Пеш Гельмут. Повелители времени (Страна Эльдера - 2)

   Альдо пожал плечами:
   - Я умею всего понемногу. Вероятно, буду купцом, как отец. Но я бы охотнее занялся чем-то другим: делал бы открытия, завоевывал новые страны, отправился бы туда, где еще ни один фольк не был...
   Ким допил свой чай:
   - Пусть Святой Отец поддержит твои мечты. А теперь спать!
   Однако, несмотря на усталость, Ким долго не мог заснуть. В то время как его спутник уже крепко и мирно спал, он прислушивался к ветру, который хлопал брезентом палатки. Где-то, подобно потерянной душе, выла собака, и Ким с дрожью вспомнил псов-призраков, высасывающих души, как гласит легенда. Однако что было здесь легендой, а что реальностью?
   Наконец он погрузился в беспокойный сон. И снова увидел те же самые картины, что и накануне. Но на этот раз он видел все ясно.
   Он поднимается по крутому горному склону. Там ничего не растет - ни трава, ни цветы, только голый камень. Над его головой изгибается, словно ножом отрезанный, склон, а выше повисло бесформенное, укрытое тучами небо. Он карабкается и карабкается. Руки начинают кровоточить, но цель ничуть не становится ближе.
   Затем другая картина.
   Некое существо, голое, скорченное, пребывает в темноте. Оно ничего не видит, не слышит и безгласно. Оно не ведает, как долго здесь находится, ибо тут нет ничего, чем можно было бы измерить время: ни солнца, ни приливов и отливов.
   Он опять под открытым небом, на этот раз в темном грязном переулке. Отворяется дверь, на балконе появляется мужчина. Покачнувшись, он падает через балконные перила в лужу. С трудом он поднимает голову, единственным, залитым, кровью глазом пьяно уставляется во мрак, а затем снова падает лицом в грязь. А он должен стать героем, думает Ким, пока картина опять не меняется.
   Он летит над землей, которая кажется ему странно знакомой. Внизу тянутся бесконечные крепостные стены, за одной возникает другая, еще выше. Страх охватывает его, страх перед существом, стоящим на башне подле огненного колеса. Затем он видит уже не одну, а две борющиеся фигуры. Свет вспыхивает и гаснет.
   И снова он проснулся с криком и в холодном поту.
   Ветер хлестал в лицо. Кто-то открыл палатку. Внутрь просунуло бесформенную голову какое-то чудовище и навалилось на него так, что он не мог дышать. Ким уставился в широко распахнутые, мерцающие глаза, в которых отражался безмолвный ужас, то ли его собственный, то ли...
   - Алекс! - прозвучал из темноты рядом с ним голос Альдо. - Алексис, чертова скотина! Убирайся отсюда!
   Осел разразился паническим ревом. Что-то напугало его так сильно, что он стал искать спасения в палатке. Может быть, волки?
   Вместе они вытолкали осла из палатки и привязали к дереву достаточно крепко, чтобы он больше не мог ворваться к ним. Над болотами плясали призрачные вспышки голубовато-белого света, и в воздухе раздавалось неясное шуршание и шелест, от которых становилось не по себе.
   - Неуютно здесь, - проворчал Ким. - Пойдем-ка снова спать.
   Но о сне нечего было и думать. В голове повторялись картины из сна.
   Альдо тоже, по-видимому, не мог заснуть и беспокойно вертелся.
   - Что-то странное с Алексом, - сказал он наконец. - Обычно он так не делает.
   - Да все в порядке, - ответил Кимберон. - Он не виноват.
   Но что-то явно было не в порядке. Что-то было не так, как всегда, и у Кима возникло тупое и ноющее чувство, что произошли какие-то изменения, которые ему совершенно не нравятся.
   ЧЕРНЫЙ ЛЕГИОН
   Когда они выбрались из палатки, мир вокруг изменился.
   Над землей лежал туман. Не утренняя дымка, поднимающаяся над лугами и окутывающая землю таинственным шлейфом до тех пор, пока взошедшее солнце не растопит ее своим теплом. Нет, это была плотная, вязкая, бесформенная масса, почти осязаемая и сокращающая поле зрение до двух шагов. Деревья на краю поляны, где они разбили лагерь, превратились в гротескные призрачные фигуры, которые цеплялись за сумерки гигантскими пальцами, и даже солнце, висевшее где-то над далекими вершинами Серповых гор, было лишь светлеющим пятном.
   Алекс стоял там, где они привязали его ночью. Казалось, он с тех пор не пошевелился и теперь смотрел на них с сумрачной миной, которая точно соответствовала состоянию погоды.
   Ким бросил испытующий взгляд на небо.
   - Не думаю, что туман скоро рассеется, - заметил он. - Но мы пойдем дальше. Я вздохну спокойно только тогда, когда мы достигнем первых имперских постов.
   Подлесок был настолько сырым, что Альдо не смог снова разжечь огонь. Так что завтрак их был коротким и холодным, и они принялись складывать палатку. Связав в один узел брезент и шесты, они снова впрягли в фургон осла и отправились дальше. Даже Алекс, казалось, радовался тому, что они удаляются от этого негостеприимного места.
   В туманной тишине каждый шорох звучал вдвое громче: цокот копыт, скрип фургона, визг осей и скрежет обитых железом колес по покрытию дороги. Даже когда Альдо лишь один раз взмахнул поводьями, хлопок прозвучал резко, как удар бича. Глядя вперед, они не видели ничего, кроме небольшого отрезка дороги, а обернувшись назад, видели такой же кусок ее, исчезающий в тумане. Холмы справа и слева скорее угадывались, чем были видны. Да, это выглядело так, как если бы мир ограничивался окружностью в несколько дюжин шагов и всякий раз образовывался перед ними заново с тем же постоянством, с которым исчезал позади, в то время как колеса фургона катились дальше и дальше по дороге.
   Было трудно понять, сколько времени они так идут, но миновали часы, пока дорога не стала медленно подниматься и береговые откосы справа и слева сменились бревенчатым настилом, уходящим в зыбкую топь. Они достигли болот.
   - Если мы встретим здесь больгов, - сказал Альдо, - то не успеем развернуть фургон. Нам останется только бежать через болото.
   - Вот этого я бы не советовал делать, - возразил Ким сухо. - Через пару шагов, особенно в такую погоду, мы бы безвозвратно пропали. Болота глубоки и коварны. Без проводника далеко здесь не уйдешь. А болотники...
   - Болотники! Я о них и не подумал. Мой отец рассказывал, что они заманивают путников в ловушки и поедают живьем...
   - Никаких болотников больше нет, - ответил печально Ким. - Они спасли нам жизнь и поплатились за это: темные эльфы сожгли их деревню и убили всех. Всех, кроме одного.
   - Кроме одного?
   - Да, кроме Гврги, нашего друга. Он был с ними с самого начала.
   - Но... тогда он должен быть очень древним.
   - Он появился в результате эксперимента темных эльфов - неудавшегося, как они посчитали. Они хотели создать могущественное существо. А сотворили бессмертное. И он странствовал через века и создал собственный народ, существовавший до тех пор, пока темные эльфы его не уничтожили.
   - Вы полагаете, Гврги все еще где-то тут? - Альдо бросил опасливый взгляд в туман, стелющийся над топью.
   Ким засмеялся. Этого лучше было не делать, так как здесь, среди болота, это звучало как сумасшедшее хихиканье потерянной души. Остаток своего смеха он быстро проглотил.
   - Нет, - сказал он, - Гврги сидит теперь на подземном троне в Зарактроре, он стал властелином карликов. А если ты ищешь повод испугаться, то, пожалуйста: они - создания темных эльфов, результат их тщетных попыток создать жизнь. Синтетические существа. Совершенно такие же, как и... - Он остановился.
   - Как кто?
   Как мы, хотел он добавить, вспоминая начало фольков, но не сказал этого, чтобы не смущать своего юного спутника. Довольно и того, что это известно ему самому.
   - Как Гврги, - продолжил Ким. - Но он сильнее, чем они. Возможно, он самое могучее существо из всех, известных мне. Но при этом он веселый и порой очень наивный. Он... - Ему не хватало слов.
   - Вы виделись с ним еще когда-нибудь?
   - Нет, но он сказал, что еще встретимся.
   В моих снах. Внезапно Ким вспомнил о нагом, слепом и глухом существе из своего сна, заключенном под землей и жалобно стонущем. Был ли это Гврги? Может быть, когда-то в далеком прошлом, сказал себе Ким.
   - В Зарактроре я бы тоже охотно побывал, - заявил Альдо, - осмотрел бы чудеса, которые должны же там иметься. Или в Подземном Мире. Я слышал, там есть экипажи, ездящие сами по себе. Вот бы нам сейчас такой! Хотя, что бы делал этот экипаж в таком тумане? Осел или пони могут быстро остановиться, но если катиться на полных парах по болотистой местности, то определенно случится...
   - Тихо! - прервал Ким словоизвержение Альдо. - Ты слышишь?
   Они прислушались. Издалека, сквозь скрип и грохот повозки, доносилось что-то похожее на лязг оружия.
   - А чувствуете ли вы запах? Пахнет пожаром!
   Они взглянули друг на друга. Больги?!
   - Вперед! - Альдо щелкнул поводьями. - Вперед, Алекс!
   Осел ощутил беспокойство хозяев и припустил рысью. Если не повезет, дорога приведет их в лапы больгов. В противном случае можно надеяться, что где-то недалеко первые имперские посты.
   Туман кое-где стал редеть, но они все равно не чувствовали себя уверенно.
   Из тумана выступали странно изогнутые деревья и кусты, увитые ползучими растениями, поля с большими бледными цветами, среди которых что-то тихо булькало... Тут и там виднелись островки твердой почвы, слегка поднимающиеся над болотом; там росли березы, их белые стволы и черные, еще по-зимнему голые ветви напоминали скелеты. Болотные вороны взлетали, вяло взмахивая крыльями.
   - Там! - закричал Альдо. - Вы видите? Крепость!
   В колышущихся испарениях перед ними плыла темная тень. Неуклюжая, квадратная, с башнями по углам и массивным замком в середине - крепость! Ее стены и башни, как с облегчением отметил Ким, не были увенчаны тремя зубцами, как в его сне.
   Он вознес тихую благодарственную молитву Божественной Чете, когда фургон съехал с бревенчатого настила, свернув на пологий въезд, ведущий к крепости. Перед ними в черной стене зияли ворота. Створки ворот были распахнуты, решетка поднята. Вокруг царила зловещая тишина.
   Справа и слева от ворот были вкопаны в землю высокие колья. На каждый была насажена отрезанная голова больга.
   Ким зажмурился.
   - Они уже давно здесь, кроме двух, эти еще свежие. Тут кто-то питает жуткую ненависть к больгам.
   - Я не слышал, чтобы войска императора поступали так, - высказался Альдо, когда они очутились в темноте арки. - Какой легион это может быть?
   Ким посмотрел наверх. В замковом камне свода был вырезан знак: человеческий череп с двумя скрещенными мечами под ним. Ниже - надпись LEG XX ATROX [Двадцатый легион, страшилы (лат.)].
   - Об этом легионе я никогда не слышал! - сказал он.
   Из тени выступили две фигуры, копьями преградившие им путь.
   - Quo vadis? [Кто идет?] - прорычал один из них.
   - Слава Отцу! - Ким перевел дух. - Мы - Кимберон Вайт, хранитель Музея истории Эльдерланда, и его спутник - следуем по приглашению его величества императора на коронационные празднества...
   Он умолк, не дождавшись реакции стражников. Подумав, что стоит попробовать говорить на старом языке, он повторил:
   - Cimberonus Vitus sum Populum Musaei Custos Terrae Aldensis...
   - Я все понял, малыш, - прервал его стражник. - Я только спрашиваю себя, что за ерунду ты сказал. Заезжайте. Пусть в этом разбирается центурион.
   Ким и Альдо беспомощно переглянулись; потом, когда стражи опустили копья, они пустили осла вперед. Крепостной двор был голым и пустынным, впрочем, возможно, в аркадах под стенами находились еще какие-нибудь легионеры, но сейчас не было видно никого.
   - Я думаю, это ошибка, - прошептал Альдо.
   Ким же возмутился:
   - У меня послание императора. И если Фабиан узнает, как с нами здесь обращались, тогда этим оборванцам не поздоровится...
   Он умолк, так как открылась дверь главного здания. Оттуда вышел один из самых больших людей, каких Киму доводилось когда-либо видеть. На нем был блестящий нагрудный панцирь легионера, однако панцирь этот был не золотым, а черным. Черным и не очень чистым был и плащ, свисавший с его плеч, так же как и потрепанный султан на его шлеме, который он держал в левой руке. В правой он нес точеный дубовый посох - знак своей должности.
   Центурион услышал последние слова Кима. Его физиономия в связи с этим была мрачна.
   - Оборванцы, да? А что это за послание, о котором ты болтаешь? Покажи-ка.
   Ким выпрыгнул из фургона и знаком показал Альдо следовать за ним. Тот закрепил поводья на козлах и тоже спустился на грязную утоптанную землю. Ким вытащил нагрудный кошель, в котором хранил письмо императора, и предъявил его центуриону.
   Тот вроде бы углубился в чтение, но Ким со смесью удивления и ужаса обнаружил, что центурион держит письмо вверх ногами. Этот человек не умеет читать!
   - Я еще не видел, что там у вас в фургоне! - сказал он затем.
   - Только личные вещи, - пояснил Ким, - и некоторые запасы на дорогу.
   - Декурион! - фыркнул командир сотни. - Обыскать!
   Один из стражей подошел ближе и пошарил копьем под брезентом, в то время как Ким с нарастающим гневом наблюдал за всем этим.
   - Как он и сказал. Такое количество снаряжения, что хватило бы для целой экспедиции. И большая корзина еды.
   - Ну ладно, - сказал центурион. - Отнесите все на склад и отберите то, что может пригодиться. Еду - в кухню, фургон на дрова, а осел пойдет в стойло.
   - А что делать с этими ребятами?
   Центурион пожал плечами:
   - А вышвырните их вон!
   Гнев Кима перерос в ледяную ярость.
   - Мы не "ребята",- произнес он с тихой яростью. - Мы официальная делегация от Эльдерланда, и я требую от каждого - подчеркиваю: от каждого уважения, которое подобает члену Совета Эльдерланда.
   Он встряхнул головой так, что его русые волосы взлетели.
   Глаза центуриона сузились.
   - Подойди-ка сюда! - сказал он. Ким невольно сделал шаг в его сторону.
   Центурион поднял свой скипетр и отвел им волосы Кима в сторону.
   - Интересные ушки, - заметил он, - один из эльфов позволил себе позабавиться.
   Однако в его издевке присутствовал и оттенок неуверенности.
   - Мы не полукровки,- сказал Ким твердым голосом.- Мы представители Маленького народа, и...
   Окончание его слов утонуло в грохочущем хохоте. Смеялся не только центурион; стражники у ворот согнулись от хохота пополам.
   Ким никогда еще не чувствовал себя столь неуютно, а Альдо попытался сделаться еще меньше, чем был на самом деле.
   - Это уже слишком, - сказал центурион, вытирая рукавом выступившие слезы. - Пусть с вами разбирается легат, если он еще вернется.
   Он указал своим скипетром: "Уберите их в тюрьму".
   Из-за его спины появились еще два легионера.
   Ким и Альдо замерли.
   Оба солдата были одеты в имперскую форму: шлемы и панцири с изображением серебряного черепа и скрещенных мечей, регалиями этого странного легиона. Но это были не люди.
   Это были больги.
   Ким выхватил кинжал прежде, чем успел это осознать. Альдо молниеносно вытащил длинную палку из фургона, и они встали спина к спине, чтобы, сражаясь, продать свои жизни как можно дороже.
   Больги подошли ближе. На их широких задубевших лицах ничего невозможно было прочесть. Казалось, их даже не интересует, будут ли пленники сопротивляться. Один взмахнул копьем как дубиной; что-то треснуло, и Альдо тотчас опустил обломок своего оружия. Другой замахнулся на Кима, тот стремительно опустился на одно колено и ткнул Коротышом в незащищенное колено противника. Больг зарычал, и последнее, что помнил Ким, был подбитый гвоздями сапог, приближающийся к его лицу. После этого мир взорвался от боли.
   - Ооо! - было первое, что сказал Ким, придя в себя, и повторил снова: - Ооо!
   Голова его адски болела, так, словно он врезался в стену. Пальцами Ким ощупал лоб, и боль опять пронзила его. Рука оказалась липкой.
   - Не двигайтесь, господин Кимберон, - послышался голос из темноты. Вы истекаете кровью, позвольте мне осмотреть вашу рану.
   Ким услышал, как рвется ткань, потом что-то легло на его лоб. Он вздрогнул.
   - Спокойно, - раздался голос Альдо, которого он наконец-то узнал. Почти готово.
   Ким попытался открыть глаза, и его взгляд упал на низкое полукруглое зарешеченное оконце, сквозь которое проникал лунный свет. Потом он повернул голову, чтобы посмотреть на своего спутника.
   - Ведите себя спокойно, - сказал тот.
   Ким лежал тихо, пока Альдо занимался врачеванием. .
   - Где ты взял повязку? - спросил он, наконец. Этот вопрос ему самому показался глупым, но он не знал, что еще сказать.
   - Мне всегда нравились короткие штаны, - ухмыльнулся Альдо. В его руке сверкнул нож, которым он как раз и укоротил нижнюю часть своего гардероба до колен.
   - Нас швырнули сюда, - сообщил он. - Они не особенно церемонились.
   Ким ужаснулся. Инстинктивно он схватился за грудь. Его пальцы пытались нащупать то, что он носил под рубашкой. Вытащив висящий на шнурке мешочек и раскрыв его, он удостоверился, что кольцо все еще там, кольцо хранителя, его бесценное сокровище. Скользнув по нему пальцами, он ощутил холод. Вставленный в оправу черный камень казался черным даже в полумраке.
   Приподнявшись, Ким попытался осмотреться. Они находились в низком сводчатом помещении, куда свет проникал лишь через небольшое, забранное решеткой окно, находящееся на уровне пола. Оконце выходило, по-видимому, в крепостной двор. Пахло плесенью и влажной каменной кладкой.
   Ким удержался от вопроса о том, где они находятся. Больше его занимало "почему".
   - Они нам не поверили, - предположил Альдо.
   - Нет, - заявил Ким. Голова его все еще кружилась, но мысли были ясными. - Что-то здесь не так. Больги в императорском легионе? Такого еще не бывало. И эта странная форма...
   - Может быть, это резервный отряд темных эльфов, захвативший крепость и уничтоживший здешний гарнизон?
   - Ты забываешь о символах над аркой ворот: череп и два скрещенных меча. О таких знаках я никогда не слышал. И название. Двадцатый легион называется не Atrox, страшилы, а Victrix - Победители.
   - То есть это легион врагов?
   - Или люди на службе у темных эльфов.
   Ким пытался осмыслить все это своим рационалистическим умом: пункт за пунктом, как его учили.
   - Ну, хорошо, такое можно себе представить. Но если у них был этот легион в резерве, то почему они не ввели его в бой? Да и сама крепость она построена отнюдь не несколько месяцев назад... Нет, что-то тут не так.
   - И что же нам делать?
   - Как-то отсюда выбираться. Вот только решетка...
   Альдо усмехнулся; сверкание его зубов было заметно даже в темноте. Он снова достал свой складкой нож.
   - Маленькая пила? - Он покрутил его. - Напильник? - Поколдовав еще, добавил: - Или штопор?
   - Это все? - Ким вздохнул. - Попробуем напильником. Но для начала надо осмотреть окно.
   Оконный проем был перекрыт тремя горизонтальными и тремя вертикальными прутьями. Проникающая повсюду сырость и здесь оставила свои следы - с них отслаивалась ржавчина. Но под ней было прочное железо, как убедился Ким, взявшись за напильник. Его скрежет зазвучал в тишине неестественно громко.
   - Потребуются часы, чтобы распилить решетку. А до этого нас десять раз поймают...
   Позади них под сводами зашевелилось нечто огромное и бесформенное. Ким и Альдо застыли без движения. Неизвестное существо тяжело дышало в темноте, как собака, переворачивающаяся с боку на бок. Зазвенели цепи. Темная фигура повернулась к ним. Лунный свет упал на покрытое рубцами широкое лицо с выступающей нижней челюстью и лишенными выражения черными глазами. Изо рта тянулась нить слюны.
   Больг.
   - Мы должны выбраться отсюда! - сказал Ким и стал яростно пилить. Напильник треснул и сломался. Ким принялся трясти решетку. Один из прутьев подался, сдвинулся, вероятно, на ширину клинка, но этого было мало. Ким в отчаянии огляделся.
   - Я... помогать, - произнес больг. - Я... с...
   Ким меньше бы удивился, если бы заговорил камень в стене или железный прут под его рукой. Этого не могло быть! Это невозможно! Больги не умеют говорить. В старинных легендах, рассказывающих об ужасных злодействах, совершенных больгами, никогда не упоминалось о том, что кто-нибудь из них произносил звуки, подобные человеческой речи. Хрюканье и фырканье, рев и вопли, издаваемые ими, когда они терзают жертву, - все это было возможно. Но только не речь, нет.
   Больг выпрямлялся медленно, как будто не желая испугать их. Цепи вновь зазвенели. Ким увидел, что больг одет в подобие туники, как легионер Империи, только его одежда разорвана в клочья.
   - Завтра... - сказал больг, - люди... меня убивать. - Он поднял руку и провел пальцем по горлу, все так же медленно и осторожно, будто боясь неосмотрительным движением спугнуть. - Пожалуйста... помогите!
   Альдо невольно сделал шаг в сторону пленника, но Ким схватил его за руку.
   - Он больг,- пояснил он то, что и так было очевидно. - Не подходи к нему близко. Один удар - и тебя не будет.
   Альдо наморщил лоб:
   - Ну, это вряд ли. Посмотри, он ведь закован. И судя по всему, его сильно отделали.
   Только тут Ким заметил, что плечи больга разукрашены ударами кнута, раны раскрылись и снова начали кровоточить.
   - Ты думаешь, что... - Он вспомнил вдруг о водруженных на колья головах у ворот крепости. Две из них были в свежей крови.
   - Даже если он и относится к ним, - продолжал Альдо, не поясняя, кого он разумеет под "ними", - то с ним обошлись не слишком-то по-дружески. А враг моего врага...
   - Мой союзник, - закончил Ким, - как говорил уже Эрликус Твернензис, легендарный стратег. Но чтобы больг...
   Больг тем временем молча протянул им руки, закованные в цепи. Альдо так же молча взял из рук Кима складной нож.
   - Ты уверен в том, что делаешь? - спросил тот, когда Альдо принялся ковырять замок.
   - Нет, но есть ли у нас другой шанс?
   Хотя Ким и не считал удары, совершенные его сердцем до того момента, когда поддался первый замок кандалов, но их было не менее сотни. Открывание второго тянулось еще дольше, и Альдо был близок к тому, чтобы с проклятиями отбросить свою импровизированную отмычку, когда замок внезапно раскрылся.
   Больг принялся растирать запястья и обнажил желтые зубы, как будто желая сказать "спасибо", но, вероятно, этого слова в его лексиконе не имелось. Затем он согнул и разогнул опухшие пальцы.
   Ким невольно отшатнулся. Больг взглянул на потолок, находившийся на расстоянии ширины ладони от его головы, а затем протиснулся, сгорбившись, к маленькому зарешеченному оконцу. Его огромные руки схватили один из железных прутьев. Прут сдвинулся, но устоял.
   - Нож! - произнес больг.
   - Нет! - прошептал Ким, но было уже поздно. Альдо доверчиво вложил оружие в руку больгу.
   - Только не сломай его! - заявил он, бросив взгляд в сторону Кима.
   Больг ковырял ножом там, где прут был укреплен в стене. Наружу полетели ржавчина и цементный раствор. Потом он снова схватил прут, напряг мускулы, кряхтя выломал его и с грохотом бросил на пол.
   Все, включая больга, напряженно прислушались, но, казалось, никто ничего не услышал.
   К удалению оставшихся частей решетки больг приступил более осмотрительно. Ким поразился, с какой осторожностью он стал действовать. Наконец были вытащены все прутья, кроме одного.
   Это была последняя из вертикальных перекладин. Для фолька отверстие было уже достаточно большим, чтобы в него пролезть. Но для массивного больга требовалось освободить проем полностью. Последний прут неожиданно оказал сопротивление. Снова и снова выскальзывал нож из рук больга.
   - Дай мне,- сказал Альдо,- я сделаю это лучше.
   Больг неуловимо помедлил, прежде чем вернул нож...
   Альдо принялся освобождать последнюю штангу решетки. Наполовину высунувшись из окна, он услышал шаги.
   - Тсс... - прошептал Альдо.
   На крепостной стене появился патруль. В пустом дворе гулко раздавался стук сапог, подбитых гвоздями. Если бы кто-нибудь из них бросил взгляд вниз, то непременно увидел бы Альдо.
   Облако закрыло луну, и тень легла на окно подвала. Затаив дыхание, все трое ждали, когда звук шагов затихнет. Альдо тотчас вернулся к работе.
   - Не получается, - через некоторое время заявил он. - Попробуй ты!
   Больг схватил штангу и потянул, но та выскальзывала из рук.
   - Проклятье! - воскликнул Ким. Он стянул с головы повязку, рана уже затянулась и только слегка пульсировала. - Вот, возьми.
   Больг обернул тряпкой железный прут и потянул его на себя. Его губы исказила гримаса напряжения, глаза вылезли из орбит. Из его груди вырвался сдавленный стон. Камень заскрежетал, соприкасаясь с железом.
   - Достаточно, - раздался голос Альдо уже снаружи, - этого должно хватить.
   К своему удивлению, Ким увидел, что больг согнул толстенный железный прут, им с Альдо осталось лишь пару раз повернуть его в разные стороны, чтобы он высвободился.
   - А теперь прочь отсюда, - сказал Ким и выпрыгнул в оконный проем. Больг нагнулся, поднял что-то с пола и полез вслед за фольками. Внезапно взгляд его стал неподвижным, полным глубочайшего отчаяния, соединенного с безнадежностью. Он застрял в оконном проеме.
   - Поможем ему, - обратился Ким к Альдо, - мы должны его вытащить, иначе он выдаст нас...
   Кое-как они сумели извлечь его тяжелое тело на свободу. Больг взмахнул железным прутом и воскликнул: "Vadite!" Это был хорошо известный ему приказ.
   - Идем!
   К крепостной стене фольки отправились согнувшись, а больг и вовсе почти ползком. Двор был темным и пустым. Небо все еще в облаках, на востоке уже прояснялось. Скоро наступит утро, и его свет, безразличный к добру и злу, выдаст их...
   Под стеной крепости размещались дощатые сараи, судя по всему конюшни. Они были пусты. Кроме одного.
   - Алексис! - Альдо в последний миг едва сдержал радостный возглас.
   - Мясо! - сказал больг.
   Осел посмотрел на него с ужасом и, ища защиты, молча придвинулся к Альдо. Видимо, больги двадцатого легиона повергли его в такой страх и ужас, что он уже не в силах был подать голос.