Страница:
Во второй брошюре, оформленной так же, как и первая, в качестве советника по инвестициям названа «Ай-эм-эй-си, Эс-эй» и в качестве управляющего — «Кей-эй-пи-эй, Эс-эй» (а не «Эс-эл», как в первой брошюре). Адресом головного офиса значится «Капримекс, инк.» на Каймановых островах, а международного бюро обслуживания — «Трайер инвестментс лтд.» в Амстердаме.
Обе брошюры предназначались «не для жителей Великобритании». Это очень важно, потому что Хэрбедж знал, что не имеет права заниматься бизнесом в Великобритании.
Во второй брошюре, кроме того, отмечено: «Капримекс груп» является советником и управляющим в области инвестиций и осуществляет брокерские услуги для клиентов через своих брокеров в Нью-Йорке и Чикаго, которые должны быть членами либо Нью-йоркской фондовой биржи, либо других ведущих товарных бирж Соединенных Штатов». И снова нет никаких указаний, кто же они такие. Но на этот раз Хэрбедж заявляет, что эти две компании являются брокерами, хотя в первой брошюре утверждал обратное.
В бурные дни конференции «Винчестер-83» и рыцарских турниров Хэрбедж еще платил по счетам, хотя у него уже появлялась репутация человека, платящего с опозданием. Один из его агентов в Соединенных Штатах, который нашел около четырехсот клиентов для различных фондов, заявил, что в то время средняя сумма его комиссионных составляла 10 тысяч 930 долларов в месяц. В письме к другому агенту Хэрбедж предлагает ему комиссионные в размере 0,75% со всех сделок клиентов, которых он найдет. Это означает, что среднемесячная сумма комиссионных в 10 930 долларов соответствует сделкам на сумму 1 748 800 долларов. По словам первого агента, сначала чеки от Хэрбеджа действительно приходили, но в 1983-1984 годах — со все большим опозданием, а потом и вообще перестали поступать. Этот же агент утверждает, что в период с января по май 1984 года направил в «Капримекс» вклады клиентов на триста тысяч долларов.
Многие из этих чеков были выписаны на счет в Вествудском отделении «Вестерн бэнк», расположенного на Вествудском бульваре в Лос-Анджелесе. Счет был открыт на компанию «Сатман интернэшнл инк.», чьим адресом значилась «Трайер инвестментс лтд.» в Голландии. Несколько чеков, выписанных вкладчикам на этот счет в 1984 году, вернулись обратно с пометкой «недостаток средств на счету».
Клиенты начали беспокоиться.
Один из американских вкладчиков из Орегоны запросил свои деньги по телефону, и 13 августа «Капримекс» направил ему письмо, подписанное Алексом Хэрбеджем, с приложением чека. Банк вернул чек в пометкой «счет закрыт».
Естественно, это не единичный пример. 24 августа Хэрбедж писал своим клиентам: «Недавно мы отправили Вам чек для расчета по Вашему неоплаченному счету. Если Вам вернули неоплаченный чек, мы будем благодарны, если вы немедленно сообщите нам об этом и вернете этот чек, чтобы мы могли переписать его на наши европейские банки. В этом случае мы подсчитаем и прибавим к сумме, на которую был выписан чек, необходимый процент, набежавший за период со дня, когда Вы должны были получить деньги, и по настоящее время».
Копии чеков, возвращенных банком, показывают, что счет в Вествудском отделении был закрыт между 7 и 29 августа. Но чеки на этот счет выписывались до конца октября. И все они подписаны Алексом Хэрбеджем.
В сентябре под градом писем клиентов, требующих своих денег, он попробовал изменить тактику.
На бланке «Капримекса» с амстердамским адресом «Трайер инвестментс» Хэрбедж писал: «После многих месяцев интенсивных исследований мы учредили новое юридическое лицо: „Интернэшнл карренси фанд“, единственным советником которого буду я. Моя торговая политика в этом качестве в отношении валют, золота, финансовых механизмов, опционов и индексов акций будет такой же, как и у фонда валютного риска. Но администрация новой организации будет находиться под непосредственным ежедневным контролем наших аудиторов и бухгалтеров, которые будут регулярно предоставлять квартальные и ежегодные финансовые отчеты, доступные всем членам фонда. В качестве дополнительной гарантии мы установили строгий контроль за деятельностью нового фонда. Все вклады клиентов будут храниться, на специальных доверительных счетах, с которыми будет производиться никаких денежных операций без санкции наших бухгалтеров и головной компании. Наконец, новый фонд позволит мне значительно увеличить стоимость нетто-активов, поскольку первая серия облигаций будет выпущена в начале октября на сумму 125 миллионов американских долларов. Первое предложение предназначены для вкладчиков-учредителей и будет состоять из пятидесяти тысяч акций стоимостью двадцать пять тысяч долларов каждая».
Это еще одна параллель с Боттомли.
Помните, как он предложил клиентам возместить их деньги акциями новой компании?
В том же письме Хэрбедж добавлял: «До конца года мы предложим клиентам „Ай-эм-эй-си“ возможность перевести их вклады из „Ай-эм-эй-си“ в новый „Интернэшнл карренси фанд“ через специальную компанию „Шэархолдерз холдинг компани“… где вкладчики могут купить акции, которыми будет на правах опекуна управлять траст-компания, организованная в соответствии с международными стандартами. Их вклады будут также находиться под наблюдением аудиторов и бухгалтеров. При переводе вкладов из „Ай-эм-эй-си“ в „Интернэшнл карренси фанд“ клиенты не утеряют ни одного из прав, которыми они пользуются сегодня. Я даже считаю, что их права будут защищены еще надежней. Я сообщу Вам, когда мы будем готовы принять переводы из фонда „Ай-эм-эй-си“ в „Интернэшнл карренси фанд“ и направлю Вам более подробную информацию о новом фонде».
Читая между строк и зная, что произошло в дальнейшем, можно понять, что на самом деле речь идет о скором крахе «Ай-эм-эй-си» и «Капримекса». Клиентам дают понять, что, если они не переведут свои деньги, они потеряют все. А если переведут, то все равно не смогут подать на Алекса Хэрбеджа в суд, потому что вложенные деньги связаны с бесполезным доверительным счетом, которым управляет кто-то другой.
На письме, сопровождающем проспект «Интернэшнл карренси фанд», стоит адрес компании «Трайер» в Амстердаме, но в нем нет ссылок ни на «Трайер», ни на «Капримекс». В конце письма стоит не подпись Хэрбеджа, а неразборчивое факсимиле представителя «отдела информации».
Как следует из письма, «Интернэшнл карренси фанд» «в первую очередь предназначен для вкладов клиентовучредителей, которые хотели бы защитить свои вклады в американских долларах от возможного обнаружения на мировых валютных рынках». С этой целью, говорится в письме, фонд использует багамскую компанию «Сатман менеджмент лтд.», которая предоставит услуги м-ра Алекса Хэрбеджа для руководства торговой политикой фонда.
В этом письме Хэрбедж представлен консультантом нескольких центральных банков, а также множества коммерческих банков и многонациональных корпораций.
«М-р Хэрбедж также консультирует различные правительственные министерства и посольства по всему миру…»
Какие именно?
Никто не побеспокоился это сообщить.
Все выглядело неплохо.
На бумаге это выглядело даже слишком хорошо.
В реальности же все это было просто чепухой.
Несколько жертв Хэрбеджа написали на амстердамский адрес компании «Трайер». Но письма и не принятые банками чеки, отправленные по этому адресу, направлялись в Англию. Причем, как почти вся корреспонденция сотрудников амстердамского офиса, они были адресованы миссис Хэрбедж.
Многие клиенты, получившие чеки, не принимавшиеся банками, пытались напрямую связаться с Хэрбеджем. Наконец в начале октября один клиент заметил: «М-р Хэрбедж не отвечает на мои телеграммы и телефонные звонки. Я решил воздействовать на него с помощью закона». К этому он добавил: «Согласно моим источникам информации вкладчики на могут получить деньги со своих счетов по меньшей мере в течение трех месяцев».
В двух случаях — разъяренные американские вкладчики лично отправились в Англию.
Один из них сообщил: «13 октября я вместе с X (имя опущено) отправился в поместье „Саттон“, надеясь поговорить с Алексом Хэрбеджем, директором фонда страхования валютных рисков „Ай-эм-эй-си“. После путешествия, длившегося около двух с половиной часов, X и я прибыли в поместье „Саттон“. Нас встретили два охранника, спросившие, не могут ли они нам помочь, на что X сказал, что мы хотели бы увидеть м-ра Хэрбеджа. После пятнадцатиминутного ожидания в грязной задней комнате нас провели в офис верной Пятницы Хэрбеджа, Дженни Вилер. Она сообщила, что м-р Хэрбедж очень занят и не может нас принять. Тогда я сказал ей, что проехал три тысячи миль и, если понадобится, готов ждать хоть неделю.
Это возымело желаемый результат, и нас немедленно, провели к Хэрбеджу. С самого начала было ясно, что он отнюдь не рад нас видеть, но надо отдать ему должное, он встретил нас очень радушно. После обычного обмена любезностями мы перешли к делу, и Алекс сейчас же завел свою песню о том, как он занят, как он устал и как плохо себя чувствует.
Когда я попытался вернуть разговор в нужное русло, Алекс перенес свое раздражение на X. К чести нас обоих, и меня и X, мы не позволили себе роскоши присоединиться к нему. Затем нам пришлось на протяжении пяти часов (с перерывом на весьма скудный обед) выслушивать историю жизни Алекса Хэрбеджа.
Конечным результатом визита стало то, что он пообещал удовлетворить все требования не, позже 17 ноября. На момент нашего приезда Хэрбедж составлял очередное письмо, в котором объяснял подробности предложенной им дилеммы. Поэтому я не буду расписывать, в каких выражениях он принес нам свои извинения. Достаточно сказать, что это довольно скользкий тип и за ним нужен глаз да глаз.
Мне удалось убедить Алекса выдать символический чек на пять тысяч долларов для одной моей клиентки. Чек был выписан на личный счет Алекса. Но банк этот чек не принял. Я позвонил Алексу, и он пустился в свои обычные разглагольствования. Но все это были пустые разговоры — чек так и не был оплачен.
Хэрбедж до сих пор уверяет, что каждый получит свои деньги 17 ноября или даже раньше. Посмотрим. В любом случае бессмысленно его обвинять до истечения назначенного срока. Если ему удастся уладить свои дела и отдать наши деньги, мы все выиграем. Если нет, мы, конечно, можем разорвать его в клочки и каждому достанется по кусочку весом в фунт, но мы, безусловно, потеряем все свои деньги, заставив его обанкротиться».
8 ноября Хэрбедж написал клиентам следующее письмо: «С марта этого года группа американских вкладчиков вместе с другими людьми пыталась совершить „набег“ на компанию. Только в июне я обратил внимание на их попытки оказать давление на руководство компании „Капримекс“. Эти действия были частью преднамеренной кампании, проводимой с целью перекупить „Капримекс“ по заниженной цене, что, разумеется, привело бы к серьезным убыткам для вкладчиков».
При этом, безотносительно к вышесказанному, он добавил, что у его бухгалтерского отдела появились чисто технические трудности в подсчетах. Но, заверял он клиентов, «за последние несколько месяцев компания продолжала выплачивать вкладчикам запрошенные ими значительные суммы».
Он уверял, что, несмотря на продолжающееся давление, он не собирается производить «вынужденную продажу» активов, которая могла бы нанести ущерб всем держателям счетов. Поэтому, «вслед за учреждением финансовых гарантий в ведущем банке „Лондон мерчант бэнк“, мы намерены погашать обязательства в таком порядке, чтобы полностью обеспечить выплаты клиентам. В добавление к этому при совершении платежа к его сумме будет добавлено 12,5% в виде компенсации за вынужденную задержку».
Далее он пообещал «в течение последующих трех недель полностью произвести платежи всем клиентам, которые запросили выплаты и чьи вклады были не больше пяти тысяч долларов… После этих выплат в ноябре мы продолжим выплачивать невыплаченные суммы одновременно и равными частями, чтобы полная выплата всех востребованных вкладов была закончена к концу декабря 1984 года».
Курсив его, а не мой.
Еще раз напомнив клиентам об «Интернэшнл карренси фанд» и о том, что у них есть возможность перевести туда свои вклады, он обратился «ко всем клиентам и друзьям с просьбой сохранять терпение еще в течение: какого-то времени».
Некоторые так и сделали.
Но большинство — нет.
В том числе и правоохранительные органы.
Хэрбедж окончательно принял решение основать «Интернэшнл карренси фанд» в середине 1983 года.
«Я сказал своим консультантам, что нынешняя ситуация создалась совершенно стихийно, а в нашем деле так нельзя. У нас нет никакой структуры. Я хочу основать новое предприятие, с самого начала структурированное юристами и бухгалтерами. Я попросил своего личного аудитора, весьма авторитетную компанию „Финни энд К°“, быть аудитором нового предприятия. Ее сотрудники должны были стать доверительными агентами. Я не хочу ни за что отвечать. Я хочу, чтобы вам приходили деньги и чтобы вы клали их в банк. Все это должно происходить под вашим контролем и подтверждаться вашими подписями, а мне вы будете только докладывать о положении, дел. Например, вы сообщаете, что у нас в банке столькото денег, и я отвечаю: хорошо, отправьте столько-то нашим агентам;Мы вели дела с различными американскими компаниями, совершали операции непосредственно на биржах, работали с брокерами нью-йоркской биржи. Но моя идея в том, чтобы создать систему, при которой я бы вообще не имел отношения к деньгам ни в какой форме».
После основания фонда он планировал продать все офисы и все компьютеры. Он говорил, что таким образом сможет значительно сэкономить на накладных расходах. Он рассчитывал держать в своих новых офисах во Франкфурте всего по четыре-пять сотрудников.
«Мы начнем с самого начала и будем абсолютно чисты. Я отдал планирование в руки американского адвоката по имени Роберт Ситроен и моего штатного английского юрисконсульта Ричарда Стюарта. Ситроен был самым крупным нашим агентом и сделал для нашего бизнеса больше, чем кто-либо другой. Мы хотели, чтобы он стал председателем фонда. Было решено встретиться в Амстердаме в феврале 1984 года для достижения окончательной договоренности».
На этой встрече, по словам Хэрбеджа, у него произошла крупная ссора с Ситроеном, который предложил, чтобы предприятием управляли Ричард Стюарт, Эйслинн Маккиббон, директор амстердамского офиса, и Сороуш Руста, брокер из Женевы. Сам Ситроен был бы председателем совета директоров, в то время как Хэрбедж поправлял бы свое здоровье в каком-нибудь круизе.
Хэрбедж рассвирепел.
«Я вышвырнул их всех вон. Все они ушли в отставку. А я подумал, что теперь могут начаться неприятности. У нас появилось множество ликвидных фондов, и, конечно, нам очень мешали постоянные выплаты. Как только мы все выплачивали, начиналась новая волна. Это показалось подозрительным, и нам удалось выяснить, что клиенты, ликвидировавшие свои вклады, были тщательно подобраны. Мы связались с некоторыми из них, и они сообщили, что им звонил кто-то из Роттердама и советовал забрать деньги, если они не хотят разориться. Тогда мы устроили проверку и обнаружили, что все компьютерные записи компании, абсолютно все, — исчезли. В июне, когда все шло к кульминации и мы наконец поняли, что происходит, ко мне пришел один наш агент и рассказал, что кто-то хочет меня разорить и действует по заранее разработанному плану. Агент предложил мне сделку: он говорит клиентам, что от меня они денег не получат, но могут получить 75% от него, а остаток мы делим между собой. Я выкинул его за дверь. Потом выяснилось, что таким образом он пытался надуть своих партнеров, Потому что именно он звонил клиентам и советовал им забрать деньги. Это был американский агент, вошедший в сговор с „Интерконсультом“.
Когда-то в прошлом благородные мстители могли считаться романтиками. Это они скакали по равнинам, спали под звездами, выслеживали негодяев и приводили их к шерифу города Додж-Сити.
В наше время они выглядят гораздо менее привлекательно.
Группа из Роттердама, назвавшая себя «Интерконсульт энд партнерз», раскусила Хэрбеджа и увидела в этом шанс заработать, прибрав к рукам деньги разгневанных вкладчиков. Главой этого неофициального полицейского подразделения был Уильям Ван ден Хек, финн, бегло говоривший по-голландски. Бок о бок с ним скакал австралийский бизнесмен по имени Грэхем Эйр, который однажды в телефонном разговоре назвал себя международным юристом, каковым не являлся. Он работал на итальянскую нефтяную компанию «Эй-джи-ай-пи» и летом 1981 года стал вкладчиком Хэрбеджа. Эйр купил 514 акций Фонда страхования валютных рисков «Ай-эм-эй-си», которые, как он утверждает, к декабрю 1983 года стоили 319 064,78 доллара. В январе 1984 года он открыл у Хэрбеджа новый счет в «высокоэффективном» фонде «Капримекса». Он утверждает, что к августу 1984 года общая стоимость обоих счетов составила 538964,88 доллара. Но, как он сообщил в письме «Интерконсульту», когда он связался с «Трайер», «Капримекс» и Хэрбеджем в надежде получить деньги, то не получил ничего.
Поэтому он и Ван ден Хек объединили усилия.
Они не только увидели возможность вернуть деньги Эйра, но и разработали план, как на этом заработать. Они распространили сообщение, что за 3,5% суммы, которую намеревался получить клиент, плюс дополнительные 6,5% в случае благоприятного исхода, они сделают все возможное, чтобы завладеть имуществом Хэрбеджа.
Крупный, мускулистый блондин открыл дверь перестроенного жилого дома, расположенного на юге Роттердама, и весьма сурово осведомился, кто мы такие. Когда двое звонивших объяснили, что у них назначена встреча с м-ром Ван ден Хеком, он сказал: «Подождите здесь» — и закрыл дверь, чтобы проверить, так ли это.
Получив подтверждение, он вернулся и сказал, что м-р Ван ден Хек находится по другому адресу, куда он вас сейчас отвезет. С некоторым опасением мы сели в его машину. На зеркале заднего вида болталась пара миниатюрных боксерских перчаток. Он быстро ехал по унылым улицам самого крупного порта Голландии и в конце поездки высадил нас у ресторана.
Обеденное время давно закончилось, и в ресторане никого не было, за исключением Ван ден Хека и еще трех человек, сидевших в баре.
Ван ден Хек был невысок, жилист и постоянно носил с собой портативный телефон.
С ним был высокий, худой и очень нервный американец.
Двое других — здоровенные парни, выглядевшие даже внушительней блондина-боксера, — ушли сразу после нашего появления. Они посмотрели на нас, Ван ден Хек кивнул им, и они быстро двинулись к выходу.
Нервный американец оказался вкладчиком Хэрбеджа, платившим Ван ден Хеку и Эйру за содействие в возврате его ста тысяч долларов.
На великолепном английском Ван ден Хек объяснил, что в молодости ходил в море и занимался перевозкой грузов, пока не накопил достаточно денег для фрахтовки судна и не начал делать деньги на рейсах Европа — Лагос.
Он не стал вдаваться в подробности, какие именно грузы он перевозил.
Зато дал нам понять, что «Интерконсульт энд партнерз» только одно из множества его предприятий. О характере деятельности которых от также не стал распространяться.
Ван ден Хек объявил, что у него есть документ в несколько сотен страниц, где описано все дело Хэрбеджа, и из этого документа однозначно следует, что Хэрбеджмошенник. Ван ден Хек также добавил, что располагает копиями банковских счетов Хэрбеджа и компьютерными распечатками документов его компаний, разбросанных по всему свету.
Он с гордостью признался, что «они сами» раздобыли компьютерные распечатки. Как он потом рассказал, где-то в ноябре 1984 года Ван ден Хек, Эйр, молодой боксер я два здоровенных парня, которых мы видели в ресторане, одетые в черное, совершили налет на поместье «Саттон»… В то время Хэрбеджа там не было. Они, по выражению Ван ден Хека, «нейтрализовали» сотрудников и унесли все документы, которые смогли найти. По их утверждению, в числе прочего они захватили компьютерные распечатки всей деятельности Хэрбеджа до августа 1984 года. Они также нашли рукописный список расходов Хэрбеджа по поместью «Саттон», датированный 31 октября 1984 года. Там были и записи о счетах в банках «Гринллиз», «Нэшнл Вестминстер», «Куттс» и «Мидленд». В этом рукописном списке значилось: иски — 10 526,26 фунта стерлингов, чеки на возмещение — 7425,55 фунта, письма юрисконсультов — 4674,85 фунта, очень срочные налоги — 35128,44 фунта и легкие закуски — 25456,75 фунта. Только на первой странице общая сумма расходов составила 119 803 фунта.
На фунтовом счету «Сатман» в банке «Гриндлиз» отмечены такие расходы, как газета «Таймс» — 820 долларов (в те дни экземпляр этой газеты стоил 20 пенсов, а воскресный выпуск 40 пенсов) и Королевская опера 1110 фунтов. На валютном счету «Сатман» того же банка значилось слово «Фонд» и цифра 100 000 долларов. Под заголовком «Счет „Нэт Вест Эс-эм-и N1“ шли цифры: „Бритиш телеком“ — 271,04 фунта, „Ллойде бэнк“ 3360 фунтов, город Винчестер — 5546,17 фунта. Упоминаются также счета „Нэт Вест“ на имена Харпвейла и Дэйвоса. На счету „Капримекса“ в банке „Куттс“ отмечен чек на 2000 фунтов в „Ллойде бэнк“. На счету „Нэт Вест“ в разделе „легкие закуски“ отмечен счет за мороженое в компанию „Хортонз айс крим“ на 168,02 фунта.
На основании этих документов «Интерконсульт» предъявил гражданский иск Хэрбеджу и не менее восемнадцати связанным с ним компаниям, заявив, что представляет интересы шестисот вкладчиков, суммарный вклад которых составил почти пятнадцать миллионов долларов. 6 декабря 1984 года голландский судья удовлетворил их требование заморозить пять банковских счетов в Голландии и позволил им удержать имущество на общую сумму 1 288 миллиардов голландских гульденов, или 350 миллионов долларов. Ван ден Хек заявил, что «Интерконсульт» планирует предпринять подобные действия против Хэрбеджа и его компаний и в Великобритании.
Офис «Интерконсульта», расположенный в доме на юге Роттердама, выглядел более чем странно. Во-первых, там был бар. Не просто комната с баром, а комната, которая была баром, как будто кто-то так сильно мечтал о собственном баре, что превратил в бар одну из пустующих спален. Для полноты ощущения у стойки бара сидели две дамы, потягивающие пиво и болтающие по-голландски. И только если пройти через холл, повернуть за угол и миновать маленькую кухню и лестницу, ведущую в спальни, попадаешь в офис Ван ден Хека — длинную узкую комнату с сейфом, столом для заседаний и парой письменных столов.
Расположившись за столом для заседаний, он предьявил тот самый документ в несколько сотен страниц, в котором якобы все объясняется. Это оказалась папка с фотокопиями бумаг, выкраденных их поместья «Саттон», газетными вырезками и несколькими судебными документами. Там не было нескольких сотен страниц и почти ничего не объяснялось.
«Это ужасные люди, — отзывается Хэрбедж об „Интерконсульте“. — Они избили меня у выхода из здания суда: Они набросились на меня прямо на ступеньках. Это было заснято на пленку компанией „Саузерн телевижн“. Ван ден Хек договорился с ними, и камеры были установлены у самых дверей».
В конце концов нападки «Интерконсульта» на Хэрбеджа могли принести некоторую пользу Ван ден Хеку и, возможно, Эйру. Но выиграли ли от этого клиенты, остается под большим вопросом. План Ван ден Хека заключался в том, чтобы найти голландского получателя, который бы положил конец «Трайер инвестментс» в Голландии. Затем они подали в голландский суд на Хэрбеджа и «Капримекс», хотя те находились вне голландской юрисдикции. Они добились определения суда, которое не было опровергнуто Хэрбеджем, и попытались перенести дело в Англию. Конечно, у них ничего не вышло. Всего они истратили сто тысяч фунтов стерлингов на юридические процедуры. При этом, по их собственным словам, они представляли клиентов, потерявших в общей сложности пятнадцать миллионов долларов, и назначили начальный гонорар в 3,5%. Умножьте это на пятнадцать миллионов и получите 525 тысяч долларов. Округлив сто тысяч долларов до 125 тысяч долларов, вычтем эту сумму из 525 тысяч. В результате остается 400 тысяч долларов.
В середине ноября 1984 года «Капримекс» подвергся серьезному давлению. Но, как говорит Хэрбедж, к этому времени «Интернэшнл карренси фанд» был уже готов начать работу.
«Я знал, что, когда „Интернэшнл карренси фанд“ начнет операции, мы сможем рекомендовать клиентам перевести туда деньги и таким образом прекратить атаки на „Капримекс“. Мы закрыли большинство своих банковских счетов. Люди, подобные сотрудникам „Интерконсульта“, рыскают везде и приносят неприятности где только могут. Они заполучили полные компьютерные распечатки деятельности компании. Там была ужасная неразбериха. Там были деньги, транзитный перевод которых был приостановлен. Вы не можете себе представить, в каком беспорядке все находилось в тот момент. Но с появлением „Интернэшнл карренси фанд“ все это можно было поправить».
«Интернэшнл карренси фанд лтд.» был зарегистрирован на Турецких и Кейкосских островах в британской Западной Индии и имел тот же амстердамский адрес, что и «Трайер инвестментс». Он должен был стать частью «Интернэшнл карренси фанд Эс-эй», зарегистрированного в Панаме. Консультантом по капиталовложениям была компания «Сатман менеджмент лтд.» в Нассау на Багамах.
Обе брошюры предназначались «не для жителей Великобритании». Это очень важно, потому что Хэрбедж знал, что не имеет права заниматься бизнесом в Великобритании.
Во второй брошюре, кроме того, отмечено: «Капримекс груп» является советником и управляющим в области инвестиций и осуществляет брокерские услуги для клиентов через своих брокеров в Нью-Йорке и Чикаго, которые должны быть членами либо Нью-йоркской фондовой биржи, либо других ведущих товарных бирж Соединенных Штатов». И снова нет никаких указаний, кто же они такие. Но на этот раз Хэрбедж заявляет, что эти две компании являются брокерами, хотя в первой брошюре утверждал обратное.
В бурные дни конференции «Винчестер-83» и рыцарских турниров Хэрбедж еще платил по счетам, хотя у него уже появлялась репутация человека, платящего с опозданием. Один из его агентов в Соединенных Штатах, который нашел около четырехсот клиентов для различных фондов, заявил, что в то время средняя сумма его комиссионных составляла 10 тысяч 930 долларов в месяц. В письме к другому агенту Хэрбедж предлагает ему комиссионные в размере 0,75% со всех сделок клиентов, которых он найдет. Это означает, что среднемесячная сумма комиссионных в 10 930 долларов соответствует сделкам на сумму 1 748 800 долларов. По словам первого агента, сначала чеки от Хэрбеджа действительно приходили, но в 1983-1984 годах — со все большим опозданием, а потом и вообще перестали поступать. Этот же агент утверждает, что в период с января по май 1984 года направил в «Капримекс» вклады клиентов на триста тысяч долларов.
Многие из этих чеков были выписаны на счет в Вествудском отделении «Вестерн бэнк», расположенного на Вествудском бульваре в Лос-Анджелесе. Счет был открыт на компанию «Сатман интернэшнл инк.», чьим адресом значилась «Трайер инвестментс лтд.» в Голландии. Несколько чеков, выписанных вкладчикам на этот счет в 1984 году, вернулись обратно с пометкой «недостаток средств на счету».
Клиенты начали беспокоиться.
Один из американских вкладчиков из Орегоны запросил свои деньги по телефону, и 13 августа «Капримекс» направил ему письмо, подписанное Алексом Хэрбеджем, с приложением чека. Банк вернул чек в пометкой «счет закрыт».
Естественно, это не единичный пример. 24 августа Хэрбедж писал своим клиентам: «Недавно мы отправили Вам чек для расчета по Вашему неоплаченному счету. Если Вам вернули неоплаченный чек, мы будем благодарны, если вы немедленно сообщите нам об этом и вернете этот чек, чтобы мы могли переписать его на наши европейские банки. В этом случае мы подсчитаем и прибавим к сумме, на которую был выписан чек, необходимый процент, набежавший за период со дня, когда Вы должны были получить деньги, и по настоящее время».
Копии чеков, возвращенных банком, показывают, что счет в Вествудском отделении был закрыт между 7 и 29 августа. Но чеки на этот счет выписывались до конца октября. И все они подписаны Алексом Хэрбеджем.
В сентябре под градом писем клиентов, требующих своих денег, он попробовал изменить тактику.
На бланке «Капримекса» с амстердамским адресом «Трайер инвестментс» Хэрбедж писал: «После многих месяцев интенсивных исследований мы учредили новое юридическое лицо: „Интернэшнл карренси фанд“, единственным советником которого буду я. Моя торговая политика в этом качестве в отношении валют, золота, финансовых механизмов, опционов и индексов акций будет такой же, как и у фонда валютного риска. Но администрация новой организации будет находиться под непосредственным ежедневным контролем наших аудиторов и бухгалтеров, которые будут регулярно предоставлять квартальные и ежегодные финансовые отчеты, доступные всем членам фонда. В качестве дополнительной гарантии мы установили строгий контроль за деятельностью нового фонда. Все вклады клиентов будут храниться, на специальных доверительных счетах, с которыми будет производиться никаких денежных операций без санкции наших бухгалтеров и головной компании. Наконец, новый фонд позволит мне значительно увеличить стоимость нетто-активов, поскольку первая серия облигаций будет выпущена в начале октября на сумму 125 миллионов американских долларов. Первое предложение предназначены для вкладчиков-учредителей и будет состоять из пятидесяти тысяч акций стоимостью двадцать пять тысяч долларов каждая».
Это еще одна параллель с Боттомли.
Помните, как он предложил клиентам возместить их деньги акциями новой компании?
В том же письме Хэрбедж добавлял: «До конца года мы предложим клиентам „Ай-эм-эй-си“ возможность перевести их вклады из „Ай-эм-эй-си“ в новый „Интернэшнл карренси фанд“ через специальную компанию „Шэархолдерз холдинг компани“… где вкладчики могут купить акции, которыми будет на правах опекуна управлять траст-компания, организованная в соответствии с международными стандартами. Их вклады будут также находиться под наблюдением аудиторов и бухгалтеров. При переводе вкладов из „Ай-эм-эй-си“ в „Интернэшнл карренси фанд“ клиенты не утеряют ни одного из прав, которыми они пользуются сегодня. Я даже считаю, что их права будут защищены еще надежней. Я сообщу Вам, когда мы будем готовы принять переводы из фонда „Ай-эм-эй-си“ в „Интернэшнл карренси фанд“ и направлю Вам более подробную информацию о новом фонде».
Читая между строк и зная, что произошло в дальнейшем, можно понять, что на самом деле речь идет о скором крахе «Ай-эм-эй-си» и «Капримекса». Клиентам дают понять, что, если они не переведут свои деньги, они потеряют все. А если переведут, то все равно не смогут подать на Алекса Хэрбеджа в суд, потому что вложенные деньги связаны с бесполезным доверительным счетом, которым управляет кто-то другой.
На письме, сопровождающем проспект «Интернэшнл карренси фанд», стоит адрес компании «Трайер» в Амстердаме, но в нем нет ссылок ни на «Трайер», ни на «Капримекс». В конце письма стоит не подпись Хэрбеджа, а неразборчивое факсимиле представителя «отдела информации».
Как следует из письма, «Интернэшнл карренси фанд» «в первую очередь предназначен для вкладов клиентовучредителей, которые хотели бы защитить свои вклады в американских долларах от возможного обнаружения на мировых валютных рынках». С этой целью, говорится в письме, фонд использует багамскую компанию «Сатман менеджмент лтд.», которая предоставит услуги м-ра Алекса Хэрбеджа для руководства торговой политикой фонда.
В этом письме Хэрбедж представлен консультантом нескольких центральных банков, а также множества коммерческих банков и многонациональных корпораций.
«М-р Хэрбедж также консультирует различные правительственные министерства и посольства по всему миру…»
Какие именно?
Никто не побеспокоился это сообщить.
Все выглядело неплохо.
На бумаге это выглядело даже слишком хорошо.
В реальности же все это было просто чепухой.
Несколько жертв Хэрбеджа написали на амстердамский адрес компании «Трайер». Но письма и не принятые банками чеки, отправленные по этому адресу, направлялись в Англию. Причем, как почти вся корреспонденция сотрудников амстердамского офиса, они были адресованы миссис Хэрбедж.
Многие клиенты, получившие чеки, не принимавшиеся банками, пытались напрямую связаться с Хэрбеджем. Наконец в начале октября один клиент заметил: «М-р Хэрбедж не отвечает на мои телеграммы и телефонные звонки. Я решил воздействовать на него с помощью закона». К этому он добавил: «Согласно моим источникам информации вкладчики на могут получить деньги со своих счетов по меньшей мере в течение трех месяцев».
В двух случаях — разъяренные американские вкладчики лично отправились в Англию.
Один из них сообщил: «13 октября я вместе с X (имя опущено) отправился в поместье „Саттон“, надеясь поговорить с Алексом Хэрбеджем, директором фонда страхования валютных рисков „Ай-эм-эй-си“. После путешествия, длившегося около двух с половиной часов, X и я прибыли в поместье „Саттон“. Нас встретили два охранника, спросившие, не могут ли они нам помочь, на что X сказал, что мы хотели бы увидеть м-ра Хэрбеджа. После пятнадцатиминутного ожидания в грязной задней комнате нас провели в офис верной Пятницы Хэрбеджа, Дженни Вилер. Она сообщила, что м-р Хэрбедж очень занят и не может нас принять. Тогда я сказал ей, что проехал три тысячи миль и, если понадобится, готов ждать хоть неделю.
Это возымело желаемый результат, и нас немедленно, провели к Хэрбеджу. С самого начала было ясно, что он отнюдь не рад нас видеть, но надо отдать ему должное, он встретил нас очень радушно. После обычного обмена любезностями мы перешли к делу, и Алекс сейчас же завел свою песню о том, как он занят, как он устал и как плохо себя чувствует.
Когда я попытался вернуть разговор в нужное русло, Алекс перенес свое раздражение на X. К чести нас обоих, и меня и X, мы не позволили себе роскоши присоединиться к нему. Затем нам пришлось на протяжении пяти часов (с перерывом на весьма скудный обед) выслушивать историю жизни Алекса Хэрбеджа.
Конечным результатом визита стало то, что он пообещал удовлетворить все требования не, позже 17 ноября. На момент нашего приезда Хэрбедж составлял очередное письмо, в котором объяснял подробности предложенной им дилеммы. Поэтому я не буду расписывать, в каких выражениях он принес нам свои извинения. Достаточно сказать, что это довольно скользкий тип и за ним нужен глаз да глаз.
Мне удалось убедить Алекса выдать символический чек на пять тысяч долларов для одной моей клиентки. Чек был выписан на личный счет Алекса. Но банк этот чек не принял. Я позвонил Алексу, и он пустился в свои обычные разглагольствования. Но все это были пустые разговоры — чек так и не был оплачен.
Хэрбедж до сих пор уверяет, что каждый получит свои деньги 17 ноября или даже раньше. Посмотрим. В любом случае бессмысленно его обвинять до истечения назначенного срока. Если ему удастся уладить свои дела и отдать наши деньги, мы все выиграем. Если нет, мы, конечно, можем разорвать его в клочки и каждому достанется по кусочку весом в фунт, но мы, безусловно, потеряем все свои деньги, заставив его обанкротиться».
8 ноября Хэрбедж написал клиентам следующее письмо: «С марта этого года группа американских вкладчиков вместе с другими людьми пыталась совершить „набег“ на компанию. Только в июне я обратил внимание на их попытки оказать давление на руководство компании „Капримекс“. Эти действия были частью преднамеренной кампании, проводимой с целью перекупить „Капримекс“ по заниженной цене, что, разумеется, привело бы к серьезным убыткам для вкладчиков».
При этом, безотносительно к вышесказанному, он добавил, что у его бухгалтерского отдела появились чисто технические трудности в подсчетах. Но, заверял он клиентов, «за последние несколько месяцев компания продолжала выплачивать вкладчикам запрошенные ими значительные суммы».
Он уверял, что, несмотря на продолжающееся давление, он не собирается производить «вынужденную продажу» активов, которая могла бы нанести ущерб всем держателям счетов. Поэтому, «вслед за учреждением финансовых гарантий в ведущем банке „Лондон мерчант бэнк“, мы намерены погашать обязательства в таком порядке, чтобы полностью обеспечить выплаты клиентам. В добавление к этому при совершении платежа к его сумме будет добавлено 12,5% в виде компенсации за вынужденную задержку».
Далее он пообещал «в течение последующих трех недель полностью произвести платежи всем клиентам, которые запросили выплаты и чьи вклады были не больше пяти тысяч долларов… После этих выплат в ноябре мы продолжим выплачивать невыплаченные суммы одновременно и равными частями, чтобы полная выплата всех востребованных вкладов была закончена к концу декабря 1984 года».
Курсив его, а не мой.
Еще раз напомнив клиентам об «Интернэшнл карренси фанд» и о том, что у них есть возможность перевести туда свои вклады, он обратился «ко всем клиентам и друзьям с просьбой сохранять терпение еще в течение: какого-то времени».
Некоторые так и сделали.
Но большинство — нет.
В том числе и правоохранительные органы.
Хэрбедж окончательно принял решение основать «Интернэшнл карренси фанд» в середине 1983 года.
«Я сказал своим консультантам, что нынешняя ситуация создалась совершенно стихийно, а в нашем деле так нельзя. У нас нет никакой структуры. Я хочу основать новое предприятие, с самого начала структурированное юристами и бухгалтерами. Я попросил своего личного аудитора, весьма авторитетную компанию „Финни энд К°“, быть аудитором нового предприятия. Ее сотрудники должны были стать доверительными агентами. Я не хочу ни за что отвечать. Я хочу, чтобы вам приходили деньги и чтобы вы клали их в банк. Все это должно происходить под вашим контролем и подтверждаться вашими подписями, а мне вы будете только докладывать о положении, дел. Например, вы сообщаете, что у нас в банке столькото денег, и я отвечаю: хорошо, отправьте столько-то нашим агентам;Мы вели дела с различными американскими компаниями, совершали операции непосредственно на биржах, работали с брокерами нью-йоркской биржи. Но моя идея в том, чтобы создать систему, при которой я бы вообще не имел отношения к деньгам ни в какой форме».
После основания фонда он планировал продать все офисы и все компьютеры. Он говорил, что таким образом сможет значительно сэкономить на накладных расходах. Он рассчитывал держать в своих новых офисах во Франкфурте всего по четыре-пять сотрудников.
«Мы начнем с самого начала и будем абсолютно чисты. Я отдал планирование в руки американского адвоката по имени Роберт Ситроен и моего штатного английского юрисконсульта Ричарда Стюарта. Ситроен был самым крупным нашим агентом и сделал для нашего бизнеса больше, чем кто-либо другой. Мы хотели, чтобы он стал председателем фонда. Было решено встретиться в Амстердаме в феврале 1984 года для достижения окончательной договоренности».
На этой встрече, по словам Хэрбеджа, у него произошла крупная ссора с Ситроеном, который предложил, чтобы предприятием управляли Ричард Стюарт, Эйслинн Маккиббон, директор амстердамского офиса, и Сороуш Руста, брокер из Женевы. Сам Ситроен был бы председателем совета директоров, в то время как Хэрбедж поправлял бы свое здоровье в каком-нибудь круизе.
Хэрбедж рассвирепел.
«Я вышвырнул их всех вон. Все они ушли в отставку. А я подумал, что теперь могут начаться неприятности. У нас появилось множество ликвидных фондов, и, конечно, нам очень мешали постоянные выплаты. Как только мы все выплачивали, начиналась новая волна. Это показалось подозрительным, и нам удалось выяснить, что клиенты, ликвидировавшие свои вклады, были тщательно подобраны. Мы связались с некоторыми из них, и они сообщили, что им звонил кто-то из Роттердама и советовал забрать деньги, если они не хотят разориться. Тогда мы устроили проверку и обнаружили, что все компьютерные записи компании, абсолютно все, — исчезли. В июне, когда все шло к кульминации и мы наконец поняли, что происходит, ко мне пришел один наш агент и рассказал, что кто-то хочет меня разорить и действует по заранее разработанному плану. Агент предложил мне сделку: он говорит клиентам, что от меня они денег не получат, но могут получить 75% от него, а остаток мы делим между собой. Я выкинул его за дверь. Потом выяснилось, что таким образом он пытался надуть своих партнеров, Потому что именно он звонил клиентам и советовал им забрать деньги. Это был американский агент, вошедший в сговор с „Интерконсультом“.
Когда-то в прошлом благородные мстители могли считаться романтиками. Это они скакали по равнинам, спали под звездами, выслеживали негодяев и приводили их к шерифу города Додж-Сити.
В наше время они выглядят гораздо менее привлекательно.
Группа из Роттердама, назвавшая себя «Интерконсульт энд партнерз», раскусила Хэрбеджа и увидела в этом шанс заработать, прибрав к рукам деньги разгневанных вкладчиков. Главой этого неофициального полицейского подразделения был Уильям Ван ден Хек, финн, бегло говоривший по-голландски. Бок о бок с ним скакал австралийский бизнесмен по имени Грэхем Эйр, который однажды в телефонном разговоре назвал себя международным юристом, каковым не являлся. Он работал на итальянскую нефтяную компанию «Эй-джи-ай-пи» и летом 1981 года стал вкладчиком Хэрбеджа. Эйр купил 514 акций Фонда страхования валютных рисков «Ай-эм-эй-си», которые, как он утверждает, к декабрю 1983 года стоили 319 064,78 доллара. В январе 1984 года он открыл у Хэрбеджа новый счет в «высокоэффективном» фонде «Капримекса». Он утверждает, что к августу 1984 года общая стоимость обоих счетов составила 538964,88 доллара. Но, как он сообщил в письме «Интерконсульту», когда он связался с «Трайер», «Капримекс» и Хэрбеджем в надежде получить деньги, то не получил ничего.
Поэтому он и Ван ден Хек объединили усилия.
Они не только увидели возможность вернуть деньги Эйра, но и разработали план, как на этом заработать. Они распространили сообщение, что за 3,5% суммы, которую намеревался получить клиент, плюс дополнительные 6,5% в случае благоприятного исхода, они сделают все возможное, чтобы завладеть имуществом Хэрбеджа.
Крупный, мускулистый блондин открыл дверь перестроенного жилого дома, расположенного на юге Роттердама, и весьма сурово осведомился, кто мы такие. Когда двое звонивших объяснили, что у них назначена встреча с м-ром Ван ден Хеком, он сказал: «Подождите здесь» — и закрыл дверь, чтобы проверить, так ли это.
Получив подтверждение, он вернулся и сказал, что м-р Ван ден Хек находится по другому адресу, куда он вас сейчас отвезет. С некоторым опасением мы сели в его машину. На зеркале заднего вида болталась пара миниатюрных боксерских перчаток. Он быстро ехал по унылым улицам самого крупного порта Голландии и в конце поездки высадил нас у ресторана.
Обеденное время давно закончилось, и в ресторане никого не было, за исключением Ван ден Хека и еще трех человек, сидевших в баре.
Ван ден Хек был невысок, жилист и постоянно носил с собой портативный телефон.
С ним был высокий, худой и очень нервный американец.
Двое других — здоровенные парни, выглядевшие даже внушительней блондина-боксера, — ушли сразу после нашего появления. Они посмотрели на нас, Ван ден Хек кивнул им, и они быстро двинулись к выходу.
Нервный американец оказался вкладчиком Хэрбеджа, платившим Ван ден Хеку и Эйру за содействие в возврате его ста тысяч долларов.
На великолепном английском Ван ден Хек объяснил, что в молодости ходил в море и занимался перевозкой грузов, пока не накопил достаточно денег для фрахтовки судна и не начал делать деньги на рейсах Европа — Лагос.
Он не стал вдаваться в подробности, какие именно грузы он перевозил.
Зато дал нам понять, что «Интерконсульт энд партнерз» только одно из множества его предприятий. О характере деятельности которых от также не стал распространяться.
Ван ден Хек объявил, что у него есть документ в несколько сотен страниц, где описано все дело Хэрбеджа, и из этого документа однозначно следует, что Хэрбеджмошенник. Ван ден Хек также добавил, что располагает копиями банковских счетов Хэрбеджа и компьютерными распечатками документов его компаний, разбросанных по всему свету.
Он с гордостью признался, что «они сами» раздобыли компьютерные распечатки. Как он потом рассказал, где-то в ноябре 1984 года Ван ден Хек, Эйр, молодой боксер я два здоровенных парня, которых мы видели в ресторане, одетые в черное, совершили налет на поместье «Саттон»… В то время Хэрбеджа там не было. Они, по выражению Ван ден Хека, «нейтрализовали» сотрудников и унесли все документы, которые смогли найти. По их утверждению, в числе прочего они захватили компьютерные распечатки всей деятельности Хэрбеджа до августа 1984 года. Они также нашли рукописный список расходов Хэрбеджа по поместью «Саттон», датированный 31 октября 1984 года. Там были и записи о счетах в банках «Гринллиз», «Нэшнл Вестминстер», «Куттс» и «Мидленд». В этом рукописном списке значилось: иски — 10 526,26 фунта стерлингов, чеки на возмещение — 7425,55 фунта, письма юрисконсультов — 4674,85 фунта, очень срочные налоги — 35128,44 фунта и легкие закуски — 25456,75 фунта. Только на первой странице общая сумма расходов составила 119 803 фунта.
На фунтовом счету «Сатман» в банке «Гриндлиз» отмечены такие расходы, как газета «Таймс» — 820 долларов (в те дни экземпляр этой газеты стоил 20 пенсов, а воскресный выпуск 40 пенсов) и Королевская опера 1110 фунтов. На валютном счету «Сатман» того же банка значилось слово «Фонд» и цифра 100 000 долларов. Под заголовком «Счет „Нэт Вест Эс-эм-и N1“ шли цифры: „Бритиш телеком“ — 271,04 фунта, „Ллойде бэнк“ 3360 фунтов, город Винчестер — 5546,17 фунта. Упоминаются также счета „Нэт Вест“ на имена Харпвейла и Дэйвоса. На счету „Капримекса“ в банке „Куттс“ отмечен чек на 2000 фунтов в „Ллойде бэнк“. На счету „Нэт Вест“ в разделе „легкие закуски“ отмечен счет за мороженое в компанию „Хортонз айс крим“ на 168,02 фунта.
На основании этих документов «Интерконсульт» предъявил гражданский иск Хэрбеджу и не менее восемнадцати связанным с ним компаниям, заявив, что представляет интересы шестисот вкладчиков, суммарный вклад которых составил почти пятнадцать миллионов долларов. 6 декабря 1984 года голландский судья удовлетворил их требование заморозить пять банковских счетов в Голландии и позволил им удержать имущество на общую сумму 1 288 миллиардов голландских гульденов, или 350 миллионов долларов. Ван ден Хек заявил, что «Интерконсульт» планирует предпринять подобные действия против Хэрбеджа и его компаний и в Великобритании.
Офис «Интерконсульта», расположенный в доме на юге Роттердама, выглядел более чем странно. Во-первых, там был бар. Не просто комната с баром, а комната, которая была баром, как будто кто-то так сильно мечтал о собственном баре, что превратил в бар одну из пустующих спален. Для полноты ощущения у стойки бара сидели две дамы, потягивающие пиво и болтающие по-голландски. И только если пройти через холл, повернуть за угол и миновать маленькую кухню и лестницу, ведущую в спальни, попадаешь в офис Ван ден Хека — длинную узкую комнату с сейфом, столом для заседаний и парой письменных столов.
Расположившись за столом для заседаний, он предьявил тот самый документ в несколько сотен страниц, в котором якобы все объясняется. Это оказалась папка с фотокопиями бумаг, выкраденных их поместья «Саттон», газетными вырезками и несколькими судебными документами. Там не было нескольких сотен страниц и почти ничего не объяснялось.
«Это ужасные люди, — отзывается Хэрбедж об „Интерконсульте“. — Они избили меня у выхода из здания суда: Они набросились на меня прямо на ступеньках. Это было заснято на пленку компанией „Саузерн телевижн“. Ван ден Хек договорился с ними, и камеры были установлены у самых дверей».
В конце концов нападки «Интерконсульта» на Хэрбеджа могли принести некоторую пользу Ван ден Хеку и, возможно, Эйру. Но выиграли ли от этого клиенты, остается под большим вопросом. План Ван ден Хека заключался в том, чтобы найти голландского получателя, который бы положил конец «Трайер инвестментс» в Голландии. Затем они подали в голландский суд на Хэрбеджа и «Капримекс», хотя те находились вне голландской юрисдикции. Они добились определения суда, которое не было опровергнуто Хэрбеджем, и попытались перенести дело в Англию. Конечно, у них ничего не вышло. Всего они истратили сто тысяч фунтов стерлингов на юридические процедуры. При этом, по их собственным словам, они представляли клиентов, потерявших в общей сложности пятнадцать миллионов долларов, и назначили начальный гонорар в 3,5%. Умножьте это на пятнадцать миллионов и получите 525 тысяч долларов. Округлив сто тысяч долларов до 125 тысяч долларов, вычтем эту сумму из 525 тысяч. В результате остается 400 тысяч долларов.
В середине ноября 1984 года «Капримекс» подвергся серьезному давлению. Но, как говорит Хэрбедж, к этому времени «Интернэшнл карренси фанд» был уже готов начать работу.
«Я знал, что, когда „Интернэшнл карренси фанд“ начнет операции, мы сможем рекомендовать клиентам перевести туда деньги и таким образом прекратить атаки на „Капримекс“. Мы закрыли большинство своих банковских счетов. Люди, подобные сотрудникам „Интерконсульта“, рыскают везде и приносят неприятности где только могут. Они заполучили полные компьютерные распечатки деятельности компании. Там была ужасная неразбериха. Там были деньги, транзитный перевод которых был приостановлен. Вы не можете себе представить, в каком беспорядке все находилось в тот момент. Но с появлением „Интернэшнл карренси фанд“ все это можно было поправить».
«Интернэшнл карренси фанд лтд.» был зарегистрирован на Турецких и Кейкосских островах в британской Западной Индии и имел тот же амстердамский адрес, что и «Трайер инвестментс». Он должен был стать частью «Интернэшнл карренси фанд Эс-эй», зарегистрированного в Панаме. Консультантом по капиталовложениям была компания «Сатман менеджмент лтд.» в Нассау на Багамах.