Поттер Патриция. Шотландская наследница

   Там кошка пришла в страшное возбуждение и принялась вылизывать Генри, а затем притихла и только жалобно мяукала, поджав хвост.
   Элизабет очень хотелось быть сейчас вместе с Беном и Дрю. Ей ужасно хотелось помогать, делать хоть что-то. Она пыталась понять причину похищения Сары Энн. Ей до сих пор не верилось, что кто-то мог так поступить с ребенком. Особенно если этот кто-то — человек, которого она знает. Не дай бог — кто-то из их семьи. От этой мысли ей становилось не по себе.
   Только заботы о Генри спасали ее от мрачных мыслей. Она была нужна ему сейчас. А Бен… Элизабет верила, что Бен вернется днем. И, может быть, вместе с Сарой Энн. Он все же ошибся. Ее не похитили. Сара Энн просто заблудилась. Заблудилась. А конюх? Конюх, очевидно, испугался тяжелой работы и просто-напросто сбежал. Бывает. Совпадение, вот и все. Элизабет никак не могла поверить, что все может оказаться иначе.

* * *

   Бен и Дрю достигли Глазго днем, загнав своих лошадей и остановившись лишь однажды — чтобы взять пару свежих в доме, где хорошо знали Дрю. Переговоры были успешными и недолгими, а лошади оказались вполне приличными.
   Если похититель направился в Глазго, он имел целый день выигрыша во времени. Хотя, с другой стороны, он не мог ехать слишком быстро со спящим ребенком на руках. Так что в лучшем случае он мог приехать в Глазго ранним утром. За время пути Бен и Дрю подружились — их дружба возникла легко и естественно, как и должна начинаться настоящая мужская дружба, не признающая ни расчета, ни светских условностей.
   В городе Дрю с Беном сразу же направились в Брумилоу, где чаще всего швартовались суда. Здесь им без труда удалось узнать, что на сегодняшний вечер намечено отправление трех рейсов в Америку. Еще с дюжину судов работало на прибрежных линиях.
   До отправления первого рейса оставалось еще целых четыре часа, и друзья отправились по ближайшим гостиницам. Но, увы, никто не видел ни девочки, ни парня, похожего на пропавшего конюха. Бен начинал уже думать, что Дрю ошибся. Может быть, похититель все-таки предпочел Эдинбург, чтобы скрыться из него в одном из многочисленных поездов, уходящих из города по всем направлениям. Затем его осенило.
   — Кабаки, — сказал Бен. — Поищем там, а потом будем разговаривать с капитанами отплывающих судов.
   Если конюх решил увезти Сару Энн из Шотландии, ему нужно отсидеться где-то до самого отплытия и взойти на борт в последнюю минуту — так, чтобы его не успели занести в список пассажиров. Так где же сейчас и быть похитителю, как не в кабаке, чтобы набраться храбрости после побега из Калхолма.
   — Разделимся, — сказал Бен и снова был прав. Вдвоем они смогут обойти гораздо меньше заведений, чем поодиночке. Если похититель сидит в кабаке, вряд ли девочка вместе с ним. Слишком примечательной парой они были бы. Многие запомнят. А это значит, что Сара Энн надежно спрятана до поры до времени в каком-то укромном месте. Правда, это возможно только, если похититель направился в Глазго. Так ли это? Пока — вопрос. Но Бен верил, что они с Дрю не ошиблись. Он чувствовал это.
   Похищение было хорошо продумано и спланировано. Если Сара Энн не убита — а Бен и подумать об этом не смел, — похититель должен покинуть Шотландию как можно скорее. Ведь Сара Энн не настолько глупа, чтобы не позвать на помощь или не рассказать о том, кто она и откуда. Так что единственной надеждой для преступника оставалось судно, где Сару Энн можно будет держать подальше от всех в отдельной каюте.
   Кто? Этот вопрос ни на секунду не покидал Бена. Когда он найдет этого человека, он прежде всего разберется с ним. И сделает это сам. Бен не чувствовал сейчас себя защитником закона.
   Итак, они разделились, предварительно еще раз припомнив приметы пропавшего конюха, данные им Каллумом: маленький, не более пяти футов роста, черноволосый, с бледно-голубыми глазами, нервный. Бен видел того парня всего один раз возле конюшни, но был уверен, что сумеет узнать его при встрече. Дрю же вообще не мог припомнить, видел ли он того человека.
   На протяжении всего девятнадцатого века Глазго бурно развивался, становясь типичным промышленным городом — с грязными улицами и вечным смогом, висящим в воздухе. Толпы рабочего люда, в том числе и с верфей, расположенных на реке Клайд, переполняли бесчисленные кабаки, расположенные на каждом шагу в припортовом районе. Бен побывал уже в трех заведениях и понял, что отыскать нужного человека будет труднее, чем иголку в стоге сена. Они с Дрю выделили на поиски один час. Затем они договорились встретиться и отправиться с визитом на отплывающие сегодня суда.
   Нужного человека Бен обнаружил в четвертом по счету кабаке. Собственно, тот сам выдал себя. Увидев входящего Бена, конюх вскочил, опрокинув стул, и бросился бежать.
   Улизнуть ему не удалось. В несколько шагов Бен догнал его и опрокинул на пол. Парень заорал. Посетители кабака — по большей части уже изрядно подвыпившие — окружили их.
   — Он хочет ограбить меня! — отчаянно закричал конюх с сильным шотландским акцентом. — Это иностранец!
   По залу прокатился шумок, и к лежащей на полу паре приблизились двое.
   — Отпусти его, — сказал один из них, огромный верзила.
   За поясом Бена был пистолет. Он ловко выхватил его одной рукой и сжал в кулаке, продолжая удерживать другой рукой своего царапающегося, извивающегося пленника.
   — Отойдите, — скомандовал Бен.
   Верзила испуганно попятился назад. Шум усилился, и Бен увидел, как из толпы вышел еще один человек — с явным намерение вмешаться.
   — Поднимайся, Бакстер, — сказал Бен конюху. Поднял тщедушного человека на ноги и поставил его между собой и толпой, направив на стоящих зевак ствол пистолета. — Где моя девочка?
   — Не понимаю, о чем вы толкуете, — угрюмо буркнул конюх.
   — Тогда почему ты так поспешно покинул Калхолм?
   — Мы с Траппом… повздорили.
   — Трапп ничего не говорил об этом.
   — Нет никакой девочки, вы же видите, — сказал конюх, обращаясь к толпе. — Это просто сумасшедший американец. Помогите.
   — О чем идет речь? — спросил один из посетителей.
   — О моей дочери, — ответил Бен. — Ее похитили вчера, и в то же самое время исчез этот человек. Девочке четыре года.
   — Я здесь ни при чем, — заскулил конюх. — Нет здесь никакой девочки.
   — Что ты с ней сделал? — спросил Бен, выкручивая конюху руку так, что тот завыл от боли. Посетители кабачка придвинулись поближе.
   — Я ничего не сделал, — заунывно повторил конюх.
   — Где она? — повторил Бен и еще сильней заломил конюху руку. Еще немного, и он сломает ее. Конюх понял это и захныкал.
   — Я клянусь…
   — Где она? — снова спросил Бен, и в голосе его прозвучала сталь. — Говори, или я сломаю тебе не руку, а шею.
   Конюх завизжал. Толпа придвинулась еще ближе. Бен повел стволом пистолета в их сторону.
   — Я неплохо стреляю, джентльмены, — холодно сказал он. — В обойме шесть пуль, и, клянусь, ни одна не пропадет даром.
   Напряжение возрастало. Бен знал, что у него есть лишь несколько секунд. Затем толпа ринется и сметет его. Он взмахнул пистолетом.
   — А, нашел-таки этот кусок дерьма?
   Вопрос этот донесся от дверей. Все головы повернулись на звук голоса. На пороге стоял Дрю — высокородный аристократ, каким-то чудом оказавшийся в этой дыре. Тень разочарования пробежала по лицам стоявших, но ни один из них не двинулся с места.
   — И что же говорит этот ублюдок? — лениво поинтересовался Дрю.
   — Молчит как пень, — ответил Бен.
   Дрю снова обратился к толпе.
   — Ну, кто из вас заступается за подонка, который крадет детей?
   В ответ послышалось сердитое бурчание.
   — Вы хотите сказать, что этот человек похож на похитителя?
   — Да, — ответил Дрю.
   — Но он сказал, что американец хочет отобрать у него деньги.
   — Мы с этим американцем скакали всю ночь, чтобы настичь этого мерзавца и девочку, которую он похитил, — от гнева глаза Дрю потемнели и стали похожи на два больших агата. — Мы решили, что он собирается увезти ее на судне, отплывающем в Америку.
   Верзила — тот самый, что сразу хотел вмешаться в драку, выделился из толпы и подошел ближе.
   — Отдайте-ка этого молодчика мне и моим друзьям. Он у нас мигом заговорит.
   Конюх задрожал от страха и прижался к Бену.
   — Она у моей сестры. Это в двух кварталах отсюда. Клянусь, я не собирался убивать ее!
   — И это шотландец! — с презрением сказал один из посетителей. Он подошел ближе и изо всех сил ударил конюха кулаком в живот.
   Бакстер осел на пол.
   — Адрес, — скомандовал Бен.
   Конюх молчал. Один из докеров выступил вперед.
   — Я покажу. Я знаю это место.
   — А мы пока придержим этого мерзавца, — сказал другой. — Так что можете идти спокойно.
   Бен нерешительно оглянулся. Дрю утвердительно кивнул головой.
   — Они не отпустят его, не сомневайся, — сказал он. — Пойдем вместе.
   Бен склонился над конюхом.
   — Кто это все задумал?
   Бакстер заскулил. Дрю шагнул вперед и ткнул конюха в живот носком сапога.
   — Кто?
   В голосе Дрю было столько гнева и обещания скорой расправы, что конюх задрожал.
   — Трапп, — признался он наконец.
   — Тренер? — переспросил Дрю.
   — Да, — подтвердил конюх.
   — Почему?
   — Не знаю. Я согласился только из-за денег.
   Бен посмотрел на Дрю, затем на людей, которые окружали их. Ему не терпелось поскорее увидеть Сару Энн. А потом — Каллума Траппа.
   — Он никуда не денется, — заверил их один из докеров.
   Дрю обратился к человеку, который говорил, что знает адрес:
   — Вы точно знаете, куда идти?
   — Да, — ответил тот. — Там живет Мэйви Лаки — ну, та, к которой иногда похаживают мужики. Так вот, она говорила, что у нее есть брат — жокей. Жокей, — презрительно повторил он и плюнул на лежащего конюха.
   — Пошли, — скомандовал Бен Камерону и их проводнику, который назвался Джеком Данди.

* * *

   Данди быстро пробирался по грязным, кривым улочкам на задворках порта. Бен и Дрю следовали за ним. Бен неотступно думал о Саре Энн — о том ужасе, который она испытывает, оказавшись в незнакомом месте, потеряв всех, кого она знала, все, к чему привыкла.
   Ему хотелось убить Каллума Траппа. Задушить собственными руками. Но кто стоит за спиной тренера?
   Сделал он все это сам или по указке кого-то из обитателей Калхолма?
   Они подошли к неприметному, обшарпанному дому. Под ногами чавкали помои, которые хозяйки выливали здесь прямо из окон. Очередное ведро едва не опрокинулось им прямо на голову. Кухонный чад смешивался с запахом гниющих овощей, и Бена замутило.
   Данди обернулся к нему.
   — Комната Мэйви здесь, на первом этаже, слева.
   Бен направился к двери, сжимая в руке пистолет. Он не знал, кто, кроме Бакстера и Траппа, еще замешан в этом деле. Бен дернул дверь — она оказалась заперта. Тогда он постучал.
   — О, старые клячи! — послышался за дверью женский голос. — Иду, иду!
   Дверь приоткрылась. Бен сильно ударил в створки, распахивая ее настежь, не обращая внимания на испуганный крик женщины, появившейся на пороге, одетой всего лишь в грязную, мятую ночную сорочку.
   — Где она? — спросил Бен.
   — Кто — она? И какое вы имеете право ломиться в дом?
   — У вас моя дочь. Вот мое право, — холодно ответил Бен. Он быстро оглядел комнату. Увидел дверь и направился к ней.
   Женщина бросилась следом, но Бен легко оттолкнул ее и отворил дверь, ведущую в смежную комнатку. На грязной постели клубочком свернулась крошечная фигурка.
   Бен в три прыжка приблизился к убогой постели и упал перед ней на колени. Сара Энн крепко спала. На столике рядом с постелью стоял полупустой стакан. Бен взял его и понюхал.
   Лауданум.
   Бен поднял Сару Энн на руки — бережно, нежно, Он никогда не думал, что от нежности может так щемить сердце.
   — Прости меня, Ягодка. Я не доглядел… — Бен наклонил голову, коснулся губами дорогого, грязного личика. Прикрыл глаза от нахлынувших чувств. Увидел на лице Сары Энн капельки влаги и подумал, что это, должно быть, ее слезы. И только потом понял, что слезы — его.
   — С девочкой все в порядке? — спросил Дрю.
   — Думаю, да, — кивнул Бен.
   — А что будем делать с ней? — Дрю указал на женщину, которая испуганно жалась к стене. Убежать она не могла — входную дверь закрывала мощная фигура Джека Данди.
   — Я ничего не сделала, — запричитала женщина. — Брат сказал, что это сирота. Я хорошо с ней обращалась, правда!
   Бен покосился на платье Сары Энн. Оно было запачкано грязью, но все равно было видно, что платье это сшито из дорогой, добротной ткани. Он перевел взгляд на женщину.
   — Вы лжете.
   — Какое право…
   Бен снова посмотрел на Сару Энн.
   — Ягодка, — прошептал он.
   Глаза девочки были по-прежнему закрыты.
   — Когда вы в последний раз давали ей это? — спросил Бен, указывая на стакан.
   — Ничего я ей не давала.
   — Тогда ваш брат.
   Женщина опасливо поежилась.
   — Он убьет меня. Непременно убьет.
   — Бакстер никак не сможет убить вас, — сказал Бен. — Итак, когда?
   Вопрос прозвучал резко, как выстрел.
   — Час тому назад, — пробормотала она наконец. — Он приехал и попросил меня присмотреть ненадолго за девочкой. Это все, что я знаю.
   Ее бравада испарялась с каждой секундой.
   Час назад.
   Это значит, что Сара Энн проспит еще несколько часов. Бену так хотелось, чтобы эти зеленые глаза поскорее раскрылись и он мог бы сказать Саре Энн, что все страхи остались позади.
   Проклятый Трапп!
   Проклятая Шотландия. Он никогда не простит себе, что привез Сару Энн в эту проклятую страну.
   — Я хочу вернуться в Калхолм, — сказал Бен. — Мне не терпится посмотреть в лицо Траппу.
   — Мне тоже, — мрачно ответил Дрю. — Но что же нам делать с этой женщиной?
   — Возьмем ее с собой и сдадим вместе с братом в руки полиции. Пусть они разбираются с ними. А с Траппом мы разберемся сами. Если я его, конечно, не прикончу на месте, — сказал Бен.
   Дрю ответил холодной улыбкой, поразившей Бена. Он знал, что Эндрю Камерон — превосходный актер. Теперь этот человек открывался ему с другой стороны. В нем была сила. Страсть. Но если Бен боролся со своими страстями, то Дрю — нет. Очевидно, он считал это занятие недостойным для себя.
   Впрочем, не в этом сейчас дело. Нужно позаботиться о Саре Энн, как можно скорее отвезти ее в знакомое место, где она снова почувствует себя в безопасности. Но только есть ли такое место, где она сможет действительно чувствовать себя в безопасности?
   Калхолм. Там Аннабел. И Генри, и, как надеялся Бен, живой Пепперминт.
   И Элизабет.
   Там все, кого любит Сара Энн.
   Но там же находится и их враг.

22.

   Элизабет проснулась на рассвете. Заглянула в спальню Сары Энн, затем — в спальню Бена. Пусто. Никого.
   Почему до сих пор не вернулись Бен и Дрю? Они же собирались продолжить поиски в лесу. Они что, заблудились? Или перебили друг друга? Она припомнила все обвинения Бена, все его подозрения по поводу Дрю. Но она верила Дрю и знала, что он непричастен к похищению Сары Энн.
   Элизабет разыскала Дункана в столовой и спросила, не возвращался ли Бен. Старик не выспался, как и она сама. Глаза у него были воспаленными и усталыми.
   Дворецкий замешкался с ответом, и Элизабет догадалась, что ему известно нечто такое, чего она не знает сама.
   — Скажите, Дункан. Скажите мне все.
   На лице его отразилось страдание.
   — Дункан! — настойчиво повторила Элизабет. — Вы должны рассказать мне все!
   Он тяжело вздохнул.
   — Мистер Мастерс сказал мне, что они с лордом Кинлохом отправляются в Глазго. Он просил, чтобы я никому не говорил об этом до тех пор, пока не найдется юная мисс, но на вас, я полагаю, этот запрет не распространяется, миледи.
   В этом Элизабет не была уверена. Может быть, его былые подозрения относительно Элизабет вернулись?
   Мысль об этом больно кольнула ее, но затем Элизабет вспомнила о том, как потрясло Бена исчезновение Сары Энн, и простила его.
   Но почему Глазго?
   Ах да, порт. Похититель скорее всего попытается уплыть на судне.
   — Благодарю вас, Дункан, — бросила через плечо Элизабет, выходя из комнаты. Прежде чем что-либо предпринимать, нужно проверить конюшню. Может быть, о всадниках что-нибудь знает Каллум.
   К ее удивлению, Каллум Трапп встретил Элизабет на пороге конюшни. Он тоже выглядел уставшим.
   — Я ходил на поиски, — сказал он. — И нашел ее пони. Он был привязан в лесу, к югу отсюда.
   — С ним все в порядке? — спросила Элизабет.
   — Да. Доедает второе ведро овса.
   — А кроме пони… вы никого не встретили?
   Каллум отрицательно покачал головой, и последние надежды Элизабет улетучились как дым. Несмотря на исчезновение конюха и даже несмотря на усыпленного пса, она все еще надеялась в глубине души, что Сара Энн не похищена. Что она просто заблудилась в лесу вместе со своим пони. Может быть, она поехала вместе с тем конюхом, но они потеряли друг друга. И конюх, боясь показаться на глаза в Калхолме, просто сбежал. Одним словом, ей хотелось найти произошедшему любое объяснение, лишь не то, которое дал Бен.
   — Никаких следов малышки, — сказал Каллум. — И американец с лордом Кинлохом как в воду канули.
   — Они с Дрю поехали в Глазго.
   Каллум удивленно поднял бровь.
   — В Глазго? Почему именно в Глазго? — Элизабет пожала плечами.
   — Не знаю. Я думала, это вы вчера сказали ему что-то про Глазго, когда вместе искали на дорогах.
   — Нет, — пожал плечами Каллум.
   В глазах его Элизабет прочитала тревогу.
   — Я знаю, вы всегда любили ее, — быстро сказала она. — Но мы найдем Сару Энн, и она будет так рада увидеть Пепперминта. Когда Бен… Э-э… Мистер Мастерс вернется, попросите, чтобы он немедленно нашел меня.
   Каллум молча повернулся и пошел в свою комнату. Элизабет знала, что он очень любит Сару Энн. Каллум учил ее ездить верхом и гордился ее успехами. Удивлялся тому, как быстро она все усваивает. За суровой внешностью в груди Каллума скрывается доброе сердце.
   Элизабет вернулась в дом, отдала распоряжения повару относительно завтрака. Начинался обычный серенький шотландский день с его легкими стелющимися туманами. Обычно такие дни нравились Элизабет, но сегодняшний казался ей необычно мрачным, тревожным. И грустным.
   Элизабет посидела за завтраком вместе с остававшимися в доме гостями, а затем отправилась на поиски. Хью вызвался сопровождать ее. Барбара, всей душой ненавидевшая лошадей, осталась дома. Она взяла на себя заботу о дочерях и женах гостей, также отправившихся на поиски, а заодно обещала присмотреть за Аннабел и Генри. Поначалу Элизабет удивило предложение Барбары, но затем она его приняла.
   Элизабет не стала рассказывать о Глазго ни Хью, ни Барбаре. Но время шло, и она просто разрывалась от необходимости хоть что-то делать, хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей.
   Затем она решила поехать по дороге, ведущей в Глазго. Она, эта дорога, здесь одна, не разминешься.
   Что о ней подумают гости и домашние, Элизабет не волновало. Она надела свои мужские бриджи, рубашку и шерстяную куртку. Заколола волосы и надела сверху жокейскую шапочку, низко надвинув на глаза козырек. Вряд ли ее кто-нибудь увидит, поэтому она может одеться так, как ей удобнее.
   Элизабет спустилась вниз и направилась к конюшне. Там было пусто. Очевидно, Каллум решил еще раз прочесать лес. Она мельком взглянула на Пепперминта и принялась оседлывать Шэдоу.

* * *

   Только по милости божьей Бен не заснул в седле, когда они вместе с Дрю возвращались в Калхолм. Наконец, он решил дать отдых рукам и передал спящую Сару Энн на руки своему новому товарищу. Дрю бережно принял у него девочку и нежно прижал к груди.
   «Еще немного, — говорил Бен самому себе. — Еще несколько часов, и мы будем в Калхолме, и я, наконец, стисну руки на шее Траппа».
   Констебли в Глазго задержали Бакстера вместе с сестрой, и те мигом рассказали все в надежде, что это хоть как-то смягчит их участь. Но из их показаний можно было понять лишь то, что похищение задумал Трапп. Никакой фигуры, стоящей у него за спиной, не просматривалось.
   Бен почувствовал неудовлетворенность. Уж слишком быстро, слишком гладко все получилось с освобождением Сары Энн, а он не верил в легкую удачу. Быстрый успех расслабляет, но за ним часто кроются новые ловушки.
   Подступали вечерние сумерки, и, как всегда в этот час, низкое шотландское небо затянулось облаками. Инстинкт не подвел Бена и на этот раз. Какое-то шестое чувство послало предупреждение об опасности, когда всадники стали приближаться к темной купе деревьев. Рука Бена автоматически потянулась к пистолету, заткнутому за пояс.
   Вынуть оружие он не успел.
   Из-за ветвей показалась фигура. Мужчина. С пистолетом в руке и пальцем, лежащим на спусковом крючке.
   — Стоять и не двигаться! — торжествующе прозвучал голос Каллума Траппа.
   Рука Бена продолжала тянуться к рукояти пистолета.
   — Руки вверх, или стреляю!
   — Ну, выстрелишь-то ты в любом случае, — сухо заметил Бен, но тем не менее медленно поднял вверх руки. Он так надеялся захватить тренера врасплох. Какая досада!
   — Трапп, — окликнул он.
   — А вы, похоже, и не удивились.
   Бен напряг внимание. Не нужно торопиться и рассказывать о том, что Бакстер вместе с сестрой схвачены полицейскими в Глазго и уже во всем признались. Тогда Траппу станет нечего терять.
   — Я начинаю что-то понимать, — медленно начал Бен, осторожно лавируя в собственной лжи. — Я все думал: кому это выгодно? Хью и леди Барбаре, конечно, и Элизабет, но я полагал, что ни у одного из них не хватит для этого… характера.
   Бен застыл в седле. Его настораживало молчание за спиной, где должен был находиться Дрю с Сарой Энн закутанной в полу плаща.
   — Но даже теперь, — продолжал Бен. — Я не верю, что вы причинили вред ребенку. Вы же всегда так хорошо относились к Саре Энн.
   — Не причинил я ей никакого вреда. Бакстер подыщет ей новых родителей, вот и все. И если вы не станете вмешиваться…
   — Так это вы, значит, стреляли в меня, — с угрозой спросил Бен. — Ну а это-то зачем?
   — У вас нет никаких прав на Калхолм! — закричал Трапп. — Они есть только у леди Элизабет! Она одна занимается поместьем и лошадьми, она одна поддерживает дело старого маркиза! Мы можем выиграть с Шэдоу Гранд Националь. Это мне обещал еще старый маркиз, когда брал меня на работу.
   — Элизабет о ваших делах, конечно же, ничего не знает, — сказал Бен так, словно для него это был уже установленный факт.
   Трапп зарычал.
   — Леди Элизабет! Она слишком добрая и мягкая! Но подождите, я еще сделаю Шэдоу чемпионом, и она все поймет.
   — А ее муж? Его тоже вы убили?
   Трапп пожал плечами.
   — Он собирался продать лошадей. Я случайно услышал их разговор с леди Барбарой. Он тоже спал с ней. Хорошо, что леди Элизабет от него избавилась.
   Итак, Каллум Трапп действовал в одиночку.
   — А несчастные случаи в Глазго и Эдинбурге? — спросил Бен.
   — У меня есть друзья, которых я попросил позаботиться об американце и его девчонке.
   Понятно. Трапп бывал по всей Шотландии на стипльчезах. Не так уж и трудно приобрести при этом приятелей, которые помогут тебе во всем — особенно, если на кону титул победителя Гранд Националь.
   — Ну, и что вы теперь намерены делать?
   — Убью вас обоих.
   — И Сару Энн тоже?
   Трапп покачал головой.
   — Очень жаль. Я никогда не хотел причинять вреда малышке, но что делать, если уж так получилось.
   — Ее напоили лауданумом, и она крепко спит, — сказал Бен. — Про вас она ничего не знает. Скажете ей, что нашли ее. Еще и героем станете.
   Легкая тень пробежала в глазах Траппа, но затем они вновь стали холодными.
   — Она могла что-то слышать, — покачал он головой. — Ну, ладно, слезайте с лошадей, — скомандовал Трапп, давая понять, что разговор окончен.
   Бен поднял глаза и уловил вдали, на дороге, какое-то движение. Всадник. Еще секунда, и он узнал Элизабет. Топот копыт долетел и до Траппа, и он обернулся, не отводя пистолета от Бена и Камерона.
   Элизабет стремительно приближалась, и Бен увидел, как меняется ее лицо, когда она рассмотрела пистолет в руке Траппа и поняла, на кого он направлен.
   — Нет! — закричала она и стегнула Шэдоу поводьями.
   Губы Траппа на секунду дрогнули, но снова сжались.
   — Не приближайтесь, леди Элизабет! — закричал он. Но она продолжала скакать, пока Шэдоу не поравнялся с конем Траппа. Животные ринулись друг на друга, закружились по земле, взметая копытами комья грязи, и Бен понял, что у него появился, наконец, шанс выхватить пистолет, пока Трапп извивается, пытаясь удержаться в седле. Но тренер сумел не только усидеть, но и справиться со своим конем одной рукой, продолжая сжимать в другой оружие.
   — Мне очень жаль, леди Элизабет, — сказал он, тяжело дыша, — что вы оказались замешаны в это дело. Я не хотел.
   — Замешана во что?..
   Затем на ее лице отразилось понимание. И ужас.
   — Только не вы, — прошептала она. — О боже, только не вы.
   — Они должны умереть, леди Элизабет. Мы должны сделать это — вы и я. Мы должны выиграть Гранд Националь. Мы должны сделать Шэдоу лучшим рысаком в Британии.
   Взгляд Траппа выражал отчаяние.
   — Нет, — сказала Элизабет. — Если вы решили застрелить их, убивайте и меня.
   — Не говорите так, леди Элизабет, — взмолился он. — Мы же всегда были с вами заодно — с того самого дня, когда вы впервые приехали в Калхолм. Я во всем помогал вам, — Трапп повел стволом пистолета в сторону Бена. — А он не заслужил Калхолма.