Райли Юджиния. Ангельское пламя

   — Перестань беспокоиться, — сказал Ролан.
   — Ты о чем? — Она осмелилась встретиться с ним взглядом.
   — Тебе ни к чему беспокоиться. Я не стану принуждать тебя делать то, чего тебе явно не хочется.
   — Но ведь ты не хотел этого брака! — едва не сорвавшись на крик, произнесла Анжелика.
   Будь он проклят! С ним ничего не получается просто. Может быть, он ждет, что прямо сейчас за обеденным столом она признается, как жаждет его прикосновений? Боясь расплакаться, она отбросила в сторону салфетку и встала.
   Ролан тоже встал. В дверях она задержалась, чтобы бросить ему вызов.
   — А ты слишком уж легко сдаешься, не так ли, Ролан? Когда мы поженились, я думала, что от тебя невозможно будет отделаться.
   Эти слова больно задели Ролана. Сразу исчезла его самоуверенность. Он шагнул к ней, но в этот момент появилась Бланш.
   — Доброе утро, — произнесла она, словно не замечая неловкости. — Надеюсь, вы оба хорошо спали в эту ночь.

* * *

   Днем Анжелика размышляла об утренней ссоре с Роланом и о том, что произошло минувшей ночью. Она поняла: когда он так грубо обнимал ее, ему нужна была не она, а любая другая женщина, чтобы удовлетворить свою похоть. И то, что он спьяну говорил, будто она так нужна ему, было неправдой. На самом деле его мало интересует, живет она в Бель-Элиз или нет.
   А утром Ролан цинично объяснил ей, что она еще не готова для того, чтобы удовлетворить страсть мужчины. Его намерения стали совершенно ясны Он не хотел ее, даже пребывая в состоянии такого возбуждения, какое было у него прошлой ночью. Конечно, ее невинность отпугнула его, он предпочитает опытных женщин. Она чувствовала себя расстроенной и обиженной. Анжелика помнила, какими теплыми, нежными были отношения между отцом и матерью. Родители были счастливы в браке. А ее брак с Роланом напоминает злую шутку. Она не представляла, сколько времени сможет терпеть такое.

* * *

   Ролан тоже размышлял, когда ехал верхом через поля. Он пытался найти объяснение неожиданному ночному визиту Анжелики.
   Ролан глубоко вздохнул. Теперь Анжелика знает о Луизе. Он хотел, чтобы Бланш все рассказала Анжелике о его первой жене, но гораздо позже. А теперь все крайне осложнилось.
   Всего несколько недель назад он был одержим идеей жениться на Анжелике, сделать ее своей женой, чего бы это ни стоило. И что же? Он привез ее сюда и сам же ее избегает. Если бы она не рассуждала о долге… Он не может принять ее девственность как жертву. Прошлой ночью, когда он держал ее в объятиях, наполовину сошедший с ума от желания, она не откликнулась на его страстность, и это было совершенно понятно.
   Прямо как Луиза! А он так надеялся, что между ними будет что-то совсем другое, судя по тому огню страсти, который пылал в ее темных глазах.
   Ролан вздохнул. Ему следует поговорить с женой и убедить ее отправиться на год в парижскую школу. Они не могут больше каждый день наносить обиды друг другу, это до добра не доведет. А когда Анжелика окончит эту школу, их отношения могут измениться. Ну а если нет, тогда придется совсем расстаться.
   Ролан крепче сжал поводья. Он не может жить с ней под одной крышей, потому что рано или поздно возьмет свое.
   Но он не хочет брать ее силой. Не хочет, чтобы она лежала, холодная и бесстрастная, как Луиза.

* * *

   Во второй половине дня, когда Ролан в своем кабинете просматривал корреспонденцию, в дверь постучал Анри.
   — Хозяин, приехала мадемуазель Каролина Бентли и хочет вас видеть.
   Ролан застонал. Только этого ему сегодня не хватало! Чтобы любовница нанесла ему визит.
   — Спасибо, Анри. Пожалуйста, предложите мадемуазель Бентли чего-нибудь освежающего и скажите, что я скоро приду.
   Немного погодя Ролан вошел в гостиную. Каролина сидела в кресле у окна и крутила на полу полураскрытый кружевной зонтик. Она превосходно выглядела в пышном платье из тонкой розовой органзы. Ее тщательно причесанные светлые волосы прикрывала шляпка с пером.
   — Добрый день, Каролина, — сухо поздоровался Ролан. Она повернулась и улыбнулась, при этом у нее появились ямочки на щеках.
   — Добрый день, Ролан.
   Не улыбаясь, он сел напротив ее.
   — Что привело тебя в Бель-Элиз? Каролина взглянула на Ролана своими красивыми, словно янтарь, глазами.
   — Ну конечно же, любопытство, дорогой.
   — Любопытство?
   — Да. Захотелось увидеть ту крошку, на которой ты женился.
   Ролан вздохнул.
   — Каролина, я уже объяснял тебе, у меня не было другого выхода, как только жениться на Анжелике…
   — Ах, дорогой, всегда есть выбор. — Эти слова были сказаны спокойным тоном, но они выдавали сердечную муку. — За те восемь лет, что ты меня знаешь, ты никогда не слышал, чтобы я говорила об алтаре. Он пожал плечами:
   — Я не знаю, что сказать, Каро.
   — Думаю, что твое поведение говорит само за себя, любовь моя.
   Наступило неловкое молчание, а потом она наклонилась вперед и сказала:
   — Но, дорогой, я прощаю тебя. Я же глупая. Когда дело касалось тебя, я никогда не могла владеть собою. Но я согласна даже на немногое. Я никогда не предъявляла к тебе серьезных требований. Но мне так трудно, когда ты избегаешь меня. Как сейчас…
   Ее голос оборвался, и она беспомощно махнула рукой.
   Ролан бросил на нее сердитый взгляд, он ощущал неловкость и чувствовал себя чертовски виноватым. У него с Каролиной Бентли уже много лет было «взаимопонимание», которое он так резко оборвал, женившись на Анжелике. Он был убежден, что Каролина не поверит его робкому объяснению, будто он женился на этой девушке, выполняя семейные обязательства. Однако Каро проявила терпение и понимание. Конечно, если он отошлет Анжелику учиться на год или два, отношения с любовницей возобновятся. Обдумав все это, он осторожно сказал:
   — Каролина, мой брак с Анжеликой… ну, он не на самом деле.. Он только формально называется браком. — Ролан улыбнулся ей одной из своих дерзких улыбок, которые она считала обезоруживающими. — Я думаю, если ты потерпишь несколько недель, мы…
   — Снова сможем быть вместе, дорогой? — спросила Каролина с надеждой. — О любовь моя, знал бы ты, как мне приятно слышать эти слова!
   Ролан усмехнулся в ответ на это, чувствуя себя вполне довольным, но тут в комнату вошла Афкелика. Он вскочил на ноги, в замешательстве глядя на жену. Какую часть их разговора могла услышать Анжелика?
   Он понял, что она услышала многое, судя по тому, что ее глаза горели гневом. Анжелика с ненавистью посмотрела сначала на Каролину, а потом на Ролана.
   Он неловко выступил вперед.
   — Добрый день, дорогая, — сказал он. — Анжелика, я хочу познакомить тебя с нашей соседкой, Каролиной Бентли. — А потом, смутившись, добавил: — Каро, это моя жена, Анжелика.
   Каролина встала и направилась к жене Ролана, чтобы приветствовать ее.
   Анжелика повернулась к нему. В ее глазах горел адский огонь.
   — Убери ее отсюда, — прошипела Анжелика. Она повернулась и направилась к дверям. Наступила напряженная тишина. Ролан молча провожал взглядом жену, гордо выходящую из гостиной.
   — Ну вот я и получила то, зачем приезжала. Увидела крошку, — со вздохом сказана Каролина.
   — Прошу прощения, — тихо произнес Ролан.
   — Теперь я понимаю, почему ты не остался у меня в ту ночь, дорогой. Твоя жена великолепна. Почему ты просто не сказал мне, что влюблен в нее?
   — Влюблен? — тупо повторил он. Каролина печально засмеялась.
   — Ах, ты бы видел себя, когда смотрел на нее. — Она покачала головой, и по ее глазам было видно, что она крайне огорчена. — Как счастлива эта маленькая девочка.
   Он нахмурился:
   — Каро, здесь не все так просто…
   — Нет, дорогой, так и есть. — Она подошла к нему, нежно обняла и прошептала чуть дрогнувшим голосом: — Не тревожься, Ролан, я не стану больше нарушать твое семейное блаженство. Я просто хотела выяснить, как обстоят наши с тобой дела. Теперь ясно, что они безнадежны. — Каролина хотела равнодушно пожать плечами, но жест вышел очень печальным. — Не так ли, дорогой?
   Ролан все еще хмурился.
   — Каролина, отношения между Анжеликой и мною…
   На ее глазах показались слезы. Она прижала пальчик к его рту и тихо сказала:
   — Дорогой, только не лги, чтобы пощадить мои чувства. Не надо, иначе я упаду к твоим ногам и покрою себя позором. Иди к своей очень красивой и очень ревнивой молодой жене. И проси у нее прощения.
   — Ревнивой? — повторил он, и в его голосе послышалась робкая надежда.
   Каролина снова засмеялась, но это был невеселый смех.
   — Ролан, ты что, слепой?
   — Наверное, да, — ответил он.

* * *

   Ролан проводил Каролину к ее экипажу. Вернувшись в гостиную, он сел, уставившись в пространство, совершенно ошеломленный. Анжелика ревновала!
   Да, Каролина права. Какие другие чувства могли бы вызвать ту злость, какая полыхала в ее глазах, когда она застала его с любовницей. Никогда еще Ролан не видел молодую жену такой красивой. Она гордо вскинула голову, круто повернулась и вышла из гостиной. Ах!
   Анжелика ревновала. Значит, он ей не безразличен. Так почему же он не замечал этого прежде? Он что, совсем был ослеплен страхом, что она никогда не захочет принадлежать ему?
   Да, конечно, он влюблен в нее. Влюблен с того самого момента, когда увидел ее в первый раз на Французском рынке. Он любил ее за силу характера, за красоту и душевность. Его любовь, его стремление к ней сводили его с ума. Он так боялся, что она не ответит ему взаимностью. Хотя она заботилась о нем. Он улыбнулся, вспомнив, как она прошипела: «Уберите ее отсюда!»
   Каролина больше не появится в его доме. А что до его молодой жены… Пора прекратить их странные отношения. Пора лечь с ней в постель и посмотреть, как креольская злость превращается в креольскую страсть. Ее сопротивление — это просто девичья застенчивость.
   Да, она будет принадлежать ему прежде, чем кончится эта ночь. От одной только мысли об этом бешено забилось его сердце и возникла мучительная боль в паху.
   Ролан нахмурился и достал карманные часы. На вторую половину дня была назначена встреча с другом-плантатором. Ехать или остаться?
   Лучше он поедет и даст своей слишком горячей молодой жене немного остыть. А вечером он принесет ей розы, искренние извинения и сердечные признания в преданности…

* * *

   А наверху, ругая Ролана, Анжелика быстро укладывала свой чемодан. То, что Ролан привел любовницу в их дом, оказалось последним ударом для Анжелики.
   Она сошла с лестницы как раз в тот момент, когда Ролан, бесстыдно улыбаясь, говорил Каролине, что у них формальный брак и скоро он «уладит» все со своей женой. Бог мой, теперь ему ничего не надо будет с ней устраивать. Этот негодяй обсуждал со своей любовницей, как отделаться от нее, от жены. Ну что же, она освободит Ролана от забот, покинув немедленно этот дом. Надо же! Кокетничать со своей любовницей в их гостиной! Негодяй! Ни одна жена не примирится с такой низостью!
   Анжелика была благодарна Эмили, что та настояла, чтобы Анжелика взяла немного денег.
   — И помните, дорогая, — сказала на прощание Эмили, — что, когда бы вы ни появились в Новом Орлеане, этот дом всегда ваш.
   Без сомнения, Эмили не ожидает, что она вернется так скоро, но до захода солнца к ней прибудет гостья.
   Анжелика пойдет к причалу и сядет на первый же пароход. А когда будет в Новом Орлеане, напишет мадам Сантони. Она была уверена, что мадам и Антонио тут же явятся в Новый Орлеан, чтобы проводить ее в Сент-Джеймс. И она сможет начать жизнь сначала.
   В дверь постучали. О Боже, только бы это был не Ролан, подумала Анжелика.
   — Кто там? — раздраженно спросила она.
   — Это Бланш.
   Анжелика тяжело вздохнула.
   — Войдите.
   Женщина вошла в комнату и удивленно ахнула, увидев на кровати раскрытый чемодан.
   — Анжелика, вы не…
   — Я уезжаю.
   — О нет. — Бланш шагнула вперед. — Анжелика, я возвращалась из оранжереи и увидела, как Ролан провожал Каролину к ее экипажу. Что случилось?
   Не отвечая на вопрос Бланш, Анжелика закрыла уже собранный чемодан и повернулась к ней лицом.
   — Каролина — любовница Ролана, верно?
   Бланш немного замялась:
   — Ну да, но…
   — Мой муж показал, как он уважает наш брак. Вернее, он продемонстрировал отсутствие всякого уважения — мне это совершенно ясно. Я не могу больше жить в этом обмане и лжи. Я вернусь в Новый Орлеан и остановлюсь у Эмили Миро.
   Бланш в ужасе смотрела на нее.
   — Анжелика, мне кажется, что вы поступаете опрометчиво.
   — Вы так считаете, Бланш?
   Бланш промолчала.
   Анжелика взяла чемодан и направилась к двери.
   — Передайте Ролану, пусть он будет счастлив со своей Каролиной. — Ее голос предательски дрогнул. С трудом сдерживая слезы, она вышла из комнаты.

Глава 16

   Анжелике пришлось долго сидеть у реки, на жесткой скамье в конце пристани. Кружевной зонтик мало защищал от беспощадных солнечных лучей. Даже шелковые розы на шляпке казались увядшими.
   Перед ней расстилалась широкая серебристая река. Анжелика вытерла пот носовым платком и прихлопнула рукой комара. Комаров летало много над пристанью даже днем и в такую жару.
   Часто Анжелика выходила на веранду в Бель-Элит и любовалась караваном пароходов, которые шли вниз по реке. Почему же сейчас, в этот невыносимо жаркий день, когда ей так нужно быстро уехать отсюда, не видно ни одного парохода?
   Монотонно, с хлюпаньем вода билась о причал. Прошел целый час. Вдруг Анжелика обрадовалась: показался большой трехпалубный колесный пароход с двумя высокими трубами, изрыгающими в ясное небо чернью клубы дыма. Элегантно одетые дамы и джентльмены прохаживались по прогулочной палубе, оживляя картину.
   Когда пароход приблизился, Анжелика поднялась и помахала зонтиком. К счастью, матрос заметил ее и подал сигнал в рубку.
   Слава Богу, наконец-то!

* * *

   Ролан ехал верхом по дороге, тянувшейся вдоль реки. То, что он увидел, поразило его.
   Большой пароход пришвартовался к пристани. Его молодая жена с гордым видом прошла по сходням на палубу. А за ней матрос нес чемодан.
   Боже! Она покидает его!
   Ролан стегнул плетью своего вороного жеребца, и тот помчался к пристани. Подъехав, Ролан торопливо спешился и бросился к причалу. Он вбежал на пароход как раз в тот момент, когда Анжелика передавай капитану деньги. Ролан схватил ее за руку.
   — Анжелика, что все это значит?
   — Я возвращаюсь в Новый Орлеан, — ответила она сердито.
   — Нет, черт возьми! — прорычал он и потянул ее за руку.
   Она пыталась освободиться.
   — Пусти меня!
   Вокруг них быстро собиралась толпа нарядно одетых людей, послышался возмущенный шепот. К Ролану обратился бородатый капитан:
   — Сэр, чем могу служить?
   А потом, узнав Ролана, он широко улыбнулся:
   — А, месье Делакруа, рад вас снова видеть.
   Ролан не стал улыбаться ему в ответ.
   — Здравствуйте, капитан Ледерс.
   — А вот… — Ледерс смущенно прокашлялся, — могу я как-нибудь помочь вам и леди?
   — Сэр, эта леди — моя жена, — коротко ответил Ролан.
   — О, понимаю, — тактично отступил капитан.
   Анжелика все еще пыталась освободиться от крепкой хватки мужа.
   — Жена? — произнесла она негодуя. — Не называйте меня женой, месье! Вы бездушный негодяй! Развратник!
   Толпа громко ахнула. А одна леди сказала:
   — О Верджил, я сейчас упаду в обморок.
   Ролан побагровел. А его рука так крепко держала Анжелику, что у нее на глазах выступили слезы.
   — Дорогая, если не хочешь окончательно испортить мне репутацию, то пойдешь.
   Анжелика обратилась к капитану:
   — Месье, этот человек привел свою любовницу в наш дом…
   Теперь толпа издала общий крик ужаса. А особо чувствительная леди вскрикнула: «О Верджил!» — и рухнула на палубу. Матрос побежал за нюхательной солью. Пассажиры смотрели на Ролана с укоризной. Капитан Ледерс вернул Анжелике деньги.
   — Прошу прощения, мадам. Но уж если вы жена месье Делакруа…
   — Отлично, капитан. — Ролан взял деньги, открыл сумочку жены и бросил их туда. Потом коротко кивнул капитану: — Счастливого пути!
   Анжелика продолжала сопротивляться. Ролан выругался и вскинул ее себе на плечо, как мешок пшеницы. Ее юбки развевались на ветру, а ноги болтались в воздухе. Она кричала от возмущения и била его по спине зонтиком. Но он, не обращая на это внимания, шел по причалу. Матрос сзади нес чемодан. Мужчины на палубе одобрительно взирали на поступок Ролана, а женщины возмущенно восклицали.
   Ролан донес жену до лошади. Здесь он поставил ее на ноги. Отняв у нее зонтик и отбросив его в сторону, он сказал с угрозой в голосе:
   — Прекрати, Анжелика. Иначе, клянусь, я тебя выпорю.
   Анжелика посмотрела в сверкающие глаза мужа, и у нее хватило разума прекратить сопротивление. Он отпустил ее, сел в седло и протянул ей руку. Она нехотя приняла его помощь, и он усадил ее позади себя. Матрос передал Ролану чемодан, а потом смущенно вручил Анжелике ее шляпку. Она надела ее набекрень на свою растрепанную прическу и постаралась сохранить достойное выражение лица, когда они под приветственные крики мужчин на пароходе двинулись в путь. Анжелика не осмелилась оглянуться. Чтобы не упасть, она обхватила руками талию Ролана и прижалась грудью к его мускулистой спине.
   Они быстро приехали в Бель-Элиз. Войдя в дом, Анжелика обернулась к мужу.
   — Я тебя ненавижу, — прошипела она.
   Но он только ухмылялся, наблюдая, как она вихрем взлетела по лестнице.

* * *

   Анжелика бросилась на кровать и зарыдала. Она слышала, как щелкнула открываемая дверь. Но потом услышала голос мужа.
   — Не плачь, дорогая, — прошептал Ролан. Она немедленно села и повернулась к нему:
   — Вон отсюда!
   А он продолжал придвигаться к ней, страстно глядя на нее своими голубыми глазами.
   — Ну… я не желаю тебе ничего плохого!
   — Иди прочь! — закричала она. — Иди к своей Каролине!
   — Анжелика, я не приглашал сюда Каролину…
   Анжелика вскочила с кровати и погрозила ему кулаком.
   — Как же, ты просто раздевал ее своим взглядом…
   — Тогда пойми минутную слабость отчаявшегося мужчины. Видишь ли, с того времени, как мы поженились, у меня не было… я хочу сказать, что я хотел только тебя, любовь моя, я всегда хотел только тебя…
   — Черт бы тебя побрал!
   И хрустальная ваза вместе с цветами полетела с ночного столика в Ролана.
   Ролан ловко уклонился от вазы, покачал головой и криво усмехнулся:
   — Как ты мне нравишься, когда ревнуешь, моя крошка.
   При этих словах кровь бросилась ей в лицо. Он нежно сказал:
   — Мне очень жаль, что я заставил тебя плакать…
   — Уходи! — воскликнула она и снова разрыдалась.
   — Ты, Анжелика, допустила одно неверное высказывание…
   Заинтригованная, Анжелика перестала плакать. Она всхлипывала, вытирала слезы и неотрывно глядела на мужа.
   — Я на самом деле знаю, что надо делать с женой, дорогая. И теперь настало время это тебе показать.
   Ролан обнял ее и поцеловал так, что она едва не задохнулась. Поначалу она сопротивлялась, но это было бесполезно. Его губы были повсюду: на ее губах, на щеках, на шее. Его руки грубо мяли ее грудь под платьем, и, несмотря на то что она ненавидела его, это было прекрасно! Анжелика стонала:
   — Нет, нет, нет… — но сама прижималась к нему все теснее.
   — Любимая, пусть меня убьют, но я все равно не отпущу тебя. — Одна его рука скользнула вниз, он приподнял ее и прижал так, что она ощутила его возбужденное мужское естество. Он немного покачал ее, глядя ей прямо в глаза. — Чувствуешь, как я хочу… чувствуешь это?
   Немедленно смирившись, Анжелика, охваченная желанием, смогла только поцеловать его, чтобы скрыть свою стыдливость. Она прильнула к нему. Ее кровь забродила, как молодое вино. Возбужденная, она совершенно потеряла голову, когда он поднял ее и понес в свою комнату. И тут она снова вспомнила о его любовнице.
   — Не хочу этого! Я не хочу тебя! Ты бессердечный и грубый… и я сердита на тебя.
   Ролан нежно улыбнулся, услышав этот всплеск гнева. Но его объятия не ослабли.
   — Не сопротивляйся, дорогая, — посоветовал он, ставя ее на ноги. — У тебя ничего не выйдет.
   Судорожно сглотнув, Анжелика посмотрела на него — она чувствовала его желание и была очень рассержена и обижена. Однако не могла помешать ему выполнить его супружеский долг.
   — Прямо сейчас? Днем? — пробормотала она.
   — Мы слишком долго ждали этого, не так ли, любовь моя? — прошептал он, дотрагиваясь до ее волос.
   Она только вздохнула, когда он вынул заколки. Ее тяжелые локоны упали на плечи, он целовал их, бормоча:
   — Ал… как хорошо.
   Он обхватил ее за талию сильными руками и легко положил на кровать. Скинув сюртук, он лег рядом с ней. Она задыхалась, и даже через одежду ей передавалось его возбуждение. Его красивые голубые глаза горели страстью. И сразу он оказался повсюду на ее теле — сильный, грубый, ловкий и неистовый, обжигающий ее страстными поцелуями. Он срывал с нее одежду и рычал от нетерпения.
   Судорога наслаждения, смешанного со страхом, сотрясла ее тело, когда его губы впились в ее упругую грудь. Его зубы стали покусывать ее набухшие соски. Она почувствовала мучительную сладость.
   — О Боже, как я хочу тебя, любимая!
   Она выгнула спину, а его горячие губы все не отпускали ее грудь. Она запустила руки в его густые волосы, прижала его голову к груди. Ее захлестнула волна страсти. Но она все еще страшилась чего-то неизбежного, что сулило ей его сильное тело. Он прижался мускулистой, поросшей волосами грудью к ее нежным грудям, и она застонала, лихорадочно извиваясь под ним. Сорочка уже не закрывала ее тело, вот и панталоны полетели в сторону, он раздвинул ее ноги еще шире и смело коснулся пальцами влажной промежности.
   — Нет, — тихо пробормотала она, но он тут же припал губами к ее рту.
   Его пальцы становились все настойчивее, проникая в нее, и она чувствовала боль и наслаждение.
   — Бедная крошка, — пробормотал он. — Ты хотела выполнить женский долг, а теперь тебе придется узнать, что такое женские слезы.
   И он сделал это. Его пальцы уступили место чему-то громадному. Он поцеловал ее, словно извиняясь зато, что должно произойти. Он глядел в ее прекрасные, расширенные от страсти и тревоги глаза. Он входил в нее медленно, чтобы причинить меньше боли, лишая ее девственности. У нее покатились слезы из глаз. Ей казалось, что ее разрывают на части. Она рванулась, дернула головой и до крови закусила губу. Он старался сделать так, чтобы ей было удобнее, но не позволял вывернуться из-под него — подсунул руку ей под спину и прижал ее к себе. Ему показалось, что ее маленькое лоно не сможет вместить его восставшую плоть. Когда он наконец вошел к нее, она зарыдала. Все ее тело затрепетало, словно опаленное огнем.
   — Расслабься, дорогая, — прошептал он. — Ты напряжена, как тетива лука.
   Она чуть обмякла, и он наградил ее довольным рычанием и нежным поцелуем. Когда он начал двигаться внутри ее, боль немного улеглась. Сначала он делал свое дело медленно, но потом сделал сильный рывок — и все было кончено. Он поцелуем заглушил ее крик.
   Скоро он скатился с нее. Она села в кровати, моргая и избегая его взгляда. Она принялась собирать свои вещи.
   — Дорогая, куда ты? — спросил он, чуть нахмурившись. Но она уже шла к выходу. В дверях она обернулась и зло сказала:
   — Больше в этот дом не ступит нога той женщины.
   Он улыбнулся. А она ушла, оставив его рассматривать доказательство девичьей невинности на простынях…

* * *

   Вечером, за обедом, Анжелика не решалась встретиться взглядом с Роланом. Она была еще под впечатлением того, что произошло днем. Она была подавлена тем, что так неожиданно отдалась мужу. От его взгляда ее бросало в жар.
   Бланш сразу почувствовала некоторую напряженность между новобрачными. Она пыталась поднять их настроение, пытаясь завязать легкий разговор. Ролан отвечал сестре односложно, а Анжелика вообще не могла произнести ни слова.
   Ее мысли вращались вокруг последних событий, которые произошли сегодня, — визит Каролины и ее собственный побег на пристань, неожиданное появление Ролана и их сближение…
   Занятия любовью. Совсем не того ожидала Анжелика. Сначала она чувствовала себя такой возбужденной, а потом наступила эта боль. Будто она полезла в улей за сладким медом, а получила только злые пчелиные укусы. Но она понимала, что теперь вся отдана Ролану. Она уже не принадлежит полностью самой себе, и это чувство тревожило ее. Особенно теперь, когда она узнала, что у мужа есть любовница. Эту женщину Ролан мог посещать и после того, как они поженились, хотя он и отрицал это сегодня днем.
   Анжелика тихо вздохнула. Если она хочет, чтобы их брак был настоящим, ей придется терпеть эту боль. Если она хочет иметь детей от своего мужа — а она хочет этого, — ей придется выносить это болезненное удовольствие, лежа под ним в его кровати. Она не чувствовала за собой вины в том, что сегодня в их доме появилась Каролина. Но допускала: это могло произойти и из-за того, что их брачные отношения зашли в тупик. Она его жена и должна заботиться о том, чтобы он никогда не ощущал неудовлетворенности.
   Но сегодня она чувствовала себя плохо. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя.
   Ролан тоже испытывал неудобство, когда смотрел на жену за обедом. Он ненавидел себя за то, что причинил ей боль, когда лишил ее невинности. Она отвечала ему со всей страстностью до того, как настал этот последний момент. Она была такой маленькой, такой напряженной и такой небесно-чистой! Ее невинность умиляла, ее слезы глубоко взволновали его. Если бы она хоть немного понимала, какое наслаждение она ему доставила.