Страница:
Однако в Освенциме часть заключенных из еврейских эшелонов – мужчины и женщины, которых оценивали как пригодных к работе, временно оставляли в живых. "Селекция" происходила сразу после их прибытия в "Освенцим II" (Аушвиц-Биркенау). Вот описание этой процедуры, принадлежащее французскому ученому Роберу Вайтсу:
"Постепенно депортированные продвигались к краю перрона. Два эсэсовца стояли посередине, Один из них был военным врачом. Депортированные проходили перед ним. Большим пальцем или тросточкой офицер указывал заключенным направо или налево. Так образовались две колонны, скопившиеся на противоположных краях перрона. Левая колонна состояла из мужчин в возрасте от двадцати до сорока пяти лет, выглядевших достаточно крепкими. Эти возрастные границы были подвижными, иногда они расширялись до пределов от шестнадцати или восемнадцати до пятидесяти лет.
Вид и манера держаться заключенных, хорошо или плохо он был побрит, также влияли на этот выбор. В левой колонне также оказалось несколько молодых женщин. Правая колонна состояла из более пожилых мужчин, стариков, большинства женщин, детей и больных…
Женщин из левой колонны пешком отправляли в соседний лагерь, мужчин увозили на грузовиках и прицепах, нагроможденными друг на друга. Заключенных из правой колонны увозили на грузовиках.
В моем эшелоне из 1200 депортированных отобрали довольно большую часть мужчин (около трехсот), а также нескольких женщин. Это исключительно большое количество. Очень редко, когда отбирают больше ста пятидесяти или двухсот мужчин на эшелон".
Гесс, располагавший более точными данными, оценивал число евреев, отбираемых для работы, в среднем в двадцать пять про-пентов.
В Освенциме мистификация во время прибытия новых узников заходила дальше, чем в других лагерях, причем ее легче было осуществлять, когда речь шла о депортированных из других стран кроме Польши. В результате получившие отсрочку от уничтожения из "левой колонны" чаще всего были уверены, что раньше или позже увидят своих детей и близких. Со своей стороны Гесс настаивал на "прогрессе по сравнению с Треблинкой, который заключался в том, что если в Треблинке жертвы почти всегда знают, что они будут уничтожены, то в Освенциме мы шутим с ними, и убеждаем их в том, что они должны пройти обработку для уничтожения вшей".
Для этих целей на стенах вестибюлей при входе в газовые камеры были прикреплены вешалки для одежды с номерами, и эсэсовец или капо (привилегированный заключенный), который направлял группу, рекомендовал хорошо запомнить свой номер; куски мыла из песчаника, раздаваемые заключенным, еще больше усиливали иллюзию. Во время своего процесса Гесс с некоторой гордостью говорил обо всех этих уловках, которые по его мнению были одновременно и эффективными и гуманными. Американский психиатр, освидетельствовавший Гесса во время процесса в Нюрнберге, в своем заключении охарактеризовал его как "умственно нормального, но имеющего признаки шизоидной апатии и бесчувственности, характерных для настоящего психоза".
Сам Гесс объяснял это проще и, конечно, лучше:
"Мысль о неподчинении приказу не могла даже возникнуть, каков бы ни был этот приказ… Вы не можете понять наш мир… Я обязан был подчиняться, а теперь должен терпеть последствия…"
Вот как об этом эсэсовском "нашем мире" говорил сам главный шеф СС Гиммлер в октябре 1943 года перед своими высокопоставленными сотрудниками:
"Я хочу поговорить с вами об эвакуации евреев и уничтожении еврейского народа. Об этом легко говорить. Каждый член партии заявляет: "Еврейский народ будет уничтожен, это ясно, это часть нашей программы: уничтожение евреев – мы сделаем это", а потом они приходят, восемьдесят миллионов добрых немцев, и у каждого есть свой "хороший" еврей. Разумеется, все остальные – это свиньи, но вот этот, это еврей высшего качества. Никто из тех, кто рассуждает таким образом, не видел трупов, ни один не был там. Большинство из вас знают, что означает видеть груду из ста трупов, или из пятисот, или из тысячи. Пройти через это и тем не менее, с учетом некоторых слабостей человеческой природы, остаться честными людьми, вот что нас закалило, Это славная страница нашей истории, которая не была и никогда не будет написана…"
Эти высказывания помогают нам понять, как могло получиться, что немцы в целом лишь очень приблизительно представляли себе участь, на которую были обречены евреи, ничего не зная о том, как они умирали, и не стремясь это узнать.
Однако пора вернуться в Освенцим. Судьба евреев, получивших отсрочку, была разной, потому что мир концентрационного лагеря в целом имел своеобразную иерархическую структуру. Некоторые из заключенных по причине срока давности, происхождения, но прежде всего благодаря собственной ловкости и интуиции ухитрялись подняться на должности, дававшие очень большую власть. Эти капо чаще всего были из старых немецких заключенных, переведенных из лагерей первых лет Третьего рейха. Они становились винтиками эсэсовской машины и вследствие практически неизбежно проявляющегося с течением времени миметизма обыкновенно приобретали типичные для СС черты; жестокость, лексику, общую манеру поведения и даже стиль одежды, прежде всего сапоги. Напротив, евреи, что едва ли требует специального упоминания, относились к самой низшей категории, хотя некоторые из них, в частности врачи, химики и художники, а также музыканты, которым удавалось понравиться эсэсовцам (в мире Освенцима было несколько оркестров), избегали благодаря своим талантам изнурительных принудительных работ на открытом воздухе. Эти работы в условиях постоянного недоедания доводили срок "надежды на жизнь" рядовых каторжников-евреев максимум до нескольких месяцев.
Для них в бараках устраивали так называемые частичные селекции, которые всегда проводились неожиданно. Один из выживших узников доктор Жорж Веллерс описывает их следующим образом:
"Немцы заставляли маршировать перед собой совершенно голых людей, блок за блоком, и один взгляд, брошенный на ягодицы, решал их судьбу, поскольку никакая другая часть человеческого тела не выдает столь точно степень худобы… Скелеты и полускелеты предпринимали героические усилия, чтобы на одну минуту предстать перед немцами бодрыми, энергичными, выпятив грудную клетку, лишенную плоти, идущими спотыкающимся, но решительным шагом. Но безжалостные ягодицы не допускали никакого притворства!"
Когда благодаря удачному стечению обстоятельств каторжники-евреи такого рода, сумевшие избежать частичной селекции и газовой камеры, раньше или позже превращались в человеческие развалины, которые на жаргоне Освенцима назывались "мусульманами":
"Пока они еще ходили, они двигались как автоматы; остановившись, они были не способны ни на какое другое движение. Они падали на землю в полном изнеможении: им ни до чего не было дела. Их тела загораживали проход, можно было ходить по ним: никакого протеста, никакого крика боли не срывалось с их приоткрытых ртов. Капо и даже эсэсовцы могли их бить, толкать, они не двигались, они были совершенно безучастными ко всему, Это были существа без мысли, без реакции, можно даже сказать без души…"
Йозеф Вулф, бывший заключенный-еврей, находившийся в относительно привилегированном положении, рассказывает о разговоре, который у него однажды был с одним немецким собратом по заключению, по поводу Ганди, обратившегося до начала войны с призывом к евреям Германии, рекомендуя им отказ от насилия. Оба собеседника пришли к согласию: в нацистском лагере Ганди оказался бы одним из первых заключенных, которые становятся "мусульманами".
Бесчисленные заключенные, как евреи, так и неевреи, сумели найти в Освенциме адекватный ответ. Большинство их актов сопротивления никогда не станет известным; многие другие во-шли в историю лагеря. Самым впечатляющим, как в Треблинке и Собиборе, стало восстание одной из постоянных еврейских команд, обслуживавших печи крематория. Оно стало возможным благодаря четырем польским евреям, работавшим на заводе по производству боеприпасов и сумевшим раздобыть небольшое количество динамита, который они приносили каждый день крошечными порциями, 6 октября 1944 года команда взорвала печь третьего крематория. В результате последовавшего столкновения четверо эсэсовцев были убиты и многие ранены. Ни один из членов этой команды не остался в живых. Несколько десятков человек из команды, обслуживавшей второй крематорий, оказались единственными среди заключенных этой категории, которым выпал шанс дожить до освобождения лагеря русской армией.
Десятки тысяч заключенных неевреев различных национальностей также погибли в Освенциме; среди их главных преимуществ было то обстоятельство, что в процессе депортации и последующих испытаний с ними не было их детей, а также возможность, как правило, умирать естественной смертью, если только смерть от недоедания или болезни можно считать таковой.
Совершенно особым было положение цыган, поскольку они представляли для руководителей Третьего рейха идеологическую дилемму. Дело в том, что с "расовой" точки зрения было неудобно оспаривать их арийское происхождение, тем более что их язык был ближе к индийскому санскриту, чем все европейские языки. Но разве в политическом, или скорее полицейском, плане они не были самым "асоциальным" элементом? Можно думать, что этим противоречием объясняются контрасты их судьбы в 1939-1945 годах. На Востоке, затопленном огнем и кровью, они были ликвидированы специальными отрядами ("Einsatzgruppen") примерно таким же образом, как евреи. В оккупированных странах западной и южной Европы они подверглись тотальной депортации и интернированию в начале войны, в том числе и бывшие члены гитлеровской молодежной организации, а затем в начале 1943 года большинство было переведено в Освенцим.
Гесс, называвший цыган "своими любимцами среди заключенных", уверял, что испытывал к ним большую симпатию и создал для них то, что он называл "семейным лагерем". Он писал: "Сохранив свою детскую сущность, они были непоследовательны в своих поступках и охотно играли. Они не принимали всерьез свою работу". Их общее число в Освенциме доходило почти до двадцати тысяч. Летом 1944 года Гиммлер отдал приказ ликвидировать их всех. Они были отравлены газом за несколько дней.
Великие нацистские замыслы
В какой-то мере участь, отведенная руководителями Третьего рейха евреям и цыганам, лишь предвосхищала судьбу, которая была предназначена народам всех стран Европы в случае победы Германии, поскольку страны восточной Европы были обречены на уничтожение, тогда как остальные должны были навсегда превратиться в вассалов Третьего рейха. Можно сказать, что одних ждал биологический геноцид, а других культурный. Речь идет не только об общих соображениях – конкретные проекты были разработаны экспертами при верховном военном командовании, при министерстве оккупированных территорий на Востоке, при управлении по делам расы и колонизации СС. К воплощению в жизнь некоторых из этих проектов успели приступить. Так, весной 1944 года, когда немецкие армии уже были изгнаны за Днепр, верховное командование приказало депортировать в Германию тысячи украинских и белорусских детей; одним ударом оно стремилось достичь сразу несколько целей, а именно:
"1. Группа армий "Центр" имеет намерение собрать на территориях, находящихся под ее контролем, и направить в Рейх от сорока до пятидесяти тысяч детей в возрасте от 10 до 14 лет. Эта мера принимается по предложению IX армии. Она должна опираться на мощную пропаганду и иметь следующий девиз: меры помощи со стороны Рейха белорусским детям, защита от партизанских банд. В пятикилометровой зоне эта акция уже началась… Эта акция предназначена не только для сдерживания непосредственного роста мощи противника, но и для того, чтобы таким образом подорвать в отдаленном будущем его биологический по-тенциат:. Эту точку зрения разделяют рейхсфюрер СС и фюрер. Соответствующие приказы были даны в южном секторе во время отступления в прошлом году.
2. Аналогичная акция предпринимается в настоящее время в районе, контролируемом группой армий "Северная Украина" (генерал-фельдмаршал Модель); в секторе Галиция, имеющем особые привилегии в политическом плане, были приняты меры, чтобы направить 135 000 человек в трудовые батальоны, тогда как молодежь старше 17 лет будет направлена в дивизии СС, а за не достигших 17 лет возьмут ответственность вспомогательные части СС. Эта акция уже проводится в течение нескольких недель и до сих пор не вызвала никаких беспорядков".
Главный эксперт министерства оккупированных территорий доктор Альфред Ветцель разработал в ноябре 1939 года сразу после завоевания Польши долгосрочную программу:
"В отношении обращения с населением – имеются в виду поляки – следует всегда исходить из принципа, что все административные и законодательные меры имеют целью только германизацию ненемецкого населения всеми способами и как можно скорее. По этой причине в Польше должна быть абсолютно исключена самостоятельная народная культурная жизнь. Польские корпорации, общества и клубы должны быть закрыты. Польские рестораны и кафе, являющиеся центрами национальной польской жизни, должны быть закрыты. Полякам будет разрешено посещать только немецкие театры и кинотеатры; что касается польских театров и кинотеатров, то они будут закрыты. Не будет никакой польской прессы, не выйдет в свет ни одна польская книга, ни один журнал. По той же причине полякам будет запрещено иметь радио или патефоны".
Что касается населения Советского Союза, то в августе 1942 года доктор Ветцель рекомендовал еще более радикальные меры:
"Делом первостепенной важности является сохранение на русских землях лишь населения, состоящего по большей части из массы, относящейся к примитивному европеоидному типу. Оно не сможет оказать заметного сопротивления немецкому населению. Эта тупая и инертная масса нуждается в энергичном руководстве, как это хорошо видно из многовековой истории этого региона. Если правящим немецким слоям удастся в будущем сохранить необходимую дистанцию по отношению к этому населению, если через посредство незаконных рождений немецкая кровь не проникнет в него, можно будет поддерживать немецкое господство в указанном регионе в течение длительного времени, разумеется, при условии ограничения биологических сил, которые постоянно ведут к численному росту этой примитивной массы".
Другие эксперты и видные деятели, в частности, министр юстиции Отто Тирак, предусматривали простое и полное уничтожение поляков и русских за исключением людей с "выраженным германским типом". Эта задача, с учетом необходимости предварительных антропологических селекции, должна была стать основной целью "Управления расы и колонизации СС".
Не только одни славяне должны были стать жертвами нацистского геноцида. В случае англичан планы высшего немецкого командования предусматривали депортацию на континент после завоевания британских островов всего мужского населения в возрасте от 17 до 45 лет. Весной 1941 года непримиримое отношение голландского народа вынудило Гитлера рассмотреть вопрос о его эвакуации на восток, и похоже, что лишь возрастающие трудности кампании в России зимой 1941-1942 годов вынудили его отказаться от этого плана. Что касается Франции, авторы нацистских планов предусматривали создание двух "протекторатов" – Бургундии и Бретани, с тем чтобы свести древний "шестиугольник" (L' Hexagon (шестиугольник) – - Франция в ее европейских границах. (Прим. ред.)) к "Галлии", широкой полосе, стиснутой со всех сторон; в интимном кругу Гитлер говорил о "границах XV века".
Это означает, что фюрера и его обожателей никогда не оставляла наследственная подозрительность и ненависть к принципам Французской революции 1789 года, даже если по тактическим соображениям или потому что они находились под гипнозом "биологического потенциала" восточных народов, этот вопрос в их глазах не имел первостепенной срочности.
Тщательно разработанные планы со всеми необходимыми статистическими выкладками предусматривали мельчайшие детали: при их чтении воображение поражает даже не столько их масштаб, сколько память о том, что их авторы, и они это доказали, были наделены способностью выполнять свои самые безумные обещания, вдыхать жизнь в свои самые бредовые мечты…
ПРИЛОЖЕНИЕ
В подавляющем большинстве публикаций, посвященных второй мировой войне, когда речь заходит о расовых преследованиях, указывают иифру в шесть миллионов евреев, уничтоженных нацистами. Однако эта общая цифра обычно приводится без доказательств и статистических данных. Каково же ее происхождение, и насколько можно ей верить?
Я не боюсь ошибиться, утверждая, что международный трибунал, судивший главных военных преступников ("Нюрнбергский процесс", 1945-1946), явился источником этой цифры и способствовал ее широкому распространению. В самом деле, на 266 странице приговора ("Proces des grands criminels de guerre" devant Ic Tribunal militaire international, edition officielle en langue franaise. t. I, p. 266.) имеется следующая фраза: "Адольф Эйхман, на которого Гитлер возложил программу уничтожения, считает, что эта политика привела к смерти шести миллионов евреев, из которых четыре миллиона погибли в концентрационньгх лагерях". Обратившись к протоколам судебных заседаний, можно констатировать, что трибунал основывался на двух свидетельствах, полученных из вторых рук, а именно эсэсовцев Вильгельма Геттля и Дитера Вислицени. Что же касается самого Эйхмана, чьи следы были обнаружены лишь в 1957 году, то во время процесса над ним в Иерусалиме (1960-1961 гг.) он говорил то о пяти, то о шести миллионах.
Хроме того имеется статистическое исследование, проливающее некоторый дополнительный свет на эту проблему. В марте 1943 года Гиммлер обратился к "главе статистической инспекции" Третьего рейха Коргерру и запросил у него доклад об "окончательном решении еврейского вопроса". В характерной манере он приказал ему не говорить о "специальных мерах", но пользоваться термином "эвакуация", В своем докладе, законченном 17 апреля, Коргерр привел данные на 1 января 1943 года.
В заключительной части доклада он подводил итог в следующих выражениях:
"Итоговый отчет о европейском иудаизме, – Сокращение еврейства в Европе уже достигло четырех миллионов голов. Крупные колонии [евреев] не должны больше существовать на континенте (помимо России с примерно четырьмя миллионами евреев), за исключением Венгрии (750 000), Румынии (300 000) и также, возможно, Франции. Если к тому же принять во внимание еврейскую эмиграцию и повышение уровня смертности, а также, с другой стороны, неизбежные ошибки, вызванные перемещением еврейского населения, можно оценить уменьшение еврейского населения в Европе между 1937 и 1943 годами в четыре с половиной миллиона человек. Эта цифра лишь частично включает гибель евреев на оккупированных восточных территориях, в то время как смертность на остальной части России и во фронтовой зоне здесь совершенно не учитывается".
Итак, согласно немецкой статистике того времени "сокращение еврейства в Европе" уже достигло четырех миллионов человек на 1 января 1943 года. При этом во внимание не принимались ни "эмиграция и повышение уровня смертности", ни (что особенно существенно) "смертность в остальной части России и во фронтовой зоне". К этому времени венгерские евреи еше не были затронуты, тогда как по официальным немецким документам четыреста тридцать тысяч венгерских евреев были депортированы в Освенцим в апреле-июле 1944 года. Кроме того еще существовали крупные гетто и трудовые лагеря в Польше и балтийских странах – по данным Коргерра число еще живых евреев на территории "польского генерал-губернаторства" оценивалось в двести девяносто семь тысяч человек; и вся западная Европа от Норвегии до Италии также оставалась зоной охоты на евреев вплоть до последних месяцев 1944 года.
На основании данных только одного этого документа можно со значительной долей уверенности утверждать, что число уничтоженных евреев составляло от пяти до семи миллионов. Эта оценка включает только погибших насильственной смертью или от голода и совершенно не учитывает "демографическое сокращение", которое имело место между 1939 и 1945 годами вследствие падения уровня рождаемости вплоть до практически почти полного ее прекращения, а также тотального уничтожения депортированных детей, поскольку только достаточно взрослые люди имели хоть какие-то шансы на выживание в лагерях смерти.
Поэтому разумным и законным является вывод, что вследствие так называемой расовой политики Третьего рейха "реальные потери" еврейского народа между 1939 и 1945 гадами составляют порядка восьми миллионов человек. Мне остается указать еще два источника для оценки, менее надежных, чем предыдущий, но данные которых дают одинаковую цифру в шесть миллионов человек.
Один из этих источников заключается в суммировании данных по лагерям смерти. Что касается польских лагерей, то "Польская комиссия по военным преступлениям", проводившая расследование в 1945-1946 годах и допрашивавшая среди прочих свидетелей железнодорожников с маршрутов, ведущих в лагеря, пришла к следующим цифрам:
Хелмно 250000
Белжед 600000
Собибор 300000
Треблинка 700000
Общее число 1 850 000
Относительно Освенцима Рудольф Гесс в своих показаниях на процессе главных военных преступников сообщил следующие цифры – два с половиной миллиона депортированных, погибших в газовых камерах, и полмиллиона умерших от голода и болезней. Разные авторы критиковали эту оценку; следует учесть, что если не первая, то по крайней мере вторая цифра включала значительную долю неевреев, прежде всего русских и поляков. Поэтому остановимся в том, что касается евреев, на цифре в два миллиона с риском чрезмерной перестраховки.
Что же касается уничтожении "под открытым небом" на советских территориях, то особые части ("Einsatzgruppen"), занимавшиеся уничтожением, посылали в ведомство Гиммлера еженедельные отчеты, содержавшие статистические таблицы. Лишь часть этих отчетов была обнаружена. Эта часть позволила американским следователям на Нюрнбергском процессе прийти к заключению, что общее число жертв заведомо превышало один миллион, тогда как Эй-хман говорил своим друзьям из СС о двух миллионах.
В результате получается общее число в пять миллионов триста пятьдесят тысяч без учета гибели от голода и болезней в польских гетто и в трудовых лагерях, разбросанных по всей Европе. В частности, можно отметить, что я не включил в эту статистику лагерь Майданек, который "Польская комиссия по военным преступлениям" не включила в число лагерей смерти в прямом смысле слова. Мы уже говорили, что число погибших в этом лагере евреев оценивается в сто двадцать пять тысяч.
Второй метод, используемый специалистами по еврейской демографии, состоит в сравнении данных о еврейском населении различных европейских стран до и после войны. Именно таким путем в 1949 году "Всемирный еврейский конгресс" пришел к той же цифре в шесть миллионов человек.
Отсюда следует, что при невозможности подвести точные статистические итоги в конце концов нельзя не признать эту цифру как наиболее вероятную, даже если ее составляющие и могут вызывать сомнения.
Важно добавить, что статистика смертей, вызванных большими военными конфликтами, в целом характеризуется некоторыми значительными особенностями. Что касается второй мировой войны и только военных потерь, можно процитировать два примера из недавнего исследования Жан-Клода Шене, которое я получил от Национального института статистических исследований (Я хочу выразить свою особую благодарность руководителю службы информации этого института г-ну Мишелю Леви.). Шене пишет, что оценки потерь Советского Союза "у разных авторов колеблются от семи до одиннадцати миллионов". При этом одни имеют в виду только "убитых в прямом смысле слова", тогда как другие добавляют и "погибших от ран и умерших в плену". Эту последнюю цисрру установить столь же трудно, как и "гражданские" еврейские потери, поскольку отсутствуют точные данные о числе репатриированных советских военнопленных. Что касается Германии, то оценки ее потерь колеблются от трех миллионов восьмисот тысяч до четырех миллионов пятисот тысяч по причине того, что одни авторы включают лишь немецких военнослужащих в точном смысле слова, тогда как другие добавляют и военнослужащих австрийского происхождения.
Факторы такого рода серьезно затрудняют окончательный подсчет еврейских жертв, особенно по отдельным странам. Следует также вспомнить об аннексиях, уступках и возвращении обширных территорий, особенно между Германией, Польшей и Россией, но также Россией, Румынией и Венгрией.
С учетом всех этих изменений границ и других специфических трудностей американский историк Джекоб Робинсон опубликовал в 1970 году следующую таблицу:
Полъско-советские территории 4 565 000
Германия 125 000
Австрия 65 000
Чехословакия (в домюнхенских границах) 277 000
Венгрия (включая Трансильванию) 402 000
Франция 83 000
Бельгия 24 000
Люксембург 700
Италия 7 500
Нидерланды 106 000
Норвегия 760
Румыния (кроме Трансильвании,Буковины и Бессарабии) 40 000
"Постепенно депортированные продвигались к краю перрона. Два эсэсовца стояли посередине, Один из них был военным врачом. Депортированные проходили перед ним. Большим пальцем или тросточкой офицер указывал заключенным направо или налево. Так образовались две колонны, скопившиеся на противоположных краях перрона. Левая колонна состояла из мужчин в возрасте от двадцати до сорока пяти лет, выглядевших достаточно крепкими. Эти возрастные границы были подвижными, иногда они расширялись до пределов от шестнадцати или восемнадцати до пятидесяти лет.
Вид и манера держаться заключенных, хорошо или плохо он был побрит, также влияли на этот выбор. В левой колонне также оказалось несколько молодых женщин. Правая колонна состояла из более пожилых мужчин, стариков, большинства женщин, детей и больных…
Женщин из левой колонны пешком отправляли в соседний лагерь, мужчин увозили на грузовиках и прицепах, нагроможденными друг на друга. Заключенных из правой колонны увозили на грузовиках.
В моем эшелоне из 1200 депортированных отобрали довольно большую часть мужчин (около трехсот), а также нескольких женщин. Это исключительно большое количество. Очень редко, когда отбирают больше ста пятидесяти или двухсот мужчин на эшелон".
Гесс, располагавший более точными данными, оценивал число евреев, отбираемых для работы, в среднем в двадцать пять про-пентов.
В Освенциме мистификация во время прибытия новых узников заходила дальше, чем в других лагерях, причем ее легче было осуществлять, когда речь шла о депортированных из других стран кроме Польши. В результате получившие отсрочку от уничтожения из "левой колонны" чаще всего были уверены, что раньше или позже увидят своих детей и близких. Со своей стороны Гесс настаивал на "прогрессе по сравнению с Треблинкой, который заключался в том, что если в Треблинке жертвы почти всегда знают, что они будут уничтожены, то в Освенциме мы шутим с ними, и убеждаем их в том, что они должны пройти обработку для уничтожения вшей".
Для этих целей на стенах вестибюлей при входе в газовые камеры были прикреплены вешалки для одежды с номерами, и эсэсовец или капо (привилегированный заключенный), который направлял группу, рекомендовал хорошо запомнить свой номер; куски мыла из песчаника, раздаваемые заключенным, еще больше усиливали иллюзию. Во время своего процесса Гесс с некоторой гордостью говорил обо всех этих уловках, которые по его мнению были одновременно и эффективными и гуманными. Американский психиатр, освидетельствовавший Гесса во время процесса в Нюрнберге, в своем заключении охарактеризовал его как "умственно нормального, но имеющего признаки шизоидной апатии и бесчувственности, характерных для настоящего психоза".
Сам Гесс объяснял это проще и, конечно, лучше:
"Мысль о неподчинении приказу не могла даже возникнуть, каков бы ни был этот приказ… Вы не можете понять наш мир… Я обязан был подчиняться, а теперь должен терпеть последствия…"
Вот как об этом эсэсовском "нашем мире" говорил сам главный шеф СС Гиммлер в октябре 1943 года перед своими высокопоставленными сотрудниками:
"Я хочу поговорить с вами об эвакуации евреев и уничтожении еврейского народа. Об этом легко говорить. Каждый член партии заявляет: "Еврейский народ будет уничтожен, это ясно, это часть нашей программы: уничтожение евреев – мы сделаем это", а потом они приходят, восемьдесят миллионов добрых немцев, и у каждого есть свой "хороший" еврей. Разумеется, все остальные – это свиньи, но вот этот, это еврей высшего качества. Никто из тех, кто рассуждает таким образом, не видел трупов, ни один не был там. Большинство из вас знают, что означает видеть груду из ста трупов, или из пятисот, или из тысячи. Пройти через это и тем не менее, с учетом некоторых слабостей человеческой природы, остаться честными людьми, вот что нас закалило, Это славная страница нашей истории, которая не была и никогда не будет написана…"
Эти высказывания помогают нам понять, как могло получиться, что немцы в целом лишь очень приблизительно представляли себе участь, на которую были обречены евреи, ничего не зная о том, как они умирали, и не стремясь это узнать.
Однако пора вернуться в Освенцим. Судьба евреев, получивших отсрочку, была разной, потому что мир концентрационного лагеря в целом имел своеобразную иерархическую структуру. Некоторые из заключенных по причине срока давности, происхождения, но прежде всего благодаря собственной ловкости и интуиции ухитрялись подняться на должности, дававшие очень большую власть. Эти капо чаще всего были из старых немецких заключенных, переведенных из лагерей первых лет Третьего рейха. Они становились винтиками эсэсовской машины и вследствие практически неизбежно проявляющегося с течением времени миметизма обыкновенно приобретали типичные для СС черты; жестокость, лексику, общую манеру поведения и даже стиль одежды, прежде всего сапоги. Напротив, евреи, что едва ли требует специального упоминания, относились к самой низшей категории, хотя некоторые из них, в частности врачи, химики и художники, а также музыканты, которым удавалось понравиться эсэсовцам (в мире Освенцима было несколько оркестров), избегали благодаря своим талантам изнурительных принудительных работ на открытом воздухе. Эти работы в условиях постоянного недоедания доводили срок "надежды на жизнь" рядовых каторжников-евреев максимум до нескольких месяцев.
Для них в бараках устраивали так называемые частичные селекции, которые всегда проводились неожиданно. Один из выживших узников доктор Жорж Веллерс описывает их следующим образом:
"Немцы заставляли маршировать перед собой совершенно голых людей, блок за блоком, и один взгляд, брошенный на ягодицы, решал их судьбу, поскольку никакая другая часть человеческого тела не выдает столь точно степень худобы… Скелеты и полускелеты предпринимали героические усилия, чтобы на одну минуту предстать перед немцами бодрыми, энергичными, выпятив грудную клетку, лишенную плоти, идущими спотыкающимся, но решительным шагом. Но безжалостные ягодицы не допускали никакого притворства!"
Когда благодаря удачному стечению обстоятельств каторжники-евреи такого рода, сумевшие избежать частичной селекции и газовой камеры, раньше или позже превращались в человеческие развалины, которые на жаргоне Освенцима назывались "мусульманами":
"Пока они еще ходили, они двигались как автоматы; остановившись, они были не способны ни на какое другое движение. Они падали на землю в полном изнеможении: им ни до чего не было дела. Их тела загораживали проход, можно было ходить по ним: никакого протеста, никакого крика боли не срывалось с их приоткрытых ртов. Капо и даже эсэсовцы могли их бить, толкать, они не двигались, они были совершенно безучастными ко всему, Это были существа без мысли, без реакции, можно даже сказать без души…"
Йозеф Вулф, бывший заключенный-еврей, находившийся в относительно привилегированном положении, рассказывает о разговоре, который у него однажды был с одним немецким собратом по заключению, по поводу Ганди, обратившегося до начала войны с призывом к евреям Германии, рекомендуя им отказ от насилия. Оба собеседника пришли к согласию: в нацистском лагере Ганди оказался бы одним из первых заключенных, которые становятся "мусульманами".
Бесчисленные заключенные, как евреи, так и неевреи, сумели найти в Освенциме адекватный ответ. Большинство их актов сопротивления никогда не станет известным; многие другие во-шли в историю лагеря. Самым впечатляющим, как в Треблинке и Собиборе, стало восстание одной из постоянных еврейских команд, обслуживавших печи крематория. Оно стало возможным благодаря четырем польским евреям, работавшим на заводе по производству боеприпасов и сумевшим раздобыть небольшое количество динамита, который они приносили каждый день крошечными порциями, 6 октября 1944 года команда взорвала печь третьего крематория. В результате последовавшего столкновения четверо эсэсовцев были убиты и многие ранены. Ни один из членов этой команды не остался в живых. Несколько десятков человек из команды, обслуживавшей второй крематорий, оказались единственными среди заключенных этой категории, которым выпал шанс дожить до освобождения лагеря русской армией.
Десятки тысяч заключенных неевреев различных национальностей также погибли в Освенциме; среди их главных преимуществ было то обстоятельство, что в процессе депортации и последующих испытаний с ними не было их детей, а также возможность, как правило, умирать естественной смертью, если только смерть от недоедания или болезни можно считать таковой.
Совершенно особым было положение цыган, поскольку они представляли для руководителей Третьего рейха идеологическую дилемму. Дело в том, что с "расовой" точки зрения было неудобно оспаривать их арийское происхождение, тем более что их язык был ближе к индийскому санскриту, чем все европейские языки. Но разве в политическом, или скорее полицейском, плане они не были самым "асоциальным" элементом? Можно думать, что этим противоречием объясняются контрасты их судьбы в 1939-1945 годах. На Востоке, затопленном огнем и кровью, они были ликвидированы специальными отрядами ("Einsatzgruppen") примерно таким же образом, как евреи. В оккупированных странах западной и южной Европы они подверглись тотальной депортации и интернированию в начале войны, в том числе и бывшие члены гитлеровской молодежной организации, а затем в начале 1943 года большинство было переведено в Освенцим.
Гесс, называвший цыган "своими любимцами среди заключенных", уверял, что испытывал к ним большую симпатию и создал для них то, что он называл "семейным лагерем". Он писал: "Сохранив свою детскую сущность, они были непоследовательны в своих поступках и охотно играли. Они не принимали всерьез свою работу". Их общее число в Освенциме доходило почти до двадцати тысяч. Летом 1944 года Гиммлер отдал приказ ликвидировать их всех. Они были отравлены газом за несколько дней.
Великие нацистские замыслы
В какой-то мере участь, отведенная руководителями Третьего рейха евреям и цыганам, лишь предвосхищала судьбу, которая была предназначена народам всех стран Европы в случае победы Германии, поскольку страны восточной Европы были обречены на уничтожение, тогда как остальные должны были навсегда превратиться в вассалов Третьего рейха. Можно сказать, что одних ждал биологический геноцид, а других культурный. Речь идет не только об общих соображениях – конкретные проекты были разработаны экспертами при верховном военном командовании, при министерстве оккупированных территорий на Востоке, при управлении по делам расы и колонизации СС. К воплощению в жизнь некоторых из этих проектов успели приступить. Так, весной 1944 года, когда немецкие армии уже были изгнаны за Днепр, верховное командование приказало депортировать в Германию тысячи украинских и белорусских детей; одним ударом оно стремилось достичь сразу несколько целей, а именно:
"1. Группа армий "Центр" имеет намерение собрать на территориях, находящихся под ее контролем, и направить в Рейх от сорока до пятидесяти тысяч детей в возрасте от 10 до 14 лет. Эта мера принимается по предложению IX армии. Она должна опираться на мощную пропаганду и иметь следующий девиз: меры помощи со стороны Рейха белорусским детям, защита от партизанских банд. В пятикилометровой зоне эта акция уже началась… Эта акция предназначена не только для сдерживания непосредственного роста мощи противника, но и для того, чтобы таким образом подорвать в отдаленном будущем его биологический по-тенциат:. Эту точку зрения разделяют рейхсфюрер СС и фюрер. Соответствующие приказы были даны в южном секторе во время отступления в прошлом году.
2. Аналогичная акция предпринимается в настоящее время в районе, контролируемом группой армий "Северная Украина" (генерал-фельдмаршал Модель); в секторе Галиция, имеющем особые привилегии в политическом плане, были приняты меры, чтобы направить 135 000 человек в трудовые батальоны, тогда как молодежь старше 17 лет будет направлена в дивизии СС, а за не достигших 17 лет возьмут ответственность вспомогательные части СС. Эта акция уже проводится в течение нескольких недель и до сих пор не вызвала никаких беспорядков".
Главный эксперт министерства оккупированных территорий доктор Альфред Ветцель разработал в ноябре 1939 года сразу после завоевания Польши долгосрочную программу:
"В отношении обращения с населением – имеются в виду поляки – следует всегда исходить из принципа, что все административные и законодательные меры имеют целью только германизацию ненемецкого населения всеми способами и как можно скорее. По этой причине в Польше должна быть абсолютно исключена самостоятельная народная культурная жизнь. Польские корпорации, общества и клубы должны быть закрыты. Польские рестораны и кафе, являющиеся центрами национальной польской жизни, должны быть закрыты. Полякам будет разрешено посещать только немецкие театры и кинотеатры; что касается польских театров и кинотеатров, то они будут закрыты. Не будет никакой польской прессы, не выйдет в свет ни одна польская книга, ни один журнал. По той же причине полякам будет запрещено иметь радио или патефоны".
Что касается населения Советского Союза, то в августе 1942 года доктор Ветцель рекомендовал еще более радикальные меры:
"Делом первостепенной важности является сохранение на русских землях лишь населения, состоящего по большей части из массы, относящейся к примитивному европеоидному типу. Оно не сможет оказать заметного сопротивления немецкому населению. Эта тупая и инертная масса нуждается в энергичном руководстве, как это хорошо видно из многовековой истории этого региона. Если правящим немецким слоям удастся в будущем сохранить необходимую дистанцию по отношению к этому населению, если через посредство незаконных рождений немецкая кровь не проникнет в него, можно будет поддерживать немецкое господство в указанном регионе в течение длительного времени, разумеется, при условии ограничения биологических сил, которые постоянно ведут к численному росту этой примитивной массы".
Другие эксперты и видные деятели, в частности, министр юстиции Отто Тирак, предусматривали простое и полное уничтожение поляков и русских за исключением людей с "выраженным германским типом". Эта задача, с учетом необходимости предварительных антропологических селекции, должна была стать основной целью "Управления расы и колонизации СС".
Не только одни славяне должны были стать жертвами нацистского геноцида. В случае англичан планы высшего немецкого командования предусматривали депортацию на континент после завоевания британских островов всего мужского населения в возрасте от 17 до 45 лет. Весной 1941 года непримиримое отношение голландского народа вынудило Гитлера рассмотреть вопрос о его эвакуации на восток, и похоже, что лишь возрастающие трудности кампании в России зимой 1941-1942 годов вынудили его отказаться от этого плана. Что касается Франции, авторы нацистских планов предусматривали создание двух "протекторатов" – Бургундии и Бретани, с тем чтобы свести древний "шестиугольник" (L' Hexagon (шестиугольник) – - Франция в ее европейских границах. (Прим. ред.)) к "Галлии", широкой полосе, стиснутой со всех сторон; в интимном кругу Гитлер говорил о "границах XV века".
Это означает, что фюрера и его обожателей никогда не оставляла наследственная подозрительность и ненависть к принципам Французской революции 1789 года, даже если по тактическим соображениям или потому что они находились под гипнозом "биологического потенциала" восточных народов, этот вопрос в их глазах не имел первостепенной срочности.
Тщательно разработанные планы со всеми необходимыми статистическими выкладками предусматривали мельчайшие детали: при их чтении воображение поражает даже не столько их масштаб, сколько память о том, что их авторы, и они это доказали, были наделены способностью выполнять свои самые безумные обещания, вдыхать жизнь в свои самые бредовые мечты…
ПРИЛОЖЕНИЕ
ОБ ОБЩЕМ ЧИСЛЕ ЖЕРТВ СРЕДИ ЕВРЕЕВ
В подавляющем большинстве публикаций, посвященных второй мировой войне, когда речь заходит о расовых преследованиях, указывают иифру в шесть миллионов евреев, уничтоженных нацистами. Однако эта общая цифра обычно приводится без доказательств и статистических данных. Каково же ее происхождение, и насколько можно ей верить?
Я не боюсь ошибиться, утверждая, что международный трибунал, судивший главных военных преступников ("Нюрнбергский процесс", 1945-1946), явился источником этой цифры и способствовал ее широкому распространению. В самом деле, на 266 странице приговора ("Proces des grands criminels de guerre" devant Ic Tribunal militaire international, edition officielle en langue franaise. t. I, p. 266.) имеется следующая фраза: "Адольф Эйхман, на которого Гитлер возложил программу уничтожения, считает, что эта политика привела к смерти шести миллионов евреев, из которых четыре миллиона погибли в концентрационньгх лагерях". Обратившись к протоколам судебных заседаний, можно констатировать, что трибунал основывался на двух свидетельствах, полученных из вторых рук, а именно эсэсовцев Вильгельма Геттля и Дитера Вислицени. Что же касается самого Эйхмана, чьи следы были обнаружены лишь в 1957 году, то во время процесса над ним в Иерусалиме (1960-1961 гг.) он говорил то о пяти, то о шести миллионах.
Хроме того имеется статистическое исследование, проливающее некоторый дополнительный свет на эту проблему. В марте 1943 года Гиммлер обратился к "главе статистической инспекции" Третьего рейха Коргерру и запросил у него доклад об "окончательном решении еврейского вопроса". В характерной манере он приказал ему не говорить о "специальных мерах", но пользоваться термином "эвакуация", В своем докладе, законченном 17 апреля, Коргерр привел данные на 1 января 1943 года.
В заключительной части доклада он подводил итог в следующих выражениях:
"Итоговый отчет о европейском иудаизме, – Сокращение еврейства в Европе уже достигло четырех миллионов голов. Крупные колонии [евреев] не должны больше существовать на континенте (помимо России с примерно четырьмя миллионами евреев), за исключением Венгрии (750 000), Румынии (300 000) и также, возможно, Франции. Если к тому же принять во внимание еврейскую эмиграцию и повышение уровня смертности, а также, с другой стороны, неизбежные ошибки, вызванные перемещением еврейского населения, можно оценить уменьшение еврейского населения в Европе между 1937 и 1943 годами в четыре с половиной миллиона человек. Эта цифра лишь частично включает гибель евреев на оккупированных восточных территориях, в то время как смертность на остальной части России и во фронтовой зоне здесь совершенно не учитывается".
Итак, согласно немецкой статистике того времени "сокращение еврейства в Европе" уже достигло четырех миллионов человек на 1 января 1943 года. При этом во внимание не принимались ни "эмиграция и повышение уровня смертности", ни (что особенно существенно) "смертность в остальной части России и во фронтовой зоне". К этому времени венгерские евреи еше не были затронуты, тогда как по официальным немецким документам четыреста тридцать тысяч венгерских евреев были депортированы в Освенцим в апреле-июле 1944 года. Кроме того еще существовали крупные гетто и трудовые лагеря в Польше и балтийских странах – по данным Коргерра число еще живых евреев на территории "польского генерал-губернаторства" оценивалось в двести девяносто семь тысяч человек; и вся западная Европа от Норвегии до Италии также оставалась зоной охоты на евреев вплоть до последних месяцев 1944 года.
На основании данных только одного этого документа можно со значительной долей уверенности утверждать, что число уничтоженных евреев составляло от пяти до семи миллионов. Эта оценка включает только погибших насильственной смертью или от голода и совершенно не учитывает "демографическое сокращение", которое имело место между 1939 и 1945 годами вследствие падения уровня рождаемости вплоть до практически почти полного ее прекращения, а также тотального уничтожения депортированных детей, поскольку только достаточно взрослые люди имели хоть какие-то шансы на выживание в лагерях смерти.
Поэтому разумным и законным является вывод, что вследствие так называемой расовой политики Третьего рейха "реальные потери" еврейского народа между 1939 и 1945 гадами составляют порядка восьми миллионов человек. Мне остается указать еще два источника для оценки, менее надежных, чем предыдущий, но данные которых дают одинаковую цифру в шесть миллионов человек.
Один из этих источников заключается в суммировании данных по лагерям смерти. Что касается польских лагерей, то "Польская комиссия по военным преступлениям", проводившая расследование в 1945-1946 годах и допрашивавшая среди прочих свидетелей железнодорожников с маршрутов, ведущих в лагеря, пришла к следующим цифрам:
Хелмно 250000
Белжед 600000
Собибор 300000
Треблинка 700000
Общее число 1 850 000
Относительно Освенцима Рудольф Гесс в своих показаниях на процессе главных военных преступников сообщил следующие цифры – два с половиной миллиона депортированных, погибших в газовых камерах, и полмиллиона умерших от голода и болезней. Разные авторы критиковали эту оценку; следует учесть, что если не первая, то по крайней мере вторая цифра включала значительную долю неевреев, прежде всего русских и поляков. Поэтому остановимся в том, что касается евреев, на цифре в два миллиона с риском чрезмерной перестраховки.
Что же касается уничтожении "под открытым небом" на советских территориях, то особые части ("Einsatzgruppen"), занимавшиеся уничтожением, посылали в ведомство Гиммлера еженедельные отчеты, содержавшие статистические таблицы. Лишь часть этих отчетов была обнаружена. Эта часть позволила американским следователям на Нюрнбергском процессе прийти к заключению, что общее число жертв заведомо превышало один миллион, тогда как Эй-хман говорил своим друзьям из СС о двух миллионах.
В результате получается общее число в пять миллионов триста пятьдесят тысяч без учета гибели от голода и болезней в польских гетто и в трудовых лагерях, разбросанных по всей Европе. В частности, можно отметить, что я не включил в эту статистику лагерь Майданек, который "Польская комиссия по военным преступлениям" не включила в число лагерей смерти в прямом смысле слова. Мы уже говорили, что число погибших в этом лагере евреев оценивается в сто двадцать пять тысяч.
Второй метод, используемый специалистами по еврейской демографии, состоит в сравнении данных о еврейском населении различных европейских стран до и после войны. Именно таким путем в 1949 году "Всемирный еврейский конгресс" пришел к той же цифре в шесть миллионов человек.
Отсюда следует, что при невозможности подвести точные статистические итоги в конце концов нельзя не признать эту цифру как наиболее вероятную, даже если ее составляющие и могут вызывать сомнения.
Важно добавить, что статистика смертей, вызванных большими военными конфликтами, в целом характеризуется некоторыми значительными особенностями. Что касается второй мировой войны и только военных потерь, можно процитировать два примера из недавнего исследования Жан-Клода Шене, которое я получил от Национального института статистических исследований (Я хочу выразить свою особую благодарность руководителю службы информации этого института г-ну Мишелю Леви.). Шене пишет, что оценки потерь Советского Союза "у разных авторов колеблются от семи до одиннадцати миллионов". При этом одни имеют в виду только "убитых в прямом смысле слова", тогда как другие добавляют и "погибших от ран и умерших в плену". Эту последнюю цисрру установить столь же трудно, как и "гражданские" еврейские потери, поскольку отсутствуют точные данные о числе репатриированных советских военнопленных. Что касается Германии, то оценки ее потерь колеблются от трех миллионов восьмисот тысяч до четырех миллионов пятисот тысяч по причине того, что одни авторы включают лишь немецких военнослужащих в точном смысле слова, тогда как другие добавляют и военнослужащих австрийского происхождения.
Факторы такого рода серьезно затрудняют окончательный подсчет еврейских жертв, особенно по отдельным странам. Следует также вспомнить об аннексиях, уступках и возвращении обширных территорий, особенно между Германией, Польшей и Россией, но также Россией, Румынией и Венгрией.
С учетом всех этих изменений границ и других специфических трудностей американский историк Джекоб Робинсон опубликовал в 1970 году следующую таблицу:
Полъско-советские территории 4 565 000
Германия 125 000
Австрия 65 000
Чехословакия (в домюнхенских границах) 277 000
Венгрия (включая Трансильванию) 402 000
Франция 83 000
Бельгия 24 000
Люксембург 700
Италия 7 500
Нидерланды 106 000
Норвегия 760
Румыния (кроме Трансильвании,Буковины и Бессарабии) 40 000