Страница:
— О морской пехоте я наслышан. Арт обожает рассказывать о своей службе.
— Да. Но при этом никогда не вдается в детали. Даже в тех случаях, когда я его спрашиваю.
— Я его прекрасно понимаю.
За время моей военной карьеры тоже имелись кое-какие события, о которых я предпочитал не вспоминать.
— Я тоже понимаю, хотя и не перестаю удивляться. Ты же знаешь, как любит хвастаться Арт. Я был вправе ожидать от него рассказов о том, как он голыми руками захватил пару-тройку деревень этих проклятых комми.
— Да, ты прав. Это довольно странно.
— Как бы то ни было, но после Вьетнама Арт закончил курс делового администрирования и стал работать в одном из отделений фирмы «Диджитал эквипмент» в Мейнарде. Уйдя из фирмы, он основал компанию по продаже мини-компьютеров. Если верить Арту, то дела в его конторе шли просто замечательно. Однако я почему-то этому не очень верю.
— Но почему? Когда я слушаю его рассказы об этом славном времени, у меня создается впечатление, что его заведение лишь немногим уступало такому гиганту, как «Компак».
— Он продал компанию за двенадцать миллионов баксов известной тебе фирме «Ай-си-экс компьютере». Когда ребята из «Ай-си-экс» немного пришли в себя, то поняли, что прикупили вагон дерьма. Отчеты фирмы оказались фиктивными. Они потребовали от Арта и его партнера десять миллионов долларов, обещанных этими ребятами в качестве гарантии в момент продажи. Партнер Арта покончил с собой. Очень мрачная история.
— Боже!
— Говорят, что Арт о махинациях ничего не знал, и я склонен этому верить. Дело в том, что Арт вообще мало что знает. Ну после этого все было просто. Джил создал известную тебе венчурную компанию и пригласил своего старинного дружка Арта в качестве партнера. Арт, насколько я знаю, появился в фирме на несколько месяцев раньше Фрэнка. Затем он осуществил несколько весьма посредственных проектов, пока не напал на золотую жилу в виде «Био один».
— Создается впечатление, что он и Фрэнк были просто обречены на конфликт.
— Я тоже полагаю, что столкновений между ними избежать было невозможно.
Мы молча пили пиво, а я размышлял об иных версиях.
— А не мог ли за этим стоять Джил? — спросил я, понимая всю нелепость вопроса.
— Не думаю, — ответил Дэниел. — Наш босс слишком порядочный. И кроме того, они и с Фрэнком были друзьями.
— Да и мотивов у него не было, — добавил я.
— Никаких, — согласился Дэниел, потягивая пиво. — А что скажешь насчет Дайан?
— Дайан?! — изумился я. — С какой это стати Дайан будет убивать Фрэнка?
— Не знаю. Внешне Дайан сплошное очарование, но она хитра, изобретательна и предприимчива. По сути своей твоя Дайан очень честолюбивый и поэтому опасный зверек.
— Откуда ты это взял?
— Чарли Дизарт из нашей школы бизнеса устроился на работу в «Варнс Маклинток» и очень много рассказал мне о ней.
— Что именно?
— Она начинала консультантом и работала настолько успешно, что стала в «Варнс» самым молодым партнером женского пола. Но за ней тянулась не очень хорошая слава. На пути к власти и деньгам Дайан доставила некоторым своим коллегам серьезные неприятности.
— Что произошло?
— Ее босс посоветовал авиационной компании «Пан юнайтед эрлайнз» поменять имидж, чтобы компания выглядела более интернациональной и не столь американской. В результате «Пан юнайтед» в течение шести месяцев потеряла более четверти своих пассажиров и попыталась предъявить иск «Варнс Маклинток». Дайан каким-то образом сумела убедить «Пан юнайтед», что она лично с самого начала выступала против идеи босса, и нашла хитроумный способ уладить вопрос. Дело до суда не дошло, «Варнс Маклинток» сохранила клиента, босса выгнали, а Дайан получила повышение по службе. Чарли сказал, что у парня не было никаких шансов на спасение, после того как он угодил в поле зрения этой дамы.
— Понимаю, — протянул я, вспомнив слова Фрэнка о том, что, работая в «Варнс Маклинток», Дайан разбила чью-то семью. Не знаю почему, но мне очень хотелось забыть об этом.
— Может быть, у нее с ним был роман?
— Нет, — рассмеялся Дэниел и продолжил: — Но как говорит Чарли, она крутила любовь с одним из сотрудников. Молодой парень. Женат. В итоге он ушел от жены, а затем из фирмы. Через пару-тройку месяцев Дайан его бросила. В компании все об этом знали.
— Хмм…
— Так что будь с ней поосторожнее, — ухмыльнулся Дэниел.
— Перестань! Между нами ничего нет. Она мне симпатична. Я ее уважаю. Она превосходный венчурный предприниматель.
— Она открыла на тебя сезон охоты.
Одна из сложностей отношений с Дэниелом состоит в том, что никогда не знаешь, говорит ли он серьезно или шутит. Но что бы он ни говорил в данный момент, я знал — парень прав.
— Не думаю, что Дайан способна на убийство, поскольку это выходит за рамки обычных интриг. Нет. Я ставлю на Арта.
— Об Арте я могу сообщить тебе кое-что любопытное, — сказал Дэниел, согласившись изменить тему беседы.
— Что именно?
— Сдается мне, что не так давно он был алкоголиком.
— Но я никогда не видел его пьющим. Он вообще ничего в рот не берет.
— Вот именно, — подхватил Дэниел. — Но в то же время он внешне совсем не похож на убежденного трезвенника. Согласись, что у него скорее вид сильно зашибающего человека.
— Думаешь, он всего лишь бросил пить?
— Наверняка. Не исключено, что его алкоголизм связан с Вьетнамом.
— Наверное, ему там многое пришлось пережить. — Мой боевой опыт в Северной Ирландии не шел ни в какое сравнение с теми ужасами, которые происходили во Вьетнаме. — Но что из того, что когда-то Арт был алкоголиком? Это же ничего не доказывает.
— Кроме того, что он, возможно, принялся за старое.
— Ты видел его пьющим?
— Нет. Но за последние три недели Арт трижды звонил по телефону и объявлял, что приболел. Я это знаю, поскольку служил для него прикрытием. Готов поклясться, что во вторник утром от него разило виски.
— Плохо. Как ты считаешь, не могли ли события прошедших недель вернуть его на стезю пьянства?
— Теоретически все возможно, — ответил Дэниел, — но все подозрения в адрес Арта бледнеют по сравнению с теми уликами, которые имеются против тебя.
— Отлично сказано! — восхитился я и допил пиво.
Мы покинули бар «Пит» примерно через час несколько размякшими, но вполне трезвыми. Ночи уже становились холодными. Дэниел предусмотрительно надел плащ, а я остался в костюме. Я поднял плечи и засунул руки глубоко в карманы брюк. Был поздний вечер, и в сердце Финансового квартала царили тишина и покой.
По узкому тротуару нас догоняла пара здоровенных парней. Мы остановились, чтобы дать им пройти, но этого не произошло.
Я услышал за спиной топот бегущих ног, повернулся и вынул руки из карманов. Но предотвратить удар в солнечное сплетение я, увы, не успел. Удар был настолько сильным, что я, потеряв способность дышать, сложился пополам. Последовала еще пара ударов, и я в полубессознательном состоянии тяжело оперся спиной о стену.
Нападавших оказалось больше, чем двое. Они подхватили Дэниела и потащили в проулок между домами. Дэниел же, видимо, страдал даже больше, чем я. До меня долетал звук частых и тяжелых ударов. Дэниел исходил криком. Со мной остался лишь один человек. Он стоял со сжатыми кулаками, видимо, полагая, что я все еще способен дать отпор. Однако, к сожалению, а может быть, и к счастью, сделать этого сразу я не сумел. Постепенно в голове начало проясняться. Я закрыл глаза и расслабленно наклонился вперед, перенеся тяжесть тела на правую ногу. Еще через мгновение я развернулся и нанес сильнейший удар в челюсть бандиту. Тот пошатнулся, и я провел серию, после чего верзила тяжело опустился на тротуар.
Краем глаза я увидел, как остальные негодяи (их было еще трос), бросив Дэниела, двинулись ко мне. Я уже приготовился принять бой, но один из них сказал что-то на иностранном языке — мне показалось, что по-русски, — и они удалились, прихватив с собой товарища.
— Боже мой, Дэниел! Ты как? — спросил я, присев рядом с ним.
Дэниел стонал, хотя и пребывал в сознании.
— Плохо, — едва слышно ответил он.
— Я вызову «скорую».
— Не надо, — ответил он и с моей помощью принял сидячее положение. — Думаю, все будет в порядке. Просто мне очень больно.
— В каком месте?
— Везде. Но, похоже, ничего не сломано. Рука болит дьявольски. Найди такси, Саймон. Я поеду домой.
Его физиономия являла собой ужасный вид. Из носа и из рассеченной губы лила кровь, а на щеке была здоровенная багровая отметина. Я помог Дэниелу подняться и чуть ли не волоком вывел на более оживленную улицу. Такси нам пришлось прождать не больше двух минут, и я, после того как убедил водителя, что мой друг не закапает кровью салон, осторожно поместил его на заднее сиденье.
— Поеду с тобой, — сказал я.
— Ты как раз тот парень, с которым следует шляться по ночному Бостону, — сказал он и прижал ладонь к кровоточащему носу.
— Как ты думаешь, они знали, кто мы такие? — спросил я.
— Возможно, знали, — ответил он. — Они ничего у нас не украли. Бумажник, во всяком случае, на месте, — добавил Дэниел, похлопав для большей уверенности по карману.
Я тоже пощупал карман. Бумажник находился там, где ему и полагалось быть.
Мысль, что люди, которых я совершенно не знаю, решили меня избить, не могла не тревожить. Дэниел, видимо, прав. Нападение было совершено вовсе не с целью ограбления.
— Ты слышал, что они сказали в конце? — спросил я. — Один из них говорил на иностранном языке. Мне показалось, по-русски.
— Ничего не слышал, — ответил он. — В этот момент я находился в полной отключке. — Он застонал, потер ребра и добавил: — Боже мой, до чего же больно!..
— С какой стати на меня вдруг напала банда русских? — задал я риторический вопрос.
— Привыкай смотреть правде в глаза, Саймон, — вернулся к своему обычному стилю Дэниел. — Тебя никто не любит. Даже русские.
16
— Да. Но при этом никогда не вдается в детали. Даже в тех случаях, когда я его спрашиваю.
— Я его прекрасно понимаю.
За время моей военной карьеры тоже имелись кое-какие события, о которых я предпочитал не вспоминать.
— Я тоже понимаю, хотя и не перестаю удивляться. Ты же знаешь, как любит хвастаться Арт. Я был вправе ожидать от него рассказов о том, как он голыми руками захватил пару-тройку деревень этих проклятых комми.
— Да, ты прав. Это довольно странно.
— Как бы то ни было, но после Вьетнама Арт закончил курс делового администрирования и стал работать в одном из отделений фирмы «Диджитал эквипмент» в Мейнарде. Уйдя из фирмы, он основал компанию по продаже мини-компьютеров. Если верить Арту, то дела в его конторе шли просто замечательно. Однако я почему-то этому не очень верю.
— Но почему? Когда я слушаю его рассказы об этом славном времени, у меня создается впечатление, что его заведение лишь немногим уступало такому гиганту, как «Компак».
— Он продал компанию за двенадцать миллионов баксов известной тебе фирме «Ай-си-экс компьютере». Когда ребята из «Ай-си-экс» немного пришли в себя, то поняли, что прикупили вагон дерьма. Отчеты фирмы оказались фиктивными. Они потребовали от Арта и его партнера десять миллионов долларов, обещанных этими ребятами в качестве гарантии в момент продажи. Партнер Арта покончил с собой. Очень мрачная история.
— Боже!
— Говорят, что Арт о махинациях ничего не знал, и я склонен этому верить. Дело в том, что Арт вообще мало что знает. Ну после этого все было просто. Джил создал известную тебе венчурную компанию и пригласил своего старинного дружка Арта в качестве партнера. Арт, насколько я знаю, появился в фирме на несколько месяцев раньше Фрэнка. Затем он осуществил несколько весьма посредственных проектов, пока не напал на золотую жилу в виде «Био один».
— Создается впечатление, что он и Фрэнк были просто обречены на конфликт.
— Я тоже полагаю, что столкновений между ними избежать было невозможно.
Мы молча пили пиво, а я размышлял об иных версиях.
— А не мог ли за этим стоять Джил? — спросил я, понимая всю нелепость вопроса.
— Не думаю, — ответил Дэниел. — Наш босс слишком порядочный. И кроме того, они и с Фрэнком были друзьями.
— Да и мотивов у него не было, — добавил я.
— Никаких, — согласился Дэниел, потягивая пиво. — А что скажешь насчет Дайан?
— Дайан?! — изумился я. — С какой это стати Дайан будет убивать Фрэнка?
— Не знаю. Внешне Дайан сплошное очарование, но она хитра, изобретательна и предприимчива. По сути своей твоя Дайан очень честолюбивый и поэтому опасный зверек.
— Откуда ты это взял?
— Чарли Дизарт из нашей школы бизнеса устроился на работу в «Варнс Маклинток» и очень много рассказал мне о ней.
— Что именно?
— Она начинала консультантом и работала настолько успешно, что стала в «Варнс» самым молодым партнером женского пола. Но за ней тянулась не очень хорошая слава. На пути к власти и деньгам Дайан доставила некоторым своим коллегам серьезные неприятности.
— Что произошло?
— Ее босс посоветовал авиационной компании «Пан юнайтед эрлайнз» поменять имидж, чтобы компания выглядела более интернациональной и не столь американской. В результате «Пан юнайтед» в течение шести месяцев потеряла более четверти своих пассажиров и попыталась предъявить иск «Варнс Маклинток». Дайан каким-то образом сумела убедить «Пан юнайтед», что она лично с самого начала выступала против идеи босса, и нашла хитроумный способ уладить вопрос. Дело до суда не дошло, «Варнс Маклинток» сохранила клиента, босса выгнали, а Дайан получила повышение по службе. Чарли сказал, что у парня не было никаких шансов на спасение, после того как он угодил в поле зрения этой дамы.
— Понимаю, — протянул я, вспомнив слова Фрэнка о том, что, работая в «Варнс Маклинток», Дайан разбила чью-то семью. Не знаю почему, но мне очень хотелось забыть об этом.
— Может быть, у нее с ним был роман?
— Нет, — рассмеялся Дэниел и продолжил: — Но как говорит Чарли, она крутила любовь с одним из сотрудников. Молодой парень. Женат. В итоге он ушел от жены, а затем из фирмы. Через пару-тройку месяцев Дайан его бросила. В компании все об этом знали.
— Хмм…
— Так что будь с ней поосторожнее, — ухмыльнулся Дэниел.
— Перестань! Между нами ничего нет. Она мне симпатична. Я ее уважаю. Она превосходный венчурный предприниматель.
— Она открыла на тебя сезон охоты.
Одна из сложностей отношений с Дэниелом состоит в том, что никогда не знаешь, говорит ли он серьезно или шутит. Но что бы он ни говорил в данный момент, я знал — парень прав.
— Не думаю, что Дайан способна на убийство, поскольку это выходит за рамки обычных интриг. Нет. Я ставлю на Арта.
— Об Арте я могу сообщить тебе кое-что любопытное, — сказал Дэниел, согласившись изменить тему беседы.
— Что именно?
— Сдается мне, что не так давно он был алкоголиком.
— Но я никогда не видел его пьющим. Он вообще ничего в рот не берет.
— Вот именно, — подхватил Дэниел. — Но в то же время он внешне совсем не похож на убежденного трезвенника. Согласись, что у него скорее вид сильно зашибающего человека.
— Думаешь, он всего лишь бросил пить?
— Наверняка. Не исключено, что его алкоголизм связан с Вьетнамом.
— Наверное, ему там многое пришлось пережить. — Мой боевой опыт в Северной Ирландии не шел ни в какое сравнение с теми ужасами, которые происходили во Вьетнаме. — Но что из того, что когда-то Арт был алкоголиком? Это же ничего не доказывает.
— Кроме того, что он, возможно, принялся за старое.
— Ты видел его пьющим?
— Нет. Но за последние три недели Арт трижды звонил по телефону и объявлял, что приболел. Я это знаю, поскольку служил для него прикрытием. Готов поклясться, что во вторник утром от него разило виски.
— Плохо. Как ты считаешь, не могли ли события прошедших недель вернуть его на стезю пьянства?
— Теоретически все возможно, — ответил Дэниел, — но все подозрения в адрес Арта бледнеют по сравнению с теми уликами, которые имеются против тебя.
— Отлично сказано! — восхитился я и допил пиво.
Мы покинули бар «Пит» примерно через час несколько размякшими, но вполне трезвыми. Ночи уже становились холодными. Дэниел предусмотрительно надел плащ, а я остался в костюме. Я поднял плечи и засунул руки глубоко в карманы брюк. Был поздний вечер, и в сердце Финансового квартала царили тишина и покой.
По узкому тротуару нас догоняла пара здоровенных парней. Мы остановились, чтобы дать им пройти, но этого не произошло.
Я услышал за спиной топот бегущих ног, повернулся и вынул руки из карманов. Но предотвратить удар в солнечное сплетение я, увы, не успел. Удар был настолько сильным, что я, потеряв способность дышать, сложился пополам. Последовала еще пара ударов, и я в полубессознательном состоянии тяжело оперся спиной о стену.
Нападавших оказалось больше, чем двое. Они подхватили Дэниела и потащили в проулок между домами. Дэниел же, видимо, страдал даже больше, чем я. До меня долетал звук частых и тяжелых ударов. Дэниел исходил криком. Со мной остался лишь один человек. Он стоял со сжатыми кулаками, видимо, полагая, что я все еще способен дать отпор. Однако, к сожалению, а может быть, и к счастью, сделать этого сразу я не сумел. Постепенно в голове начало проясняться. Я закрыл глаза и расслабленно наклонился вперед, перенеся тяжесть тела на правую ногу. Еще через мгновение я развернулся и нанес сильнейший удар в челюсть бандиту. Тот пошатнулся, и я провел серию, после чего верзила тяжело опустился на тротуар.
Краем глаза я увидел, как остальные негодяи (их было еще трос), бросив Дэниела, двинулись ко мне. Я уже приготовился принять бой, но один из них сказал что-то на иностранном языке — мне показалось, что по-русски, — и они удалились, прихватив с собой товарища.
— Боже мой, Дэниел! Ты как? — спросил я, присев рядом с ним.
Дэниел стонал, хотя и пребывал в сознании.
— Плохо, — едва слышно ответил он.
— Я вызову «скорую».
— Не надо, — ответил он и с моей помощью принял сидячее положение. — Думаю, все будет в порядке. Просто мне очень больно.
— В каком месте?
— Везде. Но, похоже, ничего не сломано. Рука болит дьявольски. Найди такси, Саймон. Я поеду домой.
Его физиономия являла собой ужасный вид. Из носа и из рассеченной губы лила кровь, а на щеке была здоровенная багровая отметина. Я помог Дэниелу подняться и чуть ли не волоком вывел на более оживленную улицу. Такси нам пришлось прождать не больше двух минут, и я, после того как убедил водителя, что мой друг не закапает кровью салон, осторожно поместил его на заднее сиденье.
— Поеду с тобой, — сказал я.
— Ты как раз тот парень, с которым следует шляться по ночному Бостону, — сказал он и прижал ладонь к кровоточащему носу.
— Как ты думаешь, они знали, кто мы такие? — спросил я.
— Возможно, знали, — ответил он. — Они ничего у нас не украли. Бумажник, во всяком случае, на месте, — добавил Дэниел, похлопав для большей уверенности по карману.
Я тоже пощупал карман. Бумажник находился там, где ему и полагалось быть.
Мысль, что люди, которых я совершенно не знаю, решили меня избить, не могла не тревожить. Дэниел, видимо, прав. Нападение было совершено вовсе не с целью ограбления.
— Ты слышал, что они сказали в конце? — спросил я. — Один из них говорил на иностранном языке. Мне показалось, по-русски.
— Ничего не слышал, — ответил он. — В этот момент я находился в полной отключке. — Он застонал, потер ребра и добавил: — Боже мой, до чего же больно!..
— С какой стати на меня вдруг напала банда русских? — задал я риторический вопрос.
— Привыкай смотреть правде в глаза, Саймон, — вернулся к своему обычному стилю Дэниел. — Тебя никто не любит. Даже русские.
16
Утро следующего дня было холодным и ясным. Я шел на работу через парк Коммон. Феерия осенних красок достигла пика, и листва деревьев полыхала всеми оттенками оранжевого, желтого и коричневого. Прошлой осенью мы с Лайзой провели много времени на проселочных дорогах в предместьях Бостона, наслаждаясь этим буйством природы. В этом году все обстояло по-иному, и листве придется опадать без нас. Холодная серая бостонская зима была уже не за горами.
Мое тело все еще ныло от полученных накануне ударов. С какой стати меня вдруг решили избить какие-то русские бандиты? Но ни свет холодного утреннего солнца, ни более ясная, чем вчера, голова не помогли мне найти ответ на этот вопрос.
Если они избили меня один раз, то вполне могут повторить нападение. Придется быть предельно внимательным. С прогулками по темным закоулкам, находясь даже в легком подпитии, видимо, придется завязать. Но если кто-то серьезно решит меня достать, то сделает это, несмотря на все мои предосторожности. Последнее обстоятельство не могло не вводить в состояние депрессии.
Выйдя из парка, я пошел по многолюдным улицам центра. Когда я проходил под красными тентами над огромными окнами первого этажа отеля «Меридиен», то неожиданно заметил Дайан. Она шла по противоположной стороне улицы мне навстречу. На перекрестке Дайан остановилась, дождалась зеленого сигнала светофора, а затем, перейдя на мою сторону улицы, скрылась в дверях отеля. Это меня не удивило, поскольку «Меридиен» был излюбленным местом завтрака многих преуспевающих представителей венчурного капитала. Подойдя к перекрестку, я увидел изящную фигурку Линетт Мауэр. В одной руке достойная дама держала свежий номер «Уолл-стрит джорнал», а другой крепко сжимала ручку портфеля. Чтобы она меня не заметила, я повернул назад и, пройдя несколько шагов, остановился. Оказалось, что Линетт тоже держала путь в отель.
Любопытно. Конечно, это всего лишь простое совпадение. Дайан и Линетт могут встречаться за деловым завтраком в одном и том же месте и в одно и то же время, но с разными людьми. Но они могут завтракать и вместе.
Я появился в офисе раньше, чем Дэниел. Когда он возник в дверях, я увидел, что ушибы на его физиономии засияли полным цветом. Глаз за черным кровоподтеком почти не был виден, щека стала темно-багровой, а нижняя губа превратилась в нечто бесформенное, обретя при этом синий цвет.
— Премиленький видочек, — заметил я.
— Спасибо за комплимент.
— Боже! Что с тобой? — воскликнул Джон.
— Какие-то парни хотели поколотить Саймона, и я оказался у них под рукой, — сказал Дэниел.
— Но ты же не знаешь, что они охотились именно за мной, — возразил я.
Дэниел ответил мне выразительным взглядом.
— Тебе тоже досталось? — спросил Джон.
— Да, но урон не столь заметен.
— Присутствующий здесь супермен сумел сдержать их напор, поэтому главный удар пришелся на меня, — произнес Дэниел.
— Почему же они решили тебя избить? — продолжал допрос Джон.
— Мне бы очень хотелось это выяснить, — пробормотал я.
Пора было приступать к работе. Что бы с тобой ни случилось, гора ждущих своего решения дел все равно возрастала. Я отправился к Дайан, чтобы ознакомить ее с результатами анализа конкурентоспособности фирмы «Тетраком». Я не сомневался в том, что проделал отличную работу, и реакция Дайан это лишь подтвердила. Записка произвела на нее сильное впечатление.
Когда с делами было покончено, я поднялся с кресла, но вместо того, чтобы сразу оставить кабинет, произнес:
— Да, кстати, этим утром я видел, как Линетт Мауэр вошла в отель «Меридиен». Она меня, кажется, не заметила.
— Интересно, — с подчеркнутым безразличием откликнулась Дайан.
— Ты меня, судя по всему, тоже не видела.
— О'кей, — улыбнулась она. — Ты застал меня на месте преступления. Вообще-то я тебя видела, но не стала задерживать, дабы ты не опоздал на службу. Я постоянно помню, что ты персона весьма значительная и тебя всегда ждут важные дела.
— Ты не ошибаешься. Итак, о чем же ты с ней беседовала?
— Мы обсуждали всякие дамские делишки. Тебе все равно их не понять, — улыбнувшись еще шире, ответила Дайан.
Я вопросительно вскинул брови.
— Занимайся своими делами, Саймон, — став сразу серьезной, сказала она. — Ты обо всем скоро узнаешь. Во всяком случае, я на это надеюсь.
— Звучит весьма интригующе.
— Скажу лишь одно: в этой конторе кто-то должен первым проявить инициативу. А теперь отправляйся к себе и постарайся прояснить картину с «Пасифик фильтертек». Рост доли этой фирмы на рынке меня немного тревожит.
— Будет исполнено, мадам, — произнес я в стиле образцового дворецкого и удалился.
Вернувшись к себе, я первым делом нашел в поисковой системе «Yahoo» котировки акций «Био один».
— Сорок восемь и пять восьмых, — сказал, увидев мои манипуляции с компьютером, Джон. — Упали на одну восьмую и пока стоят без движения.
Я поднял на него взгляд. Прошлым вечером я спрашивал Дэниела об убийстве Фрэнка. Настало время побеседовать на эту тему с Джоном.
— Джон…
— Да?
— Кто, по-твоему, убил Фрэнка?
По тому, как он на меня взглянул, было понятно, что вопрос его очень удивил.
— Не знаю. Честно говоря, я об этом не очень задумывался.
— Но у тебя ведь должны быть какие-то соображения на этот счет?
— Нет у меня никаких соображений, — ответил Джон, но я видел, что он испытывает сильную неловкость.
— А как же насчет меня? — продолжал я давить.
— Когда полиция меня допрашивала, такая мысль мне в голову приходила, — глубоко вздохнув, ответил он. — Но хорошенько подумав, я не увидел в подобных подозрениях никакого смысла. По правде говоря, Саймон, я вообще предпочитаю об этом не размышлять. — Он сглотнул слюну. — Мне нравился Фрэнк. Мы долго работали вместе, и я не могу поверить… — Джон помолчал немного и продолжил: — Тебе известно, что он был удачливым бизнесменом. Однако для меня он был не просто хорошим венчурным предпринимателем, мне он казался… великим человеком. Добрым, щедрым, умным и бесконечно благородным. Мне всегда будет его не хватать.
Столь эмоциональная реакция на простой вопрос меня немного удивила. Видимо, я, как последний эгоист, думал о смерти Фрэнка лишь в связи с тем, как она отражается на Лайзе и на моей семейной жизни, не понимая до конца, каким тяжелым ударом была для сотрудников «Ревер» его гибель. В компании царила искренняя печаль, которую я ухитрился не заметить.
— Полицейские утверждают, что в день смерти ты ему звонил… Это действительно так?
— Да.
— О чем вы говорили?
Мне показалось, что Джон на мгновение испытал замешательство, однако после секундного колебания он ответил:
— О… мы обсуждали один из проектов.
— Какой именно?
— Э-э… кажется, речь шла о фирме «Хитрые игрушки». Он обратился ко мне за кое-какой информацией.
Все документы по этому проекту были у меня дома. Когда я чуть позже перезвонил ему, чтобы передать сведения, он мне не ответил. Теперь мы все знаем — почему.
Фрэнк, очевидно, звонил Джону после того, как я от него ушел. Я попытался вспомнить, занимался ли Фрэнк во время моего визита каким-нибудь проектом. Никаких признаков служебной деятельности я тогда не заметил, но это ровным счетом ничего не означало.
— Он ничего не говорил о моем визите?
— Нет, — ответил Джон. — Разговор был сугубо деловым.
— Ясно…
Прежде чем вернуться к работе, мы некоторое время смущенно смотрели друг на друга.
Однако я никак не мог сосредоточиться. В словах Джона я уловил какое-то несоответствие. Я просмотрел повестки наших совещаний и обнаружил, что в понедельник 12 октября среди других пунктов стоял вопрос «Отвергнутые проекты». В списке значились все возможные сделки, с которыми в последнее время велась работа, и стояли даты, когда они были отвергнуты. Мне сразу бросилась в глаза запись: «Проект „Хитрые игрушки“ — розничная торговля электронными играми. Закрыт 8 октября».
Фрэнк лично убил этот проект в четверг восьмого октября, и у него не было ни малейших причин работать с ним во время уик-энда.
Я посмотрел на занятого телефонной беседой Джона. Итак, он мне солгал. И не только мне, но и полиции. Почему?
Я решил его ни о чем не спрашивать. По крайней мере сейчас.
Работы было невпроворот, и я первым делом накинулся на электронную почту. Среди многочисленных посланий оказалось письмо и от Джеффа Либермана. Сгорая от любопытства, я открыл его первым и узнал, что некоторые члены совета директоров его компании заинтересовались перспективами инвестиций в «Нет Коп» и выражают желание встретиться со мной и Крэгом сегодня во второй половине дня.
Телефон зазвонил, когда я все еще переваривал эту информацию. На линии был Крэг.
— Привет, Саймон. Ты уже просмотрел свою электронную почту? — с места в карьер начал он.
— Именно этим сейчас и занимаюсь.
— Ну и как ты оцениваешь новости? По-моему, все идет отлично!
Я не знал, что ему ответить. Мне не хотелось подрывать оптимизм Крэга, но в то же время нельзя было позволить утратить чувство реальности.
— Все это просто замечательно, Крэг, — сказал я, — но вряд ли нам стоит предаваться эйфории. Даже если мы и наскребем еще пару сотен тысяч, то до нужных нам трех миллионов останется еще очень длинный путь.
— Но разве эти парни не командуют инвестиционным банком? А «Блумфилд Вайс» — одно из крупнейших заведений подобного рода! У них куча бабок!
— Да, средства у них имеются. Однако я очень сомневаюсь, что они рискнут вложить в «Нет Коп» все свое состояние. Насколько я понял Джеффа, речь идет не об институциональных, а о личных инвестициях.
— Но мы ведь с ними увидимся, не так ли?
— А нужно ли? У нас нет времени на разговоры, которые не решат проблемы. Возможно, стоит связаться с Европой… Там в сфере телекоммуникаций есть сильные фирмы.
— Саймон, ни с какой Европой мы связываться не будем. Если эти парни нам не помогут, то «Нет Коп» крышка!
— О'кей, Крэг, коли так, то мы летим в Нью-Йорк. Встретимся в аэропорту перед чартерным рейсом в час дня.
«Блумфилд Вайс» высилась величественным утесом в одном из прилегающих к Уолл-стрит переулков. В центре Бостона тоже имелись внушительные здания, но с гигантами Нью-Йорка они не шли ни в какое сравнение. Мы вышли из такси у подножия черного пятидесятиэтажного монстра, над дверями которого сияла надпись из крошечных золоченых букв: «Блумфилд Вайс».
Скоростной лифт вознес нас с Крэгом на сорок шестой этаж, где нас с распростертыми объятиями встретил Джефф Либерман. Роскошная приемная произвела сильное впечатление. После непродолжительной дискуссии мы решили, что Крэг явится на встречу в своей обычной униформе — футболке с короткими рукавами и джинсах. В таком виде он должен полностью соответствовать образу блестящего компьютерного мага, каким он на самом деле и являлся. Если бы он влез в костюм, то сразу стал бы походить на мускулистого строительного рабочего, втиснувшегося в свой лучший воскресный наряд. Хотя дело происходило в пятницу — день, когда все стремятся одеться попроще, — ни один из банкиров даже отдаленно не был похож на Крэга. Однако мой приятель в некотором роде вырядился — он был в своей любимой черной футболке с изображениями разнокалиберных гантелей.
Облаченный в строгую тройку Джефф повел нас через лабиринт коридоров в конференц-зал. Взглянув в окно, я увидел через плечо соседнего небоскреба серебрящуюся поверхность нью-йоркской гавани.
В конференц-зале появилось еще несколько костюмов. Или, если быть более точным, рубашек. На половине банкиров были совершенно одинаковые оксфордские сорочки из плотной ткани и строгие костюмные брюки, а на остальных (видимо, более демократичных) — весьма дорогие трикотажные рубашки стиля «поло» и столь же добротные брюки различных покроев. Крэг страшно нервничал. Я тоже. За исключением Джеффа всем банкирам было за сорок, а некоторым и за пятьдесят, и они выглядели просто великолепно. Одним словом, мы попали в общество могущественных людей с большими деньгами. Если «Ревер» время от времени решался на инвестирование нескольких миллионов, то «Блумфилд Вайс» бросал в дело миллиарды, и эти миллиарды начинали работать во всех концах мира. Попав в столь избранное общество, я, конечно, волновался, но настоящего трепета не испытывал.
Каждый из небожителей вручил нам свою визитку, после чего Джефф сдал полномочия крохотному человечку по имени Сидни Стал.
— Значит, так, Крэг, — начал мистер Стал. — Хорошо известный вам Джефф совершенно заморочил нам головы своими невнятными россказнями. Не могли бы вы четко и ясно поведать нам, чем вы там у себя занимаетесь? В вашем распоряжении десять минут.
Он говорил с типичным нью-йоркским акцентом — грубовато и напористо, примерно так, как изъяснялся сам Крэг лет двадцать назад.
Родные звуки, видимо, положительно повлияли на руководителя фирмы «Нет Коп», и тот как-то сразу успокоился.
— Конечно, могу, — ответил Крэг и приступил к делу.
Большие шишки «Блумфилд Вайс» слушали его как завороженные.
Через сорок пять минут раздался стук в дверь, и в конференц-зале появился явно встревоженный молодой человек в прекрасно сшитом костюме. Поймав взгляд мистера Сидни Стала, молодой человек неуверенно кивнул на дверь. Мистер Стал принял сигнал и произнес:
— Простите, Крэг, но на этом месте я вынужден вас прервать. — Он повернулся к коллегам и добавил: — Лично я — в деле. Теперь ваше мнение, парни.
Головы всех сидящих вокруг стола одновременно склонились, выражая свое полное согласие. Если Сидни решил, что риск оправдан, то все остальные не могли с разной степенью уверенности не разделить его мнение.
— Вы отличный рассказчик, — продолжил, поднимаясь со стула, Стал. — И вы мне нравитесь. Вы получите наши деньги, но только в том случае, если столкуетесь с Джеффом о деталях сделки. Надеюсь, он не окажется чересчур требовательным и напористым. Крэг и я пожали мистеру Стаду руку, и тот вышел из конференц-зала. За ним потянулись и остальные. С нами остался только Джефф.
— Держу пари, парни, вы и не подозревали, что дело провернется так легко, — ухмыльнулся он нам с противоположной стороны стола.
Я в ответ улыбнулся и спросил:
— Как это все называется? Ведь это сборище совсем не похоже на заседание инвестиционного комитета венчурной фирмы.
— В этом-то и загвоздка, — ответил Джефф. — Вы присутствовали на собрании своего рода неформального инвестиционного клуба самых удачливых дельцов фирмы. Самым удачливым из всех них, бесспорно, является Сидни Стал. Их идея состоит в том, что они инвестируют проекты, которые для такого гиганта, как «Блумфилд Вайс», слишком незначительны. Они вкладывают, как вы понимаете, свои доллары. Это своего рода азартная игра. Собираются крепкие ребята и спрашивают себя: «Ну и кто из вас, парни, еще способен рискнуть?»
— Мне это было понятно, — заметил я.
— Однако не надо их недооценивать, — продолжал Джефф. — Большинство таких сделок приносят им хорошие очки.
— Хмм, — протянул я. — Мы забыли обсудить с ними один важный вопрос.
— Всего лишь один? — спросил Джефф.
— Да. О какой сумме идет речь?
— А сколько вам требуется?
— Три миллиона долларов.
— Ну, значит, речь и идет о трех миллионах долларов.
Мое тело все еще ныло от полученных накануне ударов. С какой стати меня вдруг решили избить какие-то русские бандиты? Но ни свет холодного утреннего солнца, ни более ясная, чем вчера, голова не помогли мне найти ответ на этот вопрос.
Если они избили меня один раз, то вполне могут повторить нападение. Придется быть предельно внимательным. С прогулками по темным закоулкам, находясь даже в легком подпитии, видимо, придется завязать. Но если кто-то серьезно решит меня достать, то сделает это, несмотря на все мои предосторожности. Последнее обстоятельство не могло не вводить в состояние депрессии.
Выйдя из парка, я пошел по многолюдным улицам центра. Когда я проходил под красными тентами над огромными окнами первого этажа отеля «Меридиен», то неожиданно заметил Дайан. Она шла по противоположной стороне улицы мне навстречу. На перекрестке Дайан остановилась, дождалась зеленого сигнала светофора, а затем, перейдя на мою сторону улицы, скрылась в дверях отеля. Это меня не удивило, поскольку «Меридиен» был излюбленным местом завтрака многих преуспевающих представителей венчурного капитала. Подойдя к перекрестку, я увидел изящную фигурку Линетт Мауэр. В одной руке достойная дама держала свежий номер «Уолл-стрит джорнал», а другой крепко сжимала ручку портфеля. Чтобы она меня не заметила, я повернул назад и, пройдя несколько шагов, остановился. Оказалось, что Линетт тоже держала путь в отель.
Любопытно. Конечно, это всего лишь простое совпадение. Дайан и Линетт могут встречаться за деловым завтраком в одном и том же месте и в одно и то же время, но с разными людьми. Но они могут завтракать и вместе.
Я появился в офисе раньше, чем Дэниел. Когда он возник в дверях, я увидел, что ушибы на его физиономии засияли полным цветом. Глаз за черным кровоподтеком почти не был виден, щека стала темно-багровой, а нижняя губа превратилась в нечто бесформенное, обретя при этом синий цвет.
— Премиленький видочек, — заметил я.
— Спасибо за комплимент.
— Боже! Что с тобой? — воскликнул Джон.
— Какие-то парни хотели поколотить Саймона, и я оказался у них под рукой, — сказал Дэниел.
— Но ты же не знаешь, что они охотились именно за мной, — возразил я.
Дэниел ответил мне выразительным взглядом.
— Тебе тоже досталось? — спросил Джон.
— Да, но урон не столь заметен.
— Присутствующий здесь супермен сумел сдержать их напор, поэтому главный удар пришелся на меня, — произнес Дэниел.
— Почему же они решили тебя избить? — продолжал допрос Джон.
— Мне бы очень хотелось это выяснить, — пробормотал я.
Пора было приступать к работе. Что бы с тобой ни случилось, гора ждущих своего решения дел все равно возрастала. Я отправился к Дайан, чтобы ознакомить ее с результатами анализа конкурентоспособности фирмы «Тетраком». Я не сомневался в том, что проделал отличную работу, и реакция Дайан это лишь подтвердила. Записка произвела на нее сильное впечатление.
Когда с делами было покончено, я поднялся с кресла, но вместо того, чтобы сразу оставить кабинет, произнес:
— Да, кстати, этим утром я видел, как Линетт Мауэр вошла в отель «Меридиен». Она меня, кажется, не заметила.
— Интересно, — с подчеркнутым безразличием откликнулась Дайан.
— Ты меня, судя по всему, тоже не видела.
— О'кей, — улыбнулась она. — Ты застал меня на месте преступления. Вообще-то я тебя видела, но не стала задерживать, дабы ты не опоздал на службу. Я постоянно помню, что ты персона весьма значительная и тебя всегда ждут важные дела.
— Ты не ошибаешься. Итак, о чем же ты с ней беседовала?
— Мы обсуждали всякие дамские делишки. Тебе все равно их не понять, — улыбнувшись еще шире, ответила Дайан.
Я вопросительно вскинул брови.
— Занимайся своими делами, Саймон, — став сразу серьезной, сказала она. — Ты обо всем скоро узнаешь. Во всяком случае, я на это надеюсь.
— Звучит весьма интригующе.
— Скажу лишь одно: в этой конторе кто-то должен первым проявить инициативу. А теперь отправляйся к себе и постарайся прояснить картину с «Пасифик фильтертек». Рост доли этой фирмы на рынке меня немного тревожит.
— Будет исполнено, мадам, — произнес я в стиле образцового дворецкого и удалился.
Вернувшись к себе, я первым делом нашел в поисковой системе «Yahoo» котировки акций «Био один».
— Сорок восемь и пять восьмых, — сказал, увидев мои манипуляции с компьютером, Джон. — Упали на одну восьмую и пока стоят без движения.
Я поднял на него взгляд. Прошлым вечером я спрашивал Дэниела об убийстве Фрэнка. Настало время побеседовать на эту тему с Джоном.
— Джон…
— Да?
— Кто, по-твоему, убил Фрэнка?
По тому, как он на меня взглянул, было понятно, что вопрос его очень удивил.
— Не знаю. Честно говоря, я об этом не очень задумывался.
— Но у тебя ведь должны быть какие-то соображения на этот счет?
— Нет у меня никаких соображений, — ответил Джон, но я видел, что он испытывает сильную неловкость.
— А как же насчет меня? — продолжал я давить.
— Когда полиция меня допрашивала, такая мысль мне в голову приходила, — глубоко вздохнув, ответил он. — Но хорошенько подумав, я не увидел в подобных подозрениях никакого смысла. По правде говоря, Саймон, я вообще предпочитаю об этом не размышлять. — Он сглотнул слюну. — Мне нравился Фрэнк. Мы долго работали вместе, и я не могу поверить… — Джон помолчал немного и продолжил: — Тебе известно, что он был удачливым бизнесменом. Однако для меня он был не просто хорошим венчурным предпринимателем, мне он казался… великим человеком. Добрым, щедрым, умным и бесконечно благородным. Мне всегда будет его не хватать.
Столь эмоциональная реакция на простой вопрос меня немного удивила. Видимо, я, как последний эгоист, думал о смерти Фрэнка лишь в связи с тем, как она отражается на Лайзе и на моей семейной жизни, не понимая до конца, каким тяжелым ударом была для сотрудников «Ревер» его гибель. В компании царила искренняя печаль, которую я ухитрился не заметить.
— Полицейские утверждают, что в день смерти ты ему звонил… Это действительно так?
— Да.
— О чем вы говорили?
Мне показалось, что Джон на мгновение испытал замешательство, однако после секундного колебания он ответил:
— О… мы обсуждали один из проектов.
— Какой именно?
— Э-э… кажется, речь шла о фирме «Хитрые игрушки». Он обратился ко мне за кое-какой информацией.
Все документы по этому проекту были у меня дома. Когда я чуть позже перезвонил ему, чтобы передать сведения, он мне не ответил. Теперь мы все знаем — почему.
Фрэнк, очевидно, звонил Джону после того, как я от него ушел. Я попытался вспомнить, занимался ли Фрэнк во время моего визита каким-нибудь проектом. Никаких признаков служебной деятельности я тогда не заметил, но это ровным счетом ничего не означало.
— Он ничего не говорил о моем визите?
— Нет, — ответил Джон. — Разговор был сугубо деловым.
— Ясно…
Прежде чем вернуться к работе, мы некоторое время смущенно смотрели друг на друга.
Однако я никак не мог сосредоточиться. В словах Джона я уловил какое-то несоответствие. Я просмотрел повестки наших совещаний и обнаружил, что в понедельник 12 октября среди других пунктов стоял вопрос «Отвергнутые проекты». В списке значились все возможные сделки, с которыми в последнее время велась работа, и стояли даты, когда они были отвергнуты. Мне сразу бросилась в глаза запись: «Проект „Хитрые игрушки“ — розничная торговля электронными играми. Закрыт 8 октября».
Фрэнк лично убил этот проект в четверг восьмого октября, и у него не было ни малейших причин работать с ним во время уик-энда.
Я посмотрел на занятого телефонной беседой Джона. Итак, он мне солгал. И не только мне, но и полиции. Почему?
Я решил его ни о чем не спрашивать. По крайней мере сейчас.
Работы было невпроворот, и я первым делом накинулся на электронную почту. Среди многочисленных посланий оказалось письмо и от Джеффа Либермана. Сгорая от любопытства, я открыл его первым и узнал, что некоторые члены совета директоров его компании заинтересовались перспективами инвестиций в «Нет Коп» и выражают желание встретиться со мной и Крэгом сегодня во второй половине дня.
Телефон зазвонил, когда я все еще переваривал эту информацию. На линии был Крэг.
— Привет, Саймон. Ты уже просмотрел свою электронную почту? — с места в карьер начал он.
— Именно этим сейчас и занимаюсь.
— Ну и как ты оцениваешь новости? По-моему, все идет отлично!
Я не знал, что ему ответить. Мне не хотелось подрывать оптимизм Крэга, но в то же время нельзя было позволить утратить чувство реальности.
— Все это просто замечательно, Крэг, — сказал я, — но вряд ли нам стоит предаваться эйфории. Даже если мы и наскребем еще пару сотен тысяч, то до нужных нам трех миллионов останется еще очень длинный путь.
— Но разве эти парни не командуют инвестиционным банком? А «Блумфилд Вайс» — одно из крупнейших заведений подобного рода! У них куча бабок!
— Да, средства у них имеются. Однако я очень сомневаюсь, что они рискнут вложить в «Нет Коп» все свое состояние. Насколько я понял Джеффа, речь идет не об институциональных, а о личных инвестициях.
— Но мы ведь с ними увидимся, не так ли?
— А нужно ли? У нас нет времени на разговоры, которые не решат проблемы. Возможно, стоит связаться с Европой… Там в сфере телекоммуникаций есть сильные фирмы.
— Саймон, ни с какой Европой мы связываться не будем. Если эти парни нам не помогут, то «Нет Коп» крышка!
— О'кей, Крэг, коли так, то мы летим в Нью-Йорк. Встретимся в аэропорту перед чартерным рейсом в час дня.
«Блумфилд Вайс» высилась величественным утесом в одном из прилегающих к Уолл-стрит переулков. В центре Бостона тоже имелись внушительные здания, но с гигантами Нью-Йорка они не шли ни в какое сравнение. Мы вышли из такси у подножия черного пятидесятиэтажного монстра, над дверями которого сияла надпись из крошечных золоченых букв: «Блумфилд Вайс».
Скоростной лифт вознес нас с Крэгом на сорок шестой этаж, где нас с распростертыми объятиями встретил Джефф Либерман. Роскошная приемная произвела сильное впечатление. После непродолжительной дискуссии мы решили, что Крэг явится на встречу в своей обычной униформе — футболке с короткими рукавами и джинсах. В таком виде он должен полностью соответствовать образу блестящего компьютерного мага, каким он на самом деле и являлся. Если бы он влез в костюм, то сразу стал бы походить на мускулистого строительного рабочего, втиснувшегося в свой лучший воскресный наряд. Хотя дело происходило в пятницу — день, когда все стремятся одеться попроще, — ни один из банкиров даже отдаленно не был похож на Крэга. Однако мой приятель в некотором роде вырядился — он был в своей любимой черной футболке с изображениями разнокалиберных гантелей.
Облаченный в строгую тройку Джефф повел нас через лабиринт коридоров в конференц-зал. Взглянув в окно, я увидел через плечо соседнего небоскреба серебрящуюся поверхность нью-йоркской гавани.
В конференц-зале появилось еще несколько костюмов. Или, если быть более точным, рубашек. На половине банкиров были совершенно одинаковые оксфордские сорочки из плотной ткани и строгие костюмные брюки, а на остальных (видимо, более демократичных) — весьма дорогие трикотажные рубашки стиля «поло» и столь же добротные брюки различных покроев. Крэг страшно нервничал. Я тоже. За исключением Джеффа всем банкирам было за сорок, а некоторым и за пятьдесят, и они выглядели просто великолепно. Одним словом, мы попали в общество могущественных людей с большими деньгами. Если «Ревер» время от времени решался на инвестирование нескольких миллионов, то «Блумфилд Вайс» бросал в дело миллиарды, и эти миллиарды начинали работать во всех концах мира. Попав в столь избранное общество, я, конечно, волновался, но настоящего трепета не испытывал.
Каждый из небожителей вручил нам свою визитку, после чего Джефф сдал полномочия крохотному человечку по имени Сидни Стал.
— Значит, так, Крэг, — начал мистер Стал. — Хорошо известный вам Джефф совершенно заморочил нам головы своими невнятными россказнями. Не могли бы вы четко и ясно поведать нам, чем вы там у себя занимаетесь? В вашем распоряжении десять минут.
Он говорил с типичным нью-йоркским акцентом — грубовато и напористо, примерно так, как изъяснялся сам Крэг лет двадцать назад.
Родные звуки, видимо, положительно повлияли на руководителя фирмы «Нет Коп», и тот как-то сразу успокоился.
— Конечно, могу, — ответил Крэг и приступил к делу.
Большие шишки «Блумфилд Вайс» слушали его как завороженные.
Через сорок пять минут раздался стук в дверь, и в конференц-зале появился явно встревоженный молодой человек в прекрасно сшитом костюме. Поймав взгляд мистера Сидни Стала, молодой человек неуверенно кивнул на дверь. Мистер Стал принял сигнал и произнес:
— Простите, Крэг, но на этом месте я вынужден вас прервать. — Он повернулся к коллегам и добавил: — Лично я — в деле. Теперь ваше мнение, парни.
Головы всех сидящих вокруг стола одновременно склонились, выражая свое полное согласие. Если Сидни решил, что риск оправдан, то все остальные не могли с разной степенью уверенности не разделить его мнение.
— Вы отличный рассказчик, — продолжил, поднимаясь со стула, Стал. — И вы мне нравитесь. Вы получите наши деньги, но только в том случае, если столкуетесь с Джеффом о деталях сделки. Надеюсь, он не окажется чересчур требовательным и напористым. Крэг и я пожали мистеру Стаду руку, и тот вышел из конференц-зала. За ним потянулись и остальные. С нами остался только Джефф.
— Держу пари, парни, вы и не подозревали, что дело провернется так легко, — ухмыльнулся он нам с противоположной стороны стола.
Я в ответ улыбнулся и спросил:
— Как это все называется? Ведь это сборище совсем не похоже на заседание инвестиционного комитета венчурной фирмы.
— В этом-то и загвоздка, — ответил Джефф. — Вы присутствовали на собрании своего рода неформального инвестиционного клуба самых удачливых дельцов фирмы. Самым удачливым из всех них, бесспорно, является Сидни Стал. Их идея состоит в том, что они инвестируют проекты, которые для такого гиганта, как «Блумфилд Вайс», слишком незначительны. Они вкладывают, как вы понимаете, свои доллары. Это своего рода азартная игра. Собираются крепкие ребята и спрашивают себя: «Ну и кто из вас, парни, еще способен рискнуть?»
— Мне это было понятно, — заметил я.
— Однако не надо их недооценивать, — продолжал Джефф. — Большинство таких сделок приносят им хорошие очки.
— Хмм, — протянул я. — Мы забыли обсудить с ними один важный вопрос.
— Всего лишь один? — спросил Джефф.
— Да. О какой сумме идет речь?
— А сколько вам требуется?
— Три миллиона долларов.
— Ну, значит, речь и идет о трех миллионах долларов.