Сальгари Эмилио. Иоланда — дочь Черного корсара

   — И сеньора Иоланда здесь!.. — воскликнул он, заметив дочь корсара. — Это здорово!..
   — А корабль? — спросил Морган.
   — Пошел ко дну, — ответил Пьер Пикардец. — Из обломков мы соорудили плоты.
   — Я обошел весь берег и ничего не нашел.
   — Он разбился у какого-то островка, милях в пятнадцати отсюда. После того как вас с Кармо и сеньорой Иоландой смыло с корабля, мы снова очутились в открытом море и носились по волнам, пока нас не прибило к камням. А как ты? Впрочем, постой. Я забыл, что нас чуть было не захватили испанцы.
   — Какие испанцы?
   — В нескольких милях отсюда на якоре стоит какой-то корабль, и испанцы чуть было не заметили наши плоты.
   — Корабль! — воскликнул Морган, и в его голове тут же родилась смелая мысль.
   — Да, и, похоже, большой.
   — Пьер, сколько с тобой людей?
   — Пятьдесят, многие из наших утонули. А испанские пленники вчера вечером во время небольшой стоянки задали тягу.
   — Тем хуже для них...
   — Да, — ответил Пьер, понявший его с полуслова.
   — Им это даром не пройдет, — глухо проговорил Морган, с трудом подавляя гнев — А сейчас займемся другими делами.
   Подойдя к краю настила, он крикнул корсарам, ждавшим распоряжений:
   — Причаливайте к берегу, я скоро приду к вам.
   — Что ты задумал, Морган? — спросил Пьер Пикардец.
   — Оружие у вас есть?
   — Люди прежде всего подумали об этом: у всех по аркебузе, абордажной шашке и достаточно боеприпасов.
   — Так, говоришь, большой корабль и хорошо вооружен?
   — Отличное судно, клянусь тебе, — подтвердил Пьер Пикардец.
   — Нам ничего не остается, как предпринять отчаянную попытку, — сказал Морган.
   — И овладеть кораблем?
   — Да, это единственное, что нам поможет вернуться на Тортугу.
   — Черт возьми! Это не так просто, Морган. Судя по величине корабля, на нем немало людей.
   — Мы никогда не считали врагов, — сказал Морган. — Не будем терять время... Кармо!
   Но того и след простыл. Заметив на втором плоту гамбуржца — своего неразлучного друга, — удалой моряк немедленно бросился к нему.
   — Он, поди, с Ван Штиллером, — заметил Пьер.
   — Не мешай им, — ответил Морган и обратился к Иоланде, молча следившей за беседой. — Сеньора, — сказал он, — мы идем на рискованное дело, и я не хотел бы подвергать вас опасности. Вы не против, если мы оставим вас здесь под присмотром Кумары и дона Рафаэля? Индейцы — добрый народ и не способны вас обидеть.
   — Я буду спокойно вас дожидаться, сеньор Морган, — ответила Иоланда. — Единственное, о чем прошу, не искушайте слишком судьбу. Гибель столь славного и благородного человека причинила бы мне слишком большую боль.
   Словно онемев, Морган впился глазами в девушку, затем быстро схватил ее руку и поднес к губам.
   — Сеньора, — произнес он с глубоким волнением, — я буду жить ради вас, и если шальная пуля пронзит мне грудь, я умру с вашим именем на устах.
   Яркий румянец выступил на щеках девушки.
   — Я буду ждать вас, капитан, — сказала она со вздохом. — Да поможет вам Бог.
   — Прощайте, сеньора, мы вернемся к вечеру.
   Быстро повернувшись, словно желая скрыть охватившее его волнение, Морган спустился в лодку, где его ждал Пьер Пикардец с четырьмя карибами.
   Стоя на краю настила, Иоланда следила за ним взглядом и не уходила до тех пор, пока лодка не скрылась за островами, которыми была усеяна протока.
   — Я отдаюсь вашему покровительству, дон Рафаэль, — сказала она плантатору. — Надеюсь, однако, что вы, будучи испанцем, меня не предадите.
   — Я предпочел бы погибнуть, сеньора, — высокопарно заявил плантатор. — Флибустьеры стали моими друзьями, и, если кто посмеет вас тронуть, он узнает, на что я способен.
   — Отведите меня в хижину, которую отвел нам Кумара.
   — Ваши желания — приказ, сеньора.
   Дон Рафаэль проводил девушку до хижины, а сам отправился в другой конец селения на поиски Кумары, чтобы попросить почетную охрану для девушки.
   Он обо всем уже договорился и собирался было вернуться в хижину, как вдруг его взгляд упал на южную часть протоки: из-за островков, весьма многочисленных и в этой части реки, плыла лодка с дюжиной людей на борту. Присмотревшись внимательней, дону Рафаэлю пришлось опереться на столб, чтобы не свалиться на землю от ужаса.
   Бедняге было чего бояться — среди дюжины людей, быстро приближавшихся к деревне, он узнал графа Медину и его злого гения — капитана Валеру.
   Не успел плантатор прийти в себя, как лодка причалила к сваям и испанцы стали подниматься на настил.
   — Я пропал!.. — пробормотал дон Рафаэль. — Капитан спустит меня в лагуну, но на этот раз с камнем на шее.
   Вначале он было подумал, не броситься ли ему в хижину и предупредить Иоланду, но тут же понял, что не успеет и ничем не сумеет помочь девушке.
   — А если догнать Моргана и Кармо? — подумал он. — За дело! Не будем терять время и хоть раз в жизни покажем, на что мы способны.
   Под настилом качались на привязи лодки с уложенными на дне гребками. Дон Рафаэль, пожалуй, впервые ощутивший львиную отвагу, соскользнул по свае и прыгнул в самую легкую лодку. Он уже хотел решительно двинуться вперед, как вдруг неожиданная мысль мелькнула у него в голове.
   «Чуть было не совершил глупость», — подумал он.
   Направив лодку под настил, он ловко обогнул опорные сваи и направился к восточной половине деревни.
   Проплывая под настилом, дон Рафаэль отчетливо слышал, как над его головой разговаривают мужчины и женщины, смеются или плачут дети: тонкий пол в хижинах, сделанный из бамбуковых Палок и покрытый холстиной из древесных волокон, прекрасно пропускал все звуки.
   — Отлично, отлично, — пробормотал дон Рафаэль. — Я не упущу ни слова из того, что граф скажет Иоланде, и передам все сеньору Моргану.
   Так, никем не замеченный, он пробрался к восточной части деревни, где стояла аюпа, отведенная вождем Иоланде. Напрягши слух, дон Рафаэль услышал, как кто-то легко расхаживает по хижине.
   — Это Иоланда, — пробормотал плантатор. — Подождем еще немного.
   Не прошло и десяти минут, как послышались тяжелые шаги и голос графа:
   — Постойте на страже, капитан.
   — Проклятая тварь! — ругнулся в сердцах дон Рафаэль. — Попадись ты мне в руки, я с удовольствием вздерну тебя на первом суку. Ага! Вошел в хижину!.. Навострим уши.
   При виде белых людей, которые безбоязненно поднялись на настил, Кумара со своими военачальниками поспешил им навстречу. Столкнувшись с графом Мединой, он не мог удержаться от изумленного и вместе с тем радостного восклицания.
   — Узнаешь меня, славный кариб? — спросил с довольной улыбкой губернатор Маракайбо.
   — Ты великий белый человек, ты управлял красивым городом, где я побывал два года назад, а ты принимал меня как друга, — ответил индеец.
   — Да, — подтвердил граф. — Я был тогда губернатором Куманы. Я рад, что ты сохранил хорошие воспоминания о приеме в городе белых людей.
   — У меня еще остались твои подарки. Что могу я сделать теперь для тебя? Ты мой гость.
   — Устрой в хижине и накорми моих людей. А потом поговорим в твоем альде.
   Отдав распоряжения военачальникам, вождь обратился к графу:
   — Следуй за мной, великий белый человек, — сказал он.
   — Пойдемте, капитан, — сказал губернатор, делая знак Валере.
   Пока спутников графа — а это были моряки с парусника, взятого на абордаж корсаром, — вели в отведенную для них хижину, Кумара направился к своему альде, который оказался довольно обширным помещением. Индеец пригласил графа и капитана в отдельную комнату, обращенную к лагуне.
   — Вот мой дом, — сказал он, доставая сосуд из тыквы и наливая «кашири» в стаканы, полученные им в дар от испанцев Куманы.
   — Слушай меня внимательно, — сказал граф, — и если сослужишь службу, я подарю тебе и твоему племени оружие, одежду и воду, от которой горит в горле.
   — Мне известна щедрость великого белого человека, — ответил Кумара, а его глаза зажглись живым интересом.
   — Сегодня утром я видел, как по протоке прошли семь или восемь твоих каноэ, на одной из них сидел белый человек с девушкой.
   — Верно, — подтвердил индеец.
   — Они еще здесь?
   — Белый человек уплыл два часа назад со многими, которые прибыли сюда на плотах.
   Граф бросил взгляд на капитана.
   — Неужели Морган встретился со своими людьми?
   — Ясное дело, — ответил капитан.
   — Сам дьявол ему помогает! Я-то думал, он утонул, а он опять здесь со своими проклятыми корсарами. Долго ему еще будет везти? Тебе известно, Кумара, куда они поплыли?
   — Не знаю, великий белый человек, — ответил кариб. — Но я слышал, как они говорили о большой лодке с крыльями.
   — О корабле?
   — Да, так вы ее называете.
   — Может, сюда прибыл корабль с корсарами, — предположил капитан.
   — Девушка уехала с белым человеком?
   — Нет, она здесь.
   Граф чуть не подпрыгнул от неожиданности.
   — Здесь? — воскликнул он.
   — Да, в аюпе, которую мы ей отвели.
   — Вот так нечаянная удача!.. Нам представляется возможность отыграться! Пусть теперь Морган попробует ее отнять. А дочери корсара придется поубавить спеси.
   — Не торопитесь, граф, — остановил его капитан. — Морган, наверно, оставил с ней охрану.
   — С ней только один человек, — заметил Кумара. — И к тому же, похоже, испанец.
   — Пусть только сунется, — сказал решительно капитан, — мы его скинем в лагуну.
   — Пойдемте к ней и позвольте мне войти одному, — сказал граф. — А ты, Кумара, получишь все, что я обещал.
   «Другой ничего не обещал, — подумал хитрый индеец. — Поможем тогда этому».
   Взяв лук и стрелы, он вышел с испанцами из хижины и сделал знак встречным индейцам отойти в сторону. Пройдя через деревню, они остановились перед хижиной Иоланды.
   — Прекрасная девушка здесь, — сказал вождь.
   — А ее охранник? — спросил капитан.
   — Пошел, наверное, за «кашири», — ответил индеец. — Он уже выпил три фляжки из моего запаса.
   — Постойте на страже, капитан, — сказал граф.
   Сняв шляпу с пером, он решительно толкнул дверь, не забыв, однако, спросить разрешения:
   — Можно?
   Девушка в этот момент приводила в порядок хижину, заваленную корзинами со съестным, и расстилала соломенные циновки. Услыхав знакомый голос, она живо обернулась и вскрикнула от неожиданности.
   — Вы, сеньор? — сказала она, меняясь в лице и отступая назад.
   — Узнаете, сеньора Иоланда? — с легкой иронией спросил граф Медина, кланяясь и подметая пол шляпой с пером.
   — Я никогда не забываю людей, объявивших себя моими врагами, — заявила Иоланда, быстро оправившись от неожиданности.
   — Я всегда говорил, сеньора, что вы зря считаете меня врагом, — с подчеркнутой вежливостью сказал губернатор. — Вам никогда не приходило в голову, что мы с вами в какой-то мере родные?
   — Родные?..
   — Ваша мать, если не ошибаюсь, была герцогиней Ван Гульд.
   — Да, сеньор.
   — И в моих жилах, — продолжал граф, гордо поднимая голову, — тоже течет кровь Ван Гульда.
   — Лжете!..
   — Вы, сеньора, рождены от брака герцогини Ван Гульд с Черным корсаром, а я — сын другой женщины, бывшей как бы второй женой герцога Ван Гульда. Скажете, большая разница? Но это не ваше дело. В моих жилах течет герцогская кровь, и этого достаточно.
   — Тогда вы должны...
   — Защищать вас, сеньора? — издевательски спросил граф. — К несчастью, я не из тех, кто берет под защиту девиц, якшающихся с морскими грабителями, друзьями вашего отца.
   Покраснев от гнева, Иоланда отпрянула с видом раненой львицы.
   — Вы пришли сюда, — ткнула она пальцем в графа, — чтобы надругаться над памятью моего отца?!
   — Да кто он такой, ваш отец? — прошипел граф. — Флибустьер с Тортуги, морской разбойник, как и все прочие.
   — Вон отсюда, сеньор!
   — Я уйду, но сначала распишитесь в отказе от угодий, принадлежавших моему отцу, герцогу Ван Гульду, в испанских колониях в Южной и Центральной Америке. Миллион пиастров будет сохраннее у меня в карманах. К тому же в Пьемонте вам хватает земель и замков.
   — Никогда не подпишу ничего подобного.
   — Никогда! Полноте, сеньора, другие тоже так говорили, но потом передумывали. Вы меня еще не знаете.
   — Да, как негодяя! — бросила ему в лицо Иоланда.
   Краска сбежала с лица графа Медины. Еще мгновение, и он, казалось, бросится на девушку, как бык на красную тряпку, но граф тут же взял себя в руки.
   — В таком случае, сеньора, — сказал он с глубоким поклоном, — вы станете моей пленницей.
   — А вас не пугает, что я под защитой флибустьеров Тортуги? — спросила Иоланда.
   — Морских разбойников?
   — Которые никого не боятся?
   — К вашему сожалению, они вернутся слишком поздно. Итак, подпишете? — настойчиво спросил граф.
   — Нет.
   — Тогда берегитесь!..
   — Вы смеете мне грозить!.. Ни за что. Я уверена, что вы меня не отпустите на свободу!
   Зловещий огонь сверкнул в глазах графа.
   — Вы угадали! — прошипел он. — Я должен отомстить за отца!.. Я изрублю вас на куски!.. Ко мне, капитан!
   Валера, стоявший за дверью и слышавший все до последнего слова, одним махом влетел в хижину.
   — Я здесь, сеньор.
   — Схватите эту девицу.
   Иоланда отступила назад и потянулась за оружием. Капитан, по-видимому, разгадав ее намерение, с быстротой молнии бросился к ней и схватил за талию.
   — На помощь! Карибы! — закричала девушка.
   Но Кумара, по крайней мере в этот раз, оказался туг на ухо. Он думал об оружии, одежде и обжигающей горло воде и cчел за лучшее не двигаться с места. Граф вышел из хижины.
   — Есть у тебя лодка?
   — Больше полусотни, — ответил индеец.
   — Позови моих людей и дай им самую большую. В Кумане я выдам тебе все, что обещал.
   — У тебя щедрая рука, великий человек, — сказал индеец.
   — Я сам отвезу тебя в Куману. Мы прибудем туда к вечеру. В полночь отчалим в Коста-Рику, а оттуда направимся в Панаму, верно, капитан? — сказал граф. — Посмотрим, доберется ли туда Морган. Там столько солдат и пушек, что можно отразить целую армию. Сеньора, прошу вас следовать за нами.
   — Куда, сеньор? — спросила девушка.
   — Позже узнаете.
   — А если я откажусь?
   — Тогда, к великому прискорбию, придется употребить силу.
   — Позвольте хотя бы написать записку капитану Моргану, — попросила Иоланда. — У меня с ним дела.
   — Ни в коем случае. Торопитесь, сеньора, нам нельзя терять время.
   — Негодяй! — с презрением воскликнула Иоланда.
   Граф побледнел при этом оскорблении, но быстро овладел собою.
   — Обиды от женщины смываются не кровью, — сказал он.
   — Довольно. Пойдемте или я позову на помощь людей.
   — Не хочу, чтобы меня хватали ваши наемники. Я подчиняюсь, но капитан Морган отыщет вас и отомстит за меня.
   — Посмотрим, — насмешливо возразил граф.
   Он предложил девушке руку, но та с негодованием ее отвергла, и все вышли из хижины.
   Большая лодка с испанцами, шестью индейцами и Кумарой ждала их у края настила.
   Опасаясь быть замеченным, дон Рафаэль лег на дно своей посудины. Он увидел, как в лодку сошли капитан, Иоланда и за ними граф. Набрав скорость, лодка быстро двинулась на север.
   — Ее везут в Панаму, — пробормотал добряк, вытирая лоб. — Не видать нам сеньоры Иоланды: корсарам ни в жизнь не взять этот город. Он так далеко отсюда. Ладно, повезем печальные вести сеньору Моргану.
   Выплыв из-под настила, дон Рафаэль налег на весла и направился туда, где высадились корсары, — к опушке густого леса.

Глава XXVIII
Испанский корвет

   В то время когда граф Медина нежданно-негаданно завладел дочерью Черного корсара, Морган со своими верными корсарами отправился на поиски испанцев, приставших к берегам Венесуэлы. Он еще не составил план нападения на корабль, необходимый ему для возвращения на Тортугу, но был совершенно уверен, что еще до захода солнца так или иначе им завладеет.
   Пьер Пикардец, вставший во главе отряда, определил примерное место стоянки судна. Через три часа корсары быстрыми бросками добрались до моря и вышли к довольно глубокой бухте, где бросил якорь корабль, чтобы пополнить запас воды или устранить поломку.
   Корсары притаились в густой роще, и лишь двое предводителей подползли к берегу, опасаясь, что испанцы заметят большую массу людей и поднимут тревогу.
   Корабль, остановившийся в бухте, оказался прекрасным, хорошо вооруженным корветом.
   — Что скажешь, Морган? — спросил Пьер Пикардец, залегая рядом с флибустьером.
   — Чем крупней корабль, тем лучше он вооружен и тем больше на нем матросов, — ответил Морган. — И все же с наступлением сумерек я надеюсь застать их врасплох. Нам позарез нужно судно, чтобы вернуться на Тортугу. На индейских скорлупках нам ни за что не переплыть залив, тем более в бурю, да еще с сеньорой Иоландой на борту.
   — Что верно, то верно Ага!.. Кажется, нам везет.
   — Что ты там разглядел, Пьер?
   — Видишь, спускают на воду шлюпки.
   — Ну и что?
   — Значит, высадятся на берег.
   — Пьер, — сказал, привставая, Морган, — мы можем заманить их в ловушку.
   — Как?
   — Предоставь это дело мне Не будем терять время и вернемся к нашим. Обещаю, еще до вечера мы овладеем корветом. Надо устроить засаду.
   — Что ты задумал?
   — Скоро увидишь.
   Испанские моряки спустили на воду две шлюпки и одну лодку, в которые уселось человек тридцать, вооруженных аркебузами и секирами. Оба флибустьера, наблюдавшие за ними из кустов, дождались, когда шлюпки направились к берегу, затем поднялись и поспешно вернулись обратно.
   — Готовьте оружие, — сказал флибустьерам Морган. — Надо заманить в ловушку моряков, которые высадятся сейчас на берег.
   Обратившись затем к Пьеру, он шепнул ему что-то на ухо.
   — Исполню все в точности, — заверил помощник, выслушав внимательно командира — Ты ведь горазд на выдумки. Но мне поверят?
   — Ты прекрасно говоришь по-испански. Вряд ли кто усомнится.
   — Где вы будете меня ждать?
   — Здесь, в роще. Важно, чтобы испанцы не почуяли неладное и не рванули на корабль.
   — Не пульните только в меня.
   — Как только откроем огонь, бросайся на землю.
   Пьер Пикардец сбросил с себя куртку и брюки, снял сапоги и положил на землю палаш. Оставшись в одном исподнем, он разорвал его до дыр, взял с земли большой сук и направился к берегу.
   — Если убьют, не забудьте за меня отомстить.
   — Мы не дадим тебя в обиду, — ответил Морган.
   Флибустьеры рассыпались в кустах и пригнулись к земле. Продираясь сквозь густой подлесок, Пьер Пикардец решительно двинулся к берегу, стараясь выйти туда, куда, по его расчетам, высадились испанцы. Он шел уже минут десять, как вдруг до него донесся стук топоров. Казалось, рядом валят деревья. Пьер поднял глаза и увидел, что вокруг росли карибские пальмы.
   — Орехов захотелось, — решил он. — Припасы, видать, на исходе или на борту болеют цингой. Ну, была не была. Главное — не наговорить глупостей.
   Опираясь на палку и делая вид, что изнемог от усталости, Пьер двинулся на стук топора. Он уже почти выбрался из зарослей, как вдруг послышался чей-то голос:
   — Смотри-ка!.. Дикарь!..
   Четверо моряков стояли вокруг пальмы со съедобными плодами, собираясь подрубить ее под корень. При виде Пьера они побросали секиры и поспешно схватились за аркебузы.
   — Не стреляйте, ребята, — сказал флибустьер по-испански. — Я не дикарь.
   — И впрямь белый, — удивился один из четверых, опуская аркебузу. — Откуда вы тут?
   — Наш корабль потерпел крушение, — ответил Пьер, двигаясь им навстречу. — Я ваш несчастный земляк.
   Совершенно успокоившись, моряки окружили Пикардца и стали с жалостью и любопытством его разглядывать.
   — Бедняга, — сказал самый старший из четверых. — Давно вы бродите в лесу?
   — Три недели, — ответил Пьер.
   — А от корабля что-нибудь осталось?
   — Нет, разбился вдребезги.
   — Как он назывался?
   — "Пинта".
   — А еще кто-нибудь спасся?
   — Очень мало.
   — Значит, вы не один.
   — Нас всего семеро.
   — А где остальные?
   — В хижине, которую мы построили недалеко отсюда. Мои друзья умирают от голода и не могут передвигаться.
   — Но ведь здесь полно плодов, — заметил один из испанцев.
   — У нас нет секир.
   — Мы не дадим вам умереть, — вступил в разговор первый. — Погодите, я предупрежу офицера, а вы, друзья, дайте пока галет и глоток спирта несчастному.
   Пьер Пикардец, прекрасно сыгравший роль, отведенную ему Морганом, не успел еще дожевать сухари и отхлебнуть из фляги, как перед ним снова возник испанец в сопровождении лейтенанта, приведшего с собой еще три десятка моряков.
   — Где ваши товарищи? — спросил лейтенант флибустьера, который тут же вскочил на ноги. — Педро сказал мне, что вы не один.
   — Верно, сеньор, — подтвердил Пьер Пикардец. — Мои товарищи здесь рядом.
   — Вам не попадались индейцы в лесу?
   — Мы никого не видели, сеньор.
   — Как назывался ваш корабль?
   — "Пинта".
   — К кому он приписан?
   — К морскому департаменту Урабы.
   — В Дарьене?
   — Так точно, сеньор.
   — Капитан жив?
   — Нет, погиб при крушении.
   — Отведите меня к своим. Корабль у нас большой, и мы можем взять человек восемь-десять.
   — Спасибо, сеньор, — ответил, пряча усмешку, Пикардец. — Вы очень добры. Если не трудно, следуйте за мной.
   — Пошли, — сказал офицер, обращаясь к своим людям.
   Построившись по двое, моряки двинулись за флибустьером, которого сопровождал лейтенант. Осторожно двигаясь вперед, они прошли уже порядочную часть пути, как вдруг Пьер Пикардец нарочно споткнулся и грохнулся наземь.
   — Пли! — почти тут же раздалась команда Моргана.
   Грянул залп, уложивший с десяток испанцев, и из кустов выскочили флибустьеры с абордажными саблями.
   — Сдавайтесь!.. — закричали они.
   Изумление оставшихся в живых было настолько неописуемо, что никто не подумал даже оказать сопротивление. К тому же противник настолько превосходил в силе, что пропало всякое желание вступать в бой. Один лишь лейтенант выхватил шпагу и двинулся к Моргану, шедшему впереди всех.
   — Кто вы такие, — крикнул он, — чтобы убивать белых братьев?
   — Ваши враги, но посильнее индейцев, — отвечал Морган, тоже кладя руку на эфес. — Хотите знать, кто мы такие? Флибустьеры с Тортуги. Бросайте оружие и сдавайтесь.
   При этих словах изумление отразилось на лице лейтенанта.
   — Флибустьеры с Тортуги!.. — воскликнул он.
   — Сдаетесь вы или нет? Мы не можем терять время.
   Офицер заколебался, но видя, что его люди бросают аркебузы, и не решаясь вступить в бой со столь сильным и страшным противником, сломал шпагу и бросил обломки в кусты.
   — Уступаю силе, — буркнул он со злостью. — Можете расстрелять нас, если хотите.
   — Я привык уважать чужую доблесть, — ответил Морган. — Я сохраню вам жизнь, даю слово.
   Обратившись затем к своим людям, державшим под прицелом испанцев, он приказал:
   — Свяжите этих сеньоров.
   Пока флибустьеры выполняли его приказ, он отыскал Пьера Пикардца, залегшего в густой траве.
   — Спасибо, Пьер, — сказал он. — Ты подарил мне корабль.
   — Мы еще его не взяли, — ответил Пикардец.
   — Не сомневаюсь в счастливом исходе, — ответил Морган. — До заката два часа, и ночь будет безлунной. Постараемся застичь оставшихся врасплох.
   — А они не переполошатся, обнаружив исчезновение своих товарищей?
   Вместо ответа Морган подозвал семь-восемь корсаров и сказал, обращаясь к Пьеру:
   — Веди нас к шлюпкам.
   — До них не более километра.
   — Тогда быстро в путь.
   Маленький отряд немедленно двинулся вперед, а оставшиеся флибустьеры принялись привязывать пленников к деревьям.
   Спустя десять минут Морган и Пьер прибыли со своими людьми на берег. Когда все рассыпались по кустам, капитан приказал выстрелить в воздух.
   Через миг с корвета раздался оглушительный залп из всех пушек.
   — Хотят припугнуть туземцев, — сказал Морган. — Думают, что их люди наткнулись на карибов. Бегите в лес и не прекращайте стрельбу. Уходите как можно дальше, а мы с Пьером понаблюдаем за кораблем.
   Корсары стали палить изо всех сил и бросились в лес, прикидываясь, будто преследуют дикарей.
   — Видишь, никто не собирается идти на помощь, — заметил немного погодя Морган. — Если капитан услышит, что стрельба затихает, вряд ли он усомнится, что его люди одержали победу.
   — Ты дьявол, а не человек, — сказал Пьер Пикардец.
   — Я стараюсь поймать их на удочку, и вот увидишь, они клюнут.
   На корабле не проявляли никакого беспокойства. К тому же у оставшихся на борту не было на чем передвигаться, если не считать подвешенной к лебедке лодчонки, едва ли способной вместить более трех-четырех человек.
   К заходу солнца на верхней палубе снова прогремели пушки, призывая моряков вернуться обратно, затем на корме зажгли два больших фонаря.
   — Пора действовать, — сказал Морган. — Сходи за нашими и быстро веди их сюда.
   — А сторожить пленных?
   — Оставь человек четырех, — ответил Морган. — Торопись, Пьер, мне не терпится овладеть кораблем.
   Пикардец бросился выполнять приказание. Через четверть часа корсары собрались на берегу, готовые к погрузке.
   — Пьер, — попросил Морган, — ты лучше всех говоришь по-испански: крикни что-нибудь оставшимся на борту.
   — Эй, ребята! — крикнул Пикардец что есть мочи.
   — Это вы? — немедленно откликнулись с корабля.