Раткевич Элеонора. Меч без рукояти (Деревянный меч - 3)

   - Эй, - крикнул снизу Хэсситай, - смотри мне там - без фокусов! Только общий проход. Выдуриваться будешь в другой раз... слышишь?
   - Слышу, - сквозь зубы ответил Байхин и шагнул на канат.
   Он и сам не сознавал, не помнил, как совершил проход по гудящему от его страха канату. Помнил только, что проход оказался на удивление легким, а страх куда-то исчез, улетел под гулкий купол и больше не вернулся. И еще он помнил слова Хэсситая и сознавал, что мастер оказался прав. Теперь в памяти его тела останется не смертоносный холод каменных плит, а покоренный канат под ногами.
   - А вот теперь, - объявил Байхин, закончив проход и спустившись вниз, - пусть этот лекарь поторопится с едой - иначе я его самого слопаю, и даже без соуса.
   - Так ведь было от чего проголодаться, - кивнул Хэсситай. - По моему разумению, так тяжко тебе трудиться еще не доводилось. И придумки одна лучше другой. Особенно эта, с пчелой... вовремя же тебя осенило.
   - По-твоему, я тогда был способен что-то придумать? - усмехнулся Байхин. - Где уж мне... это моя старая шутка. Я ею еще своего наставника в воинском ремесле доводил. Вредный он был - ну просто никакого спасу. И ничего не боялся, только ос и пчел. Его однажды оса ужалила перед официальным парадом... ну и схлопотал он в тот раз за опухшую морду. Как он на привале начнет ко мне придираться, так я делаю вид, что уснул, и начинаю жужжать - а иначе нипочем не отвязаться.
   Хэсситай рассеянно улыбнулся воспоминаниям ученика. Взгляд его скользил по шкатулке для фокусов, стоящей на алтаре.
   - А ведь и верно, - спохватился Байхин. - Чуть было не забыли шкатулку забрать.
   - Не нужно, - остановил его Хэсситай. - Пусть остается. Должны же мы чем-то отблагодарить Бога Исцелений за его благословение.
   - А по-моему, это ты меня исцелил, - прищурился Байхин. - Или мне показалось?
   - Я сейчас о другом говорил. - Хэсситай со вздохом отвел прощальный взгляд от шкатулки. - Но тебе не показалось.
   - А еще я припоминаю, что кто-то обещал мне все-все рассказать после выступления, - напомнил Байхин.
   - И это тебе не показалось, - ответил Хэсситай. - Только уж больно история долгая.
   Байхин укоризненно взглянул на него.
   - Ладно, - сдался Хэсситай. - Кое-что я рассказать успею, покуда мы тут еды дожидаемся. Не все, конечно...
   Хэсситай действительно рассказал не все. О том, кем он был раньше и как обрел свою магию, а с ней и новое ремесло, он поведал вполне откровенно, однако имен никаких не называл, да и вообще в подробности не вдавался. И все же рассказ получился не из коротких.
   - Горло бы промочить не мешало, - проворчал Хэсситай, утомясь долгим разговором. - Где там, в конце концов, запропастился этот лекарь с нашим обедом?
   Он поднялся с деревянной скамьи и встревоженно огляделся.
   - А ну-ка пойдем сами поглядим, - решительно произнес он. - Хоть и не похоже, чтобы этот задохлик собирался нас выдать, но... мало ли что? Может, я на старости лет отвык разбираться в людях.
   По мнению Байхина, о старости Хэсситай заговорил явно преждевременно. Да и в людях он разбирался по-прежнему отменно. Врач не собирался выдавать отважных киэн - напротив, он сделал все, чтобы помешать этому.
   На лекаря они наткнулись, едва переступив порог часовни. В его взгляде читалась некая отрешенность; полуоткрытые губы, казалось, никак не могут сомкнуться. У самых ног лекаря лежал ничком детина могучего сложения. В затылке у него торчал вонзенный по самую рукоять бронзовый ланцет.
   Байхин перевел ошеломленный взгляд с распростертого возле порога верзилы на врача и обратно. Такой здоровенный парень - и этот худосочный мозгляк... но, во имя всех Богов, каким же образом?!
   - Это не труднее операции, молодой человек, - произнес врач странно ровным голосом. - Нет, не труднее.
   Хэсситай нагнулся к мертвому телу и осторожно отвернул край воротника. На нем матово поблескивала вышитая золотистым паутинным шелком корона.
   - Королевский наблюдатель, - с отвращением произнес он.
   - Да, - ответил врач. - Он тут шастал... высматривал... я не мог допустить...
   - Пластырь есть? - перебил его Хэсситай.
   - Кому? - изумился врач. - Ему?! Такому... да и зачем? Поможет ему, как... как мертвому пластырь!
   - Пластырь у вас при себе есть? - терпеливо повторил Хэсситай. Врач торопливо извлек из маленькой привесной сумки пластырь и подал его Хэсситаю. Тот снова наклонился над телом, резко выдернул ланцет и в то же самое мгновение пришлепнул крохотную смертельную рану пластырем. Ни единой капельки крови не выплеснулось наружу. Ни единого, даже самого малого кровавого пятна, которое могло бы навести на след, не осталось на белом известняке. Не придется ничего оттирать и отскабливать, холодея от страха а вдруг не успели, а вдруг не заметили какого-нибудь пятнышка?
   - Держите. - Хэсситай протянул ланцет врачу. - Успеете еще его отмыть. В любом случае следы крови на ланцете никого не удивят.
   Лезвие было почти чистым. Врач обтер его тряпочкой и опустил в привесную сумку.
   - Теперь надо придумать, как от него избавиться, - произнес Хэсситай.
   - А вот на этот счет не беспокойтесь, - неожиданно усмехнулся бледными губами врач. - У нас среди служителей всякого люда полно. Вор один бывший он, как эпидемия началась, решил, что в такое время воровать грех... ну и к нам подался. Наемный убийца один тоже есть. Так схоронят - ни Боги, ни демоны не сыщут.
   - Это если только ваши служители вас не выдадут, - сдвинул брови Хэсситай.
   - Что вы! - возмутился врач. - Как можно?! Постыдитесь! Святые люди, все до единого...
   - Ладно, - ухмыльнулся в ответ Хэсситай. - Верю. Чтобы к вам на службу кто подался, кроме святых...
   - Именно, - сухо промолвил врач.
   - Значит, отсрочка у вас будет, - размышлял вслух Хэсситай.
   - Только она мало что нам даст, - уныло вздохнул врач. - Каждый день новые больные поступают. А в городе ни одного киэн... да и вам здесь задерживаться нельзя. Раз уж поблизости наблюдатели шастают... и опять мы никому и ничем не сможем помочь. Только смотреть, как они... - Голос его пресекся.
   - Ничем? - переспросил Хэсситай. - Это еще как сказать. Вы как врач должны бы знать, что со смертью мага, наложившего заклятие, весь этот мор превратится в обычный насморк. От насморка-то вы, надеюсь, лечить умеете?
   Врач побледнел, словно ему внезапно стало трудно дышать.
   - Так, значит... - медленно вымолвил он.
   - Именно, - отрезал Хэсситай. - Где там наши сумки с едой? Байхин, что стоишь, разинув рот, - бери сумки, и идем. Господин лекарь совершенно прав. Нам здесь лучше не задерживаться. И не смотри такими глазами, будто ты полжизни ничего не ел. На ходу перекусишь.
   И все же обоим киэн требовался отдых. После недолгих блужданий по городу Хэсситай отыскал пустой полуразрушенный домишко из тех, где ночуют обычно нищие и бродяги. Сейчас по дневному времени дом пустовал. Внимательно осмотревшись, Хэсситай нырнул в развалины. Байхин последовал за ним. Он уселся на обомшелый камень, привалился спиной к стене и принялся жадно поглощать еще теплые пирожки, почти не жуя. Хэсситай усмехнулся и деликатно прикусил свой пирожок.
   - Раз уж мы все равно отдыхаем, - с набитым ртом поинтересовался Байхин, - может, ты хоть теперь продолжишь свою историю? Что-то у меня на ее счет нехорошие подозрения возникают...
   - Если бы ты знал, как ты прав. - Хэсситай уселся поудобнее и вновь откусил от пирожка. - История и впрямь скверная. И впутался ты в нее по доброй воле.
   - Да сколько угодно, - пожал плечами Байхин. - Но я все-таки хочу знать, во что же такое я впутался.
   - Ты когда-нибудь слышал поговорку, что смех - это меч без рукояти, и он только тому по руке, кто не боится пораниться? - спросил Хэсситай.
   Байхин кивнул и потянулся за лепешкой.
   - Например, для тебя, - неожиданно заключил Хэсситай. - Ты пораниться не боишься.
   - Только о том и мечтаю, - согласился Байхин. - Я смеюсь, надо мной смеются... а иначе несправедливо.
   - Конечно, - кивнул Хэсситай. - А что бы ты сказал о человеке, который сумел приделать к этому мечу рукоять?
   - Не сумел, - поправил Байхин, - а посмел.
   - Правильно соображаешь, - одобрил Хэсситай. - Вот такой человек и правит этой страной.
   Байхин едва не подавился лепешкой.
   - Он что - шут? - изумленно выдавил Байхин после того, как Хэсситай стукнул его по спине.
   - Как же! - хмыкнул Хэсситай. - Он не шут, он маг. Слабенький, правда, маг, но ему хватает.
   - Но ведь для королей магия запретна, - еще больше удивился Байхин.
   - Как и для магов корона, - снова кивнул Хэсситай. - Они несовместимы. Это ведет к безумию. Иначе ни один мало-мальски дельный черный маг не оставил бы в живых ни одного короля. Чем делать вид, что исполняешь чужие приказы, проще короноваться самому. Ну а этот паршивец, похоже, рехнулся еще раньше, чем стал магией баловаться. Потом он изничтожил всех киэн... теперь в этих краях только при его дворе киэн и водятся. Я долго не мог понять зачем... сейчас зато понял. Ты только представь себе - целая страна переболела смертной тоской! Половина народу повымерла - зато остальные послушны, как куклы. И если он вдобавок своей страной не ограничится...
   - Так вот почему ты хотел от меня отделаться, - выдохнул Байхин. - Ты сюда и шел. Даже когда не знал еще про эпидемию. Решил с этим мерзавцем переведаться магия на магию...
   - Какой из меня маг, - махнул рукой Хэсситай. - Я не маг, я тот самый шарлатан, которому твой отец хотел спихнуть тебя в обучение. Но кое-что для этого мерзавца у меня в запасе найдется. Ты прав, я потому и не хотел тебя с собой брать. Боялся за тебя.
   Байхин в ответ на его признание только фыркнул, как рассерженный кот.
   - А что значит - приделал к этому мечу рукоять? - помолчав, спросил он.
   - А вот это тебя не касается, - жестко ответил Хэсситай. - Это мое, и только мое, дело. Потому что в этом и есть суть его магии.
   - Ладно, - усмехнулся Байхин, - будь по-твоему. Посмотрим, долго ли мне на этот раз придется вытаскивать из тебя то, о чем ты решил умолчать.
   Он дожевал последний пирожок, стряхнул крошки, решительно встал и потянулся.
   - Если я не ошибаюсь, отдых закончен, - произнес он без малейшего сомнения. - Ну что, куда теперь пойдем?
   Если у Хэсситая и были на сей счет сколько-нибудь определенные планы, ими все же пришлось пренебречь. Едва только оба киэн успели отдалиться от полуразрушенного дома и свернуть в первый же попавшийся переулочек, Хэсситай досадливо сморщился и тронул Байхина за локоть.
   - Обернись, - скомандовал он. Байхин послушно обернулся.
   - Видишь вон того типа? Да нет, не туда гляди... вон же - костлявая такая образина в светло-бурой рубахе и сером кафтане... видишь теперь?
   - Вижу, - недоуменно откликнулся Байхин. - Так и что?
   Лицо Хэсситая перекривилось, будто от зубной боли.
   - А то, что я этого мерзавца знаю, и он меня тоже. Он из бывших киэн. Мальцом он был акробатом - "верхним", - а когда вырос, "нижним" стать не захотел. Публика ведь смотрит на того, кто другому на плечи прыгает, ему весь почет и слава. "Нижних" никто особо не замечает. А "верхним" он остаться не смог: он хоть на вид и костистый, а тяжелый. Пару раз себе ноги ломал, один раз "нижнему" напарнику из прыжка на ключицу пришел - покалечил надолго. Его из труппы выгнали. Спился, озлобился на весь свет... одним словом, испаскудился. Ты только глянь, как он на нас смотрит! Вот-вот стражу кликнет.
   - А зачем? - поинтересовался Байхин. - Он что, королевский наблюдатель?
   - А из кого, по-твоему, их вербуют? - фыркнул Хэсситай. - Конечно, наблюдатель. Кто же лучше распознает тайных киэн, как не их бывший собрат по ремеслу? Уж будь уверен, у него с изнанки ворота точно такая же корона вышита, как и у того, что себе на беду в часовню заглянул.
   - И вдобавок он тебя в лицо знает? - Байхин собственным ушам не верил.
   - И в лицо, - кивнул Хэсситай, - и по имени, и по мастерскому рангу. Когда Совет Мастеров присудил лишить его звания киэн, я оглашал приговор.
   - Так какого же дьявола ты тут стоишь, как вывеска трактирная?! вспылил Байхин. - Зачем оборачивался? И мне обернуться велел - чтоб он нас получше разглядеть мог? Стоим тут, озираемся, лясы точим - ленивый не заметит!
   - Именно, - безмятежно откликнулся Хэсситай. - Чтоб он нас разглядел и запомнил. И пошел за нами. Он ведь хоть дурак, да не совсем. - Говоря это, Хэсситай ухватил Байхина под локоть и пошел торопливым шагом, не забывая время от времени опасливо озираться. - Сам подумай - если он нас мельком видел, а потом мы взяли да исчезли, он может и призадуматься на досуге, зачем это мы сюда припожаловали да где уже успели побывать. А вот если он за нами погонится, лишней минуты на размышления у него уже не будет. Потому как все помыслы у него будут только об одном - как бы нас половчей схватить и получить за нас награду.
   - Ты хочешь отманить его от больницы? - сообразил Байхин.
   - Угадал. Уйти от этого обалдуя - труд невелик, да мы-то будем не уходить, а уводить. И по возможности подальше. Пусть погоняется.
   - Чую, выйдет ему эта погоня боком. - Байхин оглянулся боязливо, словно престарелая девственница на пьяного грузчика, потом вновь обернулся к Хэсситаю и фыркнул, не в силах сдержаться.
   - Умница, - улыбнулся Хэсситай. Глаза его азартно заблестели. Байхин тоже чуть приметно усмехнулся: что ни говори, а привычных предпочтений из человека нипочем не вытравить. Сколько уже лет минуло с той поры, как Хэсситай сделался бродячим комедиантом, - а до сих пор в минуту опасности воин в нем берет верх над киэн. Высшая услада для Ночной Тени перехитрить, обморочить противника... И с каким же безудержным размахом предается он излюбленной некогда воинской потехе! Со всем неистраченным за долгие годы пылом, с мастерством истинного киэн - но и с хитроумной осторожностью Ночной Тени. Да, изрядно промахнулся королевский наблюдатель из бывших комедиантов в выборе очередной жертвы.
   - Шагу малость прибавь, - негромко посоветовал Хэсситай. - И не забывай оборачиваться.
   С этими словами он повернулся, будто спохватившись, и вышел из переулка на широкую людную улицу. Байхин в точности повторил его маневр и мигом оказался рядом с ним.
   - Теперь ступай неторопливо, будто бы с облегчением, - велел Хэсситай. - А возле вон той вывески опять обернись как бы ненароком, вздрогни и поторопи меня.
   Байхин так и сделал - однако вздрогнул до того натурально, что Хэсситай даже слегка встревожился.
   - Похоже, нам и впрямь пора поспешать, - встревоженно произнес Байхин. - С этим поганцем штук шесть стражников... ну, этих, пустоглазых. И двое здоровых. Если они дело смыслят хоть самую малость...
   - Надеюсь, что смыслят, - шепотом засмеялся Хэсситай. - Тем легче нам будет их вести. А теперь оглянись еще раз... вот так... и иди так, будто ты с большим трудом удерживаешься, чтоб не броситься наутек. Почти бегом... хорошо... а теперь в переулок направо... и оттуда к рыночной площади.
   - Там-то мы и похохочем, - ухмыльнулся Байхин, послушно переходя на нервную рысцу.
   Чтобы скрыться в рыночной толчее, особого умения не нужно. Не только опытные воины из числа Ночных Теней, но даже и безымянные еще мальчишки, не прошедшие первого Посвящения, знают, как затеряться среди толпы. Гораздо больше мастерства требуется, чтобы не затеряться в толпе. Чтобы исчезать и появляться перед преследователем в тот самый миг, когда он уже собрался было отчаяться. И уводить, уводить погоню как можно дальше от истинной цели преследования - совсем как птица, припадая к земле и волоча якобы перебитое крыло, отманивает лису от своих неоперившихся птенцов.
   У Ночных Теней маневр этот так и назывался - "сломанное крыло" - и среди прочих ухваток Хэсситая числился среди любимейших и наиболее удачных. А Байхин хотя и не умел, подобно Хэсситаю, "волочить крыло", мог по крайней мере не отставать от мастера. Вдвоем они то пропадали в сутолоке рыбных рядов, то выныривали из зеленной лавки, то задерживались возле палатки, где велась торговля борцовскими поясами и подозрительными снадобьями, от коих сила бойца должна неимоверно возрасти за считанные дни, то приценивались к дорожным сумкам, а потом вновь прятались за вывески в полотняном ряду и вновь выглядывали - не оторвались ли они невзначай от своих преследователей.
   От дерзости Хэсситая у Байхина иной раз сердце замирало. Особенно когда Хэсситая угораздило вынырнуть почти под носом у бывшего киэн. Именно что почти - по другую сторону узкого длинного загона, где хриплыми азартными голосами расхваливали свой товар торговцы лошадьми. Перепрыгнуть через лавки, отшвыривая людей и топча товары, бывший акробат не постеснялся бы, но угодить под копыта испуганной лошади... нет, не стоит лезть через заборчик, лучше обойти загон.
   - А теперь повеселились, и довольно, - ухмыльнулся Хэсситай, глядя, как стражники под водительством бывшего киэн работают локтями, стараясь протиснуться сквозь обступившую загончик толпу. - Пошли отсюда.
   Он уверенно прокладывал себе дорогу к ближайшему выходу, не забывая то и дело неприметно замедлять шаг и оглядываться по сторонам.
   - Этот маневр, - неожиданно усмехнулся он мимолетному воспоминанию, назывался у нас "очаровательная красотка".
   Название, хоть и непонятное, Байхину понравилось.
   - А почему? - полюбопытствовал он.
   - Потому что главное, о чем приходится думать, - еще шире усмехнулся Хэсситай, - это "не слишком ли быстро я бегу"?
   - По-моему, не слишком, - успокоил его Байхин. - Куда теперь пойдем?
   - Прочь из города, - не задумываясь, ответил Хэсситай.
   - Думаешь, успеем? - усомнился Байхин. - Вот-вот смеркаться начнет. Нас могут и не выпустить из города.
   - Надо, чтобы выпустили, - твердо промолвил Хэсситай. Ворота, как и опасался Байхин, уже закрывались на ночь. Стража закладывала большой засов.
   - Погодите, - взмолился Байхин, прибавив шагу.
   Со смотровой площадки на стене выглянуло широкое загорелое лицо. Хэсситай едва сдержал вздох облегчения: то ли охрана не сменялась с раннего утра и до ночи, то ли в гарнизоне почти не осталось людей, способных не только повиноваться, но и приказывать, - какая разница? Главное, что давешний начальник караула так и остался при воротах.
   - А, господа купцы, - возгласил он. - Удачно ли свой товар продали?
   - Наилучшим образом, - ответствовал Хэсситай. - Теперь торопимся прибыль потратить, покуда нас грабители не настигли.
   - Не настигнут, - обещал начальник караула. - Мы их в воротах задержим.
   - Как можно! - ужаснулся Хэсситай. - А если они до утра найдут себе другую жертву? Могут ведь невинные люди пострадать. Вы уж их выпустите... да не беспокойтесь за нас, мы люди бывалые.
   - Ну, если так, - помедлив, вздохнул начальник, - будь по-вашему. - И крикнул повелительно, оборотясь к стражникам: - Открыть ворота!
   Обычные стражники наверняка подивились бы странному приказу, но пустоглазые подчинились ему безмолвно. Загрохотал засов, заскрипели ворота, и Хэсситай с Байхином шагнули в позлащенную предзакатным солнцем дорожную пыль.
   Снаружи стоящий на смотровой площадке начальник караула был виден во весь рост. Как и утром, он вновь совершил воинский поклон - и на сей раз не только Хэсситай, но и Байхин ответил ему тем же.
   - А теперь куда? - поинтересовался Байхин, когда начальник караула скрылся за городской стеной.
   - Не тревожься, - ухмыльнулся Хэсситай. - Места здешние я знаю, бывал тут раньше. Ты просто доверься моей памяти и следуй за мной. Вот увидишь, какую мы знатную шутку сшутим!
   Глаза у Хэсситая так и искрились весельем. Сам не зная отчего, развеселился и Байхин. Он должен был бы ощущать неимоверную усталость - а чувствовал себя бодрым и полным сил и поспешал за Хэсситаем без малейшего труда.
   - А ты не боялся, что наблюдатель прикажет оцепить рыночную площадь? поинтересовался он.
   - Это ж сколько народу нужно в оцепление согнать, - ухмыльнулся Хэсситай. - К тому же, пока он отрядит людей за подкреплением, пока оно прибудет, мы могли и ускользнуть. А больше всего он боялся упустить нас... ага, вот и кусты. Очень хорошо!
   С этими словами он направился к придорожному кусту, заломил несколько веток, отступил на шаг, осмотрел дело рук своих, помял еще несколько веток и удовлетворенно хмыкнул. Человек неискушенный нипочем бы не усомнился, что за кустами кто-то недавно прятался и укрытие свое покинул в страшной спешке.
   - Для этих остолопов и так сойдет, - заключил он. - Какой бы им еще след оставить?
   - А это нужно? - усомнился Байхин.
   - Всенепременно, - заверил его Хэсситай, блеснув зубами в усмешке.
   Байхин снял с плеча дорожную сумку и, поднатужась, оторвал одну из завязок.
   - Годится? - спросил он.
   - То что нужно! - восхитился Хэсситай. - Бросим ее чуть дальше на обочине, когда сворачивать будем. Почти сразу за перекрестком бросим.
   Да, Хэсситай все рассчитал правильно. С точки зрения бывшего киэн, картина не должна вызывать сомнений: преследуемые притаились в кустах, понаблюдали за дорогой, сочли, что оторвались от ловцов, успокоились и потопали прямиком... куда, кстати?
   - А куда мы направляемся? - спросил он.
   - Тут поблизости постоялый двор есть, - ответил Хэсситай, слегка щурясь. - Самый для нас подходящий. Только пойдем мы к нему не дорогой, а возьмем чуть в сторону.
   К постоялому двору оба киэн подобрались так мастерски, что ни одна собака не залаяла.
   - Есть, - выдохнул Хэсситай, с облегчением указывая на крепкий сарай с плотно пригнанной дверцей, откуда смутно доносилось злобное квохтанье и кукареканье.
   - Зачем тебе курятник? - обалдел Байхин. - Мы что, кур сюда воровать пришли?
   - Сам ты курица, - отрезал Хэсситай. - Тут содержатся самолучшие бойцовые петухи. Разводят их тут на продажу. Раньше этот сарайчик вроде был поменьше...
   - Ничего удивительного, - шепотом ответил Байхин. - Киэн здесь запрещены, а развлекаться народу чем-то нужно, даже и пустоглазым. Готов об заклад биться - если и раньше хозяин неплохо петухами промышлял, то теперь он небывало процветает. Где не тешатся смехом, там тешатся кровью.
   - Ты даже не представляешь, как ты прав, - прошептал Хэсситай. - Ладно бы еще петушиные бои - обычай все же давнишний, хоть и пакостный. А вот в столице новую забаву удумали. Бои безумцев.
   - Это как? - оторопел Байхин. Хэсситай скривился.
   - Берут самых обычных бойцов и опаивают их всякой дрянью, от которой они последнего ума лишаются.
   - "Смолкой", что ли? - высказал догадку Байхин.
   - Подымай выше, - неприятно усмехнулся Хэсситай. - "Смолка" рядом с этим зельем все равно что чистая вода. Ну а как бойцы своих снадобий укушаются до того, что бросаются на все, что видят, можно и бои устраивать. Ставят на площади железную клетку - и пошла потеха. Какие толпы поглазеть собираются - ты не поверишь! Какие ставки делают на победителя, какие пари заключают! Безумец, он ведь ни щадить, ни отступать не умеет. И силы у него не в пример больше, чем у тех, кто в своем уме. Голыми руками на клочки порвет запросто. Бывало такое, и не раз уже. А уж если бойцы клетку разломают или из загонов вырвутся... спасайся кто может.
   Внезапно он замолчал и прислушался к тишине.
   - Идут, - заключил он после недолгого молчания.
   - Разве? - усомнился Байхин. - Я вроде ничего такого не слышу...
   - Идут, - уверенно повторил Хэсситай. - И как идут! Совсем ведь не таятся. Это даже оскорбительно немного. За кого они меня принимают - за такого же оболтуса, как они сами?
   Он потянулся, расправляя каждую связку, каждый мускул.
   - Теперь сиди смирно и не путайся под ногами, - предостерег он Байхина.
   - Это еще почему? - шепотом возмутился тот.
   - А потому что хорошо обученный бойцовый петух больших денег стоит. Думаешь, они тут безнадзорно кукарекают? Как бы не так. Тут собак полным-полно... а может, и сторожа есть. Пойдешь со мной - шум подымешь раньше времени, а мне это не с руки. Для такого дела твоих умений не хватит.
   - А твоих? - осведомился Байхин.
   - Будем надеяться, что хватит, - ухмыльнулся Хэсситай. - Я ведь Ночная Тень.
   С этими словами он сделал шаг в сторону и исчез. В самом прямом и непосредственном смысле слова. Как ни таращился Байхин, как ни изощрялся, напрягая слух и зрение, а заприметить Хэсситая так и не сумел. Зато недолгое время спустя он заслышал неясный шумок со стороны дороги: погоня и в самом деле приближалась.
   Байхин замер.
   Когда стражники во главе с наблюдателем, переговариваясь вполголоса и озирая окрестности, показались возле изгороди, возник и Хэсситай. Возник в самом неожиданном месте - рядом с петушиным сарайчиком. Байхин так и не понял, откуда он там взялся, и голову себе над этим ломать не стал. Куда больше его интересовало, что же из этого воспоследует.
   Хэсситай застыл в позе, выдававшей крайнюю тревогу, пошевелился, вновь застыл. Плечи его при всяком подозрительном шуме беспокойно вздрагивали. Байхин зажал себе рот, чтобы не рассмеяться в голос. Он-то знал, что маску загнанной жертвы Хэсситай напустил на себя исключительно для вида: до сарая он добрался незамеченным, ни одна собака его не укусила и даже не облаяла, да и петухи в сарае нимало не обеспокоились приближением чужака. А значит, все, что Хэсситай сейчас вытворяет, - чистейшей воды комедия. Представление для ловцов. Редкостное представление. Задарма таким не полюбуешься. Интересно, какую плату он с них стребует?
   Погоня притихла и застыла на месте. Заметили, значит. Только теперь и заметили. Обалдуи.
   Хэсситай оглянулся воровато и вздохнул с облегчением, будто бы ничего не замечая. Из своей засидки Байхин отчетливо видел, какая презрительная усмешка искривила губы королевского наблюдателя в его недолгом торжестве.