Полунин Николай. Цербер

   Гоша вам не наперсточник и не дутый лотерейщик. По старинке, зато надежно.
   Вот она и там.
   - Ну! А вы сомневались. Теперь по пятьдесят граммчиков, по пятьдесят граммчиков, как уговор.
   - Так ты уже пил.
   - Разве? А еще! А еще!.. Ну, с кем еще?
   Киоски и ларьки. Лица. ИКЧП "Инвалиды России". Как так, что за ерунда? И-Ка-Че-Пе - индивидуальное предприятие, то есть из одного человека состоящее, - "инвалиды"? Инвалидов на Руси хватает, но тут-то почему несколько?
   Впрочем, ему какое дело. Теперь ему до этого нет никакого дела. Это когда-то его заботила правильность написания слов. У него был дом, жена, работа с правильно написанными словами. А теперь...
   Тепло расплывается от выпитой водки.
   - Кто еще спорнет с Гошей? С кем пари? На пятьдесят граммчиков, пятьдесят граммчиков...
   вспышка - цветы - дорога - зеленый газон - вспышка
   Михаил готов был проснуться, вскинуться, как от команды "подъем!", но...
   вспышка - цветы - дорога - зеленый газон - вспышка
   ТЫ НЕ ПОЕХАЛ НА ОЗЕРО. ТЫ ПОСЛАЛ ДРУГОГО. ТЫ ХОТЕЛ ОБМАНУТЬ МЕНЯ.
   ПОЛУЧАЙ! ПОЛУЧАЙ! ПОЛУЧАЙ!
   А ТЕПЕРЬ ТЫ ПОЕДЕШЬ И ВОЗЬМЕШЬ ЕГО. ТЫ ПОЕДЕШЬ И ВОЗЬМЕШЬ ЕГО САМ!
   вспышка - цветы - дорога - зеленый газон - вспышка
   Он не смог вскочить. Он не смог даже завыть. Он только хрипел.
   Кое-как сполз с кровати. Что-то упало и покатилось, и он потерял сознание.
   Очнулся от щекотки на лице. Обнял прижавшегося Мурзика и снова отключился.
   В следующий раз просветление длилось дольше. Он успел дотащиться до воды и сунул голову под кран.
   Только держа затылок под ледяной струёй, осознал, что в дверь настойчиво звонят их условным звонком. СОС - три коротких, три длинных, три коротких.
   Михаил открыл дверь, против обыкновения даже не взглянув в глазок особый, пуленепробиваемый, поставленный за большие деньги и по большому блату.
   - Что с вами, шеф...
   - А, это ты... заходи. Сейчас расскажешь, я только отойду малость.
   Было не утро. Был вечер, а скорее даже ночь. Михаил посмотрел на две пустые бутылки, аккуратно стоящие у кровати. Третья закатилась под стойку с телевизором. "Опять я... Но что ж так больно!" Тезка-Мишка тоже поглядел на бутылки. "Вот сволочь, - подумал он. - Я там шкурой рискую, а он наедается втихаря. Хоть бы с бабой был, а то в одинаре садит. Тоже мне - шеф. Нет, Петька вернется, и надо его за ушко да на солнышко выводить. Алик, жаль, не с нами".
   Он перевел взгляд на Михаила, присевшего в кресло, и язык у него намертво прилип к гортани и примерз там, а голова мигом опустела.
   Михаил просто смотрел ему в глаза.
   - Петька накрылся, - сказал он. - Полез куда не надо и сгинул. Совсем. Ты что скажешь, помощничек? Говори, я пока кое-что запишу. Сюда присаживайся. Михаил указал на стул посреди комнаты.
   Мишка уселся на твердое сиденье и чуть было не заложил руки за спинку. Он никак не мог унять пробравшую до костей суеверную дрожь. Шеф Михаил был совсем не похож на себя. Даже голос изменился. - Что примолк, тезка? - спросил Михаил, и тезке-Мишке почудилось, что глаза у шефа засветились, а на плечах копошится клубок отвратительных, ужасных змеиных тел. Мишка ощутил запах крови и паленой шерсти.
   Шеф что-то писал в блокноте.
   - Ну? - повысил он голос. - Тебя спрашиваю. Язык проглотил?
   И тут опытный, многое повидавший человек Мишка свалился со стула на колени, сбивчиво забормотал, прижимая руки к груди. Преданно смотрел в глаза. Просил прощения. Каялся.
   "Он бы завилял хвостом, будь у него хвост", - подумал Михаил, поглядывая на Мишку.
   - Ну, хватит, - махнул он рукой. - Сядь сюда, как человек, и докладывай по-нормальному. Выпить хочешь - вон. Что выяснил?
   Михаил почти не слушал, что лопочет тезка-Мишка. Он записывал основные пункты сегодняшней "визии".
   Вызвать ее перед мысленным взором он бы не решился, потому что следом за ней... Михаила передернуло.
   - Я нигде не ошибался, шеф?
   Отложив карандаш, Михаил поразмыслил.
   - Да нет. Все так. Не наследил? Бригада надежная?
   - Что вы, Михаил Алекса...
   - Ладно, ладно. - Михаилу не хотелось сейчас углубляться. - Все-таки по натуре вы все уголовники. А мне нужны контрразведчики, ты понял?! - закричал он вдруг. - Искусные ниндзя, а не палачи!
   - Я... шеф... я понимаю...
   - Ни черта ты не понимаешь! Все вы ни черта не понимаете, бьюсь с вами уже годы, а толку чуть. Куда, спрашивается, этот идиот полез? Петька. Кто его просил? Чего вам всем не хватает, денег? Берите! Подавитесь! Только работу давайте, работу, а не дерьмо собачье!
   Михаил сообразил, что кричит, стоя перед раскрытым секретером. На стеклянных полочках было шаром покати, но тезке-Мишке с его места не видно. Михаил осторожно свел полированные створки.
   - Сколько, ты говоришь, заплатил? Мишка назвал. Когда Михаил открыл створки в этот раз, требуемая сумма лежала аккуратной стопочкой.
   - Задание меняется. Сейчас едем на Ляшское озеро, искать того человека. Только искать, не более! - грозно уточнил он.
   Мишка торопливо закивал.
   - Находим, - продолжал Михаил, - я с ним встречаюсь, говорю пять минут. Может быть, выясняю, что произошло с Петькой. Может быть - нет. В любом случае, не больше пяти минут. Ты - на подстраховке. Если тот захочет удержать меня силой, ты вмешиваешься. Если нет - нет.
   - Я понял, понял, шеф. Но шеф... Ехать на ночь глядя? Туда триста с лишком верст. И я не выяснил, кто тронул Алика. Не те ведь, которых вы с ним... прошу прощения, конечно. Только точно - не те.
   - После выясним, успеется.
   - Как скажете, только...
   - Что еще?
   - А вдруг, пока нас не будет, они опять к нему наведаются? Может, сперва навестим? Как Надька, надо узнать. Ей Петро должен был деньги передать, и...
   Михаил с огромным удивлением смотрел на тезку-Мишку.
   "Бандит, убийца, а смотрите-ка, - подумал он. - Каждый в ответе за того, кого приручил. И я - тоже? И за него?" - Про Надьку узнавай, вот тебе телефон, - сказал он, - звони. А Алика как мы навестим? Полночь скоро. И главное, зачем?
   - А может, он вам чего-нибудь скажет? - засуетился тезка-Мишка. - Чего нам с Петрухой не сказал? Он ведь какой. Порядок знает, даром, что молодой. А в палату проникнем, там травматология в старом корпусе на первом этаже, постучимся в окошко, мужики откроют.
   - Уговорил. Быстро звони Надьке и заедем по дороге на озеро. Триста с лишком верст - значит, к рассвету будем. И вот еще...
   - Да? - Мишка замер с трубкой в руке.
   - Посмотри здесь. Это новое задание. Еще одно. Не срочно, но имей в виду. - Михаил толкнул блокнот на столе в Мишкину сторону.
   Там были пометки: "ИКЧП "Инвалиды России" - Гоша - игра в "банку" пятьдесят "граммчиков".
   Подойдя к секретеру, Михаил стал думать о предстоящей поездке. Все-таки восемь сотен туда-обратно, со всякими заездами. Две области, десяток постов на трассе, ночь, проверять будут как минимум через один. И вообще, кто знает, что может стрястись.
   С надеждой открыл створки.
   На стеклянной полочке лежал его паспорт и водительский сертификат. Рядом, прикрытый корочкой на право ношения, чернел ПМ и одна запасная обойма к нему.
   "Эти новости меня доканают", - подумал Михаил, забирая все. Денег для него не было.
   - Тезка, можешь одолжить мне денег? - невесело смеясь, спросил он.
   - Чего? - У того отвисла челюсть.
   - Ничего, это я так. Но приготовь на всякий случай. Когда они отъехали на квартал, тезка-Мишка спросил:
   - Вы заметили, шеф?
   - Ты, я смотрю, тоже. Номеров не разглядел?
   - Семнадцать - ноль один, Эм-0. Кто это? Я никого не приводил, клянусь! Я...
   - Не егози, - сказал Михаил, - это не ты. Это меня начали пасти.
   - Легавые?
   - Похоже, посерьезней ребятки. - Михаил шепотом выругался. - Оторвешься?
   - В городе запросто, а вот на трассе, да если у них движок хороший...
   - Вот в городе и отрывайся. Как хочешь, но на озеро мы должны приехать без "хвоста"... или нет. - Михаил напряженно думал. Он перерешил на ходу. - Нет, не надо. Пусть тянутся за нами, если хотят. Для нашего дела они пока опасности не представляют.
   - А как же к Алику?
   - Ты по телефону выяснил, все нормально? Вот и будь доволен. Визиты вежливости - в более подходящее время.
   Глава 22
   Сегодня газеты шли нарасхват.
   "Серия необъяснимых катаклизмов в Саратовской области".
   "Газовое месторождение Елшанки: погас свет, зажегся молчавший факел".
   "Турбины Саратовской ГЭС семь минут вращались вхолостую".
   "Татищевская АЭС остановлена, реакторы заглушены".
   "Семь минут молчания. Молчания эфира".
   "На этот раз катастрофы избежали. "Мы не могли приземлиться", - говорит командир. "Мы не могли их посадить", - говорит авиадиспетчер".
   "Что это - НЛО? Двигатели глохли разом".
   "Куча мала машин под Дергачами. Обошлось без серьезных травм".
   "Вопреки международным соглашениям, подписанным Президентом России, русские продолжают испытывать новые системы".
   Зиновий Самуэлевич дважды ездил на площадь Революции, где наверху был пункт оптовика, у которого он брал товар. Они перекинулись словами насчет сенсации.
   - Да ну, - сказал оптовик, с профессиональной скоростью отсчитывая экземпляры и принимая деньги. - Очередная лажа. Или наши опять чего-то такое запустили в космос.
   - Наши могут, - почтительно подтвердил Зиновий Самуэлевич. - Но все равно интересно. Вот я читал, что при появлении НЛО действительно глохнут моторы на автомобилях.
   - Атомный реактор - это тебе не мотор, - сказал оптовик. - Посмотрим, что вечером "Вести" скажут.
   - Послушаем, что покажут, послушаем, - немножечко невпопад закивал Зиновий Самуэлевич. А может, как раз очень впопад. В дополнение мысли, так сказать. Зиновий Самуэлевич немного робел перед оптовиком.
   - А все-таки, согласитесь, в прежние времена, случись такое, мы разве могли бы рассчитывать на достоверную информацию? Прямо с места событий?
   - В прежние времена ты бы и не узнал ничего, - веско сказал оптовик, протягивая ему отсчитанную пачку ассортимента.
   - Зато теперь хоть торговля идет, - сказал Зиновий Самуэлевич.
   - Торговля идет. Думаешь, американцы?
   - Скорее уж правда НЛО. Американцам-то зачем?
   - Это верно, им на кой теперь с нами секретничать. Они уж нас живьем слопали и не облизнулись. Ну, давай, да если еще приходить соберешься, то поспеши, а то у меня "МК" кончается и "Коммерсанта" совсем больше нет. И "Известий" больше нет. Помнишь анекдот: "Есть "Правда"? - Нет правды..."?
   - Помню, - сказал Зиновий Самуэлевич, отходя, хоть на самом деле этого анекдота не знал. Не то чтобы не помнил, а просто не знал никогда. Он не интересовался анекдотами. Не такой был человек.
   Зиновия Самуэлевича глубоко тронули перечислявшиеся в газетных заголовках сенсации.
   Распродав эту партию, он даже сел в уголке и прочитал все, что сообщалось о феномене, настигшем Среднее Поволжье, в правительственной газете "Российские вести". Зиновий Самуэлевич из всех газет предпочитал именно ее, как официальный рупор.
   В рупоре оказалось мало подробностей, и это было жаль.
   Единожды познав свою удивительную способность, Зиновий Самуэлевич никогда больше не злоупотреблял ею. По правде говоря, ему это и в голову не приходило, а тот раз он оправдывал собственной раздраженностью, неосторожностью, неопытностью и прочим подобным. Больше никого он специально не поджигал. Даже конкурентов.
   Целыми днями Зиновий Самуэлевич бился над тем, как приспособить свой дар на благо семьи, но не очень преуспел в этом. Хотя, например, в доме более не требовались спички - как только маме или супруге Жене надо было зажечь газ на кухне, они вполне могли и позвать Зиновия Самуэлевича, или просто Зину, как его называли дома, почему нет?
   Зиновий Самуэлевич отчего-то не задавался вопросом, как его женщины обходятся с плитой, когда он выходит из дому на работу в метро или за покупками в гастроном. Впрочем, супруга Женя и мама Эсфирь Иосифовна были женщины практичные и все-таки держали коробку хозяйственных спичек на полочке за прихваткой для кастрюль.
   Они делали это тайком, так как не хотели огорчать мужа и сына, так гордящегося применением своего дара в хозяйстве.
   Пока что Зиновий Самуэлевич был занят изучением теории вопроса. Из популярных изданий он выяснил, что открывшаяся у него способность носит название "пирокинез" и известна человечеству давно.
   Одним из первых носителей этой способности был не кто-нибудь, а легендарный фараон Хуфу, или Хеопс, как его назвали европейцы.
   Некоторые тексты на стенах его погребальной камеры - крохотного помещения внутри самого большого в истории цивилизации надгробья, самой пирамиды Хеопса - гласят (в переводе Иц. Гольдмана): "И тогда Бог (фараона в Египте называли Богом), разгневавшись, стал смотреть на казначея Нану. Нана же, объявшись пламенем, упал и обратился в угли".
   Зиновий Самуэлевич, услышав в чьем-то постороннем разговоре, разыскал и прочитал также роман современного американского писателя Стивена Кинга "Испепеляющая взглядом", но это, к сожалению, оказалась фантастика, хотя и посвященная данному вопросу. Роман, впрочем, хороший.
   Но Зиновия Самуэлевича интересовали документы, которые пролили бы свет на его собственное положение и подсказали разумные шаги.
   Научные познания самого Зиновия Самуэлевича помогали мало. Предположим, ему, как и всякому мало-мальски образованному человеку, было известно, что горение - суть окисление, экзотермический процесс соединения углерода, содержащегося в веществе, с кислородом атмосферы. С выделением СО и соответствующего количества теплоты. И что дальше?
   Разве это знание объясняет, почему ничего более теплоемкого, чем целлюлоза, Зиновий Самуэлевич воспламенить не в состоянии? Полимеры полиэтиленовая пленка, скажем - только плавились, древесина едва обугливалась. Удачные опыты с газовой плитой можно было считать серьезным достижением.
   Дар Зиновия Самуэлевича вел себя, как хотел, надо сказать.
   Одно Зиновий Самуэлевич решил твердо: не открываться никому. Согласитесь, мама Эсфирь Иосифовна и супруга Женя - это одно, а посторонние - совсем другая разница, верно?
   Он даже не позволял себе поджигать на улице брошенные бумажки. Никогда. Он был не такой человек.
   Зиновий Самуэлевич поднялся с лавочки, где читал газету, и, тяжело вздохнув, сел в подошедший поезд.
   Поезд шел совсем не в сторону дома.
   И тем не менее. Зиновий Самуэлевич чувствовал, что чем дальше, тем больше становится другим. Что-то менялось в нем, заставляя совершать поступки, которые он сам себе объяснить не мог.
   Например, Зиновий Самуэлевич обнаружил, что один район города становится для него как бы более интересным. Обретает необъяснимую притягательность. Ему и раньше приходилось бывать в этом районе, он знал его. Слава Богу, прожив столько лет в Москве, он весь город знал, как собственный карман, но отчего именно теперь и именно этот район?
   Совершив пересадку с кольцевой на радиальную, Зиновий Самуэлевич проехал еще одну остановку и вышел на перрон. В это время дня здесь было немного пассажиров. Зиновий Самуэлевич встал на эскалатор, который понес его вверх.
   Отчего после работы он начал приезжать на эту станцию, а иной раз даже вставал торговать на ней, хотя и место было не его, и "тяга" - специфический термин, обозначающий количество покупателей в час, - чуть ли не втрое меньше? Отчего, расторговавшись, поднимался на улицу, где его влекло пройтись, побродить между домами?
   Или он что-то искал?
   Зачем он снова явился сюда, что за странное притяжение этого девятиэтажного кирпичного дома? Его ждут мама и супруга Женя с дневной выручкой, а он стоит здесь, и ему прямо-таки невтерпеж продемонстрировать свой таинственный дар. Почему?
   Зиновий Самуэлевич в растерянном недоумении смотрел на краснокирпичный дом, к которому приходил ежедневно уже почти месяц.
   Сегодня ночью от дома отъехал джип "Чероки" с Михаилом и тезкой-Мишкой, но этого Зиновий Самуэлевич, конечно, не знал.
   "Может, я не в себе? - думал Зиновий Самуэлевич. - Наверняка. Надо будет, когда доберусь домой, принять бром".
   Глава 23
   На темной ночной трассе первые сто километров машины встречались довольно часто, а потом только дальнобойные грузовики группами по две-три машины. Они слепили дальним светом и гулко проносились мимо.
   - На этой дороге пошаливают, - как бы между прочим сообщил тезка-Мишка, не отрываясь от полосы шоссе в свете фар.
   - Да ну? - деланно удивился Михаил. - А вот у нас с тобой сопровождение есть на этот случай. Как они, не отстали?
   - Сидят прочно, как приклеенные.
   - Это хорошо. Ты им не мешай только.
   - Движок у них точно форсированный. Догоняли, как перехватчик.
   Полная луна висела сбоку. Поля сменялись стеной леса. Михаил не заметил, откуда вывернулись эти машины. Их было две, приземистые иномарки, они пошли следом, слепя через зеркальце заднего вида какими-то особыми сверхсильными фарами.
   Мишка тотчас перекинул язычок зеркала, но это помогло мало. На его лице плясал зайчик от бокового.
   - Н-ну, падлы, мать их в лоб...
   Еще движение - и на Мишке черные очки. Чтобы видеть дорогу перед собой, он врубил батарею прожекторов, укрепленную на крыше.
   - У них впереди наводчик помещается, - сквозь зубы бросил он. - С рацией. Сообщил, что трасса свободна, вот они на охоту и выскочили. Шакалье.
   - Откуда они появились?
   - А из отстойника. Стояли себе с потушенными огнями, ждали добычу. У них небось и раньше стукачок-другой сидел, о нас докладывал по цепочке. Система известная.
   Михаил отметил, что тезка говорит хоть и отрывисто, но спокойно, не нервничает. И скорость поднял до ста сорока.
   Сам о себе, что он спокоен, Михаил сказать бы не мог.
   "А интересно, позволит ОНА, чтобы я - да не доехал до клиента? - подумал он. - Стоит ли вообще полагаться на НЕЕ, на ЕЕ защиту. А то как замшелый дед на Николу-угодника, право".
   Он вытащил "ПМ", передернул ствол.
   - Нет, шеф, ты, если стрелять надумал, эту хлопушку спрячь, - сказал тезка-Мишка, коротко взглянув на действия Михаила. - В левой задней подушке пошарь, там поинтереснее штучка имеется. Нашел, как открыть?
   Михаил перегнулся, поискал, нажал, в сиденье щелкнуло. Он достал из-под откинувшейся части огромный уродливый пистолет с длинной рукоятью.
   - "ППС", - сказал Мишка. - Пистолет-пулемет Стечкина. Магазин - двадцать, стрельба одиночными или автоматическая. Управишься? Перебирайся и стекло выбей, не жалей, я для этих случаев всегда запасное вожу.
   Похоже, тезка-Мишка все-таки стал нервничать. Ему было трудно держать высокий "Чероки" на поворотах.
   Михаил медлил.
   - Ну?! Чего ждешь, шеф? Сейчас третий в лоб пойдет, они всегда камикадзе выпускают, наширянного да обкуренного, он не останавливается! Видишь отставать начали? Давай!
   Стекло не рассыпалось, а просто вылетело целиком вместе с резинкой. Видно, у Мишки этот прием был действительно наработан. Михаил положил дуло в ребристом кожухе на край, но трясло, и он взял пистолет на локоть.
   Очередь на четыре! До первых слепящих точек метров пятьдесят.
   Очередь на пять, взяв чуть ниже! Искры от полотна дороги, идущая первой машина натыкается на них, подминает под себя.
   Михаил решил выдержать три секунды. И правильно. Первая пара дрогнула, мазнула светом вбок, вильнула и закувыркалась по другую сторону полосы, осталась в ельнике, унеслась назад.
   - Молодец, шеф! Теперь отвяжутся.
   "Шиш они отвяжутся", - подумал Михаил, глядя, как вторая пара огней, сперва чуть отстав, неуклонно нагоняет. - Вот у кого движок, как у истребителя. Постой, а не тех ли из "Жигулей" я крошу? Нет, не может быть, иначе откуда вторые".
   Ему вдруг пришло одно соображение.
   - Где твой камикадзе? - заорал он, перекрикивая шум ветра и рев мотора. Показался?
   - Вот-вот должен! - отвечал Мишка. - А что?
   - Туши свет, по тормозам и к обочине! - приказал Михаил. - И вон из машины, ты понял? Давай, пока они далеко! - И ухватился за скобу.
   Тезке-Мишке не надо было приказывать дважды. Выключив разом все огни, он в полной темноте ударил по тормозам, направляя "Чероки" к обочине, и даже успел сорвать с себя черные очки.
   "Чероки" шел юзом, Михаила болтало, тезка-Мишка матерился, выкручивая баранку. Чтобы не увидели тормозных огней и отражателей, почти закатил "Чероки" носом в кювет. Буквально секунду спустя мимо с визгом и стоном пролетела отчаянно тормозящая машина разбойничков с большой дороги. Навстречу ей стремительно нарастал свет других фар.
   "Дж-жентельмены удачи", - подумал Михаил, хоронясь с огромным "стечкиным" в придорожной канаве по другую сторону шоссе. Неизвестно, как его нашел тезка-Мишка. Он прихватил и Михаилов "ПМ".
   - Хорошая идея была их свести, - шепнул Мишка, - но фокус не удался. Слышите, сюда бегут?
   - И едут. Слышу. Другая у меня была идея, погоди.
   - Прощай, "Чероки", - вздохнул тезка-Мишка. - Может, сменим позицию, а, шеф? А то мы тут, как на Красной площади. Вы своей парадной рубашечкой прямо светитесь. Приближался шум моторов, белый огонь заднего хода, голоса.
   - Зато отсюда и нам видно хорошо, - сказал Михаил, на всякий случай изготавливаясь к стрельбе. Он ждал. - А чего тебе "Чероки"? Алику на "Турбо" дал и тебе дам, будь покоен.
   - Дожить еще надо, - буркнул Мишка. - И потом, там в перчаточном... личные вещи, фотографии одной... Жалко. Будут рыться своими лапами. Гниды.
   Михаил дождался.
   - Может, и не будут. Гляди, еще дальний свет показался. По-моему, это наши знакомые догоняют.
   Из-за ближайшего поворота с подъемом, за которым Михаил думал спрятаться, заставляя тезку-Мишку делать финт с "Чероки", вылетела машина с включенными "дальними" фарами невероятной мощи. Куда там жалким фонарикам, которыми были оснащены автомобили дорожных рэкетиров. От белых твердых оглобель света, казалось, дымился лес в нескольких километрах впереди.
   Разбойнички уже окружили плененный "Чероки", и белый свет выхватил их фигуры из тьмы. Приземистая иномарка и белый "Москвич" зажимали "Чероки" спереди и сзади. Дверцы джипа оставались распахнуты, а бандиты, должно быть, собирались искать сбежавших хозяев.
   Все это Михаил рассмотрел и понял в долю секунды.
   Судя по скорости появления и громовому реву мотора, "Жигули" шли не меньше двухсот. Но остановились поразительно точно - прямо у места событий.
   - Стоять! Всем стоять, руки на капот!
   И очередь, да не вверх, а сразу лишь чуть выше голов, зеленым трассером. И, одновременно, вторая, вперехлест, веером, - красным. Страшно.
   - Стоять, сказал! Куда?! Куда, сука! Короткая очередь в кусты, оттуда вскрик.
   - Все поняли, что надо стоять?! Куда! Еще один неразумный, еще короткие выстрелы, еще вскрик - с другой стороны.
   - Руки на капот! Лечь на капот, я сказал! Тезка-Мишка хотел дернуться, Михаил удержал его на месте.
   - Лежи, слушай, - шепнул он. - Мы туда успеем.
   - Да я не туда...
   - Тс-с...
   Голоса от машин. Громкие.
   - Тут их нет.
   - Где хозяева джипа? Где, ну? Куда дели, падлы, людей?!
   В белом свете развернувшегося "Жигуля" видно, как один из новоприбывших бьет рукоятью автомата наотмашь. Бьет не разбираясь, всех подряд, кто стоит сейчас перед ним, раскинув руки по капотам машин.
   Двое других по бокам держат разбойничков под прицелом.
   - Не знаем... Да не знаем мы... Ушли они, наверное... Испугались и убежали... В лес... Никого не было... Никого не трогали...
   Тезке-Мишке картина начинает нравиться. Он привстал, чтобы видеть лучше.
   - Шеф, это действительно, что ли, ваши приятели?
   - Погоди, посмотрим. Нужны станем - сами позовут. Похоже, та же мысль пришла в голову и прибывшим.
   - Эй! - крикнул в темноту за дорогой тот, что вел допрос. - Где вы там? Выходите, все спокойно, все под контролем! Выходите, не бойтесь, мы их держим!
   - Кто вас боится, - проворчал тезка-Мишка, поднимаясь и отряхивая брюки. Пойдемте, шеф. Не знаю, кто они вам, но это - наши.
   Они появились в свете фар не совсем с той стороны, откуда их ждали, и первым движением стоявшего ближе всех с автоматом было вскинуть оружие, но тот, который звал, тотчас остановил его.
   - Пожалуйста, - сказал он, указывая на "Чероки", - можете спокойно продолжать движение. Отгони свою, живо, - велел он ближайшему разбойничку.
   - Это не моя, - вздумал возражать тот и тут же получил автоматным дулом под ребра. - Да ключей же нет у меня, - просипел он, согнувшись. - Ключи сперва дай, мент, не понимаешь, да?
   - Я тебя сейчас к ней за яйца привяжу, и покатишь! - рыкнулось ему в ответ. - Навались, сявка, ну! Ключей у него нет, гнусь...
   Приземистую иномарку откатили, освобождая для "Чероки" выезд. Тезка-Мишка, исключительно, чтобы показать спокойствие, обошел "Чероки" вокруг, пнул ногой скат.
   - Наверняка поцарапали, шелупонь...
   Усаживаясь, не забыл поглядеть в перчаточный ящик, все ли его реликвии на месте. Михаил пытался рассмотреть спасителей. Их было не слишком хорошо видно, но он узнал всех троих.
   "Блондин, Жук и третий, - подумал он. - Я только не ожидал, что главным у них Жук, ведь он самый молодой. Я все время опасался чего-то подобного. Ах, Лена, Лена..."
   - Спасибо, - сказал Михаил. - Вы нам помогли.
   - Не стоит благодарности, - ответил Жук и повторил: - Можете спокойно продолжать путь. Только это, - указал на "стечкин", который Михаил все еще держал в руке наотлет, - лучше убрать. И что у него - тоже. - Он имел в виду тезку-Мишку, показно выложившего "ПМ" на панель перед собой.
   - "Макаров" у меня по документам, - сказал Михаил. Отчего-то ему захотелось потянуть время, не уезжать сразу.
   - Тогда только это. - Жук любезно кивнул на пистолет-пулемет. - Во избежание ненужных осложнений. Насчет инцидента по дороге не беспокойтесь, мы предупредим, вас пропустят беспрепятственно. С этими тоже разберемся сейчас. Ну, вам, пожалуй, пора.