Страница:
Я встал и вышел в приемную. Сел на стул, куда Катя обычно сажала клиентов. Она посмотрела на меня с удивлением.
-- Скажи мне, Катя... Возможно ли такое, чтобы изготовители нашего Поля получали от него информацию о той работе, которую он ведет.
Катя явно сдержала улыбку -- губы ее некоторое время были тонкими и неподвижными.
-- У тебя конспирологическое мышление, -- сказала она наконец. -- Зачем это им нужно?
Я объяснил.
Она пожала плечами и обратилась к своей консоли нашего общего компьютера.
-- Ты поставил пароль? -- спросила она через пару минут.
-- Поставил. Я тебе уже как-то говорил... Меньше знаешь -- лучше спишь.
Она снова пожала плечами:
-- Да я не против... Хорошо, я устрою проверку на наличие изначально инсталлированных шпионских программ. И потрачу часть полученных денег на новую защиту. Но гарантий, как ты понимаешь, нет. Что я могу противопоставить целой корпорации? Я как-то хотела устроиться в "Бешанзер", посылала им резюме. Отказали. -- В голосе Кати зазвучала неподдельная обида.
Я утешил ее, погладив по голове, и вернулся в кабинет.
Ситуация вроде бы становилась гораздо сложнее, но, поразмыслив, я понял, что она ничего не меняет. Если меня наняли, чтобы с моей невольной помощью понаблюдать за работой Поля, я все равно должен заниматься расследованием предполагаемых убийств. Если же я накручиваю себя собственными фантазиями, должен заниматься расследованием тем более. Есть и третий вариант -- так сказать, промежуточный: убийца существует и будет красть информацию, чтобы узнать, насколько я к нему приблизился.
В общем, надо продолжать начатую работу. И не слишком посвящать в нее Поля. Так, кстати, и гипотетические козни "Бешанзерсофта" раскроются -- если я нанят для липового расследования, обязательно кто-нибудь поинтересуется, почему я не пользуюсь помощью ИскИна.
Решение было принято. И я взялся за его реализацию -- за план неотложных розыскных мероприятий.
План неотложных розыскных мероприятий... Это он так красиво называется, но на сей момент у меня получилось всего два пункта:
1. Позвонить Антону Константинову, узнать про алиби и попросить выяснить имя Бердниковского любовника.
2. Позвонить Марьяне, извиниться за вчерашнее расставание и выяснить, не ушла ли обиженная девица в пампасы.
Очень богатый план. А главное, очень многообещающий. Если с него начинается дорога в радостное и успешное будущее детективного агентства "Макмез", я буду поражен. Благородный дон поражен -- в самую пятку. Тем не менее, чем пока богаты, на том и стоим...
Я решил начать с пункта два.
Вытащил из кармана мобильник, понажимал кнопочки, набирая текст эсэмэски "Привет! Могу ли я тебе позвонить?", нашел в памяти номер, отправил. Получил сообщение: доставлено
Удобная штука, надо сказать, эти эсэмэски! Вроде бы общаешься с человеком, а вроде бы и не общаешься! Писать буквочки -- не то что произносить слова. Психологически проще! Представляю, насколько легче стало мириться поссорившимся влюбленным, когда появились эсэмэски. И вовсе человек не переступает в данном случае через собственную гордость... Это я не про себя. Мы с Марьяной не влюбленные и не ссорились. А вот с Катей бывало. Поссоришься утром, она в офис, а ты на дело. Побегаешь по городу за какой-нибудь разукрашенной и ароматизированной блондинкой. Пока она в парикмахерской сидит, покуришь в машине или на скамейке неподалеку. Да и наберешь сообщение... Ты еще не обедала? -- Нет. -- Сходи пообедай, я нескоро вернусь... С десяток печатных слов, а вроде и помирились. По крайней мере, у нас с Катей так было не раз.
Мобильник пискнул -- пришла ответная эсэмэска. Я не люблю голосовой режим получения сообщений и всегда выставляю в опциях сигнальный...
"Да", -- отвечала Марьяна.
Я позвонил.
-- Привет, кусок Максок, -- отозвалась Марьяна.
-- Привет, лоханка Марьянка!
-- Какая муха тебя вчера укусила? Умчался будто на пожар.
Я мысленно хмыкнул -- пожар и был, только без дыма и огня. Но руины остаться могли. На полном серьезе...
-- Прости! Воспоминания радостного детства набежали.
-- Из-за музыки?
-- Да. У тебя так не бывает?
Она помолчала секунду:
-- Бывает... -- И добавила: -- Ладно, уже простила.
-- Наш уговор остается в силе?
-- Да.
У меня отлегло от сердца.
-- Только мне деньги не нужны.
Я насторожился:
-- Чего же ты хочешь?
-- Хочу иногда с тобой в "Северной Венеции" поторчать. И послушать эту членоголовую сингершу. Как ее?.. Земфира?
-- Это не Земфира. Она всего-навсего поет песни Земфиры.
-- Неважно. Ты согласен?
"А что мне еще остается?" -- подумал я.
-- Да. Только не каждый день.
-- Каждый -- быстро надоест. -- Марьяна рассмеялась. -- У меня, кстати, есть первое донесение. На работе лоханки треплются, что у Шантолосовой любовь-морковь с Кавказцем. Видели их где-то парочкой.
-- Кавказец -- это Карачаров?
-- Э-э... -- В голосе Марьяны послышалось разочарование. -- Так ты уже в теме?
-- В теме. Но это неважно. Именно такие вещи меня и интересуют. Кто с кем спит, кто о ком что говорит...
-- Грязная у тебя работенка.
-- Уж какая есть!
-- Ладно, кусок Максок. Еще что узнаю, тут же звякну. А ты планируй свободный вечерок.
Я выключил мобильник. И поморщился -- у меня было четкое ощущение дежа вю. Как будто со мной только что разговаривала Инга, конь в малине! Как будто впереди ждет... Нет уж, об этом мы думать не станем, не станем, и все!
Чтобы отвлечься от мысли об Инге, я коснулся клавы, переключая компьютер в режим интеркома:
-- Катенька! Будь добра, свяжи меня со вчерашним клиентом. С Константиновым. И разговор наш, будь добра, запиши.
-- Одну минуту, -- ответила Катя.
Вскоре видеомаска Поля на триконке сменилась физиономией нашего нанимателя.
-- Здравствуйте, Максим!
-- Здравствуйте, Антон! Вот я и позвонил. Не рано?
-- Наполовину. Обо всех членах совета я разузнать еще не успел, но частично информация есть. К сожалению, она вас не обрадует. В тот вечер, когда погиб Бердников, не имеют алиби Полина Шантолосова, супруги Зернянские, Георгий Карачаров и ваш покойный слуга. Во втором случае так же не имеют алиби Полина Шантолосова, Анита Зернянская, Георгий Карачаров и ваш покойный слуга. Я в оба вечера сидел дома, но поскольку живу один, свидетелей у меня нет. У Шантолосовой и Карачарова в обоих случаях взаимное алиби, которое по существу, как вы понимаете, алиби не является. Достаточно было договориться. Что касается Зернянской, то в первом случае, по ее утверждению, они с супругом ходили в ночной клуб "Сириус". Когда погиб Зернянский, она оставалась дома. -- Константинов развел руками. -- Так что вся эта информация вам не поможет. Возможно, у других членов совета директоров, с которыми я еще не работал, алиби будет, и тогда ваша задача не усложнится. Но и не упростится. Впрочем, и так набор подозреваемых достаточно велик. Есть ли дальнейшие задачи?
-- Пока одна, -- сказал я. -- Я бы хотел узнать, кто был любовником господина Бердникова.
Константинов кивнул:
-- Сделаем. Это будет несложно.
Ну, конечно! Ему с его командой это, действительно, будет несложно. Им бармен (или кем он там был, бритоголовый верзила из "Красного кентавра"?) быстро все расскажет.
-- Трудно вам приходится, -- сказал с участием Константинов.
-- Да уж, -- согласился я. -- Возможности мои весьма ограничены легендой, которую я выбрал. Вот если бы вы публично назвали себя моим клиентом, стало бы гораздо проще. Я бы мог тогда вести расследование открыто. И предметом его стало бы не возможное самоубийство Бердникова и Зернянского, а предполагаемое покушение на их убийство. В таком случае, как вы понимаете, любой свидетель начинает себя вести совсем по-другому. У многих развязываются языки. -- Я посмотрел на него с нескрываемой надеждой.
Он сидел перед своим компьютером, хмуря брови и потирая подбородок.
Похоже, такой вариант ему даже в голову не приходил. Эта их корпоративная этика, мать ее перемать! Все-таки нам, инвидуалам, намного проще. Я вспомнил, как отец рассказывал кому-то из давних приятелей, не имевших отношения к его бизнесу, на какой бы машине он ездил, если бы не коллеги. Я бы на самой обычной "шестерке" катался, говорил он, всем она меня устраивает, хоть и с производства снята. Но ведь НЕ ПОЙМУТ. Понты дороже денег!..
Между тем Константинов отхмурился и отпотирался.
-- Сам я, конечно, в открытую клиентом себя не назову. Не могу я на это пойти, вы понимаете? Расследование еще неизвестно чем кончится, а мне с этими людьми в будущем работать и работать, понимаете? Или надо будет уходить. С чем я останусь? С разбитым корытом? Понимаете?
Я кивнул. Я его прекрасно понимал. Но ведь именно он заварил всю эту кашу. Снявши голову, по волосам не плачут... Сказал "а" -- говори и "б"... Назвался груздем -- куй железо...
Тут лицо на триконке просветлело. Константинов восторженно улыбнулся -- видно, идея, пришедшая ему на ум только что, восхитила и его самого. Тем не менее голос его прозвучал сдержанно, да и над мышцами лица он мгновенно установил контроль.
-- Я знаю, как поступить, -- сказал он. -- Я найду вам человека, который будет играть роль открытого клиента. И это будет достаточно авторитетный человек для возможных свидетелей по делу.
На сем мы с ним и распрощались. Лицо Константинова на триконке сменилось лицом Хабенского.
И тут я опять вспомнил, что уже видел нашего нынешнего работодателя. Нет, не вчера, не здесь и не возле "Бешанзерсофта". Я видел его много раньше и совсем при других обстоятельствах.
-- Выведи-ка мне личную информацию по Константинову, -- сказал я Полю.
На триконке тут же появилась биографическая справка и несколько снимков. Ну-ка, посмотрим... Ага, возраст 35 лет... Ага, холост... Ага, вот оно! С 20... по 20... год -- нападающий санкт-петербургской команды "Зенит" и сборной России. За четыре года -- семьдесят пять голов, а всего чуть-чуть не хватило до "Клуба 100"... Ну точно, вот где я его видел! Его же до сих пор питерские фанаты вспоминают. И будь я фанатом -- давно бы вспомнил. Прозвище у него было "АНТ-25". Со смыслом прозвище. По номером 25 он выступал. А "АНТы", известно, самолеты такие были. Да и сейчас, по-моему, летают... Половину мячей он забил головой, умел так зависнуть в воздухе, как никто другой. На какую-то десятую долю секунды задерживался, но за эту долю защитники успевали, пройдя верхнюю точку прыжка, начинать движение вниз, и мяч приходил к нему, когда уже никто не мог помешать. И дело заканчивалось голом. А если и мешал, дело заканчивалось голом. Только с пенальти... И ушел он из большого футбола по распространенной причине -- из-за травмы. Сколько таких талантов сошло из-за травм!.. Однако располнел он слегка. И волос поубавилось. Теперь понятно -- почему он делами безопасности в "Бешанзере" занимается. Образования-то приличного наверняка не получил. Я ж помню, как у нас в хоккее было. В предвыпускном классе меня в "СКА-2" перевели. Тренировки два раза в день. В 11-00 и в 15-00. А как же школа? -- спрашивают родители. А школа -- это ваши проблемы! -- отвечают им. Батяня просто не верил, что из меня приличный воротчик получится, уверен был, что я со своей невезучестью на травму нарвусь. Впрочем, многие наши ребята и нарвались. И спорту не нужны стали, и образования нет... У нас тренер детский из-за травмы с коробки ушел, но ему хоть при спорте удалось остаться. Потому я и завязал с хоккеем да пошел учиться дальше. И Константинов вот свою травму все-таки нашел! Теперь понятно, почему он так за свое место держится. Тридцать лет назад сошедшие спортсмены в бандиты шли, теперь -- в охранники. Хрен редьки не слаще! Но зато средства к существованию имеются. А то ведь голову в петлю или с балкона вниз, бескрылою птицей.
-- Убирай информацию! -- сказал я Полю.
И пошел рассказывать Кате, какой человек оказался у нас в клиентах. Она ведь со мной бывало на матчи "Зенита" бегала. И орала, как мы все, и даже свистеть в три пальца научилась!
Неисповедимы пути твои, господи...
15
16
-- Скажи мне, Катя... Возможно ли такое, чтобы изготовители нашего Поля получали от него информацию о той работе, которую он ведет.
Катя явно сдержала улыбку -- губы ее некоторое время были тонкими и неподвижными.
-- У тебя конспирологическое мышление, -- сказала она наконец. -- Зачем это им нужно?
Я объяснил.
Она пожала плечами и обратилась к своей консоли нашего общего компьютера.
-- Ты поставил пароль? -- спросила она через пару минут.
-- Поставил. Я тебе уже как-то говорил... Меньше знаешь -- лучше спишь.
Она снова пожала плечами:
-- Да я не против... Хорошо, я устрою проверку на наличие изначально инсталлированных шпионских программ. И потрачу часть полученных денег на новую защиту. Но гарантий, как ты понимаешь, нет. Что я могу противопоставить целой корпорации? Я как-то хотела устроиться в "Бешанзер", посылала им резюме. Отказали. -- В голосе Кати зазвучала неподдельная обида.
Я утешил ее, погладив по голове, и вернулся в кабинет.
Ситуация вроде бы становилась гораздо сложнее, но, поразмыслив, я понял, что она ничего не меняет. Если меня наняли, чтобы с моей невольной помощью понаблюдать за работой Поля, я все равно должен заниматься расследованием предполагаемых убийств. Если же я накручиваю себя собственными фантазиями, должен заниматься расследованием тем более. Есть и третий вариант -- так сказать, промежуточный: убийца существует и будет красть информацию, чтобы узнать, насколько я к нему приблизился.
В общем, надо продолжать начатую работу. И не слишком посвящать в нее Поля. Так, кстати, и гипотетические козни "Бешанзерсофта" раскроются -- если я нанят для липового расследования, обязательно кто-нибудь поинтересуется, почему я не пользуюсь помощью ИскИна.
Решение было принято. И я взялся за его реализацию -- за план неотложных розыскных мероприятий.
План неотложных розыскных мероприятий... Это он так красиво называется, но на сей момент у меня получилось всего два пункта:
1. Позвонить Антону Константинову, узнать про алиби и попросить выяснить имя Бердниковского любовника.
2. Позвонить Марьяне, извиниться за вчерашнее расставание и выяснить, не ушла ли обиженная девица в пампасы.
Очень богатый план. А главное, очень многообещающий. Если с него начинается дорога в радостное и успешное будущее детективного агентства "Макмез", я буду поражен. Благородный дон поражен -- в самую пятку. Тем не менее, чем пока богаты, на том и стоим...
Я решил начать с пункта два.
Вытащил из кармана мобильник, понажимал кнопочки, набирая текст эсэмэски "Привет! Могу ли я тебе позвонить?", нашел в памяти номер, отправил. Получил сообщение: доставлено
Удобная штука, надо сказать, эти эсэмэски! Вроде бы общаешься с человеком, а вроде бы и не общаешься! Писать буквочки -- не то что произносить слова. Психологически проще! Представляю, насколько легче стало мириться поссорившимся влюбленным, когда появились эсэмэски. И вовсе человек не переступает в данном случае через собственную гордость... Это я не про себя. Мы с Марьяной не влюбленные и не ссорились. А вот с Катей бывало. Поссоришься утром, она в офис, а ты на дело. Побегаешь по городу за какой-нибудь разукрашенной и ароматизированной блондинкой. Пока она в парикмахерской сидит, покуришь в машине или на скамейке неподалеку. Да и наберешь сообщение... Ты еще не обедала? -- Нет. -- Сходи пообедай, я нескоро вернусь... С десяток печатных слов, а вроде и помирились. По крайней мере, у нас с Катей так было не раз.
Мобильник пискнул -- пришла ответная эсэмэска. Я не люблю голосовой режим получения сообщений и всегда выставляю в опциях сигнальный...
"Да", -- отвечала Марьяна.
Я позвонил.
-- Привет, кусок Максок, -- отозвалась Марьяна.
-- Привет, лоханка Марьянка!
-- Какая муха тебя вчера укусила? Умчался будто на пожар.
Я мысленно хмыкнул -- пожар и был, только без дыма и огня. Но руины остаться могли. На полном серьезе...
-- Прости! Воспоминания радостного детства набежали.
-- Из-за музыки?
-- Да. У тебя так не бывает?
Она помолчала секунду:
-- Бывает... -- И добавила: -- Ладно, уже простила.
-- Наш уговор остается в силе?
-- Да.
У меня отлегло от сердца.
-- Только мне деньги не нужны.
Я насторожился:
-- Чего же ты хочешь?
-- Хочу иногда с тобой в "Северной Венеции" поторчать. И послушать эту членоголовую сингершу. Как ее?.. Земфира?
-- Это не Земфира. Она всего-навсего поет песни Земфиры.
-- Неважно. Ты согласен?
"А что мне еще остается?" -- подумал я.
-- Да. Только не каждый день.
-- Каждый -- быстро надоест. -- Марьяна рассмеялась. -- У меня, кстати, есть первое донесение. На работе лоханки треплются, что у Шантолосовой любовь-морковь с Кавказцем. Видели их где-то парочкой.
-- Кавказец -- это Карачаров?
-- Э-э... -- В голосе Марьяны послышалось разочарование. -- Так ты уже в теме?
-- В теме. Но это неважно. Именно такие вещи меня и интересуют. Кто с кем спит, кто о ком что говорит...
-- Грязная у тебя работенка.
-- Уж какая есть!
-- Ладно, кусок Максок. Еще что узнаю, тут же звякну. А ты планируй свободный вечерок.
Я выключил мобильник. И поморщился -- у меня было четкое ощущение дежа вю. Как будто со мной только что разговаривала Инга, конь в малине! Как будто впереди ждет... Нет уж, об этом мы думать не станем, не станем, и все!
Чтобы отвлечься от мысли об Инге, я коснулся клавы, переключая компьютер в режим интеркома:
-- Катенька! Будь добра, свяжи меня со вчерашним клиентом. С Константиновым. И разговор наш, будь добра, запиши.
-- Одну минуту, -- ответила Катя.
Вскоре видеомаска Поля на триконке сменилась физиономией нашего нанимателя.
-- Здравствуйте, Максим!
-- Здравствуйте, Антон! Вот я и позвонил. Не рано?
-- Наполовину. Обо всех членах совета я разузнать еще не успел, но частично информация есть. К сожалению, она вас не обрадует. В тот вечер, когда погиб Бердников, не имеют алиби Полина Шантолосова, супруги Зернянские, Георгий Карачаров и ваш покойный слуга. Во втором случае так же не имеют алиби Полина Шантолосова, Анита Зернянская, Георгий Карачаров и ваш покойный слуга. Я в оба вечера сидел дома, но поскольку живу один, свидетелей у меня нет. У Шантолосовой и Карачарова в обоих случаях взаимное алиби, которое по существу, как вы понимаете, алиби не является. Достаточно было договориться. Что касается Зернянской, то в первом случае, по ее утверждению, они с супругом ходили в ночной клуб "Сириус". Когда погиб Зернянский, она оставалась дома. -- Константинов развел руками. -- Так что вся эта информация вам не поможет. Возможно, у других членов совета директоров, с которыми я еще не работал, алиби будет, и тогда ваша задача не усложнится. Но и не упростится. Впрочем, и так набор подозреваемых достаточно велик. Есть ли дальнейшие задачи?
-- Пока одна, -- сказал я. -- Я бы хотел узнать, кто был любовником господина Бердникова.
Константинов кивнул:
-- Сделаем. Это будет несложно.
Ну, конечно! Ему с его командой это, действительно, будет несложно. Им бармен (или кем он там был, бритоголовый верзила из "Красного кентавра"?) быстро все расскажет.
-- Трудно вам приходится, -- сказал с участием Константинов.
-- Да уж, -- согласился я. -- Возможности мои весьма ограничены легендой, которую я выбрал. Вот если бы вы публично назвали себя моим клиентом, стало бы гораздо проще. Я бы мог тогда вести расследование открыто. И предметом его стало бы не возможное самоубийство Бердникова и Зернянского, а предполагаемое покушение на их убийство. В таком случае, как вы понимаете, любой свидетель начинает себя вести совсем по-другому. У многих развязываются языки. -- Я посмотрел на него с нескрываемой надеждой.
Он сидел перед своим компьютером, хмуря брови и потирая подбородок.
Похоже, такой вариант ему даже в голову не приходил. Эта их корпоративная этика, мать ее перемать! Все-таки нам, инвидуалам, намного проще. Я вспомнил, как отец рассказывал кому-то из давних приятелей, не имевших отношения к его бизнесу, на какой бы машине он ездил, если бы не коллеги. Я бы на самой обычной "шестерке" катался, говорил он, всем она меня устраивает, хоть и с производства снята. Но ведь НЕ ПОЙМУТ. Понты дороже денег!..
Между тем Константинов отхмурился и отпотирался.
-- Сам я, конечно, в открытую клиентом себя не назову. Не могу я на это пойти, вы понимаете? Расследование еще неизвестно чем кончится, а мне с этими людьми в будущем работать и работать, понимаете? Или надо будет уходить. С чем я останусь? С разбитым корытом? Понимаете?
Я кивнул. Я его прекрасно понимал. Но ведь именно он заварил всю эту кашу. Снявши голову, по волосам не плачут... Сказал "а" -- говори и "б"... Назвался груздем -- куй железо...
Тут лицо на триконке просветлело. Константинов восторженно улыбнулся -- видно, идея, пришедшая ему на ум только что, восхитила и его самого. Тем не менее голос его прозвучал сдержанно, да и над мышцами лица он мгновенно установил контроль.
-- Я знаю, как поступить, -- сказал он. -- Я найду вам человека, который будет играть роль открытого клиента. И это будет достаточно авторитетный человек для возможных свидетелей по делу.
На сем мы с ним и распрощались. Лицо Константинова на триконке сменилось лицом Хабенского.
И тут я опять вспомнил, что уже видел нашего нынешнего работодателя. Нет, не вчера, не здесь и не возле "Бешанзерсофта". Я видел его много раньше и совсем при других обстоятельствах.
-- Выведи-ка мне личную информацию по Константинову, -- сказал я Полю.
На триконке тут же появилась биографическая справка и несколько снимков. Ну-ка, посмотрим... Ага, возраст 35 лет... Ага, холост... Ага, вот оно! С 20... по 20... год -- нападающий санкт-петербургской команды "Зенит" и сборной России. За четыре года -- семьдесят пять голов, а всего чуть-чуть не хватило до "Клуба 100"... Ну точно, вот где я его видел! Его же до сих пор питерские фанаты вспоминают. И будь я фанатом -- давно бы вспомнил. Прозвище у него было "АНТ-25". Со смыслом прозвище. По номером 25 он выступал. А "АНТы", известно, самолеты такие были. Да и сейчас, по-моему, летают... Половину мячей он забил головой, умел так зависнуть в воздухе, как никто другой. На какую-то десятую долю секунды задерживался, но за эту долю защитники успевали, пройдя верхнюю точку прыжка, начинать движение вниз, и мяч приходил к нему, когда уже никто не мог помешать. И дело заканчивалось голом. А если и мешал, дело заканчивалось голом. Только с пенальти... И ушел он из большого футбола по распространенной причине -- из-за травмы. Сколько таких талантов сошло из-за травм!.. Однако располнел он слегка. И волос поубавилось. Теперь понятно -- почему он делами безопасности в "Бешанзере" занимается. Образования-то приличного наверняка не получил. Я ж помню, как у нас в хоккее было. В предвыпускном классе меня в "СКА-2" перевели. Тренировки два раза в день. В 11-00 и в 15-00. А как же школа? -- спрашивают родители. А школа -- это ваши проблемы! -- отвечают им. Батяня просто не верил, что из меня приличный воротчик получится, уверен был, что я со своей невезучестью на травму нарвусь. Впрочем, многие наши ребята и нарвались. И спорту не нужны стали, и образования нет... У нас тренер детский из-за травмы с коробки ушел, но ему хоть при спорте удалось остаться. Потому я и завязал с хоккеем да пошел учиться дальше. И Константинов вот свою травму все-таки нашел! Теперь понятно, почему он так за свое место держится. Тридцать лет назад сошедшие спортсмены в бандиты шли, теперь -- в охранники. Хрен редьки не слаще! Но зато средства к существованию имеются. А то ведь голову в петлю или с балкона вниз, бескрылою птицей.
-- Убирай информацию! -- сказал я Полю.
И пошел рассказывать Кате, какой человек оказался у нас в клиентах. Она ведь со мной бывало на матчи "Зенита" бегала. И орала, как мы все, и даже свистеть в три пальца научилась!
Неисповедимы пути твои, господи...
15
Катя отнеслась к новости без особого энтузиазма. Хотя, оно и неудивительно -- большинство женщин к футболу равнодушны. На стадионе они оказываются по трем причинам: либо с бой-френдами, либо с мужьями, либо по недоразумению. Сам по себе футбол для них -- одна из загадок мужского времяпрепровождения. Чего ради собираются вместе десятки тысяч мужчин? К тому же, где футбол, там и выпивка. Тут, конечно, представительницы слабого пола от истины недалеки. Помнится, без дам мы ходили на "Зенит" компанией в шесть человек. Перед походом брали четыре пол-литровых бутылки водки. Впрочем, в такой ситуации счет ведется по-другому -- две на троих. Самая доза! Весь матч в вольном настроении, но без агрессивности, и добавка не нужна. То есть в смысле желания-то она ой как нужна, но физиологически без нее можно обойтись -- кайфа хватает. Плюс чертовски потрясное чувство единения. В присутствии женщин такого не бывает. В присутствии женщин главные чувства -- собственничество и соперничество. Это от звериной природы идет. Моя самка, блин, не пяльтесь, гады, ваша фамилия птицыны -- вы пролетаете...
А для Кати, полагаю, стадион был всего лишь необычным местом свидания, игроков же, она, скорее всего, друг от друга не отличала. Бегают по траве двадцать два мужика за мячом, а им за это еще и деньги платят...
Одним словом, мой восторг, когда я рассказал ей об Антоне Константинове, разделен не был. Катя промолчала, но в глазах ее явственно читался вопрос: "А это нам поможет?" Я не мог дать ей соответствующие обещания и был вынужден убраться назад, в кабинет, к Полю.
Теперь, когда "план неотложных розыскных мероприятий" был выполнен, пора переходить к "плану прочих розыскных мероприятий". Некоторое время я обдумывал его содержание. Потом попросил сетевого агента собрать информацию о бывшей любовнице Зернянского, а сам еще раз прикинул хрен к носу. Ситуация по-прежнему представлялась мне практически бесперспективной. В отношении главных подозреваемых я пока связан по рукам и ногам корабельным канатом, и остается только ждать вестей от Константинова и Марьяны. И не появись информация о любовнице Василия Константиновича, оставалось бы только груши околачивать. Полагаю, в приличных детективных агентствах не занимаются одним-единственным делом. Это только в кино сыщик все время в поиске, а в жизни бывают моменты, когда перед тобой встает стена. Можно, конечно, попробовать забраться на нее, да только падать будет больно, если сорвешься. Лучше дождаться, когда в стене откроется дверка, а пока заняться чем-нибудь полезным...
Отыскать госпожу Десятникову и было таким полезным делом. Конечно, она скорее всего никаким боком к смертям в "Бешанзерсофте" не прислонилась, но отрицательный результат -- как известно, тоже результат. По крайней мере, направление в розыскных мероприятиях, так неожиданно открывшееся, можно будет тут же и закрыть. Ну а если госпожа Десятникова покажется мне причастной, откроется целое поле для активной деятельности. Только пошевеливайся!
Тут Поль выдал мне все, что удалось наковырять на грядках всемирного огорода под названием Сеть.
Десятникова Вера Афанасьевна... Двадцати восьми лет... А сколько было Зернянскому? Ага, тридцать пять, им всем троим по тридцать пять -- Бердникову, Зернянскому и Шантолосовой... А Зернянской сколько? Ага, тридцать четыре. Значит, Василия Константиновича потянуло на свежатинку, надоела ему пухленькая кнопка. Наверное, наступил в семейной жизни первый критический момент, через сколько лет он там приходит? А впрочем, неважно... Смотрим дальше. Училась на курсах... Это нам пока не надо. Резюме... Это нам тоже пока не надо, я -- не работодатель... Ага, вот оно. Домашний адрес, телефон...
Я отключил камеру и набрал номер. На триконке возникла мужская физиономия. Черт возьми, да это же Зернянский!..
-- Здравствуйте! -- сказал оживший покойник бесполым голосом.
Уф-ф! Да это же всего-навсего домашний секретарь... Эко она, личину бывшего любовника на секретаря напялила! Вот мегера!
-- Поскольку связь идет только в голосовом режиме, -- продолжал секретарь, -- я запишу ваше сообщение и ознакомлю с ним хозяйку дома. Говорите после сигнала.
Я отключился, и личина Зернянского исчезла. Предложение секретаря мне и на фиг не было нужно.
-- Верни информацию по Десятниковой, -- велел я Полю и продолжил заочно знакомиться с Верой Афанасьевной.
Так, посмотрим на трудовую деятельность мегеры. Первое место работы после окончания курсов -- пивная компания "Балтика", референт... Знаменитое пиво России... Я вспомнил рекламный клип, в котором Германн в исполнении Владимира Комаева выкрикивает: "Тройка, семерка, туз!" -- и ему подают три бутылки "Балтики" -- N 3, N 7 и N 11... Да, неплохое начало карьеры... Я имею в виду Десятникову, а не Германна... Потом вдруг, после шести лет работы, девочка переходит в "Бешанзерсофт", снова на должность референта. Наверное, как раз познакомилась где-то в Зернянским, он и перетащил ее к себе. Но устроить на более серьезную должность не сумел. Или побоялся -- супружница Анита глаза пригрозила выцарапать. А потом ушла любовь, и вылетела Вера за ворота, как старые туфли в мусорный контейнер. Так-то вот, возраст к тридцати, а карьера из-за любовника посыпалась... Есть повод к мести, есть мотив. Надо проверить существование возможности... Ну и куда же Верочка вылетела? Ага, торговая сеть "Комкон-2", универсам "Гаванский", менеджер... Вся торговля у нас теперь -- менеджер на менеджере сидит и менеджером погоняет... А вот и рабочий телефон.
Я согнал с триконки Поля и набрал номер. Когда передо мной появилась обильно накрашенная блондинка лет тридцати с физиономией, весьма смахивающей на сивкину-буркину, включил видеорежим.
-- Универсам "Гаванский"... Здравствуйте!
-- Добрый день! Вы -- Вера Десятникова?
-- Одну минутку!.. -- Блондинка улыбнулась. -- Сейчас я вас соединю.
По дисплею побежали рекламные строчки, объясняющие, что "Гаванский" -- лучший супермаркет на Васильевском и что я обратился к лучшим людям василеостровской торговли.
А я мысленно стукнул себя по лбу: надо было посмотреть на фото, прежде чем хвататься за связь. Детектив хренов!..
Рекламу сменила новая блондинка. У этой краски было в меру, да и мордашка была совсем не лошадиная.
-- Слушаю!
-- Вы Вера Десятникова?
-- Да.
-- Здравствуйте! -- Я был сама строгость: почему-то мне показалось, что так я скорее добьюсь от нее согласия на разговор.
-- Здравствуйте! Слушаю вас!
-- Прошу прощения, но нам надо встретиться.
Она удивленно распахнула глаза, потом усмехнулась:
-- Вообще-то я не встречаюсь с незнакомыми мужчинами.
-- Это будет деловая встреча.
-- Что вы говорите? -- Теперь она фыркнула почти так же, как вчера Марьяна. -- А я думала, вы -- мальчик по вызову. -- Она мягко улыбнулась, показывая, что пошутила. -- Что же это за дело, ради которого мне надо с вами встречаться.
-- Дело касается... -- Я подумал, что не стоит называть имена: возможно, у них внутри открытые каналы связи, и нас видит как минимум давешняя сивка-бурка. -- Дело касается одного... э-э-э... человека, благодаря которому вы оказались на нынешнем месте работы.
Она задумалась, соображая. И вдруг вздрогнула. Зажмурилась, мотнула головой. Кивнула:
-- Хорошо. Давайте встретимся.
-- Вы сможете бросить ваш универсам хотя бы на четверть часа?
-- Смогу, -- с трудом выговорила она.
-- Тогда на ближайшей к главному входу скамейке, слева, если смотреть от универсама. Через двадцать минут.
Я прекрасно знал все скамейки возле "Гаванского", поскольку часто возил туда Катю -- затовариваться на неделю.
-- Ладно, -- чуть слышно сказала Десятникова, и было хорошо видно, как она изо всех сил старается проглотить комок в горле.
А для Кати, полагаю, стадион был всего лишь необычным местом свидания, игроков же, она, скорее всего, друг от друга не отличала. Бегают по траве двадцать два мужика за мячом, а им за это еще и деньги платят...
Одним словом, мой восторг, когда я рассказал ей об Антоне Константинове, разделен не был. Катя промолчала, но в глазах ее явственно читался вопрос: "А это нам поможет?" Я не мог дать ей соответствующие обещания и был вынужден убраться назад, в кабинет, к Полю.
Теперь, когда "план неотложных розыскных мероприятий" был выполнен, пора переходить к "плану прочих розыскных мероприятий". Некоторое время я обдумывал его содержание. Потом попросил сетевого агента собрать информацию о бывшей любовнице Зернянского, а сам еще раз прикинул хрен к носу. Ситуация по-прежнему представлялась мне практически бесперспективной. В отношении главных подозреваемых я пока связан по рукам и ногам корабельным канатом, и остается только ждать вестей от Константинова и Марьяны. И не появись информация о любовнице Василия Константиновича, оставалось бы только груши околачивать. Полагаю, в приличных детективных агентствах не занимаются одним-единственным делом. Это только в кино сыщик все время в поиске, а в жизни бывают моменты, когда перед тобой встает стена. Можно, конечно, попробовать забраться на нее, да только падать будет больно, если сорвешься. Лучше дождаться, когда в стене откроется дверка, а пока заняться чем-нибудь полезным...
Отыскать госпожу Десятникову и было таким полезным делом. Конечно, она скорее всего никаким боком к смертям в "Бешанзерсофте" не прислонилась, но отрицательный результат -- как известно, тоже результат. По крайней мере, направление в розыскных мероприятиях, так неожиданно открывшееся, можно будет тут же и закрыть. Ну а если госпожа Десятникова покажется мне причастной, откроется целое поле для активной деятельности. Только пошевеливайся!
Тут Поль выдал мне все, что удалось наковырять на грядках всемирного огорода под названием Сеть.
Десятникова Вера Афанасьевна... Двадцати восьми лет... А сколько было Зернянскому? Ага, тридцать пять, им всем троим по тридцать пять -- Бердникову, Зернянскому и Шантолосовой... А Зернянской сколько? Ага, тридцать четыре. Значит, Василия Константиновича потянуло на свежатинку, надоела ему пухленькая кнопка. Наверное, наступил в семейной жизни первый критический момент, через сколько лет он там приходит? А впрочем, неважно... Смотрим дальше. Училась на курсах... Это нам пока не надо. Резюме... Это нам тоже пока не надо, я -- не работодатель... Ага, вот оно. Домашний адрес, телефон...
Я отключил камеру и набрал номер. На триконке возникла мужская физиономия. Черт возьми, да это же Зернянский!..
-- Здравствуйте! -- сказал оживший покойник бесполым голосом.
Уф-ф! Да это же всего-навсего домашний секретарь... Эко она, личину бывшего любовника на секретаря напялила! Вот мегера!
-- Поскольку связь идет только в голосовом режиме, -- продолжал секретарь, -- я запишу ваше сообщение и ознакомлю с ним хозяйку дома. Говорите после сигнала.
Я отключился, и личина Зернянского исчезла. Предложение секретаря мне и на фиг не было нужно.
-- Верни информацию по Десятниковой, -- велел я Полю и продолжил заочно знакомиться с Верой Афанасьевной.
Так, посмотрим на трудовую деятельность мегеры. Первое место работы после окончания курсов -- пивная компания "Балтика", референт... Знаменитое пиво России... Я вспомнил рекламный клип, в котором Германн в исполнении Владимира Комаева выкрикивает: "Тройка, семерка, туз!" -- и ему подают три бутылки "Балтики" -- N 3, N 7 и N 11... Да, неплохое начало карьеры... Я имею в виду Десятникову, а не Германна... Потом вдруг, после шести лет работы, девочка переходит в "Бешанзерсофт", снова на должность референта. Наверное, как раз познакомилась где-то в Зернянским, он и перетащил ее к себе. Но устроить на более серьезную должность не сумел. Или побоялся -- супружница Анита глаза пригрозила выцарапать. А потом ушла любовь, и вылетела Вера за ворота, как старые туфли в мусорный контейнер. Так-то вот, возраст к тридцати, а карьера из-за любовника посыпалась... Есть повод к мести, есть мотив. Надо проверить существование возможности... Ну и куда же Верочка вылетела? Ага, торговая сеть "Комкон-2", универсам "Гаванский", менеджер... Вся торговля у нас теперь -- менеджер на менеджере сидит и менеджером погоняет... А вот и рабочий телефон.
Я согнал с триконки Поля и набрал номер. Когда передо мной появилась обильно накрашенная блондинка лет тридцати с физиономией, весьма смахивающей на сивкину-буркину, включил видеорежим.
-- Универсам "Гаванский"... Здравствуйте!
-- Добрый день! Вы -- Вера Десятникова?
-- Одну минутку!.. -- Блондинка улыбнулась. -- Сейчас я вас соединю.
По дисплею побежали рекламные строчки, объясняющие, что "Гаванский" -- лучший супермаркет на Васильевском и что я обратился к лучшим людям василеостровской торговли.
А я мысленно стукнул себя по лбу: надо было посмотреть на фото, прежде чем хвататься за связь. Детектив хренов!..
Рекламу сменила новая блондинка. У этой краски было в меру, да и мордашка была совсем не лошадиная.
-- Слушаю!
-- Вы Вера Десятникова?
-- Да.
-- Здравствуйте! -- Я был сама строгость: почему-то мне показалось, что так я скорее добьюсь от нее согласия на разговор.
-- Здравствуйте! Слушаю вас!
-- Прошу прощения, но нам надо встретиться.
Она удивленно распахнула глаза, потом усмехнулась:
-- Вообще-то я не встречаюсь с незнакомыми мужчинами.
-- Это будет деловая встреча.
-- Что вы говорите? -- Теперь она фыркнула почти так же, как вчера Марьяна. -- А я думала, вы -- мальчик по вызову. -- Она мягко улыбнулась, показывая, что пошутила. -- Что же это за дело, ради которого мне надо с вами встречаться.
-- Дело касается... -- Я подумал, что не стоит называть имена: возможно, у них внутри открытые каналы связи, и нас видит как минимум давешняя сивка-бурка. -- Дело касается одного... э-э-э... человека, благодаря которому вы оказались на нынешнем месте работы.
Она задумалась, соображая. И вдруг вздрогнула. Зажмурилась, мотнула головой. Кивнула:
-- Хорошо. Давайте встретимся.
-- Вы сможете бросить ваш универсам хотя бы на четверть часа?
-- Смогу, -- с трудом выговорила она.
-- Тогда на ближайшей к главному входу скамейке, слева, если смотреть от универсама. Через двадцать минут.
Я прекрасно знал все скамейки возле "Гаванского", поскольку часто возил туда Катю -- затовариваться на неделю.
-- Ладно, -- чуть слышно сказала Десятникова, и было хорошо видно, как она изо всех сил старается проглотить комок в горле.
16
К "Гаванскому" я прибыл на пять минут раньше оговоренного времени. Занял не ближайшую скамейку, а четвертую на другой стороне аллеи -- вроде тут я, а вроде меня и нет. Хотелось посмотреть на Десятникову в тот момент, когда она обнаружит, что "кавалера" на оговоренном месте не оказалось. Что она при этом почувствует? Облегчение или совсем наоборот?
Над входом в универсам висел рекламный баннер "Хоть пол-Питера пройдешь, больше скидок не найдешь". Я мысленно похихикал -- слоган был двусмысленным, и это, наверное, видели все, кроме автора текста. А может, так у него было и задумано -- корявое тоже запоминается.
На скамейке лежал оставленный кем-то номер вчерашнего "Вечернего Петербурга". Я сел поудобнее, закурил и развернул газету, изображая из себя чтеца и время от времени поглядывая в сторону универсама.
На подстриженном газоне за скамейками расположилась компания полураздетых, загорелых парней и девушек. Поодаль стояли составленные в пирамиду электростриммеры. Молодые люди, как выразился бы наш губернатор, являли собой процесс реализации социальной программы "Город -- молодежи, молодежь -- городу". Стрижка газонов, уборка мусора, подрезка деревьев... Неброский, но очень необходимый труд. Ну и возможность заработать, само собой...
В романах прошлого века, посвященных далекому и недальнему будущему, эти работы поручались непременно автоматам. Был некий особый шик среди писателей -- обрисовать, как робот-трудяга выползает из служебного помещения, чтобы подобрать брошенную героем обертку от мороженного и, жужжа и мигая неоновыми лампочками, превратить ее в нечто полезное. В пуговицу, к примеру... Тогда еще не было липучек и магнитных застежек. О том, что неквалифицированную молодежь потребуется обеспечивать работой, никто тогда не думал -- впереди ждало Светлое Будущее, где всяк станет заниматься исключительно творческим трудом. Но когда пришло оно, это будущее -- и вовсе не светлое, -- выяснилось, что творческим трудом способен заниматься далеко не всякий (и не говорите, что творческим может быть любой труд; да может, однако так происходит только в случае, если за дело берется человек, одаренный господом). Пуще того, даже готовящимся к творческому делу студентам во время третьего семестра надо чем-то занять руки, иначе возрастает уличное хулиганство -- удаль молодецкая ищет выхода. Вот и придумали с некоторых пор соответствующую программу, обеспечили финансирование, и слава богу...
Мои размышления прервало появление Десятниковой. Она выскочила из дверей универсама и застыла, обнаружив ближайшую слева скамейку пустой. Огляделась вокруг, растерянно опустила плечи.
Да, в сравнении с Анитой она была как Василиса Прекрасная рядом с Бабой Ягой -- высокая, с хорошей фигурой, и ноги у нее росли почти из-под мышек. К таким ногам в самый раз мини-юбка, и она сама прекрасно знала это, поскольку в придачу к белой блузке носила именно этот предмет женской одежды.. Да уж, теперь-то я понимал Василия Зернянского, будь он хоть Кощей Бессмертный, хоть царь Горох, хоть Иван-крестьянский сын.
Между тем, Десятникова продолжала растерянно оглядываться. Девочка явно не интересовалась детективной литературой, иначе бы ее внимание непременно привлек читающий газету придурок. Впрочем, как раз на скамейках и можно встретить таких. Либо с газетами, либо с книгами, седовласых и седобородых...
Поскольку моя затея явно не удалась -- не было на лице Десятниковой ничего, кроме растерянности, -- я сложил газету, встал и помахал рукой.
Он заметила меня не сразу, потом некоторое время вглядывалась и наконец сошла со ступенек.
Я двинулся ей навстречу, и в результате мы встретились как раз возле ближайшей скамейки.
-- Тут было занято, -- соврал я.
Она не обратила на мои слова никакого внимания.
-- Зачем вы хотели встретиться со мной? Что-то с Васей?
Она так и сказала -- с Васей...
-- Вы новости не смотрите?
-- Смотрю, -- явно соврала она. И добавила: -- Правда, не каждый день. Что с ним?
-- Он умер.
На сей раз она не вздрогнула, но это еще ни о чем не говорило -- она определенно чувствовала, что я пришел с недоброй вестью, и была уже готова к любому исходу.
-- Когда?
-- Да уже около двух недель прошло.
Она рухнула на скамейку, стиснула руки, наклонилась, уставившись в землю. Я сел рядом и был наготове до тех пор, пока она не справилась с собой. Наконец она подняла голову:
-- Извините... Вы из милиции?
Я не стал врать:
-- Нет, частный детектив.
-- Частный детектив? С какой стати?
-- Органы посчитали, что это был несчастный случай либо самоубийство.
-- Самоубийство? -- Десятникова нервно рассмеялась. -- Вася и самоубийство -- вещи несовместимые. Я бы никогда не поверила... Подождите, раз вы -- частный детектив, то вас кто-то нанял. Кто?
-- Пока я не могу назвать имени своего клиента.
Она фыркнула:
-- А я и так знаю! Эта стерва, его женушка. Так?
Ну что я мог ей ответить. Не согласиться?.. Да она бы не поверила! Поэтому я просто пожал плечами.
А Десятникова стремительно заводилась. Вот уже прекрасные глаза принялись метать молнии, ушки покраснели, а губки стали тонкими.
Над входом в универсам висел рекламный баннер "Хоть пол-Питера пройдешь, больше скидок не найдешь". Я мысленно похихикал -- слоган был двусмысленным, и это, наверное, видели все, кроме автора текста. А может, так у него было и задумано -- корявое тоже запоминается.
На скамейке лежал оставленный кем-то номер вчерашнего "Вечернего Петербурга". Я сел поудобнее, закурил и развернул газету, изображая из себя чтеца и время от времени поглядывая в сторону универсама.
На подстриженном газоне за скамейками расположилась компания полураздетых, загорелых парней и девушек. Поодаль стояли составленные в пирамиду электростриммеры. Молодые люди, как выразился бы наш губернатор, являли собой процесс реализации социальной программы "Город -- молодежи, молодежь -- городу". Стрижка газонов, уборка мусора, подрезка деревьев... Неброский, но очень необходимый труд. Ну и возможность заработать, само собой...
В романах прошлого века, посвященных далекому и недальнему будущему, эти работы поручались непременно автоматам. Был некий особый шик среди писателей -- обрисовать, как робот-трудяга выползает из служебного помещения, чтобы подобрать брошенную героем обертку от мороженного и, жужжа и мигая неоновыми лампочками, превратить ее в нечто полезное. В пуговицу, к примеру... Тогда еще не было липучек и магнитных застежек. О том, что неквалифицированную молодежь потребуется обеспечивать работой, никто тогда не думал -- впереди ждало Светлое Будущее, где всяк станет заниматься исключительно творческим трудом. Но когда пришло оно, это будущее -- и вовсе не светлое, -- выяснилось, что творческим трудом способен заниматься далеко не всякий (и не говорите, что творческим может быть любой труд; да может, однако так происходит только в случае, если за дело берется человек, одаренный господом). Пуще того, даже готовящимся к творческому делу студентам во время третьего семестра надо чем-то занять руки, иначе возрастает уличное хулиганство -- удаль молодецкая ищет выхода. Вот и придумали с некоторых пор соответствующую программу, обеспечили финансирование, и слава богу...
Мои размышления прервало появление Десятниковой. Она выскочила из дверей универсама и застыла, обнаружив ближайшую слева скамейку пустой. Огляделась вокруг, растерянно опустила плечи.
Да, в сравнении с Анитой она была как Василиса Прекрасная рядом с Бабой Ягой -- высокая, с хорошей фигурой, и ноги у нее росли почти из-под мышек. К таким ногам в самый раз мини-юбка, и она сама прекрасно знала это, поскольку в придачу к белой блузке носила именно этот предмет женской одежды.. Да уж, теперь-то я понимал Василия Зернянского, будь он хоть Кощей Бессмертный, хоть царь Горох, хоть Иван-крестьянский сын.
Между тем, Десятникова продолжала растерянно оглядываться. Девочка явно не интересовалась детективной литературой, иначе бы ее внимание непременно привлек читающий газету придурок. Впрочем, как раз на скамейках и можно встретить таких. Либо с газетами, либо с книгами, седовласых и седобородых...
Поскольку моя затея явно не удалась -- не было на лице Десятниковой ничего, кроме растерянности, -- я сложил газету, встал и помахал рукой.
Он заметила меня не сразу, потом некоторое время вглядывалась и наконец сошла со ступенек.
Я двинулся ей навстречу, и в результате мы встретились как раз возле ближайшей скамейки.
-- Тут было занято, -- соврал я.
Она не обратила на мои слова никакого внимания.
-- Зачем вы хотели встретиться со мной? Что-то с Васей?
Она так и сказала -- с Васей...
-- Вы новости не смотрите?
-- Смотрю, -- явно соврала она. И добавила: -- Правда, не каждый день. Что с ним?
-- Он умер.
На сей раз она не вздрогнула, но это еще ни о чем не говорило -- она определенно чувствовала, что я пришел с недоброй вестью, и была уже готова к любому исходу.
-- Когда?
-- Да уже около двух недель прошло.
Она рухнула на скамейку, стиснула руки, наклонилась, уставившись в землю. Я сел рядом и был наготове до тех пор, пока она не справилась с собой. Наконец она подняла голову:
-- Извините... Вы из милиции?
Я не стал врать:
-- Нет, частный детектив.
-- Частный детектив? С какой стати?
-- Органы посчитали, что это был несчастный случай либо самоубийство.
-- Самоубийство? -- Десятникова нервно рассмеялась. -- Вася и самоубийство -- вещи несовместимые. Я бы никогда не поверила... Подождите, раз вы -- частный детектив, то вас кто-то нанял. Кто?
-- Пока я не могу назвать имени своего клиента.
Она фыркнула:
-- А я и так знаю! Эта стерва, его женушка. Так?
Ну что я мог ей ответить. Не согласиться?.. Да она бы не поверила! Поэтому я просто пожал плечами.
А Десятникова стремительно заводилась. Вот уже прекрасные глаза принялись метать молнии, ушки покраснели, а губки стали тонкими.