Певзнер Керен. Город Ветров

   И я ткнула пальцем в печатку.
   Лучше бы я этого не говорила. Кажется, сморозила какую-то глупость. Усачи переглянулись, Мурад застегнул рубашку, а Джахнун, криво улыбаясь, произнес:
   - Да, это наша прабабушка. А эти вещи она нам в наследство оставила. Ты кушай, кушай.
   - И вино пей, - хмуро сказал второй, протягивая мне бокал вина.
   Он, не глядя на меня, бросил несколько слов на незнакомом языке своему напарнику. Тот кивнул, и они снова ожесточенно заспорили.
   Нет, они точно не братья. Может быть, дальние родственники, потому что кроме усов, ничего общего у них не было. Джахнун был толстяком с вывороченными, как у негра, губами, а у Мурада брови домиком и крючковатый нос придавали ему вид кавказского Дуремара.
   Вскоре, поняв, что время позднее, а мне надо как-то отсюда выбираться, все равно уже не дождусь своего неверного мужа, я встала, улыбнулась усачам и направилась в туалет. Помыв руки, я тихонько отворила дверь и бочком пробралась мимо зала к входу на кухню. Там я решила выскочить через черный ход.
   Но не тут-то было... Мои спутники, оказалось, сторожили меня у выхода из туалета, и, поняв, что я не разделяю их желание провести с ними остаток вечера до утра, бросились мне наперерез.
   Лавируя между тяжелыми кастрюлями, я слышала за собой грохот и пыхтение грузных преследователей. Запах рыбы, казалось, пропитал все закоулки этого заведения. Шатаясь и зажав нос, я искала выход. И, наконец, обнаружив за грязной марлевой занавеской дверь, бросилась вон из разгромленной кухни, и оказалась в кромешной темноте - дверь выходила на служебный двор ресторана.
   Погоня за мной не прекращалась. Я бежала, не помня себя, не разбирая дороги. Хорошо еще, что, собираясь на эту авантюру, я надела удобные кроссовки.
   Видимо, к погоне присоединились еще желающие наказать динамистку. Я услышала звук включенного мотора и крики: "Вот она, держи ее! " Во мне открылось второе дыхание - я рванула из последних сил.
   Темнота стала рассеиваться. Впереди я увидела мерцающий свет и побежала на него. Наткнувшись на невысокую изгородь, я перемахнула через нее и оказалась не в городе, не возле домов, где могла бы найти телефон, такси или какую-нибудь помощь... Передо мной были развалины храма огнепоклонников.
   "Зорбатан, - подумала я на бегу, - настоящий". От бьющего в небо огненного факела струился опаляющий жар. Где бы скрыться? Ведь видно все вокруг на сто шагов.
   Возле ограды взвизгнула тормозами машина, оттуда выскочил один из моих преследователей. Бежать мне было некуда. Он приближался ко мне, а я пятилась назад, прямо в проход между арками. "Куда же ты, иди ко мне, цыпленочек, а не то будешь сейчас цыпленок жареный", - приговаривал он, протягивая ко мне руки с толстыми, как сардельки, пальцами. Перстень на его руке горел в отблеске факела, когда он делал рукой призывающие жесты. Мне показалось даже, что толстая прабабушка хищно ухмыляется с печатки. А я все отходила от него в глубь храма. И ничего не чувствовала: ни обжигающего жара пламени, ни страха, ни усталости.
   Неожиданно глаза моего врага широко раскрылись, он в ужасе закричал: " Стой! ", а я, опрокинувшись навзничь, упала прямо в бушующий факел.
   Глава вторая,
   из которой можно узнать о том, что волшебники тоже ошибаются,
   а также получить некоторые сведения о коварстве и любви.
   Очень странное ощущение - было прохладно и сыро, пахло тиной. Я лежала в абсолютной темноте. Или я ослепла? Открыв глаза, я поморгала, но никакой разницы не почувствовала. Пощупала руками - очки были на мне. Но что толку, если ничего не видно. Я осторожно сняла их, и, нащупав в кармане джинсов футляр, вложила туда очки. Подняла руки, согнула ноги в коленках - вроде ничего не болит, не сломано. Лежала я на какой-то кошме - было одновременно и мягко, и щекотно.
   "Все, - подумала я, - допрыгалась. И что это мне померещилось мгновение назад: факел за спиной, обжигающий, смертельный. А впереди - злобный усач с шевелящимися пальцами. Неужели он меня поймал и посадил под замок у себя в деревне? Вроде бы я не обожглась. И волосы целы, "- я ощупала голову.
   Надо было что-то предпринимать. Не век же здесь сидеть. Я потихоньку встала на ноги и, протянув руки вперед, сделала пару неуверенных шагов. И тут же уперлась в каменную стену. Она была прохладной и бугристой, на ощупь, из необработанного камня. Пошарив руками, я поняла, что стена продолжается во всех направлениях - везде, куда дотягивались мои пальцы, я ощущала одно и то же: твердый холодный камень.
   Что-то капнуло на меня. Машинально я подняла голову. Через несколько мгновений тяжелая капля упала мне на лоб. Я дотронулась до нее пальцем и облизнула его. Вода, простая вода, такая безвкусная, как дистиллированная.
   Значит, я находилась в погребе или в пещере. Вот этого мне еще недоставало! Мало того, что меня утащили неизвестно куда, Рустам будет удивлен, когда придет домой и не обнаружит меня, да еще засунули в какую- то сырую темницу, где я, того и гляди, подцеплю насморк.
   Надо было как-то отсюда выбираться. И поскорее, пока за мной не пришли.
   Я продолжила свои исследования.
   Скорей всего это была пещера. Погреб не может быть таким огромным. Я осторожно пробиралась вдоль стены, постоянно держась рукой за осклизлые камни. Несколько раз попадая в тупик, медленно поворачивалась и шла до обратной развилки. Методу правой руки меня научил Рустам, когда мы гуляли с ним по узеньким улочкам Крепости - старого города.
   Постепенно я уставала все больше и больше, голова гудела, ноги были мокрые и заледенели. Я уже начинала отчаиваться, но не хотела подавать голос. Несколько раз я останавливалась, присаживалась и пила безвкусную воду из лужицы. Жутко хотелось есть.
   Не знаю, через какой промежуток времени безрезультатного ощупывания стен, мне попался гладкий участок. Он был не такой холодный, как стенка, и казался сделанным из оструганного дерева.
   "Дверь! " - подумала я и обрадовалась. Изо всех оставшихся сил я надавила на нее, она легко поддалась, и я вышла на свет.
   Впрочем, светлым это помещение назвать было трудно. Но для меня, вышедшей из кромешной темноты, мерцание одинокой свечи казалось сиянием прожектора.
   Комната, в которой я находилась, скорее всего, была частью пещеры. Гладкие темные стены уходили ввысь, потолок терялся во мраке. На полу лежали шкуры, видимо на одной из них я проснулась несколько часов назад. Углов у комнаты не было, скорее всего, она представляла собой цилиндр, который какой-то великан выточил в скальной породе. На стенах, на уровне глаз, висели старые карты, чучело совы, пучки засохших трав.
   Быстрая тень метнулась надо мной - это пролетела летучая мышь. Высоко, едва различимые глазом, гроздями висели сотни маленьких отвратительных существ.
   Посредине довольно-таки большого помещения стоял огромный стол. Толстые резные ножки поддерживали массивную столешницу. Стол был завален разными бумагами и непонятными предметами. На краю лежал массивный кусок горного хрусталя с оттопырившимися кристаллами. Он придавливал собой страницы толстого фолианта, раскрытого посредине.
   А в центре стола, на медном витом треножнике, покоился шар. Он фосфоресцировал в пламени свечи. Внутри его опаловой сердцевины мелькали тени. Пузыри поднимались с его дна и беззвучно лопались, не доходя до конца своего пути. Вспыхивали и гасли искорки, и от этого менялся цвет шара: из молочно-белого он становился лиловым, а потом бледнел, и розовые языки пробивались через сиреневую кисельную густоту.
   Завороженная, я подошла поближе и засмотрелась. Послышалась нежная, убаюкивающая мелодия. А может быть, она звучала во мне? Я следила за сменой красок, как одна из них пожирает другую. Как шар из мутно-серого вдруг становится кристально-прозрачным, и в глубине рождаются картины, которые можно увидеть лишь в сновидениях.
   У меня затекла шея, я оперлась руками на стол, но не могла оторвать глаз от магической красоты.
   "Отведи глаза! " - вдруг услышала я за спиной. С трудом оторвавшись от шара, я обернулась. Передо мной стоял старик. Скорее всего, он появился из той же двери, что и я. "Волшебник! " - подумала я. И действительно, он казался материализацией моих детских представлений.
   Седая борода доходила до пояса. По плечам раскинулись белые пряди. Наверняка, его волос никогда не касались ножницы. Высокий заостренный колпак со звездами украшал его голову. Одет он был в бесформенную хламиду, подпоясанную грубой веревкой. Из-под хламиды виднелись носки загнутых кверху туфель. Не хватало только волшебной палочки и мешка с подарками. Глубокие глаза смотрели на меня изумленно.
   - Ты себе не представляешь, какая опасность подстерегала тебя! Нельзя непосвященному бесцельно глядеть в магический шар. Иначе жизненная сила неразумного вольется в его недра и человек останется опустошенным до последних дней своей, уже бессмысленной, жизни. Скажи, беспечный человек, музыка звучала в твоих ушах?
   - Да, - сказала я неуверенно, еще не отойдя от гипнотического влияния шара, - что-то такое было.
   - Хорошо, что я успел! - радостно воскликнул старик. - Иначе все мои труды пропали бы даром, и темные силы возрадовались бы...- он воздел руки вверх.
   "Темные силы нас злобно гнетут..., - почему-то вспомнилась мне " Варшавянка", - чего это он?"
   - Послушай, Рустам, как ты нашел дорогу сюда? Я увидел в шаре, что ты попал в лабиринт и отправился за тобой, но не нашел тебя.
   Ну вот, час от часу не легче. Мало того, что притащили меня неизвестно куда, так еще и спутали с собственным мужем. Ну народ, мальчика от девочки отличить не могут!
   Я разозлилась:
   - Вы можете, наконец, мне сказать, где я, и причем тут Рустам?
   Вместо ответа старик оглянулся и посмотрел по сторонам. Потом спросил:
   - Рустам, почему ты обращаешься ко мне, как будто я не один? Может быть дэвы провели своей слюной по твоим глазам и тебе кажутся призраки?
   Странный какой-то старик. Говорит вроде бы по-нашему, только стиль архаичный. Наверное, профессор. Зачитался своими научными книжками, вот ум за разум и зашел. И одеваться стал, как в старину.
   - Так у нас принято, уважительно обращаться к старшим. Но почему ты, - я с трудом так обратилась к старику, - почему ты думаешь, что я - Рустам? Я - не он.
   - А кто же ты? - забеспокоился он.
   - Я - его жена, Марина.
   - Ты говоришь правду?
   - Ну зачем же мне врать? Рустам мой муж, а я - его жена.
   - Тогда почему на тебе мужская одежда и волосы цвета солнечных лучей?
   - Одежда на мне обыкновенная - джинсы. В городе все их носят, и парни, и девушки. И сама я самая обыкновенная. А волосы, - я пожала плечами, - я рыжая от рождения. Рустам - брюнет.
   - Горе мне, горе! - завопил старик и упал на колени. - Два долгих года я трудился, чтобы призвать в наш мир потомка великого богатыря Рустама, сына Ахрама, который бился с драконом и победил его, который спас нашу землю от злобного дэва. А сейчас, когда страшная участь нависла над нами, не придет богатырь и не спасет нас, так как нет у меня больше ни сил, ни времени...
   Подойдя к старику, я опустилась на колени рядом с ним:
   - Успокойся, дедушка, - я знала только одно, что с сумасшедшими нужно разговаривать спокойным, доверительным тоном. У нас в старом дворе, где я жила раньше, была Зойка-психопатка. Время от времени она бегала по двору и орала: "Все сволочи, все гады! ". Выходила ее мать и спокойно, даже монотонно соглашалась с ней: "Правильно, дочка, все гады. Одна ты у меня хорошая". Она повторяла это много раз, и Зойка прислушивалась к ней, успокаивалась и возвращалась в дом. После, если зойкиной матери дома не было, а на нее нападала блажь, любой сосед мог сделать то же самое, чтобы ее утихомирить. Главное, не рассмеяться при этом и сохранять абсолютное спокойствие. И я продолжала увещевать старика. - Ну не получилось у тебя вызвать моего мужа, что поделать. Хочешь, я пойду и приведу его. Ты только скажи, где тут у тебя выход, а я быстренько поеду на автобусе и привезу его. Он, наверное, дома. А если не найду, то приеду обратно сама. Ты разве не знаешь, что у нас в стране равноправие. Женщины работают на тех же работах, что и мужчины. Даже шпалы кладут.
   Что это я про шпалы заговорила? Нашла чему радоваться.
   Старик поднял голову и сказал:
   - Что такое шпалы? О чем ты говоришь? Ты ничего не поняла, глупая. Если мне, в течение десяти долгих лет колдовства, не удалось призвать сюда потомка великого Рустама, как сможешь ты, слабая женщина, сделать это. Ведь ты сейчас находишься здесь, в Эламанде, стране древней и могущественной.
   - Где?
   - Эламанд, наше царство, раскинулся от синего моря Тхон на востоке до темных вод бурной реки Шимулар, втекающей в Хазарское море на западе - старик словно впал в транс и вещал, не глядя на меня. - Уже много веков правит в Эламанде династия царей Ахурамидов, да продолжатся их дни. На юге расположено княжество Ирбув, с которым у нас сейчас заключен временный мир. А с севера наше государство окружают холодные земли Шикоры, населяемые варварами в звериных шкурах. Они поклоняются идолам, и правят там демоны тьмы, пожирающие на полгода солнце в их краях.
   Передо мной стояла дилемма - верить или не верить старику, говорящему с такой убежденностью. Все это настолько выходило за пределы моего понимания, что я просто была ошеломлена. Но вдруг я вспомнила о факеле, горевшем у меня за спиной. У меня подкосились ноги, и я рухнула на шкуры, устилавшие каменный пол.
   - Я же чуть не сгорела! И все из-за вас! А где тот мужик, который гнался за мной? такой толстый и усатый.
   - О каком человеке идет речь? Я не понимаю.
   - Ладно, только скажи, как я оказалась в этом лабиринте? В темноте?
   - Мое волшебство было рассчитано на мужчину, на токи его сердца. И он должен был оказаться тут, в моей комнате. Но тебя немного отнесло в сторону, старик задумался и посмотрел на меня с недоверием. - Ты действительно не Рустам?
   - Ну сколько можно повторять! Нет, нет и нет. И вообще, кончайте ваши шутки, мне домой надо, ваш обожаемый Рустам ждет. Что я ему скажу?
   Старик не ответил, только наклонив голову, что-то шептал себе под нос. Вдруг он взмахнул руками, все поплыло перед глазами, и мы с ним очутились в беседке посреди зеленого сада.
   Резкий переход из полумрака пещеры так резанул меня по глазам, что я на секунду зажмурилась. И тут немного обомлела. Уверенность, что дедушка ненормальный, постепенно исчезала. Но я не могла вот так сразу привыкнуть к новой действительности.
   Мы сидели в резной беседке посреди зеленого сада. Огромные деревья, похожие на платаны закрывали нас от солнца своими раскидистыми кронами. Неподалеку журчал ручей. Всюду цвели необыкновенные цветы, таких я в жизни не видела. Желтые, малиновые и синие - они раскрыли свои лепестки навстречу солнечным лучам. В воздухе стремительно проносились ласточки, маленькие колибри опускали свои хоботки в чашечки цветов. Дивные ароматы разносились вокруг. Я дышала полной грудью после затхлого воздуха кельи.
   В изумлении осматриваясь по сторонам, я обратилась к старику, сидящему рядом со мной:
   - Как ты перенес меня сюда? Где я?
   - Ты в саду нашего повелителя - шаха Гаомарта, да будут его дни бесконечны. Я предлагаю тебе поговорить здесь и насладиться видом этих великолепных цветов. Не правда ли, тут гораздо удобнее.
   Голова моя совершенно закружилась, тем более, что старик сделал неуловимое движение пальцами и на столике перед нами оказались два высоких бокала с темно-вишневой жидкостью.
   Кто ты? Фокусник, йог? Как к тебе обращаться? - спросила я старика.
   - Зовут меня Гурастун. Я маг и прорицатель и принадлежу к цеху служителей белой магии. Возьми бокал, выпей, это гранатовый сок. Он подкрепит твои силы.
   Сок действительно был гранатовый, кисло-сладкий, чуть терпкий. Я отпила и продолжила свои расспросы:
   - А что, есть еще и цех черной магии?
   - Нет, цеха нет. Черные колдуны, чародеи и ведьмы не объединены между собой. Каждый из них сам по себе довольно силен, но им не совладать, когда волшебники вместе совершают таинства. Вот и твой приход сюда был решен заранее, то есть не твой, а твоего мужа, но, как видно, силы зла вмешались и нарушили наше волшебство.
   - А в чем оно заключалось?
   - Мы должны были вызвать потомка великого Рустама, чтобы он помог нашей стране в ее огромной беде. Священная книга "Сады Венда", вот она, перед тобою, - Гурастун показал на раскрытую книгу, придавленную кристаллом, - открыла нам, что последний потомок богатыря живет неподалеку от древнего храма Зорбатан. Вход в этот храм защищает священный огонь, горящий вечно. Все, что ты видишь вокруг, - Гурастун повел рукой, - это тот же храм, только у нас он полон жизни и огонь горит вон там, на вершине горы. А комната и лабиринт, в котором ты очутилась, это вход внутрь горы, к святилищу, где горит неугасимый огонь. Из нашей страны в вашу, и наоборот, не могут проникнуть силы зла. Огонь не дает им пути. Но и простым смертным суждена погибель в очищающем пламени. Поэтому, чтобы не причинить вреда твоему мужу, мы должны были совершить совместное заклинание, охлаждающее огонь на то время, пока богатырь будет следовать по пути в наш мир. Нужно было только на миг открыть ворота, но и его оказалось достаточным, чтобы не дремлющие никогда силы зла помешали нам.
   - И как же они вам помешали?
   - Разве тебе непонятно, Марина, жена великого Рустама?
   - Да ладно, никакой он не великий, просто мой муж.
   - Не говори так, ты не знаешь, не могла кровь богатыря превратиться в воду, - запротестовал Гурастун.
   - А как вы его вызвали?
   - О, это была моя идея, - улыбнулся он. - Я подумал, что юноша из такого знатного рода должен понимать толк в поэзии, и поэтому пригласил его к храму, обещая самое чувственное и самое возвышенное наслаждение - любовь к прекрасному слову. Я не сомневался, что Рустам не откажется придти к храму, где будет ждать его дорога в наш мир.
   Сунув руку в карман джинсов, я вытащила помятую карточку:
   - Это твоя работа?
   - Да, - гордо сказал маг. - Правда, неплохо придумано?
   Он взял у меня из рук картонку, подбросил ее вверх, и она растворилась в воздухе.
   - Зачем ты это сделал? - удивилась я.
   - Наши священные книги говорят, что письменность изобрел злой дух - Манью, поэтому в каждой строчке может гнездиться дэв, заставляющий смертного извращать и превратно истолковывать текст. Обрати внимание, несравненная госпожа, даже в самом слове "бумага" есть магия, бумага - вещество магическое, волшебное. А магия, как известно, бывает черная и белая. И, если не произнесено нужное заклинание, злые силы могут захватить власть над написанными строками. Поэтому в нашей стране сильно устное слово, мы не доверяем бумагам, уничтожаем их, как только нужда в них отпадает, и полагаемся только на сказанное слово, ибо оно идет от сердца.
   - А как же договора, учебники, наконец?
   - Что ты, - возразил он, - какие учебники?! Учителя учат детей, объясняя им на словах всю премудрость. А договора скрепляются рукопожатием и поцелуем. А как же иначе?
   - Но я вижу у тебя книгу. Разве в нее не может вселиться злой дух?
   - Нет, только священная книга "Сады Венда" и части ее - "Весть", " Ясная" и "Все перед нами" свободны от злого духа, потому что написаны не людьми, а самим Амаздахуром - духом священным, творцом плотского мира. Но и ее надо охранять от злых сил - чтобы не попортили, не сожгли. Видишь, кристалл горного хрусталя. Он отгоняет зло.
   - Тогда мне понятно, что произошло, - сказала я в раздумье, - я нашла у мужа эту карточку и решила, что ему назначила свидание около ресторана одна девица, которая бегает за ним даже сейчас, когда он на мне женился.
   - Что такое ресторан? - удивился маг. Так в вашей стране называют священный храм?
   - Да уж, храм, - усмехнулась я, - может быть, для кого-то это и храм, но для нормальных людей это просто место, где можно поесть за хорошие деньги. Просто называется он "Зорбатан", так же, как храм, вот я и спутала. Пошла искать своего мужа в ресторане...
   - Кощунство! - воскликнул Гурастун. - Называть именем священного храма какую-то харчевню!
   - Точно! Жалкая харчевня. Ты бы знал, как у них на кухне воняло рыбой.
   - И ты пошла в эту харчевню, думая, что там тебя ждет обольстительница твоего мужа?
   - Ну да, ты все правильно понял.
   - О, великий правитель духов добра и справедливости! Наша единственная надежда, супруга потомка великого Рустама, обуяна сновидениями, затуманивающими ее разум! Она неправильно поняла написанные строки. Злой дух лжи Друг уже нашел себе местечко среди строк, - Гурастун схватился за голову. - Горе мне, горе. Я наказан за гордыню, меня ослепила самонадеянность. Нужно было придумать какой-нибудь другой способ приглашения. А теперь я выпустил на волю злобного божка ревности, который свил себе гнездо между строк этой записки.
   - Какой друг? Что ты говоришь? - я совершенно ничего не понимала.
   - Джина лжи и лицемерия зовут Друг. Он присвоил себе это доброе имя и тем самым приводит к гибели несчастных, попавших в его искусно расставленные сети. Он рассылает людям письма и подписывается под ними: " Ваш Друг". Горе тому, кто поверит этому письму.
   - Но ты же уничтожил записку. В чем проблема? - удивилась я.
   - Как ты не понимаешь? Записка, переданная в ваш мир, это проход, который я своими руками, открыл для злого дэва. Теперь он не успокоится и будет скакать из одного мира в другой, внося смуту и разлад в сердца. Пойми, Марина, сначала он небольшой, но с каждым разом, когда он нападает на человека и тот верит, что его половина ему изменяет, дух растет. Из маленького чертенка, способного только вызвать сомнения и колебания в душе влюбленного, он вырастает в страшного демона, способного задушить свою половину в припадке ревности. Видишь, как он хитроумно пробрался в твои мысли! Ты подозреваешь своего мужа, тебе в голову лезут какие-то странные вещи. Мне знакомы эти демоны. Если один из них уже угнездился в человеке, то несчастный не может уже ни о чем другом думать, кроме как об измене своей половины. Он не ест, не пьет, не спит ночами, прислушиваясь к малейшему шороху и, наконец, убивает себя и свою жертву.
   - Кажется, я об этом слыхала... Был один такой субъект - его звали Отелло. Оставь, лучше скажи мне, как изловить этого черта? У нас там своих хватает, еще и из вашего мира приглашать? Вот уж не надо.
   - Так как этот демон, что навел на тебя подозрения в неверности твоего Рустама, который просто не может быть недостойным имени своего великого предка - существо из нашего мира, то и ловить его надо будет в момент перехода. Все демоны не задерживаются у вас. Опасен именно переход. Они стремятся в ваш мир для того, чтобы принести в наш энергию разрушения, которой полна ваша земля. И этой энергией они питают свою верховную колдунью - ведьму Душматани. Ее имя переводится как злые мысли. Она - главная носительница зла нашего мира. Есть у нее два дэва - телохранителя. Одного зовут Дужухет - злые речи, а другого Дужвараш - злые дела. Она сама не выходит из своего замка. Ей служат бесчисленные дэвы и гули - женщины-дэвы. А на самые главные дела она посылает Дужухета и Дужвараша.
   - Ты что, серьезно говоришь? Какая колдунья? Какие демоны? Их же нет! Это все мифы, выдумки, сказочки для маленьких детей!
   Гурастун задрожал, его лицо побелело. Нетвердым голосом он произнес:
   - Посмотри наверх, - и ткнул пальцем в небо.
   Запрокинув что есть мочи голову, я всматривалась в синее, без единого облачка небо. Было тихо, как перед дождем. Вдруг я с неприятным чувством обнаружила, что исчезли птицы, не слышно их пения.
   На горизонте показалось какое-то темное пятно. Оно стремительно приближалось и, наконец, пролетело над нами. На мгновение свет померк, как будто внезапно наступили сумерки, но тотчас же засиял вновь. Машинально нащупав в кармане футляр с очками, я водрузила их на глаза и посмотрела наверх.
   Это был джинн - или дэв, как называл этих существ старый маг. Огромный, в полнеба, раскинув серые, как у нетопыря, крылья, он напоминал дикую смесь тучи с баллистической ракетой. дэв был полупрозрачный, поэтому сквозь него просвечивало солнце. Он, конечно, поразил меня размерами, но совершенно не испугал. Уж больно летящее чудище напоминало кадр из мультика "Аладдин". Даже выражение лица у него, если я смогла правильно оценить за доли секунды, было какое-то деловое и озабоченное. Судя по скорости полета, этот представитель небесных сил явно куда-то торопился.
   - Мытарь, - вдруг вывел меня из задумчивости старый маг.
   - Что? - не поняла я, разминая затекшую шею.
   Вновь в небе появились птицы и послышался звонкий щебет.
   - Этот дэв летит на базар, - пояснил Гурастун, - собирать десятину для верховной колдуньи, обманом женившей на себе нашего шаха.
   Тут он заметил на мне очки, и его рот раскрылся от удивления.
   - И ты еще говорила, уважаемая госпожа, что ты обыкновенная женщина?! воскликнул он с упреком. - Но обыкновенные люди не носят стекол на глазах! Только великие маги, ученые-чудотворцы нуждаются в волшебных стеклах.
   Такого поворота событий я вообще не ожидала.
   - Расскажи подробнее, кто на ком женился.
   - Слушай. Много лет, после того, как твой великий предок Рустам освободил нашу страну от дэвов, мы жили в мире и достатке. Народ богател, мы платили десятину нашим повелителям, что было несложно. Расцветали науки и ремесла, люди сочиняли песни и танцевали на праздниках. Нашему правителю, тридцатилетнему шаху Гаомарту, выбрали невесту, прекраснейшую Вавехванду. У невесты были светлые волосы и глаза, как ясное небо. Она происходила из знатного северного рода и была чиста и скромна. Было ей семнадцать лет. Наш повелитель полюбил ее с первого взгляда.