Ридпат Майкл. Последняя сделка

   — Да, я здесь. Мне так ее жаль, Карл.
   На другом конце провода повисла тишина, затем Карл спросил:
   — Это тот побочный эффект, о котором ты говорил? Мне захотелось ему соврать, чтобы он не считал себя или меня виноватым в том, что случилось с его женой. Но врать было нельзя хотя бы потому, что он скоро все сам выяснит.
   — Да, — ответил я.
   — Проклятие! — выкрикнул он и горестно вздохнул, заставив меня содрогнуться. — Думаю, мне не следовало настаивать на том, чтобы Зоя продолжала лечение… Как ты считаешь?
   — Ты ничего не знал, Карл. Так же, как и я. Теперь мы все узнали, но понимание пришло слишком поздно.
   — Да, ты, наверное, прав, — смертельно усталым тоном произнес Карл.
   — Кончаем беседу, тебе надо выспаться. Передай мои лучшие пожелания Зое.
   — Обязательно, — ответил он и повесил трубку.
   Я лег на спину и уставил невидящий взгляд в потолок номера.
   Еще один хороший человек умирал во имя грядущей славы «Био один».
   Утром я купил «Уолл-стрит джорнал» и прочитал его во время того великого американского завтрака, который подают в заштатных мотелях. Следуя привычке, я пробежал котировки акций НАСДАК. Акции «Био один» взлетели сразу на девятнадцать долларов и шли уже по шестьдесят три!
   Я пролистал газету в поисках объяснения этого феномена. Оказалось, что «Био один» заключила маркетинговое соглашение с «Вернер Уилсон» — одной из крупнейших фармацевтических компаний. «Вернер Уилсон» приняла на себя обязательство организовать в США продажу «Невроксила-5», а также «многообещающего нового препарата для лечения паркинсонизма, созданного в „Био один“. Речь, видимо, шла о „БП-56“. Договор был заключен на весьма благоприятных для „Био один“ условиях, хотя его реализация напрямую увязывалась с успешным завершением третьей фазы клинических испытаний в марте будущего года. Это означало, что „Невроксил-5“ будет навязываться врачам по всей Америке наиболее могущественной рыночной силой в отрасли. Аналитикам „Уоллстрит джорнал“, как и бирже, это очень понравилось, и цена акций „Био один“ мгновенно взлетела до небес. Если бы они знали то, что известно мне…
   Я прикончил жалкий, слегка подгорелый хлебец и отправился к парковке, где меня поджидал служивший мне рабочим помещением белый «форд». Первым делом я позвонил в «Ревер» Дэниелу.
   — Как дела, Саймон? Ты где?
   — В пути, — ответил я и продолжил: — Слушай внимательно, Дэниел. Я побывал в нескольких клиниках, участвующих в третьей фазе. Оказалось, что Лайза права. С «Невроксилом-5» серьезные проблемы.
   — О Боже! И в чем же они заключаются?
   — Складывается впечатление, что принимающие его длительное время пациенты получают инсульт.
   — О… — протянул Дэниел. — Это действительно скверно.
   — Хуже не бывает.
   — Ты видел утренние котировки акций «Био один»?
   — Да. Шестьдесят три.
   — Долго им на этом уровне не продержаться, если твои данные просочатся в прессу.
   — Да они просто рухнут. Но прошу тебя — никому ни слова. Неопровержимых доказательств у меня пока нет. Мне необходимо получить результаты второй фазы испытаний и все сообщения об осложнениях в ходе проведения третьей фазы. Думаю, ты найдешь способ получить в «Био один» эти сведения. Ведь как-никак «Ревер» — крупнейший акционер фирмы.
   — Но, Саймон, ты же знаешь Томаса Эневера…
   — Это очень важно, Дэниел. Если другого способа нет, то укради!
   На другом конце линии повисло молчание.
   — Дэниел! Ты меня слышишь?!
   — Прости, Саймон, но делать я ничего не стану. Слишком много дерьма. Тебя увольняют. Людей убивают. Не думаю, что кража документов в «Био один» будет с нашей стороны мудрым шагом.
   — Перестань, Дэниел! Это жизненно необходимо!
   — Прости, Саймон, но мне надо бежать. Увидимся позже.
   С этими словами мерзавец бросил трубку. Ну и дерьмо! Видимо, я слишком понадеялся на свою дружбу с Дэниелом. Он, как всегда, думал только о себе. Сукин сын!
   Мы никогда прямо не обсуждали финансовые интересы Дэниела в «Био один», но я знал, что он владеет порядочным числом акций компании.
   Если он продаст их по шестьдесят три, то будет иметь навар. Я не сомневался, что он их продаст, хотя это и будет незаконно. Ведь строго говоря, он получил от меня инсайдерскую информацию. Но это его проблема. Я был зол на себя за то, что снабдил негодяя сведениями, которые позволят ему выбраться из дерьма; а он даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне.
   К кому еще я мог бы обратиться в «Ревер»? Арт исключается. Джил тоже. Мои попытки докопаться до истины вызвали у него откровенное неудовольствие. Я пойду к нему, когда у меня будут все доказательства. Рави? Я очень плохо знал этого человека, чтобы рассчитывать на его поддержку. Кроме того, был уверен, что он примет сторону Джила. Обращаться за помощью к Дайан я просто не хотел.
   Я завел мотор «форда» и направился на север к Кембриджу. Там я остановился напротив сверкающего стеклом и сталью здания «Био один». Где-то в его недрах хранилась столь необходимая мне информация, но я не знал, как до нее добраться. Я видел, как работает их система безопасности. Обойти ее было невозможно.
   И тут меня осенило. Я позвонил Крэгу и убедил его встретиться со мной во второй половине дня в «Домике на болоте».
   Я доехал до Вудбриджа, купил в супермаркете кое-какую еду и отправился в «Домик на болоте». Если я хочу остаться в живых, то заезжать домой в Бостон, очевидно, не имеет смысла. «Домик на болоте» казался мне именно тем местом, где можно на время залечь.
   День был ясным и довольно прохладным. Лучи осеннего солнца играли на желто-оранжевой болотной растительности, и создавалось впечатление, что светится сама трава. В конце причала поблескивала вода пролива. Из всех живых здесь были лишь белые цапли и я.
   С помощью принадлежащего Лайзе ключа я открыл дверь. В доме ничего не изменилось с того времени, когда я заходил в него последний раз. Только сейчас там было очень холодно. Я нашел дрова, сложил их в печь и не без труда зажег. После этого я приготовил себе сандвич и стал ждать Крэга.
   Крэг появился довольно скоро. С собой он привез мощнейший ноутбук. Глава «Нет Коп» уселся за стол, водрузил перед собой компьютер. Не успел я и глазом моргнуть, как он уже начал копаться в сайте «Био один».
   — Сколько времени это займет? — поинтересовался я.
   — Понятия не имею. Несколько часов, а быть может, и дней. Одним словом, посмотрим.
   — А ты сумеешь туда влезть?
   — Что за вопрос? У себя в «Нет Коп» мы тщательно следим за всеми новейшими хакерскими фокусами. Только так мы можем обеспечить полную безопасность нашему переключателю. Не одно, так другое здесь обязательно сработает.
   — Я могу тебе чем-нибудь помочь?
   — Да. Сделаем все, как положено. Итак, во-первых, пицца. И побольше анчоусов. А во-вторых, кофе. Желательно хороший.
   Я отправился в Вудбридж за необходимой для успеха нашего дела пиццей с анчоусами. В Вудбридже была закусочная, торговавшая экзотическими сортами кофе. Прикупив четверть фунта арабики, я вернулся в «Домик на болоте».
   — Как дела? — спросил я.
   — Полагаю, что кое-какие лазейки имеются, — ответил Крэг. — Насколько я понимаю, недавно установлена прямая связь между «Био один» и «Бостонскими пептидами». Я не ошибся?
   — Да. Первые недавно поглотили вторых.
   — Отлично. Не исключено, что они еще не успели воздвигнуть броню на линии. Дело существенно облегчится, если я буду знать пароль человека, имеющего доступ к сети «Бостонских пептидов». Ты не знаешь, случайно, каким паролем пользовалась Лайза?
   — Нет, но можно погадать. А разве после увольнения ее не выкинули из системы?
   — Скорее всего выкинули. Кого еще ты там знаешь?
   — Подожди.
   Я набрал номер Келли. Услышав мой голос, она не обрадовалась.
   — Ты не должен звонить мне на работу, — сердито прошептала она.
   — Келли, мне необходимо знать твой пароль для работы в компьютерной системе.
   — Ты шутишь?!
   — Нет, я говорю вполне серьезно. Я практически уверен, что Лайза была права в своих подозрениях. Но чтобы быть уверенным до конца, мне необходимо влезть в компьютер «Био один». Для этого мне и нужен твой пароль.
   — Но у меня нет доступа к этим данным. Все интересующие тебя сведения сосредоточены в отделе клинических испытаний.
   — Это не твоя забота. Нам надо с чего-то начать.
   — Нет, Саймон. Меня уволят.
   — Келли! Если мы не сделаем этого, умрет много людей.
   — О'кей, — после продолжительного раздумья сказала она. — Но я боюсь…
   — Давай выкладывай, я не проговорюсь!
   — Ну, хорошо. Леонардодикаприо. В одно слово.
   — Бояться не надо, — успокоил я ее. — Да, и еще кое-что, — добавил я, прочитав записку, которую сунул мне под нос Крэг. — Постарайся следующие двадцать четыре часа как можно меньше пользоваться системой.
   — Как это?
   — Постарайся, Келли. Умоляю.
   — О'кей, — вздохнула она.
   — Вот и хорошо! — сказал Крэг. — Теперь я попытаюсь влезть отсюда в систему «Био один», прикинувшись машиной «Бостонских пептидов».
   — Но разве машина «Био один» не распознает обман?
   — В обычных условиях она сделает это без труда. Но используя одну из своих программ, я получу доступ ко всем сведениям, к которым имеют доступ «Бостонские пептиды». «Био один» определит, что послание поступило из «БП», и направит им свое подтверждение. Поэтому мне надо обрушить на систему «Бостонских пептидов» лавину ложной информации, чтобы та не смогла вовремя получить подтверждение и заподозрить неладное.
   — И сколько времени это займет?
   — С той программой, которая у меня есть, не более минуты, — ухмыльнулся Крэг. — Смотри.
   Он принялся с бешеной скоростью барабанить по клавиатуре, а потом с силой стукнул по клавише «Enter». На экране замелькали цифры, заверещал модем. Цифры на дисплее сменились миллионами букв и лишенных смысла слов. Примерно через минуту эта круговерть оборвалась так же неожиданно, как и началась.
   — Мы на месте! — торжественно объявил Крэг.
   — Впечатляющее зрелище! — восхитился я.
   — Поработать еще придется, но в систему мы влезли. Начнем с электронной почты достопочтенного профессора Эневера.
   Это заняло некоторое время, однако в итоге экран заполнился списком сообщений, полученных и отправленных Клизмой. Мы открыли наугад некоторые из них. Оказалось, что и в эпистолярном жанре Эневер дипломатом не был. Все его послания были резкими и краткими. Даже содержащиеся в них элементарные просьбы звучали как приказ.
   — Итак, какое из них тебя больше всего интересует? Писем были сотни.
   — Не могу сказать до тех пор, пока их все не прочитаю, — ответил я.
   — О'кей. В таком случае мы их перекачаем себе.
   С этими словами Крэг приступил к перекачке всей переписки Эневера с сервера в Кембридже на машину «Нет Коп» в Уэллсли. И эта кража века происходила на шатком кухонном столе чуть ли не посередине болота!
   Покончив с записью, Крэг с довольным видом потер руки и сказал:
   — Переходим к следующему номеру программы. Нас ждет отдел клинических испытаний.
   Я попросил его скачать результаты второй фазы испытаний и предварительные данные третьей. Это дело оказалось весьма непростым, и через два часа непрерывной работы Крэг объявил перерыв.
   — Да, это, пожалуй, будет потяжелее, — промолвил он, наливая себе кофе. — Система защиты здесь покруче, чем у электронной почты Эневера.
   — Но мне очень нужны данные о клинических испытаниях, — умоляюще произнес я.
   — Я их для тебя добуду.
   Прошло еще четыре часа, но данных он так и не добыл. Время шло к полуночи. Я был почти без сил, но чувствовал себя морально обязанным оставаться рядом с тружеником.
   — Ну и дерьмо! — возмущался Крэг. — Ничего не могу понять!
   — Пока никак?
   — Эти мерзавцы знают свое дело, — потирая покрасневшие глаза, пробормотал Крэг.
   Не в силах сдержаться, я зевнул и сказал:
   — Бросай. Ты сделал все, что мог, и я тебе очень благодарен.
   — Нет! — ответил он. — Я не брошу, пока не выжму из них данные.
   — Но на это может уйти вся ночь!
   — Не исключено, — улыбнулся Крэг. — Но мне уже приходилось не смыкать глаз ночами. Много раз. А вот ты поспи.
   — Нет. Я останусь с тобой.
   — Саймон, твоя непрерывная зевота над моим ухом в деле не подмога. Доверься мне и отправляйся в постель.
   Он был прав. Я очень устал и никакой помощи оказать ему не могу. Если я немного посплю, то утром от меня будет больше толку.
   — Спасибо, Крэг. Спокойной ночи. Немедленно разбуди меня, если дело выгорит.
   Я отправился спать огорченный. Мои надежды на способность Крэга раздобыть данные, которые доказали бы опасность применения «Невроксила-5», пока не оправдались. Заговорщиков, скрывающих вызванные этим лекарством осложнения, разоблачить не удавалось.
   Оставалось надеяться, что среди ночи меня разбудит Крэг и с триумфом сообщит о своей победе. Однако раз будил меня вовсе не он, а будильник. Я взглянул на часы. Половина седьмого. Натянув кое-как одежду, я сбежал вниз и услышал, как стучат по клавиатуре пальцы Крэга.
   — Ничего не выходит? — спросил я.
   — Нет, — бросил он. Усталым компьютерный гений не выглядел. Компьютерный гений выглядел взбешенным.
   — Ты просидел за машиной всю ночь?
   — Нет. Часа в три я отправился на прогулку, но это не помогло.
   — Я приготовлю завтрак. Тост для тебя поджарить?
   — Валяй, — ответил Крэг, встал из-за стола и сладко потянулся.
   — Спасибо за попытку, — сказал я.
   Мы расчистили на столе место, съели тосты с ветчиной и выпили кофе. Крэг громко бурчал что-то, его глаза блестели. Он все еще был с головой погружен в проблему. Сон и кофе меня явно освежили. Царившая в моей душе беспросветная тьма постепенно приобрела серый оттенок, словно соревнуясь с наступающим за окном рассветом.
   — Не переживай, Крэг, — утешил его я. — Мы пока не знаем, что находится в электронной почте Эневера. Вполне возможно, что кто-то направлял ему результаты клинических исследований.
   Крэг, забыв сделать глоток, замер с широко открытым ртом. Струйка кофе потекла по его подбородку.
   — Вот оно! — завопил он и, оттолкнув недоеденный завтрак, накинулся на клавиатуру. Его пальцы замелькали со страшной скоростью.
   — Что ты делаешь?
   — Сочиняю послание от Эневера в отдел клинических испытаний с требованием немедленно направить ему все результаты. Они ему их пошлют, а мы прочитаем.
   Письмо ушло. Час был еще ранний, и нам пришлось подождать начала рабочего дня в отделе клинических испытаний. Сотрудники после прихода прочтут почту и лишь после этого начнут действовать.
   Мы молча ждали, не сводя глаз с экрана.
   Ответ пришел в 8.33.
   Д-р Эневер,
   направляю вам запрашиваемые вами данные. Достаточно ли сводной таблицы или вы желаете получить распечатку полностью?
   Джед.
   К посланию прилагалась огромная таблица, на вид весьма детальная.
   — Ты, надеюсь, не станешь возражать против того, что и все остальное мы получим в табличной форме? — улыбнулся Крэг и принялся печатать ответ.
   Отправив письмо, мы стали ждать ответа. Но ответ не пришел. Вместо него на экране замигали слова:
   Сообщение отправлено.
   — Какое сообщение? — спросил я у Крэга.
   Он сверился с файлом отправленных писем. На сей раз это было письмо от реального Эневера, и адресовалось оно Джеду из отдела клинических испытаний.
   Джед,
   зачем ты направил мне эти данные? Я их не запрашивал. От кого поступил запрос?
   Эневер
 
   — Хо-хо, — произнес Крэг. — Пора сворачивать контору.
   Быстро скачав первый ответ Джеда и сопровождающую его таблицу, он вышел из системы «Био один».
   — Они узнают о нашем визите? — спросил я.
   — Надеюсь, что нет, — ответил Крэг. — Но я бы не рискнул залезать к ним снова.
   — Думаю, этого и не потребуется. Таблица выглядит внушительно, и нужный нам материал там, видимо, найдется.
   Крэг потянулся и принялся паковать свой компьютер. Не забыл он собрать и листки бумаги, которые исписал во время безуспешных попыток взлома.
   — Теперь домой? — спросил я.
   — Нет, — ответил он. — Для продолжения хакерской деятельности я устал, но фирмой руководить еще способен.
   — Спасибо за помощь.
   — Не стоит благодарности, — произнес Крег и, задержавшись у порога, добавил: — Постарайся остаться живым.
   Я незамедлительно принялся изучать файлы «Био один» с помощью собственного портативного компьютера.
   Крэг дал мне пароль, я получил возможность в любое время подключаться к серверу системы «Нет Коп», на который он скачал все полученные нами сведения.
   Там была масса информации. Многие письма Эневера имели довольно объемистые приложения. И кроме того, там были данные о результатах клинических испытаний в виде бесконечных рядов цифр. Если это всего лишь резюме, думал я, то какого же объема должен быть полный отчет? Материала было очень много, однако большая его часть находилась за пределами моего разумения. В первую очередь следовало рассортировать документы, установить значение каждого из них. Этим должен заняться тот, кто сможет быстро разобраться с ними, отделить зерна от плевел и проанализировать содержание наиболее важных из них.
   Пришло время отправиться к Лайзе.
   Я не мог сделать этого до тех пор, пока в моих руках не окажутся неопровержимые доказательства того, что я не изменился и не убивал ее отца. Теперь я был готов вручить ей эти доказательства. Кроме того, мне требовалась ее помощь, чтобы положить конец бессмысленной гибели людей, страдающих болезнью Альцгеймера. Люди не должны больше умирать от приема «Невроксила-5», как умирала тетя Зоя.
   Я сгорал от нетерпения в предвкушении встречи и одновременно очень нервничал. Я не сомневался, что, представив Лайзе все собранные мною доказательства, я убедил бы ее прежнюю в своей полной невиновности. Но Лайза изменилась, и я ни в чем не мог быть уверен. В трудную минуту она от меня отвернулась, обвинив в смерти отца.
   После разговора с Келли я понял, что подобное поведение частично объяснялось действием «БП-56», который Лайза на себе испытывала. Может быть, даже не частично — а в основном. Если она, перебравшись в Калифорнию, прекратила глотать это снадобье, то мои шансы повышались. Не исключено, что моя супруга снова обрела способность прислушиваться к доводам рассудка.
   Оставалось надеяться на лучшее.
   Я написал короткую записку, сунул ее в конверт, упаковал свои сумки и отправился в аэропорт. Оставив «форд» на парковке, я прошел в кассу и приобрел билет на ближайший рейс до Сан-Франциско.
   Через два часа я уже находился в воздухе.

31

   Мать Лайзы жила в деревянном доме на Рашн-Хилл со своим вторым мужем, которого звали Эрни. Он был банкиром и довольно приятным человеком. Формально дом выходил на залив и Алькатрас, но чтобы увидеть полоску воды и уголок острова-крепости, надо было забраться на самый верх. Мы с Лайзой навещали их три раза. В последний раз в День благодарения, почти год назад. Если бы не мой глупый спор с Эдди о партийной принадлежности канцлера Коля, родственный визит прошел бы прекрасно. Теплота отношений в этой доброй американской семье мне очень понравилась. Если в Англии и существовали подобные семьи, то моя в их число определенно не входила. Мы с Лайзой обещали приехать в Калифорнию на следующий год. До очередного Дня благодарения оставалось две недели. Буду ли я наслаждаться индейкой в этой семье и в нынешнем году, выяснится в течение следующих двадцати четырех часов.
   Я подошел к свежеокрашенной белой двери и нажал на кнопку звонка. Никто не ответил. Я знал, что два дня в неделю Энн работает в дорогом магазине детской одежды, которым владеет ее подруга. Я встал как можно ближе к двери, чтобы она не могла меня увидеть из окон и сделать вид, будто ее нет дома.
   Наконец Энн открыла дверь и, пригладив волосы, обратила свой взор на меня. Появившаяся на ее лице автоматическая улыбка мгновенно исчезла.
   — Саймон! Какого черта ты здесь делаешь?!
   — Ищу Лайзу.
   — Перестань, Саймон! Тебе не следовало приезжать! Ты знаешь, что я не имею права сказать, где она живет.
   — Да, знаю. Но войти я могу?
   — О да. Конечно, — ответила Энн и провела меня на кухню. — Хочешь кофе? Я как раз его завариваю.
   — Не откажусь, спасибо.
   Энн принялась возиться с кофеваркой и фильтрами.
   — Как Лайза? — спросил я.
   — Не очень хорошо.
   — Мне хотелось бы ей помочь.
   — Не думаю, что это тебе удастся.
   — Почему?
   — Потому, Саймон, — она повернулась ко мне, — что в ее жизни все встало вверх дном. Смерть отца, потеря работы… — Энн сделала паузу. — Сексуальная ориентация Фрэнка. Лайза во всем винит тебя. Насколько справедливы эти обвинения, судить не мне.
   — Значит, она уже знает о Фрэнке и Джоне?
   — Сюда для допроса прилетал какой-то детектив. Он беседовал также со мной и с Эдди.
   — Это, видимо, был для нее тяжелый удар, — сказал я и, глядя в глаза тещи, добавил: — Но ты об этом давно знала, не так ли?
   — Прежде чем на меня снизошло озарение, прошло порядочно времени. А когда это случилось, я даже почувствовала облегчение. Понимаешь, до этого мне казалось, что со мной самой что-то не так. Некоторое время мы ради детей пытались сохранять брак. Но никакого смысла в этом не было. В итоге мы развелись.
   — И Лайза никогда ничего не подозревала?
   — Нет. Теперь, глядя назад, я думаю, что было бы лучше, если бы у нее возникли подозрения. Но Фрэнк был непреклонен, требуя, чтобы дети ничего не знали. И вот теперь… — Губы Энн задрожали. — И вот теперь, после страшной гибели отца, это известие явилось для Лайзы шоком. И для Эдди, конечно.
   Она шмыгнула носом и вытянула бумажную салфетку из стоящей на окне коробки.
   — Итак, Лайза возлагает всю вину на меня? Неужели она действительно верит в то, что убил его я?
   — Не знаю, верит ли она в это. Не знаю… Но она опасается, что ты действительно мог это сделать. В ее жизни все, как я уже сказала, пошло вверх дном, и Лайза боится, что и ты претерпел ужасную трансформацию. Она хочет все оставить в прошлом, Саймон. Фрэнка, Бостон и тебя. В первую очередь тебя.
   Я с болью слушал эти слова. Кофейник забулькал, и из него в стеклянный сосуд закапала темная жидкость. Энн посмотрела на агрегат и оставила его спокойно заканчивать свое дело.
   — А ты? — спросил я. — Неужели тоже считаешь, что я убил твоего бывшего супруга?
   Энн вздохнула, посмотрела на меня и отрицательно покачала головой.
   — В таком случае объяснить тебе, почему я хочу ее видеть?
   — Это пустая затея, Саймон.
   — Пусть так. Однако позволь мне все объяснить хотя бы тебе. Лайзу уволили из «Био один» потому, что она засомневалась в безопасности лекарства, которое там разрабатывают. Я провел собственное расследование и пришел к выводу, что Лайза, по-видимому, была права. Мне удалось собрать огромный объем информации об этом лекарстве, но я в ней ничего не понимаю. Только Лайза знает, что все это означает. И я хочу, чтобы она взглянула на полученные мною сведения.
   — Но ты, как мне кажется, хочешь не только этого?
   — Да, — согласился я. — Но в первую очередь я должен доказать, что Лайза была права, поскольку от этого зависит жизнь людей. Ты слышала, что случилось с тетей Зоей?
   — Нет, — ответила Энн. — А что с ней?
   Я совсем не удивился тому, что Карл ей не позвонил. После развода Фрэнка Зоя и Энн не общались и встретились только на похоронах.
   — У нее инсульт. Карл считает, что ей не выкарабкаться.
   — Не может быть!
   — Она принимала «Невроксил-5», и инсульт явился результатом действия этого лекарства. Будут и другие жертвы. Ты знаешь Лайзу и понимаешь, насколько для нее все это важно.
   Энн налила кофе и села. Некоторое время мы молча потягивали горячую жидкость. Наконец она спросила:
   — Что ты хочешь знать?
   — Где живет Лайза?
   — С братом, — ответила Энн, подняв на меня глаза.
   — Я так и думал. Не могла бы ты дать мне ее новый адрес?
 
   Во времена своего студенчества Эдди жил в Хейт-Эшбери, неподалеку от медицинского факультет университета Южной Калифорнии. Его новое жилье находилось всего в паре кварталов от прежнего, где год назад бывали мы с Лайзой. Я хотел дождаться возвращения Лайзы из лаборатории в Стэнфорде, поэтому мне пришлось проболтаться порядочное время вблизи ее дома. Я заправился сандвичами, поглазел на витрины магазинов, прогулялся.
   В 1967 году Хейт-Эшбери был центром знаменитого «Лета любви», и здесь повсюду ощущалась ностальгия по славному прошлому. Во всех магазинах и лавчонках продавались сувениры и аксессуары, напоминающие о том времени.
   Встречаться с Эдди мне не хотелось. Парень убедил себя, что Фрэнка убил я, и вся его злоба, как и вина перед погибшим отцом, трансформировалась в ненависть ко мне. Я не сомневался, что он сделал все, чтобы подтолкнуть Лайзу к отъезду, а длительное пребывание моей супруги в доме братца вряд ли способствовало потеплению ее чувств ко мне.
   Я нажал кнопку звонка у входа в розовое здание викторианского стиля, стоявшего бок о бок с другими домами. Над дверью была укреплена камера, и Эдди мог меня видеть. Проникнуть в дом обманом мне бы не удалось.
   — Что тебе здесь надо? — услышал я хриплый голос.
   — Хочу повидаться с тобой.
   — В таком случае входи, — раздалось из динамика. Мне показалось, что в голосе Эдди прозвучало злорадство.
   Его квартира располагалась на втором этаже. Дверь открыл сам Эдди. Он был в джинсах и футболке в обтяжку.