Робардс Карен. Призраки озера

   К тому моменту, как он полностью исследовал ее тело, сантиметр за сантиметром покрывая его поцелуями, Оливия уже полыхала страстью, трепеща от желания. По его напряженному телу и прерывистому дыханию она поняла, что Сет едва сдерживается. Она что-то горячо прошептала, подстегивая его. Он вошел в нее резко, почти грубо.
   Теперь им было не до любовной игры. Он взял ее, яростно, страстно вторгаясь в нее, и Оливия напряглась, как струна, вздрогнула и изогнулась в ответном порыве. Ее бедра ритмично двигались, принимая его. Она всем телом прильнула к Сету, стараясь в момент высшего наслаждения слиться с ним воедино.
   – Ливви, – простонал он в ответ, мощным, сильным, горячим рывком заполняя ее трепещущее тело. – Ливви…
   Затем содрогнулся всем телом и затих Спустя мгновение Сет расслабился и, все еще не отпуская ее, распластался поверх нее, влажный от пота.
   Оливия обняла его, поцеловала в плечо и закрыла глаза. Спустя мгновение она провалилась в бездонный сон.
 
   – Ливви! Ливви! Просыпайся! – услышала она сквозь дрему голос Сета.
   Голос возвращал ее, извлекал из глубокой тьмы, с берега залитого лунным светом озера, в водах которого сражалась со стихией ее мать. Оливия застонала, перевернулась, наткнувшись на что-то теплое и упругое, затем задохнулась, хватая ртом воздух, когда слепящий луч света упал на ее трепещущие веки.
   – Ливви!
   Голос Сета. Она узнает этот голос повсюду.
   Тяжело дыша, словно только что пробежала марафон, она приоткрыла глаза. Сет склонился над нею – светлые волосы спутаны, на щеках и подбородке темной тенью проступила щетина, в синих глазах сквозит беспокойство. Она еще какое-то время смотрела на него, постепенно возвращаясь из сна в реальность и начиная различать детали. Вскоре она отчетливо вспомнила все.
   Они занимались любовью. Они спали вместе. Должно быть. Сет помог ей пробраться в комнату и потом остался с нею. Напряжение, держащее ее в плену, постепенно рассеялось.
   – Сет… – прошептала она, удовлетворенно улыбаясь.
   И тут же Оливия почувствовала знакомый запах – легкий, ускользающий аромат духов «Белый лен». Взглянув на часы, она обнаружила, что было три часа двадцать минут ночи.
   Сет разбудил ее до того, как кошмар закончился.
   – Ты слышишь этот запах? – спросила она, не задумываясь о том, как странно звучит ее вопрос.
   В комнате горел свет. Все вещи находились на своих привычных местах. Она пристально оглядела спальню. Никого, кроме них двоих, в комнате не было. Ни призрака, ни живого существа.
   Только витал легкий запах духов.
   – Какой запах, малыш? – Тревога, которую она заметила в нем при пробуждении и которая начала было исчезать, снова омрачила лицо Сета, брови сдвинулись к переносице.
   – Принюхайся!
   Окончательно проснувшись, Оливия повыше приподнялась на подушках, подтянула к себе простыню и прижала ее рукой к груди. Она еще раз осмотрела комнату, как бы подчиняясь внутреннему приказу. Глядя на нее с недоумением, Сет тем не менее послушно принюхался.
   – Ну? – спросила она нетерпеливо.
   – Я чувствую только запах твоей кожи, – ответил он, насмешливо сверкнув глазами, и уткнулся носом в ее руку, нарочито шумно принюхиваясь: – Потрясающе!
   – Я серьезно. – Она шлепнула его ладонью по широкому плечу, и он выпрямился. Еще один взгляд убедил ее окончательно: они с Сетом в спальне одни. Аромат духов тем временем тоже испарился.
   – А что я должен был унюхать? – полюбопытствовал Сет, тоже озираясь по сторонам. – Запах газа или что-то еще?
   Оливия вздохнула.
   – Запах духов моей матери, – призналась она, понимая, что это звучит по меньшей мере странно. – Она часто пользовалась духами «Белый лен». Я помню этот запах И каждый раз, когда я просыпаюсь от кошмара, я чувствую в комнате этот аромат.
   Какое-то время Сет молчал, наблюдая за нею из-под нахмуренных бровей. Затем откинулся на подушку, заложил руки за голову и снова посмотрел на нее.
   – И ты веришь, что твоя мать является к тебе по ночам? – Сет без труда догадался, что ее беспокоит: он прекрасно понимал ее.
   – Да. Нет. Не знаю. А что я должна думать? Кошмары меня преследуют, и каждый раз, просыпаясь, я чувствую аромат духов.
   Сет вздохнул. Потянувшись, он просунул руку ей под спину и притянул к себе. Оливия прижалась к нему, положив голову на надежное, сильное плечо.
   – Расскажи мне все, – попросил Сет. – Насколько я понял, после моего рассказа о самоубийстве твоей матери тебя мучают кошмары? Ты должна была сказать мне об этом.
   – На самом деле, – проговорила Оливия, задумчиво водя пальцем по рельефным очертаниям его груди под золотистым покровом волос, – я впервые увидела этот жуткий сон еще до того, как что-то узнала. Он терзает меня с момента возвращения домой. И… И это еще не все. Во сне мама… Ты знаешь, это совсем не похоже на самоубийство. Кажется, будто кто-то затягивает ее под воду против ее воли. И каждый раз я вижу все новые и новые детали, все более отчетливые. Но каждый раз одно и то же. Она утонула не потому, что хотела покончить с собой.
   – Гм-м, – протянул он, и это сподвигло Оливию рассказать ему все – о голосах, которые, казалось бы, зовут ее из глубины озера, о странной, доводящей до тошноты реакции на старые фотографии матери, даже о том лице в зеркале в ванной комнате Сары, которое так похоже на ее собственное, но все же чужое. Она не пропустила ни одной детали и, когда закончила рассказ, почувствовала облегчение.
   Сет долго молчал, лежа рядом.
   – Ну что, я, по-твоему, спятила? – спросила Оливия с вызовом. Настроение у нее улучшилось: наконец-то она освободилась от тяготящего душу камня. Хотя, если честно, есть и другой повод для хорошего настроения – она лежит в постели с Сетом, они провели вместе всю ночь, и теперь Сет целиком и полностью принадлежит ей. Теперь она готова принять любой вызов судьбы.
   – Я бы сказал, что ты просто сильно травмирована, – медленно проговорил Сет. – Ливви, мне кажется, тебе следует с кем-нибудь поговорить об этом.
   – Я только что все рассказала тебе. – В ее голосе слышалось недоумение.
   Сет искоса взглянул на нее.
   – Я имел в виду специалистов. Психиатра. Я считаю что смерть матери сильно тебя травмировала. Возвращение домой после долгих лет отсутствия могло дать толчок самым разным чувствам, которые ты подавляла годами.
   Оливия на минуту задумалась.
   – Ты считаешь, что дело именно в этом?
   – Другого объяснения я не вижу.
   Приподнявшись на локте, Оливия посмотрела на него.
   – Ты не думаешь, что моя мать преследует меня, пытается объяснить, что ее смерть – это не самоубийство?
   – Ливви, ты серьезно? – Сет смотрел на нее с нежностью и беспокойством.
   – А духи? – не сдавалась она. – Я каждый раз чувствую их аромат после ночного кошмара. И это лицо в зеркале. Я… Я почти уверена, что это было лицо матери, а не мое.
   – Я не почувствовал никакого запаха, Ливви. – Голос его звучал мягко.
   Оливия поморщилась.
   – Ты хочешь сказать, что это мое воображение?
   – Я хочу сказать, что нужно с кем-нибудь посоветоваться. Попроси Чарли порекомендовать тебе хорошего специалиста.
   – Сет?
   – Что?
   – Я рада, что сегодня, когда это случилось, ты был со мной. Это так ужасно – мучиться кошмарами из ночи в ночь и просыпаться здесь одной.
   – Надо было бежать ко мне, в мою постель. – В его глазах сверкнули смешинки. – Уверяю, я бы тебя не выгнал.
   – Я уже жалею, что не прибежала. Просто чтобы проверить твою реакцию. – Она улыбнулась.
   – Малыш, поверь мне, ты можешь не сомневаться во мне. Я мечтал затащить тебя в постель с тех пор, как тебе стукнуло семнадцать, – признался Сет.
   Оливия недоверчиво заглянула ему в глаза:
   – Неправда.
   – Я даже помню платье, которое было на тебе в ночь побега. Ярко-красное, с тоненькими бретельками и оборкой по подолу. Так и хотелось сорвать его с тебя.
   – Как вульгарно! – сказала Оливия как бы с упреком, довольно улыбнувшись.
   – Ну, когда я обнаружил, что ты крутишь любовь с этим пошляком Моррисоном, – как раз перед тем, как мы с тобой сцепились и ты залепила мне пощечину…
   – Извини, – выдохнула Оливия с легким сожалением.
   – Чего мне и вправду хотелось – так это поцеловать тебя. А еще точнее – затащить в свою постель. Я знал, что ты с ним спишь. – Последнюю фразу Сет произнес сердито.
   – Жаль, что ты этого не сделал, – мягко проговорила она. – Я хочу сказать, не поцеловал и не затащил меня в постель в ту ночь. Это спасло бы нас обоих от многих неприятностей.
   – Мне было уже двадцать восемь, а ты была своевольной девицей семнадцати лет. По закону мы могли бы быть вместе, но с точки зрения морали… К тому же ты относилась ко мне, как к старшему брату Если бы я коснулся тебя тогда, я был бы еще большим подонком, чем Морри-сон.
   Оливия кинула на него быстрый взгляд:
   – Я рада, что стала взрослой.
   Она перекатилась на него, положила руки ему на грудь и уперлась в них подбородком. Его глаза, пристально вглядывающиеся в ее, стали темнеть, в них замерцал чувственный огонь.
   – Я тоже, – сказал Сет.
   Он обнял ее, перевернул на спину, навалившись на нее всем телом.
   После этого они еще долгое время не могли ни о чем разговаривать.

Глава 48

   На следующий день Оливия отвезла девочек в школу и подчинившись внезапному порыву, остановилась у дома, где размешался кабинет Чарли. В предложении Сета посоветоваться со специалистом был определенный смысл. Ей нужен хороший психиатр и, может быть, гипнотизер. Даже ясные, рациональные доводы Сета полностью не убедили ее в том, что мать не пытается подать ей знак из потустороннего мира. Возможно, гипнотизеру удастся погрузить ее в сон и извлечь ту информацию, которая исчезает при ее пробуждении. Оливию не оставляло чувство, что существуют еще детали, какой-то пласт информации, который ей не удается ухватить. Что-то ускользающее, до чего она, к своей великой досаде, никак не может дотянуться.
   Кабинет Чарли располагался на Читимача-стрит, в одноэтажном кирпичном особняке. Он вымостил двор перед домом, укрепил вывеску «Чарли Вернон, доктор медицины» и указал приемные часы. Во всем же остальном особняк сохранял прежний вид обычного жилого дома.
   Официально Чарли принимал с восьми тридцати утра, но, когда Оливия парковала свою машину, она поняла, что он уже на месте: его «Лексус» был припаркован отдельно, на специально отведенном для него месте. Оливия понадеялась на то, что Айры с помощниками нет поблизости – штраф за нарушение ей совсем ни к чему, – Оливия развернулась и въехала на стоянку. Выйдя из машины, она нервно пригладила волосы, одернула жакет и направилась к двери. Новый коричневый трикотажный жакет с широким поясом и обтягивающая юбка выигрышно подчеркивали ее фигуру – этот наряд она приобрела, помня о Сете и в надежде ему понравиться. Громко постучав, Оливия повернула ручку и оказалась в приемной.
   – Дядюшка Чарли?
   В приемной никого не было. «Возможно, он у себя в кабинете, в дальнем конце офиса», – решила Оливия. Она знала, что Чарли любил приходить на работу пораньше, чтобы спокойно прочитать утреннюю газету. На стойке, отделяющей приемную от кабинета, она заметила звонок для вызова медсестры, дважды резко позвонила в него и принялась ждать.
   Приемная, судя по всему, бывшая гостиная, была внушительных размеров. Стены, обитые тканью приятного золотисто-коричневого оттенка, пол, устланный ковром в бежевых тонах, производили солидное впечатление. Вдоль стен выстроились кресла, словно поджидая будущих пациентов доктора. На кофейном столике из светлого дерева, расположенном в центре, были разложены глянцевые журналы. Но самым необычным для приемной, да и для всего офиса, были аксессуары: опытный таксидермист, Чарли использовал свои таланты для того, чтобы оживить углы и непонятного предназначения ниши в приемной. Оливия долго не могла отвести глаз от чучела бурого медведя в одном из углов. Зверюга, взметнувшийся на задние лапы, растопырив передние, был выше ее. Он казался живым, и, увидев его, Оливия в первый момент в ужасе отшатнулась. Даже глаза у чучела, казалось, горели живым огнем.
   – Кто там? А-а, Оливия! – Чарли, в белом врачебном халате, из нагрудного кармана которого торчала ручка, казалось, был очень рад встрече. – Входи, входи!
   Он приоткрыл дверь, ведущую в глубь офиса, и Оливия прошла внутрь. Проходя следом за Чарли по коридору, Оливия заметила на одном из шкафов чучело белки с пушистым хвостом. Чарли привел ее в свой кабинет и сел за стол, указав Оливии на стул напротив. Занимая предложенное место, Оливия разглядывала чучело огромной рыбы, водруженное прямо над головой Чарли.
   – Чем могу служить, Оливия? – спросил Чарли, откидываясь в кресле и заинтересованно изучая ее. – Это… Полагаю, это не просто светский визит?
   Оливия покачала головой:
   – Помнишь, я говорила тебе о ночных кошмарах? О смерти моей матери?
   – Да, конечно.
   – Они продолжаются. Более того, каждый раз становятся все более четкими. – Оливия смотрела на него почти умоляюще. – Дядюшка Чарли, что произошло в ту ночь?
   Он долго смотрел на нее, не говоря ни слова. Затем склонился к столу, положил на него руки с переплетенными пальцами.
   – Я мало что могу тебе рассказать об этой трагедии. Я оказался на берегу озера довольно поздно. Мы все искали твою мать, поскольку Джеймс забеспокоился, придя домой и не обнаружив ее в спальне. Было уже поздно, далеко за полночь. Большой Джон заметил тело Селены в озере и поднял крик. Я прибежал на его зов, вытащил ее на берег и постарался откачать. Но было уже поздно. Она была уже мертва, когда я вытаскивал ее.
   – На ней был ночной пеньюар – белый, до щиколоток, с широкими кружевами? – внезапно спросила Оливия. Ей просто хотелось проверить все детали сна, какие только возможно.
   Чарли внимательно посмотрел на нее, потом моргнул:
   – Ну… да. Белый пеньюар. Длинный – он закрывал ей ноги.
   На секунду Оливия закрыла глаза, потом снова посмотрела на Чарли:
   – А не заметил ли ты каких-нибудь деталей… Не возникла ли мысль, что это могло быть не самоубийство?
   – Извини, нет. Нет, никаких оснований так думать не было.
   Оливия вздохнула.
   – Ну и еще одно – мне бы хотелось, чтобы ты посоветовал мне хорошего психиатра. И гипнотизера.
   Чарли удивленно заморгал.
   – Насчет психиатра, я понимаю – у тебя кошмары, которые тебя мучают. Но зачем гипнотизер?
   – Я хочу выяснить, нет ли в моих кошмарах еще каких-то деталей, которые я забываю, когда просыпаюсь.
   Меня не оставляет чувство, что я упускаю что-то важное. Вот я и подумала, что гипнотизер может мне помочь.
   Чарли кивнул, потянулся за блокнотом и вынул из кармана ручку. Нацарапав что-то на листке, он вырвал его из блокнота и принялся что-то писать на другом.
   – С психиатром проблем нет. Я давно хорошо знаю Джона Холла, он живет неподалеку от Батон-Руж. А вот гипнотизер… Что ж, мне нужно подумать. Когда мне что-то придет на ум, я дам тебе знать.
   – Постарайтесь не слишком долго тянуть с этим. – Оливия терпеть не могла спешки, но сейчас был смысл поторопиться. Зная Сета, она могла предположить, что если сама не займется собой, то этим займется он. Это в его духе.
   – Постараюсь выяснить как можно скорее. – Чарли подтолкнул к ней через стол листок бумаги и поднялся. – Я записал номер Джона Холла. Когда позвонишь, скажи, что ты от меня. А это рецепт на лекарство, которое поможет тебе нормально спать. Если нельзя справиться с кошмаром одним средством, нужно попробовать другое. На самом деле… – Оливия поднялась, и он тоже встал, обошел вокруг стола. – Кажется, я могу помочь тебе. Пройдем в приемную, я принесу таблетки.
   Оливия вышла, и спустя какое-то время он присоединился к ней и протянул небольшую светлого стекла бутылочку с желтой этикеткой.
   – Принимай по две штуки перед сном – и все твои проблемы останутся в прошлом, даже без помощи психиатра.
   – Спасибо, дядюшка Чарли, – тепло улыбнулась Оливия и потянулась за чековой книжкой.
   Чарли остановил ее, махнув рукой.
   – Об этом не беспокойся, – сказал он. – А теперь ступай и не забудь сообщить мне, как пойдут дела.
   Оливии ничего не оставалось, как только снова поблагодарить его, положить таблетки в сумочку и отправиться на работу.
   «Хорошо, что Сет все утро занят с клиентами», – подумала она. В конце концов, у нее тоже полно дел, а он – это мощный отвлекающий фактор.
   Сначала она позвонила слесарю, попросив поменять задвижку на двери спальни, затем села к компьютеру Иль-за поначалу искоса поглядывала на нее, но Оливия упорно молчала, и ближе к обеду коллега, похоже, забыла о подозрениях, зародившихся у нее накануне. За несколько минут до перерыва в офис вошла женщина с огромным букетом пурпурных роз и высокой хрустальной вазой. Ильза с Оливией бросили работу, удивленно рассматривая цветы.
   – Это вам, миссис Моррисон, – сообщила женщина, и Оливия узнала в ней Дану Пельтц, единственную владелицу цветочного магазина в Ла-Анжеле. – Две дюжины самых лучших роз. Я боялась, что не наберу столько. Куда их поставить?
   – На… На мой стол, – отозвалась Оливия, стараясь не потерять самообладания. Ну, конечно же, они от Сета! От этой мысли теплая волна прошла по телу.
   – Всего доброго! – Дана Пельтц, поставив розы, одарила женщин теплой улыбкой и удалилась.
   Стараясь не обращать внимания на Ильзу, удивленно наблюдающую за происходящим, Оливия подошла к столу и склонилась над розами, вдыхая их аромат.
   – Кто?.. – начала было Ильза, но тут же умолкла: в офис вошел Карл.
   Он был тщательно выбрит, причесан и необыкновенно элегантен. Похоже, сегодня Карл потратил на свою внешность вдвое больше времени, чем обычно.
   – Ты получила мое сообщение? – начал Карл и тут же остановился, заметив розы, над которыми склонилась Оливия. – Прекрасные цветы.
   В момент появления Карла у Оливии промелькнула мысль – неужели их прислал Карл? Но по тому, как он смотрел на цветы, стало ясно, что он тут ни при чем. Нашу-пав в букете карточку, Оливия прочитала: «С любовью – Сет».
   Она облегченно вздохнула.
   – Спасибо, – сказала она Карлу.
   Ильза не сводила с нее недоуменного взгляда.
   – Итак, мы встречаемся в пятницу вечером? – спросил Карл. – Я заеду за тобой в шесть, мы пообедаем в Батон-Руж, а затем продолжим…
   Но Оливия не дала ему закончить:
   – Извини, Карл, я не смогу.
   – Почему? – Он нахмурился. – Мне казалось, тебе понравился наш прошлый ленч.
   Оливия собралась с силами:
   – Да, но… У меня свидание.
   Брови сошлись у Карла на переносице:
   – Свидание? С кем? И когда же ты успела?.. – Его подозрительный взгляд метнулся к розам.
   – Что ж, на сегодня довольно! – В офис вошел Сет. Остановившись у двери, он посмотрел на Оливию, потом перевел взгляд на цветы.
   – Это ты! – воскликнул Карл, уставившись на Сета. – Признавайся!
   – О чем это ты? – Взгляд, которым Сет наградил Карла, трудно было назвать родственным.
   – Ты увиваешься вокруг Оливии! Это низко! Это так низко! Я поверить не могу, что ты на такое способен! Мэло-ри… – Карл едва не задохнулся от негодования. Он смотрел на Сета с нескрываемой воинственностью.
   Оливия быстро вышла из-за стола на случай, если kioto из противоборствующих сторон начнет терять самообладание. Она встала между мужчинами, предостерегающе покачала головой, не желая, чтобы они сцепились.
   – Отлично, – процедил Сет сквозь зубы. – Значит, давай договоримся. – Его слова предназначались не только для ушей Карла, но и Ильзы. – Ты можешь раззвонить об этом всей фирме и всему городу, но покончим с этим. Мы с Мэлори разорвали помолвку. Мы встречаемся с Оливией. Больше мне добавить нечего.
   Карл уставился на Оливию:
   – Ты встречаешься с Сетом?
   Оливия кивнула.
   – Что ж, прекрасно… – Похоже, Карл до конца так этому и не поверил, но последние слова произнес с особой напыщенностью: – Ты вольна встречаться с кем бы то ни было! – Метнув в Сета непримиримо воинственный взгляд, он добавил: – Быстро сработал, братишка. – И, развернувшись на каблуках, вышел из офиса.
   Когда объяснение состоялось, Оливия почувствовала заметное облегчение.
   – Я собираюсь в обед в Батон-Руж проведать Большого Джона, – ровным голосом, словно ничего не случилось, сказал Сет. – Хочешь поехать со мной?
   – С удовольствием, – отозвалась Оливия.
   Сет кивнул.
   – Дай мне минутку на сборы, и двинемся. – Он вошел к себе и закрыл за собой дверь.
   – Ого! – воскликнула Ильза, все еще не сводя глаз с Оливии.
   Оливия решила, что пришла пора посвятить подругу в свои сердечные дела.
   – Я с ума по нему схожу, – призналась она. – Это заметно?
   – Как луч прожектора в пещере! – Ильза восторженно хлопнула в ладоши. – Я так за тебя рада! Я всегда считала, что он слишком хорош для Мэлори!
   Дверь кабинета распахнулась, и Ильза мгновенно уткнулась носом в шкаф, занявшись бумагами, успев заговорщицки подмигнуть Оливии, когда та в сопровождении Сета покидала офис.

Глава 49

   Оливия только начала чтение очередной главы из книжки «Домик в огромном лесу», когда кто-то постучал в закрытую дверь спальни Сары. Обменявшись с дочерью быстрыми взглядами, Оливия положила раскрытую книжку на кровать и пошла узнать, кто там.
   Это оказался Сет. Последний раз они виделись примерно час назад, на кухне, где он вдалбливал в упрямую головку Хлои таблицу умножения. Сара, получившая то же задание, успела выучить таблицу еще в школе, на переменках, а потому Оливия оставила Сета с Хлоей внизу, а сама поднялась с дочерью наверх.
   – Извини, что помешал, – сказал он и взглянул через ее плечо на Сару, которая устроилась в постели рядом со свернувшимся клубочком Смоки. – Привет, Сара. – Потом, слегка понизив голос, добавил: – Выйди на минутку.
   – Я скоро вернусь, – бросила Оливия дочери и вышла следом, прикрыв за собой дверь.
   Сет притянул ее к себе и жадно поцеловал в губы.
   – Мне только что позвонили из больницы. У Большого Джона начались перебои с дыханием, мне нужно туда ехать. Дэвид уже в больнице, Белинда в пути.
   – О боже! – Оливия прикоснулась к его руке. – Хочешь, я поеду с тобой?
   Он покачал головой:
   – Лучше оставайся здесь, с девочками. Я просто хотел сообщить тебе, чтобы ты не беспокоилась, куда я пропал.
   Оливия снова улыбнулась, в глазах засветилось тепло:
   – Я буду скучать.
   – Что скажешь, если после больницы я проберусь прямо к тебе в постель? – шепнул он ей на ухо.
   – Буду только рада.
   – Ливви… – Он снова поцеловал ее, коротко и крепко. – Ложись, не жди меня.
   Вернувшись в спальню Сары, Оливия почувствовала на себе пристальный, всевидящий взгляд дочери.
   – Ма-а, – начала девочка прежде, чем Оливия подошла к кровати, – тебе и правда нравится Сет?
   От неожиданности Оливия остановилась, внимательно посмотрела на дочь.
   – Конечно, нравится. А почему нет?
   – Ма-а, – в голосе девочки послышался упрек. – Я хочу сказать, по-настоящему. Как мужчина женщине или как там…
   – Сара, – начала было Оливия, но вдруг решила сказать правду. – Да, думаю, что по-настоящему. Тебе не нравится, что мы встречаемся?
   – Да нет же, – поспешила заверить ее Сара. – Мне он тоже нравится. Только… Ты выйдешь за него замуж?
   Оливия удивленно застыла. Она пока не позволяла себе загадывать так далеко:
   – О свадьбе не было и речи.
   Сара скривила рожицу:
   – Если вы все же поженитесь, значит, мы с Хлоей будем сестрами?
   – Послушай, Сет не предлагал мне выйти за него замуж, так что об этом тебе не стоит беспокоиться.
   – И все-таки? – настаивала на своем Сара.
   Оливия вздохнула:
   – Наверное, да.
   – Вот и Хлоя так говорит.
   – Хлоя говорит, что, если мы с Сетом поженимся, вы с ней станете сестрами? – Оливия не могла прийти в себя от изумления. – Она что, считает, что мы собираемся пожениться?
   Сара пожала плечами:
   – Она просто сказала, что если вы поженитесь, то она станет старшей сестрой, а, значит, я должна ее слушаться и должна привыкать к этому. Это было на переменке, когда мы скакали на скакалках. Она хотела, чтобы кто-то подержал для нее скакалку, а я не хотела.
   – Сара, – Оливия присела на краешек кровати дочери и взяла ее ручку в свою, – сейчас Сет – просто мой близкий друг. Если мы решим пожениться – заметь, я сказала «если», – мы обязательно скажем об этом вам с Хлоей. И все будем решать вместе. Договорились?
   – Договорились, – кивнула девочка. – Я вовсе не против Сета, но мне нужно привыкнуть к тому, что мы станем одной семьей.
   – Лучше не думать об этом раньше времени, – посоветовала Оливия и взяла в руки книжку.
 
   К тому времени, как она вышла из спальни дочери, приняла ванну, надела свою самую нарядную ночную рубашку – розовую, с тонкими бретельками и вырезом в виде сердечка, – потом проверила, спит ли Сара, и вернулась к себе, шел уже двенадцатый час. Сета еще не было. Если он вернулся, она б узнала об этом первая. Забираясь в свою постель, Оливия подумала, что ей без него одиноко, и тут же возмутилась своим эгоизмом. Просто удивительно, насколько быстро она привыкла засыпать в его объятиях, чувствовать рядом его сильное, теплое тело, слышать его дыхание!