Страница:
— Буду вам очень признателен. Меня очень интересует его творчество. Я вот думаю, сможет ли он отлить скульптуру по фотографии. Не моей. Приятельницы. Я хочу сделать ей подарок.
— Даже не знаю. Надо спросить у него. Я сомневаюсь, что он работает по фотографиям. С живых моделей он скульптуры отливает. Может...
Карпентер вновь улыбнулся.
— Сменим тему. Совсем недавно я узнал то, о чем даже не подозревал. Проявил чудовищное невежество. Я понятия не имел, что вы миссис Анджело Пери-но, то есть жена знаменитого автомобилестроителя и президента «ХВ моторс». Я думал, вы просто владелица художественной галереи.
— Когда-то давно я, между прочим, ложилась под каждого автогонщика, а потом была тест-пилотом. — Губы Синди разошлись в широкой улыбке. — Скажите мне, что когда-то вы были просто матросом, мистер Карпентер.
— Я скажу, что для вас я Боб, а не мистер Карпентер.
— Тогда я, разумеется, Синди.
— К сожалению, в морском флоте я не служил, Синди. Но зато летал. Сидел за штурвалом большого самолета-радара. А потом вот встретил вас. И очень вами увлекся.
Она покачала головой.
— Нет, нет и еще раз нет, Боб.
— Извините.
— Я не могу отрицать, что польщена. Но я самая верная женщина из тех, с кем вам доводилось встречаться.
Карпентер глубоко вздохнул, покраснел.
— Скажите мне, кто этот мужчина? — спросил он. — С женщиной в красном. Вроде бы знакомое лицо.
— Винсент Гардена, Боб.
— Попытался сменить тему... Простите, что позволил себе...
— Некоторые подкатываются куда грубее.
— Не смог сдержаться.
— Возможно. Так мне звонить Декомбу?
— Даже не знаю. Давайте я еще раз похожу по вашей галерее. Может, найду что-нибудь и получше. Синди усмехнулась.
— Я знаю, что вы хотели бы найти. Так поговорим об искусстве?
2
3
4
5
6
Глава 32
1
2
— Даже не знаю. Надо спросить у него. Я сомневаюсь, что он работает по фотографиям. С живых моделей он скульптуры отливает. Может...
Карпентер вновь улыбнулся.
— Сменим тему. Совсем недавно я узнал то, о чем даже не подозревал. Проявил чудовищное невежество. Я понятия не имел, что вы миссис Анджело Пери-но, то есть жена знаменитого автомобилестроителя и президента «ХВ моторс». Я думал, вы просто владелица художественной галереи.
— Когда-то давно я, между прочим, ложилась под каждого автогонщика, а потом была тест-пилотом. — Губы Синди разошлись в широкой улыбке. — Скажите мне, что когда-то вы были просто матросом, мистер Карпентер.
— Я скажу, что для вас я Боб, а не мистер Карпентер.
— Тогда я, разумеется, Синди.
— К сожалению, в морском флоте я не служил, Синди. Но зато летал. Сидел за штурвалом большого самолета-радара. А потом вот встретил вас. И очень вами увлекся.
Она покачала головой.
— Нет, нет и еще раз нет, Боб.
— Извините.
— Я не могу отрицать, что польщена. Но я самая верная женщина из тех, с кем вам доводилось встречаться.
Карпентер глубоко вздохнул, покраснел.
— Скажите мне, кто этот мужчина? — спросил он. — С женщиной в красном. Вроде бы знакомое лицо.
— Винсент Гардена, Боб.
— Попытался сменить тему... Простите, что позволил себе...
— Некоторые подкатываются куда грубее.
— Не смог сдержаться.
— Возможно. Так мне звонить Декомбу?
— Даже не знаю. Давайте я еще раз похожу по вашей галерее. Может, найду что-нибудь и получше. Синди усмехнулась.
— Я знаю, что вы хотели бы найти. Так поговорим об искусстве?
2
В апреле жители Гринвича еще не выказывали желания появляться на пляже. Погода стояла теплая, но вода не успела прогреться. Ван приехал из Кембриджа на уик-энд и остановился у бабушки Алисии. Ван и Энн сидели на песке в Гринвич-Пойнт, наблюдая, как с запада надвигается шторм.
Солнце, однако, еще пробивал ось сквозь разрывы в серых тучах. По воде уже бежали белые барашки.
Ван был в темно-синем спортивном костюме, Энн — в серой куртке с капюшоном и красных шортах. Ноги она подставила солнцу.
Мимо них прошел мужчина, выгуливающий собаку. Поровнявшись с ними, он кивнул и проследовал дольше. Когда мужчина отошел ярдов на двести, рука Вана, ранее лежавшая на талии Энн, нырнула под ее куртку и легла на грудь, заметно прибавившую в размерах с той встречи на яхте. Бюстгальтер Энн носила крайне редко.
Ван заканчивал второй курс Гарварда. Учился он хорошо, и все шло к тому, что его приняли бы в Юридическую школу, если бон подал заявление. Ван еще не принял решения, но, несомненно, уже задумывался об этом. Энн в следующем году заканчивала Гринвичскую академию.
— Нам не обязательно ждать окончания учебы, — заметил Ван. — Мы можем пожениться после того, как ты закончишь второй курс Рэдклиффа.
— У нас еще три года, чтобы подумать об этом, — ответила Энн.
— Нам повезло. Наши родители не чинят препятствий нашему браку.
— Я бы хотела встретиться с твоим отцом.
— Я сам вижу его очень редко. Таково условие соглашения между моими родителями. Мой отец и моя мать поженились, а потом развелись, чтобы он мог вернуться к своей первой жене. Тебе об этом говорили?
— Да. — Энн повернулась, посмотрела Вану в глаза и широко улыбнулась. — Наши семьи по-своему решают эти вопросы. Взять, к примеру, твою мать и моего отца. Есть и другие... аномалии.
— Нам повезло, — повторил Ван. — Хотя мой дед имеет особое мнение. Он наши отношения не одобряет.
— Я не слышала о нем ничего хорошего, — вздохнула Энн.
— Я тоже. Может, это потому, что мы общаемся с людьми, которые недолюбливают его?
— Так тебе надо с ним повидаться.
— Не хочу. Мы однажды встречались. Дружелюбия с его стороны я не заметил.
— Тогда он озвереет, узнав о нас.
— Мнение моего деда для меня абсолютно несущественно, — ответил Ван. — Как любят говорить американцы: а мне плевать.
— Престижный женский колледж
Анджело продолжал арендовать в Нью-Йорке служебные помещения. Его интересы не ограничивались только «ХВ моторс». К примеру, «СИНДИ, инкорпорейтед» по-прежнему изготавливала по лицензии и продавала пластик на основе эпоксидной смолы. Кейджо Шигето, так и не прижившийся в Детройте, занимал в «СИНДИ, инкорпорейтед» пост вице-президента. Пластик уже использовался для изготовления фюзеляжа трех моделей самолетов бизнес-класса. Четыре автомобиля, участвующих в гонках «Индианаполис 500», имели пластиковые корпуса. Пластик на основе эпоксидной смолы заменил фиберглас в пятнадцати скоростных гоночных катерах. НАСА рассматривала возможность использования пластика в новом поколении космических челноков.
Очень часто понедельники и пятницы Анджело проводил в Нью-Йорке. Среди прочего ему как президенту «ХВ моторс» приходилось заниматься финансовыми и кадровыми вопросами. И первые, и вторые в Нью-Йорке зачастую решались быстрее, чем в Детройте. В одну из таких пятниц ему практически одновременно позвонили два человека.
Сначала раздался звонок Тома Мэйсона из Луисвилла.
— Ты читал утренний выпуск «Уолл-стрит джорнэл»?
— Ты звонишь первым, Том. Думаю, будут и другие звонки.
— Я не верю ни одному слову. Но другие-то могут и поверить!
— Должен ли я подсказывать тебе, откуда растут ноги, Том? Надо ли объяснять, кто за этим стоит?
— Ты полагаешь, он на такое способен?
— И на многое другое.
— Нельзя это так оставлять, Анджело. Надо пресекать подобные выходки.
— Я этим как раз и занимаюсь, Том. Можешь не беспокоиться.
Тут же позвонила Бетси.
— Черт бы побрал моего отца! — прокричала она в трубку. — Черт бы его побрал!
— Ты уверена, что информация идет от него?
— А от кого же еще?
— Я намерен предпринять ответные шаги.
— Скажи мне, Анджело, он может сильно навредить?
Анджело шумно выдохнул, прежде чем ответить.
— "ХВ моторс" полностью зависит от банковских кредитов. Такие статьи не облегчают нам жизнь, — А что ты можешь сделать?
— Кое-что могу. Лорен узнает, что теперь мы не столь беззащитны.
— Поговори с Томом Мэйсоном.
— Уже. Он звонил мне перед тобой. Последовала короткая пауза.
— Звонил Ван. Энн советует ему съездить в Детройт и поговорить с дедом. Насчет его намерения жениться на ней. Я сказала, что не надо, во всяком случае, не теперь.
— Энн слишком молода, Бетси. Замуж ей пока рано. Давай решать вопросы по мере их поступления.
— Убей этого сукиного сына! — воскликнула Бетси.
— Так я и сделаю, фигурально выражаясь, — ответил Анджело.
В утреннем выпуске «Уолл-стрит джорнэл» и Том Мэйсон, и Бетси прочитали следующее:
«ХВ МОТОРС» РУКОВОДИТ ПЛЕЙБОЙ?
АУДИТОРЫ КОРПОРАЦИИ ПОДОЗРЕВАЮТ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ И НЕЦЕЛЕВОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СРЕДСТВ КОРПОРАЦИИ. Уилма Уорт специально для «Уолл-стрит джорнэл».
«Беннет и Прингл», детройтская фирма, аудиторы «ХВ моторе, инк.», высказала предположение, что президент компании Анджело Перино, возможно, виновен в крупной растрате денег компании и использовании ее средств в личных интересах. Мейсон Прингл, старший партнер фирмы, высказал такое мнение в беседе с нашим корреспондентом.
Когда мистера Перино избирали в совет директоров, а потом президентом компании, все понимали, что сфера деятельности бывшего автогонщика не ограничивается «ХВ моторс». Ему принадлежали консалтинговая фирма и контрольный пакет акций «СИНДИ, инкорпорейтед», компании, имеющей эксклюзивную лицензию на производство пластика на основе эпоксидной смолы, который мистер Перино использовал в неудачной модели «ХВ-суперстэльен» и намерен использовать в новом электромобиле, созданием которого занята компания.
Мистер Прингл полагает, что использование «ХВ моторс» материала, предлагаемого «СИНДИ, инкорпорейтед», приведет к конфликту интересов и акционерам не останется ничего другого, как отказать в доверии высшему должностному лицу корпорации.
Аудиторы также полагают, что Перино использует самолет компании в личных целях, постоянно летая из Уэстчестера в Детройт и обратно. Обычно, говорят аудиторы, мистер Перино прибывает в Детройт в понедельник вечером или во вторник утром, чтобы улететь в Нью-Йорк в четверг вечером или в пятницу утром. Делами «ХВ моторс» он занимается не больше трех дней в неделю, уделяя остальное время другим своим фирмам и решению личных вопросов..."
Далее в статье указывалось, что совет директоров на следующем заседании намеревается вызвать Анджело Перино на ковер.
Солнце, однако, еще пробивал ось сквозь разрывы в серых тучах. По воде уже бежали белые барашки.
Ван был в темно-синем спортивном костюме, Энн — в серой куртке с капюшоном и красных шортах. Ноги она подставила солнцу.
Мимо них прошел мужчина, выгуливающий собаку. Поровнявшись с ними, он кивнул и проследовал дольше. Когда мужчина отошел ярдов на двести, рука Вана, ранее лежавшая на талии Энн, нырнула под ее куртку и легла на грудь, заметно прибавившую в размерах с той встречи на яхте. Бюстгальтер Энн носила крайне редко.
Ван заканчивал второй курс Гарварда. Учился он хорошо, и все шло к тому, что его приняли бы в Юридическую школу, если бон подал заявление. Ван еще не принял решения, но, несомненно, уже задумывался об этом. Энн в следующем году заканчивала Гринвичскую академию.
— Нам не обязательно ждать окончания учебы, — заметил Ван. — Мы можем пожениться после того, как ты закончишь второй курс Рэдклиффа.
— У нас еще три года, чтобы подумать об этом, — ответила Энн.
— Нам повезло. Наши родители не чинят препятствий нашему браку.
— Я бы хотела встретиться с твоим отцом.
— Я сам вижу его очень редко. Таково условие соглашения между моими родителями. Мой отец и моя мать поженились, а потом развелись, чтобы он мог вернуться к своей первой жене. Тебе об этом говорили?
— Да. — Энн повернулась, посмотрела Вану в глаза и широко улыбнулась. — Наши семьи по-своему решают эти вопросы. Взять, к примеру, твою мать и моего отца. Есть и другие... аномалии.
— Нам повезло, — повторил Ван. — Хотя мой дед имеет особое мнение. Он наши отношения не одобряет.
— Я не слышала о нем ничего хорошего, — вздохнула Энн.
— Я тоже. Может, это потому, что мы общаемся с людьми, которые недолюбливают его?
— Так тебе надо с ним повидаться.
— Не хочу. Мы однажды встречались. Дружелюбия с его стороны я не заметил.
— Тогда он озвереет, узнав о нас.
— Мнение моего деда для меня абсолютно несущественно, — ответил Ван. — Как любят говорить американцы: а мне плевать.
— Престижный женский колледж
Анджело продолжал арендовать в Нью-Йорке служебные помещения. Его интересы не ограничивались только «ХВ моторс». К примеру, «СИНДИ, инкорпорейтед» по-прежнему изготавливала по лицензии и продавала пластик на основе эпоксидной смолы. Кейджо Шигето, так и не прижившийся в Детройте, занимал в «СИНДИ, инкорпорейтед» пост вице-президента. Пластик уже использовался для изготовления фюзеляжа трех моделей самолетов бизнес-класса. Четыре автомобиля, участвующих в гонках «Индианаполис 500», имели пластиковые корпуса. Пластик на основе эпоксидной смолы заменил фиберглас в пятнадцати скоростных гоночных катерах. НАСА рассматривала возможность использования пластика в новом поколении космических челноков.
Очень часто понедельники и пятницы Анджело проводил в Нью-Йорке. Среди прочего ему как президенту «ХВ моторс» приходилось заниматься финансовыми и кадровыми вопросами. И первые, и вторые в Нью-Йорке зачастую решались быстрее, чем в Детройте. В одну из таких пятниц ему практически одновременно позвонили два человека.
Сначала раздался звонок Тома Мэйсона из Луисвилла.
— Ты читал утренний выпуск «Уолл-стрит джорнэл»?
— Ты звонишь первым, Том. Думаю, будут и другие звонки.
— Я не верю ни одному слову. Но другие-то могут и поверить!
— Должен ли я подсказывать тебе, откуда растут ноги, Том? Надо ли объяснять, кто за этим стоит?
— Ты полагаешь, он на такое способен?
— И на многое другое.
— Нельзя это так оставлять, Анджело. Надо пресекать подобные выходки.
— Я этим как раз и занимаюсь, Том. Можешь не беспокоиться.
Тут же позвонила Бетси.
— Черт бы побрал моего отца! — прокричала она в трубку. — Черт бы его побрал!
— Ты уверена, что информация идет от него?
— А от кого же еще?
— Я намерен предпринять ответные шаги.
— Скажи мне, Анджело, он может сильно навредить?
Анджело шумно выдохнул, прежде чем ответить.
— "ХВ моторс" полностью зависит от банковских кредитов. Такие статьи не облегчают нам жизнь, — А что ты можешь сделать?
— Кое-что могу. Лорен узнает, что теперь мы не столь беззащитны.
— Поговори с Томом Мэйсоном.
— Уже. Он звонил мне перед тобой. Последовала короткая пауза.
— Звонил Ван. Энн советует ему съездить в Детройт и поговорить с дедом. Насчет его намерения жениться на ней. Я сказала, что не надо, во всяком случае, не теперь.
— Энн слишком молода, Бетси. Замуж ей пока рано. Давай решать вопросы по мере их поступления.
— Убей этого сукиного сына! — воскликнула Бетси.
— Так я и сделаю, фигурально выражаясь, — ответил Анджело.
В утреннем выпуске «Уолл-стрит джорнэл» и Том Мэйсон, и Бетси прочитали следующее:
«ХВ МОТОРС» РУКОВОДИТ ПЛЕЙБОЙ?
АУДИТОРЫ КОРПОРАЦИИ ПОДОЗРЕВАЮТ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ И НЕЦЕЛЕВОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СРЕДСТВ КОРПОРАЦИИ. Уилма Уорт специально для «Уолл-стрит джорнэл».
«Беннет и Прингл», детройтская фирма, аудиторы «ХВ моторе, инк.», высказала предположение, что президент компании Анджело Перино, возможно, виновен в крупной растрате денег компании и использовании ее средств в личных интересах. Мейсон Прингл, старший партнер фирмы, высказал такое мнение в беседе с нашим корреспондентом.
Когда мистера Перино избирали в совет директоров, а потом президентом компании, все понимали, что сфера деятельности бывшего автогонщика не ограничивается «ХВ моторс». Ему принадлежали консалтинговая фирма и контрольный пакет акций «СИНДИ, инкорпорейтед», компании, имеющей эксклюзивную лицензию на производство пластика на основе эпоксидной смолы, который мистер Перино использовал в неудачной модели «ХВ-суперстэльен» и намерен использовать в новом электромобиле, созданием которого занята компания.
Мистер Прингл полагает, что использование «ХВ моторс» материала, предлагаемого «СИНДИ, инкорпорейтед», приведет к конфликту интересов и акционерам не останется ничего другого, как отказать в доверии высшему должностному лицу корпорации.
Аудиторы также полагают, что Перино использует самолет компании в личных целях, постоянно летая из Уэстчестера в Детройт и обратно. Обычно, говорят аудиторы, мистер Перино прибывает в Детройт в понедельник вечером или во вторник утром, чтобы улететь в Нью-Йорк в четверг вечером или в пятницу утром. Делами «ХВ моторс» он занимается не больше трех дней в неделю, уделяя остальное время другим своим фирмам и решению личных вопросов..."
Далее в статье указывалось, что совет директоров на следующем заседании намеревается вызвать Анджело Перино на ковер.
3
В течение почти двадцати лет дважды в год Анджело выступал на деловом ленче, собиравшем банкиров, консультантов по инвестициям, крупных бизнесменов. Такие ленчи служили источником информации о состоянии различных отраслей промышленности. Об автомобильной промышленности речь заходила не меньше десяти раз в год, и оценки Анджело считались едва ли не самыми объективными.
Он должен был выступить через десять дней после появления статьи, и народу на ленче собралось куда больше обычного. Как правило, запись выступления не велась, но на этот раз Анджело согласился как с записью, так и с присутствием телекамеры.
Председатель собрания постучал ложечкой по стакану, и разговоры разом стихли. Люди пришли послушать, что скажет Анджело.
В темно-синем костюме, белой рубашке, полосатом бордово-белом галстуке, Анджело уверен ной походкой подошел к трибуне и поправил микрофон.
— Я здесь, разумеется, для того, чтобы познакомить вас с состоянием дел в автомобильной промышленности. Но вы, надеюсь, простите меня за то, что я отниму у вас несколько минут, чтобы дать свою оценку статье в «Уолл-стрит джорнэл», где меня называют плейбоем и намекают, будто я растратчик.
Во-первых, позвольте сказать, что я очень рад знакомству с мисс Уилмой Уорт. Хочу поздравить ее с тем, что она предельно точно воспроизвела все то, что рассказал ей мистер Прингл. К написанному у меня возражений нет, разве что мисс Уорт могла бы предварительно встретиться со мной и узнать мое мнение по данному вопросу. Я уверен, что сегодня она зафиксирует мое заявление с той же точностью и объективностью.
Все засмеялись, даже Уилма Уорт.
— С чего мне начать? — задал Анджело риторический вопрос. — Конечно же, с конфликта интересов. Моей жене и мне действительно принадлежит контрольный пакет акций «СИНДИ, инкорпорейтед», и я надеюсь, что пластики на основе эпоксидной смолы будут использоваться в новых автомобилях, которые разрабатывает «ХВ моторс». Дамы и господа, каждый чиновник «ХВ моторс» знает, кому принадлежит «СИНДИ». Знают они и то, что я получаю разумную прибыль, продавая пластик «ХВ». Более того, никак не меньше девяноста пяти процентам акционеров также известно об этом, а те, кто этого не знает, просто никогда не заглядывали в ежегодные отчеты, присылаемые им компанией. Конфликт интересов подразумевает таинственность, заговор, секреты. Если же о всех условиях сделки всем известно, говорить о конфликте интересов по меньшей мере неуместно.
Уилма Уорт, пальчики которой летали над клавиатурой ноутбука, подняла голову, услышав аплодисменты. Многие из сидящих в зале находились в таком же положении и не хотели, чтобы подобная ситуация трактовалась бы как конфликт интересов.
— Почему я приобрел лицензию на разработанный японцами технологический процесс по производству эпоксидного пластика? Первой такое предложение получила «ХВ моторс». Но руководство компании в тот момент флиртовало с одним инвестором, желавшим захватить контроль над компанией, чтобы потом распродать ее по кускам. Естественно, японцы не хотели иметь с ним дела. Чтобы не потерять представившейся возможности, я и моя жена инвестировали в этот проект личные средства. Возможно, это наиболее выгодные инвестиции, сделанные нашей семьей, и мы должны благодарить «ХВ», которая поспособствовала столь удачному вложению капитала.
Гром аплодисментов.
Анджело помолчал, улыбнулся и посмотрел на Уилму Уорт.
— Так я, значит, плейбой? Я мотаюсь между Нью-Йорком и Детройтом? Дамы и господа, я также провожу время в Токио, Лондоне, Цюрихе, Хьюстоне, Лос-Анджелесе и Вашингтоне. Давайте смотреть правде в глаза. Детройт — захолустье. Мы можем производить там автомобили, но финансировать оттуда производство невозможно, разрабатывать дизайн новых моделей невозможно, заимствовать новые технологии также невозможно. Ведь в этом городе считают, что верх технического прогресса — конвейерная разгрузка барж с рудой.
Да, я провожу два или три дня в неделю вне Детройта, в Нью-Йорке или где-то еще. И летаю на самолете, принадлежащем компании. Дамы и господа, за час полета я успеваю сделать куда больше, чем за два часа в любом из этих городов. В самолете телефон звонит редко, хотя случается и такое.
Я полагаю, аудиторы «ХВ» хотели бы видеть меня слоняющимся по аэропортам Детройта и Нью-Йорка в ожидании рейса. Что ж, друзья мои, это желание аудиторы могут засунуть в одно известное всем место.
Уилма Уорт рассмеялась вместе с остальными. Многие из присутствующих аплодировали Анджело стоя.
Анджело рассмеялся.
— Хотели бы вы иметь таких аудиторов? Они давно отстали от времени. Первый Лорен Хардеман, которого мы звали Номер Один, свято верил, что основанная им автомобильная компания — его личное владение и он может пользоваться любыми активами по своему усмотрению. Он мог лгать, мошенничать, красть, потому что компания принадлежала ему. И он нанимал людей, которые никогда ему не противоречили. Со следующей недели аудиторами «ХВ моторс» становится компания «Делойт и Туш».
Он должен был выступить через десять дней после появления статьи, и народу на ленче собралось куда больше обычного. Как правило, запись выступления не велась, но на этот раз Анджело согласился как с записью, так и с присутствием телекамеры.
Председатель собрания постучал ложечкой по стакану, и разговоры разом стихли. Люди пришли послушать, что скажет Анджело.
В темно-синем костюме, белой рубашке, полосатом бордово-белом галстуке, Анджело уверен ной походкой подошел к трибуне и поправил микрофон.
— Я здесь, разумеется, для того, чтобы познакомить вас с состоянием дел в автомобильной промышленности. Но вы, надеюсь, простите меня за то, что я отниму у вас несколько минут, чтобы дать свою оценку статье в «Уолл-стрит джорнэл», где меня называют плейбоем и намекают, будто я растратчик.
Во-первых, позвольте сказать, что я очень рад знакомству с мисс Уилмой Уорт. Хочу поздравить ее с тем, что она предельно точно воспроизвела все то, что рассказал ей мистер Прингл. К написанному у меня возражений нет, разве что мисс Уорт могла бы предварительно встретиться со мной и узнать мое мнение по данному вопросу. Я уверен, что сегодня она зафиксирует мое заявление с той же точностью и объективностью.
Все засмеялись, даже Уилма Уорт.
— С чего мне начать? — задал Анджело риторический вопрос. — Конечно же, с конфликта интересов. Моей жене и мне действительно принадлежит контрольный пакет акций «СИНДИ, инкорпорейтед», и я надеюсь, что пластики на основе эпоксидной смолы будут использоваться в новых автомобилях, которые разрабатывает «ХВ моторс». Дамы и господа, каждый чиновник «ХВ моторс» знает, кому принадлежит «СИНДИ». Знают они и то, что я получаю разумную прибыль, продавая пластик «ХВ». Более того, никак не меньше девяноста пяти процентам акционеров также известно об этом, а те, кто этого не знает, просто никогда не заглядывали в ежегодные отчеты, присылаемые им компанией. Конфликт интересов подразумевает таинственность, заговор, секреты. Если же о всех условиях сделки всем известно, говорить о конфликте интересов по меньшей мере неуместно.
Уилма Уорт, пальчики которой летали над клавиатурой ноутбука, подняла голову, услышав аплодисменты. Многие из сидящих в зале находились в таком же положении и не хотели, чтобы подобная ситуация трактовалась бы как конфликт интересов.
— Почему я приобрел лицензию на разработанный японцами технологический процесс по производству эпоксидного пластика? Первой такое предложение получила «ХВ моторс». Но руководство компании в тот момент флиртовало с одним инвестором, желавшим захватить контроль над компанией, чтобы потом распродать ее по кускам. Естественно, японцы не хотели иметь с ним дела. Чтобы не потерять представившейся возможности, я и моя жена инвестировали в этот проект личные средства. Возможно, это наиболее выгодные инвестиции, сделанные нашей семьей, и мы должны благодарить «ХВ», которая поспособствовала столь удачному вложению капитала.
Гром аплодисментов.
Анджело помолчал, улыбнулся и посмотрел на Уилму Уорт.
— Так я, значит, плейбой? Я мотаюсь между Нью-Йорком и Детройтом? Дамы и господа, я также провожу время в Токио, Лондоне, Цюрихе, Хьюстоне, Лос-Анджелесе и Вашингтоне. Давайте смотреть правде в глаза. Детройт — захолустье. Мы можем производить там автомобили, но финансировать оттуда производство невозможно, разрабатывать дизайн новых моделей невозможно, заимствовать новые технологии также невозможно. Ведь в этом городе считают, что верх технического прогресса — конвейерная разгрузка барж с рудой.
Да, я провожу два или три дня в неделю вне Детройта, в Нью-Йорке или где-то еще. И летаю на самолете, принадлежащем компании. Дамы и господа, за час полета я успеваю сделать куда больше, чем за два часа в любом из этих городов. В самолете телефон звонит редко, хотя случается и такое.
Я полагаю, аудиторы «ХВ» хотели бы видеть меня слоняющимся по аэропортам Детройта и Нью-Йорка в ожидании рейса. Что ж, друзья мои, это желание аудиторы могут засунуть в одно известное всем место.
Уилма Уорт рассмеялась вместе с остальными. Многие из присутствующих аплодировали Анджело стоя.
Анджело рассмеялся.
— Хотели бы вы иметь таких аудиторов? Они давно отстали от времени. Первый Лорен Хардеман, которого мы звали Номер Один, свято верил, что основанная им автомобильная компания — его личное владение и он может пользоваться любыми активами по своему усмотрению. Он мог лгать, мошенничать, красть, потому что компания принадлежала ему. И он нанимал людей, которые никогда ему не противоречили. Со следующей недели аудиторами «ХВ моторс» становится компания «Делойт и Туш».
4
Бетси прибыла на «конкорде». Поздно вечером она появилась в кабинете Анджело. Он вел важные телефонные переговоры и не мог уехать домой.
— Позвони Синди и скажи, что тебе придется остаться в городе. Мне надо с тобой поговорить.
Бетси сняла «люкс» в «Уолдорфе». В десять часов они приехали в отель. Она заказала обед в «люкс», налила себе виски, но раздеваться не стала.
— Лгун, мошенники вор! Мой прадед был лгуном, мошенником и вором?
— Именно так, — кивнул Анджело. — Если тебе нужны доказательства, подними архивные материалы. Кроме того...
— Кроме того, что?
— Номер Один рассматривал свой бизнес как персональную вотчину. Он обманывал всех, с кем имел дело, включая государство, потому что «Вифлеем моторс» принадлежала ему и он ни перед кем не отчитывался в том, что делал. Последний из плеяды промышленников-бандитов. Генри Форд был ничуть не лучше него.
Одетая в тот же брючный костюм, в котором она прилетела из Лондона, Бетси допила виски и заходила по гостиной.
— Разве репутация компании в определенной степени не зависит от репутации моего прадеда? Вернее, не зависела? Сегодня ты растоптал его репутацию. Я не видела вечерних газет, но могу представить себе, что в них написано.
— Бетси, скажи мне правду. Анджело никогда не видел ее плачущей, а тут Бетси поставила стакан на столик и зарыдала.
— Чего ты от меня хочешь, Анджело? Чего ты от меня хочешь?
— Услышать от тебя правду, ничего больше.
— Он собирался лишить меня наследства. И моего сына. Я про Вана. Он собирался оставить все моему отцу. Я... У него были видеокассеты. Он заснял нас с тобой.
— Мне кажется, я знаю, что ты сделала, Бетси. Но уж выговорись до конца.
— А что, по-твоему, я могла сделать? Ты обо всем догадался. Я убила его. Задушила подушкой. Когда он пытался вырваться, его сердце не выдержало.
— Я так и думал.
— Но я оставила нетронутой его гребаную репутацию!
— Слишком долго его рядили в белые одежды. Я поставил на этом точку. Поставил крест на Лорене Хардемане Первом.
— Ты не будешь...
— Не буду что?
— Называть меня...
— Называть мать моего сына убийцей? Бетси, окстись! Ты убила этого человека. Я уничтожил его репутацию.
— Мы партнеры?
— Любовники, — уточнил Анджело.
— Позвони Синди и скажи, что тебе придется остаться в городе. Мне надо с тобой поговорить.
Бетси сняла «люкс» в «Уолдорфе». В десять часов они приехали в отель. Она заказала обед в «люкс», налила себе виски, но раздеваться не стала.
— Лгун, мошенники вор! Мой прадед был лгуном, мошенником и вором?
— Именно так, — кивнул Анджело. — Если тебе нужны доказательства, подними архивные материалы. Кроме того...
— Кроме того, что?
— Номер Один рассматривал свой бизнес как персональную вотчину. Он обманывал всех, с кем имел дело, включая государство, потому что «Вифлеем моторс» принадлежала ему и он ни перед кем не отчитывался в том, что делал. Последний из плеяды промышленников-бандитов. Генри Форд был ничуть не лучше него.
Одетая в тот же брючный костюм, в котором она прилетела из Лондона, Бетси допила виски и заходила по гостиной.
— Разве репутация компании в определенной степени не зависит от репутации моего прадеда? Вернее, не зависела? Сегодня ты растоптал его репутацию. Я не видела вечерних газет, но могу представить себе, что в них написано.
— Бетси, скажи мне правду. Анджело никогда не видел ее плачущей, а тут Бетси поставила стакан на столик и зарыдала.
— Чего ты от меня хочешь, Анджело? Чего ты от меня хочешь?
— Услышать от тебя правду, ничего больше.
— Он собирался лишить меня наследства. И моего сына. Я про Вана. Он собирался оставить все моему отцу. Я... У него были видеокассеты. Он заснял нас с тобой.
— Мне кажется, я знаю, что ты сделала, Бетси. Но уж выговорись до конца.
— А что, по-твоему, я могла сделать? Ты обо всем догадался. Я убила его. Задушила подушкой. Когда он пытался вырваться, его сердце не выдержало.
— Я так и думал.
— Но я оставила нетронутой его гребаную репутацию!
— Слишком долго его рядили в белые одежды. Я поставил на этом точку. Поставил крест на Лорене Хардемане Первом.
— Ты не будешь...
— Не буду что?
— Называть меня...
— Называть мать моего сына убийцей? Бетси, окстись! Ты убила этого человека. Я уничтожил его репутацию.
— Мы партнеры?
— Любовники, — уточнил Анджело.
5
В трусах и футболке, Лорен очищал тарелки от остатков еды и ставил их в посудомоечную машину. Роберта сидела за столом и курила «честерфилд». На ней было вечернее платье, в котором она принимала гостей.
— Не могу поверить, что ты это сделал. Ради чего? О чем ты думал?
— Я должен добраться до этого сукиного сына. Тем или иным способом. — Он взял со стола стакан и отпил виски. — Я убью его прежде, чем он убьет меня!
— Он не собирается тебя убивать. Он хочет уничтожить тебя как личность.
— Какая разница?
— Поверь мне, разница есть. Он уничтожит тебя, а его по-прежнему будут приглашать на эти нью-йоркские ленчи. Если же его убьют по твоей указке, тебе до конца жизни придется есть ленч в кафетерии тюрьмы. Или ты будешь до конца дней платить этим «частным детективам», потому что они не откажутся от шантажа. Крэддок сошел нам с рук. С Перино этот номер не пройдет.
— Он отбирает у нас все, что мы имеем!
— Тоньше надо работать, дорогой, тоньше. Карпентер...
— Да кому нужны твои тонкости! Прямо...
— Слушай меня! Ты так напился, что едва стоишь на ногах. Я бы хотела, чтобы ты вылизал мою «киску», да боюсь, ты с этим не справишься. Не хватало еще, чтобы ты меня облевал. Слушай меня! Повернись ко мне и слушай! Второго шанса у тебя не будет.
— Я люблю тебя, Роберта! — вырвалось у него.
— Мне нужны имена, фамилии и телефонные номера твоих незадачливых сыщиков. И чтобы в будущем от меня никаких секретов!
— Не могу поверить, что ты это сделал. Ради чего? О чем ты думал?
— Я должен добраться до этого сукиного сына. Тем или иным способом. — Он взял со стола стакан и отпил виски. — Я убью его прежде, чем он убьет меня!
— Он не собирается тебя убивать. Он хочет уничтожить тебя как личность.
— Какая разница?
— Поверь мне, разница есть. Он уничтожит тебя, а его по-прежнему будут приглашать на эти нью-йоркские ленчи. Если же его убьют по твоей указке, тебе до конца жизни придется есть ленч в кафетерии тюрьмы. Или ты будешь до конца дней платить этим «частным детективам», потому что они не откажутся от шантажа. Крэддок сошел нам с рук. С Перино этот номер не пройдет.
— Он отбирает у нас все, что мы имеем!
— Тоньше надо работать, дорогой, тоньше. Карпентер...
— Да кому нужны твои тонкости! Прямо...
— Слушай меня! Ты так напился, что едва стоишь на ногах. Я бы хотела, чтобы ты вылизал мою «киску», да боюсь, ты с этим не справишься. Не хватало еще, чтобы ты меня облевал. Слушай меня! Повернись ко мне и слушай! Второго шанса у тебя не будет.
— Я люблю тебя, Роберта! — вырвалось у него.
— Мне нужны имена, фамилии и телефонные номера твоих незадачливых сыщиков. И чтобы в будущем от меня никаких секретов!
6
Роберта встретилась в Леном Брэггом и Триш Уэрнер в баре мотеля «Понтиак».
— Ситуация проста. Мой муж дал вам десять тысяч долларов на расходы и двести пятьдесят тысяч в качестве аванса с тем, чтобы по выполнении работы вы получили еще двести пятьдесят тысяч. Вы провалились. Не только не добрались до цели, но еще и гринвичская полиция засветила вас. Я хочу, чтобы вы вернули мне сто пятьдесят тысяч долларов и исчезли с нашего горизонта. Никаких звонков ни мужу, ни мне. И уж конечно, никаких попыток убить Перино.
— Так вы предлагаете нам сделку? — широко улыбнулась Триш.
— Естественно. Деньги вернете на этой неделе.
— Фига с два, — отрезала Триш.
— Не думай, что тебе это сойдет с рук, сестричка, — нахмурилась Роберта.
— Почему нет?
— Потому. Три года тому назад тебе разбили физиономию. И я могу лишь сожалеть о том, что мой глупый муж оплатил все расходы на лечение. А кто, по-вашему, так жестоко обошелся с вами, мисс Уэрнер? — Роберта повернулась к Лену. — Кто, по-вашему, стукнул вас по голове? Если вы будете возникать, я сообщу, кому следует, что вы взялись за убийство Анджело и дважды пытались выполнить задание. Этот человек без труда выяснит в полиции Гринвича, что год назад, ранним утром, один из патрульных беседовал с пассажирами автомобиля, стоящего у дома Перино. — Она пожала плечами. — Но это подтверждение едва ли потребуется. Я думаю, эти люди поверят моему слову.
— Однако они могут спросить, почему мы согласились убить Перино, — ввернул Лен.
— Не уверена. А если тайное и станет явным, Перино предложит им убрать вас, а не моего мужа. В силу определенных... семейных отношений.
Лен вздохнул и покачал головой.
— Мы сильно потратились. Как насчет ста тысяч вместо ста пятидесяти?
— Я была и остаюсь сторонницей разумных компромиссов, — ответила Роберта. — Договорились. Но если вы дадите о себе знать мне или моему мужу, пеняйте на себя.
— Ситуация проста. Мой муж дал вам десять тысяч долларов на расходы и двести пятьдесят тысяч в качестве аванса с тем, чтобы по выполнении работы вы получили еще двести пятьдесят тысяч. Вы провалились. Не только не добрались до цели, но еще и гринвичская полиция засветила вас. Я хочу, чтобы вы вернули мне сто пятьдесят тысяч долларов и исчезли с нашего горизонта. Никаких звонков ни мужу, ни мне. И уж конечно, никаких попыток убить Перино.
— Так вы предлагаете нам сделку? — широко улыбнулась Триш.
— Естественно. Деньги вернете на этой неделе.
— Фига с два, — отрезала Триш.
— Не думай, что тебе это сойдет с рук, сестричка, — нахмурилась Роберта.
— Почему нет?
— Потому. Три года тому назад тебе разбили физиономию. И я могу лишь сожалеть о том, что мой глупый муж оплатил все расходы на лечение. А кто, по-вашему, так жестоко обошелся с вами, мисс Уэрнер? — Роберта повернулась к Лену. — Кто, по-вашему, стукнул вас по голове? Если вы будете возникать, я сообщу, кому следует, что вы взялись за убийство Анджело и дважды пытались выполнить задание. Этот человек без труда выяснит в полиции Гринвича, что год назад, ранним утром, один из патрульных беседовал с пассажирами автомобиля, стоящего у дома Перино. — Она пожала плечами. — Но это подтверждение едва ли потребуется. Я думаю, эти люди поверят моему слову.
— Однако они могут спросить, почему мы согласились убить Перино, — ввернул Лен.
— Не уверена. А если тайное и станет явным, Перино предложит им убрать вас, а не моего мужа. В силу определенных... семейных отношений.
Лен вздохнул и покачал головой.
— Мы сильно потратились. Как насчет ста тысяч вместо ста пятидесяти?
— Я была и остаюсь сторонницей разумных компромиссов, — ответила Роберта. — Договорились. Но если вы дадите о себе знать мне или моему мужу, пеняйте на себя.
Глава 32
1991 год
1
Где Анджело? — спросила Аманда. Синди приехала в ее студию в Гринвиче. Аманда работала над портретом банкира с Уолл-стрит. Он позировал, когда Синди поднялась в студию, но вскоре ушел. Аманда продолжала работу, а Синди сидела на диване и потягивала коньяк.
— В Хьюстоне, общается с роскошной рыжеволосой девицей.
— Гм-м.
— Никаких гм-м. Она розовая. Аманда рассмеялась.
— И мы тоже, дорогая.
— Не совсем. Мы бисексуальны. Я в конце концов мать пятерых детей. И ты спишь с Дицем уже восемнадцать лет.
— Карпентер?..
— Нет. — Синди игриво улыбнулась. — Он, конечно, парень, что надо, но... Короче, сама увидишь.
— Твоя протекция весьма кстати. Денежки мне не помешают.
Аманда по-прежнему продавала свои картины, но они уже не пользовались таким успехом, как в конце семидесятых. Все чаще и чаще Аманда писала портреты по заказу, уходя от реалий, показывая то, что хотели бы видеть на холсте заказчики. Вот и у банкира глаза горели чуть ярче, а по подбородку читался уж очень волевой характер. Такие картины Аманда ненавидела. Она все еще рисовала обнаженных юношей и девушек, эти картины продавались, но спрос заметно спал. Во всяком случае, любители живописи уже не, выстраивались за ними в очередь.
Роберт Карпентер восторгался картинами Аманды, выставленными в галерее, и намекнул, что хотел бы встретиться с ней. Он должен был подъехать к семи, познакомиться с Амандой, посмотреть ее последние работы, а потом намеревался пригласить Аманду и Синди на обед.
Прибыл он на несколько минут раньше, в безупречно сшитом темно-синем костюме, белой рубашке и полосатом галстуке.
— Как только я увидел ваши работы, так сразу понял, что мне пора их коллекционировать. — Карпентер принял у Аманды бокал с коньяком и нахмурился, глядя на стоящий на мольберте портрет.
— Это картина в стиле Нормана Рокуэлла, — прокомментировала Аманда.
— Заказчик вам хорошо заплатит, — сухо отметил Карпентер.
— Да. К сожалению, мне придется подписать ее.
— Ваши ню просто великолепны.
— Здесь у меня только две такие картины.
— Они быстро продаются, — вставила Синди.
— А подростки здесь есть? Те, что висят в галерее, просто завораживают взгляд.
— Сейчас мне никто не позирует. Но одну картину показать могу. Футболиста из колледжа. Я нарисовала ее прошлым летом.
Картина изображала молодого мускулистого парня с могучей шеей и мощными бедрами. Он стоял, раздвинув ноги, уперевшись руками в бока, предлагая всем полюбоваться его натренированным телом. А гордо вскинутая голова и легкая улыбка показывали, что плевать он хотел на тех, кто не понимает красоты бугрящихся мышц.
— Блестяще.
— Или вот эта... Натурщица — официантка. В округе известно, что я хорошо плачу. А она запаздывала с очередным взносом за автомобиль.
Талант Аманды позволял запечатлеть в картинах факты биографии моделей. Тот, кто смотрел на обнаженную официантку, сразу понимал по ее позе, выражению лица, что в модели она пошла из крайней необходимости. Ее прямые серенькие волосы, невыщипанные брови, слишком уж яркая красная помада показывали полное отсутствие изысканности, утонченности. В ее глазах читался стыд и в то же время решимость довести дело до конца и получить деньги.
— Мой Бог! — вырвалось у Карпентера.
— По моему мнению, это одна из лучших картин Аманды, — заметила Синди.
— За обедом мы обсудим цену обеих картин.
— В Хьюстоне, общается с роскошной рыжеволосой девицей.
— Гм-м.
— Никаких гм-м. Она розовая. Аманда рассмеялась.
— И мы тоже, дорогая.
— Не совсем. Мы бисексуальны. Я в конце концов мать пятерых детей. И ты спишь с Дицем уже восемнадцать лет.
— Карпентер?..
— Нет. — Синди игриво улыбнулась. — Он, конечно, парень, что надо, но... Короче, сама увидишь.
— Твоя протекция весьма кстати. Денежки мне не помешают.
Аманда по-прежнему продавала свои картины, но они уже не пользовались таким успехом, как в конце семидесятых. Все чаще и чаще Аманда писала портреты по заказу, уходя от реалий, показывая то, что хотели бы видеть на холсте заказчики. Вот и у банкира глаза горели чуть ярче, а по подбородку читался уж очень волевой характер. Такие картины Аманда ненавидела. Она все еще рисовала обнаженных юношей и девушек, эти картины продавались, но спрос заметно спал. Во всяком случае, любители живописи уже не, выстраивались за ними в очередь.
Роберт Карпентер восторгался картинами Аманды, выставленными в галерее, и намекнул, что хотел бы встретиться с ней. Он должен был подъехать к семи, познакомиться с Амандой, посмотреть ее последние работы, а потом намеревался пригласить Аманду и Синди на обед.
Прибыл он на несколько минут раньше, в безупречно сшитом темно-синем костюме, белой рубашке и полосатом галстуке.
— Как только я увидел ваши работы, так сразу понял, что мне пора их коллекционировать. — Карпентер принял у Аманды бокал с коньяком и нахмурился, глядя на стоящий на мольберте портрет.
— Это картина в стиле Нормана Рокуэлла, — прокомментировала Аманда.
— Заказчик вам хорошо заплатит, — сухо отметил Карпентер.
— Да. К сожалению, мне придется подписать ее.
— Ваши ню просто великолепны.
— Здесь у меня только две такие картины.
— Они быстро продаются, — вставила Синди.
— А подростки здесь есть? Те, что висят в галерее, просто завораживают взгляд.
— Сейчас мне никто не позирует. Но одну картину показать могу. Футболиста из колледжа. Я нарисовала ее прошлым летом.
Картина изображала молодого мускулистого парня с могучей шеей и мощными бедрами. Он стоял, раздвинув ноги, уперевшись руками в бока, предлагая всем полюбоваться его натренированным телом. А гордо вскинутая голова и легкая улыбка показывали, что плевать он хотел на тех, кто не понимает красоты бугрящихся мышц.
— Блестяще.
— Или вот эта... Натурщица — официантка. В округе известно, что я хорошо плачу. А она запаздывала с очередным взносом за автомобиль.
Талант Аманды позволял запечатлеть в картинах факты биографии моделей. Тот, кто смотрел на обнаженную официантку, сразу понимал по ее позе, выражению лица, что в модели она пошла из крайней необходимости. Ее прямые серенькие волосы, невыщипанные брови, слишком уж яркая красная помада показывали полное отсутствие изысканности, утонченности. В ее глазах читался стыд и в то же время решимость довести дело до конца и получить деньги.
— Мой Бог! — вырвалось у Карпентера.
— По моему мнению, это одна из лучших картин Аманды, — заметила Синди.
— За обедом мы обсудим цену обеих картин.
2
— Дерьмо! — рявкнул Лорен. Карпентер взглянул на Роберту, затем вновь повернулся к Лорену.
— Вы так думаете? Хорошо, выхожу со встречным предложением. Аванс я уже потратил. Вы задолжали мне вознаграждение за три месяца, а еще через три месяца вы будете должны мне уже за шесть. Я готов взять картины Аманды Финч в оплату шести месяцев моих трудов. Договорились?
— Договорились. Я не потерплю эти чертовы картины в своем доме.
— Ты только что допустил ошибку, — холодно бросила Роберта.
— Плевать. Что я получаю за эти... картины?
— Небезынтересную информацию, — ответил Карпентер. — Общаясь с миссис Перино в Гринвиче, я выяснил, что Анджело Перино работает в тесном контакте с некоей Александрой Маккуллоу из Хьюстона, большим специалистом по компьютерам. В перечне моих расходов вы найдете поездку в Хьюстон. Вышеупомянутая Алекс Маккуллоу — известная лесбиянка. Но она и Перино очень сдружились.
— Зря съездили, — хмыкнул Лорен. — Что еще?
— Я также побывал в Лондоне. Миссис Перино сообщила мне о сроках поездки туда ее мужа. В Лондоне он трижды навещал виконтессу Невилл.
— Он виделся с ее ребенком, своим сыном.
— Возможно. Но и виконтесса приходила к нему в отель. Провела с ним утро в «Дьюксе». А вечером он в отель не вернулся. Провел ночь в «Савое», в «люксе» княгини Энн Алехиной.
— Сукин сын!
Роберта вздохнула, покачала головой.
— Это все сплетни, мистер Карпентер. Любопытные сплетни, но едва ли они стоят скульптуры Декомба и двух картин Аманды Финч, плюс расходы.
— Хорошо. Вы видели в последнее время мистера Перино?
— Позавчера, — ответил Лорен.
— С повязкой на левой руке? Он объяснил, в чем дело?
Лорен кивнул.
— Сказал, что жарил яйца и раскаленное масло попало на руку.
Карпентер покачал головой.
— Он сказал виконтессе Невилл в присутствии няни, что обжег руку, когда загорелись литиевые гранулы. Гидроксид лития используется для повышения емкости сухих батарей. Металл этот легко окисляется и воспламеняется при контакте с воздухом. Его использование сопряжено с повышенными мерами безопасности.
— Вы так думаете? Хорошо, выхожу со встречным предложением. Аванс я уже потратил. Вы задолжали мне вознаграждение за три месяца, а еще через три месяца вы будете должны мне уже за шесть. Я готов взять картины Аманды Финч в оплату шести месяцев моих трудов. Договорились?
— Договорились. Я не потерплю эти чертовы картины в своем доме.
— Ты только что допустил ошибку, — холодно бросила Роберта.
— Плевать. Что я получаю за эти... картины?
— Небезынтересную информацию, — ответил Карпентер. — Общаясь с миссис Перино в Гринвиче, я выяснил, что Анджело Перино работает в тесном контакте с некоей Александрой Маккуллоу из Хьюстона, большим специалистом по компьютерам. В перечне моих расходов вы найдете поездку в Хьюстон. Вышеупомянутая Алекс Маккуллоу — известная лесбиянка. Но она и Перино очень сдружились.
— Зря съездили, — хмыкнул Лорен. — Что еще?
— Я также побывал в Лондоне. Миссис Перино сообщила мне о сроках поездки туда ее мужа. В Лондоне он трижды навещал виконтессу Невилл.
— Он виделся с ее ребенком, своим сыном.
— Возможно. Но и виконтесса приходила к нему в отель. Провела с ним утро в «Дьюксе». А вечером он в отель не вернулся. Провел ночь в «Савое», в «люксе» княгини Энн Алехиной.
— Сукин сын!
Роберта вздохнула, покачала головой.
— Это все сплетни, мистер Карпентер. Любопытные сплетни, но едва ли они стоят скульптуры Декомба и двух картин Аманды Финч, плюс расходы.
— Хорошо. Вы видели в последнее время мистера Перино?
— Позавчера, — ответил Лорен.
— С повязкой на левой руке? Он объяснил, в чем дело?
Лорен кивнул.
— Сказал, что жарил яйца и раскаленное масло попало на руку.
Карпентер покачал головой.
— Он сказал виконтессе Невилл в присутствии няни, что обжег руку, когда загорелись литиевые гранулы. Гидроксид лития используется для повышения емкости сухих батарей. Металл этот легко окисляется и воспламеняется при контакте с воздухом. Его использование сопряжено с повышенными мерами безопасности.