Рюмин Руслан. Заветное желание

   — Погоди, Великий. — Лон-Калар тронул Архимага за плечо. — Это самый напрашивающийся метод. Хаос мог расставить ловушку…
   — Ты прав, но он также мог предугадать и ход наших мыслей. Так что не волнуйся, он мог с одинаковой вероятностью расставить ловушку где угодно.
   — Хорошо. — Верховый друид кивнул и отошел. Лоарин, подняв с земли какой-то прутик, начертил на земле несколько фигур, что-то прикидывая в уме. Потом улыбнулся и стер написанное.
   — Приступаем, — сказал он, подходя к стоящим кругом магам. Квостры взялись за руки, начиная совместное заклинание. На горизонте показались безумные коргуллы, которых влекло сюда заклятие Хаоса, чувствующее опасность со стороны горстки смертных. Одержимые духами Хаоса воины были уже практически на месте, когда слаженный поток магии перекрыл каналы подпитки из Хаоса, упокоил душу принесенного в жертву ребенка коргуллов и нанес сокрушительный удар по узлу сплетенных потоков.
   По бесплодной, проклятой земле словно прокатилась волна, концентрическими кругами разошедшаяся от круга магов. Там, где она прошла, изуродованные магией растения гибли, а безумные коргуллы с криками падали на землю, дергаясь в диких припадках. Сущности Хаоса мучительно покидали тела смертных, не в силах противостоять заклинанию Архимага, но и не желая сдаваться без боя.
   Когда последние крохи заклинания были рассеяны, Архимаг устало опустил руки, но в этот момент на него, как на главенствующего в круге, накатилась отдача. Архимаг охнул и осел на землю. Поток магии Хаоса, собравшийся из остатков проклятия, ударил в самую сущность Лоарина, едва не выбив душу из тела. Архимаг, несмотря на слабость, поставил несколько барьеров, но нити Хаоса медленно, но верно прогрызались сквозь них.
   Вокруг Лоарина столпились маги, но все они знали, что в подобном противостоянии они ничем не помогут, только зря отвлекут Архимага.
   Тот бросил почти все оставшиеся силы на защиту собственной души, лихорадочно соображая, чем поразить ловушку Хаоса, которую предугадал Лон-Калар. Его осенило уже в самый последний момент, когда поток Хаоса готов был ворваться в его разум. Для стороннего зрителя Лоарин неожиданно раздвоился, и двойник тут же сморщился и истлел, пораженный проклятием.
   Архимаг приподнялся на земле и обвел взглядом всех присутствующих.
   — Всё в порядке, — сказа он. — Но я, похоже, сгорел… Не полностью, но всё равно… Мне надо вернуться в Радужный Город, немедленно.
   — Да, Великий. — Один из магов Воздуха склонил голову. — Я открою портал, если ты не против.
   — Да, скорее. — Архимаг поднялся с земли. Магия Хаоса отступила, но у Лоарина было странное чувство, что они, квостры, что-то упустили в своем волшебстве.
   Через несколько минут он был уже в Радужном Городе, в руках умелых целителей. Но даже они не могли восстановить силы Архимага быстро.
   А времени совсем не оставалось — армия гарров уже наступала…
 
   — Гарры! — Истошный крик дозорного разорвал тишину вечера. — Гаррский флот!
   Небольшая приграничная крепость шуолов мгновенно поднялась по тревоге, повинуясь отчаянным звукам гонга.
   Взбежавшие на стены шуолы со страхом взирали на приближающуюся армаду. У каждого в голове билась одна-единственная мысль: «Началось! Гарры двинулись на Алашом!»
   Отряд боевых магов, находящийся в крепости, начал заклинание. Их командир подошел к коменданту и сказал:
   — Командор, мы не выстоим и часа против этой мощи. У нас пока достаточно сил, чтобы телепортировать всех солдат и офицеров на Алашом…
   Офицер резко повернул голову к магу. Тот немного попятился, когда на него в упор уставились два глаза, прикрытые забралом тяжелого шлема.
   — Это позор, маг, — сказал комендант. — Телепортируй гражданских и тех, кто хочет уйти.
   — Или всех, или никого, командор, — сказал маг. — Без оружия, доспехов, с минимумом вещей… Мощности едва хватит на всех…
   — Иди и готовься к бою, маг. — Командор отвернулся и взвел тетивы двойного арбалета. Маг отошел к своему отряду. На их вопросительные взгляды он отрицательно мотнул головой. Эти солдаты окончательно выжили из ума, если они хотят остановить или хотя бы задержать надвигающуюся на них мощь. Сильфы-разведчики доложили, что на Алашом двигаются больше сорока островов, сотни кораблей и дирижаблей, и это не считая пехоты и мелких машин вроде вертопланов. Колоссальная армия Тьмы.
   — Мы умрем? — спросил подмастерье, который только вчера перешагнул порог зрелости.
   — Да, — коротко бросил ему командир магов. — Здесь и сейчас…
   В больших глазах юноши заблестела влага. Он не хотел умирать, да и никто из защитников небольшого укрепления тоже. Но за их спинами был Алашом. Далекий прекрасный Алашом, которого никто из них больше не увидит…
 
   Шанургаррон, которому доложили о крепости, велел забросать ее зажигательными снарядами, отрядив для этого два малых острова и четыре дирижабля. Жалкое препятствие было сметено, но, к сожалению, успело послать сигнал на Алашом.
   — Приготовиться к бою, — сказал молодой демон, обращаясь к шару Эха Тьмы. — Скоро тут будет весь алашомский флот.
   Армада начала разворачиваться в боевой порядок. Постепенно она приняла форму неправильной пирамиды, вершиной которой был флагманский остров — увенчанная мощной крепостью летающая гора. Контуры армады колебались, когда из общих границ фигуры вырывались отдельные пехотинцы или мелкие вертопланы, придавая ей сходство с каким-то аморфным чудовищем.
   Шанургаррон довольно улыбнулся. В прошлой битве шуолам удалось нанести гаррам тяжелые потери, но этого больше никогда не повторится. Гарры и гроски пройдут по улицам Алашома и Радужного, а когда Повелитель Аргаррон возвысится, он, Шанургаррон, встанет по его правую руку.
 
   Крепость пылала. Горел даже камень, залитый горным маслом, хозяйственные постройки превратились в горстки головешек. В доке крепости стояло два корабля — легкий крейсер «Небесный клинок» и еще один корабль того же класса, но без экипажа. Огонь еще не добрался до внутренних помещений, но уже весь ангар был заполнен едким дымом.
   Касси медлила с командой вылета. Снаружи одинокий крейсер не выдержал бы и минуты, стоило ему показаться в небе неподалеку от армады гарров.
   — Капитан! — Адъютант поднялся на мостик, прикрывая лицо плащом. — Мы или задохнемся, или сгорим, если останемся здесь!
   — А если не останемся, попадем в лапы гарров, — ответила Касси. — Еще немного, пусть гарры улетят…
   — Они висят на одном месте. — Шуол закашлялся. — Надо попытаться проскочить…
   — Еще минута, и вылетаем, — сказала Касси и тоже зашлась в кашле.
   Слезящимися глазами она посмотрела на неплотно закрытые ворота ангара. Механизм наверняка не работает, но крейсеру ничего не стоит выбить створки огнем орудий.
   — Головное орудие, по воротам, огонь! — приказала капитан в шар Голоса Неба.
   Орудийная башня повернулась и изрыгнула огненный шар, который с грохотом взорвался на воротах, сорвав их с петель. В ангар тут же ворвался ветер, раздувший пламя, и Касси приказала вылетать наружу.
   «Небесный клинок» медленно вышел из ворот пылающей базы, но его никто не встретил огнем. Армада гарров прошла вперед, чтобы встретиться с флотом шуолов на открытом пространстве.
   — Стоп, — приказала Касси.
   Корабль остановился, а рулевой вопросительно уставился на капитана. Из рубки связи вышел адъютант и подошел к девушке.
   — Капитан… — начал он.
   — Знаю, — перебила та. — Но если тут будет бой, мы должны будем помочь нашему флоту.
   — Но, госпожа моя, много ли значит один легкий крейсер?
   — Возможно, именно эта песчинка перевесит чашу весов битвы в пользу Алашома. Это наш долг, друзья, и мы не должны забывать его.
   — Капитан, еще неизвестно, будет ли битва.
   — Посмотри на них. — Касси показала на войско Аргаррона. — Они развернулись в боевой порядок, они вышли на открытое пространство, где их оружие будет наиболее эффективно. Они ждут атаки, значит, наши войска тоже на подходе. Очевидно, эти несчастные из крепости успели подать сигнал, прежде чем погибли в огне.
   — Ясно, капитан.
   — Приготовьтесь к бою, и пусть экипаж отдыхает в три смены. Как только появится наш флот и завяжется битва — общая тревога, или если на нас нападут.
   — Если на нас нападут, мы вряд ли сможем продержаться долго. — На лице молодого шуола отразились сомнение и неуверенность.
   — По крайней мере, мы погибнем с честью. — Касси посмотрела на своего адъютанта. — Я даю тебе слово, Моол, что не брошу вас, даже если сам Машали прикажет мне покинуть корабль и спасаться.
   Адъютант козырнул и поспешил отойти, чтобы капитан не видела его слез. Она впервые назвала шуольского юношу по имени. Она дала слово Радужного рыцаря, что не бросит экипаж крейсера…
 
   Ростислав, сидя на спине драконессы, вовсю глазел по сторонам. Ему еще никогда не доводилось летать на такой высоте и с такой скоростью. Облака проносились мимо с головокружительной быстротой, но ветра, который должен был бить в лицо на такой скорости, не было. Видимо, драконесса что-то наколдовала, какой-то щит, чтобы прикрыть своих «пассажиров».
   Юноша поплотнее закутался в крылья. Что бы там ни было, но на такой высоте довольно холодно. Он покосился через плечо на прижимающуюся к нему Лию, и та улыбнулась в ответ.
   «Она передает, что всё нормально», — сказал Мирлас.
   «Спасибо».
   На спине Небесной сидели Ростислав, Мирлас и Лия. Грэг и Мингара летели на другом драконе, который приходился Небесной братом. Он тоже был лазурно-голубого цвета, а звали его «Небосвод-на-котором-прекрасен-облачный-узор-в-середине-дня». Немного крупнее сестры, чешуя немного более темная, а глаза не янтарно-желтые, а изумрудно-зеленые.
   Ростислав испытывал восторг. Он даже мечтать не смел о таком: лететь на драконе через сказочный мир вместе с любимой девушкой. Сказать, что юношу переполняли чувства, — значит безбожно приуменьшить его впечатления.
   Драконы вынырнули из нагромождения облаков, и лазурная чешуя засверкала в лучах солнца, словно сапфировые грани. У Ростислава от восхищения перехватило дыхание и сдавило горло, он судорожно вздохнул и больше не мог оторвать взгляда от расправивших крылья драконов. Мимоходом он подумал, что та же тригга выглядела бы на их фоне примерно так же, как тяжелый и неповоротливый бомбардировщик рядом с боевым истребителем.
   «Ты прекрасна», — подумал Ростислав, погладив драконессу по шее.
   Та только фыркнула, не оборачиваясь. Очевидно, Мирлас передал эту мысль, посчитав, что юноша решил сделать комплимент.
   «Куда мы летим? — спросила вдруг Небесная. — В Радужный?»
   «А куда? — вопросом ответил Ростислав. — Есть еще предложения?»
   «Ну, решающая битва с Аргарроном началась на некотором отдалении от главных городов».
   «Тогда мы летим в бой, — мысленно сказал Ростислав. — По крайней мере, отнесите туда меня…»
   — Неужели ты думаешь, что мы бросим тебя в решающий момент? — спросила Лия сзади. — К тому же я по-любому должна быть со своим кводом, а он наверняка там.
   «Грэг говорит, что они с Мингарой тоже летят с тобой, — подал голос Мирлас. — Так что летим вместе».
   «Как скажете», — сказала Небесная и немного свернула в сторону.
   Солнце теперь светило почти прямо в спину, и Ростиславу подумалось, какое это, наверное, захватывающее зрелище: летящие на фоне яркого солнца драконы…
   «Думай лучше о том, как будешь драться с архидемоном, — сказал Мирлас. — Помни, сегодня решится всё». Юноша только кивнул. Призадуматься действительно было над чем…
 
   Флот шуолов и квостров показался к вечеру. И не только шуолов. Раскинувшись на несколько километров в ширину и высоту, приближался величайший в истории Каенора флот Света, объединивший квостров, шуолов и некоторую часть освобожденных от проклятия Хаоса коргуллов, которые нашли в себе силы полететь на войну.
   Так уж вышло, что одна из важнейших битв Каенора произошла не у черных стен Грамба, не у белоснежных крепостей Радужного Города и даже не над просторами Алашома, а тут, возле всеми богами забытой дозорной крепости, не имеющей даже названия.
   — К бою! — приказал Шанургаррон, достав собственный клинок — огромный полуторный меч, полыхнувший багровым пламенем в полумраке главной башни на флагманском острове.
   — К бою! — призвал Шашали Первый, подняв над головой украшенный драгоценностями скипетр.
   Главнокомандующий квостров ничего не сказал, просто кивнув своим адъютантам. Те козырнули и бросились на свои места, чтобы передать приказы адмиралам и генералам армии Радужного Города…
   Над местом битвы сгущались тучи. Магия Аргаррона стягивала сюда потоки энергии Тьмы со всего Каенора, в ход пошли все запасы, в храмах раз за разом взметались жертвенные ножи. Статуи Аргаррона казались красными от заливающей их крови. Создавалось впечатление, что аура Тьмы в храмах становилась осязаемой, настолько переполнено было всё потоками черной магии.
   Сам Аргаррон, стоя в кругу из шести алтарей, напоминал собственную статую: он был весь вымазан кровью жертв, но, в отличие от каменных изваяний, двигался и произносил заклинания. Его глаза светились от переполняющей его мощи, а вокруг рук вились хаотичные с виду вихри потоков Тьмы. Крики жертв переходили в силу, текущую сквозь тело, черная сущность нового бога набирала силы.
   Аргаррон держал в руке жуткого вида косу — свой новый жезл, который он изготовил из тел тысячи младенцев, наделенных магическими способностями. Работа была страшно кропотливой и трудоемкой, но дело стоило того: архидемон создал самый могущественный темный артефакт Каенора.
   Боевые порядки медленно сходились. Казалось, ожидание будет длиться вечно, и каждая секунда была мучительна, словно вечность. Но ни с той, ни с другой стороны никто не жаловался. Все понимали, что именно здесь и сейчас решается судьба их мира.
   — Воины! — разносился над армадой гарров голос Шанургаррона. — Повелитель призывает: «Всё для победы!» Мы станем богоизбранными и встанем по правую руку от Аргаррона Великого, который воцарится в Астрале! Всех, кто стоит на нашем пути, ждет смерть!..
   — Защитники Алашома и Радужного Города! Братья и союзники! — гремел голос короля над другой армией. — Не допустим гибели нашего мира на алтарях Тьмы и в адском пламени! Наше дело правое, мы победим!..
   Небо вздрогнуло. Две армии схлестнулись в огненном шторме, и сам воздух застонал от свиста снарядов, грохота орудий и заклинаний, криков смертных, бросившихся в бой. Горгулий и гарры ударили в пехоту Света ревущей тучей, разящей молниями и пламенем. Заряды ударили в щит, выставленный командой магов-квостров, но заклинание держалось недолго — ровно столько, сколько потребовалось воинам, чтобы начать рукопашную. Радужные клинки квостров и лезвия коргуллов, созданные из волшебного льда, скрестились с черной сталью гарров.
   Вниз, в Великую Бездну, посыпались горящие обломки и первые жертвы боя. Несколько кораблей и дирижаблей, один из небольших островов, мертвые и смертельно раненные пехотинцы.
 
   Касси, услышав грохот битвы, достала огнеметный жезл и приказала:
   — Полный вперед! Наш долг зовет нас!
   Крейсер, разорвав сооруженное из подручных материалов укрытие, взлетел в небо. Позади осталась разрушенная крепость, которую армада гарров разбомбила накануне и которая послужила временным убежищем чудом уцелевшему крейсеру.
   — Цель — флагманский остров! — крикнула Касси, смотря в бинокль. — Башня управления!
   — Это безумие, капитан, — подал голос Моол.
   — А ты что, хочешь жить вечно? — Касси повернулась к нему. — Да, будет жарко. Но гарры не ждут нападения с тыла. Смотри: мы позади их боевых порядков, тыловое охранение — одна пехота. Такого шанса нельзя упускать.
   — Да, капитан.
   «Небесный клинок» двинул рулями и рванулся к боевым порядкам врагов. Касси взглянула на свою команду. На лицах отважных солдат Неба была тень страха, но никто не возражал приказу, ни у кого не дрожали руки и никто не высказал своего страха вслух. Касси отвела взгляд и утерла выступившую слезу. Они верили ей, хотя сейчас она вела их всех на верную смерть. Они готовы были идти за ней хоть в самый ад, куда, по сути, она их сейчас и вела. Но имелось и то, что вселяло надежду: даже один маленький корабль мог нанести серьезный ущерб вражескому боевому порядку, вклинившись в него и нанеся повреждения флагману, а оптимально — убить того, кто командовал этим флотом.
   «Ищешь оправдания, Касси? — спросила она сама себя. — Что ж, ищи, раз тебе от этого легче…»
   Капитан отбросила все лишние мысли. Сейчас было не время и не место. Громыхнули молнии с бортовых орудий, защелкали иглометы.
   — За Алашом! — послышался чей-то крик. Судя по голосу, их юнги.
   Прозвучало не особенно грозно, но клич подхватила вся команда, и палуба вздрогнула от слаженного крика:
   — За Алашом!!!
 
   Появление еще одного крейсера заметили только те, кому досталось от его орудий. Остальным было не до того: куда более грозные противники наступали на боевые порядки гарров: огромные острова, застроенные укреплениями и крепостями, бронированные корабли, возглавляемые линкором «Маргаррат», на котором находился сам Машали Первый, хранимый целым десятком сильнейших шуольских магов. Магический бой не оставлял шансов ни одному обычному противнику, но колдуны Аргаррона хотя и уступали в навыках и магической силе, но зато в разы превосходили магов Света численностью.
   В воздухе схлестывались заклинания и контрзаклинания, пахло озоном от молний и гарью от потоков пламени, шары морозного огня обдавали леденящим холодом, а потоки мелких камней, летящих с умопомрачительной скоростью, словно пули, — клубами пыли.
   Трещали магические щиты, выставляемые и рассыпающиеся, падали без сил чародеи с обеих сторон. Звенела сталь о сталь, грохотали выстрелы и щелкали метательные механизмы.
   Сокрушались скалы и броня, рвалась и горела плоть. Крики умирающих и раненых слились в единый рев, от которого становилось дурно одним и который опьянял других. С ревом кидались на кинжальный огонь обезумевшие от крови гарры и гроски, с горящими глазами сеяли смерть своими семицветными клинками рыцари Радуги.
   Транспорты, которым удавалось добраться до вражеских островов, уже не могли взлететь: обычно их тут же накрывал огонь противника. Уцелевшие после такого воины с яростью кидались на врага. Доходило до того, что и те и другие кидали на землю жезлы и арбалеты, сразу же выхватывая холодное оружие и бросаясь врукопашную. Кровь хлестала потоками, смешиваясь на каменных полах крепостей и стен, где раз за разом сходились воины двух армий.
   Гигантские корабли, дирижабли и острова обеих сторон перебрасывались всевозможными смертоносными снарядами, круша корпуса и палубы, плавя броню и разнося в клочья магические и технические устройства. Шум боя время от времени заглушался грохотом очередного взрыва, который нес смерть какому-либо очередному из величественных левиафанов. Иногда летучие корабли или дирижабли спускались в Великую Бездну медленно, словно нехотя, и тогда команда спешно покидала гибнущее воздушное судно, но это лишь отсрочивало смерть: от крылатой пехоты скрыться было очень трудно.
   Раз за разом сталкивались армии, сначала пехотинцы и истребители, затем корабли и дирижабли, а позже всех и огромные острова. Сыпались в Великую Бездну обломки и трупы, хлестала кровь, и бушевало пламя…
 
   Спустя несколько часов стало ясно, что гарры одерживают верх. Казалось, ничего больше невозможно противопоставить их ярости, их решимости, их количеству. Даже отвага и мощь союзников не могли сдержать бешеного натиска армии Тьмы.
   Линкор «Маргаррат», отбивший больше двух десятков атак и уничтоживший без счета врагов, накренился и начал снижаться. Его орудия почти все смолкли, уничтоженные выстрелами врага, сломались рули, а паруса истрепались в клочья.
   Какой-то гроск, имя которого так и не было впоследствии установлено, направил свой пылающий вертоплан прямо в надстройку этого корабля. Окровавленное лицо пилота исказилось в гримасе торжества раненого зверя, которому удалось увлечь за собой в пропасть охотника…
   «Касси, как же хорошо, что я не доверил тебе флагман, — подумал Машали Первый, глядя на приближающуюся смерть. — Как жаль, что мы так и не увидимся больше…»
   Король кашлянул кровью, зажимая рану в боку: шальная пуля процарапалась сквозь доспех и плотную ткань мундира, пробив легкое. Он еще успел прошептать последний приказ в шарик Голоса Неба, прежде чем горящий вертоплан врезался в надстройку. А в следующий миг рубка «Маргаррата» превратилась в огненный ад, в котором мгновенно погиб Машали Первый, последний король шуолов.
   Линкор медленно, словно неохотно, опустился в Великую Бездну. С него никто не спрыгнул и не улетел: почти вся команда полегла, а те, кто остался, так и не пошли к спасению, оставшись со своим королем до конца.
   Касси видела, как погиб флагманский корабль, и почувствовала у себя внутри закипающий гнев. Перед глазами всё поплыло, и она смахнула выступившие слезы.
   — Вперед! — приказала она.
   Потрепанный крейсер вздрогнул, словно услышал ее, и в отчаянном рывке полетел вперед. Теперь «Небесный клинок» представлял собой жалкое зрелище: искореженные борта и устройства; не осталось ни одной мачты и более-менее крупного орудия; почти две трети команды сейчас уже пребывали в Великой Бездне или лежали на остатках палубы неподвижными и изломанными куклами.
   Касси и сама была ранена: гаррский меч вскользь прошелся по груди и животу, прорезав доспех. Рана была неглубокая, но болезненная и шла через всё туловище. Помимо всего прочего, клинок гарра, не прожившего после своей атаки и секунды, похоже, был отравлен: капитан чувствовала, как по груди разливается пульсирующее жжение. На что была похожа рана, даже смотреть не хотелось.
   В борт ударил поток огня с одной из башен главного острова гарров, и «Небесный клинок», разваливаясь на ходу, рухнул вниз, во двор цитадели. Касси, вскрикнув, откатилась в сторону и больно ударилась головой о внутреннюю часть стены. Рядом с ней бросило Моола, который упал навзничь, раскинув руки. Ног у молодого адъютанта больше не было: ниже колен виднелись только размочаленные взрывом обрубки. Кровь не шла: очевидно, раны прижгло, но было видно, что шуол долго не протянет. Кровь сочилась из десятков других ран.
   Касси протянула руку и сжала запястье юноши. Тот повернул к ней голову и с натугой, сквозь боль, улыбнулся.
   — Прощай, капитан, — хрипло сказал он. — Ты… была лучше всех… — Моол закашлялся, потом продолжил, посмотрев Касси прямо в глаза: — Я… тебя… люблю… Крылатая…
   Касси сначала хотела ответить, но потом поймала взгляд остекленевших глаз и поняла, что душа Моола уже не услышит ответа. Капитан прикрыла свои глаза и сжала кулаки, чтобы не расплакаться. Она привела на смерть всех, кто ей верил. Всю команду, которая стала ей роднее той войсковой части, что осталась в Радужном Городе, и которая была, по сути, ее семьей, приютившей найденыша, подброшенного на порог одного из храмов…
   Девушка приподнялась, едва не вскрикнув от боли: оба крыла были переломаны так, что представляли собой единый комок перьев, крови и плоти с торчащими из нее кусками костей. Она достала меч и оперлась на него, чтобы встать и принять последний бой. Однако, осмотревшись, она поняла, что сражаться не с кем: обширный двор крепости пуст. Очевидно, все воины сейчас были на стенах и в башнях, а на хозяйственный двор не стали ставить охрану.
   — Ошибка, — прохрипела Касси.
   Она взялась за неброское кольцо с небольшим желтым камешком и сказала короткое слово. Заключенное в камне заклинание исцеления активировалось, и капитан, не выдержав, протяжно закричала от нестерпимой боли. Она продолжала кричать, пока кости и плоть вставали по местам, пока заживали раны и восстанавливались силы. Заклинание в считаные секунды привело ее в порядок, но боль при этом была ужасной, пожалуй даже хуже, чем при самом ранении: тогда тело всё же успевало блокировать дикую боль, не подпуская ее к сознанию.
   Касси про себя молилась только об одном: чтобы не потерять сознание, это означало бы или смерть, или плен. Она до крови прокусила губу, но та заросла, едва девушка разжала зубы. Она встала, расправив крылья, и прислонилась к стене, тяжело дыша. Боль от действия магии уходила, и разноцветные круги перед глазами понемногу рассеялись.
   Двор представлял собой обычное открытое пространство, на которое вел спуск с одной из внутренних стен, а также несколько входов из внутренних помещений, теперь заваленных обломками «Небесного клинка». Касси вздохнула и ненадолго встала на одно колено возле тела Моола, чтобы закрыть юноше глаза.
   — Спасибо тебе, — сказала капитан. — Спасибо вам всем. Вы все стали героями в этой битве, но никто не узнает об этом, так как я, скорее всего, тоже погибну здесь… Прощай.
   Девушка встала и с обнаженным мечом пошла в одну из башен покрупнее, чтобы найти смерть в бою, как и подобает Радужному рыцарю…
 
   Когда армия гарров, подобно исполинской туче, готовилась нанести решающий удар, неожиданно полыхнуло так, что стало больно глазам. Окажись тут Ростислав в этот момент, он решил бы, что неподалеку рванула термоядерная бомба — такой силы была вспышка света.