Страница:
— Слыхали, — грубовато заметил Иван. И повторил то, что уже говаривал неоднократно: — Где есть вход, там всегда есть и выход.
— Вы плохо знакомы с многомерными системами, — печально просипело существо. — Выход — дело непростое. Это, знаете, как в ад — попасть легко, во выбраться практически невозможно. Или вы не согласны со мною?
— Согласен, — сказал Иван. — Но мне необходимо выбраться отсюда. Я пришел с Земли. Я должен помочь тем несчастным, что томятся здесь, выручить их, спасти, по крайней мере, разузнать о них все. И поэтому я обязан выбраться. Если можете помочь — помогите. Нет — я уйду, не буду тревожить вашего покоя.
«Не груби, Иван, и не спеши! — прозвучало в мозгу голосом Авварона. Ты можешь все испортить. Надо осторожненько, тихохонько выведать все пути-дороженьки, разузнать толком обстановку, а потом — вперед!»
Существо поглядело на Ивана уныло и просипело:
— Так или почти так говорили все эти, — мутный взгляд скользнул по черепам. — И что же? Где они? Где их добрые намерения и чистые помыслы? Все тлен, молодой человек. И Земли никакой уже давным-давно нет.
— Как это нет? — удивился Иван.
— А вот так, нету. Сорок миллионов лет Пристанище блуждало б иных вселенных. Ни одна цивилизация не способна просуществовать столь долго. И потому — нет никакой Земли. И пришли вы, молодой человек, не с Земли. Вы пришли с нижних уровней, вы вылупились из ячейки, которая хранила вас и берегла весь этот долгий срок. И, разумеется, время коснулось вашего мозга — вам представляется, что вы пришли с Земли, что она есть, что все живущее в вашей памяти существует. Но это миражи, иллюзии. Все тлен!
Иван ущипнул себя за ногу. Нет, он вовсе не спал.
— Я пришел с Земли! — упрямо повторил он. — И вы — моя последняя надежда. Я начинаю догадываться — вы ведь тоже землянин?
Существо выронило череп. Уставилось на Ивана. Муть схлынула с желтых глаз, даже морщины на лбу немного расправились.
— Вот это интересно, — произнесло существо не столь уныло как прежде, почему вы так решили?
— Я вижу это! — заявил Иван. — Вас ведь воплотили? Вы землянин. Но вы обретаетесь в чужом теле, так?!
— Проницательность хорошая черта, молодой человек.
Вы правы — то, что вы видите, всего лишь одно из сотен тысяч тел, которые я сменил, чтобы не уйти в ничто, чтобы выжить и поведать когда-нибудь и кому-нибудь правду о Полигоне…
— Этот час пришел! — несколько самоуверенно произнес Иван. — Мое сознание и мое подсознание открыты для вас. Загляните в них, и вы увидите, что я не из ячейки, что я на самом деле пришел с Земли. Смею вас заверить, Перво-зург. Земля существует!
Существо привалилось к черной стене, закинуло голову вверх так, что открылась невероятно дряблая, старческая шея.
— А вы не боитесь? — спросило оно вдруг.
— Чего?
— Вы все прекрасно понимаете! Я ведь могу воплотиться в вас, покинуть это дряхлое тело, войти в ваш мозг. Представьте себе — уже не это чудище, — существо ткнуло себя пальцем в грудь, — будет сидеть на груде черепов и предаваться воспоминаниям и философствованиям, а вы, Да-да, именно вы!
Ивана невольно передернуло. Но ответил он прямо:
— Есть тела получше и недолговечнее. Но не в этом дело. Я обязаавас. предупредить, что в закрытом секторе моего мозга заложена программа, которая уничтожит того, кто попытается воплотить мое «я» в себя… нет, я не пугаю вас, даже не предостерегаю, я просто хочу, чтобы вы знали об этом.
Существо медленно встало, подошло к Ивану, положило ему на плечо морщинистую, дряблую руку, которую скорее можно было бы назвать лапой. Да, это была именно лапа-четырехпалая, с пятисуставчатыми кривыми пальцами, черными коготками, покрытыми трещинами и коростой.
Иван не пошевельнулся, хотя лапа была тяжела.
— Именно этого признания я и ждал от вас, — сказало существо. — Все, что хранится в вашем сознании, подсознании и сверхсознании, за исключением крохотного Темного участочка, мне известно. Я проник в ваш мозг раньше, чем вы появились здесь. Но это вовсе не означает, что я всему и сразу поверил.
Любую память, любые самые объемные и подробные детали быта, истории, цивилизации можно смоделировать, воплотить, заложить в мозг и другие хранилища. Для меня это не доказательства существования вас, как личности, явившейся с Земли, и самой старушки Земли. Это может быть лишь свидетельством достаточно развитой фантазии и отменных способностей создателей программ. Там, внизу, кое-что научились делать. Но ваше признание мне пришлось по душе, молодой человек. И я не прочь побеседовать с вами. Можете задать мне несколько вопросов.
«Иван! Соберись! Только главное…» — вклинился в мозг Ивана Авварон.
— Мы обойдемся без советников и посредников, хорошо? — предложил Первозург, опережая Ивана.
— Разумеется, — согласился тот. Он уже знал, с чего начнет. Аленка!
Умница Аленка! И как он мог ей не верить, как он мог сомневаться в ее словах. Эх, вернуть бы время вспять! Но теперь нечего горевать по волосам, срезанным вместе с головой. Теперь надо наверстывать! И Иван с ходу задал вопрос: — Когда прекратилась связь Полигона с внешним миром?
— Вам нужен год, век, тысячелетие?
— Год.
— Три тысячи восемьдесят девятый год от Рождества Христова, 14 июля, это был понедельник, черный понедельник.
Значит, правда! Иван даже оторопел. Он не ожидал, что все разрешится столь просто.
— Тридцать первый век? — тупо переспросил он.
— Вот именно, тридцать первый век.
— Что такое Полигон, — задал вопрос Иван. — Пристанище, планета Навей, Полигон — это одно и то же?
— Не совсем, молодой человек. Давайте-ка с вами поменяемся местами.
Давайте я вам задам вопрос. Ответьте, каким вам видится этот мир? Чей он?
Откуда взялся? Где находится?
Иван призадумался.: Готового ответа у него не было.
— С иными цивилизациями всегда сложно разобраться, — начал он. — Чужой мир — потемки! Мне известно одно — планета Навей вынырнула в нашей Вселенной из чужого пространства. Это неземной мир! Но…
— Все дело в этом вашем «но», — нрервало. Ивана существо. — В голове вашей нелепая мешанина из пространств, леших, уровней, чуждых цивилизаций, инопланетных телепатов, чудищ, призраков, шлюзов-переходников, воплощений.
Вам никогда ае разобраться самому. И поэтому я больше не буду отвечать на ваши вопросы, молодой человек! — Первозург вновь отошел к стене, привалился к ней спиной, неторопливо опустился на корточки. — Я вам сам все расскажу.
Слушайте!
Иван словно зачарованный присел на черепа в четырех метрах от старца.
Для него не существовало ничего внешнего, кроме этого огромного морщинистого лба, кроме желтых, проясняющихся глаз, кроме приглушенного дрожащего голоса.
— Здесь нет чужого, чуждого, инопланетного, Иван! Этот мир создан землянами. Молчите! Он создан ими от начала до конца. Планета Навей — это часть Пристанища. Пристанище — часть планеты Навей. И все вместе — это и есть тот самый Полигон. По крайней мере так было до того, как Пристанище замкнулось. Но ничего, — Первозург раздельно и внятно повторил, — ни-че-го не изменилось! Вы понимаете? Полигон создавался четыре десятилетия. Да, это был закрытый проект. О нем почти никто не знал. Воплощение несуществующего!
Это был сверхпроект. Вы только представьте себе: за тысячелетия существования земными цивилизациями были созданы миллионы мыслеобразов, мыслеграмм, проще говоря, параллельно с обычным реальным земным миром на Земле существовал мир мифический, мир богов, демонов, призраков, навей, леших, упырей, вурдалаков, оборотней, колдунов, ведьм, мир потусторонний, страшный, чудесный, загадочный. Этот мир существовал в головах миллиардов людей, а это означало, что он просто существовал, что от него нельзя было откреститься, объявить его несуществующим. Этот мир был значительно богаче реального мира, жил он по более сложным законам, чем реальный мир. Да, мир преданий, легенд, сказаний, мифов, заклинаний, колдовства, ведовства, перевоплощений, мир чудес, мир, созданный человеческой фантазией на протяжении многих веков, рано или поздно он должен был материализоваться, стать миром подлинным. И мы решили ускорить этот процесс. Вы представляете себе энергетический, научный, технический потенциал тридцать первого века?
Да, нам было доступно почти все. То, что вам представляется планетой Навей, на самом деле вовсе не планета. Высшим Советом после очень долгих колебаний, размышлений и согласований под наш проект был выделен периферийный участок в квазиядре одной из галактик, которая по прогнозам асторономов должна была погибнуть в сверхновом взрыве. Катаклизм предотвратили. Свыше полутора миллионов созвездий свернули в систему взаимосвязанных пространств, создали цепи гирлянд-лабораторий, перебросили в центры оборудование, материалы, биорезервы, специалистов, исполнителей… и дело пошло. Детали я опускаю, они вам будут непонятны.
— Вот это все создано землянами? — не выдержал Иван.
— Именно так! Над проектом работали без сна и отдыха. Это было настоящее чудо даже для тридцать первого века. Все последние разработки, сверхсекретные подпроекты, все самое лучшее и новейшее воплощалось здесь.
— И никто не знал об этом?
— Почти никто! Любые эксперименты над разумной биоматерией находились под запретом еще с ваших времен, даже более ранних. Но что такое запрет для настоящих ученых! Это просто-напросто планка, которую надо суметь преодолеть- ивсе! Не было никаких монстров-ученых, нелюдей-исследователей, которым неведомы человеколюбие и прочие вещи. Были обычные, нормальные, добрые люди… но они не могли стоять на месте, понимаете?! Это все равно что умирающему от жажды видеть перед собой стакан чистой прохладной воды и не выпить его. То же происходило с Советом. Он знал лучше всех прочих, что биоразработки недопустимы. Но он знал и другое — развитие науки невозможно остановить. Если бы сведения о проекте стали известны всем, проект бы тут же закрыли, понимаете?! Нужен был умный ход. И его нашли.
— Прикрытие? — вклинился Иван.
— Да, именно прикрытие. Официально было объявлено, что в районе метагактики Сиреневый Октаподус-IV закладывается один из Волшебных Миров.
Так назывались увеселительные зоны, которые принимали на отдых и детей, и взрослых, и любителей острых ощущений. Нечто наподобие Страшных Полей двадцать седьмого века — миры развлечений, забавных путешествий и приключений. Началось все это в незапамятные времена со сказочных детских площадок самого дикого и примитивного уровня — вы слыхали, наверное, про первобытные диснейленды и прочие забавы наших далеких предков?
— Диснейленды? Площадки для забавы?! Игра! — Ивана перевернуло. Было!
Ведь это все уже было с ним! Где? Да там же, в Системе, где он сам был игрушкой, где с ним забавлялись, водили его за нос. Нет! Это невозможно!
Это хуже кошмара!
— Это возможно. Причем очень даже возможно. Мы неоднократно убеждались, что слаборазвитые цивилизации, попадая в искусственные миры, созданные для отдыха и развлечений, принимали все за чистую монету, пытались устанавлись контакты с бирроботами и запрограммированными биокадаврами. Разубедить инопланетян было невозможно, ибо все в этих мирах абсолютно реально, там нет муляжей и восковых фигур, понимаете?! Так вот, прикрытие получилось великолепное. Под это прикрытие Совет выделил нам дополнительные средства и энергетику. И работа пошла. Для всех мы делали лишь одну из зон отдыха, а для избранных — мы воплощали несуществующее, мы создавали потусторонний мир. Разумеется, все входы-выходы в замкнутую систему пространств были перекрыты…
— Так значит, никакой мистики? — поинтересовался совершенно оШалевший Иван. — Никаких призраков? Никакого колдовства? Только биороботы, биокадавры?
Он не верил. Не верил очевидному. Он настолько уже свыкся со сказочностью, заколдованностыо этого нелепого мира, что не мог, не хотел, не желал верить в реальность, более того, в его искусственное, земное происхождение. Нет, просто он опять сходит с ума, опять на него наваливаются нелепые наваждения, миражи. Это бред!
— Это не бред, — твердо произнес Первозург, — это все обыденная, заурядная реальность. Одного вы не поняли. Биороботы были в зонах отдыха, в Волшебных Мирах. На Полигоне биороботы использовались только в качестве обслуживающего персонала… правда, потом многие разбежались, заплутали в лабиринтах Пристанища. Но это все не то. Мы воплощали невоплотившееся на высшем уровне, мы выращивали не просто разумных и сверхразумных существ потустороннего мира, мы наделяли их теми сверхвозможностями, сверхспособностямй, которыми они должны были владеть. Это не роботы! Это не кадавры! Если мы выращивали лешего — он становился лешим, понимаете, молодой человек?! Джин обладал всеми сказочными способностями джина. Вы ещё не видели этого мира, вы прошли его вскользь, по самому краешку, вы познали лишьмалуюто-лику огромнейшего свернутого Сверхмироздания, саморазвивающегося и самоусложняющегося беспредельно. Ад, Рай и Чистилище, вместе взятые, это лишь жалкие копии одной из миллиардов рабочих лабораторий Пристанища, лабораторий, которые сами превратились в саморазвивающиеся миры с непредсказуемым ходом развития. Каждое существо этого мира столь же реально, как и мы с вами. Более того, многие из них обладают способностью к сверхреальному воплощению в реальных мирах, понимаете?
— Не совсем, — признался Иван. У него опять начинала кружиться голова.
— Эти твари, — попросту объяснил Первозург, — могут одновременно пребывать в нескольких пространствах и при всем при том быть одним целым.
На самом первом этапе мы наплодили столь много оборотней-вурдалаков и прочей нежити, что их с лихвой бы хватило на тысячи таких планет как Земля.
Но не в этом была наша ошибка…
— Ошибка? — Иван переспросил, догадавшись, что они подбираются к главному, что совсем скоро все объяснится, он узнает наконец тайну, покрывающую Пристанище.
— Именно ошибка! Мы в этом фантастическом мире неограниченных возможностей, мире, напичканном до предела такими штуковинами, которых не сыщешь по всей Вселенной, выпустили из-под контроля существ высшего порядка, существ, обладавших сверхразумом. Простота, Иван, она хуже воровства! Неподконтрольность саморегулирующихся и саморазвивающихся систем привела к первичному свертыванию Пристанища. Это был бунт вурдалаков! Не приведи, Господи, видеть все это собственными глазами! Всего сорок лет понадобилось для того, чтобы они ощутили себя выше нас, людей! Семьдесят тысяч исследователей, наблюдателей, членов их семей были блокированы, частично превращены в саморазвивающуюся биомассу, частично законсервированы, частично сохранены в биоячейках в режиме квазилетаргии.
Мало того, они вобрали в себя прикрытие, эту безобидную зону отдыха, трансформировали ее, окружили защитными слоями. Это была трагедия! Земля могла бы в течение суток-двух спасти оставшихся людей. Но связь перекрыли.
Сверхсекретность проекта сыграла на руку вурдалакам. А еще через сутки, понимая, что Земля доберется до них непременно, что замкнутые пространства разблокируют, что им в той или иной мере придется держать ответ, они — увели Полигон в Подпространство. А потом в иные вселенные! Вы слышали, какие они сложили мифы о своих странствиях. Да-да, у них появилась своя религия, свои предания и легенды, своя история. Они — это раса богочелове-ков, созданных Первотворцами… И они же зверски уничтожили этих творцов! Все прочие — нелюди недочеловеки… но ведь эти нелюди создали их! Нет! Я не верю, что мы… что Полигон, вновь вынырнул в нашей Вселенной. Этого не может быть.
Это ложная информация, вставленная в ваш мозг!
— Значит, никакой нечистой силы нет?! — снова спросил Иван.
— Нет и никогда не было. Все, что вы видели и чего еще не успели повидать, творение человека, сначала выдуманное им за тысячелетия бытия на грешной Земле, а затем воплощенное нами, учеными-прикладниками тридцать первого века. Время от времени вурдалаки, чтобы поддержать свои устои — вы не удивляйтесь, у них есть и свои устои, и свои традиции — так вот, они вынимают из биоячеек спящих на грани смерти людей, растормаживают их… и устраивают дичайшие, великолепно организованные и необычайно зрелищные жертвоприношения. Они верят в свою особую Миссию во вселенных. Они жаждут вернуться и стать полновластными хозяевами своей Прародины и нашей с вами Вселенной. Они просто горят жаждой ее Великого Переустройства, истребления и порабощения всех разумных и неразумных существ. Им нужны миллионы тонн биомассы. Им нужны, попросту говоря, миллионы тонн мозгов! В них изначально заложен жесточайший инстинкт самосохранения, они проливают водопады крови, при этом никого не убивая, а лишь перевоплощая из тела в тело… они принесут свои законы, свой образ жизни на Землю. Принесут, если смогут добраться до нее. Но они… — Первозург тяжко вздохнул, смежил набрякшие морщинистые веки, — они никогда не смогут выбраться из тех адовых пропастей, в которые они нырнули, избегая возмездия землян. Теперь они бесконечно сильны. Они могли бы стереть Землю с лика Мироздания. Но они никогда ее не найдут!
— Да, но у них есть вся информация о Земле, — выкрикнул Иван. — Я это давно понял.
— Вся, да не вся! — двусмысленно изрек Первозург. Иван призадумался.
Он даже не мог предположить, что следует делать, куда бежать, с кем сражаться, кого спасать. Все стало еще хуже, еще гадостнее. Почему это, собственно говоря, он обязан расплачиваться за грехи кучки землян, решивших поиграть в черную рулетку с Господом Богом, осмелившихся помериться силами с самим Творцом Вседержителем?! Проклятье!
— Не спешите с выводами, молодой человек! Земля за эти века, если она выжила, тоже, наверное, кое-чему обучилась! Она сумеет за себя постоять! просипел Первозург, отворачиваясь от Ивана.
Тот чуть не закричал в голос. До него наконец-то дошла вся чудовищность события.
— Постоять?! Вы создали это Пристанище в тридцать первом веке. Оно совершенствовалось и развивалось сорок миллионов лет в иных мирах, да, все так! Но ведь оно вынырнуло в нашей Вселенной, совершив обратный бросок во времени! Вы понимаете, что это означает или нет?!
— Я все понимаю. Но я этому не верю!
— Это так! Мы сейчас в двадцать пятом веке! Здесь никто не знает, как бороться с призраками, вурдалаками, зур-гами и прочей нечистью. Здесь от нее нет защиты!
Первозург понурил голову.
— Если это так, то вы обречены, — сказал он буднично и тихо. — Я не завидую вам.
— И это все?
— А что же еще?!
— Вы обещали помочь мне!
— Ничего я вам не обещал. Но помочь, по всей видимости, смогу. Ведь ваша скрытая мина страшна для того, кто захочет воплотить вас в себя, верно?
— Так говорят, — подтвердил Иван.
— Вот здесь и может быть найден выход!
— Выход из замкнутой системы?
— Не будем спешить. Не будем играть на руку нашим врагам.
Иван растерялся.
— Ну и что же мне теперь делать? — вопросил он.
— А то, что вы и собирались делать — спасать Алену.
— А других?
— С другими у вас ничего не получится, и не пытайтесь. Большая часть тех несчастных, кого вам удалось углядеть в этом мире, лишены разума, это только плоть…
У Ивана перед глазами встала картина: откушенная женская голова, кровь на плитах, стук, хруст костей.
— Это только тела. Не больше! Из них высосали мозго-вую-ткань тысячелетия назад.
— А как же Алена, — Она лежала в биоячейке. Это был жертвенный резерв. Она чудом ускользнула от них. Но они все видели, они просто дали ей немного порезвиться, они продлили игру.
Иван встал. Тряхнул головой.
— Кто это — они? Это те самые, что стояли у своего сатанинского храма на балконах, да?
— И они тоже, хотя они составляют исключительно первый слой нелюдей, простейшие ипостаси упырей, бесов… за ними много иных, ступень за ступенью.
— Человек-осьминог?
— Он всего лишь жрец низшей ступени. В последующих вам бы никто не дал побывать. Но они не подавляют даже самых низших, ибо их принцип — власть Пристанища в каждом его обитателе, каждый найдет свое место в будущей покоренной Вселенной. Все это очень сложно, вы даже не представляете, молодой человек.
— Но почему вы сами, Первозург, не препятствовали этой вакханалии, этому кровавому пиршеству? Ведь невозможно быть немым и безвольным свидетелем вам, одному из творцов-создателей этого мира. Вы все знаете здесь, вы могли бы отключить энергетику, вы могли бы блокировать часть, хотя бы часть систем…
— Да, мог бы. Но тогда, сорок миллионов лет назад! Чуть позже, когда они свернули Полигон, я уже ничего не мог, кроме как самоизолироваться в Чертогах, обеспечив себя на вечность вперед. Меня спас случай. Я заметил опасность, я просто вовремя обернулся, чего не сделали другие. И теперь я для них одновременно: и живой бог, которого боятся, почитают, которым пугают вновь воплощенных, и напоминание той эпохи, узник, враг. Вековечный враг, готовый выйти из заключения, как только объявится слабое место в Пристанище, и сокрушить это Пристанище. Теперь вы понимаете, для чего я так долго живу!
— Вы ждете момента?!
— Да! И они это прекрасно знают. И они знают, что такой момент рано или поздно придет, и только я смогу уничтожить их мир, сокрушить Пристанище!
— Но ведь они…
— Они многое бы Отдали для того, чтобы меня убить. Очень многое, они бы пожертвовали половиной Пристанища, больше! «Но им это не под силу.
Убивая меня, они нажмут кнопку самоуничтожения — здесь сложный, взаимоувязанный механизм. Но они могут убрать Меня руками пришельца извне.
Понимаете?
— Моими руками?! — Иван не верил ушам своим.
— Да.
— И эта бомба в моем мозгу предназначена вам?
— Да, это моя смерть.
— Тогда я ничего не понимаю! — воскликнул Иван. — Для чего им было сводить меня с вами? Устраивать эту встречу? Ведь проще» Я не могу постигнуть этой логики!
— И не постигните, — Первозург поглядел ра Ивана печально, с прищуром тяжелых век, из-под которых тысячелетней мудростью светились совершенно ясные, чистые глаза. — Я сам многого не могу постигнуть. Но я догадываюсь кое о чем…
— О чем же?
— Здесь действует какая-то третья сила. И она необычайно могущественна. Мне даже не представляются зримо рамки ее могущества. Может, вам, Иван, удастся выяснить что-то. Может, только вам… Я почти поверил в Землю. В ожившую для меня Землю. И я бы хотел ее увидеть своими глазами.
— Но ведь из Пристанища нет выхода?! — стьехидничалтакиИван…
— Можно выйти через вход, через стену, через крышу, можно, в конце концов, выброситься в окно, если дверь на запоре. А можно вместе с дымом просочиться в трубу. Те, кто прислал вас сюда посланцем смерти, могут очень и очень просчитаться; Но не будем спешить.
Иван тяжело вздохнул. Он начинал кое-что понимать. И теперь, когда столь могущественное существо предлагало ему союз, было особенно горько, обидно признаваться в своей собственной слабости.
— Я раб, — выдавил Иван. — Я продал самого себя, и теперь я во многом зависим от чужой воли.
— Это бред! Вы просто больны. Вы переутомились.
— Нет, это правда.
Иван неудачно повернулся, и три черепа с треском и скрежетом покатились вниз, в темноту. Черные своды стали еще ниже. Что теперь говорить Авварону? Как оправдываться перед ним? Старец-монстр, Первозург не раскрыл ему никаких таких секретов, которые помогли бы разблокировать закрытый сектор. Воплощать Ивана Он не собирается, понимая, что это смерть, та самая — единственная. Смерть Извне! И что дальше? Авварон в мозгу молчал или связь потерял, или боялся Первозурга, не нуждавшегося в советниках и-посредниках.
— Как мне добраться до Алены? — неожиданно спросил Иван.
— Этому горю мы поможем, — ответил Первозург, — смотри!
— Куда?; — Не спрашивай ни о чем. Смотри.
Перед Иваном неожиданно возник небольшой кусок почти прозрачного «хрустального» пола. От Него веяло холодом.
— Становись! Иван медлил.
— Не надо бояться. Это всего-навсего колодец. Он ведет к Д-статору, модель старая, вам знакомая. Ну, а дальше — сами знаете.
Иван встал на хрустальный пол. Тело прожгло ледяным покалывающим огнем. Он не хотел уходить отсюда, но идти было надо. Холод. Лютый холод!
— А кто такой этот грозный Балор со своими бойцами, — почему-то спросил он напоследок.
— А-а! Эка невидаль, — отмахнулся Первозург, — обычные биороботы из зоны отдыха или из Волшебных Миров, как вам больше нравится, там много всяких забав. Все перепуталось, все перемешалось.
— Но они ведь могли убить меня?:
— Нет! Это игра. Все игра, поиски острых ощущений!
— Я не искал острых ощущений, — заметил Иван. И, чуть помолчав, добавил: — Я увижу вас еще раз?
— Кто знает, — просипел еле слышно Первозург. — Идите, вам надо с ней повидаться… напоследок.
«Иван! Не уходи! Еще рано, — прогремело гнусаво и картаво в голове, он обманул тебя не показал входов-выходов. Не уходи! Ты должен с ним разобраться до конца!»
— Д-статор — это вход, и выход, — ответил Иван вслух.
— До встречи, — прошелестело в голове голосом Перво-зурга. Морщинистые губы старца были плотно сжаты.
Иван ничего не ответил. Он чувствовал, как погружается в колодец.
— Вы плохо знакомы с многомерными системами, — печально просипело существо. — Выход — дело непростое. Это, знаете, как в ад — попасть легко, во выбраться практически невозможно. Или вы не согласны со мною?
— Согласен, — сказал Иван. — Но мне необходимо выбраться отсюда. Я пришел с Земли. Я должен помочь тем несчастным, что томятся здесь, выручить их, спасти, по крайней мере, разузнать о них все. И поэтому я обязан выбраться. Если можете помочь — помогите. Нет — я уйду, не буду тревожить вашего покоя.
«Не груби, Иван, и не спеши! — прозвучало в мозгу голосом Авварона. Ты можешь все испортить. Надо осторожненько, тихохонько выведать все пути-дороженьки, разузнать толком обстановку, а потом — вперед!»
Существо поглядело на Ивана уныло и просипело:
— Так или почти так говорили все эти, — мутный взгляд скользнул по черепам. — И что же? Где они? Где их добрые намерения и чистые помыслы? Все тлен, молодой человек. И Земли никакой уже давным-давно нет.
— Как это нет? — удивился Иван.
— А вот так, нету. Сорок миллионов лет Пристанище блуждало б иных вселенных. Ни одна цивилизация не способна просуществовать столь долго. И потому — нет никакой Земли. И пришли вы, молодой человек, не с Земли. Вы пришли с нижних уровней, вы вылупились из ячейки, которая хранила вас и берегла весь этот долгий срок. И, разумеется, время коснулось вашего мозга — вам представляется, что вы пришли с Земли, что она есть, что все живущее в вашей памяти существует. Но это миражи, иллюзии. Все тлен!
Иван ущипнул себя за ногу. Нет, он вовсе не спал.
— Я пришел с Земли! — упрямо повторил он. — И вы — моя последняя надежда. Я начинаю догадываться — вы ведь тоже землянин?
Существо выронило череп. Уставилось на Ивана. Муть схлынула с желтых глаз, даже морщины на лбу немного расправились.
— Вот это интересно, — произнесло существо не столь уныло как прежде, почему вы так решили?
— Я вижу это! — заявил Иван. — Вас ведь воплотили? Вы землянин. Но вы обретаетесь в чужом теле, так?!
— Проницательность хорошая черта, молодой человек.
Вы правы — то, что вы видите, всего лишь одно из сотен тысяч тел, которые я сменил, чтобы не уйти в ничто, чтобы выжить и поведать когда-нибудь и кому-нибудь правду о Полигоне…
— Этот час пришел! — несколько самоуверенно произнес Иван. — Мое сознание и мое подсознание открыты для вас. Загляните в них, и вы увидите, что я не из ячейки, что я на самом деле пришел с Земли. Смею вас заверить, Перво-зург. Земля существует!
Существо привалилось к черной стене, закинуло голову вверх так, что открылась невероятно дряблая, старческая шея.
— А вы не боитесь? — спросило оно вдруг.
— Чего?
— Вы все прекрасно понимаете! Я ведь могу воплотиться в вас, покинуть это дряхлое тело, войти в ваш мозг. Представьте себе — уже не это чудище, — существо ткнуло себя пальцем в грудь, — будет сидеть на груде черепов и предаваться воспоминаниям и философствованиям, а вы, Да-да, именно вы!
Ивана невольно передернуло. Но ответил он прямо:
— Есть тела получше и недолговечнее. Но не в этом дело. Я обязаавас. предупредить, что в закрытом секторе моего мозга заложена программа, которая уничтожит того, кто попытается воплотить мое «я» в себя… нет, я не пугаю вас, даже не предостерегаю, я просто хочу, чтобы вы знали об этом.
Существо медленно встало, подошло к Ивану, положило ему на плечо морщинистую, дряблую руку, которую скорее можно было бы назвать лапой. Да, это была именно лапа-четырехпалая, с пятисуставчатыми кривыми пальцами, черными коготками, покрытыми трещинами и коростой.
Иван не пошевельнулся, хотя лапа была тяжела.
— Именно этого признания я и ждал от вас, — сказало существо. — Все, что хранится в вашем сознании, подсознании и сверхсознании, за исключением крохотного Темного участочка, мне известно. Я проник в ваш мозг раньше, чем вы появились здесь. Но это вовсе не означает, что я всему и сразу поверил.
Любую память, любые самые объемные и подробные детали быта, истории, цивилизации можно смоделировать, воплотить, заложить в мозг и другие хранилища. Для меня это не доказательства существования вас, как личности, явившейся с Земли, и самой старушки Земли. Это может быть лишь свидетельством достаточно развитой фантазии и отменных способностей создателей программ. Там, внизу, кое-что научились делать. Но ваше признание мне пришлось по душе, молодой человек. И я не прочь побеседовать с вами. Можете задать мне несколько вопросов.
«Иван! Соберись! Только главное…» — вклинился в мозг Ивана Авварон.
— Мы обойдемся без советников и посредников, хорошо? — предложил Первозург, опережая Ивана.
— Разумеется, — согласился тот. Он уже знал, с чего начнет. Аленка!
Умница Аленка! И как он мог ей не верить, как он мог сомневаться в ее словах. Эх, вернуть бы время вспять! Но теперь нечего горевать по волосам, срезанным вместе с головой. Теперь надо наверстывать! И Иван с ходу задал вопрос: — Когда прекратилась связь Полигона с внешним миром?
— Вам нужен год, век, тысячелетие?
— Год.
— Три тысячи восемьдесят девятый год от Рождества Христова, 14 июля, это был понедельник, черный понедельник.
Значит, правда! Иван даже оторопел. Он не ожидал, что все разрешится столь просто.
— Тридцать первый век? — тупо переспросил он.
— Вот именно, тридцать первый век.
— Что такое Полигон, — задал вопрос Иван. — Пристанище, планета Навей, Полигон — это одно и то же?
— Не совсем, молодой человек. Давайте-ка с вами поменяемся местами.
Давайте я вам задам вопрос. Ответьте, каким вам видится этот мир? Чей он?
Откуда взялся? Где находится?
Иван призадумался.: Готового ответа у него не было.
— С иными цивилизациями всегда сложно разобраться, — начал он. — Чужой мир — потемки! Мне известно одно — планета Навей вынырнула в нашей Вселенной из чужого пространства. Это неземной мир! Но…
— Все дело в этом вашем «но», — нрервало. Ивана существо. — В голове вашей нелепая мешанина из пространств, леших, уровней, чуждых цивилизаций, инопланетных телепатов, чудищ, призраков, шлюзов-переходников, воплощений.
Вам никогда ае разобраться самому. И поэтому я больше не буду отвечать на ваши вопросы, молодой человек! — Первозург вновь отошел к стене, привалился к ней спиной, неторопливо опустился на корточки. — Я вам сам все расскажу.
Слушайте!
Иван словно зачарованный присел на черепа в четырех метрах от старца.
Для него не существовало ничего внешнего, кроме этого огромного морщинистого лба, кроме желтых, проясняющихся глаз, кроме приглушенного дрожащего голоса.
— Здесь нет чужого, чуждого, инопланетного, Иван! Этот мир создан землянами. Молчите! Он создан ими от начала до конца. Планета Навей — это часть Пристанища. Пристанище — часть планеты Навей. И все вместе — это и есть тот самый Полигон. По крайней мере так было до того, как Пристанище замкнулось. Но ничего, — Первозург раздельно и внятно повторил, — ни-че-го не изменилось! Вы понимаете? Полигон создавался четыре десятилетия. Да, это был закрытый проект. О нем почти никто не знал. Воплощение несуществующего!
Это был сверхпроект. Вы только представьте себе: за тысячелетия существования земными цивилизациями были созданы миллионы мыслеобразов, мыслеграмм, проще говоря, параллельно с обычным реальным земным миром на Земле существовал мир мифический, мир богов, демонов, призраков, навей, леших, упырей, вурдалаков, оборотней, колдунов, ведьм, мир потусторонний, страшный, чудесный, загадочный. Этот мир существовал в головах миллиардов людей, а это означало, что он просто существовал, что от него нельзя было откреститься, объявить его несуществующим. Этот мир был значительно богаче реального мира, жил он по более сложным законам, чем реальный мир. Да, мир преданий, легенд, сказаний, мифов, заклинаний, колдовства, ведовства, перевоплощений, мир чудес, мир, созданный человеческой фантазией на протяжении многих веков, рано или поздно он должен был материализоваться, стать миром подлинным. И мы решили ускорить этот процесс. Вы представляете себе энергетический, научный, технический потенциал тридцать первого века?
Да, нам было доступно почти все. То, что вам представляется планетой Навей, на самом деле вовсе не планета. Высшим Советом после очень долгих колебаний, размышлений и согласований под наш проект был выделен периферийный участок в квазиядре одной из галактик, которая по прогнозам асторономов должна была погибнуть в сверхновом взрыве. Катаклизм предотвратили. Свыше полутора миллионов созвездий свернули в систему взаимосвязанных пространств, создали цепи гирлянд-лабораторий, перебросили в центры оборудование, материалы, биорезервы, специалистов, исполнителей… и дело пошло. Детали я опускаю, они вам будут непонятны.
— Вот это все создано землянами? — не выдержал Иван.
— Именно так! Над проектом работали без сна и отдыха. Это было настоящее чудо даже для тридцать первого века. Все последние разработки, сверхсекретные подпроекты, все самое лучшее и новейшее воплощалось здесь.
— И никто не знал об этом?
— Почти никто! Любые эксперименты над разумной биоматерией находились под запретом еще с ваших времен, даже более ранних. Но что такое запрет для настоящих ученых! Это просто-напросто планка, которую надо суметь преодолеть- ивсе! Не было никаких монстров-ученых, нелюдей-исследователей, которым неведомы человеколюбие и прочие вещи. Были обычные, нормальные, добрые люди… но они не могли стоять на месте, понимаете?! Это все равно что умирающему от жажды видеть перед собой стакан чистой прохладной воды и не выпить его. То же происходило с Советом. Он знал лучше всех прочих, что биоразработки недопустимы. Но он знал и другое — развитие науки невозможно остановить. Если бы сведения о проекте стали известны всем, проект бы тут же закрыли, понимаете?! Нужен был умный ход. И его нашли.
— Прикрытие? — вклинился Иван.
— Да, именно прикрытие. Официально было объявлено, что в районе метагактики Сиреневый Октаподус-IV закладывается один из Волшебных Миров.
Так назывались увеселительные зоны, которые принимали на отдых и детей, и взрослых, и любителей острых ощущений. Нечто наподобие Страшных Полей двадцать седьмого века — миры развлечений, забавных путешествий и приключений. Началось все это в незапамятные времена со сказочных детских площадок самого дикого и примитивного уровня — вы слыхали, наверное, про первобытные диснейленды и прочие забавы наших далеких предков?
— Диснейленды? Площадки для забавы?! Игра! — Ивана перевернуло. Было!
Ведь это все уже было с ним! Где? Да там же, в Системе, где он сам был игрушкой, где с ним забавлялись, водили его за нос. Нет! Это невозможно!
Это хуже кошмара!
— Это возможно. Причем очень даже возможно. Мы неоднократно убеждались, что слаборазвитые цивилизации, попадая в искусственные миры, созданные для отдыха и развлечений, принимали все за чистую монету, пытались устанавлись контакты с бирроботами и запрограммированными биокадаврами. Разубедить инопланетян было невозможно, ибо все в этих мирах абсолютно реально, там нет муляжей и восковых фигур, понимаете?! Так вот, прикрытие получилось великолепное. Под это прикрытие Совет выделил нам дополнительные средства и энергетику. И работа пошла. Для всех мы делали лишь одну из зон отдыха, а для избранных — мы воплощали несуществующее, мы создавали потусторонний мир. Разумеется, все входы-выходы в замкнутую систему пространств были перекрыты…
— Так значит, никакой мистики? — поинтересовался совершенно оШалевший Иван. — Никаких призраков? Никакого колдовства? Только биороботы, биокадавры?
Он не верил. Не верил очевидному. Он настолько уже свыкся со сказочностью, заколдованностыо этого нелепого мира, что не мог, не хотел, не желал верить в реальность, более того, в его искусственное, земное происхождение. Нет, просто он опять сходит с ума, опять на него наваливаются нелепые наваждения, миражи. Это бред!
— Это не бред, — твердо произнес Первозург, — это все обыденная, заурядная реальность. Одного вы не поняли. Биороботы были в зонах отдыха, в Волшебных Мирах. На Полигоне биороботы использовались только в качестве обслуживающего персонала… правда, потом многие разбежались, заплутали в лабиринтах Пристанища. Но это все не то. Мы воплощали невоплотившееся на высшем уровне, мы выращивали не просто разумных и сверхразумных существ потустороннего мира, мы наделяли их теми сверхвозможностями, сверхспособностямй, которыми они должны были владеть. Это не роботы! Это не кадавры! Если мы выращивали лешего — он становился лешим, понимаете, молодой человек?! Джин обладал всеми сказочными способностями джина. Вы ещё не видели этого мира, вы прошли его вскользь, по самому краешку, вы познали лишьмалуюто-лику огромнейшего свернутого Сверхмироздания, саморазвивающегося и самоусложняющегося беспредельно. Ад, Рай и Чистилище, вместе взятые, это лишь жалкие копии одной из миллиардов рабочих лабораторий Пристанища, лабораторий, которые сами превратились в саморазвивающиеся миры с непредсказуемым ходом развития. Каждое существо этого мира столь же реально, как и мы с вами. Более того, многие из них обладают способностью к сверхреальному воплощению в реальных мирах, понимаете?
— Не совсем, — признался Иван. У него опять начинала кружиться голова.
— Эти твари, — попросту объяснил Первозург, — могут одновременно пребывать в нескольких пространствах и при всем при том быть одним целым.
На самом первом этапе мы наплодили столь много оборотней-вурдалаков и прочей нежити, что их с лихвой бы хватило на тысячи таких планет как Земля.
Но не в этом была наша ошибка…
— Ошибка? — Иван переспросил, догадавшись, что они подбираются к главному, что совсем скоро все объяснится, он узнает наконец тайну, покрывающую Пристанище.
— Именно ошибка! Мы в этом фантастическом мире неограниченных возможностей, мире, напичканном до предела такими штуковинами, которых не сыщешь по всей Вселенной, выпустили из-под контроля существ высшего порядка, существ, обладавших сверхразумом. Простота, Иван, она хуже воровства! Неподконтрольность саморегулирующихся и саморазвивающихся систем привела к первичному свертыванию Пристанища. Это был бунт вурдалаков! Не приведи, Господи, видеть все это собственными глазами! Всего сорок лет понадобилось для того, чтобы они ощутили себя выше нас, людей! Семьдесят тысяч исследователей, наблюдателей, членов их семей были блокированы, частично превращены в саморазвивающуюся биомассу, частично законсервированы, частично сохранены в биоячейках в режиме квазилетаргии.
Мало того, они вобрали в себя прикрытие, эту безобидную зону отдыха, трансформировали ее, окружили защитными слоями. Это была трагедия! Земля могла бы в течение суток-двух спасти оставшихся людей. Но связь перекрыли.
Сверхсекретность проекта сыграла на руку вурдалакам. А еще через сутки, понимая, что Земля доберется до них непременно, что замкнутые пространства разблокируют, что им в той или иной мере придется держать ответ, они — увели Полигон в Подпространство. А потом в иные вселенные! Вы слышали, какие они сложили мифы о своих странствиях. Да-да, у них появилась своя религия, свои предания и легенды, своя история. Они — это раса богочелове-ков, созданных Первотворцами… И они же зверски уничтожили этих творцов! Все прочие — нелюди недочеловеки… но ведь эти нелюди создали их! Нет! Я не верю, что мы… что Полигон, вновь вынырнул в нашей Вселенной. Этого не может быть.
Это ложная информация, вставленная в ваш мозг!
— Значит, никакой нечистой силы нет?! — снова спросил Иван.
— Нет и никогда не было. Все, что вы видели и чего еще не успели повидать, творение человека, сначала выдуманное им за тысячелетия бытия на грешной Земле, а затем воплощенное нами, учеными-прикладниками тридцать первого века. Время от времени вурдалаки, чтобы поддержать свои устои — вы не удивляйтесь, у них есть и свои устои, и свои традиции — так вот, они вынимают из биоячеек спящих на грани смерти людей, растормаживают их… и устраивают дичайшие, великолепно организованные и необычайно зрелищные жертвоприношения. Они верят в свою особую Миссию во вселенных. Они жаждут вернуться и стать полновластными хозяевами своей Прародины и нашей с вами Вселенной. Они просто горят жаждой ее Великого Переустройства, истребления и порабощения всех разумных и неразумных существ. Им нужны миллионы тонн биомассы. Им нужны, попросту говоря, миллионы тонн мозгов! В них изначально заложен жесточайший инстинкт самосохранения, они проливают водопады крови, при этом никого не убивая, а лишь перевоплощая из тела в тело… они принесут свои законы, свой образ жизни на Землю. Принесут, если смогут добраться до нее. Но они… — Первозург тяжко вздохнул, смежил набрякшие морщинистые веки, — они никогда не смогут выбраться из тех адовых пропастей, в которые они нырнули, избегая возмездия землян. Теперь они бесконечно сильны. Они могли бы стереть Землю с лика Мироздания. Но они никогда ее не найдут!
— Да, но у них есть вся информация о Земле, — выкрикнул Иван. — Я это давно понял.
— Вся, да не вся! — двусмысленно изрек Первозург. Иван призадумался.
Он даже не мог предположить, что следует делать, куда бежать, с кем сражаться, кого спасать. Все стало еще хуже, еще гадостнее. Почему это, собственно говоря, он обязан расплачиваться за грехи кучки землян, решивших поиграть в черную рулетку с Господом Богом, осмелившихся помериться силами с самим Творцом Вседержителем?! Проклятье!
— Не спешите с выводами, молодой человек! Земля за эти века, если она выжила, тоже, наверное, кое-чему обучилась! Она сумеет за себя постоять! просипел Первозург, отворачиваясь от Ивана.
Тот чуть не закричал в голос. До него наконец-то дошла вся чудовищность события.
— Постоять?! Вы создали это Пристанище в тридцать первом веке. Оно совершенствовалось и развивалось сорок миллионов лет в иных мирах, да, все так! Но ведь оно вынырнуло в нашей Вселенной, совершив обратный бросок во времени! Вы понимаете, что это означает или нет?!
— Я все понимаю. Но я этому не верю!
— Это так! Мы сейчас в двадцать пятом веке! Здесь никто не знает, как бороться с призраками, вурдалаками, зур-гами и прочей нечистью. Здесь от нее нет защиты!
Первозург понурил голову.
— Если это так, то вы обречены, — сказал он буднично и тихо. — Я не завидую вам.
— И это все?
— А что же еще?!
— Вы обещали помочь мне!
— Ничего я вам не обещал. Но помочь, по всей видимости, смогу. Ведь ваша скрытая мина страшна для того, кто захочет воплотить вас в себя, верно?
— Так говорят, — подтвердил Иван.
— Вот здесь и может быть найден выход!
— Выход из замкнутой системы?
— Не будем спешить. Не будем играть на руку нашим врагам.
Иван растерялся.
— Ну и что же мне теперь делать? — вопросил он.
— А то, что вы и собирались делать — спасать Алену.
— А других?
— С другими у вас ничего не получится, и не пытайтесь. Большая часть тех несчастных, кого вам удалось углядеть в этом мире, лишены разума, это только плоть…
У Ивана перед глазами встала картина: откушенная женская голова, кровь на плитах, стук, хруст костей.
— Это только тела. Не больше! Из них высосали мозго-вую-ткань тысячелетия назад.
— А как же Алена, — Она лежала в биоячейке. Это был жертвенный резерв. Она чудом ускользнула от них. Но они все видели, они просто дали ей немного порезвиться, они продлили игру.
Иван встал. Тряхнул головой.
— Кто это — они? Это те самые, что стояли у своего сатанинского храма на балконах, да?
— И они тоже, хотя они составляют исключительно первый слой нелюдей, простейшие ипостаси упырей, бесов… за ними много иных, ступень за ступенью.
— Человек-осьминог?
— Он всего лишь жрец низшей ступени. В последующих вам бы никто не дал побывать. Но они не подавляют даже самых низших, ибо их принцип — власть Пристанища в каждом его обитателе, каждый найдет свое место в будущей покоренной Вселенной. Все это очень сложно, вы даже не представляете, молодой человек.
— Но почему вы сами, Первозург, не препятствовали этой вакханалии, этому кровавому пиршеству? Ведь невозможно быть немым и безвольным свидетелем вам, одному из творцов-создателей этого мира. Вы все знаете здесь, вы могли бы отключить энергетику, вы могли бы блокировать часть, хотя бы часть систем…
— Да, мог бы. Но тогда, сорок миллионов лет назад! Чуть позже, когда они свернули Полигон, я уже ничего не мог, кроме как самоизолироваться в Чертогах, обеспечив себя на вечность вперед. Меня спас случай. Я заметил опасность, я просто вовремя обернулся, чего не сделали другие. И теперь я для них одновременно: и живой бог, которого боятся, почитают, которым пугают вновь воплощенных, и напоминание той эпохи, узник, враг. Вековечный враг, готовый выйти из заключения, как только объявится слабое место в Пристанище, и сокрушить это Пристанище. Теперь вы понимаете, для чего я так долго живу!
— Вы ждете момента?!
— Да! И они это прекрасно знают. И они знают, что такой момент рано или поздно придет, и только я смогу уничтожить их мир, сокрушить Пристанище!
— Но ведь они…
— Они многое бы Отдали для того, чтобы меня убить. Очень многое, они бы пожертвовали половиной Пристанища, больше! «Но им это не под силу.
Убивая меня, они нажмут кнопку самоуничтожения — здесь сложный, взаимоувязанный механизм. Но они могут убрать Меня руками пришельца извне.
Понимаете?
— Моими руками?! — Иван не верил ушам своим.
— Да.
— И эта бомба в моем мозгу предназначена вам?
— Да, это моя смерть.
— Тогда я ничего не понимаю! — воскликнул Иван. — Для чего им было сводить меня с вами? Устраивать эту встречу? Ведь проще» Я не могу постигнуть этой логики!
— И не постигните, — Первозург поглядел ра Ивана печально, с прищуром тяжелых век, из-под которых тысячелетней мудростью светились совершенно ясные, чистые глаза. — Я сам многого не могу постигнуть. Но я догадываюсь кое о чем…
— О чем же?
— Здесь действует какая-то третья сила. И она необычайно могущественна. Мне даже не представляются зримо рамки ее могущества. Может, вам, Иван, удастся выяснить что-то. Может, только вам… Я почти поверил в Землю. В ожившую для меня Землю. И я бы хотел ее увидеть своими глазами.
— Но ведь из Пристанища нет выхода?! — стьехидничалтакиИван…
— Можно выйти через вход, через стену, через крышу, можно, в конце концов, выброситься в окно, если дверь на запоре. А можно вместе с дымом просочиться в трубу. Те, кто прислал вас сюда посланцем смерти, могут очень и очень просчитаться; Но не будем спешить.
Иван тяжело вздохнул. Он начинал кое-что понимать. И теперь, когда столь могущественное существо предлагало ему союз, было особенно горько, обидно признаваться в своей собственной слабости.
— Я раб, — выдавил Иван. — Я продал самого себя, и теперь я во многом зависим от чужой воли.
— Это бред! Вы просто больны. Вы переутомились.
— Нет, это правда.
Иван неудачно повернулся, и три черепа с треском и скрежетом покатились вниз, в темноту. Черные своды стали еще ниже. Что теперь говорить Авварону? Как оправдываться перед ним? Старец-монстр, Первозург не раскрыл ему никаких таких секретов, которые помогли бы разблокировать закрытый сектор. Воплощать Ивана Он не собирается, понимая, что это смерть, та самая — единственная. Смерть Извне! И что дальше? Авварон в мозгу молчал или связь потерял, или боялся Первозурга, не нуждавшегося в советниках и-посредниках.
— Как мне добраться до Алены? — неожиданно спросил Иван.
— Этому горю мы поможем, — ответил Первозург, — смотри!
— Куда?; — Не спрашивай ни о чем. Смотри.
Перед Иваном неожиданно возник небольшой кусок почти прозрачного «хрустального» пола. От Него веяло холодом.
— Становись! Иван медлил.
— Не надо бояться. Это всего-навсего колодец. Он ведет к Д-статору, модель старая, вам знакомая. Ну, а дальше — сами знаете.
Иван встал на хрустальный пол. Тело прожгло ледяным покалывающим огнем. Он не хотел уходить отсюда, но идти было надо. Холод. Лютый холод!
— А кто такой этот грозный Балор со своими бойцами, — почему-то спросил он напоследок.
— А-а! Эка невидаль, — отмахнулся Первозург, — обычные биороботы из зоны отдыха или из Волшебных Миров, как вам больше нравится, там много всяких забав. Все перепуталось, все перемешалось.
— Но они ведь могли убить меня?:
— Нет! Это игра. Все игра, поиски острых ощущений!
— Я не искал острых ощущений, — заметил Иван. И, чуть помолчав, добавил: — Я увижу вас еще раз?
— Кто знает, — просипел еле слышно Первозург. — Идите, вам надо с ней повидаться… напоследок.
«Иван! Не уходи! Еще рано, — прогремело гнусаво и картаво в голове, он обманул тебя не показал входов-выходов. Не уходи! Ты должен с ним разобраться до конца!»
— Д-статор — это вход, и выход, — ответил Иван вслух.
— До встречи, — прошелестело в голове голосом Перво-зурга. Морщинистые губы старца были плотно сжаты.
Иван ничего не ответил. Он чувствовал, как погружается в колодец.