«Итак! – начал он. – Вы всё же вернулись. Попечители отстранили вас, но вы всё же сочли возможным вернуться в Хогвартс».
«Понимаешь, Люций, – невозмутимо улыбаясь, сказал Дамблдор, – сегодня со мной связались остальные одиннадцать попечителей. По правде говоря, это было похоже на совиный ураган. Они узнали, что убита дочь Артура Висли и приказали мне немедленно вернуться. Очевидно, они решили, что, в конце концов, я был неплохим директором. Кстати, они понарассказывали мне очень странные истории… Некоторым показалось, что ты угрожал проклясть их семьи, если они не согласятся лишить меня полномочий». Мистер Малфой стал даже бледнее, чем обычно, но глаза его всё ещё сверкали яростью.
«Так что, вы уже остановили нападения? – усмехнулся он. – Поймали виновника?»
«Да», – улыбаясь, подтвердил Дамблдор.
«Да ну? – язвительно произнёс мистер Малфой. – И кто же это?»
«Тот же самый человек, что и в прошлый раз, Люций, – сказал Дамблдор. – Но в этот раз Лорд Волдеморт действовал через другого. С помощью этого дневника».
Он поднял маленькую чёрную книжку с большой дырой в центре, не спуская глаз с мистера Малфоя. Гарри тем временем наблюдал за Добби. С эльфом творилось что-то странное. Его большие глаза остановились на Гарри, затем он перевёл взгляд на дневник, с него – на мистера Малфоя, и, наконец, стукнул себя кулаком по голове.
«По-ни-маю…» – медленно сказал мистер Малфой.
«Умный план, – произнес Дамблдор ровным голосом, не сводя глаз с мистера Малфоя. – Так что, если бы Гарри, – мистер Малфой бросил на Гарри недобрый взгляд, – и его друг Рон не обнаружили эту книжку, все обвинения пришлись бы на долю Джинни. И никто не смог бы доказать, что она действовала не по своей воле…» Мистер Малфой не сказал ничего. Его лицо внезапно стало похожим на маску.
«И вообразите себе, – продолжал Дамблдор, – что могло бы случиться потом… Семья Висли является одной из самых чистокровных семей. Представьте, что говорили бы о Законе о защите магглов Артура Висли, если даже собственная его дочь нападала на магглорождённых. Нам очень повезло, что дневник был найден, и воспоминания Ребуса стёрты оттуда. Кто знает, что могло бы произойти в противном случае…» Мистер Малфой заставил себя заговорить.
«Очень повезло», – выдавил он. А Добби всё поглядывал то на дневник, то на Люция Малфоя, не переставая при этом лупить себя по макушке. И Гарри внезапно всё понял. Он кивнул Добби, и тот вернулся в угол, съёжившись в ожидании. Уши его дрожали.
«Мистер Малфой, а хотите узнать, откуда Джинни взяла дневник?» – сказал Гарри. Люций Малфой развернулся к нему.
«Откуда мне знать, где могла найти его эта глупая девчонка?» – бросил он.
«Потому что это вы подсунули ей дневник, – объяснил Гарри. – В „Завитках и Кляксах“. Это ведь вы подобрали её книгу по преобразованию, и вы же подложили в неё дневник, не так ли?» Мистер Малфой сжимал и разжимал белые пальцы.
«Докажи это», – прошипел он.
«О, никто не сумел бы, – сказал Дамблдор, улыбаясь Гарри. – Особенно сейчас, когда Ребус исчез из этой книги. Но я всё же посоветовал бы тебе, Люций, пока попридержать старые школьные вещи Лорда Волдеморта. Если ещё хоть одна опять окажется в чьих-нибудь невинных руках, я думаю, кое-кто, Артур Висли, например, окончательно убедится, что следы происшедшего ведут именно к тебе…» Люций Малфой на мгновенье замер, а затем Гарри отчётливо увидел, как его правая рука дёрнулась в поисках волшебной палочки. Но вместо этого он повернулся к домашнему эльфу.
«Мы уходим, Добби!» Он бросился к двери, эльф заторопился протиснуться впереди него, но неожиданно получил дополнительное ускорение в виде ощутимого пинка. Пока они удалялись по коридору, было слышно, как Добби скулит от боли. На секунду Гарри остановился, раздумывая. Затем его осенило.
«Профессор Дамблдор, – быстро сказал он, – пожалуйста, можно мне вернуть дневник мистеру Малфою?»
«Конечно, Гарри, – ответил Дамблдор. – Но поторопись. Помни, тебе ещё нужно успеть на праздник…» Гарри схватил дневник и выбежал из комнаты. Огибая угол, он услышал повизгивания Добби. В предвкушении того, что будет, если его план сработает, Гарри быстро снял ботинок, стянул влажный и грязный носок, а затем засунул в него дневник. Потом он помчался по тёмному коридору. Он догнал их на верхних ступенях лестницы.
«Мистер Малфой, – он тяжело дышал, останавливаясь. – У меня здесь кое-что для вас». И он вложил в руку Люция Малфоя пахучий носок.
«Что за…?» Мистер Малфой сорвал носок с дневника, отшвырнул его в сторону и злобно посмотрел сначала на истерзанную книгу, затем на Гарри.
«В один прекрасный день тебя ждёт такой же незавидный конец, как и твоих родителей, Гарри Поттер, – вкрадчиво сказал он. – Они были такими же неисправимыми идиотами». И он развернулся, чтобы уйти.
«Пойдём Добби. Я сказал, пойдём!» Но Добби не двигался. Он держал в лапках отвратительный, склизкий носок и смотрел на него так, как если бы у него в руках было бесценное сокровище.
«Хозяин дал мне носок, – изумленно сказал эльф. – Хозяин дал его Добби».
«Что? – рассвирепел мистер Малфой – Что ты сказал?»
«Получил носок, – повторил Добби, ещё не веря в своё счастье. – Хозяин швырнул это, а Добби поймал, и Добби – Добби – свободный». Люций Малфой замер, уставившись на эльфа. Потом он повернулся к Гарри.
«Ты лишил меня слуги, мальчишка!» Но Добби крикнул:
«Ты не посмеешь навредить Гарри Поттеру!» Раздался громкий хлопок, и мистера Малфоя отбросило назад. Он полетел по лестнице, трижды стукнулся о ступеньки и грохнулся в самом низу. Он поднялся, мертвенно-бледный, достал волшебную палочку, но Добби угрожающе устремил на него длинный палец.
«Теперь ты должен уйти, – свирепо сказал он. – Ты не тронешь Гарри Поттера. Тебе придётся уйти». У Люция Малфоя не осталось выбора. Кинув последний, очень сердитый взгляд на Гарри и эльфа, он запахнулся в свою мантию и удалился.
«Гарри Поттер освободил Добби! – пронзительно пискнул эльф, с обожанием глядя на Гарри. В глазах его, похожих на сферы, отражался лунный свет из ближайшего окна. – Гарри Поттер освободил Добби!»
«Не стоит благодарности, Добби, – усмехаясь, сказал Гарри. – Только пообещай мне никогда больше не пытаться спасти мою жизнь». Безобразное коричневое лицо эльфа внезапно расплылось в широкой зубастой улыбке.
«У меня только один вопрос, Добби, – сказал Гарри, в то время как Добби дрожащими руками теребил его носок. – Ты говорил мне, что всё это не относится к Тому-Кто-Не-Должен-Быть-Назван? Ну…?»
«Это была подсказка, сэр, – сказал Добби. Его глаза расширились, будто это было просто и очевидно. – Я же давал вам подсказку. Тёмного Лорда было можно свободно называть по имени до того, как он его сменил, понимаете?»
«Ясно, – сказал слабо Гарри. – Ну, я лучше пойду. У нас праздник, и мою подругу Эрмиону должны были уже разбудить…» Добби протянул руки и обнял Гарри где-то на уровне талии.
«Гарри Поттер – очень-очень великий из всех, кого Добби знал, – всхлипнул он. – Прощай, Гарри Поттер!» И с громким треском Добби исчез. Гарри повидал в Хогвартсе уже немало праздников, но такого здесь не было никогда. Ученики, одетые в пижамы, сидели за столами до утра. Гарри даже не знал, что было лучше: Эрмиона, бежавшая к нему с криками:
«Ты справился! Ты справился!», Джастин, спешивший от стола Хаффлпаффа, чтобы пожать ему руку и извиниться за свои подозрения, или появившийся в половине третьего Хагрид; он с такой силой хлопнул Гарри и Рона по плечам, что они уткнулись в свои тарелки с вкусностями; или его с Роном четыреста очков в пользу Гриффиндора, которые помогли выиграть Кубок Колледжей второй раз подряд; профессор Мак-Гонагалл, объявившая, что в виду исключительных обстоятельств все экзамены отменяются («О, нет!» – воскликнула Эрмиона); или Дамблдор, сообщивший, что, к сожалению, в следующем году профессор Локхарт преподавать не сможет, так как ему нужно восстановить память. К аплодисментам, последовавшим за этой новостью, присоединилось и несколько учителей.
«Ай-яй-яй, как ему не стыдно, – намазывая джемом пончик, заметил Рон. – А ведь он уже почти начал мне нравиться».
Окончание летнего семестра пролетело как в тумане. Хогвартс возвращался к нормальной жизни, только с небольшими изменениями – занятия по защите от Тёмных Сил были отменены («Но мы же и так получили кучу практических навыков», – убеждал недовольную Эрмиону Рон), а Люций Малфой был снят с должности попечителя. Драко уже больше не расхаживал по школе так важно, как будто он её купил. Напротив, он выглядел обиженным и надутым. А Джинни Висли, наоборот, опять была совершенно счастлива. Слишком скоро наступило время путешествия домой на Хогвартском экспрессе.
Гарри, Рон, Эрмиона, Фред, Джордж и Джинни сидели в одном купе. У них оставалась ещё нескольких последних часов, когда им ещё разрешалось творить магию перед тем, как придется забыть о ней на все каникулы. Они сыграли в подрывного дурака и взорвали последнюю оставшуюся у Фреда и Джорджа хлопушку из набора фейерверков Флибустьера. Ещё они немножко потренировались в заклинании:
«Разоружармус!». Особенно здорово получалось у Гарри. Они уже подъезжали к вокзалу Кинг Кросс, когда Гарри вспомнил нечто важное.
«Джинни, а что это Перси делал такого, что ты видела и не должна была никому рассказывать?»
«Ах, это? – сказала, хихикая, Джинни. – Ну… у Перси появилась подружка». Фред уронил кучу книг на голову Джорджу.
«ЧТО-О?»
«Это префект Рэйвенкло – Пенелопа Клируотер, – сказала Джинни. – Это ей он писал всё прошлое лето. Он всё время тайно встречался с ней в школе. Я однажды видела, как они целовались в пустом классе. Он был так расстроен, когда – ну, ты знаешь – на неё напали. Вы же не будете дразнить его, ведь нет?» – добавила она с любопытством.
«Даже и не мечтали об этом», – сказал Фред с таким видом, будто обнаружилось, что у него сегодня день рождения.
«Ну конечно же, нет» – добавил, хихикая, Джордж. Хогвартский экспресс замедлил ход и, наконец, остановился. Гарри вытащил перо и кусок пергамента, и повернулся к Рону и Эрмионе.
«Это называется „телефонный номер“, – сказал он Рону, дважды что-то написал, потом сложил пергамент и, разорвав надвое, протянул им. – Прошлым летом я рассказывал твоему папе, как пользоваться телефоном – он знает. Позвони мне к Десли, ладно? Я не переживу следующие два месяца, если мне придется говорить только с Дадли…»
«Твои дядя и тётя, наверное, будут гордиться тобой, ведь верно? – сказала
Эрмиона, когда они вышли из поезда и присоединились к толпе, медленно ползущей к волшебному барьеру. – Когда узнают, что ты сделал в этом году».
«Гордиться? – переспросил Гарри. – Ты что, с ума сошла? Узнав, что я всё время мог погибнуть и не погиб? Они мне этого не простят…» И они все вместе шагнули сквозь барьер в мир магглов.
«Понимаешь, Люций, – невозмутимо улыбаясь, сказал Дамблдор, – сегодня со мной связались остальные одиннадцать попечителей. По правде говоря, это было похоже на совиный ураган. Они узнали, что убита дочь Артура Висли и приказали мне немедленно вернуться. Очевидно, они решили, что, в конце концов, я был неплохим директором. Кстати, они понарассказывали мне очень странные истории… Некоторым показалось, что ты угрожал проклясть их семьи, если они не согласятся лишить меня полномочий». Мистер Малфой стал даже бледнее, чем обычно, но глаза его всё ещё сверкали яростью.
«Так что, вы уже остановили нападения? – усмехнулся он. – Поймали виновника?»
«Да», – улыбаясь, подтвердил Дамблдор.
«Да ну? – язвительно произнёс мистер Малфой. – И кто же это?»
«Тот же самый человек, что и в прошлый раз, Люций, – сказал Дамблдор. – Но в этот раз Лорд Волдеморт действовал через другого. С помощью этого дневника».
Он поднял маленькую чёрную книжку с большой дырой в центре, не спуская глаз с мистера Малфоя. Гарри тем временем наблюдал за Добби. С эльфом творилось что-то странное. Его большие глаза остановились на Гарри, затем он перевёл взгляд на дневник, с него – на мистера Малфоя, и, наконец, стукнул себя кулаком по голове.
«По-ни-маю…» – медленно сказал мистер Малфой.
«Умный план, – произнес Дамблдор ровным голосом, не сводя глаз с мистера Малфоя. – Так что, если бы Гарри, – мистер Малфой бросил на Гарри недобрый взгляд, – и его друг Рон не обнаружили эту книжку, все обвинения пришлись бы на долю Джинни. И никто не смог бы доказать, что она действовала не по своей воле…» Мистер Малфой не сказал ничего. Его лицо внезапно стало похожим на маску.
«И вообразите себе, – продолжал Дамблдор, – что могло бы случиться потом… Семья Висли является одной из самых чистокровных семей. Представьте, что говорили бы о Законе о защите магглов Артура Висли, если даже собственная его дочь нападала на магглорождённых. Нам очень повезло, что дневник был найден, и воспоминания Ребуса стёрты оттуда. Кто знает, что могло бы произойти в противном случае…» Мистер Малфой заставил себя заговорить.
«Очень повезло», – выдавил он. А Добби всё поглядывал то на дневник, то на Люция Малфоя, не переставая при этом лупить себя по макушке. И Гарри внезапно всё понял. Он кивнул Добби, и тот вернулся в угол, съёжившись в ожидании. Уши его дрожали.
«Мистер Малфой, а хотите узнать, откуда Джинни взяла дневник?» – сказал Гарри. Люций Малфой развернулся к нему.
«Откуда мне знать, где могла найти его эта глупая девчонка?» – бросил он.
«Потому что это вы подсунули ей дневник, – объяснил Гарри. – В „Завитках и Кляксах“. Это ведь вы подобрали её книгу по преобразованию, и вы же подложили в неё дневник, не так ли?» Мистер Малфой сжимал и разжимал белые пальцы.
«Докажи это», – прошипел он.
«О, никто не сумел бы, – сказал Дамблдор, улыбаясь Гарри. – Особенно сейчас, когда Ребус исчез из этой книги. Но я всё же посоветовал бы тебе, Люций, пока попридержать старые школьные вещи Лорда Волдеморта. Если ещё хоть одна опять окажется в чьих-нибудь невинных руках, я думаю, кое-кто, Артур Висли, например, окончательно убедится, что следы происшедшего ведут именно к тебе…» Люций Малфой на мгновенье замер, а затем Гарри отчётливо увидел, как его правая рука дёрнулась в поисках волшебной палочки. Но вместо этого он повернулся к домашнему эльфу.
«Мы уходим, Добби!» Он бросился к двери, эльф заторопился протиснуться впереди него, но неожиданно получил дополнительное ускорение в виде ощутимого пинка. Пока они удалялись по коридору, было слышно, как Добби скулит от боли. На секунду Гарри остановился, раздумывая. Затем его осенило.
«Профессор Дамблдор, – быстро сказал он, – пожалуйста, можно мне вернуть дневник мистеру Малфою?»
«Конечно, Гарри, – ответил Дамблдор. – Но поторопись. Помни, тебе ещё нужно успеть на праздник…» Гарри схватил дневник и выбежал из комнаты. Огибая угол, он услышал повизгивания Добби. В предвкушении того, что будет, если его план сработает, Гарри быстро снял ботинок, стянул влажный и грязный носок, а затем засунул в него дневник. Потом он помчался по тёмному коридору. Он догнал их на верхних ступенях лестницы.
«Мистер Малфой, – он тяжело дышал, останавливаясь. – У меня здесь кое-что для вас». И он вложил в руку Люция Малфоя пахучий носок.
«Что за…?» Мистер Малфой сорвал носок с дневника, отшвырнул его в сторону и злобно посмотрел сначала на истерзанную книгу, затем на Гарри.
«В один прекрасный день тебя ждёт такой же незавидный конец, как и твоих родителей, Гарри Поттер, – вкрадчиво сказал он. – Они были такими же неисправимыми идиотами». И он развернулся, чтобы уйти.
«Пойдём Добби. Я сказал, пойдём!» Но Добби не двигался. Он держал в лапках отвратительный, склизкий носок и смотрел на него так, как если бы у него в руках было бесценное сокровище.
«Хозяин дал мне носок, – изумленно сказал эльф. – Хозяин дал его Добби».
«Что? – рассвирепел мистер Малфой – Что ты сказал?»
«Получил носок, – повторил Добби, ещё не веря в своё счастье. – Хозяин швырнул это, а Добби поймал, и Добби – Добби – свободный». Люций Малфой замер, уставившись на эльфа. Потом он повернулся к Гарри.
«Ты лишил меня слуги, мальчишка!» Но Добби крикнул:
«Ты не посмеешь навредить Гарри Поттеру!» Раздался громкий хлопок, и мистера Малфоя отбросило назад. Он полетел по лестнице, трижды стукнулся о ступеньки и грохнулся в самом низу. Он поднялся, мертвенно-бледный, достал волшебную палочку, но Добби угрожающе устремил на него длинный палец.
«Теперь ты должен уйти, – свирепо сказал он. – Ты не тронешь Гарри Поттера. Тебе придётся уйти». У Люция Малфоя не осталось выбора. Кинув последний, очень сердитый взгляд на Гарри и эльфа, он запахнулся в свою мантию и удалился.
«Гарри Поттер освободил Добби! – пронзительно пискнул эльф, с обожанием глядя на Гарри. В глазах его, похожих на сферы, отражался лунный свет из ближайшего окна. – Гарри Поттер освободил Добби!»
«Не стоит благодарности, Добби, – усмехаясь, сказал Гарри. – Только пообещай мне никогда больше не пытаться спасти мою жизнь». Безобразное коричневое лицо эльфа внезапно расплылось в широкой зубастой улыбке.
«У меня только один вопрос, Добби, – сказал Гарри, в то время как Добби дрожащими руками теребил его носок. – Ты говорил мне, что всё это не относится к Тому-Кто-Не-Должен-Быть-Назван? Ну…?»
«Это была подсказка, сэр, – сказал Добби. Его глаза расширились, будто это было просто и очевидно. – Я же давал вам подсказку. Тёмного Лорда было можно свободно называть по имени до того, как он его сменил, понимаете?»
«Ясно, – сказал слабо Гарри. – Ну, я лучше пойду. У нас праздник, и мою подругу Эрмиону должны были уже разбудить…» Добби протянул руки и обнял Гарри где-то на уровне талии.
«Гарри Поттер – очень-очень великий из всех, кого Добби знал, – всхлипнул он. – Прощай, Гарри Поттер!» И с громким треском Добби исчез. Гарри повидал в Хогвартсе уже немало праздников, но такого здесь не было никогда. Ученики, одетые в пижамы, сидели за столами до утра. Гарри даже не знал, что было лучше: Эрмиона, бежавшая к нему с криками:
«Ты справился! Ты справился!», Джастин, спешивший от стола Хаффлпаффа, чтобы пожать ему руку и извиниться за свои подозрения, или появившийся в половине третьего Хагрид; он с такой силой хлопнул Гарри и Рона по плечам, что они уткнулись в свои тарелки с вкусностями; или его с Роном четыреста очков в пользу Гриффиндора, которые помогли выиграть Кубок Колледжей второй раз подряд; профессор Мак-Гонагалл, объявившая, что в виду исключительных обстоятельств все экзамены отменяются («О, нет!» – воскликнула Эрмиона); или Дамблдор, сообщивший, что, к сожалению, в следующем году профессор Локхарт преподавать не сможет, так как ему нужно восстановить память. К аплодисментам, последовавшим за этой новостью, присоединилось и несколько учителей.
«Ай-яй-яй, как ему не стыдно, – намазывая джемом пончик, заметил Рон. – А ведь он уже почти начал мне нравиться».
Окончание летнего семестра пролетело как в тумане. Хогвартс возвращался к нормальной жизни, только с небольшими изменениями – занятия по защите от Тёмных Сил были отменены («Но мы же и так получили кучу практических навыков», – убеждал недовольную Эрмиону Рон), а Люций Малфой был снят с должности попечителя. Драко уже больше не расхаживал по школе так важно, как будто он её купил. Напротив, он выглядел обиженным и надутым. А Джинни Висли, наоборот, опять была совершенно счастлива. Слишком скоро наступило время путешествия домой на Хогвартском экспрессе.
Гарри, Рон, Эрмиона, Фред, Джордж и Джинни сидели в одном купе. У них оставалась ещё нескольких последних часов, когда им ещё разрешалось творить магию перед тем, как придется забыть о ней на все каникулы. Они сыграли в подрывного дурака и взорвали последнюю оставшуюся у Фреда и Джорджа хлопушку из набора фейерверков Флибустьера. Ещё они немножко потренировались в заклинании:
«Разоружармус!». Особенно здорово получалось у Гарри. Они уже подъезжали к вокзалу Кинг Кросс, когда Гарри вспомнил нечто важное.
«Джинни, а что это Перси делал такого, что ты видела и не должна была никому рассказывать?»
«Ах, это? – сказала, хихикая, Джинни. – Ну… у Перси появилась подружка». Фред уронил кучу книг на голову Джорджу.
«ЧТО-О?»
«Это префект Рэйвенкло – Пенелопа Клируотер, – сказала Джинни. – Это ей он писал всё прошлое лето. Он всё время тайно встречался с ней в школе. Я однажды видела, как они целовались в пустом классе. Он был так расстроен, когда – ну, ты знаешь – на неё напали. Вы же не будете дразнить его, ведь нет?» – добавила она с любопытством.
«Даже и не мечтали об этом», – сказал Фред с таким видом, будто обнаружилось, что у него сегодня день рождения.
«Ну конечно же, нет» – добавил, хихикая, Джордж. Хогвартский экспресс замедлил ход и, наконец, остановился. Гарри вытащил перо и кусок пергамента, и повернулся к Рону и Эрмионе.
«Это называется „телефонный номер“, – сказал он Рону, дважды что-то написал, потом сложил пергамент и, разорвав надвое, протянул им. – Прошлым летом я рассказывал твоему папе, как пользоваться телефоном – он знает. Позвони мне к Десли, ладно? Я не переживу следующие два месяца, если мне придется говорить только с Дадли…»
«Твои дядя и тётя, наверное, будут гордиться тобой, ведь верно? – сказала
Эрмиона, когда они вышли из поезда и присоединились к толпе, медленно ползущей к волшебному барьеру. – Когда узнают, что ты сделал в этом году».
«Гордиться? – переспросил Гарри. – Ты что, с ума сошла? Узнав, что я всё время мог погибнуть и не погиб? Они мне этого не простят…» И они все вместе шагнули сквозь барьер в мир магглов.