Сацук Сергей. Спецподразделение Чистки

   В Центральном Управлении Чистки было немноголюдно. В основном нам встречались молоденькие секретарши разных немыслимых отделов, в большинстве своем абсолютно ненужных, и охранники из внутренних войск Конфедерации. Кабинет шефа находился в самом конце длинного коридора. Здесь у двери тоже стояли два охранника с портативным импульсным оружием. Оно было не самым лучшим. Подобные "игрушки" в арсенале Чистки занимали далеко не первое место.
   Мы протянули охранникам свои пластиковые карточки. Я невольно улыбнулся, представив, как смог бы пройти в кабинет шефа без всяких документов. Как, впрочем, и Терри с Самусом.
   Охранники сканером считали информацию с наших карточек и, козырнув, открыли дверь. Мы вошли.
   За большим красивым столом сидел немного тучный человек лет пятидесяти. Та его часть головы, которую минуло облысение, была коротко острижена и от этого тоже казалась лысой.
   - Лейтенант Терри, лейтенант Самус, - представились мои коллеги.
   - Лейтенант Селий, - представился я. Тучный человек встал из-за стола.
   .
   - Полковник Бриндбер, - ответил он. - Я служил раньше в спецподразделениях внутренних войск, а теперь направлен к вам, господа. Я хорошо осведомлен о задачах Чистки и, думаю, смогу достаточно умело координировать ваши действия. Прислушавшись к рекомендациям психолога, я распределил среди вас три наших взвода, двадцать солдат в каждом. Лейтенант Самус получает в командование третий. - Полковник протянул моему коллеге пухлую папку. - Вот дела солдат вашего взвода. Лейтенант Селий возьмет первый. - Полковник протянул и мне папку. - Лейтенант Терри примет на себя командование вторым. - Полковник протянул пухлую папку и ему. - Вам, господа офицеры, отводится неделя для знакомства с солдатами. Это очень много, смею вас заверить. Наш психолог настаивал на трех днях. Но мне не нужны советы психологов в подобных ситуациях. Я прослужил в войсках достаточно долго и знаю, что для притирки командира с личным составом и недели мало. Но неделя - это все, что мне удалось выторговать. Правительственный Комитет давит на меня и требует скорейшего вступления Чистки в дело. И поэтому, чтобы ваше первое задание не стало последним, рекомендую вам использовать эту неделю с максимальной отдачей. Через семь дней вы должны будете показать Правительственному Комитету, на что способны. - Полковник сел. - На этом все, вы свободны, господа.
   Мы вышли из кабинета своего шефа и переглянулись.
   -Надо признать, полковник был немногословен для первого знакомства, произнес я.
   - А для чего заниматься пустой болтовней? - спросил Терри. - Мы получили все необходимое, и теперь пора заняться делом.
   Терри козырнул мне и Самусу, а затем удалился.
   - В своем репертуаре, - произнес я. - Не удивлюсь, если его прочат в будущем в наши шефы.
   - Пожалуй, и я пойду, - сказал Самус и тоже ушел.
   - Коллеги... - саркастически вымолвил я и, сунув папку под мышку, отправился к казарме первого взвода Чистки.
   В казарме меня уже ждали. Взвод выстроился в одну шеренгу, и один из сержантов, отчеканив шаг, подошел ко мне и доложил состояние дел в подразделении. Такую официозность я не любил, но решил, что не стоит из-за этого обижать наверняка отличного парня.
   -...Командир первого отделения сержант Волат, - представился он после доклада.
   Отдав честь, я повернулся к строю. Мои ребята были хороши, в этом просто не могло быть сомнений. Я медленно стал обходить строй, останавливаясь напротив каждого солдата. Они по очереди представлялись мне, но мои уши почти не слышали их.
   "Итак, - крутились у меня в голове мысли, - теперь они твои. Именно ты с сегодняшнего дня несешь ответственность за их жизни. И ты обязан сделать все возможное, чтобы они не увидели омерзительного лица смерти".
   - ...Рядовой Лок, - представился мне очередной солдат. Я кивнул и пошел дальше. Чего стоило избегать, так это появления любимчиков. Атмосфера в подразделении всегда должна была оставаться здоровой.
   Я обошел весь строй и вместе с сержантом Волатом вернулся на свое место. Двадцать моих подчиненных-сверстников с доверчивостью смотрели на меня. Они готовы были сию же секунду выполнить любой мой приказ. В этом не могло быть сомнений. Их основательно подготовили для Чистки.
   - Как настроение, орлы? - громко спросил я, не найдя, что сказать еще.
   - Боевое, лейтенант, - ответил за всех сержант Волат, но мне хотелось услышать солдат.
   - Сержант прав? - спросил я у строя.
   - Так точно, лейтенант!!! - дружно гаркнули все. Я улыбнулся:
   - Отлично! Вы мне нравитесь, орлы! Но желательно, чтобы наши отношения были не слишком официальны. Без таких пышных встреч, как сегодня. А то я вот и не побрился к такому случаю. И мне как-то даже неловко перед вами, такими чистенькими и гладкими. - Я провел рукой по своему колючему подбородку. Давайте попробуем подружиться, параллельно соблюдая при этом все необходимые правила. Рядовые могут обращаться ко мне "лейтенант" или "командир", без лишней официальности, а сержанты наедине - просто Селий. Но это все совсем не значит, что вы будете получать от меня какие-нибудь поблажки. У нас есть неделя на притирку, и я собираюсь гонять вас эту неделю больше, чем за все пять лет вас гоняли в учебном центре. Начнем с учебных высадок. Я сам задам программу псевдореальности, и вам, ребятки, придется сильно потрудиться, чтобы выполнить ее. А я понаблюдаю за вами со стороны и посмотрю, кто на что способен. Есть какие-нибудь вопросы?
   - Только один, лейтенант, - несмело произнес сержант Волат. - Это правда, будто вы в самом начале учебы откусили пальцы инструктору, который вас бил?
   - Было такое, - ответил я, не совсем понимая, для чего был задан этот вопрос.
   Сержант Волат и все солдаты расплылись в довольных улыбках. А Лок толкнул кого-то в бок и что-то быстро прошептал.
   - Что-нибудь еще? - поинтересовался я у сержанта.
   - Никак нет, лейтенант, - по-армейски гаркнул он. - Подразделение готово к выполнению любой поставленной задачи.
   Я удовлетворенно кивнул и улыбнулся в ответ своим ребятам. Они мне нравились. Я чувствовал странное единение с ними, будто они были моей семьей, моими кровными братьями. В определенном смысле так оно и было, ведь мы разродились из одной утробы - из учебного центра Чистки. Да, мы были братьями, но братьями по духу, а не крови. Это связывало нас в тысячу раз крепче кровных уз. И, отпустив взвод, я с ужасом понял, что с этого момента больше всего боюсь в жизни потерять кого-нибудь из этих ребят на чистке.
   Глава 3
   Результатами высадок в псевдореальности я был очень доволен. И без сомнений, мой первый взвод мог дать большую фору в этом вопросе и второму, и третьему. Но то все же были лишь учения, к которым мы давно привыкли. Неизбежно, где-то глубоко в подсознании возникала мысль, что происходящее лишь плод чьей-то необузданной фантазии. И как следствие этого, почти полностью исчезал страх. Так бывает иногда в кошмарах, когда вдруг осознаешь, что только спишь. Ты еще вроде продолжаешь бояться, но уже совсем по-другому. Так же дело обстояло и с нашими имитаторами. И к концу занятий в псевдореальности с ужасом для себя я начал понимать, что явь будет куда ужаснее. И гибель даже одного солдата станет большим потрясением для других. Ведь они уже никогда не вернутся.
   У нас еще оставалось два дня. Я решил пренебречь рекомендациями шефа и за это время просто познакомиться с солдатами поближе. Я дал им свободное время, правда, в пределах территории казармы. И пока два дня ребята занимались своими делами, я успел переговорить с каждым из них по душам. Тогда еще мне не было известно, кого из этих молодых парней мы скоро потеряем. Я не сентиментален, нет - просто... я люблю своих ребят! Мне никогда не приходилось испытывать жалость к тем, кого мы подвергали чистке, даже если операция проводилась ошибочно. В такие моменты я и в самом деле становился бездушным. Так меня учили, по-другому на чистке просто не выжить. Но мое отношение к смерти менялось, когда она своими костлявыми пальцами касалась моих ребят. Каждого потерянного в операции солдата я оплакивал, как последнего своего родственника, пусть даже иногда это никак не выражалось внешне.
   В оперативном зале шеф собрал все три взвода, а также нашего общего психолога - без имени. За спиной полковника горел большой (во всю стену) экран монитора, подключенного к главному компьютеру Центрального Управления Чистки. Мне и всем остальным были хорошо видны звезды на нем и серая планета с редкими зелеными пятнами. Именно ее нам предстояло чистить.
   - Планета класса "2А", - начал полковник, - системы К.Т.01.4. Параметры планеты схожи с земными, только наблюдается повышенное содержание в некоторых местах серных выделений, и к тому же на планете почти нет воды. Животный и растительный мир развит слабо. Имеются несколько лесных массивов, которые оживают лишь в краткий период дождя. В остальное время там все в самом прямом смысле умирает. Дожди кратки, но проходят периодически, каждые сто одиннадцать - сто двенадцать местных суток и, естественно, соответствующий у планеты период обращения вокруг своей звезды...
   Полковник говорил, и картинка на мониторе по необходимости менялась. Мы видели и дымящиеся серными парами скалы, и высохший лес, и все остальное - в основном серые пески.
   - ...Температура на поверхности в период засухи до шестидесяти пяти по Цельсию. В период дождя - тридцать. Теперь непосредственно о вашей задаче, произнес полковник и отошел немного в сторону. На экране монитора появилось изображение станции. - Автоматическая горнодобывающая установка. Необходимый обслуживающий персонал - шесть человек. Пять лет назад на планете началась разработка очень редкого, уже не существующего у нас на Земле минерала. Само его название секретно, так как минерал используется в качестве катализатора для освобождения энергии. Создание его искусственным путем невозможно. Для сведения могу сказать, что килограмм этого вещества способен поддержать жизнеспособность среднего класса звездолета в течение двадцати лет. И конечно, соответствующая у минерала стоимость. - Шеф обвел всех присутствующих пристальным взглядом, словно убеждаясь, что его слова достигли цели. - Станция не добыла еще ни одного грамма, хотя открыла пласт примерно на пятнадцать тонн. Похоже, на планете существует какая-то неизвестная нам форма жизни, которую разведка не смогла сразу обнаружить. А возможно, какая-нибудь тварь вылезла из леса. Хотя это маловероятно, потому как трагедия произошла в период засухи. Да и не выходят лесные твари на пески, и в этом отношении их можно считать почти безопасными. Но как я уже говорил, мы ничего не можем знать наверняка. На горнодобывающей установке не была предусмотрена следящая аппаратура, поэтому нам точно неизвестно, что произошло. Имеются, правда, кое-какие догадки, и только на них мы можем пока опираться. Посланное пять лет назад подразделение было оснащено следящей аппаратурой, но с момента гибели обслуживающего персонала станции, связь с СТМ-спутником на орбите, с той точки поверхности планеты, где находится горнодобывающая установка, невозможна - в радиусе около ста километров. Наблюдения с орбиты также невозможны, потому что станция защищена искусственным маскировочным полем. Как я уже говорил, она строго засекречена. Вполне вероятно, посланному спецподразделению что-то и удалось заснять, но мы этого не знаем... Я поднял руку:
   - А почему было решено, что обслуживающий персонал и спецподразделение погибли, если связи с ними не было?
   - Потому, что не все из обслуживающего персонала погибли на станции. Одному горному инженеру удалось бежать на спасательной капсуле вместе со своей собакой. Вероятно, он был последним.
   - Инженер жив? - спросил я.
   - Нет, - ответил полковник. - Он умер во время полета, хотя собака жива и очень хорошо себя чувствует по сей день. Вся капсула и тело инженера были буквально разобраны на атомы в нашей лаборатории, но присутствия никакого инородного организма - мертвого или живого - там обнаружить не удалось.
   - Но что-то же там было, раз вы сделали соответствующие выводы, - не выдержал я.
   - Да, - стерпев мою выходку, ответил полковник. - Там было предсмертное послание инженера, записанное на пленку. - Полковник повернулся к монитору, где на экране появилось лицо смуглого, немного полноватого человека с лихорадочно блестящими, запавшими от бессонницы глазами.
   - Я уже лечу в капсуле второй день, - произнесло лицо, - и больше не могу этого терпеть. Что это, я не знаю, но оно повсюду... И во мне... Что-то мы не так сделали... - Человек на экране склонил голову. - И сказал мне Ангел: что ты дивишься? Я скажу тебе тайну жены сей и зверя, носящего ее, имеющего семь голов и десять рогов...
   - Читает Библию, - пояснил полковник. - Мы нашли экземпляр в капсуле.
   - ...Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится.
   Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть.
   И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель...
   Экран монитора затуманился какими-то помехами, а затем и вовсе потух.
   - И что это все значит? - опять поинтересовался я. Лично для меня услышанный бред не имел никакого значения.
   - Вам все объяснит психолог, у него есть свои соображения, - произнес полковник.
   К шефу подошел психолог. Я давно его уже не видел - почти полгода, но за это время он не сильно изменился, как и за все пять лет, что мы с ним были знакомы.
   - Этот горный инженер определенно сошел с ума, - начал излагать свои мысли психолог. - Поэтому процитированное им писание, я думаю, следует рассматривать несколько в ином аспекте, нежели в том, в котором оно было написано. Первые строки пропустим и начнем с места: "...Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится;.." - Психолог замолчал и, улыбнувшись, обвел хитрым взглядом весь зал. - Какую информацию можно выудить из этих слов? Вильям Грем, горный инженер, не был глубоко верующим человеком и не мог понимать истинного смысла в этом Писании. Значит, его привлекли в нем какие-то отчетливо видимые совпадения с ситуацией, возникшей на станции. Одно из них - зверь; второе - "...выйдет из бездны...". Бездна в этом случае, мне кажется, пласт минерала, залежи которого опускаются на глубину около пятисот метров. Неизвестная форма жизни вышла именно оттуда. Теперь пойдем дальше. Здесь у нас более сложное послание. Психолог склонил голову и стал читать из своего блокнота: - "...Здесь ум, имеющий мудрость, семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть..." Семь голов зверя - семь гор... Это понимается-просто. Пласт минерала пролегает под семью небольшими скалами. Жена - это, надо полагать, сама станция, которая расположилась над пластом. Семь царей... Вот здесь сначала возникли трудности. Что это за цари такие? Кто или что могло вызвать такую ассоциацию в голове потерявшего рассудок человека? Я долго думал над этим и решил, что обслуживающий персонал станции.
   - Но их было только шесть, - вставил я слово.
   - С собакой семь, - поправил меня психолог. - Ведь нельзя же отрицать, что это животное имеет кое-какой разум. Итак, пять царей пали - это пять человек обслуживающего персонала. Один есть - это собака, которая жива и по сей день. Вероятно, инженер каким-то образом знал, что собака останется жить. "...А другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть". Здесь, скорее всего, инженер подразумевал себя.
   - Что-то в этих словах не вяжется, - опять встрял я. - Куда это он тогда должен был прийти, не в рай ведь?
   - Возможно, и в рай, - произнес психолог. - Но скорее эти строки не несут такой информации. Я же говорил, что инженера привлекли в Библии лишь некоторые совпадения. Но для нас останется тайной, как Вильям Грем воспринимал их сам. Давайте теперь разберем последнее предложение. "...И зверь, который был и которого нет, есть восьмый, из числа семи, и пойдет в погибель". Зверь восьмый из числа семи - это определенно знак на то, что неизвестная форма жизни обладает каким-то разумом. Разумом не меньшим, чем у собаки, и не большим, чем у человека.
   Психолог замолчал, и я не замедлил подать голос:
   - Безусловно, интересные мысли. Но как в ваши измышления вписываются слова инженера, что ЭТО находится и в нем?
   - Повторяю, мы не нашли никакого инородного тела ни в организме инженера, ни в капсуле. Вероятно, Вильям Грем имел в виду мучившие его в течение двух дней полета кошмары.
   - А как же умер сам инженер? - задал вопрос лейтенант Терри. - Что говорит медицина?
   - Вильям Грем повесился на собственном ремне, сразу же после записи послания. Мы обнаружили капсулу на пятый день полета.
   - Вот и вся имеющаяся у нас информация, - вновь заговорил полковник. План операции будет таким. Подразделение Чистки в полном составе грузится на боевой звездолет и выходит на орбиту планеты. Взвод лейтенанта Селия на десантном челноке высаживается на планету в районе станции. Сам челнок немедленно возвращается на корабль. Взвод производит быструю разведку. Цель попытаться обнаружить следящую аппаратуру погибшего пять лет назад подразделения и доставить материал на корабль. Если удастся найти останки кого-нибудь из погибших, тоже хорошо. Упакуете их в изоляционную капсулу и возьмете с собой. Время разведки - два часа. После этого вас на месте высадки вновь подберет челнок. Вопросы есть?
   - А почему не допускается возможность противостояния нам какой-нибудь иной высокоразвитой цивилизации? - поинтересовался я.
   - На орбите планеты не было зарегистрировано никаких неопознанных летающих объектов, - ответил полковник.
   - Оружие? - спросил я.
   - Выбор за вами, лейтенант. - Полковник мельком взглянул на психолога.
   - Но я бы посоветовал не брать для разведки слишком тяжелое вооружение. Еще вопросы есть? - Все молчали, и полковник повернулся к психологу. - Вы хотите что-нибудь добавить?
   - Пожалуй, нет, - ответил он.
   - Ну тогда на этом закончим, - произнес полковник, обращаясь ко всем в зале. - Вылет через три часа.
   Глава 4
   Планета класса "2А" системы КТ.01.4. "В живую" она была более привлекательна. Ее серость, казалось, диктовалась веянием некой галактической моды, а редкие зеленые островки прекрасно дополняли элегантность строгого "наряда".
   Я сам сидел за управлением десантного челнока. И я не спешил... Одно дело увидеть вид планеты на экранах монитора, сидя в уютном кресле оперативного зала, и совсем другое ощутить ее таинственность воочию. Это запоминается. Конечно, сейчас "2А" системы КТ.01.4 почти обыденная планета, но тогда было нечто в ее облике настолько загадочное и величественное, что невольно хотелось поклониться ей, как какому-нибудь могущественному божеству. Хотя, может быть, это мне только казалось В свете тех необъяснимых смертей обслуживающего персонала станции и посланного спецподразделения.
   Что мне не нравилось в предстоящей разведке, так это собака. Я совсем не хотел, чтобы какое-то существо, имевшее непосредственный контакт с неизвестной тварью, находилось рядом. Никто не может знать, какой фортель захочет вдруг выкинуть этот старый пес. Но психолог с полковником настояли. Нет, конечно, они имели на это право, но все же это моя разведка, и распоряжаться здесь должен был только я!
   Челнок уже входил в плотные слои атмосферы. Я немного притормозил и замедлил падение. Тихо было в челноке. Не нравилось мне это. Ребята были слишком напряжены перед разведкой. Не особо заботясь о своей репутации, я включил внутренний селектор и запел известную когда-то, но уже забытую песню. Ту самую, которая имела грандиозный успех в дни нашей вербовки. Не знаю почему, но я совсем не забыл слова.
   - ...Звезды светят очень ярко, манят нас своей красой. Хороша Земля-старушка - новый мир совсем другой...
   Я только начал петь, а ребята уже подхватили дружным хором. Простецкие стихи, незамысловатая мелодия... Вероятно, это нас и привлекало в старой песне. Да, она была популярна пять лет назад, когда нас завербовали и когда было объявлено о записи десяти тысяч первых колонистов. С тех пор о далеких мирах пелось много и почти везде. Но нам, оторванным от внешнего мира на пять лет, запала в душу именно эта, уже забытая на Земле мелодия.
   - ...Мы найдем себе планету и построим себе дом. Только там не будет этих, очень милых сердцу, зон...
   Я улыбнулся. Эти строки понимались по-разному - и шутливо, и ностальгически. Изоляционные радиоактивные зоны... Нет, лично я бы не стал скучать по ним. Слава Богу, что атомная энергетика прекратила свое развитие, а то непонятно, чем бы все это закончилось.
   Я пел, а ребята дружно вторили мне. И атмосфера в челноке разительно изменилась. Мы все нашли в себе что-то общее, мы стали одной командой. Мы оторванный от настоящего осколок своего поколения.
   Челнок вышел из плотных слоев атмосферы, и под нами открылась панорама огромной серой пустыни. Песня закончилась, и я не сомневался, что сейчас все ребята смотрят на свою первую планету. Интересно, о чем они думали в тот момент. Каждый о своем, наверное. Но никто - о смерти.
   Я вел челнок над безжизненной пустыней. Скоро должен был показаться небольшой лес - километра на три в поперечнике, а за ним скалы и станция. Я снизился к самой поверхности планеты.
   - Не рано ли опустились, лейтенант? - спросил рядом сидящий со мной сержант Волат. - Еще должен быть лес, а лишь затем скалы и станция.
   - Знаю, - ответил я. - Лес небольшой, мы пройдем его пешком.
   - Но ведь приказ был высадиться прямо на станцию, - возразил сержант.
   - Здесь уже только я приказываю! - Мне удалось немного попридержать свой гнев, но все же голос мой прозвучал достаточно резко.
   - Прошу прощения, лейтенант, - ответил сержант.
   - Когда надо вынуть какую-то вещицу из дерьма, совсем не обязательно плюхаться туда самому, - уже немного спокойнее пояснил я. - Можно, сержант, аккуратно подойти со стороны и взять ее щипцами, совсем при этом не испачкавшись. Я достаточно ясно излагаю?
   - Вполне, - ответил Волат.
   - Вот и хорошо. - Я улыбнулся и, как бы прося прощения за свою недавнюю грубость, сжал руку сержанта. Он все понял. Волат был хорошим сержантом и отличным парнем. Я понял это еще в первый день нашего знакомства, когда он предложил мне свою дружбу - просто так, ничего не требуя взамен.
   Впереди показалась длинная полоса леса. Она тянулась километров на сорок, но в поперечнике была не больше трех. Я затормозил челнок и повел его на посадку. Планета мягко приняла наш небольшой корабль, и мы вышли наружу. Мой взвод выстроился возле самого леса.
   - Значит, задача такова, - произнес я, - двойной развернутой цепью проходим лес и выходим на периметр станции. О всем подозрительном немедленно сообщать. В первой цепи с первым отделением иду я, во второй со своим отделением - сержант Волат. Сержант Манит останется на челноке и подберет нас после разведки. Сверим часы. На моих сейчас пятнадцать часов двадцать минут по земному времяисчислению. Подбор в семнадцать двадцать. Все, выдвигаемся. Максимум собранности.
   Мой взвод выстроился двойной развернутой цепью, и мы двинулись в лес. Почти тотчас челнок взлетел и унесся в космос на свой базовый звездолет.
   Лес был почти полностью высушен. Листья с длинных безветвенных деревьев все опали, и если бы не жара, то могло показаться, что наступила поздняя осень и местная природа готовится к холодам. Но то было обманчивое ощущение. Период дождей здесь должен был наступить не раньше чем через одиннадцать местных суток. Только тогда температура немного спадет. Теперь же здесь был самый пик засухи. Горячий воздух буквально обжигал горло, и рот приходилось все время держать закрытым. Такое засушливое время было специально выбрано для разведки. Жизнь на планете вся вымерла и, естественно, не представляла для нас никакой опасности. Если, конечно, не принимать в расчет цели нашей разведки.
   Мы прошли лес за сорок минут. Дальше начинались скалы - те самые семь небольших гор. Станция находилась в самом их центре, и до нее было не меньше десяти минут ходьбы.
   - Двигаемся легким бегом, прежним порядком, - приказал я своим ребятам и покрепче сжал поводок пса. Он что-то стал беспокоиться, хотя в лесу вел себя абсолютно тихо. - Смотрите в оба, докладывать о любом движении, если даже вам покажется, что это в голове от жары помутилось. Оружие с предохранителей пока не снимать.
   Мы побежали. Я постоянно бросал взгляд на свой датчик движения, но на нем ничего не появлялось. Это, правда, ничего мне не доказывало. Я слишком хорошо уже знал, что чужие планеты могут преподнести любые сюрпризы.
   Скалы располагались почти ровным кругом. Не прошло и минуты, как мы вбежали внутрь его. И почти тотчас пес взвыл и всеми четырьмя лапами стал упираться в рыхлый серый песок, отказываясь идти дальше. У меня по спине пробежал неприятный холодок.
   - Псина! - выругался я. - И на кой черт я согласился тащить тебя с собой?! - Я накинул поводок на небольшой камень, который напоминал специально выставленный пограничный столб. - Останешься здесь, раз не хочешь идти.
   Пес удовлетворенно сел. Я избавился от него, но от этого мне не стало легче. Тут, у этих скал, действительно что-то было. И пес чувствовал это что-то даже спустя пять лет.