бы убить человека раньше, чем тот поймет что случилось. Но ему это не потребуется. Джос не выстрелит.
Мерит двинулся к дальней двери.
– Не делай этого, Кло!
Джос нацелил на него бластер.
– Не делай этого, Кло!
Высокий экваниец продолжал отступать.
Джсо вспомнил, как смотрел на Зана, лежащего мертвым на палубе транспорта. Сам Джос был ранен, контужен и едва мог двигаться. Ему понадобились все силы, чтобы просто проползти по палубе к своему другу.
Смерть Мерита не вернет Зана. Месть никого не вернет. И Кло был прав – Джос тот, кто дарит жизни; а не забирает их.
Но если Кло уйдет – он продолжит работать на сепаратистов, продолжит мстить Республике. Сколько еще умрет из-за его ненависти, ради его отмщения? И неважно – один это будет или тысяча – если Джос позволит ему уйти, за эти смерти будет ответственен и он тоже. Потому что он может остановить Кло Мерита. Именно здесь. Именно сейчас.
– Кло!
Мерит отступил еще на шаг. Сенсор движения задней двери отметил его приближение и открыл выход.
Джос задержал дыхание, прицелился…
И выстрелил.
Раздался взрыв, сокрушительный удар грома, ослепительная вспышка. Его обожгла боль. Он закричал, почувствовал как падает…
41
Силовой купол лопнул.
По иронии судьбы – именно удар молнии, а не луч, наконец, перегрузил предохранители. В некотором роде это было удачей, осознал позже Ден – хоть разряд был таким мощным, что у всех встали дыбом волосы, реснички или сенсорные стебельки – его не сопровождали действительно скверные вещи вроде гамма-излучения. Но тогда ему было не до размышлений – в тот момент Ден был слишком занят, прячась под столом в кантине, чтобы думать о чем-то кроме бегства. Весь последний час транспорты вывозили раненых, а следующими на очереди, как ему было известно были немобилизованные гражданские вроде него. Потом следовали офицеры и наконец – если к тому времени они еще останутся – клон-солдаты.
Этот порядок его более чем устраивал. И он собирался быть первым в очереди гражданских.
И-Пять скорчился под столом рядом с ним. Фоторецепторы дроида были темны – он предпочел отключить себя, когда разгорелось буйство стихий. Хоть его защиты обычно хватало, чтобы противостоять электромагнитным импульсам – к чему испытывать удачу? Он лишь недавно вернул себе свою память и больше не собирался терять ни малейшей ее части.
Ден перебросил главный выключатель на шее И-Пять.
– Пора сваливать. – сказал он.
– Тебе – возможно. Дроиды по расписанию эвакуируются после солдат, если я правильно помню.
Ден схватил И-Пять за руку и потащил его за с собой к двери. Кантина почти что вымерла – персонал и бармены уже убежали к посадочным площадкам и ждали посадки. Он приметил несколько контейнеров с коллекционными винами и ликерами, которые с удовольствием прихватил бы с собой, но почему-то он сомневался что их признают необходимыми ему вещами.
– Ты не дроид. – заявил Ден, когда они вывалились из здания в дымный полдень.
– Нет?
– Не-а. Ты агент-дипломат на задании, порученном тебе джедаем. Что сразу передвигает тебя в голову очереди. – Мортирный взрыв меньше чем в клике от них обдал их грязью. – Если, конечно, мы доберемся до очереди.
По иронии судьбы – именно удар молнии, а не луч, наконец, перегрузил предохранители. В некотором роде это было удачей, осознал позже Ден – хоть разряд был таким мощным, что у всех встали дыбом волосы, реснички или сенсорные стебельки – его не сопровождали действительно скверные вещи вроде гамма-излучения. Но тогда ему было не до размышлений – в тот момент Ден был слишком занят, прячась под столом в кантине, чтобы думать о чем-то кроме бегства. Весь последний час транспорты вывозили раненых, а следующими на очереди, как ему было известно были немобилизованные гражданские вроде него. Потом следовали офицеры и наконец – если к тому времени они еще останутся – клон-солдаты.
Этот порядок его более чем устраивал. И он собирался быть первым в очереди гражданских.
И-Пять скорчился под столом рядом с ним. Фоторецепторы дроида были темны – он предпочел отключить себя, когда разгорелось буйство стихий. Хоть его защиты обычно хватало, чтобы противостоять электромагнитным импульсам – к чему испытывать удачу? Он лишь недавно вернул себе свою память и больше не собирался терять ни малейшей ее части.
Ден перебросил главный выключатель на шее И-Пять.
– Пора сваливать. – сказал он.
– Тебе – возможно. Дроиды по расписанию эвакуируются после солдат, если я правильно помню.
Ден схватил И-Пять за руку и потащил его за с собой к двери. Кантина почти что вымерла – персонал и бармены уже убежали к посадочным площадкам и ждали посадки. Он приметил несколько контейнеров с коллекционными винами и ликерами, которые с удовольствием прихватил бы с собой, но почему-то он сомневался что их признают необходимыми ему вещами.
– Ты не дроид. – заявил Ден, когда они вывалились из здания в дымный полдень.
– Нет?
– Не-а. Ты агент-дипломат на задании, порученном тебе джедаем. Что сразу передвигает тебя в голову очереди. – Мортирный взрыв меньше чем в клике от них обдал их грязью. – Если, конечно, мы доберемся до очереди.