Страница:
— О, нет! Хотя... хотя я не могу представить себе ничего более прекрасного. Но нет. Я просто подумал, что это один из лучших экспонатов моей коллекции и захотел отдать его тебе — в знак уважения.
Синди улыбнулась.
— Что-то твоему голосу недостает искренности. Марк взял нэцкэ, повертел в руках.
— Не буду скрывать, я бы хотел, чтобы мы стал" близкими друзьями. — Он отдал нэцкэ Синди, и его рука задержалась на ее руке.
Синди убрала нэцкэ в бархатный мешочек и положила в свою сумку.
— Я благодарна тебе, Марк.
Она позволила ему стать ей близким другом.
Глава 23
1
2
3
4
5
Глава 24
1
2
3
Синди улыбнулась.
— Что-то твоему голосу недостает искренности. Марк взял нэцкэ, повертел в руках.
— Не буду скрывать, я бы хотел, чтобы мы стал" близкими друзьями. — Он отдал нэцкэ Синди, и его рука задержалась на ее руке.
Синди убрала нэцкэ в бархатный мешочек и положила в свою сумку.
— Я благодарна тебе, Марк.
Она позволила ему стать ей близким другом.
Глава 23
1984 год
1
— Лорен еще не решил, радоваться ему или печалиться, — пояснила Роберта.
Она и Анджело обедали в его номере. Поскольку официант не мог прийти без вызова, Роберта разделась до пояса и чулок. Ей нравилось представать перед Анджело во всей красе, и она уже пожаловалась, что такое случается слишком редко. Роберта и представить себе не могла, что у него уже не было ни малейшего желания любоваться ею. Встречи наедине он воспринимал как тяжелую работу. К тому же Анджело подозревал, что Роберта могла подтолкнуть Лорена к убийству Берта Крэддока. Он также не знал, что послужило истинным мотивом ее появления у него в номере.
Лорен улетел во Флориду на встречу с дилерами южных штатов, поэтому Роберта смогла заглянуть к Анджело, остановившему в «Ренессанс-Центре». В определенном смысле Роберта напоминала ему Бетси: он тоже не знал, что произойдет, если он откажется встретиться с ней, какая за этим последует реакция.
Анджело не мог заставить Роберту одеться, но и смотреть на нее не хотелось. Он знал, что она хочет использовать его, и понимал, что деваться ему некуда.
— Причина для радости у него есть. «С-стэльен». Роберта пожала плечами.
— Он едва не устроил прием с шампанским в честь остановки производства.
— Отличный парень этот Лорен. Вбил свой гвоздь в гроб «суперстэльена».
— То есть?
— То есть не поленился направить во все газеты и журналы статьи, расписывающие, какой неудачный получился автомобиль и как опасно на нем ездить. Сам-то он оставался за кулисами, не засвечивался. Однако расправился с «суперстэльеном» точно так же, как Надер в свое время с «конвейром».
— Тут ты не прав, Анджело.
— Черта с два. Неужели он думал, что мне не удастся это выяснить?
— У него есть причина ненавидеть тебя.
— А мне плевать.
— На него мне тоже плевать. А на себя — нет. Выживание «ХВ моторс» для меня важнее, чем для него.
— А вот мне без разницы. Выживет «ХВ моторс» или не выживет, мне до этого дела нет.
— Не болтай ерунду, — возразила Роберта. — Ты не раз говорил, что главное для тебя — строить автомобили. Да ты бы скорее строил автомобили, чем трахался. Отними у тебя эту возможность, и жизнь кончится.
Анджело тяжело вздохнул.
— А «ХВ» — единственная компания, под крышей которой я могу строить автомобили так, как мне этого хочется.
— В Большой тройке тебя возьмут на работу с распростертыми объятиями. Но тебе придется соотносить свои действия...
— ...с комитетами и комиссиями, — закончил он предложение. — А также с коллегами-менеджерами.
— Но Анджело Перино так не работает. Анджело Перино не любит большие организации, иерархия ему претит, он никого не хочет звать боссом. Это мне в тебе нравится. Я тоже никого не хочу звать боссом. И не буду.
— Я многое поставил на «С-стэльен». И мне понятно, почему Лорена радует провал проекта.
— Провалился не автомобиль, — поправила его Роберта. — Провалилась Америка. Страна еще не доросла до этого автомобиля.
— Это одно и то же. Как ни переставляй слова, результат-то один.
Роберта поднялась, подошла к окну. Постояла рядом. Ее могли видеть сотни людей, выглядывающих из окон огромного «Ренессанс-Центра». Анджело поспешно задернул портьеры.
Роберта улыбнулась, давая понять, что нисколько не возражает против того, чтобы на нее смотрели посторонние. Вернувшись к столу, она вновь принялась за еду.
— Со «стэльеном» возникли сложности.
— Ему четыре года. Я сам хотел, чтобы мы выпускали несколько лет одну и ту же модель, дабы не отпугивать покупателя. Кому охота ездить на модели прошлого года? Кое-какие изменения вносились, но, по существу, мы выпускаем все тот же «стэльен» образца восемьдесят первого года. Пора полностью менять модель. Но Лорен и его совет директоров на это не пойдут.
— Деньги. — Роберта пожала плечами.
— В любом бизнесе надо тратить деньги.
— Они не хотят производить автомобиль с корпусом из пластика. Говорят, что ты будешь на этом настаивать, так как тебе принадлежит лицензия «Шизоки» на производство пластика.
Анджело пожал плечами.
— На моем месте Лорен и его совет директоров именно так и поступили бы. Сами они всегда готовы обмануть ближнего, вот и думают, что остальные ничем от них не отличаются.
— Давай не переходить на личности. Так что бы ты сделал со «стэльеном»?
— Полностью изменил бы внешний вид. Уменьшил высоту. Спрос на американский семейный автомобиль резко упал. Семьи, в которых шесть человек и больше, покупают минивэн. Взгляни на мчащиеся по шоссе автомобили. В девяноста процентов из них в салоне один человек.
— Совершенно новая модель, — кивнула Роберта.
— Которую мы не сможем и продать по разумной цене, используя устаревший завод, на котором изготавливались «сандансеры». Я говорил о роботах-сварщиках и прочих чудесах автоматизации. Это очень важно, Роберта. Ты ведь хочешь, чтобы компания выжила? На носу двадцать первый век. «ХВ» должна стать компанией, достойной нового столетия.
— Ты вернешься на пост вице-президента, если все твои условия будут приняты? " — Нет. Нам с Кейджо хватает эпоксидного пластика. На той неделе мы сдаем очередной самолет. В «ХВ» я остаюсь консультантом, причем хорошо оплачиваемым. Я даю рекомендации, а уж они решают, следовать им или нет. Роберта, я сыт «ХВ» по горло. Компания приносит мне одни разочарования. Не говоря уже о личной неприязни Л орена и его приспешников. Они только и ждут удобного момента, чтобы наброситься на меня. Я должен все время оглядываться. Надоело. Не надо мне этого.
— Но ты не строишь автомобили. Как же с заветным желанием?
— Может, поеду в Японию. Поработаю с «Шизокой».
— Не тешь себя ложными надеждами. Ни одна японская компания не позволит тебе работать самостоятельно.
— А Лорен позволит?
— У Лорена два варианта. «ХВ моторс» вновь идет ко дну. Он должен или что-то поменять, или продать акции.
— Эти стервятники все еще здесь?
— Они полагают, что смогут купить компанию по дешевке, а потом продать частями с немалой для себя выгодой. — Она улыбнулась. — Если контрольный пакет перейдет к ним, они прежде всего предложат тебе президентство.
Анджело покачал головой.
— И позволят строить автомобили? Я в этом сомневаюсь.
— Пора бы тебе поступиться гордостью, Анджело, и прикинуть, что к чему. Ты вновь сможешь стать вице-президентом, причем с очень широкими полномочиями.
Он снова покачал головой.
— Хватит, Роберта. Зачем мне неприятности на свою голову? И потом с чего ты взяла, что Лорен и его лакеи...
— Тогда придется все тебе разжевать, раз у самого ума не хватает. Дилеры, дорогой. Чертовы дилеры на твоей стороне, как и Бетси. Если они уйдут...
— Ничего не останется.
— Правильно. Нет дилеров — нет компании. Тихо, как на кладбище. Я могу преподнести тебе компанию на блюдечке, — продолжила она. — Позволь мне самой разобраться с Лореном. А вот ты сегодня разберись со мной. — Она приподняла грудь. — Мы проведем славный вечерок. Лучше меня у тебя никогда никого не было.
— Ну и самомнение же у тебя.
Отделаться словами ему не удалось. Она не привыкла отказываться от задуманного. А превращать ее во врага Анджело еще не хотел. Поэтому Роберта взяла с него все, что смогла.
Она и Анджело обедали в его номере. Поскольку официант не мог прийти без вызова, Роберта разделась до пояса и чулок. Ей нравилось представать перед Анджело во всей красе, и она уже пожаловалась, что такое случается слишком редко. Роберта и представить себе не могла, что у него уже не было ни малейшего желания любоваться ею. Встречи наедине он воспринимал как тяжелую работу. К тому же Анджело подозревал, что Роберта могла подтолкнуть Лорена к убийству Берта Крэддока. Он также не знал, что послужило истинным мотивом ее появления у него в номере.
Лорен улетел во Флориду на встречу с дилерами южных штатов, поэтому Роберта смогла заглянуть к Анджело, остановившему в «Ренессанс-Центре». В определенном смысле Роберта напоминала ему Бетси: он тоже не знал, что произойдет, если он откажется встретиться с ней, какая за этим последует реакция.
Анджело не мог заставить Роберту одеться, но и смотреть на нее не хотелось. Он знал, что она хочет использовать его, и понимал, что деваться ему некуда.
— Причина для радости у него есть. «С-стэльен». Роберта пожала плечами.
— Он едва не устроил прием с шампанским в честь остановки производства.
— Отличный парень этот Лорен. Вбил свой гвоздь в гроб «суперстэльена».
— То есть?
— То есть не поленился направить во все газеты и журналы статьи, расписывающие, какой неудачный получился автомобиль и как опасно на нем ездить. Сам-то он оставался за кулисами, не засвечивался. Однако расправился с «суперстэльеном» точно так же, как Надер в свое время с «конвейром».
— Тут ты не прав, Анджело.
— Черта с два. Неужели он думал, что мне не удастся это выяснить?
— У него есть причина ненавидеть тебя.
— А мне плевать.
— На него мне тоже плевать. А на себя — нет. Выживание «ХВ моторс» для меня важнее, чем для него.
— А вот мне без разницы. Выживет «ХВ моторс» или не выживет, мне до этого дела нет.
— Не болтай ерунду, — возразила Роберта. — Ты не раз говорил, что главное для тебя — строить автомобили. Да ты бы скорее строил автомобили, чем трахался. Отними у тебя эту возможность, и жизнь кончится.
Анджело тяжело вздохнул.
— А «ХВ» — единственная компания, под крышей которой я могу строить автомобили так, как мне этого хочется.
— В Большой тройке тебя возьмут на работу с распростертыми объятиями. Но тебе придется соотносить свои действия...
— ...с комитетами и комиссиями, — закончил он предложение. — А также с коллегами-менеджерами.
— Но Анджело Перино так не работает. Анджело Перино не любит большие организации, иерархия ему претит, он никого не хочет звать боссом. Это мне в тебе нравится. Я тоже никого не хочу звать боссом. И не буду.
— Я многое поставил на «С-стэльен». И мне понятно, почему Лорена радует провал проекта.
— Провалился не автомобиль, — поправила его Роберта. — Провалилась Америка. Страна еще не доросла до этого автомобиля.
— Это одно и то же. Как ни переставляй слова, результат-то один.
Роберта поднялась, подошла к окну. Постояла рядом. Ее могли видеть сотни людей, выглядывающих из окон огромного «Ренессанс-Центра». Анджело поспешно задернул портьеры.
Роберта улыбнулась, давая понять, что нисколько не возражает против того, чтобы на нее смотрели посторонние. Вернувшись к столу, она вновь принялась за еду.
— Со «стэльеном» возникли сложности.
— Ему четыре года. Я сам хотел, чтобы мы выпускали несколько лет одну и ту же модель, дабы не отпугивать покупателя. Кому охота ездить на модели прошлого года? Кое-какие изменения вносились, но, по существу, мы выпускаем все тот же «стэльен» образца восемьдесят первого года. Пора полностью менять модель. Но Лорен и его совет директоров на это не пойдут.
— Деньги. — Роберта пожала плечами.
— В любом бизнесе надо тратить деньги.
— Они не хотят производить автомобиль с корпусом из пластика. Говорят, что ты будешь на этом настаивать, так как тебе принадлежит лицензия «Шизоки» на производство пластика.
Анджело пожал плечами.
— На моем месте Лорен и его совет директоров именно так и поступили бы. Сами они всегда готовы обмануть ближнего, вот и думают, что остальные ничем от них не отличаются.
— Давай не переходить на личности. Так что бы ты сделал со «стэльеном»?
— Полностью изменил бы внешний вид. Уменьшил высоту. Спрос на американский семейный автомобиль резко упал. Семьи, в которых шесть человек и больше, покупают минивэн. Взгляни на мчащиеся по шоссе автомобили. В девяноста процентов из них в салоне один человек.
— Совершенно новая модель, — кивнула Роберта.
— Которую мы не сможем и продать по разумной цене, используя устаревший завод, на котором изготавливались «сандансеры». Я говорил о роботах-сварщиках и прочих чудесах автоматизации. Это очень важно, Роберта. Ты ведь хочешь, чтобы компания выжила? На носу двадцать первый век. «ХВ» должна стать компанией, достойной нового столетия.
— Ты вернешься на пост вице-президента, если все твои условия будут приняты? " — Нет. Нам с Кейджо хватает эпоксидного пластика. На той неделе мы сдаем очередной самолет. В «ХВ» я остаюсь консультантом, причем хорошо оплачиваемым. Я даю рекомендации, а уж они решают, следовать им или нет. Роберта, я сыт «ХВ» по горло. Компания приносит мне одни разочарования. Не говоря уже о личной неприязни Л орена и его приспешников. Они только и ждут удобного момента, чтобы наброситься на меня. Я должен все время оглядываться. Надоело. Не надо мне этого.
— Но ты не строишь автомобили. Как же с заветным желанием?
— Может, поеду в Японию. Поработаю с «Шизокой».
— Не тешь себя ложными надеждами. Ни одна японская компания не позволит тебе работать самостоятельно.
— А Лорен позволит?
— У Лорена два варианта. «ХВ моторс» вновь идет ко дну. Он должен или что-то поменять, или продать акции.
— Эти стервятники все еще здесь?
— Они полагают, что смогут купить компанию по дешевке, а потом продать частями с немалой для себя выгодой. — Она улыбнулась. — Если контрольный пакет перейдет к ним, они прежде всего предложат тебе президентство.
Анджело покачал головой.
— И позволят строить автомобили? Я в этом сомневаюсь.
— Пора бы тебе поступиться гордостью, Анджело, и прикинуть, что к чему. Ты вновь сможешь стать вице-президентом, причем с очень широкими полномочиями.
Он снова покачал головой.
— Хватит, Роберта. Зачем мне неприятности на свою голову? И потом с чего ты взяла, что Лорен и его лакеи...
— Тогда придется все тебе разжевать, раз у самого ума не хватает. Дилеры, дорогой. Чертовы дилеры на твоей стороне, как и Бетси. Если они уйдут...
— Ничего не останется.
— Правильно. Нет дилеров — нет компании. Тихо, как на кладбище. Я могу преподнести тебе компанию на блюдечке, — продолжила она. — Позволь мне самой разобраться с Лореном. А вот ты сегодня разберись со мной. — Она приподняла грудь. — Мы проведем славный вечерок. Лучше меня у тебя никогда никого не было.
— Ну и самомнение же у тебя.
Отделаться словами ему не удалось. Она не привыкла отказываться от задуманного. А превращать ее во врага Анджело еще не хотел. Поэтому Роберта взяла с него все, что смогла.
2
— Мистера Анджело Перино предоставь мне, — бросила Роберта мужу. — А теперь давай займемся более важным делом. Ты знаешь, чего я хочу. Можешь не раздеваться. Приступай.
Она подняла юбку, стянула трусики и раздвинула ноги. Лорен положил пиджак на стул, опустился на колени и зарылся в ее «ежик».
Роберта закурила «честерфилд», откинулась на спинку дивана.
Лорен пальцами раздвинул ее половые губы, принялся вылизывать клитор.
— У тебя получается все лучше, — проворковала Роберта.
— Сказывается практика. — Он помолчал. — Перино, значит? Неужели ничего другого не остается?
— Если мы не хотим, чтобы компания пошла ко дну. Нам придется занимать деньги. Вот тут Перино необходим. Без него банки не дадут ни цента. У тебя еще будет время как следует врезать ему по заднице.
— Врезать мне мало. Я хочу растоптать его.
— Так и будет.
Лорен кивнул и вернулся к прерванному занятию. Трудился он, не жалея сил, и Роберта с любовью взъерошила его волосы.
— Между прочим, поначалу тебе это не нравилось и ты соглашался лишь потому, что я просила тебя. А теперь ты, видать, получаешь от этого удовольствие.
— Угу! — пробормотал он. — М-м-м-м.
— Как хорошо, что тебе нравится то, что нравится мне. Потому что нам жить вместе до скончания дней. Мы повязаны убийством, дорогой. А перспектива провести остаток жизни в мичиганской тюрьме меня не прельщает.
Она подняла юбку, стянула трусики и раздвинула ноги. Лорен положил пиджак на стул, опустился на колени и зарылся в ее «ежик».
Роберта закурила «честерфилд», откинулась на спинку дивана.
Лорен пальцами раздвинул ее половые губы, принялся вылизывать клитор.
— У тебя получается все лучше, — проворковала Роберта.
— Сказывается практика. — Он помолчал. — Перино, значит? Неужели ничего другого не остается?
— Если мы не хотим, чтобы компания пошла ко дну. Нам придется занимать деньги. Вот тут Перино необходим. Без него банки не дадут ни цента. У тебя еще будет время как следует врезать ему по заднице.
— Врезать мне мало. Я хочу растоптать его.
— Так и будет.
Лорен кивнул и вернулся к прерванному занятию. Трудился он, не жалея сил, и Роберта с любовью взъерошила его волосы.
— Между прочим, поначалу тебе это не нравилось и ты соглашался лишь потому, что я просила тебя. А теперь ты, видать, получаешь от этого удовольствие.
— Угу! — пробормотал он. — М-м-м-м.
— Как хорошо, что тебе нравится то, что нравится мне. Потому что нам жить вместе до скончания дней. Мы повязаны убийством, дорогой. А перспектива провести остаток жизни в мичиганской тюрьме меня не прельщает.
3
— В долгах «ХВ моторс» есть еще один плюс. В этом случае компания теряет свою привлекательность для акул. «Фроулих и Грин» дадут задний ход, узнав, что компания, на которую они положили глаз, заняла четыреста семьдесят пять миллионов долларов.
— Не знаю, как тебя отблагодарить.
Билл рассмеялся.
— Я же получу вознаграждение.
Они собрались пообедать в яхт-клубе «Индейская гавань». Билл и Анджело уже сидели в баре. Алисия и Синди еще не подъехали.
— Я взял опцион на участок земли. Мне хотелось построить завод вне Детройта, но мэр очень уж убедительно говорил о том, какой урон понесет город, если мы переместим компанию в другой регион. К тому же, наши поставщики привыкли поставлять свою продукцию в Детройт. Нам пришлось бы слишком многое менять.
— Ты знаешь, что среди жителей Гринвича образован клуб владельцев «С-стэльена»?
— Да. Они попросили меня выступить перед ними. А я не знаю, как ответить на вопрос, почему Синди и я теперь ездим на других моделях.
— А каким ты видишь новый «стэльен»?
— Размером он будет поменьше. Концепция шестиместного седана умерла, во всяком случае, для «ХВ». Многие не приемлют корпус из пластика, поэтому я вновь возвращаюсь к металлу. Двигатель останется прежним, к нему никаких претензий нет. Привод будет также на передние колеса. А вот внешний вид изменится разительно. «Стэльен» станет более приземистым. На днях вылетаю в Турин на встречу с Марко Варальо. Я думаю, он сделает то, что мне нужно. Двухдверный автомобиль на четверых, спортивная, но и не семейная модель.
— Не знаю, как тебя отблагодарить.
Билл рассмеялся.
— Я же получу вознаграждение.
Они собрались пообедать в яхт-клубе «Индейская гавань». Билл и Анджело уже сидели в баре. Алисия и Синди еще не подъехали.
— Я взял опцион на участок земли. Мне хотелось построить завод вне Детройта, но мэр очень уж убедительно говорил о том, какой урон понесет город, если мы переместим компанию в другой регион. К тому же, наши поставщики привыкли поставлять свою продукцию в Детройт. Нам пришлось бы слишком многое менять.
— Ты знаешь, что среди жителей Гринвича образован клуб владельцев «С-стэльена»?
— Да. Они попросили меня выступить перед ними. А я не знаю, как ответить на вопрос, почему Синди и я теперь ездим на других моделях.
— А каким ты видишь новый «стэльен»?
— Размером он будет поменьше. Концепция шестиместного седана умерла, во всяком случае, для «ХВ». Многие не приемлют корпус из пластика, поэтому я вновь возвращаюсь к металлу. Двигатель останется прежним, к нему никаких претензий нет. Привод будет также на передние колеса. А вот внешний вид изменится разительно. «Стэльен» станет более приземистым. На днях вылетаю в Турин на встречу с Марко Варальо. Я думаю, он сделает то, что мне нужно. Двухдверный автомобиль на четверых, спортивная, но и не семейная модель.
4
Синди уговорила Анджело остановиться в Лондоне по дороге в Турин, чтобы навестить своего сына, и Бетси.
Выглядел малыш вылитым Перино. Указывая на Анджело, Бетси сказала ему, что это его папа. Ребенок вроде бы понял и позволил Анджело посадить его себе на колени.
Бетси хотела, чтобы маленький Джон с самого начала знал, кто его отец. Знали об этом и двенадцатилетний Лорен ван Людвиг, и трехлетняя Салли.
После того, как малышом занялась нянька, Бетси разлила по бокалам коньяк. Вместе с Анджело она подошла к окну, выходящему на Риджент-Парк. Наряд ее состоял из синих джинсов и белой футболки. Бюстгальтеры она не жаловала.
Синди написала Бетси письмо, сообщив, что знает, кто отец ее последнего ребенка. Она выразила надежду, что Бетси привезет маленького Джона в Штаты, чтобы он повидал своих дедушку и бабушку, пока те не отошли в мир иной. Синди заверила Бетси, что всегда готова принять ее в Гринвиче, чтобы остальные дети Перино познакомились со своим сводным братиком.
— Я очень благодарна Синди, — прокомментировала письмо Бетси, — но все звучит так благородно, что в это трудно поверить.
— У Синди тоже был роман, по крайней мере один, — ответил Анджело.
— Слушай, у меня для тебя новости. Если ты собираешься провести эту ночь у меня... Извини.
— Жаль. Я на это надеялся.
— Я собираюсь замуж. Через месяц или два.
— Прости меня, но...
— Не беременна ли я? — прервала его Бетси. — Нет.
— Кто этот счастливчик? Бетси вздохнула.
— К сожалению, не Анджело Перино. Это трагедия моей жизни: я не могу выйти замуж за человека, которого любила, все еще люблю и всегда буду любить. Мне тридцать два года, и замуж за него мне уже не выйти. Я мать-одиночка с тремя детьми. Я слишком часто остаюсь одна. Я знаю, мой отец, и не только он, думает, что я не вылезаю из чужих постелей. На самом деле это не так. Большую часть времени я провожу с детьми.
— Кто он, Бетси?
— Очень приличный человек. Это большой минус, не так ли? Он в курсе всего, знает, что я тут же убегу к тебе, если с Синди что-то случится и ты меня позовешь. Несмотря на это, он готов помочь мне воспитывать детей.
— Как его зовут? Чем он занимается?
— Зовут его Джордж Невилл. Анджело, не смейся. Он виконт Невилл, и я, выйдя за него, стану виконтессой Невилл. Его семья до сих пор пребывает в ужасе, узнав, что он женится на разведенке с двумя детьми, рожденными вне брака. У него, кстати, тоже есть незаконнорожденный ребенок. Но это их как-то не смущает. Он юрист, специализируется в области патентного и авторского права. На четыре года старше меня. Анджело, он взял меня на рыбалку в Шотландию. И вот представь себе: я в высоких резиновых сапогах стою по колено в воде, пытаюсь что-то поймать, и тут он видит своего приятеля и знакомит нас. Подозреваю, что встречу эту он подготовил заранее, но не в этом дело. Его приятель — Чарлз, принц Уэльский.
Анджело допил коньяк.
— Надеюсь, он принесет тебе счастье.
— Я не могу сидеть и ждать месяц или два, пока ты приедешь вновь. Ты должен с ним познакомиться. Ты же захочешь изредка видеться с Джоном, а Джордж будет жить здесь. Анджело кивнул.
— Только не забывай, что я по-прежнему люблю тебя.
Он поцеловал ее.
— Я тоже люблю тебя, Бетси.
Выглядел малыш вылитым Перино. Указывая на Анджело, Бетси сказала ему, что это его папа. Ребенок вроде бы понял и позволил Анджело посадить его себе на колени.
Бетси хотела, чтобы маленький Джон с самого начала знал, кто его отец. Знали об этом и двенадцатилетний Лорен ван Людвиг, и трехлетняя Салли.
После того, как малышом занялась нянька, Бетси разлила по бокалам коньяк. Вместе с Анджело она подошла к окну, выходящему на Риджент-Парк. Наряд ее состоял из синих джинсов и белой футболки. Бюстгальтеры она не жаловала.
Синди написала Бетси письмо, сообщив, что знает, кто отец ее последнего ребенка. Она выразила надежду, что Бетси привезет маленького Джона в Штаты, чтобы он повидал своих дедушку и бабушку, пока те не отошли в мир иной. Синди заверила Бетси, что всегда готова принять ее в Гринвиче, чтобы остальные дети Перино познакомились со своим сводным братиком.
— Я очень благодарна Синди, — прокомментировала письмо Бетси, — но все звучит так благородно, что в это трудно поверить.
— У Синди тоже был роман, по крайней мере один, — ответил Анджело.
— Слушай, у меня для тебя новости. Если ты собираешься провести эту ночь у меня... Извини.
— Жаль. Я на это надеялся.
— Я собираюсь замуж. Через месяц или два.
— Прости меня, но...
— Не беременна ли я? — прервала его Бетси. — Нет.
— Кто этот счастливчик? Бетси вздохнула.
— К сожалению, не Анджело Перино. Это трагедия моей жизни: я не могу выйти замуж за человека, которого любила, все еще люблю и всегда буду любить. Мне тридцать два года, и замуж за него мне уже не выйти. Я мать-одиночка с тремя детьми. Я слишком часто остаюсь одна. Я знаю, мой отец, и не только он, думает, что я не вылезаю из чужих постелей. На самом деле это не так. Большую часть времени я провожу с детьми.
— Кто он, Бетси?
— Очень приличный человек. Это большой минус, не так ли? Он в курсе всего, знает, что я тут же убегу к тебе, если с Синди что-то случится и ты меня позовешь. Несмотря на это, он готов помочь мне воспитывать детей.
— Как его зовут? Чем он занимается?
— Зовут его Джордж Невилл. Анджело, не смейся. Он виконт Невилл, и я, выйдя за него, стану виконтессой Невилл. Его семья до сих пор пребывает в ужасе, узнав, что он женится на разведенке с двумя детьми, рожденными вне брака. У него, кстати, тоже есть незаконнорожденный ребенок. Но это их как-то не смущает. Он юрист, специализируется в области патентного и авторского права. На четыре года старше меня. Анджело, он взял меня на рыбалку в Шотландию. И вот представь себе: я в высоких резиновых сапогах стою по колено в воде, пытаюсь что-то поймать, и тут он видит своего приятеля и знакомит нас. Подозреваю, что встречу эту он подготовил заранее, но не в этом дело. Его приятель — Чарлз, принц Уэльский.
Анджело допил коньяк.
— Надеюсь, он принесет тебе счастье.
— Я не могу сидеть и ждать месяц или два, пока ты приедешь вновь. Ты должен с ним познакомиться. Ты же захочешь изредка видеться с Джоном, а Джордж будет жить здесь. Анджело кивнул.
— Только не забывай, что я по-прежнему люблю тебя.
Он поцеловал ее.
— Я тоже люблю тебя, Бетси.
5
Анджело пообедал у Бетси, чтобы побольше времени провести с сыном. Маленький мальчик после обеда очень уж расшалился, и нянька увела его в детскую, чтобы искупать и уложить спать.
За обедом разговор не вязался. Насчет взаимной любви они успели поговорить раньше. Анджело рассказал о новом заводе. Бетси упомянула, что все еще ездит на «С-стэльене» и всем он очень нравится. Анджело умолчал о том, что Синди едва не угодила на нем под трейлер и что его тревожит возможность предъявления компании исков, обвиняющих ее в выпуске небезопасной продукции.
Уехал он в начале девятого, пообещав заглянуть в Лондон по пути из Турина.
Когда в отеле «Дьюкс» Анджело брал ключ от номера, портье протянул ему светло-синий конверт с вытисненным на нем гербом.
— Доставлен с посыльным, сэр. Из «Савоя».
Конверт он вскрыл только в номере. Он уже догадался, от кого письмо, хотя и не узнал герб. Он прочитал:
«Совершенно случайно оказалась в Лондоне одновременно с тобой. Я знаю, что эту ночь ты проведешь не у Бетси. Если хочешь выпить со мной бокал вина и... В любом случае позвони мне в „Савой“. Я вернусь в начале десятого. Энн».
Она ждала его в своем «люксе». Когда Анджело обнял и поцеловал ее в прихожей, наряд Энн состоял из черной полупрозрачной комбинации. Как и в прошлый раз, его возбудил запах ее духов. Они выпили по капельке коньяка и прошли в спальню.
Такая женщина ему еще не встречалась. Все ее чувства скрывала непробиваемая стена внешнего спокойствия.
Прежде всего она достала из сумки маленькую баночку с кремом, которым натерла свое интимное местечко. Когда Анджело прильнул губами к ее «киске», на него пахнуло тонким ароматом. А по вкусу крем чем-то напоминал бренди, вероятно, он содержал спирт. Анджело это понравилось. Где-то он прочитал, вроде бы у Филипа Рота, что лизать женскую «дырочку» — все равно, что лизать сырую печень, делать это можно, но трудно утверждать, будто она приятна на вкус. Поэтому крем со вкусом бренди пришелся весьма кстати.
Энн кончила дважды, но Анджело понимал это лишь по тому, как напрягалось ее тело и закрывались глаза. Стонать она себе не позволяла.
Потом в знак благодарности она промокнула помаду салфеткой, наклонилась над Анджело и начала поглаживать его пенис кончиком языка. Она покусывала. Сосала. Казалось, она вкушает новое блюдо, сдержанно и элегантно. Энн управлялась с его членом будто с ножом и вилкой. Все это было ему внове, а потому очень возбуждало. Когда Анджело кончил, она не стала глотать сперму, а выплюнула ее на салфетки.
Потом, голые, с бокалами коньяка, они посидели перед камином, в который вместо дров были поставлены две корзины с желтыми цветами.
— Получается, что раз в год, Анджело? Я считаю, ради такого можно и подождать. А ты?
— Хотелось бы почаще.
— То есть раз в год недостаточно?
— Постараемся что-нибудь придумать. Мы не можем афишировать наши отношения.
— Это все усложняет. Но, здесь ты совершенно прав, без этого не обойтись. У нас хорошие партнеры по браку. Однако эти моменты с тобой... они запоминаются. Между нами говоря, я частенько их вспоминаю.
— Я тоже.
Впервые Анджело увидел, как Энн закурила. «Голуаз», французские сигареты без фильтра, слишком крепкие по американским стандартам.
— Игорь находит блестящей твою идею вогнать «ХВ моторс» в такие огромные долги.
— Если мы хотим конкурировать, надо модернизироваться.
— Разумеется. Но Игорь имел в виду другое. Я получила предложение продать мои акции. По восемьсот пятьдесят долларов за каждую, что значительно выше их рыночной стоимости. Я не сомневаюсь, что такое же предложение сделали Бетси и Алисии, хотя они мне ничего об этом не говорили.
— Алисии сделали, — кивнул Анджело. — Бетси — сомневаюсь. Она бы мне сказала. Ко мне, разумеется, никто не обращался.
— Они обратились к Лорену и к фонду Хардемана. Ведь основной пакет у них. Но две недели тому назад предложение забрали назад.
— Дауж, мы испортили им настроение. Компания с долгами не так привлекательна для этих акул.
Энн затушила сигарету в пепельнице, после трех или четырех затяжек.
— На текущий момент ты их перехитрил.
— Нет. На текущий момент я заставил компанию сделать то, что необходимо, если она хочет удержаться на плаву. Четыреста семьдесят пять миллионов, которые мы заняли, со временем превратятся в самые ликвидные активы компании.
— Анджело... Лорен продаст свои акции. Фонд продаст. При всей моей ненависти к Номеру Один, мне далеко не безразлична судьба компании. Я не хочу, чтобы она попала в руки людей, озабоченных только тем, как бы повыгоднее продать ее по частям.
— Номер Один, конечно, не был ангелом — Анджело вздохнул. — Но я хочу, чтобы его компания выжила. Она нужна мне, Синди, Алисии... Лорену Четвертому. Мне есть чем удивить этих потрошителей. — Его улыбка не сулила ничего хорошего тем, кто хотел посягнуть на благополучие «ХВ моторс».
За обедом разговор не вязался. Насчет взаимной любви они успели поговорить раньше. Анджело рассказал о новом заводе. Бетси упомянула, что все еще ездит на «С-стэльене» и всем он очень нравится. Анджело умолчал о том, что Синди едва не угодила на нем под трейлер и что его тревожит возможность предъявления компании исков, обвиняющих ее в выпуске небезопасной продукции.
Уехал он в начале девятого, пообещав заглянуть в Лондон по пути из Турина.
Когда в отеле «Дьюкс» Анджело брал ключ от номера, портье протянул ему светло-синий конверт с вытисненным на нем гербом.
— Доставлен с посыльным, сэр. Из «Савоя».
Конверт он вскрыл только в номере. Он уже догадался, от кого письмо, хотя и не узнал герб. Он прочитал:
«Совершенно случайно оказалась в Лондоне одновременно с тобой. Я знаю, что эту ночь ты проведешь не у Бетси. Если хочешь выпить со мной бокал вина и... В любом случае позвони мне в „Савой“. Я вернусь в начале десятого. Энн».
Она ждала его в своем «люксе». Когда Анджело обнял и поцеловал ее в прихожей, наряд Энн состоял из черной полупрозрачной комбинации. Как и в прошлый раз, его возбудил запах ее духов. Они выпили по капельке коньяка и прошли в спальню.
Такая женщина ему еще не встречалась. Все ее чувства скрывала непробиваемая стена внешнего спокойствия.
Прежде всего она достала из сумки маленькую баночку с кремом, которым натерла свое интимное местечко. Когда Анджело прильнул губами к ее «киске», на него пахнуло тонким ароматом. А по вкусу крем чем-то напоминал бренди, вероятно, он содержал спирт. Анджело это понравилось. Где-то он прочитал, вроде бы у Филипа Рота, что лизать женскую «дырочку» — все равно, что лизать сырую печень, делать это можно, но трудно утверждать, будто она приятна на вкус. Поэтому крем со вкусом бренди пришелся весьма кстати.
Энн кончила дважды, но Анджело понимал это лишь по тому, как напрягалось ее тело и закрывались глаза. Стонать она себе не позволяла.
Потом в знак благодарности она промокнула помаду салфеткой, наклонилась над Анджело и начала поглаживать его пенис кончиком языка. Она покусывала. Сосала. Казалось, она вкушает новое блюдо, сдержанно и элегантно. Энн управлялась с его членом будто с ножом и вилкой. Все это было ему внове, а потому очень возбуждало. Когда Анджело кончил, она не стала глотать сперму, а выплюнула ее на салфетки.
Потом, голые, с бокалами коньяка, они посидели перед камином, в который вместо дров были поставлены две корзины с желтыми цветами.
— Получается, что раз в год, Анджело? Я считаю, ради такого можно и подождать. А ты?
— Хотелось бы почаще.
— То есть раз в год недостаточно?
— Постараемся что-нибудь придумать. Мы не можем афишировать наши отношения.
— Это все усложняет. Но, здесь ты совершенно прав, без этого не обойтись. У нас хорошие партнеры по браку. Однако эти моменты с тобой... они запоминаются. Между нами говоря, я частенько их вспоминаю.
— Я тоже.
Впервые Анджело увидел, как Энн закурила. «Голуаз», французские сигареты без фильтра, слишком крепкие по американским стандартам.
— Игорь находит блестящей твою идею вогнать «ХВ моторс» в такие огромные долги.
— Если мы хотим конкурировать, надо модернизироваться.
— Разумеется. Но Игорь имел в виду другое. Я получила предложение продать мои акции. По восемьсот пятьдесят долларов за каждую, что значительно выше их рыночной стоимости. Я не сомневаюсь, что такое же предложение сделали Бетси и Алисии, хотя они мне ничего об этом не говорили.
— Алисии сделали, — кивнул Анджело. — Бетси — сомневаюсь. Она бы мне сказала. Ко мне, разумеется, никто не обращался.
— Они обратились к Лорену и к фонду Хардемана. Ведь основной пакет у них. Но две недели тому назад предложение забрали назад.
— Дауж, мы испортили им настроение. Компания с долгами не так привлекательна для этих акул.
Энн затушила сигарету в пепельнице, после трех или четырех затяжек.
— На текущий момент ты их перехитрил.
— Нет. На текущий момент я заставил компанию сделать то, что необходимо, если она хочет удержаться на плаву. Четыреста семьдесят пять миллионов, которые мы заняли, со временем превратятся в самые ликвидные активы компании.
— Анджело... Лорен продаст свои акции. Фонд продаст. При всей моей ненависти к Номеру Один, мне далеко не безразлична судьба компании. Я не хочу, чтобы она попала в руки людей, озабоченных только тем, как бы повыгоднее продать ее по частям.
— Номер Один, конечно, не был ангелом — Анджело вздохнул. — Но я хочу, чтобы его компания выжила. Она нужна мне, Синди, Алисии... Лорену Четвертому. Мне есть чем удивить этих потрошителей. — Его улыбка не сулила ничего хорошего тем, кто хотел посягнуть на благополучие «ХВ моторс».
Глава 24
1985 год
1
Строительство нового завода «ХВ моторс» требовало постоянного присутствия Анджело. Он вновь получил пост вице-президента с правом принимать любые решения, но знал, что его распоряжения могут остаться не бумаге, если он не будет лично следить за их выполнением.
В те дни, когда он отсутствовал, на строительной площадке его замещал Кейджо Шигето. Но японец мог лишь доложить Анджело о замеченных недостатках: его указаниям никто не подчинялся.
Анджело арендовал маленький «лирджет», на котором он и Кейджо мотались из аэропорта Уэстчестера в аэропорт Детройта и обратно. После тревожного звонка Кейджо Анджело мог попасть на строительную площадку буквально через несколько часов. Тем не менее он проводил вне дома гораздо больше времени, чем ему хотелось. Компания по указанию Анджело сняла два «люкса» в отеле «Рамада», неподалеку от строительной площадки, один для него, второй — для Кейджо. И ему слишком часто приходилось ночевать там.
В те дни, когда он отсутствовал, на строительной площадке его замещал Кейджо Шигето. Но японец мог лишь доложить Анджело о замеченных недостатках: его указаниям никто не подчинялся.
Анджело арендовал маленький «лирджет», на котором он и Кейджо мотались из аэропорта Уэстчестера в аэропорт Детройта и обратно. После тревожного звонка Кейджо Анджело мог попасть на строительную площадку буквально через несколько часов. Тем не менее он проводил вне дома гораздо больше времени, чем ему хотелось. Компания по указанию Анджело сняла два «люкса» в отеле «Рамада», неподалеку от строительной площадки, один для него, второй — для Кейджо. И ему слишком часто приходилось ночевать там.
2
Дети Анджело все больше свыкались с мыслью, что их отец не из тех, кто возвращается домой после рабочего дня. Впрочем, родители их друзей в этом не очень-то отличались от Анджело. В привилегированных районах Гринвича мужчины и женщины в большинстве своем не работали с девяти до пяти.
Джон, ему шел тринадцатый год, учился в частной школе для мальчиков. Энн — в такой же, но для девочек. Моррис, восьми лет, ходил в начальную школу. Туда же только что отдали и Валери. Так что днем в доме оставалась только двухлетняя Мэри. Нянька много гуляла с ней в парках или на побережье.
Синди начала проводить больше времени в «ФКП-Гэллери».
Марк Линсикомб оказывал все более сильное влияние на политику галереи. Он убедил Синди, что они должны арендовать второй этаж здания, в котором находилась галерея, установить спиральные лестницы, соединяющие этажи, и расширить спектр предлагаемых к продаже произведений искусства. Один из верхних залов заняли выставленные на стеклянных стендах нэцкэ. В двух других появилась английская живопись восемнадцатого и девятнадцатого веков: главным образом лошади, а также сельские пейзажи и сцены охоты.
— Тебе они не очень нравятся, мне тоже, — говорил Марк Синди, — но существенная часть наших клиентов их любит, мало того, готовы потратить деньги на их покупку. Ты видела их в домах Гринвича, не так ли? И в квартирах на Парк-авеню. Хорошо обеспеченные люди чувствуют себя очень комфортно в компании лошадей. Картины эти — произведения искусства, это общепризнанный факт. Кроме того, написаны они более ста лет тому назад.
— Они скучны, — возражала Синди.
— Все дело в твоем эклектическом вкусе, Синди. Я уверен, многие твои гости ничего не понимают, когда смотрят на картины, вывешенные в твоей квартире. А это нравится далеко не всем. Многим хочется просто любоваться картиной, а не гадать, что на ней изображено.
Он не ошибся. Традиционные собаки и лошадки расходились на ура.
В отличие от фотографически реалистичных картин на манер тех, что писала Аманда Финч.
А вот работы Аманды продолжали продаваться. С годами стало окончательно ясно, что ее конек — ню. Она приглашала позировать новых моделей-подростков, всегда с письменным разрешением родителей, почти всегда сеансы проходили в присутствии одного из родителей. Она нарисовала шестнадцатилетнего юношу и его двенадцатилетнюю сестру играющими в шашки и «монополию». Мысли о том, почему юноша-подросток и его сестра, еще девочка, играют в столь невинные игры голыми, будоражили воображение, а потому картины уходили быстро и по высокой цене. Синди поняла, что у Аманды уже выработалось чутье на покупателя. Она знала, что покупается, а потому рисовала то, что продается. Если сие означало отказ от творческой свободы ради денег, Аманда ничего не имела против. Ей нравилось, что на ее работы есть постоянный спрос.
Иногда Марк приезжал в Гринвич. К Синди он заходил крайне редко. Обычно с железнодорожной станции шел прямо к Аманде, куда приходила и Синди. Потом все втроем они отправлялись на ленч.
Три раза после ленча Синди и Марк возвращались к Аманде, чтобы провести час или около того в ее спальне. Чаще Синди с утра ехала в город, проводила какое-то время в «ФКП-Гэллери», шла на ленч с Марком, случалось, к ним присоединялся Диц или кто-то из художников, а потом коротала вторую половину дня в квартире Марка.
Наверное, со стороны казалось невероятным, говорила себе Синди, что женщина, вышедшая замуж за Анджело Перино, могла отдаться Марку Линсикомбу. У Анджело было все, чего не хватало Марку. Только Анджело слишком часто отсутствовал. А Марк всегда был под рукой. И мог отдавать ей свое время.
Он редко видел ее детей, но спрашивал о них, выслушивал ее истории о том, что они говорят или делают. Он убедил ее, что ему это интересно. Возможно, так оно и было В присутствии Анджело он вел себя очень скромно и задавал ему ненавязчивые вопросы насчет «ХВ»
Что Синди не нравилось, так это его трубка, с который Марк не расставался ни на минуту. И при первом удобном случае ее раскуривал. Синди требовала, чтобы он чистил зубы перед тем, как лечь с ней в постельНо запах табачного дыма въелся в его одежду и даже кожу. Пропадал он лишь после того, как они вместе принимали душ.
Любовником Марк был отменным. Он словно всякий раз не знал, сможет ли удовлетворить женщину, и доказывал, что сможет, себе не в меньшей мере, чем ей. При небольшом росте с корнем у него все было в порядке. Он частенько вносил изменения в их позы, чтобы добиться самого глубокого проникновения и самых острых ощущений.
Поскольку противозачаточных таблеток Синди не пила, он пользовался презервативами.
Джон, ему шел тринадцатый год, учился в частной школе для мальчиков. Энн — в такой же, но для девочек. Моррис, восьми лет, ходил в начальную школу. Туда же только что отдали и Валери. Так что днем в доме оставалась только двухлетняя Мэри. Нянька много гуляла с ней в парках или на побережье.
Синди начала проводить больше времени в «ФКП-Гэллери».
Марк Линсикомб оказывал все более сильное влияние на политику галереи. Он убедил Синди, что они должны арендовать второй этаж здания, в котором находилась галерея, установить спиральные лестницы, соединяющие этажи, и расширить спектр предлагаемых к продаже произведений искусства. Один из верхних залов заняли выставленные на стеклянных стендах нэцкэ. В двух других появилась английская живопись восемнадцатого и девятнадцатого веков: главным образом лошади, а также сельские пейзажи и сцены охоты.
— Тебе они не очень нравятся, мне тоже, — говорил Марк Синди, — но существенная часть наших клиентов их любит, мало того, готовы потратить деньги на их покупку. Ты видела их в домах Гринвича, не так ли? И в квартирах на Парк-авеню. Хорошо обеспеченные люди чувствуют себя очень комфортно в компании лошадей. Картины эти — произведения искусства, это общепризнанный факт. Кроме того, написаны они более ста лет тому назад.
— Они скучны, — возражала Синди.
— Все дело в твоем эклектическом вкусе, Синди. Я уверен, многие твои гости ничего не понимают, когда смотрят на картины, вывешенные в твоей квартире. А это нравится далеко не всем. Многим хочется просто любоваться картиной, а не гадать, что на ней изображено.
Он не ошибся. Традиционные собаки и лошадки расходились на ура.
В отличие от фотографически реалистичных картин на манер тех, что писала Аманда Финч.
А вот работы Аманды продолжали продаваться. С годами стало окончательно ясно, что ее конек — ню. Она приглашала позировать новых моделей-подростков, всегда с письменным разрешением родителей, почти всегда сеансы проходили в присутствии одного из родителей. Она нарисовала шестнадцатилетнего юношу и его двенадцатилетнюю сестру играющими в шашки и «монополию». Мысли о том, почему юноша-подросток и его сестра, еще девочка, играют в столь невинные игры голыми, будоражили воображение, а потому картины уходили быстро и по высокой цене. Синди поняла, что у Аманды уже выработалось чутье на покупателя. Она знала, что покупается, а потому рисовала то, что продается. Если сие означало отказ от творческой свободы ради денег, Аманда ничего не имела против. Ей нравилось, что на ее работы есть постоянный спрос.
Иногда Марк приезжал в Гринвич. К Синди он заходил крайне редко. Обычно с железнодорожной станции шел прямо к Аманде, куда приходила и Синди. Потом все втроем они отправлялись на ленч.
Три раза после ленча Синди и Марк возвращались к Аманде, чтобы провести час или около того в ее спальне. Чаще Синди с утра ехала в город, проводила какое-то время в «ФКП-Гэллери», шла на ленч с Марком, случалось, к ним присоединялся Диц или кто-то из художников, а потом коротала вторую половину дня в квартире Марка.
Наверное, со стороны казалось невероятным, говорила себе Синди, что женщина, вышедшая замуж за Анджело Перино, могла отдаться Марку Линсикомбу. У Анджело было все, чего не хватало Марку. Только Анджело слишком часто отсутствовал. А Марк всегда был под рукой. И мог отдавать ей свое время.
Он редко видел ее детей, но спрашивал о них, выслушивал ее истории о том, что они говорят или делают. Он убедил ее, что ему это интересно. Возможно, так оно и было В присутствии Анджело он вел себя очень скромно и задавал ему ненавязчивые вопросы насчет «ХВ»
Что Синди не нравилось, так это его трубка, с который Марк не расставался ни на минуту. И при первом удобном случае ее раскуривал. Синди требовала, чтобы он чистил зубы перед тем, как лечь с ней в постельНо запах табачного дыма въелся в его одежду и даже кожу. Пропадал он лишь после того, как они вместе принимали душ.
Любовником Марк был отменным. Он словно всякий раз не знал, сможет ли удовлетворить женщину, и доказывал, что сможет, себе не в меньшей мере, чем ей. При небольшом росте с корнем у него все было в порядке. Он частенько вносил изменения в их позы, чтобы добиться самого глубокого проникновения и самых острых ощущений.
Поскольку противозачаточных таблеток Синди не пила, он пользовался презервативами.
3
Осенью 1985 года дилеры получили модифицированный «стэльен». Он стал ниже, с более плавными обводами. Синди не возражала против того, чтобы поездить на нем несколько недель. Увеличилась и мощность двигателя. Практически все автомобили продавались с кондиционером, который забирал свою долю мощности. Приняли новый «стэльен» очень хорошо.