Пеш Гельмут. Повелители времени (Страна Эльдера - 2)

   - Не бойся, Алекс, - успокоил его Альдо, - он ничего худого тебе не сделает. Пойдем.
   - Как ты собираешься его вывести, если мы и сами не знаем, как выйти? - проворчал Ким. Грубая рука зажала ему рот.
   - Тсс! - прошептал больг. Снова донеслись шаги патруля, обходящего крепость. Впрочем, тут, за стеной конюшни, их никто не мог увидеть.
   Ким бросил взгляд во двор. Они находились как раз напротив крепостных ворот, но створки их были закрыты и укреплены тяжелыми балками. Сломать их, не привлекая всеобщего внимания, не представлялось возможным.
   - Пойдемте! - позвал больг. Он повел их вдоль стены. Ким увидел темный четырехугольник. Дверь?
   Он вспомнил, что большинство пограничных крепостей обладают потайным выходом, "водяными воротами", которые могут использоваться во время осады для вылазки или побега. Как правило, эти ворота бывают закрыты и замаскированы. Но зачем им-то эти ворота, если у них нет ключа?
   - Вот, - сказал больг, - стойте.
   Ким коснулся тяжелого амбарного замка, висящего на петлях. Он приподнял его и понял, что замок весит добрый фолькский фунт.
   Больг вставил в дужку замка железный прут, затем всем своим весом навалился на его длинный конец и нажал. Замок с треском раскрылся.
   Правило рычага, подумал Ким. Он никогда бы не поверил, что больг может знать этот закон. Ему показалось, что их спутник ухмыляется. Ким осторожно толкнул дверь и огляделся.
   Снаружи дверь была отделана деревянными панелями, столь похожими на окружающие камни, что увидеть дверь ближе чем с двадцати шагов было невозможно. Но так близко едва ли кто-нибудь и подходил, поскольку ворота выходили непосредственно ко рву, огибавшему крепость. То, чтобы кто-нибудь стал приближаться к воротам, было маловероятно и по другой причине - здесь уж очень мерзко пахло.
   Воняло отвратительно. Это был не только запах гниения, витающий обычно над болотами. Пахло здесь одновременно отхожим местом и помойкой. И недаром, ибо как раз сюда выбрасывали все, что больше не было нужно: остатки еды, сломанную утварь, гнилые овощи.
   - Где-нибудь здесь, наверное, лежат и наши пожитки, - сказал Ким и тут же обнаружил свой вещевой мешок.
   Он поднял его. Внутри находился какой-то твердый предмет, но у Кима не было времени на то, чтобы об этом раздумывать.
   - А вот кастрюля госпожи Меты.
   Ему казалось, что прошли годы с тех пор, когда он последний раз сидел у себя в столовой, вкушая творения госпожи Металюны... Неожиданно он увидел нечто блестящее.
   - Коротыш! - Он наклонился и выудил кинжал из кучи отбросов. Они еще поплатятся за это! - поклялся он себе. В этот момент за его спиной появились больг и Альдо, тащивший на веревке осла. Тот уперся и вознамерился было зареветь, однако Альдо быстро зажал ему пасть.
   - Терпение! - прошептал он. - Терпение, малыш! Скоро мы будем далеко отсюда.
   Небо уже розовело, и рассвет бросал длинные тени на землю. В отдалении, на расстоянии примерно тысячи футов, начинался лес, а за ним виднелись отроги Серповых гор. Если они успеют добраться туда, то смогут укрыться.
   - Куда пойдем? - спросил больг.
   - В столицу,- ответил фольк.- К императору. Понимаешь? - продолжал он, так как больг смотрел недоуменно.- Император Фабиан. Империум Рекс.
   Больг отшатнулся, на его лице был неподдельный ужас.
   - Нет, - громко сказал он, - Горбац не пойдет... Туда! - Он указал на север.
   Начав спорить, они невольно повысили голоса. Шорох наверху напомнил им, в каком положении они все еще находятся.
   - Эй, что за шум? Кто это? - Дозорный нагнулся над стеной. - Пленники сбежали!
   Проклятье! Голоса далеко разносятся в ночи, особенно над водой. Ким решил, что они уже на свободе. Но теперь-то и начнется охота.
   Вода во рву была чернильно-черной. Кто мог знать, что таится на дне? Но выбора не было.
   - Вперед! - Больг бултыхнулся первым. Вода доходила ему только до пояса.
   Альдо ободряюще шлепнул осла:
   - Идем, Алекс!
   Осел зарыл копыта в вязкое дно и отказывался сойти с места.
   - Он не хочет! - В голосе Кима послышались истеричные ноты. Этот проклятый осел будет теперь стоять, может пройти вечность, когда он соблаговолит двинуться дальше.
   За их спинами в крепости вспыхивали факелы.
   - Мы не можем оставить его здесь, - прошептал Альдо удрученно. - Если больги поймают его, то сожрут.
   Больг, который уже почти пересек ров, обернулся, восприняв эти слова как призыв. Желтоватые белки его глаз и зубы мерцали в сумерках. Он тут же оценил положение. Два, три шага - и вот он снова рядом. Грубо схватив повод осла, он дернул его.
   Алекс давился и плевался, но против грубой силы больга его шансы были минимальны. Поставленный перед выбором смириться или быть задушенным, он предпочел опасную жизнь неизбежной смерти и последовал за больгом.
   Ким и Альдо отправились следом. Вода местами доходила им до горла, и они перебирались наполовину вплавь, наполовину бегом. Наконец они выбрались на берег.
   - Куда теперь? - с трудом переводя дыхание, спросил Ким.
   Перед ними тянулось болото. Здесь и там мелькали скрытые ряской колодцы, один неверный шаг мог стать последним.
   Больг только пробурчал что-то себе под нос, крепче схватил осла за поводья и побежал прочь.
   Ким и Альдо обменялись отчаянными взглядами, а затем последовали за своим предводителем.
   Утреннее солнце засияло над далекими горами на кроваво-красном небе и осветило вершины Серповых гор. Туман поднимался над болотами, однако было слишком холодно, и солнцу недоставало сил развеять его. Что было, с одной стороны, и хорошо для беглецов, но, с другой стороны, в тумане найти дорогу представлялось непростым занятием.
   Ким не отваживался оглянуться, однако у него не было сомнений в том, что хозяева странной крепости не позволят им так просто скрыться. Он представил себе, как солдаты поднимаются с коек и, торопливо застегиваясь, хватая шлемы и мечи, еще до конца не проснувшись, выскакивают на улицу. Раздаются команды, бряцает оружие. Пар от дыхания виснет белыми облачками во влажном утреннем воздухе.
   Он так погрузился в свои фантазии, что не заметил, как натолкнулся на осла. Больг остановился и втягивал носом воздух. Его ноздри трепетали, как у принюхивающегося зверя.
   - Там! - прорычал он и повернул в другом направлении, отклоняющемся от их тропы почти под прямым углом. И снова пустился рысью, волоча за собой осла. Оба фолька помчались следом за ним.
   - Ты уверен,- пропыхтел Альдо,- что он знает, куда бежит?
   - Нет, - с трудом переводя дыхание, отвечал Ким. Для более пространного комментария у него не хватало сил.
   Теперь у Кима появилась возможность бросить взгляд на крепость. В тени ее стены он заметил движение. Они позволяют себе быть чертовски неторопливыми, подумал он. Они чересчур уверены в себе. Или ждут чего-то еще.
   Тут целая вереница маленьких теней появилась из-под прикрытия крепостной стены. Вот теперь охота действительно началась.
   Он вспомнил о мысли, пришедшей ему в голову в миг, когда открылись ворота: если добраться до леса, то надежда на спасение есть.
   Дорога шла вверх. Появились деревья, первые предвестники леса. Но его спасительная темнота была еще далеко. Ким заметил, что его ноги стали тяжелее, пот заливал глаза. Он споткнулся и упал.
   В последний миг он инстинктивно выбросил руки вперед. Благодаря этому он только разодрал себе кожу на коленях, а не разбился полностью. Это путешествие, которое задумывалось как увеселительная прогулка, превратилось в жуткий сон. Причем никаких оснований для этого не было. Хотелось одного: закрыть глаза и ждать, пока этот кошмар пройдет.
   - Вставайте, господин Кимберон, - услышал он голос Альдо. - Нам нужно идти.
   Ким покачал головой. Рана на лбу вновь стала кровоточить, кровь попадала ему в глаза.
   - Я... не могу.
   Он почувствовал руку на своем плече. Сквозь красную завесу он увидел склонившегося над ним больга. Идите, хотел сказать Ким, и оставьте меня в покое, оставьте меня. Но он не в состоянии был произнести ни звука.
   - Слушайте! - произнес больг.
   И тут Ким тоже услышал. Вой собак.
   - Псы-призраки!
   Услышав звук своего голоса, он осознал, что произносит это вслух. Псы-призраки! Ужасные слуги темных эльфов. Не существа из плоти и крови, но воплощение того, чего каждый боится больше всего. Псы-призраки, безжалостно затравливающие до смерти, стоит им только взять след. Так рассказывалось в старинных легендах. Но Кимберон и сам уже слышал их вой.
   - Не призраки, - сказал больг. - Собаки... которые охотятся...
   Но Кимберон его не слышал. Он уже бежал. Он мчался ради своей жизни, ради оставшейся небольшой части рассудка, которая еще сохранилась. Его ладони и расцарапанные колени горели, кровь текла в глаза, и во рту было солоно. Это его не заботило. Он видел свои движущиеся руки и ноги, словно наблюдал со стороны за кем-то посторонним, не имеющим с ним ничего общего, за бегуном, стремящимся к неизвестному рекорду. Он не знал, как долго он так бежал. Все его мысли, все чувства и стремления были направлены только на то, чтобы уйти от этого источника ужаса, - только прочь, куда угодно.
   Его окружали призраки, высокие и низкие тени, тянущиеся к нему длинными холодными пальцами. Роса увлажняла его лоб, листья касались его кожи. Ветви и сучья рвали его одежду. Внезапно он остановился. Его руки и ноги еще конвульсивно вздрагивали, но больше он бежать не мог.
   - Спокойно, - раздался чей-то голос. - Горбац здесь.
   Больг был рядом. Его массивная фигура, черная на фоне пестрой темноты леса, вызвала чувство защищенности. Вокруг было тихо. Не было слышно ни одного звука, кроме шелеста ветра в деревьях.
   - Горбац - это твое имя, не так ли? - услышал себя Ким. Это сильно удивило его. Не только то, что больг умеет говорить, а также и то, что у него имеется имя, а вместе с ним, очевидно, и представление о себе самом, свое "я".
   - А как... твое имя?
   Где есть "я", там есть также "ты". С этого все начинается.
   - Я - Кимберон Вайт, хранитель Музея истории и член Совета Эльдерланда, и... зови меня просто Ким, - закончил он вяло.
   - Я - Горбац, - повторил больг. - Двадцатый легион, двенадцатая когорта, вторая манипула. - Это звучало как выученное наизусть. - Это... был я, - добавил он.
   Любопытство одолело Кима.
   - Что с тобой сделали? - спросил он.- То есть что ты натворил, отчего тебя бросили в тюрьму?
   Взгляд больга стал мрачным и невыразительным.
   - Мои товарищи, - проворчал он, - они захотели... больше еды. Декурион приказал... казнить каждого десятого... Двоих из двадцати. - Он провел рукой по своему горлу.
   Ким вспомнил о головах на столбах у входа в крепость. Теперь ему стало ясно, откуда они взялись.
   - Я... отказался. Горбац - солдат, а не палач, - продолжал больг. Поэтому они меня бить, бросать в подземелье.
   Он поднял массивные плечи, как будто хотел сказать: "Остальное ты знаешь".
   Краем глаза Ким заметил какое-то движение и обернулся. И с облегчением узнал своего спутника, который к ним присоединился.
   - Альдо, - сообщил он, - нашего друга зовут Горбац...
   - У нас нет времени для разговоров, - пропыхтел Альдо. - Вы разве не слышите? Собаки...
   Вой снова стал отчетливым... Теперь Ким и сам слышал, что это был не вой привидений, которого он, было, устрашился, а тявканье и прерывистое дыхание обычных псов. Впрочем, если их схватят эти псы, их укусы могут быть столь же смертельны, как и дыхание ужаса, исходящее от собак-призраков.
   - Да, - согласился он, - надо бежать.
   Он попытался сделать несколько шагов, но ноги отказались ему служить, и он упал бы снова, если бы Горбац его не подхватил.
   - Господин Кимберон не может больше идти, - заявил Альдо.
   - Пустяки, - сказал Ким. - Могу.
   Когда он снова, прихрамывая, пустился в путь, его тело кричало при каждом шаге, но голова была ясна.
   - Как это получилось, что ты говоришь на нашем языке? - спросил он на ходу у больга. - Кто тебя научил?
   Горбац, казалось, не вполне понимал, о чем его спрашивает Ким.
   - Люди разговаривают, люди приказывают. Больги подчиняются, - сказал он. - Больги учатся.
   Ким наморщил лоб.
   - Но ведь вы недавно появились здесь, - задыхаясь, произнес он, - я имею в виду армию больгов... Или по ту сторону Ограничительного Пояса тоже есть люди?
   Он видел, что больг его не понимает, и прекратил дальнейшие расспросы. Он берег дыхание.
   Бегство привело их не только в лес, но и выше - к подножию гор. Киму эта местность была знакома лишь по старым картам, хранящимся в музее, и у него не было ни малейшего представления о том, куда они направляются. Он только желал установить между собой и преследователями возможно большую дистанцию. Справа и слева перед ними возвышались скалы, Ким направился к расселине меж ними.
   - Нет... там долго, - пыхтя, сообщил больг.
   Но Ким не позволил себя остановить. По ущелью бежала вода, ручей, питаемый горным источником.
   - В воду! - закричал Ким. - Собаки потеряют наш след!
   Но было уже поздно.
   Среди деревьев сверкали обнаженные мечи. Вой собак зазвучал совсем рядом. С последним приливом энергии Ким устремился прочь по скользким камням, против течения, и дальше по сухой земле и камням до тех пор, пока не увидел, куда дикий бег привел его самого и его спутников.
   Они оказались на дне маленькой котловины. С обеих сторон вздымались поросшие лесом, заканчивающиеся светлой горной породой откосы.
   Перед ними в нескольких десятках шагов среди замшелых камней лежало маленькое озерцо, наполняемое водой небольшого водопада. Дальше высилось непреодолимое нагромождение скал.
   Они попали в ловушку.
   К собственному удивлению, Ким заметил, что сжимает в руке кинжал. Он думал, что давно уже его потерял. Клинок сверкал в отблесках воды. Горбац поднял что-то, это был толстый железный прут, подобранный с пола тюремной камеры. Альдо вооружился суковатой палкой, а Алексис оскалил зубы.
   Первыми появились собаки. Не призраки, а существа из плоти и крови. Но какие существа! Черные собаки, принюхивающиеся и рвущиеся с длинных поводков. Комки из мускулов и сухожилий, в половину человеческого роста и по меньшей мере такого же веса, как взрослый человек. Рожденные для борьбы, наделенные неуправляемой яростью, вымуштрованные дрессировщиками. Их морды были в пене.
   Увидев добычу, они залаяли и с удвоенной силой рванулись вперед, так что поводки их едва сдерживали.
   За ними показались солдаты в черных плащах и с матово блестящим оружием. Ким узнал центуриона по султану на его шлеме, о прочих было невозможно сказать, люди это или больги.
   Люди и больги, что за странный союз?
   Однако уже не осталось времени об этом раздумывать, так как собаки были спущены.
   Как стрела, вылетела первая. С морды ее стекала пена, клыки были длинны и остры. В налитых кровью глазах сверкала жажда убийства.
   Ким даже не стал поднимать кинжал. Он видел смерть, приближающуюся к нему, и единственное, что пришло в голову, была мысль о том, что на вопрос "почему" он уже никогда не получит ответа.
   Что-то мелькнуло в поле зрения Кима и ударило в черное тело нападавшего пса. И почему-то отбросило его в сторону. Опрокинувшись, пес с визгом упал на землю. Брызнула кровь. Красные пузыри показались из его разинутой пасти, глаза утратили блеск и угасли. Из собачьего бока торчало белое древко стрелы.
   Следующие стрелы, просвистев, впились в тела остальных собак. Одной из них стрела попала в шею, и собака с клокотанием околела. Другую выстрел приковал к земле, и прежде чем она смогла освободиться, вторая стрела вонзилась ей в глаз. Четвертая была поражена в круп, и она скатилась в ручей, где, вздрагивая и завывая, извивалась до тех пор, пока две новые стрелы ее не прикончили.
   Только одна из собак уцелела. Она выбрала своей жертвой Горбаца. Однако расправа над прочими собаками из своры на какой-то миг сбила ее с толку. Больг не медлил, обеими руками он поднял железный прут, удар которого обрушился на пса с такой мощью, что череп его раскололся и брызнул мозг. Животное было мертво прежде, чем упало на землю.
   Мгновение царила тишина. Тогда рванулся вперед один из легионеров, все еще стоявших при входе в котловину. И сразу же схватился за шею, из которой торчала оперенная стрела. Центурион понял, что тупик, в который они загнали было добычу, теперь для самих охотников стал смертельной ловушкой.
   Прозвучал приказ:
   - Retro! Назад!
   Легионеры подняли щиты, чтобы прикрыть себя, и построились в каре для организованного отступления.
   Врага видно не было. Но он их видел прекрасно, обнаруживая слабые места в обороне легионеров. Тут же свистели белые стрелы и находили свою цель.
   В конце концов, остался лишь великан-центурион, покрытый многочисленными мелкими кровоточащими ранами, один среди мертвых и умирающих.
   - Покажитесь, вы, трусы! - прорычал он. - Если среди вас есть мужчина, он должен со мной сразиться!
   Из кустарника вышел кто-то высокий и стройный, одетый в зеленый плащ с капюшоном, так что черты его лица невозможно было различить. Доспехи его состояли лишь из кожаной куртки с заклепками, однако меч в руке - длинный прямой клинок - был из шлифованной стали.
   Меч ярко блестел. Однако то, что произошло потом, осталось не замеченным Кимом и его спутниками, ибо их внимание было отвлечено тем, что из-за кустарника появились фигуры, одетые во все зеленое. Они были не слишком высокого роста, тонкокостные, изящно сложенные, со светлыми волосами, изогнутыми бровями и острыми ушами.
   - Эльфы! - вскричал Ким. - Мы спасены!
   Стоящий впереди эльф, воин, чье лицо было покрыто шрамами, а волосы были почти белыми, поднял лук. Другие сделали то же самое. Стрелы были направлены, тетивы натянуты. В глазах эльфов отсутствовало дружелюбие.
   - Гурдан им-белег!
   Не требовалось особых познаний в эльфийском языке, чтобы понять эти слова: "Смерть больгу!"
   - Нет! - закричал Ким. - Он наш друг. Он нас спас.
   Он встал перед Горбацом и, защищая его, распростер руки. Альдо сделал то же.
   Горбац поднял свой железный прут, желая отдать свою жизнь как можно дороже. Ветер пел в натянутых тетивах луков.
   - Прекратите! - раздался голос. Человек высокого роста прокладывал себе путь меж лучников. Эльф, стоявший впереди и целившийся в Кима, опустил лук, но оставил стрелу на тетиве.
   Воин, вступивший в поединок с центурионом, выступил вперед. Его капюшон был глубоко надвинут на лоб, так что увидеть его лицо было невозможно. Меч в его руке был красен от крови.
   Этот меч был знаком Киму. Выкованный в древности в кузнице гномов Инзилагуна, он был мощным оружием повелителя людей.
   - Фабиан?
   ВЛАСТИТЕЛЬ В ИЗГНАНИИ
   Чужак откинул назад капюшон. Под ним оказалось молодое еще лицо, обрамленное коротко стриженными русыми волосами, одна прядь падала на лоб. Взгляд узких глаз под тонкими изогнутыми бровями был открытым, однако рот его не улыбался. Мужчина не сделал никакого приветственного знака.
   - Фабиан! - вскричал Ким. - Ты что, не узнаешь меня? Я Ким. Твой друг Кимберон.
   По лицу мужчины пробежала тень. Между бровей появилась прямая складка. Однако он по-прежнему молчал.
   - Знаете ли вы этих людей, господин? - спросил один из эльфов.
   - Это шпионы, - сказал другой. - Они в союзе с Темными силами.
   - Эти двое детей? - спросил третий. - А почему за ними гнался Черный легион?
   Фабиан - если это был Фабиан - движением руки приказал им замолчать. Он заговорил. Голос его был ясным и хорошо знакомым Киму.
   - Кто вы? И откуда вы знаете мое имя? Говорите!
   Ким был полностью обескуражен:
   - Фабиан! Что все это значит? Эта маскировка? И кто эти люди? Откуда пришли эти легионеры, которые нас поймали, а потом преследовали? Я ничего не понимаю. Я думал, что ты - император в Великом Ауреолисе. Ты ведь пригласил меня на свою коронацию!
   - Я - император? Ты имеешь в виду Темную империю?
   Кима охватил ужас, и внезапно в его голове стала складываться картина того, что произошло. Но в этой страшной догадке он и себе самому не мог признаться....
   - Но ведь Темные силы побеждены, - сказал он, полный удивления. - Мы все были на поле битвы: Гилфалас, Бурин, ты и я. Неужели ты все это забыл? И забыл, что мы - носители колец власти?
   Он поднял руку. Кольцо блестело на его пальце, черный камень в неведомом металле сверкнул, когда в нем отразился луч солнца. Камень ярко вспыхнул, появившийся из него луч засиял всеми цветами радуги.
   Фабиан зашатался, схватившись за грудь. Зеленое мерцание, исходившее из сжатого кулака, окутало его. Ким увидел, что и у него на руке кольцо. Лицо Фабиана стало смертельно бледным, когда на него нахлынули воспоминания. Он упал на колени. Эльфы вновь подняли луки.
   - Ким, - сказал Фабиан, как будто не доверяя своему собственному голосу, - Ким, что со мной произошло?
   Затем они бросились в объятия друг к другу, и оба не смогли сдержать слез.
   - Ким, - сказал Фабиан, наконец, отстранившись на расстояние вытянутой руки. Так как он все еще стоял на коленях, их лица были почти на одной высоте.
   Лицо Фабиана было совершенно таким, каким Ким его и помнил, но вблизи он увидел, что на нем появились морщины, следы печали и забот. Белый шрам, которого прежде не было, тянулся через висок.
   - Как ты попал сюда, Ким? - продолжал Фабиан. - Нет, - поправил он себя, - я знаю, что пригласил тебя на коронацию. - Его голос звучал так, словно он не верит в то, что говорит. - Все это кажется мне таким... невероятным. Я помню наше путешествие и нашу победу. Но одновременно существует и нечто совершенно иное, то, что происходит сейчас... Или все это не так?
   - Я не понимаю, о чем ты говоришь, - ответил Ким. - Но у меня есть подозрение, что кто-то сыграл с нами дурную шутку. И следует все вернуть на свои места.
   - Пойдем! - Фабиан встал. - Я знаю по крайней мере, что нам следует делать сейчас. А там увидим, что делать дальше.
   В его голосе вновь звучал сейчас старый, привычный к приказаниям тон, когда он повернулся к стоящим вокруг:
   - Эти полукровки под моей защитой. Мы доставим их к королю.
   - Я не... - хотел было запротестовать Ким, но, не успев произнести "фольк", умолк. В ушах его еще звучал хохот, который это слово вызвало у мрачных легионеров.
   - К королю? - спросил он только.
   - Терпение, - произнес Фабиан, и лукавство блеснуло в его глазах. Однако прежде чем он смог объяснить что-либо, к нему подошел беловолосый эльф:
   - А что, вы хотите взять с собой и этого надбелег - чтобы он всех нас предал, когда придет время? Позвольте нам убить его сразу.
   Больг все еще стоял в прежнем положении, занеся железный прут для защиты. В его темных глазах кроме страха читались надежда и сомнение, если он вообще мог испытывать подобные чувства.
   Фабиан выглядел какое-то время нерешительным, не знающим, что сказать.
   Кима охватил гнев, и он воскликнул не задумываясь:
   - Горбац не "вещь-больг"! Он спас нам жизнь. И если ему не разрешат идти с нами, то мы тоже не пойдем.
   Фабиан пришел к решению:
   - Хорошо, - и, обратившись к эльфам, сказал: - Если мой друг ручается за него, мне этого достаточно.
   - А мне нет. - Эльф плюнул на землю. - Если он пойдет с нами, я требую, чтобы он был разоружен и закован в цепи.
   Горбац сделал шаг назад. Эльфы подняли луки.
   - Может быть, ты попробуешь убедить его, - произнес Фабиан, обернувшись к Киму, - иначе ничего не получится.
   - Ты сам можешь с ним поговорить, - вспыльчиво ответил Ким. - Он не зверь. Он умеет разговаривать.
   Однако прежде чем Фабиан успел ответить, больг произнес своим низким, рокочущим голосом:
   - Нет. Никаких цепей.
   Раны на его запястьях, стертых до крови кандалами легионеров, снова открылись.
   - Кандалы больше никогда. Я - Горбац. Я борюсь.
   Альдо в некоторой нерешительности стоял рядом с ним. Он все еще держал в руках палку.
   Ким вздохнул. Ему показалось, что он втянут в игру, ведущуюся по определенным правилам, которые известны всем - за исключением одного его.
   - Мы заключим соглашение,- сказал он.- Мы сдадим свое оружие...
   - Нет! - прорычал больг.
   - Мы сдадим наше оружие, - повторил Ким бесстрастно. - Но никто не будет закован. Смотрите, я начинаю.
   Он нагнулся и очень медленно и осторожно, дабы никто превратно не истолковал его действия, поднял кинжал, небрежно брошенный им в траву, и протянул его Фабиану рукояткой вперед.
   - Теперь ты, - кивнул он Альдо.
   Тот колебался лишь мгновение, затем отдал палку, которая была его единственным оружием, стоящему рядом эльфу.
   - А теперь ты, Горбац.
   Больг все еще не двигался. Эльф, выступавший прежде как оратор, протолкнулся к нему:
   - Отдавай!
   Горбац поднял прут, но не отпустил его. Казалось, он раздумывает.
   - Так не пойдет,- сказал Ким и отодвинул эльфа.- Дай мне прут, Горбац. Пожалуйста. Верь мне.
   Больг опустил оружие, затем медленно положил его в протянутую руку. В этом было нечто трогательное, настолько мощна была его лапа. Рука Кима сразу же опустилась вниз, железный прут оказался куда тяжелее, чем он предполагал. Какая сила скрывается в этом грубом существе, подумал он.
   - А теперь, - сказал эльф, - закуйте его. Приказ прозвучал как гром среди ясного неба.
   Все были потрясены, и, когда никто еще не успел ничего сделать или сказать, Ким, напрягая силы, поднял железную палку. Конечно, он не был воином, а эльф был на полголовы выше него. Но дипломатическими тонкостями он был сыт. Приставив холодный конец железного прута эльфу под подбородок, Ким произнес:
   - Только попробуй! И я предсказываю - ты будешь раскаиваться.