Страница:
— Я же сказал вам — заткните клювы! — взревел дошедший до белого каления Джено, чем еще больше раззадорил радостно галдящих птиц. И в то же мгновение дварфа осенило: он понял, что все это время поддавался зрительному обману. Иллюзия рассеялась, и он понял, что птицы на самом деле вовсе не птицы, а тильвит-теги. С крон деревьев, с ветвей на него смотрели множество эльфов, в руках они держали натянутые луки, а на лицах у них играли насмешливые улыбки.
— Ох, — сумел лишь произнести Джено и в последующие несколько часов не издал ни звука.
Они вновь двинулись в путь. По мере продвижения Кэлси много раз останавливался около деревьев и, задрав голову, издавал тонкий музыкальный свист. Дождавшись ответного свиста, он продолжал путь, зачастую в другом направлении. Джено сообразил, что таким образом с помощью какого-то загадочного кода эльф получает информацию о местонахождении лепрекона. Но дварф не задавал вопросов, просто следовал за Кэлси и надеялся, что все путешествие через злосчастный лес вскорости подойдет к концу.
День уже клонился к вечеру, когда Кэлси присел около кустарника и жестом подозвал Джено. Затем указал на видневшееся в просвете кустов гигантское дерево. Под деревом сидел лепрекон. Устроился он неплохо: вальяжно привалился к стволу и развлекался тем, что балансировал на кончике пальца украшенным драгоценными камнями кинжалом. У него были коричневые, но с заметной проседью волосы и борода. В отливающих на солнце металлическим блеском глазах играла улыбка. Его облачение составляли серый плащ и зеленые штаны. Он рассеянно удерживал кинжал в равновесии, придавая ему пальцем дополнительное вращение. Ни на секунду не прекращая этого увлекательного занятия, свободной рукой он набил трубку с длинным черенком и сунул ее в рот. Он здорово смахивал на человека-оркестр (если можно так сказать о гноме), потому что во время всех этих процедур твердые каблуки черных, начищенных до блеска остроносых башмаков Микки выбивали на толстой коре гигантского дуба заводной ритм.
Посредством оживленной жестикуляции и мимики Кэлси дал Джено понять, что тому необходимо выждать, пока эльф займет нужную позиции, после чего броситься на Микки. Джено знал, каких высот достигают лепреконы в способности буквально выскальзывать из-под рук. Но если говорить начистоту, то хотелось ему только одного — поскорее и на как можно более длительный срок (желательно навсегда) убраться из леса. Поэтому он с готовностью согласился, следуя философии: чем быстрее возьмешь быка за рога, тем быстрее все дело кончится. Однако он не на шутку встревожился, когда эльф растворился в листве и оставил его одного.
Всего лишь мгновение спустя (хотя для встревоженного Джено это мгновение растянулось в целую вечность) из кустов сзади и сбоку от него высунулась рука эльфа. Джено высоко поднял молот — чтобы бросить его под ноги коварному лепрекону, если тот вздумает бежать, — и с воинственным кличем ринулся из кустов.
— Ба, кого я вижу! Старина дварф, неужто это ты? — растягивая слова, беззаботно произнес Микки. Похоже, внезапное нападение ничуть не удивило его. И кинжал, установленный острием на кончике его пальца, все так же продолжал вращаться, не теряя равновесия и не падая. — Долгонько же ты добирался! И ты, Кэлси, тоже, — закончил лепрекон ровно за секунду до того, как эльф сгреб его за воротник.
Кэлси с Джено ошарашенно переглянулись. Кэлси отпустил воротник, однако Джено по-прежнему держал молот наготове. Эльф попристальнее присмотрелся к лепрекону, гадая, не иллюзия ли он, созданная настоящим Мак-Микки. Он всерьез подозревал, что они стали жертвой обмана зрения, а создатель иллюзии тем временем развлекается, наблюдая за их растерянностью откуда-нибудь с края поляны, а то и с вершины дуба. Однако никто из всех обитателей Волшебноземья, включая Роберта и колдунью Керидвен, не мог распознать иллюзию лучше тильвит-тега, а насколько Кэлси мог судить, перед ним сидел именно Микки, реальный, из плоти и крови.
— Ты ждал нас? — неуверенно спросил Кэлси.
— Я звал вас, разве нет? — весело отозвался Микки и выпустил клуб дыма.
— Так, значит, пропажа доспехов и копья — твоих рук дело. — В интонации Джено послышались отдаленные, но весьма быстро приближающиеся раскаты грома.
Микки демонстративно посмотрел через плечо, указывая взглядом на укрытые листвой предметы, аккуратно прислоненные к дереву у самого края поляны.
Кэлси снова сгреб лепрекона за воротник и рывком поставил его на ноги. От неожиданности тот уронил на землю отделанный драгоценностями кинжал.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что совершил? — голосом, в котором клокотало возмущение, призвал его к ответу эльф.
— Я добился, что вы пришли сюда. А мне этого-то и надо было.
— В Дилнамарру прибыл Гелдион, — с трудом сдерживая гнев, сказал Кэлси и толчком отпустил лепрекона. — Король возлагает ответственность за кражу на барона Пвилла. Завтра в полдень его собираются повесить. Прежде чем совершить поступок и открыть какую-нибудь дверь, надо задуматься, входом в какой коридор она окажется.
— А тебе надо смотреть на восток, Келсенэльэнельвиал Гил-Равадри! — проревел в ответ Микки. Совершенно нехарактерный для лепрекона тон, а также использованное им формальное имя Кэлси (способность правильно произнести которое Микки никогда прежде не обнаруживал) заставили Кэлси остановиться. Он с любопытством наблюдал, как Микки поднял кинжал и, словно выставляя напоказ, высоко поднял его. Все эти манипуляции сопровождались многозначительным выражением лица лепрекона, призванным показать, что кинжал объяснит все.
Для обоих — и эльфа, и дварфа — оружие в руке лепрекона выглядело как-то неестественно. Во-первых, потому, что лепреконы редко носят оружие (а в тех случаях, когда носят, это бывает обычно праща или дубинка). А во-вторых, предназначенный для человека кинжал в ручке малорослого лепрекона выглядел чересчур громоздким, как маленький меч.
— Оглянись на восток, Келсенэл… Кэлси, — вновь предостерег Микки, — быть может, Роберт уже направился туда.
— Но дракон сослан в свой замок на целое столетие, — начал было возражать Кэлси, не отрывая взгляда от кинжала. И тут словно пелена упала с его глаз.
— Откуда это у тебя?
— Гэри Леджер. — Слова Микки объясняли все.
— Химеры каменные, — выругался Джено и сплюнул. Это было самое худшее из дварфских ругательств.
— Парень не виноват, — объяснил Микки. — Он взял кинжал из башни, не из сокровищницы. И взял не просто так — ему понадобилось оружие для битвы.
— Но важны не причины, а факт, — возразил Кэлси. — Факт совершенной кражи освобождает Роберта из изгнания. Керидвен сослана и не может больше ни повредить Роберту, ни задержать его…
— Поэтому дракон, должно быть, уже на свободе и летает, — закончил его рассуждение Микки. — Дракона необходимо загнать обратно в его пещеру. Для этого я и собрал вас здесь.
Сложны мотивы, стоящие за поступками любого разумного существа. Сложны и неоднозначны. Ярким примером тому служил Микки, вся изобретательность которого (как словесная, так и практическая) служила достижению одной цели — заполучить обратно заветный горшок с золотом. Горшок был отдан Роберту в обмен на жизнь лепрекона. Это произошло еще до того, как друзья успели вступить в замок дракона. И теперь Микки спал и видел, как вернуть свое сокровище. Однако он не счел необходимым обращать внимание друзей на эту маленькую деталь, предпочитая на этот раз выступать в роли скромного героя-альтруиста. Он прекрасно знал, что таким способом скорее привлечет на свою сторону Кэлси. Тот поступал достойно сам и уважал это в других.
— Если дракон обнаружил пропажу кинжала, то «загнать его обратно в пещеру» вряд ли окажется легкой задачей. — То, что он повторил выражение Микки, придало его тону еще большую язвительность.
— О, прежде чем смеяться надо мной, тебе следовало бы получше узнать условия, на которых дракон подвергся изгнанию, — тоном оскорбленной, но осведомленной невинности отвечал Микки. — Если мы вернем кинжал в Палец Гиганта до смены времен года, то Роберт будет обязан вернуться. — Ложь выглядела достаточно правдоподобной, и с ее помощью Микки рассчитывал поскорее добраться до своего любимого горшка с золотом.
По прекрасному лицу Кэлси скользнула тень недоверия. Его жизнь длилась уже столетия, и он принадлежал к тильвит-тегам — народу, которому не было равных в знании древних законов. Он никогда не слышал о подобном правиле.
— Это правда. — Микки выпустил клуб дыма, чтобы скрыть лукаво-самодовольную улыбку. — Лепреконы — самые искусные в мире лжецы. Но никто лучше эльфов не умеет распознавать ложь.
— Я ни разу не слышал о таком правиле, — задумчиво ответил Кэлси.
— Если бы Роберт не нашел потерянный кинжал, а мы просто вернули бы его обратно, то тем самым признали бы факт кражи. Тогда Роберт имеет право оставаться на свободе. А если он сам найдет кинжал — даже если к этому времени успеет расправить крылья и полететь, — то обязан вернуться в ссылку. Никто не виноват, сам не на ту полку положил.
— А если ты ошибаешься?
Микки пожал плечами:
— Ты можешь предложить что-то другое? Считаешь, что лучше выйти на открытый бой с драконом?
— Химеры каменные, — вновь сплюнул Джено.
Угодив в расставленную Микки сеть, Кэлси ответил не сразу. Если существует какой-то способ избежать прямого столкновения с Робертом, то лучше, безусловно, прибегнуть к нему и обойтись без драки.
— Для этого я и собрал вас, — продолжал Микки. — Наша вина, что Роберт разгуливает на свободе, и наша обязанность водворить его туда, где ему самое место.
— Ты мог бы просто попросить, — буркнул Джено. Он тоже выглядел подавленным, липучая сеть Микки уловила и его.
— Мне нужно было, чтобы вы оба пришли, — продолжал доказывать Микки. — А я ведь даже не знал, где вы бродите. Тогда я решил, что самым лучшим способом добиться этого будет заставить Пвилла охотиться за мной. И, похоже, это сработало — вы оба здесь.
В горле Джено что-то глухо зарокотало, но он опустил глаза, предпочитая оставить при себе воспоминания о дикой драке в бремарской таверне «Дремлющая фея».
— Но какой ценой? — возмутился Кэлси. — Из-за твоих игр барона Пвилла вот-вот повесят.
Микки пожевал черенок трубки в поисках ответа.
— В таком случае нам остается прихватить доброго толстого Пвилла с собой, — заявил он, улыбаясь во весь рот и обнажая ряд крупных и белых, как жемчуг, зубов.
Очевидная уверенность Микки повергла Кэлси в растерянность и положила конец спору — на время.
— А что ты скажешь насчет доспехов? — продолжал допытываться Кэлси, твердо решивший найти в подозрительно простом рассуждении Микки какую-то неувязку.
— Скоро ты все поймешь. — Серые глазки лепрекона мошеннически поблескивали. — Главное, не беспокойся.
Глава четвертая
— Ох, — сумел лишь произнести Джено и в последующие несколько часов не издал ни звука.
Они вновь двинулись в путь. По мере продвижения Кэлси много раз останавливался около деревьев и, задрав голову, издавал тонкий музыкальный свист. Дождавшись ответного свиста, он продолжал путь, зачастую в другом направлении. Джено сообразил, что таким образом с помощью какого-то загадочного кода эльф получает информацию о местонахождении лепрекона. Но дварф не задавал вопросов, просто следовал за Кэлси и надеялся, что все путешествие через злосчастный лес вскорости подойдет к концу.
День уже клонился к вечеру, когда Кэлси присел около кустарника и жестом подозвал Джено. Затем указал на видневшееся в просвете кустов гигантское дерево. Под деревом сидел лепрекон. Устроился он неплохо: вальяжно привалился к стволу и развлекался тем, что балансировал на кончике пальца украшенным драгоценными камнями кинжалом. У него были коричневые, но с заметной проседью волосы и борода. В отливающих на солнце металлическим блеском глазах играла улыбка. Его облачение составляли серый плащ и зеленые штаны. Он рассеянно удерживал кинжал в равновесии, придавая ему пальцем дополнительное вращение. Ни на секунду не прекращая этого увлекательного занятия, свободной рукой он набил трубку с длинным черенком и сунул ее в рот. Он здорово смахивал на человека-оркестр (если можно так сказать о гноме), потому что во время всех этих процедур твердые каблуки черных, начищенных до блеска остроносых башмаков Микки выбивали на толстой коре гигантского дуба заводной ритм.
Посредством оживленной жестикуляции и мимики Кэлси дал Джено понять, что тому необходимо выждать, пока эльф займет нужную позиции, после чего броситься на Микки. Джено знал, каких высот достигают лепреконы в способности буквально выскальзывать из-под рук. Но если говорить начистоту, то хотелось ему только одного — поскорее и на как можно более длительный срок (желательно навсегда) убраться из леса. Поэтому он с готовностью согласился, следуя философии: чем быстрее возьмешь быка за рога, тем быстрее все дело кончится. Однако он не на шутку встревожился, когда эльф растворился в листве и оставил его одного.
Всего лишь мгновение спустя (хотя для встревоженного Джено это мгновение растянулось в целую вечность) из кустов сзади и сбоку от него высунулась рука эльфа. Джено высоко поднял молот — чтобы бросить его под ноги коварному лепрекону, если тот вздумает бежать, — и с воинственным кличем ринулся из кустов.
— Ба, кого я вижу! Старина дварф, неужто это ты? — растягивая слова, беззаботно произнес Микки. Похоже, внезапное нападение ничуть не удивило его. И кинжал, установленный острием на кончике его пальца, все так же продолжал вращаться, не теряя равновесия и не падая. — Долгонько же ты добирался! И ты, Кэлси, тоже, — закончил лепрекон ровно за секунду до того, как эльф сгреб его за воротник.
Кэлси с Джено ошарашенно переглянулись. Кэлси отпустил воротник, однако Джено по-прежнему держал молот наготове. Эльф попристальнее присмотрелся к лепрекону, гадая, не иллюзия ли он, созданная настоящим Мак-Микки. Он всерьез подозревал, что они стали жертвой обмана зрения, а создатель иллюзии тем временем развлекается, наблюдая за их растерянностью откуда-нибудь с края поляны, а то и с вершины дуба. Однако никто из всех обитателей Волшебноземья, включая Роберта и колдунью Керидвен, не мог распознать иллюзию лучше тильвит-тега, а насколько Кэлси мог судить, перед ним сидел именно Микки, реальный, из плоти и крови.
— Ты ждал нас? — неуверенно спросил Кэлси.
— Я звал вас, разве нет? — весело отозвался Микки и выпустил клуб дыма.
— Так, значит, пропажа доспехов и копья — твоих рук дело. — В интонации Джено послышались отдаленные, но весьма быстро приближающиеся раскаты грома.
Микки демонстративно посмотрел через плечо, указывая взглядом на укрытые листвой предметы, аккуратно прислоненные к дереву у самого края поляны.
Кэлси снова сгреб лепрекона за воротник и рывком поставил его на ноги. От неожиданности тот уронил на землю отделанный драгоценностями кинжал.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что совершил? — голосом, в котором клокотало возмущение, призвал его к ответу эльф.
— Я добился, что вы пришли сюда. А мне этого-то и надо было.
— В Дилнамарру прибыл Гелдион, — с трудом сдерживая гнев, сказал Кэлси и толчком отпустил лепрекона. — Король возлагает ответственность за кражу на барона Пвилла. Завтра в полдень его собираются повесить. Прежде чем совершить поступок и открыть какую-нибудь дверь, надо задуматься, входом в какой коридор она окажется.
— А тебе надо смотреть на восток, Келсенэльэнельвиал Гил-Равадри! — проревел в ответ Микки. Совершенно нехарактерный для лепрекона тон, а также использованное им формальное имя Кэлси (способность правильно произнести которое Микки никогда прежде не обнаруживал) заставили Кэлси остановиться. Он с любопытством наблюдал, как Микки поднял кинжал и, словно выставляя напоказ, высоко поднял его. Все эти манипуляции сопровождались многозначительным выражением лица лепрекона, призванным показать, что кинжал объяснит все.
Для обоих — и эльфа, и дварфа — оружие в руке лепрекона выглядело как-то неестественно. Во-первых, потому, что лепреконы редко носят оружие (а в тех случаях, когда носят, это бывает обычно праща или дубинка). А во-вторых, предназначенный для человека кинжал в ручке малорослого лепрекона выглядел чересчур громоздким, как маленький меч.
— Оглянись на восток, Келсенэл… Кэлси, — вновь предостерег Микки, — быть может, Роберт уже направился туда.
— Но дракон сослан в свой замок на целое столетие, — начал было возражать Кэлси, не отрывая взгляда от кинжала. И тут словно пелена упала с его глаз.
— Откуда это у тебя?
— Гэри Леджер. — Слова Микки объясняли все.
— Химеры каменные, — выругался Джено и сплюнул. Это было самое худшее из дварфских ругательств.
— Парень не виноват, — объяснил Микки. — Он взял кинжал из башни, не из сокровищницы. И взял не просто так — ему понадобилось оружие для битвы.
— Но важны не причины, а факт, — возразил Кэлси. — Факт совершенной кражи освобождает Роберта из изгнания. Керидвен сослана и не может больше ни повредить Роберту, ни задержать его…
— Поэтому дракон, должно быть, уже на свободе и летает, — закончил его рассуждение Микки. — Дракона необходимо загнать обратно в его пещеру. Для этого я и собрал вас здесь.
Сложны мотивы, стоящие за поступками любого разумного существа. Сложны и неоднозначны. Ярким примером тому служил Микки, вся изобретательность которого (как словесная, так и практическая) служила достижению одной цели — заполучить обратно заветный горшок с золотом. Горшок был отдан Роберту в обмен на жизнь лепрекона. Это произошло еще до того, как друзья успели вступить в замок дракона. И теперь Микки спал и видел, как вернуть свое сокровище. Однако он не счел необходимым обращать внимание друзей на эту маленькую деталь, предпочитая на этот раз выступать в роли скромного героя-альтруиста. Он прекрасно знал, что таким способом скорее привлечет на свою сторону Кэлси. Тот поступал достойно сам и уважал это в других.
— Если дракон обнаружил пропажу кинжала, то «загнать его обратно в пещеру» вряд ли окажется легкой задачей. — То, что он повторил выражение Микки, придало его тону еще большую язвительность.
— О, прежде чем смеяться надо мной, тебе следовало бы получше узнать условия, на которых дракон подвергся изгнанию, — тоном оскорбленной, но осведомленной невинности отвечал Микки. — Если мы вернем кинжал в Палец Гиганта до смены времен года, то Роберт будет обязан вернуться. — Ложь выглядела достаточно правдоподобной, и с ее помощью Микки рассчитывал поскорее добраться до своего любимого горшка с золотом.
По прекрасному лицу Кэлси скользнула тень недоверия. Его жизнь длилась уже столетия, и он принадлежал к тильвит-тегам — народу, которому не было равных в знании древних законов. Он никогда не слышал о подобном правиле.
— Это правда. — Микки выпустил клуб дыма, чтобы скрыть лукаво-самодовольную улыбку. — Лепреконы — самые искусные в мире лжецы. Но никто лучше эльфов не умеет распознавать ложь.
— Я ни разу не слышал о таком правиле, — задумчиво ответил Кэлси.
— Если бы Роберт не нашел потерянный кинжал, а мы просто вернули бы его обратно, то тем самым признали бы факт кражи. Тогда Роберт имеет право оставаться на свободе. А если он сам найдет кинжал — даже если к этому времени успеет расправить крылья и полететь, — то обязан вернуться в ссылку. Никто не виноват, сам не на ту полку положил.
— А если ты ошибаешься?
Микки пожал плечами:
— Ты можешь предложить что-то другое? Считаешь, что лучше выйти на открытый бой с драконом?
— Химеры каменные, — вновь сплюнул Джено.
Угодив в расставленную Микки сеть, Кэлси ответил не сразу. Если существует какой-то способ избежать прямого столкновения с Робертом, то лучше, безусловно, прибегнуть к нему и обойтись без драки.
— Для этого я и собрал вас, — продолжал Микки. — Наша вина, что Роберт разгуливает на свободе, и наша обязанность водворить его туда, где ему самое место.
— Ты мог бы просто попросить, — буркнул Джено. Он тоже выглядел подавленным, липучая сеть Микки уловила и его.
— Мне нужно было, чтобы вы оба пришли, — продолжал доказывать Микки. — А я ведь даже не знал, где вы бродите. Тогда я решил, что самым лучшим способом добиться этого будет заставить Пвилла охотиться за мной. И, похоже, это сработало — вы оба здесь.
В горле Джено что-то глухо зарокотало, но он опустил глаза, предпочитая оставить при себе воспоминания о дикой драке в бремарской таверне «Дремлющая фея».
— Но какой ценой? — возмутился Кэлси. — Из-за твоих игр барона Пвилла вот-вот повесят.
Микки пожевал черенок трубки в поисках ответа.
— В таком случае нам остается прихватить доброго толстого Пвилла с собой, — заявил он, улыбаясь во весь рот и обнажая ряд крупных и белых, как жемчуг, зубов.
Очевидная уверенность Микки повергла Кэлси в растерянность и положила конец спору — на время.
— А что ты скажешь насчет доспехов? — продолжал допытываться Кэлси, твердо решивший найти в подозрительно простом рассуждении Микки какую-то неувязку.
— Скоро ты все поймешь. — Серые глазки лепрекона мошеннически поблескивали. — Главное, не беспокойся.
Глава четвертая
СТУК В ОКНО
Диана прикорнула поперек кровати Гэри. Сам Гэри сидел на полу. Приближалась ночь, оба чувствовали усталость. Из приемника доносились негромкие звуки музыки, это был «Клык» Флитвуда Мака. Свечи почти догорели, когда на волнах пленительного голоса Стив Никс поплыла колдовская поэзия «Бури»:
— Опять ударили по Багдаду! — прокричал снизу отец Гэри. Он как раз смотрел выпуск последних новостей.
На лице Дианы появилась гримаса отвращения. Она относилась к той немногочисленной категории знакомых Гэри, представители которой открыто выражали свое неприятие войны. Диане можно было приводить массу логических аргументов в пользу войны, начиная от истощения нефтяных ресурсов и кончая настоятельной необходимостью нанести удар по терроризму. В ответ она лишь улыбалась и говорила: «Когда будущие историки будут изучать сегодняшний период, то придут к выводу, что этой войны можно было избежать. Так же, как и любой другой». Не существовало в природе аргумента, способного поколебать убеждения Дианы.
Девушка с характером. Именно это Гэри в ней больше всего и нравилось.
— Они создают собственного Роберта. — Гэри не заметил, как начал думать вслух. Он размышлял о средствах массовой информации в современном мире. Сейчас они, вероятно, заручившись полной поддержкой правительства, изображали лидера противного государства как самого ужасного преступника со времен Адольфа Гитлера. В мире Гэри не было драконов, во всяком случае реальных. И создавалось впечатление, что у людей периодически возникает потребность создать такового. Гэри Леджеру довелось встретиться с драконом, самым что ни на есть настоящим, из плоти и крови. И его страх перед встречей с чудовищем многократно перевешивал эту опасно характерную для человеческой природы черту — страсть к острым ощущениям.
— Что? — переспросила Диана. — Кто такой Роберт?
Прежде чем ответить на этот незатейливый вопрос, Гэри глубоко и надолго задумался. Много раз он внутренне решал вопрос: может быть, стоит рассказать Диане о своем путешествии в сказочную страну, показать ей книгу? Гэри хотелось открыть ей тайну своего сердца в надежде, что она поверит в него.
— Пустяки, — вынырнув из глубин раздумий, произнес он. — Это просто один злой дракон. Я прочел о нем где-то.
Этот ответ вполне удовлетворил утомленную Диану. Она находилась где-то на грани между сном и явью. В ее привычки не входило засыпать в комнате Гэри. Но дверь открыта, его родители не против, а тихая музыка играет так завораживающе.
Что-то ударилось о стекло. Звук рывком выхватил Диану из царства сна. Свечи догорели, электронные часы показывали 2.50. Ничто в комнате не нарушало тишину. Царила полная тьма, если не считать просачивающегося сквозь створки жалюзи тусклого света уличного фонаря. Когда глаза Дианы привыкли к темноте, она различила темный силуэт Гэри. Прислонившись к кровати, тот спал в той же самой позе, в которой находился во время их бодрствования.
— ЧАК!
— Гэри, — прошептала Диана. Протянув руку, она легонько потрясла его за плечо. В ответ он затряс головой и оглянулся.
— А? Что? — сонно пробормотал он.
— ЧАК!
— Окно, — произнесла Диана. — Кто-то стучит в окно.
Еще ничего не видя спросонья, Гэри протер затуманенные глаза и обернулся к окну — как раз вовремя, чтобы услышать еще один стук.
— Наверное, это просто белка на крыше, — нарочито громко произнес он. Челюсти у него сводило от зевка, и это сказалось на произношении. Встряхнувшись, он двинулся к окну, стараясь выглядеть смелым и решительным. Отодвинул занавеску и выглянул наружу. Никого. Двор и улица совершенно пустынны.
— Ничего там нет, — твердо произнес он, поворачиваясь лицом в комнату.
— ЧАК!
В одно и то же мгновение рука Дианы потянулась к выключателю, а Гэри потянул за шнурок жалюзи. Пришлось подергать несколько раз — изношенный механизм сработал не сразу. Как только жалюзи поднялись, Гэри отодвинул нижнюю половину окна.
— Не зажигай свет! — сказал он Диане. Он знал, что при включенном свете не сможет как следует разглядеть происходящее снаружи. Не увидев ничего особенного, он поднял также и витую оконную решетку. Затем высунулся наружу и внимательно скинул взглядом двор.
— Ничего здесь нет! — вызывающе произнес он, инстинктивно протестуя против вторжения неведомой угрозы в упорядоченную жизнь. Он собирался сказать еще что-нибудь в том же духе, но слова застряли у него в горле. На нижней перекладине оконной рамы топорщились несколько воткнутых в нее крошечных стрел.
— Этого не может быть, — выдохнул молодой человек. Мысли Гэри разбегались, он думал о тысяче вещей сразу. Неужели это правда? Неужели сказочные существа вернулись за ним? Инстинкт подсказывал, что ему подают сигнал, его зовут, быть может, туда — в раскинувшийся за домом лес? Именно из этого леса в давние времена его перенесли в очарованное царство.
— Что это? — послышался из-за спины голос Дианы. Она остановилась в нескольких футах от Гэри и хотела понять, что происходит.
Пора, подумал Гэри. Настало время признаться. Возможно, это самый подходящий момент, чтобы рассказать ей и попробовать убедить, что все это правда. Ведь налицо доказательства, которые упрямая и рациональная часть ее натуры не сможет отбросить.
— Иди сюда, — произнес Гэри, жестом зовя Диану присоединиться к нему. Он указал на маленькие дротики. Диана, недоверчиво покачивая головой, склонилась над подоконником.
— Какая-то разновидность пуль? — наконец нарушила молчание она.
— Это стрелы, — поправил ее Гэри. Диана непонимающе посмотрела на него, затем вновь перевела взгляд вниз, на дротики.
— Кто может стрелять такими маленькими стрелами? — недоуменно произнесла она, но затем кивнула, словно ее осенило. — О, этим стреляют через трубку? — На память ей пришли рассказы Гэри об офисных сражениях, когда в минуты отдыха он и несколько его молодых коллег стреляли друг в друга бумажными шариками из трубок.
— Нет, — промолвил Гэри. В его тоне прозвучала некоторая незавершенность. Он не решался дать окончательное объяснение. Он хотел сначала подготовить Диану, чтобы правда не подействовала на нее слишком уж ошеломляюще.
— О, значит, стрелы выпущены из одного из этих — как ты их называешь — самострелов? — продолжала вычислять Диана.
— Вовсе нет, — опровергнул ее выводы Гэри, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал обычно, чтобы он не выдал собственного растущего волнения. — Из большого лука.
Диана вновь с недоуменной гримасой посмотрела на крошечные дротики.
— Вряд ли этот лук был чересчур уж большим, — насмешливо ответила она.
У Гэри возникла идея — пойти с Дианой в стереокабинет и показать ей лепреконский вариант «Хоббита» с его бегущими письменами. После этого будет легче объяснить ей все.
Притормози, остановил он сам себя. В памяти встали яркие воспоминания о его собственных сомнениях. Он сомневался даже после того, как сказочные существа забрали его из этой реальности. И даже после полного, от восхода до заката дня, проведенного в Волшебноземье, он не мог осознать случившееся. Его сознание отказывалось верить очевидному. Гэри пережил настоящее приключение, и все же ему потребовалось долгое время, чтобы поверить: это не пригрезилось, а было на самом деле.
Но я должен сделать так, чтобы Диана поверила, сказал он себе. Для него было чрезвычайно важно, просто жизненно важно, чтобы был кто-то еще, кто поверит его рассказу. И может быть, разделит с ним следующее приключение. И лучше всего, если этим «кем-то» станет Диана. Он сделал глубокий вдох, зажег свет и отправился за книгой. Вытащил ее из ящика и протянул Диане.
— Да? — озадаченно спросила она.
— Открой ее.
При взгляде на бегущие по чудным страницам руны глаза Дианы расширились. Конечно, она не ожидала увидеть ничего подобного в на первый взгляд ничем не примечательной книге. Словно лишившись дара речи, она затрясла головой и посмотрела на Гэри.
— Я показывал книгу одному профессору из колледжа, — начал объяснять Гэри. — Доктору Киу, ведущему специалисту по истории Ирландии. Насколько он может судить, книга написана на гэльском языке. Но профессору никогда прежде не доводилось сталкиваться с такой формой этого языка. Он не смог в точности определить, язык ли это в чистом виде или какой-то диалект.
— Тебе удалось достать Толкина на гэльском? — От волнения у Дианы перехватило дыхание. — Это, должно быть, коллекционное издание. И стоит, наверное, целое состояние.
— Это не коллекционное издание, — возразил Гэри. — Но стоимость книги, пожалуй, превышает целое состояние.
— На что ты намекаешь?
— Взгляни-ка на начало. — Подойдя к книжной полке, Гэри достал с нее вторую книгу серии и открыл ее на титульном листе. — Тот же издатель, то же издание, даже тот же тип печати, — продолжал растолковывать Гэри, указывая Диане на идентичную в обеих книгах информацию издателя.
В поисках ключа к разгадке Диана продолжала пристально изучать страницы. Гэри тем временем гадал — может, самое время выложить все карты? Он доверял Диане. Кроме того, Гэри знал: осознав, насколько глубоко его все это затрагивает, она не станет поднимать его на смех, даже если не поверит. Но он просто-напросто не знал, с чего начать.
Ему казалось — главное, сказать первое предложение, а там все пойдет как по маслу. Он попытался придумать это первое предложение, но в голову лезли самые дикие идеи. Он представил себе заголовки бульварных газет и свое имя, напечатанное крупными буквами:
ПОХИЩЕНИЕ ВЕКА:
ЧЕЛОВЕК ИЗ ЛАНКАШИРА ПОХИЩЕН ФЕЯМИ.
ГЭРИ ЛЕДЖЕР:
В МЕНЯ ВСЕЛИЛСЯ ЛЕПРЕКОН
Нелепость стандартных идиотских фраз рассмешила Гэри и на секунду заставила забыть о неразрешенной дилемме. Он не заметил, как засмеялся вслух. Его смех привлек внимание Дианы. Она оторвалась от книжки.
— Что происходит? — В ее вопросе прозвучали требовательные нотки. Реплика была более чем уместной, но Гэри вновь не нашелся что ответить.
— Я не могу сказать тебе, — признался он. Затем перевел взгляд на открытое окно. — Но думаю, что могу показать.
Взяв Диану за руку, он повлек ее за собой. Они опрометью выбежали из комнаты. Коридор. Входная дверь. Вот они уже на ступеньках. Гэри пошел впереди, указывая дорогу. Они вышли на улицу, к ряду обрамляющих лес темных деревьев. Гэри вновь ухватил Диану за руку и потащил за собой. Противясь, она задорно спросила:
— Если тебе хочется целоваться, то, может, стоит сесть в машину и прокатиться? — Ей вовсе не улыбалось бродить среди ночи по темному лесу, в окружении грозных деревьев.
— Это лучше, чем целоваться! — восторженно отвечал Гэри. Он слишком торопился, чтобы тщательно выбирать слова.
Диана высвободила руку и отстала. Когда Гэри вновь оглянулся, она стояла, склонив голову набок, сложа руки на груди и постукивая каблучком по асфальту. Даже в бледном свете уличных фонарей было видно, как она задета.
— Что такое? — озадаченно спросил Гэри.
— «Лучше, чем целоваться»? — повторила его фразу Диана, подчеркнуто внятно произнося каждый слог.
— Нет, нет. — От волнения Гэри начал заикаться. — Ты не понимаешь, но пошли, пошли, и ты поймешь!
— «Лучше, чем целоваться»? — как заведенная, повторила Диана. Но волна бьющего через край энтузиазма Гэри подхватила и ее. Она вновь взяла протянутую ей руку и последовала за Гэри — сначала по улице, а затем по направлению в лес.
Чем ближе к лесу, тем темнее становилось кругом. Но Гэри знал дорогу — он ведь вырос, играя в этом лесу. Дойдя до грязного тупика (им заканчивалась улица, на которой жили его родители), они вышли на пожарную дорогу, а вскоре уже пробирались сквозь густые заросли смородинового кустарника. Дальше тропинка шла чуть-чуть вверх и выходила на открытое пространство — расчищенную под строительство начальной школы площадку.
Там их взглядам открылся удивительный вид: небо, густо усыпанное сияющими точками звезд. Диана замедлила шаг, впивая взглядом необыкновенное, непривычное для горожанина зрелище.
Это было то самое место, на котором Гэри впервые увидел хоровод фей. Здесь произошло его знакомство с лепреконом. Чтобы дать Диане время полюбоваться величественным зрелищем, он принялся бродить вокруг, напряженно вглядываясь во тьму в надежде различить обманчивые и ускользающие огоньки танцующих фей.
— Пора идти дальше, — наконец позвал он Диану, вновь беря ее за руку. — Нам туда. — Гэри направился дальше по тропинке, которая шла вниз по склону и незаметно исчезала в поросшей густой лесной порослью низине.
Диана последовала не сразу. На шею ей уселся комар, и она раздраженно шлепнула по нему рукой.
— Что происходит? — вновь спросила она. — И какое все это имеет отношение к стрелам и книге?
— Я не могу объяснить, — повторил Гэри свой прежний ответ. — Ты не поверишь. Ты не поймешь. Во всяком случае, не сейчас. Но если ты пойдешь со мной, то все увидишь сама.
— Вечно мне попадаются странные типы, — тихонько пробормотала Диана, но взяла Гэри за руку и последовала за ним по земляной тропке.
Наконец они вышли на мшистый берег ручья — Диане пришлось поверить Гэри на слово, что это именно мшистый берег ручья, поскольку сама она не видела абсолютно ничего. Гэри шагнул вперед. Раздался чмокающий звук. Потянув Диану за руку, Гэри слегка постучал рукой по твердой поверхности, тем самым давая ей понять, что она должна сесть у него за спиной.
Минута тянулась за минутой без каких-либо событий. Тишину нарушало лишь усиливающееся гудение голодных комаров, толпами слетавшихся на запах человеческой еды.
— Ну? — не выдержала наконец Диана.
— Ш-ш-ш! — последовал ответ Гэри.
— Меня сейчас съедят живьем, — попыталась было возразить она.
— Ш-ш-ш.
Так что бдение продолжилось. Не раздавалось ни звука, если не считать надоедливого гуденья да время от времени всплесков. Глаза молодых людей достаточно привыкли к темноте, чтобы различать темный силуэт другого. Диана прильнула к плечу Гэри, он инстинктивно обнял ее.
Слова попадали в самое сердце Гэри. Молодой человек ощущал содержащуюся в песне истину. С каждым днем, проходящим вдали от очарованного Волшебноземья, его чувство и в самом деле что-то теряло. Гэри помнил все так живо. Он помнил Микки, и Кэлси, и угрюмого неразговорчивого Джено. Помнил буйные цвета Тир-на-н'Ог и утопающие в грязи улицы Дилнамарры. Каждую ночь, засыпая под привычное гитарное воркование радио, Гэри думал о волшебной стране.
С каждой ночью проходящей
Тает и бледнеет чувство.
— Опять ударили по Багдаду! — прокричал снизу отец Гэри. Он как раз смотрел выпуск последних новостей.
На лице Дианы появилась гримаса отвращения. Она относилась к той немногочисленной категории знакомых Гэри, представители которой открыто выражали свое неприятие войны. Диане можно было приводить массу логических аргументов в пользу войны, начиная от истощения нефтяных ресурсов и кончая настоятельной необходимостью нанести удар по терроризму. В ответ она лишь улыбалась и говорила: «Когда будущие историки будут изучать сегодняшний период, то придут к выводу, что этой войны можно было избежать. Так же, как и любой другой». Не существовало в природе аргумента, способного поколебать убеждения Дианы.
Девушка с характером. Именно это Гэри в ней больше всего и нравилось.
— Они создают собственного Роберта. — Гэри не заметил, как начал думать вслух. Он размышлял о средствах массовой информации в современном мире. Сейчас они, вероятно, заручившись полной поддержкой правительства, изображали лидера противного государства как самого ужасного преступника со времен Адольфа Гитлера. В мире Гэри не было драконов, во всяком случае реальных. И создавалось впечатление, что у людей периодически возникает потребность создать такового. Гэри Леджеру довелось встретиться с драконом, самым что ни на есть настоящим, из плоти и крови. И его страх перед встречей с чудовищем многократно перевешивал эту опасно характерную для человеческой природы черту — страсть к острым ощущениям.
— Что? — переспросила Диана. — Кто такой Роберт?
Прежде чем ответить на этот незатейливый вопрос, Гэри глубоко и надолго задумался. Много раз он внутренне решал вопрос: может быть, стоит рассказать Диане о своем путешествии в сказочную страну, показать ей книгу? Гэри хотелось открыть ей тайну своего сердца в надежде, что она поверит в него.
— Пустяки, — вынырнув из глубин раздумий, произнес он. — Это просто один злой дракон. Я прочел о нем где-то.
Этот ответ вполне удовлетворил утомленную Диану. Она находилась где-то на грани между сном и явью. В ее привычки не входило засыпать в комнате Гэри. Но дверь открыта, его родители не против, а тихая музыка играет так завораживающе.
Что-то ударилось о стекло. Звук рывком выхватил Диану из царства сна. Свечи догорели, электронные часы показывали 2.50. Ничто в комнате не нарушало тишину. Царила полная тьма, если не считать просачивающегося сквозь створки жалюзи тусклого света уличного фонаря. Когда глаза Дианы привыкли к темноте, она различила темный силуэт Гэри. Прислонившись к кровати, тот спал в той же самой позе, в которой находился во время их бодрствования.
— ЧАК!
— Гэри, — прошептала Диана. Протянув руку, она легонько потрясла его за плечо. В ответ он затряс головой и оглянулся.
— А? Что? — сонно пробормотал он.
— ЧАК!
— Окно, — произнесла Диана. — Кто-то стучит в окно.
Еще ничего не видя спросонья, Гэри протер затуманенные глаза и обернулся к окну — как раз вовремя, чтобы услышать еще один стук.
— Наверное, это просто белка на крыше, — нарочито громко произнес он. Челюсти у него сводило от зевка, и это сказалось на произношении. Встряхнувшись, он двинулся к окну, стараясь выглядеть смелым и решительным. Отодвинул занавеску и выглянул наружу. Никого. Двор и улица совершенно пустынны.
— Ничего там нет, — твердо произнес он, поворачиваясь лицом в комнату.
— ЧАК!
В одно и то же мгновение рука Дианы потянулась к выключателю, а Гэри потянул за шнурок жалюзи. Пришлось подергать несколько раз — изношенный механизм сработал не сразу. Как только жалюзи поднялись, Гэри отодвинул нижнюю половину окна.
— Не зажигай свет! — сказал он Диане. Он знал, что при включенном свете не сможет как следует разглядеть происходящее снаружи. Не увидев ничего особенного, он поднял также и витую оконную решетку. Затем высунулся наружу и внимательно скинул взглядом двор.
— Ничего здесь нет! — вызывающе произнес он, инстинктивно протестуя против вторжения неведомой угрозы в упорядоченную жизнь. Он собирался сказать еще что-нибудь в том же духе, но слова застряли у него в горле. На нижней перекладине оконной рамы топорщились несколько воткнутых в нее крошечных стрел.
— Этого не может быть, — выдохнул молодой человек. Мысли Гэри разбегались, он думал о тысяче вещей сразу. Неужели это правда? Неужели сказочные существа вернулись за ним? Инстинкт подсказывал, что ему подают сигнал, его зовут, быть может, туда — в раскинувшийся за домом лес? Именно из этого леса в давние времена его перенесли в очарованное царство.
— Что это? — послышался из-за спины голос Дианы. Она остановилась в нескольких футах от Гэри и хотела понять, что происходит.
Пора, подумал Гэри. Настало время признаться. Возможно, это самый подходящий момент, чтобы рассказать ей и попробовать убедить, что все это правда. Ведь налицо доказательства, которые упрямая и рациональная часть ее натуры не сможет отбросить.
— Иди сюда, — произнес Гэри, жестом зовя Диану присоединиться к нему. Он указал на маленькие дротики. Диана, недоверчиво покачивая головой, склонилась над подоконником.
— Какая-то разновидность пуль? — наконец нарушила молчание она.
— Это стрелы, — поправил ее Гэри. Диана непонимающе посмотрела на него, затем вновь перевела взгляд вниз, на дротики.
— Кто может стрелять такими маленькими стрелами? — недоуменно произнесла она, но затем кивнула, словно ее осенило. — О, этим стреляют через трубку? — На память ей пришли рассказы Гэри об офисных сражениях, когда в минуты отдыха он и несколько его молодых коллег стреляли друг в друга бумажными шариками из трубок.
— Нет, — промолвил Гэри. В его тоне прозвучала некоторая незавершенность. Он не решался дать окончательное объяснение. Он хотел сначала подготовить Диану, чтобы правда не подействовала на нее слишком уж ошеломляюще.
— О, значит, стрелы выпущены из одного из этих — как ты их называешь — самострелов? — продолжала вычислять Диана.
— Вовсе нет, — опровергнул ее выводы Гэри, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал обычно, чтобы он не выдал собственного растущего волнения. — Из большого лука.
Диана вновь с недоуменной гримасой посмотрела на крошечные дротики.
— Вряд ли этот лук был чересчур уж большим, — насмешливо ответила она.
У Гэри возникла идея — пойти с Дианой в стереокабинет и показать ей лепреконский вариант «Хоббита» с его бегущими письменами. После этого будет легче объяснить ей все.
Притормози, остановил он сам себя. В памяти встали яркие воспоминания о его собственных сомнениях. Он сомневался даже после того, как сказочные существа забрали его из этой реальности. И даже после полного, от восхода до заката дня, проведенного в Волшебноземье, он не мог осознать случившееся. Его сознание отказывалось верить очевидному. Гэри пережил настоящее приключение, и все же ему потребовалось долгое время, чтобы поверить: это не пригрезилось, а было на самом деле.
Но я должен сделать так, чтобы Диана поверила, сказал он себе. Для него было чрезвычайно важно, просто жизненно важно, чтобы был кто-то еще, кто поверит его рассказу. И может быть, разделит с ним следующее приключение. И лучше всего, если этим «кем-то» станет Диана. Он сделал глубокий вдох, зажег свет и отправился за книгой. Вытащил ее из ящика и протянул Диане.
— Да? — озадаченно спросила она.
— Открой ее.
При взгляде на бегущие по чудным страницам руны глаза Дианы расширились. Конечно, она не ожидала увидеть ничего подобного в на первый взгляд ничем не примечательной книге. Словно лишившись дара речи, она затрясла головой и посмотрела на Гэри.
— Я показывал книгу одному профессору из колледжа, — начал объяснять Гэри. — Доктору Киу, ведущему специалисту по истории Ирландии. Насколько он может судить, книга написана на гэльском языке. Но профессору никогда прежде не доводилось сталкиваться с такой формой этого языка. Он не смог в точности определить, язык ли это в чистом виде или какой-то диалект.
— Тебе удалось достать Толкина на гэльском? — От волнения у Дианы перехватило дыхание. — Это, должно быть, коллекционное издание. И стоит, наверное, целое состояние.
— Это не коллекционное издание, — возразил Гэри. — Но стоимость книги, пожалуй, превышает целое состояние.
— На что ты намекаешь?
— Взгляни-ка на начало. — Подойдя к книжной полке, Гэри достал с нее вторую книгу серии и открыл ее на титульном листе. — Тот же издатель, то же издание, даже тот же тип печати, — продолжал растолковывать Гэри, указывая Диане на идентичную в обеих книгах информацию издателя.
В поисках ключа к разгадке Диана продолжала пристально изучать страницы. Гэри тем временем гадал — может, самое время выложить все карты? Он доверял Диане. Кроме того, Гэри знал: осознав, насколько глубоко его все это затрагивает, она не станет поднимать его на смех, даже если не поверит. Но он просто-напросто не знал, с чего начать.
Ему казалось — главное, сказать первое предложение, а там все пойдет как по маслу. Он попытался придумать это первое предложение, но в голову лезли самые дикие идеи. Он представил себе заголовки бульварных газет и свое имя, напечатанное крупными буквами:
ПОХИЩЕНИЕ ВЕКА:
ЧЕЛОВЕК ИЗ ЛАНКАШИРА ПОХИЩЕН ФЕЯМИ.
ГЭРИ ЛЕДЖЕР:
В МЕНЯ ВСЕЛИЛСЯ ЛЕПРЕКОН
Нелепость стандартных идиотских фраз рассмешила Гэри и на секунду заставила забыть о неразрешенной дилемме. Он не заметил, как засмеялся вслух. Его смех привлек внимание Дианы. Она оторвалась от книжки.
— Что происходит? — В ее вопросе прозвучали требовательные нотки. Реплика была более чем уместной, но Гэри вновь не нашелся что ответить.
— Я не могу сказать тебе, — признался он. Затем перевел взгляд на открытое окно. — Но думаю, что могу показать.
Взяв Диану за руку, он повлек ее за собой. Они опрометью выбежали из комнаты. Коридор. Входная дверь. Вот они уже на ступеньках. Гэри пошел впереди, указывая дорогу. Они вышли на улицу, к ряду обрамляющих лес темных деревьев. Гэри вновь ухватил Диану за руку и потащил за собой. Противясь, она задорно спросила:
— Если тебе хочется целоваться, то, может, стоит сесть в машину и прокатиться? — Ей вовсе не улыбалось бродить среди ночи по темному лесу, в окружении грозных деревьев.
— Это лучше, чем целоваться! — восторженно отвечал Гэри. Он слишком торопился, чтобы тщательно выбирать слова.
Диана высвободила руку и отстала. Когда Гэри вновь оглянулся, она стояла, склонив голову набок, сложа руки на груди и постукивая каблучком по асфальту. Даже в бледном свете уличных фонарей было видно, как она задета.
— Что такое? — озадаченно спросил Гэри.
— «Лучше, чем целоваться»? — повторила его фразу Диана, подчеркнуто внятно произнося каждый слог.
— Нет, нет. — От волнения Гэри начал заикаться. — Ты не понимаешь, но пошли, пошли, и ты поймешь!
— «Лучше, чем целоваться»? — как заведенная, повторила Диана. Но волна бьющего через край энтузиазма Гэри подхватила и ее. Она вновь взяла протянутую ей руку и последовала за Гэри — сначала по улице, а затем по направлению в лес.
Чем ближе к лесу, тем темнее становилось кругом. Но Гэри знал дорогу — он ведь вырос, играя в этом лесу. Дойдя до грязного тупика (им заканчивалась улица, на которой жили его родители), они вышли на пожарную дорогу, а вскоре уже пробирались сквозь густые заросли смородинового кустарника. Дальше тропинка шла чуть-чуть вверх и выходила на открытое пространство — расчищенную под строительство начальной школы площадку.
Там их взглядам открылся удивительный вид: небо, густо усыпанное сияющими точками звезд. Диана замедлила шаг, впивая взглядом необыкновенное, непривычное для горожанина зрелище.
Это было то самое место, на котором Гэри впервые увидел хоровод фей. Здесь произошло его знакомство с лепреконом. Чтобы дать Диане время полюбоваться величественным зрелищем, он принялся бродить вокруг, напряженно вглядываясь во тьму в надежде различить обманчивые и ускользающие огоньки танцующих фей.
— Пора идти дальше, — наконец позвал он Диану, вновь беря ее за руку. — Нам туда. — Гэри направился дальше по тропинке, которая шла вниз по склону и незаметно исчезала в поросшей густой лесной порослью низине.
Диана последовала не сразу. На шею ей уселся комар, и она раздраженно шлепнула по нему рукой.
— Что происходит? — вновь спросила она. — И какое все это имеет отношение к стрелам и книге?
— Я не могу объяснить, — повторил Гэри свой прежний ответ. — Ты не поверишь. Ты не поймешь. Во всяком случае, не сейчас. Но если ты пойдешь со мной, то все увидишь сама.
— Вечно мне попадаются странные типы, — тихонько пробормотала Диана, но взяла Гэри за руку и последовала за ним по земляной тропке.
Наконец они вышли на мшистый берег ручья — Диане пришлось поверить Гэри на слово, что это именно мшистый берег ручья, поскольку сама она не видела абсолютно ничего. Гэри шагнул вперед. Раздался чмокающий звук. Потянув Диану за руку, Гэри слегка постучал рукой по твердой поверхности, тем самым давая ей понять, что она должна сесть у него за спиной.
Минута тянулась за минутой без каких-либо событий. Тишину нарушало лишь усиливающееся гудение голодных комаров, толпами слетавшихся на запах человеческой еды.
— Ну? — не выдержала наконец Диана.
— Ш-ш-ш! — последовал ответ Гэри.
— Меня сейчас съедят живьем, — попыталась было возразить она.
— Ш-ш-ш.
Так что бдение продолжилось. Не раздавалось ни звука, если не считать надоедливого гуденья да время от времени всплесков. Глаза молодых людей достаточно привыкли к темноте, чтобы различать темный силуэт другого. Диана прильнула к плечу Гэри, он инстинктивно обнял ее.