Райли Юджиния. Ангельское пламя

   — Но… почему Ролан не принял его? — спросила Анжелика. — Он всегда отклоняет такие приглашения?
   — Нет, не всегда, — ответила Бланш. — Да, кстати, более пятидесяти лет существует традиция, по которой для всего прихода устраивается ежегодно бал Делакруа, посвященный сбору урожая. Я уверена, что и в этом году мы устроим его здесь, в Бель-Элиз, Как только уберут сахарный тростник.
   Анжелика нахмурилась еще больше.
   — Так, значит, Ролан поддерживает отношения с обществом прихода. Тогда чем объяснить его отказ от приглашения Жюно?
   — Ролан дружит с Луи Жюно уже много лет.
   Анжелика недоуменно пожала плечами.
   — Как же вы тогда расцениваете поведение моего мужа?
   — Ну, дорогая, я считаю, что причина отказа связана с вами.
   — Со мной?
   — Понимаете ли, у Ролана есть в характере такая черта — он собственник. Это было ясно по его первому браку. И мне кажется, что он не хочет, чтобы вы подружились со знатью прихода. Из опасения, что вы услышите что-то… о Луизе.
   Анжелика почувствовала, как по спине побежали мурашки.
   — А что могут рассказать мне о Луизе?
   — Вы хотите сказать, что мой сводный брат ничего вам о ней не говорил?
   Анжелика покачала головой.
   — Но я хотела бы это знать.
   — Ну хорошо. — Бланш немного помолчала, собираясь с мыслями. — Луиза Рилье происходила из известной в Новом Орлеане семьи. Она воспитывалась в монастыре и произвела фурор в городе, когда впервые вышла в свет. Ролан женился на ней девять лет назад и привез ее сюда. Ей тогда едва исполнилось восемнадцать. Она была плохо приспособлена для семейной жизни, да еще здесь, на плантации. Ей не хватало ее семьи, которая осталась в Новом Орлеане. Она была капризным созданием и немного…
   — Что? — произнесла Анжелика.
   — Немного взбалмошной, как мне казалось. Ролану трудно было терпеть ее капризы. А он в двадцать один год был уже самостоятельным и серьезным — настоящим мужчиной. То был неудачный брак. У них случилось несколько публичных скандалов. Луиза… флиртовала с другими мужчинами прямо здесь, на глазах у Ролана. Это бесило Ролана, и он платил ей тем же.
   — Понятно, — сказала Анжелика, пытаясь представить себе все трудности первого брака ее мужа. — А как Луиза умерла?
   — Здесь я должна сделать некоторое отступление, моя дорогая. Вы знаете, что у Ролана был брат, Жюстен. Он погиб.
   — Да. В Новом Орлеане я останавливалась у Эмили Миро, которая была женой Жюстена.
   — Ну конечно. Так вот, незадолго до трагедии Жюстен и Эмили жили здесь, в Бель-Элиз. Когда Жюстен погиб, Ролан сделал все что мог, чтобы устроить жизнь Эмили и сына Филипа. Тогда Ролан проводил много времени с ними. Это бесило Луизу. И в одну дождливую ночь, сразу после приема гостей, здесь, в Бель-Элиз, в кабинете Ролана, у них вышла крупная ссора. Очевидно, была борьба за пистолет… и Луиза оказалась застреленной.
   — О Боже! — выдохнула Анжелика. — Тогда… — Она выпрямилась в кресле и гордо посмотрела на Бланш. — Я уверена, что смерть Луизы — это несчастный случай.
   — Конечно, — ответила Бланш, избегая встречаться взглядом с Анжеликой. — Но Луиза доставила моему сводному брату немало мучений.
   Анжелика с подозрением взглянула на Бланш.
   — И что же вы имеете в виду?
   — О. ничего, дорогая, — покачала головой Бланш. — Скажите мне, вы когда-нибудь спрашивали Ролана о Луизе?
   — Да, но это было в неподходящее время. Он ничего мне не рассказал, — ответила Анжелика. — Я, конечно, вернусь к этому разговору, особенно теперь, когда вы рассказали мне… Думаю, есть какое-то объяснение тому, что случилось с Луизой в ту ночь.
   Бланш помолчала, потом посоветовала:
   — Вам надо бы немного подождать и не спрашивать его об этом, дорогая.
   — А почему я должна ждать?
   — Ну, у Ролана такой нрав…
   — В самом деле? — иронично спросила Анжелика. — Тогда почему же вы советовали мне спросить у него про Луизу еще много недель назад?
   — Это было моей ошибкой, — спокойно сказала Бланш и снова взяла свою чашку с чаем. — Но теперь я все обдумала. Мне кажется, будет лучше подождать, пока ваш брак укрепится. Тогда можно будет спрашивать Ролана о Луизе.
   — Благодарю за совет, Бланш, — холодно ответила Анжелика.

* * *

   Весь остаток дня Анжелика была очень встревожена. Оказалось, Луиза была застрелена из пистолета во время ссоры с Роланом! А может быть, Бланш солгала ей?
   Она снова подумала о холодности Бланш, появившейся именно тогда, когда они с Роланом начали жить как муж и жена. Конечно, Бланш считала для себя брак совершенно невозможным событием. Может быть, она завидует их с Роланом счастью…
   Но она могла и ревновать к ней Ролана. Анжелика допускала это. А что, если Бланш влюблена в Ролана? Он был единственным мужчиной, которого она постоянно видела. Они не были кровными родственниками. Она вполне могла влюбиться в мужчину, который защищал ее от всего мира и так рыцарски вел себя по отношению к ней. Если все это было так, Бланш вполне могла сказать такое про Луизу, чтобы посеять раздор между молодоженами.
   А что, если Бланш сказала правду? Женщины легко чувствуют, когда им лгут. Как на самом деле умерла Луиза? Узнать об этом можно только от самого Ролана. Но Анжелика помнила предупреждение Бланш насчет его крутого нрава. Да, она убедилась в этом на пристани десять дней назад, когда он силой забрал ее обратно домой и когда он, словно безумный, в первый раз воспользовался своим правом мужа…
   Но убил ли он жену в припадке ярости, как намекала ей Бланш?
   Вот этому она отказывалась верить!

* * *

   После обеда и обычного музыкального часа к Ролану заехал мистер Юрген. Мужчины удалились в кабинет. Анжелика поднялась наверх. Она села в кресло у окна и принялась читать, но обнаружила, что ей трудно сосредоточиться на книге. Она решила сегодня же напрямик спросить Ролана о Луизе. Волнение ее росло с каждой минутой. Когда наконец дверь в спальню отворилась, она вздрогнула.
   Ролан вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Жена, сидящая в кресле с книгой, показалась ему необычайно красивой. Боже, как это прекрасно, что она принадлежит ему! На ней было тонкое розовое платье. Низкий вырез приоткрывал ее соблазнительные груди, а пышные рукава подчеркивали ее юную красоту. Густые волосы были подобраны кверху, в темных локонах красовались пунцовые камелии. Но цветы не могли спорить с нежным румянцем на ее щеках. Кажется, она была погружена в печальные мысли. Ему вдруг захотелось укрыть ее от всех печалей в своих объятиях.
   — Надеюсь, я не испугал тебя, дорогая, — сказал он. Все еще хмурясь, она обернулась к нему.
   — Ты очень много времени провел с мистером Юргеном. Ничего плохого не случилось?
   Ролан вздохнул и, расстегнув, снял сюртук.
   — Да, в самом деле вышла неприятность. Похоже, один из рабочих на плантации силой овладел чернокожей девочкой…
   — Какой ужас!
   — Ну, он уверяет, что девушка соблазнила его. Думаю, нам придется продать его. Будет лучше, если мы уберем его от девочки подальше.
   — Да, это разумно, Ролан.
   Ролан внимательно посмотрел на Анжелику. Ждала ли она его? Он сел на кровать и, улыбнувшись, спросил:
   — Ну как тебе роман?
   — Хороший.
   Последовало молчание, а потом он вдруг спросил:
   — Дорогая, ты счастлива здесь?
   Краска залила ее юное прекрасное лицо.
   — Да…
   Анжелика опустила голову, не решаясь взглянуть на него. Он понял, что она в некотором замешательстве.
   — Я сделал что-то такое, что огорчило тебя?
   — Нет.
   — Но тогда взгляни на меня.
   Она подняла глаза. Он с огорчением увидел, что ее губы дрожат, а взгляд обеспокоен. Она выглядела такой жалкой, словно красивая, раненая птица, которой трудно взлететь. У них все было так хорошо, а теперь он почувствовал какую-то отчужденность.
   — Ролан, — сказала она немного спустя, — почему ты решил не ехать на обед к нашим соседям Жюно?
   Он облегченно вздохнул.
   — Ах, вот оно что. Это Бланш сказала тебе?
   — Да.
   Он нежно улыбнулся ей.
   — Разве это преступление, что я хочу насладиться тобой прежде, чем начну вывозить тебя в свет?
   — Нет, это вовсе не преступление. — Она облизнула нижнюю губу. Сделала это машинально. А у Ролана сразу же заныло в паху. — Однако я тебя совсем еще не знаю.
   — Что же ты не знаешь? — терпеливо спросил он.
   — Ну… хотя бы о ваших отношениях с Луизой. Он тяжко вздохнул.
   — Анжелика, я хотел смотреть только вперед и никогда не расставаться с тобой. Прошлое пусть останется позади.
   — Если только это не влияет на настоящее, — заметила она.
   — А почему это Луиза может влиять на наш брак? «Потому что Бланш сказала, будто ты убил ее!» Она хотела крикнуть это, но сдержалась.
   Ролан подошел к ней, забрал из ее рук книгу и шепнул:
   — Иди ко мне.
   Анжелика почувствовала, что тонет в его объятиях, и уронила голову ему на грудь. Его руки были такие сильные, его мужской запах так волновал — она любила этого человека, несмотря на все сомнения, которые ее терзали.
   Он прижался губами к ее волосам и прошептал:
   — Ты же не думаешь, что я до сих пор люблю ее? — Он немного отстранился и со вздохом произнес: — Да я никогда и не любил ее.
   «А меня ты любишь, Ролан?»
   Ей так хотелось услышать в ответ: да! Он целовал ее. Она, как всегда, таяла от его прикосновений. Спустя некоторое время он распустил ее волосы, вынув из них цветы и булавки. Держа в руках камелии, он целовал тяжелые шелковые локоны, а потом провел цветами по ее шее. Она задрожала. Ее сердце беспокойно забилось. Взглянув на мужа, она увидела в его глазах необузданную страсть.
   Ролан застонал и сильно прижал к себе Анжелику. В этот момент он понял, что умрет, если потеряет ее. Настанет день, когда она узнает правду об их женитьбе и обо всем другом. А пока что они будут неистово любить друг друга. В ее глазах горело желание… Он видел, что она хотела его. Хотела его тепла внутри себя.
   — Иди ко мне, моя креолочка, — позвал он ее охрипшим голосом, и она поспешила к нему. Сама бросилась к нему в объятия и прижалась к его рту губами…
   А потом Ролан лежал без сна и глядел на спящую Анжелику, любуясь ее красотой.
   «Сколько времени пройдет?» — думал он. Когда-нибудь она все узнает о его прошлом. И, узнав о том, что он сказал ей неправду, она отвернется от него. Вместо страсти в ее глазах появится недоверие.

Глава 19

   Прошли погожие сентябрьские дни, наступил октябрь. А потом ноябрь принес непогоду. Стало прохладнее, исчезли москиты. Вот тогда Ролан устроил Анжелике обещанную прогулку на болота. Она была восхищена красотой природы. Они прекрасно провели день.
   Началась уборка сахарного тростника. Он быстро поспевал при прохладной сухой погоде. В конце ноября все, кто мог, работали на плантации. Время уборки было очень ограничено — тростник, эту «большую траву», следовало срезать как можно позже. Но не слишком поздно, иначе он может быть подпорчен заморозками. Тогда пойдет насмарку многомесячный труд.
   Ролан работал целыми днями. Вместе с мистером Юргеном он наблюдал за уборкой. Анжелика на время была лишена общения с мужем, но она набралась терпения. Ролан провез ее по полям. Она своими глазами увидела, как идет уборка. Негры работали посменно с восхода до заката. Одни срубали двенадцатифутовые стебли ножами мачете, другие грузили срубленный тростник на телеги. На сахарном заводе из него выжимали сок. Темнокожие женщины выпаривали сок. В это время вся округа наполнялась сладким запахом. На пристань доставляли громадные бочки с коричневым сахаром для отправки в Новый Орлеан.
   Как-то раз вечером Ролан привез Анжелике горшочек вязкого сиропа. Он предложил ей попробовать лесных орехов в этом сиропе. Оказалось очень вкусно. Они сидели на кровати, наслаждаясь этим лакомством. Ролан с усмешкой заметил, что от такой еды жена может сильно растолстеть. Она по-детски рассмеялась. Он придвинулся к ней и стал слизывать сладкий сироп с ее губ…
   В его объятиях она поняла, что ничего нет слаще этого…
   Они все больше сближались, хотя и не часто видели друг друга. Анжелика проводила вечера в одиночестве, зато ночью они снова становились страстными любовниками. А еще они стали настоящими друзьями.
   В глубине души у Анжелики все же оставались сомнения. Ее все еще беспокоили обстоятельства гибели Луизы и отношения мужа с Каролиной. Нет, она не была против того, чтобы Ролан общался с другими женщинами. При условии, что он не станет ей изменять.
   Анжелика тоже была очень занята. Они с Бланш начали готовиться к традиционному балу, посвященному сбору урожая.
   Из Нового Орлеана выписали экзотическую еду и вина. Дом мыли, чистили и скребли.
   Анжелика с нетерпением ждала этого приема. Она радовалась возможности лучше познакомиться со знатными людьми их прихода. Ролан сказал, что Жан-Пьер тоже собирается приехать из Нового Орлеана на праздник. Она будет рада снова увидеть его.
   В библиотеке Бланш сидела за письменным столом и составляла список приглашенных.
   — Хорошо, что вы взялись составить этот список, Бланш, — сказала Анжелика, сидя на диванчике. — Большинство из этих людей постоянно бывали на здешнем балу, так?
   — О да, — ответила Бланш и улыбнулась. — Это всегда большое событие в нашем приходе.
   Анжелика тепло взглянула на Бланш.
   — Я вижу, вы с радостью ждете этого бала. Знаете, Бланш, вам надо больше бывать на людях. Бланш сразу же насторожилась:
   — На людях?
   — Да. Например, выезжать в Новый Орлеан. Думаю, Эмили Миро будет рада, если вы остановитесь у нее. Вы могли бы купить новые наряды. Вы могли бы сходить в оперу!
   Бланш опустила глаза.
   — Спасибо вам за добрые пожелания, — сдержанно поблагодарила она. — Но у меня нет ни малейшего желания ехать в Новый Орлеан.
   Бланш вернулась к своему занятию. Анжелика вздохнула. Она понимала состояние Бланш и решила помочь ей.
   — Ну вот, все готово, — сказала Бланш. Она передала список Анжелике и присела рядом с ней. — Думаю, вы сами напишите приглашения?
   — Да, я сделаю это, благодарю вас, — ответила Анжелика и тут же нахмурилась, заглянув в список. — Вы вписали Каролину Бентли.
   — Ну да, а почему же нет? — вкрадчиво спросила Бланш.
   — Как почему? — рассердилась Анжелика. — Вы же прекрасно знаете, какие отношения были между Роланом и Каролиной до нашей женитьбы.
   — Да, но… — Бланш потупилась.
   — Так что же, Бланш?
   Та вздохнула.
   — Это Ролан велел мне пригласить Каролину. В числе первых.
   Анжелика вспыхнула:
   — Этого просто не может быть. Муж хорошо знает мои чувства! Я немедленно спрошу Ролана об этом. Уверена, что здесь какое-то недоразумение.
   Бланш нахмурилась.
   — Конечно, вы можете это сделать, дорогая. Но, учитывая нрав моего сводного брата…
   Анжелика запальчиво перебила ее:
   — Каролина будет исключена из списка. Это мое решение.
   — Вы думаете, что это разумно, Анжелика?
   — Думаю, что в высшей степени разумно! Бланш спокойно продолжала:
   — Понимаете, дорогая, у Каролины немало родственников в нашем приходе. Если мы не пригласим ее, то нам придется исключить из списка ее брата Джорджа и многих других. Зачем показывать всему обществу, что вы боитесь этой женщины?
   Анжелика помолчала, а потом сунула список обратно Бланш.
   — Очень хорошо, решайте сами. Посылайте Каролине приглашение, если уж вы должны так сделать. Но что касается меня, то я никогда не приглашу эту… эту женщину в наш дом.
   Анжелика встала и быстро вышла из комнаты. Она не видела улыбки на лице золовки. Каролину Бентли в список Бланш внесла сама, не советуясь с Роланом. Почему она так старается возвести барьер между своим сводным братом и его женой?
   Бланш судорожно сглотнула. Она очень хорошо знала почему. Причиной тому был страх. Вот так же все начиналось и с Луизой. «Почему бы вам не уехать, Бланш? Поезжайте в Новый Орлеан… Посмотрите мир…» За этими предложениями скоро последовали угрозы, а потом и жестокие действия…
   И вот теперь ее снова хотят выжить из дома в чужой ей мир, где каждый сможет видеть ее безобразное лицо…
   Дрожа и обливаясь слезами, Бланш вернулась к письменному столу и вычеркнула из списка имена Каролины Бентли и ее брата Джорджа. Ей нужно было всего лишь вывести Анжелику из равновесия, заставить ее думать о сохранении своего брака. Тогда у нее не будет ни времени, ни желания преследовать одинокую, напуганную женщину, которая не хочет ничего, только бы остаться здесь, в Бель-Элиз.
   Бланш заклеила конверт трясущимися руками. Она не пойдет на исповедь.

* * *

   Анжелика не видела Ролана до конца дня. Она злилась, думая, что это он попросил Бланш пригласить Каролину. Но она вовсе не собиралась скрывать от мужа свои переживания, раз он показывает ей, что совсем не уважает ее чувства.
   Обычно Ролан приходил к ней поздно, когда в спальне было совсем темно. Но когда бы он ни пришел к ней, стоило ему только прошептать ее имя, она охотно поворачивалась к нему, обнимала руками за шею и спрашивала, как прошел день.
   Но сегодня, когда он произнес ее имя, она не ответила, хотя уже давно лежала без сна. И потом она еще долго не спала, слушая его равномерное дыхание.
   Она чувствовала, что ее предали.

Глава 20

   — Ну, кузен, вижу, что семейная жизнь хорошо сказывается на тебе, — сказал Жан-Пьер Ролану.
   Жан-Пьер приехал в Бель-Элиз на знаменитый бал Делакруа. Братья сидели у камина, разговаривали и пили бренди. Оба джентльмена были элегантно одеты — в черных фраках и соответствующих брюках, в атласных с шелком жилетах, манишках и галстуках.
   — Да, сказать по правде, мне хорошо с Анжеликой, — признался Ролан. — Она прекрасная жена, и только теперь мне стало понятно, — он помедлил и задумчиво улыбнулся, — как пуста была моя жизнь до нее.
   Жан-Пьер смотрел на Ролана со смешанным чувством удовольствия и удивления. Что это за признания слетели с его уст? Это было просто маленьким чудом!
   — Так, значит, кузен, Анжелика больше не высказывает подозрений по поводу обстоятельств вашего брака?
   — Нет, — ответил Ролан, — хотя должен признаться, что ее что-то беспокоит.
   — Что же?
   — Разумеется, она очень заботлива и преданна. Но в некотором смысле, — он задумался, рассматривая на свет в бокале бренди, — мне иногда кажется, что она замыкается в себе.
   Жан-Пьер тоже нахмурился, обдумывая слова Ролана. Но потом щелкнул пальцами и сказал:
   — Ах, кузен, ты просто переутомился из-за этой уборки урожая, не так ли? — Он подошел поближе и чуть подтолкнул Ролана локтем. — Такая молодая жена, как Анжелика, конечно, требует огромного внимания мужа.
   Ролан усмехнулся:
   — Вот здесь ты прав.
   — А может быть, Бог уже благословил вас иметь детей? Женщины стремятся к этому, как мне говорили. Ролан снова нахмурился:
   — Анжелика слишком молода для того, чтобы стать матерью.
   Жан-Пьер смущенно откашлялся:
   — Я не хочу быть неделикатным, кузен, но она твоя жена, и, имея в виду твой горячий нрав…
   Ролан встал и бросил на Жан-Пьера холодный взгляд.
   — Что верно, то верно. Твои слова и в самом деле звучат неделикатно.
   — Прошу меня простить, — просто ответил Жан-Пьер. Ролан еще некоторое время смотрел на Жан-Пьера, а потом допил бренди и поставил бокал на каминную полку.
   — В любой момент могут приехать гости. Мне надо подняться наверх за женой. Может быть, тебе будет удобнее подождать нас в гостиной?
   — Хорошо, кузен.
   Ролан и Жан-Пьер вышли из библиотеки как раз в тот момент, когда Бланш спускалась по лестнице. Увидев сводную сестру, Ролан удивился. Бланш впервые за много лет изменила своему вкусу — на ней было платье лилового цвета. Он понял, что здесь не обошлось без влияния Анжелики, и широко улыбнулся:
   — Добрый вечер, сестра, как хорошо ты выглядишь.
   Жан-Пьер тоже сказал несколько лестных слов. Бланш довольно улыбнулась.
   — Ну, я думаю, что теперь уже все готово, — произнесла она бодрым голосом.
   — Вы с Анжеликой просто волшебницы, — сказал Жан-Пьер, глядя на букеты цветов в хрустальных вазах и на гирлянды, развешанные по перилам лестницы.
   — Благодарю вас, Жан-Пьер, — ответила Бланш, не в силах сдержать улыбки.
   — А знаете, Бланш, я хотел бы вам что-то сказать, — продолжил Жан-Пьер.
   — Мне?
   — Отец должен со дня на день вернуться в Новый Орлеан из Копенгагена. Он очень хорошо отзывался о вас в своих письмах. Он много раз упоминал о том, что надеется снова увидеть вас.
   — О, мне будет приятно встретиться с Жаком, — смущенно проговорила Бланш. — А теперь, господа, извините меня. Я пойду. Последние приготовления требуют моего присутствия…
   Бланш быстро ушла. Ролан покачал головой, глядя ей вслед.
   — А она побледнела, как только вы упомянули о Жаке, — сказал он Жан-Пьеру.
   Жан-Пьер печально кивнул головой:
   — И я это заметил. Как вы полагаете, есть ли хоть какие-нибудь надежды относительно моего отца и Бланш? Папа так одинок все эти годы, после того как скончалась мама.
   Ролан взглянул в сторону гостиной. Бланш разговаривала там с дирижером маленького оркестра, приглашенного из Нового Орлеана.
   — Как и вам, мне хотелось бы видеть вашего отца и Бланш вместе. Каждый раз, когда Жак приезжал сюда, было заметно, что они тянутся друг к другу. Но, увы, они такие разные. Жак путешествует по всему миру, а Бланш добровольно заточила себя здесь, в Бель-Элиз. Мне кажется, что нам было бы глупо питать какие-то надежды. — Ролан хлопнул Жан-Пьера по плечу и продолжил уже более бодрым тоном: — Но прошу вас, пригласите дядю Жака приехать к нам, как только он вернется в Новый Орлеан. Ясно, что Бланш не поедет туда, чтобы встретиться с ним. Жан-Пьер кивнул:
   — Я обязательно передам ему ваше приглашение.
   — Отлично. А теперь, если позволите, пойду посмотрю, что делает моя молодая жена.
   Ролан направился наверх, и все его мысли были заняты его любимой Анжеликой. На его губах промелькнула грустная улыбка, когда он вспомнил слова Жан-Пьера о том, что ее может ожидать. Его жена была еще так молода. Ей всего семнадцать, и ее фигурка еще не утратила девичьей стройности. Он слышал о многих женщинах, которые умирали при родах. Конечно, мысль о ребенке была ему приятна. Ролан мечтал о наследнике. Но теперь он эгоистично желал, чтобы Анжелика на некоторое время принадлежала безраздельно только ему одному.
   Он вздохнул. Опасения, что он может сделать жену беременной, не могли его заставить отказаться от нее. Он чувствовал, что скорее умрет, чем согласится на это. Анжелика занимала все его мысли, даже в эти тяжелые дни уборки урожая. С утра до вечера он только и мечтал, как окажется ночью рядом с ней. Он будет слышать ее смех и держать это небесное создание в своих объятиях.
   Ролан открыл дверь их спальни, увидел ее — и у него захватило дух. Он стоял и смотрел на нее с бьющимся сердцем. Ему казалось, что он вот-вот взорвется от любви.
   Его молодая жена стояла у окна. Она была прекрасна! Коко заканчивала делать ей прическу. Ее волосы были подняты кверху, и только несколько прядей падали ей на спину. Бальное платье из красного бархата было изумительно красиво. Декольте, отделанное кружевами и узкой красной лентой, приоткрывало ее упругие груди так, что была видна ложбинка между ними. Пышные рукава кончались кружевной отделкой у локтей. Его жена казалась ангелом. Он не мог оторвать от нее глаз.
   — Как чудесно ты выглядишь, — пробормотал он, еле переводя дыхание.
   Анжелика повернулась, чтобы посмотреть на стоящего в дверях мужа. Она не слышала, как он вошел. Сегодня в своем официальном черном костюме он выглядел изумительно. Его голубые глаза горели огнем, когда он смотрел на нее с чувством собственника. Глядя на его прекрасное, словно выточенное лицо, она почувствовала, как ее сердце возбужденно забилось. Так бывало каждый раз, когда она видела его. Она улыбнулась ему:
   — Добрый вечер, Ролан, — и, повернувшись к Коко, спросила: — Мы закончили?
   — Да, мадам, — ответила служанка.
   — Ты сделала мадам прекрасную прическу, — приветливо сказал он Коко.
   — Благодарю вас, хозяин, — ответила она и, не поднимая глаз, неловкой походкой, как все беременные женщины, вышла из комнаты.
   Анжелика заметила, что Ролан усмехнулся.
   — Коко весной ждет ребенка, — сообщила она. Ролан повернулся к ней. Взгляд его был жестким.
   — Это все твой дядюшка Жиль. Как я рад, что тебе не пришлось долго жить в его доме, дорогая.
   Ролан подошел к ней, обнял и поцеловал. Она была поражена, услышав его слова:
   — Вы неправдоподобно прекрасны, миссис Делакруа. Я не уверен, что оставлю вас в покое этой ночью. Чувствую, что готов сражаться с любым мужчиной нашего прихода, чтобы только завоевать вашу благосклонность.
   И тут романтическое настроение Анжелики сразу исчезло. Потому что слова Ролана напомнили ей, что кто-то станет терзаться ревностью этой ночью. Она знала, что Каролина Бентли будет по настоянию мужа присутствовать на сегодняшнем празднике. Глядя на Ролана, она спросила:
   — И что же, дорогой, ты не будешь смотреть сегодня вечером на приглашенных женщин?
   — Ни на одну! — ответил он так резко, что она испугалась. А он снова начал жадно целовать ее.
   Потом Ролан отпустил ее и подошел к комоду. Он выдвинул ящик, достал маленький ларчик, покрытый искусной резьбой, и поставил на столик у окна.
   — Я хочу сказать, что все это теперь твое, — проговорил он, открыв ларчик.
   У Анжелики перехватило дыхание, как только она взглянула на драгоценности: ожерелья с изумрудами и рубинами, серебряные и золотые браслеты, усыпанные сапфирами, бриллиантовые диадемы и броши.