Робертс Нора. Объятия смерти

   Рорк заставил Еву ощущать себя красивой и чис­той. Когда он проник в нее, то увидел в ее глазах слезы.
   – Нет! – Рорк прижался щекой к щеке Евы. – Не плачь!
   – Я плачу от счастья. Неужели ты не понима­ешь, как это чудесно? – Она улыбалась, хотя слезы текли по ее щекам. – Ты сделал меня красивой…
 
   Потом они молча лежали в объятиях друг друга. Рорк ждал, что руки Евы обмякнут и она заснет, но этого не происходило.
   – Если не хочешь спать, поешь, – предложил он, целуя ее волосы.
   – Я не устала. Мне нужно выполнить работу, ради которой я здесь нахожусь.
   – Только после еды.
   Ева хотела возразить, но вспомнила, как выгля­дел Рорк, молотя злополучную грушу.
   – Тогда закажи что-нибудь полегче. – Она взя­ла его руку и посмотрела на костяшки пальцев. – Ничего себе! Придется этим заняться.
   – Я уже давно так не расшибал руки. – Он со­гнул пальцы. – Хотя это всего лишь царапины.
   – Было бы разумнее сначала надеть перчатки.
   – Но это не произвело бы такого расслабляюще­го эффекта.
   – Неужели, чтобы расслабиться, нужно обяза­тельно превратить что-нибудь в месиво голыми ру­ками? – Ева повернулась к нему. – Наверное, это заложено в нас – мы оба происходим от людей, по­грязших в насилии. Но в отличие от них мы не срываем злобу на окружающих. Ты когда-нибудь ударил ребенка?
   – Господи, конечно, нет!
   – А тебе приходилось бить или насиловать жен­щину?
   Рорк сел в кровати.
   – Иногда у меня возникает желание поколотить тебя. – Он шутя ткнул ее кулаком в подбородок, а потом серьезно посмотрел ей в глаза. – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты права. Мы не такие, как они. Что бы они с нами ни делали, им не удалось вы­растить себе подобных.
   – Мы создали себя сами. А теперь создаем друг друга.
   Рорк улыбнулся:
   – Хорошо сказано.
   – Они даже не дали мне имени. – Ева печально вздохнула. – Раньше это заставляло чувствовать себя никому не нужной. Но теперь я рада, что они не повесили на меня свой ярлык. И рада, что смогла приехать сюда. Но сейчас я хочу переговорить с мест­ными полицейскими и уехать. Я хочу вернуться домой до ночи.
   Рорк склонился к ней.
   – Значит, мы вернемся.

* * *

   Они вернулись в Нью-Йорк достаточно рано, чтобы заявление Евы о необходимости поехать в по­лицейское управление звучало достаточно правдо­подобно. Правда, она не думала, что Рорк этому по­верил, но он не стал возражать. Возможно, он пони­мал, что сейчас Еве нужна работа, нужна атмосфера, напоминающая ей о том, кто она такая.
   Пройдя мимо каморки Пибоди, Ева потихоньку скользнула в свой кабинет, заперла дверь и села за стол, где день за днем заполняла бумаги, размышля­ла, сортировала данные, вела всевозможные перего­воры. Это было ее место. Даже не подходя к окну, она знала, какие там можно увидеть улицы, здания, транспорт, обычный в это время суток…
   Внутренняя дрожь, которую Ева изо всех сил старалась скрыть от Рорка, понемногу успокаива­лась. Она находилась там, где ей следовало быть, де­лала то, что должна была делать. Кто знает, была бы она здесь, если бы не терзавшие ее кошмары? Воз­можно, стремление жить ради жертв преступлений родилось в ней когда-то из-за того, что она сама была одной из этих жертв.
   Как бы то ни было, пришло время браться за ра­боту. Ева позвонила Мире и договорилась о встрече. Выйдя из своего кабинета так же бесшумно, как во­шла туда, она направилась в кабинет Миры.
   – Я боялась, что уже не застану вас.
   Мира указала на один из удобных стульев со спинкой в форме совка.
   – Я уже собиралась уходить. Хотите чаю?
   – Не беспокойтесь, я ненадолго. – Но Мира уже достала чашки, и Ева подчинилась необходи­мости пить ее любимый цветочный чай.
   – Вы бы, конечно, предпочли кофе, – сказала Мира, не оборачиваясь, – но для разнообразия мо­жете выпить и мой чай. Кофеином всегда успеете накачаться позже.
   – Меня удивляет, как вы умудряетесь продер­жаться на этом травяном отваре.
   – Все зависит от того, чего требует ваш орга­низм. Цветочный чай успокаивает меня и придает энергии. Возможно, мне так только кажется, но это почти одно и то же. – Мира повернулась, протяги­вая Еве чашку.
   – Иными словами, вы только убеждаете себя, будто заряжаетесь энергией, и вам это удается?
   – Можно сказать и так.
   – Любопытно. У меня есть новые данные о Джулианне Данн, и я хотела сразу вам их сообщить. Не думаю, что у нас имеется много времени, прежде чем она нанесет очередной удар. Я говорила с ее от­чимом…
   – Вы ездили в Даллас?
   – Вернулась оттуда час назад. Хочу сразу все вам рассказать. О'кей?
   Мира слегка изогнула брови.
   – Хорошо.
   Ева передала содержание беседы с Паркером, ог­раничиваясь только фактами, потом перешла к раз­говору с Чаком Спрингером.
   – Первый человек, с которым у нее была сексу­альная связь, – парень одного с ней возраста. Он первый отверг ее, и, судя по всему, Джулианна этого не забыла. Больше никому она такую роскошь не позволяла.
   – Тем не менее, она выбирала в качестве жертв людей типа своего отчима, а не Спрингера, – заме­тила Мира. – Очевидно, потому, что была убеждена в своей способности их контролировать. Они прида­вали ей уверенность в себе и увеличивали ее банков­ский счет. Но Джулианна наказывала Спрингера каждый раз, когда была с другим мужчиной. «Смот­ри, что я могу получить! Я в тебе не нуждаюсь!» Со временем Спрингер стал для нее больше символом, чем конкретным обидчиком. Все мужчины лжецы, слабаки и ничтожества, которыми движет только секс.
   – А ее не раздражало сознание того, что ею, в сущности, движет то же самое? Мира одобрительно кивнула:
   – Разумеется. Вы хорошо ее понимаете. Сприн­гер сказал, что его первая попытка порвать с ней оказалась неудачной, и после этого они продолжали заниматься сексом. Думаю, именно тогда Джулиан­на убедилась, что секс является ключом ко всему, и мужчина не в силах от него отказаться. Она переста­ла злиться и начала использовать эту слабость в сво­их целях.
   – Я тоже так думаю, но для меня сейчас важно определить, кого Джулианна выберет следующим. Я просканировала степень вероятности Паркера, Спрингера и Рорка. Паркер и Спрингер идут вро­вень, а Рорк отстает от них более чем на двадцать процентов. Но вашему мнению я доверяю больше, чем компьютерному.
   – Едва ли это будет Спрингер. Джулианна мо­жет играть с ним, как кошка с мышкой, но пока убивать не станет. Ее отчим? Возможно, но думаю, с ним она тоже повременит. Он был первой настоя­щей победой Джулианны, ее орудием. Она прибережет его на потом. – Мира поставила чашку. – Ду­маю, несмотря на результаты сканирования, это бу­дет какой-то человек здесь, в Нью-Йорке. Она еще не покончила с вами, Ева. Не исключено, что на роль следующей жертвы она наметила Рорка.
   – Мне тоже так кажется. Я буду держать Рорка под наблюдением. Это выведет его из себя, но он переживет. Спасибо. Простите, что задержала вас.
   – А с вами все в порядке?
   – В общем, да. Конечно, было нелегко, но я смогла пройти через это и кое-что вспомнила.
   – Вы мне расскажете?
   Обе прекрасно понимали, что Ева здесь не толь­ко по профессиональным, но и по личным причи­нам.
   – Я вспомнила, что чувствовала, когда убивала его. Вспомнила этот прилив первобытной злобы и ненависти. Они еще живут во мне, но теперь я знаю, что могу их контролировать. Я поняла, что убить его в тот момент было для меня единственным спосо­бом выжить. – Ева встала. – А если вы считаете не­обходимым подвергнуть меня официальному тести­рованию, то я не соглашусь.
   Мира не сдвинулась с места.
   – Неужели вы думаете, что, зная вас и понимая ваши обстоятельства, я воспользуюсь вашим дове­рием, чтобы лишить вас значка? Мне казалось, на­ши отношения стали более близкими и вы меня тоже хорошо знаете.
   Ева услышала обиду и разочарование в ее голосе.
   – Простите. Очевидно, это подействовало на меня сильнее, чем я думала. – Она прижала ладони к вискам. – Мне просто нужно успокоиться и со­средоточиться на работе… Он тренировал меня! – вырвалось у нее. – Тренировал, чтобы продавать другим мужчинам. – Она медленно опустила руки и посмотрела Мире в глаза. – Вы это знали?
   – Подозревала. Ему было бы гораздо легче и дешевле перебираться с места на место без вас. Он считал, что вы все равно никуда не денетесь и будете приносить ему прибыль. Судя по тому, что вы смог­ли мне сообщить, ваш отец не был обычным педофилом. Он все время имел связи со взрослыми жен­щинами, и, насколько нам известно, вы были един­ственным ребенком, которого он насиловал. Если бы ему просто требовались дети, он мог бы находить их, не таская одного из них постоянно за собой.
   – Он держал меня взаперти, приучая к мысли, что я от него полностью завишу, что без него мне будет еще хуже. Привязывал меня к себе страхом, побоями, наказаниями за малейшую провинность, а иногда мелкими подачками.
   – Но ему за все эти годы так и не удалось привя­зать вас полностью, – заметила Мира.
   – Тем не менее, он даже теперь не отпускает меня, – отозвалась Ева. – Мне приходится жить с этим – и Рорку тоже. Его это угнетает, может быть, даже больше, чем меня. Нет, не подумайте, у нас все хорошо, но… такое нелегко выбросить из головы.
   – Хотите, чтобы я поговорила с ним?
   – Да. – Ева почувствовала, что ее напряжение стало ослабевать. – Это было бы неплохо.

* * *

   Вернувшись в свой кабинет, Ева добавила заме­чания Миры в файл с данными о Джулианне Данн, а потом скопировала все новые данные для своей команды и майора Уитни. Это, как всегда, помогло ей успокоиться.
   Услышав шум за дверью, означавший приход очередной смены, Ева налила себе последнюю чаш­ку кофе и подошла к окну. «Похоже, на улицах будут пробки», – подумала она.

* * *

   В маленьком офисе в доме напротив Джулианна Данн сидела за обшарпанным письменным столом. Дверь с табличкой «Дейли энтерпрайзис» была за­перта. Офис состоял из квадратной комнаты и убор­ной размером со стенной шкаф. Меблировка была скудной и дешевой, но она не видела причины со­рить деньгами, так как не собиралась провести здесь много времени. Арендная плата и так была непо­мерной для Джастин Дейли – ее нынешнего второ­го «я», – тем более что вода в унитазе текла, не пере­ставая, а от тонкого выцветшего ковра пахло плесе­нью.
   Зато вид из окна был поистине бесценным. В би­нокль Джулианна могла разглядывать во всех по­дробностях кабинет лейтенанта Даллас.
   Ева, как всегда, выглядела серьезной и сосредо­точенной. Все свои способности, ум и энергию она посвящала служению закону и порядку. Иными сло­вами, жила ради идеи – и ради мужчины. Джулиан­на считала, что при других обстоятельствах они бы могли создать отличную команду. Но жизнь сделала их смертельными врагами.
   Восемь лет и семь месяцев – достаточный срок для того, чтобы изучить свои ошибки и пересмот­реть привычный образ действий. Она не сомнева­лась в своих способностях обвести вокруг пальца любого копа мужского пола. Но женщина – суще­ство куда более хитрое, а детектив Ева Даллас в осо­бенности. К тому же ей даже не хватало обычной вежливости признать победу своего противника.
   Но теперь все было по-другому. Джулианна со­знавала, что изменилась, став сильнее и умнее, – в этом отношении тюрьма пошла ей на пользу. Ко­нечно, за это время Ева также набралась опыта. Однако между ними имелась одна существенная разница. Ева испытывала сострадание к жертвам, была привязана к своим сослуживцам, уважала закон и, что самое главное, любила своего мужа. Джулианна не сомневалась, что этот недостаток в почти безуп­речном механизме погубит ее. Просто еще не при­шло время.
   Отложив бинокль, Джулианна посмотрела на часы и решила, что пора немного позабавиться.

* * *

   В коридоре Ева столкнулась с Пибоди.
   – Лейтенант! Я считала, что вы в Техасе.
   – Я была там. Вернулась раньше, чем думала. Тебя ожидают свежие данные. А почему вы не в униформе, сержант? – Ева нахмурилась, глядя на черное платье для коктейлей и туфли на каблуках высотой в милю.
   – Я уже не на дежурстве. Переоделась здесь. Сейчас я собираюсь к вам домой за моими родите­лями. Макнаб ведет нас на званый обед. Понятия не имею, что ему взбрело в голову, – он терпеть не мо­жет званые обеды и, по-моему, побаивается моих родителей. Что я могу сообщить ему о деле?
   – Подождем до утра. Ровно в восемь соберемся в моем домашнем кабинете.
   – Хорошо. Кстати, вы сейчас едете домой?
   – Нет, хочу съездить на часок в Африку и погла­зеть на зебр.
   – Ха-ха! – Пибоди поспешила за Евой, стараясь не отстать от нее в своих вечерних туфлях. – Я про­сто подумала, что вы, возможно, подвезете меня, раз мы едем в одно и то же место.
   – Ты тоже собираешься в Африку?
   – Даллас!
   – Ладно, пошли. – Ева втиснулась в перепол­ненный лифт.
   – Вы выглядите усталой, – заметила Пибоди, втискиваясь в кабину следом.
   – Я в полном порядке. – Услышав нотки раз­дражения в своем голосе, Ева постаралась смягчить его. – Просто день был слишком насыщенным. Ты нашла время для дела Стиббса?
   – Да, мэм. – Лифт остановился на шестом эта­же, и несколько пассажиров вылетели из кабины, как тугие пробки из бутылки. – Завтра я хочу вы­звать Морин на официальный допрос.
   – Ты к этому готова?
   – Думаю, что да. Я поговорила кое с кем из ее бывших соседей. У подозреваемой ранее была связь с мужчиной, но она прекратила ее через несколько недель после переезда в дом, где жили Стиббсы. Од­на из свидетельниц призналась, что ее нисколько не удивила женитьба Бойда Стиббса на Морин. После смерти его жены Морин готовила ему пищу, убира­ла квартиру и так далее. Вроде бы добрососедская помощь, если не смотреть глубже.
   Лифт остановился еще раз, выпустив одних пас­сажиров и впустив других. Детектив из отдела нар­котиков, переодетый бомжем, шагнул в кабину в плаще, покрытом грязными пятнами, распростра­няя вокруг ужасающее зловоние.
   – Господи, Ровински, почему бы вам не вос­пользоваться лестницей?
   Он усмехнулся, показав желтые зубы:
   – Здорово пахнет, а? Это кошачья моча, смешан­ная с рыбьим жиром. К тому же я неделю не прини­мал душ.
   – Вы слишком много времени проводите под землей. – Ева дышала ртом и старалась набирать в легкие поменьше воздуха, пока они не спустились на уровень гаража.
   – Черт возьми, как я теперь пойду на званый ве­чер? – проворчала Пибоди, выходя следом за Евой. – Этот запах въедается в кожу.
   – Ага, проникает в поры и размножается там.
   Они сели в машину и выехали из гаража, но вско­ре Еве пришлось резко затормозить на светофоре. К машине подскочил какой-то неопрятный детина и опрыскал ее ветровое стекло мутной жидкостью из пластиковой бутылки, которую он достал из карма­на грязной куртки с эмблемой команды «Янки».
   – Превосходно! Должно быть, у меня день встре­чи с бомжами. – Ева выбралась из машины, когда парень стал протирать ветровое стекло грязной тряп­кой. – Это полицейский автомобиль, придурок!
   – Я чищу стекло, – отозвался он, продолжая размазывать грязь. – С вас пять баксов.
   – Черта с два! Убирайся отсюда, и побыстрей!
   – Я чищу стекло, – повторил бродяга. – Она мне так велела.
   – А я велела тебе убираться! – Ева шагнула к нему, но уловила краем глаза какое-то движение.
   На другой стороне улицы стояла Джулианна Данн в ярко-красном костюме, поблескивая золо­тистыми волосами. Она улыбнулась и весело пома­хала рукой.
   – Вы по-прежнему с головой в делах, лейте­нант? Кстати, примите запоздалые поздравления с повышением в звании.
   – Отойди от машины, сукин сын!
   Рука Евы метнулась к оружию, но в этот момент детина ударил ее тыльной стороной ладони. Поло­вина лица сначала взорвалась, а потом онемела, прежде чем Ева упала на тротуар. Она ощутила дикую боль в ребрах. Сквозь звон в ушах она слышала крики Пибоди, которой удалось заломить парню руки за спину.
   – Даллас! Что случилось?
   Тряхнув головой, Ева быстро поднялась.
   – Данн, – с трудом проговорила она, ловя ртом воздух и доставая наручники. – На другой стороне улицы. Красный кожаный костюм, светлые воло­сы. – Правая сторона лица снова начала болеть. – Звони в управление, – потребовала она, приковы­вая запястье бомжа к дверце машины. – Нам нужна помощь.
 
   Ева побежала через дорогу зигзагами, едва не угодив под гоночный автомобиль. Ее сопровождали гудки и ругань. Увидев в конце квартала что-то крас­ное, она помчалась по тротуару, словно демон, на­тыкаясь на прохожих, которым не хватало ума шаг­нуть в сторону и пропустить женщину, держащую в руке смертоносное оружие. Мужчина в деловом кос­тюме, разговаривающий по мобильному телефону, вскрикнул от неожиданности, когда Ева налетела на него. Он ударился о лоток, раскидав бутылки с пеп­си и хот-доги и вызвав на свою голову поток брани торговца. Ева перепрыгнула через него и побежала дальше, стараясь не обращать внимания на боль.
   – Где же полиция, черт возьми? – Она выхвати­ла на бегу телефон. – Это лейтенант Даллас. Сроч­но нужна помощь. Я пешком преследую подозре­ваемую Джулианну Данн, двигаясь на север по Седь­мой улице возле Бликер-авеню. Все полицейские, находящиеся поблизости, отзовитесь! Подозревае­мая – блондинка, возраст – тридцать четыре года, рост – пять футов четыре дюйма, вес – сто пятьдесят фунтов, одета в красный кожаный костюм.
   Ева спрятала телефон, проклиная толпу народу, не позволяющую ей использовать оружие. Услышав вдали звуки сирен, она прибавила скорость и находилась всего в нескольких метрах от Джулианны, когда та с усмешкой обернулась.
   Сильный толчок сзади подбросил Еву вверх, точ­но камень из катапульты. Едва успев подумать: «Ка­кого черта?!» – она грохнулась на тротуар, ударив­шись затылком так сильно, что перед глазами за­мелькали звезды.
 
   Вокруг слышались голоса, то усиливаясь, то сти­хая, словно волны прибоя. Ева с трудом переверну­лась на живот и приподнялась на локтях и коленях. К горлу подступала тошнота.
   – Я сделал это! У меня получилось!
   Возбужденный детский голос ворвался в ее мозг. Она моргнула и уставилась на веснушчатые лица двух мальчиков, потом моргнула снова, и два лица слились в одно.
   – Все выглядело как надо, верно? Вы взлетели в воздух! – Прижимая к себе флюоресцентную доску с колесиками, мальчишка подпрыгивал от возбуждения. – Я врезался в вас, как мне велели!
   Ева сплюнула кровью и поднялась на колени.
   – Лейтенант! Даллас! Боже мой! – Пибоди про­билась сквозь толпу. – Что произошло?
   – Этот маленький… – Ева не смогла придумать эпитет. – Со мной все в порядке. Данн движется в северном направлении. Беги за ней!
   Бросив на нее испуганный взгляд, Пибоди умча­лась прочь.
   Ева поманила пальцем мальчишку:
   – Ну-ка, подойди сюда.
   – У вас кровь как настоящая!
   Его лицо снова раздвоилась, и Ева зарычала на обоих:
   – Ты только что напал на офицера полиции, преследующего подозреваемого, маленький подо­нок!
   Мальчик присел на корточки и понизил голос:
   – Нас все еще снимают?
   – Ты слышал, что я сказала?
   – Где это вы научились откалывать такие трюки? Как вам удалось не расшибиться, когда вы упали?
   – Сейчас я тебе покажу, как…
   Ева оборвала фразу, так как у нее потемнело в глазах. Когда ей снова удалось сфокусировать зре­ние, она увидела, что на веселой физиономии маль­чишки появились страх и недоумение.
   – Вы расшиблись по-настоящему или только для видео?
   – Это не видео!
   – Но она сказала мне, что это видеосъемка. Я должен был врезаться в вас на своей доске, когда вы побежите за ней. Она заплатила мне пятьдесят долларов и обещала заплатить столько же, если я справлюсь.
   Двое патрульных пробирались сквозь толпу, при­казывая людям отойти.
   – Вам нужна медицинская помощь, лейтенант?
   – Вы поймали ее?
   Они посмотрели друг на друга, а потом на Еву.
   – К сожалению, нет. Сейчас патрули прочесы­вают местность пешком и на машинах. Может быть, мы еще ее схватим.
   – Вряд ли вам это удастся. – Ева уронила голову на колени, снова чувствуя тошноту.
   – Вы настоящий коп? – Мальчишка потянул Еву за рукав. – У меня будут неприятности? Мама меня убьет!
   – Возьмите у мальчика показания и доставьте его домой. – Тошнота не отпускала, но Еве все-таки удалось подняться на ноги.
   – Лейтенант… – Пибоди с красным вспотев­шим лицом подошла к ней, пыхтя, как паровоз. – Я ее даже не видела. Мы начали поиски, но…
   – Но она испарилась.
   – Вам лучше сесть. – Пибоди схватила за руку Еву, поскольку она покачнулась. – Я вызову «Ско­рую».
   – Мне не нужна твоя гребаная «Скорая»!
   – Но вам здорово досталось…
   – Я же сказала, что не хочу никакую «Скорую»! Отпусти меня! – Ева попыталась освободиться, гля­дя, как обеспокоенное лицо Пибоди уже не двоится, а троится перед ее глазами. – Вот дерьмо… – успе­ла произнести она, прежде чем потерять сознание.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

   Ева очнулась, все еще лежа на тротуаре. Двое ме­диков склонились над ней.
   – Я же сказала, что не хочу…
   Один из них провел сенсорной палочкой по ее лицу.
   – Челюсть и скула не сломаны. Повезло. Выгля­дит так, словно ей запустили в лицо горсть кирпичей.
   – Отойдите от меня!
   Но медики ее игнорировали. Когда Ева попыта­лась сесть, ее снова уложили.
   – Вывих плеча, ушибы ребер. Трещины отсутст­вуют. Чертовски повезло! Но содрано много кожи, и сильное сотрясение мозга. Как ваше имя?
   – Лейтенант Ева Даллас. Если вы ко мне при­тронетесь, я вас убью.
   – Память не потеряна. Как насчет зрения, лей­тенант?
   – Вас я вижу насквозь, тупица!
   – Ведет себя неадекватно. Следите за светом – только глазами, не поворачивая головы.
   Ева попыталась приподняться, но тут рядом с ней присела Пибоди.
   – Даллас, вы здорово пострадали. Позвольте им вас обследовать.
   – Ты вызвала их, хотя я тебе запретила! За это я могу понизить тебя в должности до «трупоискателя».
   – Не думаю, чтобы вы так говорили, если бы смогли на себя посмотреть.
   – Ну так подумай еще раз!
   – Свет, лейтенант. – Врач взял ее за подборо­док, чтобы удержать голову на месте. – Следите за светом.
   Ева выругалась, но повиновалась.
   – А теперь позвольте мне встать.
   – Если я вам это позволю, вы упадете снова. У вас сотрясение мозга, вывих плеча, ушибы ребер, рана на бедре и множество других травм, помимо того, что ваше лицо выглядит так, будто вы вреза­лись в автобус. Мы отвезем вас в больницу.
   – Никуда вы меня не отвезете!
   Пибоди подняла голову и облегченно вздохнула.
   – На вашем месте я бы не была в этом увере­на, – заметила она и отодвинулась, уступая место Рорку.
   – Это еще что?! – Злость сменилась паникой. – Пибоди, ты спятила?..
   – Спокойно, – приказал Рорк. Он держался так властно и уверенно, что оба медика уставились на него, как на босса. – Она сильно пострадала?
   Последовал еще более пространный и уснащен­ный профессиональными терминами перечень по­вреждений, закончившийся рекомендацией доста­вить жертву в ближайшую больницу для подробного обследования и лечения.
   – Я никуда не поеду!
   – Поедешь. – Рорк коснулся пальцами распух­шего лица Евы, чувствуя, что в нем закипает гнев. – Ей нужно болеутоляющее.
   – Рорк…
   – Думаешь, я не вижу? – Он переменил такти­ку. – Будь храбрым солдатом, дорогая, и позволь этим славным медикам выполнить свой долг. Если будешь хорошо себя вести, я куплю тебе мороженое.
   – А я пну тебя в зад!
   – С нетерпением ожидаю того момента, когда ты сможешь это сделать.
   Ева вздрогнула при виде пневматического шприца.
   – Не хочу этой дряни – я от нее дурею. Лучше приму таблетку. Где этот мальчишка? Я хочу расква­сить его веснушчатый нос!
   Рорк наклонился к ней, заслонив собой медиков:
   – Ты позволила какому-то мальчишке сбить тебя с ног?
   Насмешливый тон сделал свое дело. Ева переста­ла отбиваться и сердито уставилась на него:
   – Слушай, ты, умник… О, черт! – Она дерну­лась, ощутив прикосновение шприца.
   – Расслабься и постарайся получить удовольст­вие, – посоветовал Рорк, чувствуя, как рука, кото­рую он держал, становится все менее напряженной.
   – Думаешь, ты такой умный? – Еве казалось, что она куда-то плывет. – Но ты очень красивый. Поцелуй меня. Мне нравится твой рот – так и хо­чется его укусить…
   Рорк поцеловал обмякшую руку.
   – Больше она не доставит вам никаких затруд­нений.
   – Похоже, я сейчас полечу. – Ева обернулась, когда ее положили на носилки. – Эй, Пибоди! Где твои туфли?
   – Сбросила их на бегу. С вами все будет в поряд­ке, Даллас.
   – Не сомневаюсь. Но я не хочу в их паршивую больницу! Поехали домой. Где Рорк? Ты отвезешь меня домой, ладно?
   – В свое время.
   – Хорошо, – согласилась Ева и заснула, прежде чем ее погрузили в фургон.

* * *

   – Она озвереет, когда придет в себя, – сказала Пибоди, меряя шагами комнату для посетителей от­деления неотложной помощи.
   – Не сомневаюсь. – Рорк барабанил пальцами по кофейной чашке. – Ты правильно поступила, Пибоди, вызвав «Скорую» и меня.
   – Пожалуйста, упомяните об этом, когда она за­хочет вцепиться мне в горло. Я вообще не понимаю, как ей удалось начать преследование. Этот парень, здоровый, как горилла, сбил ее с ног, а потом еще и пнул. Пока я искала оружие в этой идиотской сумоч­ке, она уже приковывала его к дверце автомобиля. Мне следовало двигаться побыстрее.