– Я никогда не верила в то, что вы есть – Бог или боги. Я верила лишь в силы мира, окружающего меня. Но вот мой друг ушел из этого мира, ни одна сила не спасла его. Где он сейчас, я не знаю, может быть, стоит перед вами, боги? В таком случае не будьте к нему строги, будьте милостивы. Мой кузен Го был хороший человек, а потому и вы отнеситесь к нему хорошо, о боги.
Так я молилась и засыпала, потому что слишком много транквилизаторов кололи в мои несчастные вены. От транквилизаторов начинались галлюцинации – так однажды ко мне в палату пришел мой несчастный кузен Го и, присев на край моей кровати (а кровать просвечивала сквозь его тело), сказал:
– Нила, может, хватит, а?
Я так ему обрадовалась, что не смогла вымолвить пи слова.
– Что молчишь? – усмехнулся кузен, а я только тут заметила, что одет он настоящим принцем – и старинные роскошные одежды цвета персика, Цвета бессмертия. И волосы у Го длинные, заплетенные в косу, отливающую грозовой чернотой. Го был прекрасен, еще прекраснее, чем при жизни.
– Го, я скучаю по тебе, – наконец смогла выговорить я.
– И зря! – со своей обычной ласковой усмешкой сказал Го. – Кузиночка, неужели ты так ничего и не поняла?
– Что я должна понять?
– Что мне здесь совсем неплохо, – заявил Го. – Вы все так дружно за меня молились, что отныне Нефритовый владыка Юй-ди повелел мне стать домашним божеством всей нашей Семьи. Я вам буду покровительствовать, помогать, защищать и все прочее. Причем теперь у меня для этого возможностей гораздо больше, чем при земной-то жизни. А больше всего я буду заботиться о тебе, моя маленькая кузина, ты же знаешь, как я тебя люблю.
– Это что же, выходит, тебя повысили в должности? – попыталась усмехнуться я.
– А как же!
– Поздравляю, – сказала я и снова закручинилась. – Кузен Го, я такая слабая, я даже руки тебе протянуть не могу!
– Зато я могу, – немедленно ответил кузен, ставший божеством.
Он прозрачной рукой коснулся моей безвольно лежащей на постели кисти, и я увидела, как из его руки в мою соскальзывают, перетекают золотисто-алые сверкающие капельки...
– Поправляйся, кузиночка, – пожелал мне Го, убирая руку. – А то в этой больнице ты снова заболеешь – теперь уже от скуки.
– Хорошо, Го.
– Я пойду, – сказал кузен. – Но ты не переживай: если что, я буду рядом. Знаешь, что на Небо с земли подняться, что с Неба спуститься на землю – так легко, если есть желание...
Он ушел, превратившись в неясную тень на обоях палаты, а потом и эта тень исчезла.
А я начала стремительно выздоравливать, словно и впрямь мой божественный кузен дал команду моему организму. И уже через неделю меня выписали из больницы.
Мы с дочерью вернулись домой. Вокруг сияла и переливалась всеми красками осень, пахло влажной землей и палой листвой.
Домоправитель Цань встретил меня так, словно я и впрямь возвратилась с того света.
– Госпожа Чжао, как радостно видеть вас вновь здоровой. Я немедленно распоряжусь насчет праздничного обеда...
– О, не стоит, Цань. Я отвыкла от нормальной пищи за все это время, а потому, если вы подадите мне соевый творог с молочной сладкой подливкой и немного постной лапши, я буду вам неимоверно признательна.
Кэтнян, услышав это, посмотрела на меня с сожалением и сказала:
– Цань, пожалуйста, все-таки распорядитесь насчет праздничного обеда. Мама, возможно, и станет питаться соевым творогом, но сегодня наверняка съедутся родственники, чтобы поздравить маму с выздоровлением.
Домоправитель поклонился и исчез – отправился на кухню давать распоряжения. А я сказала – дочери:
– Спасибо, Кэтнян. Я об этом совершенно не подумала.
– Тебе простительно. Мам, ты все-таки еще очень слаба. Ты отдыхай, а мне разреши побыть за хозяйку.
Как-то все стали ко мне чересчур снисходительны и милостивы, вы не находите?..
Дочь не зря распоряжалась. К вечеру стали собираться гости – члены моей большой китайской Семьи. Прибыли не только многочисленные кузины и кузены, но и старейшины обоих ветвей рода Чжао: собственно Чжао и Чжаосинь.
Встреча, разумеется, была неофициальной и потому в достаточной мере шумной, беспокойной и неуправляемой. Меня, впрочем, никто особенно не терзал, родственники чутко понимали мое теперешнее состояние. Подходили, справлялись о здоровье, вручали традиционный персик[7], завернутый в алую[8] бумагу, и коробок с длинной лапшой[9], а дальше общались меж собой, обсуждая самые разнообразные темы: от новых цен на гаолян до очередного полета в космос китайского космонавта. Гостей в основном занимала Кэтнян: вот уже несколько часов она поддерживала дискуссию между кузиной Хуа и кузеном Ди Чжаосинем о том, в какой частный колледж ей предпочтительнее отправиться. А я...
Я наслаждалась тем, что жива.
И раны мои затянулись.
А в душе появилась надежда.
... Поминальную дощечку с именем Го я не стала сжигать согласно традиции. Я отнесла ее в свой офис и поместила в нише, отведенной для офисного алтаря. Здесь были панно с изображением Гуаньинь и Си-ванму, нефритовые чаши с шелковыми цветами, свечи, курительные палочки и серебряные фигурки божеств, украшенные красными плетеными шнурами. Раньше я никогда не обращала внимания на этот алтарь и на религиозные церемонии вообще, но теперь, когда мой кузен заявил, что стал небожителем и моим небесным заступником...
В общем, я полагаю, что поминальная табличка кузена Го непременно сыграла свою положительную роль в тот раз, когда... Но об этом лучше рассказать подробнее.
Был один из дней поздней осени, когда ветер меняется и приносит запах снега, горных родников и бесстрашно цветущих среди холодов хризантем. Я сидела в офисе, занятая неспешной работой: новый клиент дал мне заказ распланировать его садовый участок. На участке я уже побывала, а теперь прикидывала, как и где сажать карликовые сосны, устраивать декоративный водопад и прокладывать дорожки...
За этим вдумчивым занятием меня и застал ворвавшийся в мой офис мужлан.
Да-да, именно ворвавшийся и именно мужлан.
– Добрый день, – невозмутимо приветствовала я его.
В ответ он наставил на меня револьвер.
– Этого еще не хватало! – возмутилась я. – Ну-ка, уберите свою игрушку! У вас что, языка нет, чтобы конструктивно объяснить, в чем ваша проблема?
Выпалив эту храбрую тираду под дулом револьвера, я покосилась на офисный алтарь. Мне показалось, или иероглифы на посмертной табличке моего милого кузена Го как-то по-особому засияли?
– Вот ты и попалась, сучка, – заявил мужлан, но несколько растерянно. Видимо, он полагал, что револьвер в его руках повергнет меня в состояние шока. А поскольку шока не произошло, мужлан неодолимо почувствовал, что теряет инициативу.
– Ну, попалась и попалась, – ответила я. – Не отрицаю. Вы не торопитесь? Тогда, пожалуйста, присядьте вон в то кресло и подождите пару минут – мне нужно закончить топографический расчет. Я вас надолго не задержу.
Тип совсем потерялся и превратился из озверевшего мужлана в довольно невзрачного, но приятного мужчину. Он сел в указанное кресло, неловко положив себе на колени револьвер. Я мельком успела заметить, что револьвер у него с предохранителя не снят. Ну и замечательно.
Я закончила топографический расчет даже быстрее, чем предполагала, снова глянула на посмертную табличку своего дорогого кузена (это придавало мне сил и мужества) и обратилась к моему странному посетителю:
– Вот теперь мы можем поговорить. Вы не вскакивайте, сидите, сидите... Может, чаю?
– Ты, сука... – начал было мужчина.
– Ну зачем вы так, – укорила его я. – Вам совсем не идет роль гангстера. Давайте познакомимся. Меня, как вам известно, зовут Нила Чжао, а вас?..
– Хонг. Ли Хонг, – отчеканил мужчина и судорожно вцепился в свой револьвер.
– Очень приятно, господин Хонг, – улыбнулась я. – Чем я могу вам помочь?
– Помочь? – скривился мужчина. – Послушай, су... то есть госпожа Чжао, вы что, меня не помните?
– А должна?
Тут у меня в голове что-то шелкнуло и пискнуло, и я вспомнила тот давний день, когда мне домой позвонили сразу три неких представителя вида «хомо чайна сапиенс» и, по-всякому мне угрожая, заявили, что мой фэн-шуй испортил им жизнь. Позднее выяснилось, что одним из «чайна сапиенсов» оказался бандитообразный Красавчик Ванг, но с ним проблема была улажена. А что же ввело и недовольство господина Хонга, точнее, Ли Хонга?
Вспоминай, Нила, вспоминай, нельзя относиться к клиенту с пренебрежением, особенно если в руках клиента имеется револьвер. Наставленный тебе, хм, в коленку...
И я вспомнила. Так четко, как будто лента кассеты автоответчика прокрутилась у меня в голове:
– Ну здравствуй, поганая тварь! Жди расплаты за свои грязные делишки! Ты заморочила голову моей жене своей наукой, и жена ушла от меня! А теперь я хочу проверить, устоит ли твой фэн-шуй против моего револьвера. Я выхожу охотиться на тебя, тварь! На тебя и на твою дочь! Пожалуй, ее я убью первой. Пока, тварь! Не скучай!
– Господин Хонг, я вспомнила, какого рода претензии вы предъявили ко мне и к моей работе. Вы предположили, что ваша жена покинула вас исключительно потому, что я, как вы изволили выразиться, заморочила ей голову своей наукой.
– А разве не так?! – возмущенно приподнялся в своем кресле господин Хонг. – Мы с моей Юэ пять лет прожили душа в душу, она мне, как говорится, чашу с вином на уровне бровей подносила! А потом захотелось ей мебель в нашей квартире переставить, чтоб все согласно заповедям фэн-шуй. Вот она и пришла к вам...
– Совершенно верно. – В это время я открыла в компьютере папку «Клиенты» и нашла Юэ Хонг, Прочитала все, что касалось этой несчастной дамы. – Но вы не всё договариваете о своей семейной жизни, господин Хонг. Ваша жена не столько слушала мои рекомендации по расстановке мебели, сколько жаловалась мне на то, что вы, ее супруг, частенько возвращаетесь домой пьяным, поколачиваете жену и возмутительно редко исполняете свои супружеские обязанности.
– Это ложь! – воскликнул господин Хонг, и его кирпичного цвета лицо стало кирпично-пунцовым. – Юэ не могла такого понарассказать!
– И тем не менее, – внушительно сказала я. – Все жалобы и просьбы вашей супруги занесены в мой компьютер, а иначе разве я стала бы говорить столь уверенно? Ваша жена не собиралась от вас уходить, она, наоборот, хотела улучшить вашу семейную жизнь при помощи правил фэн-шуй. Переставить кровать в зону Семейного Счастья, повесить определенные талисманы, активизирующие положительную энергию...
– Но она ушла, ушла, ушла!
– В этом не может быть повинен фэн-шуй. Может быть, у вашей жены просто кончилось терпение...
– Это у меня кончилось терпение! – заорал господин Ли Хонг и вскочил-таки с кресла. Выставил револьвер. – Сейчас я прострелю тебе башку, паршивая тварь!..
Несколько минут я ощущала себя крайне некомфортно, у меня даже возникло позорное желание спрятаться под стол, но тут произошло неожиданное.
Яростно хлопнула входная дверь офиса, простучала бешеная дробь шагов, и в мой кабинет влетела, клокоча и кипя, этакая китайская валькирия.
– Ага, негодная дрянь! – возопила валькирия. – Наконец-то я до тебя добралась!
Тут она заметила немую сцену, в которой главным актером выступал нацеленный на меня револьвер, и слегка сбавила обороты.
– И вам здравствуйте, – сказала я. – Вы ко мне, мадам, или к господину Хонгу? Не церемоньтесь, располагайтесь со всеми удобствами...
С огромным внутренним удовлетворением я наблюдала за тем, как на взбешенном лице китайской валькирии проступают светлые пятна растерянности и неуверенности.
– Кажется, я не вовремя, – пробормотала она.
– Нет, отчего же, вы очень вовремя, – сказала я. – Меня как раз собираются пристрелить. Поэтому, если у вас есть ко мне претензии, вопросы, пожелания и предложения, пожалуйста, излагайте.
Господин Хонг, вы ведь не убьете меня до тех пор пока дама не объяснит, что ей нужно?
– Да, разумеется, – ответил господин Хонг, похоже не очень-то вникая в то, что я ему сказала Он опустил револьвер и даже спрятал его за спину отчего стал похож на школьника, нашкодившего в учительской и пойманного завучем... А еще он во все глаза смотрел на валькирию. Да что там «смотрел»! Просто откровенно и беззастенчиво пялился! И чего он в ней такого увидел?
Но, похоже, что-то увидел, раз дама еще больше засмущалась и сказала:
– Меня зовут Сюэ Хуэй.
– Очень приятно, госпожа Хуэй, – сказала я. – Вы ко мне по какому вопросу?
Я располагающе улыбнулась, но госпоже Хуэй видимо, угодно было продолжать играть роль китайской валькирии. Правда, ее явно смущало присутствие господина Хонга. Поэтому госпожа Хуэ! хоть и изобразила валькирию, но в достаточной степени укрощенную и цивилизованную.
– Мой муж, – заговорила она сердито и обиженно, обращаясь больше не ко мне, а к господин? Хонгу, – подал на развод после того, как побывал на занятии по фэн-шуй вот у этой... твари! Мне он говорил поначалу, что хочет с помощью фэн-шуй улучшить атмосферу в нашем доме и особенно в спальне. По советам этой твари он накупил разных колокольчиков, вееров и благовоний.
– И что же? – Я сочла нужным вставить хоть эту реплику в полный супружеской скорби монолог.
– У меня началась аллергия на эти благовония, – мрачно заявила госпожа Хуэй. – Я высказала мужу все, что думаю по поводу фэн-шуй, а он взял и подал на развод. Но я этого так не оставлю! Вы пойдете под суд за то, что разрушили крепкую китайскую семью!
– Да, и причем не одну, – нашелся господин Хонг.
Тут уж валькирия пригляделась к господину Хонгу повнимательнее:
– Как, вашу семью тоже разрушила эта негодяйка?
– Совершенная истина! – горячо сказал валькирии господин Хонг. – Моя жена, то есть, я хотел сказать, моя бывшая жена, потому что мы с нею в разводе, тоже подпала под чары фэн-шуй!
– И что же?
– Как видите, я одинок и несчастен. Как говорят поэты, «холодная подушка, холодная кровать».
– Как я вас понимаю! – воскликнула валькирия, и в китайских глазах ее мелькнул некий отблеск.
– Может, я все-таки приготовлю чаю? – коварно спросила я.
Они просидели у меня два часа, истребили все запасы плиточного чая и поговорили по душам. Я в течение этого времени мирно играла на компьютере в маджонг. Затем господин Хонг игриво спросил госпожу Хуэй, не согласится ли она поужинать с ним в ресторане. Госпожа Хуэй не менее игриво ответила господину Хонгу, что это предложение ей очень льстит.
Они ушли вместе, предварительно извинившись передо мной за то, что так погорячились, и признав, что были неправы. Господин Хонг чуть не забыл на столике свой револьвер, пришлось ему напоминать...
Я проводила парочку до двери и облегченно вздохнула. Но будь сейчас кузен Го рядом, он бы гордился мной...
Дверь приоткрылась. На пороге опять стояли господин Хонг и госпожа Хуэй. Вид у них был до крайности смущенный.
– Э-э, госпожа Чжао, – начала валькирия. – Не могли бы вы записать нас с господином Хонгом на прием? В начале следующей недели. Нам бы хотелось кое-что узнать о планировке помещений согласно принципам фэн-шуй...
– Безусловно, – ответила я. – Вы будете самыми желанными клиентами. Только приходите, пожалуйста, без револьвера.
Глава седьмая
Год подходил к концу. Снова сыпал снег над Пекином – такой, какого не предвещали синоптики. Снова пахло кисло-едким порохом от петард и хлопушек, снова порывистый ветер трепал флажки, транспаранты и алые полотнища с иероглифом «двойная удача». Снова мы с Кэтнян разбирали поздравительные открытки и сами писали ответные поздравления. И снова, как в прошлый раз, мне пришло удивительное письмо.
Нет, оно не было волшебным и не выплывала из него чудесная алая рыбка. Просто это письмо было (от кого бы вы думали?) от Сони Вязовой, университетской моей подруги, с которой год назад нас удивительным образом свела в Пекине судьба.
«Здравствуй, Нила!
Представляю, как ты удивишься, получив от меня письмо. И скажешь: «Вот, не писала, не писала, а тут вдруг как снег на голову свалилась!» Но у меня было столько перемен в жизни, что как-то не до писем... А не так давно я поняла, что всем, всем своим переменам я обязана исключительно тебе, что я должна тебя благодарить каждый день за то, что ты есть, и за то, что помогла мне!
Я выполнила все твои советы, Нила! И – не скажу, что сразу – но жизнь моя начала меняться, причем в лучшую сторону. Захолустный магазинчик моей хозяйки постепенно превратился в потрясающий торговый центр «Экзотика». Там хозяйка поставила меня заведовать китайским отделом (я уже давно перестала «челночить», как ты понимаешь). А потом я вообще стала совладелицей «Экзотики»! Представляешь?! Я долго себе этого даже вообразить не могла, а потом поняла – это не сказка, это фэн-шуй, призвавший на меня удачу. Я стала много читать о фэн-шуй, я постоянно думала о тебе, Нила. И поняла: то, что написано в книгах, – одно, а ты сама – совершенно другое. Но я отвлеклась. Продолжу тебе рассказывать о своих успехах, хотя по большому счету это и твои успехи тоже.
Став совладелицей «Экзотики», я начала зарабатывать так, как мне раньше и не снилось в самых смелых снах. Завела счет в банке, кредитную карту, собственного визажиста и парикмахера. Машину купила, научилась водить. Но не в этом дело. Деньги – это ведь только ступени, по которым мы идем к намеченной цели. А моей целью был собственный дом в зеленом пригороде какого-нибудь небольшого городка и чтоб от Москвы не слишком далеко.
И недавно, три-четыре месяца назад, моя мечта осуществилась. Я купила трехэтажный особняк! Настоящий особняк на Веневском шоссе (это неподалеку от Тулы, наверное, ты помнишь про такой город). Особняк строил какой-то местный то ли депутат, то ли чиновник, все закончил, дело оставалось только за внутренней отделкой, но за этим типом обнаружились какие-то незаконные дела, его посадили, а особняк пошел с торгов. Тут я и подсуетилась. Знаешь, Нила, я сначала поверить не могла в то, что являюсь полновластной хозяйкой этого особняка неземной красоты!
Сейчас я здесь уже обжилась, завершила ремонт (где был нужен), все обставила самой красивой мебелью и вот – приглашаю тебя в гости. Я очень хочу, чтобы ты приехала, Нила! Ведь мой успех – это твой успех. Мы должны это отпраздновать!
Нила, пожалуйста, как получишь это письмо, позвони мне. Мой номер не изменился. Вылетайте с Катей, а я вас встречу. Я очень, очень жду...
И еще: у меня так много к тебе вопросов...
Будь счастлива, Нила!
Удачи тебе.
Жду твоего приезда. Соня».
Вероятно, вам будет легко представить, с каким чувством я прочла это письмо. Даже говорящая алая рыбка поразила бы меня меньше.
Сонечка, бедная Сонечка превратилась в респектабельную даму, владеющую торговым центром и покупающую особняки!
Это что же, наконец мой фэн-шуй сработал правильно?
Ну не ура ли, господа?
Ура.
Я еще немного поразмышляла над превратностями судьбы, а потом взяла и набрала номер Сонечкиного мобильника.
Она ответила сразу, будто не было между нами сотен разъединяющих верст:
– Алло? Нила, Нила, это ты?!
– Да, я, – удивилась я такой горячности в ее голосе.
– Ой, я просто счастлива, что ты позвонила! – воскликнула Соня. – Ты получила мое письмо, да?
– Да. Я хочу тебя поздравить... Соня, это здорово!
– Поздравишь тут, в России. Когда ты вылетаешь?
– Соня, да я вообще-то не планировала визит к тебе...
– И слышать ничего не хочу! Бери дочку и прилетайте! Если нет денег на билет, вышлю.
– Нет, с деньгами у меня все в порядке. Просто... Это все так неожиданно. Я очень рада за тебя, за твой успех, Соня, но ехать к тебе в гости...
– Даже не надейся от меня отвязаться! – Сонин голос просто искрился и лучился, как хрустальный кристалл. – Нила, дорогая моя, всем своим теперешним процветанием я обязана только тебе. Если бы ты знала, что ты на самом деле для меня сделала! Ты превратила меня в счастливого и обеспеченного человека! Ты просто фея фэн-шуй!
– Нет, я просто мастер, – уточнила я с оттенком некоторой гордости. Все-таки приятно, когда тебя хвалят. И возможно, хвалят заслуженно.
– Мастер ты мой дорогой! Пожалуйста, приезжай. Тем более что погода у нас сейчас установилась, снег кругом, морозец легкий – настоящая русская зима! Когда ты последний раз видела настоящую русскую зиму?
– Я уже не помню, что это такое, – призналась я.
– Ну то-то! Устроим веселье, тряхнем стариной, почувствуем, что жизнь вокруг нас вертится волчком!
– Ох, Соня...
– Нила, – голос приятельницы внезапно посерьезнел, – может, у тебя со здоровьем что? Или с дочкой неприятности? Ты скажи, не скрывай...
– Да что особенно скрывать. Всякое бывало. Но сейчас и я и дочь чувствуем себя нормально. Знаешь, Соня, наверное, я и впрямь к тебе приеду. А то засиделась я в этом перенаселенном Китае, не хватает мне российских заснеженных просторов...
Вот так и получилось, что я решила отправиться к Россию. В гости.
И вот что интересно. Едва я всерьез этот вояж обдумала, как все обстоятельства сложились таким образом, чтобы намерение мое исполнилось быстро, просто и без проблем.
Во-первых, Семья поездку неожиданно одобрила. Мне было сделано официальное семейное заявление о том, что почтить родину и навестить родителей и друзей – святое дело, угодное Трем Буддам. Хотя вообще-то я не собиралась навещать своих российских родственников – они давно забыли о моем существовании.
Но важен сам факт.
Единственно, против чего восстала Семья, – так это против затеи брать с собой Кэтнян. Кузина Хуа заявила, что сама будет заниматься девочкой в мое отсутствие, тем более что той пора готовиться к поступлению в некий весьма престижный колледж. Кэтнян хотела было воспротивиться семейному засилью, но как-то быстро сдалась, сказав мне резонную фразу:
– Вы там будете с подружкой ваши золотые времена вспоминать, а мне чем заниматься – по музеям ходить? Я этого терпеть не могу.
И мне даже как-то спокойней стало, что Кэтнян со мной не поедет.
Нельзя сказать, что я не колебалась: ехать или не ехать? Колебалась, да еще как! Первым делом решила погадать по «Книге перемен» относительно своей поездки, но выпало странное – гексаграмма Сюй – «Необходимость ждать»:
Необходимость ждать.
Обладай правдой. Тогда блеск ее разовьется, и стойкость будет к счастью.
Благоприятен брод через великую реку.
Войдешь в пещеру.
Будет приход трех неторопливых гостей.
Почтишь их – и в конце концов будет счастье.
Комментаторы этой гексаграммы говорили о том, что ее суть сводится к терпеливому ожиданию, которое в конце концов приведет к победе и исполнению желаний. Но чего именно я должна была ожидать?
Может быть, подождать с поездкой?
Я еще раз позвонила Соне:
– Ты уверена, что хочешь моего приезда?
– Абсолютно, – ответила Соня. – Я тебя жду просто как солнечного света!
– А что, у вас там проблемы с солнечным светом?
– Еще какие, – засмеялась Соня. – Вторую неделю снегопады, сплошная пелена снега, не разобрать, где небо, где земля... Нила, пожалуйста, приезжай!
Ну могла ли я не уступить таким просьбам? Я пообещала, что сообщу Соне точную дату своего приезда, и принялась паковать вещи.
Судьба словно подталкивала меня, отправляла в забытую, совсем неродную Россию с упорством, достойным лучшего применения. Уже куплен был билет, выправлена виза и собран багаж и я давала последние наставления Кэтнян, умоляя ее не слишком терзать дорогую кузину Хуа и побольше времени уделять образовательным программам... Уже я позвонила Соне и сообщила дату и время своего вылета... Уже мне казалось, что я одной ногой в России, представлявшейся полусказочной страной...
Но накануне моего вылета произошло удивительное, еще более удивительное, чем сон, в котором покойный кузен Го играл со мной в маджонг.
Мне позвонил сам учитель Ван То.
Это все равно как если бы обычному христианину позвонил архангел!
– Учитель, – сказала я, едва дыша в трубку, – как я рада вас слышать!
– Оставь эти любезности для светских мужчин, Нила Чжао, – как всегда ворчливо потребовал учитель Ван То. – Я звоню тебе не за тем, чтобы слушать твои восторги. До меня дошли сведения, что ты собираешься ехать в Россию...
– Да, учитель. Меня пригласила моя подруга...
– Несчастная, ты даже не представляешь, в какое переплетение судеб ввязываешься! – с неожиданным гневом в голосе заявил учитель Ван То. – Ты слишком опрометчива и доверчива, ученица! Знай же, что в этой стране, родившей тебя, многие несчастья тебя постигнут, многие злоключения. Ты можешь там потерять себя, погибнуть как мастер фэн-шуй! Не для того я учил тебя! Опасность дышит тебе в плечи, а ты беспечна, как мотылек! Жизнь плетет крепкие сети, из которых тебе уже не удастся выбраться!
Так я молилась и засыпала, потому что слишком много транквилизаторов кололи в мои несчастные вены. От транквилизаторов начинались галлюцинации – так однажды ко мне в палату пришел мой несчастный кузен Го и, присев на край моей кровати (а кровать просвечивала сквозь его тело), сказал:
– Нила, может, хватит, а?
Я так ему обрадовалась, что не смогла вымолвить пи слова.
– Что молчишь? – усмехнулся кузен, а я только тут заметила, что одет он настоящим принцем – и старинные роскошные одежды цвета персика, Цвета бессмертия. И волосы у Го длинные, заплетенные в косу, отливающую грозовой чернотой. Го был прекрасен, еще прекраснее, чем при жизни.
– Го, я скучаю по тебе, – наконец смогла выговорить я.
– И зря! – со своей обычной ласковой усмешкой сказал Го. – Кузиночка, неужели ты так ничего и не поняла?
– Что я должна понять?
– Что мне здесь совсем неплохо, – заявил Го. – Вы все так дружно за меня молились, что отныне Нефритовый владыка Юй-ди повелел мне стать домашним божеством всей нашей Семьи. Я вам буду покровительствовать, помогать, защищать и все прочее. Причем теперь у меня для этого возможностей гораздо больше, чем при земной-то жизни. А больше всего я буду заботиться о тебе, моя маленькая кузина, ты же знаешь, как я тебя люблю.
– Это что же, выходит, тебя повысили в должности? – попыталась усмехнуться я.
– А как же!
– Поздравляю, – сказала я и снова закручинилась. – Кузен Го, я такая слабая, я даже руки тебе протянуть не могу!
– Зато я могу, – немедленно ответил кузен, ставший божеством.
Он прозрачной рукой коснулся моей безвольно лежащей на постели кисти, и я увидела, как из его руки в мою соскальзывают, перетекают золотисто-алые сверкающие капельки...
– Поправляйся, кузиночка, – пожелал мне Го, убирая руку. – А то в этой больнице ты снова заболеешь – теперь уже от скуки.
– Хорошо, Го.
– Я пойду, – сказал кузен. – Но ты не переживай: если что, я буду рядом. Знаешь, что на Небо с земли подняться, что с Неба спуститься на землю – так легко, если есть желание...
Он ушел, превратившись в неясную тень на обоях палаты, а потом и эта тень исчезла.
А я начала стремительно выздоравливать, словно и впрямь мой божественный кузен дал команду моему организму. И уже через неделю меня выписали из больницы.
Мы с дочерью вернулись домой. Вокруг сияла и переливалась всеми красками осень, пахло влажной землей и палой листвой.
Домоправитель Цань встретил меня так, словно я и впрямь возвратилась с того света.
– Госпожа Чжао, как радостно видеть вас вновь здоровой. Я немедленно распоряжусь насчет праздничного обеда...
– О, не стоит, Цань. Я отвыкла от нормальной пищи за все это время, а потому, если вы подадите мне соевый творог с молочной сладкой подливкой и немного постной лапши, я буду вам неимоверно признательна.
Кэтнян, услышав это, посмотрела на меня с сожалением и сказала:
– Цань, пожалуйста, все-таки распорядитесь насчет праздничного обеда. Мама, возможно, и станет питаться соевым творогом, но сегодня наверняка съедутся родственники, чтобы поздравить маму с выздоровлением.
Домоправитель поклонился и исчез – отправился на кухню давать распоряжения. А я сказала – дочери:
– Спасибо, Кэтнян. Я об этом совершенно не подумала.
– Тебе простительно. Мам, ты все-таки еще очень слаба. Ты отдыхай, а мне разреши побыть за хозяйку.
Как-то все стали ко мне чересчур снисходительны и милостивы, вы не находите?..
Дочь не зря распоряжалась. К вечеру стали собираться гости – члены моей большой китайской Семьи. Прибыли не только многочисленные кузины и кузены, но и старейшины обоих ветвей рода Чжао: собственно Чжао и Чжаосинь.
Встреча, разумеется, была неофициальной и потому в достаточной мере шумной, беспокойной и неуправляемой. Меня, впрочем, никто особенно не терзал, родственники чутко понимали мое теперешнее состояние. Подходили, справлялись о здоровье, вручали традиционный персик[7], завернутый в алую[8] бумагу, и коробок с длинной лапшой[9], а дальше общались меж собой, обсуждая самые разнообразные темы: от новых цен на гаолян до очередного полета в космос китайского космонавта. Гостей в основном занимала Кэтнян: вот уже несколько часов она поддерживала дискуссию между кузиной Хуа и кузеном Ди Чжаосинем о том, в какой частный колледж ей предпочтительнее отправиться. А я...
Я наслаждалась тем, что жива.
И раны мои затянулись.
А в душе появилась надежда.
... Поминальную дощечку с именем Го я не стала сжигать согласно традиции. Я отнесла ее в свой офис и поместила в нише, отведенной для офисного алтаря. Здесь были панно с изображением Гуаньинь и Си-ванму, нефритовые чаши с шелковыми цветами, свечи, курительные палочки и серебряные фигурки божеств, украшенные красными плетеными шнурами. Раньше я никогда не обращала внимания на этот алтарь и на религиозные церемонии вообще, но теперь, когда мой кузен заявил, что стал небожителем и моим небесным заступником...
В общем, я полагаю, что поминальная табличка кузена Го непременно сыграла свою положительную роль в тот раз, когда... Но об этом лучше рассказать подробнее.
Был один из дней поздней осени, когда ветер меняется и приносит запах снега, горных родников и бесстрашно цветущих среди холодов хризантем. Я сидела в офисе, занятая неспешной работой: новый клиент дал мне заказ распланировать его садовый участок. На участке я уже побывала, а теперь прикидывала, как и где сажать карликовые сосны, устраивать декоративный водопад и прокладывать дорожки...
За этим вдумчивым занятием меня и застал ворвавшийся в мой офис мужлан.
Да-да, именно ворвавшийся и именно мужлан.
– Добрый день, – невозмутимо приветствовала я его.
В ответ он наставил на меня револьвер.
– Этого еще не хватало! – возмутилась я. – Ну-ка, уберите свою игрушку! У вас что, языка нет, чтобы конструктивно объяснить, в чем ваша проблема?
Выпалив эту храбрую тираду под дулом револьвера, я покосилась на офисный алтарь. Мне показалось, или иероглифы на посмертной табличке моего милого кузена Го как-то по-особому засияли?
– Вот ты и попалась, сучка, – заявил мужлан, но несколько растерянно. Видимо, он полагал, что револьвер в его руках повергнет меня в состояние шока. А поскольку шока не произошло, мужлан неодолимо почувствовал, что теряет инициативу.
– Ну, попалась и попалась, – ответила я. – Не отрицаю. Вы не торопитесь? Тогда, пожалуйста, присядьте вон в то кресло и подождите пару минут – мне нужно закончить топографический расчет. Я вас надолго не задержу.
Тип совсем потерялся и превратился из озверевшего мужлана в довольно невзрачного, но приятного мужчину. Он сел в указанное кресло, неловко положив себе на колени револьвер. Я мельком успела заметить, что револьвер у него с предохранителя не снят. Ну и замечательно.
Я закончила топографический расчет даже быстрее, чем предполагала, снова глянула на посмертную табличку своего дорогого кузена (это придавало мне сил и мужества) и обратилась к моему странному посетителю:
– Вот теперь мы можем поговорить. Вы не вскакивайте, сидите, сидите... Может, чаю?
– Ты, сука... – начал было мужчина.
– Ну зачем вы так, – укорила его я. – Вам совсем не идет роль гангстера. Давайте познакомимся. Меня, как вам известно, зовут Нила Чжао, а вас?..
– Хонг. Ли Хонг, – отчеканил мужчина и судорожно вцепился в свой револьвер.
– Очень приятно, господин Хонг, – улыбнулась я. – Чем я могу вам помочь?
– Помочь? – скривился мужчина. – Послушай, су... то есть госпожа Чжао, вы что, меня не помните?
– А должна?
Тут у меня в голове что-то шелкнуло и пискнуло, и я вспомнила тот давний день, когда мне домой позвонили сразу три неких представителя вида «хомо чайна сапиенс» и, по-всякому мне угрожая, заявили, что мой фэн-шуй испортил им жизнь. Позднее выяснилось, что одним из «чайна сапиенсов» оказался бандитообразный Красавчик Ванг, но с ним проблема была улажена. А что же ввело и недовольство господина Хонга, точнее, Ли Хонга?
Вспоминай, Нила, вспоминай, нельзя относиться к клиенту с пренебрежением, особенно если в руках клиента имеется револьвер. Наставленный тебе, хм, в коленку...
И я вспомнила. Так четко, как будто лента кассеты автоответчика прокрутилась у меня в голове:
– Ну здравствуй, поганая тварь! Жди расплаты за свои грязные делишки! Ты заморочила голову моей жене своей наукой, и жена ушла от меня! А теперь я хочу проверить, устоит ли твой фэн-шуй против моего револьвера. Я выхожу охотиться на тебя, тварь! На тебя и на твою дочь! Пожалуй, ее я убью первой. Пока, тварь! Не скучай!
– Господин Хонг, я вспомнила, какого рода претензии вы предъявили ко мне и к моей работе. Вы предположили, что ваша жена покинула вас исключительно потому, что я, как вы изволили выразиться, заморочила ей голову своей наукой.
– А разве не так?! – возмущенно приподнялся в своем кресле господин Хонг. – Мы с моей Юэ пять лет прожили душа в душу, она мне, как говорится, чашу с вином на уровне бровей подносила! А потом захотелось ей мебель в нашей квартире переставить, чтоб все согласно заповедям фэн-шуй. Вот она и пришла к вам...
– Совершенно верно. – В это время я открыла в компьютере папку «Клиенты» и нашла Юэ Хонг, Прочитала все, что касалось этой несчастной дамы. – Но вы не всё договариваете о своей семейной жизни, господин Хонг. Ваша жена не столько слушала мои рекомендации по расстановке мебели, сколько жаловалась мне на то, что вы, ее супруг, частенько возвращаетесь домой пьяным, поколачиваете жену и возмутительно редко исполняете свои супружеские обязанности.
– Это ложь! – воскликнул господин Хонг, и его кирпичного цвета лицо стало кирпично-пунцовым. – Юэ не могла такого понарассказать!
– И тем не менее, – внушительно сказала я. – Все жалобы и просьбы вашей супруги занесены в мой компьютер, а иначе разве я стала бы говорить столь уверенно? Ваша жена не собиралась от вас уходить, она, наоборот, хотела улучшить вашу семейную жизнь при помощи правил фэн-шуй. Переставить кровать в зону Семейного Счастья, повесить определенные талисманы, активизирующие положительную энергию...
– Но она ушла, ушла, ушла!
– В этом не может быть повинен фэн-шуй. Может быть, у вашей жены просто кончилось терпение...
– Это у меня кончилось терпение! – заорал господин Ли Хонг и вскочил-таки с кресла. Выставил револьвер. – Сейчас я прострелю тебе башку, паршивая тварь!..
Несколько минут я ощущала себя крайне некомфортно, у меня даже возникло позорное желание спрятаться под стол, но тут произошло неожиданное.
Яростно хлопнула входная дверь офиса, простучала бешеная дробь шагов, и в мой кабинет влетела, клокоча и кипя, этакая китайская валькирия.
– Ага, негодная дрянь! – возопила валькирия. – Наконец-то я до тебя добралась!
Тут она заметила немую сцену, в которой главным актером выступал нацеленный на меня револьвер, и слегка сбавила обороты.
– И вам здравствуйте, – сказала я. – Вы ко мне, мадам, или к господину Хонгу? Не церемоньтесь, располагайтесь со всеми удобствами...
С огромным внутренним удовлетворением я наблюдала за тем, как на взбешенном лице китайской валькирии проступают светлые пятна растерянности и неуверенности.
– Кажется, я не вовремя, – пробормотала она.
– Нет, отчего же, вы очень вовремя, – сказала я. – Меня как раз собираются пристрелить. Поэтому, если у вас есть ко мне претензии, вопросы, пожелания и предложения, пожалуйста, излагайте.
Господин Хонг, вы ведь не убьете меня до тех пор пока дама не объяснит, что ей нужно?
– Да, разумеется, – ответил господин Хонг, похоже не очень-то вникая в то, что я ему сказала Он опустил револьвер и даже спрятал его за спину отчего стал похож на школьника, нашкодившего в учительской и пойманного завучем... А еще он во все глаза смотрел на валькирию. Да что там «смотрел»! Просто откровенно и беззастенчиво пялился! И чего он в ней такого увидел?
Но, похоже, что-то увидел, раз дама еще больше засмущалась и сказала:
– Меня зовут Сюэ Хуэй.
– Очень приятно, госпожа Хуэй, – сказала я. – Вы ко мне по какому вопросу?
Я располагающе улыбнулась, но госпоже Хуэй видимо, угодно было продолжать играть роль китайской валькирии. Правда, ее явно смущало присутствие господина Хонга. Поэтому госпожа Хуэ! хоть и изобразила валькирию, но в достаточной степени укрощенную и цивилизованную.
– Мой муж, – заговорила она сердито и обиженно, обращаясь больше не ко мне, а к господин? Хонгу, – подал на развод после того, как побывал на занятии по фэн-шуй вот у этой... твари! Мне он говорил поначалу, что хочет с помощью фэн-шуй улучшить атмосферу в нашем доме и особенно в спальне. По советам этой твари он накупил разных колокольчиков, вееров и благовоний.
– И что же? – Я сочла нужным вставить хоть эту реплику в полный супружеской скорби монолог.
– У меня началась аллергия на эти благовония, – мрачно заявила госпожа Хуэй. – Я высказала мужу все, что думаю по поводу фэн-шуй, а он взял и подал на развод. Но я этого так не оставлю! Вы пойдете под суд за то, что разрушили крепкую китайскую семью!
– Да, и причем не одну, – нашелся господин Хонг.
Тут уж валькирия пригляделась к господину Хонгу повнимательнее:
– Как, вашу семью тоже разрушила эта негодяйка?
– Совершенная истина! – горячо сказал валькирии господин Хонг. – Моя жена, то есть, я хотел сказать, моя бывшая жена, потому что мы с нею в разводе, тоже подпала под чары фэн-шуй!
– И что же?
– Как видите, я одинок и несчастен. Как говорят поэты, «холодная подушка, холодная кровать».
– Как я вас понимаю! – воскликнула валькирия, и в китайских глазах ее мелькнул некий отблеск.
– Может, я все-таки приготовлю чаю? – коварно спросила я.
Они просидели у меня два часа, истребили все запасы плиточного чая и поговорили по душам. Я в течение этого времени мирно играла на компьютере в маджонг. Затем господин Хонг игриво спросил госпожу Хуэй, не согласится ли она поужинать с ним в ресторане. Госпожа Хуэй не менее игриво ответила господину Хонгу, что это предложение ей очень льстит.
Они ушли вместе, предварительно извинившись передо мной за то, что так погорячились, и признав, что были неправы. Господин Хонг чуть не забыл на столике свой револьвер, пришлось ему напоминать...
Я проводила парочку до двери и облегченно вздохнула. Но будь сейчас кузен Го рядом, он бы гордился мной...
Дверь приоткрылась. На пороге опять стояли господин Хонг и госпожа Хуэй. Вид у них был до крайности смущенный.
– Э-э, госпожа Чжао, – начала валькирия. – Не могли бы вы записать нас с господином Хонгом на прием? В начале следующей недели. Нам бы хотелось кое-что узнать о планировке помещений согласно принципам фэн-шуй...
– Безусловно, – ответила я. – Вы будете самыми желанными клиентами. Только приходите, пожалуйста, без револьвера.
Глава седьмая
ПИСЬМО СТАРОЙ ПОДРУГИ
Какие могут быть дороги на небе?
И Цзин
Год подходил к концу. Снова сыпал снег над Пекином – такой, какого не предвещали синоптики. Снова пахло кисло-едким порохом от петард и хлопушек, снова порывистый ветер трепал флажки, транспаранты и алые полотнища с иероглифом «двойная удача». Снова мы с Кэтнян разбирали поздравительные открытки и сами писали ответные поздравления. И снова, как в прошлый раз, мне пришло удивительное письмо.
Нет, оно не было волшебным и не выплывала из него чудесная алая рыбка. Просто это письмо было (от кого бы вы думали?) от Сони Вязовой, университетской моей подруги, с которой год назад нас удивительным образом свела в Пекине судьба.
«Здравствуй, Нила!
Представляю, как ты удивишься, получив от меня письмо. И скажешь: «Вот, не писала, не писала, а тут вдруг как снег на голову свалилась!» Но у меня было столько перемен в жизни, что как-то не до писем... А не так давно я поняла, что всем, всем своим переменам я обязана исключительно тебе, что я должна тебя благодарить каждый день за то, что ты есть, и за то, что помогла мне!
Я выполнила все твои советы, Нила! И – не скажу, что сразу – но жизнь моя начала меняться, причем в лучшую сторону. Захолустный магазинчик моей хозяйки постепенно превратился в потрясающий торговый центр «Экзотика». Там хозяйка поставила меня заведовать китайским отделом (я уже давно перестала «челночить», как ты понимаешь). А потом я вообще стала совладелицей «Экзотики»! Представляешь?! Я долго себе этого даже вообразить не могла, а потом поняла – это не сказка, это фэн-шуй, призвавший на меня удачу. Я стала много читать о фэн-шуй, я постоянно думала о тебе, Нила. И поняла: то, что написано в книгах, – одно, а ты сама – совершенно другое. Но я отвлеклась. Продолжу тебе рассказывать о своих успехах, хотя по большому счету это и твои успехи тоже.
Став совладелицей «Экзотики», я начала зарабатывать так, как мне раньше и не снилось в самых смелых снах. Завела счет в банке, кредитную карту, собственного визажиста и парикмахера. Машину купила, научилась водить. Но не в этом дело. Деньги – это ведь только ступени, по которым мы идем к намеченной цели. А моей целью был собственный дом в зеленом пригороде какого-нибудь небольшого городка и чтоб от Москвы не слишком далеко.
И недавно, три-четыре месяца назад, моя мечта осуществилась. Я купила трехэтажный особняк! Настоящий особняк на Веневском шоссе (это неподалеку от Тулы, наверное, ты помнишь про такой город). Особняк строил какой-то местный то ли депутат, то ли чиновник, все закончил, дело оставалось только за внутренней отделкой, но за этим типом обнаружились какие-то незаконные дела, его посадили, а особняк пошел с торгов. Тут я и подсуетилась. Знаешь, Нила, я сначала поверить не могла в то, что являюсь полновластной хозяйкой этого особняка неземной красоты!
Сейчас я здесь уже обжилась, завершила ремонт (где был нужен), все обставила самой красивой мебелью и вот – приглашаю тебя в гости. Я очень хочу, чтобы ты приехала, Нила! Ведь мой успех – это твой успех. Мы должны это отпраздновать!
Нила, пожалуйста, как получишь это письмо, позвони мне. Мой номер не изменился. Вылетайте с Катей, а я вас встречу. Я очень, очень жду...
И еще: у меня так много к тебе вопросов...
Будь счастлива, Нила!
Удачи тебе.
Жду твоего приезда. Соня».
Вероятно, вам будет легко представить, с каким чувством я прочла это письмо. Даже говорящая алая рыбка поразила бы меня меньше.
Сонечка, бедная Сонечка превратилась в респектабельную даму, владеющую торговым центром и покупающую особняки!
Это что же, наконец мой фэн-шуй сработал правильно?
Ну не ура ли, господа?
Ура.
Я еще немного поразмышляла над превратностями судьбы, а потом взяла и набрала номер Сонечкиного мобильника.
Она ответила сразу, будто не было между нами сотен разъединяющих верст:
– Алло? Нила, Нила, это ты?!
– Да, я, – удивилась я такой горячности в ее голосе.
– Ой, я просто счастлива, что ты позвонила! – воскликнула Соня. – Ты получила мое письмо, да?
– Да. Я хочу тебя поздравить... Соня, это здорово!
– Поздравишь тут, в России. Когда ты вылетаешь?
– Соня, да я вообще-то не планировала визит к тебе...
– И слышать ничего не хочу! Бери дочку и прилетайте! Если нет денег на билет, вышлю.
– Нет, с деньгами у меня все в порядке. Просто... Это все так неожиданно. Я очень рада за тебя, за твой успех, Соня, но ехать к тебе в гости...
– Даже не надейся от меня отвязаться! – Сонин голос просто искрился и лучился, как хрустальный кристалл. – Нила, дорогая моя, всем своим теперешним процветанием я обязана только тебе. Если бы ты знала, что ты на самом деле для меня сделала! Ты превратила меня в счастливого и обеспеченного человека! Ты просто фея фэн-шуй!
– Нет, я просто мастер, – уточнила я с оттенком некоторой гордости. Все-таки приятно, когда тебя хвалят. И возможно, хвалят заслуженно.
– Мастер ты мой дорогой! Пожалуйста, приезжай. Тем более что погода у нас сейчас установилась, снег кругом, морозец легкий – настоящая русская зима! Когда ты последний раз видела настоящую русскую зиму?
– Я уже не помню, что это такое, – призналась я.
– Ну то-то! Устроим веселье, тряхнем стариной, почувствуем, что жизнь вокруг нас вертится волчком!
– Ох, Соня...
– Нила, – голос приятельницы внезапно посерьезнел, – может, у тебя со здоровьем что? Или с дочкой неприятности? Ты скажи, не скрывай...
– Да что особенно скрывать. Всякое бывало. Но сейчас и я и дочь чувствуем себя нормально. Знаешь, Соня, наверное, я и впрямь к тебе приеду. А то засиделась я в этом перенаселенном Китае, не хватает мне российских заснеженных просторов...
Вот так и получилось, что я решила отправиться к Россию. В гости.
И вот что интересно. Едва я всерьез этот вояж обдумала, как все обстоятельства сложились таким образом, чтобы намерение мое исполнилось быстро, просто и без проблем.
Во-первых, Семья поездку неожиданно одобрила. Мне было сделано официальное семейное заявление о том, что почтить родину и навестить родителей и друзей – святое дело, угодное Трем Буддам. Хотя вообще-то я не собиралась навещать своих российских родственников – они давно забыли о моем существовании.
Но важен сам факт.
Единственно, против чего восстала Семья, – так это против затеи брать с собой Кэтнян. Кузина Хуа заявила, что сама будет заниматься девочкой в мое отсутствие, тем более что той пора готовиться к поступлению в некий весьма престижный колледж. Кэтнян хотела было воспротивиться семейному засилью, но как-то быстро сдалась, сказав мне резонную фразу:
– Вы там будете с подружкой ваши золотые времена вспоминать, а мне чем заниматься – по музеям ходить? Я этого терпеть не могу.
И мне даже как-то спокойней стало, что Кэтнян со мной не поедет.
Нельзя сказать, что я не колебалась: ехать или не ехать? Колебалась, да еще как! Первым делом решила погадать по «Книге перемен» относительно своей поездки, но выпало странное – гексаграмма Сюй – «Необходимость ждать»:
Необходимость ждать.
Обладай правдой. Тогда блеск ее разовьется, и стойкость будет к счастью.
Благоприятен брод через великую реку.
Войдешь в пещеру.
Будет приход трех неторопливых гостей.
Почтишь их – и в конце концов будет счастье.
Комментаторы этой гексаграммы говорили о том, что ее суть сводится к терпеливому ожиданию, которое в конце концов приведет к победе и исполнению желаний. Но чего именно я должна была ожидать?
Может быть, подождать с поездкой?
Я еще раз позвонила Соне:
– Ты уверена, что хочешь моего приезда?
– Абсолютно, – ответила Соня. – Я тебя жду просто как солнечного света!
– А что, у вас там проблемы с солнечным светом?
– Еще какие, – засмеялась Соня. – Вторую неделю снегопады, сплошная пелена снега, не разобрать, где небо, где земля... Нила, пожалуйста, приезжай!
Ну могла ли я не уступить таким просьбам? Я пообещала, что сообщу Соне точную дату своего приезда, и принялась паковать вещи.
Судьба словно подталкивала меня, отправляла в забытую, совсем неродную Россию с упорством, достойным лучшего применения. Уже куплен был билет, выправлена виза и собран багаж и я давала последние наставления Кэтнян, умоляя ее не слишком терзать дорогую кузину Хуа и побольше времени уделять образовательным программам... Уже я позвонила Соне и сообщила дату и время своего вылета... Уже мне казалось, что я одной ногой в России, представлявшейся полусказочной страной...
Но накануне моего вылета произошло удивительное, еще более удивительное, чем сон, в котором покойный кузен Го играл со мной в маджонг.
Мне позвонил сам учитель Ван То.
Это все равно как если бы обычному христианину позвонил архангел!
– Учитель, – сказала я, едва дыша в трубку, – как я рада вас слышать!
– Оставь эти любезности для светских мужчин, Нила Чжао, – как всегда ворчливо потребовал учитель Ван То. – Я звоню тебе не за тем, чтобы слушать твои восторги. До меня дошли сведения, что ты собираешься ехать в Россию...
– Да, учитель. Меня пригласила моя подруга...
– Несчастная, ты даже не представляешь, в какое переплетение судеб ввязываешься! – с неожиданным гневом в голосе заявил учитель Ван То. – Ты слишком опрометчива и доверчива, ученица! Знай же, что в этой стране, родившей тебя, многие несчастья тебя постигнут, многие злоключения. Ты можешь там потерять себя, погибнуть как мастер фэн-шуй! Не для того я учил тебя! Опасность дышит тебе в плечи, а ты беспечна, как мотылек! Жизнь плетет крепкие сети, из которых тебе уже не удастся выбраться!