Платов Сергей. Собака тоже человек!

   Я выбрался на бережок и степенно направился к беседке. Пауза, что я выдержал, произвела на Филина именно то впечатление, которого я и добивался. С него почти слетела маска вежливости и учтивости, голос слегка дрожал, а глазки бегали с удвоенной скоростью. Именно в таком состоянии и делаются ошибки, но для закрепления результата надо еще подлить маслица в огонь.
   – Ну? – устало бросил я, удобно располагаясь на полу.
   – Вы опоздали, – заскрипел Филин.
   – Ну, – согласился я.
   – Воспитанные люди так не поступают…
   – Я не совсем человек, да, судя по всему, ты тоже, так что хорош бакланить и звони о делах.
   Филин поморщился (какие мы нежные!), но сумел взять себя в руки и продолжил:
   – Насколько я знаю, в данном обличье вы находитесь совсем недавно. Прежнего Шарика я помню отлично это был обыкновенный пес, правда, хороших кровей.
   Я показательно зевнул и продолжил гнуть свою линию:
   – Ну.
   – Ни я, ни мой хозяин лично к вам ничего плохого не имели. Однако произошел нелепый конфликт на пристани, потом вы ночью спутали все наши карты…
   – Погоди, я чей-то не понял, ты мне будешь всю мою биографию рассказывать? – резко перебил я.
   – Нет, – осекся карлик, – это было необходимо, чтобы перейти ко второй части разговора.
   – И сколько будет всего частей? Лично у меня мало времени, чтобы тут с тобой прохлаждаться. Не тяни, переходи к сути.
   – Да, конечно. Я и пытаюсь. Мой хозяин, великий Гордобор, поручил мне передать вам свое предложение.
   – Не надоело на дядю шестерить? – между делом поинтересовался я.
   – Я не шестерка, я почти друг, – скрипя зубами, проговорил Филин.
   – Ага, только что же ты не за княжеским столом сидишь, а по беседкам с левыми предложениями носишься?
   Видимо, я тронул больное место – Филин позеленел, но все-таки продолжил:
   – Мои взаимоотношения с премьер-боярином к нашему делу не относятся.
   – Не к «нашему», а к «вашему». Лично меня все, что ты тут пробакланил, не колышет.
   – Так вы мне договорить не даете! – взмолился переговорщик.
   – Ладно, ври дальше.
   – Так вот, на чем это я остановился? – Филин явно был в растерянности.
   – Ты че! Я еще тебе подсказывать должен, да? Ты меня за кого держишь! – Для полноты ощущений я даже немного привстал.
   – Да нет, что вы?! Просто дайте мне договорить.
   – Ну.
   – Так вот, великий Гордобор не видит вашей личной выгоды в пребывании в Кипеж-граде и предлагает вам за солидное вознаграждение покинуть наш город. Все равно: в обличье ли пса или восстановив ваше истинное. Это место находится под контролем Гордобора, и двум колдунам здесь будет тесно. Повторяю, лично к вам у него претензий нет.
   – И сколько твой хозяин намерен мне заплатить, если я завтра же исчезну из города? – лениво протянул я.
   – Мой хозяин – щедрый человек, и, думаю, пятьдесят золотых монет вполне приличная сумма для такой маленькой услуги.
   – Мало.
   – А сколько бы вы хотели?
   – Двести.
   – Сколько? – переспросил оборотень.
   – Ты что, глухой?
   – Вроде нет, но мне показалось, вы назвали цифру двести.
   – Ты не только глух, но и туп, – спокойно резюмировал я и перевернулся на другой бок.
   – Позвольте, но двести монет только за то, что вы уйдете из города, – это слишком много.
   – Это не за то, что я уйду, а за то, чтобы не мешал вам обтяпывать свои темные делишки. А за это двести монет не такая уж большая сумма. Уверяю, что одно моё присутствие здесь обойдется вам значительно дороже.
   – Позвольте полюбопытствовать, а почему вас так заботит судьба Селистены?
   – Не позволю.
   – Но, может быть… – начал было Филин, но я резко пресек его попытку:
   – Нет, не может.
   – Впрочем, если вы согласны на мое предложение, то этот вопрос не существенный. Думаю, что могу взять на себя ответственность и согласиться на двести монет.
   Вот это да… Двести золотых монет – это целое состояние! И Гордобор готов их заплатить, чтобы прикончить рыжую. Положение оказалось даже серьезней, чем я рассчитывал. Чем же боярышня им так мешает? Мне, конечно, тоже несколько раз хотелось ее от души цапнуть, но так. это из-за ее колючего языка. А ни Гордобор, ни Филин в беседах с рыжей язвой вроде замечены не были. В чем же тут дело?
   – Ладно, по рукам! – Я кинул взгляд на мои мохнатые конечности и поправился: – Точнее, по лапам. Вы башляете мне двести монет, а я линяю из города.
   – Отлично! – Филин, не скрывая радости, протянул мне потную ладошку.
   – Но при одном условии.
   – Каком? – Оборотень резко отдернул руку.
   – Ты расскажешь мне, почему вы так хотите извести Селистену.
   Филин опечалился. Обсуждение этой стороны, без сомнения, не входило в его планы. Маленькие глазки забегали, и оборотень явно начал придумывать какие-то отмазки.
   – Будешь врать – укушу, – спокойно предупредил я и сверкнул двумя рядами белоснежных клыков.
   – Что вы, что вы! У меня и в мыслях не было!
   – Было. Смотри, оборотень, я тебя насквозь вижу.
   – Я не могу рассказать вам всего.
   – Расскажи часть.
   – Скажем, так: она мешает некоторым планам великого Гордобора.
   – Интересно, если Гордобор действительно такой великий, чем же ему может помешать такая пигалица?
   – Бывают случаи, когда размер и сила не имеют никакого значения, а одно существование человека явится причиной целой цепи событий.
   – Что-то ты темнишь, – недовольно заметил я. – Любой человек является причиной цепи событий…
   – Да, но не у любого рыжие волосы.
   – А при чем тут цвет волос, разве в городе одна она рыжая?
   – Одна.
   Филин вздрогнул и прикусил себе губу, похоже, что он ляпнул что-то лишнее. Что ж, этого я и добивался. Но теперь он закроется, как раковина, и больше ничего из него не вытянешь. Ладно, приступаем к финальной сцене.
   Я чуть привстал и сделал небольшой шажок в сторону Филина.
   – Плохой из тебя слуга, Филин.
   – Это почему? – насторожился оборотень.
   Я проигнорировал вопрос и, добавив в голос стали, продолжил:
   – Пожалуй, я задержусь в вашем городке подольше, чем рассчитывал.
   – Но мы же договорились! – заволновался Филин.
   – О чем? – удивился я и сделал еще один шаг к собеседнику.
   Филин отступил:
   – Ну как же?! Мы платим вам двести монет, и вы покидаете Кипеж-град.
   – А вы спокойно убиваете беззащитную девчонку.
   Филин отступил еще на шаг и яростно засверкал глазами.
   – Это уже не твое дело! Беги, пока не поздно, смотри, как бы тебе Гордобор хвост не подкоротил.
   – Так ты что, смерд, угрожать мне вздумал? На кого тявкаешь, сявка?! Знаешь, что я могу с тобой сделать, таракан недодавленный?
   Оборотень нервно покашлял, но не растерялся:
   – Ничего вы мне не сделаете в княжеском дворе.
   – Точно, сейчас я тебя не трону.
   – Если вы не покинете города, мой хозяин…
   Договорить я ему, конечно, не дал. Я сделал глубокий вдох и пошел на ошарашенного врага.
   – Твой хозяин?! Да имел я твоего хозяина в виду! Что, оборотень недобитый, хозяин скурвился, так и ты, как преданная шестерка, туда же?! Не по понятиям живете, закон забыли, гопников распустили. Иди к своему хозяину и передай, что не я влез в его дела, а он в мои. И если до этого разговора я думал пока остаться в стороне, то сейчас знай: я колдун в законе и своих не продаю! И если с головы Селистены упадет хоть один рыжий волосок, я вас просто уничтожу!
   Я сделал еще пару шагов и припер оборотня к стенке. Он, конечно, был выше меня, но рост в таких случаях не главное, если что, я могу и на задние лапы встать. Филин был подавлен, смят, но дальнейшее его поведение удивило даже меня.
   – Глаза?! – Оборотень смотрел на меня с суеверным ужасом.
   Я даже немного растерялся. Ну да, у меня есть глаза, что же тут такого, чего же тут пугаться? Наверное, они у меня полны ярости – вот он и испугался.
   – Что глаза?
   – Они голубые!
   Хм, а цвет-то тут при чем? Они же не красные, не желтые, не фиолетовые, а очень даже симпатичные – голубые. Я, было, хотел расспросить, чем это мои глаза ему не понравились, но Филин со всех ног бросился из беседки.
   Странные они какие-то, что за цветовая ненависть? То им рыжий не угодил, а то голубой. Но о таком выборочном отношении к цветным частям тела я подумаю потом, а сейчас важнее другое. Судя по всему, Филин не на шутку испугался и побежал к своему хозяину. Значит, нужно попытаться подслушать, о чем они будут разговаривать. Я со всех лап бросился вдогонку за Филином.

* * *

   Как я и предполагал, Филин рванул в княжеский дворец. В свою очередь, я притаился недалеко от крыльца. Если Гордобор решит переговорить со слугой во дворце, то шансов у меня нет. Но, с другой стороны, там уйма народу, постоянно слоняются слуги, много стражи, да и гостей сейчас полон терем. Надеюсь, что филин с колдуном выйдут из дворца, чтобы поговорить без свидетелей где-нибудь в саду.
   Ждать пришлось недолго. Из терема решительной походкой вышел разъяренный Гордобор, сопровождаемый своим слугой. Филин то и дело цеплялся за рукав колдуна и пытался что-то рассказать. Эка я его зацепил!
   Колдун окинул взглядом двор и направился по направлению к заднему двору, Филин засеменил следом.
   Опс, это в мои планы не входило. Если бы все было, как я рассчитывал, они пошли бы в сад, а там для меня созданы все условия, чтобы подслушать разговор. А где, скажите на милость, мне прятаться на заднем дворе? Знал Гордобор, куда отправиться, там в такое время слуг нет вообще, все во дворце заняты.
   Но ведь попробовать-то можно, уйти я всегда успею. Я со всех лап бросился на задний двор, но с другой стороны дворца. Они имели небольшую фору во времени, но я, конечно, оказался быстрее. Что тут удивительного – тренировка в нашем деле вещь немаловажная, да и лап у меня вдвое больше, чем у стандартного человека.
   Ничуть не запыхавшись, я влетел во двор. Только бы тут нашлось подходящее местечко. С замиранием сердца я окинул окрестности. Амбары, погреба, конюшня… есть! Рядом с дверью в самый большой амбар стояла добротно сколоченная собачья будка. Не раздумывая я прошмыгнул туда как раз за мгновение до того, как появились колдун и его слуга-оборотень.
   Они остановились шагах в десяти от будки – красота. Тут можно даже без моего уникального слуха обойтись, всё было слышно и так.
   – Так вот, когда он на меня попер и стал говорить, что он «в законе» и что, простите меня, господин, «имел вас в виду»…
   – Как он меня имел? – перебил озадаченный колдун.
   – В виду.
   – Может, это какое-нибудь заклинание или проклятие высших ступеней? Хм, очень странно. Ладно, продолжай.
   – Так вот, когда он «имел вас в виду»…
   – Продолжай! – Терпение Гордобора было на исходе
   – Я и продолжаю, – обиделся Филин. – Тогда-то я впервые обратил внимание на его глаза. Они ярко-голубые и какие-то особенно искристые.
   Искристые? Это что-то новенькое. Я, конечно, знал, что глаза у меня красивые (молодки не раз говорили), но про то, что из них искры могут сыпаться, я слышу впервые.
   Мне что-то ткнулось в плечо. Я оглянулся и в буквальном смысле столкнулся с рыжим псом нос к носу. Ишь, как тихо подполз.
   – Песик, миленький, потерпи немного, тут самое интересное начинается.
   Чтобы как-то подтвердить мои чистые намерения, я не нашел ничего лучшего, как тоже легонько ткнуться в него носом. Псина радостно завиляла хвостом и положила голову на мои лапы.
   Странный какой-то пес, но ничего не поделаешь, он меня в гости не звал.
   – Да мало ли у кого могут быть голубые глаза!
   – Не скажите, все сходится! Карга нам делала предсказания три дня назад, и примерно в это время вместо обычного пса у рыжей Селистены появляется голубоглазый защитник с огромным колдовским потенциалом. Легко и непринужденно он расстраивает покушение на пристани, а ночью в два счета и без потерь уничтожает парочку горных спиногрызов. Это разве не странно? Уж вы-то знаете, как тяжело справиться с этими зверятами. Далее он вдруг оказывается на приеме у князя и за одно утро приобретает поклонников при дворе больше, чем вы за столько лет.
   – Вместе с поклонниками он еще приобрел и могущественных врагов, – напомнил колдун.
   – Да, вот именно! В том-то все и дело. Он появился в Кипеж-граде именно тогда, когда старуха сделала свое предсказание, и сразу повел себя как ваш враг. Он защищает Селистену и расстраивает ваши планы один за другим. А потом вообще заявляет, что имел вас в виду. Разве это не подозрительно? Какой колдун в здравом уме и твердой памяти может заявить такое? Это может сделать только тот, кто абсолютно уверен в своих силах.
   Хм, Филин, как же ты ошибаешься. Такое заявить еще может скромный недоученный колдун по имени Даромир.
   Лохматая рыжая псина вконец обнаглела, прижалась ко мне и подсунула наглую морду под мою лапу. И ведь ничего не скажешь, а то можно Гордобора спугнуть.
   – Абсолютно уверен в своих силах, говоришь? – протянул черный колдун.
   – Точно, абсолютно! Он так и сказал, что никуда не уйдет из города, пока не устранит все опасности для его подружки.
   Чего ты врешь, оборотень недоделанный! Я же по-другому говорил!
   – Значит, он грозился меня устранить?
   Я чуть не выскочил из будки, чтобы со всей глотки завопить: нет! Но лежащая рядом псина настолько прижала меня к стенке будки, что сразу выскочить я не смог, а спустя мгновение уже понял, что если обнаружу себя, то сделаю себе только хуже. Хоть какая-то польза от этого приставучего пса. И чего он ко мне прицепился?
   – Точно, он так и сказал. Господин, все сходится, судите сами. Время появления этого колдуна – раз, то, что он маскируется ото всех, – два, защищает Селистену и уже начал представлять для нас угрозу – три. А от скрытой угрозы до открытого нападения – один шаг. И потом, главная примета, которую назвала карга, – его голубые глаза! Вспомните, господин, она так и сказала: рыжая девица и защищающий ее сокол с голубыми глазами.
   – Вот именно, СОКОЛ, а он собака!
   – Да какая разница?
   – Огромная, у одного перья, а у другого шерсть.
   – Ну разве только это, а остальное сошлось абсолютно все.
   Гордобор задумался, и весьма кстати. Информации я получил столько, что неплохо было бы переварить. Я инстинктивно погладил по голове прильнувшую псину (так лучше думается) и быстренько перебрал в уме все, что только что услышал.
   То, что я влип в жуткую историю и, того и гляди, лишусь своей лохматой, но чертовски обаятельной головы, – это абсолютно ясно и совсем неинтересно. Интересно то, почему это произошло. Основываясь на болтовне ошалелого оборотня и задумчивого колдуна, уже можно сделать некоторые выводы.
   Судя по всему, несколько дней назад какая-то пожилая предсказательница (чтобы она была здорова!) ляпнула черному колдуну и его прихвостню, что некую угрозу для него представляет рыжая девица с ее голубоглазым соколом. Ясное дело, что рыжая девица – это Селистена, других рыжих дамочек в Кипеж-граде я не встречал. Этим объясняется жгучее желание Гордобора доставить ей неприятности, не совместимые с жизнью. Думаю, что колдун делает это просто так, как говорится, на всякий случай. Что ж, его можно понять: чем разбираться, та эта девица или не та, лучше просто устранить саму причину возникающих сомнений, и дело с концом. Были бы в городе две рыжие девицы, спиногрызы пошли бы по двум адресам. Хорошо еще, что старуха ничего не сказала про блондинок, а то, как я заметил, среди горожанок столько лебедушек с пшеничными волосами, что при всем желании защитить всех я никак не смог бы.
   Ладно, с причиной трепетного отношения к рыжим девицам более или менее разобрался. А вот с причинами странной нелюбви к собакам с голубыми глазами что-то непонятно.
   Насколько я слышал, предсказательница четко сказала, что опасен для Гордобора сокол, а не собака. Так при чем здесь я? Цвет глаз, между прочим, еще ни о чем не говорит. Так почему же я за грехи пернатых должен расплачиваться? Не скрою, сокол птица серьезная, я и сам в нее не раз обращался, но это же не повод, чтобы на собак бросаться! Соколы в синем небе летают, а мне по грешной земле лапками приходится передвигаться. То ли дело, когда я сам был птицей…
   Стоп! Филин сказал, что предсказание было сделано несколько дней назад. А тогда я действительно был соколом и, разумеется, с моими очаровательными голубыми глазами. Так что, значит, никакой ошибки и все претензии со стороны черного колдуна пришли по адресу? Вот это да…
   Рыжая псина довольно заурчала, я опять погладил ее по голове. Тихо, бобик. Скоро я уйду, и ты меня больше никогда не увидишь.
   Между тем Гордобор закончил свою думу и выдал застывшему в ожидании Филину:
   – Ну что ж, похоже, что этот пес именно тот, о ком говорила старуха. Кстати, как его там зовут?
   – Шарик.
   – Ну, то, что он не открывает имя, как раз понятно: законники не любят известности. А вот то, что он выступает в облике собаки, – это странно.
   – Не понял, почему?
   Эх, ребята… Да потому что в самый ответственный момент этот Шарик цапнул меня за то место, на котором обычно люди сидят, и испортил прекрасное заклинание.
   – Да потому что опытные колдуны так не делают. Им проще появиться в городе в человеческом обличье. Никогда не слышал, чтобы в бой шли в облике животного.
   И не услышишь! Мое поведение вообще лишено штампов. Импровизация – вот мой козырь. А вот поломай теперь голову над моей непродуманной хитростью.
   – А может, это очень опытный и хитрый колдун? – Филин задумчиво почесал себе затылок.
   – Может быть, но это его не спасет. Хм, значит меня вызвал на бой колдун в законе Шарик?! Так я принимаю бой! Я сотру его в порошок. Пусть я истрачу всю свою магическую энергию, но он пожалеет, что перешел границу Кипеж-града!
   Никакой магической энергии не нужно – я и так жалею. Век бы ваш Кипеж-град не видеть вместе с вами. А Филину при встрече все перья повыдергиваю за такую вольную передачу моих слов. Я что, с будки рухнул такого колдуна на бой вызывать? Ну да, пыль в глаза пустил, но это же не значит, что я собираюсь с премьер-боярином силой мериться. Разве только посоревновался бы, у кого шерсти на теле больше. Вот тут среди колдунов мне равных точно не будет – я вне конкуренции.
   – А может, лучше нам в другой город перебраться? – робко заметил Филин.
   Прекрасная мысль! Что тут думать? Конечно, вам надо отсюда валить, а Даромир великий и ужасный как выскочит, как выпрыгнет…
   – Никогда! Это мой город. Сначала уничтожу Шарика, а уж потом эту рыжую бестию.
   Ну и зря, такой прекрасный выход был. Все живы, все довольны.
   – Вот рыжая бестия! Откуда она только этого колдуна взяла?
   Меня казнили, а она пришла со своим псом… Продолжать не буду, вы и так все знаете, а этому сморчку черному такие подробности ни к чему. Кстати, мой пес (тот, в чьей будке я нахожусь) совсем обнаглел. Пригрелся около меня и даже засопел, довольный и счастливый. Я, конечно, мягкий, но все равно ведет он себя как-то странно. Интересно, все собаки такие наглые или только избранные?
   – Хозяин, и что мы сейчас предпримем?
   – Так как мы теперь знаем, что у нас такой могучий враг, то мы должны его опередить, удар надо нанести такой силы, чтобы он никогда не встал со своих лап. Первым делом…
   На всякий случай я распушил уши и приготовился выслушать коварные планы заговорщиков. Я, конечно, могучий, но поверьте, чужие планы лучше расстраивать, когда полностью в курсе задуманных против тебя козней.
   – Шарик!
   Тьфу ты, этот голосок не спутаешь ни с каким иным! Я же ей собачьим языком по-русски говорил, чтобы после банкета, если меня не будет у парадного крыльца, шла с батюшкой домой.
   – Шаричек?! Ты тут?
   Ага, я тут в засаде сижу, посягательства лохматого собрата терплю. Влез буквально в логово к коварным заговорщикам, нащупал связи, установил прослушку, а она меня раскрывает в самый ответственный момент.
   Гордобор с Филином, естественно, прервали разговор (странно было бы, если бы этого не произошло), прошмыгнули в проход между амбарами и были таковы.
   – Шарик! Ты где прячешься?
   Во двор вошла, а точнее почти вбежала Селистена. Все, явка провалена, так что дальнейшее пребывание на ней считаю неразумным. Осторожно убрав лапу с моего нового навязчивого друга, я вылез из будки.

* * *

   – Даромир, ну наконец-то (в кои веки имя мое вспомнилось)! Я весь дворец обежала – тебя нигде нет. Стража на воротах говорит, что не выходил. Ты не представляешь, как я за тебя волновалась!
   – Я же сказал тебе вполне человечьим языком, что буду ждать тебя у парадного крыльца, а если меня не будет, то…
   – Да помню, помню. Только батюшка до сих пор с князем пирует, а я рассказала всем гостям подробности сегодняшней ночи и выскользнула из-за стола. Ты не представляешь, как я за тебя… Ну ты и кобель!
   – Не понял, – вполне честно заметил я.
   Ну да, в человеческом языке слово «кобель» означает собаку мужеского рода. Только чего об этом вопить?
   – Я его везде ищу, переживаю, уже похоронила, можно сказать, а он?
   – Хоронить меня рановато, а за беспокойство спасибо. Только вот опять не понял, а что я?
   – Он еще и непонятлив, кобелина блохастый! Я-то думала, он жизнью рискует, а он по бабам пошел?
   – Р-р-р, – спокойно, но очень решительно раздалось у меня за спиной.
   Все, сошлось. Видимо, в данном конкретном случае слово «кобель» надо понимать и во втором его значении. То есть мужчина, крайне заинтересованный в женском внимании. Дожил я, заслужил наконец называться этим словом во всех его значениях: и как собака и как человек.
   – Надеюсь, ты не будешь меня ревновать к этому прелестному псу, который милостиво позволил воспользоваться его жилищем?
   – Чтобы я ревновала? Да никогда! Ревнуют только те, кто не уверен в своих силах, а я в себе уверена абсолютно! Какой пес? Разуй глаза!
   – Как какой? Симпатичный, рыженький, очень ласковый.
   – В этих ее качествах я ничуть не сомневаюсь. Ну и ходок, его только час назад сосватали, а он уже к невесте под бочок пристроился.
   – Ее? Невесте?
   До меня потихоньку начало доходить. Я оглянулся – на меня смотрели очаровательные темные глаза с длинными ресницами. Блестящий мокрый нос был слегка вздернут, милые ушки стояли торчком, пушистая рыжая шерсть была тщательно расчесана и сверкала на солнце. Ну что я могу сказать – хороша.
   – Теперь он скажет, что не знал, с кем в будке миловался?
   – Р-р-р! – В голосе появились стальные нотки. Высказывания Селистены были собачке не по вкусу.
   – Честное слово, не знал. Так это и есть Золотуха?
   Рыжая приветливо завиляла хвостом и лизнула меня в нос.
   – Хоть бы подождали, пока я уйду! – Селистена было направилась прочь, но резко обернулась и продолжила уже совсем в другом ключе: – А ну отойди от него, рыжий коврик!
   – Гав! – У Золотухи поднялась шерсть на загривке. Она не собиралась отступать.
   – Ты на кого тявкаешь? Да я тебя! – Боярышня решительным шагом направилась к своей лохматой сопернице.
   В моей голове не укладывался весь абсурд происходящего. Не скрою, то, что за обладание мной разгорелись такие страсти, мне было, конечно, приятно. Но остальное…
   С рыжей Селистеной у меня (при всем моем желании) ничего быть не может по той простой причине, что я в некотором роде собака, а с рыжей Золотухой ничего не получится, потому что я все-таки человек. Так что, к великому моему сожалению, с любовью вынужден повременить.
   Но, судя по тому, как развивалась ситуация, моих дам эти доводы не интересовали. Селистена, пышущая праведным гневом, медленно, но решительно надвигалась на Золотуху. Последняя, в свою очередь, скалила клыки (чуть поменьше моих) и готовилась к битве. Между ними стоял я, но дамочкам уже было не до меня. Дело принимало скверный оборот. Я встал ровно между ними и попытался достучаться до здравого смысла рыжих оппоненток, полностью уничтоженного чувством женской собственности. Добавив голосу решительности и авторитетности, я прокричал:
   – Девочки, не ссорьтесь!
   Так, уже неплохо. Обе смотрят на меня с явным удивлением. Значит, кровопролитие пока откладывается.
   – Вы обе мне дороги, но каждая по-своему. Вы обе заботитесь обо мне, обе переживаете. Вот ты, Селистена, бегала по дворцу и искала меня, справедливо считая что моя жизнь подвергается опасности. А между прочим, именно от этой опасности меня уберегла Золотуха. И сделала она это не потому, что она моя невеста (так как просто не могла знать об этом), а просто из-за хорошего отношения ко мне.
   Обе дамочки взглянули на меня с нескрываемым неодобрением. Ой, что-то я не туда загнул, как бы они мне вместе холку не намылили. Ничего, подправим линию защиты.
   – Селистена, между прочим, если бы ты задержала свое появление на пару минут, то я бы знал все планы наших врагов. Они только что были здесь, и то, что я уже подслушал, очень многое объясняет. И заметь, я тебя ни словом не упрекнул за то, что ты вспугнула наших врагов и я не дослушал про их планы. Ты волновалась за меня, думала обо мне, и никакие колдуны на свете не помешают мне оценить твое душевное благородство и искренность. В твоей груди бьется доброе прекрасное сердце, и это сейчас самое главное. Я бесконечно благодарен богам, что они привели меня в твой дом и что я хоть и в собачьем обличье, но могу быть рядом с тобой.
   Сработало! Глаза боярышни подозрительно покраснели и наполнились влагой.
   – Теперь о главном. Да, я воспользовался гостеприимством Золотухи, для того чтобы подслушать, какие козни готовят нам наши с тобой враги. У меня ничего не могло быть с ней, потому что Гордобор с Филином остановились прямо рядом с будкой, и мы боялись даже пошевелиться, чтобы не вспугнуть их. Я чист перед тобой.