Робардс Карен. Призраки озера

   «Ну и ну!» – подумал Сет, осознав в полную силу собственное открытие. Конечно, он любит Ливви. Он всегда любил ее, с самого первого момента, когда увидел розовощекую малышку, а затем наблюдал за превращением ее в сексапильную девушку. Он любил ее и в момент ссоры накануне той ночи, когда она сбежала с этим подонком Мор-рисоном, любил ее все то время, пока она была вдали, любил, когда она вернулась в Ла-Анжель. Но это была иная любовь, беззаботная, родственная любовь, любовь-забота старшего брата, любовь, которая потом отступает перед скоротечной страстью.
   Сейчас же он испытывал к ней все прежние чувства и еще нечто большее. Намного большее.
   Он любил и был любим. Искренне, глубоко и страстно.
   Одна мысль, что он мог бы прожить жизнь без нее, приводила его в ужас. Это равносильно тому, как если бы погасло солнце. Ему хотелось, чтобы Оливия любила его так же безоглядно, как она любит Сару, так же, как, похоже, готова полюбить Хлою. Она была нужна ему, и она была нужна Хлое. Ливви с Сарой и он с Хлоей – это семья. Ливви просто создана быть матерью. Любящая и отдающая себя целиком, без остатка.
   Он хотел соединить с ней свою жизнь.
   Это открытие его слегка испугало. «Не спеши», – предостерег он самого себя. Он уже был женат и был разведен. Это первая колоссальная ошибка. Еще совсем недавно он был обручен с Мэлори. Вторая ошибка, не столь непоправимая: он вовремя одумался, но катастрофа могла бы быть куда больше. Теперь он влюблен в Ливви. Это уже не ошибка. Он испытывает к ней совершенно иное чувство, нежели к Дженнифер или Мэлори. Он абсолютно уверен в этом, как уверен в том, что завтра взойдет солнце. И все же осторожность никому не повредит.
   Осторожность во имя Сары, Хлои. Ливви и самого себя.
   Нужно дать им время привыкнуть к мысли о том, что они одна семья, прежде чем официально объявлять об этом.
   Да и куда спешить? Впереди у них достаточно времени
   По крайней мере, пока на горизонте нет Карла или еще кого-либо. При этой мысли Сет улыбнулся. Он вспомнил, в какое неистовство впал, когда Ливви объявила, что собирается на танцы с его кузеном. Только через мой труп – было первое, что пришло в голову.
   Ему требовалось время, чтобы все как следует обдумать, но он должен был быть уверен, что все это время Оливия принадлежит ему. «Тут не должно быть проблем», – подумал Сет. Отныне он намерен занять все ее время, днем и ночью Особенно ночью…
   – Роббин-Боббин Барабек, скушал сорок человек…
   Детская считалочка, доносящаяся со двора, ворвалась в его мысли, возвращая в настоящее. Вздрогнув, он выглянул в окно и увидел, что Хлоя с друзьями вскарабкалась по старой веревочной лестнице, которая свисала с домика, сооруженного им еще в детстве среди ветвей могучего дуба. Видимо, не сумев взобраться по лестнице, Сара вцепилась в нее, повиснув в опасном положении где-то на полпути. Он видел, как она неуклюже, медленно пытается спуститься вниз.
   – И корову, и быка, и смешного мясника…
   – Эй! – закричал он, вскакивая с кресла-качалки подобно выпущенному из пушки ядру, и широкими шагами устремился к перилам. – Проклятье! Сара, подойди сюда И все остальные тоже. Ты меня слышишь, Хлоя?
   Последовала минутная пауза, и затем девочки подчинились его приказу. Первой, со скорбным выражением лица, подошла Сара; Сет поджидал девочек, стоя на нижней ступеньке веранды, скрестив руки на груди и нахмурившись. Прочие участницы игры, включая его дочь, с виноватым видом спустились друг за другом с лестницы и окружили его настороженной стайкой. На мгновение Сет страшно пожалел, что рядом нет Оливии, и даже с надеждой огляделся по сторонам, но ее не было. Ничего, придется справляться самому.
   – Все в порядке, Сет, правда, – пробормотала Сара, приблизившись к нему со страдальческим лицом.
   Взглянув на девочку, Сет почувствовал, как его пронзила ярость. Может, и правду говорят, что дети жестоки, но он не мог смотреть на происходящее равнодушно.
   – Нет, не в порядке, – жестко ответил он, ступая на бетонную дорожку.
   Положив руки на плечи Саре, он развернул ее лицом к остальным девочкам, вид у которых был слегка испуганный. Приблизившись, они остановились неподалеку. Сет бросил на дочь взгляд, в котором явно читался упрек, и попытался вступиться за Сару.
   – Я слышал, – начал он, – что вы дразните ее толстушкой. – Сет почувствовал, как Сара сжалась под его руками, и это только укрепило его решимость. Девочки, включая его милую дочурку, застыли в напряженном ожидании.
   – Джинни первая это сказала, – пролепетала одна из них. Бледнолицая, с копной темных волос, рассыпавшихся по плечам, она сама вовсе не казалась худышкой.
   Не имея представления, которая из них Джинни, Сет пропустил замечание мимо ушей. К тому же это не имело значения.
   – Неважно, кто начал первым, – заметил он строго. – Важно то, что вы это подхватили. Дело в том, что вы незаслуженно обижаете Сару. Я хочу, чтобы вы все извинились прямо сейчас.
   Неслаженный хор девичьих голосков с натяжкой можно было посчитать за извинения. Губы Сета скривились Он нутром чувствовал, что просто заставить их извиниться мало.
   – Хорошо. Я хочу, чтобы вы выстроились в ряд. И ты, Сара, тоже, – он ободряюще погладил ее по плечу.
   Когда девочки кое-как выстроились, он прошелся перед ними, заложив руки за спину, словно строевой сержант В своих школьных коричневых формах они казались ему почти одинаковыми, несмотря на разный рост, комплекцию и цвет волос. За исключением, понятно, Хлои с Сарой. Хлоя уже начала хмуриться, глядя на отца, но все прочие, включая Сару, не сводили с него испуганных глаз, не понимая, чего он от них добивается.
   – Ты самая высокая. – Сет указал на девочку с гладкими каштановыми волосами.
   – Это Джинни, – подсказал кто-то из школьниц. Сет кивнул.
   – Джинни – самая высокая из вас, а ты, – он указал на другую, – выше твоей соседки, а она, – он указал на четвертую девочку, – самая маленькая. Так что давайте построимся по росту.
   Девочки послушно подчинились, перестраиваясь по росту.
   – Отлично. А теперь назовите себя, – скомандовал Сет. – Я хочу знать, как вас зовут. По порядку.
   – Джинни, – пробормотала первая.
   – Шэнон.
   – Мэри Франсез.
   – Хлоя.
   – Кэти.
   – Сара.
   – Тиффани.
   – Отлично. – Сет снова оглядел их. – А теперь пусть каждая из вас поднимет правую ногу. – С приглушенными смешками девочки подчинились. Оглядев вытянутые ноги, Сет нахмурился: – Та-ак. Теперь давайте построимся по размеру ноги. Первая – с самым большим размером, остальные за нею. – Девочки снова послушно принялись перестраиваться, прикладывая ступни ног друг к другу, чтобы определить свое место в шеренге. – Отлично. Опять назовите свои имена.
   – Джинни.
   – Мэри Франсез.
   – Кэти.
   – Сара.
   – Хлоя.
   – Тиффани.
   – Отлично, – похвалил их Сет. – Теперь попробуем… по цвету волос. От самых светлых до самых темных.
   На этот раз девочки принялись перестраиваться, уже весело хихикая. Сет махнул рукой, начиная перекличку.
   – Хлоя.
   – Тиффани.
   – Джинни.
   – Кэти.
   – Шэнон.
   – Мэри Франсез.
   – Сара.
   – Молодцы! – кивнул Сет. – Попробуем еще разок. Давайте построимся по… по носам. У кого нос самый длинный?
   Девочки уже покатывались со смеху, пытаясь измерить длину носа. Когда наконец они построились, Сет снова ткнул пальцем в первую.
   – Джинни.
   – Мэри Франсез.
   – Тиффани.
   – Кэти.
   – Шэнон.
   – Сара.
   – Хлоя.
   – Отлично! – Теперь ему нужно каким-то образом подвести итог этим перестроениям, чтобы они сделали вывод. – Вы заметили, юные леди, что каждый раз вы выстраивались в другом порядке? Кто-то из вас высокий кто-то пониже. У кого-то самая большая нога. – Это замечание было встречено веселым смехом. – У кого-то – длинный нос. – Смех усилился. – Дело в том, что вы все разные. Каждая из вас – как снежинка. Неповторимая и прекрасная по-своему. Поэтому глупо дразнить кого-то за то, что она самая высокая, или у нее самая большая нога, или кто-то толще другой. Я не хочу больше слышать это В каждом из нас есть что-то свое, особенное. Именно поэтому люди похожи на снежинки, а не… – Сет почувствовал, что на этом месте вдохновение ему изменяет, – а не на картофельное пюре.
   – Папочка, это глупо, – простонала Хлоя, но ее заглушил общий хохот, в котором был слышен и голосок Сары.
   – Может быть, – Сет пожал плечами, – но это мое мнение. А теперь идите играть.
   Девчонки бросились врассыпную, Сара немного отстала от остальных.
   – Спасибо, Сет, – сказала она, застенчиво улыбнувшись. Затем, к его изумлению, быстро и крепко обняла его. Прежде чем он сообразил, что сказать, она уже мчалась следом за подружками.
   Этими объятиями Сара, словно цементом, навек укрепила свое место в его сердце. Теперь она тоже принадлежала ему, как Хлоя и Ливви.

Глава 46

   Совместный поход в пиццерию получился удачным. Они вчетвером уютно устроились в отдельной кабинке ресторанчика «Гвидо», только что открывшегося на Уэст-Мэйн. Внутренняя отделка заведения была спартанской: простенькие панели поддерево, линолеум на полу, обычно пустующая стойка бара, но пиццу здесь подавали отменную. Готовила ее Эмили Марсден, четвертая жена одного из сотрудников «Боутуоркса», которая владела и управляла рестораном и сама выбрала ему название.
   Похоже, ее кулинарные таланты по достоинству оценила добрая половина горожан, поскольку к семи часам ресторан был забит до отказа, и еще масса жителей приходила, чтобы заказать пиццу с собой. Понятно, здесь Сета знали все, а Оливию – многие. Со всех сторон доносились возгласы приветствия, и они то и дело ловили на себе любопытные взгляды. Сам факт, что они с Сетом и детьми выбрались пообедать, не должен был вызывать никаких сплетен – совершенно невинный вариант. Но в Ла-Анжеле каждая пара, не связанная тесными семейными узами, обедающая вместе, уже была поводом для пересудов. Учитывая то положение, которое Сет занимал в обществе, в их случае слухов будет предостаточно. А едва станет известно, что Сет расторг помолвку с Мэлори, слухи обрастут новыми подробностями.
   «Но это событие пока подождет», – с облегчением подумала Оливия, когда они с Сетом, уходя, перебросились парой слов с Шэрон Бишоп, шумной директрисой средней школы, и ее мужем. На этот час о расторгнутой помолвке знали лишь немногие, и от сплетен их с Сетом оберегали родственные отношения сводных кузенов.
   Правда, этот же статус родственников добавит жару грядущим сплетням, когда станет известно об их связи.
   Нельзя сказать, чтобы Оливия ждала этого с нетерпением, но решила, что как-нибудь переживет публичное обсуждение своей личной жизни.
   Когда они вернулись, Марта была уже дома. Она о чем-то шепталась на кухне с Кейтом, который только что прилетел с Дэвидом в Батон-Руж. Кейт решил заехать на плантацию Ла-Анжель, в то время как Дэвид задержался в больнице, чтобы проведать Большого Джона. За последние несколько недель Кейт с Мартой стали большими друзьями и обсуждали многие другие проблемы, далекие от приготовления пищи.
   Как обычно, Оливия проверила домашнее задание девочек. Хотя задания были одинаковые, справлялись они с ними по-разному. Прилежная и усидчивая Сара сразу же погружалась в работу с головой и не отрывалась, пока не заканчивала ее. Хлоя, способная, но импульсивная, старалась отложить приготовление уроков на последний момент и только под страхом наказаний, которыми грозил ей Сет, заканчивала начатое. К счастью, на этот раз домашнее задание было нетрудным, и они справились с ним без осложнений.
   И все же, пока девочки закончили уроки, собрали вещи на завтра, приняли ванну и наконец заснули, было уже десять вечера.
   Готовя ванну для себя, Оливия подумала, что в заведенном порядке есть свои плюсы – он придает быту ауру нормальной жизни, даже несмотря на то, что после смерти Келли обстановка в доме уже никогда не будет прежней. Воспоминание о тетушке снова навеяло грусть. Оливия прочитала молитву за упокой ее души и погрузилась в теплую душистую воду.
   Только сейчас она почувствовала, как сильно устала. Оливия прочитала перед сном дочери главу из книжки «Домик в глухом лесу», поправила одеяльце на ее постели и поцеловала девочку на ночь. Марта с Сетом, поделив обязанности, совершили тот же ритуал с Хлоей. Теперь, когда у Сары появился Смоки, она предпочитала засыпать сама. Раньше Оливия ложилась рядом с дочерью и ждала, пока та погрузится в сон. То, что теперь Сара не нуждалась в излишней материнской опеке, свидетельствовало о взрослении девочки. Теперь они станут отдаляться – таков неизбежный ход времени. Сара становилась самостоятельной, но Оливия почему-то испытывала странное беспокойство, уходя из детской и оставляя там девочку одну. Как иначе объяснить острую потребность остаться в комнате дочери до самого рассвета?
   Может, она слишком уж опекает девочку, ведь в последнее время Оливия пару раз вскакивала ночью, чтобы проверить, как там Сара. После смерти Келли Сару не мучили кошмары с вампиром – королем светлячков, но кто знает…
   Каждый раз, вспоминая об этих кошмарах, Оливия тревожилась. Просто ли совпадением можно объяснить, что и она сама однажды видела такой же сон?
   Может, просто они с Сарой предрасположены к кошмарам? И ее, Оливию, с момента возвращения в Ла-Анжель мучили кошмары, связанные со смертью матери. «Может, в здешнем воздухе есть нечто особенное, действующее на нас с Сарой?» – беспомощно подумала Оливия. В этом объяснении был хоть какой-то смысл в отличие от всех тех, что приходили на ум.
   Но сегодня ночью она не станет думать о ночных кошмарах. Сегодня она будет думать о Сете.
   Приняв ванну, Оливия энергично расчесала щеткой волосы, чтобы они заблестели с новой силой, смочила виски духами и надела джинсы и белую блузку. Потом спустилась вниз.
   Сет обещал подождать ее в кабинете. Оливия улыбнулась в радостном предчувствии.
   Действительно, он уже ждал ее. Когда Оливия вошла в кабинет, Сет сидел на обитой желтым ситцем кушетке, вытянув скрещенные ноги перед собой, и, закинув руки за голову, о чем-то говорил с Дэвидом. Дэвид устроился справа от него в глубоком кожаном кресле. С другой стороны в таком же кресле сидел Кейт, беседуя с Мартой. Включенный телевизор о чем-то вещал, но, похоже, никто из присутствующих на экран не смотрел.
   Окинув взглядом живописную группу, Оливия улыбнулась: многовато народу для любовного свидания с Сетом.
   Похоже, что он подумал о том же: увидев ее, Сет поднял голову, встретился с ней глазами и удрученно улыбнулся.
   – Оливия, тебе звонил Карл. Сказал что-то по поводу пятницы. Я оставила записку в кухне на столе, – сказала Марта.
   Улыбка на лице Сета превратилась в кислую гримасу и исчезла, глаза напряженно сузились.
   – Спасибо, Марта. – Реакция Сета на невинное сообщение рассмешила Оливию. Она как раз собиралась сказать Карлу, что совместный выход в пятницу отменяется но как приятно наблюдать недовольную мину Сета. Хоть какая-то компенсация за ее собственные страдания по поводу Мэлори.
   Оливия огляделась с некоторым сомнением: стоит ли остаться с ними и куда присесть. Стульев не было, а пристраиваться рядом с Сетом на кушетке не очень удобно. Они еще не готовы к демонстрации их отношений в открытую. Еще не успели привыкнуть к этому сами.
   Ее сомнения разрешил Сет, поднявшись со своего места.
   – Если ты думаешь, что Большого Джона следует перевести в другую больницу, я не возражаю, – ответил он на реплику Кейта.
   – Но в этой больнице у него никаких улучшений.
   – Поговорим об этом поподробнее завтра. – Сет переключил внимание на Оливию: – Не хочешь немного пройтись?
   Оливия кивнула, неожиданно остро ощутив себя центром всеобщего внимания, а оттого немного смутившись. Краем глаза она заметила, что Кейт многозначительно посмотрел на Дэвида, и тот в ответ сдержанно кивнул. Марта изучающе смотрела на них.
   – Всем спокойной ночи, – кинул через плечо Сет, устремляясь следом за Оливией. В спину им донесся нестройный хор пожеланий того же.
   Оказавшись на веранде за плотно прикрытой дверью, Оливия остановилась и с наслаждением вдохнула в себя теплый, напоенный ароматом жасмина ночной воздух. Сет усмехнулся, поглядев на нее.
   – Как ты думаешь, они сейчас говорят о нас?
   – Без сомнения.
   – Нам через многое предстоит пройти, прежде чем все уладится.
   – Я знаю.
   – Ты выдержишь натиск?
   Оливия обреченно пожала плечами:
   – Учитывая альтернативу, думаю, что да.
   – Какую альтернативу?
   – Отдать тебя Мэлори. – Она тряхнула головой и, слабо улыбнувшись, подняла на него глаза: – Ни за что! Снимаем вопрос с обсуждения.
   Сет развернул ее лицом к себе, ухватив за предплечья, и заглянул в глаза. Чуть прищурился, на губах его блуждала улыбка.
   – Кстати, когда будешь говорить с Карлом, объясни ему попонятнее, почему ты не будешь с ним встречаться. Потому что. если он и дальше каждый день будет тереться около офиса, не гарантирую, что не сломаю ему шею.
   – Ты не сможешь, – усмехнулась Оливия.
   – Смогу. Он появляется в офисе трижды в день за последний месяц, и мне надоело видеть его наглую морду. А до твоего появления я его видел раза два в неделю, не чаще. Когда ты ему просто отказываешь, то ситуация легче не становится. Однажды сказала «да», и теперь он будет настаивать на встречах.
   – Ревнивец, – сказала Оливия с упреком и покачала головой. Потом обвила его за шею.
   – Еще какой. – Он посмотрел на нее сверху вниз, обхватил за талию, скользнул взглядом по губам. Она ждала, что он поцелует ее, но этого не произошло. На лице Сета внезапно отразилось беспокойство. – Хочешь прогуляться?
   – Да нет, – она покачала головой.
   – Можем посидеть здесь, поговорить.
   – Давай. – По тону Оливии было ясно, что предложение встречено ею без энтузиазма.
   – Тогда чего ты хочешь? – слегка нетерпеливо спросил Сет.
   – Не знаю. Может быть… Пойти спать.
   Лицо Сета стало расплываться в улыбке:
   – Приехали. Я стараюсь за ней поухаживать, внести в отношения нечто возвышенное, а она ни о чем другом думать не может, лишь бы затащить меня в постель! Смотри, я подумаю, что ты меня не уважаешь.
   Оливия убрала руки с его плеч и принялась расстегивать на Сете рубашку.
   – Еще как уважаю. Но гораздо сильнее хочу раздеть тебя.
   – Вот как! – Сет сжал ее ладони своими руками, не давая ей расстегнуть следующую пуговицу, прижал их к себе. Она чувствовала горячие волны, исходящие от него сквозь тонкую ткань. Сверкнув глазами, он сказал: – Пойдем наверх.
   Одновременно развернувшись, они тут же остановились, обменявшись нерешительными взглядами.
   – Они увидят, как мы вместе поднимаемся наверх, – вздохнула Оливия.
   Сет взъерошил волосы и задумчиво уставился на закрытую дверь.
   – Черт, чувствую себя сопливым юнцом.
   – Слушай, а может быть, пойдем к тебе в машину? – предложила Оливия и принялась глупо хихикать.
   – Тише, тебя услышат! – Схватив ее за руку, Сет потащил Оливию за собой. – Я кое-что придумал!
   – Что?
   – Мы проскользнем по наружной лестнице и войдем через стеклянную дверь.
   – Любимый, не знаю, как ты, а я двери и окна держу на запоре.
   Сет остановился у первой ступеньки металлической лестницы, идущей вдоль той стены дома, которая уводила к веранде, и взглянул на нее.
   – Как ты меня назвала?
   – Любимый? – переспросила Оливия.
   В одно мгновение Сет оказался рядом и, запрокинув ее голову, притянул к себе.
   – Мне нравится, как ты это говоришь. – Они поцеловались.
   Когда он выпустил ее из своих рук, голова у нее все еще кружилась.
   – Пошли. – Сет увлек ее за собой к лестнице, затем по галерее. – К тебе или ко мне? – бросил он через плечо.
   – Моя дверь закрыта, – тихо напомнила ему Оливия. Губы ее еще горели от поцелуя.
   – Моя тоже. – Он остановился, прихватил что-то из свисающей с потолка плетеной корзины с цветами. – Твоя ближе, – принял он решение.
   – Что это? – спросила Оливия, рассматривая небольшой предмет в его руках.
   – Пластиковая карточка. Думаю, она пролежала там десятилетия. Я редко ею пользуюсь, но если приходится, всегда кладу обратно. Удобно, всегда под рукой. Если просунуть ее между створками, можно поднять щеколду и прошмыгнуть в комнату.
   Сет тут же принялся на деле демонстрировать свои навыки. Оливия молча следила, как он действует оригинальной отмычкой. Неужели так легко проникнуть в ее комнату?
   – Ты хочешь сказать, что эта вещь всегда была там? – потребовала она объяснений, когда он втащил ее внутрь и закрыл окно. Оливия оставила включенным ночник у кровати, в свете которого комната выглядела такой уютной. – Любой может сделать то же самое! Отдай мне ее! И завтра же поменяем все задвижки на окнах. Завтра же!
   Оливия никак не могла подавить охватившего ее беспокойства.
   – Если тебе этого хочется – пожалуйста, – ответил он с легким удивлением, кладя карточку на туалетный столик. – Я никогда не думал об этом в таком ракурсе. Для меня это просто вопрос удобства. На случай, если поздно возвращаюсь, а ключи забыл.
   – Давай сделаем по-моему. – Оливия уже наполовину забыла о своих тревогах, распаленная его объятиями. Его мускулистые руки, крепкое, сильное тело, к которому он прижимал ее, – ей так это нравилось! Его светлая голова, склоненная к ее темной. Загорелое, с четкими чертами лицо с морщинками, разбегающимися вокруг глаз. Губы, улыбающиеся ей. Она переводила взгляд с его подбородка к широким плечам и далее, к расстегнутым ею пуговицам рубашки. Мысленно скомандовав себе первым же делом с утра позвонить слесарю, чтобы поменять запоры, Оливия принялась нетерпеливо расстегивать оставшиеся.

Глава 47

   – Ты прекрасна, – сказал Сет, пока она возилась с его рубашкой. Взглянув на него, она отметила, что Сет больше не улыбается. Он пристально смотрел ей в глаза, и от этого взгляда Оливия затрепетала.
   – Ты тоже, – искренне проговорила она, и Сет отозвался благодарной улыбкой. Она наслаждалась его телом его теплом, поглаживая гладкую кожу и смакуя каждое прикосновение. Поймав ее ладони, он прижал их к себе Когда Оливия вопросительно взглянула ему в глаза, он от рицательно качнул головой. В глазах Сета полыхал жар.
   – Остановись, – проговорил он. – Иначе все получится слишком быстро.
   – Я хочу видеть тебя нагим, – повторила она, поддразнивая, будоража, заводя его, но, встретившись с ним глазами, затаила дыхание, прекратив игру. Отпустив ее ладони, Сет притянул ее к себе, и Оливия скользнула руками под рубашку, обхватила широкие плечи и прильнула к нему. Она почувствовала, как напряглось его тело, отвердели мышцы спины. Сет скользнул одной рукой вниз, к ее бедрам, нащупал сквозь старые джинсы округлые выпуклости и рывком прижал Оливию к себе.
   Потом поцеловал ее.
   Припав к его плечам, Оливия прижалась к нему всем телом и, приподнявшись на цыпочки, ответила горячим поцелуем. Затем потянулась к пуговице на его джинсах, расстегнула ее. Сет застонал, сдерживая дыхание, подхватил ее и понес к кровати.
   – Ты такой сильный, – восхитилась она.
   – Это ты легкая.
   Сет опустил ее на постель и рывком скинул с себя рубашку. Ей хватило секунды, чтобы насладиться красотой его крепкой, мускулистой груди, и Сет тут же опустился рядом с нею, загородив своим мощным телом свет ночника. Не тратя времени на пуговицы, он приподнял полы белой блузки, стянул ее через голову и отшвырнул в сторону. Секунду он завороженно смотрел на нее, восхищаясь открывшейся его взору картиной.
   – Потрясающе, – сказал он и склонил голову, чтобы коснуться губами соска под тонкой тканью шелкового бюстгальтера, который она надела специально для него.
   Влажный жар его губ коснулся ее плоти, и, задрожав всем телом, она зарылась обеими руками в короткий ежик светлых волос. Подняв голову, Сет потянулся, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Сняв его, он какое-то время молча смотрел на нее, наслаждаясь видом нежных полушарий, теплый, влажный язык коснулся уже набухших сосков. Желание, подобно удару молнии, пронзило ее насквозь. Оливия вдохнула широко открытым ртом, еще сильнее прижимая его голову к своей груди. Подчинившись, Сет взял сосок в губы, посасывая и покусывая его. Пока губы ласкали второй сосок, его рука нащупала «молнию» на ее джинсах. Сет приподнял голову, пристально всматриваясь в ее лицо. Их глаза на мгновение встретились, и тут же ее внимание переключилось на другое. Она наблюдала, как его загорелая, с длинными, тонкими пальцами рука исчезает в ее джинсах. Теплая ладонь, скользнув по животу, нырнула за резинку розовых бикини.
   Оливия мысленно умоляла его продолжать, когда пальцы Сета начали свою томительную пытку. Он нарочно дразнил ее. прекрасно понимая, чего она ждет. Сгорая от нетерпения, распаленная, Оливия открыла глаза и обнаружила, что он пристально наблюдает за нею.
   – Сет… – взмолилась она.
   Он наконец-то смягчился, стянул вниз джинсы вместе с трусиками и скользнул пальцами между ее ляжками. Словно читая ее мысли, он касался именно тех уголков, которые жаждали этих прикосновений. Оливия закрыла глаза, не в силах выносить жар его синих глаз, и впилась пальцами в матрас, рванувшись всем телом навстречу ему, задыхаясь от счастья, доверчиво отдаваясь этой страстной, умелой руке. Неожиданно Сет остановился, и Оливия застонала в слабом протесте, открыла глаза. Их взгляды встретились, в них пылало желание. Сет поднялся, чтобы сбросить джинсы, отшвырнул их в сторону и коснулся губами укромных мест ее тела.