Страница:
Бруенор быстрым движением вытянул руку, что бы удержать возмущенную Стампет. «Я говорю не с тобой», – ответил Бруенор. «Я и мой клирик пришли, чтобы встретиться с Ревджаком, вождем Племени Лося».
У Берктгара раздулись ноздри. Какое-то мгновенье, Киерстаад и остальные ждали, что он бросится на Бруенора, и дварф, напрягшись и похлопывая своим зазубренным топором по открытой ладони, похоже тоже ожидал этого.
Но Берктгар, не будучи дураком, успокоился. «Я тоже возглавляю охотников Долины Ледяного Ветра», – сказал он. «Говори, за чем пришел и проваливай!»
Бруенор хихикнул и прошел мимо гордого варвара, двинувшись в поселение. Берктгар взвыл и прыгнул, приземлившись прямо на пути дварфа.
«Ты возглавлял Сеттлстоун», – сказал краснобородый дварф. «И можешь быть главным здесь. А можешь и не быть. Когда мы уходили из долины, вождем был Ревджак и, как я слышал, Ревджак все еще вождь». Бруенор не отвел оценивающего взгляда от Берктгара, когда снова прошел мимо громилы.
Стампет отвернула нос и даже не удосужилась посмотреть на варвара.
Для Киерстаада, которому нравился Бруенор со своим диким кланом, эта была болезненная встреча.
Кэтти-бри сидела на поднятой платформе баллисты, расположившись у свечи, постоянно делая записи на пергаменте. Дриззт нагнулся над бортиком, его пергамент был скатан и лежал в кармане плаща. Следуя мудрым указаньям Дюдермонта, все шестеро, которые были в пещере слепой ведьмы, должны были записать стих так, как они его запомнили. Пятеро смогли написать необычайно большую часть. Уэйллан, не особо опытный в обращении с буквами, надиктовал то, что вспомнил обоим, Харклу и Робилларду, которые каждый отдельно записали слова, оставалось только надеяться, что без собственных интерпретаций.
У Дриззта не ушло много времени на то, чтобы записать стих, по крайне мере те части, которые он особенно ясно помнил, части, казавшиеся ему существенными. Он понимал, что каждое слово может предоставить необходимую подсказку, но он был просто слишком взволнован, слишком переполнен чувствами, чтобы обращать внимание на мельчайшие детали. Во второй строчке стиха, ведьма упомянула отца Дриззта, и после несколько раз намекнула на то, что Закнафейн выжил. Дриззт мог думать лишь об этом, это было все, на что он мог надеяться и что он мог запомнить.
Кэтти-бри была более старательна, ее запись стиха была куда более полной. Но она тоже была переполнена чувствами и удивлена, и просто не ручалась за точность своих записей.
«Я бы хотел разделить с ним вот такую вот ночь», – голос Дриззта потряс тишину столь внезапно, что девушка чуть не проткнула пером тонкий пергамент. Она посмотрела на Дриззта, чьи глаза были подняты, его взгляд был сосредоточен на луне.
«Только одну», – продолжил дроу. «Закнафейну бы понравилась ночь на поверхности».
Кэтти-бри улыбнулась, не сомневаясь в этом. Дриззт много раз говорил с ней об отце. Душа Дриззта была наследием души отца, а не злой матери. Оба были похожи, и в бою и в сердце, с единственным заметным отличием в том, что Дриззту хватило мужества уйти из Мензоберранзана, когда же Закнафейну нет. Он остался со злобными темными эльфами и впоследствии был принесен в жертву Паучьей Королеве.
«Он отдан Лолс и ей же отдан как пустяк»
Внезапно вспомнила Кэтти-бри верную строчку. Она прошептала ее разок вслух, послушала отзвук и поняла, что строчка была точной, она повернулась обратно к пергаменту и нашла строчку. Она написала лишнее «для» вместо пропуска и она быстро исправилась.
Любое маленькое слово может быть существенно.
«Подозреваю, что опасность, с которой я сейчас столкнулся, превосходит что-либо виденное нами», – продолжил Дриззт, говоря с собой не меньше чем с Кэтти-бри.
Кэтти-бри не упустила то, что он использовал единственное число «я», вместо множественного «мы». Она тоже была вовлечена, момент, который она собиралась прояснить, но она вспомнила еще одну строчку, навеянную заявлением Дриззта.
«И ты теперь пойдешь по темному пути».
Кэтти-бри поняла, что это была следующая строчка, и ее перо вернулось к работе. Дриззт снова заговорил, но она его едва слушала. Но, все же, она расслышала несколько слов и прекратила писать, подняв взгляд с пергамента, что бы посмотреть на дроу. Он снова говорил о том, что отправиться один!
«Стих предназначался нам обоим», – напомнила ему Кэтти-бри.
«Темная тропа ведет к моему отцу», – ответил Дриззт, «к дроу, которого ты никогда не встречала».
«Что ты имеешь в виду?»
«По пути должен пойти я …»
«Со мной», – решительно сказала Кэтти-бри. «Только не делай этого снова!» – крикнула она. «Ты уже ушел однажды без меня, и чуть не погубил из-за собственной глупости себя и нас».
Дриззт развернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Как он любил эту женщину. Он знал, что он не сможет спорить с ней об этом, знал, что какие он ни приведи аргументы, она их нивелирует, или просто проигнорирует.
«Я иду с тобой до конца», – сказала Кэтти-бри ровным бескомпромиссным голосом. «И как мне кажется Дюдермонт, Харкл и, может, еще кое-кто пойдут с нами. И только попробуй нас остановить Дриззт До’Урден!»
Дриззт начал было отвечать, но передумал. Зачем стараться? Ему никогда не уговорить друзей, позволить ему идти по этому темному пути одному. Никогда.
Он снова посмотрел темную воду, на луну и звезды, его мысли возвращались к Закнафейну и к «сокровищу моему», которое ему показала ведьма.
«У нас уйдет не меньше двух недель, что бы добраться до порта», – пожаловался он.
«Три, если не поднимется сильный ветер», – влезла Кэтти-бри, не отводя взгляда с крайне важного пергамента.
Не так далеко, на главной палубе прямо под бортиком кормы, Харкл Харпелл довольно потирал руки. Он разделял недовольство Дриззта тем, что все это займет так долго, едва ли мог вынести очередные две, три недели качки на пустой воде.
«Туман судьбы» – тихо выговорил он, думая о своем новом, сильном заклятье, чарах, которые в первую очередь привели его на Морскую Фею. И казалось, случай как нельзя лучше подходил для того, чтобы привести в действие его новое заклятье.
Глава 11
У Берктгара раздулись ноздри. Какое-то мгновенье, Киерстаад и остальные ждали, что он бросится на Бруенора, и дварф, напрягшись и похлопывая своим зазубренным топором по открытой ладони, похоже тоже ожидал этого.
Но Берктгар, не будучи дураком, успокоился. «Я тоже возглавляю охотников Долины Ледяного Ветра», – сказал он. «Говори, за чем пришел и проваливай!»
Бруенор хихикнул и прошел мимо гордого варвара, двинувшись в поселение. Берктгар взвыл и прыгнул, приземлившись прямо на пути дварфа.
«Ты возглавлял Сеттлстоун», – сказал краснобородый дварф. «И можешь быть главным здесь. А можешь и не быть. Когда мы уходили из долины, вождем был Ревджак и, как я слышал, Ревджак все еще вождь». Бруенор не отвел оценивающего взгляда от Берктгара, когда снова прошел мимо громилы.
Стампет отвернула нос и даже не удосужилась посмотреть на варвара.
Для Киерстаада, которому нравился Бруенор со своим диким кланом, эта была болезненная встреча.
* * *
Дул легкий ветерок, было слышно лишь скрип дерева Морской Феи, которая тихо скользила на восток по спокойным водам. По безоблачному небу скользила полная и бледная луна.Кэтти-бри сидела на поднятой платформе баллисты, расположившись у свечи, постоянно делая записи на пергаменте. Дриззт нагнулся над бортиком, его пергамент был скатан и лежал в кармане плаща. Следуя мудрым указаньям Дюдермонта, все шестеро, которые были в пещере слепой ведьмы, должны были записать стих так, как они его запомнили. Пятеро смогли написать необычайно большую часть. Уэйллан, не особо опытный в обращении с буквами, надиктовал то, что вспомнил обоим, Харклу и Робилларду, которые каждый отдельно записали слова, оставалось только надеяться, что без собственных интерпретаций.
У Дриззта не ушло много времени на то, чтобы записать стих, по крайне мере те части, которые он особенно ясно помнил, части, казавшиеся ему существенными. Он понимал, что каждое слово может предоставить необходимую подсказку, но он был просто слишком взволнован, слишком переполнен чувствами, чтобы обращать внимание на мельчайшие детали. Во второй строчке стиха, ведьма упомянула отца Дриззта, и после несколько раз намекнула на то, что Закнафейн выжил. Дриззт мог думать лишь об этом, это было все, на что он мог надеяться и что он мог запомнить.
Кэтти-бри была более старательна, ее запись стиха была куда более полной. Но она тоже была переполнена чувствами и удивлена, и просто не ручалась за точность своих записей.
«Я бы хотел разделить с ним вот такую вот ночь», – голос Дриззта потряс тишину столь внезапно, что девушка чуть не проткнула пером тонкий пергамент. Она посмотрела на Дриззта, чьи глаза были подняты, его взгляд был сосредоточен на луне.
«Только одну», – продолжил дроу. «Закнафейну бы понравилась ночь на поверхности».
Кэтти-бри улыбнулась, не сомневаясь в этом. Дриззт много раз говорил с ней об отце. Душа Дриззта была наследием души отца, а не злой матери. Оба были похожи, и в бою и в сердце, с единственным заметным отличием в том, что Дриззту хватило мужества уйти из Мензоберранзана, когда же Закнафейну нет. Он остался со злобными темными эльфами и впоследствии был принесен в жертву Паучьей Королеве.
«Он отдан Лолс и ей же отдан как пустяк»
Внезапно вспомнила Кэтти-бри верную строчку. Она прошептала ее разок вслух, послушала отзвук и поняла, что строчка была точной, она повернулась обратно к пергаменту и нашла строчку. Она написала лишнее «для» вместо пропуска и она быстро исправилась.
Любое маленькое слово может быть существенно.
«Подозреваю, что опасность, с которой я сейчас столкнулся, превосходит что-либо виденное нами», – продолжил Дриззт, говоря с собой не меньше чем с Кэтти-бри.
Кэтти-бри не упустила то, что он использовал единственное число «я», вместо множественного «мы». Она тоже была вовлечена, момент, который она собиралась прояснить, но она вспомнила еще одну строчку, навеянную заявлением Дриззта.
«И ты теперь пойдешь по темному пути».
Кэтти-бри поняла, что это была следующая строчка, и ее перо вернулось к работе. Дриззт снова заговорил, но она его едва слушала. Но, все же, она расслышала несколько слов и прекратила писать, подняв взгляд с пергамента, что бы посмотреть на дроу. Он снова говорил о том, что отправиться один!
«Стих предназначался нам обоим», – напомнила ему Кэтти-бри.
«Темная тропа ведет к моему отцу», – ответил Дриззт, «к дроу, которого ты никогда не встречала».
«Что ты имеешь в виду?»
«По пути должен пойти я …»
«Со мной», – решительно сказала Кэтти-бри. «Только не делай этого снова!» – крикнула она. «Ты уже ушел однажды без меня, и чуть не погубил из-за собственной глупости себя и нас».
Дриззт развернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Как он любил эту женщину. Он знал, что он не сможет спорить с ней об этом, знал, что какие он ни приведи аргументы, она их нивелирует, или просто проигнорирует.
«Я иду с тобой до конца», – сказала Кэтти-бри ровным бескомпромиссным голосом. «И как мне кажется Дюдермонт, Харкл и, может, еще кое-кто пойдут с нами. И только попробуй нас остановить Дриззт До’Урден!»
Дриззт начал было отвечать, но передумал. Зачем стараться? Ему никогда не уговорить друзей, позволить ему идти по этому темному пути одному. Никогда.
Он снова посмотрел темную воду, на луну и звезды, его мысли возвращались к Закнафейну и к «сокровищу моему», которое ему показала ведьма.
«У нас уйдет не меньше двух недель, что бы добраться до порта», – пожаловался он.
«Три, если не поднимется сильный ветер», – влезла Кэтти-бри, не отводя взгляда с крайне важного пергамента.
Не так далеко, на главной палубе прямо под бортиком кормы, Харкл Харпелл довольно потирал руки. Он разделял недовольство Дриззта тем, что все это займет так долго, едва ли мог вынести очередные две, три недели качки на пустой воде.
«Туман судьбы» – тихо выговорил он, думая о своем новом, сильном заклятье, чарах, которые в первую очередь привели его на Морскую Фею. И казалось, случай как нельзя лучше подходил для того, чтобы привести в действие его новое заклятье.
Глава 11
Надвигающийся шторм
Улыбка Ревджака выросла до ушей, когда он увидел, что слухи не лгали, что Бруенор Бэттлхаммер вернулся в Долину Ледяного ветра. Они оба прожили бок о бок первые сорок лет жизни Ревджака, но за это время, варвар почти не встречал Бруенора, кроме как в качестве врага. Но потом Вульфгар объединил кочевые племена и отправил на войну в качестве союзников Десяти Городов и дварфов клана Бэттлхаммер против злого Акара Кессела и его гоблиноидных отрядов.
По такому случаю, меньше десяти лет назад, Ревджак стал ценить силу и стойкость Бруенора и всех дварфов. А несколько недель, последовавших за этим, до того, как Бруенор и Вулфгар отправились на поиски Мифрил Холла, Ревджак провел много дней с Бруенором, и быстро сковал себя с ним узами дружбы. Бруенор собирался уйти, но остальные члены клана Бэттлхаммер останутся в Долине Ледяного ветра до того, как Мифрил Холл будет найден, и Ревджак взял на себя ответственность укреплять дружбу между огромными варварами и невысокими дварфами. Он так хорошо поработал, что многие из его народа, включая Берктгара, решили пойти на юг с кланом Бэттлхаммер, чтобы присоединиться к сражению за возвращение Мифрил Холла, и они остались там, на несколько лет.
Мудрому Ревджаку показалось, что Берктгар забыл все это, потому что, когда громадный воин вошел в палатку, чтобы присоединиться к встрече с Бруенором и Стампет, его лицо было глубоко и бескомпромиссно нахмурено.
«Сядь Берктгар», – приказал ему Ревджак, указав на место подле него.
Берктгар вытянул руку, показывая, что он останется стоять. Он пытался казаться внушительным, понял Ревджак, нависая над сидевшими дварфами. И если стойкого Бруенора это вообще беспокоило, то он не подал вида. Он удобно откинулся на толстое одеяло из наваленных кож так, что ему не приходилось изгибать шею, чтобы смотреть на стоящего Берктгара.
«У тебя все еще такой вид, как будто съел что-то отвратительное», – заметил дварф Берктгару.
«Почему король ушел так далеко от своего королевства?» – парировал Берктгар.
«Больше не король», – поправил Бруенор. «Я отдал корону обратно своему пра-пра-пра-пра-прадеду».
Ревджак с любопытством посмотрел на дварфа. «Гандалуг?» – спросил он, вспоминая неправдоподобную историю, которую ему рассказал Берктгар, о том, как предок Бруенора, самый первый глава клана Бэттлхаммер и основатель Мифрил Холла, вернулся из мертвых, в качестве пленника эльфов дроу.
«Он самый», – ответила Стампет.
«Можешь звать меня принц», сказал Бруенор Берктгару, который фыркнул и отвернулся.
«Таким образом, ты вернулся в Долину Ледяного ветра», – вмешался Ревджак, не позволив развиться неприятной дискуссии. Вождю варваров казалось, что Бруенор недооценивал степень антипатии к дварфам, которую развил в себе Берктгар, либо это – либо Бруенора это просто не заботило. «Ты здесь в гостях?»
«Чтобы остаться», – поправил Бруенор. «Шахты открываются, пока мы тут говорим. Отчищаются от тварей, заползших внутрь, и чинится система поддержек. Мы начнем извлекать руду через неделю, и на следующий же день начнем ковать товары».
Ревджак кинул. «Тогда это деловой визит», – заключил он.
«И дружественный тоже», – быстро ответил Бруенор. «По мне, так лучше совмещать оба».
«Согласен», – сказал Ревджак. Он заметил, как сильно Бруенор кусал свою губу. «И я надеюсь, что твой клан установит справедливые цены на товары, нужные нам».
«У нас есть металл, у вас шкуры и мясо», – ответил Бруенор.
«У вас нет ничего, что нам нужно», – внезапно и яростно вмешался Берктгар. Бруенор ухмыляясь, посмотрел на него. Тут же вернув взгляд, Берктгар посмотрел прямо на Ревджака. «Нам ничего не нужно от дварфов», – заявил воин. «Тундра снабжает нас всем необходимым».
«Ба!» – фыркнул Бруенор. «Ваши каменные наконечники отскакивают от хороших доспехов!»
«Олени не носят доспехов», – сухо ответил Берктгар. «А если мы дойдем до войны с Десятью Городами и союзниками Десяти городов, с нашей силой мы проткнем нашими каменными наконечниками все, что могут выковать дварфы».
Бруенор сел ровно и оба, Ревджак и Стампет, напряглись, боясь, что дварф ударит Берктгара за столь открытую угрозу.
Но Бруенор был слишком стар и мудр для этого, и вместо этого он посмотрел на Ревджака. «Кто говорит за племя?», – спросил дварф.
«Я», – твердо сказал Ревджак, смотря прямо на Берктгара.
Берктгар не моргнул. «Где Эйджис-фэнг?» – спросил гигант.
Ну вот, опять, подумал Бруенор, из-за чего весь сыр бор, причина спора с самого начала. Эйджис-фэнг, могучий молот, выкованный самим Бруенором в качестве подарка Вулфгару, мальчишке варвару, ставшему ему, как сын.
«Ты оставил его в Мифрил Холле?» – давил Берктгар, и Бруенору казалось, что воин надеялся на ответ да. «Он висит на стене как украшение без дела?»
Стампет понимала, в чем дело. Они обсуждали это с Бруенором еще прежде, чем отправиться в обратную дорогу в Долину Ледяного ветра. Берктгар бы предпочел бы, чтобы они оставили Эйджис-фэнг в Мифрил Холле, в сотнях и сотнях миль от Долины Ледяного Ветра. Так далеко, оружие не наложило бы тень на него, на его собственный великий меч Банкенфуэре Северную Ярость. Но Бруенор даже и слышать об этом не хотел. Эйджис-фэнг был его величайшим достижением, кульминацией его достойной уважения карьеры оружейника, и что еще более важно, единственной связью с его потерянным сыном. Куда направлялся Бруенор, туда же направлялся и Эйджис-фэнг, и к черту чувства Берктгара!
Несколько мгновений Бруенор уклонялся от ответа, как будто пытаясь вычислить лучший тактический ход. Стампет не была столь же противоречивой. «Молот в шахтах», – решительно сказала она. «Привезен Бруенором, сделавшим его».
Берктгар нахмурился еще больше, и Стампет быстро атаковала.
«Ты сам только что сказал, что долина дает вам все необходимое», – взревела жрица. «С чего же тебя так беспокоит сделанный дварфами молот?»
Огромный варвар не ответил, но обоим, Бруенору и Ревджаку, показалось, что Стампет набирала преимущество в этом споре.
«Ну, и конечно же этот твой меч, что ты носишь привязанным за спиной, тоже сделан не в долине», – подметила она. «Он тебе достался через торговлю, и он тоже, скорей всего был сделан дварфами!»
Берктгар усмехнулся над ней, но в палатке Ревджака не происходило ничего веселого, ведь его смех выражал скорей угрозу, чем веселье.
«Да кто такие эти дварфы, чтобы называть себя нашими друзьями?» – спросил Берктгар. «Они не отдают племени оружие сделанное легендарным членом племени».
«Опять завел старую песню», – предупредил Бруенор.
«Это ты стареешь, дварф», – парировал Берктгар. «Тебе не следовало возвращаться». Сказав это, Берктгар выскочил их палатки.
«За этим нужно поглядывать», – сказал Бруенор Ревджаку.
Вождь варваров кивнул. «Берктгар попался в сеть собственных слов», – ответил он. «Так же как и многие другие, в основном юные воины».
«Всегда готовые подраться», – подметил Бруенор.
Ревджак улыбнулся соглашаясь. За Берктгаром действительно нужно было следить, но правду говоря Ревджак мало, что мог сделать. Если Берктгар захочет разделить племя, достаточно людей согласятся следовать за ним, чтобы Ревджак был не в состоянии его остановить. И даже хуже, если Берктгар потребует Права Вызова за лидерство объединенного племени, его поддержат достаточно людей, чтобы Ревджаку было сложно отказаться.
Ревджак был слишком стар, чтобы драться с Берктгаром. Он думал, что варвары Долины Ледяного Ветра стали жить по-другому, когда Вулфгар объединил племена. Именно поэтому он принял предложенное место главы, когда ушел Вулфгар, хотя в прошлом такой титул мог быть получен либо как наследие, либо через схватку, по праву крови или по праву дела.
Старые обычаи не отмирали, понял Ревджак, глядя на колыхающийся занавес палатки, через который вышел Берктгар. Многие члены племени, особенно те, кто вернулся из Мифрил Холла, и даже растущее число тех, кто остался с Ревджаком, стали испытывать ностальгию по более свободным, диким, давно прошедшим дням. Ревджак часто встречал разговоры, где более старые люди пересказывали сказания о великих войнах, об объединенной атаке на Десять Городов, когда Вулфгар попал в плен к Бруенору.
Но Ревджак знал, что их ностальгия не была оправдана. В объединенной атаке на Десять Городов полегло так много воинов, что племена едва выжили следующей зимой. И все же, рассказы о войне всегда были наполнены славой и волнением, и никогда не произносилось ни слова о трагедии. С волнением, поднявшимся с возвращением Берктгара, а так же с возвращением Бруенора и дварфов, многие слишком наивно вспоминали дни, предшествовавшие союзу.
Ревджак и в самом деле будет следить за Берктгаром, но он боялся, что это все, что он мог сделать.
Бруенор подтвердил, что Эйджис-фэнг был в долине!
«Но сильнее», – добавил Дюдермонт. «Набирается сил от воды». Они все еще плыли в солнечном свете, в шести днях пути от Кэрвича, и, по расчетам Дюдермонта, еще в восьми от Муншаес.
Первые намеки приближающегося ветра слегка задели лицо высокого капитана, первые нежные дуновенья бури, которая вскоре снова их настигнет.
«Резко на право!» – крикнул Дюдермонт матросу у штурвала. «Мы обогнем его с севера, обогнем с севера и Муншаес», – тихо произнес он, так, что его услышал только Робиллард. «Более прямой курс к нашему порту».
Маг кивнул. Он знал, что Дюдермонту не хотелось поворачивать на север, где ветер был мало предсказуем, и где воды были менее спокойны и более холодные, но он понимал, что в данный момент у них не было особого выбора. Если они попытаются обогнуть шторм с юга, они окажутся у Нелантера, Пиратских Островов, место в котором Морская Фея, такая заноза для пиратов, не хотела бы быть.
Так что они поплывут на север, огибая шторм и Муншаес. На это, по крайней мере, можно было надеяться. Но, глядя на завесу тьмы, часто очерчиваемую разрывами молний, Робиллард не был уверен в том, что они смогут плыть достаточно быстро.
«Иди-ка и наполни наши паруса своим магическим ветром», – приказал ему Дюдермонт, и, судя по тихому тону капитану было понятно, что он разделял тревогу волшебника.
Робиллард отправился к борту кормы и сел, свесив с него ноги так, чтобы главная мачта была прямо перед ним. Он поднял свою руку к мачте и с помощью сил кольца вызвал порыв ветра. Такое небольшое заклятье не истощало магию могущественного кольца мага, и поэтому Робиллард снова и снова пускал его в действие, наполняя паруса ветром, заставляя Морскую Фею плыть очень быстро.
Недостаточно быстро. Завеса тьмы сгущалась над ними, волны врезались в Морскую Фею, вскоре превратив ее движение, скорее в болтанку, чем ход. Перед Дюдермонтом лежал неумолимый выбор. Он мог либо спустить паруса и столпить все внизу, пытаясь пережить шторм, либо продолжать плыть, идти вдоль края шторма в отчаянной попытке выскользнуть из него к северу.
«Не покидай ты нас удача», – подумал капитан и решил попробовать плыть дальше, держа паруса полностью распущенными, пока, наконец, их не поглотил шторм.
Она была в числе лучших когда-либо построенных кораблей, экипирована отборной группой опытных матросов, в число которых теперь входили: два мага, Дриззт, Кэтти-бри и Гвенвивар, и ее капитаном был один из опытнейших и самых уважаемых мореходов на всем Побережье Мечей. Силы Морской Феи были и в самом деле велики, если мерить по меркам людей, но сейчас, перед неумолимым весом природы, она казалась крошечной. Они пытались бежать, но шторм, подобно опытному охотнику, настиг их.
Регулирующие тросы оборвались, а сама мачта изогнулась под напряжением. Робиллард отчаянно пытался направить ее обратно, Харкл тоже, но даже их совместные магические усилия не могли спасти главную мачту. На главной вертикальной балке появилась трещина, и единственное что спасло ее, это то, что оторвалась горизонтальная направляющая балка.
Колыхаясь мимо пролетел парус, сбив одного матроса с оснастки, он плюхнулся прямо в бушующее море. Дриззт тут же начал движение, крича Гвенвивар, позвал пантеру к себе и отправил ее за борт, искать моряка. Гвенвивар не колебалась – они проделывали подобное и раньше. Все время рыча, кошка плюхнулась в темную воду и тут же исчезла.
На них обрушился дождь и град, как и стены волн разбрызгивавшихся через нос корабля. Гром гремел над метающимся кораблем, и не одна молния попала в высокие мачты.
«Я должен был прекратить побег раньше!» – кричал Дюдермонт, и хотя он кричал изо всех сил, Дриззт, стоявший прямо подле него, едва расслышал его за воющим ветра и боем грома.
Дроу покачал головой. Корабль был почти сломан, большая часть команды спустилась вниз, а Морскую Фею все еще бешено шатало. «Мы на границе благодаря побегу», – твердо сказал дроу. «Если бы ты остановился раньше, мы оказались бы в посереди шторма, и тогда нам точно бы был конец!»
Дюдермонт расслышал лишь несколько слов, но он понял суть, которую пытался донести до него его друг темный эльф. Благодарный, он положил руку на плечо Дриззта, но внезапно его понесло, он сильно врезался о борт и чуть не вывалился, когда огромная волна чуть не накрыла Морскую Фею.
Дриззт подбежал к нему через мгновенье, зачарованные браслеты дроу и природная ловкость позволяли ему двигаться по качающейся палубе. Он помог капитану встать на ноги, и оба они стали пробиваться к люку.
Первым спустился Дюдермонт, Дриззт остановился и осмотрел палубу, чтобы убедиться, что все остальные спустились вниз. Остался только Робиллард втиснувшийся, упирающийся ребрами в бортик, проклинающий шторм и бросающий магические порывы в зубы яростному ветру. Маг заметил, что дроу Дриззт смотрел на него, и жестом показал дроу уходить, затем он указал на свой перстень, напоминая Дриззту, что у него было достаточно магической силы, чтобы спасти себя.
Как только он спустился в тесную палубу внизу, Дриззт вытащил фигурку в форме пантеры. Ему оставалось надеется, что Гвенвивар моряка и держала его, ведь если он подождет еще больше, тот точно утонет. «Иди домой, Гвенвивар», – сказал он статуи.
Он почти сразу же хотел вызвать Гвенвивар обратно, чтобы узнать, удалось ли спасти моряка, но волна ударила корабль и фигурка улетела в темноту. Дриззт опустился на четвереньки, пытаясь последовать за ней, но там было слишком тесно и слишком темно.
В темноте нижних палуб, напуганная команда не могла наверняка знать, был ли это тот же шторм, что потрепал их раньше. Если это был он, тогда он действительно усилился, потому что в этот раз, Морскую Фею качало как игрушку. Вода лилась на них из каждой трещины на верхней палубе, и лишь их неистовые усилия по выкачиванию воды, скоординированные и дисциплинированные, несмотря на темноту и ужас, поддерживали корабль на плову. Это продолжалось больше двух часов, больше двух ужасных выворачивающих наружу кишки часов, но Дриззт точно оценил ценность побега Дюдермонта. Морская Фея была на краю шторма, а не посреди него; ни один корабль во всех Королевствах не выдержал бы полную силу этого шторма.
Затем все затихло, за исключением, все больше отдалявшихся, слышавшихся время от времени, раскатов грома. Морской Фее было крайне необходимо где-нибудь пришвартоваться, но она была на плову.
Дриззт первым выбрался на палубу, прямо за ним Дюдермонт. Корабль сильно пострадал, особенно главная мачта.
«Мы можем ее починить?» – спросил Дриззт.
Дюдермонт думал, что нет. «Нет, не заходя в порт нельзя», – ответил он, даже не удосужившись упомянуть, что ближайший порт мог находиться в пятистах миль от них.
Скоро поднялась и Кэтти-бри, держа в руке ониксовую фигурку. Дриззт, не теряя времени, вызвал пантеру, и, когда кошка появилась на палубу, с ней был жалко выглядевший матрос.
«Будет, что рассказать внукам», – бодро сказал ему Дюдермонт, хлопая его по плечу, пытаясь поддержать дух, стоявших рядом. Пораженный моряк робко кивнул, и двое других помогли ему уйти.
«Такой прекрасный друг», – подметил Дюдермонт Дриззту, указывая на Гвенвивар. «Он наверняка был обречен».
Дриззт кивнул и уронил руку через мускулистый бок Гвенвивар. Он никогда не воспринимал дружбу кошки, как само собой разумеющееся.
Кэтти-бри внимательно следила за действиями дроу, понимая, что спасенье моряка было важно для Дриззта по причинам лежавшим за альтруистическим поведением дроу. Смерть моряка легла еще бы одним грузом вины на плечи Дриззта До’Урдена, еще один невинный пожертвованный из-за темного прошлого рэйнджера.
Но этого не произошло, и на данный момент казалось, что Морская Фея и вся ее команда выжили. Это счастливое мнение развеялось мгновение спустя, когда Харкл выскочил, задав простой, но мучительный вопрос. «Где Робиллард?»
Все глаза повернулись посмотреть на передний борт кормы, и увидели расщелину точно в том месте, где Дриззт в последний раз видел волшебника.
У Дриззта чуть не остановилось сердце, а Кэтти-бри понеслась к бортику и стала осматривать пустую воду.
Дюдермонт не казался столь расстроенным. «У мага есть способы сбежать от шторма», – заверил остальных капитан. «Такое бывало и раньше».
И в самом деле, поняли Дриззт и Кэтти-бри. В некоторых случаях Робиллард покидал Морскую Фею с помощью магии, чтобы присутствовать на встрече своей гильдии в Уотердипе, даже, несмотря на то, что корабль в водах отдаленных от этого города на сотни миль.
«Он не может утонуть», – заверил их Дюдермонт. «Только не тогда, когда на нем это кольцо».
Казалось, оба друга удовлетворились этим. Кольцо Робилларда было с Плана Стихии Воды, сильно зачарованное устройство, дававшее магу много преимуществ в море, не взирая на силу шторма. В него могла попасть молния, либо он просто потерял сознание, но скорей всего его смело с Морской Феи, и ему пришлось использовать магию, чтобы выбраться из шторма гораздо раньше, чем корабль.
Кэтти-бри продолжила осмотр, и Дриззт присоединился к ней.
У Дюдермонта были другие дела, ему предстояло решить, как он доставит Морскую Фею в безопасный порт. Они попали в сильный шторм и выжили, но это могло быть лишь временной отсрочкой.
Харкл, наблюдавший за движениями капитана, и осматривавший обширные повреждения на шхуне, тоже это знал. Он тихо отправился в каюту Дюдермонта, скрывая свое нетерпение пока он надежно не заперся. Затем он оживленно потирал руками, широко улыбаясь, и вытащил кожаную книгу.
Осмотрев вокруг, чтобы убедиться, что никто не смотрит, Харкл открыл волшебный том, один их компонентов, которые требовались для его новейшего и, возможно, сильнейшего заклятья. Большинство страниц были пусты, они все были пусты, пока Харкл не прочел свой туман судьбы в первый раз. Теперь, на первых страницах был дневник магического путешествия Харкла на Морскую Фею, и, как он был рад увидеть, последующие события, происходившие с ним на корабле. К его полному удивлению, ведь он не смел, вглядываться столь пристально на дневник, там был даже стих слепой ведьмы, слово в слово.
По такому случаю, меньше десяти лет назад, Ревджак стал ценить силу и стойкость Бруенора и всех дварфов. А несколько недель, последовавших за этим, до того, как Бруенор и Вулфгар отправились на поиски Мифрил Холла, Ревджак провел много дней с Бруенором, и быстро сковал себя с ним узами дружбы. Бруенор собирался уйти, но остальные члены клана Бэттлхаммер останутся в Долине Ледяного ветра до того, как Мифрил Холл будет найден, и Ревджак взял на себя ответственность укреплять дружбу между огромными варварами и невысокими дварфами. Он так хорошо поработал, что многие из его народа, включая Берктгара, решили пойти на юг с кланом Бэттлхаммер, чтобы присоединиться к сражению за возвращение Мифрил Холла, и они остались там, на несколько лет.
Мудрому Ревджаку показалось, что Берктгар забыл все это, потому что, когда громадный воин вошел в палатку, чтобы присоединиться к встрече с Бруенором и Стампет, его лицо было глубоко и бескомпромиссно нахмурено.
«Сядь Берктгар», – приказал ему Ревджак, указав на место подле него.
Берктгар вытянул руку, показывая, что он останется стоять. Он пытался казаться внушительным, понял Ревджак, нависая над сидевшими дварфами. И если стойкого Бруенора это вообще беспокоило, то он не подал вида. Он удобно откинулся на толстое одеяло из наваленных кож так, что ему не приходилось изгибать шею, чтобы смотреть на стоящего Берктгара.
«У тебя все еще такой вид, как будто съел что-то отвратительное», – заметил дварф Берктгару.
«Почему король ушел так далеко от своего королевства?» – парировал Берктгар.
«Больше не король», – поправил Бруенор. «Я отдал корону обратно своему пра-пра-пра-пра-прадеду».
Ревджак с любопытством посмотрел на дварфа. «Гандалуг?» – спросил он, вспоминая неправдоподобную историю, которую ему рассказал Берктгар, о том, как предок Бруенора, самый первый глава клана Бэттлхаммер и основатель Мифрил Холла, вернулся из мертвых, в качестве пленника эльфов дроу.
«Он самый», – ответила Стампет.
«Можешь звать меня принц», сказал Бруенор Берктгару, который фыркнул и отвернулся.
«Таким образом, ты вернулся в Долину Ледяного ветра», – вмешался Ревджак, не позволив развиться неприятной дискуссии. Вождю варваров казалось, что Бруенор недооценивал степень антипатии к дварфам, которую развил в себе Берктгар, либо это – либо Бруенора это просто не заботило. «Ты здесь в гостях?»
«Чтобы остаться», – поправил Бруенор. «Шахты открываются, пока мы тут говорим. Отчищаются от тварей, заползших внутрь, и чинится система поддержек. Мы начнем извлекать руду через неделю, и на следующий же день начнем ковать товары».
Ревджак кинул. «Тогда это деловой визит», – заключил он.
«И дружественный тоже», – быстро ответил Бруенор. «По мне, так лучше совмещать оба».
«Согласен», – сказал Ревджак. Он заметил, как сильно Бруенор кусал свою губу. «И я надеюсь, что твой клан установит справедливые цены на товары, нужные нам».
«У нас есть металл, у вас шкуры и мясо», – ответил Бруенор.
«У вас нет ничего, что нам нужно», – внезапно и яростно вмешался Берктгар. Бруенор ухмыляясь, посмотрел на него. Тут же вернув взгляд, Берктгар посмотрел прямо на Ревджака. «Нам ничего не нужно от дварфов», – заявил воин. «Тундра снабжает нас всем необходимым».
«Ба!» – фыркнул Бруенор. «Ваши каменные наконечники отскакивают от хороших доспехов!»
«Олени не носят доспехов», – сухо ответил Берктгар. «А если мы дойдем до войны с Десятью Городами и союзниками Десяти городов, с нашей силой мы проткнем нашими каменными наконечниками все, что могут выковать дварфы».
Бруенор сел ровно и оба, Ревджак и Стампет, напряглись, боясь, что дварф ударит Берктгара за столь открытую угрозу.
Но Бруенор был слишком стар и мудр для этого, и вместо этого он посмотрел на Ревджака. «Кто говорит за племя?», – спросил дварф.
«Я», – твердо сказал Ревджак, смотря прямо на Берктгара.
Берктгар не моргнул. «Где Эйджис-фэнг?» – спросил гигант.
Ну вот, опять, подумал Бруенор, из-за чего весь сыр бор, причина спора с самого начала. Эйджис-фэнг, могучий молот, выкованный самим Бруенором в качестве подарка Вулфгару, мальчишке варвару, ставшему ему, как сын.
«Ты оставил его в Мифрил Холле?» – давил Берктгар, и Бруенору казалось, что воин надеялся на ответ да. «Он висит на стене как украшение без дела?»
Стампет понимала, в чем дело. Они обсуждали это с Бруенором еще прежде, чем отправиться в обратную дорогу в Долину Ледяного ветра. Берктгар бы предпочел бы, чтобы они оставили Эйджис-фэнг в Мифрил Холле, в сотнях и сотнях миль от Долины Ледяного Ветра. Так далеко, оружие не наложило бы тень на него, на его собственный великий меч Банкенфуэре Северную Ярость. Но Бруенор даже и слышать об этом не хотел. Эйджис-фэнг был его величайшим достижением, кульминацией его достойной уважения карьеры оружейника, и что еще более важно, единственной связью с его потерянным сыном. Куда направлялся Бруенор, туда же направлялся и Эйджис-фэнг, и к черту чувства Берктгара!
Несколько мгновений Бруенор уклонялся от ответа, как будто пытаясь вычислить лучший тактический ход. Стампет не была столь же противоречивой. «Молот в шахтах», – решительно сказала она. «Привезен Бруенором, сделавшим его».
Берктгар нахмурился еще больше, и Стампет быстро атаковала.
«Ты сам только что сказал, что долина дает вам все необходимое», – взревела жрица. «С чего же тебя так беспокоит сделанный дварфами молот?»
Огромный варвар не ответил, но обоим, Бруенору и Ревджаку, показалось, что Стампет набирала преимущество в этом споре.
«Ну, и конечно же этот твой меч, что ты носишь привязанным за спиной, тоже сделан не в долине», – подметила она. «Он тебе достался через торговлю, и он тоже, скорей всего был сделан дварфами!»
Берктгар усмехнулся над ней, но в палатке Ревджака не происходило ничего веселого, ведь его смех выражал скорей угрозу, чем веселье.
«Да кто такие эти дварфы, чтобы называть себя нашими друзьями?» – спросил Берктгар. «Они не отдают племени оружие сделанное легендарным членом племени».
«Опять завел старую песню», – предупредил Бруенор.
«Это ты стареешь, дварф», – парировал Берктгар. «Тебе не следовало возвращаться». Сказав это, Берктгар выскочил их палатки.
«За этим нужно поглядывать», – сказал Бруенор Ревджаку.
Вождь варваров кивнул. «Берктгар попался в сеть собственных слов», – ответил он. «Так же как и многие другие, в основном юные воины».
«Всегда готовые подраться», – подметил Бруенор.
Ревджак улыбнулся соглашаясь. За Берктгаром действительно нужно было следить, но правду говоря Ревджак мало, что мог сделать. Если Берктгар захочет разделить племя, достаточно людей согласятся следовать за ним, чтобы Ревджак был не в состоянии его остановить. И даже хуже, если Берктгар потребует Права Вызова за лидерство объединенного племени, его поддержат достаточно людей, чтобы Ревджаку было сложно отказаться.
Ревджак был слишком стар, чтобы драться с Берктгаром. Он думал, что варвары Долины Ледяного Ветра стали жить по-другому, когда Вулфгар объединил племена. Именно поэтому он принял предложенное место главы, когда ушел Вулфгар, хотя в прошлом такой титул мог быть получен либо как наследие, либо через схватку, по праву крови или по праву дела.
Старые обычаи не отмирали, понял Ревджак, глядя на колыхающийся занавес палатки, через который вышел Берктгар. Многие члены племени, особенно те, кто вернулся из Мифрил Холла, и даже растущее число тех, кто остался с Ревджаком, стали испытывать ностальгию по более свободным, диким, давно прошедшим дням. Ревджак часто встречал разговоры, где более старые люди пересказывали сказания о великих войнах, об объединенной атаке на Десять Городов, когда Вулфгар попал в плен к Бруенору.
Но Ревджак знал, что их ностальгия не была оправдана. В объединенной атаке на Десять Городов полегло так много воинов, что племена едва выжили следующей зимой. И все же, рассказы о войне всегда были наполнены славой и волнением, и никогда не произносилось ни слова о трагедии. С волнением, поднявшимся с возвращением Берктгара, а так же с возвращением Бруенора и дварфов, многие слишком наивно вспоминали дни, предшествовавшие союзу.
Ревджак и в самом деле будет следить за Берктгаром, но он боялся, что это все, что он мог сделать.
* * *
А снаружи у палатки, еще один слушатель, юный Киерстаад, кивал, соглашаясь с предостережением Бруенора. Киерстаад на самом деле разрывался, полный восхищения как к Берктгару, так и к Бруенору. Хотя в тот момент, в мыслях юноши едва отдавались лишь отголоски этой великой борьбы.Бруенор подтвердил, что Эйджис-фэнг был в долине!
* * *
«Возможно этот тот же шторм, в который мы попали у Скал Чаек», – заметил Робиллард, глядя на темную завесу, маячившую на восточном горизонте перед Морской Феей.«Но сильнее», – добавил Дюдермонт. «Набирается сил от воды». Они все еще плыли в солнечном свете, в шести днях пути от Кэрвича, и, по расчетам Дюдермонта, еще в восьми от Муншаес.
Первые намеки приближающегося ветра слегка задели лицо высокого капитана, первые нежные дуновенья бури, которая вскоре снова их настигнет.
«Резко на право!» – крикнул Дюдермонт матросу у штурвала. «Мы обогнем его с севера, обогнем с севера и Муншаес», – тихо произнес он, так, что его услышал только Робиллард. «Более прямой курс к нашему порту».
Маг кивнул. Он знал, что Дюдермонту не хотелось поворачивать на север, где ветер был мало предсказуем, и где воды были менее спокойны и более холодные, но он понимал, что в данный момент у них не было особого выбора. Если они попытаются обогнуть шторм с юга, они окажутся у Нелантера, Пиратских Островов, место в котором Морская Фея, такая заноза для пиратов, не хотела бы быть.
Так что они поплывут на север, огибая шторм и Муншаес. На это, по крайней мере, можно было надеяться. Но, глядя на завесу тьмы, часто очерчиваемую разрывами молний, Робиллард не был уверен в том, что они смогут плыть достаточно быстро.
«Иди-ка и наполни наши паруса своим магическим ветром», – приказал ему Дюдермонт, и, судя по тихому тону капитану было понятно, что он разделял тревогу волшебника.
Робиллард отправился к борту кормы и сел, свесив с него ноги так, чтобы главная мачта была прямо перед ним. Он поднял свою руку к мачте и с помощью сил кольца вызвал порыв ветра. Такое небольшое заклятье не истощало магию могущественного кольца мага, и поэтому Робиллард снова и снова пускал его в действие, наполняя паруса ветром, заставляя Морскую Фею плыть очень быстро.
Недостаточно быстро. Завеса тьмы сгущалась над ними, волны врезались в Морскую Фею, вскоре превратив ее движение, скорее в болтанку, чем ход. Перед Дюдермонтом лежал неумолимый выбор. Он мог либо спустить паруса и столпить все внизу, пытаясь пережить шторм, либо продолжать плыть, идти вдоль края шторма в отчаянной попытке выскользнуть из него к северу.
«Не покидай ты нас удача», – подумал капитан и решил попробовать плыть дальше, держа паруса полностью распущенными, пока, наконец, их не поглотил шторм.
Она была в числе лучших когда-либо построенных кораблей, экипирована отборной группой опытных матросов, в число которых теперь входили: два мага, Дриззт, Кэтти-бри и Гвенвивар, и ее капитаном был один из опытнейших и самых уважаемых мореходов на всем Побережье Мечей. Силы Морской Феи были и в самом деле велики, если мерить по меркам людей, но сейчас, перед неумолимым весом природы, она казалась крошечной. Они пытались бежать, но шторм, подобно опытному охотнику, настиг их.
Регулирующие тросы оборвались, а сама мачта изогнулась под напряжением. Робиллард отчаянно пытался направить ее обратно, Харкл тоже, но даже их совместные магические усилия не могли спасти главную мачту. На главной вертикальной балке появилась трещина, и единственное что спасло ее, это то, что оторвалась горизонтальная направляющая балка.
Колыхаясь мимо пролетел парус, сбив одного матроса с оснастки, он плюхнулся прямо в бушующее море. Дриззт тут же начал движение, крича Гвенвивар, позвал пантеру к себе и отправил ее за борт, искать моряка. Гвенвивар не колебалась – они проделывали подобное и раньше. Все время рыча, кошка плюхнулась в темную воду и тут же исчезла.
На них обрушился дождь и град, как и стены волн разбрызгивавшихся через нос корабля. Гром гремел над метающимся кораблем, и не одна молния попала в высокие мачты.
«Я должен был прекратить побег раньше!» – кричал Дюдермонт, и хотя он кричал изо всех сил, Дриззт, стоявший прямо подле него, едва расслышал его за воющим ветра и боем грома.
Дроу покачал головой. Корабль был почти сломан, большая часть команды спустилась вниз, а Морскую Фею все еще бешено шатало. «Мы на границе благодаря побегу», – твердо сказал дроу. «Если бы ты остановился раньше, мы оказались бы в посереди шторма, и тогда нам точно бы был конец!»
Дюдермонт расслышал лишь несколько слов, но он понял суть, которую пытался донести до него его друг темный эльф. Благодарный, он положил руку на плечо Дриззта, но внезапно его понесло, он сильно врезался о борт и чуть не вывалился, когда огромная волна чуть не накрыла Морскую Фею.
Дриззт подбежал к нему через мгновенье, зачарованные браслеты дроу и природная ловкость позволяли ему двигаться по качающейся палубе. Он помог капитану встать на ноги, и оба они стали пробиваться к люку.
Первым спустился Дюдермонт, Дриззт остановился и осмотрел палубу, чтобы убедиться, что все остальные спустились вниз. Остался только Робиллард втиснувшийся, упирающийся ребрами в бортик, проклинающий шторм и бросающий магические порывы в зубы яростному ветру. Маг заметил, что дроу Дриззт смотрел на него, и жестом показал дроу уходить, затем он указал на свой перстень, напоминая Дриззту, что у него было достаточно магической силы, чтобы спасти себя.
Как только он спустился в тесную палубу внизу, Дриззт вытащил фигурку в форме пантеры. Ему оставалось надеется, что Гвенвивар моряка и держала его, ведь если он подождет еще больше, тот точно утонет. «Иди домой, Гвенвивар», – сказал он статуи.
Он почти сразу же хотел вызвать Гвенвивар обратно, чтобы узнать, удалось ли спасти моряка, но волна ударила корабль и фигурка улетела в темноту. Дриззт опустился на четвереньки, пытаясь последовать за ней, но там было слишком тесно и слишком темно.
В темноте нижних палуб, напуганная команда не могла наверняка знать, был ли это тот же шторм, что потрепал их раньше. Если это был он, тогда он действительно усилился, потому что в этот раз, Морскую Фею качало как игрушку. Вода лилась на них из каждой трещины на верхней палубе, и лишь их неистовые усилия по выкачиванию воды, скоординированные и дисциплинированные, несмотря на темноту и ужас, поддерживали корабль на плову. Это продолжалось больше двух часов, больше двух ужасных выворачивающих наружу кишки часов, но Дриззт точно оценил ценность побега Дюдермонта. Морская Фея была на краю шторма, а не посреди него; ни один корабль во всех Королевствах не выдержал бы полную силу этого шторма.
Затем все затихло, за исключением, все больше отдалявшихся, слышавшихся время от времени, раскатов грома. Морской Фее было крайне необходимо где-нибудь пришвартоваться, но она была на плову.
Дриззт первым выбрался на палубу, прямо за ним Дюдермонт. Корабль сильно пострадал, особенно главная мачта.
«Мы можем ее починить?» – спросил Дриззт.
Дюдермонт думал, что нет. «Нет, не заходя в порт нельзя», – ответил он, даже не удосужившись упомянуть, что ближайший порт мог находиться в пятистах миль от них.
Скоро поднялась и Кэтти-бри, держа в руке ониксовую фигурку. Дриззт, не теряя времени, вызвал пантеру, и, когда кошка появилась на палубу, с ней был жалко выглядевший матрос.
«Будет, что рассказать внукам», – бодро сказал ему Дюдермонт, хлопая его по плечу, пытаясь поддержать дух, стоявших рядом. Пораженный моряк робко кивнул, и двое других помогли ему уйти.
«Такой прекрасный друг», – подметил Дюдермонт Дриззту, указывая на Гвенвивар. «Он наверняка был обречен».
Дриззт кивнул и уронил руку через мускулистый бок Гвенвивар. Он никогда не воспринимал дружбу кошки, как само собой разумеющееся.
Кэтти-бри внимательно следила за действиями дроу, понимая, что спасенье моряка было важно для Дриззта по причинам лежавшим за альтруистическим поведением дроу. Смерть моряка легла еще бы одним грузом вины на плечи Дриззта До’Урдена, еще один невинный пожертвованный из-за темного прошлого рэйнджера.
Но этого не произошло, и на данный момент казалось, что Морская Фея и вся ее команда выжили. Это счастливое мнение развеялось мгновение спустя, когда Харкл выскочил, задав простой, но мучительный вопрос. «Где Робиллард?»
Все глаза повернулись посмотреть на передний борт кормы, и увидели расщелину точно в том месте, где Дриззт в последний раз видел волшебника.
У Дриззта чуть не остановилось сердце, а Кэтти-бри понеслась к бортику и стала осматривать пустую воду.
Дюдермонт не казался столь расстроенным. «У мага есть способы сбежать от шторма», – заверил остальных капитан. «Такое бывало и раньше».
И в самом деле, поняли Дриззт и Кэтти-бри. В некоторых случаях Робиллард покидал Морскую Фею с помощью магии, чтобы присутствовать на встрече своей гильдии в Уотердипе, даже, несмотря на то, что корабль в водах отдаленных от этого города на сотни миль.
«Он не может утонуть», – заверил их Дюдермонт. «Только не тогда, когда на нем это кольцо».
Казалось, оба друга удовлетворились этим. Кольцо Робилларда было с Плана Стихии Воды, сильно зачарованное устройство, дававшее магу много преимуществ в море, не взирая на силу шторма. В него могла попасть молния, либо он просто потерял сознание, но скорей всего его смело с Морской Феи, и ему пришлось использовать магию, чтобы выбраться из шторма гораздо раньше, чем корабль.
Кэтти-бри продолжила осмотр, и Дриззт присоединился к ней.
У Дюдермонта были другие дела, ему предстояло решить, как он доставит Морскую Фею в безопасный порт. Они попали в сильный шторм и выжили, но это могло быть лишь временной отсрочкой.
Харкл, наблюдавший за движениями капитана, и осматривавший обширные повреждения на шхуне, тоже это знал. Он тихо отправился в каюту Дюдермонта, скрывая свое нетерпение пока он надежно не заперся. Затем он оживленно потирал руками, широко улыбаясь, и вытащил кожаную книгу.
Осмотрев вокруг, чтобы убедиться, что никто не смотрит, Харкл открыл волшебный том, один их компонентов, которые требовались для его новейшего и, возможно, сильнейшего заклятья. Большинство страниц были пусты, они все были пусты, пока Харкл не прочел свой туман судьбы в первый раз. Теперь, на первых страницах был дневник магического путешествия Харкла на Морскую Фею, и, как он был рад увидеть, последующие события, происходившие с ним на корабле. К его полному удивлению, ведь он не смел, вглядываться столь пристально на дневник, там был даже стих слепой ведьмы, слово в слово.